Тирания Ночи Кук Глен

В лавке тихо прозвенел колокольчик. Гном подпрыгнул от неожиданности.

– В такое время? – проворчал он. – Надеюсь, не еще один шпион заявился.

– О других мне ничего не известно, я один.

Колокольчик не унимался.

– Иди открой.

Вряд ли это опасно. Те, кому нужна голова Элса, не стали бы звонить в дверь.

Вернувшийся из лавки Стьюпо был взволнован. Его тик разыгрался с новой силой.

– Что случилось?

– Нашли твоего друга, который сбежал перед взрывом. Теперь ищут некоего Эльфорда да Скеса. Он единственный из пассажиров «Вивии Инфанти» бесследно исчез. Мало того что ты недобил того убийцу, так ты еще слишком много болтал.

– Тот парень ничем им не поможет. Он туп от рождения.

– Еще кое-что.

– Что именно?

– Капитан «Вивии Инфанти» прилюдно жалуется на волшебника из особого ведомства: мол, пришлось везти его в Сонсу, а тот повел себя как свинья и явился его убить. А капитан ни много ни мало брат дона Алеано Дуранданти.

– Этот дон здесь большая шишка?

– Самый главный Дуранданти. К тому же после появления этого волшебника Братство совсем озверело. – Гном дважды качнулся туда-сюда. – Даже Ферми ворчат.

– Что случилось?

Элс уже почти не обращал внимания на дерганье Стьюпо.

– Семейство Дуранданти решило выселить рыцарей из казармы. Они давно уже не платят положенную ренту.

– Я смотрю, тебя это радует.

– Братство Войны терзало Суриет хуже прочих. Их орден наживается на воровстве и работорговле.

Почти все дэвы, расселившиеся за пределами Святых Земель, были потомками бывших рабов.

– Понимаю.

– Ша-луг, можешь ты скрыть кое-что от тех, кто тебя послал?

– Я не должен этого делать. В отчетах полагается указывать все, что может заинтересовать Аль-Кварн.

– Не хочу, чтобы им там стали известны некоторые подробности. Меня пугает не столько Гордимер, сколько тот второй – колдун.

– Эр-Рашаль? Но почему?

– Мы много про него слышали. Я дэв и потому не хочу, чтобы он знал кое о каких наших делах. Если ты считаешь, что обязан докладывать обо всем без утайки, я не во всем тебе помогу.

– На кое-какие мелочи я закрою глаза. Если они не представляют угрозы для моих родных, моего народа, моей страны или моего бога.

Разве может один гном представлять угрозу для Дринджера?

– Хорошо. Замечательно. Что ж, придется рискнуть головой и поверить, что слову ша-луг и правда можно верить, как они пытаются всех убедить.

Элс тихонько выругался. Да этот гном издевается! Ведь у праман действительно не считалось грехом лгать неверным.

– Запомни: Гледиус Стьюпо не ша-луг. Гледиус Стьюпо – настоящий дэв, он любит свой народ и ради него помогает врагам своих врагов.

– Понимаю.

Обычно дэвы открыто не высказывали свои взгляды, разве что оставшиеся в Святых Землях во всеуслышание заявляли, что захватчиков нужно изгнать из Суриета.

Хотя много веков назад сами дэвы силой захватили те края.

– Я хочу, чтобы ты твердо все решил и сказал мне об этом. Иначе я не смогу тебе кое-что показать.

В Святых Землях постоянно шла война, туда все время кто-нибудь вторгался, и то один народ, то другой пытался захватить Кладези Ихрейна.

Почему, интересно, там не возникло ни одной империи?

– Я уже все тебе сказал, – отозвался Элс. – Если хочешь доверить мне какую-то тайну, я проявлю к ней уважение.

– Это хорошо. Потому что сонсианским дэвам, боюсь, очень скоро понадобится помощь опытного воина.

Ша-луг непонимающе хмыкнул.

– Братство не желает смириться с неизбежным, – продолжал гном. – Они отказываются уходить, верят, что господь на их стороне. Покидать казармы они не намерены и готовы применить силу. Уже погиб один наемник Дуранданти.

– И это я должен скрыть от Аль-Кварна?

– А неизбежное очень скоро произойдет. Братство тянет время и надеется на помощь со стороны. Потом они просто-напросто переложат вину за беспорядки на иноземцев и неверных. Когда начинается смута, первым разносят квартал дэвов. Правящие в республиках кланы не поощряют нетерпимость: она мешает торговле, а республикам нужны дэвские ремесленники и стряпчие. Но чернь всегда с радостью бросается на иноверцев.

Во многих праманских городах дэвы тоже играли важную роль. Например, в Диреции именно дэвы чаще всего служили чиновниками. Там они поддерживали праманских правителей.

– А новый патриарх… – добавил Стьюпо. – Ему слово «терпимость» вообще неведомо. Он призывает свою паству ополчиться на всех подряд, даже на единоверцев, если те осмелились усомниться в том, что он непогрешимый божий посланник.

– Думаешь, начнутся крупные беспорядки?

– Думаю, местная чернь попытается изгнать Братство. Три клана умоют руки. Многие пострадают. Тогда Братство во всем обвинит нас, и чернь набросится уже на дэвов. Тем временем братья договорятся с кланами, и все пойдет по-старому.

– От меня-то ты чего хочешь?

– Профессионального совета. Нам нужно как-то отбиться, причем желательно, чтобы погибло не слишком много народу: мы не хотим сильно разъярить нападающих.

– Ну что ж, удачи.

Элс не умел сражаться так, чтобы не разъярить противника. Когда бьешься с врагом, нужно причинить ему такую боль, чтобы он просто-напросто позабыл о злости.

– Но почему ты не хочешь, чтобы я докладывал в Аль-Кварн?

– Я думал, ты уже понял. Если на нас нападут, мы будем сражаться.

– А как это связано с Аль-Кварном?

– Наши средства могут заинтересовать волшебника.

– Сражаться – не самая удачная идея.

– Как бы то ни было, – пожал плечами гном. – Пойдем.

Квартал дэвов окутывали мгла и тишина. Элс заметил притаившихся в тени вооруженных мужчин. Где-то на реке Сон прогремел взрыв, и низкие плотные тучи осветило зарево пожара.

– Похоже, будет дождь, – сказал Элс.

– Хорошо бы, – отозвался Стьюпо. – Немного остудит горячие головы.

Они прошли около четверти мили – большое расстояние по меркам дэвского квартала, ведь здесь на тесном пятачке обитало очень много народу. Своих умерших дэвам приходилось хоронить за стеной на неосвященной земле, которую специально для этого выделила церковь.

– Повсюду шпионы, – проворчал гном.

Двое очень серьезных юнцов что-то спросили у Гледиуса, тот шепотом ответил. Один из караульных торопливо открыл перед ними дверь богатого с виду дома, в котором не было ни лавок, ни мастерских.

Узкий длинный коридор с истертыми деревянными половицами освещала единственная свеча. В коридор выходило четыре запертых двери.

Еще одна, открытая, виднелась в дальнем конце, за ней вниз уходила узкая лестница. Стьюпо шел уверенно и явно хорошо знал дорогу.

На последней ступеньке гном остановился и молча подождал, пока их провожатый поднимется обратно. Затем открыл какой-то древний платяной шкаф, набитый рванью, запустил туда руку и потянул. Задняя стенка шкафа отъехала в сторону, и за ней открылся темный проход.

– Там, в темноте, тебя никто не подстерегает, – сказал Стьюпо.

– Я пойду следом за тобой, – ответил Элс. – Ты сам бывал в Суриете?

– Нет, а ты?

– Бывал. Нет ничего темнее тамошней тьмы.

Гном протиснулся вперед. Оказалось, что проход завешен полосками черного сукна.

Пройдя следом за гномом, Элс очутился в темном помещении. Стьюпо произнес какие-то слова – должно быть, пароль.

Из мрака появился древний дэв в традиционном наряде. Лицо его украшала длиннющая борода, а в руке горела крохотная свеча. Он безмолвствовал. Элс и Гледиус прошли сквозь еще один суконный занавес в комнату побольше.

Видимо, весь квартал был изрыт туннелями, нашпигован погребами, тайными проходами и укрытиями. Куда, интересно, дэвы девали землю, когда рыли все это?

Здесь, похоже, уже давно готовятся к неприятностям.

В подземелье располагался целый арсенал, а еще там сидело семеро сморщенных усохших старичков.

– Это местные дэвы-старейшины, – представил Стьюпо.

Лица старейшин заросли седыми бородами. Эти типы уже наверняка много лет не выходили на свет. Один из них был так стар, что, верно, застал самого создателя за работой. Небось вовсю критиковал его великое и такое несовершенное творение.

Внимательно изучив присутствующих, Элс перевел взгляд на оружие.

Ничего себе.

– У дэвов, я вижу, куча денег, – сказал он.

Здесь были и имперские приспособления для метания огня, и люсидийские арбалеты, с которыми мог управиться любой неуч, и специальное оружие, вроде осадных и штурмовых машин, и амфоры с ядом, чтобы смазывать наконечники стрел, и копья, и мечи, и кинжалы.

Все это свидетельствовало о яростной решимости.

В прошлом дэвы испытали жестокость этих орудий на себе.

– Итак, я здесь, – сказал ша-луг. – И вижу, что настроены вы серьезно. Чего вы ждете от меня?

– Если на нас не нападут, то ничего, – отозвался Стьюпо. – Но если все же нападут, ты будешь нами командовать. Ты наша надежда. За пределами этой комнаты никто никогда не узнает, что дэвам помогал чужеземец.

Элсу буквально выкручивали руки.

– Давайте посмотрим, что у нас есть.

Он ведь в полной их власти.

– Вот что я вам скажу: вас просто-напросто перебьют, – сообщил ша-луг старейшинам пять минут спустя. – Достаточно будет одного волшебника.

Колдовство, даже если речь шла об искусном чародее, не применялось в серьезных битвах. Один колдун мало что мог: его магия поражала лишь небольшой участок. Но здесь, в маленьком квартале, среди тесно сдвинутых домишек и один волшебник сумел бы нанести поистине ужасающий вред.

– Зачем чалдарянам нападать на дэвов? – спросил Элс.

– Они верят, – отозвался один из стариков, удивительно похожий на замшелую кочку с глазами, – что все дэвы сговорились и тайно замышляют погрузить мир в вечную тьму.

– Понятно. И живете вы в каждом городе именно поэтому, а то, что вас по всему миру рассеяли работорговцы, никого не волнует. Истинно верующих вообще мало что волнует.

К тому же еще в стародавние времена в Древней Империи до священных походов существовали две крупные дэвские диаспоры за пределами Святых Земель.

– К чему ты клонишь? – нахмурился Стьюпо.

– Озверевшая толпа вломится в ваш квартал, а тут их встретят решительные вооруженные воины. Что дальше?

– Многие погибнут.

– Подтвердив тем самым всеобщую уверенность в том, что дэвы – порождение зла и их нужно стереть с лица земли, пока они не свергли церковников и не осквернили всех чалдарянских девственниц.

Спорить было бесполезно. Дэвы жаждали драки и не хотели прислушиваться к голосу разума.

– А это что такое? – спросил Элс, указывая на оружие, которому никак не полагалось быть здесь, за пределами Дринджера.

Еще недоделанная пушка, чуть меньшего калибра и чуть короче, чем тот фальконет, который ша-луг брали с собой в Андесквелуз. Над пушкой, по всей видимости, еще несколько минут назад трудился оружейник – в комнате висел запах раскаленного железа.

Сначала они обернули железо вокруг стального прута, а потом раскалили и обработали молотом.

– Тут работал кузнец-оружейник?

Похожим образом изготавливают мечи. А лучшими кузнецами-оружейниками в праманской Диреции считались дэвы.

Нужно ли доложить об этом в Аль-Кварн? О самой пушке? Или о том, что в тайных мастерских эр-Рашаля служат дэвы-шпионы? Фальконеты почти не использовали в битвах вплоть до происшествия с богоном, и потому они не привлекали особого внимания.

– Это новое оружие, – признался Стьюпо. – Не стану хвастаться, что понимаю принцип его действия. Мне сказали, что оно поможет нам справиться с колдунами.

Значит, старейшины все же отлично знали, что происходит за пределами их подвала. Если они сумеют одолеть волшебника, все не так безнадежно. Особенно если дэвы действительно настолько хитроумны и коварны, как пытается внушить всем церковь.

– Если вы хотите отбиться и при этом уцелеть, эту игрушку надо поскорее закончить.

Каким образом новости так быстро долетели до Сонсы?

Во многих легендах говорилось о кинжалах с железными клинками и стрелах с серебряными наконечниками, но любой мало-мальски способный волшебник мог специальным заклинанием с легкостью уничтожить дерево, перья, кость, хлопок, лен или костяной клей, тогда стрела распадалась в полете и посеребренный наконечник уже не мог причинить вреда. Да и человеку с кинжалом тоже легко отвести глаза, если только волшебник не решит вздремнуть.

Да, дэвы мастерски поставили его в безвыходное положение. Необходимо выяснить, что именно они замышляют и сколько им известно. Коварный план – ему раскрыли лишь малую толику правды, и теперь придется выяснять остальное.

Совсем не просто так ему показали пушку.

Наверняка у дэвов шпионы в близком окружении эр-Рашаля, а может быть, и самого Гордимера Льва.

События развивались по слишком предсказуемому сценарию. Шайка юнцов ворвалась в дэвский квартал, бросалась камнями в дэвов, вломилась в одну лавку, чуть не изнасиловала дэвскую девушку. Так они развлекались, пока вдруг не обнаружили себя в окружении суровых мужчин, которых совершенно не забавляли подобные веселые выходки. Молодчиков избили до полусмерти и бросили в сточную канаву.

Отцы, братья и прочие родственники горе-налетчиков, конечно же, оскорбились. Дело дошло до вооруженных стычек. Погибло около десятка чалдарян.

Спустя некоторое время расхрабрившаяся пьяная толпа затеяла драку, а воодушевленные дэвы в ответ перестреляли кучу народу из арбалетов.

Все стычки происходили только внутри дэвского квартала, что хоть немного обеляло дэвов в глазах правителей Сонсы.

Волнения продолжались восемь дней. Элс командовал и в то же время пытался образумить свое войско. Но дэвам не нужен был командир, и образумить их уже было невозможно. На восьмой день властям пришлось обратить внимание на воцарившийся хаос, потому что загорелись дома за пределами дэвского квартала. Городскому ополчению велели восстановить порядок, но ополчение в тот момент как раз осаждало казармы с засевшими там братьями.

Элс помог дэвам устроить засаду, хотя и понимал, что в случае успеха они обречены. Засада удалась.

Гнев чалдарян, естественно, не знал пределов.

– Теперь вам объявят войну, – сказал Элс старейшинам. – И кончится все плохо. На одного дэва приходится сотня чалдарян.

– Так было всегда, – ответил Гледиус Стьюпо.

Успех опьянил их. Пока что у дэвов не погиб ни один человек.

– Пушка готова, – сообщил один из длиннобородых.

– Для Сонсы главное – торговля, – сказал другой. – А без нас у них дела не пойдут. Трем кланам придется оставить все как есть.

Сонса затихла. За пределами дэвского квартала воцарился порядок. Кланы действительно пытались остудить горячие головы, но слишком уж этих голов было много. Больше всех рвались в бой рыцари из Братства, подстегиваемые загадочным колдуном, приплывшем на «Вивии Инфанти».

Пошел слух, что в восстании виноваты чужеземные наемники. Элса запросто могли забросать камнями прямо на улице.

Обстоятельства стремительно менялись. Пришла пора выбираться из Сонсы.

Какая польза Дринджеру, если он погибнет во время местных беспорядков?

Новости меж тем достигли Брота. Патриарх уже давно выпустил буллу, призывающую истребить всех неверных. Теперь он приказал трем кланам Сонсы предоставить в распоряжение Братства Войны своих солдат.

У дэвов были в городе друзья и шпионы, а рыцари успели нажить себе множество врагов, поэтому планы Братства недолго оставались в секрете.

Члены ордена не были дураками и не надеялись застать дэвов врасплох. Рыцарей было всего несколько десятков, и они не рвались в бой.

– Почему все всегда именно так? – вопрошал Элс. – Те, кому больше всех неймется, вечно подстрекают других, а сами прячутся за их спинами.

Вопрос был не к месту. Старейшины дэвов действительно прятались за спинами молодых, но тех не нужно было подстрекать – они и так рвались в бой. Пока еще ситуация им благоприятствовала.

– Что вы станете делать, когда нападет Братство? – увещевал Тейдж. – Их не обратишь в бегство парой выстрелов. И с ними волшебник. Они всех перебьют. Я уже такого навидался.

Но дэвы лишь смотрели на него бессмысленным взглядом. Старики не желали ничего слушать. Они неумолимо шли ко дну и тянули Элса за собой.

Его ни на минуту не оставляли одного с того самого первого визита к старейшинам. Хотя приставленных к нему соглядатаев наверняка удастся стряхнуть с хвоста.

Как и ожидал Элс, Братство напало ночью. Волшебники лучше чувствуют себя в темноте. Городские войска больше боялись рыцарей, которые прятались у них за спиной, чем самих дэвов. Перегородившую вход в квартал баррикаду снесли, хотя многие сонсианцы просто перелезли через стену. Ее высота не превышала десяти футов – ведь она служила не для защиты, а чтобы удержать дэвов внутри.

Никто не оказал сопротивления. Испуганные и озадаченные солдаты двинулись вперед, каждую минуту ожидая подвоха, боясь угодить в смертельную ловушку.

Ведь на дворе-то ночь, а дэвы поклоняются Ночи, это же всем известно.

Окна лавок и домов были заколочены досками, внутри не оказалось ни людей, ни ценного имущества.

Три клана велели своим наемникам по возможности не убивать и не калечить, ведь дэвы играли важную роль в процветании Сонсы.

Услышав, что в дэвском квартале все тихо, Братство Войны поспешило вперед: им не терпелось помародерствовать.

Сонсианскому ополчению сделалось и вовсе не по себе.

Того и гляди дэвские чародеи натравят на них какие-нибудь исчадия Ночи.

Элс наблюдал за улицей сквозь щель в ставнях. Как он и предполагал, перед битвой сонсианцы отчаянно раззадоривали сами себя. Многие напились и теперь не понимали, что им делать: нападать-то не на кого. Солдаты топтались посреди дэвского квартала и пугали друг друга, рассказывая разные небылицы, никто даже не полез мародерствовать.

– Видишь, – шепотом сказал Тейдж Гледиусу, – про дисциплину все забыли. Напились как свиньи и сами не понимают, зачем сюда явились. Сейчас спохватятся и побегут разыскивать легендарные дэвские сокровища. Тогда-то и наступит наш черед.

Женщины и дети, прихватив все самое ценное, прятались под землей. Если случится худшее, они сбегут из города через тайный туннель, выходивший на поверхность за южной стеной. Элсу не полагалось знать ни про это, ни про секретные подземные ходы в принципе, но молодые дэвы в его присутствии иногда забывались и переходили с мельхаика на более привычный им язык.

Элс искренне старался помочь восставшим, ведь в случае успеха их пример вдохновит дэвов в других городах. Пусть лучше Безупречный разбирается с местными неприятностями и не суется на восток.

– Вот тот, кто нам нужен.

На улочке появился высокий мужчина в черном плаще – загадочный пассажир «Вивии Инфанти», в которого стрелял Элс. Похоже, оба выстрела ничуть не навредили ему.

– Приготовиться, – скомандовал ша-луг. – Сейчас он начнет колдовать – попытается выяснить, куда все делись.

В россказнях о волшебниках-дэвах была определенная доля истины: конечно, колдовать, как и у остальных народов, умели далеко не все из них, а лишь немногие старики. Тем дэвам, кто обладал более-менее устойчивым даром, было приказано скрыть притаившихся в подземельях детей и женщин.

А несколько укрытий, наоборот, намеренно оставили без защиты.

Неожиданно высокий человек в черном направился в сторону того дома, где засел Элс с подручными. Шагал он очень быстро – вероятно, что-то почуял.

– Запал! – скомандовал Тейдж, направляя пушку.

Колдун сорвался на бег.

Канонир поджег запал.

Раздался оглушительный грохот, и все вокруг заволокло вонючим дымом. Когда дым рассеялся, они увидели распростертого на мостовой рыцаря – выстрел отбросил его на десять футов, а серебряный снаряд поразил прямо в сердце. Умер он, похоже, еще на бегу.

Грохот послужил сигналом сидевшим в засаде дэвам.

Они осыпали нападавших смертоносными стрелами с крыш, но целились в основном в братьев.

Кто-то громко вопил, чтобы погасили факелы. Кто-то еще громче – чтобы приказы немедленно выполнялись.

Воины-дэвы налетали из узких улочек, разили врагов и сразу же растворялись в ночи. Стрелки` на крышах делали свою смертоносную работу.

Элс тоже выкрикивал приказы и честил на чем свет стоит дэвов, суетящихся вокруг пушки. Ее следовало перезарядить на тот случай, если появится второй волшебник. Трое канониров прочистили дуло, засыпали новую порцию огненного порошка, зарядили орудие ядром, железными шариками и серебряными ошметками, которые весьма неохотно выдал им для второго выстрела скряга Стьюпо. Но ушло у них на это добрых пять минут.

За окном все стихло. Дэвы отступили, унося с собой раненых и позволив налетчикам оттащить своих. Все еще оставалась надежда отразить нападение, не вызвав особого гнева трех кланов Сонсы.

– Чужеземец! – крикнул кто-то из канониров. – Вон идет второй.

Элс протолкался к окну.

На улице показался второй пассажир «Вивии Инфанти». Он что-то громко закричал, и ополченцы, словно побитые псы, потихоньку двинулись вперед, в темные закоулки.

Колдун заметил распростертое на мостовой тело своего помощника и осторожно подошел, внимательно вглядываясь в ночную тьму.

И тут его слегка задело арбалетной стрелой.

Волшебник взревел – скорее от злости, чем от боли – и начал читать заранее подготовленное заклинание.

Наверное, собирается ослепить или разоружить стрелков. Иначе непрерывный дождь из стрел не прекратится. Правда, заклинание затронет и его собственных людей, но волшебника это мало волновало.

– У нас беда! – закричал Элс, сообразив, что происходит. – Большая беда. Найдется холодная вода? И тряпки? Надо намочить тряпки.

Канониры начали наперебой спрашивать, зачем все это нужно.

– Да потому что тот волшебник работает с железом. Скоро наша пушка раскалится добела. Огненный порошок может взорваться. Тогда нам всем конец.

Но волшебник, к счастью для них, совершил ошибку.

Заклинание только-только набирало силу, а уцелевшие братья доставали деревянное и стеклянное оружие, как вдруг маг почуял, где именно скрывается тот, кто погубил его ученика.

С громким криком он бросился к подвалу, где притаился Элс.

Ша-луг подставил плечо под пушку, которая еще не успела сильно накалиться, и навел дуло.

– Запал! Запал!

Раздалось шипение. Похоже, приказ услышал и колдун, потому что он вдруг остановился.

В подвале громыхнуло. В ночь полетел смертоносный заряд из серебряной стружки и железного песка. Волшебника отбросило назад.

И тогда что-то с огромной силой ударило Элса в спину.

Спустя несколько мгновений Тейдж очнулся. Подвал окутало дымом.

Пахло порохом и горелым деревом.

Пушка взорвалась. Ша-луг уцелел лишь потому, что основной удар принял на себя дэв, поджигавший запал. Вокруг все было залито кровью.

Элс выглянул в окно. На улице царила неразбериха. Выстрел попал в цель, но, похоже, враг остался жив. Его куда-то оттаскивали члены ордена.

Все сильнее пахло горящим деревом.

Пришла пора убираться отсюда. Где-то тут, в темном подвале, среди тел бравых юных повстанцев, лежала целая бочка огненного порошка.

Больше за ним никто не следил. Элс решил воспользоваться случаем и оказать услугу своему богу, Дринджеру и всем ша-луг – то есть, попросту говоря, сбежал. Он выбрался из дэвского квартала по глубокому и мокрому подземному туннелю, ведущему не за пределы города (эти ходы наверняка охраняли, к тому же там сейчас было не протолкнуться), а на кладбище возле одного из соборов Сонсы.

О существовании этого туннеля он узнал, подслушав разговор беспечных молодых дэвов.

В дэвском квартале вовсю шло сражение, а остальные жители Сонсы спали спокойным сном. Ночь была безлунная, и ничто не приглушало яркого сияния многочисленных звезд. Среди могил мерцало несколько припозднившихся светляков. Ни живым, ни мертвым, ни Орудиям Ночи, похоже, не было дела до перепачканного беглеца, вооруженного длинным кинжалом и подобранным по дороге железным прутом.

Над дэвским кварталом поднимался дым – там полыхал пожар. Бочка с огненным порошком рванула, когда Элс забрался в туннель. Теперь сонсианцы плечом к плечу с восставшими тушили пламя.

Воспользовавшись безразличием судьбы, Элс отправился на поиски второго агента Гордимера. Нужно было с него и начать. Тогда он счастливо избежал бы всей этой дэвской заварушки, был бы сейчас в Броте и знать не знал бы про дэвских шпионов во Дворце Королей.

Судя по слухам, патриарх собирает армию для вторжения в Кальзир. Или все-таки император? Завербовать солдат им будет нелегко. Если поход и состоится, кампания предстоит трудная, а поживиться там особенно нечем. Кальзир – бедное государство, живет в основном земледелием. Жизнь у них не сахар и едва ли что-нибудь менялось за последние две тысячи лет, разве что имена правителей.

В Аль-Кварне давно шутили, что когда чалдаряне и прамане бились за Кальзир, прамане в результате проиграли.

Но у Кальзира было одно важное преимущество: он имел стратегическое значение – занимал оконечность Фиральдии и огромный остров Шиппен, расположенный в самой узкой части Родного моря. Именно через Кальзир прамане переправляли войска на Фиральдийский полуостров.

Элс четыре раза прошел мимо нужного дома, не заметив описанную Гордимером бронзовую вывеску в виде леопарда. Леопард этот размерами не превышал обычного кота и совершенно не бросался в глаза. Ша-луг ожидал чего-то более заметного.