Расколотое небо Талан Светлана
– Они оставались у себя в зоне. Я им канал не открывала.
– Но ты сказала, что они брали тебя на прицел, – Чейз не выдержала и вмешалась. – Идет эскалация.
Сильф сунула свой шлем Чейз – и она увидела, насколько Сильф худо. Казалось, из блондинки высосали все жизненные силы. Она покачнулась, и какой-то штаб-сержант подхватил ее под руку. Чейз узнала Лиама – но, не считая того, что он удержал Сильф на ногах, они оба делали вид, будто друг друга не знают.
– Они наводили на меня ракеты, потому что хотели измотать. Хотели вынудить на маневры уклонения, пока я не потеряю скорость.
– Им нужен «Стрикер», – сказала Чейз. – Они собрались тебя вымотать, а потом забрать.
Сильф молча кивнула, после чего Лиам наполовину повел, наполовину понес ее из ангара.
Чейз повернулась к дежурному.
– Стрела не продержится столько, сколько продержалась Сильф. Он выжат. Он не спал всю ночь – Мне надо его сменить.
Дежурный повернулся и ушел. Ни слова. Ничего. Чейз не удивилась. В конце концов, ее же сняли с полетов! И он явно не знал, что спиной к Никс поворачиваться нельзя.
Чейз подхватила Бунтаря под локоть и поволокла обратно по трапу. Она надела шлем Сильф.
– Надеюсь, ты сладко подремал, потому что мы снова вылетаем.
– Что ты делаешь? – вопросил Бунтарь.
– Обхожу все сложности.
Она затолкала его в кабину и скользнула в кресло пилота. Дежурный вернулся и заорал, требуя, чтобы она спустилась, но она его проигнорировала.
– И как ты собираешься получить разрешение у Кейла? – спросил Бунтарь.
– Очень просто. Пойду выше. – Она включила коротковолновик. Пусть она не нужна Торну как дочь – это она уже как-то сумела принять, – но она нужна ему как кадет. Как пилот. – Диспетчерская, это Никс на «Пегасе» запрашивает связь с генералом Торном.
Долгая пауза. Слишком долгая. А потом хмыканье.
– Кадет, что ты делаешь в этой птичке?
– Пытаюсь взлететь, сэр. Но мне нужно топливо.
Опять молчание, но потом она услышала отданный кому-то приказ заправить «Пегас».
Торн снова обратился к ней и приказал:
– На демаркационной линии становится жарко. Я хочу, чтобы ты сделала все, на что способна, но если небо начнет раскалываться, ты используешь скорость «Стрикера» для того, чтобы смотаться. Вернуться сюда. Это приказ. Ясно?
– Ясно, сэр. – Она цеплялась за ручку управления, словно за спасательный трос. – Вы… вы правда разрешите мне попытаться?
– С такой решимостью провала не бывает.
Это была одна из его любимых фраз, от которой Чейз отмахнулась бы, если бы у нее не создалось впечатления, что ею Торн пытается дать ей понять, что верит в нее.
Ей хотелось сказать много разных слов, но она выбрала самое простое:
– Спасибо.
Когда он заговорил снова, его голос стал ближе, словно он подался к микрофону.
– Кадет, есть очень мало людей, которые могут сказать то, что сейчас скажу я, и при этом будут знать, о чем именно говорят. Я один из таких людей.
Она ждала продолжения.
– Мне очень жаль, что твой ОРП погиб.
40. В центр: Вражеская территория
Чейз стремительно вывела «Пегаса» на ВПП. Сердце у нее отчаянно колотилось, сомнения вернулись. Сумеет ли она?
Она должна.
Но как? Она вспомнила раздутую, кровоточащую голову Пиппина – и их скорость сошла на нет.
Бунтарь начал задавать вопросы.
– Что с тобой? Что-то случилось?
– Мне нужна пара секунд, – огрызнулась она. – Я сосредотачиваюсь.
Тишина пришла со снегом, ложащимся на стекло фонаря. Она не сумеет. Господи, она не может…
– Харкорт, что это ты задумала?
Кейл вызвал ее по коротковолновой связи. Несмотря на панический тон, его голос принес ей спокойствие.
– Я упрямее вас, – откликнулась Чейз. – И я намерена лететь.
– Все почти закончено, – проговорил он с глубоким унынием. Безнадежно. – Харкорт, гибель Доннета задела нас всех, но сейчас твои суицидальные намерения неуместны.
– Сэр, Пиппин тут ни при чем. По крайней мере, его смерть. Мне надо лететь. Ради остальных команд «Стрикеров». Ради «Звезды». – Она старалась убедить в этом не только Кейла, но и саму себя. – Даже если я просто смогу сменить «Феникса», это само по себе важно.
Кейл вздохнул, словно собирался уступить – но тут в диспетчерской зазвучал сигнал тревоги, который уловили микрофоны. Чейз услышала, как там начинается хаос.
– Все в убежища! Это приказ! – заорал Кейл кому-то в диспетчерской.
– Сэр, что происходит? – Чейз запаниковала. – Сэр?!
– Беспилотники пересекли границу. «Феникс» атакован!
По «Звезде» разнесся оглушительный вой сирены. Чейз слышала его из распахнутых дверей ангара. Свет уже начали отключать.
Чейз заорала, перекрикивая царящий в эфире шум:
– Кейл, что мне делать?
– «Фениксу» уже не помочь. Похоже, его пытаются принудить к посадке в Китае. Чтобы получить «Стрикер». У Стрелы не хватит топлива и сил, чтобы долго от них уходить.
Она представила себе Тристана, оказавшегося в заложниках, и у нее оборвалось сердце. Пытки. Смерть.
– Я к нему лечу.
– Ты не сможешь, Харкорт. Ты не сможешь, и я не хочу, чтобы ты винила в его гибели себя.
– В его гибели?
Это уже спросил Бунтарь.
– На этот раз ты им не поможешь. Мне жаль, но нет.
– Почему вы сказали «в его гибели»? – заорала она.
– Если им удастся посадить «Феникса», мы будем бомбардировать этот район. Нельзя допустить, чтобы «Стрикер» попал к жисюндинцам. Ты это знаешь.
Чейз дала мощность на двигатели.
– Отставить, «Дракон»! Это приказ.
– Это – «Пегас».
Чейз начала разбег. Они понеслись по ВПП.
– Беспилотники пересекли демаркационную линию, Харкорт. Они могут в любой момент начать обстрел здесь. Возвращайся и уходи в убежище. Это приказ!
– Я смогу долететь до Стрелы, сэр. Я включу короткие волны и уговорю его жить.
Пауза затянулась.
– Кейл! Пожалуйста! – Чейз не знала, почему так сильно нуждается в его одобрении, но все равно пыталась его добиться. – Вы должны мне довериться, сэр.
– Не жертвуй собой, Харкорт.
– Да уж, не надо! – добродушно подхватил Бунтарь.
Кейл со вздохом – протяжным и дрожащим, отдавшимся у нее в костях – согласился:
– Будь осторожна, девочка моя.
Его слова принесли ей радость и помогли сосредоточиться на полосе. Ей стало легко дышать.
У Чейз было такое чувство, будто ее пропустили через строй – а ведь она еще не поднялась в воздух. Они катили по аэродрому на огромной скорости, и все это время она изумлялась тому, насколько отстраненными были все ее действия прежде. Сейчас все ее действия соприкасалась с чем-то еще. Все было взаимосвязано.
Если она потерпит неудачу, то может убить Бунтаря. Или себя. Или случайно отдать Жи Сюнди «Стрикер». Она не облажается. Хватит.
Мысли Чейз постоянно возвращались к нападению на Тристана. Ей необходимо к нему попасть. Сейчас не время бояться. Вспоминать крушение. Она крепко зажмурилась на несколько долгих секунд – и передвинула ручку на взлет.
И поднялась в темное небо.
Как только она оторвалась от ВПП, синие огни погасли и «Звезда» утонула во мраке.
Она прибавила скорость – и воздух приветствовал ее почти утренними цветами, одновременно раскрываясь перед ней и обволакивая ее. Хотя «Дракон» погиб в бою, Чейз ощущала ладонями память о своей птичке. Она сравнила это ощущение с чувством от потери Пиппина – и с тихим изумлением обнаружила, что оно совпало.
Он по-прежнему здесь. Живет у нее в мыслях.
Чейз уцепилась за это чувство, желая еще несколько минут побыть с воспоминаниями о своем ОРП – его таланте и его причудах. Как его голова вечно тонула в наушниках. Как постоянно развязывались шнурки. Она увидела контуры его лица в окошке центрифуги «Звезды» перед тем, как ослепла. Он всегда был рядом – и она может унести это с собой.
«Пегас» убегал от рассвета. На востоке небо пылало: красно-оранжевые руки пробивались через густую синеву. Чейз отключила связь – и они добрались до трех Махов. Бунтарь вскрикнул от перегрузки.
– Соберись! – предупредила она. – Я не стану сбрасывать скорость, если у тебя зрение пропадет.
Ее тело так затвердело, что казалось свинцовым.
Вблизи Берингова пролива она миновала массу старых истребителей, летящих на запад. «Пегас» пронесся над ними и оказался над Тихим океаном.
– Вот она, – объявил Бунтарь через несколько минут. – Демаркационная линия.
– Неопознанные объекты есть?
– Нет. Похоже, все накинулись на «Феникса».
Чейз не задумываясь проскочила за невидимую границу. Она услышала, как ОРП Сильф чертыхается на свой пульт – на то, что он ловит.
– Говори со мной, Бунтарь.
– «Феникс» рядом с Китаем. Над сушей. Там сотни беспилотников, Никс. И я кое-что получил от «Звезды». – Он сделал паузу, словно еще разбирался с шифром. – Систему ПРО хакнули. Отключили. Если беспилотники прорвутся, их нечем будет остановить.
У Чейз екнуло сердце. Два «Стрикера» против такой массы беспилотников! Остальные, устаревшие, истребители не имеют ни шанса. Она молилась, чтобы они не стали ввязываться в бой: они просто погибнут.
Она прибавила скорость.
– Почему мы не возвращаемся? – заорал Бунтарь. – Что именно мы будем делать против сотен беспилотников?
– У нас ведь есть ракеты, так?
– У нас две ракеты, Никс. Два против, наверное, пятисот беспилотников!
– Значит, нужно потратить их с толком.
Чейз наслаждалась перегрузками высоких скоростей. Ее зрение пока оставалось в норме, и она не собиралась отступать, пока не потеряет сознание. Она нужна Тристану! И хотя ускорение вдавливало ее в кресло, отчаянное желание добраться до него заставляло ее лететь дальше.
Когда они оказались глубоко в воздушном пространстве Жи Сюнди, она чуть сбросила скорость, чтобы передохнуть. Ни единого беспилотника в поле зрения.
– Бунтарь, где «Феникс»?
– Точно на западе. Он близко. Скоро должны его увидеть.
Чейз хотелось включить передатчик и начать звать его по имени. Ей хотелось оказаться у себя на койке, прижимаясь к нему, смакуя каждое его прикосновение. Но вместо этого они несутся над землей. И не просто над землей – над Китаем.
– Смотри! – крикнул Бунтарь. – Центр Пекина. Какой громадный!
Чейз посмотрела вниз. Громадный плотно застроенный город втиснулся между северной и западной горными грядами. Пекин оказался мешаниной металла и небоскребов, а вот горы были зелеными и высокими.
– Вон он! – объявил Бунтарь. – Матерь Божья, вот это да!
Горизонт был заполнен роем кроваво-красных беспилотников, окружающих крошечную серебристо-голубую капельку. Беспилотники шныряли подобно красным осам, перекрывая «Фениксу» все маневры.
Тристан летел не слишком быстро, его крылья неровно покачивались.
– Стрела! – позвала она на коротких волнах.
Молчание было слишком долгим.
– Dieu merci! Никс? – вопросил Ромео. – Это ты?
– Доложи ваш статус, – потребовала она.
– Стрела молчит. Он вот-вот вырубится, – дрожащим голосом сказал Ромео. – Я тоже. Мы на последнем издыхании, Никс.
Тристан не говорит, но он может ее слышать.
– Стрела, отворачивай направо. Я вломлюсь и перехвачу их внимание. При везении они перепутают наших птичек и начнут преследовать меня. – Он не отозвался, и ее сердце ударилось о молчание. – Ну же, Стрела. На счет три. Раз. Два. Три.
«Феникс» не сделал нужного движения.
– Он не допустит, чтобы вы заняли наше место, Никс, – сказал Ромео.
– Ага, ну так через минуту я окажусь уже слишком близко от беспилотников, и они разделятся и начнут охоту и за мной тоже, так что пусть решает побыстрее.
«Феникс» не ответил, и Чейз испугалась, что он слишком устал, чтобы сбежать.
– Стрела не согласен, чтобы ты лезла под атаку, – сказал Бунтарь.
В кои-то веки ревнивые нотки в его голосе не вызвали у нее неприятия.
– Согласится, иначе я больше никогда не буду с ним обниматься. Слышал, Стрела? – До нее донесся вырвавшийся у Тристана хриплый смешок. Значит, он все-таки слушает. – У меня есть план. Ты должен мне поверить.
Ответное молчание было невыносимым.
– Тристан. Ответь хоть что-то.
Она ждала.
– Хорошо.
Это слово было настолько слабым, что скорее должно было считаться вздохом. В это мгновение Чейз не смогла не вспомнить возмущенных высказываний Пиппина насчет того, что «хорошо» – совершенно неуместное слово. А потом ее мысли перешли на его странные и поэтичные последние слова про мелодию «Оды к радости».
«Вверх и вниз».
– Так, – сказала она. – На счет три. Стрела, ты летишь вверх, а я снижаюсь. У этих беспилотников проблемы с разреженной атмосферой. Ты сможешь оторваться.
– Откуда ты знаешь? – спросил Бунтарь.
– Видела. Готов?
Она начала отсчет.
Тристан отвернул слишком рано, дергано рванувшись вверх, но Чейз была готова. Она нырнула вниз сквозь тучу беспилотников, заставив несколько смяться и сорваться в стремительное пике. Бунтарь заорал, но Чейз следила только за небом. Беспилотники теперь устремились за ней, и она чуть сбросила скорость, позволяя им окружить ее так, как они поймали Тристана.
– Он ушел, Бунтарь?
– Летит к демаркационной линии. Кажется, его не преследуют. Идиотки-машины. – Он громко застонал. – Но это только потому, что они насели на нас.
Зрелище действительно было внушительное. Небо в фонаре стало красным из-за опасной близости беспилотников. Они летели низко и тесно, стараясь ее вымотать, оттеснить к земле.
Чейз резко добавила режим. От слепящего давления во всех мышцах по щекам и шее потекли ручьи пота, но она только разгоняла самолет все сильнее. Облако беспилотников начало редеть, как только она набрала три Маха и помчалась над океаном.
– А разве не все беспилотники одинаковые? – спросил Бунтарь напряженным голосом. – Некоторые быстрее других. Некоторые явно несбалансированы. Это из-за массового производства?
– Кончай болтать! – рявкнула Чейз.
Еще больше беспилотников отстали на скорости четыре Маха.
В четыре раза больше скорости звука.
Она не сможет удерживать эту скорость долго, а стоит ей ее сбросить, они снова накинутся на «Пегаса» жалящим роем.
– Я долго не выдержу, – призналась она сквозь стиснутые зубы.
А ей и не понадобилось.
В кабине включился тревожный сигнал. Сигнал наведенного оружия.
– Они готовят ракеты. Все! – завопил Бунтарь. Ей было слышно, как он сражается со своим пультом – несомненно, пытаясь найти траекторию ухода. – Нас подстрелят. Я не нахожу свободного направления. Осторожно!
Чейз резко дернула самолет – и под ними промчалась ракета, попавшая в какой-то беспилотник и взорвавшая его краснометаллическим фейерверком.
– У тебя же есть план, да? – напряженно спросил Бунтарь. – Ты сказала, что у тебя есть план!
– У меня есть старый фокус.
Чейз глубоко вздохнула и направила свою птичку прямо вверх, к желтому оку солнца.
– Фокус? Это шутка?
– Нам надо забраться повыше. Очень высоко.
Бунтарь начал сыпать ругательствами без остановки. Красные беспилотники гнались за ними до самых верхних слоев атмосферы, теряя скорость, как и предвидела Чейз. Она на несколько секунд прибавила скорость, а потом резким движением кисти повернула обратно к Земле. Чейз изо всех сил нажала на управление газом и бросила их вниз так стремительно, что оба кадета взревели вместе с двигателями.
Нарастающая скорость была ослепительной. Туманное облако вспухло за ними, показывая, что звуковой барьер взорвался. Наверное, Бунтарь орал, но она больше его не слышала. Справа береговая линия Китая демонстрировала внушительный военный флот. Слева видно было небо, заполненное самолетами США, ожидающими развития событий.
Позади нее несколько сотен беспилотников пытались ее догнать. А внизу стремительно увеличивался океан, обретая потрясающую деталировку.
Глубокая синева.
Гребни волн.
Она вздернула нос и сбросила скорость, в последнюю долю секунды уходя от столкновения с водной поверхностью.
Беспилотники не были настолько маневренными.
Они разбились о кобальтовую поверхность, словно о бетонную стену.
– Буль-буль! – провозгласила она, задыхаясь. – Буль, блин, буль!
41. Браво, пилот: Отличная работа
Чейз так тяжело дышала, что едва расслышала радостные крики в коротковолновом приемнике: связь была установлена с истребителями, которые были видны на горизонте. Она повела «Пегаса» к демаркационной линии, оставив позади морские волны, где тонул красный металл.
Теперь Чейз понимала, каково было Тристану: когда ты настолько устала, что даже откликаться невозможно. По радио шли слова торжественного заявления, прием которых она не в состоянии была подтвердить. Она была твердо намерена вернуться домой самостоятельно. Она повернула на северо-восток. К «Звезде», которая звала ее домой.
Бунтарь проверял, не выпустили ли за ними новых беспилотников, но похоже было, что в попытке заполучить «Стрикер» жисюндинцы поставили на кон все.
Поставили на кон все – и проиграли.
– Теперь все изменится, – сказал Бунтарь. – Один «Стрикер» утопил целый флот беспилотников. Они не смогут не принять это всерьез.
У Чейз на глаза выступили едкие слезы, а все мысли были полны Пиппином. Что бы он сказал в этот момент.
– «Хоббиты против Саурона», правильно?
– Это еще что за хрень? – спросил Бунтарь.
– Вот именно.
Где-то над Аляской Чейз догнала «Феникса». Тристан слишком долго заправлялся и теперь летел очень-очень медленно. Чейз обеспокоил наклон его крыльев: в нем не чувствовалось той дерзости, которая ей так нравилась. Он терял высоту и скорость.
Еще не все позади.
Чейз направила «Пегаса» под «Феникса» так, чтобы ее крылья чуть приподняли его.
– Проверим, кто быстрее, Стрела?
Она услышала в наушниках его дыхание, хладнокровное и ворчливое.
– На счет «три», – сказала она, но он рванулся вперед раньше, чем она начала отсчет.
Она прибавила газ, легко догнав его, но осталась сзади, чтобы он удерживал лидерство.
– Не надо, – Тристан говорил шепотом. – Мне. Поддаваться. Никс.
Она забыла, что он выдавал лучшие результаты, когда гнался за ней. Она скользнула под ним, промчавшись над ледяной водой, за которой был остров Банкс. Он держался за ней – и у нее стало легче на сердце.
Они почти дома.
Когда они подлетели к аэродрому, Тристан сел с заносом. «Стрикер» покосился набок и согнул крыло. Чейз приземлилась рядом с ним. Она стремительно выскочила из кабины. Бунтарь от нее почти не отстал. Фонарь у «Феникса» открылся только наполовину. Ромео с трудом вылез наружу.
Тристан не пошевелился.
– Голову сильно отбросило только что. Кажется, это его вырубило, – сказал Ромео.
Он сдернул с Тристана шлем: Чейз даже не успела предупредить его, чтобы он был осторожнее. Тристан казался мертвым. Кожа у него побелела и туго натянулась, около глаз лопнули сосуды.
Громкий хлопок заставил их вздрогнуть. Из «Феникса» повалил дым.
«Нет-нет-нет!» – отчаянно подумала Чейз. Она попыталась вытащить его из кресла, но у нее не хватало сил.
– Пиппин! – позвала она. – Помогай!
Осознав, что именно сказала, она застыла в ледяном воздухе. Лицо у Ромео совершенно ничего не выражало, а Бунтарь двинулся к ней, словно собирался обнять.
– Все вместе! – рявкнула она, и они втроем ринулись вперед.
Она досчитала до трех – и они вытащили его из кабины.
Его тело высвободилось внезапно – и придавило Чейз. Вся спина у нее вспыхнула болью, из легких выбило воздух. Она пыталась продышаться, не отпуская его.
Вот теперь все.
Спасатели вынеслись из ангара под вой сирен и мелькание цветных вспышек. Еще несколько секунд – и они будут здесь. Она крепче сжала Тристана и сказала себе, что с ним все будет хорошо. А потом повторила то же самое ему.
В темно-синем небе расплывались зеленые полосы. Северное сияние плясало над ней, как ее сугубо личный парад победы – и она так засмотрелась на его всполохи, что стащившие с нее Тристана медики решили, что она потеряла сознание.
– Я в порядке.
Она отмахнулась от них. Бунтарь помог ей встать. Медики тем временем закрепили Тристана на носилках. Один из них послушал его сердце, кивнул остальным и сказал всего одно слово:
– Стабилен.
На обжигающем холоде слезы замерзали у Чейз на щеках. Медики побежали с Тристаном к ангару. Ромео старался не отставать от них, спотыкаясь от усталости. Ей показалось, что он взял Тристана за руку.
Раньше она не замечала преданности Ромео. Может, именно из-за этого Пиппин его полюбил. Ведь Пиппин очень хорошо чувствовал в людях главное. Она только жалела, что эта способность развилась в нем из-за долгих лет, в течение которых он скрывал то, что было у него в сердце. Чейз всегда жалела, что мало знает Пиппина. И теперь она поняла, что ей предстоит жалеть об этом всю жизнь.
Яркий квадрат открытых дверей ангара казался распахнутыми объятиями. В центре света стоял Кейл. Чейз узнала бы его силуэт даже с облаков.
Читать бесплатно другие книги:
