Доктор Кто. Приход террафилов Муркок Майкл

Глава 15

Классом «Люкс»

Как бы в качестве компенсации за злоключения, преследовавшие их во время путешествия на барже, этот перелет оказался спокойным и крайне однообразным. Хор шахтеров репетировал круглые сутки. Миссис Бэннинг-Кэннон жаловалась всем, кто готов был слушать, что от этого бесконечного пения у нее болит голова. В. Г. Грейс ссорилась и снова мирилась с товарищами по команде. Даже дружеский матч, который провели Джентльмены, чтобы хоть как-то развеяться, не смог разогнать скуку.

Эми была уверена, что генерал Франк и его банда окончательно потеряли их след, однако Доктор продолжал беспокоиться.

– Генерал из тех людей, которые, раз выбрав жертву, добираются до нее любой ценой. Я бы подумал, что они воспользовались своей способностью к невидимости и пришвартовались к нашему кораблю, но капитан при мне проверил обшивку.

Эми недоверчиво на него покосилась.

– Ты, наверное, шутишь. Пираты-невидимки – это уже чересчур.

Шаттл неторопливо скользил по орбите Панглосса. Где-то здесь их должен был ожидать для стыковки «Гаргантюа», готовый принять на борт опоздавших пассажиров. На втором витке они наконец увидели лайнер, наполовину скрытый одним из колец планеты. Отраженный свет солнца падал на его обшивку, преломляясь тысячей серебристых лучей и превращая судно в сверкающую звезду.

– Ого, – присвистнула Эми. – Стоит мне подумать, что самое красивое в космосе я уже видела, как он показывает что-то еще более прекрасное. Это ведь «Гаргантюа»? Ну и громадина!

Доктор улыбнулся.

– Честно говоря, я был уверен, что «Гаргантюа» прибудет только завтра. Наверное, перепутал что-то в расписании. Но главное, что мы у цели. Уж в этот раз миссис Бэннинг-Кэннон будет не к чему придраться. Хотя мы проведем в пути всего несколько дней, это все же приятная перемена.

– Согласна, – ответила Эми. – Неплохо было бы ради разнообразия принять душ, зная, что за дверью не ждет очередь из семидесяти шахтеров. Там ведь будет душ?

– Ну, у Бэннинг-Кэннонов точно, – подмигнул ей Доктор.

– Вот спасибо. Пусть они лучше вместе с душем будут где-нибудь на другой палубе!

– Скорее всего, – Доктор начал рыться в карманах и в конце концов извлек из одного билет. – Они на четвертой палубе, а мы на сто второй.

– Отличная новость!

– Получается, от четы Би-Кей нас будут отделять шесть палуб.

– Как шесть? – Эми вскинула бровь. – Даже я знаю, что между четвертой палубой и сто второй должны быть еще 98! А ведь мне даже не тысяча лет!

– Могла бы не напоминать, – проворчал Доктор. – Представь себе корабль, он же длинный. И изнутри похож на трубу. Чтобы разместить все палубы на борту, их нужно расположить не друг над другом, а в ряд. Класс «люкс», конечно, все равно будет над остальными, но…

– …но прямо над самыми дешевыми каютами?

– Почти угадала, – Доктор перевел взгляд на величественный шар планеты внизу. Что-то в ее облике казалось ему неправильным, но что именно?

Корабли начали сближение, и ему пришлось отвлечься от своих размышлений. Вскоре вся команда и пассажиры поднялись на борт шлюпки, которая мягко двинулась в сторону лайнера.

– Ничего себе, – Эми не могла отвести глаз от барочной отделки маленького кораблика.

– На самом лайнере будет еще богаче. «Гаргантюа» – не просто корабль, а судно АА класса. Таких в галактике всего пять. Самые современные – и очень, очень дорогие. Для того, чтобы их купить, люди продавали целые планеты. Роскошь тут везде, даже в самых дешевых каютах, – и Доктор поморщился. – Впрочем, мы с тобой полетим бесплатно.

– Как так?

– Мхута и Шанг – разработчики и строители этих судов – спонсоры команды Джентльменов. Поэтому на борту есть копия турнирного поля в натуральную величину и все, что нужно для тренировок. Кувалды, мишени, мимы.

– Мимы? А что, в программе состязаний есть игра в шарады?

– Кажется, нет. Наверное, я имел в виду мимикрию. Или что-то вроде этого. В любом случае, здесь есть даже оборудование для конных тренировок. Знаешь, когда нужно скакать верхом с длинным копьем наперевес. На первый взгляд просто, а как окажешься в седле…

– Подожди, так у них тут есть лошади?

– Про лошадей я ничего не говорил. Для участия приглашают кентавров.

На лице Эми ясно отразилось отношение к такой оригинальной трактовке рыцарских турниров. Поэтому девушка поспешила сменить тему, пока Доктор не пустился в новые объяснения.

– Если миссис Би-Кей привыкла к такому, я даже готова простить ей большую часть жалоб, – Эми кивнула на отделку, а потом перевела взгляд на выраставший за иллюминаторами лайнер. – По-моему, он размером с Луну.

– С четыре Луны. И весит примерно столько же. Огромная штуковина, – Доктор подошел поближе и тоже начал изучать корабль.

– Во вселенной нет оружия или явления, способного причинить вред такому судну, – добавил он после небольшой паузы. – Даже если в него врежется метеорит или притянет к себе звезда, экипаж все равно уцелеет. Говорят, «Гаргантюа» побывал на пяти солнцах и остался невредим. Пять солнц! Причем два из них – в десять раз больше того, что светит Земле. Такое впечатление, что этот корабль неуязвим.

– А он может пройти сквозь черную дыру?

Доктор нахмурился.

– Возможно. Но только через одну. Вторая его все-таки добьет.

Он снова перевел взгляд на поверхность планеты и закусил губу. Видно было, что какая-то мысль не дает ему покоя. Не успела Эми спросить, в чем дело, как Доктор звонко хлопнул себя по лбу:

– Ну конечно! Не понимаю, как такое могло случиться. Он же должен быть обитаем!

– Помедленнее, пожалуйста, – остановила его Эми. – Кто обитаем? Что случилось?

– Панглосс! – Доктор указал на проплывавшую под ними планету. – Я был уверен, что на нем есть поселения. Но отсюда кажется, что планета заброшена.

– И как ты это определил?

– Мы на ночной стороне, а света нет. Даже отраженного. Как будто там внизу – пустыня.

– И это означает?..

– Что угодно. Может быть, ничего особенного. Панглосс – туристический мир, созданный как хранилище артефактов Третьей Исламской империи. Дома, скульптуры, ничего особенного, – он почесал в затылке. – Все это очень странно.

Когда шлюпка пришвартовалась к «Гаргантюа» и пассажиры поднялись на борт лайнера, Доктор отправился на поиски того, кто смог бы ответить на его вопросы. Им оказался один из проводников, который, кажется, был не прочь поговорить о случившемся.

– Трудно сказать, – ответил он. – Мы прибыли по графику и обнаружили планету уже заброшенной. Причем исчезли не только люди! Растения, животные – от них и следа не осталось. Не похоже, чтобы там была битва: мы не перехватывали никаких экстренных посланий. Там работали наши сотрудники, отличные ребята. Очень их жаль – как и остальных жителей. Сейчас на поверхности нет ничего, кроме пыли.

– Ни одного живого существа?

– Ни единого. Как будто что-то опустошило планету, высосало всю энергию. Естественно, мы сразу же отчалили. Не пробыли там и дня. Не удивлюсь, если что-то в космосе прокладывает себе дорогу к центру галактики. А Панглосс просто оказался не в том месте и не в то время – если, конечно, можно так сказать о планете. Или их задело темное течение? Такое порой случается, но больше на окраинах. Пассажиров мы высаживать не стали, они и так в шоке от увиденного. Но ваши каюты свободны: на борту достаточно места для всех. Корабль отправится к Миггее, как только будут соблюдены все формальности. Надеюсь, то, что уничтожило жизнь на Панглоссе, не встретится нам по пути.

С каждым словом Доктор хмурился все сильнее. Позже он переговорил и с другими пассажирами, которые воочию видели вымершую планету. Когда «Гаргантюа» снова лег на курс к Миггее, пришло сообщение, что исследовательская команда ИПК уже отправилась на Панглосс. Если повезет, им удастся найти причину вымирания, будь то эпидемия или пролетавшая мимо комета. Но случалось, что даже команде ученых не по силам было разгадать очередную загадку космоса. Во вселенной оставалось еще слишком много явлений и существ, о которых наука ничего не знала.

Доктор был мрачен весь день. Наконец Эми не выдержала:

– Ты думаешь, это как-то связано с генералом Франком и его бандой?

– Не исключено. Хотя наверняка сказать сложно. Его набеги обычно заканчиваются тем же: пустыня и ни одного выжившего. Очень похоже на игры с антиматерией.

– Но тогда получается, что он нас опередил и теперь движется в противоположном направлении? Видимо, он уже отказался от мысли найти шляпу или ее содержимое.

– Хорошая теория, – откликнулся Доктор, однако, судя по тону, Эми его не убедила.

Впрочем, после обеда он немного развеселился. Пассажиры родом с Панглосса избегали обсуждать случившееся, поэтому спустя некоторое время разговор в обеденном зале переключился на Турнир и шансы команд на победу. Слушая игроков, Эми надеялась, что уничтожение планеты было чистой случайностью, никак не связанной с преследованием пиратов. Думать о них ей не хотелось. Следователи из ИПК уже наверняка прибыли на Панглосс и найдут разгадку в ближайшее время.

А пока не стоит позволять мрачным мыслям наводить тень на плетень, как глубокомысленно заметил кто-то из Джентльменов.

Глава 16

Темный прилив: цунами времени

Первый же визит Джентльменов на крытую арену, расположенную на одной из палуб корабля, с лихвой вознаградил их за неудобства предыдущих путешествий. Здесь все было идеально: искусственная трава, неотличимая от настоящей, дорожки для всадников, секции для стрельбы из лука и фехтования, тренировочные маты, молоты и наковальни. Соперники – команда Туристов – только и ждали возможности провести дружеский матч, так что вскоре все игроки облачились в учебные «доспехи».

Большую часть времени Доктор проводил, тренируясь с молотами. Команда опасалась выпускать его на поле, чтобы противники не догадались о его талантах и слабостях. Во второй день на борту «Гаргантюа» Доктор уже возился среди наковален, приноравливаясь к кувалдам разного веса. Это имело смысл: хотя главный приз – Серебряная стрела Артемиды – и вручался по итогам финального матча, судейство учитывало результаты команд во всех дисциплинах. У Джентльменов хороших игроков в «Наковальнях» просто не было, поэтому Доктор поставил себе цель ликвидировать эту досадную оплошность. На другом конце поля практиковались в верховой езде джудуны, со свистом рассекавшие воздух тяжелыми палицами.

Эми наблюдала за игроками с трибун. В основном ее интересовали успехи лучников. В школьные годы она немного занималась стрельбой, поэтому сейчас могла с уверенностью сказать, что меткости игрокам Джентльменов недоставало. Конечно, команда делала ставку на Локсли – не зря его прозвали «Снайпером»; помочь ему могли Доктор и Гэри. Но этого было недостаточно.

До начала путешествия Эми не знала ни о Турнире-реконструкции, ни о входящих в него дисциплинах. Теперь же девушка могла дать фору любому профессиональному игроку – по крайней мере, ее уверенности в своих силах хватило бы еще на одну небольшую команду. Радостное оживление, царившее на корабле, захватило и ее тоже. Случайных зрителей на тренировки не допускали, но Доктор убедил всех, что его спутница – превосходный тренер по работе с кувалдой и имеет право участвовать во всем наравне с командой. Он даже продемонстрировал игрокам ее рекомендации от Сообщества Террафилов-реконструкторов – фальшивые, разумеется. Но благодаря этому Эми теперь могла наблюдать за тренировками. Вывод напрашивался неутешительный: обе команды, путешествовавшие на «Гаргантюа», были примерно равны. Выиграть Стрелу будет непросто. Хотя пока у девушки складывалось впечатление, будто Доктор и сам не очень хорошо понимает, что с ней делать в случае успеха.

Свободного времени у игроков оставалось немного, но каждый старался употребить его с максимальной пользой. Гэри Эгинкурт внял заверениям Локсли, что планета и графский титул у него в кармане, и наконец сосредоточил все внимание на Джейн. Поскольку крупных портов и разговоров о кораблях больше не предвиделось, она с радостью принимала его ухаживания.

– Я правда рада, что у него есть хобби, – говорила младшая Бэннинг-Кэннон. – Человеку, который чем-то увлечен, всегда легко сделать подарок на день рождения или Рождество. Но разглядывать вместе с ним каталоги кораблей? Увольте.

Зато спорт интересовал ее по-настоящему. Она даже подумывала о том, чтобы освоить некоторые игры, когда они поселятся на Пэре. Города Джейн не нравились – в этом их с Гэри вкусы полностью совпадали, – так что перспектива поселиться вдали от столицы девушку не смущала. Единственным поводом для беспокойства было возможное неодобрение родителей, но пока и здесь все шло гладко.

У Локсли дела тоже налаживались. Во всяком случае, он обнаружил, что уже не теряет дар речи в присутствии Эми. Ему по-прежнему было с ней нелегко, но теперь они хотя бы могли разговаривать. Перестав краснеть и запинаться, Локсли всецело отдался мечтам об их с Эми совместном будущем. Правда, ему хватало ума не делиться своими планами с девушкой: даже при кратком знакомстве Эми не производила впечатление хозяйки, готовой посвятить всю оставшуюся жизнь Локсли-Холлу. Она могла либо согласиться, либо нет, и Локсли предпочитал пребывать в счастливом неведении, пока не настанет пора серьезно заговорить о свадьбе.

Вскоре на корабле воцарилась совершенно буколическая атмосфера. Мощный и надежный лайнер позволял пассажирам расслабиться и отвлечься от повседневных забот, а потому на его борту частенько вспыхивали романы. До Гэри как-то дошел слух, что в этом повинна особая смесь ароматов, которую добавляют в воздухоочистители. Как бы то ни было, трагические события на Панглоссе словно по волшебству выветрились из памяти пассажиров.

Всеобщему романтическому настроению поддалась даже В. Г. Грейс. Уложив свою впечатляющую бороду аккуратными завитками, она строила глазки одному из форвардов команды, Дэвиду Сен-Робертсу. Тот в ответ сравнивал ее с Мифанви Баннарджи, легендарным Напевающим Отбивающим с Западного Хаверфорда. Баннаржди прославился не только своим мастерством, но и несколько эксцентричным поведением, так что комплимент был вполне правдив.

Сложившаяся атмосфера поспособствовала тому, что участники обеих команд вскоре подружились и отлично проводили время вместе. Их оптимизм и вера в успех передались и остальным пассажирам. Для жителей Панглосса, лишенных возможности вернуться на родную планету и тяжело переживавших эту утрату, такое настроение было в тягость. Один за другим они обратились к экипажу с просьбой заморозить их в крио-камерах до прибытия на Миггею. Спустя неделю о них окончательно забыли. Теперь ничто не нарушало всеобщей идиллии. Если бы межзвездные лайнеры умели улыбаться и насвистывать, как обычно делают счастливые люди, «Гаргантюа» плыл бы в космосе, пританцовывая и мурлыкая себе под нос.

И только Доктору по-прежнему не давала покоя загадка Панглосса. Прекрасно понимая, что чем ближе они подходят к Миггее, тем больше у команды будет проблем, он прилагал массу усилий, чтобы не портить настроение себе и товарищам. Большую часть дня его можно было найти на тренировках. У Доктора оказался настоящий талант к кувалде, да и стрельба из лука радовала результатами – поэтому он с чистой совестью переключился на подготовку к рыцарским поединкам. Основную сложность представлял железный конь. Это действительно был конь, выкованный из железа таким образом, что удержаться на нем было практически невозможно. Однако этим реконструкторы не удовольствовались. Каждому рыцарю вручали «Жало» – обоюдоострый меч с двигателем, увеличивавшим силу удара. Увы, двигатель в самый неподходящий момент начинал плеваться раскаленным маслом, поэтому увеличивал только абсурдность поединка.

Казалось, даже мистер и миссис Би-Кей наслаждались путешествием. Терраформный магнат нашел себя в местном джентльменском клубе, где мог выпить и поговорить с воротилами своего уровня. Его супруга тем временем взяла под покровительство шляпного мастера, который работал в корабельной мастерской. Она была уверена, что случайно наткнулась на гения галантерейного дела. Мистер Тони Вони – так звали мастера – не только реанимировал ее собственную шляпу, потрепанную ворами и превратностями путешествия, но и создал специально для нее целую коллекцию головных уборов. (Позднее он признавался, что именно шляпы, сделанные по заказу миссис Би-Кей, были лучшими его творениями).

В этом не было ничего удивительного: даже гений Леонардо расцвел, только когда он нашел богатых покровителей. Миссис Бэннинг-Кэннон стала для Тони тем же, чем были для великого мастера Медичи и Борджиа. Уединившись в мастерской, они бесконечно спорили о тульях, коронах, вуалях, пуговицах, бантах и лентах. По вечерам Тони работал над тем, чтобы воплотить эти фантазии в жизнь. Раньше никто не воспринимал его мастерство всерьез, и теперь он расцветал в лучах восторга, щедро рассыпаемых миссис Би-Кей. Там, где можно было ограничиться простой похвалой, она готова была петь оды. Это не могло не возыметь эффекта: в руках Тони кружева и ленты будто обретали новую жизнь.

Поддержка пришла и со стороны его верной музы и домработницы, донны Коко Коломбино, которая каждое утро вдохновляла мастера на свершения обильным завтраком. Затем он спешил в студию, где его уже ждала миссис Би-Кей, готовая к новой беседе о канотье, Федорах, клошах и котелках. Тони обращался к ней, как к энциклопедии, хранившей знания о самых странных и малоизвестных шляпниках. А миссис Би-Кей доставляло истинное удовольствие вспоминать об исторических персонажах вроде доктора Локка Сент-Джеймса, который изобрел тропический шлем, или Сумасшедшем шляпнике с Флинт-стрит. Казалось, она наконец встретила родственную душу и готова была поделиться всеми накопленными сокровищами. Любое произведение Тони она носила, как украшение – от тока до таблетки. Другая женщина давно бы уже прекратилась в посмешище из-за столь экстравагантного вкуса, но миссис Би-Кей всем своим видом давала понять: она из тех редких ценителей, кто еще помнит значение слова «искусство» в современном вульгарном мире. На дружеском матче между Туристами и Джентльменами она появилась в треуголке собственного дизайна и получила заслуженную долю любопытных взглядов. Большинство зрителей не отводили от нее глаз, пока не началась игра. После же многие были готовы делать ставки, наденет ли миссис Бэннинг-Кэннон на следующую игру котелок или тиару.

Виновница переполоха прекрасно знала об этих разговорах и чувствовала себя на высоте. Предыдущие разочарования были забыты. Теперь она задавала моду. В своих самых смелых мечтах миссис Би-Кей уже выводила Тони на межгалактическую дизайнерскую арену как мастера, способного превзойти даже Диану из Лон-Дона. Все дамы на борту охотно последовали ее примеру. Для Тони наступили счастливые времена.

Жаль, что радость, которую излучали пассажиры на борту «Гаргантюа», нельзя было перевести в чистую энергию и направить на окрестные планеты. Если бы это было возможно, каждая звезда и луна на их пути начала бы подпрыгивать от переполняющих ее эмоций. На борту корабля в этот момент было сконцентрировано столько счастья, что вся галактика, пожалуй, пустилась бы в пляс, получив хоть малую его долю.

Даже капитан «Гаргантюа», принадлежавший к расе полинурэйдов, величайших пессимистов в галактике, тихонько насвистывал себе под нос, проверяя показания приборов. Дроидам, отвечавшим за настройки автопилота, он попытался пересказать свежий анекдот, услышанный накануне за ужином, а самому себе заметил: «Вечер будет просто чудесным!» В конце концов они с первым помощником тоже поддались царившему на борту настроению и устроились пить чай прямо на мостике.

Доктор все реже вспоминал о загадках и опасностях, сопровождавших их всю дорогу до Миггеи. Как-то днем, удобно устроившись в мягком кресле, он поймал себя на мысли: «Похоже, все наши неприятности позади!»

Это моментально испортило ему настроение. У Доктора был богатый опыт, свидетельствовавший о том, что неприятности после таких заявлений обычно только начинаются.

Где-то на границе радиуса Шварцшильда в созвездии Стрельца медленно закипал идеальный шторм. Силы, поднимавшие огромные гравитационные волны в этой области пространства-времени, дремали здесь веками. Изменения, сотрясающие вселенную, привели их в движение. Теперь любому кораблю, рискнувшему подойти слишком близко, грозило гибельное цунами. Именно там вскоре и предстояло оказаться «Гаргантюа». Говорить о том, что лайнер обречен, не приходилось, но ничего не подозревавшие пассажиры должны были вот-вот испытать на себе мощь стихии.

Сигнал срочного вызова разбудил капитана Снарри посреди ночи. Выпрыгнув из-под одеяла, он надел форму и поспешил на мостик.

Там его уже поджидал первый помощник. Его фасеточные глаза тускло мерцали в свете мониторов.

– Покажите капитану карту!

Дроиды активировали голографические экраны.

– Впереди шторм, сэр. Волнение во всех квадрантах.

Капитан откашлялся. Они с первым помощником, инсектоидом Тр’рр, видели много штормов и знали тысячи способов их обойти. Снарри взял предложенный стакан воды и сделал глоток. Первым правилом в должностной инструкции капитана «Гаргантюа» значилось: «Ни при каких обстоятельствах не беспокоить пассажиров».

Снарри перевел взгляд на барометры, которые фиксировали странные колебания в окружающем космосе. Если верить приборам, шторм был везде. Он окружал корабль, будто сжимая его в огромной ладони. Обойти турбулентность не было никакой возможности. Придется идти насквозь.

Тяжело вздохнув, капитан приказал дроидам разработать оптимальный курс.

– Такого курса не существует, сэр.

Снарри снова уставился на мониторы. Шторм был уже совсем близко. Сияние далеких галактик было едва различимо сквозь пелену черного дыма. Он клубился возле носа корабля, закрывая иллюминаторы кружевной вуалью.

Капитан хотел что-то сказать, но в этот момент дверь тихо зашипела, пропуская на мостик Доктора.

– Ого, – произнес он вместо приветствия. – По-моему, я такое уже видел.

Обойдя изумленного капитана, он остановился возле панорамного иллюминатора.

– Поправка. Я точно такое видел.

То же самое они наблюдали с борта баржи-водовоза. Только тогда их маршрут пролегал гораздо ближе к Краю галактики. Доктор задумчиво скрестил руки на груди. Похоже, ситуация вышла из-под контроля.

– И как нам поступить? – капитан подошел ближе. До того, как получить свою должность, он не один десяток лет бороздил космические просторы и бывал в переделках похуже этой. Теперь опыт былых приключений позволял ему сохранять спокойствие перед лицом опасности. Пока он молниеносно анализировал поступавшую информацию, на мостик продолжали прибывать члены экипажа.

– Стоит разбудить пассажиров и предупредить их о шторме?

– Пожалуй, – отозвался Доктор, рассеянно взъерошив волосы. – Пусть лучше знают. Нас сейчас здорово встряхнет.

Звезд больше не было видно. Корабль окружала полнейшая темнота, в которой изредка вспыхивали отдельные скопления и галактики. Казалось, они с немыслимой скоростью разлетаются от лайнера. Неожиданно Доктор понял, что их не тянет к черной дыре в центре вселенной, а, наоборот, отталкивает от нее к Краю. Что-то – или кто-то – тащило «Гаргантюа» прочь от Миггеи. Но как такое было возможно?

Эми поднялась на мостик, поправляя ярко-красный свитер.

– Что случилось? Я думала, у нас все в порядке?

Корабль содрогнулся, и металл обшивки с жутким скрежетом смялся. Экипаж на мостике едва удержался на ногах. Удар повторился снова. Затем еще раз.

Складывалось впечатление, будто по лайнеру бьют гигантским молотом. Капитан прокашлялся и включил интерком.

– Леди и джентльмены, приносим извинения за беспокойство. Наше судно попало в зону турбулентности. Через несколько минут тряска закончится.

Как бы в ответ на его слова тонко запела сигнальная сирена. «Гаргантюа» завалился на правый борт, затем на левый. Эми вцепилась в рукав Доктора.

– Я вспомнила! То же было в прошлый раз! Когда мы путешествовали на барже!

Корабль снова тряхнуло.

– Хотя сейчас, пожалуй, хуже, – вынесла вердикт Эми, не отпуская руку Доктора. – Ты же сказал, что этот лайнер непотопляем! Или каким там должен быть космический корабль? Короче, мы же не повторим судьбу «Титаника»?.. Фу! Это что еще за вонь?

На мостике отчетливо запахло сахарной ватой. Приторный химический аромат провисел в воздухе несколько секунд, а затем внезапно исчез. На смену ему пришел полупрозрачный туман, волнами заполнявший помещение. В переливах его холодного голубовато-зеленого сияния потонули пульты управления, дроиды, экипаж. И Доктор.

Эми глубоко вздохнула и вдруг поняла, что он больше не стоит рядом. А потом снова потерялась во времени и пространстве, все глубже проваливаясь в вихрь воспоминаний.

На ней полицейская форма, а ТАРДИС стоит в саду перед домом. Щелк. Она сидит в салоне красоты и не знает, как сказать мастеру, что сделанная им стрижка просто ужасна. Щелк. Книга Агаты Кристи (она читала ее в ТАРДИС пару недель назад). Щелк. Теплое оделяло. Щелк. Грязная дорога где-то в Йоркшире; она, не чуя под собой ног, бежит от толпы иценов. Когда это было? Никак не вспомнить. Письменный стол. Раскрытая тетрадь. Щелк. Щелк. Щелк.

Теперь она парила в открытом космосе, а корабль проплывал мимо. Хотя нет, на самом деле она слушала сантехника, который объяснял что-то про батареи. Только она не была человеком. Вместо тела клубилась темнота. Конечно, можно было снова вернуться на лайнер – стоит только просочиться вон в ту трещину в обшивке, которую никто больше не видит. Она осмотрела себя. Тьма была бесконечной. Огромная, как вселенная, и крохотная, как черная дыра, одновременно легкая и тяжелая. Она могла одним взглядом окинуть все галактики и увидеть, как они сходят со своих орбит под воздействием невидимого источника гравитации. Эми поняла, что этот источник – ядро вселенной, заставляющее все на свете двигаться навстречу своей судьбе. И она была там, была им и могла собирать созвездия, как бусы, вдыхать пламя в солнца далеких миров, играть в шары квазаров, пока не наскучит. Или оставить все и уйти сидеть под деревом в африканском заповеднике, наблюдая за прайдом львов, которые усердно делают вид, что не замечают никакого человека на своей территории.

Щелк.

Она была солдатом в Афганистане. Танк уничтожило взрывом, и теперь ей нужно было ползти прочь, искать новое укрытие.

Щелк.

Маленькая девочка – древняя старуха – и вдруг, как будто очнувшись от глубокого сна, Эми стала самой собой, девушкой из Лидворта. Она снова стояла на мостике космического корабля, который бросало из стороны в сторону, будто соломинку в водовороте. Именно тогда она поняла, что представление о размере относительно – впрочем, как и все во вселенной. Мультиверс вокруг нее сжимался до невообразимых величин в одних местах, настолько же расширяясь в других, и Эми Понд могла повлиять на происходящее не больше, чем любой микроб, живущий во вселенной в миллионы раз больше этой.

Синергетика. Доктор что-то об этом говорил. Каждое наше действие влияет на развитие и формирование мультиверса, отражается в каждой перспективе, распадается на тысячи возможных вариантов. Опасность, которая угрожала им сейчас, будет угрожать им везде. Другие миры зависели от сил, которые в данный момент играли их кораблем, настолько же, насколько Земля зависела от Солнца. Размер не имел значения. Если бы она подтолкнула вселенную, та сдвинулась бы с места. И если бы в этом аспекте своего существования она легла спать, все остальные аспекты тоже заснули бы. Интересно, сколько их в целом? Миллионы? Миллиарды? Значит, она может увидеть и другие аспекты Доктора?

Где-то на периферии сознания она заметила долговязую фигуру в твидовом пиджаке, колдующую над панелями управления, и зеленый огонек звуковой отвертки.

Корабль, казалось, стремительно копировал сам себя: каждый новый клон немного больше предыдущего. На всех копиях была Эми Понд, но не было Доктора. Куда он делся? Что, если он не зависел от мультиверса? Ведь он был последним, единственным представителем своей расы.

Это имело смысл. Казалось, еще немного, и она все поймет. Но в этот момент капитан корабля подхватил ее под руку.

– Вы в порядке, мисс?

Его вмешательство разрушило иллюзию знания. Эми раздраженно обернулась, чтобы высказать ему все, что думает…

…как вдруг капитан превратился в высокого француза, с которым она встречалась однажды на каникулах. Это была не его вина.

– Я просто пыталась понять…

Откуда-то из глубин корабля донесся громкий треск, и он начал крутиться вокруг своей оси. На мостик хлынула толпа перепуганных пассажиров. Большинство успели переодеться в скафандры, остальные пытались сделать это на ходу.

Перед Эми снова возник капитан – на этот раз требуя, чтобы она немедленно вернулась в каюту и надела скафандр на случай эвакуации. Но не успела она сделать и шага, как судно выровнялось, насколько это было возможно среди бушующих вокруг гравитационных цунами.

Из толпы вынырнул Доктор. На нем тоже не было скафандра, но это его, кажется, не беспокоило. Подхватив Эми под руку, он начал проталкиваться сквозь толпу. Выбравшись с мостика, они помчались по коридору к каютам. Со всех сторон раздавался треск и скрежет. Казалось, «Гаргантюа» достиг небесной тверди и теперь пытается пробиться сквозь нее. За иллюминаторами клубились черные облака; изредка в просвет между ними можно было увидеть пролетающие мимо галактики, за которыми тянулись странные хвосты. Шторм тоже их подчинил.

– Доктор! Корабль развалится?

– Не думаю. Его строили с учетом временных штормов.

– А это временной шторм?

– Кое-что похуже. Хотя я не уверен. Когда потоки времени так закручиваются, произойти может что угодно. Сейчас время влияет на пространство. Понимаешь, пространство – это одно из измерений времени, но при этом у него есть свои измерения. И оно не может не подчиняться законам вселенной. В области Материи и Хаоса никогда не бывает таких сильных штормов. В Антиматерии и Законе они бушуют и разрушают все на своем пути. То, что происходит сейчас, ненормально для нашей вселенной. Возможно, этот квадрант находится под контролем генерала Франка. Если это так, мы в беде.

– А кто-нибудь может вытащить нас отсюда?

– Возможно.

Они наконец добрались до каюты. Доктор извлек из шкафа скафандр.

– Надевай, – скомандовал он спутнице. – Так вот. Все зависит от того, чьих это рук дело. Я уже отправил сигнал SOS на всех частотах. Посмотрим, кто на него отзовется. Если это будет генерал Франк, постарайся не выглядеть удивленной. И еще я перенастроил кое-что из оборудования. Теперь оно будет вытягивать корабль во Второй Эфир. Тогда мы окажемся на территории Хаоса и Закона одновременно. Скрести пальцы, чтобы первыми мой сигнал перехватили братья Шар. Помнишь их? Отвертка была выставлена на их частоту минут десять.

Неожиданно лайнер перестал раскачиваться и скрипеть. Тьма снаружи исчезла. Теперь «Гаргантюа», казалось, плыл в алом море. «Земля обетованная для космических скитальцев», – подумала Эми, глядя в иллюминатор.

Доктор просиял.

– Получилось! Вот уж не думал. А где овации?

Эми скептически подняла бровь.

– Ты хотя бы представляешь, куда нас забросил?

– Вполне. Посмотри туда.

Взглянув в указанном направлении, Эми увидела что-то похожее на морскую яхту, которая шла сквозь бесчисленные слои алого света.

– Клянусь своей отверткой, это судно старика Келча.

– Кто такой Келч?

– Инженер Хаоса. Может быть нам другом, может – врагом, в зависимости от того, какой расклад ему выгоден. Совет на будущее – не доверяй ему. Не верь ни единому слову. Не удивлюсь, если он принял сторону генерала Франка.

– Это, кстати, не отвечает на вопрос, куда ты нас забросил.

– Во Второй Эфир. Шторм был настолько силен, что мог уничтожить лайнер. Никогда не видел ничего подобного. Только подумай, «Гаргантюа» ведь строили, чтобы он проходил сквозь звезды. А эта буря грозила разорвать его на части! Единственное, куда мы могли скрыться – это во Второй Эфир. Правда, я не уверен, что смогу вернуть нас обратно.

Он выглянул в иллюминатор и тут же отпрянул.

– Ну и расцветка! Но я оказался прав. Мы прибыли на точку пересечений. Такие места необходимы во вселенной.

– И у этой точки, разумеется, есть Очень Пафосное Название? – иронично поинтересовалась Эми.

– А я не сказал? Это Томатная бухта.

Глава 17

Красное и черное

Томатная бухта сияла и переливалась миллионом оттенков красного. То тут, то там вспыхивали яркие искры. Через некоторое время стало понятно, что эти вспышки были отблесками на бортах кораблей, по виду совершенно не приспособленных для путешествий в космосе. Покачиваясь на алых волнах света, будто на воде, к ним со всех сторон приближались шхуны, яхты и бригантины. Были среди них и другие корабли, выточенные из слоновой кости или черного дерева, оникса или коралла – незнакомые, странные и красотой превосходящие все, что Эми успела увидеть за время путешествий с Доктором. Через шлюз они выбрались на обшивку «Гаргантюа».

– Мы не сможем остаться здесь надолго, – сказал за ее спиной Доктор. Он осматривал повреждения корабля. – Но наверняка сумеем вернуться. Должны будем. А пока нам необходим ремонт. Обшивка в некоторых местах отошла от корпуса.

– Но почему?..

«Почему, почему, почему», – эхом отдалось в голове у Эми.

Мимо них, рассекая носом потоки алого света, промчался маленький ялик. Доктор что-то ответил, но в ушах у девушки по-прежнему звучали собственные слова.

– Второй Эфир – единственное место, где мы сейчас в безопасности, – наконец расслышала Эми. Доктор говорил очень четко и спокойно. – Однако мы встретим здесь столько же врагов, сколько и друзей.

– А что такое…

«Что такое, что такое, что такое», – немедленно раскатилось вокруг. Эми усилием воли взяла себя в руки.

– Что такое Второй Эфир? – догадался Доктор. – Это место между. Думаю, здесь мы и найдем Балансир. Ту штуковину из старых легенд. Она должна быть где-то здесь.

– Между чем и чем? – уточнила Эми, пропустив последнее замечание Доктора мимо ушей.

– Между всем и всем. Первым и Третьим Эфиром. Законом и Хаосом. Жизнью и Смертью. Материей и Антиматерией. Сном и Явью. Выбирай, что тебе больше нравится.

– Нравится? Мне вообще здесь не нравится! Я даже не понимаю толком, где это «здесь»!

– Я тебе только что объяснил.

– И что? Это центр мультиверса? Центр реальности? Центр никогде? Как мы сюда попали?

Доктор помахал у нее перед носом звуковой отверткой и подмигнул. Красные блики сделали его усмешку зловещей. А потом он исчез.

Эми окатило волной страха – как будто у нее в одночасье отняли всю силу, ум и храбрость, оставив лишь беспомощную пустую оболочку.

А потом девушка обнаружила себя в воде, отчаянно барахтающейся в попытках остаться на плаву. Все вокруг расплывалось в тумане, но, опустив глаза, она увидела темное пятно, которое поднималось из глубины прямо под ней. Корабль? Нет. Человек. Мужчина. Она точно не видела его раньше – иначе не смогла бы забыть изборожденное морщинами лицо и холодные насмешливые глаза. На незнакомце был мятый льняной сюртук, из-под которого выглядывала белая рубашка. Темно-синяя бабочка и белая фуражка завершали образ. Сначала Эми показалось, что он стоит на деревянной платформе, но, присмотревшись, она поняла, что это палуба небольшой яхты. Через пару секунд ее ноги тоже коснулись идеально отполированных досок.

Мужчина приподнял шляпу и протянул руку, чтобы поприветствовать ее на борту.

– Доброго дня, милочка, – сказал он со странным сарказмом. – Добро пожаловать на борт моего маленького корабля. Капитан Горацио Келч к вашим услугам. Что привело вас в эту область Бытия?

Эми не знала, что ответить. Страх по-прежнему сдавливал ей грудь. Куда делся Доктор? Не случилось ли с ним чего?

– Мы попали в шторм. Я ищу друга, – наконец выдавила она. На самом деле, это Доктору стоило немедленно ее отыскать. – Я ищу Доктора. Вы его знаете?

– Доктора? Кто же его не знает. Странный малый. Он сейчас здесь?

– Где-то рядом.

Неожиданно слева послышалось урчание мотора. Звук приближался, и Эми прищурилась, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в алом тумане.

– Что ж, – сказал Горацио Келч. – Позвольте мне пока проводить вас в каюту.

Снова приподняв шляпу, он открыл дверь рубки, приглашая ее войти. Но вместо этого Эми бросилась к борту и крикнула в туман:

– Доктор! Я здесь!

Покачиваясь на несуществующих волнах, из тумана вдруг вынырнул маленький колесный пароходик – вроде тех, что давным-давно катали лондонцев по Темзе. Он подбирался все ближе, фыркая мотором и оставляя за собой шлейф серого дыма. Вскоре Эми уже могла различить за штурвалом высокого бородатого мужчину. На кудрявой голове красовалась потрепанная фуражка. Осторожно маневрируя, он начал подводить свое суденышко к яхте Келча.

За ним на палубе столпились трое молодых людей, которые махали и радостно улыбались Эми. Их лица показались ей знакомыми, но прошло еще несколько секунд, прежде чем она сообразила, кто это. Может, о них рассказывал Доктор? Нет, стоп. Она видела их сама. Братья Шар, верно? Они еще пели забавную песенку, слова которой вылетели у нее из головы.

– Луна и звезды! – выругался у нее за спиной Келч и, одним махом взлетев на мостик, крутанул штурвал. Яхта растаяла в густом тумане, оставив Эми за бортом.