Ганнибал у ворот! Барка Ганнибал

(20) Сенаторы были, казалось, тронуты; рассказывают, что какой-то сенатор, негодуя на карфагенян за их вероломство, спросил, какими богами поклянутся они, заключая мир, если тех, которыми прежде клялись, вскоре обманули? (21) «Все теми же, – сказал в ответ Гасдрубал, – которые так сурово карают нарушителей договора».

43. (1) Все склонялись к миру, но консул Гней Лентул, получавший командование флотом, вмешался и воспротивился сенату. (2) Тогда народные трибуны Маний Ацилий и Квинт Минуций обратились к народу: угодно ли ему, повелевает ли он, чтобы сенат постановил заключить мир с Карфагеном; и кому именно повелевает он заключить мир и вывезти войско из Африки?

(3) На вопрос о мире все трибы ответили утвердительно и повелели, чтобы мир заключил Сципион и чтобы он же вывез войско из Африки. (4) Основываясь на этом, римский сенат постановил, чтобы Публий Сципион, переговорив со своими десятью легатами, заключил мир с народом карфагенским на условиях, какие найдет нужными.

(5) Карфагеняне поблагодарили сенаторов и попросили разрешения войти в город и поговорить со своими согражданами, которые находились в плену под стражей: (6) некоторые из них, сказали послы, люди знатные, им родственники и друзья; к некоторым у них поручения от родных.

(7) Согласие было дано, и тогда карфагеняне попросили дозволения выкупить, кого они захотят. Им велели назвать этих людей; они назвали около двухсот имен, и сенат постановил: (8) пусть римские послы отвезут в Африку к Сципиону двести пленных, по выбору карфагенян, и скажут ему, что если о мире договорятся, пусть он отдаст их без выкупа карфагенянам.

(9) Фециалам[1056] велено было отправиться в Африку для заключения договора. По их просьбе сенат издал такое постановление: пусть каждый фециал возьмет с собой кремневый нож и священную ветвь, пусть римский претор повелит фециалам заключить договор, а они пусть потребуют у претора пучки священной травы. Эту траву для фециалов обычно берут в крепости.

(10) С тем карфагенян отпустили из Рима; прибыв в Африку, они явились к Сципиону и заключили мир на перечисленных выше условиях, уже упомянутых: (11) карфагеняне выдали военные корабли, слонов, перебежчиков, беглых рабов; вернули четыре тысячи пленных, среди которых был сенатор Квинт Теренций Куллеон[1057].

(12) Корабли Сципион велел отвести в открытое море и сжечь[1058]; некоторые передают, что всякого рода весельных кораблей там было пятьсот. Зрелище этого неожиданного пожара потрясло пунийцев, как потряс бы пожар самого Карфагена. (13) С перебежчиками поступили суровее, чем с беглыми рабами: союзники-латины были обезглавлены, римляне распяты.

44. (1) Предыдущий мир с карфагенянами был заключен за сорок лет до того при консулах Квинте Лутации и Авле Минуции. (2) А война началась двадцать три года спустя при консулах Публии Корнелии и Тиберии Семпронии и окончилась на семнадцатом году при консулах Гнее Корнелии и Публии Элии Пете.

(3) Как рассказывают, Сципион впоследствии часто говорил, что сначала Тиберий Клавдий, а потом Гней Корнелий в погоне за собственной славой помешали ему окончить войну разрушением Карфагена.

(4) Карфагену, истощенному войной, трудно было сделать первый денежный взнос; в карфагенском сенате скорбели и плакали. Ганнибал, рассказывают, рассмеялся, (5) и Гасдрубал Козлик упрекнул его: он смеется над общим горем, а сам ведь и виноват в этих слезах.

(6) «Если бы, – ответил Ганнибал, – взгляд, различающий выражение лица, мог проникнуть и в душу, то вам стало бы ясно, что этот смех, за который вы меня укоряете, идет от сердца не радостного, а почти обезумевшего от бед. Пусть он не ко времени, но все-таки лучше, чем ваши глупые и гнусные слезы.

(7) Плакать следовало, когда у нас отобрали оружие, сожгли корабли, запретили воевать с внешними врагами – тогда нас и ранили насмерть. Не думайте, что это о вашем спокойствии позаботились римляне.

(8) Долго пребывать в покое ни одно большое государство не может, и, если нет внешнего врага, оно найдет внутреннего: так, очень сильным людям бояться, кажется, некого, но собственная сила их тяготит. (9) А мы лишь в той мере чувствуем общее бедствие, в какой оно касается наших частных дел, и больнее всего нам денежные потери.

(10) Когда с побежденного Карфагена совлекали доспехи, когда вы увидели, что среди стольких африканских племен только он, единственный, безоружен и гол, никто не застонал, (11) а теперь, когда каждому приходится из частных средств вносить свою долю в уплату наложенной на нас дани, вы рыдаете, как на всенародных похоронах. Боюсь, скоро и вы поймете, что сегодня плакали над самой малой из ваших бед!» Таковы были слова Ганнибала к карфагенянам.

(12) Сципион, созвав всех на сходку, объявил, что дарует Масиниссе вдобавок к его отцовскому царству город Цирта и прочие города и земли, принадлежавшие Сифаку и перешедшие к римлянам. (13) Гнею Октавию он велел отвести флот в Сицилию и передать его Гнею Корнелию, а карфагенским послам отправиться в Рим, чтобы решением сената и народа утверждены были условия мира, предложенные Сципионом в согласии с его десятью легатами.

45. (1) Мир и на суше и на море был установлен; Сципион посадил солдат на корабли и переправился в Сицилию, в Лилибей. (2) Отсюда он отправил большую часть солдат морем, а сам направился в Рим; он шел по Италии; страна радовалась миру не меньше, чем победе: высыпали приветствовать его жители городов, толпы селян запрудили дорогу. В Город он въехал с триумфом, еще невиданным.

(3) В казну внес он сто тридцать три тысячи фунтов серебра. Солдатам дал из добычи каждому по четыреста ассов. (4) Сифака незадолго до Сципионова триумфа перевели из Альбы в Тибур, смерть избавила его от глазеющей толпы. Сама эта смерть, правда, не прошла незамеченной: его похоронили за государственный счет. (5) Полибий, писатель, которым нельзя пренебречь[1059], однако, пишет, что Сифака вели в триумфальном шествии.

За триумфатором следовал Квинт Теренций Куллеон в колпаке отпущенника[1060] – до конца жизни чтил он человека, возвратившего ему свободу. (6) Мне осталось неясным, как Сципион получил прозвище Африканский: дано ли оно солдатами, к нему привязанными, народом, его любившим, или же льстецами из ближайшего окружения вроде тех, кто на памяти наших отцов прозвали Суллу Счастливым, а Помпея Великим.

(7) Достоверно известно, что Сципион первым из полководцев, получил свое прозвище, произведенное от имени покоренного им народа; потом, следуя этому образцу, люди, чьим победам далеко было до Сципионовых, оставили потомкам пышные надписи к своим изображениям[1061] и громкие прозвища.