Литература 5 класс. Учебник-хрестоматия для школ с углубленным изучением литературы. Часть 2 Коллектив авторов
КЛИК-КЛЯК. Она сказала, что без вас не может гадать про вашего жениха. Для этого ей нужно поглядеть на вашу ладонь.
ЛОРИАНА. А ты бы показал ей свою.
КЛИК-КЛЯК. Я и показал.
ЛОРИАНА. Ну и что же она сказала?
КЛИК-КЛЯК. Что я никогда не женюсь.
МАРГАРИТА. Слышишь, Вероника? Уж если бабушка Тафаро говорит, что Клик-Кляк никогда не женится, так тому и быть.
КЛИК-КЛЯК. Наместник знает лучите всякой бабушки. А он сказал, что я женюсь на ней, и даже очень скоро. Вы сами это увидите, Вероника.
КАРАКОЛЬ. Ну, мне надо торопиться. Прощайте, сударыни. Прощай, Клик-Кляк. (Уходит.)
КЛИК-КЛЯК. Мне тоже надо торопиться. Подбирайте сами свой миндаль.
Лориана и Маргарита стараются удержать его.
ЛОРИАНА. Куда же ты?
МАРГАРИТА. Постой!
КЛИК-КЛЯК. Пустите меня! Мне до свадьбы нужно сделать одно очень важное дело. (Убегает.)
МАРГАРИТА. И что за дела могут быть у Клик-Кляка?
ЛОРИАНА. Перед свадьбой даже у такого дурака, как он, дела найдутся. Вы поглядите, как бежит! Только пятки сверкают!
ВЕРОНИКА. Неужели он помешает отнести в лес мое письмо?
МАРГАРИТА. Не бойся, Вероника, разве ему угнаться за Караколем.
ЛОРИАНА. Что за парень наш Караколь! Если бы у него не было горба, я бы не пожелала лучшего жениха ни одной из наших девушек. А ты, Вероника?
ВЕРОНИКА. А я, сказать по правде, и не замечаю, что у него горб.
ЛОРИАНА. Вот как? За чем же дело стало? Он, кажется, тоже с тебя глаз не сводит.
ВЕРОНИКА. Перестаньте шутить! Мне сейчас не до смеха! А уж если говорить не шутя, то во всем городе нет человека прямее нашего горбатого Караколя.
МАРГАРИТА. Как это – нет человека прямее Караколя?
ВЕРОНИКА. Да, да. Он прямее всех нас. Ему во всем можно поверить и на нем всех можно проверить. Кто ему друг – тот хорош, кто враг – тот плох. Каждое утро я просыпаюсь в тревоге: жив ли он, на свободе ли еще, увидим ли мы его опять… Без него мы жили бы как в тюрьме. Караколь – простой метельщик, он беден, он горбат, но люди в замке хорошо знают цену его песням и шуткам. Да и как не знать? Когда Караколь шутит, мы смеемся. А когда смеемся, перестаем бояться… Вот и сейчас я больше всего надеюсь на него – уж если он не придумает, как мне выпутаться из этой паутины, так и никто не придумает.
ЛОРИАНА. А ты в самом деле поверила россказням Клик-Кляка? Пустое! Неужели у наместника нет другого дела, как только думать о женитьбе Мушерона Младшего!
За окном слышится дробь барабана.
МАРГАРИТА (выглянув в окно). Смотри! Носилки наместника! Куда это его несут мимо наших окон? ЛОРИАНА. Остановились… Да нет, не может быть…
ВЕРОНИКА. Вносят к нам во двор…
ЛОРИАНА. Нет, нет. Вероника, не пугайся! Конечно, он приехал заказывать золотое шитье мастеру Фирену. Ведь наше золотое шитье славится на весь свет.
МАРГАРИТА. Постойте, я потихоньку спущусь и узнаю, в чем там дело. Да заодно хоть одним глазком погляжу, какой он, этот наместник. Ведь в доме-то он, наверно, вылезает из своих носилок. (Убегает.)
ЛОРИАНА. Я думаю, они сюда даже не поднимутся. Мастер Фирен примет его у себя внизу.
Задыхаясь, вбегает Маргарита.
Что с тобой?
МАРГАРИТА. Идут! Сюда идут! Только мне кажется, что это не наместник… Он страшный… Вот такой! (Показывает рукой рост наместника.)
Дверь открывается. У косяка останавливается, угодливо придерживая дверь, Мушерон Старший. В комнату входят: наместник, Большой Гильом, Фирен Старший.
НАМЕСТНИК. Доброе утро, сударыни!
Девушки растерянно кланяются.
Которая же из них ваша дочь, мастер Фирен? (Оглядывает девушек и останавливается перед Вероникой.) Впрочем, я и сам это вижу. А эти красавицы?
ФИРЕН СТАРШИЙ. Подруги моей дочери.
НАМЕСТНИК. Боюсь, что мы помешали этим милым девицам заниматься своим делом. Мне очень жаль лишиться их общества, но я уверен, что шить и болтать где-нибудь в другом месте им будет веселее, чем слушать нашу беседу.
Девушки собирают работу, кланяются и уходят. Вероника хочет идти вслед за ними.
Нет, сударыня, вас я попрошу не покидать нас.
ВЕРОНИКА. Я не хочу мешать беседе старших.
НАМЕСТНИК. То, что я намерен сказать, касается именно вас. Мастер Фирен, не думаете ли вы, что вам пора выдать вашу прекрасную дочь замуж?
ФИРЕН СТАРШИЙ. Я надеюсь, ваша светлость, что вы позволите мне самому позаботиться о судьбе моей дочери?
НАМЕСТНИК. Я не отнимаю у вас ваших отцовских прав, мастер. Но для блага города, который волей-неволей оказался на моем попечении, я бы хотел помирить и даже породнить два почтенных семейства – ваше и семью мастера Мушерона. Что же вы медлите, дорогой Мушерон? Просите руки прекрасной Вероники для своего сына.
МУШЕРОН (вкрадчиво). Мы с вами, дорогой мастер Фирен, знаем друг друга с детства. Наши дома стоят рядом. Ваша дочь выросла у меня на глазах, мой сын – у вас на глазах.
ФИРЕН СТАРШИЙ. Все это верно, мастер Мушерон. Я и в самом деле хорошо знаю вашего сына и вас. Поэтому оставим этот разговор. И если у вас ко мне нет другого дела, то я не смею задерживать вас долго у себя в доме. Прощайте!
МУШЕРОН (растерянно). Я пришел сюда вместе с его светлостью и могу уйти только с его разрешения.
НАМЕСТНИК. В самом деле, Мушерон, можете идти. Я без вас поговорю с мастером Фиреном и его дочерью. Гильом, проводи господина бургомистра до ворот. Надеюсь, и вы окажете эту честь своему гостю, дорогой Фирен.
Фирен, Большой Гильом и Мушерон уходят. Минутное молчание. Наместник пристально смотрит на Веронику.
ВЕРОНИКА. Ваша светлость! Я бы хотела избавить моего отца от печальной и опасной обязанности объяснять вам наш отказ. Я сама все скажу. Вы можете изгнать меня из города, как моего брата, вы можете запереть меня в тюрьму или даже казнить, как многих наших друзей…
НАМЕСТНИК. О, когда вы сердитесь, Вероника, вы становитесь еще лучите!
ВЕРОНИКА. Ваша светлость, если вы человек…
НАМЕСТНИК. А кто же я?
ВЕРОНИКА. Не знаю… Но, если у вас есть сердце, позвольте мне остаться с моим отцом. Его единственного сына вы у него отняли… (Голос ее вздрагивает, она закрывает лицо руками.)
НАМЕСТНИК. Опустите руки, Вероника. Я хочу посмотреть, как вы плачете.
ВЕРОНИКА. Не смейтесь надо мной! Вы в моем доме!
НАМЕСТНИК. А вы в моем городе!
ВЕРОНИКА. Я это хорошо знаю. В этом городе нельзя дышать, с тех пор как он у вас в руках. И все же вам не удастся выдать меня за вашего шута Мушерона.
НАМЕСТНИК. Так вы не хотите за него замуж, Вероника! Ну что ж, пожалуй, вы правы. Даю вам свое герцогское слово, что за Мушерона вы не выйдете. Я мог думать об этом только до тех пор, пока не увидел вас. Вы достойны лучшей участи. Этот бедняга Мушерон не годится вам даже в конюхи. Ну, не печальтесь больше, улыбнитесь. Ради вашей улыбки я готов сделать многое!
ВЕРОНИКА. Благодарю вас, ваша светлость. Мне от вас ничего не надо.
НАМЕСТНИК. Неужели ничего? Я ведь мог бы ради вас простить вашего брата. Или, скажем, вернуть вашему почтенному отцу золотую цепь бургомистра… По правде говоря, она ему больше пристала, чем этой лисе Мушерону.
ВЕРОНИКА. Отец мой был бургомистром Вольного Города Мастеров.
НАМЕСТНИК. Ну что ж? Пожалуй, я даже не прочь возвратить вашему городу некоторые из его прежних прав и вольностей. Не все, конечно, но некоторые… И даже помиловать кое-кого из сумасбродов, кто променял свой дом на лесную берлогу… Признаться, я об этом давно подумываю. Вы удивлены, прекрасная Вероника? Вы, кажется, не ждали от меня этого?
ВЕРОНИКА. Не ждала, ваша светлость.
НАМЕСТНИК. Еще бы! Вам, наверно, говорили, что я чудовище, что никого не жалею и не милую?
ВЕРОНИКА. Да, так говорят…
НАМЕСТНИК. Никогда не следует верить людям. Я могу и пожалеть и простить. Я могу сделать человека несчастным, могу его осчастливить. Вас я бы хотел видеть счастливой. В знак моего глубокого расположения к вам примите этот скромный подарок.
Снимает с пальца кольцо и протягивает ей.
ВЕРОНИКА. Что это?
НАМЕСТНИК. Кольцо. Я ношу на руке всего два перстня. Один, с моей фамильной печатью, достался мне от моего отца, другой – от матери. Это ее обручальное кольцо. Возьмите его. Оно ваше.
ВЕРОНИКА. Зачем оно мне?
НАМЕСТНИК. Вы будете герцогиней де Маликорн.
ВЕРОНИКА. Что вы такое говорите? Вы шутите!..
НАМЕСТНИК. Я никогда не шучу. Вы будете моей женой. Ну, наденьте же это колечко. (Пытается надеть кольцо на палец Вероники.)
ВЕРОНИКА. Прочь от меня, мерзкий паук!
НАМЕСТНИК (смеясь). Значит, я вам не нравлюсь? Ну, это не беда. Зато вы мне понравились. А этого достаточно для того, чтобы я взял вас к себе в замок. Будьте же благоразумны: горбун, который вам так противен, – это не какой-нибудь метельщик, это герцог, наместник короля, повелитель нашего города. Он бы мог сделать вас своей служанкой, а он просит руки, прелестная златошвейка.
ВЕРОНИКА. Вы просите моей руки? Вот она! (С размаху ударяет его по лицу.)
Наместник отшатывается, на мгновение от ярости теряет дыхание, но потом овладевает собой.
НАМЕСТНИК. За эту маленькую шалость мы успеем рассчитаться. Ведь у нас с вами впереди столько счастливых лет…
ВЕРОНИКА. Ни одного дня! Ни одного часа!
НАМЕСТНИК. Что же вы теперь собираетесь делать? Убежать или умереть? Но и то, и другое не так просто, как вам кажется. С этой минуты вы никогда не останетесь одна – ни днем, ни ночью. За вами по пятам будут ходить мой Гильом и придворные дамы, а у дверей будет стоять моя стража.
Вероника делает шаг к двери, но он сразу же замечает это и ловит ее за руку!
Постойте! Если вы сейчас или потом попытаетесь искать где-нибудь помощи и защиты, если вы не будете послушны не только моему слову, но даже малейшему движению моей руки, я не пощажу ни вашего отца, ни ваших родных, ни ваших друзей!
ВЕРОНИКА. Весь город – наши родные и друзья.
НАМЕСТНИК. Тогда и от вашего города не останется камня на камне. Ох, уж мне этот Вольный Город Мастеров! Он стоит на месте только потому, что я слишком терпелив. Но и терпению бывает конец!
В комнату входят Фирен и Гильом. Вероника в смятении кидается к отцу.
ФИРЕН СТАРШИЙ. Что с тобой, Вероника? Будь спокойна, Мушерон больше не переступит порога нашего дома.
НАМЕСТНИК. Это верно, господин Фирен. Ему больше незачем приходить сюда. Ваша дочь расскажет вам о моем решении. Через три дня у вас в доме и во всем городе будет большое торжество. А пока и ваш дом и вашу прекрасную дочь будут надежно охранять. Позаботься об этом, Гильом.
Занавес опускается. Перед занавесом проходит в обычном порядке процессия – барабанщик, латники, потом высокие и мрачные, похожие на катафалк носилки наместника. Рядом с носилками – Большой Гильом в темном плаще.
Действие третье
Лес. Ночь на исходе, но еще совсем темно. На переднем плане – укромная лесная полянка. Вплотную к ней подступают густые заросли деревьев и кустов, перепутанные вьющимися растениями. Постепенно становится светлее. Но только к концу картины наступает утро. Из чащи выходят двое. Один – Клик-Кляк, другой – одноглазый человек с повязкой, пересекающей лоб наискось. Он в егерской куртке, видавшей виды, в помятой шляпе. В руках у Клик-Кляка – фонарь, у одноглазого – лопата.
ОДНОГЛАЗЫЙ. Следовало бы прибавить, ваша милость. Поработали на совесть, честно, этакую яму за одну ночь вырыли. Да мало что вырыли – так прикрыли, будто ее и нет совсем. Ни человек, ни зверь не заметит, покуда не провалится.
КЛИК-КЛЯК. А вылезти оттуда нельзя?
ОДНОГЛАЗЫЙ. Никак, ваша милость. Хоть сами попробуйте.
КЛИК-КЛЯК. Нет, пробовать я не стану, а прибавить – так и быть, прибавлю. Вот тебе, держи.
ОДНОГЛАЗЫЙ. Серебро-то лучше меди, а золото и подавно.
Клик-Кляк молча мотает головой.
Ну, да если больше не дадите, и на том спасибо. Выпьем за того, кто в яму угодит.
КЛИК-КЛЯК. Вот еще! Зачем за него пить?
ОДНОГЛАЗЫЙ. А если вы прибавите, так мы и за ваше здоровье выпьем. Нам все равно. У нас такой обычай – пьем и за мертвого, и за живого, и за повешенного, и за веревку. Да вы не скупитесь – прикиньте еще! Ведь богаче вас и в городе-то никого нет.
КЛИК-КЛЯК. А разве ты меня знаешь?
ОДНОГЛАЗЫЙ. Как не знать, если на улице все на вас пальцем показывают.
КЛИК-КЛЯК. Ну, если знаешь, так молчи.
ОДНОГЛАЗЫЙ. Молчание – золото, а вы медью платите.
КЛИК-КЛЯК. Ладно уж, получишь золотой. Только покажи мне еще раз яму, а то я, пожалуй, не найду ее.
ОДНОГЛАЗЫЙ. Найти-то и вправду мудрено. На то и западня. Да ведь я вам ее только что показывал.
КЛИК-КЛЯК. А я забыл!
ОДНОГЛАЗЫЙ. Забывчивость в таком деле не годится, ваша милость! Да вот же она, вправо, в пяти шагах отсюда… (Показывает через плечо.)
КЛИК-КЛЯК (стоя против него). Ага! Да, да… Вправо, в пяти шагах отсюда… Вот от этого вяза, значит… Ну ладно, идем!
Оба уходят. На сцене несколько мгновений пусто и тихо. Потом из зарослей выходит Караколь с двумя спутниками. Один из них – Фирен Младший, брат Вероники, другой – мальчик лет тринадцати, Тимолле Меньшой.
КАРАКОЛЬ. Дальше не ходите. Где начинаются тропинки, там и людей встретить можно. И своих, и чужих.
ФИРЕН МЛАДШИЙ. Сказать по правде, Караколь, надоело мне оглядываться и при каждом шорохе прятаться в кусты, будто мы не у себя дома, не в том самом лесу, где мальчишками орехи собирали.
КАРАКОЛЬ. Что поделаешь, друг Фирен! Недаром у нас в гербе лев, заяц, медведь. Старики говорят: «Будь смел, как лев, силен, как медведь, и осторожен, как заяц».
ТИМОЛЛЕ МЕНЬШОЙ. Пока мы только и делаем, что прячемся. Не для того я убежал из дому, чтобы сидеть в кустах, словно заяц!
КАРАКОЛЬ. Потерпи. Даже и льву случается иной раз притаиться, прежде чем прыгнуть. А зато уж если прыгнешь, прыгай, как лев, а не как заяц – вперед, а не в кусты.
ТИМОЛЛЕ МЕНЬШОЙ. Дали бы мне только прыгнуть!
ФИРЕН МЛАДШИЙ. Да, уж за него можно поручиться. Так и скажи его деду, Караколь: Меньшой Тимолле не посрамит славного цеха гранильщиков. Он – моя правая рука, оруженосец и помощник. Где мы с ним не побывали за то время! И у пастухов в горах, и у рыбаков на взморье… И домой мы с ним придем вместе. Верно, Тимолле?
ТИМОЛЛЕ МЕНЬШОЙ. Как – домой? Домой я не хочу.
ФИРЕН МЛАДШИЙ. Слышишь, Караколь? Только одного он боится: как бы его не отослали домой раньше времени. Да нет! Я не о том говорю. Мы пойдем вместе освобождать наш город.
ТИМОЛЛЕ МЕНЬШОЙ. Хоть сегодня, Фирен. Хоть сейчас!
ФИРЕН МЛАДШИЙ. Так и все у нас думают – хоть сегодня, хоть сейчас! Чего бы мы не дали, чтобы поскорее увидеть опять наши улицы, наши дома, наши мастерские! Правду ведь говорят люди: надо потерять свой дом, чтобы узнать, как сильно ты его любишь. Если бы не ты, Караколь, он был бы от нас еще дальше, чем сейчас. А с тобой к нам в лес приходит весь город – с часовой башней, с мостами и переулками, даже с Большим Мартином на площади.
КАРАКОЛЬ. А я и не замечал, что ношу с собой такой тяжелый груз. Должно быть, все помещается у меня в раковине за спиной. А вот письмо, которое я нынче принес тебе, Фирен, показалось мне и вправду тяжелым.
ФИРЕН МЛАДШИЙ. Скажи им, Караколь, пусть не тревожатся. Все так и будет, как я сказал. Мы не опоздаем. Ждите нас да получше готовьтесь к Майскому празднику.
ТИМОЛЛЕ МЕНЬШОЙ. А когда услышите пастуший рожок, встречайте гостей. (Подносит рожок к губам.)
ФИРЕН МЛАДШИЙ. Тише! Еще не время! Этот рожок должен будить друзей, а не врагов. Ну, прощай, Караколь, уже светает. А мы пока еще боимся света, как ночные птицы.
ТИМОЛЛЕ МЕНЬШОЙ. Прощай, Караколь.
КАРАКОЛЬ (вслед им). Поторапливайтесь, поторапливайтесь, ночные птицы, а то уже дневные защебетали. Ишь как они разговорились сегодня! Видно, за ночь набралось много новостей. (Прислушиваясь.) Э, да тут как будто моя знакомая – та, у которой сестра живет на площади Большого Мартина. Надо передать ей поклон. (Свистит. Ему отвечают.) Да, она жива и здорова. Говорит, что соскучилась по родным ивам. Беспокойно ей в городе. Раньше ничего было – сытно, весело. А теперь и веселья нет, и корма не хватает. И людям, и птицам плохо приходится.
В кустах встревоженный щебет.
Да вы не тревожьтесь! Авось в следующий раз принесу вам новости получите. Занимайтесь своим делом, а я примусь за свое. (Режет ветки и напевает песню. Сначала тихо, без слов, потом громче, отчетливее.)
- Ты видишь льва в гербе у нас,
- А в прежние века
- Он здесь охотился не раз
- И пил из родника.
- В гербе ты видишь и змею,
- Опутавшую льва,
- Она жила в чужом краю,
- Когда была жива.
- Но вот однажды в львиный дом
- Злодейка забралась
- И там серебряным клубком
- На камне улеглась.
- Пришел домой косматый лев
- И в яростном бою
- Зажал в когтях, рассвирепев,
- Трехглавую змею.
- С тех самых пор у нас в гербе
- На поле огневом
- Не знают отдыха в борьбе
- Змея с могучим львом.
Во время этой песни из чащи выглядывают звери – заяц, потом медведь и, наконец, лев. За работой Караколь их не замечает.
Потом он поднимает голову и видит своих слушателей.
Ах, вон кто меня слушает! А я-то думал, что я здесь один. Пою себе и не знаю, что весь лесной народ собрался сюда. Даже сам старшина пожаловал – мастер лев! Знал бы – спел получше. А не опасно ли вам, друзья, в эту пору выходить из чащи? В прежние времена вас никто бы не тронул. Тогда наш город был вольный, лес – заповедный. А теперь на каждом шагу ловушки – ив городе, и в лесу. Глядите в оба, земляки!
Звери прячутся за ветвями.
Хорошо мне с этим лесным народом! Только они одни и не знают, что я горбун. Думают – такой как надо, а может, еще и лучше. Ну вот, как будто и все. Веток хватит надолго. Можно и домой собираться. Только надо бы захватить чего-нибудь для Вероники и для дедушки Мартина. Кажется, на том берегу шиповник уже расцвел.
Убегает, оставив куртку и нарезанные ветки. Несколько мгновений в лесу совсем тихо. Потом издали доносится топот лошадей, лай собак, отзвуки людских голосов. На поляну выскакивает перепуганный заяц. За ним появляются медведь и лев. Пробираясь сквозь заросли кустов, они натыкаются на западню, вырытую для Караколя. Лев и заяц успевают отпрянуть, медведь проваливается. Через секунду на поляну выходит Клик-Кляк. Он осматривается и замечает куртку и нарезанные ветки.
КЛИК-КЛЯК. Ветки!.. Сумка!.. И куртка тут!.. О! Значит, он и сам недалеко. Только где же? (Растерянно смотрит по сторонам и вдруг слышит шорох и хруст в яме.) А, вот ты где! Так тебе и надо! Сюда! Сюда!
Из чащи выходит наместник в сопровождении двух егерей.
Здесь, ваша светлость!
НАМЕСТНИК. Хорошо. (Егерям.) Дайте господину Мушерону охотничий рог, а сами ступайте на опушку леса – туда, где остались господин Гильом и бургомистр. Вернетесь сюда, когда услышите звук рога, не раньше. До тех пор ждите!
Егеря подают Клик-Кляку большой охотничий рог, кланяются и уходят. Клик-Кляк вешает рог на ветку дерева.
Ты уверен, что дичь попалась?
КЛИК-КЛЯК. Уверен, ваша светлость. Поглядите сами – вот его сумка, куртка, вот ивовые ветки, которые он только что нарезал. А сам он в яме!
НАМЕСТНИК. А ты уже заглянул туда?
КЛИК-КЛЯК. Нет еще, ваша светлость. Но я хорошо слышал, как он там ворочался и кряхтел.
НАМЕСТНИК. Пойдем посмотрим. Я верю только своим собственным глазам.
КЛИК-КЛЯК. Там темно, ваша светлость. Вы ничего не увидите. Но если хотите, посмотрим. Только сначала одно слово. Нет, извините, два. Когда свадьба?
НАМЕСТНИК. Скоро, Мушерон, скоро! Послезавтра!
КЛИК-КЛЯК. Послезавтра! А Вероника знает, что у нее послезавтра свадьба?
НАМЕСТНИК. Не беспокойся, знает!
КЛИК-КЛЯК. Ну, если так, ваша светлость, идемте скорее к яме. Сюда, за мной. Постойте! Где же эта яма? Пять шагов направо…
НАМЕСТНИК. Да ведь ты идешь налево.
КЛИК-КЛЯК. Ах, да… И тут нет… Забыл…
НАМЕСТНИК. Но ведь ты сам говорил, что слышал в яме хруст!
КЛИК-КЛЯК. Слышал. Вот только не помню, с какой стороны. Караколь – он хитрый. Сидит и молчит. Ну хоть бы разок пошевелился, я бы его сразу и нашел. А так ей-ей не знаю, где эта чертова яма. Хоть убейте, не помню!..
Наместник, ни слова не говоря, в гневе кидается на него. Клик-Кляк в ужасе отскакивает.
Стойте, стойте, ваша светлость! Вспомнил! Пять шагов от этого вяза! Идемте! Раз, два, три, четыре… Ах! Держите меня! (Падает в яму, увлекая с собой наместника.)
На поляну снова выбегает Караколь. В руках у него несколько веток цветущего шиповника.
КАРАКОЛЬ. Что такое? Рычит кто-то… Кряхтит, стонет… Да где же это? Не пойму. (Раздвигает кусты и видит яму.) Ох, чуть было не оступился! Настоящая западня! Никак медведь рычит? Он, конечно он! Ну, надо выручать старого приятеля. (Распутывает веревку, перекидывает ее через сук и спускает один конец в яму.) Эх, бурый! Говорил же я тебе, что здесь на каждом шагу ловушка. Ну, вылезай!
Из ямы вылезает Клик-Кляк.
Клик-Кляк! Вот уж этого я никак не ожидал. Ты как попал в яму?
КЛИК-КЛЯК. Нечаянно…
КАРАКОЛЬ. Что же ты сопел как медведь?
КЛИК-КЛЯК. Это не я, это сам медведь… Я думал, он меня съест.
КАРАКОЛЬ. Что ты! Разве медведь станет есть всякую дрянь! Но ты лучше скажи мне, как ты очутился здесь на рассвете?
КЛИК-КЛЯК. На охоту пришел. Вот и все.
КАРАКОЛЬ. А как тебя угораздило попасть в яму?
КЛИК-КЛЯК. Да нашел твою сумку, куртку, подумал, что это ты в яму угодил…
КАРАКОЛЬ. И полез ко мне в гости? Спасибо.
КЛИК-КЛЯК. Не стоит! Ну, прощай, Караколь. Я пойду в город.
КАРАКОЛЬ. В город? Зачем! Я думаю, там и без тебя прекрасно обойдутся. А ну, полезай обратно!
КЛИК-КЛЯК. Ты что, спятил? У меня послезавтра свадьба!
КАРАКОЛЬ. Поэтому тебе лучше сидеть в яме. (Подталкивает его к яме.)
КЛИК-КЛЯК. Не полезу, горбун проклятый. Я тебя самого столкну!
Неожиданно из чащи появляется лев; он грозно рычит.
Караколь! Он разорвет меня!
КАРАКОЛЬ. А ты скорей полезай в яму, вот он и не тронет тебя.
КЛИК-КЛЯК. Да ведь там медведь.
КАРАКОЛЬ. Медведя я вытащу.
КЛИК-КЛЯК. Вытащишь? Нет, знаешь, Караколь, лучите отпусти меня домой!
КАРАКОЛЬ. Это на свадьбу-то?
КЛИК-КЛЯК. Какая там свадьба! Клянусь жизнью, что я не женюсь на Веронике. Да ты только подумай, разве мастер Фирен отдаст ее за меня!
КАРАКОЛЬ. Но ведь ты сам говорил, что наместник его заставит.
КЛИК-КЛЯК. Мало ли что я говорил! Да пропади он совсем, этот наместник!..
Наместник (из ямы). Мушерон!
КЛИК-КЛЯК. Ох, я и забыл совсем!..
КАРАКОЛЬ. Кто это там, Клик-Кляк?
КЛИК-КЛЯК. В яме-то… Н-не знаю… Медведь, наверно…
КАРАКОЛЬ. Так это медведь тебя по имени зовет?
КЛИК-КЛЯК. А что ж? Я ведь тоже его по имени зову. Он меня «Мушерон», а я его «Медведь»…
НАМЕСТНИК. Помолчи, Мушерон! Слушай, метельщик, я – Бистеколь, хранитель печати его светлости. Вытащи меня отсюда – не пожалеешь!
КЛИК-КЛЯК. Ага… хранитель!..
КАРАКОЛЬ. А как же он сюда попал?
КЛИК-КЛЯК. Не попал, а упал. Мы с ним вместе.
НАМЕСТНИК. Ну что же, метельщик?.. Брось мне веревку! Я тебе хорошо заплачу.
КАРАКОЛЬ. А мне от вас ничего не надо, сударь. Храните свою печать в этой яме. Лучшего места для нее и придумать нельзя.
НАМЕСТНИК. Не смейся над герцогской печатью, метельщик! Она может послать человека на плаху, но она может избавить тысячи людей от тюрьмы, от изгнания, даже от казни.
КАРАКОЛЬ. Даже от казни? Что и говорить – славная печать!
НАМЕСТНИК. Вытащи меня, и я дам тебе эту печать на три дня. Подумай: целых три дня ты будешь править своим городом. За это время можно многое успеть!
КАРАКОЛЬ. Да, немало… А не обманываете ли вы меня, господин Бистеколь? Печать-то в самом деле при вас?
Читать бесплатно другие книги:
