Новобранец. Служба контрмагии Тув Александр
«В смысле?!..» – сделал неуклюжую попытку прикинуться шлангом Денис.
«Он не понимает… бедненький!» – продолжил глумиться паршивец.
«Да понимаю я все! – сдался Денис. – Но!.. обрати внимание – насчет продажи я предложил, а не он… так что…»
«Что «так что»? – он предложил!.. и дальше что?.. Да такому матерому человечищу развести такого лоха, как ты, чтобы он сам предложил, – как два… байта переслать… с-а-а-м предложил, – передразнил внутренний голос, – ты сам и травиться собрался, самостийный ты наш… ножки здоровые ему посулили… а он уши и развесил… – квартира твоя нужна!.. И больше ничего! Продашь квартиру – отвезут в лес и закопают! И все!»
И тут Денис разозлился: «Послушай, ты, советник хренов! Я сам! – понимаешь ты! – САМ! собирался себя убить – а это по-любому не гут… А тут меня в худшем случае убьют… а в лучшем… ну, сам знаешь…»
«Ага, ага… как же, как же – другие миры… здоровые ноги… теплые моря… стройная мулатка цвета шоколада… помахала с берега рукой…. Не с твоим счастьем!» – Но этого Денис уже не слышал – он заснул.
Оставшиеся до ухода дни прошли мимо его сознания – выбор был сделан, и менять его Денис не собирался. Если он простодушный идиот, подаривший квартиру мошенникам, – пусть так – просто он умрет не в своей постельке, а под забором или в лесу… разница, конечно, присутствовала, – но не критическая. Ключевое слово «умрет», а уж антураж – дело десятое. Внутренний голос его больше не доставал, и Денис равнодушно плыл по течению жизни на автопилоте. Он снова включился, когда «якорь» заехал к нему девятого сентября в половине десятого вечера и вручил Денису небольшой «дипломат» с деньгами.
– По договору, вы должны оставить ключи мне, – сказал он хмурясь и глядя мимо Дениса.
– Да, да… конечно,
…точно убьют…
возьмите пожалуйста, – Денис протянул ему оба ключа от квартиры.
– Нужно забрать все документы и, если хотите, что-нибудь на память, но все должно поместиться в «дипломате», – это указание Шэфа.
«А как же – никаких следов не должно остаться, прав был паскудник… а жаль…»
В глубине души Денис не то чтобы ожидал такого поворота событий, а… скажем так, – не исключал. Причем в любом случае сопротивляться, барахтаться, делать какие-то телодвижения он не собирался – слишком уж устал… а собирался вовсе наоборот – безропотно принять все приуготовленное ему судьбой. Денис со спокойствием дипломированного фаталиста молча уложил в кейс заранее собранный небольшой пакет с документами и фотографиями и, не раздеваясь, улегся на диван – ноги опять поднывали.
Шэф бы пунктуален, его звонок в дверь прозвенел ровно в двадцать два часа.
– Точность – вежливость королей! – поприветствовал он всех собравшихся и повернулся к Денису: – Готов?
– Да… – с неожиданным для себя волнением отозвался тот. С момента, когда Шэф зажег в его душе лучик… да что там лучик – ПРОЖЕКТОР НАДЕЖДЫ! – прошло семь дней, и с каждым прожитым днем сила света угасала… и вот теперь это был не прожектор, а свечка, чей огонек колебался на ветру, грозя вот-вот погаснуть, и надежда на чудесное исцеление делила душу Дениса с опасением превратиться в «подснежник» ровно пополам – Денис был одинаково готов к обоим исходам, и ему казалось, что вывести его из равновесия уже невозможно, что он одинаково бесстрастно примет любой вариант: спасение или покой – ан нет! – чем ближе дело было к развязке, тем больше он волновался.
– Пошли.
Денис устроился на переднем сиденье потрепанных «Жигулей», и они тронулись в путь. Время для поездки было удачное – вечер четверга, народ с работы уже приехал, а на дачу еще никто не едет – дачные пробки будут завтра вечером, а не сегодня – это с одной стороны. С другой стороны, ночные увеселительные заведения работать в полную мощь еще не начали – завсегдатаи еще копошились по домам, да и не пятница – многие вообще никуда не собирались, поэтому машин на дороге было сравнительно мало. Они быстро проскочили город и вырвались на пустынный тракт, уводящий на север.
Машина была непрезентабельная – грязная, расхлябанная, с убитыми амортизаторами, но мотор тянул исправно. Шэф правильно оценил выражение лица Дениса.
– Дверь на Тетрарх находится в богом забытом месте, машину или угонят, или разберут, а эту я взял за двести баксов… не жалко.
– А «якорь» – Леонид Иванович, он чё, не мог довезти, а потом отогнать обратно?
– «Якорь» мог… но бык лучше, – улыбнулся Шэф. – Видишь ли, в чем дело, Дэн… главное богатство ходока – это двери. Чем меньше народу знает точное расположение дверей – тем лучше. Как говорится: «Доверять – в крайнем случае!»
– Ты не доверяешь
…а мне, значит, доверяешь!.. по-ня-яя-тно… – мертвые не кусаются…
своему «якорю»? – удивился Денис.
– «Якорю»-то я как раз доверяю, но… бывают в жизни ситуации, когда разные плохие люди, – Шэф криво ухмыльнулся, – хотят со мной встретиться с недружественными намереньями…
…я чувствую, таких людей хватает…
…правда, это не мои проблемы… пока…
…мне бы со своими разобраться…
…вы, Жора, еще не отсидели за то дело…
и где меня легче всего найти? Правильно – около двери. А чего не знаешь – того не разболтаешь!
– А обратно как добираться?
– В смысле?
– Ну-у… с Тетрарха на Землю.
– Дверь с Тетрарха на Землю находится за две тысячи километров отсюда, там цивильно, и есть машина в гараже. К тому же неизвестно, из какого мира мы будем возвращаться, а все двери в разных местах.
– А есть двусторонние двери? – спросил Денис, одновременно пытаясь устроиться поудобнее, все-таки протезы – это не ноги. Пока они ехали по городу, он с удовольствием молча глазел в окно, но унылый загородный пейзаж нагонял тоску, и Денис решил от нечего делать попробовать разобраться с теорией.
– Я не знаю ни одной двусторонней двери, – Шэф помолчал, – но это не говорит о том, что их нет. Правда, не говорит и об обратном, – закончил он.
– Шэф, а можно задавать личные вопросы?
– Задавать можно любые вопросы, – руководитель концессии был невозмутим, как бронзовый монумент, – но не на все я буду давать ответы… Как-то прочел одну книжку, не помню автора и название, но очень мне понравился один момент – приходит к диктатору или царю, не суть важно, депутация ученых просить денег и начинает: «Ваше Величество! Мы даже не осмеливаемся просить Вас…» Тут он их перебивает: «Просите, просите, у вас есть такое же право просить, как у меня отказать».
– Шэф, скажите, пожалуйста, сколько вам лет?
– Ошибка в построении предложения.
Денис недоуменно повернул голову.
– Мы договорились без выканья, повтори вопрос как положено.
Денис поджал губы, выволочка была неприятная, но заслуженная.
– Шэф, сколько тебе лет?
– А почему тебя это интересует? – вопросом на вопрос ответил Шэф, хотя внешность имел сугубо нордическую.
– Ну-у… – Денис решил быть откровенным, – когда видишь тебя сзади, то кажется, что смотришь на юношу, а спереди… – Шэф закончил за него, не дав договорить:
– На старика.
– Ну-у… типа того.
Шэф улыбнулся:
– Ты знаешь… я не помню. – Он бросил взгляд на поджавшего губы Дениса и продолжил: – Нет, нет, ничего личного… просто ситуация такая… – Он опять помолчал. – Сейчас попробую объяснить. Вот смотри, есть группа людей, занятых одним делом, не важно каким: таксисты, дизайнеры, ходоки, художники, программисты, скульпторы… Что является главной доминантой отношений в таких сообществах? – Он замолчал, ожидая ответа Дениса.
– Конкуренция, – немного подумав, ответил тот.
– Совершенно верно. И у меня хватает конкурентов… да что там конкурентов – врагов.
…и почему я не удивлен…
– Я все равно не понял, почему нельзя знать твой возраст?
– Неужели непонятно? – Шэф иронично взглянул на него.
– Нет.
– Чтобы не проболтаться.
Денис хотел было обидеться, но, немного подумав, решил, что Шэф прав: «Меньше знаешь – крепче спишь… хотя… с другой стороны – какая такая супертайна может крыться в возрасте человека?»
«Правда не понимаешь?» – ехидно поинтересовался внутренний голос.
«Правда…»
«А представь хотя бы такую ситуацию… – сто лет назад что-то где-то скрали… или убили кого важного… и до сих пор эту штуку, или киллера, разыскивают – сильно дорогая вещь была… или человек очень знатный… – типа Кеннеди… И все знают, что, допустим… Шэфу – семьдесят лет и он, соответственно, не при делах… а тут вдруг выясняется, что ему – сто пятьдесят! – бац! – и он сразу главный подозреваемый! О как!»
«А чё… – вполне…» – согласился Денис.
Усталость последних дней и монотонность дороги начали сказываться – Денис впал в какое-то состояние полузабытья, сидел с открытыми глазами, но ничего не видел, в голове ворочались тяжелые, тягучие, как густой сироп, мысли. Снова накатила тоска.
«Ну что?.. квартира продана, я из нее выписан, деньги и документы в чемоданчике, меня никогда не найдут, да и искать не будут. На хрен я кому сдался. По документам все хорошо, и наверняка всем, кому надо, от нотариуса до ментов, пардон, блин – полицаев, заплачено. Сейчас завезет подальше в лес, придушит и закопает. Места-то подходящие. Блин… как заболел в четыре года, так и идет все… как по маслу… сегодня, наверно, и закончится… ходок хренов, губы раскатал… ноги здоровые… Хотя – а чего мне, собственно, убиваться? Мы же все с голосом обсудили. Маму я похоронил? Похоронил! Если что не так – то я себя не убивал! Значит, и греха на мне нет! А вдруг Шэф не обманывает – буду жить как человек, разные миры увижу! В любом случае я выиграл!»
Внезапно Денис наполнился веселой злостью, совершенно ему по жизни не свойственной, которая иногда посещает солдат перед решающим моментом битвы, когда отступать некуда и поздно, а впереди победа или смерть и бояться уже нет никаких резонов. Как говорил один известный барон: «Улыбайтесь, господа! Улыбайтесь!..» Никогда ранее Денис такого душевного подъема не испытывал, и это состояние ему понравилось, черт возьми!.. – жаль только, продлилось оно недолго… но все равно от внимания руководителя проекта не укрылось:
– Ну вот… так-то лучше, – заметил Шэф, искоса бросив на него взгляд.
Они свернули на проселочную дорогу и покатили вдоль заросшего бурьяном оврага в сторону темневшего на горизонте леса. Проехав пару километров и спустившись в небольшую низинку, машина остановилась. Денис был поражен сюрреалистическим зрелищем, открывшимся перед ним: справа от дороги, метрах в двухстах, посреди невспаханного поля, стоял пятиэтажный блочный дом.
– Наследие светлого социалистического прошлого, – весело пояснил Шэф, – тут недалеко находилась главная усадьба колхоза-миллионера, что там сейчас, не знаю. Так вот… районное начальство, чтобы прогнуться перед вышестоящим, решило показательно провести смычку. – Он усмехнулся. – Занятное слово «смычка», – он посмаковал его во рту, – смычку города и деревни… был тогда в моде такой лозунг. А лучше бы назвали: «Случка города и деревни!» – Шэф хохотнул и продолжил: – Построили пятиэтажный «городской» дом посреди поля, правда, без коммуникаций – удобства во дворе. А у колхозников свои дома с садами и огородами, сараями и прочими курятниками. Естественно, никто из них переселяться не захотел – так он и стоит. Местная молодежь приспособила его для матримониальных целей. – Он поймал недоуменный взгляд Дениса. – Ну, может, и не для матримониальных, а просто трахаются, иди разбери. Так… ладно – пойду проверю, что там творится.
– Я не о том, Шэф. Откуда ты так хорошо знаешь местные реалии, ты ж вроде не колхозник, – подковырнул его Денис.
– Там дверь… – отозвался Шэф, направляясь в сторону дома.
Вернулся он минут через десять.
– Все тихо, поехали, держись покрепче, сейчас немного потрясет.
Несомненно, словосочетание «немного потрясет» было эвфемизмом. Чтобы не вылететь из кресла, Денису пришлось двумя руками вцепиться в ремень безопасности так, что побелели костяшки пальцев. Но все на свете имеет свое начало и свой конец, через пару минут, показавшихся Денису очень долгими, изрядно потрепанный, но непобежденный флагман советского автопрома доставил их к парадному входу во дворец абсурда. Шэф достал из багажника объемистый баул и подошел к двери, где сидел Денис.
– Там заминировано… – Поймав удивленный взгляд Дениса, – насрано, – пояснил он, – так что иди осторожно и внимательно смотри под ноги… «дипломат» свой не забудь.
Компаньоны осторожно двинулись вперед. Воцарившиеся густые сумерки надежно скрывали продукты жизнедеятельности местного населения, и только фонарик в мобильнике Шэфа позволил им без потерь в живой силе и технике прорваться через «минное поле», щедро наложенное аборигенами.
– Приготовься, – спокойно сказал Шэф, подходя к распахнутой двери одной из квартир на первом этаже. Он сделал шаг в дверной проем и исчез. Вслед за ним шагнул Денис, и в его глаза, привыкшие к густой полутьме, ударил слепящий солнечный свет.
Глава 2
Жара!.. нет, не так – Ж-А-А-А-А-Р-А!!! После вечерней осенней стылости средней полосы жара, охватившая Дениса, показалась ему в первый момент какой-то неприятной… слишком уж жаркой, что ли… чересчур… Но через пару секунд он почувствовал, что ему безумно нравятся и эта жара, и этот слепящий свет, и это белесое небо, видимое из беседки, в которой они очутились. Так бывает, когда выходишь утром из прохлады южного отеля – сначала вроде перебор, а потом вполне нормально, хорошо даже.
Шэф, не торопясь, по-хозяйски расположился на скамейке, находившейся в тени, а свой баул задвинул под стол, его примеру последовал и Денис со своим кейсом. По всему выходило, что, сделав шаг из засранного подъезда на Земле, они действительно очутились в другом мире! Вдумайтесь – В ДРУГОМ МИРЕ!!! Конечно, можно было предположить, что они никуда с Земли не уходили, а «ПРОСТО перешли» куда-то в Америку… или в Австралию… или еще куда, где сейчас день, но было что-то неуловимое в воздухе, в окружающем пространстве, что говорило: ЭТО – не Земля!
Окончательное осознание этого факта Денис принял на удивление спокойно. Шок, конечно, присутствовал, но какой-то приглушенный, что ли. Денису пришлось пережить за последнее время очень многое, и он как-то эмоционально оглох или отупел, но теперь душа его пела!
«А чего ты так развеселился?» – хмуро поинтересовался внутренний голос.
«Как чего? – не понял Денис. – ХОДИТЬ БУДУ!.. ЖИТЬ!!!.. ХО-РО-ШО-ТО К-А-А-А-К!!!..»
«Ты вправду такой идиот?.. или прикидываешься?..»
«И почему я опять идиот, – начал злиться Денис, – чем ты недоволен! Тебе обещали другой мир? Получи и распишись…»
«Радоваться будешь ПОСЛЕ того, как пойдешь своими ногами… это раз… а два – когда поймешь, ЧЕМ ЗА НИХ ПРИДЕТСЯ РАСПЛАТИТЬСЯ!.. Доверчивый ты наш».
Внутренний голос, наверное, был прав – но настроение Дениса не ухудшил – не каждый день попадаешь в новый мир! Теплый, солнечный, зеленый и красивый!
– Не описайся от радости, – посоветовал Шэф, глядя на восторженного Дениса, который с глупо-счастливым видом разглядывал окрестности беседки, – а то я знаю – есть такие мелкие собачки, которые от радости писаются.
– И какаются, – радостно поддержал его Денис, – но… я большая собачка!
– Ну-ну… – с сомнением хмыкнул Шэф и прикрыл глаза.
Пейзаж вокруг беседки, расположившейся на небольшой поляне, напоминал то ли парк, то ли окультуренный лес. Ни людей, ни строений, ни транспортных средств в районе «приземления» не наблюдалось. Денис полюбопытствовал:
– На чем дальше? Или пёхом?
Шэф блаженствовал на беседочной скамейке – он закрыл глаза, раскинул руки и, казалось даже, заснул. Но это впечатление было обманчивым, не открывая глаз, он лениво изрек:
– Не переживай. Тетрарх – это маго-техногенный мир, причем самый развитый, – он секунду помолчал, – насколько мне известно… ну-у… или один из самых развитых. Наше появление засекла туева хуча датчиков. Где-то сейчас мигают красные огни, воют сирены и взмыленные задницы отрываются от насиженных мест. – Шэф ухмыльнулся. – Не позже, чем через пару минут явятся, грубо говоря, представители властей, а мягко говоря – «соски».
Денис удивленно уставился на него:
– Ты имеешь в виду, что они кровососы, типа оборотней в погонах, только вампиры, или что?
Шэф приоткрыл один глаз и пояснил:
– В принципе, сотрудники правоохранительных органов во всех мирах и странах, где я бывал, очень похожи, – он на мгновение задумался, – кроме, пожалуй, стражей Зеленой Пустыни, стерегущих непорочность Призрачного Древа Издеркиль… но они существа духовные… так сказать, бестелесные… а вот всех остальных я бы охарактеризовал одним словом – упыри. Так что… – где-то ты прав, но с аборигенами дело в другом. Просто местная служба, заменяющая полицию, таможню, разведку, контрразведку и все такое прочее, называется «Служба Общественного Спокойствия», сокращенно СОС… грех было не воспользоваться. Так… что еще… «соски» взяток не берут и местные законы соблюдают скрупулезно. – Он помолчал. – Ходоки здесь люди привилегированные, но менты и на Тетрархе менты, поэтому больше молчи, отвечай на вопросы как можно короче, лучше односложно. – Шэф зевнул. – Если будут какие-то затруднения, говорить буду я.
«Интересно, а как я могу говорить? Я местным языкам не обучен-с», – подумал Денис. Если взглянуть правде в глаза, то и по части земных языков назвать Дениса полиглотом решился бы только человек, склонный к самой разнузданной фантазии. Нет, что правда, то правда – он неплохо знал три языка: русский устный, русский письменный и русский матерный, но этим его языкознание и ограничивалось. Мелкие камушки, отгрызенные им от гранита науки за многие годы изучения английского языка в школе и институте, к знанию английского языка отношение имели слабое. Единственная английская фраза, которую он знал и которая намертво застряла в его голове, звучала так: «Trafalgar square was made to commemorated the victory of Nelson by Trafalgar», что в переводе означало: «Трафальгарская площадь была основана в ознаменование победы Нельсона при Трафальгаре». Почему именно одноглазый флотоводец был удостоен такой чести – получить постоянную прописку в Денисовой памяти, почему именно эта фраза навсегда застряла в его мозгах?.. Это не известно никому – «тайна сия велика есть!».
– А вот и они, родимые! – Шэф махнул рукой куда-то вправо от себя, и Денис увидел высоко над горизонтом точку, неестественно быстро увеличивающуюся в размерах.
Через секунду точка превратилась в параллелепипед ослепительно белого цвета, бесшумно опустившийся рядом с беседкой. На каждой грани летающего кирпича была изображена золотая корона в обрамлении каких-то красивых цветов – никаких щитов, мечей, драконов и побивающих их героев не было. Размерами машина напоминала маршрутку «Газель», но без окон, без дверей.
«Без окон, без дверей, полна жопа огурцов! – ухмыльнулся про себя Денис, вспомнив «альтернативную версию» детской загадки, – сейчас огурцы полезут… или семена».
И как будто отвечая его мыслям, в стенке аппарата, обращенной к беседке, возникла дверь. Было впечатление, что обшивка просто растаяла, образовав прямоугольное отверстие, с закругленными углами, шириной метра полтора и высотой два. Показавшийся в дверях иномирянин воображение Дениса не поразил – это был обыкновенный негр, среднего роста и телосложения – ничего выдающегося. Одежда офицера, как мысленно, на заокеанский манер, обозвал его Денис, состояла из белоснежной бейсболки, с кокардой в виде такой же короны, что и на бортах аппарата; не менее белоснежной рубашки с погончиками, на каждом из которых имелось по три маленькие короны; белых брюк, поддерживаемых широким черным ремнем с опять-таки белой пряжкой, на которой гордо сияла все та же корона, и белых мокасин в дырочку. На мокасинах корон не было. С точки зрения Дениса, отсутствие корон на офицерских башмаках делало его образ неполным, каким-то незавершенным, что ли, но, видимо, местные так не считали, и их все устраивало.
В руке негр держал какую-то штуковину, похожую на ракетку для настольного тенниса. Сначала он навел ракетку на Шэфа, лениво поприветствовавшего его поднятой рукой, а затем перенацелил ее на Дениса. Видя, что Шэф не проявляет никакого беспокойства, не стал волноваться и он. Офицер небрежно бросил указательный палец левой руки к середине козырька, пристально взглянул в глаза Дениса и заговорил. В ту же секунду с Денисом произошел культурологический шок – он слышал абсолютно незнакомые звуки, не похожие ни на один земной язык, и в то же время в его голове звучал синхронный перевод – он понимал все, что говорил первый встреченный им иномирянин!
– Старший хранитель покоя, Осхар Витая, – представился тот, – прошу сообщить имя, мир рождения и цель прибытия в Островную Цитадель.
«Перевод», звучащий в Денисовой голове, не был сухим подстрочником, не передающим никаких эмоций, он практически не отличался от живой речи, и Денис различил, что «Островная Цитадель», несомненно, пишется и произносится с большой… даже ОЧЕНЬ большой буквы.
Скрывать ему было нечего, и он немедленно удовлетворил любопытство офицера:
– Меня зовут Денис Ольшанский, родился… – тут он запнулся, не зная, что требуется назвать: Землю, а может быть, страну или город? Заметив заминку, на помощь пришел Шэф.
– Хранителя не интересуют детали, ему нужно самоназвание твоего мира.
Денис продолжил.
– Родился на Земле, цель прибытия – лечение, – закончил он свой доклад.
Слушал его офицер не очень внимательно, видно было, что эти вопросы – пустая формальность, ответы на большинство из них он, видимо, знал заранее – недаром так внимательно пялился на свою «ракетку», разглядывая Дениса. А вот сумка Шэфа заинтересовала его гораздо больше – он «просвечивал» ее не меньше минуты, а затем задал вопрос:
– Кто владелец имущества, находящегося в этом хранилище?
– Я, – равнодушно ответил Шэф.
Офицер вытянулся по стойке «смирно» перед Шэфом и снова отдал честь указательным пальцем. Может, Денису и показалось, а может, так оно и было, но тон «перевода» в голове стал каким-то казенно-официальным.
– Согласно пункту два статьи семнадцать закона «О потенциально опасных артефактах», принятого Советом Лучших Островной Цитадели в семнадцатый день третьего весеннего месяца три тысячи двадцатого года, вам необходимо назначить дату проведения аукциона по продаже фархана, ввезенного на территорию Островной Цитадели, на любое время, но не позже трех суток после ввоза вышеупомянутого артефакта! – Выпалив одним махом эту несомненно богатую фразу, негр с победоносным видом уставился на Шэфа – мол, знай наших!
Надо сказать, к чести Шэфа, что ораторские способности «соски» не произвели на него никакого впечатления.
– Офицер, заканчивайте с формальностями… а что касается аукциона… я в курсе… да и вы в курсе, что я в курсе… – ухмыльнулся он самым наглым образом, прозрачно намекая ПРЕДСТАВИТЕЛЮ ЗАКОННОЙ ВЛАСТИ, что разберется без сопливых.
Бесцеремонная манера общения Шэфа с «соской» произвела на Дениса неприятное впечатление – как всякий русский интеллигент, он не переносил физических воздействий, которые, по его твердому убеждению, должны были рано или поздно воспоследовать при столь вольном обращении с местными правоохранителями. Но «соска» отреагировал неожиданно сдержанно:
– Вы официально предупреждены… – безразлично сухо произнес Осхар, намекая, что каждый сам творец своего несчастья.
Он приложил руку к «ракетке», а когда отнял, в ней была карточка красного цвета, близнец той, которой Шэф уколол Дениса при заключении контракта.
«Фокусник, бля…» – удивленно подумал Денис, получая от хранителя блестящий прямоугольник. По размерам и на ощупь он ничем не отличался от кредитной карточки, по которой Денис получал зарплату, когда еще работал. Единственным отличием было то, что на этой не было никаких тиснений, символов, изображений и прочей ботвы. Денису она напомнила красную карточку, которую футбольный судья показывает за страшные нарушения правил, типа срыва трусов с вражеского нападающего, выходящего один на один (похожий процесс изобразил великий Гойя на своей картине «Обнаженная махом»).
«Удаляет он меня, что ли?» – хмыкнул про себя Денис.
– Карта личной истории, – начал Осхар, глядя исключительно на Дениса, – должна постоянно находиться около вас, на расстоянии, не превышающем двух метров.
«У них здесь что – те же метры?» – недоуменно подумал Денис, благоразумно решив отложить получение ответа на этот вопрос на потом – голова и так шла кругом от новых впечатлений.
Офицер продолжил:
– Карта фиксирует все ваши действия во время пребывания в Островной Цитадели и будет использована при разрешении спорных ситуаций, – он строго посмотрел на Дениса, – если таковые возникнут. Если вы законопослушный человек, – сомнение в голосе хранителя не уловил бы только глухой, – то карта позволит вам избежать любых неприятных ситуаций. Например, вы остановились в гостинице, а там произошла кража. Дежурный хранитель покоя просто проверит вашу карту, и если вы ни в чем не виноваты, то это отнимет пару минут, и все. Совсем другое дело, если на карте не будет информации о том, чем вы занимались в это время. Вы понимаете, о чем я говорю?
– Д-да… – неохотно подтвердил Денис.
…Простите, часовню тоже я развалил?
…Нет, ее развалили до вас – в IV веке до нашей эры…
Иметь такого соглядатая не хотелось совершенно, но, наверно, без этого местные копы могли навесить на него все, что случилось на Тетрархе с момента появления Дениса в Цитадели, а может быть, и раньше…
– А вообще, кроме того, что карта переводчик, она транслирует всякие меры в понятный вам формат, и еще она ваш друг и защитник, – неожиданно тепло улыбнувшись, сказал Осхар, – желаю скорейшего выздоровления. – Он вскинул палец к козырьку, подмигнул Шэфу, подмигнувшему ему в ответ, развернулся и шагнул в открытую дверь своего аппарата. Через несколько секунд полянка перед беседкой была пуста.
– Можно разговаривать? – спросил Денис, указывая глазами на красного фискала.
– Конечно можно, – рассмеялся Шэф, – карточку будут проверять только при каком-нибудь форс-мажоре, а так мы никого не интересуем. Осхар не врал – карта действительно твой друг и помощник.
– Почему он пожелал мне скорейшего выздоровления? Откуда он…
Шэф его не дослушал.
– Во-первых, ты сам сказал: «на лечение», а во-вторых, он же разглядывал тебя через «око справедливости» – вот все про тебя и увидел.
– Это через «ракетку»?
– Да.
– И что он в ней увидел?
– В ней он ничего не увидел. Он ее на тебя направил, а в башке у него появилась информация, что ты человек, землянин, в Цитадели раньше не был, что у тебя нет ног ниже колена, и многое, многое другое.
– А общались как, пока не было карточки?
– Тоже через нее.
– А почему он тебя не спрашивал имя, мир рождения и цель прихода в Островную Цитадель? – Денис решил прояснить некоторые темные моменты общения с представителем власти.
– Потому что мы видимся с ним далеко не в первый раз и все мои данные имеются в базе знаний Цитадели.
– А что такое «фархан»?
– А вот что, – сказал Шэф, вытаскивая из сумки правильную пирамиду, с гранью сантиметров десять.
На первый взгляд казалось, что пирамида сделана из горного хрусталя, но, присмотревшись, Денис решил, что это все же какой-то другой материал – в глубине пирамиды время от времени вспыхивали и гасли разноцветные искры: красные, зеленые, голубые… Они двигались, сталкивались – при столкновениях происходили беззвучные взрывы, рождавшие новые мириады искр.
Сначала Денису показалось, что так преломляются в глубине фархана солнечные лучи, но когда Шэф поставил пирамидку на стол беседки, стоящий в тени, свечение только усилилось. Не дожидаясь дальнейших вопросов, Шэф пояснил:
– Фархан – это универсальный аккумулятор магической энергии. В принципе, его существование нарушает второй закон термодинамики… или первый, точно не помню. – Денис уважительно посмотрел на Шэфа. – Я… Дэн, долго живу – много знаю… – на акынский манер продолжил тот. – Так вот, он каким-то образом высасывает рассеянную магическую энергию из окружающего пространства и хранит внутри себя. – Шэф задумался. – Да… в процессе этого дела он меняет цвет: сначала фархан прозрачный, как хрусталь, потом зеленый, потом желтый, потом красный – светофор, однако… – Шэф ухмыльнулся. – Когда он становится красным – больше не заряжается. Это все, что я знаю о технической стороне вопроса, но, – он многозначительно поднял указательный палец, – главное не в этом – главное в том, что местные маги очень интересуются этим предметом и готовы платить хорошие деньги. – Шэф помолчал и продолжил: – Ценность фархана определяется одним параметром – его размерами. Фархан не может быть «второй свежести» – он или работает, или нет. Я видел неработающий фархан – на вид это просто хрустальная пирамидка, внутри ничего не происходит. Наш экземпляр – чуть больше среднего размера, и я меньше чем за шестьдесят тысяч корон его не отдам… Кстати, это цена твоего лечения, со всеми скидками, которые я надеюсь выбить. Меньше нам никак нельзя. – С этими словами Шэф влез в свою безразмерную сумку, вытащил такую же красную карточку, как у Дениса, и внятно произнес:
– Маг Витор Кирпус!
Денис наблюдал за всей этой чертовщиной с широко открытыми глазами. В воздухе открылось круглое окно, в котором появилась голова человека – большая, с черными как смоль волосами, бородатая – вылитый Зевс из какого-то мультика!
– Привет, Шэф! – пророкотал маг. – Опять притащил дырявый бубен, – он хохотнул, – для шаманских плясок?
Шэф не стал вступать с ним в полемику, а просто скосил глаза на фархан…
Витор сделал равнодушное лицо, но… не сразу, и промелькнувший интерес, который он не успел скрыть, показал даже Денису, не особо разбирающемуся в тонкостях межмировой торговли, что маг заинтересован, и заинтересован сильно! А между тем фархан приобрел уже темно-изумрудный цвет; искры, вспыхивающие в его глубине, стали больше и как-то ярче, зрелище завораживало Дениса – ничего более красивого он в жизни не видел! Казалось бы, чем можно удивить современного человека, посмотревшего тысячи фильмов, видевшего такие спецэффекты, что от них хотелось спрятаться под сиденье в кинотеатре. Ан нет! – эта пирамидка по сравнению со всеми виденными ранее киночудесами была как живая девушка среди надувных баб! Это было настоящее чудо!
– И сколько ты хочешь за этот фархан? – равнодушным голосом спросил маг.
– Аукцион, – широко улыбнувшись, ответил Шэф.
– А может, мы… – начал было Витор, но Шэф отрицательно покачал головой:
– Витор! Ты же знаешь… я законопослушный ходок… а ты… законопослушный маг… – с нескрываемым сарказмом произнес Шэф, – и нам обоим не нужны разборки с советом… или я не прав?
– Прав… прав… – недовольно пробурчал маг, – ты всегда прав. Законопослушный ты наш… а что же ты не вспоминал о законе, когда…
– Витор! – бесцветным голосом произнес Шэф, после чего маг мгновенно заткнулся и только буркнул:
…фигасе как он с магами!.. однако!..
– Давай не тяни резину – вызывай остальных!
Шэф снова взялся за свою красную карточку.
– Маг Ларз Котен! – Возникло новое окно, и теперь Денис рассмотрел, что это был не плоский круг, а шар, в котором и возникло лицо следующего участника торгов – молодое и красивое, какого-то необычного светло-оливкового оттенка, обрамленное длинными светлыми волосами.
…странное сочетание, но… красиво…
– Всем привет! – радостно провозгласил новый участник торгов, окидывая веселым взглядом всех обитателей беседки: двух во плоти и одного, видимо, голографического. Несмотря на его веселость и беззаботность, он мгновенно, безошибочно вычленил главного героя мизансцены – его взгляд остановился на пылающем фархане.
– Ага… ага… – с веселой задумчивостью он взглянул на Шэфа, – много еще участников будет?
– Два, – лаконично ответил тот.
– По минимуму… и это правильно… – задумчиво протянул кудрявый, глаза его при этом довольно сверкнули.
– Хватит молоть языком, – подал голос недовольный Витор, – вы можете прохлаждаться здесь, пока Тиль не восстанет, а я человек занятой! Вызывай кого хочешь, торговец, и покончим с этим делом! – Видно было, что он очень раздосадован невозможностью приобрести фархан келейно… без всяких дурацких аукционов!
Шэф ответил ему долгим взглядом, и Денис готов был поклясться, что маг смутился. Похоже было на то, что в этом мире Шэф не являлся «тварью дрожащей», а «право имел»! Это открытие немного возвысило Дениса в собственных глазах – раз такой человек выбрал его в помощники – значит, и он не лыком шит! Неожиданно в голову пришли стихи, ну, может, не стихи, а так – речовка: «Наш Денис не лыком шит, как какой-нибудь бул шит!»
…поэтом становлюсь… эк меня распирает…
Дождавшись, пока Витор отведет взгляд, Шэф продолжил:
– Маг Каспар Ириди! – Возникшее лицо напомнило Денису его босса из последней конторы – жесткое, с высокими азиатскими скулами и пронзительным взглядом умных, злых глаз. Видимо, и характер был такой же мерзкий. Правда, у мага не было большой бородавки на лбу, служившей боссу дополнительным украшением, но и это смягчающее обстоятельство характера мага, видимо, не улучшало.
– Надеюсь, повод важный, – не здороваясь, начал Каспар, – а то я сейчас в цейтноте… – Тут он заметил ставший прозрачно-желтым фархан. – А-а-а! Ну-ну…
Четвертым магом, по имени Салан Одирвинг, оказался обычный негр – обычный в том смысле, что был черен, кудряв, имел приплюснутый широкий нос. Особых примет не было. Он уважительно поприветствовал Шэфа и магов, а на Дениса внимания не обратил.
– Господа! – без раскачки начал Шэф, как только последний участник торгов появился в беседке. – Вашему вниманию предлагается фархан в рабочем состоянии (о чем безошибочно указывало красное сияние, испускаемое пирамидой), грань – 108 миллиметров, начальная цена – шестьдесят тысяч корон.
Первым недовольно отозвался Каспар:
– Н-не… шестьдесят – это много… давайте начнем хотя бы с пятидесяти.
– А тебя здесь никто не держит – можешь проваливать! – с мягкой улыбкой прооппонировал ему Ларз и совершенно другим, официальным тоном добавил: – Предложение принято!
– Шестьдесят тысяч… раз, – начал речитатив Шэф, – шестьдесят тысяч… два…
Тут его голосом, кислым, как ацидофилин, перебил Каспар:
– Шестьдесят одна тысяча!
– Шестьдесят одна тысяча… раз, шестьдесят одна тысяча… два, шестьдесят одна тысяча…
– Шестьдесят пять тысяч! – «проснулся» Витор Кирпус.
Торг продолжался недолго, минут пять, и закончил его Ларз Котен, предложивший семьдесят четыре тысячи. Эту ставку никто перебивать не захотел. Витор Кирпус и Салан Одирвинг молча схлопнули свои окна после выявления победителя, а неуступчивый Каспар Ириди, прежде чем исчезнуть, бросил на Ларза такой яростный взгляд, что им можно было вскипятить небольшое озеро, но у Дениса возникло стойкое ощущение, что последнему все такие взгляды были глубоко параллельны, уж больно невозмутимо выглядел оливковый блондин.
– Буду часика через пол, – сказал Ларз после исчезновения конкурентов из поля зрения, собираясь закрывать окно.
– Привези чего-нибудь пожрать, если не жалко, – попросил Шэф.
– Жалко, конечно, но… так и быть… вычту из гонорара. – Окно захлопнулось.
– А что, еда здесь такая дорогая? – полюбопытствовал Денис.
– Да прикалывался он, не переживай.
Шэф поерзал, устраиваясь поудобнее на скамейке, блаженно раскинул руки и закрыл глаза.
Денис деликатно прокашлялся и тихим голосом, чтобы не будить начальство, если оно заснуло, спросил:
– Шэф, можно пару вопросов?
– Валяй, – ответил тот, не меняя позы и не открывая глаз.
– Ты фархан этот удачно продал?
– Скорее да… чем нет. Цена такого экземпляра колеблется от пятидесяти до восьмидесяти тысяч корон. Мы не дотянули до верхней границы всего шесть тысяч.
– А почему такой диапазон цен? Ведь ты говорил, что фархан или работает, или нет. Значит, все же есть фарханы разного качества?
Читать бесплатно другие книги:
