Хоккей. Родоначальники и новички Тарасов Анатолий
Двух хоккейных юнцов я решил приставить к Анатолию Фирсову, мастеру яркому, виртуозу, артисту игры. В новом звене нашему асу, звезде первой величины советского хоккея Анатолию Фирсову предстояло сыграть ту же роль, что в старину выполняли «дядьки» при недорослях.
Анатолий Фирсов, при всем своем незаурядном таланте, эгоистом никогда не был. И все-таки я опасался. А как поведет себя эта звезда в компании, где он по мастерству на голову выше своих юных соратников? Всякое ведь может случиться. Не пойдет, как говорится, игра у молодых ребят, растеряются, так лидер звена все больше будет брать игру на себя, сверх меры действовать индивидуально…
Этими сомнениями я не стал делиться с Анатолием. С одной стороны, не хотелось обижать мастера, с другой – заранее ограничивать в чем-либо эту яркую хоккейную личность.
Фирсов оправдал доверие. Звено, в котором играли два дебютанта, получило «боевое крещение» на чемпионате мира 1966 года в Любляне (Югославия), верой и правдой послужив нашей сборной.
И в тот год, и позже Фирсов признавался лучшим нападающим мирового хоккея, входил в состав символической сборной чемпионата, получал призы как лучший бомбардир. Может быть, партнеры подыгрывали своему «дядьке», а сами оставались в тени? Ничего подобного! Фирсов искренне, увлеченно играл с ними в пас, никогда не жадничал, часто предоставляя право решающего броска подопечным. Мастерство молодых игроков росло как на дрожжах – от матча к матчу. Да и хоккейное дарование Анатолия рядом с ними засверкало новыми гранями. А как звено тренировалось! Ни каприза, ни кислой физиономии, всегда – страстная, дружная, сосредоточенная работа. А пример во всем подавал ас хоккея Анатолий Фирсов.
Комментарий Ю. В. КоролеваО способности Тарасова признавать свою неправотуАнатолий Владимирович разбирал игру до мельчайших подробностей. И пока не убеждался, что продвинулся, что видны качественные улучшения игрового рисунка, не успокаивался. Впрочем, настоящего покоя его ищущая натура не ведала.
Полупановское звено – одно из лучших в нашей хоккейной истории. Владимир Викулов. Виктор Полупанов. Анатолий Фирсов. Мастера высочайшего уровня. Каждый – со своим неповторимым почерком. Великолепно дополняли друг друга.
Анатолий Владимирович стремился усовершенствовать их игру даже после того, как они стали лидерами сборной СССР, которая год за годом завоевывала золотые медали на чемпионатах мира и Олимпиадах.
Фирсов, со своей филигранной обводкой, доставлял массу хлопот сопернику. В одиночку справиться с ним было практически невозможно. Когда Анатолий накручивал свои финты на левом краю, стягивал на себя как минимум двоих игроков; но возникала сложность – как выбраться ему из угла площадки? Тарасов просил Викулова с Полупановым: «Помогите Толе! Тяжело ему там, в углу». Казалось это логичным. Я тоже разделял такую точку зрения. Стали ждать, что из этого получится. Наконец, Фирсов не выдержал и в сердцах бросил: «Да куда вы, ребята, лезете! Вас двое прикатит, нас там уже трое – всего пятеро набирается, – так мне свободного места вообще не остается, чтобы развернуться и выйти из угла». И надо отдать должное Анатолию Владимировичу: признал правоту выдающегося мастера, согласившись с тем, что был не прав при анализе этой игровой ситуации.
Вообще, в хоккее существуют два сбивающих фактора – пространство и время. Сбивают, образно говоря, с прямого пути к цели. Тебе не хватает места для исполнения технического элемента – не удается это сделать; у тебя нет лишнего мгновения для совершения маневра – и он не происходит на льду. Готовясь к очередному занятию и моделируя новое упражнение, Тарасов в обязательном порядке учитывал первым делом эти главные преграды для любого действия хоккеиста – ограниченность пространства и нехватка времени.
«Винтики» мастерства
Какой ребенок, получив в подарок заводную игрушку, не пытался разобрать ее? Ему ведь до ужаса интересно, как она устроена, какие там, внутри, винтики, колесики, пружинки. Запасемся и мы любопытством, чтобы разобрать «по винтикам», из чего складывается мастерство канадского профессионального хоккеиста, каковы «пружины» его игры.
С раннего возраста канадские ребятишки самостоятельно либо с помощью родителей или под руководством хоккейного наставника обретают умение быстро, увертливо кататься на коньках, быть устойчивыми на льду. Такая сверхустойчивость нужна хоккеисту любого амплуа. Без нее не выиграть единоборства. В Канаде придуман особый способ катания на коньках – с широко расставленными ногами, это своего рода фундамент, на котором строится тактика борьбы на льду. Навыки контактного хоккея прививаются с юных лет, с первых тренировок, с первых матчей детских команд, отличающихся азартом, а порой и драчливостью.
Широкое общение с канадским хоккеем в последнее десятилетие, в том числе на уровне детских и юношеских команд, способствовало тому, что часть наших игроков переняла многие приемы канадского хоккея (подчас без ведома и согласия своих тренеров).
Я уже говорил о том, что перенимать чужой опыт – вовсе не значит слепо копировать. Мы не зеленые новички. Наш хоккей высоко поднялся на собственной закваске. У него свои средства и методы борьбы. А потому использовать зарубежный опыт следует осмысленно. Как говорится, семь раз отмерь… Но даже и достойное для подражания вряд ли можно брать в готовом виде. Это ведь не саженец пересадить в другую почву. Новое надо приспособить к характеру, манере нашей игры.
Скажем, переняли мы у канадцев удары по шайбе. Не только защитники, но и форварды. Стали пользоваться этим приемом и при передаче, завершении атаки вблизи ворот. А ведь удар требует замаха. Тратится лишнее время. Посылая шайбу ударом, щелчком, не достигнешь ни скрытности, ни точности. А если и учить хоккеистов этому приему, то непременно с коротким замахом. Помня при этом, что оптимальное расстояние для удара по воротам – восемь-десять и более метров от них.
И совсем неверно учить ребят кататься по-канадски – на широко поставленных коньках. Ведь наших хоккеистов справедливо считают самыми быстрыми и маневренными.
Чем это достигается? Лучше всего изучать «график» бега, попросив спортсмена пробежаться по чистому льду. Коньки оставят рисунок. Если это будет «елочка», значит, бежит спортсмен экономно, по-нашенски. Конечно же, важно при этом, чтобы ноги были полусогнуты, чтобы толчки выполнялись мощно, а для этого надо иметь сильную стопу и бедра, чтобы туловище было не закрепощено, чтобы свободно себя ощущали руки, держащие клюшку. «Елочка» является исходным пунктом для последующей суммы движений.
Боюсь, читатель посетует, будто я излишне много внимания уделяю нюансам, мелочам. Но это, поверьте, не мелочи. Высокая техника хоккеиста – это прежде всего четкость, слитность движений, что позволяет спортсмену экономно расходовать силы. Игра – постоянное движение, маневры, единоборства, столкновения, сложные технические приемы, тактические уловки, а все это требует больших энергетических затрат. И в важном качестве – скоростной выносливости – советские игроки всегда имели превосходство. Конечно, это зависит и от степени тренированности, но не последнее слово – за экономной техникой бега.
Однако согласен: устойчивость игроков надо повысить. Как? Если хоккеист в момент контакта с соперником ноги поставит пошире, он и обретет нужный упор. Этому навыку, полезному при столкновениях, надо и учить спортсменов.
Мне всегда нравилось, как канадские игроки умело, раскованно владеют шайбой, как смело бросают перчатку сопернику, стремясь обвести его подчас в сложных рискованных ситуациях, при большом скоплении игроков. И при этом голова гордо поднята, в этот миг в хоккеисте угадывается нечто орлиное – в той смелости и стремительности, с какой бросается он вперед. Робкого соперника даже не обводят, а просто сминают, сшибают его.
Особое удовольствие видеть канадцев в завершающей фазе атаки. Атакуют с такой страстью, что у тебя на трибуне по телу пробегают мурашки. Ради того, чтобы за воротами соперников зажегся красный свет, хоккеисты идут на все, не жалеют себя. Пятачок перед воротами кажется раскаленным, идет борьба, где любые средства хороши – лишь бы пробиться, протиснуться, проломиться к воротам. При добивании к шайбе устремляются с бесстрашием камикадзе.
А борьба за шайбу? Какой же прочности должны быть лицевые борта, чтобы устоять под ударами тел здоровенных парней, ведущих нешуточное сражение за маленький черный диск. Но из какого же крутого теста должен быть замешан сам хоккеист! И какая твердость духа необходима, чтобы так бесстрашно, даже безжалостно по отношению и к себе, и к сопернику вести единоборство!
И вот награда за усердие, за риск. Счастливый миг – шайба в воротах! Сияющие лица, вскинутые вверх руки, объятья, лобзанья, бесконечные похлопывания друг друга по шлему, по плечу, по спине…
Кому как, а мне такие бурные изъявления восторга по душе. Наши хоккеисты тоже умеют радоваться успеху, но эмоции свои они выражают сдержанней, скромнее. А было время, нас, тренеров, упрекали в том, что мы не пресекаем проявления подобных чувств у игроков. Они, мол, мужчины, и к чему на поле такие нежности. Умейте властвовать собою… А почему? Почему человек должен сдерживать себя, если на него нахлынуло столь желанное и понятное всем чувство – радость успеха? К тому же, считаю, хоккеист должен быть немного и артистом.
В массе своей профессиональные игроки больше советских хоккеистов заряжены на ворота, броски их, как правило, точнее. Не случайно в матчах с нами канадцы, создавая меньше голевых ситуаций, лучше их используют, процент результативности у них выше. Броскам, а также предшествующим им элементам игры – обводке, остановке шайбы, умению ориентироваться в сложной ситуации – на тренировках канадские игроки уделяют много времени и сил.
А как упорны канадские игроки в обороне! Защищаются и числом, и уменьем. Но главный их щит – мужество. Они готовы лечь под удары, умереть, лишь бы не дать сопернику поразить цель. И каждый привык рассчитывать лишь на себя, на свое мужество и мастерство. Это у них в крови, прививается с детства. Что касается идеала оборонительной игры, то, на мой взгляд, он состоит из суммы двух слагаемых: нашей тактической расчетливости и самоотверженности канадцев. И никто их к этому не принуждает. Делается все по велению сердца.
Многие игроки добились в выполнении различных приемов такого совершенства, что момент вылета шайбы в цель почти не заметен, настолько слитно выполняются все движения в ходе ведения шайбы, обводки, остановки ее… И, конечно, канадцы лучше умеют добивать, подправлять шайбу в ворота. Любители хоккея, уверен, долго будут помнить, как Марио Лемье мастерски сделал это, забив в ворота советской команды шестую шайбу, решившую итог трех встреч розыгрыша Кубка Канады 1987 года. Он заранее выбрал позицию и легким движением клюшки хладнокровно, расчетливо направил летящую шайбу мимо вратаря.
А вот в умении сделать умную, скрытную и точную передачу наши игроки (убежден в этом!) на порядок опережают канадских профессионалов. В советском хоккее куда чаще применяются диагонально-продольные передачи – они нам дают наибольший эффект. Скрытность и точность передачи обеспечивается, как правило, кистевым броском. А главное, игроки нашего хоккея, построенного на принципах коллективной игры, более привычны к действиям без шайбы. А это значит, что у владеющего шайбой игрока советской команды больше выбор, больше возможностей сделать быструю нацеленную передачу.
Но нельзя не сказать и о том, что канадские тренеры предпринимают попытки догнать советских хоккеистов в искусстве передач. Немало наблюдал тренировок, где чуть ли не две трети времени уделялось совершенствованию именно этого элемента. Удивительная метаморфоза. Если прежде, выкатываясь на лед, профессионалы на тренировках сразу же принимались за броски – сначала в борт, затем – в ворота, то теперь, разбившись на пары и тройки, они подолгу, с видимым удовольствием (!) передают шайбу друг другу на скорости. Вот уж поистине – все течет, все меняется.
Особые краски в игру профессионалов привносит тактика силового давления. Подобно океанским волнам, все сметающим на своем пути, рвутся к заветной цели – воротам – атакующие звенья. Игроки сталкиваются, падают, вмиг поднимаются, чтобы продолжить сражение, это не игра – хоккейная сеча. В каждый игровой эпизод хоккеист вкладывает всего себя без остатка, такое впечатление, что для него этот миг – решающий. Этому, убежден, нелегко научить. И тренер должен обладать особым нюхом, чтобы из тысяч ребят отобрать, воспитать до фанатизма преданных хоккею бесстрашных игроков.
Тактика силового давления предельно проста. Надо захватить территорию – зону соперника – и беспрерывно атаковать. Главное – владеть шайбой, при первой возможности бросать по воротам, совершать прострелы, а там, у ворот, один из партнеров дежурит, другой врезается в гущу игроков, создавая помехи, сея панику в рядах обороны. До чего же энергичными, неукротимыми, первобытно яростными выглядят канадские игроки в этой фазе атаки!
Но шайба не всегда попадает в цель, она становится нейтральной, ею может завладеть противоборствующая команда. В тот же миг игроки без раздумий и проволочек устремляются к шайбе, горя одним лишь желанием – не дать сопернику расчетливо распорядиться ею. И вот игрок из последних сил тянется зацепить своей клюшкой клюшку соперника, стремясь с ходу, со всего разгона врезаться во владеющего шайбой хоккеиста. Какие там правила, этические нормы! Главное – отделить соперника от шайбы, ее подхватит партнер, чтобы продолжить атаку.
Захватывающее зрелище! Пусть упускаешь ты логическую нить игры, и она как бы пропадает, уходит на второй план техническое мастерство хоккеистов, зато – сколько страсти, азарта! Трещат борта, на огромной скорости сталкиваются игроки, у ворот куча-мала, и кажется, что слышим мы свист шайбы. Разумеется, мы не можем этого слышать, это все в нашем воображении, но настолько мощны, безжалостны броски по воротам, где мечется, пляшет несчастный вратарь. Игроки обороняющейся команды в эти минуты мечтают лишь об одном – выбросить шайбу из зоны, перевести дыхание, оправиться от «нокдауна по-канадски».
Часто я задавался вопросом, а может ли такая яростная атака иметь тактическую осмысленность? Может ли успевать за такой страстной игрой мысль? Пожалуй, с трудом. Это не значит, что игроки во власти стихии, что они исповедуют принцип «бей-беги!». Вовсе нет. Но командные действия канадцев строятся на заранее наигранных комбинациях, раз и навсегда усвоенных принципах. Борьба идет в углу площадки? Шайба оттуда не глядя посылается за ворота, где должна встретить партнера. Схватка за воротами? Шайба посылается на «пятачок». Шайба попадает к защитнику – он должен сделать прострел вдоль ворот, а там уже обязан находиться партнер, готовый подправить шайбу, помешать вратарю. Все оговорено заранее, разучено до деталей.
Конечно, такие хоккеисты, как Уэйн Гретцки, все успевают делать осмысленно, с открытыми глазами. Но таких, увы, единицы.
Нравится мне и то, как канадские игроки, потеряв шайбу, возвращаются в оборону. Сказать, что они стараются, значит ничего не сказать. В их фигурах – неудовлетворенность, сознание вины. Они возвращаются восвояси, чтобы стойкостью и мужеством загладить оплошность, срыв атаки. Кончается у хоккеистов «горючее», происходит смена составов – и новые игроки бросаются в пекло борьбы с той же неистовостью и страстью. В канадском хоккее действует принцип: ступил на лед – играй, не жалея себя!
При развитии атаки тактика диктует закон – хоккеист, которому может быть адресована шайба, должен «предлагать себя» на максимальной скорости. Часто можно видеть, как это делают сразу два хоккеиста. Это не только красивое зрелище, свидетельствующее о четком взаимодействии игроков, но и маневр, весьма опасный для соперников. Обороняясь, хоккеист зачастую ориентируется на того игрока атакующей стороны, который владеет шайбой, приноравливаясь к его маневру и темпу. И вдруг опасность возникает там, где ее не ждали, а скорость игрока, получившего шайбу, такова, что поди догони его! Такое развитие атаки почти всегда застает обороняющихся врасплох. Пас при этом дается сильный, не всегда, правда, точный. Но любую шайбу канадские игроки умеют быстро укротить, переправив ее коньком на крюк клюшки с тем, чтобы прибавить скорость и ворваться в чужую зону.
Остановка шайбы, если верить учебникам, – самый простой прием. Подставить крюк, свободно держа клюшку, чуть пригасить удар, отведя крюк чуть в сторону и назад, и шайба – твоя. Но для истинного мастера этого ох как мало! Он в этот самый момент способен увеличить скорость движения, оценить ситуацию на площадке, принять единственно верное решение. И именно в этот миг, ни мгновением раньше, ни позже. Из этих мгновений и складывается главное преимущество при атаке – во времени, в темпе.
Есть что перенять нашим хоккеистам у канадских игроков, чтобы научиться выиграть шайбу при вбрасывании. Канадские тренеры придают розыгрышу этого стандартного положения большое значение. Много раз наблюдал, как тренеры канадских команд в каждом конкретном случае применяли разную и верную расстановку игроков. Да и хоккеисты, готовясь к вбрасыванию шайбы, сначала смотрят на тренера и, лишь получив «добро», приступают к делу. Мы не признаем за этим тактическим элементом особой роли. А зря. Выигрыш шайбы – это захват инициативы. А вернуть шайбу своей команде стало не просто. В хоккее почти как в баскетболе – тот, кто владеет мячом, тот и диктует условия.
Полагаю, наши тренеры и хоккеисты должны пересмотреть свое отношение к борьбе за шайбу после остановки игры. Каждой пятерке нужен хоккеист – специалист по вбрасыванию. Он должен обладать как минимум тремя достоинствами: быстрой реакцией и ловкостью, игровой хитростью, хорошо понимать своих партнеров. И, конечно, должен уметь в каждом случае разгадывать намерения своего визави, быстро приспосабливаться к манере судей, вбрасывающих шайбу.
Не раз обращал внимание на то, что некоторые наши хоккеисты слишком уж откровенны в своих намерениях, о них легко догадаться по расположению кистей рук на клюшке. Соперник, разумеется, тут же принимает контрмеры. Арсенал приемов, при наличии двух-трех коронных, доведенных до автоматизма, должен быть богатым, разнообразным и применяться в зависимости от соперника, игровой ситуации, зоны вбрасывания. И еще об одном. Наши игроки часто начинают борьбу за шайбу после того, как она коснется льда, – так предусмотрено правилами. Канадские игроки реагируют раньше, когда шайба еще в полете. Это нарушение, но оно закреплено практикой игры. А раз так, нашим игрокам надо перестраиваться.
При вбрасывании канадцы очень внимательны и к расстановке игроков. Она, как правило, носит активный характер в зоне соперника, нейтральна, а то и активна в средней зоне, а у своих ворот решает оборонительные задачи. Здесь все логично, но логика эта известна заранее. Точно как в шахматах, когда даже во встречах гроссмейстеров успех нередко приносят ходы рискованные, сделанные, казалось бы, логике вопреки. Такие «нелогичные ходы» могут быть и в хоккее. Скажем, соперник в нашей зоне рассчитывает применить активный вариант, подключая к атаке защитников. Но и мы используем активную расстановку и в случае выигрыша шайбы получаем возможность остро контратаковать. С учетом того, как складывается игра, какое настроение у команд, каково соотношение сил звеньев, вышедших на лед, можно применять выгодную для себя расстановку. Полагаю, что канадские тренеры, как дирижеры игры, учитывают и эти обстоятельства.
Почему же наше отставание в этом элементе хоккея так непростительно затянулось? Затрудняюсь ответить. Очевидно одно: надо с юных лет воспитывать у хоккеистов уважение к этому стандартному розыгрышу, пониманию его роли в игре. Всячески стимулировать игроков, решивших освоить приемы борьбы за шайбу при вбрасывании. Например, начислять хоккеистам как детских, так и взрослых команд дополнительный балл за каждый выигрыш шайбы. Проводить отдельные состязания в этом элементе игры, а победителям вручать призы. Такие турниры могут быть смешанными – вместе с ребятами на лед выйдут именитые мастера. Все это лишь украсит соревнования, придаст им вес.
Не припомню случая, чтобы канадские хоккеисты начали бы матч, как у нас говорит, шаляй-валяй. Встречи клубов этой страны мне всегда напоминают поединки боксеров, где соперники задались целью на первых же секундах послать во что бы то ни стало друг друга в нокаут. Матчам профессионалов чужда выжидательная тактика, проходят они без разведки. Каждая из команд сразу же предъявляет свои козыри. Именно поэтому, полагаю, зрительские скамейки на стадионе заполняются, как правило, до свистка судьи. Никому не хочется пропустить драматической завязки поединка.
Если, встречаясь с канадцами, не учитывать этого обстоятельства, беды не миновать. Вспомним еще раз начало первого матча советских хоккеистов с профессионалами. На 30-й секунде в наши ворота была заброшена первая шайба, на 7-й минуте – вторая. А финальный матч чемпионата мира для молодежных команд, когда канадские спортсмены не только повели с тем же счетом 2:0, но и владели инициативой весь первый период? Наши так и не смогли опомниться и в конце концов упустили чемпионский титул.
Как упредить стартовый натиск канадцев? Как реагировать на бурное начало ими матча? Можно действовать, как говорится, «лоб в лоб», начать встречу так же предельно активно, поставив перед игроками задачу захвата территории, а вместе с ней и инициативы.
Но можно хладнокровно встретить мощный наскок канадцев, сыграть от обороны, но так, чтобы извлечь и выгоду – постоянно контратаковать. Такие уколы, как показала практика, сразу охлаждают пыл канадских игроков, срывая их натиск большими силами.
Когда я веду речь о достоинствах канадского хоккея, это вовсе не означает, что призываю перенимать все это у них в готовом виде. Нет. Нужен иной подход. Брать или не брать что-либо из арсенала соперника, решает тренер. А мерилом здесь служат его взгляды на хоккей, его кредо, то, какие средства и методы спортивной борьбы он исповедует. А уж коли решился на заимствование, то подумай, как видоизменить, приспособить для своей команды то, что берешь у соперников. Лишь тогда новшество будет полезно и твоим хоккеистам, и тебе принесет удовлетворение.
«Профи» на тренировке
Одна из загадок канадского хоккея для меня состоит в том (и это касается не только профессиональных, но и всех прочих команд, в том числе и детских), что, располагая несомненным мастерством, играя азартно и страстно, спортсмены не так уж много и умело тренируются. Но, возможно, я излишне субъективен или мерки мои излишне высоки? Судите сами.
Тренировка канадских игроков на льду обычно сводится к тому, что спортсмены без шайбы катаются, ускоряясь, на коньках, а затем совершенствуют броски по воротам, как правило, с места. Далее тренер собирает игроков, и в центре поля они делают гимнастические упражнения. Затем по звеньям хоккеисты совершенствуют атаку ворот, после чего тренировка завершается двусторонней игрой. Вот, так сказать, схема тренировки. На протяжении многих лет такие занятия были своего рода дежурным блюдом во многих профессиональных клубах НХЛ. А на них, естественно, равнялись тренеры любительских команд. Но, разумеется, наверняка были и тренеры творческие, более высокой квалификации, проводившие занятия с хоккеистами куда интересней и разнообразней.
После того как профессионалы перестали любоваться на себя в зеркало, а познакомились с лучшими образцами европейского хоккея, они начали подмечать некоторые симпатичные черты и у соперников. А потому изменился взгляд многих тренеров на содержание тренировок, на отдельные тактические компоненты хоккея. К примеру, был взят на вооружение поточный метод тренировки. Причем в такое построение занятий, где упражнения следуют одно за другим, выполняемые звеньями, канадцы привнесли немало своих элементов. Стало быть, они творчески подходят к использованию чужого опыта.
До последнего времени я полагал, что в подготовке канадских команд большое место занимают занятия по атлетизму, проводимые не на льду, а в зале, в лесу, на лужайке. Однако, когда я проводил за океаном показательные занятия по атлетической подготовке так, как это принято у нас, зарубежные коллеги заявляли мне, что ничего подобного они до сих пор не видели. Что у них свой подход к совершенствованию физических качеств игроков. Какой же это подход?
Профессиональный клуб «Ванкувер Кэнакс». Удобная раздевалка с просторными подсобными помещениями общей площадью почти в 1000 кв. метров. В огромной комнате, лучше назвать ее залом, переодеваются хоккеисты. Каждому игроку отведена вместительная кабина, куда он вешает свой костюм, тренировочную форму, доспехи. На одной из стен зала висит доска с разметкой хоккейного поля, с магнитными фигурками. На полочке – разноцветные мелки. Там же – всегда влажная губка. У двери, ведущей на лед, – огромная корзина для клюшек. Их делают по индивидуальным шаблонам. Администратор следит за тем, чтобы их запас постоянно пополнялся.
С потолка раздевалки свисают телевизоры, их экраны направлены на три стороны, туда, где обычно сидят игроки.
Рядом комната, где точат, клепают коньки, ремонтируют клюшки и форму. Комната невелика, и чего в ней только нет! Но есть и самое главное – порядок. Все разложено по полочкам, висит на своем гвозде, искать не надо ничего – все под руками.
Тут же удобные большие душевые, туалеты, помещение для стирки. Чуть поодаль – сауна. Сказать откровенно, сауна понравилась менее всего. Видно, что хоккеисты не очень-то любят париться.
Пройти далее – попадаешь в туалетную комнату, здесь во множестве приспособления для бритья: наборы бритв, кремы, душистое мыло, шампуни, одеколон. Еще дальше – апартаменты тренера, за стеклянной перегородкой – хозяйство врача, в шкафах медикаменты. Комната лечебных процедур, современно оборудованная. В самом конце – еще две тренерские комнаты и помещение, где установлен большой телевизор для просмотра видеозаписей матчей.
Ну, а рассказ о главном я приберег напоследок. Напротив апартаментов врача – зал с тренажерами. В основном снаряды «Геркулес» различных модификаций. Как мне сообщили, в течение сезона каждый игрок должен отработать на этих снарядах от 100 до 150 часов. Следит за занятиями и фиксирует их врач.
Я, признаться, так и не смог понять, почему такой важный, подчас решающий аспект подготовки игрока – совершенствование его физической подготовки – выпущен из-под контроля тренера, отдан на откуп врачу. Разумеется, часть своей ноши тренер может перекладывать на плечи помощников. Но – не прямые свои обязанности.
Впрочем, и в некоторых наших командах заметно стремление тренера облегчить свою жизнь, поручая часть занятий другим специалистам. Привлекаются, к примеру, тренеры по легкой атлетике, баскетболу, гимнастике, которые руководят игроками в этих дисциплинах. А хоккейный тренер взирает на своих питомцев с трибуны стадиона. Полагаю, что в этом случае наставник неизбежно теряет одну из нитей управления командой.
Меня спросят: а как быть, если тренер в самом деле чего-либо не знает? Узнать. Проконсультироваться. Всерьез заняться самообразованием, постичь буквально все, что входит в круг его профессии.
Четверть века назад новая тактическая идея, которую я воплотил в командные действия, вошла в противоречие с физическими возможностями игроков. В чем суть проблемы? Готовясь к встречам с профессионалами, я размышлял о том, как повысить занятость игроков в единицу времени. Была придумана система игры, которая предусматривала активные, скоростные, челночные действия звена с шайбой и без шайбы с участием всех игроков, в том числе и защитников. Готовились мы к этому последовательно, довели скоростной режим игры ведущих звеньев до 25–30 секунд. Высоки были и пульсовые обороты у хоккеистов – 160–200 ударов в минуту.
По-новому мы действовали не раз и в ответственных матчах. И каждый раз побеждали.
И вдруг… У хоккеистов уже во втором периоде стал проявляться игровой спад. Врач докладывает – игроки не восстанавливаются, им нужен более продолжительный отдых.
Что делать? Я тут же отправился на кафедру физиологии института, где сам учился до войны. Попросил профессора В. С. Фарфеля меня принять. Он и его коллега А. Гуминский внимательно выслушали мой рассказ. Предложили ввести в тренировку хоккеистов виды спорта, усиливающие МПК – максимальное потребление кислорода спортсменом. Рекомендовали гладкий бег, велосипед при средних пульсовых оборотах. За совет был благодарен, а вот с предложенными «лекарствами» согласиться не мог. Не признаю средств, мало связанных с игрой. Вместе с А. Гуминским поставил эксперимент. Он дал хороший эффект. Проблема усиления работоспособности и восстановлений хоккеистов была решена.
От помощи я никогда не отказывался. Но любое занятие проводил сам. По легкой и тяжелой атлетике, гимнастике и акробатике, борьбе и боксу… Пришлось освоить даже плавание и прыжки в воду, поскольку часто приходилось проводить занятия у моря – не только нежиться в бирюзовой воде и любоваться красивыми девушками на пляже, но и выполнять упражнения хоккейной направленности.
Уже говорил, что люблю наблюдать тренировки команд всех возрастов, любого класса. И каждый раз стараюсь поставить себя на место тренера, соглашаюсь с ним или отвергаю его приемы и методы. На ходу выдумываю упражнения, словом, заставляю себя шевелить мозгами. Должен признаться, что вне хоккейной арены мои способности к фантазии и поиску снижаются, как бы меркнут.
Видел я тренировки почти всех национальных команд Канады, приезжавших на мировые чемпионаты. А вот наблюдений за занятиями профессионалов долгое время мне явно не хватало. Приходилось видеть их лишь урывками. И вот – счастье. Имею возможность смотреть тренировки пусть не самой сильной, но все же профессиональной команды «Ванкувер Кэнакс». В первый свой приезд я провел в этом клубе десять дней. Чуть позже – еще восемь.
При первом визите тренерский состав команды мне понравился. Своей влюбленностью в хоккей и спортсменов, демократичностью, особой доверительностью в общении с игроками. Тренеры полагали, что игрок себе не враг, что должен он знать, как, почему и зачем тренируется. И хоккей тренеры знали прилично, и тренировки проводили интересно. Не было лишь главного – успеха. По окончании сезона одному из тренеров – Томми Уотту – пришлось проститься с командой. Его, впрочем, тут же привлекли к работе со сборной профессиональных хоккеистов, использовали при подготовке олимпийской команды.
В «Ванкувер Кэнакс» пришли другие спортивные наставники. Мне довелось встречаться с ними, беседовать. Они произвели впечатление людей деловых, волевых. С энтузиазмом приступили к работе с командой.
Пишу эти строки в самый разгар зимней Олимпиады в Калгари. Приходят скупые сообщения и о матчах клубов НХЛ. И вновь «Ванкувер Кэнакс» в числе аутсайдеров. Мне жаль симпатичного и, пожалуй, слишком доверчивого руководителя клуба Артура Гриффитса. Сменили тренера, как могли, усиливали команду, а воз и ныне там.
Перед этим я был в команде в период ее вхождения в сезон. Учебно-тренировочные сборы проводились на острове Данкен. На сбор было вызвано более 60 хоккеистов. Одних только вратарей – семь. Шел, помимо всего прочего, отбор новобранцев в команду.
Размещались хоккеисты в мотеле. Распорядок дня был стандартный. В десять и одиннадцать часов – по группам – занятия по физподготовке. Днем – тренировки на льду. Вечером – двусторонние матчи. К концу десятидневных сборов была запланирована серия товарищеских встреч, в том числе и на выезде.
Утром не было ни зарядки, ни разминки, ни индивидуальных занятий, ни тренировок звеньями. А природа, казалось, так и манила – вокруг газоны, лужайки. На вопрос, почему после сна игроки идут есть, а не тренируются, не делают никаких физических упражнений, мне ответили, что это совершенно не нужно. Да и у нас, тренеров, мол, нет на это времени.
Тренеры действительно были очень заняты. Дважды в день они собирались и обменивались мнениями об игроках.
Ну, а сами хоккеисты? Сонные, не всегда побритые, несколько неряшливо одетые спортсмены поодиночке, по двое идут завтракать. Каждый направляется туда, куда захочет. Игрокам выдается по 41 доллару в день на питание. А уж меню выбирай сам. Утром это, как правило, кофе и сэндвич. А там пора и на тренировку.
Хоккейный стадион в километре от отеля. Спортсмены и направляются туда явно с охотой. Занятия по так называемой физической подготовке проводит с ними красивая блондинка лет 24–25. Она – методист по аэробике.
В прекрасно оборудованном спортивном зале у каждого хоккеиста – свой коврик. Расположившись на них в самих разных позах, они ждут преподавателя. И вот она появляется, грациозная, в обтягивающем фигуру трико. Игроки, порой преувеличенно шумно, высказывают по этому поводу свой восторг. Включается магнитофон, звучит быстрая мелодия, начинается урок ритмической гимнастики.
Комплекс упражнений носит в основном общеразвивающий характер, но некоторые подходят и для хоккея. Например, упражнение на растяжение мышц задней части бедра, имитация бега на коньках с глубокими приседаниями и мощными толчками, отдельные танцевальные па, развивающие ловкость игроков.
Во время занятия методист то показывает упражнения, то ходит меж игроками, делая замечания то одному, то другому. Мне показалось, что каждый хотел бы заслужить ее комплимент. А еще показалось, что 30-минутной разминки игрокам было маловато. Спортсмены долго еще оставались на матах, не торопясь уходить из зала.
Конечно, немаловажно, в какой обстановке проходит тренировка. Эмоции никогда не служили помехой. Совсем наоборот. Хорошо, если у спортсменов хорошее настроение, если они веселы. Но содержание занятия… Мне всегда казалось, что эффект может дать лишь набор таких упражнений, которые выполняются интенсивно и позволяют спортсмену обрести какие-то новые навыки.
Но более удивило другое. Тренеры команды не только не участвовали в занятиях по совершенствованию атлетизма спортсменов, но и не всегда присутствовали на них, очевидно, считая не своим делом.
Теперь о тренировках на льду. Их содержание преследовало одну цель: проверить и как можно быстрее определить степень мастерства, скоростных и боевых качеств каждою игрока. На дневных занятиях упражнения выполнялись в потоке. Занятия были просто и хорошо организованы. Игрокам, вероятно, такие тренировки были хорошо знакомы. Но в глаза бросались две странности – все игроки были сильно взволнованы, не было в их действиях обычной для канадцев непринужденности. Зато страсти кипели вовсю, хоккеисты занимались на пределе физических сил. Было видно, что конкуренция волнует их сверх меры.
Все это было вполне объяснимо: шел отбор игроков в команду без каких-либо скидок на возраст, звания, опыт. Но излишнее возбуждение спортсменов тренеру нетрудно было снять. Достаточно проявить живое участие к хоккеистам, дать им несколько деловых советов. Но ничего такого тренеры и не пытались предпринять. Интересовало их лишь одно: кто из игроков может устроить команду. В ходе тренировки тренеры то и дело подъезжали друг к другу, к бортику, где стоял руководитель клуба, к кому-либо из селекционеров, находившихся там же, вели с ними переговоры. И – минимум внимания игрокам. А ведь они так нуждались в советах, поддержке. Мы с Владиславом Третьяком сидели на трибуне – он готовился провести тренировку с вратарями – и диву давались такому равнодушию тренеров к хоккеистам.
Один из молодых канадских вратарей за время тренировки несколько раз бросал взгляд в нашу сторону. Не выдержало сердце Владислава, он крикнул вратарю, чтобы тот маневрировал, выполняя имитационные упражнения, связанные с выкатыванием из ворот. Таким образом можно снять излишки нервного возбуждения. И что вы думаете, читатель? Едва успел вратарь кивком поблагодарить Третьяка, как к тому месту, где мы сидели, подъехал тренер и в довольно неучтивой форме потребовал, чтобы в его работу никто не вмешивался.
Надо полагать, что тренер беспокоился за свой авторитет. Однако твердо знаю, что он измеряется не дистанцией между тренером и игроками.
Вечером проводились двухсторонние игры. Тренеры лишь открывали калитки, производили смены. И опять никаких указаний и советов хоккеистам.
Сразу после вечерних матчей – совещание тренеров с участием селекционеров, или, как там говорят, «митинг». За закрытыми дверями даются характеристики игрокам, решаются их судьбы.
На другой день этот распорядок дня повторяется.
Уверен, в наших командах тренеры, столь безразличные к хоккеистам, долго у руля не продержались бы. Их отстранили бы от работы – и правильно сделали бы. У нас другой принцип: не игроки для тренера, а тренер для игроков. Ведь он призван помочь им овладеть хоккейным мастерством. И какой бы квалификации ни был наставник, какие бы заслуги ни числились за ним – он принадлежит хоккею, команде, игрокам. Тренер не должен походить на начальника.
Когда же позже Владислав Третьяк сам проводил урок с канадскими вратарями, то меня, много повидавшего в спорте, тронуло именно его участие к каждому из семи голкиперов. Он покорил всех: и своих учеников, и находившихся на трибуне тренеров, игроков, журналистов, зрителей – не только безупречной вежливостью и показом сложных приемов. Он подходил к каждому вратарю, вносил коррективы в движение, по нескольку раз сам повторял прием, подробно объясняя смысл малейшего нюанса при его исполнении. И когда закончилась эта тренировка, то первыми начали аплодировать вратари. Так, в один и тот же день мы увидели два разных, по сути, подхода к воспитанию хоккеистов. Один – основанный на жесткой конкуренции, власти тренера над игроками. Другой – построенный на доброжелательном отношении к хоккеистам.
В Канаде, конечно, немало и других тренеров, с иным подходом к тренировке. Не раз наблюдал за работой тренера олимпийской команды Страны кленового листа Дэйва Кинга. Он демократичен, всегда тактичен с игроками, проявляет к ним интерес. Но, спросите вы, почему же команда этого тренера так слабо выступала на турнире в Калгари, заняв там только четвертое место? На этот вопрос давно ответили журналисты: уровень мастерства игроков оказался невысок.
На один матч, сыгранный хоккеистом-профессионалом (а их в чемпионате НХЛ восемьдесят, не считая игр за Кубок Стэнли), приходится в большинстве случаев один-два свободных дня. Много времени пожирают перелеты из города в город, иные из них длятся до семи часов. Чем продиктован такой сверхплотный календарь? Главная цель – доходы от игр. Естественно, что у тренеров клубов возможностей для учебно-тренировочной работы с командой практически нет. На протяжении хоккейного марафона они лишь стремятся поддерживать физическую форму игроков. Влиять же на рост мастерства тренеры всерьез, по сути, не могут, на это просто нет времени. Считается, что искусство хоккеиста шлифуется в ходе самих встреч.
И у нас в стране появились тренеры, которые не прочь жить по канадскому образцу. Они говорят: давайте больше играть, меньше тренироваться. Не утруждают своих игроков, предоставляют им отдых перед встречами, а если при этом еще и удается выиграть матч-другой, то спешат возвести свою методу в ранг научного открытия. Такие тренеры забывают, что матч – немножко стихия, что каждому игроку, кроме вратаря, удается провести на льду каких-нибудь пятнадцать-двадцать минут игрового времени и что утверждать, будто за эти скоротечные мгновения можно добиться роста мастерства, – значит обманывать и самого себя, и спортсмена.
Мое убеждение таково: лишь тогда и команда, и хоккеист смогут чего-либо добиться в спорте, если будут настойчиво, целеустремленно, усердно тренироваться. Конечно, такие занятия и по объему физической нагрузки, и по подбору тренировочных упражнений должны учитывать индивидуальность игрока.
Комментарий Ю. В. КоролеваО том, какое значение придавал Тарасов тренировкам в процессе воспитания классных игроковДля Тарасова превыше всего был сам процесс совершенствования спортивного мастерства. Именно процесс обучения – освоение новых технических элементов, закрепление достигнутых технических навыков, развитие физических качеств, усвоение тактических уроков, налаживание коллективного взаимодействия, работа над психологической устойчивостью игрока и всей команды…
ТРЕНИРОВКА.
Это было превыше всего для выдающегося тренера. И на то имелись веские причины.
Ведь что такое матч? Стихия! Стихия игры – динамика, эмоции, сюжетные повороты хоккейной драматургии. Для всей команды – это смотрины, промежуточный итог кропотливой будничной работы; потом снова тренировки и следующая игра. Однако тренер в состоянии только управлять командой, стремясь к победному счету, а потом уже проводить анализ качества игры своих подопечных. По существу, по ходу поединка он не может проводить «работу над ошибками». Отчасти стихия игры неуправляема.
Зато полноценная тренировка открывает широкое поле для творческого честолюбивого наставника. Будничные занятия с командой представляют собой управляемую стихию хоккея, в которой можно и должно осуществлять бесконечный процесс совершенствования.
Это я изложил своими словами то, что являлось аксиомой для выдающегося хоккейного наставника.
«Тренировки по Тарасову»!
Спросите любого хоккеиста ЦСКА или сборной СССР, кто испытал это на себе, и услышите слова искренней признательности.
Тарасов, надо отдать ему должное, продолжал основной акцент делать на тренировочном процессе и после того, как начались контакты между нами, относительно юными в хоккее специалистами, и канадскими тренерами, возглавлявшими всемирно известные клубы НХЛ. За океаном считали: рост мастерства происходит в ходе соревновательной практики – то есть во время матчей. И потому соотношение «занятий» и «экзаменов» было у них 1:1. А в советском хоккее благодаря во многом Анатолию Тарасову крен был явно в сторону учебно-тренировочного процесса – 4:1. И жизнь подтверждала его правоту на протяжении нескольких десятилетий: оптимальный межигровой цикл позволяет хоккеисту в значительной мере прогрессировать.
С сожалением вынужден констатировать, что в настоящее время мы, увлекшись подражанием НХЛ в различных аспектах, пришли к увеличению количества игр и уменьшению объема тренировочных занятий. Особенно болезненно это ощущается в молодежном хоккее.
По статусу своему хоккеист-профессионал сам обязан следить за собой, повышать свою квалификацию – мастерство. Каждый игрок тщательно следит за своим весом. Разбирается в рационах питания. Большинство хоккеистов не курят, хотя есть, как и у нас, «подпольщики». Но вот что меня удивило: в раздевалку хоккеистам коробками приносят пиво. Так заведено в клубах НХЛ. Тренеры мне пояснили, что от банки пива большого вреда, мол, не будет. Но я-то видел, что хоккеисты меньше двух, а то и трех банок не берут. Привычка к пиву может снизить устойчивость перед спиртным. Стоит ли тренеру поощрять человеческие слабости? Может, лучше наоборот – создавать обстановку нетерпимости к алкоголю в любом его виде?
Если матчи чемпионата НХЛ проводятся в городе, где расквартирована команда, то хоккеисты живут как обычные люди – дома, в семьях. Никаких сборов для них не проводится. Каждый игрок имеет автомобиль и приезжает на нем на тренировку. В день матча тренировка проводится утром. В остальные – днем. Как правило, занятия дважды в день не проводятся.
Не скажу, что профессионалы к тренировкам тщательно готовятся. Наблюдал массу случаев, когда хоккеист приезжал впритык к началу занятия, второпях переодевался и мчался на лед. Это были в основном молодые игроки, которым, увы, повсюду – и там, и у нас – свойственно легкомыслие.
В целом же должен сказать, что дисциплина в клубах НХЛ крепкая. Порой даже чересчур. Был случай, который меня несказанно удивил. Руководство клуба «Ванкувер Кэнакс» попросило меня провести с командой часть тренировки на льду. Я это сделал, предложив игрокам упражнение по совершенствованию завершающей фазы атаки. Прошло некоторое время. В связи с матчами на Кубок Канады президент НХЛ Зиглер дал всем профессиональным игрокам пять дней каникул. Иногородние хоккеисты разлетелись по домам, а оставшиеся в Ванкувере попросили меня провести с ними занятие, посвященное секретам паса. Тренировка, однако, так и не состоялась. Почему? В НХЛ принято выполнять приказы. Сказано отдыхать – отдыхай. А коли ослушался, вышел на лед – штраф в несколько сот долларов. «Ничего себе, порядочки!» – подумалось мне тогда.
Однако не следует думать, что жизнь профессионального хоккеиста настолько зарегламентирована, что у него не остается времени для личного творчества.
1982 год. Финляндия, Хельсинки. Чемпионат мира, на который Канада делегировала сильную команду профессионалов. Идет одна из тренировок команды. Легкая, на сорок минут. Спортсмены покатались, побросали по воротам шайбу, порепетировали игру при численном неравенстве. Все. Завтра у канадцев – очень важный матч с командой Швеции. Тренеры ушли в раздевалку. Тренировка закончена.
Но не для всех. Уэйн Гретцки просит одного из защитников остаться. И более получаса ведет с ним единоборство. И как! Вот он расположился у точки вбрасывания. Перед ним, буквально в двух метрах, его визави. Гретцки стартует и пытается обыграть защитника. Тот стремится выбить, отобрать шайбу, блокировать форварда. Как будто ничего особенного. Обычное упражнение. Но необычно выполнял его выдающийся форвард.
То он обводил защитника, уводя шайбу неуловимыми движениями крюка клюшки – быстрыми, вправо-влево. То проталкивал шайбу под крюк клюшки соперника. То, выставив вперед плечо, шел на контакт с защитником, а шайбу отводил в сторону. То намеренно посылал шайбу под ноги соперника, а когда тот пытался подцепить ее клюшкой, возвращал шайбу себе, успевая войти в контакт с визави, лишить его устойчивости, прибавить скорость и получить свободу маневра. То, наоборот, посылал шайбу в ноги себе и, едва защитник порывался ею овладеть, делал ускорение, внутренней стороной лезвия конька подбивал шайбу вперед на крюк своей клюшки и обводил опекуна.
То успешно переигрывал его, пользуясь сменой ритма. У форварда длинные руки, он отводит шайбу далеко от себя вправо. На этот маневр реагирует защитник. Тогда нападающий не спеша переводит шайбу влево и, почти не контролируя ее зрением, чувствуя лишь, что шайба на крюке клюшки, следит за защитником. Тот крутит головой то влево, то вправо, не в состоянии разгадать истинных намерений форварда. А тот, резко стартуя, со всего хода врезается в защитника, опрокидывает его на лед и мчится дальше.
Уэйн Гретцки, выполнявший все эти сложные и разнообразные приемы, выглядел при этом большим ребенком, которого осчастливили подарком – дали всласть поиграть в хоккей. На его лице, во всех жестах, движениях читались радость, удовольствие, отрешенность от всего, что находится за пределами льда. Он наслаждался хоккеем. А когда у него что-либо не получалось, он совсем по-детски злился и с удвоенной энергией начинал все сначала.
Тренируясь, Гретцки проявлял не только упорство, он постоянно размышлял, контролировал свои действия. Высоко держа голову, он при обыгрыше защитника словно бы обозревал все поле, следя за действиями воображаемых партнеров, и даже время от времени отдавал им пас.
Он покинул площадку, когда на нее выехала машина шлифовать лед. Шел мимо трибун усталый, но довольный собой. И в эти минуты я понимал, чем велик этот игрок.
Канадские хоккеисты любят и умеют забивать. А кто этого не любит? Это так приятно – поражать цель, приносить успех своей команде. У канадцев это стремление к взятию ворот подкреплено постоянным совершенствованием различных навыков, бросков, ударов по цели. Привычка бросать и бросать шайбу на тренировках идет с ними рука об руку с юных лет, с той поры, когда они мальчишками впервые встали на лед и взяли в руки клюшку. Бросать шайбу, целясь в мишень, просто о борт, в ворота, защищаемые вратарем, и в пустые, без вратаря. Бросать внезапно, точно, зло. Бросать всегда и везде, как только предоставится такая возможность, вне зависимости от настроения, самочувствия.
В наших командах мастеров завершению атаки в широком ее понимании – тактической расстановки игроков, взаимодействия партнеров, бросков по воротам – также уделяют много внимания. По скрытности и точности «выстрелов» по цели наши лучшие форварды, да и защитники вряд ли уступают сильнейшим профессиональным игрокам. Мерило здесь одно – матчи команд двух соперничающих школ. Если суммировать все поединки, проведенные советскими спортсменами с профессиональными хоккеистами, счет – в пользу советского хоккея.
Полагаю, что результативность наших хоккеистов станет еще выше, если они увеличат темп атаки. Что имеется в виду? Еще более быстрые пасы, постоянная готовность каждого хоккеиста поразить цель, быстрый возврат шайбы в атаку в случае промаха.
И еще одно. Если канадские игроки вблизи ворот, как правило, занимают статическую позицию, то наши форварды в этой ситуации могут и должны разумно маневрировать. Защитникам опекать нападающих сразу станет куда сложнее. Что касается советской команды, то число вариантов для розыгрыша шайбы и завершения атаки резко возрастет. Но для этого хоккеистам понадобятся и выдумка, и боевой характер.
А сейчас хочу поговорить о приеме, который называется «блокировка». Даже в баскетболе, этой, безусловно, интересной, но, на мой взгляд, слишком уж изнеженной, рафинированной спортивной игре, где мужчинам и толкнуть-то друг друга правилами не разрешено, блокировка дозволена. И даже в большом почете. А вот во время хоккейного матча мы то и дело слышим, как диктор объявляет по стадиону: игрок имярек за блокировку удаляется с поля на две минуты. Нелепость, несовершенство правил! В сравнении с приемами силового единоборства блокировка мила и безобидна. Убежден, что ее необходимо узаконить правилами игры или хотя бы изъять из них пункт, где говорится, что блокировка наказуема.
В канадском профессиональном хоккее, во всяком случае, блокировка имеет место, выполняется игроками – замаскированно, артистично. Маневр этот далеко не прост. Помимо умения верно поставить и крепко держать клюшку, блокируя соперника и ею, и туловищем, важны еще и согласованные действия с партнерами. Блокировка должна помочь партнеру с шайбой подготовить последний пас, а также индивидуально пролезть, прорваться к воротам. Уверен, если узаконить ее – результативность звеньев возрастет, игра станет еще более радовать глаз зрителя. Да и атака сделается разнообразней, богаче, ярче, а это значит – более красочной станет игра.
Глава IV
Каким быть хоккею?
Творчество неотделимо от фантазии. Для того чтобы создать нечто новое, человек должен увидеть его в своем воображении. Давайте, читатель, и мы доверимся силе фантазии, попробуем представить, каким быть хоккею завтрашнего дня. Хотя фантазия, как говорят, крылата, но не будем очень далеко отрываться от реалий игры сегодняшней, ее лучших образцов и стандартов.
По-видимому, и в будущем, как и сегодня, важнейшей проблемой мирового хоккея будет воспитание выдающегося игрока, его использование в команде. Говорят, что с талантом надо родиться. Что лишь человек с врожденным талантом может стать со временем выдающимся игроком. Что ж, не следует преуменьшать значение одаренности, природных способностей. Как, впрочем, и того, что многое, очень многое можно развить – в результате разумных и упорных тренировок, И тому сотни примеров из спортивных биографий выдающихся хоккеистов прошлого и настоящего. И не только хоккеистов, но и звезд других видов спорта.
Выдающийся игрок очень ценен в хоккее. Без него нет перца в игре. Без него не повалит на матч зритель. И в нашем хоккее, начиная со времен Всеволода Боброва, спортсмены такие были и есть.
С именами Николая Сологубова, Анатолия Фирсова, Валерия Харламова, Владислава Третьяка, Владимира Крутова, Вячеслава Фетисова и многих других ярких игроков связаны многолетние успехи армейцев столицы. С именами Александра Мальцева, Валерия Васильева мы связываем мощную игру московских динамовцев в прошлые годы. Перестали играть в «Спартаке» Вячеслав Старшинов и Борис Майоров, Александр Якушев и Владимир Шадрин, и никак команда не может стать вровень с лучшими нашими клубами.
То же – и за океаном. Жак Плант, Морис Ришар, Жан Беливо, Ги Лафлёр создавали славу «Монреаль Канадиенс». Бобби Халл многие годы украшал игру клуба «Чикаго Блэкхокс». Малоизвестный в прошлом клуб «Эдмонтон Ойлерс» стал всемирно знаменитым благодаря тому, что в его составе несколько лет подряд блистал игрой Уэйн Гретцки. Такие хоккеисты, как Горди Хоу, Бобби Кларк, Фил Эспозито, помогали взлету команд, цвета которых они защищали.
Вновь вспоминаю олимпийскую сборную Канады, выступавшую на зимней Олимпиаде в Калгари. Четыре года команда упорно готовилась к этому событию, сыграв сотни матчей, пройдя всестороннюю выучку под руководством хороших, знающих тренеров. Но не оказалось в ее составе выдающихся, «крылатых» игроков, на кого могли бы держать равнение остальные хоккеисты. И победить в Калгари такая команда не смогла, заняв скромное четвертое место. А результат, как правило, – единственно справедливая в спорте оценка. И все, кто в той или иной степени причастен к спорту, всегда радуются победе, без которой скучно, неуютно жилось бы и тренерам, и спортсменам, и их поклонникам.
Говорят, от любви до ненависти один шаг. Как искренне желали канадские зрители победы своей команде на турнире в Калгари! И когда рухнули их надежды, свои симпатии они отдали спортсменам других команд, а вчерашних своих любимцев встречали недобрыми взглядами. Думаю, в этом нет ничего удивительного, противоестественного.
Не только красота игры, ее привлекательность для зрителя, но и успех команды зависит от наличия в ее составе выдающихся игроков.
А каким будет игрок хоккея грядущего? По-видимому, такой разговор лучше всего начать с вратарей.
Вратарь – главная фигура
Кого из знаменитых вратарей прошлого взять за образец, своего рода эталон, использовать в качестве отправной точки в нашем разговоре о вратарском искусстве грядущих десятилетий? Справедливо было бы, пожалуй, начать с Жака Планта – этот вратарь был велик, а популярность его – огромна. Хотя… Немало прекрасных вратарей было и среди спортсменов, признававшихся лучшими на мировых хоккейных форумах, олимпийских турнирах, – канадец Сет Мартин, швед Лейф Хольмквист, американец Джек Мак Картэн. Автор хоть и знаком со всеми этими великолепными игроками, не раз видел их в деле, но далеко не все ему известно. Знал бы, как шли эти вратари к высотам хоккейного мастерства, что помогло им стать знаменитыми, выдающимися фигурами хоккея, непременно поделился бы.
Но в последнее время в хоккее, да и во всем мировом спорте чрезвычайная популярность выпала на долю советского голкипера Владислава Третьяка. Потому и предлагаю начать наш разговор с рассказа об этом страже ворот.
Третьяк Владислав Александрович. Родился 25 апреля 1952 года. Заслуженный мастер спорта. В 1969–1984 гг. выступал в составе команды ЦСКА. Чемпион СССР 1970–1973, 1975, 1977–1984 гг. В 1974, 1975, 1976, 1981, 1983 гг. был признан лучшим хоккеистом сезона в стране.
Олимпийский чемпион 1972, 1976, 1984 гг. Чемпион мира 1970, 1971, 1973, 1974, 1975, 1978, 1979, 1981, 1982, 1983 гг. Чемпион Европы 1970, 1973, 1974, 1975, 1978, 1979, 1981, 1982, 1983 гг. Лучший вратарь чемпионатов мира 1974, 1979, 1981, 1983 гг. Лучший хоккеист Европы 1981, 1982, 1983 гг. Награжден орденами Ленина, Трудового Красного Знамени, Дружбы народов, «Знак Почета».
Как видите, послужной список Владислава Третьяка мало сказать внушительный – рекордный. Но выступая – и как выступая! – за клуб ЦСКА и сборную страны, Третьяк добился еще одного достижения, которое вряд ли по плечу любому западному спортсмену: наш лучший вратарь окончил два высших учебных заведения – Институт физкультуры и Военно-политическую академию имени В. И. Ленина. И при этом вел большую общественную работу – на протяжении двух созывов избирался членом ЦК ВЛКСМ, немало делал для популяризации детского хоккея, особенно массовых соревнований «Золотой шайбы». На протяжении восьми лет он являлся комсоргом сборной СССР и команды ЦСКА.
Какая интересная, скажет читатель, жизнь! А я бы добавил – жизнь нелегкая, предельно насыщенная.
С юных лет Владислав сумел воспитать в себе трудолюбие и любознательность. Он рано стал сам для себя тренером. Да-да, уже в 15 лет он знал многие тонкости выполнения основных технических приемов. Два года спустя принялся за освоение принципиально новой тактики игры вратаря, основанной на интуитивном восприятии хоккея.
Мы, тренеры, предложили Владиславу строить игру не на зрительном восприятии ситуаций, как это делают обычно голкиперы, а полагаясь исключительно на интуицию, предвидение событий. Элементарный расчет говорил о том, что с каждым годом скорость полета шайбы увеличивается, так что среагировать на бросок с расстояния 7–8 метров не в состоянии даже самый расторопный страж ворот. Помочь в этой ситуации могло только предвидение. Но воспитать, развить это чувство непросто. Освоить игру по-новому может лишь пытливый, способный к самоанализу спортсмен, человек высокой культуры. Таковым и оказался Владислав Третьяк.
Само собой, новые задачи повлекли за собой иное содержание тренировок, подбор необычных, чрезвычайно сложных упражнений. На все это Владислав шел без оглядки, не жалея себя, ни минуты не сомневаясь в конечном успехе.
За двадцать лет служения хоккею Третьяк ни разу не опоздал на тренировку. Ни разу я не видел, чтобы перед занятиями у него была кислая физиономия, Владислав всегда был бодр, весел. С ним приятно было тренироваться. С ним уютно жилось товарищам по команде.
Сейчас, вспоминая свои годы в хоккее, считаю за счастье, что мне довелось работать с таким спортсменом, как Владислав Третьяк. Передавая ему свои знания, опыт, я всегда мог рассчитывать на полную отдачу. Общаясь с такими спортсменами, тренер получает немало поучительного и для себя.
В нашем активном, атакующем хоккее главные роли мы нередко отводим форвардам, ценим активных защитников. Все это в принципе правильно. Однако начало всех тактических начал, я в этом убежден, – мастерство, степень надежности вратаря.
Несколько лет назад, осенью, встречаю Владислава – он только что вернулся из зарубежной поездки, где участвовал в серии игр.
– Как дела? – спрашиваю.
– Трудными матчи оказались. Оборона наша играла с провалами…
– Чудак ты, – говорю. – Скажи спасибо и тренерам, и защитникам, что дали тебе возможность осенью поиграть вволю, укрепить мастерство, обрести уверенность. А если бы защитники не ошибались…
Привык к тому, что меня считают человеком крайностей. Однако многие крайности в моих суждениях – кажущиеся. Просто в логической цепи рассуждений я часто опускаю промежуточные звенья, выдавая собеседникам лишь конечный результат. Восстановлю недосказанное в разговоре с Третьяком.
Само собой понятно, что если защитники играют без ошибок, то участие голкипера в игре сводится к минимуму, стало быть, никак не влияет на рост его мастерства. Убежден, часть оборонительных функций страж ворот может принять на свои плечи – тогда и с форвардов, и с защитников можно снять часть ноши по обороне ворот, воплощая в жизнь истинно атакующий стиль игры. Именно в этом и помогал мне Владислав Третьяк.
Впрочем, был он опорой тренерам во всем. В налаживании сознательной дисциплины, в постоянном пополнении знаний, в создании настроя на каждый матч. Да что говорить, без таких преданных хоккею спортсменов – честолюбивых, но знающих цену и коллективному труду – ни одному тренеру не под силу создать классную команду. Без их помощи не провести без потерь омоложение коллектива. И Третьяк очень помогал мне, а позже, верю, и преемнику моему – Виктору Тихонову – смело вводить в состав молодежь. Лет пять назад в составе ЦСКА появилась целая группа молодых хоккеистов. И хотя под рукой тренера была великолепная пятерка Ларионова, в трудные минуты для команды палочкой-выручалочкой становился Владислав Третьяк.
Не случайно и сейчас, когда Третьяк давно не выступает, именно по его игре, словно по эталону, сверяют мастерство вратарей и тренеры, и игроки. Увы, пока это сопоставление не слишком радует. К сожалению, ни один наш вратарь не освоил интуитивного метода Третьяка, позволявшего тому в единоборстве с любым соперником владеть инициативой.
У Третьяка было множество приемов, овладеть которыми надо стремиться сегодняшним вратарям. Расскажу об одном из них.
В ситуации, когда соперник владел шайбой, находясь за воротами, Владислав следил за этим форвардом лишь краешком глаза, боковым зрением, главное же его внимание было сосредоточено на тех, кто перед ним, кто мог, получив шайбу, переправить ее в ворота. При этом подсказывал партнерам, кого (а то и как) опекать. Маневры Третьяка были настолько отработаны, что не припомню случая, чтобы кто-либо сумел ему забросить шайбу из-за ворот. Хотя вспоминаю, что на тренировках многие наши асы, среди них и Валерий Харламов, и Анатолий Фирсов, много раз пытались добиться этого. А ведь часто мы видим, как и не столь выдающиеся форварды забрасывают в матчах шайбы из-за ворот опытным стражам.
Вывод, по-моему, очевиден: тренеры, если есть у них творческая жилка, обязаны использовать, развивать наследие Третьяка. Именно так выдающийся игрок, даже закончив выступать, продолжает свою жизнь в хоккее: у него учится, на него равняется молодежь.
«Лучший вратарь XX века», «С Третьяком в воротах любая команда непобедима!». Эти и подобные им восторженные сентенции высказывали – и не раз – не легкомысленные газетчики, а крупнейшие специалисты канадского хоккея. При этом надо не забывать, что канадцы всегда очень ревниво относились к похвалам в адрес «чужих» стражей ворот. И такие комплименты Владиславу говорят о многом.
У нас в стране впервые в практике мирового хоккея создана «Вратарская школа имени Владислава Третьяка». С радостью сообщаю любителям и специалистам хоккея о том, что она уже начала свою работу. Разработана методика обучения юных хоккеистов и совершенствования вратарского мастерства. Проводятся симпозиумы с участием вратарей и тренеров, лекции о вратарском искусстве дополняются показательными тренировками. Хорошо, что группа вратарей, мастеров своего дела, имеет дело не только со взрослыми, сложившимися спортсменами, но и с юными хоккеистами из детских спортивных школ Москвы, Прибалтики, Урала, Сибири. Не обойдены вниманием и юные вратари многомиллионной «Золотой шайбы». Чем раньше ребята воспримут «уроки Третьяка», тем больше у них шансов стать со временем истинными хоккейными вратарями.
Наш первый выдающийся голкипер Николай Пучков однажды вслух изрек: «Вратарь – полкоманды!» В те первые годы освоения нами хоккея не все соглашались с этим афоризмом. А напрасно. Утверждение Пучкова справедливо. Подтверждение ему можно найти в практике советского и мирового хоккея. Уступая нашей сборной, канадские профессионалы не раз говорили: дайте нам Третьяка – и мы вас одолеем! Команда способна добиться победы, располагая защитниками средней руки, не очень пробивными форвардами. Опытный тренер сумеет восполнить изъяны состава умелым руководством игроками во время матча. А вот скрыть от соперника слабую игру вратаря, добиться при этом победы – дело пустое, невозможное. Не слишком ли категорично? Давайте порассуждаем.
У каждого полевого игрока, как правило, один, ну два визави – хоккеиста противоборствующей команды, с кем в течение матча ему чаще всего приходится вступать в единоборство. А вот вратарь один против двадцати. Это хоккеисты разных амплуа. Не похожие друг на друга по игровому навыку, манере двигаться, бросать по воротам, разные по характеру. Каждый для вратаря – загадка. И каждый горит одним желанием – взять ворота. От того, удастся ли это, зависит успех или поражение команды.
Надежен вратарь – и хоккеистов команды соперника охватывает разочарование, горечь неудачи. Для того чтобы хоть как-то уберечь голкипера от возможного мщения со стороны соперников, в правилах игры оговорено, что в площади у ворот персона вратаря неприкосновенна. Правда, несмотря на это, не всегда соперники относятся к стражу ворот по-джентльменски. И он должен все это терпеть, сносить. Такая уж у него доля.
В силу ряда причин и в своей команде вратарь несколько обособлен от других игроков, порой одинок. И так – долгие-долгие годы.
Но с теми, кто может подумать, что незавидна роль вратаря, я решительно не согласен! Роль достойная, значимая, заметная. Не встречал ни одного вратаря, который жаловался бы на свою спортивную судьбу, жалел о том, что избрал именно это амплуа в хоккее, а не какое-либо иное.
Если мы хотим представить себе, каким быть вратарю в хоккее завтрашнего дня, то сначала должны вообразить и саму игру грядущих лет. Человек в хоккейных воротах будет реагировать на те изменения в атаке, которые привнесут в игру будущие поколения выдающихся форвардов.
Сразу хочу сказать: роль вратаря в хоккее усложнится. Броски станут более мощными, внезапными, скорострельными. Это аксиома. И именно этим заняты уже сейчас хоккеисты разных амплуа.
Главное направление поиска в сегодняшнем хоккее – как усилить мощь атаки. Во имя этого совершенствуются клюшки, все эластичней становится у них крюк, что позволяет совершать скрытные кистевые броски с огромной скоростью вылета шайбы. Во имя этого игроки наращивают силу, улучшают координацию движений, гибкость туловища, мускулы рук и особенно – взрывную силу кисти. Во имя этого они постоянно совершенствуют сам навык броска, добиваясь, с одной стороны, рациональности, слитности движений, а с другой – вкладывают в завершающую фазу броска огромные усилия. Важнейшее при этом условие – внезапность.
Но вратарю станет сложнее не только поймать или парировать шайбу. Немало хлопот доставят ему и перемены в тактике атаки. Так мощно, изобретательно, артистично, как ведет сегодня атаку звено Ларионова, завтра станут действовать десятки звеньев и целых команд. Но верю, появятся звенья, которые пойдут дальше. В чем? В быстроте обмена пасами. В усилении частоты скорострельности. При этом завершающая фаза атаки, что вполне вероятно, в играх всех, в том числе и европейских, команд будет вестись на канадский лад – страстно, беспощадно по отношению и к себе, и к сопернику: прием устрашения отнюдь не лишний в психологической атаке на вратаря.
Появятся, уверен, и другие новые тактические мотивы. В атаке будет больше элементов внезапности. Форварды станут появляться перед воротами – для создания помех вратарю, чтобы подправить, добить шайбу – в миг, когда этого никто не ожидает. Об этом будет знать лишь игрок, владеющий шайбой. Как трудно будет разгадывать эту атаку вратарю!
Полагаю, что размер ворот (высота 122, ширина 183 сантиметра) со временем не изменится, хотя для того, чтобы стимулировать атаку, можно было бы пойти на то, чтобы сделать их чуть пошире. Но не покушаясь на размеры ворот, форварды могут как бы увеличить их, «растягивая», словно гармошку. Каким образом? Направляя шайбу со средней и дальней дистанций не в цель, а на метр-полтора в сторону от нее по воздуху. Со временем хоккеисты научатся по-теннисному, с лета, направлять шайбу в ворота. Причем форварды, конечно же, не станут дежурить в заранее облюбованных точках площадки, держа на замахе клюшку-ракетку, а возникнут в опасном для соперника месте быстро и неожиданно.
Все эти перемены в атаке потребуют от голкипера и убыстрения скоростного маневра, и дара предвидения. Нет сомнения, что вратари все это освоят. А освоив, проявят себя и в новом качестве.
Канадские вратари во время матча часто довольно далеко выходят из ворот. При открытой, прямой атаке, исключающей какие-либо комбинации, такие действия себя оправдывают. Чем ближе вратарь к углу «сектора обстрела», тем сложнее форварду попасть в ворота. Если же атака носит иной характер, любой маневр должен быть более расчетливым. При этом умение передвигаться, не отрывая коньков ото льда, приобретает для голкиперов особо важное значение.
Убежден, что возрастет и значение низкой «стойки» вратаря – ведь увеличится число схваток, единоборств непосредственно перед воротами. Но играя в нижней стойке, вратарю надо стать более маневренным. Потребуются и абсолютно согласованные действия вратаря и защитников. Увеличится, без сомнения, и опасность нападений форвардов на вратаря. Стража ворот, скажу попутно, надо всячески оберегать. Уважаю защитников, которые не позволяют соперникам и коснуться вратаря, тем более замахнуться на него клюшкой или даже ударить. Всегда прощаю им, если, защищая голкипера, пускают в ход кулаки. И сочувствую, когда судья, не разобравшись в ситуации, удаляет с поля того, кто, отстаивая справедливость игры, защищал стража ворот.
В последние годы основная тактическая борьба команд разворачивается в средней зоне. И часто бывает так, что атакующий игрок, опасаясь потерять шайбу у синей линии зоны соперника, делает выброс – сильно посылает шайбу в сторону лицевого борта. Для того чтобы подхватить шайбу и тут же завязать контратаку, сегодня требуются усилия одного, а то и двух защитников. А почему бы, пусть не всегда, а время от времени, если позволяет ситуация, не возлагать эту миссию на вратаря? Ведь когда шайба оказывается недалеко, в восьми-десяти метрах от голкипера, он, естественно, успеет к ней раньше соперника и, не вступая с ним в контакт, может умело направить шайбу своему игроку.
В таких действиях вратаря вижу как минимум две немалые для команды выгоды.
Первая – от лишней «работы» в этом игровом эпизоде освобождается защитник. Мы делаем его более активным – он готов получить шайбу и вместе с форвардами устремиться к неприятельским воротам. На площадке в этот момент у команды действуют как бы шесть полевых игроков.
Вторая – в результате кратковременных, но творческих действий вратарь сумеет принести дополнительную пользу не только своей команде, но и самому себе: находясь в игре в несколько иной роли – более эмоциональной, созидательной, – он будет поддерживать, крепить и свой волевой настрой.
Итак, вратарь может начать выступать и в новом качестве. А для этого ему придется шагать в ногу с полевыми игроками, звеньями в их стремлении к совершенствованию индивидуального мастерства, коллективных действий. Путь к освоению нового – один: тренировка, тренировка и тренировка. Сложная, вдумчивая, упорная. И важно не только трудиться до седьмого пота, а научиться оперативно анализировать и свои действия, и игру партнеров. Словом, вратарь должен становиться немного тренером для самого себя.
Иногда, наблюдая за тренировкой команды даже довольно высокого класса, замечаю, что вратарь проводит разминку вместе с игроками и выполняет те же упражнения, что и они. Это меня коробит. И порождает сомнения в квалификации тренера. Ведь вратарь и кататься должен по-другому, и техника владения клюшкой у него совершенно иная, и тактика, а также психология борьбы – особые. Так зачем ему выполнять упражнения, малопригодные для совершенствования в своем амплуа?
Тренер более грамотный, заинтересованный в быстром росте мастерства своего вратаря, наперед дает ему задание на тренировку. И вот он катится спиной вперед, встречая игроков на противоходе, то маневрирует перед одним из хоккеистов, стремясь выбить шайбу, то пытается перехватывать передачи, то ловит шайбу, то бросает ее, то выбивает ее в падении из-под клюшек партнеров. Затем, встав в ворота, голкипер имитирует свое участие в различных игровых ситуациях.
Но и этим разминка его не заканчивается. Тренер выделяет трех хоккеистов – двух нападающих (один, как правило, левша) и защитника – для того, чтобы они бросали шайбы с разных дистанций, в разные точки ворот, с нужной для вратаря различной силой. Лишь ощутив, что всесторонне готов к отражению любых шайб, вратарь начинает участвовать в игровых упражнениях команды.
Комплекс упражнений для вратаря, само собой разумеется, может быть различным, но непременно должен быть индивидуализирован. Можно, конечно, пригласить в клуб и тренера, специализирующегося на совершенствовании игры вратарей.
Хорошо, что у нас в стране создана международная школа В. Третьяка. Ей нужен штат, куда должны входить несколько тренеров-методистов, специалисты по видеозаписи. И пусть под руководством нашего выдающегося стража ворот проводятся региональные семинары для вратарей. Полагаю также, что теоретический и практический курс школы могут проходить не только спортсмены, но и тренеры.
Особо нас интересуют вратари детских команд. Ведь очень важно с детских лет научить спортсмена правильным приемам игры, чтобы позже его не переучивать, а с годами лишь наращивать и наращивать мастерство.
Повышенное внимание – отбору детей на роль вратаря. Это должна быть особая категория ребят. И отбор надо вести без спешки, по специальной системе. Повременить с категоричными «да» или «нет» при знакомстве. Первое впечатление здесь – не всегда надежный советчик.
Предложил бы создавать тренировочные городки для ребят – претендентов на роль вратаря. И пусть каждый из них побывает в этом городке несколько раз, переходя от одной «точки» к другой. И всюду ему предстоит показать свои способности. В первой «точке» ему предложат выполнить сложные гимнастические упражнения – это проверка на гибкость, координацию, взрывную силу. В другой – акробатические упражнения: стойки, кульбиты, сальто – экзамен на ловкость и смелость. В третьей придется взять в руки теннисные мячи. Попробуй-ка, пожонглируй ими, подбрасывая в воздух, ударяя о землю, о щит, сидя, лежа, стоя, прыгая на одной ноге; можно применить и парное, а то и групповое жонглирование. Далее кандидату во вратари вручат палку или клюшку, пусть и здесь он проявит свои жонглерские способности, преодолевая при этом препятствия, играя в футбол. Пусть проверит себя парень и в различных единоборствах, в лазании по канату, в других сложных и веселых состязаниях, проявит находчивость, хладнокровие и прочие качества, необходимые для того, чтобы стать со временем хорошим стражем ворот.
Конечно же, необходимо проверить и то, как мальчишка катается на коньках – насколько он устойчив, упорен. Замечать при этом не столько падения, а то, насколько он смел, как быстро парень встает, с каким настроением продолжает катание.
При отборе ребят во вратари необходима и задушевная беседа тренера с кандидатом. Роль вратаря заманчива, привлекательна, но надо раскрыть парню глаза и на трудности, связанные с освоением этого амплуа, сложности, которые будут ждать его и тогда, когда он овладеет мастерством.
Вообще считаю, что у тренера с вратарем, независимо от класса команды, должны сложиться особые, доверительные отношения. Если тренер, занимаясь с полевыми игроками, может порой и «власть употребить», то такой подход к вратарю крайне нежелателен. У него трудная и не слишком веселая роль. Поднимать на вратаря голос? Польза от этого будет невелика. Если у парня не сложился характер, он может уйти в себя, не ощущая поддержки тренера, вратарь почувствует себя неуютно в команде. Он может и вовсе уйти из хоккея.
Тренеру дана власть над игроками, и немалая. Он может взять спортсмена в команду или отказаться от него. Но когда идет отбор ребят в хоккейную секцию, тренеру надо отбросить привычку властвовать. Ведь парень-новичок так нуждается в поддержке, заинтересованном к себе отношении! Он делает первые шаги в спорте. И если встретит при этом душевное участие, то и спортивная судьба его наверняка сложится счастливо. Или наоборот. Конечно, впереди еще много – ох как много! – неизведанного. И едва ли не все здесь зависит от того, какую первую роль поручит новичку тренер. И как он отнесется к нему – заинтересованно или формально?
Столь пространное «лирическое отступление», посвященное юным вратарям, я включил в эту книгу вполне намеренно. Уж больно сложна и ответственна роль вратаря в хоккее. Для успешного ее выполнения одного спортивного дарования недостаточно, необходимы и надежные человеческие качества. И всесторонне воспитать такую спортивную личность возможно только с юных лет – если процесс воспитания последователен, до деталей продуман.
И еще один штрих необычной роли вратаря в хоккее. Если в мировом хоккее в составах национальных команд появится сразу несколько выдающихся голкиперов, это заставит тренеров думать о том, как сделать атаку богаче, разнообразней, неожиданней, искать новые ключи к воротам. Уязвлено будет и самолюбие форвардов – вряд ли станут они мириться со слабой результативностью своих усилий. Возрастет конкуренция между вратарями и игроками в поле. А все это, вместе взятое, поможет хоккею стать динамичней, богаче, краше, притягательней для зрителя.
Существует в спорте такое понятие – «корректировка мастерства». Это, пожалуй, самая интересная, но и самая сложная область работы тренера.
Я уже вспоминал в этой книге Анатолия Фирсова, форварда, много лет подряд входившего в элиту лучших нападающих мирового хоккея. И вот взбрело тренеру в голову изменить амплуа этого игрока, преобразить форварда в хавбека. Из хоккеиста – завершителя атак сделать игрока-созидателя. Сохранив, разумеется, его высокую результативность.
Тренеру пришлось пойти на хитрость, чтобы убедить сложившегося, уже в возрасте, именитого игрока поменять роль, переиначить игровые связи. Но все обошлось. Фирсов и в новой роли не раз впоследствии признавался лучшим нападающим, стал самым результативным хоккеистом Олимпиады в Гренобле. Выполнение новой, более сложной задачи обостряет у игрока вкус к хоккею, очень часто помогает продлить спортивную жизнь хоккейной звезды.
А вот пример иного рода. Наверное, многим любителям хоккея запомнился матч 1979 года советской сборной против профессионалов НХЛ. Эту встречу наша команда выиграла со счетом 6:0. Собранно, умело провел игру советский вратарь Владимир Мышкин, ставший одним из героев матча. Казалось, игроку, находившемуся в расцвете сил, радовать и радовать зрителей. Но год спустя игра вратаря поблекла. В ней появились огрехи. Вратарь стал излишне нервничать. Если форвард соперников появлялся с шайбой за воротами, слишком много внимания уделялось ему – голкипер плохо следил за маневрами хоккеистов перед воротами, а потому в решающий миг принимал запоздалые решения. В «ближнем бою» стал неоправданно часто ложиться на лед. Выкатываясь навстречу соперникам, нередко пропускал шайбы под клюшкой, между ног. А все потому, что стал держать свое орудие твердо и, выпрямляя туловище в момент броска, невольно отрывал ото льда и клюшку.
Тренеры эти негативные перемены, как говорится, проморгали. Не заметили и недружелюбных проявлений вратаря по отношению к игрокам обороны: в пропущенных шайбах он начал винить не себя, а защитников. Не была своевременно проведена корректировка, проглядели тренеры симптомы высокомерия, волевой несобранности спортсмена – и раньше времени завершилась карьера талантливого, некогда надежного вратаря, которого прочили в преемники В. Третьяка.
Читать бесплатно другие книги:
