Вестфолд Куно Ольга

Глава 20

По пути назад я чувствовала себя окрыленной. Как будто прочные стальные оковы, тянувшие меня к земле все последние дни, внезапно спали, придав моему телу чувство небывалой легкости. Я все-таки не зря возвратилась в замок.

Люди, однажды побывавшие в объятиях смерти, часто ходят по краю. Их неизменно притягивает тонкая изломанная линия, разделяющая прочную поверхность и разверзшуюся за ней пропасть, и они раз за разом проходят по этой линии, как по ниточке, раскинув руки и балансируя на самом краю. Но дело тут не в стремлении оступиться и упасть. Зажмурившись, прыгнуть в бездну значительно легче, нежели всю жизнь балансировать на краю. Нет, снова и снова возвращаясь назад, эти люди хотят почувствовать, что они СПОСОБНЫ удержаться. Что в тот роковой час, когда смерть подошла совсем близко, их спасение не было делом счастливого случая, который в следующий раз может пройти стороной. Ими движет потребность в уверенности, что от них что-то зависит, что в случае необходимости они смогут сами справиться с ситуацией и, раскинув руки, сохранить почву под ногами.

В большинстве случаев уверенность приходит лишь ненадолго. И потому они снова, раз за разом, проходят по краю, украдкой заглядывая в открытую пасть бездны.

Но сегодня мне повезло. Похоже, мне удалось, проскочив по краю один раз, возвратить себе почву под ногами.

В лагере нас ожидала весьма бурная встреча. Всем не терпелось поскорее узнать, как прошла операция. И только одному человеку, кажется, на итог операции было плевать. Когда Уилл, наскоро ответив на несколько вопросов, зашагал в сторону хижин, Адриан схватил его за руку и резко развернул к себе лицом.

– Какого черта ты потащил ее с собой в замок?! – Похоже, он готов был взорваться уже давно, и взрыв был неизбежен.

Спрашивать, кого «ее», Уилл не стал.

– Никто ее никуда не тащил, – холодно отозвался он. – Она сама захотела пойти и пошла.

– Только не надо морочить мне голову, – гневно возразил Адриан. – Это была твоя операция, и только ты решал, кто принимает в ней участие, а кто нет. И ответ за вылазку держишь именно ты.

– Вообще-то я пытался ее отговорить, – признался Уилл. – Но она изложила свои доводы, и я счел их уважительными.

– Ах, ты доводы счел уважительными, – все больше распалялся Адриан. – А если бы она тебя попросила прямо на плаху ее проводить, ты бы тоже повелся на доводы?

– Эй, постойте! – Нагнав мужчин, я на всякий случай встала между ними. – Уилл действительно ни при чем. Я сама захотела отправиться в замок.

– Ах, сама захотела? – Адриан охотно переключился с Уилла на меня, при этом градус его ярости ничуть не понизился. – Может быть, расскажешь мне, где при этом были твои мозги?

– Там же, где и всегда. – Я тоже потихоньку начинала сердиться. – И что такого? Мне нужно было туда поехать. – Я особенно выделила слово «нужно».

– Неужели? – с агрессивной иронией в голосе переспросил Адриан. – У тебя там остались какие-то дела? Хотела перекинуться парой слов с де Оксенфордом? Или, может быть, соскучилась по своей камере?

– Если я говорю «нужно», значит, «нужно», – отрезала я. – Я свободный человек и имею полное право самостоятельно решать, что и когда делать!

– Нет, если при этом в твоих поступках не остается ни капли здравого смысла!

– Слушай, а кто ты вообще такой, чтобы мне указывать? – не на шутку разошлась я. – Если не ошибаюсь, то ты мне не муж! И, между прочим, никогда им не будешь!

– Спасибо за напоминание! В таком случае делай, что хочешь, хоть сама просовывай голову в петлю! Вон Статли не будет возражать, даже веревку тебе придержит, если приведешь парочку достойных аргументов.

Даже не знаю, кто из нас первым развернулся, Адриан или я. В разные стороны мы зашагали более или менее одновременно, одинаково быстрым шагом и одинаково кипя от злости.

Говард, все это время стоявший рядом с Уиллом, покачал головой.

– Этот человек может оказаться для тебя опасным, – заметил он, глядя вслед Адриану. – Рано или поздно он приревнует к тебе девушку более серьезно, и тогда от него можно будет ожидать чего угодно. Он не из тех, кто легко отступается.

– Милые бранятся – только тешатся, – махнул рукой Уилл. – Не думаю, что эта ссора затянется.

– А если напротив? – не отступал Говард.

– Вот тогда и поговорим. Ты же знаешь, я предпочитаю решать проблемы по мере поступления, а не гадать, что и когда может пойти не так. Все равно не угадаешь. Да и потом, пожалуй, девушка правильно сделала, что выбрала его.

– Это еще почему? – удивленно скосил на него глаза Говард.

– А ты сам погляди. Он глотку за нее перегрызет.

– А то ты не перегрызешь, – фыркнул рыцарь.

– Перегрызу, – медленно кивнул Уилл, – но со значительно меньшим рвением.

Я описывала круги по лесу вблизи от лагеря, с каждым шагом распаляясь все сильнее. Поездка в замок настолько мне помогла, я вернулась в таком приподнятом настроении, и тут Адриан взял – и все испортил! Без мало-мальски веской причины, походя, просто потому, что ему захотелось проявить характер. Если Уилл может меня понять, почему тогда он не может? И какое право он имеет даже намекать, будто я не могу принимать решения сама за себя?

Однако по мере того, как время шло, ярость угасала, и в броне самозащиты образовалась брешь для сомнений, которые я прежде, не раздумывая, отметала. Может быть, Адриан где-то и прав. Нет, права, разумеется, я, но тем не менее его можно отчасти понять. Должно быть, узнав, что я уехала вместе с «циркачами», он успел здорово переволноваться. Не зря же я не хотела ничего ему говорить. Теперь становилось понятно, что это было глупым решением. Разумеется, он все равно узнал бы, и задолго до нашего возвращения. Догадался бы, чем вызвано мое долгое отсутствие в лагере. Это, конечно, не повод обвинять меня черт знает в чем, но все же…

Такое допущение постепенно сменилось колючими угрызениями совести, и по мере того как голос ярости затихал, совесть голосила все громче. Говоря откровенно, не знаю, кто из них лучше. Обе способны высосать из человека все силы, и ни одна, на мой взгляд, не является хорошим советчиком.

Очередной круг, проделанный неподалеку от лагеря, вывел меня к поваленной сосне, на стволе которой я увидела сидящего ко мне спиной Адриана. Подавив первое побуждение побыстрее ретироваться, я подошла, перешагнула через ствол и села на некотором расстоянии от мужчины. Он не обернулся и вообще внешне никак не отреагировал на мое появление.

– Мне действительно надо было туда попасть, – примирительно сказала я.

– А я чуть не поседел, когда понял, куда ты пропала. – Он по-прежнему не поворачивался в мою сторону и говорил устало, но без недавней ярости. – Что, трудно было предупредить?

– А ты бы меня отпустил?

– Нет, конечно.

– Ну вот видишь.

– Ну сходила ты туда. – Он наконец повернул голову и посмотрел мне в глаза. – И что? Стало тебе легче?

– Представь себе, да, – неагрессивно, но твердо ответила я.

Адриан пожал плечами.

– Ты хоть понимаешь, насколько сильно рисковала? Ничто не стоит такого риска.

Я не была в этом уверена, но возражать не стала.

– Никто в вашей компании не рисковал так сильно, как ты, – продолжал он, одновременно пересаживаясь на полфута ближе ко мне. – Любого из них в случае разоблачения посадили бы в тюрьму, и был хороший шанс, что на замок нападут прежде, чем их успеют казнить. Даже Статли, как бы шериф ни интересовался его головой, вполне мог выйти сухим из воды. А вот тебя бы де Оксенфорд из рук уже не выпустил. Имея на руках два амулета, он ни за что не позволил бы себе упустить третий.

Все это было справедливо, да, собственно, я понимала это и раньше. Вот только на мои решения влияли совсем другие вещи.

– Говорят, риск – благородное дело, – попыталась отшутиться я.

– Врут, – безапелляционно заявил Адриан. – Это придумали любители искать на свою голову приключения, чтобы хоть как-то оправдать собственную глупость.

– Можно подумать, ты сам никогда не рисковал, – поддела я в свою очередь, пересаживаясь поближе.

– Много раз, но не потому, что в этом есть что-то благородное. А потому, что это бывало необходимо.

И не далее как несколько дней назад это было сделано для того, чтобы спасти мою собственную шкуру. Подарок, с которым я обошлась не слишком-то аккуратно, с легкостью снова подставив себя под удар. Совесть снова ощутимо заворочалась в груди, хотя не скажу, чтобы при этом я раскаялась в содеянном. Думаю, если бы время повернулось вспять, я поступила бы точно так же.

– Ну прости меня, – тем не менее сказала я. – Я больше не стану участвовать в подобных вылазках.

– Угу, я тебе уже поверил, – устало отозвался Адриан. – Пообещай хотя бы одно: что в день штурма замка останешься в лагере.

– Это я как раз обещать не могу, – возразила я и поспешила пояснить: – Моя помощь может понадобиться раненым. Но искренне обещаю не лезть в самое пекло. Буду сидеть где-нибудь в уголке и возиться с травами.

Что интересно, это обещание я дала вполне искренне. Приключений с меня и правда хватило надолго. Но, как известно, человек предполагает, а Бог располагает.

Между тем Адриан наконец сел рядом за мной и обнял за плечи. Я прижалась к нему щекой. Какое-то время мы просто молчали.

– Совсем забыла тебе сказать, – стукнула себя по лбу я, – я избавилась от твоего обручального кольца.

– Каким образом? – спросил он, впрочем, без особого интереса. – Пожертвовала кому-нибудь из нуждающихся?

– Почти, – согласно кивнула я, порадовавшись такой интерпретации. – Вернула его Лауре.

– Ты что, и с ней успела пообщаться? – схватился за голову Адриан. Похоже, сегодня ему не суждено было обрести душевное равновесие.

Я опустила глаза долу и невинно повела плечом.

– Мне не понравилось то, как мы с ней пообщались в прошлый раз, и я решила кое-что подправить. Но честное слово, это вышло случайно.

– Ну да, и кольцо совершенно случайно оказалось у тебя при себе.

– Э-э-э… Я запасливая.

– С каких это пор? – ухмыльнулся он. – Ну и о чем же вы успели поговорить?

Я была готова удовлетворить его любопытство.

– О тебе.

– Ну конечно. О чем же еще? – судя по взгляду и тону, Адриан пожалел о том, что так рано перестал держаться за голову. – Много успели наговорить?

– Да нет, не слишком, – поспешила успокоить его я. Но если он и начал испускать вздох облегчения, то, должно быть, захлебнулся им, когда я продолжила: – Лаура утверждает, что в постели ты проявляешь садистские наклонности.

Адриан молчал настолько долго, что я забеспокоилась о состоянии его здоровья.

– И что дальше? – глухо спросил он.

– Я пообещала при случае это проверить.

Он пристально посмотрел мне в глаза, кажется надеясь прочитать по ним, что все это шутка. Но мой прямой немигающий взгляд его разочаровал.

– И ради этой увлекательной беседы ты отправилась в замок, рискуя жизнью? – осведомился он хриплым голосом.

Я призадумалась. Выходило, что в некотором смысле можно сказать и так.

– Во всяком случае, я узнала что-то для себя новое. К тому же, – я прищурилась, – может быть, пришло время выполнить обещание, которое я дала Лауре?

– А ты не боишься иметь дело с таким страшным человеком?

Моя идея явно пришлась Адриану по вкусу.

– Ну… риск, говорят, благородное дело, – повторила я.

Поблизости никого не было, и мы не преминули этим воспользоваться.

Решено было не откладывать штурм замка в долгий ящик, нападение должно было состояться через два дня. Уилл отправил весточку своему человеку, в лагере кипела бурная подготовительная деятельность. Я оказалась права: ко мне действительно обратились с просьбой отправиться в замок вместе со всеми, чтобы впоследствии принять участие в лечении раненых, и я не видела причин отказываться. На следующий день я занялась сбором трав и приготовлением некоторых лекарств и вскоре обнаружила, что кое-каких ингредиентов не хватает.

– Уилл, ты не знаешь, где в этих краях можно раздобыть медуницу? – спросила я, перехватив разбойника, который в очередной раз быстрым шагом пересекал поляну.

Уилл остановился и нахмурил брови.

– Да, есть, – вспомнил он. – Отсюда с четверть часа ходьбы. Постой-ка, я дам тебе провожатого. – Он огляделся в поисках подходящей кандидатуры. – Эй, Пит! – подозвал он разбойника, оказавшегося к нам ближе других. – Проводи Ингу к прогалине, той, что за водопоем. В тех местах медуницы хоть пруд пруди, – пояснил он, снова обращаясь ко мне.

– Пожалуй, я составлю вам компанию, – сказал Адриан таким тоном, будто просто не прочь был немного размять ноги.

Пит хотел что-то возразить, но затем передумал и молча кивнул. Втроем мы отправились к прогалине.

Насколько я могла судить, путь занял несколько больше времени, чем четверть часа, возможно, минут двадцать или двадцать пять. Наконец мы вышли на небольшую поляну вытянутой формы. Правда, никакого водопоя по дороге не проходили, да и медуницы что-то пока видно не было.

– Это здесь? – с сомнением спросила я у Пита.

– Угу, – отозвался он.

Я заметила синий цветочек, выныривавший из высокой травы на краю поляны, и подошла поближе. Наклонилась, чтобы получше рассмотреть находку, и едва успела ощутить удар по голове, прежде чем рухнуть лицом в траву.

Первым, что я почувствовала, была сильная головная боль. Глаза еще были закрыты, вокруг раздавались какие-то звуки, но все они сливались в единый монотонный гул. Что же произошло? Головная боль и непонятного происхождения тряска мешали сосредоточиться. Сделав над собой усилие, я разлепила веки.

Сосны и вязы неспешно убегали назад. Я сидела на катившейся по лесной дороге телеге спиной к лошади. Попытавшись обернуться, поняла, что руки привязаны к телу несколько раз обмотанной вокруг веревкой.

– Инга!

Судя по интонации, Адриан негромко звал меня уже не в первый раз, но до сих пор я его голоса не слышала. Тряхнув головой, я попыталась в меру возможности осмотреться и разобраться в ситуации. Расклад не радовал. Мы с Адрианом оба сидели на телеге, привязанные спиной к спине. Человека, управлявшего лошадью, я видеть не могла, зато сумела разглядеть не меньше пяти сопровождавших нас стражников. Двое неспешно ехали верхом, еще трое шли пешком.

– Инга, – снова позвал Адриан.

– Да?

– Слава богу, – выдохнул он. – Как ты?

– Изумительно, – отозвалась я. – Кажется, у меня дежавю. Скажи, что все это – галлюцинация.

– В таком случае галлюцинация у нас общая.

– Не бывает, – вздохнула я. – Сколько их там?

– Достаточно. Шестеро конных, четверо пеших, и еще один управляет телегой.

– Почетно, – вздохнула я.

– Да уж, самого шерифа нечасто сопровождает столько народу, – согласился Адриан.

– Что вообще произошло?

Сколько я ни напрягалась, вспомнить ничего конкретного не могла.

– Не знаю, – признался Адриан. – Я присматривал за этим Питом и ничего не слышал, пока кто-то не стукнул меня сзади по голове. Не понимаю, как они сумели настолько незаметно приблизиться.

– Ладно приблизиться, как они вообще на нас вышли?

Кое-кто из стражников стал слишком часто оборачиваться в нашу сторону, и я перешла на громкий шепот.

– Либо они уже давно за нами следили – но в этом случае они бы наверняка еще раньше напали на лагерь… – было очевидно, что Адриан успел поразмышлять на эту тему, – …либо их навел этот дружок Уилла.

– Уилл тут точно ни при чем, – уверенно возразила я.

– Да я и сам не думаю, что он при чем, – неохотно признался Адриан. – Вернее всего, этот парень, Пит, действовал по собственной инициативе.

– Так ведь Уилл отправил его с нами по чистой случайности, – припомнила я.

– Или Пит сам подстроил так, чтобы все выглядело как чистая случайность, – возразил Адриан. – А сам специально ошивался поблизости в ожидании удобного случая.

– По-моему, ты слишком плохо думаешь о людях, – поморщилась я.

– А ты думаешь о них слишком хорошо, – парировал Адриан. – И в нашем нынешнем положении мой подход более уместен.

– Что заставляет тебя думать, что нас подставил именно Пит? – не сдавалась я.

– А почему его нет вместе с нами на этой телеге?

Это был резонный вопрос, но я не растерялась:

– Просто он им не нужен, в отличие от нас. Наверняка он остался лежать там, на поляне, с перерезанным горлом.

– Или получил вознаграждение и преспокойно отправился назад в лагерь, – выдвинул собственную версию Адриан. – Сколько там, по словам Уилла, обещали за мою голову? А уж за тебя-то наверняка дали вдвое больше.

– Спасибо, ты мне льстишь.

– К сожалению, нет.

Я припомнила свое знакомство с Питом, когда Уилл впервые привел меня в лагерь. Кто его знает, возможно, Адриан и был прав.

– Мне трудно поверить, что среди людей Уилла мог затесаться предатель, – озвучила я основную причину своих сомнений. – Уилл хорошо разбирается в людях и, насколько мне известно, готов поручиться за каждого из них.

– При всем уважении к Статли, – было не до конца понятно, говорит ли он об уважении всерьез или с иронией, – ни один человек не разбирается в людях настолько, чтобы на раз вычислить любого предателя. Особенно если тот до поры до времени никак себя не проявляет.

– Может, ты и прав, – согласилась я.

Но главным вопросом сейчас было не то, как мы оказались в своем нынешнем положении и кого следовало в этом винить. Главное – как быть дальше. Хорошо, если разбойники вовремя узнают о том, что произошло, и успеют остановить телегу, пока нас везут через Дэнвуд. Но это было весьма сомнительно. Вероятнее всего, к тому моменту, как Уилл поймет, что произошло, мы уже будем в замке… если вообще все еще будем живы.

– Есть хоть что-то, что мы можем сделать? – совсем тихо спросила я.

– К сожалению, пока ничего, – последовал столь же тихий ответ.

– Если бы нас посадили в тюрьму до завтра, все могло бы решиться само собой, – вздохнула я. Вероятность такого расклада уже обсуждалась в нашем недавнем разговоре с Адрианом. Скорее всего, с нами предпочтут разобраться незамедлительно, сразу по прибытии в замок. – Но хотелось бы иметь план действий и на случай другого расклада.

– План всегда один, – негромко ответил Адриан. – Быть внимательными и не упустить удобный случай.

– Думаешь, он представится?

Вопрос был, конечно, достойный маленького ребенка, но тем не менее сам собой слетел с моих уст.

– Надеюсь, – ответил Адриан. – Во всяком случае, нет никакого смысла настраиваться на худшее, верно?

– Я предпочитаю полагаться на себя, а не на случай, – уныло заметила я. – Но как минимум одно достоинство в нынешнем раскладе – по сравнению с предыдущим – есть.

– Это какое же? – заинтересовался Адриан.

– На этот раз тебя точно не женят.

Жизнь, до сих пор бурлившая в лагере, как кипящая вода в чугунном котле, выжидательно замерла. Лагерь не казался вымершим – напротив, народу на поляне было намного больше обычного, – скорее, он застыл подобно воздуху перед грозой. Все, как разбойники, так и воины герцога, в тяжелом молчании ожидали новостей.

Наконец на поляну быстрым шагом вышел один из разбойников. Все взгляды сразу же обратились к нему, однако никто ничего не сказал, и разведчик направился прямиком к Уиллу.

– Ну что? – мрачно спросил тот.

– К водопою они не ходили, – ответил разбойник.

– Вот как… – Уилл бросил мрачный взгляд на стоявшего неподалеку Пита. Бес и Тед, расположившиеся за спиной у последнего, смотрели не менее мрачно. – Продолжай.

Несмотря на то что Уилл пристально глядел на Пита, разведчик понял, что эта фраза обращена к нему.

– В сторону водопоя они прошли футов двести. Потом резко забрали на север. Дошли почти до самой дубовой рощи. Остановились на тамошней поляне, той, где круглый камень. Там на них и напали.

– Сколько было нападавших, сказать можешь? – спросил Уилл.

– Точно не скажу, человек десять, а может, дюжина, – предположил разведчик. – Были и пешие, и конные. Поджидали их давно, так что договаривались, видать, заранее. А, еще сохранились следы колес; должно быть, у них был какой-то фургон.

– Вероятнее всего, на нем пленников и увезли, – заключил Уилл. – Когда, думаешь, все это было? Нагнать сможем?

– Нет, – уверенно покачал головой разбойник. – Когда я там был, они уже не меньше часа как уехали. Они, конечно, двинулись кружным путем – фургон где попало не проедет, – но все равно из леса уже должны были выехать.

– Все ясно, – кивнул Уилл, и с этого момента его внимание полностью переключилось на Пита. – Ну что, – поинтересовался он, делая шаг в сторону последнего, – значит, солдаты напали внезапно? А ты еле успел спрятаться? А перед этим тебе просто отшибло память и потому ты перепутал водопой с дубовой рощей? Слегка заплутал?

Уилл говорил спокойным ровным тоном, но в его глазах плескалась холодная ярость, так что тембр голоса не мог никого ввести в заблуждение.

– Так как, позовем Марту и будем лечить твою память? – продолжал Уилл. Пит по-прежнему молчал. – Или, может, все намного проще? Может, тебе просто хорошо заплатили за то, чтобы всех нас подвел?

– Да что ты, Уилл, какое заплатили? – Пит попытался отступить назад, но тут же наткнулся на плечи Беса и Теда. – Просто задумался и ошибся, с кем не бывает?

– Со мной что-то ни разу не бывало, – сквозь зубы заметил Тед.

Уилл сделал Бесу знак, тот охотно обошел Пита и принялся обыскивать его одежду. Много времени на это не ушло. Запустив руку Питу за пазуху, Бес извлек оттуда компактный серый кошель. Подбросил его на ладони и уважительно присвистнул: монеты приятно звякнули, да и вес содержимого оказался внушительным. Бес передал деньги Уиллу. Развязав кошель, тот высыпал на ладонь несколько золотых монет. Видно было, что внутри оставалось существенно больше.

– Кажется, тридцать серебреников успели основательно подняться в цене, – констатировал Уилл, ссыпая деньги обратно в мешочек. – Ну что ты теперь скажешь?

Пит, покрасневший до самых кончиков ушей и дышавший так тяжело, как если бы только что бегом пересек весь лес, говорить особенно не рвался. Больше всего на свете ему хотелось оказаться сейчас как можно дальше от лагеря. Но Бес и Тед, да и большое количество собравшегося на поляне народа, не давали ему такого шанса.

– Ты знаешь, как у нас наказывают за предательство? – негромко спросил Уилл. – Я понимаю, наша жизнь совсем непростая. Тем более тяжело бывает время от времени держать в руках большие деньги, при этом не имея возможности потратить их на собственное благополучие. Но никто не заставлял тебя выбирать такую жизнь. В любой момент ты мог просто уйти, добраться до соседнего графства и под новым именем начать все с нуля. Вместо этого ты предпочел всех нас продать.

– Я никого не продавал, Уилл, о чем ты говоришь?! – попытался возразить Пит.

– Ну да, и люди шерифа просто решили пожертвовать тебе десяток-другой золотых по доброте душевной, – подхватил Бес.

– Что еще ты успел сделать, чтобы заработать эти деньги? – спросил Уилл. – Рассказал, где находится лагерь? Предупредил о наших планах?

– Да ничего подобного я не делал, клянусь! – завопил Пит. – Ну сам посуди, если бы я рассказал им о лагере, они бы давно уже были здесь! Уилл, честное слово, я не предатель! Я бы никогда в жизни не предал ни тебя, ни кого-то из ребят! Но эти двое, Уоллес и девчонка, – они чужаки. Они избалованные городские, они не одни из нас! Так чего же ради мне было отказываться от таких деньжищ?

– В чем-то ты прав, они не одни из нас, – медленно ответил Уилл, вызвав тем самым ропот неодобрения со стороны герцогских воинов, окружавших Роуена. Недовольство солдат разбойник оставил без внимания. – Вот только что-то не припомню, когда это мы объявляли войну горожанам? Эти «избалованные городские» – враги наших врагов. И так же, как и каждый из нас, объявлены вне закона. А ты выдал их людям шерифа, отправив тем самым на верную смерть. «Один из нас» не вправе так поступать. Это – предательство и несмываемый позор для нас всех. А наказание для предателей у нас только одно – смерть.

Он мрачно кивнул Бесу. Бес и Тед потащили упирающегося Пита в сторону леса.

– Но, Уилл! Ты не можешь так со мной обойтись! Я ничего такого не сделал! – кричал Пит, но Уилл отвернулся и, казалось, больше его не слышал. Вот только лицо главаря разбойников было белым как мел да немного подрагивали скулы.

По мере удаления от поляны крики Пита становились все тише.

– Если бы не девушка, ты бы не пришел в такую ярость, – негромко заметил Говард, так чтобы его не смог услышать никто, кроме Уилла.

– В ярость бы не пришел, – подтвердил разбойник. – А решение бы принял такое же.

Ни с кем больше не говоря, проигнорировав шагнувшего в его сторону Роуена, Уилл пересек поляну и скрылся в своей хижине.

– И часто у вас такое случается? – тихо спросил Тейлор у расположившегося поблизости Берта.

– На моей памяти – ни разу, – честно ответил тот.

Прошло не более пяти минут, когда Уилл снова вышел на поляну. Он был по-прежнему бледен, но готов к действию.

– Есть только один способ все исправить, – сказал он, обращаясь в первую очередь к Роуену, но произнося слова достаточно громко, чтобы их могли слышать и остальные.

– Какой же? – с готовностью спросил тот.

– Мы собирались напасть на замок завтра. Все уже спланировано и готово. Вместо того, чтобы ждать еще сутки, мы перенесем штурм на сегодня.

– А как же твой человек, который должен открыть нам вход? – спросил Тейлор. – Мы не успеем его уведомить.

– Он и сам догадается по обстановке, – ответил Уилл. – А в крайнем случае мы попросту выломаем дверь. – Он оглядел поляну непривычно тяжелым взглядом. – Никто не обязан принимать участие в штурме. Те, кто идет по собственной воле, собирайтесь прямо сейчас. Выходим через четверть часа. Берите оружие и прихватите заготовленные лекарства. Маскировка не нужна. Вход в тоннель находится в лесу. А дальше скрываться будет незачем.

Глава 21

Мы ехали очень долго. К тому моменту когда телега наконец вкатилась в замковый двор, у меня сильно затекло все тело. Это стало особенно очевидно, когда с нас сняли веревки. Поначалу каждый шаг давался с трудом. Руки нам связывать не стали, но пока проку от этого было мало. В сопровождении шести охранников мы вошли в замок, поднялись по лестнице и оказались в том самом широком коридоре, из которого я совсем недавно отправилась с визитом к Лауре с Клариссой. На сей раз, однако, мы прошли мимо той гостиной, и, миновав еще две или три комнаты, остановились у очередной плотно закрытой двери.

Один из охранников постучал. Дверь приоткрылась, стражник что-то негромко сказал, и его пропустили внутрь. Дверь снова захлопнулась. Остальные пятеро оставались снаружи и не спускали с нас глаз. Не прошло и полминуты, как охранник вышел из комнаты, на этот раз в сопровождении еще двоих стражников, судя по одежде, из личной охраны де Оксенфорда. На этом функция шестерых наших сопровождающих заканчивалась, они направились обратно по коридору, а только что вышедшие ввели нас в комнату.

Это помещение оказалось более просторным, чем то, где мы недавно беседовали с Лаурой. Однако определить точные размеры комнаты было трудновато – свечи освещали лишь одну ее половину, другая же тонула в полутьме. Солнечный свет в комнату практически не попадал, три высоких окна были занавешены плотной темной тканью. В затемненной части располагался широкий рабочий стол, а также неразожженный камин. Де Оксенфорд поднялся из-за стола и, отодвинув стул с высокой спинкой, вышел нам навстречу. У него за спиной маячила фигура вездесущего Шелдона. Помимо этих двоих в комнате расположились с полдюжины стражников.

– Ну что же, весьма рад видеть вас обоих у меня в замке.

Де Оксенфорд говорил так радушно, что сторонний наблюдатель с легкостью мог бы поверить в искренность его слов: вот он, классический гостеприимный хозяин. Впрочем, полагаю, шериф действительно говорил вполне искренне. Он и вправду был рад нас видеть. Только не в качестве гостей.

– Спасибо за прямоту. – Мысли Адриана текли в том же направлении, что и мои. – Не будешь возражать, если мы столь же честно скажем, что не отвечаем на твою радость взаимностью?

– Ты мог бы вести себя немного повежливее, зятек, – пожурил де Оксенфорд. Ни особо рассерженным, ни обиженным он при этом не казался. – Однако это ерунда по сравнению с побегом от молодой жены через окно посреди брачной ночи.

– Так уж вышло, – развел руками Адриан. Раскаяния в его голосе тоже как-то не ощущалось.

Де Оксенфорд понимающе покивал.

– Да я на тебя зла, в общем, и не держу, – заметил он. – Ни один мужчина не хочет жениться, по себе знаю. Все, кто женится, делают это под давлением, и чаще всего дело бывает в шантаже того или иного рода. В твоем случае этот расклад был слишком очевиден, только и всего.

– Так-таки все? – скептически поинтересовался Адриан.