Литература 5 класс. Учебник-хрестоматия для школ с углубленным изучением литературы. Часть 2 Коллектив авторов
8. В чем проявились особенности языка этого произведения?
9. Подготовь выразительное чтение этого произведения?
10. Напиши о своем любимом архитектурном сооружении.
Читательская лаборатория
О чем нам говорят «голоса» персонажей в произведении
Ты уже знаешь, что в литературе персонажи очень часто разговаривают между собой. Ты можешь встретить в художественном тексте прямую речь: монологи и диалоги персонажей. Но мы помним, что рассказ в произведении нередко ведется от лица повествователя. Так, в новелле Э. А. По историю «Лягушонка» рассказывает повествователь, а в диалогах принимают участие король, Лягушонок и первый министр. Таким образом в этом произведении мы слышим четыре «голоса».
Авторы не случайно любят использовать прямую речь, ведь в том, как говорит человек, проявляется его характер, воспитание, образование. Об этом ты должен помнить, когда читаешь произведение. Для того чтобы услышать «голоса», звучащие в художественном тексте, надо запомнить несколько несложных правил и научиться следовать им при чтении.
Во-первых, надо знать, что художественное слово – это «звучащее слово». Даже если ты читаешь произведение «про себя», тебе надо научиться слышать текст так, словно его проговаривают вслух.
Во-вторых, художественное слово произносят с определенными интонациями, это эмоциональное слово, поэтому художественный текст всегда надо читать выразительно.
В-третьих, любой из «голосов», звучащих в произведении, индивидуален, по его лексике, по интонациям можно угадать, что это за человек: каков его характер, каково его отношение к жизни, человеку, окружающему миру.
Ты только что познакомился с замечательной балладой М. Ю. Лермонтова «Бородино». Попробуй послушать, какие «голоса» звучат в этом произведении. Сначала выразительно прочитай «Бородино» вслух. Легко заметить, что здесь нет «голоса» повествователя, текст сразу же начинается с диалога.
Сначала говорит молодой (он обращается к своему собеседнику «дядя») любопытный солдат, желающий узнать подробности знаменитого сражения от его участника.
Затем в разговор вступает старый солдат. Он начинает свой рассказ медленно и немного ворчливо (свое поколение он называет «богатырями», противопоставляя его «нынешнему племени»), но постепенно воодушевляется, вспоминая минувшее сражение.
Заметь в самом начале рассказа о Бородинской битве солдат вспоминает «стариков», на которых он, как и его собеседник, когда-то смотрел с почтением и любопытством. Тогда «ворчали» они, а теперь он сам подражает их усталой интонации.
По мере того как рассказ солдата приближается к решающей схватке, его речь становится все более эмоциональной и заинтересованной («…угощу я друга! / Постой-ка, брат, мусью!.. Уж мы пойдем ломить стеною, / Уж постоим мы головою / За родину свою!»).
Повествование о дне Бородинской битвы солдат начинает с призыва, с которым обращается «сверкнув очами» командир – полковник. Вслушайся в его «голос» («Ребята! Не Москва ль за нами? / Умремте под Москвой, / Как наши братья умирали!»). Это речь офицера, дворянина. Он легко называет старых заслуженных солдат «ребятами», но готов идти вместе в бой и умереть как их «брат».
Вспоминая сражение, старый солдат вновь видит картину Бородинской битвы, вновь переживает азарт и усталость («Ну-ж был денек!.. Вам не видать таких сражений… Изведал враг в тот день немало… считать мы стали раны, / Товарищей считать»).
А завершая повествование о самом ярком событии в своей жизни, вспоминая своих товарищей – «богатырей», старый солдат вдруг говорит, что «плохая им досталась доля» и объясняет, почему он так считает, – «не многие вернулись с поля». Он-то до сих пор уверен, что Москву не надо было отдавать, ему тяжело думать, что принесенные жертвы были напрасными.
Теперь задумайся: мы увидели картину большого сражения, узнали многих его участников, мы почувствовали отношение русских людей к Бородинской битве. И все это открылось нам из разговора двух солдат.
Надеюсь, теперь ты более внимательно будешь вслушиваться в «голоса», звучащие в любом художественном произведении.
Сокровища книжных полок
Литературная баллада – очень интересный жанр, заслуживающий, чтобы с ним познакомились поближе.
Основу поэтического творчества В. А. Жуковского составляют баллады. Прочитай его «Эолову арфу», «Ленору», и тебе захочется узнать и другие произведения поэта.
Авторы баллад охотно используют фольклор и мифологию. В двух балладах М. Ю. Лермонтова «Морская царевна» и «Русалка» возникает проблема взаимоотношений человека со сверхъестественными силами. Своим содержанием близка этим балладам «Лорелей» – баллада немецкого поэта И. фон Эйхендорфа.
Прекрасный образец «страшной» баллады – «Волки» А. К. Толстого. У него же есть и исторические баллады, например «Песнь о Геральде и Ярославне».
«Сон невесты» И. И. Козлова соединяет в себе черты «страшной» и семейной баллады, а вот «Будрыс и его сыновья» А. Мицкевича, блистательно переведенная А. С. Пушкиным, – это семейная баллада, проникнутая тонким юмором.
Трагична баллада К. М. Симонова «Старая солдатская песня» («Как служил солдат…»).
Говоря о балладах, нельзя не вспомнить произведений, близких этому жанру. Очень советую тебе познакомиться с думой К. Ф. Рылеева «Смерть Ермака» и небольшой поэмой Д. Б. Кедрина «Конь» о талантливом русском архитекторе Федоре Коне – строителе Белого города в Москве, получившего прозвище за недюжинную силу. Жизнь его была целиком посвящена служению прекрасному: строил Федор и избы, и дворцы, в каждое свое творение вкладывая частичку души и сердца. Но, к сожалению, грозные цари не сумели по достоинству оценить великого мастера.
Пятый урок волшебства
Театр и драма
Знаешь ли ты, что рядом с тобой располагается волшебный мир, в котором действуют законы творческой фантазии? Нет, нет! Я говорю не о книгах. Этот мир можно увидеть, живущих в нем можно услышать без помощи воображения, которое необходимо тебе при чтении книг.
Для того чтобы оказаться в волшебном мире сказки или стать свидетелем жестокой борьбы героя и злодеев, достаточно пойти в театр и посмотреть спектакль. Думаю, ты не раз бывал в театре и понимаешь, о чем я говорю?
Но задумывался ли ты, насколько тесно связаны между собой театр и литература? Когда-то театр был другим. Первыми «театральными» представлениями были ритуальные действия и пляски жрецов или шаманов. В то время никто еще не понимал, что из религиозных ритуалов родится высокое искусство.
Театр стал настоящим театром тогда, когда соединил игру актеров с литературой, когда в основу театрального действия была положена драматургия.
Драматургия – это литературные произведения, предназначенные не для чтения, а для сценического воплощения в спектакле.
Это не значит, что пьесы нельзя читать или что при чтении невозможно получить полное эстетическое представление, какое возникает при чтении недраматических жанров. Нет! Просто при чтении пьесы нужно вообразить театр, представить не реальный мир, а сцену и не реальных людей, а актеров, разыгрывающих свои роли. Нужно представить себе декорации, костюмы. Это сложнее, чем просто посетить театральное представление, но это вполне по силам любому человеку. Существует даже особый жанр, который целиком принадлежит литературе и не нуждается в театре, – это пьесы для чтения, то есть произведения, по форме напоминающие драматические, но по которым невозможно поставить спектакль.
Что же такое пьеса? В драматургии много различных жанров: комедия, трагедия, пьеса-сказка и др. Собирательное название их всех – пьеса.
Из всех драматических жанров твоему вниманию я предлагаю пока только пьесы-сказки. Этот жанр появился в XVIII веке в Италии, когда Карло Гоцци решил соединить народную комедию масок и фольклорную сказку.
С давних пор существовало театральное действие, основанное не на тексте пьесы, а на импровизации актеров. Каждый актер имел одно-единственное амплуа, то есть играл всегда один и тот же характер. Давая представление, актеры придумывали какую-нибудь ситуацию, в которую должны были попасть их персонажи, и, выходя на сцену, импровизировали диалог.
Импровизация – это способность на ходу, сразу же придумать текст. Один актер задает другому вопрос, на который тот должен немедленно дать ответ. Никаких репетиций не проводилось, реплики придумывались в ходе представления. Именно поэтому все персонажи обладали одними и теми же заранее оговоренными качествами, вне зависимости от ситуации, которую разрабатывал разыгрываемый спектакль. Выходя на сцену, актер как бы надевал маску определенного, уже знакомого зрителям героя, не случайно такой театр назывался «комедией масок». Зрители легко узнавали персонажей этого театра: Труффальдино (веселый и находчивый слуга), Бригеллу (слуга глупый и жадный), задиристого и драчливого Арлекина, угрюмого педанта Тарталью (обязательным признаком которого было заикание), богатого, но вечно больного купца Панталоне, хвастливого офицера-труса Эпуванте и многих других.
К. Гоцци взял этих персонажей, но для актеров написал текст пьес, основу сюжетов которых составляли народные сказочные мотивы. Так, соединив два фольклорных источника, итальянский писатель заложил основу литературного жанра пьесы-сказки, которую он называл фьяба.
В XIX веке пьесы-сказки создавал немецкий писатель Людвиг Тик («Кот в Сапогах», «Красная Шапочка», «Рыцарь Синяя Борода» и др.). Надеюсь, ты по названиям догадался, что в основу своих пьес Л. Тик положил сюжеты сказок Ш. Перро.
Очень многие писатели создают драматические произведения для детей (а иногда и для взрослых), используя сюжеты широко известных народных сказок. Ты мог видеть или читать пьесу С. Я. Маршака «Умные вещи», основанную на русском фольклоре.
Но писатель может и сам придумать сюжет сказки. Вспомни «Кошкин дом», пьесу уже не раз упоминавшегося мной С. Я. Маршака.
Тамара Григорьевна Габбе
Т. Габбе – замечательная детская писательница. Многие из народных сказок, которые ты читал, пересказала для тебя именно она. Но Т. Габбе была еще и драматургом. Она написала пять пьес для детей. В «Хрустальном башмачке» она пересказала для сцены известную тебе сказку о Золушке. А в пьесе «Авдотья Рязаночка» обратилась к материалу древнерусской литературы, поведав маленькому зрителю о мужестве и великодушии русского народа в период борьбы с татаро-монгольскими захватчиками. «Сказка про солдата и змею» и «Оловянные кольца» – пьесы, в которых на основе сюжетов фольклорных сказок разных народов создается волшебный мир, где происходят увлекательные и поучительные события.
«Город мастеров» – мудрая пьеса о необходимости беречь чувство собственного достоинства, о свободе, без которой человек не может быть человеком, о любви к родине, об истинной и мнимой красоте.
Читая пьесу, обрати внимание на то, как характер человека отражается в его речи. Ответь на такие вопросы: почему улитка в прологе говорит, что ее роль самая главная, и как ее слова подтверждаются в пьесе? Как передаются в произведении ум и глупость персонажей? Как сочетаются в ней сказочные мотивы и изображение реальных противоречий в городе? Как ты думаешь, что служит основанием для разделения пьесы на акты?
Город мастеров, или сказка о двух горбунах
Представление в четырех действиях
ГЕРЦОГ ДЕ МАЛИКОРН – наместник чужеземного короля, захватившего Город Мастеров.
ГИЛЬОМ ГОТШАЛЬК, по прозвищу БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ – советник герцога.
МАТУШКА МАРЛИ, ТЕТУШКА МИМИЛЬ – торговки.
ЛОРИАНА, МАРГАРИТА подруги Вероники.
НАНАСС МУШЕРОН СТАРШИЙ – старшина цеха ювелиров и часовщиков, бургомистр города.
НАНАСС МУШЕРОН МЛАДШИЙ, по прозвищу КЛИК-КЛЯК – его сын.
МАСТЕР ФИРЕН СТАРШИЙ – старшина златошвейного цеха.
ФИРЕН МЛАДШИЙ – его сын.
ВЕРОНИКА – его дочь.
МАСТЕР МАРТИН, по прозвищу МАЛЕНЬКИЙ МАРТИН – старшина оружейного цеха.
МАСТЕР ТИМОЛЛЕ – старшина гранильного цеха.
ТИМОЛЛЕ МЕНЬШОЙ – его внук.
МАСТЕР НИНОШ – старшина пирожного цеха.
ЖИЛЬБЕРТ по прозвищу КАРАКОЛЬ – метельщик.
БАБУШКА ТАФАРО – старая гадалка.
ОДНОГЛАЗЫЙ ЧЕЛОВЕК.
ГРАНИЛЬЩИКИ, ОРУЖЕЙНИКИ, БАШМАЧНИКИ И ДРУГИЕ ЖИТЕЛИ Города Мастеров.
ЛАТНИКИ И ТЕЛОХРАНИТЕЛИ наместника.
ЛЕВ.
МЕДВЕДЬ.
ЗАЯЦ.
УЛИТКА.
Пролог
Занавес опущен. На нем изображен герб сказочного города. Посредине щита, на серебряном поле, гривастый лев сжимает в когтях опутавшую его змею. В верхних углах щита – головы зайца и медведя. Внизу, под ногами у льва, – улитка, высунувшая рога из своей раковины. Из-за занавеса справа выходят лев и медведь. Слева появляются заяц и улитка.
МЕДВЕДЬ. Не знаете ли вы, что сегодня будут представлять?
ЗАЯЦ. Сейчас погляжу. У меня с собой афиша. Ну-ка, что там написано? «Город Мастеров, или о двух горбунах».
МЕДВЕДЬ.О двух горбунах? Значит, о людях. Зачем же, в таком случае, нас сюда позвали? Лев. Дорогой медведь, вы рассуждаете, как трехмесячный медвежонок! Ну что тут удивительного? Ведь это сказка – не так ли? А какая же сказка обходится без нас, зверей? Вот возьмите меня: я на своем веку перебывал в стольких сказках, что их и пересчитать трудно, – по крайней мере в тысяче и одной. Уж, верно, и сегодня для меня найдется роль, хоть самая маленькая, да и для вас тоже. Недаром же на занавесе нарисовали нас всех! Вот поглядите сами: это – я, это – вы, а это – улитка и заяц. Может быть, мы здесь не слишком похожи, но зато еще красивее, чем на самом деле. А это чего-нибудь да стоит!
ЗАЯЦ. Вы правы. Тут нельзя и требовать полного сходства. Рисунок на гербе – это не портрет и уж во всяком случае не фотография. Меня, например, нисколько не беспокоит, что в этом изображении у меня одно ухо золотое, а другое серебряное. Мне это даже нравится. Я этим горжусь. Согласитесь сами – не каждому зайцу удастся попасть на городской герб.
МЕДВЕДЬ. Далеко не каждому. За всю свою жизнь я, кажется, ни разу не видал на гербах ни зайцев, ни улиток. Вот орлам, барсам, оленям, медведям – тем иной раз выпадала такая честь. А уж про льва и говорить нечего – для него это дело привычное. На то он и лев!
ЛЕВ. Ну, как бы там ни было, все мы занимаем на этом щите достойное место, и надеюсь, что нам найдется местечко в сегодняшнем представлении.
МЕДВЕДЬ. Одного только я не могу взять в толк: что будет делать на сцене улитка? В театре поют, играют, пляшут, разговаривают, а, насколько мне известно, улитка не умеет ни плясать, ни петь, ни говорить.
УЛИТКА (высовывает голову из раковины). Всякий говорит по-своему. Умей только слушать.
МЕДВЕДЬ. Скажи на милость – заговорила! А почему же ты молчала столько времени?
УЛИТКА. Ждала подходящего случая. В сегодняшнем представлении у меня самая большая роль.
ЗАЯЦ. Больше моей роли?
УЛИТКА. Больше.
МЕДВЕДЬ. И длиннее моей?
УЛИТКА. Гораздо длиннее.
ЛЕВ. И важнее моей?
УЛИТКА. Пожалуй. Могу сказать без ложной скромности – в этом представлении у меня главная роль, хоть я вовсе не буду в нем участвовать и даже ни разу не покажусь на сцене.
МЕДВЕДЬ. Это как же так?
УЛИТКА (неторопливо и спокойно). Очень просто. Я вам сейчас объясню. Дело в том, что в наших краях улитку зовут «Караколь». А от нас это прозвище перешло к тем людям, которые, как и мы, целый век таскают на плечах тяжелую ношу. Вот посчитайте-ка, сколько раз повторят нынче слово «Караколь», тогда и увидите, кому досталось самое почетное место в сегодняшнем представлении.
ЛЕВ. Да за что же тебе столько чести?
УЛИТКА. А за то, что я, такая маленькая, могу поднять тяжесть больше себя самой. Вот попробуйте-ка вы, большие звери, носить на спине дом, который больше вас, и при этом делать свое дело, и никому не жаловаться, и сохранять душевное равновесие.
ЛЕВ. Да, до сих пор мне это не приходило в голову.
УЛИТКА. Так оно всегда и бывает. Живешь, живешь – и вдруг узнаешь что-то новое.
МЕДВЕДЬ. Ну, уж теперь совсем нельзя понять, что это будет за представление, о чем сказка! То есть я-то понимаю, я – старый театральный медведь, а вот публика, наверное, ничего не понимает.
УЛИТКА. Что ж, мы ей расскажем, а потом и покажем. Слушайте, дорогие гости!
- Мы нынче сошли
- С городского герба,
- Чтоб вам рассказать о том,
- Как в городе нашем
- Кипела борьба,
- Как двух горбунов рассудила судьба,
- Но первый горбун
- Был горбун без горба,
- А второй был горбун
- С горбом.
МЕДВЕДЬ.
- Когда это было?
- В какой стороне?
ЗАЯЦ.
- Об этом сказать мудрено:
- И цифры и буквы
- У нас на стене
- От времени стерлись давно.
ЛЕВ.
- Но если от времени
- Стерлась резьба,
- Года не могли стереть
- Рассказа где есть и любовь и борьба,
- Где встретились люди и звери с герба —
- И заяц, и лев, и медведь.
Действие первое
Раннее утро. Площадь старинного города. Все окна и двери еще закрыты. Жителей не видно, но по цеховым гербам и вывескам можно угадать, кто здесь живет: над окном башмачника висит огромный башмак, над дверью пирожника красуется крендель; моток золотой пряжи и огромная игла указывают на жилище золотошвея. В глубине площади – ворота замка. Перед ними неподвижно стоит латник с алебардой. Против замка возвышается старинная статуя, изображающая основателя города, первого старшину оружейного цеха – Большого Мартина. На поясе у Мартина меч, в руках – кузнечный молот.
На площади, кроме часового, только один человек. Это горбун Жильберт, по прозвищу «Караколь», – метельщик. Он молод, движется легко и стремительно, несмотря на свой горб. Лицо у него веселое и красивое. С горбом он справляется так, будто это его привычная ноша, которая мало мешает ему. В шляпу его воткнуто несколько пестрых перьев. Куртка украшена веткой цветущей яблони. Караколь подметает площадь и поет.
КАРАКОЛЬ.
- Моя метла в лесу росла,
- Росла в лесу зеленом.
- Еще вчера она была
- Осиной или кленом.
- Была вчера на ней роса,
- На ней сидели птицы,
- Она слыхала голоса
- Кукушки и синицы.
- Моя метла в лесу росла
- Над речкой говорливой.
- Еще вчера она была
- Березой или ивой.
Словно подхватывая его песню, на дереве щебечет птица. Караколь поднимает голову и прислушивается.
Вот как, ты говоришь, что знаешь эту иву? На ней было гнездо, в котором ты выросла? Там и теперь есть гнездо, а в гнезде – птенцы, должно быть, твои младшие братья и сестры… Ну да, я сам их видел – живы, здоровы!.. Что? Ладно! Завтра я опять буду в лесу и все им передам. Так и скажу. (Заливчато свистит.)
Часовой сердито ударяет в землю алебардой.
Сердится… Видно, нам теперь не только с людьми – и с птицей поговорить по душам нельзя. Ничего не поделаешь, сестричка! Были мы с тобой вольными птицами, а теперь попали в сеть. (Опять берется за метлу. Подметая, доходит до подножия статуи.) Здорово, Большой Мартин! Как дела? Ох, сколько сору накопилось у твоих ног! Площадь и не узнаешь с тех пор, как пожаловали сюда эти чужеземцы!.. Ну да ничего! Все это мы выметем, выметем… И будет у нас опять чисто, хорошо… А вот пока тебе привет из лесу, с гор. (Укрепляет цветущую ветку над щитом Мартина.)
Часовой еще грознее ударяет в землю алебардой.
Не угодно? Ну, как хотите. Сор – к сору.
Где-то вдалеке бьют часы. Почти одновременно открывается лавка пирожника Ниноша и лавчонки уличных торговок – матушки Марли и тетушки Мимиль. Первая из них торгует овощами и фруктами, вторая – пряжками, лентами, всякими дешевыми украшениями.
В нише отдергивается темная занавеска. Там сидит бабушка Тафоро, старая гадалка. Она тасует карты и что-то варит на жаровне. Около нее стоит клетка с птицей.
ПИРОЖНИК НИНОШ. Доброе утро, соседки! А! И Караколь здесь. Вернулся? То-то на площади у нас чисто и Большой Мартин такой нарядный.
ТЕТУШКА МИМИЛЬ. Да и сам Караколь сегодня принарядился. Смотрите-ка: и куртка на нем праздничная, и на шляпе цветные перышки… Что это у тебя за праздник нынче, Караколь?
КАРАКОЛЬ. Праздник небольшой, да не будь его, не было бы для меня и других праздников.
МАТУШКА МАРЛИ. Это как же так?
КАРАКОЛЬ. А как вы думаете, матушка Марли, если бы я не родился сегодня на свет, разве пришлось бы мне справлять какие-нибудь праздники – Масленицу, неделю хлебной Марии или день Большого Мартина – Майский день? Боюсь, что нет.
ПИРОЖНИК НИНОШ. Так, значит, сегодня день твоего рождения, Караколь?
БАБУШКА ТАФАРО. А то как же? В один день родились они оба, Караколь и этот… как его… Клик-Кляк. Один как родился, так и закричал – звонко, весело, словно молодой петушок. А другой только на третий день голос подал. Уж как мы его ни шлепали, как ни щипали, молчит – да и все тут. Зато потом до того раскричался, что и до сих пор унять нельзя.
МАТУШКА МАРЛИ. Это который же три дня молчал, а потом всю жизнь кричал?
БАБУШКА ТАФАРО. Да, уж, конечно, не Караколь, а тот другой, ровесник его. Сынок нового бургомистра, Мушерона Старшего.
ПИРОЖНИК НИНОШ. Ну, дружок Караколь, живи долго да распевай свои песни, как молодой петушок. Дай-ка я угощу тебя первым своим сегодняшним пирогом. Он нынче на славу удался, видно, в твою честь. (Подает Караколю пирог.)
КАРАКОЛЬ. Спасибо, дядюшка Нинош! Ну и пирог! Недаром его испек сам старшина пирожного цеха, лучший мастер слойки и сдобы.
МАТУШКА МАРЛИ. А от меня вот тебе ко дню рожденья два самых лучших персика. Только что с дерева.
ТЕТУШКА МИМИЛЬ. А от меня две самые красивые пряжки – на шляпу и на пояс.
КАРАКОЛЬ. Спасибо, матушка Марли! Спасибо, тетушка Мимиль!
БАБУШКА ТАФАРО. А мне, внучек, нечего тебе подарить. Разве погадать тебе ради твоего дня рождения?
КАРАКОЛЬ. А что мне гадать, бабушка Тафаро! Люди гадают на счастье, а мое счастье всегда при мне, как и горб на спине.
БАБУШКА ТАФАРО. Что верно, то верно. Ты хоть и горбат, а в сорочке родился. Да ведь я, кроме гаданья, ничем тебя угостить не могу. Уж позволь мне, старухе, судьбу твою сказать. (Разбрасывает перед Караколем колоду старинных карт.) Выбирай! Каждый сам себе судьбу выбирает.
Караколь берет карты.
Ну, покажи, какие карты тебе выпали? Что ж! Счастлив будешь, красив будешь, женишься на первой красавице в городе. А ты не смейся! Нельзя смеяться, когда тебе гадают.
КАРАКОЛЬ. Да уж лучше мне смеяться, чем плакать, бабушка Тафаро. Так и пойдет она за меня, за горбатого метельщика, первая красавица в городе. (Оглядывается на тот дом, где живет старшина златошвейного цеха.)
В это время на балконе появляется дочь старшины Вероника.
БАБУШКА ТАФАРО. Метла-то у тебя к руке не приросла.
КАРАКОЛЬ. Зато горб к спине прирос.
БАБУШКА ТАФАРО. А что горб? Горбы всякие бывают. Вот хоть на птицу мою погляди. Если ей крылья поднять да сложить, сбоку покажется, будто у нее тоже горб за спиной. Как у тебя. А расправит птица крылья – и никакого горба нет.
КАРАКОЛЬ. Эх, бабушка Тафаро, я бы и рад расправить свои крылышки, да не умею.
БАБУШКА ТАФАРО. Ты-то не умеешь! Ну ладно, погоди. Сам увидишь. Не будет у тебя горба. Хочешь – смейся надо мной, хочешь – верь!
КАРАКОЛЬ. А когда же это будет, бабушка?
БАБУШКА ТАФАРО. Когда твой день придет и час настанет.
КАРАКОЛЬ. А когда же он настанет, мой час?
БАБУШКА ТАФАРО. Так тебе все и скажи! Да уж ладно – слушай! Когда маленький у большого меч из рук выбьет, когда эта площадь лесом покроется, когда горбатого возьмет могила, тогда и ты и город от горба избавитесь.
КАРАКОЛЬ. Вот разве что так! Погоди, горбатый, пока тебя могила не исправит, а до той поры и с горбом походи. Велика ли беда! Улитка целый дом на спине носит, да и то не жалуется. Ну, спасибо тебе, бабушка, на добром слове.
ВЕРОНИКА (с балкона). А ты разве не знаешь, Караколь, – за гаданье нельзя благодарить, а то не сбудется. Подойди-ка сюда. Отчего тебя так давно не было видно? Весь город по тебе скучал: утром никто не поет, вечером никто не смеется. Ты где пропадал?
КАРАКОЛЬ. В лесу был, где мои метелки растут. Столько веников нарезал, что весь сор из города можно вымести. А какое дерево я приглядел к Майскому дню! Вот вам с него веточка (понижая голос), а заодно и весточка.
ВЕРОНИКА. Ах, милый Караколь.
КАРАКОЛЬ (взбирается на выступ стены, подает Веронике цветущую ветку вместе с какой-то запиской и говорит почти шепотом). В лесу пока что тихо. Цветы уже цветут, а ягодки еще впереди.
В это время под балконом появляется сын нового бургомистра, часовщика Нанасса Мушерона, Нанасс Мушерон Младший, по прозвищу Клик-Кляк. Он одет чрезвычайно нарядно. На пальцах – перстни чуть ли не до самых ногтей, на шляпе, поясе – блестящие пряжки. Из всех карманов тянутся и свешиваются цепочки от часов.
КЛИК-КЛЯК. Доброе утро, прекрасная Вероника! Зачем это горбун вскарабкался под самый ваш балкон? Кажется, он вам что-то принес?
ВЕРОНИКА. Да… Принес… Вот эту веточку.
КЛИК-КЛЯК. И ради этой веточки он залез так высоко? Смотри, Караколь, ты сейчас свалишься, и у тебя вырастет второй горб.
КАРАКОЛЬ. Не бойся за меня, дорогой Клик-Кляк. У меня в горбу спрятаны крылья. Я умею не только взлетать вверх, но и спускаться вниз. (Легко соскакивает с уступа прямо на плечи Клик-Кляка, а потом на землю.)
КЛИК-КЛЯК. Ах!.. (Приседает.)
КАРАКОЛЬ (заглядывает ему в лицо). Видишь, как это просто. А вот удастся ли так же ловко спрыгнуть на землю твоему папаше, нашему новому бургомистру? Уж больно высоко он забрался.
КЛИК-КЛЯК. Молчи, мерзкая улитка! Знаешь, что тебе будет за такие слова?
ВЕРОНИКА. А что будет?
КЛИК-КЛЯК. А то же самое, что случилось с вашим братом, Фиреном Младшим. Уж не от него ли принес вам весточку этот бездельник?
ВЕРОНИКА. Я запрещаю тебе, Нанасс Мушерон, даже упоминать имя Фирена. И ты хорошо бы сделал, если бы убрался подальше от нашего дома. А то видишь – у меня тут много горшков с цветами. Очень тяжелые и могут случайно упасть тебе на голову. Прощай! (Хочет уйти.)
КЛИК-КЛЯК (жалобно). Прекрасная Вероника! Куда же вы? Простите меня! У меня сегодня такой большой праздник – день моего рождения.
БАБУШКА ТАФАРО (выглядывает из-за своей занавески). Что правда, то правда. Я как сейчас помню: вот в такой же денек, в такой же часок родился этот бедняга.
КЛИК-КЛЯК. Как ты смеешь называть меня беднягой, старуха! Кажется, в городе нет никого богаче Мушеронов. Одни эти часы (вынимает из кармана большие золотые часы) стоят дороже, чем вся твоя лавка с тобой в придачу! А у меня их вон сколько! (Показывает самые различные часы – большие и маленькие, на длинных и коротких цепочках, с боем и без боя.)
КАРАКОЛЬ. И что же, все они у тебя показывают разное время?
КЛИК-КЛЯК. Нет, на всех часах у меня без четверти десять.
КАРАКОЛЬ. Зачем же ты носишь столько часов, если все они показывают одно время?
КЛИК-КЛЯК. Но ведь это мои часы! Кому же их носить, если не мне?
БАБУШКА ТАФАРО. Вот я и говорю – бедняга.
КЛИК-КЛЯК. Какая глупая старуха!
ВЕРОНИКА. Это старуха-то глупая? Нет, она знает, что говорит. Только не все ее понимают.
КЛИК-КЛЯК. А я и не хочу ее понимать. Много чести! (Смотрит на часы.) Ого! Время идет! Мне пора собираться домой – переодеваться к обеду. У нас сегодня обедают гости – все старшины цехов с женами, сыновьями и дочерьми. Но вы, как всегда, будете прекраснее всех девушек, Вероника. Вы, конечно, придете со своим отцом?
Слышен топот тяжелых ног и звон цепей. Из-за угла показывается несколько чужеземных латников. Они ведут двух горожан – старика и молодого. Горожане в цепях. Головы их опущены. Все молча смотрят им вслед.
Так вы придете, Вероника?
ВЕРОНИКА. Нет, благодарю за честь. Мы сейчас никуда не ходим.
КЛИК-КЛЯК. Как же так? Весь город будет у нас обедать.
КАРАКОЛЬ. Обедать-то он будет, да боюсь, что не у вас.
КЛИК-КЛЯК. Не с тобой говорят, нищий горбун! Не беспокойся, тебя с твоей метлой не позовут.
КАРАКОЛЬ. А моя метла и не ходит по таким домам, где на первых местах сидят чужие слуги, а хозяева прислуживают им и не смеют даже присесть.
КЛИК-КЛЯК. А ты откуда все это знаешь? Кто тебе рассказывал? Не слушайте его, Вероника. У нас бывают не только слуги наместника. Три дня назад у нас был его старший егерь, вчера – главный конюший, а сегодня обещал прийти сам господин Гильом.
ВЕРОНИКА. Вот как? Сам господин Гильом! Скажите на милость! А что, Нанасс Мушерон, правду ли говорят люди, будто у этого вашего Гильома какой-то особенный меч?
КЛИК-КЛЯК. Ну конечно, особенный. Я сам его видел. У него черная рукоятка, черные ножны, а на клинке золотая надпись, говорят.
БАБУШКА ТАФАРО. А что же на нем написано?
КЛИК-КЛЯК. Ну, этого я еще не знаю. Пока я видел его только в ножнах. Но говорят, вся сила в этой самой надписи.
БАБУШКА ТАФАРО. Надпись надписью, а меч мечом. Надписью не колют и не рубят.
КЛИК-КЛЯК. Да ведь недаром же этот меч зовется «Гайан Непобедимый»!
БАБУШКА ТАФАРО. Мало ли как кого зовут! Вот тебя прозвали «Клик-Кляк», а что это значит?
КЛИК-КЛЯК. «Клик-Кляк», конечно, ничего не значит, а вот «Гайан Непобедимый» значит кое-что. Подумайте-ка сами: куда они ни придут, они всех побеждают. А почему побеждают? Потому что у них непобедимый меч.
БАБУШКА ТАФАРО. Покуда не победили – непобедимый. И не такие мечи из рук выбивали.
КЛИК-КЛЯК. Уж не ты ли, старуха, собираешься воевать с наместником и с Большим Гильомом?
БАБУШКА ТАФАРО. И посильней меня найдутся, и помоложе.
КЛИК-КЛЯК. Это кто же такие?
БАБУШКА ТАФАРО. Поживешь – увидишь.
КЛИК-КЛЯК. Что, что? Пожуешь – увидишь? Вот еще! Стану я жевать всякую дрянь!
БАБУШКА ТАФАРО. Ох-хо-хо! Какое брюхо, такое и ухо.
Все смеются.
КЛИК-КЛЯК. Смейтесь, смейтесь! Как бы плакать не пришлось.
ВЕРОНИКА. А что, Клик-Кляк, наместник такой же большой, как Гильом? Ты его уже видел?
КЛИК-КЛЯК. Тоже в ножнах… То есть в носилках… Носилки у него великолепные – сверху донизу украшены золотом и перламутром. Перед носилками – барабанщики, кругом – телохранители с алебардами, а справа – Большой Гильом со своим волшебным мечом Гайаном.
БАБУШКА ТАФАРО. Носилки-то и мы видели…
МАТУШКА МАРЛИ. И чего он прячется за занавесками? Хоть бы высунулся когда!
ТЕТУШКА МИМИЛЬ. На людей бы поглядел, себя показал…
Читать бесплатно другие книги:
