Смерть Несущая Александрова Марина

– Эй. – Голос Дрэя был немного хриплым и взволнованным. – Все хорошо, не плачь.

Он так шутит, что ли?

Тем не менее я все же нашла в себе силы посмотреть на него. Вгляд его был очень внимательным и не на шутку встревоженным, а где-то в глубине его глаз плескалась осторожная нежность.

Очень медленно он отпустил мою руку и провел большим пальцем по влажной дорожке, что осталась на моей щеке от упавшей слезы.

– Уже и кровь изменилась? – как-то печально сказал он, трогая подушечками пальцев те капли, что остались на моих щеках. – Мне так жаль, – вздохнул он.

«Конечно, жаль, – грустно подумала я. – Как не пожалеть убогого монстра вроде меня?»

Но Дрэй заговорил совершенно о другом:

– Так жаль, что тебе приходится проходить через это одной. – И в тот момент я почувствовала, что он не врет. Это было приятно. Ощущение его заботы и переживания за меня отчего-то теплым бальзамом разлилось по сердцу.

– Как ты узнал? – очень тихо спросила я.

Дрэйланд тяжело вздохнул, робкая улыбка коснулась его губ. И он начал свой рассказ. На этот раз я не пыталась вырвать его сердце, перегрызть горло или сделать еще что-нибудь столь же экстравагантное. «Хорошего понемножку», – глубокомысленно хихикнула я.

Из объяснений Дрэя мне стало понятно, что драконы обладают невероятной интуицией, правда, сами эти существа называют ее умением слушать мир вокруг. Многие считают их провидцами, на что сами драконы смеются, хотя и признают, что доля правды в этих утверждениях есть. Так вот, оказалось, что Дрэй был именно тем вторым мужчиной, что путешествовал с Лиамом в тот день, когда на меня напали в лесу. Тогда, как сказал дракон, он почувствовал, как меняется картина мира с нашим знакомством, и понял, что просто обязан откликнуться на те изменения, которые происходят вокруг. Честно сказать, я не слишком поняла, что он имел в виду, но отчаянно кивала на каждое его слово. Именно в тот день он принял решение поступать в МАМ вместе со мной, чтобы понять, что именно так его привлекло в обычной человеческой девчонке. И хотя Дрэй уже учился в академии несколько лет назад (даже подумать боюсь, что в его представлении означает словосочетание «несколько лет»), но подумал, что обновить знания никогда не лишне.

– Мара, тебе не следует опасаться меня и Муилкорча, – вкрадчиво сказал он. – Я знал твоих родителей, – почти шепотом говорил Дрэй, – и считаю своим долгом позаботиться о тебе.

Слово «долг» отчего-то неприятно резануло слух, но более всего привлекло мое внимание упоминание о родителях.

Отчего-то два совершенно взаимоисключающих чувства всколыхнулись в душе. Мне безумно захотелось узнать, какими они были и почему мой народ отказался от меня. Что, в конце концов, произошло? И точно таким же был порыв заставить дракона замолчать. Как же порой неизвестность может пугать и манить одновременно. И еще одна мысль совершенно некстати закралась в мое сознание. Какой же я ребенок в сравнении с ним… Хоть подобные рассуждения сейчас воспринимались мною крайне негативно, но и не признать этого я не могла.

– Потому прошу тебя, Мара, не гони меня, – тем временем продолжал Дрэй. – Позволь мне помочь, а также вместе с тобой и Тарием разобраться в том, что происходит.

– Тарий знает? О том, что ты знаешь?

Ну вот, все в курсе, а ты, деточка, погуляй! Неприятно, однако.

Дракон ожидаемо кивнул. Что ж, как бы там ни было, терять-то мне все равно нечего. А в моем случае уже и некого. Ни друзей, ни семьи рядом, а одна только подушка-подружка. Я чувствую, что Дрэй не лжет, и, какими бы мотивами он ни руководствовался, гнать я его от себя не стану. Пусть «долг», пусть «ребенок», а я постараюсь, чтобы стал «друг». Ну, хотелось бы, чтобы больше, чем друг, но пока я не готова признаться в этом даже самой себе… И чего я его разукрасила сегодня? Будем считать, обряд посвящения он прошел. Эх, еще бы Корч очнулся в здравом уме… Было бы хорошо, я думаю.

Глава 21

Она смотрела на совсем еще юного парня, что сейчас лежал на ее кровати, прикрытый одной простыней. Такой красивый и молодой. Сильный маг. Как же она не замечала его раньше? Сколько жизненной силы она выпила из него за эти ночи! Кровь она пока пробовать не решалась. Зачем? Ни к чему пугать его раньше времени. И потом, она была совершенно не уверена в том, что стоит ей попробовать хотя бы каплю, и она сможет остановиться. Что-то невероятно искушающее было в его запахе. Совершенно незнакомое, сводящее ее с ума, такое вкусное и завлекающее. Хоть Ким, так звали этого парня, и не был искусным любовником, по сравнению с тем же Лиамом, но зато она могла его всему этому научить. А той силы, которую она получала взамен за свои уроки, ей хватало с лихвой, чтобы утолить эмоциональный и энергетический голод.

Фрида легко улыбнулась своим мыслям и поправила прозрачный пеньюар, что превращал ее тело в соблазнительную конфетку, которую так и хочется избавить от обертки. Девушка встряхнула копной рыжих волос и легкой походкой направилась к своему мальчику.

– Ты такая красивая, – сказал парень, не пытаясь погасить искорки восхищения во взгляде.

«А ты такой вкусный, малыш», – подумала вампирша, а вслух сказала то, что он хотел от нее услышать:

– Ты моя любовь, Ким, ты же знаешь это.

Лицо юноши засияло счастьем, и Фрида почувствовала, что ее маленькая вкусняшка вновь полна сил и совсем не против ими с нею поделиться.

Невероятно, что человек обладает подобной мощью. Как же такое может быть? Любой человеческий мужчина уже едва передвигал бы ноги после того, как несколько ночей подряд провел в ее объятиях, а тут… Она выпивает его практически до капли, но уже через несколько часов он вновь полон жизненной энергии.

Юноша, как ему казалось, резко вскинулся и, ухватив девушку за талию, подмял под себя. Фрида не возражала, хотя его медлительность порой раздражала ее.

– Мне до сих пор не верится, что ты выбрала меня, – с придыханием сказал парень перед тем, как припасть к ее губам.

«Идиот, – беззлобно подумала девушка, отвечая на ласку. – Но питательный идиот», – мысленно хмыкнула она.

Белесый туман клубился у моих ног, так что я совершенно не видела, куда ступаю. Но шла я уверенно, и с каждым моим шагом дымка становилась все гуще, уже буквально цепляясь за подол простого белого платья. Сначала мне казалось, что я бреду по ночному лесу. Ветки раскидистых елей порой ощутимо хлестали меня по лицу, время от времени невесомая паутина противно касалась кожи. Но я все равно шла вперед. Зачем? Куда? Не знаю, но идти было необходимо. В какой-то момент лес расступился, и я оказалась на огромном каменистом плато. Сильный ветер ударил в лицо. Казалось, этот воздушный поток с неистовством пытался оттеснить меня обратно в чащу леса. Но я, собрав волю в кулак, продолжала идти шаг за шагом вперед.

В какой-то момент ветер стал утихать, и вот уже совершенно невесомые воздушные потоки играют с моими волосами. А я пытаюсь понять, где нахожусь. Вокруг царит ночь, густой мрак которой разгоняют россыпи звезд. Я делаю еще один шаг вперед и застываю. На самом краю плато стоит мужчина. Он высокого роста, его каштановые волосы развеваются на легком ветру. Но я, как ни стараюсь, не могу разглядеть, кто это. Вместо брюк и рубашки этот человек одет в свободный белый балахон. Саван?

Неожиданно мне становится очень страшно, сердце падает куда-то в пятки, а за ним летит и все мое спокойствие, потому как я знаю, кто сейчас готовится шагнуть в разверзшуюся перед ним бездну.

– Ки-и-им! – кричу я во всю силу своих легких и не могу более ступить и шагу, чтобы остановить его. Он не слышит меня, как я ни стараюсь, он продолжает с немым обожанием вглядываться во мрак, что раскинулся у его ног.

Отчаянно сжимаю кулаки и чувствую, как по пальцам бегут горячие кровавые капли, но продолжаю кричать. В какой-то момент он оборачивается. На бесцветных губах застыла горькая улыбка, а под глазами залегли черные тени.

– Прости, – шепчут его губы, а ноги делают последний, все изменяющий в моей жизни шаг.

Я не поняла, когда закончился сон и началась реальность, но через какой-то момент я почувствовала, что лежу на своей кровати и задыхаюсь от душащих меня рыданий. Потому я не сразу услышала голос, что настойчиво звал меня.

«Шаи, шаи, – шептало у меня в голове. – Что случилось, шаи моя?»

«Каа’Лим?» – боясь ошибиться, я мысленно потянулась к звавшему меня существу.

«Конечно я, малышка моя».

«О Каа’Лим», – облегченно выдохнула я и, больше не говоря ни слова, начала показывать то, что произошло со мной за последние недели. Мой дэйург не перебивал меня, внимательно следя за каждым моментом моей жизни. Последней картинкой, что я показала ему, был сон, эмоциональные последствия которого он и уловил.

Некоторое время мы просто молчали. Я – потому, что все еще была под впечатлением от сна, а Каа’Лим о чем-то сосредоточенно думал. Наконец в какой-то момент он заговорил.

«Ну и дура же ты», – в своей излюбленной манере припечатал он, вытаскивая меня тем самым из-под навалившегося каменной плиты отчаяния.

Как-то между нами так повелось, что чем хуже было у меня на душе, тем более откровенными словами он начинал меня крыть, заставляя тем самым приходить в себя, злиться и одновременно с этим оживать.

«Сколько времени я потратил, рассказывая тебе о расах, что населяют этот мир, а ты так ничего и не поняла! Могла бы хоть мозгами пораскинуть, а то сидит там, слезы переводит! – забухтел дэйург, в то время как я внутренне подобралась и уже приготовила настоящую речь, чтобы обрушить на голову этого кошака! – Постой, не злись, давай рассуждать», – примирительно сказал Каа’Лим.

«Давай», – без особого энтузиазма буркнула я, поудобнее устраиваясь на подушках.

«Первостепенная проблема – это не твой турнир, дорогая, а твой брат».

«Это еще почему? То есть я, конечно, скучаю по нему и все такое, но…»

Я не успела договорить, как нетерпеливый дэйург перебил меня:

«Потому, моя милая, что турнир будет еще нескоро, а наш похотливый друг доставляет неприятности уже сейчас».

«Ну, не приувеличивай. Он просто со мной не разговаривает, а неприятностей от него особых нет», – не согласилась я.

«А давай-ка повторим пройденный материал. Вампиры – древняя разумная раса, отличающаяся повышенной агрессивностью, силой, скоростью, так?»

«Ну», – информативно высказалась я.

«Хорошо хоть не споришь, – хмыкнул Каа’Лим. – Далее, переходим к источникам силы для них. И вот тут начинается самое интересное. Если демоны, драконы и мы – дэйурги способны не только впитывать окружающую энергию, но и генерировать ее, отдавая излишки окружающему миру и питая его, то наши друзья-вампиры такими характеристиками не обладают. Они могут только потреблять. Должно быть, это беда их происхождения… Ну да не важно! Чем сильнее вампир, тем сильнее голод, который он испытывает изо дня в день. И голод этот не только телесный, но и энергетический. Одним словом, жрать этим существам хочется постоянно и все, что только можно. Кровь питает тело, эмоции – душу, внутренние силы идут на прокорм магической оболочки. Обычно они могут кормиться неосознанно, для этого им и надо-то посетить место, где много людей, и посидеть там часок-другой. Это как небольшой перекус между трапезами, притупляет голод, но полностью не заглушает. Но бывают моменты, когда сильный вампир встречает в человеке силу, мимо которой он просто не может пройти. И вот тогда он говорит себе: «Кушать подано, стол накрыт!» – извини за такое сравнение», – сказал дэйург и замолчал на какое-то время.

С трудом верилось в подобный холодный расчет. Неужели такое может быть? Неужели мой Ким – всего лишь еда для этой рыжеволосой дряни?

«Даже не сомневайся, – хмыкнул Каа’Лим. – Любовь вампиров к людям – это то, чего просто физически быть не может. Ты можешь себе представить, что влюбилась в хорошо прожаренную отбивную?»

«Нет», – тихо ответила я.

«И правильно, потому как это невозможно. Вот тут-то и начинаются наши, да, Мара, наши проблемы».

«Я все еще не совсем понимаю…»

«Так я тебе объясню, – хмыкнул Каа’Лим. – Помнишь, я говорил тебе, что для того, чтобы выжить за пределами Кайруса, тебе нужна была привязка к человеку. И этим человеком стал Ким. Ты забирала у него энергию, которая была для него отрицательной. Отсюда и его необычное для человека здоровье, сила, выносливость. Все это – благодаря твоему присутствию рядом с ним с самого рождения. Со временем ты окрепла и кроме того, что брала, могла многое и отдавать. Тебе никогда не приходила в голову мысль, как в семье простого деревенского кузнеца мог родиться настолько потенциально сильный маг?»

Что мне было ответить? Такие мысли мне и впрямь не приходили в голову. Но неужели это все из-за меня?!

«Еще как из-за тебя! Твоя энергия постепенно расширила тот канал, которым пользуются маги, сделав его необычайно вместительным для человека».

Мне потребовалось какое-то время, чтобы осмыслить услышанное. Каа’Лим терпеливо ждал, прежде чем заговорить вновь.

«Не так давно я в первый раз почувствовал, как скакнул твой энергетический баланс, – продолжил он. – Вот он был полон, а уже через несколько часов пуст практически полностью. Признаться, я решил, что это последствия изменений, что сейчас с тобой происходят. И просто восполнил то, что ушло, своими силами… Но… такие скачки теперь происходят чуть ли не каждую ночь, Мара. Ты понимаешь, к чему я клоню?»

«Да…» – пораженно прошептала я во мраке комнаты.

«Наш герой-любовник очень активно занялся ухаживанием за эссой вампиршей. Вот только если нормальные ухажеры таскают на свидание цветы и конфеты, то наш идиот таскает наши силы! Тебе нравится ощущать себя особенным сортом шоколада, а?!» – зло прорычал дэйург.

«Но, но… Что же делать?» – Я, как маленький ребенок, всем своим сознанием прильнула к тому, кто был умнее и старше.

«Рвать привязку», – сказал как отрезал Каа’Лим.

«Но тогда Ким… Он потеряет свой…» – договорить я не могла. Неужели мне своими руками предстоит разрушить мечту всей жизни брата.

«Мощный магический дар? Да, потеряет. Со временем канал его примет изначальные, природой заложенные формы, а способности к магии, скорее всего, останутся, но небольшие».

«Это жестоко, Каа’Лим», – сухо сказала я.

«А кормить свою похоть силами сестры не жестоко?»

«Он может и не знать об этом…» – слабо возразила я.

«Вопрос не в этом, а в том, послушает ли он тебя, если ты ему скажешь. Нет, шаи, не услышит и даже слушать не захочет! А для Фриды он, если ты порвешь привязку, станет неинтересен. Да и сам, скорее всего, от нее сбежит, потому как сейчас он даже не чувствует, что из него качают силы. Она берет у него, он у тебя, ты у меня, а я уже большой, потому могу их относительно легко восполнять. Но я не собираюсь становиться кормящей мамашей для любовниц твоего брата».

Каа’Лим злился, причем очень. Я даже внутренне содрогнулась от его гнева. А что чувствовала я? Как ни странно, на Кима я не злилась, мне казалось, что он просто по незнанию своему запутался в этом. Зато на вампиршу я была не просто зла, я готова была оторвать ей ее хорошенькую головку! А может, выдрать ей сначала ноги, потом руки, да так и оставить?! От собственной кровожадности меня аж передернуло…

«Ой, я тебя прошу, хватит уже! Ты опекаешь его, как заботливая курица – только что вылупившегося цыпленка! – рыкнул дэйург, и я мысленно почувствовала, как он успокаивает сам себя. – Ладно, предлагаю такой вариант. Мы рвем вашу привязку на время. Пять лет – хороший срок, чтобы закончить МАМ даже с его изначальными, заложенными от рождения способностями. Если наш молодчик образумится, ты привяжешь его снова, если же нет, то прости, Мара, дураки и магия несовместимы».

Это было последнее предложение от Каа’Лима. Я это очень хорошо почувствовала. И оно было более чем щедрым…

«Хорошо, как мне это сделать?»

Я будто бы увидела, как довольно ухмыляется эта кошачья морда.

В общем, это оказалось несложно. Необходимо было освободить свое сознание, потянуться к тем нитям, что соединяли нас с Кимом, представить, как острое лезвие их рассекает, втянуть нить в свою ауру и «заштопать» прореху. «Штопкой» должен был заняться дэйург, поскольку я такое пока делать не умела.

На деле же мы провозились несколько часов. И когда мое воображаемое лезвие все же одним ударом отрезало нить, я почувствовала, как облегченно радуется демон внутри меня. Ощутила, насколько сильно он тяготился этой привязкой все то время, что она существовала, несмотря на то, что подпитывался негативной энергией. Это сильно испугало меня. Смогу ли я привязать брата снова, учитывая, что мое подсознание противится даже мысли об этом? Далее была работа дэйурга. Мне пришлось пустить его сознание в себя полностью. И вот тут-то мне стало по-настоящему лихо. В какой-то момент показалось, что моя голова просто взорвется от всей мощи, силы и знаний, что нес в себе дэйург.

В какой-то момент я смогла свободно вздохнуть и открыть глаза. За окном занимался рассвет, а мне впервые за последние недели было легко и хорошо.

«Все, – облегченно вздохнул Каа’Лим. – Посмотрим, как теперь его гулялка себя почувствует, – злорадно хмыкнул дэйург. – А то, глядишь, и работать перестанет от такой натуги!» – хохотнул он и, тут же сообразив, что сморозил что-то не то, смущенно замолчал.

Я хотела было укорить его, но неожиданно для себя поняла: он прав. Если не дать Киму повзрослеть, то ничего хорошего из этого не выйдет. Продолжая его опекать, я рискую получить не брата, а человека, привыкшего жить за чужой счет. Я уже видела в нем то, на что предпочла бы вновь закрыть глаза. Было ли это последствием разорванной связи или же еще каким-то озарением, не знаю, но увиденное мне совсем не нравилось. Ким вырос потребленцем до мозга костей. Орэн набивал его карманы деньгами, видя в нас своих детей, он ни в чем нам не отказывал, и брат этим пользовался. Девушки, такие, как Лисса, по его разумению, были обязаны ублажать его тело, да еще и благодарить за это. В его понятии жизнь в целом должна удовлетворять все его потребности. Нимария была его родной матерью, а не моей, но если я каждый месяц посылала ей пухлые свертки с письмами и денежками (я откладывала по чуть-чуть для родных, ведь деньги в нашей семье никогда лишними не были), потому как просто любила ее, то Ким стыдился своих родителей и братьев. Уже очень давно о нашей семье он предпочитал говорить лишь тогда, когда нас точно никто не мог услышать…

«Иногда жизнь должна дать по морде лапой, чтобы отрезвить того, кто потерялся», – глубокомысленно заключил дэйург.

И на этот раз я была с ним полностью согласна.

«Так, моя милая, у меня осталось совсем мало времени, потому кратко и по делу, – неожиданно быстро затараторил дэйург. – Первое, не бойся Дрэйланда, я уверен, ты можешь ему доверять, как самой себе. Драконы и дэйурги никогда не пойдут против демона. Второе, какого… просто скажи, какого шерта ты согласилась на участие в турнире старост? – рыкнул он. – Иногда ты бываешь такая, такая… дурная!» – буквально выплюнул он последнее слово.

«Ну я…»

Договорить мне не дали.

«Ладно, главное вот что! Передам тебе несколько формул заклинаний, что могут увеличивать скорость и силу, повесишь их на свою ауру и замкнешь на себя. Таким образом, все будут думать, что они активны и ты ими пользуешься. Это не запрещено, каждый пользуется любыми магическими средствами, а для тебя это шанс быть самой собой, не засветившись. Ну и выжить, конечно. И да, не вздумай выпускать клыки и прочее!»

«Но как я это сделаю?» – с негодованием полюбопытствовала я.

Ведь и правда были вещи, которые я совершенно не могла контролировать.

«А как хочешь, так и делай, – рыкнул этот гад. – Как магические подписи раздавать, так она большая, а как головой думать, так не доросла», – заворчал он.

«Но, Каа’Лим…» – простонала я.

«Никаких «Каа’Лим, миленький, помоги!» Слышать даже не хочу! Тебе тоже надо по «морде лапой», чтобы думать начала, что за каждое действие надо отвечать? Тренируй свою волю, не давай тому, кто живет внутри, брать верх. Ты хозяйка, а не наоборот! Сможешь это сделать, будешь жить долго и счастливо, а если нет, сама себя и угробишь! – очень красочно обрисовал мое будущее дэйург. – А теперь мне пора, маленькая моя, – невероятно нежно заговорил он. – Не грусти, надо мне кое с чем разобраться, прежде чем вернуться к тебе».

И тут же закрылся, не дожидаясь моего ответа. Вот так я снова осталась одна, встречая серый рассвет осеннего утра.

С того памятного дня, как я едва не вгрызлась в горло дроу, прошло уже около двух недель. И, надо признать, это были самые приятные недели моего пребывания в МАМ на данный момент. Как оказалось, Корч вовсе не был обижен на меня, правда, все еще пребывал в некотором шоке. Потому как стоило мне чуть резче поднять руку в его направлении, и молодой потомок славных темных эльфов совершенно не по-мужски шарахался в сторону. Поначалу я обижалась на него, думала, что он так надо мной издевается, но Дрэй просветил меня, что Муилкорч и впрямь боится. Мне стало стыдно. Свой позор я решила загладить хотя бы тем, что перестала махать руками, когда что-то энергично объясняла ребятам во время завтраков и обедов, которые, к слову сказать, теперь проходили совместно.

Студенты МАМ странно косились в нашем направлении, рискуя обзавестись весьма неприятным заболеванием, как косоглазие. Согласитесь, в случае с красавцами эльфами это выглядело бы забавно. Но время шло, а наши посиделки повторялись день за днем. И, видя наше непринужденное общение, то, как искренне хохочут эти двое мужчин над моими попытками съесть какие-то раковины моллюсков, что достались мне в очередном сражении за еду, с каким неподдельным интересом я слушаю то, что говорит Дрэй, или беззлобно подкалываю дроу, многие из окружающих прониклись интересом к моей персоне.

Тут было несколько точек зрения на нашу странную дружбу. По МАМ поползли слухи различного содержания. Как говаривал Элфи, каждый судит в меру своей испорченности. Вот некоторые и шептали за моей спиной, что я, вероятнее всего, сплю с одним из парней, а может быть, и с двумя… Правда мило? Такие затейники эти нелюди! Но были и те, кто искренне полагал, что мы друзья. Так, например, огромной неожиданностью для меня стало, когда все драконы, что учились в академии, стали здороваться со мной. Приветствовали они меня без презрения или злобы. Некоторые порой даже заговаривали со мной, и было в этом общении столько открытости и дружеского приятия, что я даже сначала решила: они что-то замышляют, и это такой хитрый ход, чтобы потом поставить человеческую девку на место. Так сказать, чтоб неповадно было общаться с теми, кто мне не ровня. Своими соображениями я поделилась в тот же день с Дрэем: мол, если оно так, то пусть узнает толком, что они замышляют, а я уж как-нибудь морально подготовлюсь. Дракон выслушал мои подозрения очень спокойно, правда, под конец моего повествования не выдержал и… заржал! Как лошадь, честное слово!

– Ох, Мара, ты такая смешная, – все еще хихикая, сказал он.

Мы как раз шли в библиотеку. Мне как старосте было положено брать на занятия книги, а потом отволакивать их обратно! Все бы ничего, если бы их можно было слевитировать или переместить туда и обратно. Но на всех учебных пособиях стояла защита от магического воздействия, чтобы студенты не повредили академическое добро. Таким образом, все тома приходилось таскать вручную. Нормальные старосты заставляли это делать своих одногруппников, а ненормальные, такие, как я, таскали сами, потому как скажи я той же Туилиндэ, чтобы она сходила в библиотеку за пособиями для занятий, она бы состроила умильные коровьи глаза и никуда бы не пошла. А влетело бы от профессора именно мне. Вот так, куда ни посмотри, а нужно это в первую очередь мне. Раньше я приходила в МАМ за час до занятий и первым делом перетаскивала все необходимые книжки к нам в аудиторию. Теперь же у меня появился помощник. Дрэй.

– Они просто видят мое к тебе отношение, – отсмеявшись, заговорил он. – Ведь я же рассказывал тебе, насколько драконы чувствительны к тому, как меняется картина мира. С твоим перерождением она начала меняться, а когда мы с тобой стали общаться, изменения вновь произошли. Не забивай голову, они чувствуют, что ты не просто человек. И то, насколько ты важна – тоже, – очень тихо заметил он.

– Чего ж они раньше-то не расчувствовались? – буркнула я, перехватывая свою ношу поудобнее.

– Мара, мы же не ясновидящие, – хмыкнул Дрэй. – Мы чувствуем изменения, когда важный шаг уже случился, а не когда ему только предстоит произойти. В реальности клубится невероятное множество вероятных путей, и у каждого ежесекундно есть тысячи вариантов поступков, и когда мы выбираем что-то одно, в тот момент рождается еще невероятное множество развитий событий. Именно тогда можно почувствовать то, что действительно важно.

– Бла-бла-бла… А точнее – невероятное множество бла-бла-бла, но суть я уловила, не переживай. Ты отличный рассказчик! – заверила я парня, чтобы не расстраивался, что мысли у него как-то не очень удается переводить в слова.

– Ну и на том спасибо, – хмыкнул Дрэй, одной рукой пытаясь смахнуть часть моих книг на свою внушительную стопку. – Почему, скажи-ка мне лучше, мы занимаемся тасканием книг каждый день?

– Потому что никто этим больше заниматься не хочет, – устало вздохнув, ответила я.

– То есть это не прямые твои обязанности? – нехорошо прищурившись, спросил он.

– Строго говоря, нет, но если книги не принести на занятия, то по шее получу я.

– Понятно, – многозначительно кивнул Дрэй.

Стоило бы насторожиться этим его «понятно» в тот же миг и отчитать дракона, чтобы не лез, куда не просят. Ишь ты, защитничек нашелся! Но момент был упущен, потому мне не следовало удивляться, когда на следующий день, придя в библиотеку, я не нашла положенных моей группе книг, как и волноваться оттого, что мои подопечные «малыши» очень рьяно изъявили желание мне помогать. И книги они сами теперь будут носить, и могут, если надо, пыль после занятий протереть, и вообще, если что, то мне стоит только сказать… Думаю, насколько я в тот момент растерялась, говорить не нужно. И лишь увидев задорно ухмыляющуюся рожу этого ящера, что в залитом солнцем классе сияла почище, чем новехонький медный таз, я все поняла.

– Что ты наделал? – накинулась я на него, как только Дрэй и Корч сели рядом со мной в обеденный перерыв.

– А что? – непонимающе ухмыльнулся он.

– Что ты им сказал, что они теперь чуть ли в рот мне не заглядывают в ожидании просьб?! – сама от себя не ожидая, на последнем слове я дала петуха и взвизгнула так, что скривилась от получившегося звука.

– О, ничего я не говорил, не переживай, – широко улыбнулся он.

– Ты мне лучш-ш-е сам признайс-с-ся, – против воли зашипела я.

– Он правда ничего им не говорил, – вмешался в наш разговор невозмутимый Корч. – Просто провел драконье внушение на незащищенные от такой магии молодые мозги, – заржал дроу, совсем уж некрасиво хрюкнув, и отпил местный аналог морса.

– Чего? – во все глаза уставилась я на Дрэя.

– Тихо вы, – шикнул дракон, – это запрещено вообще-то! Если Тарий пронюхает, то заставит меня все вернуть на свои места! А нам оно надо? Тем более я не со всеми поработал, только с самыми молодыми…

– Что ты с ними сделал?

– Ну… – Дракон слегка порозовел.

«Это так мило, – подумала я. – Сто лет в обед, а все розовеет, аки девица нецелованная».

Хотя поцеловать его сейчас я бы не отказалась.

– Просто сделал внушение. Девушки теперь искренне считают, что если начнут тебе помогать, то от этого будут становиться красивее…

– А парни? – нехорошо прищурилась я.

– А парни уверены в том, что помощь тебе – это источник мужской силы, – не выдержав, захохотал Корч.

– Как это?

– Ну, это легкое внушение, Мара. Они теперь чувствуют, что это так, и неосознанно стремятся каждый к своей цели.

– Да ты ненормальный, что ли? Что за детский сад?!

– Не будь злючкой, весело же, – хмыкнул Корч и протянул Дрэю кулак. Тот ухмыльнулся и шлепнул своим кулаком по руке дроу.

Весело было им, но не мне… Вот какие женщины непостоянные создания! Хотим чего-то, а чего – и сами не знаем. Еще несколько дней назад я мечтала о том, что мои однокашники будут меня уважать, потому как я им докажу, что достойна этого. Мечтала иногда и о том, что со мной начнут общаться. Но то, что драконья магия произвела не тот эффект, который мне бы хотелось видеть, стало ясно с самого начала. Теперь класс разделился на два лагеря. В первом обосновались те, кто искренне полагал, что помочь старосте с обязанностями – это святое дело, во втором – те, чьи мозги были более упругими и устоявшимися, то есть на кого Дрэй влиять не стал. И вот второй лагерь поглядывал на бывших однополчан как на дезертиров. А первые негодовали, отчего же их друзья не желают понимать прописных истин! Если девушки даже радовались, что их бывшие подруги не знают очень важной тайны, то парни искренне переживали за бывших товарищей. Но открыться им не могли, тут тоже Дрэй постарался.

Но чего я никак не могла ожидать, так это того, как отреагирует Ким на все эти изменения. Целый месяц он демонстративно избегал моего общества, продолжая играть в молчанку и изображая глубоко обиженного жизнью аристократа. Его не интересовало, как я себя чувствовала в полнейшем одиночестве, но стоило обстановке вокруг меня измениться, как братец соизволил снизойти до меня, холопки.

Я лежала на траве, раскинув руки, и глубоко дышала. Очередная тренировка со Стэфаном подошла к концу, но вместо ожидаемой усталости я чувствовала себя отдохнувшей. Это было так странно. Чем сильнее были нагрузки, тем более отдохнувшей и умиротворенной я себя ощущала. На второй план уходили все проблемы, оставляя после себя лишь покой. Сладкую, ни с чем не сравнимую негу.

– Как тебе не стыдно! – услышала я до боли знакомый голос у себя над головой.

Пришлось неохотно открыть глаза и приподняться на локтях.

– Что, прости? – непонимающе посмотрела я на брата, что наконец перестал изображать из себя немого.

– Я спрашиваю, как тебе не стыдно, Марами! И не надо делать вид, что не знаешь, о чем я говорю! – Вид брат имел весьма болезненный, кожа сильно отливала нездоровой бледностью. Глаза лихорадочно блестели. Плюс ко всему, он был невероятно зол.

Внутренне я аж похолодела. Неужели он узнал о привязке и теперь пришел выяснять отношения? Но, как оказалось, все куда прозаичнее.

– Все знают, что ты вытворяешь! – рыкнул он на меня. Демон внутри нехорошо заворочался, заставляя меня прикрыть глаза и сосредоточиться на дыхании.

– О чем ты говоришь, Энаким? – холодно спросила я, все еще не смотря на него.

– Я говорю о том, о чем уже несколько недель гудит вся академия! Как ты можешь так меня позорить! Ты спишь с двумя мужчинами одновременно, при этом носишь одну со мной фамилию! – зло выплюнул он последние слова.

Ярость накрыла меня с головой, не давая мне даже перевести дух и попытаться успокоиться. В этот раз я не отключилась, правда, было такое ощущение, что я на время передала борозды правления в своей голове кому-то другому. Более умному, холодному, расчетливому и невероятно разъяренному. Хотя и знала, что я и демон – это одно целое, пока почему-то четко разграничивала эти две натуры.

Одним резким движением я поднялась с земли. Еще миг – и мои губы едва не касаются губ брата.

– Остерегись, Энаким, – холодно шепчу я. – Она дорожит тобой, – это, вероятно, демон говорит обо мне в третьем лице, – я – нет.

И пристально смотрю ему в глаза.

Ким к такому был не готов, потому как, нервно сглотнув, нерешительно сделал шаг назад. Разве можно отступать, глядя хищнику в глаза? Резко схватив парня за волосы, так, что ему пришлось запрокинуть голову, я начала шептать ему на ухо, чтобы услышать мог только он:

– Девке своей передай: за каждую каплю моей силы возьму у нее две, понял? Лучше сам передай, не заставляй меня.

– К-какой силы? При чем тут Фрида? Не смей… – договорить он не успел, потому как я еще сильнее дернула его за волосы, заставляя замолчать.

– Еще раз укажешь мне, что я должна делать, – пож-ж-жалеешь, больше предупреждать не стану. А девке мои слова передай, если не хочешь, чтобы я сама.

Выразительно глянув ему в глаза, я небрежно выпустила его волосы. Развернулась на каблуках и пошла прочь.

Серебрянка щедро умащивала мои щеки, глаза отекли, а нос, должно быть, распух, как слива. «Интересно, сопли у меня теперь тоже серебряные?» – хмыкнула я, в очередной раз вытирая жидкость, что заменила мне нормальные слезы.

Все произошедшее казалось дурным сном. Как он мог поверить сплетням? Он же знает меня, как никто другой! Знает, а поверил в такую чушь! Он не пришел, чтобы спросить, он пришел обвинять!

После нашего разговора я отправилась в прямом смысле куда глаза глядели. Добрела до ближайших зарослей какого-то кустарника, залезла в них и вот уже несколько часов кряду ревела тут как белуга.

– Козел вонючий, – зло прошипела я.

– Ну спасибо, – стало мне ответом со спины.

– Я не тебе, – не оборачиваясь, сказала я.

– По какому поводу вечеринка? – беззаботно спросил Дрэй, небрежно присев рядом со мной.

– Ну, – сначала я думала не рассказывать о случившимся никому, а потом решила: «А почему я, собственно, должна молчать?» – поэтому взяла и выложила все.

Слезы высохли еще на середине рассказа, я перестала себя жалеть, что тоже было немаловажно. Вместо всех этих противоречивых чувств пришла злость. Но не такая злость, от которой у меня сносит крышу, а другая, более долговечная, постоянная обида, которая не испарится из сердца просто так. Уж не знаю, хорошо ли это, но человек я в таких вещах поверхностный, если можно так сказать. Мне ничего не стоит вспылить, нагрубить и прочее, да и спровоцировать меня проще простого, но, как правило, отхожу я очень быстро и если была неправа, то всегда признаю. И даже больше: тому, кого обидела, готова весь мир на блюдечке преподнести, лишь бы злиться на меня перестал. Но не сейчас… Огненная ярость покрылась ледяной корочкой и очень прочно застряла в сердце. Жаль, наверное, что наша наивность остается где-то далеко в прошлом с каждым прожитым годом, но, наверно, это и есть секрет взросления. Мы скидываем балласт, с которым во взрослой жизни просто не выжить.

– О, ну тогда понятно, чего ты по кустам ползаешь и лицо у тебя сияет, как у сказочной феи, – хохотнул Дрэй.

Слава всем богам, он не стал меня жалеть! На эту его беззлобную шутку я нарочито медленно ударила его локтем в бок.

– Ты меня покалечила, – картинно схватившись за пострадавший бок, дракон начал заваливаться на спину. – Кстати, я так понимаю, особых планов на вечер у тебя нет? Или ты собираешься продолжать эти посиделки в кустах? Тогда хочу тебя предупредить: несмотря на то, что сейчас уже осень, комарье по ночам в этом парке все так же выходит на охоту, – уже лежа на спине, заговорил он.

– Нет, планов у меня нет.

Отчего вдруг стало так волнующе на душе?

– Тогда пошли, правда, еще надо постараться отсюда вылезти… Мне так точно придется, – скептически осмотрев наши пропорции, заключил Дрэй.

– О светлая богиня, что это?! – сказать, что в моем голосе чувствовалось восторженное придыхание, – это не сказать ничего! Я готова была закричать от восторга. И страха тоже.

Дракон увел меня из облюбованных мною зарослей с первой попытки, хорошо хоть никто не видел, как мы, помятые и с репьями в головах, выползаем из кустов. Сомнений бы тогда точно ни у кого не осталось! Так что хоть в этом, но нам вроде бы повезло.

Шли мы недолго, где-то около часа. Если раньше я бывала только в учебной и торговой части МАМ, то сейчас Дрэй уводил меня в совершенно противоположном направлении. По пути нам не встретилось ни одной живой души, лишь таблички с указателями: «Тренировочная площадка номер пятьдесят четыре» и так далее. Солнце уже практически зашло, когда лесопарк закончился. Мы вышли на огромную поляну, в центре которой, подсвеченное множеством магических огней, стояло поистине монументальное сооружение. Казалось, что крыша этого овального здания, сделанного из камня, упирается в небосвод.

– Это арена мастеров, – просто сказал Дрэй. – Хочешь посмотреть, что внутри?

– Арена мастеров? Это? – Я действительно представляла себе это несколько иначе. В моем воображении арена – это круглая площадка, посыпанная песком. А здесь – вытянутое здание овальной формы и невероятной высоты. – А можно? – робко спросила я.

– Идем, надо же знать, с чем предстоит столкнуться.

Вход в здание был защищен огромными, в два или три человеческих роста, воротами. Но опять же никакой охраны видно не было. Рядом с воротами сиротливо пристроилась маленькая серая дверка.

– Здесь нет охраны?

– А что тут охранять? – непонимающе уставился на меня дракон. – Ты посмотри на этот стадион магическим зрением, тогда тебе многое станет понятно.

Что же, дважды меня просить было не надо, и я тут же перешла на другой уровень зрения. Исполинских размеров здание было насквозь пропитано энергопотоками. Казалось, что это огромных размеров факел, горящий магией, на который было больно смотреть.

– Кто мог такое сотворить? – пораженно выдохнула я.

– Арена была построена нашими предками, Мара. Здесь переплетается магия драконов и демонов, а сам стадион предназначен для магов. Какое бы заклятие ни творил юный волшебник, оно никогда не вырвется за пределы арены. Впечатляет? – подмигнул он мне.

– Не то слово, – еще какое-то время я разглядывала это произведение искусства, но вскоре не выдержала и сказала: – Ну чего ты стоишь? Веди меня скорее внутрь!

Дракон тихо засмеялся, но, тут же взяв мою ладонь в свою, повел внутрь арены мастеров. И вот тут уже мне стало не до смеха. Его ладонь, словно сотканная из огня, обжигала мою кожу. Такое приятное и смущающее тепло исходило от простого прикосновения. Совершенно не хотелось отпускать его ладонь, и когда мы все же вошли внутрь и дракон вывел меня на невероятных размеров поле, окруженное со всех сторон высоченными стенами, на которых располагалось невероятное множество посадочных мест, я с необъяснимым сожалением почувствовала, что моя рука вновь свободна.

– Здесь ежегодно проводится турнир, – сказал он.

– А на стенах сидят люди? – задала я очень важный, как мне казалось, вопрос.

– Зрители? – усмехнулся Дрэй. – Да, и обычно места многим не хватает, так что некоторым приходится стоять в проходах.

Ужас ледяной волной прокатился по моей спине.

– Э нет! Я сюда не выйду! – тут же заблажила я. Мой голос эхом отскакивал от окружающего нас пространства, заставляя воздух наполняться вибрациями. – Вы что, совсем с приветом? Тут тысяч десять народу влезет! И все на меня будут смотреть?!

– И что? – непонимающе уставился он на меня.

– И то! – подбирая аргумент, я ненадолго замолчала, а потом решила сказать, как есть. – Я стесняюсь!

Словно раскат грома, прокатился по арене смех этого ящера. Наконец отсмеявшись, он как-то странно посмотрел на меня.

– Чего?

– Что чего? – надулась я, как породистая индюшка.

– Чего ты стесняешься?

Хороший вопрос, а самое главное – правильный. Опозориться я не боюсь, на мой взгляд, это самый лучший вариант развития событий. На проигравших никто не обращает внимания, они могут тихо развернуться и уйти, и никто не станет их останавливать. Если бы я была одна, это было бы просто, но разве могу я подвести тех, кто дал свое согласие поддержать меня? Каким бы это соревнование ни было, но, по всей видимости, оно очень популярное среди нелюдей. Вон какую махину забабахали, чтобы всем видно было! А я возьму и проиграю или буду выглядеть недостойно. Как же тогда себя почувствуют Дрэй и Корч? Что скажут их соотечественники?

– Себя, – тихо сказала я и потупилась.

– Себя? – И столько неподдельного изумления было в его голосе, что я не выдержала и решила посмотреть на него. Дракон выглядел не на шутку растерянным, его брови в форме воронова крыла вопросительно взлетели вверх и там замерли. – Как это понимать?

– Ну, будет столько народу! В том числе и ваши соотечественники, а вы в моей команде, а я…

– А ты? – решил он помочь мне с рассказом.

– А я наверняка не смогу выглядеть достойно…

– Конечно, не сможешь, – коротко сказал он. А я резко обернулась и неверяще уставилась на него. – С таким настроем я и сам не выйду на эту арену, – невозмутимо продолжил он. – Ты должна понять одну простую вещь. Ты не такая, как привыкла думать о себе. Пора бы начинать привыкать к тому, чья кровь течет в твоих жилах. И вот еще что… Кто сказал тебе, что ты должна себя стесняться?

– Никто, просто я не такая, как все! – буркнула я.

– Как кто? Люди? – скептически спросил он. – Так ты и не человек, смею заметить.

Возразить было нечего. Тем временем дракон начал пятиться от меня куда-то ближе к центру поля. При этом загадочная улыбка не сходила с его губ.

– Говоришь, не такая, как все, – хмыкнул он. – Посмотрим, что ты скажешь потом.

Страницы: «« ... 1516171819202122 »»

Читать бесплатно другие книги:

Полное подчинение и участь покорной любовницы. Именно к этому готовили Реймиру. Иона смирилась с суд...
Что делать, если твое тело умерло в реальном мире, а душа осталась в виртуале компьютерной игры Эври...
Александра Воронцова просто не могла скрыть своих слез – мало того что ее несправедливо обвинили в п...
Друзья Фома и Семен серьезно влипли – набрали кредитов, открыли собственное дело, а бизнес прогорел....
Хрестоматия содержит работы ведущих зарубежных и отечественных авторов, посвященные измененным состо...
Так виртуозно вляпываться в истории могу только я!Не всякой девушке «повезет» выскочить замуж за сам...