Вестфолд Куно Ольга
Я поняла: тянет время. Других причин вести с де Оксенфордом философские беседы на тему семьи и брака у него точно не было.
– А что, не слишком высокоморально звучит? – осведомился шериф. – Ну а сам ты, если придерживаешься высоких моральных устоев, почему не женился до тех пор, пока не попался на крючок Лауре? Положение в обществе у тебя неплохое, – «до нас, де Оксенфордов, тебе, конечно, расти и расти», читалось по голосу и выражению лица, – состояние, полагаю, какое-то есть, так что же? Неужто все претендентки отказывались? Вот то-то же. Повторяю: тут я тебя не виню. Терять свободу никому не охота. По мне, если бы дело касалось только этого, ты мог бы спокойно отправляться на все четыре стороны. Ну да ладно. – Лицо шерифа приняло более серьезное выражение, глаза едва заметно сузились, а кожа словно поплотнее обтянула острые скулы. – Все это любопытно, но мы собрались здесь не для того, чтобы обсуждать мужской моральный облик. Я назначил эту встречу с совершенно иной целью.
Цепкий взгляд де Оксенфорда остановился на амулете, висевшем у меня на груди. Я сжала кулаки и подняла голову.
– Ну хорошо, – сказала я, – мы здесь, и то, что вам нужно, вы получите, это очевидно. Но Адриан не имеет к этому никакого отношения. Его амулет уже у вас. – Проследив быстрый взгляд шерифа, я, кажется, сумела различить очертания двух оставшихся амулетов в темном углу на каминной полке. – Тогда почему бы вам не дать ему спокойно уйти, как вы там говорили, на все четыре стороны?
– Благородно, – кивнул де Оксенфорд.
Ерунда. Никакого благородства. Я просто не задумываясь сказала то, что пришло в голову. Будь у меня время хоть немного подумать над собственными словами – наверняка бы успела пожалеть о том, что в самую последнюю секунду рядом не окажется сжимающей мои пальцы руки.
– Однако у меня есть все основания полагать, что господин Уоллес имеет значительно более непосредственное отношение к происходящему, чем вам может показаться, – продолжал шериф.
Я нахмурилась, ожидая очередного подвоха.
– Нельзя ли поподробнее?
– Охотно. Если мои расчеты верны, то именно господин Уоллес снимет с вас и передаст мне этот амулет.
Впервые за время нашего разговора де Оксенфорд сказал нечто, способное выбить меня из колеи. Очень явственно вспомнилась Лаура, настаивающая на том, чтобы приговор Элли привел в исполнение именно Шон.
– Даже не надейся, – процедил Адриан.
– Отчего же? – не без удивления спросил шериф. Однако некоторая растерянность в его взгляде вскоре сменилась пониманием. – Ах вы об этом. Можете не тревожиться: у меня достаточно людей, готовых, если это понадобится, выполнить приказ. Без споров и без сопротивления. Так что в услугах Уоллеса я точно не нуждаюсь. Однако предполагаю, что в данном конкретном случае кровопролития можно избежать.
– Что-то не припомню, чтобы раньше вас это останавливало, – пробурчала я, хорошо понимая, что разумнее было бы промолчать. Однако в очередной раз, стоя на самом краю, трудно было отказать себе в удовольствии хотя бы высказываться без ограничений.
– А меня это и сейчас не остановит, – и бровью не повел де Оксенфорд. – Скажем так, во мне говорит любопытство. Не исключено, что есть способ получить амулет, не прибегая к убийству. Мне всего лишь любопытно, сработает он или нет.
Способ получить амулет, не прибегая к убийству? Мне такой был неизвестен. Хотя…
– Замуж я за вас не пойду, – на всякий случай предупредила я, инстинктивно делая шаг назад.
– И не надо, – заверил меня шериф. – Я ведь уже говорил: идея вступления в брак никогда не казалась мне привлекательной.
– Почему ты так на меня смотришь? – отвлеклась я, перехватив странный взгляд Адриана.
– Пытаюсь прикинуть, кем бы мы с тобой приходились друг другу в этом случае.
Я задумалась, вопрос и правда оказался непростым.
– Зятем и тещей?
Адриан покачал головой, отрицательно прищелкнув языком.
– Это если бы ты была матерью Лауры.
– Вот только этого мне ко всем радостям и не хватало!
– Все это очень интересно, но нам следует перейти ближе к делу.
Увы, де Оксенфорд, в отличие от нас, не был заинтересован в том, чтобы тянуть время. И хотя он по собственной инициативе завел речь о бескровном разрешении сложившейся ситуации, ничего хорошего мы от него не ожидали, что, полагаю, легко читалось по нашим взглядам.
– Так о каком же способе идет речь? – тем не менее поинтересовалась я, скорее из вежливости, чем с надеждой на благополучный исход.
– Известно, что при жизни хозяина амулет может быть передан одному из его ближайших родственников, – напомнил де Оксенфорд.
– Неужели вы как следует потрясли свое семейное древо и обнаружили тесные кровные узы между Стабборнами и де Оксенфордами? – осведомилась я. Как уже было сказано выше, единственное, что я не желала контролировать при сложившихся обстоятельствах, так это собственный язык.
– Нет. – Мой стиль общения, без сомнения, начинал злить шерифа, но, надо отдать ему должное, пока он сохранял видимость хладнокровия. – Но в этом нет необходимости. Ведь у вас двоих, насколько я понимаю, довольно тесные взаимоотношения, разве не так? Вы, разумеется, не женаты, но ваша кровь смешалась, и с точки зрения древней магии, которая подпитывает амулет, вы – все равно что муж и жена. Такие нюансы, как брачная церемония, не играют для этой магии большой роли.
– И это значит?.. – нахмурилась я.
– Это значит, что ты, Адриан, вполне можешь забрать амулет у Инги, – пояснил де Оксенфорд. – Ну а то, что затем ты можешь передать его мне, уже было проверено.
Потребовалось некоторое время, чтобы хотя бы первично переварить эту информацию. Перспектива отдать последний из трех амулетов де Оксенфорду, конечно, не радовала, но при известных обстоятельствах нам было не до того, чтобы привередничать. Сначала надо суметь выбраться из этого капкана живыми. Остальными вопросами можно будет заняться потом. Как говорится, проблемы следовало решать по мере поступления. Но и тут меня чем дальше, тем больше смущал один вопрос.
– Вы уверены, что Адриан действительно может безнаказанно забрать у меня амулет? – озвучила я закравшееся в душу сомнение.
– Разумеется, не уверен, – не задумываясь, ответил шериф. – Это всего-навсего мое предположение. Хотя следует уточнить: предположение, основанное на знаниях. Я долго изучал все, что связано с этими амулетами, и, без сомнения, знаю о них больше, чем кто-либо из ныне живущих. Даже семейства, обладавшие амулетами, с течением времени утратили драгоценные знания. А мне удалось собрать их, крупицу за крупицей. Будет только справедливо, чтобы теперь амулеты перешли в мое владение.
Может быть, в чем-то он был и прав. Но тема справедливости волновала меня сейчас в последнюю очередь.
– Какова вероятность того, что Адриан действительно сможет завладеть моим амулетом? – настойчиво переспросила я.
Шериф склонил голову набок, прикидывая.
– Я бы поставил три против двух, – сказал он наконец. – Да, пожалуй, именно так.
– Тогда об этом не может быть и речи.
Я сжала амулет в руке и попыталась снова отступить назад, но на этот раз наткнулась на холодную сталь обнаженного меча.
– Более надежные варианты есть? – спокойно поинтересовался между тем Адриан.
– Ну разумеется, – расплылся в улыбке шериф. – Достаточно перерезать горло этой девочке, и я сразу же получу амулет. Этот вариант абсолютно надежен – и, заметь, твое участие даже не потребуется. Кстати, тебе когда-нибудь доводилось видеть, как уходит жизнь из человека, которому перерезают горло? Событие очень быстрое, но в то же время весьма зрелищное. Главное – это следить только за глазами, не отвлекаться на полосу крови. Тогда можно в буквальном смысле слова увидеть, как из тела вытекает жизнь.
Моя рука автоматически выпустила амулет и медленно поползла вверх, прикрывая шею. Должно быть, именно на такую реакцию и был рассчитан сей вдохновенный монолог. Идти у шерифа на поводу не хотелось, и я поспешила опустить обе руки, для пущей уверенности сцепив пальцы за спиной.
– Обойдемся без лирики, – жестко сказал Адриан.
– Не возражаю, – пожал плечами де Оксенфорд. – Лирика и вправду ни к чему, а вот к действию пора приступать. Выбор за вами.
– К действию так к действию.
Адриан отвернулся от де Оксенфорда и шагнул мне навстречу. Сомкнув губы, я энергично закачала головой и снова сжала амулет в кулаке.
– Все будет хорошо, – тихо сказал Адриан, глядя мне в глаза.
Если это была попытка гипноза, она не сработала. Я только сильнее сжала кулак и, не отводя взгляда, снова покачала головой.
Кровь ощутимо стучала в висках, будто норовя заглушить все прочие звуки, таким образом хотя бы частично отгораживая меня от окружающего мира. Я ожидала уговоров, взвешенных и логичных доводов, а может быть, обвинений в глупости и упрямстве. Я не собиралась адекватно реагировать ни на то, ни на другое, ни на третье, просто вцепилась в амулет, понадеявшись, что разжать мои пальцы окажется нелегко даже в случае моей смерти.
Против моих ожиданий, Адриан не стал ничего говорить. Просто наклонил голову и поцеловал меня в губы. Я ответила, хотя, учитывая обстоятельства, это и было глупо. Впрочем, в силу все тех же обстоятельств, что глупо, а что нет, особого значения теперь уже не имело. Сколь ни удивительно, но нас не прерывали. В комнате повисла тишина – ни окриков, ни смешков, ни комментариев. Мои руки обвили шею Адриана…
А потом, не прекращая поцелуя, он совершенно неожиданно для меня дернул за шнурок, на котором висел амулет. Шнурок был тонкий и порвался очень легко. Не открывая глаз, я затаила дыхание. Так бывает, иногда мы пытаемся как можно дольше не дышать, как будто остановив собственное дыхание, останавливаем и время. Нам инстинктивно кажется, что до тех пор, пока без движения пребывает наш собственный организм, то же самое происходит и с окружающим миром. Но как живому человеку необходимо дышать, так и времени необходимо продолжать свое течение. Я вынужденно выпустила наполнявший легкие воздух и заставила себя открыть глаза.
Адриан по-прежнему стоял рядом, теперь он сжимал амулет в собственном кулаке. Вокруг было по-прежнему тихо, я бы даже сказала, замогильно тихо, до звона в ушах. Глаз не улавливал в комнате ни малейшего шевеления, было похоже, что все, как и я, замерли в ожидании. Я услышала, как Адриан выдохнул воздух, в наступившей тишине его дыхание казалось шумным. Во всяком случае, в одном можно было не сомневаться: он дышал. Кровь застучала в висках с новой силой, а может быть, я только сейчас обратила на нее внимание. Мне захотелось то ли прижать Адриана к себе, то ли как следует поколотить его за подобные фокусы. Впрочем, последнее желание быстро улетучилось, никому другому это видно не было, но я стояла очень близко и заметила, что у Адриана чуть-чуть дрожит рука. Правда, длилось это совсем недолго, оборачиваясь к де Оксенфорду, он чуть сильнее сжал пальцы, и ничто в его облике уже не свидетельствовало о недавно пережитом.
– Хороший выбор смерти, – произнес де Оксенфорд.
Адриан ничего не ответил. Обращенный к шерифу взгляд, однако, вполне красноречиво говорил, куда именно тот может идти со своими оценками.
Впрочем, де Оксенфорда это мало волновало. Выхватив из руки Адриана амулет, он сразу же повернулся к нам спиной и поспешил назад, в темную часть комнаты к каминной полке. Взяв в руки оставшиеся два амулета, он возвратился к своему столу, но садиться не стал, а продолжил стоять к нам спиной, разложив амулеты перед собой.
– Мне не мешать, к окнам не приближаться, – приказал он, не оборачиваясь.
– А с этими что? – немного нерешительно спросил начальник стражи. Как видно, приказ «не мешать» не подразумевал дополнительных вопросов, и охранник слегка волновался.
– Ах да. Убить. Только не здесь, это будет мне мешать. Там, снаружи. – Де Оксенфорд все-таки соизволил повернуться в нашу сторону. – Сожалею, Уоллес, – развел руками он. По моему поводу шериф, как видно, не сожалел. – Мне ваши жизни в общем-то не нужны, но дочка уж очень просила.
Он снова отвернулся, и на этот раз уже ничто не могло бы его отвлечь. Нас для де Оксенфорда больше не существовало. Да что там мы, похоже, перед ним открывались сейчас такие перспективы, на фоне которых переставал существовать весь мир. Хотелось сказать ему на прощанье что-нибудь, соответствующее ситуации, но, увы, достойный ответ в голову не приходил. Трое стражников – начальник охраны и двое его подчиненных – вывели нас из комнаты и плотно закрыли дверь. Когда мы выходили, Адриан незаметно коснулся моей руки и взглядом указал направо, туда, где коридор уходил в сторону скрытой от глаз лестницы.
Мы стояли возле стены, двое охранников извлекли мечи из ножен, третий, их начальник, стоявший чуть позади, не счел нужным обнажать оружие.
– С каких пор казни стали осуществляться прямо в коридорах замка? – поинтересовался Адриан.
– С тех пор как поступил такой приказ, – невозмутимо ответил начальник стражи.
– Хорошо, – не стал возражать Адриан, – а как насчет последнего желания?
– А что, оно у тебя есть? – скептически произнес один из стражников, тот, что стоял напротив меня.
– Предположим, что да.
– Вот уж чего никогда не мог понять, – заметил стражник, обращаясь не то к нам, не то к своему товарищу. – Если все равно помирать, какое может быть желание?
– А ты сам подумай, – предложил Адриан. – Чего бы ты пожелал перед собственной казнью?
Охранник хихикнул и задумчиво запрокинул голову. Расчет оказался точным. Отвлеченный вопросом не по существу воин, удерживавший обнаженный меч, утратил бдительность и ослабил хватку. Никто глазом не успел моргнуть, а Адриан уже вывернул его руку, перехватил оружие и, бросив мне короткое «Беги!», перегородил коридор на пару с разоруженным охранником. Последний едва ли успел понять, что произошло, но острие его же собственного меча, обратившееся теперь в его сторону, было достаточно красноречивым.
Я послушно побежала, но, одолев не более десяти ярдов, остановилась и обернулась. Трудно было сказать, на чьей именно совести оказалась первая пролитая кровь. То ли удерживаемый Адрианом охранник, резко и неудачно дернувшись в порыве паники, сам напоролся на собственный меч, то ли Адриан поспешил избавиться от одного врага, оказавшись под натиском еще двоих, а может быть, всему виной оказались именно те двое, слишком поспешно бросившиеся в бой и толкнувшие своего же товарища прямо на обнаженное лезвие. Так или иначе, тело стражника, так, должно быть, и не успевшего загадать последнее в своей жизни желание, безвольно обвисло. Выдернув меч, Адриан отшвырнул труп на нападавших и воспользовался короткой заминкой, чтобы отступить на пару шагов и освободить себе место для маневра. Двое против одного – это не слишком хороший расклад, но дело, к сожалению, обстояло намного хуже. Стоило звону мечей прокатиться по коридору, как из недавно покинутой нами комнаты выскочили остававшиеся там воины. Их было около полудюжины, последним в коридор выбежал Шелдон. Единственным, кто по-прежнему оставался в комнате, был де Оксенфорд, должно быть слишком занятый амулетами, чтобы реагировать на что бы то ни было.
Внимание нападавших было приковано к Адриану, и у меня по-прежнему оставался шанс уйти, хоть и очень зыбкий. Но ноги как будто приросли к полу. Я понимала, что уже ничем не смогу помочь. Понимала, что Адриан обречен и что, оставаясь на месте, я попросту делаю его гибель бессмысленной. Но развернуться и уйти все равно не могла.
Быстро колотящееся сердце отсчитывало секунды вместо маятника часов, заставляя время двигаться в непривычном для него ритме. Вот Адриан ранил одного из своих противников в руку, тот выронил меч и выбыл из боя. Но на его месте тут же оказались двое других стражников, будто в легенде про дракона, на месте отрубленной головы которого всегда вырастало две новых. Еще несколько ударов меча, и Адриан был вынужден отдалиться от стены, прежде не позволявшей противникам подойти к нему со спины. Теперь же ему пришлось сосредоточиться на отражении ударов сразу нескольких мечников, в то время как еще один неслышно приблизился сзади. Кричать, предупреждая об опасности, было бессмысленно: если бы Адриан обернулся, то сразу же открылся бы для одного из своих нынешних противников. А между тем клинок, нацеленный ему в спину, уже сверкнул в занесенной для удара руке…
В следующее мгновение все тот же клинок со звоном упал на каменный пол. Спустя полсекунды выронивший его стражник рухнул следом за своим оружием. Теперь взгляду открылось оперение торчащей между лопаток стрелы.
– Уилл, – прошептала я одними губами.
В противоположном конце коридора действительно появился знакомый силуэт. Стражники, только-только выскочившие из комнаты и еще не успевшие вступить в бой, не сговариваясь, бросились в сторону Уилла. Сейчас, когда разбойник остановился, поджидая, стало ясно, что прибыл он не в гордом одиночестве: по правую руку от него расположился воин, в котором я узнала Берта.
Громкие выкрики и звон скрещивающихся клинков заполнили коридор, эхом отскакивая от высокого сводчатого потолка. Такой шум не мог не проникнуть в комнату даже через закрытую дверь. Не знаю, удавалось ли шерифу сосредоточиться на своем занятии, но наружу он пока не выглядывал. Оставалось надеяться на то, что он попросту не сумеет осуществить свои грандиозные планы. Какими бы ценными ни казались наши амулеты, они были всего лишь предметами старины, напоминанием о былой магии, когда-то, быть может, и могущественной, но давно уже уснувшей. Стоит ли пугаться потухшего вулкана, каким бы смертоносным он ни был в былые времена?
Несмотря на неожиданно подоспевшую помощь, численный перевес был по-прежнему не на нашей стороне. Адриан сражался сейчас одновременно с двумя противниками, разбойники также, пусть несущественно, но уступали числом устремившимся к ним стражникам. От меня толку пока не было никакого. Медленно, стараясь не привлекать к себе внимания, я приблизилась к сражающимся. Столь же медленно опустилась на колени перед телом стражника, который первым погиб от меча Адриана. И принялась ощупывать его пояс, стараясь при этом охватывать взглядом происходящее вокруг, дабы никто не смог застать меня врасплох. Кинжал обнаружился достаточно быстро. Не чувствуя себя мародером, я поспешно выудила его из кожаных ножен.
Метать ножи я не умела, да этот кинжал и не был предназначен для метания. Однако сейчас было не до подобных мелких деталей. Под натиском двоих противников Адриану приходилось постепенно отступать, и вряд ли он бы продержался еще долго. Поднявшись на ноги, я прицелилась и, улучив момент, бросила кинжал в одного из стражников.
Чудес не бывает. Разумеется, бросок оказался неудачным, клинок не вонзился в тело между лопатками, а стражник не рухнул замертво. (Случайно не зарезала кого-нибудь из своих, и на том спасибо, промелькнуло у меня в голове.) Нож всего лишь ударил его по плечу, отскочил и со звоном упал на каменный пол. Но этого оказалось достаточно для того, чтобы отвлечь внимание стражника. Всего лишь на долю секунды, но этого, в свою очередь, хватило Адриану. Один резкий выпад – и стражник осел на пол, хватаясь руками за рану в боку. Еще несколько секунд, и Адриану удалось оттолкнуть второго противника к стене, одновременно выбивая у того из рук меч.
– Ты еще здесь? – крикнул мне Адриан, склоняясь над недавним противником, дабы убедиться в том, что тот потерял сознание.
Я слегка растерялась. Бывают такие вопросы, на которые невозможно достойно ответить. Сказать «да» было бы слишком банально, сказать «нет» – нелогично. К тому же, насколько я могла судить, в вопросе сквозил плохо скрываемый упрек.
– И какого же черта? – поинтересовался Адриан, не дожидаясь моей реакции.
– А я здесь булавку потеряла, – ответила я первое, что пришло в голову. Тот факт, что я сроду не пользовалась булавками, роли не играл.
– Я тебе новую подарю, – пообещал Адриан, – хоть десять штук, только держись отсюда подальше.
– Ну конечно, знаю я, где ты их возьмешь, – отозвалась я, – они же у тебя в койке как грибы растут.
Видимо поняв, что разговаривать здесь не с кем, Адриан неодобрительно махнул рукой и поспешил на подмогу к Уиллу и Берту.
Правый бок Берта слегка кровоточил, но это была скорее царапина, чем серьезная рана, во всяком случае, разбойника она, кажется, пока не беспокоила и никак не стесняла в движениях. Шелдон стоял чуть в стороне и не спешил принимать активное участие в сражении, по-видимому предпочитая выступать в роли идейного вдохновителя. Увы, Уилл бесцеремонно испортил ему весь расклад, как только Адриан присоединился к разбойникам и взял одного из стражников на себя. Статли шагнул навстречу Шелдону с видом аристократа, повстречавшего давнего знакомого на светской вечеринке, картину лишь немного портил окровавленный меч. Шелдон вынужденно приготовился принять бой.
– Господин Шелдон, если не ошибаюсь? – Недобрый взгляд Уилла слегка подпортил дружелюбную приветственную улыбку. – Мы с вами не были представлены, но, полагаю, вы достаточно обо мне наслышаны, так же, как и я о вас.
Меч как бы невзначай рассек воздух и снова замер в расслабленно опущенной руке.
– На этот раз ты слишком далеко забрался, щенок.
Трудно сказать, часто ли Шелдону доводилось участвовать в поединках, вряд ли это подразумевал род его занятий. И тем не менее с извлеченным из ножен мечом кастелян явно чувствовал себя вполне комфортно.
– Ну в своем родовом замке я могу забираться куда мне заблагорассудится, – заметил Уилл.
– Последний наследник этого замка давно уже умер, – возразил Шелдон.
– Да, как же, наслышан. – Мечи в первый раз скрестились, пока еще не ожесточенно, скорее пробуя друг друга на вкус. – Но люди иногда возвращаются из могилы.
– В этом случае их просто необходимо упокоить повторно. – Еще одно столкновение клинков. – И не забыть про осиновый кол.
– Тебе виднее. У тебя ведь богатый опыт по части убийств? Только имей в виду: меня осиновый кол не остановит.
С этими словами Уилл перешел в агрессивную атаку. Шелдон вынужден был отступить под таким натиском, но вскоре сумел взять себя в руки и дать вполне достойный отпор. Ему даже чуть было не удалось ранить разбойника в плечо, но в самый последний момент тот успел отразить удар и с силой оттолкнул Шелдона в сторону. Оба остановились, тяжело дыша и сверля друг друга глазами.
– Что, с мечом в руке это, оказывается, не так-то просто? – прищурился Уилл. – С ядом намного удобнее?
Шелдон резко вскинул голову, приглядевшись, можно было увидеть, как краска прилила к его и без того раскрасневшемуся лицу.
– Слишком уж много ты знаешь, – процедил он после короткой заминки. – Теперь загнать тебя обратно в Дэнвуд будет недостаточно. Все-таки гробовая плита будет надежнее.
– Возможно, меня туда и отправят, но точно не ты, – отозвался Уилл, снова поднимая меч.
– Это почему же?
Шелдон выпрямил спину и крепко сжал рукоять меча, готовясь отразить удар, но было видно, что он уже начал уставать.
– Мне не понравилось то, как ты обустроил мою могилу, – ответил Уилл. – Знающие люди утверждают, что получилось чересчур вычурно. Так что когда я соберусь на тот свет, обращусь к кому-нибудь другому.
На этот раз атака была еще более ожесточенной. Отступая, Шелдон споткнулся о труп одного из стражников, но успел вовремя уйти от удара. Схватка продолжилась, и вначале было непонятно, кто выйдет из нее победителем. Но вскоре стало очевидно, что Шелдон слабеет. Он стал совершать одну мелкую ошибку за другой, слегка замешкался, отражая удар, и отразить следующий уже не сумел. Клинок вонзился в тело кастеляна немного выше солнечного сплетения. Раздался не то чтобы даже стон, скорее негромкий приглушенный звук, как будто Шелдон с шумом втянул воздух в легкие. Кастелян запрокинул голову…
Увидеть, как его глаза закрылись в последний раз, Уилл не успел. Стражник, до недавнего времени сражавшийся с Бертом, подошел к нему со спины, и разбойник заметил его приближение лишь в самый последний миг. Уилл резко развернулся, но не успел подготовиться к удару. Меч стражника скользнул под клинком Статли и, не встретив сопротивления, погрузился в плоть. Рука Уилла дрогнула, рукоять выскользнула из пальцев. Торжествующий стражник, предвидя получение щедрого вознаграждения от шерифа, поднял меч во второй раз, намереваясь довершить начатое. Я метнулась в его сторону, не раздумывая о том, что без оружия все равно никак не смогу его остановить. Но Адриан успел раньше. Удар оказался настолько сильным, что его меч пронзил стражника насквозь, и тот упал, даже не успев опустить собственное оружие.
В коридоре вдруг стало очень тихо, и эта тишина пугала еще сильнее, чем недавний шум. Мы огляделись. В дюжине шагов от нас на полу лежал Берт. Его левая рука была откинута за голову, а выражение открытых глаз казалось на удивление умиротворенным – совсем не похоже на человека, погибшего в бою. Несколько стражников лежали и полусидели в разных частях коридора; одни были мертвы, другие тяжело ранены. Адриан тяжело и часто дышал, устало облокотившись о стену. А рядом, возле той же стены, откинув голову назад, сидел Уилл. Его глаза были полуприкрыты. Из-под прижатой к животу ладони сочилась темная кровь.
Я поспешно опустилась рядом с ним на колени и осторожно отвела руку в сторону, чтобы осмотреть рану. Видимо, при этом я слегка задела живот, потому что Уилл тихо застонал, не открывая глаз. Стараясь действовать совсем осторожно, я разорвала тунику там, где она скрывала рану. Одежда оказалась пропитана кровью настолько, что ее можно было отжимать. Моя одежда и руки тоже сразу оказались в крови, но это сейчас беспокоило меня меньше всего. То, что я увидела, заставило меня ощутить волну обжигающего тело холода, хотя еще мгновение назад казалось, что в коридоре царит невыносимая духота. Сомнений не было: молодой граф Вестфолдский умирал.
Глава 22
Я позволила себе судорожно сглотнуть, но постаралась больше никак не проявить свое внутреннее состояние: Уилл открыл глаза.
– Ну и что ты там увидела? – поинтересовался он со своей обычной чуть ироничной интонацией, вот только голос был непривычно слабым.
– Ничего особенного, царапина и царапина, – бодро ответила я. – Только не говори, будто с тобой такое в первый раз.
– Все настолько плохо? – спросил он.
– С чего ты взял?
– У тебя слишком оптимистичный голос, – слабо усмехнулся Уилл. – Обычно я разговариваю таким тоном с умирающими.
Я прикусила губу. Столько раз замечала, что мы с ним слишком похожи. Конечно, ему ничего не стоило меня раскусить.
– Рана нехорошая, но это ничего не значит.
Я пошла на уступки, но не собиралась окончательно сдавать позиции.
– Похоже, почувствовать себя графом мне все-таки не судьба, – констатировал Уилл с легкой насмешкой в голосе.
– Глупости. – Адриан опустился на корточки рядом с нами. – Я пообещал герцогу, что нашел ему графа Вестфолда, так что придется тебе взять себя в руки и сыграть эту роль, как хорошему мальчику.
– Как кому? – скривился Уилл. – Быть хорошим мальчиком мне не доводилось очень много лет.
– Не важно, – отрезал Адриан. – Как я понимаю, твои люди берут сейчас замок штурмом? Уж точно не для того, чтобы их предводитель вздумал выбыть из игры в самый ответственный момент.
Уилл приоткрыл было рот, чтобы ответить, но промолчал.
– Здесь где-нибудь есть вода? – спросил он затем.
Мы огляделись. Ни у нас самих, ни при лежащих на полу стражниках, ни просто в коридоре сосудов с питьем не было. К горлу не вовремя подкатили слезы. Уилл медленно, но верно угасал, оказавшись всего в одном шаге от своей цели, а мы не могли помочь ему в последние минуты жизни даже в такой ерунде?
– Черт, кажется, у меня была при себе фляга, – вспомнил разбойник, облизнув пересохшие губы.
Опустив взгляд, я тут же приметила походную фляжку, прикрепленную к его поясу.
– Тоже мне, не сумели заметить то, что было у вас под самым носом, – попенял Уилл, пока я доставала и открывала сосуд.
– На себя посмотри, ты вообще забыл, что брал ее с собой, – небрежно бросил Адриан.
– Умирающему простительно, – наставительно возразил Уилл.
Я наконец поднесла флягу к его губам. Он сделал жадный глоток и тут же закашлялся. При этом кровь выплескивалась из раны, как из фонтана.
– Ты можешь что-нибудь сделать? – одними губами спросил Адриан.
Я покачала головой.
Откашлявшись, Уилл снова откинул голову назад и закрыл глаза. Я положила руку на его лоб, ладонь обожгло, как огнем. Мы сидели молча, так прошло около минуты.
– Уоллес, – тихо проговорил затем Уилл, – пожалуй, тебе я могу доверить собственную могилу, ты точно не перестараешься.
– Ошибаешься, – отозвался Адриан. – Надгробную плиту пойдешь выбирать себе сам. Иначе мы построим тебе такой мавзолей, что все посетители станут отплевываться: до чего же нескромным человеком был покойный.
– Всегда знал, что от тебя не следует ждать ничего хорошего, – не остался в долгу Уилл, но их разговор неожиданно прервался.
Откуда-то из-за стены послышался грохот, мы ощутили под ногами легкую вибрацию, а затем замок ощутимо покачнулся. Зазвенели покатившиеся по полу мечи, я схватилась за стену, чтобы не упасть, и услышала, как рядом чертыхнулся Адриан, тоже теряющий равновесие. Через несколько секунд все прекратилось.
– Что это было? – выдохнула я.
– Кажется, у де Оксенфорда что-то получилось, – нахмурился Адриан.
– И что теперь? Надо идти туда? – обреченно спросила я.
Меньше всего мне сейчас хотелось бросать умирающего Уилла и разбираться с окончательно свихнувшимся шерифом, заигравшимся с магией амулетов.
– Думаю, надо. – Судя по лицу Адриана, ему хотелось возвращаться в общество де Оксенфорда не больше, чем мне.
Однако был среди нас человек, отнесшийся к новому развитию событий с большим энтузиазмом.
– А что, давайте и вправду посмотрим, – предложил Уилл. – Вдруг и впрямь настоящего демона увидим? Помнится, Бес говорил, что они в нашем мире раз в тысячу лет появляются. После такого зрелища и умереть не зазорно.
Переглянувшись, мы с Адрианом помогли Уиллу подняться на ноги. Он зашипел от боли, и из его живота выплеснулась очередная порция крови, но отговаривать его я не стала. Жить ему все равно оставалось не более нескольких минут, и уж если он хотел напоследок увидеть то, что сотворил при помощи амулетов де Оксенфорд, кто я такая, чтобы отказывать ему в этом последнем желании? Адриан распахнул дверь, и мы втроем вошли в темную комнату.
Здесь было еще темнее, чем прежде. Все свечи потухли, и единственным источником освещения остался солнечный свет, с большим трудом, но все же пробивавшийся сквозь плотно занавешенные шторы. Де Оксенфорд стоял в противоположном конце комнаты, на наше появление он, кажется, не обратил ни малейшего внимания. Взгляд шерифа был прикован к лежащему на столе предмету овальной формы, который светился слабым розоватым светом. Прошло несколько секунд, прежде чем я поняла, что это были амулеты, собранные в единую фигуру.
Пол снова завибрировал, словно по замку прокатилась волна нервной дрожи. Можно было скорее почувствовать, нежели увидеть, как воздух в центре комнаты стал приобретать все большую плотность. Сперва это было похоже на сгусток утреннего тумана, затем напомнило густое облако пара, наконец, от пола до потолка протянулся кокон смерча цвета свежего молока. Он постепенно увеличивался в размерах, его очертания стали меняться и обрели форму, напоминающую огромную человеческую фигуру. Мне показалось, что представшее перед нами существо приняло не свое истинное обличье, а то, при помощи которого ему удобнее было контактировать с людьми.
– Кто меня вызвал? – спросил демон странным голосом, от которого мороз пробежал по коже. Такой голос никак не мог исходить из тела живого существа.
Вопрос, как видно, был риторическим, ибо демон безошибочно повернулся в сторону де Оксенфорда.
– Я, – громко ответил шериф. Его голос слегка дрожал, но в целом ему удавалось сохранять самообладание – весьма важное качество для человека, призвавшего демона.
Представшее перед нами существо пристально посмотрело на де Оксенфорда. Это был очень странный взгляд – внимательный и в то же время направленный сквозь шерифа, как будто тот и сам состоял из тумана, но только более прозрачного, нежели демон.
– Ты не являешься хозяином ни одного из амулетов.
Это был не вопрос и не упрек, существо просто констатировало факт.
– Это не так, – возразил де Оксенфорд. – Напротив, все три амулета принадлежат мне.
– Тебе удалось взять амулеты в руки и избежать наказания, – уточнил демон. – Но это не делает тебя хозяином ни одного из них. Вот эти трое, – полоса плотной белой массы частично отделилась от тела, приняв форму вытянутой в нашем направлении руки, – являются законными владельцами амулетов. Ты – нет.
Шериф открыл было рот, готовый отстаивать собственную правоту, но демон его опередил.
– Впрочем, сейчас это не имеет значения, – сказал он. – Раз меня вызвал ты, я буду говорить с тобой.
Де Оксенфорд согласно склонил голову.
– Известно ли тебе, с какой целью человек может призвать такого, как я? – спросил демон.
– Для того чтобы ты выполнил его приказ.
– Приказ? – переспросил демон. Его интонацию трудно было истолковать. – Допустим. А знаешь ли ты, какова плата за призыв такого, как я?
Шериф молчал, судя по выражению его лица, он пребывал в замешательстве.
– Я вижу, что не знаешь, – отметил демон. – Плата за призыв такого, как я, – это жизнь. Так каков же будет твой… приказ?
– Как… что значит жизнь? – окончательно смешался де Оксенфорд.
– Жизнь человека, который призвал меня в этот мир, – спокойно пояснил демон. – Много столетий назад местных жителей настигла большая беда. После этого хозяину этих земель была дарована возможность призвать такого, как я, демона, если тебе нравится это слово. Призвать того, кто в случае пожара, наводнения или эпидемии чумы способен остановить бедствие. Однако для того, чтобы нас не тревожили без должного повода, и для того, чтобы потомки того человека не воспользовались нашим могуществом ради собственного корыстолюбия и тщеславия, перед людьми было поставлено одно условие. Призвавшего демона ждет смерть. Властитель, неравнодушный к судьбе своих подданных, получил возможность спасти данные ему во владение земли ценой собственной жизни. Более тысячи лет амулеты пребывали в бездействии. Теперь ты призвал меня, и я здесь. Назови свое желание – и плати.
Мы с Адрианом сидели подле Уилла, которому помогли опуститься на пол у самой двери. Глаза разбойника были закрыты, и я больше не слышала его дыхания. Должно быть, паника, отчетливо читавшаяся сейчас на лице де Оксенфорда, должна была принести нам чувство хоть какого-то удовлетворения. Радость свершившегося возмездия. Наверное, мы должны были почувствовать, что на свете все-таки есть справедливость. Но ничего подобного я не ощущала. Была только тоска, физически поселившаяся где-то чуть выше сердца и переходящая в невыносимую безысходную усталость. По сути, мне было все равно, что случится сейчас с де Оксенфордом. Все происходившее в комнате, не считая состояния Уилла, вызывало в лучшем случае слабый интерес, и то лишь потому, что разворачивавшиеся перед нами события оказались совсем уж из ряда вон выходящими.
– Я передумал, – проговорил между тем шериф. – У меня нет никакого желания.
– Ты хотел сказать «приказа»? – Похоже, в голосе демона проскользнула ирония, хотя интерпретировать его интонации по-прежнему было непросто. – Но это не имеет значения. За мой приход все равно нужно платить. Так каково же твое желание?
– Ты не можешь забрать мою жизнь! Ты не должен! – закричал де Оксенфорд. – Возьми другую жизнь в качестве платы! Смотри, эти трое – ты можешь выбрать любого из них!
Надо сказать, на этом месте моя апатия слегка отступила в сторону. И дело было вовсе не в страхе смерти – как раз на него-то душевных сил уже не оставалось, – а в возмущении подобной наглостью. Однако высказаться по этому поводу я не успела.
– Я услышал твое желание, – отчетливо сказал демон. – Однако оно не может быть исполнено. Плата за призыв такого, как я, одна – жизнь призывающего. За решение, принятое одним, не расплачиваются другие, пусть даже их присутствие при обряде не случайно.
Я нахмурилась. Наше присутствие здесь не было случайным? Разумеется, меня привели сюда для того, чтобы отобрать амулет, но разве то, что мы втроем оказались здесь, в комнате, именно в этот момент, – не самое обыкновенное стечение обстоятельств?
– Ты не посмеешь. Ты не сможешь меня тронуть. Я – хозяин амулетов! – завопил де Оксенфорд, хватаясь за светящийся розовым овал, рассчитывая, что тот сможет послужить ему оберегом.
Но дело явно обстояло иначе. Не намереваясь более продолжать бессмысленный с его точки зрения спор, демон вытянул вперед руку и без труда поднял шерифа в воздух. Еще одно движение, и тело шерифа, разорванное на две части, было отброшено в сторону. Светящаяся фигура овальной формы упала на пол, распавшись в воздухе на три амулета, которые со звоном покатились в разные стороны.
У меня закружилась голова, я отвернулась и с силой зажала себе рот обеими руками.
– И что, никак нельзя было сделать это менее… натуралистично? – осведомился Адриан.
Не слишком разумно было напоминать демону о себе, и совсем не похоже на Адриана, но, видимо, сегодняшних событий хватило и с него тоже.
– Например, вот так? – спросил демон.
Мы не сразу поняли, что произошло, и только как следует оглядев комнату, сообразили, что тело де Оксенфорда бесследно исчезло, не осталось даже следов его крови. Я позволила себе сделать глубокий вдох через нос, но отводить руки от губ пока не торопилась.
– Ну что ж, теперь пришло время поговорить с вами.
Демон не сдвинулся со своего прежнего места, но теперь его взгляд был устремлен в сторону нас троих.
– Если судить по де Оксенфорду, то разговор будет не слишком приятным.
Я говорила очень тихо, не обращаясь ни к кому конкретно, но демон меня услышал, а может быть, уловил смысл моих слов при помощи иных, неизвестных человеку чувств.
– Ни один из вас меня не призывал, поэтому мне не за что брать с вас плату, – возразил он. – Однако я здесь и до сих пор не выполнил ни одного желания. Быть может, вы хотите о чем-то меня попросить, раз уж так сложилось?
Адриан вопросительно посмотрел на меня, я равнодушно пожала плечами.
– Мне ничего не нужно, если он только не умеет воскрешать из мертвых.
Теперь вопросительный взгляд Адриана обратился к демону.
– Нет, – твердо ответил тот. – Воскрешать из мертвых я не умею, да и не стал бы, даже если бы и умел. Это было бы противно законам мироздания, а я сам есть неотъемлемая его часть.
Слабенький луч надежды если и начал теплиться у меня внутри, то тут же погас.
– Вот видишь. – Я снова обращалась не к демону, а к Адриану. – А ничего другого мне не нужно. Землетрясение вроде бы не предвещается, наводнение тоже. А с остальными проблемами мы и сами как-нибудь разберемся.
– Разумный подход, – заметил снова услышавший меня демон. – Это не удивительно, ты всегда была разумна, хотя и чересчур импульсивна. Даже тысячу лет назад.
– Тысячу лет назад я не была ни разумна, ни импульсивна, – засопротивлялась я. – Я, может, и не девочка первой свежести, но приписывать мне настолько почтенный возраст все-таки не надо.
– Ты права, – согласился демон. – Это, разумеется, была не ты. Но для меня это различие не имеет большого значения. Я вижу не вашу внешность и не ваше сознание, я смотрю вглубь, на ту запись, которая передается из поколения в поколение. Твоя запись мало отличается от той, какую я видел десять веков назад.
Я мало что поняла из его слов, но расспрашивать о подробностях не хотелось.
– Как я сказал, я не умею воскрешать из мертвых, – возвратился к предыдущей теме демон. – Но ваш товарищ еще не мертв. А излечить тяжелобольного мне по силам. Это и есть ваше желание?
– Да! – поспешила ответить я.
– Поскольку ни один из вас не владеет всеми тремя амулетами, я хочу удостовериться в том, что между вами нет противоречия. – Демон перевел взгляд на Адриана. – Согласен ли ты с тем, чтобы я вернул третьего из вас к жизни?
Читать бесплатно другие книги:
