100 историй великой любви Костина-Кассанелли Наталия
Она работала как одержимая – выходила на сцену по семь-восемь раз в неделю и с утра до вечера стояла у станка. Выступления, гастроли… И снова подарок судьбы, как тот счастливый билет в театр, который когда-то принесла ей мать. Именно для нее, для Анны, сам великий Фокин ставит «Умирающего лебедя» на музыку Сен-Санса! Прославленный балетмейстер отдал этот номер Павловой и с ним она объездит весь мир. Ей будут рукоплескать лучшие театры, а Сен-Санс, увидев на сцене ее «Умирающего лебедя», воскликнет: «Мадам, благодаря вам я понял, что написал восхитительную музыку!»
Анна неустанно гастролировала – и о ней заговорили. Она буквально взлетела на вершину славы. О ней писали газеты, ее принимали коронованные особы. Шведский император Оскар II даже вручил ей орден «За заслуги перед искусством». Разумеется, такой быстрый и ошеломляющий успех был не просто случайно вытащенным счастливым билетом – он был заслуженным, ведь она принесла на алтарь искусства все, что имела, все свои силы, красоту, молодость и даже личную жизнь…
Она могла запросить за свое выступление немалые деньги и уже сама, из собственного кармана заплатить за наряды, снять уютный дом, нанять горничную… О Викторе и их отношениях она предпочитала не думать. Ей казалось, что все это осталось далеко в прошлом.
Между тем дела барона Дандре шли совсем плохо. Он ввязался в финансовую аферу и задолжал огромную сумму денег. Сидя в долговой тюрьме, он не смог наскрести средств даже для того, чтобы внести залог и выйти до начала судебного процесса. Родственники, как это часто бывает в таких случаях, отказали ему в ссуде, а богатые друзья просто-напросто сделали вид, что не знают неудачливого спекулянта.
Анна даже не слыхала о том, что ее бывший поклонник сидит за решеткой, – в это время она блистала в Париже, в «Русских сезонах» Сергея Дягилева. Гениальный антрепренер Дягилев буквально открыл для Запада русский балет. В Париж съезжались со всей Европы – посмотреть на Вацлава Нижинского и Анну Павлову.
Однако Павлова неожиданно расторгает контракт и уезжает в Лондон. Дягилев обескуражен таким поведением примы. Обиняками он узнает, что Анна подписала документы, согласно которым она будет выступать два раза в день – условия, можно сказать, кабальные, но и сумма контракта была огромной!
Анна не гналась за деньгами, как думали многие. Весь полученный в Лондоне аванс она сразу же отослала в Петербург, и благодаря этому Дандре смог выйти на свободу. Виктор уехал за границу, и в Париже влюбленные встретились. Потому что ни он, ни она за прошедшие годы так и не смогли забыть друг друга. Тайно, не привлекая внимания, они обвенчались в небольшой церквушке. Анна взяла с Виктора обещание, что об их браке никто не узнает.
Когда лондонский контракт закончился, Анна собрала собственную небольшую труппу и организовала маленький театр. Денег на гастролях было заработано достаточно и для того, чтобы купить особняк близ Лондона. На участке было небольшое озеро, в котором плавали чудные белые лебеди – символ ее танца. Она была знаменита, богата и счастлива с мужем, но…
Чего-то в ее жизни все же не хватало, хотя, помимо прочего, Виктор оказался и талантливым менеджером. Он взял на себя буквально все: счета, хозяйственные дела, декорации, плату актерам – всем этим ведал он один. Однако Анна закатывала истерику за истерикой: она рыдала, била посуду, кричала на мужа и прислугу… Часто свидетелями этих припадков великой балерины становились друзья и знакомые. Многие недоумевали: почему Виктор терпит такое обращение? Но тот только отмалчивался…
Супруги мирились, а потом все начиналось сызнова. И все же Виктор боготворил жену: кто, как не она, пришел на помощь, ничего не прося взамен, в то тяжелое время, когда от него отвернулись даже родные? А ведь Анна тогда была ему никем… Да и сейчас она работает на износ для их общего блага – выступления, гастроли, постоянные разъезды.
Она умерла внезапно – в Гааге, на гастролях. Изношенный непосильной работой организм не смог преодолеть тяжелое воспаление легких. 23 января 1931 года Анны Павловой не стало. Она не дожила до своего пятидесятилетия нескольких дней.
За многие годы, проведенные вместе, они стали единым целым. И вот ее больше нет… Виктор долго не мог прийти в себя. Вернуться к жизни ему помогло созданное им же Общество памяти Анны Павловой. Именно мужа Анны мы должны благодарить за то, что сохранились редкие записи выступлений Павловой, фотографии, костюмы, принадлежавшие ей. Виктором же была написана книга воспоминаний «Анна Павлова». И хотя общество почитателей таланта великой балерины просуществовало не так долго, оно сделало свое дело – имя Павловой не забыто и сейчас. А рядом с именем прославленной танцовщицы скромно стоит и его имя – Виктор Дандре.
Эдит Пиаф и Марсель Сердан
Эта маленькая женщина, чье прозвище-псевдоним переводится с парижского арго как «воробей», имела такое большое сердце и такой потрясающий голос, что непонятно было, как и то, и другое помещались в ее худеньком теле!
Жажда жизни Пиаф просто поражала: она пережила четыре автомобильные катастрофы, семь операций, три гепатические комы и два приступа белой горячки, не говоря уже о таких «мелочах», как две мировые войны и несколько попыток самоубийства.
Когда вы в очередной раз захотите пожаловаться на тяжелую жизнь – вспомните Эдит! С самого детства на девочку градом сыпались испытания, да и было ли у нее это самое детство?
Пиаф была дочерью актрисы, которая не оставила по себе никаких следов в истории искусства. Зато она подбросила ребенка собственной матери, потому как новорожденная Эдит Джованна Гассион была ей совершенно не нужна. Так, буквально с самого дня рождения 19 декабря 1915 года и начались странствия малышки Эдит по свету.
Бабушке было не до орущего младенца, и она вместо молока давала малышке, чтобы та хоть немного угомонилась, бутылку с… разбавленным вином! Только через два года отец Эдит, отправившийся добровольцем на фронт, узнал, что жена бросила и его, и ребенка. К счастью Эдит, он приезжает и забирает ее у матери жены. Однако и ему девать ребенка некуда. Солдат пристраивает девочку к другой бабушке – к своей собственной матери. Та, ни много ни мало, содержит публичный дом! Но несмышленышу там были рады: девицы легкого поведения, лишенные радостей материнства, с удовольствием возились с ребенком.
В поведении маленькой Эдит были замечены некоторые странности, и оказалось, что в результате перенесенной еще в младенчестве инфекционной болезни и жуткой грязи, в которой она жила у своей первой бабушки, девочка почти полностью ослепла. Эдит показывали врачам, но тщетно. Прогнозы были самыми неутешительными – кроха стремительно теряла и ту малую толику зрения, которую имела.
Бабушка и все девицы ее заведения отправились вместе с Эдит к алтарю святой Терезы в Лизье и… вымолили у нее исцеление для малышки! С тех самых пор Эдит никогда не расставалась с образами святой, молилась она также и младенцу Иисусу и его святой матери. Сама Эдит признавалась, что много раз бывала на грани отчаяния, но всякий раз ее спасала вера.
Учеба в школе у Эдит не задалась. Одноклассники и их родители ее травили – она ведь жила в публичном доме! В конце концов не выдерживает не сама Эдит – терпение лопается у ее отца. Он забирает дочь в Париж. У него новая семья, но именно Эдит помогает им выжить в непростых послевоенных условиях. Она поет на улицах – маленький воробышек на мостовых огромного города.
Однако пение Эдит было далеко не чириканьем – у нее был мощный голос, а тембр его был таков, что, лишь единожды его услыхав, людям хотелось слушать песни Эдит вновь и вновь. Девушку приглашают петь в кабаре «Жернис», и не где-нибудь, а на Елисейских полях! Далее эта маленькая и гордая птичка будет подниматься все выше и выше – к самым вершинам славы.
Не стоит думать, что, как только Эдит вышла на сцену, ее испытания закончились. Нет, судьба, наделив ее огромным талантом, будет наносить ей удар за ударом. Но она будет крепко стоять на ногах и даже выдержит самое страшное потрясение в своей жизни. Пиаф была бойцом – так же, как и ее великая любовь, боксер Марсель Сердан.
Она всю жизнь тянулась к теплу других людей – наверное, искала то, что ей недодали. Она не знала ласки у материнской груди, но в ее жизни, кроме холода, нищеты и обмана, которыми щедро делилась с ней судьба, были и прекрасные моменты любви. Ее единственную маленькую дочь, умершую во время эпидемии «испанки», звали Марселла. И имя ее великой любви также было Марсель – Марсель Сердан.
Он боксировал так же блестяще, как она пела. Сердан был чемпионом мира в среднем весе. Он носил Эдит на руках в прямом и в переносном смысле. Да, у него жена и трое детей, но только после встречи с Эдит Марсель понял, что такое настоящая страсть и всепоглощающая любовь. Эдит была далеко не красавицей, однако от нее исходила такая мощная энергетика, что боксер буквально потерял голову.
Он не бросил жену и детей, но, помогая им материально, мотаясь по турнирам по всему земному шару, он тосковал по своей маленькой птичке, по Эдит. Все свое свободное время Сердан проводил с любимой. Он помогал ей собирать вещи, когда Эдит уезжала на гастроли, он делал ей, уставшей после концерта, массаж, он с восторгом выбирал для любимой подарки… А газетчикам, преследовавшим эту необычную пару, Сердан как-то ответил: «Хотите знать, люблю ли я Эдит Пиаф? Да, люблю! Да, она моя любовница, только потому, что я женат».
После такого смелого заявления ни одна газета не вышла с очередной сплетней об их отношениях, а сама Эдит получила необычный, но трогательный подарок – огромный букет с пришпиленной к нему запиской: «От джентльменов – женщине, которую любят больше всего на свете!»
Однако именно то, что их связывало, и стало причиной гибели их любви. Они хотели каждую свободную минуту проводить вместе, но с гастрольным графиком Эдит и выступлениями Марселя на боксерском ринге это было весьма и весьма непросто. Выкроив в очередной раз несколько дней, чтобы побыть с любимой, Марсель едет к ней. Но она считает не дни, а минуты – именно Эдит настояла на том, чтобы он летел, а не ехал… Самолет с Серданом на борту разбился. Тело боксера опознали только по часам, подарку обожаемой им женщины – эти часы он носил на обеих руках…
Эдит узнала о гибели Марселя утром. Это был удар, который она, казалось, не в силах была перенести. У нее внутри все окаменело. Вечером ее ждал концерт, но идти она не могла. Ее вынесли на сцену на руках. Однако она сумела спеть только одну песню – «Гимн любви», посвященный Марселю. Потом горло перехватило и она без сознания упала на подмостки.
Ей кололи морфий – настолько сильна была душевная боль. Эдит не хочет никого видеть и запирается в своем доме, не допуская к себе даже самых близких. Однако гибели Марселя року, преследовавшему Пиаф всю жизнь, явно мало: певица два раза подряд попадает в страшные автомобильные аварии. У нее сломаны кости, ей снова колют все тот же проклятый морфий, после которого многие на всю жизнь становятся неизлечимыми наркоманами. Эдит мало-помалу возвращается к жизни – боль телесная помогает превозмочь боль душевную. И наркоманкой она тоже не становится: совершив буквально невозможное, Пиаф перестает делать себе инъекции, убивающие ее как личность.
Она еще будет петь и переживет еще одну любовь – тихую и умиротворяющую, совсем не похожую на ту испепеляющую страсть, которая была у нее с Марселем. Будет ли это новое чувство в самом деле любовью или только тенью ее великой любви? Она примет ее в то время, когда уже будет неизлечимо больна. Она умрет на руках своего мужа, греческого актера Димитриса Харона, любившего ее, перегоревшую и умирающую, старше его на много лет, так же сильно и ярко, как она в свое время Марселя…
Эдит скончалась 10 октября 1963 года. Ей было всего сорок семь – возраст расцвета голоса, зрелости и переоценки чувств… Она умерла, но ее волшебный голос до сих пор продолжает звучать – голос, услыхав который однажды, вы будете стремиться слушать его вновь и вновь…
Эва Дуарте и Хуан Перон
Любовь, ненависть, страсть, интриги… Все это с избытком есть в истории любви актрисы Эвы Дуарте и аргентинского диктатора Хуана Перона. О них был снят не один фильм, однако лав-стори военного и актрисы действительно того стоит!
Портрет президента Хуана Доминго Перона и его жены Марии Эвы Дуарте де Перон. Нума Айринак
Мария Эва Дуарте, или Эвита, как ее все называли, прожила недолгую, но очень яркую жизнь. Родилась та, которой было суждено стать первой леди Аргентины, в 1919 году на ферме своего отца, Хуана Дуарте. Однако Эва была внебрачным ребенком – ее родила не жена синьора Дуарте, а их служанка Хуана.
Когда Эве было всего семь лет, отец погиб в автомобильной катастрофе. Законная супруга, много лет терпевшая внебрачную связь мужа, выставила Хуану за порог. Кроме того, что Эва всю жизнь носила клеймо незаконнорожденной, в двенадцать лет с девочкой произошло несчастье – кипящим маслом ей сильно обожгло лицо и руки. Доктор, накладывавший повязку, с сожалением сказал, что шрамы обезобразят миловидную девушку на всю жизнь. Но Эва, казалось, была любимицей судьбы – когда через месяц повязки сняли, под ними оказалась молодая здоровая кожа без единого изъяна!
В пятнадцать Эва заявила матери, что хочет стать актрисой и уезжает в столицу. Девушка не блистала классической красотой, не принадлежала она и к ценимому в кинематографе типу «женщина-вамп». Однако Эва обладала природным обаянием и тем, что сегодня называют харизмой. Она поступила в небольшую театральную труппу – по сути, это были бродячие актеры, переезжавшие из города в город и дававшие представления где придется. Но прошло меньше года и Эву взяли на крохотную роль в столичном театре. Это, несомненно, означало начало большой карьеры.
В театре Эва не выбилась в примы, но стала успешной моделью, и ее лицо замелькало в рекламе и на обложках журналов. Также она обладала приятным голосом и частенько подрабатывала в качестве диктора, даже мечтала о собственном радиоспектакле. Это направление оказалось перспективным, и вскоре на радио запускают несколько проектов с ее участием. Диктор с чарующим тембром становится узнаваемой и популярной, а стартовавший в 1943 году радиосериал об известных женщинах различных эпох «Героини истории», где Эва играла ведущие роли, принес ей просто небывалый успех.
1944 год стал для Эвы поистине судьбоносным: она знакомится с полковником Хуаном Пероном, инициатором военного переворота, вознесшим его через год на самую вершину власти. Сама Эва была совершенно очарована полковником, впрочем, как и он ею. Эва становится главным диктором политической радиопередачи, восхваляющей новый режим, а заодно и любовницей практически всевластного диктатора. После переворота карьера Перона резко пошла в гору; вместе с любовником росла и Эва. Ее оклад на радио достиг поистине рекордной отметки. Кроме этого, высокий покровитель выбил для нее главную роль в фильме «Расточительница».
Однако главные таланты Эвы лежали даже не в театральной или кинематографической плоскости. Эта молодая женщина от природы была наделена чрезвычайно мощной энергетикой, и во многом благодаря именно ей полковник Перон приобрел у народа просто фантастическую популярность.
Армейские соратники Перона, недовольные слишком быстрым возвышением полковника, а также тем, что он, нимало не смущаясь, открыто появляется на приемах с любовницей, в начале октября 1945-го арестовали полковника. Это вызвало огромные народные волнения, и когда 17 октября Перон вышел из тюрьмы, вся Аргентина ликовала. Эта дата и сегодня празднуется как «День освобождения Перона народом». Тогда, в 1945-м, все улицы были запружены митингующими, а на Майской площади собрались многотысячные толпы. Перона буквально носили на руках, и Эва лила слезы радости – ее герой снова был вместе с ней!
Через пять дней после освобождения полковник и Эва поженились. И с этого времени Эва все больше входит в политическую жизнь Аргентины. Она олицетворяет собой женщину новой формации – аргентинку, которая стоит на одной ступени с мужчинами. Это было ново, необычно, сильно, учитывая то, что аргентинки в то время не имели даже права голоса.
Эва наряду с мужем становится кумиром толпы. Ее портреты повсюду, ее голос звучит с трибун в поддержку мужа, и Эва находит такие слова, что народ верит ей безоговорочно. Это поистине великая женщина! Во многом благодаря влиянию и необычайной популярности жены Хуан Перон убедительно выигрывает выборы в 1946 году и становится президентом, а Эва – первой леди страны.
Эва с удовольствием взяла на себя часть работы мужа: она выступала перед рабочими и той частью населения, которая была ей знакома не понаслышке, ведь она сама выросла среди таких же «безрубашечников». Она была первой женщиной своей страны, однако аристократки не спешили принять Эву в свой круг. Она все еще была «незаконнорожденной», «бывшей любовницей», «актрисулькой»…
Эву обвиняли в алчности, но этому во многом справедливому обвинению было и свое объяснение. Ей, выросшей не в самых лучших условиях, хотелось сделать для своей семьи больше. Друзья и родственники получают выгодные должности из рук президента, но ведь сама Эва работает буквально круглые сутки на благо своей страны! Она, не имея никакой официальной должности, выслушивает жалобы рабочих, консультируется по их вопросам – и уже затем дает просителям ответ. Во многом именно благодаря Эве и ее титаническому труду аргентинки уже в 1947 году получили право голоса.
Харизматичная жена президента сама становится политической величиной. Она возглавляет женское крыло партии. Ее называют символом социальной справедливости, народ дает ей героические прозвища: «щит Перона», «знаменосец угнетенных масс», «надежда и страж революции»… Удивительно то, что эти «титулы» не были выдуманы отделом пропаганды президента – простые аргентинцы буквально боготворили Эву и готовы были носить ее на руках.
Сам Хуан Перон гордится своей необыкновенной женой. Пусть злобно шипят те, кто слишком чванится своим высоким происхождением, но Эвита совершенно необыкновенная женщина, несмотря на то что вышла из низов! Многие ставят Перону в упрек, что он слишком балует жену – платья от Кардена, бриллианты, дорогие машины… Да, он давал ей все то, чего у нее не было никогда. Но она платила своей стране сторицей. Уже в 1946 году Эва создает Благотворительный фонд, который впоследствии назовут ее именем. В 1948 году бюджет этого фонда, куда отчислялись определенные проценты с доходов казино, профсоюзов, лотерей, а также добровольные пожертвования, составлял всего 30 тысяч долларов, однако уже в 1952-м бюджет организации вырос до 500 миллионов!
Фонд, созданный женой президента, помогал беднейшим слоям населения страны, причем на всех уровнях, начиная от личной помощи отдельным рабочим и заканчивая финансированием летнего отдыха школьников, строительства школ, детских садов, приютов, бесплатных больниц. По линии Фонда мог получить помощь любой человек, даже гражданин другой страны, а работники Фонда ежедневно обрабатывали около 10 тысяч писем!
Уже в 1950 году у Эвы появились первые признаки болезни, но она отмахнулась от этого: работы было слишком много. Ей становилось все хуже, и через год она все же согласилась лечь на операционный стол. Однако болезнь – рак матки – была уже сильно запущена. Ни операция, ни последующее лечение не помогли, и 26 июля 1952 года Эва Перон скончалась. На момент смерти ей было всего 33 года.
Хуан Перон скорбел о жене, но не меньше президента плакали о своей потере простые аргентинцы. Смерть Эвы стала поистине днем всенародной скорби. О жизни той, которая как магнитом притягивала множество обыкновенных людей, рабочих и фермеров, была написана книга, поставлен мюзикл и снят фильм «Эвита», но все эти произведения не передают и десятой доли того очарования, которое несла в себе эта женщина.
Вольф Мессинг и Аида Раппопорт
Мессинг умел то, чего не умеют простые смертные. Он видел сквозь стены, предсказывал будущее, мог заставить людей выполнять любые приказы. Однако отменить то самое увиденное будущее было не под силу даже ему. Его дар делал его счастливым и одновременно самым несчастным человеком на свете.
Тот, кого всю жизнь будут называть волшебником, телепатом, ясновидящим, родился в 1899 году в бедной еврейской семье неподалеку от Варшавы. Его дар проявился рано. Будучи подростком, Вольф убежал из дому, от отца, который мечтал сделать сына священником и заставлял дни напролет просиживать за религиозными книгами.
Мальчик добежал до вокзала и сел в поезд, следовавший на Берлин. Денег на билет у юного Мессинга не было, а немецкий контроль на железных дорогах был весьма строгим. Заметив подходящего контролера, Вольф залез под лавку, однако было уже поздно, его заметили. «Ваш билет!» Подхватив обрывок газеты с пола, он протянул его вагонному Церберу, мысленно моля: «Это мой билет, это мой билет!» Контролер улыбнулся: «Билет в полном порядке! А зачем такой милый молодой человек залез под лавку?»
Уже с ранней юности Мессинг выступает в цирках и на эстраде, путешествуя с бродячими труппами по всей Германии. Вторая мировая забирает у Вольфа всех родных – его братья, сестры и все остальные родственники погибли в стенах Варшавского гетто. Выжил только он один, голову которого за предсказание «гибели, если он повернет на Восток» Гитлер оценил в 200 000 марок! Однако в это время Мессинг был уже далеко – еще в 1939-м он перебрался в Советский Союз.
О его даре ходило много легенд и слухов: якобы он умудрился по чистому листу бумаги получить 10 000 рублей в Сбербанке, а потом, разгипнотизировав кассира, показал ему ордер, где ничего не было написано. Этот трюк помог ему доказать, на что способен его разум. Он выступал на эстраде с концертами, выезжал на фронт в составе агитбригад. Заработанные деньги Мессинг пожертвовал на строительство двух истребителей. Один самолет был целевым – он предназначался для летчика-аса Ковалева, а на его борту красовалась надпись: «Подарок от советского патриота В. Г. Мессинга Герою Советского Союза летчику Балтики К. Ф. Ковалеву».
Вольф и Аида встретились в 1944 году в Новосибирске. После концерта к нему в гримерку постучали. Обычно он отдыхал, потеряв много энергии, и никого не принимал, но тут рука сама потянулась открыть дверь. На пороге стояла женщина. Она вежливо поздоровалась и сказала, что… его ассистентка ему не подходит. А она, Аида Раппопорт, обладает всеми необходимыми качествами.
Женщина была полновата, да и красивой ее нельзя было назвать – открытое приятное лицо, не более того. Однако незнакомка настаивала: «Ваши концерты надо вести не так! И потом – ее платье совсем не годится. Наряд должен быть строгим!» Мессинг отреагировал на эти слова мгновенно, словно наперед зная, что она права: «Хорошо! Концертное платье есть? Завтра я вас в нем жду!» Так в его жизни появилась она – любовь, жена, помощница, нянька… Та, без которой вскоре он не будет представлять себя самого.
Вольф Мессинг обожал свою жену. Она заменила ему семью, которой он так рано лишился. Кроме Аиды, в жизни Мессинга не было ни одного серьезного увлечения. Женщины в его присутствии чувствовали себя неловко и говорили глупости – от напряжения, неловкости и сознания того, что незнакомец читает их мысли. С Аидой все было совсем не так. Она вела себя естественно, и от нее исходило такое тепло, что он, измотанный выступлениями, отогревался возле жены душой.
Вскоре после женитьбы Мессинг почувствовал, что они с женой составляют как бы единое целое. И в самом деле, если звонил телефон, а у него не было сил поднять трубку, его жена говорила как раз то, что он сказал бы сам: назначала встречи, соглашалась или отказывалась от предложений. Кроме того, Аида сразу же повела домашнее хозяйство, и его холостяцкое жилье приобрело тот уют, которого всегда было лишено. Четыре года они с Аидой прожили в гостинице в Москве, а затем, по распоряжению Сталина, им предоставили отдельную квартиру.
Аида взяла на себя весь быт: уборка, приготовление пищи, концертные костюмы… Вольф мог вести себя как капризный ребенок: отказывался сам вызывать такси или не хотел размешивать сахар в стакане – но его жена принимала это безропотно. Казалось, она не замечает его прихотей. Аида сама резала ему мясо на тарелке, размешивала сахар в чае, а он смотрел на нее и был счастлив.
У нее иногда спрашивали: «Как вы можете с ним жить? Он же знает все, что вы думаете!» Аида, смеясь, отвечала, что плохих мыслей у нее никогда не бывает. На самом же деле у жены Мессинга был свой, особенный дар – она была медиумом, то есть проводником между своим мужем и всем остальным миром. Частенько на выступлениях мужа именно она мысленно передавала ему просьбы и приказы, которые люди из зала писали в записках. Мессинг выполнял их, и не было случая, чтобы он неправильно понял мысли жены!
Его слушали, с ним считались… Чего стоил, например, только один эпизод с сыном Сталина Василием, который увлекался спортом! Однажды Мессинг буквально пробился на прием к Сталину и с порога заявил вождю: «Ваш сын собирается лететь в Свердловск с командой спортсменов. Не разрешайте ему этого. Пусть едет поездом». Нужно ли говорить, что самолет разбился, а Сталин с тех пор всегда безоговорочно следовал советам ясновидящего.
Их счастье продолжалось пятнадцать лет. Потом Аида заболела раком груди. Оперироваться женщина не хотела, а потом, когда она уже согласилась на оперативное вмешательство, было поздно. Не помогла ни лучевая, ни химиотерапия. Но Аида упорно ездила с мужем по стране, участвуя в выступлениях. Она слабела на глазах и иногда уже не могла выстоять на ногах все двухчасовое представление. Она не подавала виду, хотя после того, как занавес падал, муж подхватывал ее на руки и сам относил в гримерку…
Когда Аиде стало совсем плохо и она уже не смогла вставать с постели, к Мессингам приехало несколько медицинских светил. Они осмотрели жену, а потом, желая утешить хозяина дома, сказали, что даже у таких тяжелых пациентов бывают случаи неожиданного улучшения и даже полного выздоровления! Мессинг мрачно выслушал эти слова, а затем сказал: «Это все вы можете говорить кому угодно, но только не мне. Я ведь точно знаю, что Аида умрет 2 августа 1960 года в семь часов вечера».
Он часами просиживал у постели жены. О чем он думал? Сожалел ли о том, что они с Аидой не обзавелись детьми? Или, наоборот, радовался, что у них нет никого, кому он мог бы передать свой странный и страшный дар: знать все наперед, видеть смерть той единственной, кого любишь больше всего на свете… Она умерла точно в тот день и час, которые предсказал муж. У ее постели собрались немногочисленные родственники и медсестра, которая по часам делала уколы. Только Вольф не мог видеть лица уходящей жены, курил и плакал в кухне…
После смерти Аиды он долгое время не мог ни с кем общаться. Слова не шли с языка, и он целыми днями просто неподвижно сидел, бесцельно глядя в одну точку. Заботы о доме взяла на себя сестра его покойной жены, Ираида. Она была рядом с зятем, и вдвоем они ежедневно ездили на Востряковское кладбище, где похоронили Аиду. Через полгода Ираида, которая молча наблюдала за тем, как он сгорает изнутри, не выдержала: «Вольф, так не может дальше продолжаться! Нужно взять себя в руки! Нужно работать!» – «Я не могу работать! Я ничего не чувствую! Без нее я пуст внутри!»
Только через год он возобновил выступления. Постоянная опека сестры покойной жены, уговоры друзей сделали свое дело – он вернулся к работе. Ассистенткой его стала Валентина Ивановская, но кроме общей работы их с Мессингом не связывало ничего. После выступлений он сухо прощался и уезжал куда-нибудь, но только не домой, где все напоминало о его потере. Властная свояченица часто упрекала его, что он ходит куда угодно, но не на кладбище. Она говорила, что нужно ежедневно посещать могилу Аиды, а он не мог туда идти…
Вольф Мессинг и дату своей собственной смерти знал наперед и не раз с иронией говорил об этом. Друзья и верили ему, и не верили, но все произошло точно так, как он и предсказал. Уходя в больницу, он попрощался со всеми, зная, что оттуда уже не вернется. Но чего было бояться ему – тому, кто пережил свою любовь на четырнадцать лет?
Он больше не женился, но и на могилу жены не мог ходить часто. Просто потому, что ее души там не было. Кому это еще было знать, как не ему, который все обо всех видел и знал наперед…
Константин и Анастасия Хабенские
Артисты – самые обыкновенные люди. Только, пожалуй, устроенные немного по-другому: более тонко чувствующие, более ранимые, эмоциональные.
Константин Хабенский
Его выразительное лицо, глаза, то насмешливо прищуренные, то глядящие понимающе и печально, нельзя было не заметить в любой толпе. Точно так же нигде не потерялась бы и она – броская, темноволосая… колдунья? Нет, скорее лесная фея, потому что глаза у девушки были такие же прозрачные, глубокие и бездонные, как лесные озера.
Разумеется, она знала, кто подсел к ней за столик в летнем кафе недалеко от театра «Ленсовет», но… Она не упала в обморок от счастья, не полезла в сумочку за ручкой и бумажкой для автографа, и даже, похоже, не слишком обрадовалась знакомству. Да, разумеется, она видела его в сериале «Убойная сила», но она не слишком любила сериалы, да и кто такие актеры, знала не понаслышке. И все же она, девушка по имени Анастасия, приняла предложение Константина Хабенского сходить на спектакль с его участием.
В театре он оказался совсем другим, и его игра в спектакле «Калигула» захватила ее так, что она смотрела на сцену не отрываясь. После спектакля они не разбежались, как это предполагала Настя, идя в театр – нет, теперь она видела его совсем другими глазами! А он – он с самого начала знал, что эта девушка предназначена именно для него…
Уже на следующее утро оба поняли, что не смогут расстаться никогда. Но… она была москвичкой, а он жил и работал в Петербурге. Однако если любовь настоящая, что ей какие-то там несколько сотен километров, разделяющие города! Они встречались много раз, и Настя переехала-таки к суженому. Нашла работу – на питерском радио «Маяк-24», и они поженились. Причем в ЗАГС оба явились по-походному: в джинсах и кроссовках. Необычная свадьба и окончилась нетривиально: они… потерялись! Их брачная ночь оказалась погоней друг за другом по ночным клубам – он приезжал туда, где только что побывала она, а она ехала искать его дальше…
Разумеется, семейная жизнь бывает безоблачной только у выдуманных героев, а Костя и Настя были людьми самыми что ни на есть настоящими. И у них не обходилось без небольших трений, но на люди они никогда ничего не выносили. Тем более что Настя оказалась человеком на редкость неконфликтным. Даже на ее нервной работе, где постоянно случались какие-то накладки, коллеги вспоминают девушку с большим теплом. Настя даже голос никогда не повышала, а о ее доброжелательности и готовности прийти на помощь на питерском радио ходили чуть ли не легенды!
Съемки, спектакли, поклонницы… Наверное, жизнь жены актера, а тем паче популярного актера может понять лишь тот, кто вхож в этот круг. И как нелегко при этом не сорваться, не начать ревновать – без причины или потому, что красотки всех мастей так и норовили попасться на глаза ее мужу. Однако она оказалась идеальной женой: не стремилась занять «достойное место», попасть вместе с ним на обложки журналов, в таблоиды. И снявшись пару раз в эпизодах, она поняла: ее призвание – быть просто его женой. Надежным тылом. Уютным домом, где его всегда ждут.
Она была удивительно тактична – и с ним, и с теми, кто сопровождал его со спектаклей: театральные фанатки хвостом тащились за ее мужем от артистического подъезда до самого их дома. Некоторые, особо экзальтированные, даже грозились облить ее кислотой, писали на стенах подъезда, где жили Хабенские, гадости о Насте…
Их жизнь текла ровно и счастливо, и не хватало только одного – детей. Долгие семь лет Насте никак не удавалось забеременеть, а тут еще и в аварию попала… Именно она, эта роковая авария, и спровоцировала смертельную болезнь жены Константина Хабенского. У Насти диагностировали опухоль мозга. И именно тогда, когда она уже ждала ребенка!
Возможно, те сильнодействующие препараты, которые ей назначили, и могли бы ее спасти, но Настя категорически отказалась их принимать, боясь навредить малышу. Возможно, она сама чувствовала то, что скажут уже после ее смерти – опухоль росла слишком быстро и агрессивно и была неизлечима. А Настя так хотела дать жизнь их с Костей сыну, продолжению их любви!
Их Ванечка появился на свет после кесарева сечения, а Насте сразу же стало хуже. Ее положили в реанимацию, потом была тяжелейшая операция в госпитале Бурденко. Опухоль удалили, провели курс химиотерапии… Казалось, Насте становится лучше – началась ремиссия, и молодую женщину выписали домой.
Они обвенчались сразу же после операции – оба хотели скрепить свой союз еще и церковным таинством. Венчание проходило прямо в больничной палате, и именно после него Настя пошла на поправку. Однако улучшение было недолгим – через два месяца снова появились признаки опухоли и снова была назначена операция. Нужно было жить и бороться. Ради мужа, ради их маленького сына…
Когда надежды на лучшие клиники России оказались тщетными, Костя отвез Настю в Америку, в клинику, специализирующуюся на опухолях мозга. Борьба за Настю продолжалась целый год – и он буквально разрывался между ребенком, женой и работой. Содержание Насти в клинике обходилось в целое состояние – один день пребывания стоил 15 000 долларов. Но ему было наплевать на деньги, он боролся за их любовь.
Разумеется, помогали друзья, родственники, коллеги – и деньгами, и морально, но… Болезнь оказалась сильнее той, которую он любил так, что не выразишь словами… Настя умерла 3 декабря 2008 года. Ей было всего тридцать четыре, а их с Костей сыну – чуть больше года.
Он долго не мог оправиться после смерти жены. Осунулся, похудел так, что даже знакомые его не узнавали. Но у него оставался Ванечка – маленькая искра радости и счастья, частичка его ушедшей из этого мира Насти…
Сегодня у Константина Хабенского все хорошо. Он снимается и в России, и за рубежом, играет в театре. Однако личную жизнь актер предпочитает не обсуждать и не выносить на суд тех, кто жадно ищет сенсаций. И как бы ни сложилась дальше его жизнь, свою Настю он не забудет. Никогда.
Глава 7
Служебный роман
Лу Саломе и Фридрих Ницше
Он хотел стать музыкантом, писателем, философом, она – поэтессой, террористкой и также философом… Они не могли не встретиться, потому что жили в одно время, думали об одном и том же и дороги их жизней неумолимо стремились к точке пересечения друг с другом…
Фридрих Ницше
Луиза Саломе родилась в Санкт-Петербурге в 1861 году в семье потомственного дворянина, генерала Густава фон Саломе. Интеллект девочки был настолько высоким, что одной гимназии для той, кто впоследствии прославится под именем Лу, было мало. Поскольку высшего образования для девушек в то время не существовало, для завершения образования в 1880 году мать сама отвезла Луизу в Швейцарию слушать университетские лекции.
Девушка была умна и на редкость хороша собой. Кроме того, Лу мечтала о чем-то новом: о коммуне, эмансипации, равенстве полов… Когда влюбленный в нее философ Пауль Рё предложил ей руку и сердце, она ему отказала, но согласилась… просто жить вместе!
Поступок Лу шокировал даже Мальвиду фон Мейзенбуг, которая читала лекции женщинам, желавшим вкусить плоды эмансипации. Ученица в этом случае пошла куда дальше учительницы! И, кроме всего прочего, Лу не интересовали такие мелочи, как общественное мнение, потому что она презирала общество, выстроенное на сплошных условностях и неравенстве.
Ницше был старше Лу на семнадцать лет, но чувствовал себя моложе на целую вечность. Эта девушка, равной которой по уму он не встречал, постоянно ставила его в тупик. А то, что она говорила, писала или делала, иногда предвосхищало его собственные мысли. Чего стоила только одна ее поэма «К скорби»! Ницше положил стихи на музыку, и все, кто слышал произведение, думали, что его слова принадлежат перу самого философа, и не могли поверить, что эти гениальные строки написала «какая-то русская девушка»!
Ницше был настолько потрясен умом, твердостью характера и прочими достоинствами новой знакомой, что меньше чем через месяц после начала знакомства попросил ее руки и сердца. Лу поступила с Ницше так же, как и с Рё: предложила жить с ней в доме, «полном книг и цветов», и не только с ней одной, но и… с Рё!
Троица действительно зажила в доме под одной крышей. Они прекрасно проводили время в философских беседах, наслаждались музыкой и поэзией. Лу была вполне счастлива, но Рё и Ницше из кожи лезли вон, борясь за пальму первенства в ее глазах. Они то и дело бросали в сторону Лу ревнивые взгляды, и соперничество грозило вот-вот перерасти из философского спора в обычную потасовку.
Постороннему могло показаться, что Лу – развращенное чудовище. Однако это было лишь первым впечатлением – девушка была вполне целомудренна. Просто ей казалось, что между мужчиной и женщиной вполне возможны братские отношения, даже в пределах одного дома! В те времена, когда женщине было неприлично оставаться с посторонним мужчиной наедине где бы то ни было, эта доктрина привела бы в замешательство кого угодно.
Возможно, причина таких отношений с мужчинами крылась в том, что у Лу было четыре старших брата и, как говорила она сама, «в детстве мне казалось, что весь мир населен братьями». Повзрослев, Лу отчаянно желала построить некую интеллектуальную коммуну, где, живя рядом, можно было бы общаться без помех на любые темы. Ей было двадцать один, Рё – тридцать два, Ницше – тридцать восемь, но умудренные знаниями и опытом философы с этой молодой женщиной чувствовали себя на равных!
«Тройственный союз» просуществовал несколько лет, при этом, проживая сразу с двумя вполне темпераментными мужчинами под одной крышей, Лу умудрилась сохранить девственность. Сами же Рё и Ницше дошли буквально до точки кипения. Им казалось, что Лу должна выбрать кого-то одного, она же сама вполне довольствовалась «братской любовью». Особенно остро ненавидела Лу сестра Ницше, Элизабет. Она требовала, чтобы Фридрих порвал с «развратной русской», а сам философ, совершенно измученный ревностью, попробовал объясниться с Лу еще раз.
Однако после нового объяснения в любви его ожидал отказ. Кроме того, Элизабет оскорбила Лу письменно – и троица, к удовольствию сестры Ницше, наконец разъехалась. Избалованный всеобщим вниманием, никогда не знавший отказа у женщин, он потерпел сокрушительное фиаско на личном фронте. По примеру сестры, Ницше пишет Лу едкое письмо, но забыть ту, кто ранила его в самое сердце, которую он называл то «совершенным другом», то «абсолютным злом», он не сможет никогда.
Через год, в своей знаменитой книге «Так говорил Заратустра», Фридрих Ницше скажет: «Идешь к женщине – не забудь плетку!» Лу, которая никогда не лезла за словом в карман, добавит к этим строкам и свой комментарий: «Чтобы она могла тебя отхлестать!» Книга была создана, по словам Петера Гаста, друга Ницше, «из его иллюзий о Лу». Ведь «именно Лу вознесла его на гималайскую высоту чувства»!
Та, которая вслед за Титом Ливием любила повторять: «Дружеские связи должны быть бессмертными, не дружеские – смертными», на своем жизненном пути разобьет еще не одно сердце. Лу Саломе будет любима многими мужчинами, но не сразу научится отвечать на их чувства. И она никогда не забудет того, кто написал ей весной 1883 года: «Я бросаю тебя исключительно из-за твоего ужасного характера. Если бы я создавал тебя, то дал бы тебе больше здоровья, и еще то, что гораздо важнее здоровья, – может быть, немного любви ко мне». Пройдет еще много времени, пока эта «странная русская» научится любить сама – такой же чистой и пламенной любовью, какую она сумела зажечь в самом Фридрихе Ницше.
Фред Астер и Джинджер Роджерс
Они производили впечатление самой счастливой пары Голливуда, но… только на экране. На самом деле тот, кто порхал по танцполу с легкостью мотылька и отбивал такой степ, что стал легендой еще при жизни – Фред Астер, был женат совсем на другой женщине. И был, как ни странно, примерным семьянином и прекрасным отцом.
Фред Астер и Джинджер Роджерс
Джинджер Роджерс, напротив, слыла отъявленной сердцеедкой и разбивательницей незрелых браков. Но только не таких, каким был брак ее партнера Фреда. После знакомства с хрупкой очаровательной блондинкой, не уступавшей ему в танцевальном мастерстве, он был совершенно очарован ею, но его брак ей удалось разбить далеко не сразу, хотя Джинджер очень старалась сделать это побыстрее.
Фреда Астера на самом деле звали Фредерик Аустерлиц. Танцами Фред начал заниматься еще в детстве вместе с сестрой Адель. Аустерлиц – это было слишком длинно и слишком по-немец-ки, поэтому пара американских танцоров выбрала себе звучный псевдоним Астер. Брат и сестра, виртуозные танцоры, вскоре попали на сцену, а затем и на Бродвей. Фреда заметил сам Джордж Гершвин – великий композитор, чьи музыкальные взгляды оказали на Астера большое влияние. Их дружба продолжалась всю жизнь.
Все 20-е годы ХХ века Фред и Адель протанцевали на бродвейских сценах. Они имели ошеломительный успех, и Фред уже начал помышлять о Голливуде, когда Адель неожиданно вышла замуж за лорда Кавендиша и их творческий союз распался. Нужно было искать новую партнершу, но это было не так легко: Фреду было уже тридцать три, и у него была такая виртуозная техника, которой нелегко было соответствовать. Первые кинопробы Астера оказались не слишком удачными. То ли продюсер совсем ничего не смыслил в танцах, то ли был откровенно слепым, но его вердикт гласил: «Петь не умеет. Играть не умеет. Залысины. Немного танцует…»
Однако унывать было рано – Голливуд его все же заметил. Первый фильм с Фредом «Танцующая леди» был не слишком хорошо принят публикой, однако второй – «Полет в Рио» – в одночасье сделал Астера знаменитым.
Его и ослепительную двадцатилетнюю блондинку Вирджинию Кэтрин Макмэт, больше известную под именем Джинджер Роджерс, также познакомил Голливуд. Фред увидел девушку на съемочной площадке и был покорен ее пластикой. Замена Адель была найдена!
Мать юной Джинджер подвизалась в киноиндустрии, она писала сценарии и подрабатывала театральным критиком, так что девушка знала о мире искусства не понаслышке. Вместе с матерью Джинни часто бывала в театре, а однажды даже заменила заболевшую актрису второго плана. С этого и началась ее актерская карьера. Жанром Джинджер был водевиль, и тут она поистине блистала.
В семнадцать Джинни выскочила замуж за собрата по профессии – певца Джека Пеппера, но их брак просуществовал совсем недолго. Ей гораздо интереснее было оставаться свободной и делать карьеру. Она пробилась на Бродвей, где ее внешность, прекрасные актерские данные и замечательное понимание характера роли быстро выдвинуло Джинджер в первые ряды. Затем под ее напором пал Голливуд – после мюзикла «Сумасшедшая девушка», который сделал ее звездой Бродвея первой величины, дорога в кино была открыта.
Джинджер с восторгом приняла предложение Фреда. Помимо того что оно ей льстило, Фред нравился ей как мужчина. Вместе они составили потрясающую танцевальную пару. Им не было равных не только в бальных танцах, но и в степе.
Вначале рядом с утонченным денди Астером Джинджер выглядела простовато и даже немного вульгарно, однако она невероятно быстро училась, перенимая его повадки, вкус и манеру одеваться. И вскоре они стали самой элегантной и утонченной танцевальной парой. Благодаря Фреду Джинджер поднялась на высшую ступень славы – девять из десяти мюзиклов, в которых она снялась вместе с новым партнером, получили мировое признание.
Разумеется, тесное сотрудничество часто подразумевает дальнейшее развитие личных отношений. Особенно если это союз актерский и артистический. Когда тебя каждый день обнимают крепкие ласковые мужские руки, не влюбиться в этого человека невозможно. А уж если у тебя самой пылкое сердце…
Они никак не комментировали свои отношения – не подтверждали, не опровергали. Однако часто даже на публике ссорились и мирились так, как это свойственно очень близким людям и страстным любовникам. Фреда и Джинджер связывала не только работа, это подтверждает и то, что со своей женой он все-таки развелся: тихо и не афишируя этого. Однако жениться на Джинджер он не спешил – должно быть, потому, что был человеком обстоятельным и умеющим разграничивать семейный очаг и работу, а на роль жены ветреная и увлекающаяся Джинджер не подходила.
Их связь продолжалась пять лет – до 1939 года. Пять лет и десять великолепных фильмов! Еще один фильм, создателем которого был великий Федерико Феллини, «Джинджер и Фред», был снят об их собственной истории – истории, которая, к сожалению, закончилась, как заканчивается большинство «служебных романов» – разрывом.
После того как партнеры расстались, Фред женился снова. У Джинджер было пять мужей, трое из них – известные голливудские актеры. Но… служебные романы в Голливуде – плохая основа для семейной жизни. Кроме того, Джинджер не умела быть актрисой и женой одновременно. Без Фреда ее карьера начала угасать, а потом и вовсе сошла на нет, хотя именно она, Джинджер Роджерс, согласно опросу 1999 года вошла в первую сотню американских актеров, и даже более того – заняла в ней четырнадцатое место!
Фред Астер танцевал до весьма почтенного возраста, и его искусство было отмечено такими мэтрами театра и балета, как Баланчин и Нуреев. Великий танцовщик и балетмейстер Рудольф Нуреев называл Фреда Астера гениальным – и был прав. Сегодня Фред Астер занимает пятое место в списке величайших актеров Голливуда, и хочется надеяться, что звезда его искусства не погаснет никогда.
Чарльз Линдберг и Энн Спенсер Морроу
Когда двое вместе танцуют – это как-то понятнее широкой публике, чем когда те же двое вместе поднимаются под небеса, причем не в переносном, а в самом прямом смысле этого слова! Да еще в то время, когда история авиаперелетов не вышла из начальной стадии развития и самолеты не были оснащены таким количеством приборов, как сегодня, а их комфортабельность была весьма далека от идеала.
Чарльз Линдберг
Чарльз Линдберг родился в 1902 году в американском промышленном городе Детройте. В детстве маленький Чарльз интересовался всем, что движется. Сначала его интерес удовлетворяли семейный автомобиль и мотоцикл, но этого любознательному подростку было явно мало. После окончания школы он поступил в университет, на отделение механики. Однако изучать – это еще не значит ездить самому. А Чарльзу хотелось не просто передвигаться по земле – его манило небо!
Спустя два года Линдберг не выдерживает, бросает университет и поступает кадетом в летную школу. Это оказывается именно тем, чего всю жизнь жаждала его душа, – и, с восторгом сев в качестве пассажира в двухместный биплан, Чарльз прямо на следующий день совершает свой первый самостоятельный полет! Разумеется, юноша парил в небе не один, а с инструктором, а к одиночным полетам его пока не допускали. И не потому, что у курсанта Линдберга не хватало опыта – просто по инструкции одиночкам требовалась связь с базой на случай аварии, а денег на источник связи у Чарльза пока не находилось. Мало того – у него даже не хватало средств продолжать учебу!
Линдберг стал переезжать из города в город, подрабатывая автомехаником, и в это время всерьез увлекся парашютным спортом. Просто прыгать этому сорвиголове было неинтересно, и он выполнял в воздухе различные трюки, которые были под силу разве что профессиональным каскадерам. Затем он освоил трюки на самолетах – это были фигуры высшего пилотажа, выполняемые столь виртуозно, что посмотреть на «малыша Линдберга» собирались целые толпы любителей острых ощущений.
Наконец нелегким трудом автомеханика он собирает вожделенные 500 долларов – большие деньги на то время – и приобретает биплан Кёртисс JN-4 «Дженни». Ему так не терпится подняться в воздух, что уже через полчаса они вдвоем с пилотом-испытателем летят меж облаков и Чарльз испытывает блаженство от полета и от обладания машиной.
В 1919-м неугомонный авиатор ввязывается в новую авантюру: владелец сети отелей Реймонд Ортейг предлагает приз в 25 000 долларов первому, кто совершит беспересадочный авиаперелет Нью-Йорк – Париж. Несколько смельчаков уже погибли, другие были покалечены, но Чарльза Линдберга это не останавливает, хотя на его несовершенном «Дженни» выполнить такое не под силу никому. Однако Линдберг обладает не только прекрасной летной подготовкой, но и замечательным даром убеждения! В результате девять предпринимателей Сент-Луиса решаются его поддержать.
Компания из Сан-Диего выпускает именно то, что нужно отважному летчику, – сделанный по индивидуальному заказу одномоторный моноплан, который сам Линдберг, участвовавший в разработке этого чуда техники, назвал «Духом Сент-Луиса». В мае 1927 года он испытывает моноплан в воздухе, пролетев 5800 км от Сан-Диего до Нью-Йорка с посадкой в Сент-Луисе. Перелет занял 20 часов 21 минуту – скрупулезный Линдберг привык учитывать все, и в дальнейшем это умение пойдет ему только на пользу.
Утром 20 мая пилот стартует из Нью-Йорка, а 21-го приземляется в аэропорту «Ле-Бурже» в Париже! На аэродроме собирается такая огромная толпа, что полиция вынуждена поставить заслон, чтобы летчик мог благополучно приземлиться. Под аплодисменты собравшихся Линдберг сажает «Дух Сент-Луиса». Он победил и выиграл не только призовые деньги, но также был награжден Крестом летных заслуг. Он стал первым кавалером ордена, но не собирался останавливаться на достигнутом!
Линдберга чествовала вся Америка: толпы людей проходили парадами по улицам, суда в океане давали салюты в его честь. Награду герою вручал сам президент Калвин Кулидж, потому как значение перелета Линдберга для развития дальней авиации трудно было переоценить. В 1928 году авиакомпании втрое увеличили количество перевезенной по воздуху почты и вдвое – протяженность авиамаршрутов.
В Америке Линдберг стал настолько популярен, что даже женские шляпки называли в его честь! Чарльз летал по всей стране и далеко за ее пределы. И однажды, во время перелета в Мексику, встретил ее – ту, которая любила небо так же страстно, как и он сам. Энн Морроу была дочерью посла США в Мексике, но о небе пока только мечтала.
Они полюбили друг друга с первого взгляда и вскоре стали женихом и невестой. Чарльз научил Энн летать, и вскоре их семейный тандем уже вовсю бороздил просторы воздушного океана. Энн получила лицензию пилота – впервые этот документ был выдан женщине! Однако не обходилось и без казусов: однажды их самолет потерпел аварию и совершил срочную посадку, приземлившись… вверх ногами, то есть колесами. Но смельчаки, страстно любящие не только авиацию, но и друг друга, серьезно не пострадали – должно быть, их хранил сам бог небесной любви…
Линдберги летали по всему миру – от Африки до Южной Америки, от вечных снегов до иссушающих пустынь. Многие думают, что несчастья могут подстерегать летчиков только в небе, но с Энн и Чарльзом это случилось на земле. 1 марта 1932 года полуторагодовалый сын четы Линдберг был украден прямо из их особняка в Нью-Джерси. Была поднята на ноги не только полиция штата – ребенка искали по всей Америке, долго и безрезультатно. В конце концов нашли тело мальчика – похитители, получив выкуп в 50 000 долларов, предпочли не рисковать и не возвращать ребенка, а убили его через несколько часов после похищения…
Чудовищное преступление потрясло многих – и в том числе знаменитую писательницу Агату Кристи. Позже она напишет книгу «Убийство в “Восточном экспрессе”» – в основу сюжета будет положена реальная история с ребенком Чарльза и Энн.
После случившейся трагедии Линдберги перебираются в Европу – подальше от толп осаждающих их дом репортеров. Чарльз и его жена живут тихо и уединенно, что, впрочем, не мешает им заниматься любимым делом. Кроме перелетов Чарльз, как талантливый механик, участвовал в разработке аппарата искусственного кровообращения. Также он первым разработал принцип автопилота, а Энн оказалась одаренной писательницей.
С началом Второй мировой войны Чарльз Линдберг подает прошение о том, чтобы пойти на фронт добровольцем, но ему отказывают на основании того, что он сотрудничал с германской авиационной промышленностью и даже получил из рук Геринга орден Заслуг германского орла. Кроме того, Линдберг публично критиковал внешнюю политику Соединенных Штатов и президента Рузвельта, в результате чего был вынужден уйти в отставку.
Однако пилот не может не летать, и в 1944-м Линдберг снова поднимается в небо на военных самолетах ВВС США в Тихом океане. На его счету более 50 боевых вылетов, хотя числится он всего лишь гражданским консультантом. Воодушевленный примером жены, романы и стихи которой нашли своих многочисленных поклонников, Чарльз также пишет книгу и называет ее «Дух Сент-Луиса». За нее он получает ни много ни мало – Пулитцеровскую литературную премию!
Брак Энн и Чарльза Линдбергов был очень счастливым: эти двое, которых связала любовь к небу, прожили долгую семейную жизнь, наполненную не только грустными воспоминаниями о случившемся с ними в Америке несчастьем, но и массой других, поистине замечательных событий.
Чарльз и Энн Линдберг были награждены наградами и премиями многих стран мира. Еще в 1933-м совсем молодая Энн была отмечена ассоциацией «Женщины-воздухоплаватели» – ей была вручена премия «Исследователю воздухоплавания» за вклад в покорение небес. В 1939-м Энн получила Крест за отвагу за участие в трансатлантических перелетах, а в 1940-м Национальное Географическое общество Америки наградило ее медалью Хаббарда за преодоление по воздуху сорока тысяч миль – а ведь это более шестидесяти четырех тысяч километров!
Супруги Линдберг не только летали под облаками – они путешествовали по всему миру, обращая внимание буквально на все. Особенно интересовались они культурой народов Африки и Филиппин. В 1960-е годы Чарльз даже организовывает кампанию по защите синих и горбатых китов – эти потрясающие животные на тот момент были почти полностью истреблены. Также Чарльз Линдберг предостерегал граждан планеты Земля от использования сверхзвуковых самолетов, считая их опасными для экосистем.
Чарльз Линдберг прожил семьдесят два года, и каждый из них был наполнен событиями и любовью его второй половины. Энн пережила его почти на 30 лет, но небо над головой без ее любимого Чарльза было уже не таким синим…
Фрэнк Синатра и Ава Гарднер
Эти двое просто не могли не встретиться. А встретившись, уже не могли расстаться. У него был самый потрясающий голос того времени, услыхав который женщины были готовы бежать за ним на край света. Она была настолько безупречно красива, что многие сегодняшние «мисс» рядом с ней показались бы просто дурнушками…
Фрэнк Синатра
К моменту встречи с Авой Фрэнк Синатра прошел самую трудную часть своего жизненного пути – от никому не известного сына нищих итальянских эмигрантов до избалованного славой культового певца. Злые языки за спиной Синатры шипели, что его карьера никогда не пошла бы в гору, не будь за его спиной главарей итальянской мафии, но талант Синатры говорил сам за себя.
Прежде чем стать кумиром Америки, Фрэнк поработал и шоуменом в захолустных кабачках, и попробовал свои силы в качестве спортивного комментатора. В конце концов фортуна повернулась к трудолюбивому парнишке лицом. После того как его взяли на работу в джаз-банд, где подвизались сам великий Гарри Джеймс – трубач и Том Дорси – тромбонист, дела Фрэнка сразу пошли в гору. Он даже получил льстящее самолюбию любого певца прозвище Голос.
У него действительно был такой потрясающий голос, что некоторые шутили: «Фрэнк может спеть даже телефонную книгу – и все равно никто не уйдет из зала!» Его песни мгновенно становились хитами, и, заключив контракт с фирмой «Коламбия», он стал зарабатывать баснословную по тем временам сумму – более 50 000 долларов в год!
Однако внешне Фрэнк оставался все тем же простым пареньком из эмигрантской семьи. И до поры до времени он жил так же, как и его родители: женился на своей первой любви, простой девушке Нэнси, родил с ней трех славных ребятишек, но… Кумиры миллионов не живут как булочники или клерки, спешащие по вечерам в свое уютное семейное гнездышко. Семейный мир Синатры также не выдержал перемен и стал трещать по швам еще до появления на его горизонте Авы. Ну, а после того, как они встретились, семейной идиллии и вовсе пришел конец.
Их с Синатрой роднило и то, что в детстве Ава также бегала босиком – но не по шершавым тротуарам эмигрантских трущоб, а по траве сельской глубинки. Ава родилась в семействе фермеров, и ее изысканная красота среди грубого простонародья выделялась, как орхидея, брошенная в стог сена. Мать, которую внешние данные дочери совсем не радовали – как с таким лицом доить коров или полоть кукурузу? – даже запрещала той пользоваться косметикой, а также носить облегающие платья. Однако в лице Авы не было нужды ничего подправлять, а ее восхитительную фигуру невозможно было спрятать даже в мешке из-под картошки…
Этой девушке в деревне было не место, и даже если бы ее фото, сделанные мужем сестры, и не попали в мир кино, Аву, несомненно, миновала бы фермерская участь – не этим, так другим способом. Но ей повезло сразу – ее затребовал к себе сам мистер Голливуд!
Ава поехала навстречу судьбе, имея при себе два основных плана: выйти замуж и стать счастливой. Увы, девочка из провинции, которая и читать-то научилась с большим трудом, не смогла сразу разглядеть, где в ее планы закралась ошибка. Более опытные наставники указали бы на нее немедленно, но рядом с Авой не было никого, кому была бы по-настоящему интересна судьба этой красотки, и никто не сказал ей, что в Голливуде «выйти замуж» редко имеет продолжение в виде «стать счастливой»…
Сногсшибательная красавица сразу же выскочила замуж за короля сентиментальных комедий и мюзиклов Микки Руни. Однако король и вел себя по-королевски: запирал ее дома, а сам отправлялся на вечеринки и в казино. Ава не стала долго терпеть и подала на развод. Затем в ее жизни было столько мужчин, что она и сама, наверное, не смогла бы всех перечислить. Однако среди актеров и миллионеров, добивавшихся ее внимания, того единственного, с которым она могла бы «стать счастливой», все не находилось. Ава еще несколько раз выходила замуж, наивно надеясь, что официальное замужество будет чем-то отличаться от гражданского брака, но ее ждали только очередные разочарования.
Когда двое в Голливуде постоянно сталкиваются, это значит только одно: их сводит судьба. Ава знала, что Фрэнк женат, но устоять перед его озорной мальчишеской улыбкой и обаянием его бархатного голоса просто не смогла. Кроме того, у мальчика, выросшего на улице, и девочки с фермы оказалось слишком много общего. Они предпочитали одни и те же нехитрые радости: боксерские поединки и простую вкусную еду, гонки по ночным дорогам и стрельбу по консервным банкам… Они дурачились и смеялись, они любили друг друга, и Ава как никогда близко подошла к исполнению своего второго плана: она была счастлива.
Бурный роман того, кого вся Америка считала добропорядочным семьянином, с той, которую окрестили «черноволосой распутницей» и «самым сексуальным животным Голливуда», не нравился почти никому – кроме самих Фрэнка и Авы! Пресса ополчилась на красавицу, разбившую дружную семью, а Нэнси подливала масла в огонь, прилюдно плача и категорически отказываясь дать Фрэнку развод. Ава не могла появиться практически нигде – поклонники певца встречали ее улюлюканьем и непристойными выкриками. Несмотря на закаленную крестьянскую натуру, Ава не выдержала и слегла в клинику с неврозом.
Фрэнку нужна была публика, а также Ава! Красавица не настаивала на разводе, но вскоре на нем стал настаивать сам Фрэнк, снедаемый ревностью. Пока Ава была свободна, на нее мог предъявить права кто угодно. Ава подогревала ревность любовника хитростью: отправившись в Испанию на съемки фильма, она тут же закрутила роман с известным тореро. На самом деле испанский мачо был ей глубоко безразличен, но она флиртовала направо и налево, чтобы простимулировать Фрэнка, оставшегося в Америке.
Синатра наглотался таблеток снотворного и едва не умер после очередной газетной сенсации, связанной с именем Авы. Нэнси не выдержала и дала-таки мужу развод: пусть лучше у детей будет живой отец, хоть и не живущий с ними, чем мертвый!
Ава добилась своего: свадьбу с шиком сыграли в Филадельфии, а на медовый месяц молодые отправились в Майами. Однако счастливой семейной жизни, несмотря на все старания Фрэнка, не получалось. Ава стремилась к лидерству: ее карьера все время шла в гору, в то время как у Синатры, имиджу которого развод весьма повредил, дела шли все хуже и хуже. Пластинки раскупались плохо, и Ава, не блещущая воспитанием, могла публично заявить, что кормит их семью исключительно она!
Для Фрэнка, выросшего в патриархальном итальянском семействе, где слово мужчины было законом, жизнь с Авой была сущим адом. Чтобы как-то утвердиться в качестве мужчны, он заводил романы на стороне. Ава отвечала ему тем же – и Фрэнк, закатив любимой скандал, хватался за ружье, угрожая пристрелить сначала ее, а потом и себя! В ответ Ава демонстративно выбрасывала в окно обручальное кольцо, а соседи, измученные шумом, чуть ли не каждый вечер вызывали полицию.
Долго такое продолжаться не могло: они, разумеется, развелись. Ава уехала в Испанию, где решила лечить депрессию адреналином, попробовав себя в роли тореро. Эта затея закончилась трагически: лошадь сбросила ее, а бык распорол рогом лицо… Несмотря на то что они были разведены, поддержать ее прилетел Фрэнк, у которого после расставания с Авой было такое чувство, будто ему без наркоза вырезали жизненно важный орган…
Ава выпала из его круга, и дела Фрэнка Синатры неожиданно наладились: кроме выпуска удачных дисков, которые раскупались как горячие пирожки, он также начал успешную карьеру в Голливуде. Жизнь с Авой осталась позади – как некое роковое увлечение, но влияние этой женщины и любовь к ней он будет испытывать до конца ее, а затем и своей жизни…
Когда Ава Гарднер умерла, для Фрэнка это было не просто горем – это было величайшим потрясением. Дочь нашла его лежащим на полу в спальне – он так отчаянно рыдал, что совершенно потерял голос и не мог вымолвить ни слова…
Синатра пережил ту, которая стала роковой любовью его жизни, его музой, о которой он пел в каждой из своих песен, на восемь лет, и не было ни одного дня в течение этих горьких лет, когда он не вспомнил бы ее…
Галина Вишневская и Мстислав Ростропович
Эту звездную пару связала музыка, и связала крепко, на всю жизнь. Впрочем, то, что они созданы друг для друга, они поняли сразу и мужем и женой стали уже через четыре дня после знакомства!
Галина Вишневская и Мстислав Ростропович
У Галины было очень непростое детство – она родилась после Гражданской войны, в 1926 году. Разруха, коммуналки… Потом – новая война, перед которой ее отца репрессировали. Блокада Ленинграда – и всю блокаду она провела в осажденном городе! Спасло ее от смерти только то, что в шестнадцать ее взяли в войска ПВО, да еще музыка, с которой она не расставалась никогда.
И голос, и дыхание у Вишневской были поставлены от природы. Но попытки театрального наставника помочь молодой певице «петь правильно» закончились плачевно – у нее пропали высокие ноты, украшение ее сопрано. Теперь она могла петь только в оперетте…
Однако Вишневская не сдавалась – она помнила, как легко брала самые трудные ноты! К счастью, нашлась настоящая наставница, Вера Николаевна Гарина, певица, которой она будет благодарна до конца своей жизни. Потому что голос снова зазвучал в полную мощь, а ее дорогая наставница настояла на том, чтобы Галина участвовала в конкурсе на место оперной певицы, и не где-нибудь, а в столице, в Большом театре!
Она выступила просто ошеломительно и ее приняли, несмотря на отсутствие консерваторского образования. Очень скоро Вишневская начала петь заглавные партии, и равной ей, без преувеличения, на сцене Большого в те годы не было. У Галины было все: чарующий голос, потрясающая внешность, прекрасная фигура, выразительная пластика… Она стала настоящим украшением театра и вскоре начала выезжать на гастроли.
В первый раз она вышла замуж за военного моряка, но брак распался уже через несколько месяцев. Вторым ее мужем стал директор ленинградской оперетты Марк Рубин, и долгие десять лет она делила с ним горе и радость. Именно Марк помог жене пережить смерть первого ребенка, затем вытащил Галину с того света, когда она заболела туберкулезом. За баснословные деньги покупал только-только появившийся на рынке пенициллин, и она, здоровье которой было подорвано огромным количеством выступлений на эстраде и в оперетте, выжила и выздоровела…
Однако этот брак уже изжил себя – Марк считал ее дальнейшее музыкальное образование излишним, ему хватало того, что жена подвизается на подмостках оперетты. Ну, а ей всегда хотелось большего – ее характер требовал неустанной шлифовки таланта, покорения новых высот…
Ту, которую он почти сразу назовет своей, Ростропович впервые увидел на гастролях. Он сам еще не был звездой первой величины, как та, которая царственной походкой спускалась по лестнице гостиницы «Метрополь». Она показалась ему богиней, но даже у богинь бывают мужья! И он захотел стать ее мужем с первой минуты, вот так – ни больше ни меньше.
Вишневская сразу осадила нахала, сказав, что замужем. Однако Мстислава это не остановило. Он повел осаду по всем правилам – и… она почти сразу сдалась! И не потому, что, стараясь произвести впечатление, худой интеллигентный и немного смешной очкарик менял при каждом удобном случае пиджаки и галстуки. Нет, она просто почувствовала в нем то родное, что искала всю жизнь и не могла найти ни в ком: ни в первом муже, Георгии Вишневском, от которого у нее осталась фамилия, ни во втором, Марке, который ухаживал за ней по-отечески, но без того пыла, страсти и обожания, с которыми смотрел на нее Ростропович…
Кроме того, он умел рассмешить, заставить посмотреть на привычные вещи с другой стороны. Заметив, например, что в ресторане, где кормили гастролеров, Галина предпочитает другим закускам соленые огурцы, он пробрался в ее комнату и поставил на стол вазу, наполненную ландышами и… солеными огурцами! Да еще и записку написал такую, что она просто руками развела – то ли смеяться, то ли действительно выйти за него замуж?
Он ухаживал за ней как мальчишка. Гуляя по Праге, умытой летним дождем, он внезапно предложил: «А давайте перелезем через стену? Там, на той стороне, такие восхитительные лужи!» Она растерялась: «Как, я, примадонна, буду лазить через стены? Прямо в грязь?» Тогда, чтобы она не испачкалась, он снял с себя светлый плащ и бросил ей под ноги…
Их брак стал настоящим союзом профессионалов и любящих сердец, хотя соединиться официально им было непросто. Ее муж, Марк, не давал ей развода, больше того: просто перестал выпускать жену из дома. Провожал до театра, потом встречал с работы – и никаких посторонних контактов! А в это время Ростропович неистовствовал, обрывая телефон. В конце концов он поставил вопрос ребром: «Или ты уходишь ко мне, или между нами все кончено!»
И тогда она… просто убежала из дому! Воспользовалась тем, что муж ушел на рынок, быстро собрала чемодан с самым необходимым и выскочила на улицу, боясь только одного – что Марк вернется раньше времени. Бросилась к стоянке такси: Москву она тогда знала очень плохо, села в машину и продиктовала адрес. Шофер возмутился: «Так это же буквально за углом! И пешком дойдете!» А ее трясло от страха и… счастья. Сейчас она наконец будет с тем, кого любит! «Да поезжайте уже, пожалуйста! Я вам заплачу!»
Ее встретили… мама и сестра Мстислава, которым он объявил: «Сейчас сюда приедет моя жена!» Ни о какой жене они раньше и слыхом не слыхивали! Мама от волнения закурила и одновременно стала натягивать на ночную рубашку халат, а сестра открыла Галине дверь. Сам Ростропович в это время убежал за шампанским, а три растерянные женщины просто смотрели друг на друга, не зная, что делать. Когда он вернулся, все плакали – от волнения. Его возлюбленная Галина сидела на чемодане в прихожей, а вокруг – ее новые родственники. Так и началась их с Ростроповичем семейная жизнь.
Вишневская уже тогда была звездой первой величины, к Ростроповичу известность пришла позже. И в ЗАГСе, когда они пришли расписываться, служащая стала уговаривать Мстислава сменить его фамилию – которую и выговорить-то толком невозможно! – на звучную и известную фамилию жены. «Да не надо, – отбивался смущенный Ростропович, – я уж как-то к этой привык!»
Они были счастливы вдвоем, а уж когда Галина забеременела, Слава и вовсе стал относиться к ней как к некому драгоценному сосуду. Она же до последнего пела в спектаклях, в то время как он, гастролировавший с оркестром, волнуясь, кричал по телефону: «Без меня не рожать!»
Его строгий приказ подействовал на ее организм – родила она на следующий день после его возвращения с английских гастролей. Он привез ей невиданные подарки: отрезы для концертных платьев, духи, шали и шубу, увидев которую, она чуть не расплакалась! Однако плакать ей хотелось не от счастья, а от того, что она поняла: Слава экономил в Англии каждую копейку из мизерных суточных, не ел и не пил, чтобы побаловать ее всеми этими недоступными здесь, в Союзе, вещами.
Они были не только гениальными музыкантами. Прежде всего они были людьми с большой буквы, которым не безразличны судьбы родины. Однако сама родина в то время думала иначе: за дружбу с опальным Солженицыным их лишили гражданства и выслали из страны. Выслали тех, кто был гордостью искусства, лицом страны, которым нужно было гордиться!
Гастроли Вишневской и Ростроповича приносили Советскому Союзу огромную прибыль в твердой валюте, из которой сами артисты не получали даже тысячной доли. Власть отбирала даже подарки, сделанные артистам зарубежными импресарио и меценатами.
Они уехали буквально без ничего. Все заработанное – квартира, дача, мебель – осталось в Союзе. Мало того, за помощь инвалидам-эмигрантам Первой мировой их лишили всех государственных наград, а имена их были стерты отовсюду: с пластинок, кинофильмов, истории театра…
Только уехав из Союза, они поняли, как ценится в мире настоящее искусство. Ростропович и Вишневская с аншлагами гастролировали в США и Европе, их новый дом снова стал полной чашей, но… Родина остается там, где ты родился. Они вернулись в Москву после распада Союза, счастливые тем, что могут помочь здесь. Галина снова вернулась к преподаванию, стала почетным профессором Московской консерватории, но… Гордость не позволила ни ей, ни Ростроповичу принять то, чего они были лишены насильно. Хотя гражданство им с мужем было возвращено указом Президента, музыканты отказались его принять.
Кроме своих преподавательских занятий, Галина Вишневская до конца жизни была очень деятельным и публичным человеком. Она выступала и на театральной сцене МХАТ, и играла в кино, и руководила Центром оперного пения имени… совершенно верно, Галины Вишневской! Написала замечательную книгу «Галина. История жизни», читающуюся на одном дыхании, потому что и писателем она оказалась на редкость талантливым.
Ее дорогой Слава, с которым они душа в душу прожили огромную, наполненную событиями жизнь, скончался в 2007 году. Для Галины это стало огромным ударом. Муж был для нее не просто «величайшим из ныне живущих музыкантов», как написала о нем в 2002 году лондонская газета «Таймс», а средоточием ее жизни, сердцем ее сердца…
Она пережила его на пять лет, и все эти пять лет вспоминала его любимые веселые словечки, его заботливые руки, озорно, несмотря на возраст, блестевшие глаза… Она старалась думать, что он не умер, а просто уехал на очередные гастроли и теперь голос его любимой виолончели звучит для ангелов…
В 2012-м и Галина Вишневская присоединила свой голос к ангельскому хору… Лучший голос России, тембр которого называли «серебряным», теперь звучит рядом с голосом ее мужа – вечно, среди серебряного сияния звезд, да и сами они наверняка стали новыми звездами, причем первой величины.
Софи Лорен и Карло Понти
Внезапно вспыхнувший роман режиссера и актрисы многими был воспринят исключительно как служебный: как-никак, Софи была молода и ослепительно красива, а Карло мало того что был на много лет старше, но и внешностью обладал отнюдь не героя-любовника. Также у Карло Понти имелась семья. Но теперь, через призму прошедших лет, можно с уверенностью сказать: это была любовь. Чувство из разряда тех, что настигают мгновенно, как молния. Им оставалось лишь одно – покориться этому испепеляющему чувству и любить…
Софи Лорен
София Шиколоне с детства отличалась изысканной, рафинированной красотой. И, хотя девочка родилась в столице, вскоре после ее рождения семья переехала в небольшой рыбацкий городок, который по иным меркам вполне сошел бы за деревушку. Селение называлось Поццуоли, и именно здесь Софи получила свое первое прозвище Стеккетто, что означало «жердочка»… Ну, это если изъясняться языком, принятым у воспитанных людей. А в нашей глубинке прозвище глазастой девчонки звучало бы как «Хворостина» – за высокий рост и худобу. Кроме прочего, София росла без отца, который бросил их семью, так что детство будущей кинодивы вряд ли можно было назвать безоблачным.
Тощая достопримечательность Поццуоли росла и хорошела не по дням, а по часам. И ее умная мать, которая в свое время сама получала приглашения сниматься в Голливуде, но так и не решилась на это, всячески поощряла дочь к участию в конкурсах красоты, что зачастую является шагом к признанию. Первым пал к ногам Софии родной Поццуоли – она легко обошла всех местных красавиц и стала первой. Далее, в 1950 году, ей покорился Рим, и, кроме короны и титула «Мисс Италия», она была награждена вниманием некоего Карло Понти – мужчины, продюсера и режиссера.
Карло был старше своей избранницы на двадцать два года и к тому же женат. Разводов в католической Италии тех лет еще не существовало, так что препятствия для вспыхнувшей любви между режиссером и начинающей актрисой были огромными, если не сказать непреодолимыми. Кроме того, Карло знал, что София начинала свою карьеру с того, что снималась в фильмах, которые сейчас назвали бы легкой эротикой, но тогда это было чуть ли не порнографией.
Софи Ладзаро – таков был первый псевдоним той, что впоследствии прославится под именем Лорен – во многих сценах снималась топлес, а также в полупрозрачных нарядах, подчеркивавших безупречные формы. К слову сказать, когда карьера Софии пошла в гору, Карло выкупил все эти фильмы с участием обнаженной актрисы, чтобы они больше никогда не попали на экраны и не испортили репутацию той, кто стала ему дороже жизни.
Читать бесплатно другие книги:
