Литература 5 класс. Учебник-хрестоматия для школ с углубленным изучением литературы. Часть 1 Коллектив авторов

Сказка – один из самых любимых в народе жанров. Она входила в жизнь человека с детства и сопровождала его до самой смерти. Уменье рассказывать сказки очень ценилось на Руси. Фольклорная сказка – это основной эпический жанр устного народного творчества, в котором на основе фантастической условности дается наиболее полное, обобщенное изображение мира и живущих в нем людей.

Фантастическая условность позволяет несколькими словами описать целую страну, не заботясь об указании ее границ и местоположении (помните: «В некотором царстве, в некотором государстве…»). Она же переносит героя через моря и леса, разрешает героям разговаривать с животными и неодушевленными предметами. В сказках варят кашу из топора, прячут смерть на кончике иглы и рождают богатырей, поев ухи из златоперых ершей.

Фольклорная сказка ориентируется на общенародный идеал, поэтому Иван-богатырь может быть и царевичем, и поповичем, и купеческим сыном, и сыном крестьянским. Все зависит лишь от того, в чьей семье рассказывается сказка. Однако важнее было показать (особенно ребенку) героя, идеального своими человеческими качествами, не зависящими от его происхождения. Изображая сказочных героев и их противников, сказители умело использовали яркие художественные приемы. Они часто прибегали к гиперболе (художественному преувеличению), когда им надо было описать силу героя (например, палица у богатыря весит сто пудов, то есть 1600 килограммов). Очень часто в сказке встречаются приемы сопоставления, когда сравниваются богатыри-побратимы, и антитезы (противопоставления), когда положительный и отрицательный персонажи оказываются наделенными прямо противоположными качествами. Антитеза используется и при описании братьев-соперников, и во многих других случаях.

Обрати внимание на то, как оживляется мир сказки эпитетами – художественными определениями, создающими яркие образы: добрый конь, красная девица, каленая стрела, булатный меч и др.

Многие сказки родились из мифов, оттуда пришли Змей Горыныч и Кощей Бессмертный, когда-то олицетворявшие существа загробного, потустороннего мира.

Немало сказок возникло на основе легенд, поэтому в сказках действуют герои, когда-то реально жившие на Руси: Владимир Красное Солнышко.

Но в любой сказке всегда присутствует отражение реальной жизни людей, их надежд, забот и радостей. Фантастика не мешает сказителям воспитывать у своих слушателей патриотизм, и даже самые маленькие слушатели сказок легко узнают в тридевятом царстве русскую землю и понимают, что Царь Некрещеный Лоб олицетворяет враждебную силу. Любое произведение о чем-то рассказывает, о чем-то повествует, и в нем всегда присутствует какая-то очень важная мысль, которую автор хочет донести до своих слушателей или читателей. То, о чем сообщается в произведении, предмет художественного воплощения, называется темой, а основная мысль художественного произведения называется его идеей.

Сказка – это повествовательный жанр, то есть в ней содержится рассказ о каких-то событиях, происшествиях, приключениях. Причем в сказке всегда заметно присутствие сказителя, ведущего повествование. Он часто лукаво напоминает слушателю, что сам был на пиру, которым заканчивается сказка, да только в рот ему ничего не попало. Он пересыпает повествование традиционными присказками и прибаутками («жили-были», «скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается», «долго ли, коротко ли» и др.). Заметь, фольклорная сказка всегда существовала только в прозе и не знала стихотворных вариантов.

Широта и разнообразие этого жанра проявляются в том, что сказки отражают самые разные стороны жизни и рассказывают о самых разных людях: о царях и крестьянах, об умных и глупых. Нет, наверное, в мире такого вопроса, на который не попыталась бы ответить сказка.

Но отвечает на вопросы сказка очень необычно. Сказочники не стремятся рассказать о повседневной жизни, известной каждому человеку. Они придумывают фантастический мир, какое-нибудь тридевятое царство или рассказывают историю какого-нибудь солдата или крестьянского сына, идущего куда-то по дорогам жизни. Фантастическая условность сказочного художественного мира позволяет рассказчику выразить свое отношение и к государственной власти (царям и боярам, например), воплотить свой идеал счастливой жизни.

Наиболее древние из сказок – сказки о животных. В них слышны отголоски тех времен, когда племена считали своими предками и покровителями различных животных. Из далекого прошлого пришли к нам и волшебные сказки. В них тоже нередко сохраняются отзвуки древних мифов, в которых с помощью магии прекрасную девушку можно было превратить в лягушку, а герою, чтобы найти свое счастье, приходилось проходить через загробный мир, вход в который пролегал через избушку на курьих ножках.

Гораздо позже появились бытовые сказки, в которых часто осмеивались различные людские пороки и описывались занятные жизненные ситуации.

За время своего существования, переходя от рассказчика к рассказчику, сказки освобождались от лишнего, случайного и приобретали законченность и художественное совершенство.

Перед тобой три русские народные сказки. Две из них – «Иван-царевич и Серый волк» и «Бой на Калиновом мосту» – волшебные, а сказка «Лиса и козел» относится к фольклорным сказкам о животных.

В волшебных сказках очень часто герою предлагается пройти через ряд испытаний, чтобы доказать свое право на счастье, а слушателям сказки показать те человеческие качества, которые кажутся сказителю наиболее ценными.

В сказке «Иван-царевич и Серый волк» герою помогает волшебный помощник. Этот образ очень часто встречается в волшебных. Его роль могут играть волшебные животные, мудрые старички и старушки, даже Баба-Яга. Волшебный помощник не только помогает герою, но испытывает и воспитывает его. В образе волшебного помощника нередко можно найти черты древних мифов. Так, Серый волк берется помогать Ивану-царевичу потому, что съел его коня. Вспомни, как в древности люди приносили духам жертвы, чтобы умилостивить их и добиться их помощи. Отголосок жертвоприношения коня сохранился и в этой сказке. Но главным героем в этом произведении является конечно же Иван-царевич. Чтобы показать его отличительные черты, сказители сопоставляют его с двумя братьями. Именно это сравнение с самого начала выделяет Ивана. Он честно выполняет свои обязательства перед отцом, борется со сном, пытается поймать похитчика, а потерпев неудачу, не прибегает ко лжи.

В то же время, чтобы стать подлинным героем, ему надо пройти ряд испытаний, самому понять свои недостатки, и Серый волк помогает Ивану не только выполнить задания Берендея, Кусмана и Далмата, но и увидеть свои отрицательные черты. Нарушение запретов волшебного помощника всякий раз усложняет стоящую перед героем задачу, продлевает срок испытания.

Обрати внимание на разговор Ивана с Серым волком перед их расставанием. Здесь волшебный помощник вновь преподает герою важный жизненный урок: не обольщаться достигнутым и не отрекаться от помощи друзей.

В этой сказке тот, кто ищет красоту и счастье, – добивается своей цели, а цари, имеющие богатства (Афрон, Кусман, Далмат), но желающие приумножить их чужими руками, лишаются даже того, чем обладали раньше. Суровая кара ждет и вероломных братьев Ивана.

В сказке «Бой на Калиновом мосту» в фантастической форме отражена борьба русского народа с нашествием степных полчищ сначала половцев, затем орд Мамая.

Иван-крестьянский сын – национальный герой, богатырь, защищающий свою землю-матушку. Народ наделил его добротой, силой, мужеством, стойкостью, необычайной силой воли, способностью к самопожертвованию во имя блага русской земли. В отличие от двух других братьев он до конца выполняет долг перед матерью-Родиной, народом.

Поразмысли над тем, что заставляет Ивана-крестьянского сына выступить против Чуда-юда.

Знаешь ли ты другие сказки, в которых бы противопоставлялись богатыри, вместе выезжающие на ратный подвиг.

Считается, что сказки о животных – самые древние из народных сказок. Когда-то люди полагали, что предком каждого рода был какой-то зверь и что его качества сохраняются у всех принадлежащих к этому роду. Именно поэтому в сказках о животных всегда подчеркивались какие-то характерные черты определенного зверя. Очень часто маленький и слабый зверек оказывался победителем в столкновении с сильным и злобным противником (заяц побеждает лисицу, кот оказывается сильнее медведя и т. п.). Со временем связь людей с животным миром утратилась, но сказки о животных сохранились, ведь в них говорилось о качествах, присущих человеку.

В сказке «Лиса и козел» сопоставляются ум и глупость. Хитрая лисица, попав в беду, находит способ спастись, а козел по собственной вине подвергает свою жизнь опасности. В этой сказке очень ярко проявляется народный юмор.

Подумай, как он выражается.

Иван-царевич и Серый волк

Русская народная сказка

Жил-был царь Берендей, у него было три сына; младшего звали Иваном.

И был у царя сад великолепный; росла в том саду яблонька с золотыми яблоками. Стал кто-то царский сад посещать, золотые яблоки воровать. Царю жалко стало свой сад. Посылает он туда караулы. Никакие караулы не могут убедить похитчика.

Царь перестал и пить и есть, затосковал.

Сыновья отца утешают:

– Дорогой наш батюшка, не печалься, мы сами станем сад караулить.

Старший сын говорит:

– Сегодня моя очередь, пойду стеречь сад от похитчика.

Отправился старший сын. Сколько ни ходил с вечеру, никого не уследил, припал на мягкую траву и уснул.

Утром царь его спрашивает:

– Ну-ка, не обрадуешь ли меня: не видал ли ты похитчика?

– Нет, родимый батюшка, всю ночь не спал, глаз не смыкал, а никого не видал.

На другой день пошел средний сын караулить и тоже проспал всю ночь, а наутро сказал, что не видал похитчика.

Наступило время младшего брата идти стеречь. Пошел Иван-царевич стеречь отцов сад и даже присесть боится, не то что прилечь. Как его сон задолит[6], он росой с травы умоется, сон и прочь с глаз.

Половина ночи прошла, ему и чудится: в саду свет. Светлее и светлее. Весь сад осветило. Он видит – на яблоню села Жар-птица и клюет золотые яблоки.

Иван-царевич тихонько подполз к яблоне и поймал птицу за хвост. Жар-птица встрепенулась и улетела, осталось у него в руке одно перо от ее хвоста.

Наутро приходит Иван-царевич к отцу.

– Ну что, дорогой мой Ваня, не видал ли ты похитчика?

– Дорогой батюшка, поймать не поймал, а проследил, кто наш сад разоряет. Вот от похитчика память вам принес. Это, батюшка, Жар-птица.

Царь взял это перо и с той поры стал пить, и есть, и печали не знать. Вот в одно прекрасное время ему и раздумалось об этой об Жар-птице.

Позвал он сыновей и говорит им:

– Дорогие мои дети, оседлали бы вы добрых ко ней, поездили бы по белу свету, места познавали, не напали бы где на Жар-птицу.

Дети отцу поклонились, оседлали добрых коней и отправились в путь-дорогу; старший – в одну сторону, средний – в другую, а Иван-царевич – в третью сторону.

Ехал Иван-царевич долго ли, коротко ли. День был летний. Приустал Иван-царевич, слез с коня, спутал его, а сам свалился спать.

Много ли, мало ли времени прошло, пробудился Иван-царевич, видит – коня нет. Пошел его искать, ходил, ходил и нашел своего коня – одни кости обглоданные.

Запечалился Иван-царевич: куда без коня идти в такую даль?

«Ну что же, – думает, – взялся – делать нечего».

И пошел пеший. Шел, шел, устал до смерточки. Сел на мягкую траву и пригорюнился, сидит. Откуда ни возьмись бежит к нему Серый волк:

– Что, Иван-царевич, сидишь пригорюнился, голову повесил?

– Как же мне не печалиться, Серый волк? Остался я без доброго коня.

– Это я, Иван-царевич, твоего коня съел… Жалко мне тебя! Расскажи, зачем вдаль поехал, куда путь держишь? Послал меня батюшка поездить по белу свету, найти Жар-птицу.

– Фу, фу, тебе на своем добром коне в три года не доехать до Жар-птицы. Я один знаю, где она живет. Так и быть – коня твоего съел, буду тебе служить верой-правдой. Садись на меня да держись крепче.

Сел Иван-царевич на него верхом, Серый волк и поскакал – синие леса мимо глаз пропускает, озера хвостом заметает. Долго ли, коротко ли, добегают они до высокой крепости. Серый волк и говорит:

– Слушай меня, Иван-царевич, запоминай: полезай через стену, не бойся – час удачный, все сторожа спят. Увидишь в тереме окошко, на окошке стоит золотая клетка, а в клетке сидит Жар-птица. Ты птицу возьми, за пазуху положи, да смотри – клетки не трогай.

Иван-царевич через стену перелез, увидел этот терем – на окошке стоит золотая клетка, в клетке сидит Жар-птица. Он птицу взял, за пазуху положил да засмотрелся на клетку. Сердце его и разгорелось: «Ах, какая – золотая, драгоценная! Как такую не взять?» – и забыл, что волк ему наказывал. Только дотронулся до клетки, пошел по крепости звук: трубы затрубили, барабаны забили, сторожа пробудились, схватили Ивана-царевича и повели его к царю Афрону. Царь Афрон разгневался и спрашивает:

– Чей ты, откуда?

– Я царя Берендея сын, Иван-царевич.

– Ай, срам какой! Царский сын да пошел воровать!

– А что же, когда ваша птица летала, наш сад разоряла?

А ты бы пришел ко мне, по совести попросил, я бы ее так отдал из уважения к твоему родителю, царю Берендею. А теперь по всем городам пущу нехорошую славу про вас… Ну да ладно, сослужишь мне службу, я тебя прощу. В таком-то царстве у царя Кусмана есть конь златогривый. Приведи его ко мне, тогда отдам тебе Жар-птицу с клеткой.

Загорюнился Иван-царевич, идет к Серому волку. А волк ему:

– Я ж тебе говорил, не шевели клетку. Почему не слушал мой наказ?

– Ну, прости же ты меня, прости, Серый волк.

– То-то, прости… Ладно, садись на меня. Взялся за гуж, не говори, что не дюж…

Опять поскакал Серый волк с Иваном-царевичем. Долго ли, коротко ли, добегают они до той крепости, где стоит конь златогривый.

– Полезай, Иван-царевич, через стену, сторожа спят, иди на конюшню, бери коня, да смотри – уздечку не трогай.

Иван-царевич перелез в крепость, там все сторожа спали, зашел на конюшню, поймал коня златогривого, да позарился на уздечку – она золотом, дорогими камнями убрана; в ней златогривому коню только и гулять.

Иван-царевич дотронулся до уздечки, – пошел звук по всей крепости: трубы затрубили, барабаны забили, сторожа проснулись, схватили Ивана-царевича и повели к царю Кусману.

– Чей ты, откуда?

– Я Иван-царевич.

– Эка, за какие глупости взялся – коня воровать! На это и простой мужик не согласится. Ну ладно, прощу тебя, Иван-царевич, если сослужишь мне службу. У царя Далмата есть дочь Елена Прекрасная. Похить ее, привези ко мне, подарю тебе златогривого коня с уздечкой.

Еще пуще пригорюнился Иван-царевич, пошел к Серому волку.

– Говорил я тебе, Иван-царевич, не трогай уздечку. Не послушал ты моего наказа. – Ну, прости же меня, прости, Серый волк.

– То-то, прости… Да уж ладно, садись мне на спину.

Опять поскакал Серый волк с Иваном-царевичем. Добегают они до царя Далмата. У него в крепости в саду гуляет Елена Прекрасная с мамушками, нянюшками. Серый волк говорит:

– В этот раз я тебя не пущу, сам пойду. А ты ступай обратно путем-дорогой, я тебя скоро нагоню.

Иван-царевич пошел обратно путем-дорогою, а Серый волк перемахнул через стену – да в сад. Засел за куст и глядит: Елена Прекрасная вышла со своими мамушками, нянюшками. Гуляла, гуляла и только приотстала от мамушек и нянюшек, Серый волк ухватил Елену Прекрасную, перекинул через спину – и наутек.

Иван-царевич идет путем-дорогой, вдруг настигает его Серый волк, на нем сидит Елена Прекрасная. Обрадовался Иван-царевич, а Серый волк ему:

– Садись на меня скорей, как бы за нами погони не было.

Помчался Серый волк с Иваном-царевичем, с Еленой Прекрасной обратной дорогой – синие леса мимо глаз пропускает, реки, озера хвостом заметает. Долго ли, коротко ли, добегают они до царя Кусмана.

Серый волк спрашивает:

– Что, Иван-царевич, приумолк, пригорюнился?

– Да как же мне, Серый волк, не печалиться! Как расстанусь с такой красотой? Как Елену Прекрасную на коня буду менять?

Серый волк отвечает:

– Не разлучу я тебя с такой красотой – спрячем ее где-нибудь, а я обернусь Еленой Прекрасной, ты и веди меня к царю.

Тут они Елену Прекрасную спрятали в лесной избушке. Серый волк перевернулся через голову и сделался точь-в-точь Еленой Прекрасной. Повел его Иван-царевич к царю Кусману. Царь обрадовался, стал его благодарить:

– Спасибо тебе, Иван-царевич, что достал мне не весту. Получай златогривого коня с уздечкой.

Иван-царевич сел на этого коня и поехал за Еленой Прекрасной. Взял ее, посадил на коня, и едут они путем-дорогой.

А царь Кусман устроил свадьбу, пировал весь день до вечера, а как надо было спать ложиться, повел он Елену Прекрасную в спальню, да только лег на кровать, глядит – волчья морда вместо молодой жены. Царь со страху свалился с кровати, а волк прочь удрал.

Нагоняет Серый волк Ивана-царевича и спрашивает:

– О чем задумался, Иван-царевич?

– Как же мне не думать? Жалко расставаться с таким сокровищем – конем златогривым, менять его на Жар-птицу.

– Не печалься, я тебе помогу.

Вот доезжают они до царя Афрона. Волк и говорит:

– Этого коня и Елену Прекрасную ты спрячь, а я обернусь конем златогривым, ты меня и веди к царю Афрону.

Спрятали они Елену Прекрасную и златогривого коня в лесу. Серый волк перекинулся через спину, обернулся златогривым конем. Иван-царевич повел его к царю Афрону. Царь обрадовался и отдал ему Жар-птицу с золотой клеткой.

Иван-царевич вернулся пеший в лес, посадил Елену Прекрасную на златогривого коня, взял золотую клетку с Жар-птицей и поехал путем-дорогой в родную сторону.

А царь Афрон велел подвести к себе дареного коня и только хотел сесть на него – конь обернулся Серым волком. Царь, со страху, где стоял, там и упал, а Серый волк пустился наутек и скоро догнал Ивана-царевича.

– Теперь прощай, мне дальше идти нельзя. Иван-царевич слез с коня и три раза поклонился до земли, с уважением отблагодарил Серого волка. А тот и говорит:

– Не навек прощайся со мной, я еще тебе пригожусь.

Иван-царевич думает: «Куда же ты еще пригодишься? Все желанья мои исполнены». Сел на златогривого коня, и опять поехали они с Еленой Прекрасной, с Жар-птицей. Доехали они до своих краев, вздумалось ему пополдневать. Было у него с собой немного хлебушка. Ну они поели, ключевой воды попили и легли отдыхать.

Только Иван-царевич заснул, наезжают на него его братья. Ездили они по другим землям, искали Жар-птицу, вернулись с пустыми руками.

Наехали и видят – у Ивана-царевича все добыто. Вот они и сговорились:

– Давай убьем брата, добыча вся будет наша.

Решились и убили Ивана-царевича. Сели на златогривого коня, взяли Жар-птицу, посадили на коня Елену Прекрасную и устрашили ее:

– Дома не сказывай ничего!

Лежит Иван-царевич мертвый, над ним уж вороны летают. Откуда ни возьмись прибежал Серый волк и схватил ворона с вороненком.

– Ты лети-ка, ворон, за живой и мертвой водой. Принесешь мне живой и мертвой воды, тогда отпущу твоего вороненка.

– Ворон, делать нечего, полетел, а волк держит его вороненка. Долго ли ворон летал, коротко ли, принес он живой и мертвой воды. Серый волк спрыснул мертвой водой раны Ивана-царевича, раны зажили; спрыснул его живой водой – Иван-царевич ожил. Ох, крепко же я спал…

– Крепко ты спал, – говорит Серый волк. – Кабы не я, совсем бы не проснулся. Родные братья тебя убили и всю добычу твою увезли. Садись на меня скорей.

Поскакали они в погоню и настигли обоих братьев. Тут их Серый волк растерзал и клочки по полю разметал.

Иван-царевич поклонился Серому волку и простился с ним навечно.

Вернулся Иван-царевич домой на коне златогривом, привез отцу своему Жар-птицу, а себе – невесту, Елену Прекрасную.

Царь Берендей обрадовался, стал сына спрашивать. Стал Иван-царевич рассказывать, как помог ему Серый волк достать добычу, да как братья убили его сонного, да как Серый волк их растерзал.

Погоревал царь Берендей и скоро утешился. А Иван-царевич женился на Елене Прекрасной, и стали они жить, поживать да горя не знать.

Вопросы и задания

1. Какой урок преподает «добрым молодцам» эта сказка?

2. Что заставило Ивана-царевича нарушить запрет Серого волка и взять золотую клетку и уздечку?

3. Изменился бы смысл сказки, если бы Иван назывался в ней не царевичем, а поповичем или купеческим сыном?

4. Как используется в сказке художественный прием сопоставления?

5. Какую роль играет в сказке Жар-птица и для чего вводится этот образ?

6. Назови известные тебе сказки, в которых появляются волшебные помощники. Чем они похожи на Серого волка и чем от него отличаются?

7. Какие препятствия приходится преодолевать герою?

8. Подготовься к инсценировке сказки на уроке.

Бой на Калиновом мосту

Русская народная сказка

В некотором царстве, в некотором государстве жили-были царь с царицей. Всем хорошо жили, только не было у них детей. Вот раз царице приснилось, что недалеко от дворца есть тихий пруд, в том пруду ерш с золотым хвостом. Снится царице, что если она этого ерша съест, то родится у нее сын. Наутро рассказала она царю про свой сон. Позвал царь рыбаков, велел разыскать тихий пруд, закинуть в него шелковый невод. Закинули рыбаки невод, и попался им ерш с золотым хвостом. Обрадовалась царица, кликнула свою любимую подружку, попову дочь, и говорит:

– Вели, подружка, приготовить ерша к обеду, да смотри, чтобы никто к нему не притронулся.

Стала девушка-чернавка ерша варить, а попова дочь все у печки вертится. «Что за рыбка такая диковинная?» – думает. Оторвала золотое перышко с левого боку и съела.

Тут и девушка-чернавка не вытерпела – оторвала перышко с правого боку, да и в рот. А потом царица ерша съела, тарелочку почистила.

Вот скоро ли, долго ли, родились у каждой по сыну-молодцу. У царицы – Иван-царевич, у поповны – Иван-попович, у чернавки – Иван-крестьянский сын. Стали ребята расти не по дням, а по часам. Как хорошее тесто на дрожжах поднимается, так они вверх тянутся. К десяти годам богатырями стали – никому с ними не управиться. Силушка по жилушкам бежит могучая, кого за руку хватят – рука прочь, кого за ногу потянут – нога вон. Только друг с другом играть и могли.

Вот пошли они раз гулять по саду, увидали громадный камень. Уперся в него руками Иван-царевич – чуть пошевелил. Взялся за него Иван-попович – на палец приподнял. Ухватился Иван-крестьянский сын – загудел камень, покатился, деревья в саду поломал.

Под тем камнем – дверь железная за семью замками, за десятью печатями, а за дверью подвал. В подвале – три коня богатырских, по стенам оружие ратное развешано. Вывели молодцы коней, стали себе оружие выбирать. Каждый себе по сердцу ружье взял. У Ивана-царевича на коне сбруя золоченая, в руках меч золотой. У Ивана-поповича у коня сбруя посеребренная, в руках копье серебряное. А у Ванюшки-крестьянского сына сбруя у коня мочальная, в руках дубинка железная.

Только подъехали они ко дворцу, ко тесовому крыльцу, выбежала царица из горенки, слезами заливается:

– Сыны мои милые, напали на нашу страну страшные вороги, змеи лютые, идут на нас через речку Смородину, через чистый Калинов мост. Всех людей окрест полонили, землю разорили, ближние царства огнем пожгли.

– Не плачь, матушка, отстоим мы речку Смородину, не пустим змея через Калинов мост.

Словом-делом, собрались – поехали. Приезжают к реке Смородиной, видят – по всему берегу кости лежат человечьи, все кругом огнем сожжено, вся земля русской кровью полита. У Калинова моста стоит избушка на курьих ножках.

– Ну, братцы, – говорит Иван-царевич, – тут нам жить и дозор нести, не пускать врагов через Калинов мост; давайте по очереди караул держать.

Кинули жребий. Досталось первую ночь сторожить Ивану-царевичу, вторую – Ивану-поповичу, а третью – Ванюшке.

Вот ночь настала. Надел Иван-царевич золотые доспехи, взял меч, в дозор отправился.

Ждет-пождет – тихо на речке Смородиной. Лег Иван-царевич под ракитовый куст да и заснул богатырским сном. А Ванюшке в избушке не спится, не лежится, седло под головой вертится. Встал Ванюшка, взял дубинку железную, вышел к речке Смородиной. А у Калинова моста, под кустом, Иван-царевич спит-храпит, как лес шумит.

Вдруг в реке воды взволновались, на дубах орлы раскричались – выезжает Чудо-юдо шестиглавый змей. Как дыхнет на все стороны – на три версты все огнем пожег. Приступил его конь на Калинов мост. Рассердился Иван-крестьянский сын:

– Ты куда со своей лапой на чистый Калинов мост?

Выскочил Ванюшка, размахнулся дубинкой железной – три головы, как кочны, снес; размахнулся еще разок, еще три сшиб. Головы отрезал, под мост положил, туловище в реку столкнул. Пошел в избушку да и спать лег.

Утром-светом вернулся с дозора Иван-царевич. Братья его и спрашивают:

– А что, царевич, как ночь прошла?

– Тихо, братцы, мимо меня и муха не пролетела. Сидит Ванюшка, помалкивает.

На другую ночь пошел в дозор Иван-попович. Ждет-пождет – тихо на речке Смородиной. Лег Иван-попович под ракитов куст и заснул богатырским сном. Среди ночи взял Ванюшка железную палицу, пошел на речку Смородину. А у Калинова моста, под кустом, Иван-попович спит-храпит, как лес шумит.

Вдруг в реке воды взволновались, на дубах орлы раскричались – выезжает Чудо-юдо девятиглавый змей. Въехал змей на Калинов мост. Тут конь под ним споткнулся, ворон на плече встрепенулся, сзади пес ощетинился. Чудо-юдо коня плеткой по бедрам, ворона – по перьям, пса – по ушам.

– Что ты, собачье мясо, спотыкаешься, ты, воронье перо, трепещешься, ты, песья шерсть, щетинишься? Нет для меня на всем свете противника!

Отвечает ему ворон с правого плеча:

– Есть тебе на свете противник – русский богатырь Иван-крестьянский сын.

– Иван-крестьянский сын не родился, а если родился, на войну не сгодился, я его на ладонь посажу, другой прихлопну, только мокренько станет.

Рассердился Ванюшка:

– Не хвались, вражья сила! Не поймав ясного со кола, рано перья щипать, не побившись с добрым молодцем, рано хвастаться.

Вот сошлись они, ударились – только земля кругом застонала. Чудо-юдо девятиглавый змей Ивана по щиколотку в землю вбил. Разгорячился Ванюшка, разошелся, размахнулся дубинкою – три головы змея, как кочны, снес.

– Стой, Иван-крестьянский сын, дай мне, Чуду-юду, роздыху!

– Какой тебе роздых, вражья сила, у тебя девять голов, а у меня одна!

Размахнулся Иванушка, еще три головы снес, а Чудо-юдо вдарил, по колена в землю вогнал. Тут Ванюшка изловчился, захватил горсть земли и бросил змею в глаза.

Пока змей глаза протирал, брови прочищал, Иван-крестьянский сын сшиб ему три головы. Головы отрезал, под мост положил, туловище в воду бросил.

Утром-светом вернулся с дозора Иван-попович, спрашивают его братья:

– А что, попович, как ночь прошла?

– Тихо, братцы, только комар над ухом пищал. Тут Ванюшка повел их на Калинов мост, показал им змеиные головы.

– Эх вы, сони непробудные, разве вам воевать, вам бы дома на печи лежать!

На третью ночь собирается в дозор Ванюшка. Обувает сапоги яловые, надевает рукавицы пеньковые, старшим братьям наказывает:

– Братцы милые, я на страшный бой иду, лежите – не спите, моего крика слушайте.

Вот стоит Ванюшка у Калинова моста, за ним земля русская. Пошло время за полночь, на реке воды взволновались, на дубах орлы раскричались. Выезжает Змей Горыныч, Чудо-юдо двенадцатиглавое. Каждая голова своим напевом поет, из ноздрей пламя пышет, изо рта дым валит. Конь под ним о двенадцати крылах, шерсть у коня железная, хвост и грива огненные.

Въехал змей на Калинов мост.

Тут конь под ним споткнулся, ворон на плече встрепенулся, сзади пес ощетинился. Чудо-юдо коня плеткой по бедрам, ворона – по перьям, пса – по ушам.

– Что ты, собачье мясо, спотыкаешься, ты, воронье перо, трепещешься, ты, песья шерсть, щетинишься? Али вы думаете, Иван-крестьянский сын здесь? Да если он народился да и на войну сгодился, я только дуну, от него прах останется. Рассердился тут Ванюшка, выскочил:

– Не побившись с добрым молодцем, рано, Чудо-юдо, хвастаешь!

Размахнулся Ванюшка, сбил змею три головы, а змей его по щиколотку в землю вогнал, подхватил свои три головы, чиркнул по ним огненным пальцем – все головы приросли, будто век не падали. Дыхнул на Русь огнем – на три версты все пожег кругом.