Новобранец. Служба контрмагии Тув Александр

Ну, а в-третьих, он получил новый ценный опыт – оказывается, наличие обнимаемой красивой девушки нисколько не мешает другим красивым девушкам строить тебе глазки и делать недвусмысленные намеки – это три!

Дальнейшее времяпрепровождение в этот день вызвало в голове у Дениса стойкий рефрен: «Потом у них была уха и заливные потроха! Потом поймали жениха и долго били…» – не потому, что они опять много кушали или Дениса все-таки побили многочисленные ревнивцы – отнюдь. Просто интенсивность разнообразных развлечений и скорость их смены могла бы вызвать головокружение и даже тошноту у чуть менее подготовленного человека, чем «новый» Денис.

Судите сами: сначала бадминтон – ну, или если быть политкорректным, вроде представителей самой демократической демократии в мире, называющей жирного негра – афроамериканцем с избыточной массой тела, – игра, похожая на бадминтон. Денис не был большим знатоком правил вышеупомянутого бадминтона, поэтому перебрасывание предмета, похожего на волан, предметами, похожими на ракетки, через заграждение, похожее на низкую сетку, назвал для себя бадминтоном.

Потом волейбол – самый обычный, только перебрасывать мяч через сетку надо было обязательно ногой – принимать и пасовать как хочешь, а через сетку только ногой – а иначе очко сопернику!

Потом колесо обозрения чрезвычайной высоты, от которой даже дух захватывало, – Денис в Лондоне никогда не был, тамошнее колесо не видел, на нем не катался, только читал где-то в Интернете, что оно самое высокое в мире (на Земле), так вот – местное было выше! Ну-у, или так ему со страху показалось… но очень высокое… очень!

Потом они перекусили на скорую руку и опять поплавали в бассейне. Потом они поиграли в футбол на маленьком поле, пять на пять, без вратаря. Самым сильным впечатлением от игры было то, что Айшат играла не только лучше его (он совсем не умел), а вообще лучше всех остальных игроков обеих команд!

Потом был ужин в маленьком уютном ресторанчике, в котором играл живой оркестр! Они с Айшат танцевали, обнявшись, а сверху, как ни банально это звучит, на них смотрели большие мохнатые звезды.

Ну а потом была ночь, которая не для сна…

Впервые за последние десять дней, причем надо честно признать – лучших дней в его жизни, Дениса разбудил не нежный поцелуй. Его разбудил гонг – звук не сильно противный, и даже не лишенный приятности, мелодичный такой – но отнюдь не поцелуй!

– Какого… – пробормотал сонный Денис, не желая вываливаться из сна в реальность ни под каким видом, но перезвон не кончался, и пришлось все же приоткрыть глаза.

– Да! – хрипло выкрикнул он, поняв, что гадкая мелодия сама собой не сгинет в тартарары.

– Пролежней не боишься?

– Чего?! – Денис одной ногой продолжал оставаться в царстве Морфея, страстно желая втянуть туда и вторую. У него тлела в глубине души слабая надежда, что все это ему снится, и что сейчас его поцелует Айшат, и он проснется по-настоящему, и что все будет замечательно, как вчера, позавчера, позапозавчера…

– Пролежней. Спишь много.

«Шэф… чтоб его… чтоб ему!..» – подумал Денис, окончательно проваливаясь в явь. Он не ошибся. Лицо, висевшее в воздухе над кроватью, было легкоузнаваемым – если Денис сильно изменился после переброса, причем в лучшую сторону, то Шэф просто помолодел – его лицо осталось прежним, но с него исчезли морщины, и внешне он стал ровесником Дениса. «Молочные братья!» – съехидничал внутренний голос.

Несмотря на то, что черты Шэфа стали, да и были, такими же правильными, как теперь у Дениса, «красавчиком» его назвать язык не поворачивался – глаза подводили. Денис еще не до конца проснулся и находился в каком-то промежуточном состоянии между явью и сном, и, видимо, это промежуточное состояние сознания помогло увидеть то, что в обычном было скрыто, – он понял, что смущало его в руководителе все то время, что они знакомы. Была какая-то непонятность в лице Шэфа, что-то цепляло внимание, подсознание пыталось протолкнуть донос «наверх», в области осознания, но мозговая бюрократия успешно прятала под сукно все сигналы «снизу», а теперь вот недоглядела – и на старуху бывает проруха…

У Шэфа взгляд вервольфа, вдруг понял Денис – не волка, не человека, а именно волка-оборотня: для человека слишком жесткий, а для волка слишком умный! Естественно, Денис ни на секунду не заподозрил, что Шэф действительно оборотень… хотя… да нет… нет…

Открытие не удивило и не напугало Дениса – просто он несколько глубже, чем раньше, стал понимать истинную суть Шэфа – своего командора и одновременно мудрого и где-то даже – любимого руководителя. И пока лицо главкома было старым, его глаза не так бросались в глаза (каламбур!) – морщины и благородная седина хорошо сочетались с глазами старого волка, а теперь они слегка (да пожалуй, что и не слегка) диссонировали с молодым лицом.

– Дэн, через полчаса внизу, в холле, – сказал любимый руководитель и отключился.

После этих слов Денис окончательно проснулся. Быстрый взгляд показал, что в номере он один. Была слабая надежда, что Айшат в душе, но что-то говорило Денису, что вряд ли…

«Я спросил у тополя – где моя любимая? – всплыло в голове у Дениса. – Интересно, а какой тополь имелся в виду – дерево или какой-нибудь «Тополь-М», но это – второй вопрос, а первый – где Айшат?! Чего-то я ее не чувствую…» – Тщательная проверка, можно даже сказать – обыск в ванной показал, что чувствовал Денис совершенно правильно – Айшат не было, зато на прикроватной тумбочке обнаружился мем-кристалл. Положа руку на ногу, надо честно признать, что, с точки зрения Дениса, замена была не равноценной… – хотя качество трехмерного изображения не вызывало никаких нареканий, но ни обнять его, ни произвести еще какие-либо действия оно не позволяло.

– Дэн, привет! – Улыбка девушки была, как обычно, ослепительной, но в глазах чувствовалось что-то эдакое… была там какая-та грустинка… – Извини, что не попрощалась – срочно вызвали на работу. Будешь в наших краях – свяжись со мной, – она сделала чуть заметную паузу, – если захочешь. Буду рада. – Айшат послала ему воздушный поцелуй и отключилась.

«Вот такие пироги с котятами… – на работу вызвали!.. Знаем мы эти работы!» – с несправедливой злостью думал Денис, одеваясь. Он чувствовал себя ребенком, у которого отобрали любимую игрушку – вероломно, без объявления войны. Хотелось покапризничать, но шестое чувство подсказывало, что Шэф относится к той, теперь почти вымершей категории родителей, которые в ответ на капризы скорее молча выпорют широким ремнем с большой пряжкой, причем не исключено, что именно пряжкой, чем начнут вытирать сопли. Так что, по здравому размышлению, капризы нужно было засунуть в жопу, причем в свою, и лучше – поглубже.

– Смазал? – поинтересовался Шэф вместо приветствия.

– Чего?

– Пролежни, – охотно пояснил руководитель. – Всё. Каникулы закончились. Пора заняться делом – так что все потертости, припухлости и прочие пролежни посыпь тальком и смажь детским кремом. Потничкой не страдаешь? – заботливо поинтересовался он.

Видимо, Шэф был не только вервольфом – он был еще неплохим психологом – Денис почувствовал, что потеря любимой игрушки вещь, конечно, неприятная, но не настолько, чтобы уходить в мужской монастырь. Про женский же интуиция подсказывала, что категоричность здесь неуместна…

– Шэф, тебе никто не говорил, что общаться с тобой на пустой желудок – это как читать большевистские газеты перед завтраком?

– Говорил.

– Ну и?

– Пойдем завтракать.

В маленькой кафешке они были абсолютно одни. После заказа Денис поинтересовался:

– Нам что, больше ничего не угрожает?

– С чего ты решил?

– Охрану сняли…

– Никто ничего не снимал – нас охраняют «тени» – элита разведки «Морского Змея». Ты их никогда не заметишь.

– А ты?

– А я… может, замечу, когда сзади горло перережут.

– Понятно… хотя нет – непонятно. Если нас надо охранять, почему забрали Айшат? – Вопрос дался Денису проще, чем он думал.

– А с чего ты решил, что она тебя охраняла? – удивился Шэф.

– А разве… – Денис ничего не понимал: он был уверен, что девушка – какая-то местная «Никита», приставленная Ларзом для его непрерывной охраны. Днем и ночью. А если это не так, то вообще ничего не понятно.

– Она охраняла. Только не тебя. – Шэф сделал мхатовскую паузу, глядя на вытянувшуюся физиономию Дениса. – Она охраняла от тебя.

– Ничего не понимаю… – честно признался Денис.

– Чего тут не понимать? – удивился Шэф. – Переброс – штука тонкая. Из десяти случаев удачных два-три, не больше.

– Остальные, значит, гибнут… – огорчился Денис.

– Ага, как же… если бы так, то и проблем бы не было.

…понятное дело, как же я сразу не сообразил, гибель – не проблема…

Шэф между тем продолжил:

– Проблема в том, что никогда не ясно, КТО вышел из Реаниматора. Внешне ты Дэн как Дэн, а на самом деле Чужой, или Хищник-2, или еще какая хрень вроде Нечто.

– Понятно… – отреагировал Денис в стандартном режиме.

Шэф ухмыльнулся:

– Только никому из местных не говори, что тебе – «понятно».

– Почему? – удивился Денис.

– А потому, «академик», что местным ученым… магам там, ну-у… всей этой научной братии, им непонятно, откуда берутся лишние надтелесные оболочки или исчезают штатные при перебросе, а тебе значит – «по-о-нятно-о-о». – Шэф ухмыльнулся очень неприятной ухмылкой. – Как только об этом прознают, тебя тут же допросят на «мозголоме» – плевать на то, что ты об этом понятия не имеешь, – а вдруг?! А после «мозголома» тебе будет хорошо: ты будешь счастлив, будешь пускать слюни, ходить под себя, смеяться – но… недолго. Местные особым гуманизмом не страдают: инъекция, и адью. – Шэф помахал рукой, показывая, как будет прощаться с болтливым Денисом. – Могу дать бесплатный совет – меньше трынди! А лучше вообще этого не делай. Сам понимаешь – это не приказ, так… пожелание. У нас свобода слова, собраний и вероисповедования.

– «У нас» – это где? – хмуро поинтересовался Денис.

– У нас с тобой.

Денис хотел вставить свое обычное: «Понятно», но осекся и вместо этого спросил:

– А Айшат… кто она?

– Айшат – боевой маг, из первой десятки «Морского Змея», кроме того – сильный эмпат.

– А эмпат-то зачем? – все равно заинтересовался вроде бы уже равнодушный ко всему из-за вновь открывшихся обстоятельств Денис.

– Темный ты чел. А как бы она иначе почувствовала, что из тебя начинает лезть Нечто? Ждать, пока вылезет? Так неизвестно, что вылезет. Потом можно и не справиться. А так, она хорошо знает, какой ты был до переброса, и сможет понять, что это уже не ты.

«Понятно…» – подумал совершенно раздавленный Денис, но, помня пожелание Шэфа, озвучивать не стал.

Тут им доставили заказ, и дальнейший завтрак прошел в молчании. После того как все заказанное было съедено и выпито, насытившийся Шэф кратко, по-военному, обрисовал ближайшие перспективы:

– Сейчас заедем в торговый центр, потом в казармы «Морского Змея», а потом пойдем на Маргеланд.

Но если у Дениса и остались какие-то слабости после кардинальной модификации тушки (если кто-то сомневается, то вынужден его огорчить – остались…), то память в этот список не входила:

– Перед тем как нас прихватили, ты говорил: на Антанар.

– Говорил.

– Что изменилось?

– «Что изменилось»? – задумчиво переспросил Шэф. – Если коротко, то изменилось осознание ситуации. Мною.

– А поподробнее можно, или секрет какой?

– Нет. Никакой не секрет. Просто я сделал огромную, можно даже сказать – катастрофическую, ошибку, решив, что можно с тобой идти на реальную работу.

…а я не напрашивался! сам пришел…

К тебе никаких претензий нет.

…мысли, что ли, читает?.. говорил, что нет… может, и не врет… а может, и врет…

Шэф немного помолчал и продолжил:

– Нам дико повезло, причем три раза подряд: во-первых – не накрыли в крепости. Если бы нас грамотно обложили или организовали вовремя плотное преследование – мы бы остались в Аз-Карсале; во-вторых – еще метров сто в подводном туннеле…

…сто метров?! да я бы и пяти не проплыл… каких пяти… сантиметра не проплыл бы!..

и все – поля счастливой охоты… – Шэф замолчал и нахмурился – воспоминания и для него были не самые приятные.

– А в-третьих?

– В-третьих – вимана Ларза очень вовремя появилась… опоздай минут на пять, и на поля… Хотя нет – нам не три раза повезло, а четыре. Догадываешься?

– Переброс?

– Да… – задумчиво протянул Шэф, а потом задал несколько неожиданный вопрос: – Ты жить-то вообще-то хочешь? – Вопрос был, как бы это помягче выразиться… несколько странным, но раз начальство спрашивает – необходимо отвечать:

– Да.

– А скажи, пожалуйста, ты теорию вероятностей знаешь?

– Сдавал, – буркнул Денис.

– Отлично! – обрадовался Шэф. – Тогда ты наверняка знаешь, какая вероятность, что нам повезет пятый раз подряд, если чего…

– Ноль.

– Ну-у… ноль – не ноль… но около того… А корень наших бед в чем?

Денис не раз перебирал в уме все обстоятельства прошедшей эпопеи, и ответ у него был готов заранее:

– Во мне. – У Дениса даже уши покраснели, когда он вспомнил, как пытался пройти по металлической балке, перекинутой над руслом подземной реки, и что из этого вышло…

– Я спросил не в ком, а в чем.

– Не знаю…

– А я знаю – в твоей подготовке к реальной работе. Вернее, в ее полном отсутствии. Как-то я с эти делом обмишурился – каждый судит по себе: вот я и… – Шэф досадливо махнул рукой. – Так вот… исходя из всего этого, я решил, что работать тебе рановато. Надо немного подучиться… пройти «Курс молодого бойца», так сказать… а на Маргеланде есть отличное местечко, где тебя быстренько подтянут… хоть будешь отличать дуло от приклада, лезвие от рукояти, а по бревну над пропастью скакать, как белка, да и у меня там дело имеется неотложное… в принципе ничего не изменилось – я так и так рассчитывал уйти с Антанара на Маргеланд примерно в это время… так что просто пойдем напрямую, и все.

Слова Шэфа про «Курс молодого бойца», разные там приклады и лезвия Денису очень не понравились, а что ему категорически не понравилось – так это скачки над пропастью по бревну! Внутренний голос прозрачно намекнул, что его хотят отправить в армию, а там разные тяготы армейской жизни, которые требуется мужественно преодолевать, произвол командиров, отсутствие прав человека и прочая дедовщина…

– Шэф! – возопил Денис. – Зачем?! После переброса я стал другим человеком! Пойдем работать на Антанар, не надо никаких курсов – каждый гасконец с детства академик!

В ответ руководитель задумчиво уставился на Дениса.

– А может, ты и прав… лады – небольшой тест, если ты не возражаешь? – Слова о «небольшом тесте» Дениса слегка насторожили, но «армия» пугала больше.

– Да хоть большой! – Он постарался придать себе самый залихватский вид, типа: «Взвейтесь, соколы, орлами!»

– Пошли.

Уверенность Дениса в успешной сдаче теста была обратно пропорциональна номеру этажа, на котором они с Шэфом в данный конкретный момент времени находились. На первом этаже, когда они только садились в лифт, Денис был спокоен и уверен в себе, как Иван Драга в первом раунде боя с Рэмбой… или Рокой… впрочем, один хрен. Пока лифт стремительно взлетал к крыше пятидесятиэтажного отеля, уверенность с той же скоростью падала. А когда они подошли к высокому парапету, отделяющему солярий на крыше от бескрайнего неба, она приблизилась к нулю.

Шэф молча, не говоря ни слова, одним гибким движением взлетел на парапет, кстати, совсем не узкий – сантиметров двадцать, небрежно прошел по нему метров пять и так же небрежно спрыгнул обратно. Денис даже не попытался повторить этот трюк – он развернулся, опустил плечи и побрел к лифту.

– Не переживай. С чего ты взял, что изменился? Ведь ТЫ – не это мясо, – Шэф ткнул в Дениса пальцем, – жир, кости, требуха и что еще там… ТЫ – это новое мясо плюс все надтелесные оболочки, душа и черт его знает, что еще… а они-то не изменились… так что – не переживай. Не умеешь – научим, не хочешь – заставим! – припомнил он бессмертную военную мудрость, на которой стояло, стоит и будет стоять дело строительства генеральских дач силами вверенного их попечению личного состава. Денис обреченно молчал, переживая очередное фиаско, а Шэф продолжил: – Ты просто пересел из подержанных «Жигулей» в новенький «Хаммер», но водила-то старый…

– Старею, – пробормотал Шэф себе под нос, когда машина уже тронулась, а потом громче транспортному средству: – Смена маршрута: Морские Ворота Старого Порта! – А Денису пояснил: – Совсем из головы вылетело, – тебе же надо лингатомию сделать перед уходом.

«Больно на лоботомию похоже», – угрюмо подумал Денис, а вслух поинтересовался:

– Чё за хрень?

– Гравировка на черепе.

…совсем охренел начальник!!!

– Зачем?!

– Позволяет разговаривать во всех мирах с магией. – Шэф сделал паузу, чтобы Денис лучше осознал, о чем идет речь, и добавил: – Понимать и отвечать на любых языках! Как тебе?!

– Круто! – был вынужден согласиться Денис, которому слова о резьбе на черепе – его черепе, между прочим! – понравились не сильно, если не сказать больше – совсем не понравились.

Он было хотел возразить, что для этого и «красной карточки» хватит, но вовремя сообразил, что вряд ли она будет работать вне Тетрарха.

– А почему в госпитале не сделали, пока я там неделю кантовался?

– Видишь ли, в чем дело… операция эта не то чтобы незаконная… нет – прямых запретов нет, но, скажем так… властями не поощряется.

– Почему?

– У законопослушных граждан Цитадели или чип в башке, или «красная карточка», или они маги – им это ни к чему. Это нужно незаконным мигрантам, которые не знают языка, или тем, кто не хочет светить на Окраине «красной карточкой», или еще каким аферистам-авантюристам – короче, темным личностям. Поэтому лингатомию легально в Цитадели не делают, да и специалистов таких нет. Лучше всего ее делают шаманы ветлуготов… а я одного как раз знаю.

…больно много знаешь…

Нора у него в Старом Порту.

Денис, слушавший Шэфа вполуха и напряженно пытавшийся понять, что же его смущает в гладком повествовании мудрого руководителя, наконец понял, что его насторожило:

– А почему только мне?! У тебя что – старая башка осталась, с гравировкой?!

Шэф ухмыльнулся:

– Маладэц-Прошка! Тебя на голое постановление не возьмешь – но… видишь ли, мой подозрительный друг – в этом-то все и дело!

…человеку, который читал «Золотого теленка», можно многое простить… но гравировка на черепе…

– В чем? – не снял своих темных подозрений Денис.

– А в том, что делают гравировку на черепе, а хранится она черт знает где, но не на мясе и не на кости! И после переброса восстанавливается! Если он удачный…

«Так… так… так… откуда он это знает?! Значит, у него это не первый переброс! Ни фига себе… сколько ж ему лет?! Кощей Бессмертный!.. Хотя… может, и первый. Допустим: у него раньше была сделана лингатамия, а сейчас он проверил, что способности к языкам остались… А как проверил?.. Да очень просто – общался с цитадельцами без карточки… Вроде сходится… Блин, мало мне хвороб было – так теперь череп будут ковырять… – грустно размышлял Денис, и тут, под настроение, в голове всплыло: «Эх, жизнь моя жестянка – да ну ее в болото!..» – но мелодия почему-то была веселенькая.

Старый Порт есть Старый Порт – броуновское движение огромной, разношерстной толпы; крики со всех сторон, сливающиеся в непрерывный гул; вонь от тысяч потных тел, смешанная с запахами дешевой еды не первой свежести; разнообразные предложения: от девочек до золотых слитков, с хватанием немытыми руками за рукава – Денис не подозревал, что в блистательной Эстепоре – столице мира! – может быть такое место. Хорошо, что Шэф перед входом приказал зажать «красную карточку» в кулак, а кулак спрятать в карман и там держать, не вынимая. Уже три раза чьи-то скользкие холодные пальцы проникали в карман, где хранилась его единственная ценная вещь, но, наткнувшись на кулак, тут же исчезали. Идентифицировать владельцев холодных пальцев в густой толпе было невозможно, да, впрочем, и не нужно.

Хотя указания верховного главнокомандующего были понятны и просты для исполнения, а именно: не отставая ни на шаг, двигаться за ним, дыша в затылок – чтобы не потеряться и сохранять «красную карточку», зажатую в кулаке в кармане, но когда они выбрались на неожиданно пустой участок, между двумя ангарами, Денис счел, что ему есть чем гордиться: в условиях, приближенных к боевым, все указания руководства были выполнены безупречно – и он не потерялся, и «красную карточку» сохранил!

Пройдя вдоль ангара метров пятьдесят, Шэф забарабанил в неприметную дверь, которую можно было заметить, только если знать о ее наличии. В течение нескольких минут ничего не происходило, и Денис совсем уже было уверился, что столь экзотическая операция, как гравировка на его черепе, не состоится. Отношение его к этому было двоякое: примерно как у всякого нормального человека, уже попрощавшегося с жизнью и пришедшего на прием к стоматологу, а там выяснившего, что он перепутал часы приема и сегодня врача уже не будет. С одной стороны – некое облегчение: экзекуция откладывается на завтра; с другой – разочарование: завтра опять придется собирать волю в кулак и прощаться с жизнью, а дело это ох какое нелегкое! И поэтому, когда дверь неожиданно открылась и в проеме появилась небритая харя, крепко посаженная на довольно внушительное туловище, он испытал нечто вроде тоскливого облегчения.

– Чё надо? – хмуро поинтересовалась харя, вылезая из двери и надвигаясь на Шэфа. – Барабанщик хренов, – добавила она, сплевывая Шэфу чуть ли не на ногу. – По рогам давно не получал?! Ща оформим!

«Интересно… а раньше мат не переводила… наверно, синонима не подобрать, чтобы не нарушалась экспрессивность…» – отстраненно подумал Денис, за Шэфа нисколько не переживая: во-первых – он знал, что Шэф собой представляет; во-вторых – поблизости должны крутиться «тени», а в-третьих – харя была всего лишь на голову выше руководителя и лишь в полтора раза шире, для Шэфа – не противник.

– Не узнаешь? – добродушно улыбнулся Шэф.

– Не-ет! – прорычала харя, нависая над ним.

Шэф улыбнулся еще шире – Денис даже не предполагал, что такое возможно, и тут же, не убирая улыбки, нанес короткий, резкий удар «харе» в челюсть. Удар был нанесен сбоку-снизу, к удивлению Дениса, не кулаком, а пяткой ладони.

– Никогда не бей в челюсть кулаком – повредишь руку, – тоном заботливой мамаши, обучающей малолетнее дитятко вытирать попу, пояснил Шэф.

После этого он развернулся к «харе», осевшей большим грязным мешком у стены ангара.

– Ну что, Хамзан, и сейчас не узнал? – поинтересовался Шэф, делая шаг навстречу.

– Лис… ты, что ли?! – совершенно другим, чем вначале, каким-то испуганным тоном вопросила «харя».

– Ну, вот видишь – узнаёшь, когда захочешь! – улыбнулся Шэф, нанося «харе» удар ногой в живот.

Скрючившийся от удара Хамзан, вполне логично, между прочим, завопил:

– За что?!

– А чтоб не плевался, а особенно – незнакомым людям под ноги: вредная привычка – до добра не доведет. Это хорошо, тебе повезло – я не злой и отходчивый, а плюнул бы ему, – Шэф кивнул на Дениса, – здесь бы и остался. – Шэф сокрушенно покачал головой, как бы скорбя о несовершенстве мира, в котором такие типы, как Хамзан, могут практически безнаказанно плевать уважаемым людям под ноги. «Харя» испуганно покосилась снизу на Дениса и обратилась к Шэфу:

– Ты, наверно, к Эрвану?

– Нет, блин, к тебе! – осклабился Шэф, – Соскучился очень, решил проведать, как там Хамзан поживает, не имеет ли нужды в чем, болезный…

«Харя» правильно поняла, что больше ее бить не собираются, и робко поднялась на ноги.

– Дык… я это… пойду доложу?..

– Доложи, сердце мое, доложи. Да предупреди там кого надо, чтобы без глупостей – со мной «тени». – «Харя» резко побледнела, стала отчетливо видна каждая щетинка на давно не бритом лице.

– Лис… за что? Мы же ни в чем…

– Да успокойся ты, дурень! Мы к Эрвану, по делу. За работу заплатим. А про «теней» говорю, потому что там у вас дураков немерено – чтобы чего не вышло. Понятно?

– Понятно.

– Иди, предупреди.

Подождав пару минут, после того как Хамзан скрылся в двери, Шэф бросил:

– Пошли!

Длинный коридор оказался совершенно пустым. Все двери, кроме одной, закрыты. Вот в эту, открытую, компаньоны и зашли. Человек, сидящий за большим письменным столом, никак, в понимании Дениса, на шамана не походил – европеец как европеец: средних лет, в костюме, неприметное лицо – увидел и забыл. Комната тоже впечатление шаманской юрты не производила: ни бубна, ни масок, вообще ничего такого… по стенам не висело. Офис как офис.

– Ну, здравствуй, Эрван, давненько не виделись, – поздоровался Шэф, руки, однако, не подавая, да и хозяин при виде «дорогого гостя» из-за стола не поднялся.

– Здравствуй, здравствуй, Старый Лис – опять шкурку сменил? Не узнать. Прямо красавчик.

…ага… значит, не только я красавчик… однако смелый чел этот шаман…

…так… шкурка меняется не первый раз… был переброс раньше… один?..

…почему Старый Лис?.. где-то я уже это слышал… где?.. где?! в… в крепости!..

Но словесную дуэль выиграл все-таки Шэф, сразу перейдя к делу и при этом слегка удивив оппонента:

– Короче, Склифосовский, сколько стоит сделать лингатомию?

Шаман несколько секунд рассматривал Шэфа, потом гадливо улыбнулся:

– Сто тысяч.

– А если я тебя сейчас пристрелю? – так же широко улыбнулся в ответ Шэф.

…а у тебя пистолетик-то есть?.. хотя, может, и есть… иди знай…

– Не пристрелишь. – Обмен улыбками шел по нарастающей.

– Почему?

– А потому что, – шаман стер улыбку и сурово уставился прямо в глаза Шэфу, – что, кроме меня, лингатомию никто не сделает!

Видимо, Шэфу торговля надоела. Он тоже перестал улыбаться:

– Короче, Склиф, вот мое последнее слово – десять тысяч. Если я услышу какой-то другой ответ, кроме «Да» – я прикажу теням вырезать твой ангар подчистую, а тебя последним – чтобы ты все увидел своими глазами. Ты меня знаешь. Я не шучу.

…ни хрена себе… высокие отношения… а Шэф крут!..

– Да.

Шаман молча вышел из-за стола, достал из настенного шкафчика узкий нож, по виду костяной, подвинул один из стульев, стоящих вдоль стены, на середину комнаты и кивком головы предложил Денису сесть. После этого вытащил откуда-то местный аналог бритвы, похожий на малярный валик, и удалил всю растительность с головы Дениса – слово «сбрил» здесь не подходит, так как после прохода «валика» волосы просто исчезали. Затем, как в парикмахерской, заткнул за воротник Дениса какую-то тряпку, на ощупь напоминающую поролон, и предупредил:

– Будет больно. Пока я не скажу: «Все» – надо терпеть и не шевелиться. Иначе – вся работа насмарку, а переделать нельзя – лингатомию можно делать только раз. Приготовься. Начинаю.

– А анестезию нельзя сделать… заморозку какую…

– Нет. Я должен чувствовать, что и ты… – иначе нельзя. Иначе он бы, – кивок в сторону Шэфа, – привел тебя не сюда, а в любую клинику…

– Все правильно, Дэн. Терпи, коза, – а то мамой будешь, – ухмыльнулся Шэф.

…веселится, гад… а этот хоть бы руки помыл, урод – еще какую инфекцию внесет… или СПИД…

Шаман не обманул, было больно – очень больно, но после всего того, что пришлось хлебнуть за последнее время – терпимо, вполне себе терпимо… только вот струйки крови, ползущие по щекам…

…блин, рисует, как на заборе… граффитчик хренов…

Денис почувствовал нарастающую волну злобы, даже ярости – он никогда подобного не испытывал, а сейчас вроде и повода никакого не было, да и вообще эта ярость не имела адресата – он не испытывал ее ни по отношению к шаману, ни по отношению к Шэфу, вообще ни к кому – ярость, и все! Так же внезапно, как приступ злобы, накатила меланхолия – хотелось плакать, потом светлая грусть, потом счастье, как в детстве, когда нет проблем, которые бы не решила мама, потом смех без причины…

…так это он своим ножичком разные центры в мозгу активирует!.. бляха муха… вот оно чё… Михалыч!..

– Все! Иди, ополоснись. – Шаман ловко вытащил из-за воротника тряпку, всю в неприятных бурых пятнах, и кивнул в сторону туалета.

Вымывшись, Денис с робостью взглянул в зеркало, ожидая увидеть кровоточащую, со свежими ранами, изуродованную голову. Ничего подобного! Башка была лысая – из песни слова не выкинешь, но никаких шрамов и крови на ней не было, как будто и не резали ее в течение пятнадцати минут наживую, без всякой анестезии.

«Магия, однако!» – усмехнулся про себя Денис, возвращаясь в комнату, где оставались «старые друзья».

– А тебе идет, – ухмыльнулся любимый руководитель, – у скинхедов будешь секс-символом. – Он внимательно посмотрел в глаза Денису. – Если головка не кружится от огромной кровопотери, – он снова ухмыльнулся, – можем идти.

Шаман, безучастно пропустивший мимо ушей монолог Шэфа, вопросительно посмотрел на Дениса, Денис на Шэфа, а Шэф сказал:

– У тебя есть бабки, твоя операция – ты и плати.

По контрасту с реалиями Старого Порта салон маленького автомобильчика, бодро пожиравшего пространство, представлялся верхом комфорта и располагал к неспешной, можно даже сказать – интеллигентной беседе:

– Шэф, а откуда этот Черкизон?

– В смысле? Ты что, думал – что Эстепора, это сплошная Зона Отдыха?

– Ну-у-у… типа того…

– Понятно… – протянул Шэф и огорченно прибавил: – Видишь, до чего ты меня довел?

– До чего?

– До использования твоего фирменного словечка.

– «Понятно»?

– А что, есть еще?

– Нет.

– Не возражаешь, я иногда буду пользоваться?

– Пользуйся, – великодушно разрешил Денис.

– Так вот, луноликий брат мой…