Доктор Кто. Приход террафилов Муркок Майкл

Copyright © Michael and Linda Moorcock 2010. First published by BBC Books in 2010, an imprint of Ebury Publishing, a Random House Group Company. Doctor Who is a BBC Wales production for BBC One. Executive producers: Steven Moffat, Piers Wenger and Beth Willis. BBC DOCTOR WHO (word marks, logos and devices) are trade marks of the British Broadcasting Corporation and are used under Ucense.

Judoon created by Russell T Davies.

© E. Лозовик, перевод на русский язык, 2015

© ООО “Издательство ACT”, 2015

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

Посвящается Майклу Чабону

Кто бы ни назвал эту планету Венецией, имя он ей подобрал как нельзя лучше. Золотую поверхность рассекали миллионы каналов, так что из космоса она напоминала резную державу вроде тех, что были у монархов древних времен. Облака, в теплое время года собиравшиеся над каналами, лишь подчеркивали геометрическую упорядоченность их узора. Венеция была богатым и полным жизни миром. Сюда стремилось больше космических скитальцев, чем на любую из девяти соседних планет звездной системы Калипсо V. А ведь среди них была и Ур XVII, и Новая Венера – потрясающей красоты мир, ради пейзажей которого многие колонисты были готовы рисковать жизнью.

Как и все населенные миры, Венеция находилась под запретом для гигантских лайнеров МГП и больших межзвездных судов земных служб. К тому же здесь они были бы легкой мишенью для каперов, чьи юркие корабли постоянно кружили возле планеты, подчиняясь порывам изменчивого солнечного ветра.

Двенадцатая Межгалактическая война, в огне которой сгорели целые звездные системы, по общему соглашению не коснулась ряда планет, оставленных в качестве трофеев победителю. Венеция была одной из них. Ее власти строго следили за тем, чтобы на поверхности планеты не возникало конфликтов и войн. Если же они начинались, к месту боевых действий отправлялись огромные боевые баржи под парусами, площадь которых измерялась даже не в метрах, а в километрах в квадрате. В мирное время по воде каналов сновали маленькие быстрые гондолы. Из космоса они казались похожими на огромных жуков, быстро перебирающих длинными членистыми ногами-веслами. Однажды, воспользовавшись обычной неразберихой войны, пират Корнелиус приспособил эти лодки для разбоя. Но вот уже полвека ему не удавалось снова извлечь из них пользу.

Жизнь на Венеции сосредотачивалась вокруг каналов, причудливым узором изрезавших ее поверхность. Она была одной из немногих планет земного типа, которые могли похвастаться естественной, а не рукотворной красотой. Инженеры терраформных корпораций никогда бы такого не придумали. Они поставили себе на службу законы золотого сечения, но превзойти шедевры Природы пока не могли.

В своем грандиозном «Эпиконеоне» пират Корнелиус, известный также под псевдонимом «Голландец», писал:

  • Корабль, запрягший в парус солнца свет,
  • Скользит по бране на глазах вселенной,
  • С презреньем отвергая зов планет
  • И жаждая лишь пустоты нетленной.
  • О золотой, нерукотворный шар,
  • Жемчужными туманами увитый,
  • Ты – главный мой трофей и страшный дар;
  • Пока я живу ты под моей защитой.
  • Но в мире нет другого искушенья,
  • Что задержало б вечное движенье.

Корабль, упомянутый в стихотворении, называется «Пэйн», и для его капитана нет лучшего парусника во всем пространственно-временном континууме. Когда он стоит на мостике, положив руку на штурвал, гордый и беззаботный, кажется, что они – единое целое.

Паруса наполняет солнечный ветер – поток бесчисленных мерцающих фотонов; трюмы полны диковинных трофеев, добытых в сотнях прекрасных миров. Разношерстная (иногда в прямом смысле) команда «Пэйна» сейчас собралась на палубе, чтобы взглянуть на Венецию. Сложные технологии, украденные пиратами вместе с бесценным грузом, заключили судно в воздушный пузырь, поэтому старинное судно беспрепятственно скользит в космической пустоте. То, что все на борту до сих пор избежали наручников, – заслуга капитана.

«Железнолицым» зовут они, эти существа из плоти и металла, человека в маске Пьеро, выкованной из меди по старинным рисункам. Пират Корнелиус, жестокий поэт и обходительный вор, капитан судна, один вид которого приводит мирных жителей в ужас, взмахом руки отдает приказ к высадке. Его корабль – предмет зависти многих, в равной степени из-за красоты и точности бортовых орудий. Потягаться с ним в открытом космосе способна, пожалуй, только «Памятная Ломбардия» под управлением Хонга Хантера, тоже пирата. Но сейчас, когда судно пересекло верхнюю границу стратосферы, жители планеты должны увидеть, как строго следует его капитан торговым договорам, заключенным Братством. Он идет получить свое – честно и по закону, в полном соответствии с соглашениями, подписанными всеми, кроме мошенника Сервантеса. Сервантес утверждает, что у него есть то единственное, за чем охотится Корнелиус, но ни один из них не признается, о чем именно речь.

Капитан Корнелиус предпочитает оставаться тайной не только для членов своей команды, но и для своих женщин. Приведенные выше стихи, которые должны бы рассказать о нем больше, на деле лишь добавляют загадочности. В самом деле, то, что он ценит красоту превыше чувств, мало говорит о его характере. Всегда в одиночестве, он возвышается на мостике, отдавая краткие команды и не выпуская из зубов палочку черной акульей жвачки. Обедает капитан тоже один либо в обществе своего боцмана, Пииты Авив, женщины столь же далекой от команды и столь же уважаемой ею, как и сам Корнелиус. Спросите любого на борту, нравятся ли им капитан и боцман – и ни один не даст утвердительного ответа, но без колебаний подчинится приказу обоих и за эту верность будет с лихвой вознагражден. Когда «Пэйн» возвратится из очередного опасного приключения, у каждого члена экипажа будет достаточно добычи, чтобы подкупить президентов и королей. А Корнелиус… Корнелиус так и не найдет того, что ищет. Большинство уверено, что цель его поисков – женщина, вероятно, исчезнувшая бесследно супруга. Другие утверждают, что дело в могущественном артефакте, бывшем когда-то игрушкой богов.

По приказу Корнелиуса черные лодки отрываются от бортов флагмана и начинают скользить вниз, сквозь сияющую на солнце завесу облаков, – предвестники страха и отчаяния.

Они пришли. Разбойники с разных концов галактики, из дюжины континуумов, – пираты пришли на Венецию. Лишь единицам из тех, кто наблюдал за высадкой с пристаней и проложенных вдоль каналов дорог, хватало мужества не признавать очевидного. Другие же падали на колени, склоняясь перед неизбежным, как крестьяне, готовые платить дань своему феодалу.

К вечеру Корнелиус тоже спускается на планету. Проплывая по каналам, где хозяйничают противоборствующие кланы, он называет цену спокойствия и благополучия: в ньютонии, платине, провизии или людях. (Всегда, всегда он требует в качестве дани ньютоний! Неужели капитану не известно, что такого количества просто не существует?) Его требования высоки, но цена неповиновения будет еще выше.

Наконец баржи наполнены добычей и переведены в большую Заводь – центральную и самую крупную бухту Венеции. Наступает время подсчетов. После пройдет отбор местных жителей в команду: они заменят тех, кто погиб в бою или решил выйти из дела.

Пиита Авив, известная также под прозвищем «Саранча», замерла за спиной Корнелиуса на своих изящных протезах: она делает заметки и отдает приказы. Капитан, чье лицо на публике всегда скрыто под железной маской, сидит за столом, устремив взгляд вдаль, к шпилям монастыря Святого Марка. Молва гласит, что там он боролся за сердце одной послушницы, но проиграл единственному противнику, чье превосходство всегда признавал, – Богу.

Задумчивость капитана нарушает старик-антиквар. В качестве откупа он предлагает Корнелиусу нитку удивительных бус. Тот прячет ее в карман, взмахом руки отпуская посетителя. И старик уходит, не зная, что из толпы за ним следят жадные глаза.

Спустя неделю напряжение наконец спадает – пираты готовы уйти, забрав то, что им причитается. Об этом венецианцы узнают по звону колоколов Святого Марка: сбор дани окончен. В обмен на понесенные расходы жители планеты получат защиту на следующее десятилетие. Корнелиус кивает Пиите Авив, и вот уже подписаны новые контракты. Черные лодки взмывают в небо и растворяются в широких лентах облаков. Те, кто следит за пиратами на мониторах радаров, еще могут увидеть, как «Пэйн» на мгновение замирает, чтобы поймать в паруса солнечный ветер; его орудия сияют и переливаются, отчасти скрытые полупрозрачной тенью палуб. Затем он исчезает в бескрайней черноте космоса, прочертив нечеткий световой след и направляясь, несомненно, на базу в карликовой галактике в созвездии Большого Пса.

Пираты оставляют после себя лишь воспоминания о славе и потерях. Как будто мироздание преподнесло планете зрителя с душой столь же гордой и холодной, как ее собственная.

Капитан Корнелиус изучает награбленное в поисках бесценного ньютония, размышляет над полученными данными и чувствует, как его постепенно охватывает страх. Долгие годы Корнелиус использовал его как оружие. Но только сейчас начал понимать, что испытывали жители тех планет, которые разрушали и грабили пираты. Теперь мир капитана тоже был под угрозой. Во вселенной ожили темные течения, мощные настолько, что способны смыть и уничтожить целые галактики. Их могущества хватит, чтобы погасить свет звезд и поставить под удар само существование капитана – наравне с каждым разумным существом в мультиверсе; если их не усмирить, они разрушат все мироздание. Но пока поток фотонов наполняет паруса (когда-то Корнелиус думал, что так будет всегда), и корабль, подгоняемый солнечным ветром, скользит по просторам космоса в поисках существа, которое поможет привести его в спокойную бухту и сохранить жизнь капитану, его команде и всему миру. Он плывет от Края галактики к ее беспокойному Центру, пытаясь найти след того, кого капитан считает себе равным, того, кто присоединится к нему или сможет помочь. Того, кто известен просто как Доктор.

Глава 1

Зеленый

Уркварт Бэннинг-Кэннон откинулся на спинку ярко раскрашенного шезлонга и сдвинул шляпу пониже на лоб. Сейчас он мог поклясться, что нет ничего приятнее стука биты по древку стрелы и запаха свежескошенной травы, доносящегося с игрового поля. Их было достаточно, чтобы поверить: с этим миром все в порядке. Как, впрочем, и со вселенной в целом. Мистер Би-Кей удовлетворенно вздохнул и тут же покосился на супругу. Его дражайшая вторая половина придерживалась мнения, что мужчина не должен быть чересчур доволен жизнью. Быстрый взгляд из-под полей шляпы успокоил его: внушительная грудь миссис Энолы Бэннинг-Кэннон мерно поднималась и опадала, а сопровождающий этот процесс звук – назовем его тихим похрапыванием истинной леди – позволял с уверенностью заключить, что она пребывает в объятиях Морфея. Пока что, подумал мистер Би-Кей, этот отпуск превосходит его самые смелые ожидания.

Счастливая пара разместилась на краю игрового поля, на котором спортсмены демонстрировали свое мастерство в игре в лукет. За ними наблюдали несколько групп болельщиков, периодически отмечавших особо удачные ходы одобрительными возгласами или вежливыми аплодисментами. Большинство игроков были профессионалами межгалактического класса, поэтому матч длился уже третий день, но сейчас, казалось, близился к завершению.

Среди мужчин, одетых в белое и зеленое, яркими бабочками порхали прекрасные девушки в нежно-сиреневых, розовых, сливочно-желтых и абрикосовых платьях. Их наряды дополняла непременная соломенная шляпка. Миссис Бэннинг-Кэннон уже успела составить свое мнение об этом аксессуаре. Заключалось оно в том, что подобный головной убор не стоит и взгляда искушенного ценителя.

Эми Понд тоже в полной мере наслаждалась неожиданным «отпуском» от опасных приключений. Ее радовала и необычная шляпка, и струящийся шелк платья; она даже взяла несколько уроков чарльстона. Здесь, на Пэре, они провели уже целую неделю. Правда, Доктора она почти не видела: тот целыми днями пропадал на тренировках, чтобы как следует подготовиться к сегодняшней игре. Сейчас он как раз вышел на поле, и Эми, заметив его среди других игроков, поспешила присоединиться к зрителям на трибунах.

Тем временем игроки продолжали занимать свои позиции. На поле из спортивного павильона бодрой рысцой выбежал джудун в полном доспехе. В ответ на порцию зрительских аплодисментов он воинственно взмахнул битой. На другом конце игровой площадки показался шестиногий человек-пес из Шардоне. В одной из передних лап у него был зажат лук, а за спиной болтался колчан со стрелами.

Эми ни за что не призналась бы, что такое обилие инопланетян в традиционных английских нарядах до сих пор вызывает у нее оторопь. И все же она была рада, что у Доктора хватило упрямства притащить ее сюда. Этот кавардак, возникший в результате бесчисленных попыток реконструировать культуру старой доброй Англии начала 20 века в веке 51-м, просто не мог не вызывать восторга.

Не верилось даже, что все это веселое разнообразие лиц окружало их лишь неделю. Эми мысленно вернулась в утро, когда ее разбудил треск помех, доносившийся из всех динамиков на борту ТАРДИС. Сквозь белый шум прорывались отдельные слова, но разобрать, на каком они языке, было почти невозможно. Хотя Доктор, казалось, понимал своего собеседника прекрасно. Во всяком случае, голос, отвечавший по громкой связи, точно принадлежал ему.

– Герберт и Салливан? Но откуда? Прием! Слышите меня? Баланс? Балансир? Темные течения? Эй, отзовитесь! Прием! Не слышу вас!

И все-таки это был язык, а не тайный шифр. Эми присоединилась к Доктору в консольной комнате только после чашки кофе и завтрака, рассудив, что так от нее будет больше пользы. Он взмахом руки попросил ее помочь, а сам продолжил выстукивать бешеный ритм на кнопках панели управления. Сбросив пиджак и закатав рукава, Доктор сновал вокруг консоли, пытаясь удержать сигнал и выкрикивая какие-то фразы, на первый взгляд совершенно бессвязные. Эми попыталась отследить координаты, но, несмотря на их усилия, голос говорящего таял в потоке помех.

– Нет!

Связь все-таки оборвалась – с жутким треском, как будто сомкнулись стальные челюсти.

– Ну же! – воскликнул Доктор, обеими руками пытаясь перевести большой рубильник. – Не сейчас! Не смейте пропадать! Том Микс! При чем тут Том Микс? Слышите, сигнал не проходит! Повторите про генерала Франка!

В динамиках снова что-то заскрежетало, а потом сигнал окончательно пропал.

– Нет! Нет-нет-нет! – Доктор бросил быстрый взгляд на Эми. – Готов поклясться, там было что-то про Тома Микса. Ты должна его знать. Он был звездой немого кино.

– Даже не слышала.

– Ладно, по крайней мере, мы знаем, куда лететь. Осталось понять, кого там надо найти.

Еще некоторое время Доктор возился с настройками, пытаясь снова поймать сигнал и постепенно мрачнея, пока Эми не усадила его в кресло у консоли и не вручила чашку горячего чая с печеньем.

Как стало ясно из его раздраженных комментариев, ум Доктора занимали космические разбойники – банда со странным названием «Антиматерия». Каким-то образом – Доктор пустился в сложные объяснения, но Эми так и не уловила сути – они перебрались на обратную сторону сверхплотной черной дыры в созвездии Стрельца и оказались в далеком будущем. Естественно, это не могло не сказаться на ходе событий в настоящем. А поскольку разбойники оставались во вселенной антиматерии уже довольно долго, пагубное влияние их поступков начало ощущаться здесь и сейчас.

– Их никто не может поймать, а следовало бы, – возмущенно заметил Доктор. – Главарь «Антиматерии», генерал Франк, иногда берет банду в набеги на нашу реальность и делает это, не заботясь о последствиях. Во время перехода через черную дыру они ныряют во Второй эфир и нарушают нормальное движение мировой энергии.

Он задумчиво посмотрел на свою печеньку.

– Из-за таких, как они, время и пространство постепенно разрушаются. Рассыпаются, как мозаика. И это не метафора, Эми. Вселенная теряет равновесие.

Эми открыла было рот, чтобы сообщить, что ничего не поняла из этого монолога, как Доктор вдруг вскочил на ноги.

– Кстати, с ними дама, подружка генерала Франка – Пэгги Сталь. Хотя галактической полиции она известна скорее как Леди Сталь или Невидимка. Добавь сюда капитана Келча: на чьей бы стороне он ни был, свою выгоду точно не упустит. Словом, всесторонне мерзкая банда. И похоже, именно с ними мы и встретимся в ближайшее время.

С этими словами Доктор вернулся к консоли, встревоженным взглядом скользя по данным на экране.

– Больше всего меня поражает, что «Антиматерия» каждый раз рискует жизнью во время перехода! Они не ценят жизни других людей – пускай, я такое видел. Но рисковать собой… ради чего? Или генерал Франк все-таки нашел способ избежать последствий своего вмешательства во время? Что у него на уме? Понд, его жизнь – это постоянная дуэль со смертью. Если генерал ее проиграет, его ждут вечные муки, – Доктор взмахнул рукой, а затем принялся стряхивать с рукава крошки от печенья.

Эми не прислушивалась к его словам: когда придет время, Доктор объяснит все гораздо лучше и понятнее. Сейчас же в нем говорило раздражение и, что особенно тревожило Эми, скрытый страх. Впрочем, не в его характере было поддаваться панике.

– Почта! – неожиданно произнес он. – Надо проверить почту!

В контексте событий прошедшего утра эта обыденная реплика прозвучала настолько дико, что Эми не сразу нашлась, что ответить.

– Почту? – переспросила она, пряча улыбку. – У тебя есть почта? Электронная?

Доктор смутился и сразу же ушел в глухую оборону:

– Почему бы и нет? По почте приходит разная… информация. Между прочим, я стараюсь быть в курсе всех событий!

Откуда-то из недр кладовки под полом консольной он извлек древний ноутбук и теперь пытался оживить его, вводя на разбитой клавиатуре бесчисленные коды и пароли. Наконец на экране появилось размытое подобие человеческого лица, и трескучий автоматический голос сообщил, что в базе около восьмидесяти двух миллионов новых писем.

– Загрузи все! – велел Доктор и склонился к экрану, когда по нему побежали списки писем и доступных файлов. Все это сопровождалось какофонией звуковых сообщений, которые одновременно проигрывались через динамик. Доктор несколько секунд пристально изучал входящие письма, а затем снова обратился к программе:

– Всё с темой «Террафилы», пожалуйста.

Из глубины ноутбука донеслось жалобное урчание и скрежет, экран мигнул и загорелся снова. Теперь на мониторе отображалась цепочка писем, ссылок и сайтов. Пока Доктор отбивал на клавиатуре очередной пароль, Эми заглянула ему через плечо.

– Ого! Что тут у нас? Ежедневная рассылка от «Клуба поедателей пирогов имени Отчаянного Олли»? Если они поделятся со мной парочкой, я, так и быть, раскрою им все твои секреты.

Следующее письмо заставило ее еще ближе наклониться к экрану.

– Ничего себе! Общегалактическое содружество террафилов?! Членские взносы должны быть оплачены до…

Она оперлась на плечо Доктора, зачитывая особенно интригующие заголовки и чувствуя, как утренняя тревога рассеивается, уступая место веселому любопытству. Похоже, ей только что открылась еще одна страница из жизни Доктора, которую тот тщательно скрывал.

– А это еще что? «Приветствуем вас, дорогие любители планеты Земля! Рады сообщить последние новости о ходе крупнейшего межгалактического Турнира-реконструкции».

К письму была приложена фотография, на которой замерли джудун, кентавр, четверо людей и человек-пес. Все они были одеты в бело-зеленую спортивную форму. Загрузившееся параллельно звуковое сообщение, по всей видимости, рассказывало, кто именно изображен на снимке, но Эми, как ни старалась, не смогла разобрать ни слова.

Доктор явно был не в восторге от ее комментариев, но отвлекаться от информационного потока, с огромной скоростью лившегося с экрана, ему не хотелось.

– Террафилы отправляются на «Призрачные миры»! – продолжала тем временем Эми. – Три лучшие команды сразятся за легендарную Серебряную стрелу Артемиды, артефакт величайшей ценности, который станет главным призом в серии турниров-реконструкций Межгалактического содружества террафилов. Состязание пройдет в системе Миггеи… Что это за система, Доктор? Тут написано: «Вы и так знаете, где это». Лично я не в курсе. Хм, тут дальше написано, что на Миггее нельзя оставаться дольше, чем на год и один день. Это правда? А кто такой Секстон Блейк? В объявлении сказано, что он примет участие в турнире. Ну да ладно. Где я остановилась… А, вот! «Миггея расположена в самом центре галактики, следовательно, для всех игроков условия будут абсолютно одинаковыми, а игра – максимально честной». Так, дальше неинтересно… «Стрела Артемиды – уникальный приз. Команда-победитель получит не только сам артефакт, но и разнообразные льготы. Срок действия предложения – 2,5 земных века. По мере того как команды будут прибывать на Миггею, информация будет обновляться. Следите за нашей рассылкой» – и три восклицательных знака, – Эми не сдержалась и хмыкнула. – Кажется, я поняла. Тут у вас какой-то фан-клуб любителей Земли. Причем все участники из будущего, так? Они никогда на Земле не были, но любят все, что с ней связано. Одеваться, как люди, например, – она стряхнула с плеча Доктора несуществующую пылинку – Кажется, я одного такого фаната знаю лично. Ты у нас, оказывается, террафил? Так это называется?

– Я вступил в клуб несколько лет назад, – несколько смущенно отозвался Доктор. – Был в будущем, решил, что это забавно. Просто любопытно стало!

– Ну да, конечно! – Эми наградила его многозначительным взглядом.

– Я уже говорил, что стараюсь быть в курсе событий!

– Террафилы, значит? – перебила его Эми с милой улыбкой. – Это многое объясняет. Да ты, оказывается, давний поклонник нашей маленькой дурацкой планетки! Вот почему ты всегда приходишь на помощь людям. Это твое хобби!

– Не хобби, могу тебя заверить, – неожиданно серьезно возразил Доктор. – Но что касается остального… – он хитро взглянул на Эми и подмигнул. – Возможно, все еще хуже, чем ты думаешь. Именно благодаря террафилам я впервые заинтересовался Землей. Ее истинным обликом, разумеется, а не той ерундой, которую придумали фанаты. Террафилы – действительно поклонники земной культуры и моды. Проблема лишь в том, что они живут в 51-м веке и плоховато представляют, какой эта планета была раньше. Их догадки сродни тем, которые строят ученые твоего времени о континенте Ур, например. Или об Атлантиде. Или о Барсуме. Точность таких предположений невелика. И это несмотря на то, что у террафил ов есть хотя бы какие-то свидетельства земного прошлого.

– И какие же? – поинтересовалась Эми, чувствуя подвох.

– В основном книги. Весьма разнообразные, должен признать. Для ученых 51-го века это все равно что Розеттский камень для земных археологов – информации много, но ничего не понятно. Печатных текстов уцелело не так много. Большая часть наследия Первой Земли была обнаружена совершенно случайно в глубокой пещере в Арктике. Так что в распоряжении террафилов оказались, например, «Легенды о Робин Гуде», «Энциклопедия для мальчиков», «Лучшие произведения мировой литературы в комиксах», «Британская империя для самых маленьких» и «Лига Справедливости и подводная канонерка». А также «Секстон Блейк и Клещи ужаса». Кстати, по мнению многих террафилов, последнее – величайший эпос во вселенной, – добавил Доктор таким тоном, что не оставалось сомнений: он разделяет эту точку зрения. – Еще в той пещере была коллекция вкладышей к сигаретным пачкам периода между 1919 и 1940 годами. Думаю, там находился не вполне легальный магазинчик периодики из Старого Йоркшира. Будь он построен на поверхности, все эти сокровища канули бы в Лету в результате одного из землетрясений. После столкновения с кометой они случались постоянно, и…

Он неожиданно умолк, заметив взгляд Эми, а потом быстро добавил:

– Комета, да. Но ты не беспокойся, не на твоем веку. Так вот. Все эти находки оказались для террафилов бесценным материалом, по которому они изучали древнюю историю Земли. Я присоединился к их кружку довольно давно – уже и не вспомню, когда. Но вступать в организацию официально мне долго не приходило в голову. А теперь мои членские взносы в СТ – просто дань ностальгии, не более.

– Что за «СТ»?

– Содружество террафилов. Что-то вроде клуба любителей исторической реконструкции. Только Содружество занимается не эпохой, а видами спорта, описанными в найденных книгах.

– Судя по названиям, эти ребята не террафилы, а англофилы. Кстати, многое объясняет, – улыбнулась Эми.

– Что объясняет?

– Почему тебя не интересуют остальные страны.

– Неправда!

– Хорошо, готова признать, тебе еще нравится Америка. Но если говорить, например, о Китае…

– Я очень люблю Китай!

– Неужели?

– Конечно! Просто сейчас у меня нет времени спорить.

– Ты Повелитель времени, так что все время вселенной в твоем распоряжении.

– Если бы это было так, – задумчиво отозвался Доктор, снова вернувшись к изучению писем на мониторе. – Судя по данным ТАРДИС, сегодняшнее сообщение пришло из 5107-го года. Это «когда». Вопрос в том, «где»… Ну конечно!

– Что конечно?

– Турнир-реконструкция! Тот, про который ты читала. Первые матчи пройдут на Пэрах – это потрясающее место. Планетарная система, на которой воссоздана так называемая Невозможная Англия. Тебе там точно понравится! Представь себе Диснейленд, только в декорациях Англии. Хотя нет, забудь про Диснейленд. Там все совершенно иначе. Но весело. Предположим, в сообщении действительно шла речь про генерала Франка. Тогда Турнир будет отличным прикрытием. Мы подберемся к нему вплотную, а он даже и не заметит.

Доктор закусил губу и задумчиво добавил:

– Правда, нам нужно будет присоединиться к одной из команд, чтобы не привлекать внимания. Придется потренироваться. Со стрельбой из лука проблем не будет, а вот молот…

– Зачем тебе молот?

– Для состязания по колке орехов. Хотя самое слабое мое место – это бои на мечах.

Пока Доктор вводил новые координаты, у Эми было время поразмыслить над его словами. Только когда он опустил рычаг управления, отправив ТАРДИС в очередное путешествие, она задала давно беспокоивший ее вопрос:

– Почему тебя так волнуют события, которые произойдут в далеком будущем? Разве они могут повлиять на нас сейчас?

– Будущее относительно, – ответил Доктор. – В разных частях галактики время идет с разной скоростью. Если что-то происходит в самом ее центре, влияние распространяется во все стороны – как круги по воде от брошенного камня.

– И то, о чем тебя предупредили утром, настолько важно, что «круги» разойдутся по всему времени и пространству? Значит, они заденут и нас?

– Я не уверен. Понимаешь, именно оценкой важности разных событий и занимались Повелители времени. Разумеется, только в тех случаях, когда речь шла не о фиксированных точках. Тогда за рассмотрение проблемы бралась целая команда лучших умов – психологи, мифологи, метафизики, историки, астрофизики… Сейчас я один – и не очень представляю, что происходит и как с этим быть.

– Вообще-то, не один. Еще есть я!

Доктор тепло улыбнулся.

– Возможно, ты справишься лучше любого ученого, Амелия Понд. Но для начала нам нужно разобраться с генералом Франком и, судя по сообщению, зачем-то получить Серебряную стрелу. Если я правильно понял, именно она поможет исправить зло, причиненное Франком.

– Значит, сейчас мы отправляемся на поиски стрелы?

– Именно. Сначала Серебряная стрела, потом все остальное. Готова встретить еще пару-тройку безумных инопланетян? Могу держать пари, к нам непременно кто-нибудь присоединится по дороге, – и он вздохнул. – Насколько проще было бы сейчас позвать на помощь. Но мы отправляемся в 51-й век. К тому моменту все, кто мог бы откликнуться на мой зов, давно погребены в земле. Разве что капитан Эбберли и братья Шар… Они достаточно безумны, чтобы тебе понравиться. Не слышала о таких? Дети Хаоса, Второй Эфир… Нет? Ну да, двадцать первый век, самого интересного о вселенной вы еще не знаете. Так вот, жили-были три брата и их дядя, Брайан Эбберли. Однажды они… О-ох!

В этот момент ТАРДИС резко завалилась на правый бок, а затем, стоило им перевести дух, – на левый. Впрочем, к жестким посадкам обоим пассажирам было не привыкать.

Пока Доктор оттачивал спортивные навыки для участия в турнире, Эми тоже не сидела сложа руки. Помогая ему в тренировках, она быстро освоила большинство любимых террафилами игр (кроме, пожалуй, прыжков с дубинкой, каждый раз приводивших ее в замешательство). Все виды спорта, входившие в программу Турнира-реконструкции, представляли собой более чем оригинальные состязания. Часть из них довольно точно копировала земные игры, популярные в начале двадцатого века. Зато другие, о которых у ученых явно было мало данных, превратились в причудливые фантазии на тему «как бы это могло быть». Особенно веселили Эми бои на мечах, которые Доктор ненавидел.

На Пэр, одну из двенадцати планет одноименной конфедерации, они успели как раз к началу отборочных игр Турнира. Доктор легко прошел отбор в одну из команд, показав себя отличным многоборцем. Особенно хорош он был в упражнениях с молотом, чего Эми никак не ожидала из-за его обычной неуклюжести. Благодаря этому Доктор попал в Первую Четверть: группу из пятнадцати лучших игроков. И пусть половину его подготовки составляло изобретение хитроумных механизмов, улучшавших результат, ему все равно было чем гордиться. Для Эми в свое время стало открытием, что ее друг отлично играет в футбол. Теперь же она с веселым изумлением наблюдала, как Доктор подписывается на какие угодно соревнования, лишь бы в итоге получить возможность: а) сразиться за Серебряную стрелу; б) понять, какое же отношение ко всему этому имеет генерал Франк и его банда.

– Если мы проиграем, – устало сказал как-то Доктор тоном человека, который всякое повидал и уже ничему не удивляется, – боюсь, вселенная просто исчезнет. Пуффф! И все. Судя по тому сообщению, в этот раз ее будет не так-то просто спасти.

– Сбавь, пожалуйста, градус пафоса, – в тон ему отозвалась Эми. – Ты впадаешь в театральность.

– Ты только сейчас заметила? – Доктор доверительно наклонился к ней, и его глаза лукаво блеснули. – Весь мир – театр, а мы – актеры поневоле. Осталось только выяснить, какую роль в этом спектакле играет безумец в синей будке и его очаровательная спутница.

Глава 2

Голубой

Гэри Эгинкурт чувствовал себя ужасно одиноким. Белокрылая чайка, затерявшаяся в бескрайнем голубом сиянии летнего дня – и та, пожалуй, была не столь одинока. Уделяй Гэри побольше внимания английскому или любому другому из древних языков, он бы нашел для своего состояния более уместный эпитет из трудов Лестера или Вольтера, однако на этих занятиях он обычно спал. Поэтому сейчас он просто растянулся на берегу реки под прикрытием высокого тростника, покусывая кончик карандаша и изредка дописывая строчку-другую в постепенно складывавшееся стихотворение. Он как раз мучительно пытался подобрать рифму к «змее в траве», когда на реке показалась плоскодонка. На ее корме стояла стройная девушка в модном шелковом платье цвета лаванды. Напевая песенку про желтую подводную лодку, она умело орудовала шестом, направляя суденышко вниз по течению. Девушку звали Джейн Бэннинг-Кэннон, и именно из-за нее Гэри прятался сейчас в тростниках.

Чистому сопрано Джейн вторила мелодия, которую подбирал на гавайской гитаре приятный молодой человек. На нем был спортивный жакет ярко-зеленого цвета – часть формы одной из местных команд.

(Джейн, выбравшая себе имя с оглядкой на любимую писательницу периода романтизма, поняла, что они с Гэри предназначены друг другу, в ту же секунду, как впервые увидела его на стрелковом поле. Несколько попыток заговорить с ним о своих чувствах не увенчались успехом, поэтому она решила проверить молодого человека, подговорив упомянутого гитариста сопровождать ее на лодочной прогулке. Однако надежда на то, что уязвленный Гэри покинет свое укрытие в тростнике и бросится к ней вплавь, оправдалась лишь отчасти. Незадачливый объект воздыханий действительно испытал укол ревности, однако от этого почувствовал себя лишь еще более несчастным и одиноким).

Гэри окинул гитариста мрачным взглядом. Даже с такого расстояния он легко угадал в сопернике Робина Локсли, лорда Шервуда, которого все на Пэрах знали под прозвищем «Снайпер». Локсли заслужил его меткой стрельбой – он был одним из лучших лучников в конфедерации и капитаном команды Джентльменов, за которую играл и Гэри. Молодые люди дружили с детства, хотя хитрый замысел Джейн грозил положить этому конец. Во всяком случае, Гэри серьезно обиделся на приятеля, который был в курсе его переживаний.

Так и оставаясь незамеченным в своем тростниковом укрытии, Гэри продолжал предаваться меланхолии. Он чувствовал себя несчастнейшим существом во вселенной – идеальное состояние, чтобы писать стихи и песни. Родись Гэри на пару тысячелетий раньше, на пластинке под названием «Оркестр клуба одиноких сердец сержанта Пеппера» стояло бы его имя. Увы, особого таланта к сочинительству у него не было. Как, впрочем, и какого-то другого дара. Гэри Эгинкурт был всего лишь небогатым молодым лучником, довольно умелым, чтобы подрабатывать уроками по стрельбе в зажиточных семьях, но недостаточно популярным, чтобы за это хорошо платили. В перспективе он мог рассчитывать на должность тренера, но не более того. Такого заработка не хватит ни на приличный аэромобиль, ни на собственную комнату в не самом дорогом районе мегаполиса. О семье можно было и не думать. Но гораздо больше туманного будущего Гэри тревожила Главная Проблема.

Она состояла из трех частей: а) как завоевать сердце возлюбленной, которая пока явно предпочитала ему Локсли; б) как наладить отношения с ее отцом – весьма важной шишкой. Насчет «наладить» Гэри, конечно, преувеличивал: если мистер Бэннинг-Кэннон и удостаивал его взглядом, то смотрел сквозь молодого человека, словно не подозревая о его существовании. Пункт в) включал в себя сходное отношение матери Джейн и также не добавлял оптимизма. Ни одно живое существо во вселенной не опекало так свое потомство, как берег дочь мистер У. Д. Бэннинг-Кэннон, корпорация «ТерраФорма», Большой Хэмптон, Лонг-Айленд, США, Возрожденная Земля. При всем этом мистер Би-Кей казался кроткой овечкой по сравнению со своей дражайшей супругой. Энола Бэннинг-Кэннон обладала не только тяжелым характером, но и тяжелой рукой. В перечне ее достоинств не последнее место занимал зубодробительный хук справа. Внешне эта милая леди напоминала голодного птеродактиля, которого неожиданно отвлекли от потрошения тираннозавра, добытого на ужин детенышам.

Миссис Би-Кей происходила из рода Ориона Тарбаттона, славившегося своей железной хваткой и неодолимым Проклятием, которое передавалось в семье из поколения в поколение. Это Проклятие, с одной стороны, обеспечивало всем Тарбаттонам неиссякаемый приток денег. С другой, вместе с деньгами они получали зависимость от азартных игр, с которой не могли совладать. Миссис Бэннинг-Кэннон тоже была подвержена этой слабости, однако старалась держать ее под контролем.

Никто из ее близких даже не подозревал, что неожиданным путешествием по галактике они обязаны как раз очередному «обострению» Проклятия. Как-то утром миссис Би-Кей поняла, что не может думать ни о чем, кроме пари и ставок. Усилием воли прогнав эту мысль, она переключилась на размышления о дочери, которая давно засиделась в невестах, – однако это разволновало ее еще сильнее. В попытках развеяться миссис Би-Кей включила голограф. Экран мигнул, проецируя гоночную трассу. Голос в наушниках сообщил, что в эфире «Первый на финише», прямая трансляция с Альдебарана. Миссис Бэннинг-Кэннон уже потянулась было к кнопке вызова букмекера, чтобы поставить на возможных победителей, но тут трансляцию прервала реклама Турнира-реконструкции, организованного Общегалактическим содружеством террафилов. Финальный матч планировался на Флинне, небольшой планете в системе Миггеи возле Центра галактики. Туда должны были отправиться три самые сильные команды под традиционными названиями «Джентльмены», «Гости» и «Туристы». Главным призом служила легендарная Серебряная стрела Артемиды – артефакт, который можно было увидеть лишь в тот момент, когда почетный гость передавал его капитану команды-победителя. Реконструкции были единственным видом спорта, наводившим на миссис Би-Кей тоску и начисто отбивавшим желание делать ставки. В правилах с трудом могли разобраться даже сами спортсмены, а все матчи длились по несколько часов (иногда – и по несколько дней). С другой стороны, она знала, что на таких турнирах крутятся колоссальные суммы…

Ну уж нет!

Сейчас, после пяти лет воздержания, лишенная даже скромной радости лотерейных билетов, Энола Бэннинг-Кэннон сдаваться не собиралась. Турнир-реконструкция – это идеальный вариант. В мире спорта просто нет ничего менее азартного.

Именно в этот момент миссис Би-Кей посетила неожиданная идея. Быстро пролистав почту, она нашла полузабытое письмо от кого-то из террафилов: ее приглашали выступить в качестве почетного гостя на церемонии награждения. В другое время она проигнорировала бы это сообщение, но сейчас… В письме говорилось, что Сообщество террафилов готово оплатить почетному гостю путешествие на круизном лайнере класса АА. Это оказалось решающим фактором. Миссис Бэннинг-Кэннон любила такие предложения. Что может быть лучше отпуска? Только отпуск за чужой счет! Другой бы закричал «Эврика!», она же лишь молча похвалила себя за изобретательность.

На то, чтобы отправить ответное письмо с заверением в своем участии, ушло всего несколько минут. Оповестив приглашающую сторону, что чек она перешлет им по окончании путешествия, миссис Би-Кей перешла непосредственно к планированию оного. Реклама галактического тура обещала поездку одновременно увлекательную и оздоровительную. В туристический пакет были включены даже специальные нанопилюли, обеспечивавшие понимание древних языков и минимальный багаж знаний об эпохе. На борту должен был присутствовать стилист, готовый по желанию гостей предоставить им соответствующие наряды.

Другими словами, супруг миссис Бэннинг-Кэннон и ее дочь могли неплохо провести время, заплатив при этом сущие пустяки. Сама же она собиралась насладиться заслуженным отдыхом в свете солнц Центральной системы, предаваясь другой своей страсти, в психологии известной как миллинерофилия или неконтролируемое стремление коллекционировать шляпы. К тому же за время путешествия Джейн наверняка найдет себе молодого человека по душе. Говорят, выходцы с Пэров – самая удачная партия.

(Миссис Би-Кей не очень понимала, что именно вкладывается в это понятие, зато была прекрасно осведомлена о зависти, которую такой брак вызовет у ее подруг. Мистер Би-Кей был одним из совладельцев конфедерации – значит, даже после свадьбы все деньги останутся в семье).

Турнир-реконструкция был одним из тех состязаний, на которые миссис Бэннинг-Кэннон не ставила никогда за всю свою долгую жизнь. Во-первых, потому что он редко появлялся среди опций в ее личном кабинете. Во-вторых, эти средневековые упражнения могли убаюкать кого угодно. Зато в составе команд, по разумению миссис Би-Кей, были исключительно сливки общества. Она продолжала упрямо называть их «брутальной аристократией» (вместо «британской») из-за зависшего на полуслове нано-переводчика.

Сыграло свою роль и то, что большинство планет-достопримечательностей, заявленных в экскурсионной программе, были созданы «ТерраФормой». А та, в свою очередь, принадлежала семейству ее мужа.

«ТерраФорма» сделала себе имя на превращении диких и необжитых миров в тематические планеты земного типа, каждая из которых была посвящена эпохе, событию или виду спорта. Последние были наиболее популярны. Например, миры серии ТФ-III представляли собой поля для гольфа планетарного масштаба. Серия ТФ-VI предлагала любителям различные трассы для квелоспорта. ТФ-XVI славилась отличными площадками для бассетбола. Наименьшей популярностью пользовались миры ТФ-ХХ, посвященные стрелковому мастерству и средневековым турнирам, которые не вызывали у зевак особого интереса. Для миссис Бэннинг-Кэннон это было важным фактором: как и все туристы, она не любила на отдыхе встречать себе подобных.

Маршрут «Тура Воспоминаний», выбранный террафилами для почетных гостей турнира, по счастливой случайности начинался в созвездии Лебедя, недалеко от планеты, где жили Бэннинг-Кэнноны. Что же касается конечной точки – Флинна в системе Миггеи… Ничего не зная ни об этой звезде, ни о планете, миссис Би-Кей решила, что разберется на месте.

Теперь они с мужем наслаждались отдыхом на идеально зеленых лужайках, посреди английской пасторали, созданной трудами инженеров «ТерраФормы». В нескольких десятках метров от них молодежь в яркой форме отыгрывала подачу за подачей. В толпе болельщиков легко было различить консервативных террафилов, настаивавших на аутентичных нарядах, формальностях, регламенте турниров и даже строго определенных прическах; свои убеждения они подкрепляли не только словами, но и личным примером. Тут и там мелькали доспехи от Веджвуда, длинные вельветовые рясы, странные мантильи, жемчуга, цилиндры и разнообразные чудные одеяния, восстановленные по уцелевшим изображениям землян. Сразу за игровым полем возвышались трибуны и пристроенный к ним игровой павильон, где собралась самая колоритная толпа, которую только можно было вообразить. Молодежь со всей галактики демонстрировала нервирующее разнообразие мешковатых брюк, охотничьих шляп с перьями, традиционных для эпохи кепи и спортивных пиджаков. Это безумное сочетание позволяло легко опознать в них представителей Древнейшего и Почетнейшего Ордена Террафилов-лучников. Прогуливаясь вдоль поля, они то и дело посматривали на табло со счетом: матч Джентльменов против Туристов шел уже третий день. Игроки красовались в ярко-зеленых свитерах и мягких брюках (в случае, если особенности анатомии позволяли им носить брюки). Сейчас на поле оставались всего несколько лучников и двое отбивающих: человек-пес с Пилпарка и джудун, оба в тяжелых доспехах. В руках у каждого были тяжелые, похожие на крикетные биты. Мишень была разделена на цветные сектора; от защитников требовалось не дать стрелам попасть «в яблочко». Если же это происходило, невнимательный игрок выбывал с поля, отправляясь на скамейку запасных до следующего матча. Игра заканчивалась, когда одна из команд набирала 380 очков.

«Чудо, что кто-то пытается делать здесь ставки», – подумала миссис Би-Кей, снова сонно сплющивая глаза. Она выбрала эту планету для остановки не случайно. Одной из целей путешествия было удачное замужество Джейн, а согласно представлениям ее матери, на Пэрах для этого была масса возможностей. Конечно, по прибытии выяснилось, что далеко не все жители планеты – действительно пэры, но миссис Бэннинг-Кэннон строила планы на одного конкретного молодого человека. Анализ ДНК, проведенный кем-то из его предков, доказывал родство этого семейства с одной из древнейших фамилий Первой Земли. Сейчас во вселенной остался лишь один его представитель. Именно ему принадлежали все охотничьи угодья, стрелковые поля и водоемы на Пэре. Робин Локсли, лорд Шервуд, был капитаном одной из команд и блестящей партией для Джейн Бэннинг-Кэннон. Как и остальные жители планеты, он с раннего детства привык держать в руках лук и стрелы и к настоящему моменту был широко известен среди любителей этого вида спорта. Впрочем, на Пэре не было места равнодушным к стрельбе. Детей начинали обучать этому искусству еще в школе. Если по какой-то причине человек не хотел посвятить себя спорту, ему приходилось уезжать на другую планету конфедерации, потому что у рожденных здесь был только один путь: из учеников в тренеры.

Конфедерация Пэров находилась в собственности «ТерраФормы». Планеты, входившие в ее состав, были невелики и мало чем отличались друг от друга. Сюда постоянно прибывали Достойные Юноши, Недостойные Отпрыски, Прекрасные Девы, Суровые Судьи, Добрые Дядюшки, Занудливые Тетушки, Ретрограды (любого возраста), Полисмены (в шлемах и без). Каждый был волен выбрать себе амплуа или имя и начать на Пэрах новую жизнь.

Концепция всей конфедерации вышла из-под пера Алмерика Пайна, которого извлекли из многовековой криогенной заморозки. Пайн был наивен как ребенок и долгое время не мог понять, почему инженеры постоянно видоизменяют его идеи, отщипывая по кусочку тут и там. Наконец кто-то сподобился объяснить ему основное правило «ТерраФормы»: дай народу то, что он хочет видеть. Со временем в проекте оставалось все меньше истинной истории – зато результат был красочным и привлекал туристов.

Несмотря на это, на Пэрах реконструкторам удалось сохранить если и не облик, то дух Первой Земли. Конфедерация складывалась постепенно, словно мозаика, вырастая в образцовые миры – безопасные и комфортные. Большая часть планет была посвящена короткому, но очень бурному историческому промежутку между 1492 и 1917 годами. Спрос на развлечения этой эпохи оказался особенно высок – в первую очередь потому, что Терра (самая первая Земля, которую называли так, чтобы отличить от бесчисленных последующих копий) давно уже превратилась в летящий в космосе кусок льда. Это тоже был своего рода образец – того, что происходит с небольшой планетой после нескольких ядерных войн и столкновения с кометой.

Проведя тщательное исследование рынка, эксперты отдела Исторических развлечений пришли к выводу, что на Земле не было более популярного спорта, чем стрельба из лука. Поэтому, когда речь зашла о самом первом Турнире-реконструкции, лучный спорт лег в его основу. Террафилы занялись разработкой свода правил, «ТерраФорма» же гарантировала создание мира, максимально близкого к оригиналу.

Большой Турнир-реконструкция был едва ли не самым дорогим развлечением в галактике и за ее пределами. Главный приз – Стрела Артемиды – оставался загадкой и для ученых, и для самих игроков. Его происхождение так и не было точно установлено, поэтому большую часть времени артефакт хранился в секретном сейфе. Его извлекали оттуда лишь раз в два с половиной земных века, чтобы наградить победителей Большого Турнира. Подготовка команд для него целиком и полностью ложилась на плечи Древнейшего и Почетнейшего Ордена Террафилов.

До начала основной серии игр участники должны были показать свое мастерство в таких средневековых забавах, как Крестьянская Зарядка, Надувание Трактирщика, Истребление Драконов и, конечно, Щелканье Орехов.

Отправляясь в путь, миссис Бэннинг-Кэннон знала о Турнире только это. В подробности ее посвятил уже на Пэре лорд Шервуд. Завести с ним знакомство ничего не стоило: несмотря на огромное поместье Локсли-Холл и прилегающие к нему территории размером с небольшое государство, Снайпер Локсли был удивительно прост в общении. И к тому же холост, что вселяло в миссис Би-Кей особую надежду. Лорд Шервуд был обходителен, довольно красив и отдавался своему хобби со всей душой (в остальных вопросах он, правда, не блистал знаниями, зато его экспертное мнение лучника ценили авторитетные издания по всей галактике). Тот факт, что, несмотря на свои владения, Локсли был беден, как церковная мышь, нимало не смущал миссис Бэннинг-Кэннон. В конце концов, тот, кто видел нищету, всегда будет распоряжаться деньгами осмотрительнее богача. К тому же лорд Шервуд был на редкость покладистым человеком, а это качество значилось на первом месте в списке черт будущего мужа Джейн. Конечно, миссис Би-Кей предпочла бы выдать дочку за принца голубых кровей, но за неимением оного была готова смириться с любым зятем, отвечавшим ее основным требованиям. Локсли был идеальным кандидатом. О том, что некоторая бесхребетность возможного супруга придется Джейн не по нраву, ее мать совершенно не задумывалась.

Щурясь на ярком солнце, миссис Бэннинг-Кэннон снова осмотрела поле и ободряюще кивнула защитнику мишени Джентльменов. Против него на поле вышел знаменитый человек-пес Г. X. О’Блаяли. Периодически он развлекал публику коротким лаем, призванным устрашить соперников. Сейчас О’Блаяли снова натягивал лук, целясь чуть левее защитника, утыканного стрелами, как еж иголками. Миссис Би-Кей улыбнулась шире: она была уверена, что перед ней с битой в руках стоит сам Робин Локсли. На самом деле тот катался на плоскодонке вместе с Джейн, выставив вместо себя замену.

Пока Серебряная стрела Артемиды хранилась за семью обычными и несколькими временными замками в передвижном сейфе, отправленном напрямую на Флинн, миссис Бэннинг-Кэннон наслаждалась неожиданным отпуском. Она начала получать удовольствие от матчей, как только поняла, что единственная задача зрителей состоит в том, чтобы посапывать в удобном шезлонге. Разобраться в остальных правилах тоже не составило труда, так что теперь семейство посещало игры только одной команды – Джентльменов. С самого начала ее игроки показали себя сильными противниками, которые уверенно стремились к окончательной победе. Пусть сейчас удача улыбалась их соперникам, Энола Бэннинг-Кэннон была уверена, что в итоговом состязании ее фавориты не подведут.

Сами же участники, казалось, настолько наслаждались игрой, что забывали о счете. Многие из них принимали специальные пилюли и всерьез изучали ту или иную эпоху. Те, кто не принадлежал к человеческой расе, делали все возможное, чтобы походить на людей. Среди игроков Второй четверти было даже несколько видных ученых, собиравших таким образом материал для своих исследований.

В команде Туристов основную массу составляли джудуны. Раньше на их родной планете были популярны более кровожадные виды спорта, но в какой-то момент оказалось, что из-за них вся популяция под угрозой истребления. Среди опасных развлечений значился, например, ядерный футбол: играть в него можно было лишь в Окраинных мирах. Астрономы, наблюдавшие за появлением сверхновых звезд, иногда фиксировали печальные итоги подобных матчей.

Мистера Би-Кей в сложившейся ситуации не устраивала только необходимость ежечасно оценивать все новых кандидатов в зятья, которых отбирала его супруга. Неожиданный – и к тому же бесплатный – отпуск настроил его на благодушный лад. Он даже готов был простить жене груду шляп, которые она покупала на каждой остановке. Все было хорошо… Кроме бесконечной вереницы молодых людей, проходивших перед его глазами. Главная проблема состояла в том, что в них он видел либо будущих работников, либо возможных клиентов, но никак не членов семьи. Конечно, ему и в голову не приходило, что большинство кандидатов от одной мысли о таком союзе преисполнялись священного ужаса. В дополнение ко всему мистер Би-Кей уже определил для себя идеального претендента. Им стал Гамлет Тарбаттон, его собственный племянник.

Преимущество этого юноши заключалось в том, что им можно было вертеть как угодно. Недалекий, податливый и баснословно богатый, он был наследником огромной империи, специализировавшейся на тематических мирах типа «Загадочной Индии» или «Богов Древней Греции». Слияние этой корпорации с «ТерраФормой» напрашивалось само собой, а свадьба двух отпрысков ведущих семей позволяла обставить дело, не привлекая внимания.

Если бы он только знал, что Джейн уже остановила свой выбор на безвестном лучнике-любителе, которого встретила на краю поля перед Великосветским Чаепитием в честь их прибытия на Пэр! Мистер Бэннинг-Кэннон был скор на расправу и очень богат. Возможно, он бы просто инвестировал в скорейший взрыв ближайшей сверхновой, чтобы избавить себя от позора. К счастью для этой части вселенной, девушка пока была уверена, что возлюбленный к ней равнодушен, а потому не сообщала о своих намерениях родителям.

Но и без этого над семейной идиллией Бэннинг-Кэннонов нависла опасность. Сейчас супруги отчаянно спорили отнюдь не из-за претендентов на их наследство. Нет, ссора была вызвана новым приобретением миссис Би-Кей, которое грозило ее мужу инфарктом, а всем остальным – непоправимым ударом по чувству прекрасного. Речь шла о шляпе.

Она прибыла в отель около двух дней назад. Понадобилось несколько носильщиков, чтобы втащить ее на второй этаж: коробка еле прошла в дверь номера. Внутри скрывалось нечто отвратительное – вульгарная россыпь драгоценностей на ткани ядовитого оттенка, натянутой на основу из черного дерева и слоновой кости. Все это было щедро сдобрено серебром, золотом и платиной. Тулью венчали перья и несколько крупных камней, напоминавших фасеточные глаза жуткого насекомого. Стоило миссис Би-Кей надеть шляпу, как ее супруг обмер. Он до дрожи боялся пауков, а новый головной убор придавал его жене пугающее сходство с арахнидами с Персея IX, часто преследовавшими его в кошмарах.

– Никому о ней не рассказывай, – попросила миссис Би-Кей, крутясь перед зеркалом, отчего камни-глаза покачивались и угрожающе смотрели на мистера Би-Кей. – Я надену ее только на прием у графа Локсли.

– Я думал, что он лорд, – пролепетал мистер Би-Кей.

– И то, и другое. Думаю, чем голубее кровь, тем больше титулов можно носить. Поэтому я хочу произвести фурор. Говорят, у знатных дам для каждого приема есть особая шляпа. Что ж, я готова с ними потягаться.

И тут мистер Бэннинг-Кэннон осознал весь ужас положения.

– Ой, – сказал он.

Энола Бэннинг-Кэннон сразу поняла, что стоит за этой короткой репликой. Решительно вздернув подбородок, она разом отмела все еще не высказанные возражения.

– Я ее надену, – отчеканила она. – Это вещь от Дианы, я заказала ее в Лон-Доне и не намерена держать в сундуке из-за всяких глупостей. У этой шляпы даже название есть: «Аристофан». Из серии «Живая классика».

Лицо мистера Бэннинг-Кэннона приобрело нежно-лиловый оттенок. Он пытался угрожать – его игнорировали. Он умолял, но получил в ответ презрительное фырканье. Когда же мистер Би-Кей рискнул напомнить супруге о своей фобии, то услышал лишь совет перестать ребячиться. Придя в отчаяние, он даже попытался выкупить шляпу, но супруга была непреклонна. Сейчас, в разгар теплого солнечного дня, мистер Бэннинг-Кэннон решил снова пойти в атаку.

Сперва он пустил в ход пафос:

– Я не вынесу, если наша дочь увидит меня в таком положении!

Фобия мистера Би-Кей действительно делала его жалким, заставляя практически терять рассудок от страха. Но, что было гораздо хуже, его желудок на такой стресс реагировал очень бурно и всегда непредсказуемо, поэтому последствия могли быть совершенно разрушительными.

– Так позаботься о том, чтобы держать себя в руках!

Затем настойчивость:

– Энола! Ради нашего семейного счастья и будущего дочери – ты это не наденешь!

– Надену!

Этот бессмысленный обмен репликами продолжался еще какое-то время, пока Уркварт Бэннинг-Кэннон не разыграл свой главный (а по сути – единственный) козырь.

– В таком случае, – заявил он, стараясь выглядеть внушительно, – я вынужден буду отказаться сопровождать тебя. Передай лорду Локсли мои глубочайшие извинения, но я пропущу прием в связи с внезапной болезнью.

– Чепуха!

В наступившей тишине стало ясно, что спор окончен. Миссис Би-Кей грациозно поднялась со своего шезлонга и направилась в сторону павильона, оставив супруга размышлять о тщете всего сущего и перспективах на завтрашний вечер. Когда мистер Би-Кей уже всерьез начал рассматривать возможность самоубийства, в поле его зрения влетел молодой человек в твидовом пиджаке, плохо отглаженной полосатой рубашке и пижонском красно-коричневом галстуке-бабочке. Будто из воздуха выхватив грозившую воткнуться в мистера Би-Кей стрелу, он наложил ее на тетиву своего лука и выстрелил в мишень на противоположной стороне поля. Стрела угодила точно в яблочко. Трибуны взорвались аплодисментами.

– Ага! – завопил молодой человек. – Триста восемьдесят! Съели?!

Глава 3

Красный

– А вы, собственно, кто?

Задавая этот вопрос так неожиданно возникшему перед ним молодому человеку, мистер Бэннинг-Кэннон еще не знал, что тот далеко не так молод, как кажется, и на этот вопрос навострился отвечать без подготовки.

– Я Доктор, – сообщил он, глядя на табло со счетом.

Мистер Би-Кей ощутил прилив надежды. Так чувствует себя командир осажденного войска, когда вдруг узнает, что 7-й взвод кавалеристов (а так же 6-й и, возможно, 8-й) уже давно выпил с противником на брудершафт, и все обойдется.

– Доктор, вы говорите? А арахнофобия персейская вам случайно не знакома?

– Немного, – осторожно отозвался Доктор. – А почему вы спрашиваете?

Его внимание все еще было поглощено происходящим на поле. Арбитр наконец дал знак, что попадание засчитано, счет изменился, и Доктор, переключившись на собеседника, радостно плюхнулся в соседний шезлонг в обнимку с луком.

– Вот и все, – сказал он. – Мы победили. Так что там с арахнофобией?

– Да так, – мистер Би-Кей закашлялся и неопределенно пожал плечами. – Всегда есть шанс наткнуться на специалиста и отлично побеседовать.

– Я вас понимаю, – Доктор постарался изобразить максимально светский тон, припоминая, как нужно вести себя в таких случаях. – Люблю знакомиться с новыми людьми. Особенно если у них необычные интересы. Правда, в последние годы такие люди попадаются все реже. Наверное, я старею. Но надежда всегда есть, – он ободряюще улыбнулся ошарашенному этим потоком речи собеседнику. – Видите, как много у нас общего!

Однако мистер Би-Кей уже успел осознать свою ошибку.

– Не так уж и много, – буркнул он. – Если вы, конечно, не занимаетесь формированием облика планет.

Доктор обдумал его слова.

– Последнее время нет, – наконец ответил он. – Я участвовал в нескольких войнах – обычно они очень сильно влияют на то, как планета выглядит. Как правило, все эти перемены не в лучшую сторону. Так вы работаете в этой сфере? Я имею в виду формирование планет, а не ведение войн.

– Вообще-то, вы сейчас находитесь на планете, созданной моей компанией. Вся конфедерация Пэров тоже принадлежит нам. И не только она.

Доктор изо всех сил постарался изобразить подобающее восхищение, но не преуспел.

– Значит, и реконструкцией игр занимались ваши мастера?

– Да, мы потрудились над некоторыми из них. Фехтование, например, наша работа. Вот моя визитка, – мистер Би-Кей протянул Доктору карточку. – Компания «ТерраФорма». Ручаюсь, вы о нас слышали.

Где-то в глубине души он был рад перемене темы и даже начал проникаться симпатией к неожиданному собеседнику. Доктор вел себя как человек, привыкший принимать ответственность и отдавать приказы. Мистеру Би-Кей это нравилось.

– «ТерраФорма» – вторая по величине фирма в этом секторе экономики. А моя жена – наследница империи Тарбаттонов. Только они нас и опережают.

– А литературные миры? Надеюсь, не вы ими занимаетесь?

– Литература – не мой конек. Мы более практичны. И привлекаем только ученых. Точнее, привлекали: настоящих специалистов сейчас по пальцам пересчитать можно. Но не будем о работе. Как я понял, вы играете за местную команду?

– За Джентльменов. Так вы говорили, что страдаете от фобии? Боитесь пауков, если я не ошибаюсь? А у вас есть на что-нибудь аллергия?

Бэннинг-Кэннон прокашлялся.

– Нет-нет, ничего такого. Лучше скажите, ваша команда теперь отправится на Миггею? Как я понял, Джентльмены уже выиграли достаточно матчей. А это дает вам право участвовать в главном турнире вместе с Туристами. Наверняка вы тоже путешествуете на «Гаргантюа»?

– Все верно. Будет еще один матч, а затем финал, в котором мы сыграем с командой-победителем. Если это будут Туристы… Что ж, они отличные соперники. Почти обыграли нас в прошлый раз. Так что тренироваться будем вместе, на борту корабля. Как я понял, там есть реплика игрового поля в натуральную величину. Расслабляться нельзя, особенно когда противник ни в чем тебе не уступает, – с этими словами Доктор весело помахал проходившему мимо джудуну, который ответил на этот жест исполненным ненависти взглядом и поспешил прочь, на ходу выдергивая стрелы из доспеха.

– Значит, следующий матч очень важен?

Страницы: 12345678 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Исследование конфликтов относится к наиболее динамично развивающейся в последнее время области психо...
Перед вами 4-е издание учебника, посвященного экономической теории. В доступной форме, очень подробн...
В книгу вошли двенадцать рассказов Агаты Кристи, объединенных в авторский сборник «Гончая смерти». С...
Одни называли Шанхай “Жемчужиной Востока”, другие – “Всекитайским борделем”. Здесь процветали междун...
Крестовые походы, феномен европейской экспансии на Ближний Восток, решающим образом повлияли на сред...
«Луг духовный» принадлежит к числу самых распространенных на Руси агиографических творений. Помимо о...