Пёс, соединяющий сердца Южина Маргарита
Приезжали Ромка с Леной, помогали чем могли, только помочь особенно нечем было. Людмила просто была с Мишкой. Ей был невероятно дорог этот маленький пес. Да, он был беспородный, и можно было найти собачку покрасивее. И умнее собаки были, и послушнее. Только вот ближе и роднее не было.
Она как-то зашла в Интернет и написала о своей беде подружкам. Те ее не поняли. Она на них даже не обиделась – они были простые женщины. А она… ну да, наверное, уже больная этими животными. Даша спросила тогда что-то вроде… как же она написала… ага: «Ты переживаешь за него как за сына! Ты их любишь одинаково? Собственного сына и собаку? Не пойму». И как ей было объяснить, что сына она любит другой, материнской, любовью, а вот эту псину… Рома сейчас не слишком нуждался в матери. И это правильно. У человека должен наступить момент, когда он отрывается от родителей. Он может приезжать, скучать, но прекрасно обходиться без них. А этот пес просто умрет без нее, без Людмилы. Она ему жизненно нужна. И… хм… оказывается, это так важно – быть кому-то очень нужным! Людмила уже давно никому так не была нужна… С того самого времени, как вырос Ромка…
Выздоравливал Мишка быстро. Очень скоро он уже вовсю носился по дому, звал на прогулку, а ел за десятерых. А Людмила все никак не могла успокоиться – проверяла ему шерсть каждую минуту: не зацепился ли где клещ – опасный переносчик смертельной болезни.
Она хотела позвонить Мышкину, но сам он не звонил, а она стеснялась. Да и неудобно было бы именно сейчас – она все равно не смогла бы уделить ему времени, все уходило на Мишку.
В этот вечер она закончила работать на компьютере рано.
Они с Мишкой уже поиграли со жгутиком и собирались укладываться спать, когда настойчиво прозвенел звонок.
У Людмилы екнуло сердце. Неужели Мышкин? Сам пришел?
Она распахнула двери и отпрянула – на пороге стоял Курищев, а рядом с ним важно задирал голову полицейский. Мишка, завидев гостей, спрятался за хозяйку и оттуда показывал бывшему хозяину «крыску», наивно думая, что тот напугается и уйдет.
Но тот не уходил, а, напротив, сразу же активно ткнул пальцем в Мишку.
– Вот, гражданин начальник, это моя собака. А эта тетка ее удерживает!
Людмила подхватила собаку на руки, отступила и строго спросила полицейского:
– В чем дело? Я ничего не нарушала.
– Как же не нарушали, гражданочка? – склонил голову набок полицейский. – Собачку чужую вы украли?
– Я не крала, я ее у мучителей отбила. Они над ней издевались, а я отобрала. И… собака только выздоровела, нельзя ей нервничать! Прошу вас, уходите.
– Украла, господин начальник, – убедительно проговорил Курищев. – Собачка выгуливалась с сыном… сынок у меня, ребенка обидеть может каждый. Так вот она и… отобрала. Мальчик очень горевал.
– Мальчик травил на собаку бойцовского пса! – чуть не плакала Людмила. – Вы посмотрите, у Мишки все тельце в шрамах! Вы же умный человек, посмотрите, как собака его боится! Какой же он хозяин?!
– Она его сахаром кормит, вот он к ней и липнет, – подзуживал Курищев. – А я не кормил. Вредно это для собачьего организма.
– Точно, вредно, мне сестра говорила, – задумчиво насупился полицейский. – У нее такса… Гражданочка, передайте собаку. Господин Курищев предоставил нам все документы на собаку. Так что по всем законам это его собственность.
– Какие?! Какие документы можно предоставить на дворняжку? Справку с ветклиники? Так он туда ни разу собаку не водил! – все крепче прижимала к себе Мишку Людмила.
– Ага, делает вид, что не понимает, – презрительно кивал Курищев.
– Господин Курищев предоставил нам родословную. И это вам никакая не дворняжка, гражданочка. Это… э-э-э… Кто она тут у вас? – обернулся к Курищеву полицейский.
– Это бойцовая болонка, – любезно подсказал тот. – Очень редкая порода. У нас в городе единственная.
– Он же врет! – воскликнула Людмила. – Такой породы не существует! Вы сами-то подумайте! Как болонка бойцовской-то будет? А у нас есть тоже документы, у нас выписки из ветклиники!
– Господин полицейский, уже поздно, документы я вам предоставлял, давайте уже… забирайте собаку и пойдем, – поторопил Курищев. – Что же мы соседей тревожить будем…
Полицейский шагнул к Людмиле.
– Не отдам! – нечеловеческим голосом взревела та. – Пусть в суд подает!
– Ну что ж делать-то? – растерялся тот.
– А мы вот так, – кивнул Курищев на дверь.
Полицейский обернулся. Курищев резко прыгнул к Людмиле, схватил за шиворот Мишку и оттолкнул женщину кулаком. Людмила упала навзничь, собака завизжала…
– Пойдемте, господин полицейский, – уже кинулся в подъезд Курищев. – Ой, женщина чего-то… споткнулась… Ну ничего, поднимется.
Когда Людмила поднялась, никого уже не было. Она подняла голову к потолку и завыла от бессилия. Тяжело. В голос.
Где-то внизу, далеко на улице, отозвался собачий тонкий вой.
– Нет! – встряхнула головой Людмила и скрипнула зубами так, что надломилась эмаль. – Я не отдам…
Схватив телефон, она вылетела из комнаты. Туда, на собачий вой. Она, как никто, понимала, как опасно было маленькому Мишке возвращаться в бывшую квартиру. И, к сожалению, он тоже это понимал.
– Алло, Зина, – на ходу кричала она в телефон. – Где живет Курищев? В каком доме? В каком подъезде? Я… Да, случилось. Эта тварь отобрала Мишку у меня по поддельным документам и волокет домой, к Гурону… Ага… я поняла… все. Пока.
Она еще не знала, что будет делать. В голове только стучало – туда, к нему… сидеть хоть всю ночь, и если послышится хоть визг Мишки, то… Она потом придумает, что сделает! Ха! Пусть на нее потом спускают Гурона, пусть хоть сам хозяин кидается ей глотку перегрызть, она… Она перебудит здесь всех на свете, она…
Мышкин сидел дома, пялился в телевизор и грустно махал перед котом бумажкой на ниточке. Делал вид, что развлекает кота. Кот лежал тут же, лениво шевелил лапой, зевал и делал вид, что развлекается.
– Ничего, Рыжик… Сейчас у них все утрясется и мы с тобой… Да я бы позвонил, но не до нас там, понимаешь… А потом я обязательно позвоню! Обещаю.
И тут же зазвонил телефон.
Глава 10
Сердце Льва
– Мышкин? Это… Да, я. Случилось, Лева. У меня Мишку отобрал Курищев. По поддельной родословной. С полицейскими. Нет, не отдавала, он меня ударил кулаком, а я… Я, идиотка, даже устоять не смогла… Я сейчас несусь к нему… Не знаю… Я не знаю, что буду делать, но оставлять Мишку там нельзя ни в коем случае! Да ты все сам знаешь. Не поняла… Как домой? А ты что? Нет, я уже не бегу… я тебя слушаюсь. Но, Лева, если у тебя не получится, Мишка… Хорошо. Возвращаюсь.
Она остановилась и поежилась. Да, видок у нее был еще тот – как была в домашнем халате и тапочках, так и выскочила, а на улице-то апрель…
Она медленно повернула к дому. Только что Мышкин… Только что Лева приказал ей немедленно возвращаться домой. У него есть какой-то план, и не нужно, чтобы Людмила спугнула Курищева. А Лева пообещал, что принесет Мишку сегодня же. И отчего-то Людмила ему поверила. Да. Сразу. Не потому, что ей так хотелось на кого-нибудь переложить какие-то действия или решения, нет. Она об этом и не думала. Просто голос у Мышкина сейчас был какой-то… совсем новый. Жесткий, решительный, волевой… Как у Чингисхана. Ну а что ж, он мужчина. А она… она слабая женщина, пойдет домой и будет ждать их там.
Мышкин быстро вталкивал руку в рукав и ужасно путался. Да еще и другой рукой телефон держал!
– Валя! Срочно дай мне адрес Курищева… Я знаю, что у тебя дома не картотека! Вспоминай! Ага, вспомнила, как к нему домой заезжала, завозила анализы? Давай!
Это было жуткое везение, что Валентина знала адрес, а если бы нет? Тогда бы он его по справочникам нашел! По «Одноклассникам»! Через соседей! Он бы его по нюху выследил!
Ага, нужно еще взять веревку и… а что еще взять? Нож? Ладно, вроде бы все есть… Ну, Курищев, посмотрим, как ты с настоящими мужчинами повоюешь!
Эдик закрылся у себя в комнате, уселся на пол и смотрел в угол.
Там, в углу, сгорбившись, сидел Груша… Нет, это был уже Мишка. Отец сегодня сходил куда-то вечером и принес его обратно. И выпил, конечно, по этому поводу. Эдик сильно испугался, что отец сразу начнет стравливать Мишку с Гуроном, но у родителей вспыхнула ссора и про собак забыли. Собачонка сначала долго тряслась. Особенно когда отец швырнул малыша на пол, а Гурон подошел понюхать старого соседа и даже чуть вильнул хвостом, но Эдик быстренько утащил собаку к себе, заперся, и пес успокоился. Но теперь свернулся клубком и не шевелился. Только наблюдал за Эдиком.
– Да ладно ты, не бойся, – примирительно шепнул мальчишка и протянул к собаке руку.
Тот вжался в стену и ощерился.
– Ну хорошо, не буду тебя трогать… Думаешь, мне легко? Мама с отцом теперь каждый день цапаются… Эх, и зачем только он тебя обратно притащил? Ты, главное, не бойся, я сам с тобой буду ходить гулять. А Гурона я крепко держать буду, он не сорвется. И травить тебя не буду. А потом… может быть, ты потеряешься, и тебя снова эта тетенька найдет…
До самой ночи Мишка не выходил из угла. Он будто окаменел. Эдакий маленький бугорок горя.
Эдик смотрел на него и не мог уснуть. Какой же он был дурак! Они, эти собаки, оказывается, тоже могут любить и ненавидеть. Вот сейчас этот пес его ненавидит.
Эдик вздрогнул. Мишка насторожил уши. Гурон под дверью грозно рявкнул.
– Эдик, у тебя все нормально? – подошла к двери мама.
– Да, мам, это Гурон на… на Мишку тявкает, – быстро ответил мальчишка.
А было у него совсем не все нормально. В окно к нему влезал какой-то дядька. Но Эдик не успел испугаться – Мишка метнулся к окну и заскулил. Дядька вежливо постучался в пластиковое окно.
– Ни фига себе, – пожал плечами мальчишка. – Окна, что ли, моют? В такую ночь?
Но окно открыл. В конце концов, он не девчонка какая-то, чтобы трусить. Он и сам может, если что…
– Привет, – шепнул дядька, державшийся за веревку. – Я тут… в общем… как бы это… Мишенька… как бы мне тебя… Блин! Мальчик, собачку подай.
– Вы что – вор? – напрямую спросил Эдик.
– Да, – кивнул дядька. – Я вор. Вот за собачкой прилез. Ты ж понимаешь, Мишка у вас погибнет.
Мальчишка вздохнул. Правда, погибнет. Не сможет он каждый день оберегать Мишку от Гурона. Нет, он сможет, но когда-то выйдет и отец. Он еще сегодня маме кричал, что завтра порвет всех на куски. Кого он там рвать будет, неизвестно, но сладкой жизни Мишке точно не перепадет.
– Ну чего ты задумался? Я ж честно признался, – напомнил о себе дядька.
– Я вот думаю… Вы это… Здесь четвертый этаж. Как вы вниз-то с собакой? Давайте я сейчас его вам на улицу выведу. На поводке. Только мне время выбрать надо, чтоб отец не заметил и Гурон не учуял.
– Ну… давай так, – согласился дядька, а потом посмотрел на него добрыми, грустными глазами. – Только не обмани… Он правда умрет. Ты ж знаешь.
Эдик кивнул и аккуратно закрыл окно. Дядька, кряхтя и охая, принялся спускаться по веревке. Мишка, сообразив, что его не взяли, оставили здесь, заплакал как ребенок. Вот честное слово. Эдик в детской больнице слышал – так дети плачут.
– Тихо, – шикнул на него Эдик. – Сейчас пойдем домой. Домой, к тебе… ну… только тихо.
Мишка успокоился. Маленький хозяин вел себя как-то странно. Он не кричал, не обижал его, не звал большого брата. А сейчас у него так светились глаза… Мишка помнил – когда у маленького хозяина так светились глаза, он его не трогал.
– Эдик, у тебя все в порядке? – стояла возле дверей встревоженная мама.
– Да, мам… – торопливо кивнул мальчишка и вдруг признался: – Тут это… в окно дядька залезал за Мишкой… Ну за нашим Грушей. Так я, мам, ему пообещал сейчас Мишку на поводке вывести. Ну как он его на веревке потащит? Он же сам еле ползет, толстый такой.
– Ты с ума сошел! – зашипела на сына мать. – Ты… Как же ты мог отправить человека обратно по веревке, тут же четвертый этаж! Надо было сказать мне, мы б его вывели через двери!
– А папа?
– Я бы его отвлекла! И Гурона тоже… Ну ладно, чего теперь… Так, бери… вон, вон тот поводок Груши… Ага, погоди, сейчас… Ладно, посиди пока здесь.
Мать быстро ушла в комнату, потом оттуда послышался ее голос:
– Эдик, ты не видел мои таблетки от головы? Ах, они ж закончились… Сбегай вниз, купи упаковку. Только быстро. Я тебе сейчас деньги дам.
Мать вышла к сыну с какими-то бумагами.
– Вот… возьми и передай этому дядьке. Это документы на собаку. Липовые, конечно, но вдруг сгодятся. И поводок… Гурон, пойдем, я тебя угощу рубцом.
Гурон, забыв про все на свете, рванул на кухню, а Эдик быстро зацепил поводок за ошейник собаки и побежал из дома.
Мышкин стоял возле подъезда, и его трясло. Ну вот зачем этот парень сказал про четвертый этаж? Он так славно залез на козырек, потом еще по балкону забрался, там так чудесно лоджия подвернулась… Но если бы даже ничего не подвернулось, он бы все равно полез. Он уже даже придумал – если сорвется и будет просто болтаться на веревке, то будет орать, что это акция «зеленых», пусть срочно зовут телевидение. И он устроит шумиху. Но как-то обошлось. Да и испугаться он не успел. А вот сейчас посмотрел наверх и испугался. Да это бы ладно, лишь бы парнишка Мишку вывел.
Дверь распахнулась, и Мишка тихо, без визга и скуления, кинулся на широкую мышкинскую грудь.
– Зайчик мой, – обнаружил в себе необычайную ласку Лев Венедиктович. – Настрадался… Спасибо тебе, парнишка. Ты не побоялся отца, смелый ты парень.
– Нет, я не смелый, – с восхищением смотрел на Мышкина Эдик. – Я бы так, как вы, по балконам… нет, я не смог бы… Я б испугался.
– Так и я испугался, – спокойно кивнул Мышкин. – Во, видал, как руки трясутся.
– Вот, это вам документы на Мишку, – передал парнишка смятые бумаги. – Мама сказала, что они поддельные, но вдруг пригодятся.
– Спасибо, – подмигнул ему Мышкин и махнул рукой.
Эдик смотрел, как неуклюжий, толстый дядька смешно бежал по дорожке и о чем-то разговаривал с Мишкой, и хотел быть таким же смелым. А еще Эдику было отчего-то грустно… Его Груша, Мишка, так и не успел его полюбить. А это, оказывается, так важно, когда тебя по-настоящему любят…
Людмила не могла сидеть дома, она оделась и вышла на улицу. Она будет ждать их здесь. Только когда же они придут? Прошло уже… нет, еще и часа не прошло, а Лева обещал – через два часа. И строго-настрого запретил ей звонить ему. Еще это время! Чего ж оно тянется-то так бесконечно! И Мышкин не звонит… А если… Если у него ничего не получится? Нет! Сегодня у него получится все!
Два часа проползли улиткой. А вот потом началась мука. Звонить Мышкину Людмила не могла, а оставаться спокойной не было сил. Ну вот где он? Точно, его, наверное, поймали, и все насмарку. Мишка больше никогда…
Собака кинулась ей на руки с разбега! Быстро-быстро начала лизать глаза, щеки, нос, волосы…
– О-ой, – вдруг всхлипнула Людмила. – Как же я… я за тебя, Ми-и-ишенька мо-о-ой!
– А я все же настоятельно прошусь на чай, – счастливо улыбался Мышкин.
– Левушка! Ты! Ты самый! Боже мой, что бы я делала, если бы не ты! Миша! Мишенька! Лева…
Едва удалось заманить ее в дом – Людмила и плакала, и смеялась, и снова всхлипывала. Только дома, когда она выпила несколько глотков горячего чая, а Мишка так и уснул у нее на коленях, она спросила:
– Как ты его отобрал? – смотрела она на Мышкина любящим взглядом. – Ты залез по балконам и выкрал его?
Вот ведь какое чутье у женщин!
– Да нет, ты что! – хмыкнул Мышкин. – Мне его мальчишка вынес… Вот, и документы тебе передал. Только они ненастоящие. Липа.
– Я знаю, – кивнула она. – Но пусть будут. И знаешь, не спорь. Совсем не важно – лазил ты по балконам или нет, важно, что в трудную минуту ты…
– Давай-ка Мишку на диван отнесем, – тихонько предложил он. – А то… настрадался парень.
– Нет-нет, – торопливо замахала руками Людмила. – Не надо его будить. А то проснется, меня не увидит и испугается. Пусть он тут лежит.
– Да хорошо, пусть лежит, – пожал плечами Мышкин. – Только у меня, например, было стойкое намерение тебя… поцеловать.
– Ой, так и не надо отступать от своих целей! – вытаращилась Людмила. – Нам и Мишка не помешает. Я могу губы знаешь как вытянуть!
На следующий день Людмила крутилась на кухне, стряпая пирог. Она еще вчера пригласила Леву на ужин, и он должен был вот-вот неожиданно нагрянуть. Он и нагрянул. С сумкой.
– Привет, – ласково чмокнула она его в щеку. – А там кто? Рыжик?
Судя по тому, как крутился возле сумки Мишка, там действительно был кот. Пес помогал лапой раскрывать замок, а как только Рыжий оказался на свободе, Мишка тут же разразился веселым лаем.
– Никак не хочет к гостеприимству приучаться, – шутливо вздохнула Людмила.
– Да что ты? Ты разве не слышишь, как он говорит: «Проходите, милые мои гости. А то у нас сейчас пирог сгорит. Потому что мама про него забыла!»
– Ах, в самом деле! У меня же пирог! – кинулась Людмила на кухню.
Мышкин смотрел, как Мишка весело гоняет Рыжика по квартире, и качал головой.
– Надо же, а еще недавно этот рыжий чуть не умирал от тоски…
А потом они с Людмилой сидели за столом, уплетали пирог, а Мишка, как всегда, терпеливо стоял на задних лапах, выпрашивая кусочек.
– Левушка, не вздумай ему давать! Всякие пироги для собаки, это… иди, мой маленький, на… Я тебе кусочек сейчас…
– А сама даешь!
– Я это так… приучаю его не жадничать. Лева, а Рыжик сметану будет?
– А у тебя какая? Дело в том, что он ест только тридцатипроцентную.
– А-а, ну тогда я сама съем. Чего ж добру-то пропадать. Лева, а…
Договорить она не успела. В прихожей раздался звонок.
Пришли Рома с Леной. Умница Леночка сразу встретила Мышкина как старого знакомого:
– Здравствуйте, Лев Венедиктович. Я у вас хотела спросить, а ваш котик кастрированный?
– Лен, ну чего ты прямо с порога по самому больному? – возмутился Роман. – Мам, а у тебя пирогом пахнет… Горелым.
– Ромочка, а вот и нет! Он и не горелый совсем, это… это черемуха так пахнет! Леночка, помоги мне сметану взбить… Рома, выноси стол в комнату…
– Роман, давай я тебе помогу, – поднялся Мышкин.
В доме сразу стало шумно, суетливо. Рыжик упрямо сидел на стуле возле Лены, наблюдая, как та взбивает сметану. Лена периодически давала котику ложку сметаны. Тот вальяжно спрыгивал, слизывал сметану и снова вспрыгивал на стул.
Мишка подбегал к коту, смотрел, чем тот занимается, потом несся в комнату «помогать» мужчинам устанавливать стол, потом быстренько вставал на задние лапы перед Людмилой, чтобы та не забыла дать ему что-то вкусное, в общем, дел у псины было много. И… он был счастлив. Это была его семья. Его хозяйка, этот неуклюжий человек, которого хозяйка зовет Львом, он тоже был своим и родным… особенно после того, как спас его от страшного плена. И эти двое приятных молодых людей, у них такие славные голоса и глаза добрые…
– Надо бы в магазин сбегать, – с сожалением вздохнула Людмила. – Нарезки купить или еще чего…
– Да ничего не надо, мам, что ты? – замахал руками Ромка. – Все есть.
– И вина бы купить… – рассуждала мать. – Шампанского…
– А давай я схожу, Милочка, – предложил Мышкин.
– Да разве ты один все купишь? – махнула рукой Людмила. – Пойдем вместе.
– Мам, да говорю же – ничего не надо!
– Рома, ну что ты заладил – «не надо», «не надо». А я бы вот шампанского выпила. В такой день, – лукаво подмигнула Лена и добавила. – И вообще… Людмила Максимовна, я вам денюжку дам, купите, пожалуйста, большую шоколадку.
– Куплю, – кивнула Людмила, и они с Мышкиным вышли.
Магазин находился не слишком далеко, но торопиться Людмиле совсем не хотелось. Оказывается, это так приятно – идти рядом с любимым мужчиной. С любимым? Ох, надо над этим подумать…
– Милочка, здесь колдобина, – предупредил Мышкин, уверенно взял ее руку и положил себе на локоть. – Держись.
Оказывается, ходить с любимым мужчиной под ручку еще приятнее! Любимым? Конечно! И что тут думать?
Они купили все, что Людмила захотела, а Мышкин даже любезно за все расплатился. Хотя… Нет, любезным это нельзя было назвать. Возле кассы у них произошел спор.
– Милочка, иди упаковывай продукты, я расплачусь, – велел ей Мышкин.
– Почему это ты? – вытаращилась Людмила. – Это мои продукты, и я буду за них расплачиваться.
– Милочка, ну что ты такое говоришь? – краснел Мышкин. – Я уже… Девушка, пробейте всю эту корзину…
– Нет, девушка, не принимайте у него деньги, я вот вам сейчас дам, у меня есть! – отталкивала его от кассы Людмила.
И тогда Мышкин повернулся к ней всем телом и строго спросил:
– Кто из нас мужчина? Ты или я? Я! Поэтому… Я же попросил тебя – отойди!
Людмила смотрела на него завороженно. Вот именно такого мужчину ей хотелось все сознательные годы – чтобы принимал решения, чтобы… чтобы не забывал, что он мужчина.
– Хорошо, хорошо, Лев, как скажешь. Я только… Я подожду тебя у входа.
Он одарил ее ласковым взглядом. Да! Именно такая женщина ему и нужна – которая не станет оспаривать лидерства, не будет навязывать свои правила, не заставит плясать под свою дудку. Он уже наплясался. С которой так легко быть рядом.
Домой они возвращались так же – не торопясь. Поэтому, когда пришли, на них сразу же накинулся Ромка:
– Мам, ну где вы ходите, мы уже заждались!
– Рома, ну какой ты нетерпеливый, – успокоила любимого Леночка и тут же за него извинилась: – Вы на него не обижайтесь. Он тут вам… Короче, все за стол!
Когда все уселись за стол и Мышкин разлил по бокалам шампанское, встала Людмила и, заикаясь, произнесла:
– Я… я хочу выпить за… Лев Венедиктович, за вас! За тебя… Потому что… потому что он мне Мишку вернул… вчера…
– Милочка, но это… – засмущался Мышкин.
– Погоди, Лева! – перебила его Людмила. – Дело даже… даже не в Мишке… Просто я вдруг почувствовала, что я… Я не одна! В самый трудный момент я не одна!
– Мам, – насупился Ромка. – А поподробнее про самый трудный момент?
– Сейчас мы вам все расскажем, а пока… просто за тебя, Лев! – И она выпила одним махом половину бокала.
– Видать, серьезный повод, – удивился Ромка и тоже осушил свой бокал.
А потом Людмила, утирая слезы, рассказывала, как она чуть не потеряла Мишку, а Мишка сидел тут же, тревожно заглядывал в лицо хозяйке и не понимал – отчего это у нее опять какие-то странные, мокрые глаза, ведь сейчас все так хорошо. Людмила взяла питомца на руки и стала его наглаживать.
– Милочка, это просто не надо вспоминать, – волновался Мышкин. – Ну зачем ты тревожишь свое сердце? Давайте лучше о хорошем.
– Да! – улыбнулась Лена. – Тем более у нас есть новость, очень хорошая.
– Ах, точно ж, – вспомнил Ромка. – Мам, мы же с Леной заявление подали! В загс.
– Да, и двадцать седьмого числа у нас свадьба, – подтвердила Лена. – Так что, Лев Венедиктович, мы вас приглашаем.
– Мам, ну а ты само собой, – усмехнулся Ромка.
– Свадьба… – растерялась Людмила. – Ой, а я ж… Я ж никого еще не выдавала! И… Это, наверное… А вдруг у нас что-нибудь не получится? Забудем что-нибудь… А сколько человек будет? Чего-то я так волнуюсь…
– Милочка, я тебе помогу, – успокоил ее Мышкин и негромко фыркнул. – Хотя я… я тоже еще никого… не выдавал. Да мне и некого. Детей у меня нет, женат я не был…
– Не понимаю, – дернула плечиком Лена. – Куда смотрели женщины? Такой интересный мужчина. Людмила Максимовна, вы большая молодец, что вот так вот взяли и…
– Конечно, – заиграла глазами Людмила. – Я, может быть, этого мужчину ждала столько лет!
Мышкин не знал, куда деться от смущения. Неужели это все говорят о нем? И что – Милочка на самом деле… она всю жизнь его ждала? Ну надо же… сколько времени зря потеряно! А он-то, дурачок, столько лет жил себе, зачем-то изучал этого своего Чингисхана, а где-то жила женщина, которой… которой так нужен был именно он!
Мышкин от избытка чувств схватил Мишку и чмокнул его в морду:
– Вот, если бы не ты, Милочка бы никогда не догадалась, что я ей нужен.
А потом он поднял тост за молодых и пригласил всех к себе на званый ужин, прямо завтра. И в этот раз Людмила даже не подумала отказаться.
За столом сидели они долго. Интересно, но у них нашлось много общих, интересующих их тем. Леночка, которая всегда очень переживала из-за брошенных животных, вдруг призналась, что, если б могла, уехала бы из города, купила бы себе домик в деревне, настроила бы там будок во дворе и стала бы принимать всех бездомных собак. А потом приводила бы их в порядок и пристраивала в надежные руки.
– Вот я полностью поддерживаю, – яростно согласился Мышкин. – Вот… вот полностью! А в доме держал бы котов!
Этим он окончательно покорил сердце Леночки и Людмилы – редко встретишь мужчину, который так переживает за животных.
Разошлись они поздно. Ромка с Леной пообещали проводить Мышкина до дома, потому что тот со своей сумкой вполне мог стать мишенью для ограбления.
– Да что вы, ребята! – упирался Мышкин, светясь от удовольствия. – Да разве ж я кому своего Рыжика… Рыжик! Пойдем домой! Рыжик! Вот и куда он опять запропастился?
– Наверное, опять под диван спрятался, – напомнила Людмила. – Никак не хочет домой.
Но в этот раз Рыжик схоронился вовсе не за диваном. Умное животное сообразило, что за диваном его находят, и зарылось в корзину с грязным бельем. Чем заставило Людмилу покраснеть.
– Ой, ну надо же… как неудобно получилось… В грязное белье… В следующий раз я ему сюда чистенькое положу, пусть прячется, а то… А я ведь совсем недавно стирала, вы не подумайте!
Ее успокоили. Мышкин даже признался, что у него вообще этого белья гораздо больше, а Рыжему никакого чистенького белья сюда стелить не нужно, потому что хитрец уж точно в следующий раз спрячется где-нибудь в холодильнике.
Поздно вечером Людмила писала своим подругам о том, как прошло знакомство Мышкина с ее детьми, и хвасталась, что завтра они приглашены к нему на званый обед.
«Люд, да я смотрю, ты всерьез замуж собралась! – строчила ей Даша. – Ты только мужика не упусти. Прямо понастойчивее будь, понастойчивее! И побольше интересуйся его личной жизнью – сколько он зарабатывает, нет ли у него дополнительных доходов, как собирается содержать семью, намерен ли помогать Ромке, все спрашивай, а то потом поздно будет».
«Не вздумай! – поучала ее Вика. – Наоборот – все идет как надо. Не торопи события! А то спугнешь. Лучше бы тебе вообще… уехать куда-нибудь… к маме, например. Чтобы он помучился, поскучал, тогда чувства еще сильнее себя проявят»
«Я не могу к маме, она умерла, – отвечала Людмила. – И уехать мне некуда. С кем же я Мишку оставлю?»
«Ну да! Еще слиняй куда-нибудь! – не могла молчать Даша. – А этого твоего принца сразу же и загребут! Я вот первая и загребу! Кстати, а почему ты никак не пригласишь меня в гости? Я бы очень хотела приехать, посмотреть на твоего Колобка…»
«Людочка! Она все еще хочет приехать и плюнуть ему в лицо! – напомнила Вика. – Не говори ей адреса. Напиши мне в личку».
Людмила и смеялась, и огорчалась. Одинокие женщины, они так хотели помочь ей составить свое женское счастье. Советовали, учили тому, в чем сами были слабы. Зато от чистого сердца. Эх, им бы тоже каждой по своему Мышкину.
Неожиданно для самой себя Людмила зашла на сайт знакомств. Экран запестрел фотографиями ярких, симпатичных мужчин. И возраст подходящий, и работа прибыльная, и дом свой имеют, и семьи никогда не было, так почему же столько одиноких женщин? Да и сами мужчины еше не отыскали свое счастье с таким-то багажом…
– А потому что здесь столько аферистов, – вздохнула Людмила. – Вот как тут угадаешь, где он – настоящий?
Фотографии мелькали и мелькали, Людмила вглядывалась в мужские лица, пытаясь встретить хоть одно знакомое лицо. Но знакомых не было.
– Жаль, а так хотелось помочь девчонкам, – вздохнула она.
Все верно, когда человек счастлив, ему хочется, чтобы и вокруг него все были счастливы тоже.
На следующий день Людмила изводила звонками и Ромку, и Лену. Ей хотелось, чтобы они пришли к Мышкину непременно все вместе, только она сомневалась – брать ли с собой Мишку. Лена ее сомнения развеяла за одну секунду:
– Если он сам приходит к вам с котом, значит, ждет, что вы к нему с Мишкой придете.
Людмила теперь крутилась возле собаки и не знала, что придумать.
– Миша, мы с тобой сегодня в гости… Я вот думаю, а может быть, мне отвести тебя к собачьему парикмахеру? А что – деньги у нас теперь есть. Как ты на это смотришь?
Мишка ни разу у парикмахеров не был, поэтому как смотреть на это, не знал. Однако он серьезно слушал хозяйку, вертел головой и ставил ушки домиком.
– Все, решено, идем! – поднялась Людмила. – У меня вот тут и объявление сохранилось, я давно тебя хотела сводить, а вот сейчас самое время.
Она вызвала такси, на котором доехала до центра города. В небольшом кабинете с большим столом посередине Мишка занервничал.
– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась Людмила. – Мы к вам на стрижку…
Читать бесплатно другие книги:
