Литература 5 класс. Учебник-хрестоматия для школ с углубленным изучением литературы. Часть 2 Коллектив авторов
ВЕРОНИКА. Неужели он не покажется даже на Майском празднике?
КЛИК-КЛЯК. Майского праздника в этом году, пожалуй, не будет.
ВЕРОНИКА. Как – не будет? (Повернувшись к дверям, кричит.) Отец, ты слышишь? Майского праздника не будет!
На площади собирается взволнованный народ. Из дому на балкон выходит отец Вероники, старшина златошвейного цеха Фирен Старший.
ПИРОЖНИК НИНОШ. Кто сказал, что Майского праздника не будет?
МАТУШКА МАРЛИ. Как это не будет?
ТЕТУШКА МИМИЛЬ. Неужели не будет?
БАБУШКА ТАФАРО. Никогда еще такого не случалось! Всякий год бывала весна, а весною – май, а в мае – Майский день!
МАТУШКА МАРЛИ. Мастер Фирен, хоть вы скажите нам, неужели совет старшин отменил нынче Майский праздник?
ФИРЕН Старший. Нет, в совете старшин об этом и разговора не было.
ПИРОЖНИК НИНОШ (Клик-Кляку). Так кто же это хочет отменить наш праздник? Уж не твой ли папаша Мушерон, новый бургомистр?
ГОЛОСА. Слышали? Это Мушерон отменил праздник! Двести лет праздновали, а теперь нельзя.
Толпа на площади растет.
КЛИК-КЛЯК. Да я вовсе не говорил, что Майский праздник отменили. Я только сказал, что его не будет.
ПИРОЖНИК НИНОШ. Это еще почему?
КЛИК-КЛЯК. Мой отец говорил… Нет, Большой Гильом сказал моему отцу, что его светлость запретил собираться, зажигать цветные фонари и плясать на площади перед замком наместника.
ПИРОЖНИК НИНОШ. Это не площадь перед замком наместника, парень, а площадь Большого Мартина! Тебе бы следовало это знать. Ты родился и вырос в этом городе.
КЛИК-КЛЯК. Да ведь площадь-то одна. Не все ли равно, как сказать!
ПИРОЖНИК НИНОШ. Нет, не все равно! Да разве тебе втолкуешь! Легче из соломы сделать слоеный пирог! Ну, а больше-то он ничего не говорил, ваш Гильом?
КЛИК-КЛЯК. Не помню.
БАБУШКА ТАФАРО. Да что вы его спрашиваете? Где ему, бедняге, все запомнить!
КЛИК-КЛЯК. Это, может быть, ты, старая, ничего не помнишь, а я все помню. Самого главного вы еще не знаете. Большой Гильом говорит, что за шляпы будут сажать в тюрьму. Матушка Марли. За шляпы – в тюрьму?
КЛИК-КЛЯК. Да, да. За шляпы. Кто не снимет шляпы перед господином наместником, или перед господином Гильомом, или еще перед кем-нибудь из замка, того сразу же посадят за решетку.
ПИРОЖНИК НИНОШ. Ну, что вы скажете на это, мастер Фирен?
ФИРЕН СТАРШИЙ. Что же на это скажешь, друзья? Сперва с нас снимут шляпы, а потом и головы.
ПИРОЖНИК НИНОШ. Вот так новость! До сих пор мы снимали шляпы только перед теми, кого уважаем, да еще перед покойниками. А ведь эти господа еще не отправились на тот свет.
КАРАКОЛЬ. Хорошо нашему Большому Мартину! С него шляпу не снимут, хоть он и стоит перед самым замком.
ОДИН ИЗ ПРОХОЖИХ. Да, с него-то не снимут. А вот нам как быть?
КАРАКОЛЬ. Если у человека голова на плечах, а не только шляпа на макушке, он уж придумает, как быть. (Быстро взбирается на дерево, снимает шляпу и укрепляет ее в развилине ветвей.) Пускай в моей шляпе птица гнездо себе вьет, а я пока что и без шляпы похожу. Ну, что теперь с меня возьмешь? У кого нет шляпы, тот ее ни перед кем не снимает.
ПРОХОЖИЙ. Караколь! Караколь! Повесь на ветку и мою шляпу!
ГОЛОСА. И мою! И мою! Лови, Караколь!
Со всех сторон к Караколю летят шляпы. Он ловит их и развешивает на деревьях.
КАРАКОЛЬ. Вот и отлично! Эту сюда! А эту широкополую – между сучьями. В ней большая птица птенцов выведет – галка или ворона.
ВЕРОНИКА. Отец, принести и твою шляпу?
ФИРЕН СТАРШИЙ. Опомнись, дитя мое! Где же это видано, чтобы в шляпе старшины златошвейного цеха, бывшего бургомистра, галка или ворона вила себе гнездо! Ну, да так уж и быть! Коли на то пошло – принеси обе, и праздничную и будничную.
ГОЛОСА на площади. Ай да мастер Фирен!
Вероника быстро убегает и приносит две шляпы: одну – гладкую, черную, другую – всю расшитую золотом.
ВЕРОНИКА. Вот, Караколь! Черную вешай пониже, а золотую – на самый верх.
КАРАКОЛЬ. Ну и шляпа! Так и сверкает золотом, смотреть больно! Значит, ваше золото, мистер Фирен, будет теперь блестеть на дереве, а серебро – у вас на голове.
ПИРОЖНИК НИНОШ. Верно, Караколь! А вот что будет блестеть у меня на голове, когда я сниму с нее шляпу? (Снимает свою шляпу. Голова у него совсем лысая, без единого волоска.)
Все смеются.
А все-таки повесь и мою шляпу возле почтенных шляп мастера Фирена. Надеюсь, я достоин такой чести, я ведь тоже старшина. (Бросает шляпу Караколю.)
КАРАКОЛЬ (ловит шляпу). Ладно. Я найду ей хорошее местечко. Славно мы украсили этот старый каштан – не хуже майского дерева! (Наклоняется и смотрит вниз.) А что же ты, Клик-Кляк? Куда повесить твою шляпу?
КЛИК-КЛЯК (придерживая шляпу обеими руками). Я не отдам свою шляпу. Ни за что не отдам! Мало ли что вы тут придумаете, а я за вас отвечай!
Стук барабана. На площадь выходит барабанщик, потом отряд чужеземных латников. За латниками люди в расшитых золотом кафтанах несут наглухо закрытые носилки. Рядом с ними идет рослый угрюмый человек в темном кафтане и тяжелом плаще. Это Большой Гильом. Он поднимает руку. Носилки останавливаются. Барабанщик опускает свои палочки. На площади становится совсем тихо.
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ. Что такое? Что здесь происходит?
Молчание.
Почему на дереве шляпы?
КАРАКОЛЬ. Это наш старый городской обычай, ваша милость, отдавать свои шляпы весенним птицам для их будущих птенцов.
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ. Странный обычай! (Наклоняется, чуть раздвигает занавески носилок, что-то тихо говорит наместнику. Потом, выпрямившись, грозно спрашивает.) Как зовут человека, который сидит на дереве?
КАРАКОЛЬ. Я Караколь-метельщик, ваша милость.
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ. А если ты метельщик, почему же ты сидишь на дереве?
КАРАКОЛЬ. Таков уж обычай у метельщиков, ваша милость. Наши метлы растут на дереве – вот и приходится нам по сучьям лазить. Свяжешь метелку из веток, а потом и метешь улицу.
В толпе сдержанный смех.
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ. Ты что, смеешься над нами? Кто позволил тебе ломать ветки на дереве, которое растет перед замком его светлости? Ты ответишь за это! И ты, и все, кто толпится на площади.
КЛИК-КЛЯК. Ваша милость! Я тут ни при чем!
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ (несколько секунд неподвижно смотрит на него). Взять его!
Солдаты хватают Клик-Кляка.
(Солдатам.) Держите его крепче! Это, видно, главный зачинщик. Все кругом без шляп, а он один осмеливается стоять перед носилками его светлости не снимая шляпы.
КАРАКОЛЬ. Видишь, Клик-Кляк, говорили тебе: сними шляпу! А ты не захотел. Вот теперь мы все без шляп, а ты в шляпе.
КЛИК-КЛЯК (задыхаясь от страха). Господин Гильом! Я не снял шляпу потому, что я знал, что надо снимать шляпу перед господином наместником и перед вами, господин Гильом. Я хорошо знал, что надо снимать шляпу…
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ. Знал и не снял?
КЛИК-КЛЯК. Потому и не снял. Уверяю вас. А они сняли шляпы, чтобы не снимать шляп. Только для этого, клянусь вам!
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ. Что такое болтает этот человек? Он сумасшедший?
КАРАКОЛЬ. Не в себе, ваша милость.
БАБУШКА ТАФАРО. Это он от рождения такой неудачный. Первые три дня молчал как рыба. Уж мы его шлепали-шлепали, а он молчит и только пузыри пускает…
КЛИК-КЛЯК. Какие пузыри? Это все неправда! Они меня совсем запутали. Господин Гильом! Будьте милостивы, посмотрите на меня! Разве вы меня не узнаете? Господин Гильом…
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ. Кто ты такой? Как тебя зовут?
КАРАКОЛЬ. Клик-Кляк.
КЛИК-КЛЯК. Не слушайте его, ваша милость. Меня зовут Мушерон. Нанасс Мушерон Младший.
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ. Сын бургомистра Мушерона?
КЛИК-КЛЯК. Сын бургомистра Мушерона.
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ. Как же вам не стыдно вести себя так на улице! (Наклоняется к носилкам и что-то говорит наместнику, потом громко – латникам.) Отведите его к отцу и скажите, чтобы его никуда не пускали одного.
Клик-Кляка уводят.
А этого шута (показывает на Караколя) сейчас же снимите с дерева!
ЛАТНИКИ. Которого? Горбатого?
Носилки вздрагивают.
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ. Тс!.. Тише! Делай, что приказывают, и не разговаривай. На дереве только один человек – его и бери.
ПИРОЖНИК НИНОШ. Что? Караколя взять?
ГОЛОСА. Не дадим Караколя! Прячься, Караколь! Сюда, Караколь! Перебирайся на крышу! Мартин! Где Маленький Мартин? Где оружейники?
Сквозь толпу протискивается огромный человек, очень похожий на Большого Мартина. За ним – несколько рослых парней.
МАРТИН. Кто меня звал? Вот я! (Быстро оглядывается.) А ну, Караколь, прыгай сюда! К нам! Уж мы тебя в обиду не дадим!
Караколь соскакивает с дерева. Оружейники его окружают.
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ. Рубите их!
Латники замахиваются алебардами. Оружейники хватаются за ножи. В это время из-за занавески высовывается тощая рука. Она касается плаща Большого Гильома.
Стойте!
Латники опускают алебарды.
(Опять наклоняется к носилкам, почтительно слушает, потом, выпрямившись, говорит громко.)
На первый раз его светлость отпускает вас всех по домам. Но за дерзкое ослушание город повинен заплатить в казну его светлости по триста золотых с каждого цеха. Его светлость приказал мне также предупредить вас, что он не будет щадить ни старых, ни молодых, ни мастеров, ни подмастерьев, ни жен их, ни детей, если они не будут повиноваться ему и оказывать должное почтение его особе. А сейчас мирно разойдитесь по домам и занимайтесь своими обычными делами.
Барабанная дробь. Носилки трогаются. Вдруг из-за занавесок опять высовывается рука. Шествие останавливается. Большой Гильом наклоняется к наместнику.
Погодите! Его светлость желает знать, почему этот человек столь высокого роста называется Маленьким Мартином.
МАРТИН. Почему? Да, видно, потому, что я еще не дорос до моего деда. Старик на много голов выше меня.
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ. Вот как? (Наклоняется к носилкам.) Его светлость спрашивает, жив ли еще твой дед.
МАРТИН. Еще бы! Он каменный старик и, пожалуй, переживет нас всех. Да разве ваша милость не приметила его? (Показывает на статую.) Вот он, перед вами. Теперь он живет на площади. Вы себе выбрали квартиру как раз против него. А когда-то мой дед жил в том самом доме, где теперь живу я, на улице Оружейников, и учил подмастерьев в той самой мастерской, где нынче я работаю. Только при нем наш город назывался «Вольный Город Мастеров», а теперь он вольность свою потерял.
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ. Ну, ты! На вопросы отвечай, а лишнего не говори, а не то вы потеряете не только вольность, но и головы. Иди своей дорогой и помни, что его светлость шутить не любит…
Опять барабанная дробь. Носилки удаляются. На площади остаются несколько латников, разгоняющих людей.
ЛАТНИКИ. По домам! По домам!
Взволнованные люди постепенно расходятся.
ФИРЕН СТАРШИЙ (с балкона). Мы-то у себя дома, почтенные чужеземцы!
ВЕРОНИКА. А вот вы – в гостях. Шли бы к себе домой!
Занавес.
Действие второе
Замок наместника. Мрачная и пышная комната. Тяжелые драпировки. У стола – высокое кресло, обращенное к зрителю спинкой. На нем сидит наместник, но пока его не видно. Сбоку у стола стоит Большой Гильом. Он молча подает бумагу за бумагой для подписи. Наместник молча подписывает их и возвращает Гильому. Гильом, кланяясь, принимает. Это длится довольно долго. Зритель видит только сухую руку наместника в кружевном манжете. В комнате очень тихо.
НАМЕСТНИК (отрывисто и негромко). Душно! Открой окно!
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ. Слушаю, ваша светлость. (Раздвигает занавеску и приоткрывает окно.)
Становится светлее. На столе шелестят бумаги. Наместник и Гильом продолжают свое дело. Снизу, со двора, доносятся различные звуки, напоминающие о будничном дне: стук молотка, топот лошади, окрик конюха, плеск воды. Чей-то голос поет.
- Кто от солнышка таится,
- Верно, сам себя боится!
- Змеи прячутся в земле,
- Серый сыч сидит в дупле…
- Тра– та, та-та, та-та, та-та…
- Серый сыч сидит в дупле…
НАМЕСТНИК. Что это за песня? Кто ее поет?
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ. Не знаю, ваша светлость. Сейчас погляжу.
ГОЛОС.
- Кто от солнышка таится,
- Верно, сам себя боится…
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ (выглянув в окно). Это наш конюх, ваша светлость.
НАМЕСТНИК. Чтобы больше я не видал этого человека и не слыхал этой песни! А кто ее выдумал – узнать сегодня же!
Большой Гильом молча кланяется.
Бургомистру велено явиться в замок?
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ. Он с утра здесь, ваша светлость. Ждет в передней вместе со своим сыном.
НАМЕСТНИК. Позвать обоих!.. Погоди. Закрой окно!
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ. Слушаю, ваша светлость. (Закрывает окно и подходит к дверям.) Позвать бургомистра с сыном.
В комнату входят Клик-Кляк с отцом. Они низко кланяются и останавливаются около дверей.
МУШЕРОН. Добрый день, господин Гильом. Осмелюсь спросить вас, как здоровье его светлости?
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ. Благодарю вас, бургомистр. Его светлость пребывает в полном здоровье.
МУШЕРОН. А ваше здоровье, господин Гильом?
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ. Как видите, мне не на что жаловаться.
МУШЕРОН. А как здоровье…
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ. Все здоровы и благополучны. Вы лучите расскажите мне, что говорят в городе.
МУШЕРОН. О чем, ваша милость?
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ. Ну, например, о штрафе, наложенном на цеховых мастеров за ослушание, о казнях мятежников, об изгнании молодых людей, которые дерзнули непочтительно вести себя в присутствии высокой особы наместника. Одним словом, что думают и говорят в городе о благодетельных заботах его светлости?
МУШЕРОН. Все – от мала до велика – благословляют его светлость.
НАМЕСТНИК (со своего места). Не лгите!
Мушерон и Клик-Кляк вздрагивают и со страхом смотрят на спинку кресла, из-за которой донесся голос.
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ. Не смейте лгать, бургомистр Мушерон! Не думайте, что вам удастся обмануть нас. Попробуем узнать правду у вашего сына. Надеюсь, молодой лисенок еще не успел перенять уловки старой лисы. (Клик-Кляку.) Отвечайте вы: что говорят про нас в городе?
КЛИК-КЛЯК. Проклинают, ваша милость!
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ. Кто?
КЛИК-КЛЯК. Все, ваша милость!
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ. Все?
КЛИК-КЛЯК. Простите, господин Гильом, я хотел сказать: все, кроме меня, моего отца, наших родных, друзей и знакомых…
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ. А много ли у вас знакомых и друзей?
КЛИК-КЛЯК. У нас? Почти никого не осталось, ваша милость. С тех пор как моего отца сделали бургомистром, с нами никто и знаться не хочет.
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ. Ну, господин Мушерон, ваш сын, как видно, не похож на вас. Если у вас лисий хвост, то у него ослиные уши.
МУШЕРОН. Таков он от рождения, ваша милость.
КЛИК-КЛЯК. Простите, господин Гильом, я совсем не то хотел сказать.
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ. Вы, кажется, всегда говорите не то. Молчите! Я буду разговаривать с вашим отцом. Скажите, бургомистр, почему на дереве против ратуши висело вчера столько шляп? Правда ли, что у вас такой обычай?
КЛИК-КЛЯК. Нет, они повесили шляпы для того, чтобы…
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ. Я приказал вам молчать!
НАМЕСТНИК. Пусть говорит.
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ. Что вы хотели сказать, молодой человек?
КЛИК-КЛЯК. Вот теперь я и забыл… Ах, да… Они повесили шляпы, чтобы не снимать их перед его светлостью.
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ. Вот как! Кто же это придумал?
КЛИК-КЛЯК. Да кто же, как не этот проклятый горбун!
Кресло наместника скрипит. Гильом вздрагивает.
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ. Вы хотите сказать – тот метельщик, который сидел на дереве?
КЛИК-КЛЯК. Да. Горбатый метельщик.
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ. Называйте людей по именам.
КЛИК-КЛЯК. Ну, этот горбун Караколь, ваша милость!
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ. Так и говорите – Караколь. Что это за диковинное имя – Караколь?
КЛИК-КЛЯК. Это не имя, ваша милость, а прозвище. Вот меня, например, прозвали «Клик-Кляк» за то, что у меня в карманах много часов. Сначала меня дразнили «Тик-так, клик-кляк», а потом осталось только «Клик-Кляк». Понимаете?
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ. Понимаю. Дальше!
КЛИК-КЛЯК. Так вот, на самом деле его зовут Жильберт. А Караколь – это по-нашему «улитка». Если вы видели когда-нибудь улитку, ваша милость, то вы знаете, что у нее на спине раковина, вроде горба. Вот горбатого Караколя и прозвали Караколем за то, что у него на спине горб.
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ. Вы сказали, что его зовут Жильберт. Ну и говорите: Жильберт!
Клик-Кляк хохочет.
Что с вами?
КЛИК-КЛЯК (хохоча). Ой, не могу! Горбатый Караколь – Жильберт! Уж лучше я буду говорить попросту – горбун!
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ (бросается к нему и зажимает рот рукой). Молчать, щенок!
МУШЕРОН. Молчи, осел!
Клик-Кляк в страхе вырывается от них и бежит по комнате.
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ. Стой! Куда?
Клик-Кляк, не слушая, добегает до кресла и вдруг, оцепенев, останавливается.
КЛИК-КЛЯК. А-ах! (Пятится назад.) Там сидит кто-то вроде Караколя, только очень страшный…
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ. Какие дьяволы принесли сюда этого дурака?! Да знаешь ли ты, о ком говоришь? Ведь это…
Кресло наместника медленно отодвигается. Наместник большими шагами выходит на середину комнаты. На спине у него горб, гораздо больше, чем у Караколя. Ноги сухие и тонкие, руки длинные. Лицо изжелта-бледное, как у человека, который живет взаперти.
…его светлость.
МУШЕРОН. А-ах!
НАМЕСТНИК (невозмутимо). Рад вас видеть, Мушерон Старший и Мушерон Младший.
МУШЕРОН. Мы тоже счастливы видеть вашу светлость…
КЛИК-КЛЯК (бормочет). Счастливы… счастливы…
НАМЕСТНИК. Я знаю, что вы оба преданы мне, и поэтому удостоил вас чести видеть меня и беседовать со мной.
МУШЕРОН. Мы постараемся оправдать доверие столь высокой особы.
КЛИК-КЛЯК (бормочет)… Осокой высобы…
НАМЕСТНИК. Надеюсь. А теперь скажите мне, за что в городе так любят этого метельщика со странным прозвищем.
МУШЕРОН. Ваша светлость, у нас в городе привыкли петь за работой и плясать после работы, а этот метельщик Жильберт знает много песен и даже сам умеет сочинять их. Весь город поет его песни.
НАМЕСТНИК. Так, пожалуй, и песню про сыча он пустил по городу?
КЛИК-КЛЯК. Он, он, ваша светлость. Кто же, если не он!
НАМЕСТНИК. А вы знаете, про кого эта песня?
КЛИК-КЛЯК. Эта песня…
Отец дергает его за полу, Клик-Кляк умолкает.
МУШЕРОН. Нет, мы не знаем, ваша светлость.
НАМЕСТНИК. А песню эту вы знаете?
МУШЕРОН. Нет, ваша светлость.
НАМЕСТНИК. Жаль, а мне очень бы хотелось ее послушать.
КЛИК-КЛЯК. А я могу вам спеть ее, ваша светлость. Это очень смешная песня. Вот слушайте!
Отец хватает его за рукав, но он уже поет старательно, с увлечением.
- Кто от солнышка таится,
- Верно, сам себя боится.
- Змеи прячутся в земле,
- Серый сыч сидит в дупле,
- Скорпион таится в ямке,
- А наместник – в нашем замке…
МУШЕРОН (шепотом). Нанасс!
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ (шепотом). Молчи!
КЛИК-КЛЯК (отстраняя их). Постойте, это еще не все. Как там дальше?.. (Напевает вполголоса.)
- Скорпион ютится в ямке,
- А наместник – в нашем замке!
(Громко, во все горло.)
- До сих пор не знаю я,
- Кто он – сыч или змея.
Вот какая дерзкая песня! И сочинил ее этот горбун Караколь! (Пугается собственных слов и зажимает себе рот.) Я хотел сказать – этот горбун Жильберт! Простите, ваша светлость, горбатый Караколь!.. (Вытирает со лба пот.)
БОЛЬШОЙ ГИЛЬОМ. Ваша светлость, не прикажете ли прогнать прочь этого болтуна?
НАМЕСТНИК. Нет. Он оказал и еще окажет нам большие услуги.
Клик-Кляк выпрямляется и гордо поглядывает на отца и на Гильома.
Так, значит, песню сочинил он?
КЛИК-КЛЯК. Он, ваша светлость, он.
НАМЕСТНИК. А кто его друзья?
Читать бесплатно другие книги:
