Голос моей души Куно Ольга

Глава 28

• Я по следам бегу упрямо, припадая к земле –
• Ищу тебя, о мой единственный враг!

Канцлер Ги. Единственный враг

– Итак, Кейра, вы уверены, что это не Филипп? – спросил Воронте.

Совещание проводилось в нашем доме в Телдо, подальше от посторонних ушей. Присутствовали мы с Андре, Вито, Игнасио, граф и еще несколько самых проверенных подпольщиков. Тони и Мелани подслушивали за дверью. Мы об этом знали, но махнули рукой. Все равно девушки знают очень много. К тому же Антония могла бы и потребовать разрешения на официальное участие в совещании. Отказать ей было бы сложно. Андре, конечно, опекун, но, судя по тому, как складывается ситуация, она – практически законная королева.

– Абсолютно уверена, – подтвердила я. – Альт Ратгор использует заклинание изменения внешности, поэтому самозванец выглядит как Филипп. Но это не он. Хотя следует отдать этому человеку должное – играет он мастерски. Неплохо копирует и походку, и жесты, и манеру речи. Но все равно есть проколы.

– Если все это так, – покачал головой Воронте, – то альт Ратгор затеял безумно рискованную игру.

Граф сидел, закатав рукава и расстегнув верхнюю пуговицу рубашки; его руки лежали на овальном столе, за которым почти все мы расположились.

– Ради того чтобы встать во главе королевства, можно и поиграть, – философски заметил Вито.

Он стоял, опираясь на спинку своего стула и время от времени принимался прохаживаться из угла в угол. Не от нервозности, скорее, так ему лучше думалось.

– Сейчас во главе королевства стоит не альт Ратгор, а тот, кого он посадил на трон, – поправил Воронте.

– Это только видимость, – поддержала Вито я. – Фактически властвует именно альт Ратгор. По крайней мере, так мне видится ситуация. Он посадил на трон марионетку. А сам дергает за ниточки.

– В таком случае почему ему было не сесть на трон самому? – нахмурился Игнасио. – Ведь он мог бы наложить заклятие на самого себя?

– Мог бы, – подтвердила я. – Хотя это было бы трудновато. Альт Ратгор намного выше Филиппа, а так существенно менять рост, и вообще фигуру, значительно труднее, чем только лицо. Допустим, что он бы тем не менее справился. Но тут возникают дополнительные сложности.

– Насколько я успел разобраться в характере альт Ратгора, – неспешно проговорил Андре, – вряд ли ему удалось бы хорошо копировать повадки Филиппа.

– Ты совершенно прав, – согласилась я. – Актерская игра – не его конек. Даже если бы он и сумел, такая необходимость дико бы его раздражала. Да и потом, зачем становиться королем самому? Ради поклонения, реверансов, восторженных криков толпы? Все это ему не нужно. Альт Ратгор, конечно, мерзавец, но он неплохо представляет себе, что в этой жизни имеет ценность, а что является не более чем бессмысленной мишурой. Он получил главное – реальную власть, при этом оставив за собой собственную жизнь и внешность. В сущности, это куда лучше, чем самому сесть на трон и до скончания своих дней играть чужую роль.

– Но в этом случае он должен очень доверять занявшему трон человеку, – заметил Воронте.

– Это правда, – кивнула я. – Очень доверять или как следует держать его в кулаке, не знаю… В любом случае альт Ратгор рискует. Но, уверена, он свел риск к минимуму. В конце-то концов, с момента подмены эти двое в одной связке. Если лже-Филипп предаст альт Ратгора, то потопит и себя. А вот альт Ратгор может при желании разделаться с самозванцем. Снять с человека заклятие и убить его. В этом случае мнимый Филипп просто исчезнет, и никто при всем желании не сможет определить куда. Так что главная опасность угрожала альт Ратгору раньше, когда он только договаривался с сообщником о плане по захвату власти. Но альт Ратгор – человек, способный пойти на оправданный риск ради большой цели.

– Ладно, оставим в покое трудности альт Ратгора, – предложил граф. – Пускай разбирается с ними сам. Меня интересует, как мы можем воспользоваться полученной информацией.

– Альт Ратгор – не тот человек, которого можно шантажировать, – справедливо заметил один из подпольщиков.

Оспаривать это утверждение никто не стал.

– Сделать информацию достоянием гласности? – высказался другой.

– Бессмысленно, – возразил Андре. – Не поверят.

– Кто как, – возразил Вито. – Некоторые поверят.

– Некоторые поверят, – пренебрежительно передернул плечами Андре, – но суть от этого не изменится. Среди завсегдатаев кабаков пойдут сплетни, ну и что? Кому и когда это мешало? Единодушия в народе не будет, а власть имущим для свержения государя уж точно требуется нечто большее, чем досужие домыслы, к тому же чрезвычайно похожие на сказку.

– Согласен, – признал, поразмыслив, Вито.

– И что тогда делать? – повторил свой вопрос Воронте. – Мы обязаны разыграть эту карту.

– Нужно найти способ разоблачить самозванца, – заметил Андре. – Разоблачить так, чтобы ни у кого не осталось сомнений.

– Как это можно сделать? – продолжал направлять дискуссию Воронте. – Кейра, вы можете снять наложенное альт Ратгором заклинание? Если, предположим, вам удастся приблизиться к самозванцу.

– Нет, – покачала головой я. – Аннулировать чары альт Ратгора я не смогу. Но есть и другой способ.

– Какой же?

– В сущности, очень простой, – улыбнулась я. – Заклинание изменения внешности рассеивается, как только человек, на которого оно наложено, оказывается узнанным. Все, что нам требуется, – это чтобы лже-Филиппа кто-нибудь узнал. И чтобы это произошло при максимальном количестве свидетелей. Притом таких, которым поверят все. Не ночью в спальне. Не на базаре в окружении торговцев. А, скажем, на приеме, на балу, на встрече с иностранным послом. В присутствии многочисленных придворных.

– Звучит заманчиво, – признал Воронте.

– Заманчиво, – подтвердила я. – Но остается одна загвоздка. Для того чтобы осуществить такой план, надо сначала выяснить, кто скрывается под личиной Филиппа. Тогда мы сможем найти знакомого с ним человека и с его помощью рассеять чары. Но для этого необходимо установить личность самозванца.

На какое-то время все погрузились в задумчивость. Кто сверлил взглядом носок своего сапога, кто, напротив, сосредоточил внимание на потолке.

– Непросто, – заметил наконец Вито. – Но возможно.

– Конечно, возможно, – согласилась я, одобрительно улыбнувшись. – Необходимо выяснить, с кем контактировал альт Ратгор незадолго до моего ареста. Как я понимаю, это время приблизительно совпадает с временем подмены короля.

– Учитывая статус и род занятий альт Ратгора, это будет большое количество людей, – скептически заметил один из подпольщиков.

– Верно, – кивнула я, – но у нас есть зацепки. Во-первых, с этим человеком он должен был встречаться не один раз и не два. Альт Ратгор должен был очень тщательно его проинструктировать. Не удивлюсь, если тот какое-то время жил во дворце. Во-вторых, встречи должны были проходить без свидетелей, один на один. В-третьих, этот человек должен был исчезнуть сразу после того, как появился фальшивый Филипп. Умереть, пропасть без вести, уехать далеко и надолго.

– С учетом всех этих деталей вычислить нужного человека должно быть реально, – отметил Вито. – Но сложность заключается в том, чтобы получить информацию о контактах альт Ратгора. Для этого нам нужен хорошо осведомленный человек.

– Нужен, – согласилась я.

И перевела взгляд на Воронте. Тот, сжав губы, забарабанил пальцами по столу.

Осведомленного человека взяли несколько дней спустя. Воронте сообщил об этом, когда мы с Андре, следуя предварительной договоренности, прибыли в столичный центр подпольщиков.

– Разговорить удалось? – спросила я, сбрасывая легкий дорожный плащ.

Было тепло, но без конца моросящий дождь вынуждал облачиться в верхнюю одежду.

– Нет. – По взгляду графа я поняла, что задача оказалась нелегкой. – Пока нет. Но ничего, рано или поздно заговорит.

– Верю, – согласилась я. – Но нам нужно рано, а не поздно. Он здесь?

– Да, в одном из подвальных помещений. Окон нет, отличный замок и идеальная звукоизоляция.

– Понятно. – Я прошлась по коридору туда-сюда, сложив на груди руки. – Значит, так. Мне понадобится комната с кроватью и столом. Пишущие принадлежности. Несколько крепких ребят. И еще…

После того, как я озвучила все свои пожелания, а граф дал добро, мы разошлись по дому, занявшись приготовлениями.

Спустя полчаса я сидела за столом в комнате, также расположенной в подвальном этаже. Передо мной лежала стопка чистых листов. Ящик стола был слегка приоткрыт, но сквозь тонкую щелку невозможно разглядеть его содержимое. В углу стояла узкая односпальная кровать без постельного белья. Небольшая магическая лампа заливала комнату ярким холодным светом.

У меня за спиной, положив руку на спинку стула, стоял Андре. Вито и Антоин, неизменный помощник Воронте, расположились в молчаливом ожидании у противоположной стены.

Вскоре из-за распахнутой двери послышался шум, и двое подпольщиков, обладавшие весьма внушительным телосложением, ввели в комнату человека, руки которого были связаны за спиной. Следом за ними вошел Воронте. Вошел и закрыл за собой дверь, а затем для верности защелкнул изнутри замок. Все наши взгляды сосредоточились на пленнике.

– Кто такой? – строго спросила я.

– А это еще кто такая? – вскинулся в ответ пленник.

Тут следует заметить, что мы с Андре оба пребывали сейчас под личинами. Так что узнать меня допрашиваемый действительно не мог, хотя сама я вспомнила его с легкостью. Вопрос был задан лишь для проформы.

– Скоро узнаешь, – пообещала я, сощурив глаза. Таким тоном и с таким видом, словно являлась по меньшей мере главой тайной канцелярии.

И некоторая доля истины здесь была, поскольку до государственного переворота мое положение в стране было выше, чем статус любого сотрудника этого заведения.

– Так мне повторить свой вопрос?

– Это Горт Реддок, служит телохранителем альт Ратгора, – дал уже известный мне ответ один из подпольщиков.

– Хорошо, – холодно кивнула я. – Привяжите к кровати.

– Что?!

Реддок попытался сопротивляться, благо с телосложением и физическими силами у него было все в порядке. Что и неудивительно, учитывая род его деятельности. Однако же и подпольщики были не лыком шиты. Двое охранников вместе с Антоином справились без особого труда. Андре, Вито и Воронте вмешиваться не пришлось. Я, само собой разумеется, сидела даже не шелохнувшись.

– Стойте! – велела я, неспешно выдвигая ящик стола, когда руки пленника были намертво прикручены к изголовью кровати, а ноги все еще приходилось удерживать силой. – Снимите с него брюки.

Андре вопросительно изогнул бровь, изобразив на лице сильное и непраздное любопытство, но вслух ничего не сказал. Подпольщики пожали плечами, мол, пожалуйста, нам не жалко, и принялись выполнять приказ. Реддок стал сопротивляться еще более отчаянно, но, разумеется, безрезультатно.

Меж тем я начала с каменным лицом извлекать из ящика на свет различные предметы. Иглы, щипцы и ножи всевозможных размеров, а также крупные садовые ножницы. Других, к сожалению, под рукой не оказалось. Подошла к окончательно зафиксированному на кровати мужчине и стала с бесстрастным выражением лица разглядывать то, что обычно бывает скрыто под брюками.

– Как вы смеете! – произнес он, но голос уже звучал менее уверенно.

Ни слова не говоря, я вернулась к столу, начала по очереди брать иглы разных размеров и рассматривать их на свет. После изучения одной из них одобрительно кивнула и отложила ее в сторону. Потом сделала знак одному из подпольщиков, и тот услужливо переставил мой стул поближе к кровати. Я села.

– Итак, – проговорила я, пристально и бесстрастно глядя Реддоку в глаза. – Насколько я понимаю, тебя уже проинформировали, что именно нас интересует. Ты намерен ответить на наши вопросы?

– Нет, – процедил сквозь зубы он. – Вы, кажется, не представляете, с кем связались. Господин альт Ратгор не оставит от вас даже мокрого места.

– Это хорошо, – казалось бы, невпопад ответила я. – Хорошо, что ты упираешься. Иначе получилось бы, что все это – беглый взгляд на кровать, а затем на стол – зазря. К сожалению, – теперь мой тон стал почти извиняющимся, – профессионального инвентаря палача у нас здесь нет. Приходится пользоваться подручными средствами. Да и я не так хорошо, как палачи, разбираюсь в медицине. Поэтому вероятность того, что в ходе допроса мы тебя покалечим, значительно выше, чем в настоящей пыточной. Повторяю, мы не преследуем такой цели, но считаю нужным предупредить. Однако в любом случае не обольщайся, – добавила я, будто предшествовавшая этим словам речь настраивала на оптимистический лад. – Способность говорить мы тебе сохраним, так что, даже покалеченный, ты сможешь ответить на наши вопросы.

Я поднялась на ноги и отодвинула стул.

– Не посмеете, – хорохорясь, заявил пленник, но в его глазах появился страх.

Я подошла и, резко выбросив вперед руку, надавила пальцами ему на живот, немного ниже ребер. Не такая уж болезненная процедура, но Реддок задергался изо всех сил и заорал так, словно ему отрезали палец. Вот так-то, и нечего морочить мне голову. Уж я-то знаю, каково это – ощущать собственную беспомощность. И знаю это по вине твоего обожаемого альт Ратгора.

Возвратившись к столу, я стала неспешно рассматривать разложенные на нем предметы, периодически поглядывая на пленника, как бы для того, чтобы подобрать оптимальный инструмент. Наконец остановилась на достаточно крупных щипцах и, крепко перехватив их пальцами правой руки, снова подошла к кровати. Реддок стал извиваться всем телом, тщетно пытаясь высвободиться из веревок.

– Нет!

Этот крик раздался вовсе не со стороны кровати. От противоположной стены отделился белый как мел Вито.

– Не надо, не начинайте, – с придыханием, выдававшим сильное нервное напряжение, попросил он. – Я не могу на это смотреть. Правда, я много чего могу – и убивать, и помогать в лечении раненых. И крови много видел. Но вот на такое смотреть не способен.

– Не способен – отвернись, – холодно бросил ему Воронте.

– А толку? – горячо возразил Вито. – Он же будет кричать! Вы представляете, как он будет не переставая вопить? И сколько это продлится? Часа два? Три?

– Если ты такой нежный, – рявкнула я, впервые позволив себе потерять хладнокровие, – то убирайся отсюда прямо сейчас! Иди на верхний этаж и на всякий случай заткни себе чем-нибудь уши. Возможно, он будет кричать так громко, что и там услышишь.

Вито бегом, спотыкаясь от спешки, выбежал за дверь, а я грозно обернулась к остальным.

– Еще кто-нибудь чувствительный здесь есть? – строго спросила я, умышленно игнорируя попытки пленного сообщить, что да, он чувствительный и был бы очень не против немедленно уйти.

Больше никто не шелохнулся.

– Тогда начнем.

Я потянулась щипцами к некой зоне, расположенной у пленника между ног. Краем глаза могла увидеть, что присутствующим мужчинам стоило некоторого труда поддерживать отстраненно равнодушный вид. Кто-то отвел взгляд, кто-то скривился, вжав голову в плечи.

– Стойте! – заорал Реддок, когда щипцы почти достигли своей цели. И, задыхаясь, выкрикнул: – Я все расскажу!

Выражение моего лица осталось равнодушным.

– Уверен? – подняв брови, спросила я.

– Уверен, – быстро подтвердил он.

Я поглядела на щипцы, потом пожала плечами и отошла к столу.

– Ладно. Тогда так. – Теперь я обращалась не к Реддоку, а к подпольщикам. – Вы знаете, что меня интересует. Возьмите у него показания. Максимально подробные. В случае отказа отвечать на вопросы или малейшего пробела в памяти зовите меня. Доведем дело до конца.

Напоследок посмотрев на пленного так пристально, что у него едва не случился сердечный приступ, я вышла из помещения. Андре и Воронте последовали за мной, остальные остались, чтобы провести допрос. Плотно закрыв за собой дверь, мы поднялись на один этаж.

Здесь нас поджидал Вито. От былой бледности не осталось и следа; парень развлекался, быстро вертя в пальцах рукоять короткого ножа.

– Ну что, раскололся? – поинтересовался он.

– А куда бы он делся? – отозвался Воронте.

– И как, хорошо я сыграл слабонервного? – с гордостью спросил Вито, обращаясь почему-то именно ко мне.

– Хорошо-хорошо, – устало подтвердила я. – Кто же мог в тебе усомниться? Потому я и договорилась об этом именно с тобой.

Все потихоньку разбрелись по дому кто куда, и мы с Андре остались наедине. Я утомленно прислонилась к стене.

– Удовлетвори мое любопытство, – произнес Андре, склонив голову набок. – Если бы он продолжил упираться, ты действительно стала бы его пытать?

Я тяжело вздохнула.

– Да, Андре, – тихо ответила я, поднимая на него глаза. – Если бы это было по-настоящему нужно для дела, стала бы. Потом я бы, конечно, ушла куда-нибудь биться в истерике. Но необходимое все равно сделала бы.

Больше мы на эту тему не говорили.

Вечером, сидя в гостиной нашего дома в Телдо, мы дружно, всей компанией, изучали записи допроса Реддока. По очереди читали вслух текст, заполнивший многочисленные листы. Как ни крути, круг общения у альт Ратгора был широкий.

Часы совсем недавно пробили десять. Тони зевала, с трудом заставляя себя прикрывать рот рукой, дабы отдавать дань приличиям. Однако уходить к себе в спальню не намеревалась. Игнасио отчаянно тер глаза, но тоже не сдавался. Мы с Андре ведрами хлебали кофе. Вито, по-моему, все было нипочем. Сейчас именно он, третьим в очереди, зачитывал записи.

– Граф Альберт Горток… Виконт Делиньон… Томас Толл, сапожник из Тонгута…

– Сапожник-то с какой стати?

– Вроде бы свидетель по какому-то делу, в котором альт Ратгор лично хотел разобраться…

Словом, список был длинным и включал в себя представителей самых разных сословий, от герцогов – и до сапожников. Не все встречи, конечно, проводились с глазу на глаз, но и таких хватало. Глава магического ведомства не слишком любил вести дела при всем честном народе. В чем был абсолютно прав.

– …Джером Вервик, – продолжал читать Вито, глотнув из кубка немного вина, дабы прочистить горло. – Артист, постоянного места жительства не имеет, в интересующий нас период проживал в столице.

– Артист? – Я резко вскинула голову и вытянула руку, призывая всех разогнать сон. – Ну-ка читай дальше, во всех подробностях!

– Не так уж их и много, – отозвался Вито, просматривая лист. – Были встречи один на один, сколько именно, Реддок не знает. В период с ноября позапрошлого года по март прошлого. Потом встречи прекратились, артист предположительно продолжил колесить по стране. Фигура не слишком значительная, так что никто этого не проверял.

Андре, цокнув языком, подался вперед, Воронте нахмурился, а сам Вито, прежде полулежавший на кушетке, принял более пристойное положение.

– Ну что ж, – потерла руки я, – думаю, дальше читать не обязательно. Профессиональный артист. Встречался с альт Ратгором регулярно и наедине. А в марте месяце исчез из города, только его и видели… Мы нашли того, кого искали.

Похоже, все были согласны. В вечерней тишине застучали чашки и кубки, зашуршала одежда, скрипнули отодвигаемые стулья. Все разгоняли сон доступными средствами.

– Хорошо бы все-таки выяснить, кто такой этот Вервик, и удостовериться, что он действительно пропал, а не всплыл где-нибудь в Заппе, – заметил Воронте.

Не потому, что считал мое предположение неверным. Просто он совершенно справедливо полагал, что в столь важном деле, как наше, необходимо базироваться на чем-то большем, чем логические рассуждения.

– И еще одна проблема, – внес свой вклад в перечисление сложностей Антоин. – Как мы найдем человека, который сможет опознать Вервика? Можно, конечно, поискать друзей или родственников, но с бродячими артистами это бывает непросто.

– Не беда, – улыбнулась я, обменявшись многозначительным взглядом с Андре. – Бродячий артист, который находился в столице непосредственно перед переворотом? Пожалуй, мы найдем тех, кто наверняка сумеет его опознать. Ну что ж, самое главное мы сделали, теперь можем отправляться спать.

Я хотела обсудить с Андре, как лучше подойти к поиску наших знакомых артистов, но это совершенно не обязательно было делать при всей компании.

– Ура! – без малейшего стеснения выкрикнул Вито.

Остальные просто с облегчением улыбались и потягивались. Все уже знали свои комнаты, предназначенные в этом доме для постоянных гостей. Мы с Андре начали подниматься вверх по лестнице.

– А завтра, – добавила я, остановившись на последней ступеньке, – мы отлучимся по делам в город, а вы продолжите чтение записей допроса.

– Как?! – разочарованно воскликнул Вито. – Ты же сама сказала, что мы вычислили этого парня и дальше читать не нужно!

– Сказать сказала, – пожала плечами я. – Скорее всего, вычислили. Но на всякий случай прочитать остальное все равно придется. И очень внимательно, Вито! А вдруг там что-то важное?

Послав присутствующим чарующую улыбку, я развернулась и отправилась в спальню, проявляя равнодушие к страдальческому стону, который раздался у меня за спиной.

Два дня спустя мы снова собрались в Телдо в том же составе. На сей раз встреча была инициирована графом Воронте. Он приехал к нам вместе с Антоином и еще двумя подпольщиками, посвященными в наши дела. Вид у него был более чем серьезный. Едва мы расселись в гостиной и каждый получил свой кубок с вином или чашку кофе – кто что предпочитал, – Воронте перешел к делу.

– Появилась новая информация, – мрачно произнес он, отставляя кубок, содержимое которого не успел даже пригубить. – От нашего человека из дворца. Пока засекреченная. Помимо приближенных к королю лиц, об этом никто не знает.

Я нахмурилась. Не в стиле Воронте было так сильно затягивать с предисловием. Видимо, информация действительно важная и не слишком приятная, раз он никак не начнет ею с нами делиться.

– Не томите, граф, – попросила я. – У нас серьезные проблемы?

– Подозреваю, что да, – признал Воронте. – Хотя зависит от того, как посмотреть… Словом, – он махнул рукой, отринув собственную нерешительность, – Филипп – мнимый Филипп – собирается жениться.

– Оба-на! – совсем не по-светски воскликнул Вито, заставив девушек – Тони и Мелани – захихикать себе под нос.

На этот раз они полноправно участвовали в совещании. В конце-то концов, все равно ведь подслушивают! Да и потом, как-никак к Тони все происходящее имело даже более непосредственное отношение, чем к кому-либо из нас.

– Однако! – более пристойно высказался Андре.

– Кажется, мальчик разошелся всерьез, – зло прищурилась я. – И кого он себе подобрал? Нет, скорректирую свой вопрос: кого ему подобрал альт Ратгор?

– Леди Гертруду Итальдо, двоюродную сестру короля Беронии, – голосом, лишенным каких-либо эмоций, сообщил Воронте.

Реакция на такую новость последовала не сразу.

– Достойный брак для монарха, – проговорил наконец Вито.

– И отличный способ укрепить власть, – хмуро согласился Андре.

– Наверняка и кусок приграничных земель в качестве приданого отхватит, – не остался в стороне Антоин.

– Но разве это так плохо для нас? – неуверенно попытался внести в разговор более оптимистичную ноту Игнасио. – В конце концов, самозванец – он самозванец и есть, так ли важно, холост он, женат или помолвлен?

– Важно, – возразила Тони. Я отбросила собственные размышления, внимательно следя за словами девушки. – Если свадьба состоится, на стороне альт Ратгора окажется Берония. А это не шутки.

– Если станет известно, что на троне сидит самозванец, обманувший в первую очередь саму Гертруду, разве беронийцы будут его поддерживать? – удивился Игнасио.

– Все не так просто, – покачала головой Тони. Нетерпеливо прошлась взад и вперед по комнате, после чего вновь повернулась к Игнасио. – Если мы разоблачим лже-Филиппа до свадьбы, тогда все будет так, как ты говоришь. Король Беронии первый ополчится против самозванца, и у нас появятся хорошие шансы получить его в союзники. Но, если разоблачение произойдет после свадьбы, тогда дело примет совсем другой оборот. Правительство Беронии сделает все что угодно, лишь бы не признать, что их принцесса замужем за безродным самозванцем. Это же позор. Позор и для ее рода, и для всей страны. Причем так просто он не забудется, об этой истории и спустя несколько сотен лет будут помнить! Перед бракосочетанием любой беронийской принцессы все будут ехидно так спрашивать: а вы уверены, что точно знаете, за кого выходите замуж?

В гостиной раздались смешки. Я одобрительно слушала Антонию. Вообще, с момента нашего знакомства юная герцогиня проявляла себя как вполне разумная девушка, решительная и довольно зрелая для своих лет… Если не считать того случая, когда мы подбирали ей личину. Но что поделаешь, пятнадцатилетние девушки вообще редко способны сохранять хладнокровие, когда речь заходит об их внешности, а в соседней комнате сидит нравящийся им мужчина. И, честно говоря, по мере того как они становятся старше, в этом отношении мало что меняется.

– И потом, Берония преследует какие-то собственные интересы, заключая этот брак. Чисто политические. Если свадьба состоится, они решат, что уже получили желаемое, и потерять свою выгоду уже не захотят.

– Но если Филипп все равно окажется ненастоящим, – гнул свою линию Игнасио. – Что они смогут с этим поделать?

– Много чего, – неопределенно пожала плечиками Тони. – Будут отстаивать его до последнего. Нет, один на один они не знаю что с ним будут готовы сделать. Могут и какую-нибудь ненужную часть тела оторвать для острастки. – Я заметила, как Игнасио стал инстинктивно оглядывать свое тело в поисках чего-нибудь ненужного. Не нашел и оттого побледнел. – Но на людях они будут готовы перегрызть за него горло. Обвинят всех разоблачителей в клевете. Сами придумают ему легенду. Если понадобится, пойдут на Риннолию войной. Не ради Филиппа, конечно. Но ради своей принцессы, ее чести, ее власти и собственных политических интересов.

– Браво, Тони! – улыбаясь глазами, похвалил Андре. – Очень правильно и доходчиво.

Девушка покраснела от удовольствия и не слишком успешно постаралась скрыть улыбку. Ей было приятно слышать похвалу из уст опекуна, но правила поведения, которым она была обучена, не позволяли выставлять напоказ собственные эмоции.

– И какой из всего этого следует вывод?

Я обращалась к Тони, предоставляя ей возможность расставить все точки над «и».

– Надо расстроить свадьбу, – немного неуверенно сказала она.

И подняла на меня взгляд, ожидая вердикта.

– Именно так, – подтвердила я, после чего обвела взглядом остальных. – Мы должны либо разоблачить Филиппа прежде, чем он женится, либо как минимум расстроить свадьбу.

– И как ее можно расстроить? – спросил кто-то из подпольщиков. – Какие есть варианты?

– Чисто теоретически можно было бы найти для невесты более подходящую партию, – проговорил Вито. – Но в нашем случае вряд ли это сработает.

– М-да, а искать более подходящую партию для жениха смысла точно не имеет, – пробормотал Антоин.

– Не пустить невесту в страну? – спросил еще один подпольщик. – Перехватить карету?

Мы с Воронте одновременно покачали головой.

– Не пройдет, – сказал граф. – Это вам не тюремная карета, перевозящая узника с одного места заключения в другое. Едет особа королевской крови, к тому же иностранка. Там будет такая охрана, какая никому из вас и не снилась. Причем и ее собственная, и присланная из Риннолии.

Тут я была с Воронте полностью согласна.

– Что же тогда? – хмурясь, проговорил Антоин.

Мы отчего-то устремили взгляды на Андре.

– А какой вариант вы рассчитываете от меня услышать? – изумился он. – Ну ладно. – Не желая нас разочаровывать, Андре решил проявить покладистость. – Я могу соблазнить Гертруду Беронийскую. А когда она зачнет ребенка, свадьба естественным образом отменится.

– Черт! А мне-то почему эта идея в голову не пришла?! – раздосадованно воскликнул Вито.

– Ну конечно, – фыркнула я, обращаясь к Андре, – ты же у нас известный совратитель.

Я тут же прикусила язык, сообразив, что сказала это в присутствии Тони. Для нее такое упоминание должно быть весьма болезненным, особенно учитывая ее юный возраст. Дабы сгладить впечатление, насколько это возможно, я добавила, повернувшись к остальным, но стараясь не смотреть непосредственно на девушку:

– Я говорила о себе.

А что, можно подумать, его поведение на балу в Мелридже можно назвать иначе, чем соблазнением. Правда, не так чтобы я сильно сопротивлялась, но это уже к делу не относится. И кроме всего прочего, Андре действительно является первым мужчиной в моей жизни. В моей второй жизни. И, кстати сказать, единственным.

Я перевела разговор в несколько иную плоскость:

– Без таких радикальных мер мы обойдемся. Однако же что-то в твоей затее есть. Соблазнять не надо, а вот побеседовать с этой невестой, скорее всего, придется. И будет лучше, если это сделает… мм…