Честь, слава, империя. Труды, артикулы, переписка, мемуары Петр I
Кто пистолет или шпагу на кого подымет в сердцах, в намерении чтоб кого тем повредить, оному рука отсечена будет.
Ежели кто кого ударит по щеке, оного пред всею ротою профос имеет тако ж ударить, и к тому еще, по рассмотрению, наказан быть имеет.
Кто с сердцов и злости кого тростию или иным чем ударит и побьет, оный руки своея лишится.
И дабы озлобленный и обруганный свою надлежащую сатисфакцию или удовольствие имел, когда он сам не захотел самовольно отмщение учинить, тогда должен он командиру оного места жалобу принесть, который должен, оное дело приняв, выслушать и обиженному пристойное удовольствие учинить. Ежели кто сие пренебрежет, оный сам имеет быть наказан.
Челобитчик имеет челобитье свое право доносить и остерегать себя, чтоб ничего не прибавлять, чего доказать не может, что подлинно учинено, а ежели неправое челобитье учинит, то и он наказан будет, равно как и другие.
Глава восемнадцатая. О поносительных письмах бранных и ругательных словах
Кто пасквили или ругательные письма тайно сочинит, прибьет и распространит, и тако кому непристойным образом какую страсть или зло причтет, через что его доброму имени некий стыд причинен быть может, оного надлежит наказать таким наказанием, каковою страстию он обруганного хотел обвинить. Сверх того палач такое письмо имеет сжечь под виселицею.
Толкование. Например: ежели кто кого в пасквиле бранил изменником или иным злым делом, то оный пасквилетворец, яко изменник или каких дел делатель, о которых описал, наказан будет.
Пасквиль есть сие, когда кто письмо изготовит, напишет или напечатает, и в том кого в каком деле обвинит, и оное явно прибьет или прибить велит, а имени своего и прозвища в оном не изобразит.
Ежели же дело, в котором будет в пасквиле обруганный обвинен, весьма о том будет доказано, то правда, хотя обыкновенное наказание не произведено будет, но однако ж пасквилиант, по рассмотрению судейскому, тюрьмою, сосланием на каторгу, шпицрутеном и прочим наказан быть имеет, понеже он истинным путем не пошел, дабы другого погрешение объявить.
Ежели кто советом, помощию и делом к таким ругательным письмам вспоможет, оные тайно прибьет, кому в дом или на улице подбросит и прочая: онаго не инако, яко пасквилианта самого, наказать, однако ж, по рассмотрению обстоятельств, против оных иногда наказание легче чинится.
Ежели невозможно уведать пасквилианта, однако ж надлежит пасквиль от палача сожжен быть под виселицею, а сочинителя оного за бесчестного объявить.
Ежели офицер о другом чести касающиеся или поносные слова будет говорить, дабы тем его честное имя обругать и уничтожить, оный имеет пред обиженным и пред судом обличать свои слова и сказать, что он солгал, и сверх того посажен быть на полгода в заключение.
Толкование. Ежели оный поупрямится, который приговорен себя обличить, то может он денежным наказанием и заключением к тому принужден быть, и ему иной срок ко исполнению приговора положить. И ежели сему учинится противен, то тюрьмою крепчае, а дачею денежною вдвое прибавить, и иной срок назначен будет. И ежели уже и в сем учинится противен, то может профос, в присутствии упорного, именем его отзыв учинить и последующее наказание над винным исполнить.
Ежели кто другого, не одумавшись с сердца или не опамятовась, бранными словами выбранит, оный пред судом у обиженного христианское прощение имеет чинить и просить о прощении. И ежели гораздо жестоко бранил, то сверх того наказанием денежным и сносным заключением наказан будет.
Толкование. Ежели оный, который имеет просить о прощении, в том поупрямится, то можно оного через потребные способы к тому принудить.
А ежели кто против бранных слов, боем или иным своевольством отмщать будет, оный право свое тем потерял и, сверх того с соперником своим в равном наказании будет. Також и оный право свое потерял, кто противно бранит, когда он от другого бранен будет.
Глава девятнадцатая. О смертном убийстве
Кто кого волею и нарочно без нужды и без смертного страху умертвит или убьет его тако, что от того умрет, оного кровь паки отмстить и без всякой милости оному голову отсечь.
Толкование. Но надлежит подлинно ведать, что смерть всеконечно ли от битья приключилась. А ежели сыщется, что убиенный был бит, а не от тех побоев, но от других случаев, которые к тому присовокупились, умре, то надлежит убийцу не животом, но, по рассмотрению и по рассуждению судейскому, наказать, или тюрьмою, или денежным штрафом, шпицрутеном и прочая.
Того ради зело потребно есть, чтоб, сколь скоро кто умрет, который в драке был и бит, поколот или порублен будет, лекарей определить, которые бы тело мертвое взрезали и подлинно разыскали, что какая причина к смерти его была, и о том имеют свидетельство в суде на письме подать и оное присягою своею подтвердить.
Между другим последующие раны за смертельные почитаются: (1) Раны мозговые, когда главная жила повреждена будет, или когда кровь или иная какая мокрота вход в главную жилу запрёт, или, по исхождении некоторых скорых дней и по запечении крови, лихорадка, безумие и от того смерть приключится.
Крови запеченной надлежит между тонкою и толстою мозговою кожицею лежать или между тонкою и мозгом; понеже оное, что между толстою и черепом лежит, можно снять препаном и больной излечен быть.
(2) Раны затылочного мозгу, которые у шеи или близко головы, а которые пониже, не имеют великого страху. (3) Раны у легкого, когда медиан или сучок горла тронут будет. (4) А особливо раны сердечные, хотя и 15 дней при том жил. (5) Раны гортанные, а именно: если глотка повреждена; буде же кожица около глотки уязвлена, то можно исцелить.
(6) Раны перепонки, а именно: если часть главных жил повреждена будет. (7) Раны желудка, когда верховное желудковое устье и от оного разделенные главные жилы повреждены будут. (8) Раны тонких кишек гораздо редко исцелимы бывают. (9) Раны печени и селезенки, когда их жилки повреждены. (10) Раны медиана наичастее смертоносны бывают.
Но понеже лекарь рану лучше, нежели другой кто, затворить умеет, того ради причину смерти не всегда убийце причитать надобно. (11) Раны, которые через отравные вещи или звери учинятся, всегда едва не суть смертоносны.
Також судье надлежит гораздо смотреть, каким оружием убитый убит или поврежден был. Тем ли бит, от чего мог легко умереть, яко топором, кольями, дубиною и прочим, или иным чем, яко малыми палочками и прочим, чем нелегко смертно убить возможно, в котором последнем случае обыкновенное наказание произвести невозможно, но на рассмотрение судейское предается.
Ежели случится, что некоторый главный подчиненных своих за некоторые причины захочет наказать, а такое в достойной и в должной его чиновной ревности зло учинится, что наказанный от того наказания умрет, то ведати надлежит, что оный главный, по мнению правоучителей, не животом, но жестоко имеет быть наказан, либо отставлением чина на время и службою рядовым, денежным штрафом, или заключением, или вербованьем (набором) иных солдат.
Властно яко убийца сам, тако и прочие имеют быть наказаны, которые подлинно к смертному убийству вспомогали или советом, или делом вступались.
Кто прямое оборонительное сопротивление для обороны живота своего учинит и оного, кто его к сему принудил, убьет, оный от всякого наказания свободен.
Оный, который предлагает, что он, обороняя себя, оного убил, имеет доказать, что он не зачинщик драки был, но от убитого нападен и зацеплен, и что он без опасения смертного уступить или уйти не мог.
Толкование. Не надлежит в нужном оборонении правила оных преступить. (1) В умерении, что оборонение со обижением равно есть, а именно, чтоб таким же образом оборонятися, каким образом от кого кто нападен будет. Ежели нападение учинится оружием, то можно оружием оборонятися; ежели же без оружия, то и противитися без оружия надлежит.
Притом же надобно смотреть, когда кто кого ударит рукою и того сильнее кто бьет, тогда обиженный может оружием оборонятися. Ибо есть все равно, как и чем смертный страх угрожен будет. Ежели смертный страх есть, то надлежит оборонятися как возможно. (2) Состоит нужное оборонение временем, а именно: ежели нужное оборонение в самом деле вскоре учинится, когда подлинно в страхе есть и зацеплен будет.
Того ради если оный, кто задерет, уступит и от обиженного побежит, а обиженный его настигать побежит и тогда убьет, то оный уже регулы нужного оборонения преступил. И тако смертное убийство из отмщения, нежели от оборонения, учинил. (3)
Состоит нужное оборонение в сей причине, а именно, когда через неправое нападение и насильным образом кто обижен будет, хотя кто и должен (ежели задран будет) столько долго уступать, елико возможно, и так без смертного убийства из страху спастись; однако ж, насупротив того, когда уже в страхе есть и невозможно более уступать, тогда не должен есть от соперника себе первого удара ожидать, ибо через такой первый удар может тако учинится, что и противиться весьма забудет.
Ежели сыщется, что преступитель правил нужного оборонения преступил, и не так прилежно смотрел, то он, понеже вначале достойные причины имел к нужному оборонению, не животом, но, по рассуждению судейскому, жестоко, тюрьмою, штрафом денежным или шпицрутеном имеет быть наказан, купно же надлежит на него и церковное покаяние положить.
Ежели учинится смертный убой, хотя ненарочно и неволею, чтоб кого убить или поранить, однако ж сочинитель того виновен есть, понеже убийство от того произошло: и тако наказание исполнится над виновным по делу и состоянию оного, и какую вину в том имеет, или тюрьмою, денежным наказанием, шпицрутеном или сему подобным.
Толкование. Например: ежели солдат мушкет свой крепко зарядил, а не в пристойном или в таком месте, где люди ходят, будет в цель стрелять и ранит человека, или при заряде ружья своего будет неосторожно поступать и кого нибудь застрелит; хотя сие за наглое убийство причесть невозможно, однако ж солдат в том виновен, что в таком месте стрелял и с оружием своим осторожнее не поступал. И в сем случае можно виновному церковное покаяние взложить, купно с другими наказаниями.
Ежели кто кого с ненависти толкнет, или что с злости на него бросит, или учинит ему что из недружбы, от чего умрет, то оный обыкновенной смертной казни подвержен.
Ежели кто в драке убит будет, и в оной других много было, и его били, а подлинно дознаться будет невозможно, ниже уведать, кто его именно поранил и умертвил, а из них кто-нибудь один будет по дознанию и угадом приличен; тогда того жестоко допросить и можно его пытать. А буде весьма невозможно уведать, кто из них убийца есть или кто из них гораздо неприличен, то по правам в таком сумнении состоит никого не пытать, ниже смертью казнить надлежит, но их всех тюрьмою, штрафом денежным, шпицрутеном или прочим наказать, притом же и к церковному покаянию всех принудить.
Но весьма неумышленное и ненарочное убийство, у которого никакой вины не находится, оное без наказания отпустится.
Толкование. Например: когда в поле ученье стрелянию в цель отправится, и случится, что кто-нибудь за цель пойдет, а его не усмотрят, или побежит через место между стреляющим и целью, и тем выстрелом умерщвлен будет, в таком случае учинитель того конечно свободен есть.
Ежели кто кому прикажет кого смертно убить, оный також яко убийца сам имеет казнен быть смертью, а именно голову ему отсечь.
А ежели ж кто для прибыли или в надежде к какой прибыли договорится, наймется или даст себя подкупить, или приготовится кого-нибудь убить смертно, тогда оный купно с тем, кто его нанял, подкупил или упросил, будет колесом разломан, и тела их на колеса положены быть имеют.
Толкование. Сие наказание имеет свое исполнение, хотя обещанная кому прибыль вскоре отдана, или впредь еще имеет быть заплачена, или хотя точию едина надежда к прибыли учинена и обещание в том дано было.
Ежели тот, которого умертвить хотели, подлинно не убит, однако ж на него нападение было и оный побит или ранен, то как подкупщик, так и наемщик мечом казнены, и обоих тела на колеса положены будут.
Ежели кто другого отравою погубит, оного надлежит колесовать.
Ежели кто отца своего, мать, дитя во младенчестве, офицера наглым образом умертвит, оного колесовать, а тело его на колесо положить, а за прочих мечом наказать.
Толкование. Ежели сие убийство учинится не нарочно или не в намерении кого умертвить, яко бы кто похотел жену свою или дитя наказать, и оную так жестоко побьет, что подлинно от того умрет, то правда, что наказание легчее бывает. А ежели умышленное убийство будет, тогда убийца имеет мечом наказан быть.
Ежели кто сам себя убьет, то надлежит палачу тело его в бесчестное место отволочь и закопать, волоча прежде по улицам или обозу.
Толкование. А ежели кто учинил в беспамятстве, болезни, в меланхолии, то оное тело в особливом, но не в бесчестном месте похоронить. И того ради должно, что, пока такой самоубийца погребен будет, чтоб судьи наперед об обстоятельстве и причинах подлинно уведомились, и через приговор определили б, каким образом его погребсти.
Ежели солдат пойман будет в самом деле, что хотел себя сам убить, и в том ему помешали, и того исполнить не мог, а учинит то от мучения и досады, чтоб более не жить, или в беспамятстве и за стыдом, оный, по мнению учителей прав, с бесчестием от полку отогнан быть имеет. А ежели ж, кроме вышепомянутых причин, сие учинил, оного казнить смертию.
Глава двадцатая. О содомском грехе, о насилии и блуде
Ежели смешается человек со скотом и безумною тварию, и учинит скверность, оного жестоко на теле наказать.
Ежели кто отрока осквернит или муж с мужем мужеложствует, оные, яко в прежнем артикуле помянуто, имеют быть наказаны. Ежели же насильством то учинено, тогда смертию или вечно на галеру ссылкою наказать.
Ежели кто женский пол, старую или молодую, замужнюю или холостую, в неприятельской или дружеской земли изнасильствует и освидетельствуется, и оному голову отсечь или вечно на галеру послать, по силе дела.
Толкование. Скверные женщины обыкновенно, когда в своих скверностях, иногда многие скверности учинят, предлагают, что насильством чести своей лишены и насильствованы. Тогда судье их такому предложению вскоре не надлежит верить, но подлиннее о правде выведать, и через сие насилие можно освидетельствовать, когда изнасильствованная свидетелей имеет, что оная с великим криком других на помощь призывала, а ежели сие дело в лесу или в ином каком единаком месте учинилось, то оной женщине, хотя б она и в доброй славе была, невозможно вскоре верить.
Однако же судья может при том случившиеся обстоятельства рассмотреть, и когда обрящет ее честну, то может оного пытать или к присяге привесть. А такие обстоятельства меж другим могут сии быть: (1) Ежели у женщины или у насильника, или у них обоих, найдется, что платье от обороны разодрано. (2) Или у единого, или у другого, или синевы или кровавые знаки найдутся. (3) Ежели изнасиленная по скором деле к судье придет, и о насильствии жалобу принесет.
При котором случае ее притвор и поступки гораздо примечать потребно. А ежели несколько времени о том умолчит и того часу жалобы не принесет, но умолчит единый день или более потом, то весьма по-видимому видно будет, что и она к тому охоту имела.
Хотя правда, некоторые права насилие над явною блудницею не жестоко наказать повелевают, однако ж сие все едино. Ибо насилие есть насилие, хотя над блудницею или честною женою, и надлежит судье не на особу, но на дело и самое обстоятельство смотреть, в чем саксонские права зело согласуются. Начатое изнасильствие женщины, но неокончанное, наказуется по рассмотрению.
Кто честную жену, вдову или девицу тайно уведет и изнасильничает, а оная вскоре или потом хотя в том позволила, оного казнить смертию: отсечь голову.
Толкование. Сие обыкновенное наказание силы не имеет, ежели уведенная уводчикова была невеста зарученная, а отеческой ниже душеприказчиковой воле подвержена не была.
Ежели муж женатый с женою замужнею телесно смешается и прелюбодеяние учинят, оные оба наказаны да будут, по делу и вине смотря.
Одинакое прелюбодеяние, когда едина особа в супружестве обретается, а другая холостая есть, оная, по состоянию особ и обстоятельству, имеет жестоким заключением, шпицрутеном и отставлением от полку или посылкою на каторгу на время наказана быть.
Толкование. Ежели невинный супруг за прелюбодеющую супругу просить будет и с нею помирится или прелюбодеющая сторона может доказать, что в супружестве способу не может получить телесную охоту утолить, то можно наказание умалить.
Единакое прелюбодейство також чинится, если холостой с девкою, а за другого сговоренною невестою смешается.
Кто при живой жене своей на другой браком сочетается и тако две жены разом иметь будет, оного судить по церковным правилам.
А ежели супруг или хотя супруга к тому обмануты, в супружество вступит с тем, кто уже женат, оный от всякого наказания уволен и в прежней чести и достоинстве содержан будет.
Блуд, ежели двое из ближних свойственников (которым по правам в супружество вступить невозможно для свойства) телесно смешаются, и правда в восходящей и нисходящей линии, смертию казнен бывает.
Ежели же учинится в побочной линии и между ближними свояками, то, по рассуждению судейскому, наказаны, и виновные явное церковное покаяние принести имеют.
Никакие блудницы при полках терпимы не будут, но, ежели оные найдутся, имеют оные без рассмотрения особ, через профоса раздеты и явно выгнаны быть.
Ежели холостой человек пребудет с девкою и она от него родит, то оный для содержания матери и младенца, по состоянию его и платы нечто имеет дать, и сверх того тюрьмою и церковным покаянием имеет быть наказан, разве что он потом на ней женится и возьмет ее за сущую жену, и в таком случае их не штрафовать.
Толкование. Ежели кто с девкою пребудет или очреватит ее, под уговором, что на ней женится, то он сие содержать и на чреватой жениться весьма обязан.
Ежели ж отговорится, что будто ей не обещал о женитьбе, а признает при сем, что он ее обеременил, к тому ж иные свидетельства явятся, из чего можно будет видеть, что он всеконечно о супружестве обещал: то надлежит его с присягою спросить, что он с нею ни в какие супружеские дела не вступал, ниже оной обещал. А хотя она и чревата, а других доказаний нет, то не потребно его к присяге приводить.
Ежели ж оный не захочет и не возможет присяги учинить, то должен он на чреватой жениться; також, когда доказательства и признаки, что он обещал жениться, велики и сильны суть, а опасаясь нарушения присяги, то более надлежит оного к супружеству принуждать, нежели присягою поступать.
От позорных речей и блядских песней достойно и надобно всякому под наказанием удержатись.
Глава двадцать первая. О зажигании, грабительстве и воровстве
Кто из офицеров или рядовых, самовольством и нарочно, без указу в маршу город, село и деревню или церкви, школы, шпитали и мельницы зажжет, печи или некоторые дворы сломает, також крестьянскую рухлядь и прочее что потратит, оный купно с теми, которые помогали, яко зажигатель и преступитель уложения, смертию имеет быть казнен и сожжен.
А ежели каким небрежением и неосторожностью, или виною офицеров или солдат, такие подобные пожары в квартирах или инде где учинятся, то оные, которые в том виновны, убыток по судейскому приговору наградить. И сверх того, по изобретению вины и неосторожности, наказаны имеют быть.
Також и с теми таким же образом поступать надлежит, когда у подданных дворы, бревна, заборы и прочее сломаны и сожжены, или хлеб на поле стравлен, или потрачен будет, разве по необходимой нужде востребуется и на то позволится.
Також в земле неприятельской никто б не дерзал без указу, на котором бы месте ни было, зажигать или огонь вбросить. Кто против того учинит, оный по приговору военного суда, как для убытку и ущербу, через что войско его величества понесет, так и для прибытку, через что неприятель получит, жестоким заключением, отставлением от службы, шпицрутеном наказан будет. А ежели сожжет квартиры начальных своих или и других, умыслом для какого зла, той весьма смертию казнен имеет быть.
Никто бы, ниже офицер, рейтар или солдат, не дерзал никакого б человека, его величества подданного или нет, грабить и насилить, или что у него силою отнимать, хотя на улице, в походе через землю, или в обозе, городах, крепостях и деревнях, под наказанием на теле и смертию.
Також бы никто у тех, которые сквозь караул пойдут, денег или иного чего насильно брать не дерзал, под смертною казнию.
Толкование. Вышеозначенные оба артикула разумеются, ежели с невооруженною рукою чинится.
Ежели кто, подарков, прибыли или пользы себе ради, через караул кого пропустит, где не надлежит пропускать, оного надлежит повесить.
Кто людей на пути и улицах вооруженною рукою нападет, и оных силою ограбит или побьет, поранит или умертвит, оного купно с теми, которые при нем были и помогали, колесовать и на колеса тела их потом положить.
Толкование. Ежели кто ворвется без оружия, или войдет в дом без насильства, в конюшню или хоромы, или отопрет сундуки, хоромы воровскими ключами, от чего никакого насилия или убийства опасатись не надлежало, оного шпицрутенами, яко прочих воров, наказать.
Також, ежели вор, правда, ворвется в намерении украсть, но и в том пойман или отогнан, или помешает ему кто, что ничего с собою не унес, оного також шпицрутенами полегче наказать надлежит.
Впрочем, в правах позволено вора, который в ночи в дом ворвется, без страху наказания умертвить, ежели его без своего опасения преодолеть было невозможно. Ибо надлежит рассудить, что вор не для единой кражи, но чтоб и умертвить, в дом ночью врывается.
Кто церкви или иные святые места покрадет, или у оных что насильно отымет, також и тех, которые в обоз, крепости и городы всякий провиант привозят, оный имеет быть лишен живот, и тело его на колесо положено.
Ежели кто человека украдет и продаст, оному надлежит, ежели докажется, голову отсечь.
Кто украдет что из намету или палубов, в поле или в походе, и в том будет пойман, оному отрезать уши и нос.
Ежели кто в воровстве пойман будет, а число краденого более двадцати рублев не превозыдет, то надлежит вора в первые шестью сквозь полк прогнать шпицрутен, вдругорядь двенадцатью, а втретие, отрезав нос и уши, сослать на каторгу, а украденное всегда от него отобрать.
Толкование. Оные, которые в воровстве конечно вспомогали, или о воровстве ведали и от того часть получили, или краденое, ведая, добровольно приняли, спрятали и утаили, оные властно, яко самые воры, да накажутся.
Ежели многие вкупе в воровстве пойманы будут, те все, хотя их много или мало, всяк так наказан будет, яко бы един все воровство учинил.
Овощные воры, такожде которые дрова, кур, гусей и рыбы крадут, по рассмотрению воровства да накажутся.
Ежели кто купит или продаст, ведаючи, краденые вещи и скроет, и содержит при себе вора, оный яко вор сам наказан быть имеет.
Ежели кто украдет ценою более двадцати рублев, в четвертые, ежели во время нужды водяной или пожарной, или из артиллерии, магазейну, амуниции или цейхгауза его величества, или от своего собственного господина, или от товарища своего, или на месте, где он караул имел, оный, хотя много или мало украл, имеет быть повешен.
Ежели кто, стоя на карауле, что украдет, много или мало, оный имеет быть повешен.
Ежели кому что в верные руки на сохранение дастся, а потом в принятии он запрется или иным каким способом искать будет, чтоб утаить, тогда оного, яко вора, таким же образом, по состоянию дела и цене поверенного ему добра, наказать.
Кто, его величества или государственные деньги в руках имея, из оных несколько утаит, украдет, и к своей пользе употребит, и в расходе меньше записано и сочтено будет, нежели что он получил, оный живота лишится и имеет быть повешен. Тую же казнь чинить и тем, кои ведая про то, а не известят.
Ежели кто что найдет в походе или инде где, на дороге и местах, хотя б что ни было, оный долженствует офицеру своему о сем донести и найденное без замедления принести, дабы у пароля или инако о сем объявлено, и найденное господину, кому надлежит, отдано было. Кто инако учинит, имеет наказан быть яко за кражу и найденное паки возвратить.
Толкование. Ежели кто что найдет, и оное по должности объявит и отдаст, оному надлежит за труды дать тринкгельд (или на пропой), дабы с третьею долею найденного равно могло быть ценою.
Наказание воровства обыкновенно умаляется или весьма отставляется, ежели кто из крайней голодной нужды (которую он доказать имеет) съестное или питейное, или иное что невеликой цены украдет, или кто в лишении ума воровство учинит, или вор будет младенец, которых, дабы заранее от сего отучить, могут от родителей своих лозами наказаны быть.
Глава двадцать вторая. О лживой присяге и подобных сему преступлениях
Кто лживую присягу учинит и в том явственным свидетельством обличен будет, оному надлежит два пальца, которыми он присягал, отсечь, а его послать на каторгу.
Толкование. Сие надлежит точию разумети о том, который лживую присягу подлинно учинил, но ненадобно так оное распространять, чтоб и того сим же наказанием отягчать, который, не омыслясь, к присяге представит себя. Ибо сие беспамятству причитается. А ежели потом освидетельствуется, без наказания отпущен быть не имеет.
Ежели таковой клятвопреступник через свою лживую присягу кому чинит вред на теле или в имении, то оного надлежит, по розыску дела и по судейскому приговору, жестоко наказать, а иногда и весьма живота лишить.
Також и с таковыми клятвопреступниками и свидетелями поступать должно, которые по учиненной присяге, ложно свидетельствовали и невинному учинят вред.
Толкование. И все сии, которые найдены будут во лживой присяге, могут сверх других наказаний явным церковным покаянием наказаны быть.
Кто лживую монету будет бить или делать, оный имеет живота лишен и, по великости нарушения, сожжен быть.
Толкование. Монета трояким образом фальшиво делается: (1) когда кто воровски чужим чеканом напечатает, (2) когда не прямую руду (металл) примешает, (3) когда кто у монеты надлежащий вес отымет, и сие последнее не животом наказано, но чести и имения своего лишены бывают.
Ежели кто мерою и весом лживо поступит, оный не точию то добро (которым он обманул) имеет возвратить втрое, но и сверх того денежный штраф дать, и на теле имеет быть наказан.
Фальшивых печатей, писем и расхода сочинители, имеют на теле наказаны или чести и имения, пожитков и живота лишены быть по состоянию, ежели обман велик или мал, или вредителен есть.
Ежели кто, с умыслу, лживое имя или прозвище себе примет и некоторый учинит вред, оный за бесчестного объявлен и, по обстоятельству преступления, наказан быть имеет.
Толкование. А ежели кто без обмана и без всякого вредительного намерения, но от страху себе наказания на теле или живота лишения, имя свое переменит, оного никак не надлежит наказывать. И такое ему переменение имени в правах допущается и не запрещается.
Ежели кто явно прибитые указы, повеления нарочно и нагло раздерет, отбросит или вычернит, оный посланием на каторгу с жестоким наказанием или смертию, а ежели небрежением каким, то денежным штрафом, тюрьмою, шпицрутеном и прочим, по великости преступления, наказан быть имеет.
Глава двадцать третья. О палаче и профосах
Никто да не дерзает генерал-гевальдигеру, профосам и прочим судейским служителям, во управлении чина их и когда оные захотят взять винного, возбранять и воспрепятствовать, ниже б им противитися, ниже на палача каким образом нападать, когда он какую казнь по указу отправлять будет, под потерянием живота.
Толкование. Ибо сии суть слуги начальства; и ежели им что непристойное учинится, почитается властно, яко бы высокому начальству самому сие приключилось, и в отправлении должности их помешано.
Когда палач к смерти осужденному имеет голову отсечь, а единым разом головы не отсечет, или когда кого имеет повесить, а веревка порвется и осужденный с виселицы оторвется и еще жив будет, того ради осужденный несвободен есть, но палач имеет чин свой до тех мест отправлять, пока осужденный живота лишится, и тако приговор исправлен быть может.
Ежели осужденный будет противиться против того, который командирован будет его взять, а оного взять будет невозможно, тогда хотя осужденного оный и убьет, то за оное 365 наказать не надлежит. Однако ж сие для обыкновенных воров, а не чрезвычайных, яко бунтовщиков и изменников, которых убийством могут многие товарищи покрыты быть.
Глава двадцать четвертая. Об утаении и увозе злодеев
Никто б, ни вышнего, ниже нижнего чина, никаким образом не дерзал, никого из неприятелей, изменника какого или злодея утаить, или под каким видом уводить, дабы от заслуженного наказания оного освободить, под необходимою смертною казнию.
Толкование. Каждый должен злодея задержать и воспрепятствовать, чтоб не ушел, пока оный надлежащему караулу отдан не будет.
Сие наказание и над оными произведено бывает, которые к сему делу вспомогали.
Когда злодей караулу или генерал-гевальдигеру или профосам уже отдан, и оным оного стеречь приказано будет, а злодей через небрежение их уйдет или от них без указу отпустится, тогда оные, которые в сем виновны, вместо преступителя имеют надлежащее наказание претерпеть.
Ежели офицеру о погрешении солдата его донесено будет, тогда имеет оного немедленно за арест взять и погрешение оного объявить. Ежели ж сего не учинит, то впервые шесть месяцев рядовым солдатом служить принужден, а вдругорядь яко негодный офицер отставлен быть.
Кто когда ошельмован или в руках палачевых был, оный в войске его величества терпим да не имеет быть, но надлежит оного отослать.
Толкование. Солдаты и офицеры в великих преступлениях, как и прочие злодеи, могут быть пытаны, в сем нет сомнения, ибо в то время не яко солдат или офицер, но яко злодей почитается. Ежели ж он на пытке явится невинен, или от его величества, или фельдмаршала весьма прощен будет, то для невинности своей высокоповеренный чин свой может конечно паки отправлять, хотя он и в палачевских руках и на пытке был.
Однако ж иногда в сем деле бывает не без трудности до тех мест, пока над ним публично знамя не возложится. И тако через сие паки за честного причтен, и всем всеконечно запрещено будет, дабы ему сим впредь не попрекать.
Юности честное зерцало
Авторы этого произведения неизвестны. Считается, что составителем книги был епископ Рязанский и Муромский Гавриил (Бужинский). Известно, что в создании ее принимал активное участие сподвижник Петра, Яков Брюс. «Зерцало» было издано в соответствии с духом Петровских реформ, когда основу всей книгопечатной продукции составляли разного рода руководства и наставления.
Книга состояла из двух отдельных частей. В первой части помещались азбука, таблицы слогов, цифр и чисел, а также нравоучения из Священного Писания. Таким образом это было одно из первых учебных пособий, обучавших гражданскому шрифту и арабскому написанию цифр, которые были введены указом Петра I в 1708 году вместо прежних церковно-славянского начертаний.
Вторая часть – собственно «зерцало», то есть правила поведения для «младых отроков» и девушек – фактически является первым в России учебником этикета. Юному дворянину рекомендовалось учиться в первую очередь иностранным языкам, верховой езде, танцам и фехтованию. Добродетелями девушки признавались смирение, почтение к родителям, трудолюбие и молчаливость. Сочинение регламентировало практически все аспекты общественной жизни: от правил поведения за столом до государственной службы. Книга формировала новый стереотип поведения светского человека, избегающего дурных компаний, мотовства, пьянства, грубости и придерживающегося европейских светских манер.
Возможно, «зерцало» являет собой компиляцию переводных западноевропейских изданий аналогичного содержания, в числе которых возможно было и «О воспитанности нравов детских» («De civilitate morum puerilium») Эразма Роттердамского, перевод которого на русский язык был осуществлен в начале XVIII в. Иоганном Вернером Паусом.
Во-первых, наипаче всего[170] должны дети отца и матерь в великой чести содержать. И когда от родителей что им приказано бывает, всегда шляпу в руках держать, а пред ними не вздевать, и возле их не садитися, и прежде оных не заседать, при них во окно всем телом не выглядовыть, но все потаенным образом с великим почтением, не с ними в ряд, но, немного уступя, позади оных сторон стоять, подобно яко паж некоторый или слуга.
В доме ничего своим именем не повелевать, но именем отца или матери, от челядинцев просительным образом требовать, разве что у кого особливые слуги, которые самому ему подвержены бывают, для того что обычайно служители и челядинцы не двум господам и госпожам, но токмо одному господину охотно служат.
А окромя того, часто происходят ссоры и великие между ими бывают оттого мятежи в доме, так, что сами не опознают, что кому делать надлежит.
2. Дети не имеют без именного приказу родительского никого бранить или поносительными словами порекать; а ежели то надобно, и оное они должны учинить вежливо и учтиво.
3. У родителей речей перебивать не надлежит и ниже[171] прекословить, и других их сверстников в речи не впадать, но ожидать, пока они выговорят. Часто одного дела не повторять, на стол, на скамью или на что иное не опираться и не быть подобным деревенскому мужику, которой на солнце валяется, но стоять должны прямо.
4. Без спросу не говорить, а когда и говорить им случится, то должны они благоприятно, а не криком и ниже с сердца или с задору говорить, не яко бы [как] сумасброды; но все, что им говорить, имеет быть правда истинная, не прибавляя и не убавляя ничего, нужду свою благообразно в приятных и учтивых словах предлагать, подобно яко бы им с каким иностранным высоким лицем говорить случилось, дабы они в том тако и обыкли.
5. Неприлично им руками или ногами по столу везде колобродить, но смирно ести; а вилками и ножиком по тарелкам, по скатерти или по блюду не чертить, не колоть и не стучать, но должны тихо и смирно, прямо, а не избоченясь сидеть.
6. Когда родители или кто другии их спросят [позовут], то должны они к ним отозваться и отвечать тотчас, как голос послышат. И потом сказать: что изволите, государь батюшка; или государыня матушка; или, что мне прикажете, государь; а не так: что, чего, што, как ты говоришь, чего хочешь.
И не дерзостно отвечать: да, так; и ниже вдруг наотказ молвить: нет; но сказать: так, мой государь, слышу, государь, я выразумел, государь, учиню так, как вы, государь, приказали. А не смехом делать, яко бы [как будто] их презирая и не слушая их повеления и слов. Но исправно примечать все, что им говорено бывает, а многажды назад не бегать и прежнего паки [опять, еще] вдругорядь не спрашивать.
7. Когда им говорить с людьми, то должно им благочинно, учтиво, вежливо, разумно, а не много говорить; потом слушать и других речи не перебивать, но дать все выговорить и потом мнение свое, что достойно, предъявить. Ежели случится дело и речь печальная, то надлежит при таких быть печальну и иметь сожаление; в радостном случае быть радостну и являть себе весела с веселыми.
А в прямом деле и в постоянном быть постоянну, и других людей рассудков отнюдь не презирать и не отметать; но ежели чие мнение достойно и годно, то похвалять и в том соглашаться; ежели же которое сумнительно, в том себя оговорить, что в том ему рассуждать не достойно. А ежели в чем оспорить можно, то учинить с учтивостию и вежливыми словами, и дать свое рассуждение на то, для чего. А ежели кто совету пожелает или что поверит, то надлежит советовать сколько можно, и поверенное дело содержать тайно.
8. С духовными должны дети везде благочинно, постоянно, учтиво и вежливо говорить, а глупости никакой не предъявлять; но о духовных вещах и о чине их или духовные вопросы предлагать.
9. Никто себя сам много не хвали и не уничижай [не стыди] и не срамоти, и ниже дела своего возвеличивая, расширяй боле, нежели как оное в подлинном действе состоит, и никогда роду своего и прозвания без нужды не возвышай, ибо так чинят люди всегда такие, которые не в давне токмо прославились; а особливо в той земле, где кто знаком, весьма не надлежит того делать, но ожидать, пока с стороны другие похвалят.
10. С своими или с посторонними служители гораздо не сообщайся; но ежели оные прилежны, то таких слуг люби, а не во всем им верь, для того что они, грубы и невежи [нерассудливы] будучи, не знают держать меры; но хотят при случае выше своего господина вознестись, а отшедши прочь, на весь свет разглашают, что им поверено было.
Того ради смотри прилежно когда что хочешь о других говорить, опасайся, чтоб при том слуг и служанок не было; а имен не упоминай, но обиняками говори, чтоб дознаться было не можно, потому что такие люди много приложить и прибавить искусны.
11. Всегда недругов заочно, когда они не слышат, хвали, а в присутствии их, почитай и в нужде их им служи, также и о умерших никакого зла не говори.
12. Всегда время пробавляй в делах благочестных, а празден и без дела отнюдь не бывай, ибо от того случается, что некоторые живут лениво, не бодро, а разум их затмится и иступится, потом из того добра никакого ожидать можно, кроме дряхлого тела и червоточины, которое с лености тучно бывает.
13. Младый отрок должен быть бодр, трудолюбив, прилежен и беспокоен, подобно как в часах маятник, для того что бодрый господин ободряет и слуг: подобно яко бодрый резвый конь учиняет седока прилежна и осторожна; потому можно, отчасти смотря на прилежность и бодрость или радение слуг, признать, как правление которого господина состоит и содержится; ибо не напрасно пословица говорится: каков игумен, такова и братия.
14. От клятвы чужеложства [блуда], играния и пиянства должен каждый отрок себя вельми удержать и от того бегать; ибо из того нечто ино вырастает, кроме великой беды и напасти телесные и душевные, от того ж рождается и погибель дому его, и разорение пожиткам.
15. Имеет отрок наипаче всех человек прилежать, как бы себя мог учинить, благочестна и добродетельна; ибо не славная его фамилии, и не высокий род приводит его в шляхетство, но благочестные и достохвальные его поступки; понеже [потому что] благочестие есть похвала юности, и счастие благополучное, и красота в старости; того ради оный имеет по правде тому подражать; то бо [потому что] есть истинное избавление от убожества, и прямая подпора, и постоянный столп богатству.
16. Имеет прямый [сущий] благочестный кавалер быть смирен, приветлив и учтив; ибо гордоcть мало добра содевает [приносит], и кто сих трех добродетелей не имеет, оный не может превзойти и ниже между другими просиять, яко светило в темном месте или каморе, понеже что выше чином, то ниже смирением быть должно; для того и три оные добродетели: приветливость, смирение и учтивость, украшают немало шляхетскую славу; а понеже искони старые честные люди оное сохраняли, того ради и юные имеют оному подражать.
17. Младый человек всегда имеет с благочестными и добродетельными людьми обходитися, от которых бы он добру научиться мог. Также и с такими людьми, которые честное имя и непорочное житие имеют. А от таких, которые легкомысленно и злочестно живут, бегать, яко бы от яду или лютого мору; благочестные люди имеют от юных почтены, превознесены и возлюблены быть. А от злоименитых должны юные остерегатися и от них бегать. Ибо токмо скажи, с кем ты обходишься, то можно признать, какое счастие тебе впредь будет.
18. Младый шляхтич или дворянин, ежели в екзерциции [в обучении] своей совершен; а наипаче в языках, в конной езде, танцевании, в шпажной битве, и может добрый разговор учинить, к тому ж красноглаголив и в книгах научен, оный может, с такими досуги, прямым придворным человеком быть.
19. Прямый придворный человек имеет быть смел, отважен и не робок, а с государем каким говорить с великим почтением. И возможет о своем деле сам предъявлять и доносить, а на других не имеет надеятися. Ибо где можно такого найти, который бы мог кому так верен быть, как сам себе. Кто при дворе стыдлив бывает, оный с порожними руками от двора отходит.
Ибо когда кто господину верно служит, то надобно ему верная и надеждная награда. А кто, ища милости, служит, того токмо милосердием награждают; понеже никто ради какой милости должен кому служить, кроме Бога. А государю какову ради чести и прибыли и для временной милости.
20. Умный придворный человек намерения своего и воли никому не объявляет, дабы не упредил его другой, который иногда к тому ж охоту имеет.
21. Проезжей отрок имеет податлив быть с мерою, смотря по состоянию своему. А особливо к тем, которые ему заслужили, а не к лукавым издёвочникам и льстецам, которые ему то говорят, чего он охотно слушает, являть себе податлива.
22. Отрок должен быть весьма учтив и вежлив, как в словах, так и в делах: на руку не дерзок и не драчлив, также имеет оный встретившего, на три шага не дошед и шляпу приятным образом сняв, а не мимо прошедши, назад оглядываясь, поздравлять. Ибо вежливу быть на словах, а шляпу держать в руках неубыточно, а похвалы достойно; и лучше, когда про кого говорят: он есть вежлив, смиренный кавалер и молодец, нежели когда скажут про которого: он есть спесивый болван.
23. Отрок имеет быть трезв и воздержан, а в чужие дела не мешаться и не вступать, и ничего, что ему не касается, не всчинать и поводу к тому не давать, но с учтивостию уступать; разве что когда чести его кто коснется или порекать учнет; то в таком случае уступки не бывает, но по нужде применение закону дается.
24. Младому человеку не надлежит быть резву и ниже доведываться [выведывать] других людей тайн; и что кто делает ведать не надлежит. Также чужих писем, денег или товаров без позволения не трогать и не читать, но, когда усмотришь, что двое или трое тихо между собою говорят, к ним не приступать, но на сторону отдалиться, пока они между собою переговорят.
25. Младый отрок да не будет пересмешлив или дурацким шуткам заобычаен [привычен], но имеет честь свою исправно охранять; и с такими людьми ничего не всчинати, и поводу к тому не давать, чтоб его одурачили, и на посмех передражнили; ибо оные что кому в доме учинят, того и на улицах чинить не оставят; и такие люди бывают токмо обманщики денежные и блюдолизы; а ежели кто им ничего не даст, то они его пересмехают и везде в домах поносят.
26. Честный отрок должен остерегать себя от неравных побратенеств [панибратсва] в питье, чтоб ему опосля о том не раскаиваться было. И дабы иногда новой его побратенник не напал на него бесчестными и необыкновенными словами, что часто случается; ибо когда кто с кем побратенство выпьют, то через оное дается повод и способ к потерянию своей чести, так что иной принужден побратенника своего устыдиться; а особливо когда оный отречется или нападет несносными поносительными словами.
27. Младые отроки должны всегда между собою говорить иностранными языки, дабы тем навыкнуть могли; а особливо когда им что тайное говорить случится, чтоб слуги и служанки дознатися не могли, и чтоб можно их от других незнающих болванов распознать: ибо каждый купец, товар свой похваляя, продает как может.
28. Младые люди не должны ни про кого худого переговаривать и ниже все разглашать, что слышат; а особливо, что ближнему ко вреде, урону и умалению чести и славы касатися может; ибо на сем свете нет иного чувствительнее, чем бы Бог до зела прогневан и ближней озлоблен были, кроме сего.
29. Младые отроки не должны носом храпеть, и глазами моргать, и ниже шеею и плеча, якобы из повадки, трясти и руками не шалить, не хватать или подобное неистовство не чинить, дабы от издёвки не учинилось вправду повадки и обычая: ибо такие принятые повадки младого отрока весьма обезобразят и остыжают так, что потом в домах, их пересмехая, тем дражнят.
30. Младые отроки, которые приехали из чужестранных краев и языков с великим иждивением научились, оные имеют подражать и тщатися, чтоб их не забыть, но совершеннее в них обучатися: а именно чтением полезных книг и через обходительство с другими, а иногда что-либо в них писать и компоновать, дабы не позабыть языков.
31. Оные, которые в иностранных землях не бывали, а либо из школы, или из другого какого места ко двору приняты бывают, имеют пред всяким себя унижать и смирять, желая от всякого научитися, а не верхоглядом смотря, надев шляпу, яко бы приковану на главе имея, прыгать и гордитися, яко бы никого в дело ставя: ибо такою гордою поступкою омерзеет и возбудит себе у других ненависть, что всяк компании его гнушаться и бегать, потом и посмеян и поруган будет, и получит себе презирание и убыток.
32. На свадьбы и танцы, младый отрок не зван и не приглашен для получения себе великой чести и славы отнюдь не ходи, хотя такой обычай и принят; ибо во-первых, хотя незамужние жены и охотно то видят, однако ж свадебные люди не всегда рады тому бывают; и понеже, не вначаи [неожиданно, нежданно] пришедшие, причиняют возмущения, а пользы от них мало бывает, но часто от таких нестройных поступков ссоры происходят, что либо излишнего вина не могущи стерпеть и самим собою владеть, или, не узнав меры, непристойным своим невежством подаст к ссоре причину, или незваный похочет посесть званого, и тем возбудит великое неспокойство; ибо говорится: кто ходит не зван, тот не отходит не дран.
33. Не надлежит больше чести и ласки приимать, нежели как кто может удостоен и приличен быть; ибо услуга для отслуги в гости звана бывает, а не мысли себе, аки бы тебе кто чем должен оное чинить.
34. Немалая отроку есть краса, когда он смирен, а не сам на великую честь позывается, но ожидает, пока его танцевать или к столу идти с другими пригласят, ибо говорится: смирение – молодцу ожерелие.
35. Младые отроки не имеют быть насмешливы, и других людей речи не превращать и иначе не толковать, и ниже других людей пороки и похулки внушать и предъявлять: ибо хотя про кого говорится, чего он может быть и не слышит, однако ж со временем и ему сказано будет, и тем он, на гнев приведен и озлоблен, искать будет случая со временем то потаенно отметить, ибо хотя кто и долго молчит, токмо злобы не забудет.
36. Имеют младые отроки всегда начальствующих своих, как при дворе, так и вне двора, в великом почтении и чести содержать; подобно как сами себе хотят, чтоб они в такой службе превознесены были. Ибо честь какову они ныне оным показуют, со временем и им такая ж показана будет.
37. Когда при дворе или в других делах явиться надлежит, то должно в таких церемониях, в которых напредь того не бывали и не учивались, прилежно присматривать, как в том те поступают, которым оное дело приказано; и примечать, похваляют ли их, или хулят, и хорошо ль они в том поступали, или плохо. Слушать же и примечать, в чем оные погрешили или что просмотрели.
38. Каждый осторожный и высокоумный кавалер имеет прилежно подражать, чтоб не озлобить друга своего вымышленными, ложными и льстивыми поступки; ибо, ежели другой то признает, тогда оный за недруга себе его почтет; и никогда ему верить не будет, но, отбегая его, за лукавого человека разглашать будет.
39. Отрок во всех пирах, банкетах и прочих торжествах и беседах, которыми он равенстников [ровесников] своих потчует, отнюдь никакой скупости или грабительства да не являет, дабы не признали гости. Ибо в том познавается и в том замыкается его честь, разум и слава: когда он сам не хочет во всякий дом наподобие дураков в комедии бегать. Ибо надобно рассуждать, что который призван, також, а может быть и лучший, в доме своем приготован обед имеет, нежели как у него изготовлено есть.
А что званый пришел на обед, и то оный токмо для содержания дружбы и доброго согласия учинил. Ибо, как выше упомянуто, должен честной отрок, по состоянию своему и по преимуществу, податлив[172] и тчив [щедр] быть, а не для худой собственной своей прибыли имя свое в огласку пустить и опорочить.
40. Хотя в нынешнее время безмерная скупость у некоторых за обычай принята и оные хотят ее за домодержавство [экономия, хозяйственность] почитать, токмо чтоб могли денег скопить, не смотря на свою честь и не храня славы.
Но отрокам надлежит знать, что они сим способом в бесчестие и ненависть прийти могут, и таких людей нимало не почитают, понеже они деньги большие любят, нежели самих себя и ближнего своего; и такой мыслит, что довольно и того, что другой про него ведает, что он богат; ибо толь помощи может оное добро (которое кому использует) как зло, которое кому не вредит; особливо имеет породный шляхтич от сея прелестныя [ложной] добродетели остерегаться.
Ибо оная противится любви к ближнему, без нее же невозможно спастися; ибо такое ремесло тем за обычно, которые имеют нечистую совесть и противную веру: яко жиды, мошенники и обманщики.
41. Также излишняя роскошь и прихотливые протари [траты] зело [в высшей степени, очень] не похваляются. А, например, когда кто в год 1000 рублев приходу имеет, хочет с тем равен быть, которому по 6000 приходит, для того и говорится: надобно держать по приходу расход.
42. Когда который породный отрок кому что обещает дать, подарить или ино что учинить должен, то надлежит ему вскоре учинить, не откладывая надолго; ибо вдвое приятно бывает и больше того одолжает, когда вскоре что содержано будет; для того говорится: кто скоро даст, оный сугубо [вдвое больше] дает.
43. Все, которые что кому обещают, имеют прилежно трудиться, чтоб как возможно без отлагательства оное исполнить, хотя в том и убыток себе понесть, или прежде обещания должно наперед довольно размыслить; ибо такого человека не много почитают, который слово свое пременяет, понеже пословица гласит: не молвя слова – крепись, а дав слово – держись; а особливо должны шляхетные сие хранить, оных бо постоянство имеет быть бессмертно и непременно, а не имеет глупой оной пословице следовать, что говорится: обещать – то дворянски, а слово держать – то крестьянски; но ведай себе, что и такая есть пословица. Со лжи люди не мрут, а впредь веры не имут; и конечно крестьянина лучше почтут, нежели дворянина, который шляхетского своего слова и обещания не исполняет и не сохраняет: отчего и ныне случается, что охотнее мужику, нежели дворянину, верят.
44. Еще же отрок да будет во всех своих службах прилежен, и да служит с охотою и радением; ибо как кто служит, так ему и платят; по тому и счастие себе получает.
45. В церкви имеет оный очи свои и сердце весьма к Богу обратить и устремить, а не на женский пол, ибо дом Божий – дом молитвы, а не вертеп блудничий, но, увы, коль часто случается, что тем другие соблазняются и подают злой пример; понеже простые смотрят больше на знатных, и по тому себя ведут и поступают, но кто хочет быть знатнейший в чину, оный должен везде в страхе Божием и благочинстве первым себя содержать.
46. Когда с кем случится говорить, то должны они с тою персоною учтиво и прилежно говорить, а не так притворять себя, яко бы неохотно кого хотят слышать, и ниже задом к кому обращаться, пока кто говорит; ибо сие есть признак гордости и непочитания, понеже оный, с кем ты говоришь, может разуметь, вослибо[173], он тебе не годен, или речь его тебе противна, разве что случится другому важная причина так поступить, то надобно позволения попросить и оговориться о такой предерзости и неучтивости; непристойно также, когда с кем говоришь, быстро в глаза смотреть, якобы хотел кого насквозь провидеть, но при случае, чтоб можно усмотреть, с какою ревностию, осанкою и постоянством кто что рассказывает и говорит, дабы ему можно потом отвечать.
47. Никто не имеет повеся голову и потупя глаза вниз по улице ходить или на людей косо взглядывать; но прямо, а не согнувшись ступать и голову держать прямо ж, а на людей глядеть весело и приятно с благообразным постоянством, чтоб не сказали: он лукаво на людей смотрит.
48. Когда о каком деле сумневаешься, то не говори того за подлинную правду, но или весьма умолчи, или объяви за сумнительно, дабы после, когда инако окажется, тебе не причтено было в вину.
49. Слугам своим и челядинцам не должно давать злого прикладу [примера], и пред ними никакого соблазну не чинить, и ниже допускать, чтоб они всякими глупостьми хозяину подлещались, как обычайно такие люди делают, но держать их в страхе и больше двукрат вины не спущать, но выгнать из дому, ибо лукавая лисица нрава своего не переменит.
50. Когда кто своих домашних в страхе содержит, оному благочинно и услужено бывает, а слуга может от него научитися, и другие его равестники за разумного его почитать будут; ибо рабы по своему праву невежливы, упрямы, бесстыдливы и горды бывают, того ради надобно и смирять, покорять и унижать.
51. Не надлежит от слуги терпеть, чтоб он переговаривал или как пес огрызался, ибо слуги всегда хотят больше права иметь, нежели господин: для того не надобно им того попущать.
52. Когда кто меж своими слугами присмотрит одного мятежника [возмутителя спокойствия] и заговорщика [любящего перечить], то вскоре такого надобно отослать; ибо от одной овцы паршивой все стадо пострадать может, и нет того мерзостнее, как убогий, гордый, нахалливой [нахальный, наглый] и противный слуга, отчего и пословица зачалась: в нищенской гордости имеет диавол свою утеху.
53. К оным, которые исправно служат, должно быть склонну и верну, и в делах их спомогать, защищать и их любить, пред другими повышать и договорную мзду исправно в прямый срок платить: то, напротив того, и ему больше счастия и благословения будет от Бога, и не даст причины, чтоб его порекали, как инако у них обычай делать; а особливо, когда кто их известную мзду задержит: как некоторые в том мало совести имеют.
54. Непристойно на свадьбе в сапогах и острогах [в сапогах со шпорами] быть и тако танцевать, для того что тем одежду дерут у женского полу и великий звон причиняют острогами, к тому ж муж не так поспешен в сапогах, нежели без сапогов.
55. Такожде [также], когда в беседе или в компании случится в кругу стоять, или сидя при столе, или между собою разговаривая, или с кем танцуя, не надлежит никому неприличным образом вкруг плевать, но на сторону, а ежели в каморе [в комнате], где много людей, то приими харкотины в платок, а так невежливым образом в каморе или в церкви не мечи на пол, чтоб другим от того не сгадить, или отыди для того к стороне (или за окошко выброси), дабы никто не видал, и подотри ногами так чисто, как можно.
Читать бесплатно другие книги:
