Вестфолд Куно Ольга

Глава 4

Светской жизни мне на тот день хватило по горло, поэтому я поспешила возвратиться домой, вернее, в гостиницу. Нога с непривычки побаливала, и несколько часов я провела в комнате, на корню прерывая собственные поползновения начать ходить из угла в угол. Ближе к вечеру, когда сидение в четырех стенах наедине с бушующими эмоциями стало совсем уж невыносимым, я решила немного развеяться и вышла на улицу.

Прогулка по вечернему городу, без сомнения, пошла моим нервам на пользу, чего нельзя было сказать о возвращении. Распахнув дверь в свою комнату, я вскрикнула от неожиданности и едва поборола искушение снова захлопнуть ее снаружи. Возле окна, спиной ко мне, стоял какой-то человек. Услышав мой возглас, он обернулся, и мне очень захотелось выругаться – в третий раз в его присутствии.

– Проходи, не стесняйся! – гостеприимно предложил Статли. – А я тут шел мимо, дай, думаю, зайду, проведаю больную.

– Спасибо, я, как видишь, уже здорова, – мрачно поблагодарила я, закрывая дверь изнутри. – Во всяком случае, была до твоего появления. Теперь моим нервам требуется валериана, а она мне не помогает.

– Брось, твои нервы в полном порядке, – отмахнулся Уилл, вольготно усаживаясь на кровати.

– Как ты меня нашел?

– Это было не так уж сложно.

– Ну да, а ты не подумал, расспрашивая про меня портье, что твой визит может испортить мою репутацию?

– А кто тебе сказал, что я вообще проходил мимо портье? – ухмыльнулся он.

– А как же тогда…

Я замолкла, продолжать было бессмысленно. Многозначительно распахнутое окно говорило само за себя.

– И все-таки, как тебе удалось выяснить, что я остановилась именно в этой гостинице и что мое окно – именно это?

Я уперла руки в бока и постаралась принять как можно более грозный вид. На Уилла это не подействовало: наоборот, он расселся с еще большим комфортом и стащил несколько орешков из стоявшего у кровати блюда. Вместо ответа он бросил на меня насмешливо-умоляющий взгляд, давая понять, что не стоит задавать глупых вопросов.

– Теперь я действительно начинаю тебя бояться, – призналась я. – Любопытно, и что же еще ты обо мне знаешь?

– Да ладно, на самом деле совсем немного, – примирительно сказал он и даже слегка распрямил спину. Намного более приличным его пребывание на моей кровати от этого не стало. – Ничего сверхъестественного. Просто у меня есть свой человек в замке, так что я знаю обо всех, кто туда приезжает. Когда мы встретились у ручья, ты сказала, что тебя зовут Инга. Имя не такое уж распространенное, так что сопоставить было несложно. А уж выяснить, где именно в Вестфолде поселился приезжий, – это и вовсе игрушки.

Я молча пожевала губами. Мысли приняли совершенно иное направление: нога ныла и требовала, чтобы я как можно скорее уложила ее в горизонтальное положение, а по возможности еще и укрыла сверху пледом.

– Слушай, а чего это ты здесь разлегся? – возмутилась я. – Не знаю, как у вас в лесу, а у нас в городе не принято залезать на женскую кровать без приглашения.

Я многозначительно покивала на стоящий в сторонке стул.

– Вот оно, городское гостеприимство, – проворчал он, нехотя поднимаясь с кровати.

Я радостно заняла отвоеванное место.

– Между прочим, ты неплохо устроилась, – заметил Уилл, выглядывая во двор. – У тебя, оказывается, комната с видом. Во всяком случае, в одном из окон напротив мне удалось увидеть много интересного.

– А, это, должно быть, сосед развлекается, – понимающе кивнула я.

– Я все-таки был прав: падение нравов в Вестфолде налицо, – с деланой грустью заключил он, усаживаясь на стул.

– Насколько мне известно, он не женат и не помолвлен, так что особенного падения нравов не вижу, – возразила я, пожимая плечами.

– А как же женская репутация? – поддразнил меня Уилл.

– Слушай, криков о помощи я оттуда ни разу не слышала. Если девицы приходят сами, сами должны и соображать, испортит это их репутацию или нет.

– Как, неужели ты не веришь в наивных обманутых девушек, становящихся легкой добычей для коварных мужчин?

– Я верю в голову на плечах, – отрезала я, – и в то, что она туда приделана не только для красоты. И вообще, проповеди из твоих уст звучат несколько странно, ты сам не находишь?

– Ты напрасно иронизируешь. Между прочим, у нас в Дэнвуде есть один монах, он очень даже любит проповедовать. Правда, проповеди в его исполнении получаются не совсем стандартными… а степень нестандартности зависит от количества выпитого перед этим эля.

– Монах – среди разбойников…

Эта информация не слишком хорошо укладывалась в моей голове. Впрочем, Уилл в качестве лесного грабителя тоже вписывался в мою картину мира с большим скрипом.

– О, кого там только нет. Ты бы удивилась, если бы узнала, – подмигнул он.

– Может, заглянуть к вам как-нибудь в гости на огонек? – пошутила я.

– Отчего бы и нет? Мы принимаем по пятницам с одиннадцати до часу.

Я рассмеялась.

– Шутки шутками, а у меня есть к тебе деловой разговор. Так сказать, как раз по твоему профилю.

Уилл удивленно изогнул брови. Такого поворота он явно не ожидал.

– Быстро же ты скатываешься вниз по скользкой дорожке, – заметил разбойник. – Неужели один час в моем обществе настолько пагубно повлиял на твою законопослушность?

– Нет, на мою законопослушность так повлияли десять минут, проведенные в обществе одной взбалмошной девицы, – возразила я.

– Попробую угадать. Неужто Лаура де Оксенфорд в очередной раз что-нибудь отчебучила?

– Откуда ты знаешь? – Я сверлила его глазами, пытаясь понять, идет ли речь о догадке или же налицо очередной пример незаурядной осведомленности. – Может, тебе и остальное не надо рассказывать?

– Как раз надо, – не согласился он. – Самые последние события мне пока неизвестны, так что это будет очень кстати. А угадать было нетрудно: наша принцесса выкидывает какой-нибудь номер каждую неделю. Число людей, способных ее терпеть, постепенно сводится к нулю.

– Ну все-таки не к нулю, – возразила я. – Вон Рональд Нортфолк готов найти оправдание любому ее поступку.

– Согласен, – кивнул Уилл, вновь проявляя немалую осведомленность, – но это скорее исключение из общего правила. Так что же именно произошло?

Я вкратце описала неприятную сцену, свидетельницей которой мне довелось сегодня стать. Уилл слушал внимательно, не перебивая. К тому моменту, когда я закончила, он смотрел в одну точку, монотонно постукивая кончиками пальцев по столешнице.

– Принцесса в своем репертуаре, – заключил разбойник. – Скажи-ка, а этот Шон… его фамилия, часом, не Гардер?

– Понятия не имею, – качнула головой я.

– Вернее всего, да… – задумчиво проговорил Уилл. – Не думаю, что там есть еще один Шон.

– А это что, имеет какое-то значение? – осведомилась я.

– Как сказать? И да и нет. Я знаю семью этого Шона, его родители служили когда-то покойному графу. Будет несправедливо, если род прервется из-за дурацкой прихоти взбалмошной девчонки… Когда, говоришь, назначена казнь? На завтрашнее утро?

Я кивнула. Уилл неодобрительно прищелкнул языком.

– Не успеем. За это время я ничего не смогу подготовить.

– А послушать городские сплетни, так вы никогда ничего не готовите. Просто появляетесь из ниоткуда, делаете все, что нужно, и мгновенно растворяетесь в тумане.

– Все верно, именно так все и должны думать, – рассеянно согласился он, отчасти погруженный в собственные размышления. – Только на самом-то деле каждая такая вылазка должна быть очень тщательно спланирована. Допустим, отряд из Дэнвуда будет готов и к утру. Но без помощи изнутри тут не справиться, а я не смогу так скоро связаться со своим человеком в замке, не подставляя его под удар.

– А как насчет темницы? – спросила я, припоминая недавний рассказ Клариссы.

– Сейчас? Это несерьезно, – отмахнулся он. – Один раз вытащить бесплатный сыр из мышеловки можно, но во второй точно нарвешься на кота. На сегодняшний день стражники растут в саду шерифа еще более густо, чем розы. Теперь туда долго нельзя будет сунуться.

– На городской площади перед повешением тоже будет полно стражи, – развела руками я.

– Да, но там легче раствориться. Помимо стражи на площади будет полно народу, всех не проверишь. – Уилл перевел на меня сосредоточенный взгляд. – А знаешь, кое-что все-таки можно было бы завтра устроить, – задумчиво проговорил он, по-прежнему мысленно взвешивая «за» и «против». – С одним человеком «изнутри» я все-таки могу успеть договориться.

– Отлично, – обрадовалась я. – И кто же этот человек?

– Ты, – спокойно ответил Уилл. – Все теперь сводится к тому, готова ли ты из наводчицы заделаться еще и соучастницей.

– Звучит не очень соблазнительно, – призналась я, нахмурившись. – Но, может быть, я и соглашусь… Все зависит от того, какого рода соучастие от меня потребуется.

– А вот это мы сейчас вместе и обдумаем.

Казнь была назначена на одиннадцать часов утра. Народ начал собираться на площади приблизительно с десяти, в половине одиннадцатого вблизи от помоста, над которым возвышалась спешно построенная виселица, было уже не протолкнуться. Поглазеть на казнь собралось полгорода, это был тот редкий случай, когда на одно и то же развлечение сошлись и съехались люди самых разных сословий. Большинство горожан столпились вокруг виселицы широким полукругом, стражники с длинными копьями время от времени отгоняли особенно любопытных зрителей, желавших поглядеть смерти в глаза чуть ли не с самого помоста. Наиболее высокопоставленные наблюдатели и их сопровождающие расположились на некотором расстоянии от основной толпы, зато совсем близко к помосту: с этой выгодной позиции они могли рассмотреть все детали. Лично мне такое преимущество казалось сомнительным, впрочем, сама я предпочла пока смешаться с толпой по несколько иной причине: с минуты на минуту ко мне должен был подойти Уилл. Де Оксенфорд присутствовать на казни не собирался: его, как и обычно, отвлекали неотложные дела. Так что главной на этом празднике жизни, по сути, являлась Лаура. Она-то как раз и занимала наиболее удобное для обзора место, стоя там в обществе бессменного Рональда, небезызвестной леди Маргарет, Клариссы, Адриана, парочки местных дворян и одного священнослужителя.

Я встала на цыпочки и в очередной раз обвела глазами толпу. Элли тоже была здесь, под надзором одного стражника. Прав был Уилл, когда утверждал, что ее точно приведут посмотреть на казнь, зря я вчера с ним спорила… Но где же сам Уилл и другие разбойники? Сколько я ни вглядывалась в толпу, сколько ни осматривалась, не могла заметить ничего мало-мальски подозрительного. Уилл явно задерживался, и это заставляло меня нервничать. Быть может, он все-таки не успел привести в город своих людей?

Под шум барабанной дроби на площадь сопроводили осужденного. Шон шел медленно, глядя перед собой в одну точку, шагавшие следом стражники периодически подталкивали его в спину. Бледность лица арестанта подчеркивалась синими кругами, которые пролегли под глазами. Руки были связаны за спиной. Я снова огляделась. Тот, кого я ждала, все не появлялся.

Шона подвели к месту казни и затащили на помост. Палач был уже там, но вел себя пока достаточно лениво, зная, что его время еще не настало. Сперва покаяние. На помост степенно взошел священник.

Мое внимание отвлек негромкий свист. Человек в низко опущенном капюшоне стоял с правой стороны, чуть позади меня. Я потихоньку отступила в менее людное место.

– Что так долго? – прошептала я.

– Все давно уже здесь, – возразил Уилл.

– Где же тогда ты был?

– Надо было проверить твои слова, – шепнул он в ответ. – А вдруг бы ты придумала всю эту историю, чтобы заманить нас в ловушку?

Я чуть не задохнулась от возмущения.

– То есть ты все это время мне не доверял???

– Ну почему? Я ставил три против одного, что ты не врешь, – подмигнул он.

– И что же сейчас?

Я все еще чувствовала себя обиженной. Спокойствия не придавал и подозрительный взгляд Уоллеса, который, как оказалось, наблюдал сейчас за мной со своего места.

– О, все прекрасно. Можешь не беспокоиться, мне дали на тебя отличную характеристику.

– Я польщена. План остается в силе?

– Да. – Глаза Уилла блестели предвкушением. Адреналин горячил кровь сильнее алкогольных напитков. – Постарайся сохранить свое нынешнее раздражение как можно дольше: оно пригодится тебе для убедительности, – посоветовал он и снова скрылся в толпе.

Мысленно называя разбойника всякими нехорошими словами, я стала пробираться ближе к виселице, а затем, обогнув помост, присоединилась к местному высшему обществу. Священник как раз закончил обряд отпущения грехов, и вперед выступил глашатай, который, развернув широкий свиток, принялся громко зачитывать вменявшиеся приговоренному преступления.

– Лаура, – позвала я, мягко дотронувшись до рукава шерифской дочки.

– Да? Что? – обернулась она.

– Мне надо с тобой переговорить.

– Прямо сейчас? – нахмурилась девушка, покосившись на глашатого.

– Это буквально на одну минутку. Для меня это очень важно.

– Ну хорошо.

Она протиснулась между леди Маргарет и не менее полной, незнакомой мне дамой, и мы вдвоем отошли в сторонку. Все почтительно расступались, давая Лауре дорогу. Рональд последовал за нами, хоть и держался на небольшом расстоянии, это слегка меня смутило, но делать было нечего.

– Видишь ли, Лаура, я хотела перед тобой извиниться, – начала импровизировать я. – Я вчера действовала инстинктивно, а потом, как следует все обдумав, поняла, что мое поведение было непростительно. Это твои слуги, ты все о них знаешь гораздо лучше, чем я, и только тебе решать, как правильнее с ними поступить. Поэтому…

Нас бесцеремонно прервали. Чья-то рука резко схватила меня за горло, перед глазами сверкнул обнаженный меч. Рядом вскрикнула Лаура: с ней обошлись примерно таким же образом. Я скосила глаза, пытаясь разглядеть нападавших. Нас схватили двое мужчин в зеленых плащах, их головы были покрыты кусками черной ткани с прорезями для глаз, так что нельзя было увидеть ни лиц, ни даже цвета волос. Рональд метнулся было на помощь к Лауре, но неловко споткнулся, а когда снова вскочил на ноги, запоздало понял, что резких движений лучше не делать: к горлу дамы его сердца был приставлен клинок. Рональд тем не менее попытался осторожно шагнуть в нашу сторону, но удерживавший Лауру человек многозначительно покачал головой: мол, еще одно движение и больше некого будет спасать.

Разумеется, произошедшее не осталось незамеченным, на площади начался переполох. Выпущенная откуда-то с одной из боковых улочек стрела со свистом рассекла воздух и задрожала, вонзившись в помост у самых ног палача. Тот предпочел спрыгнуть на землю, дабы стать менее удобной мишенью.

А между тем число вооруженных людей в зеленых плащах росло на глазах. Безногий нищий, просивший на площади милостыню, вскочил на чудом выросшие конечности, стряхивая намотанные поверх одежды обноски и извлекая из ниоткуда не только ноги, но и обнаженный меч. Аналогичная метаморфоза произошла и с пьянчужкой, еще недавно дремавшим на земле в обнимку с флягой. Несколько вооруженных разбойников возникли прямо посреди толпы, люди спешно расступались, давая им дорогу, кто в страхе, а кто и с нескрываемым восторгом. Как минимум двое стрелков застыли на крышах близлежащих домов.

– Дамы и господа, пожалуйста, не пугайтесь, – громко объявил один из разбойников, чей голос не был мне знаком. – В ход сегодняшнего представления вносятся небольшие изменения. Очень прошу вас не совершать необдуманных поступков. Как видите, – он указал в нашу сторону, – у нас есть некоторое преимущество. Если все будут вести себя благоразумно, клянусь, что с этими женщинами ничего плохого не случится.

Над площадью повисла тягучая тишина, стражники неуверенно переступали с ноги на ногу, не зная, как действовать, но предполагая, что переходить в нападение пока не следует. Рональд, белый как мел, стоял на прежнем месте, пожирая глазами человека, по-прежнему угрожавшего жизни Лауры.

– Вижу, что здесь собрались благоразумные люди, – одобрительно продолжил разбойник. – Теперь сделаем вот что. Этот молодой человек пойдет с нами. – Он кивнул головой в сторону виселицы. Два воина в зеленых плащах уже поднялись на помост, один снял с пояса кинжал и перерезал связывавшие руки Шона веревки. Расположившиеся на крышах стрелки зорко следили за происходящим на площади, готовые в любое мгновение спустить туго натянутую тетиву. – Девушку не забудьте, – добавил он, когда разбойники спрыгнули с помоста, уводя с собой Шона. По его знаку люди в зеленых плащах стали постепенно удаляться от толпы, продвигаясь в сторону прилегающих к площади улочек.

Нас с Лаурой тоже стали потихоньку оттаскивать все дальше от помоста. Один из стражников попытался было последовать за нами, но стрела, приземлившаяся у самых его ног, быстро расставила все точки над «и».

– Убедительно просим нас не преследовать. В этом случае все останутся живы.

Слова, произнесенные вполне дружелюбным тоном, несли в себе плохо скрываемую угрозу. В случае преследования без потерь не обойтись, и первыми на очереди были, разумеется, мы с Лаурой.

Теперь и стрелки спрыгнули с крыш, мигом растворяясь в притихшем городе. На площади по-прежнему оставались лишь те двое, что удерживали нас, продвижение нашей четверки было более медленным, к тому же именно наше присутствие позволяло остальным беспрепятственно уйти.

До ближайшей улицы оставалось совсем недалеко. Собравшиеся на площади продолжали напряженно следить за каждым нашим шагом, но пускаться в погоню никто пока не решался. Трудно сказать, случайно ли это произошло, но Лаура внезапно оступилась, на мгновение утратила равновесие, качнулась назад и наступила на ногу своему похитителю. Надо сказать, каблук у нее оказался довольно-таки острым. Разбойник закричал, выругался, инстинктивно попытался схватиться за ногу и, ослабив хватку, выпустил заложницу. Лаура тут же воспользовалась ситуацией и бросилась что есть сил бежать назад, к центру площади.

– Ты что, с ума сошел? – крикнул у меня за плечом Уилл.

– Так больно же, – попытался оправдаться второй.

Исправлять положение было поздно: на площади Лауру уже встречали.

– Одна же осталась, – добавил второй разбойник, стремясь преуменьшить значимость собственной оплошности.

– Ага, больно это их там волнует, – отрезал Уилл. – Готовься, – шепнул он мне.

– Взять их! Немедленно! – завопила оказавшаяся в безопасности Лаура.

Стражники только этого и ждали. Мгновенно подчинившись приказу хозяйки, они ринулись на нас. Наличие еще одной заложницы действительно никого не смутило. Ну если говорить уж совсем откровенно, не так чтобы никого. Когда Лаура отдала свой приказ, несколько человек метнулись к ней в попытке дать ему обратный ход. Среди них были и Рональд, и Адриан, и, кажется, кто-то еще. Но менять расклад было уже поздно: отозвать разгоряченных стражников, почуявших легкую добычу, было бы непросто, даже если бы Лаура того захотела, а у нее вовсе не было такого желания.

– Уходим, – бросил Уилл и резко оттолкнул меня в сторону преследователей. Бежавший впереди других стражник успел подхватить меня прежде, чем я, потеряв равновесие, упала на мостовую. Когда я обернулась, ни зеленых плащей, ни черных масок видно уже не было. Уверена, что, потирая ушибленное плечо, своих недавних похитителей я кляла последними словами вполне убедительно.

Глава 5

В сущности, все мои дела в Вестфолде были закончены. Трудно сказать, что именно заставляло меня до сих пор оставаться в городе. В скором времени в замке должен был состояться бал, завершающий очередную серию приемов, и Кларисса взяла с меня слово, что я непременно буду на нем присутствовать. Однако было ли это слово единственной ниточкой, по-прежнему соединявшей меня с Вестфолдом, не знаю.

Спустя несколько дней после того, как лесные разбойники отбили у людей шерифа Элли и Шона, я решила немного разбавить однообразные гостиничные трапезы и отправилась ужинать в трактир. Трактир этот был расположен не в самом удобном месте, ближе к городской окраине, однако мне его горячо рекомендовали сразу несколько человек. Там якобы готовили особенно вкусную тушеную телятину по какому-то одному хозяину ведомому рецепту. А так как ужинать в одиночку было бы скучно, я отправилась туда в компании одного молодого человека.

Задним числом я, конечно, прекрасно осознаю, что с моей стороны это был странный выбор кавалера. Мы познакомились с Мэтью на одной из городских ярмарок, разговорились, и он проводил меня до гостиницы. Внутрь я его не приглашала, сам он напрашиваться тоже, к счастью, не стал, а вот против совместного ужина в трактире я ничего не имела. Что привлекло меня в Мэтью? Могу высказать только одно предположение. Обстановка в Вестфолде, происходившие там события, даже характеры окружавших меня мужчин – все это было чересчур сложным. Возможно, именно поэтому я подсознательно искала на тот момент человека попроще. Если это действительно было так, в чем, повторюсь, я до сих пор не уверена, то мои поиски, бесспорно, увенчались успехом. Проще и вправду было некуда – не по происхождению, но по сути.

Оказавшись в трактире, мы расположились за одним из свободных столов, коих оставалось немного: данное место действительно пользовалось успехом. Я даже углядела среди ужинающих знакомое лицо – недалеко от нас сидел Адриан со своей очередной дамой, кажется, ее звали Оливия. Да, везет нам на встречи, ничего не скажешь. Впрочем, об этом мне вскоре пришлось забыть, ибо происходившее за моим собственным столиком требовало максимальной сосредоточенности.

Все дело в том, что Мэтью надумал меня споить. Зачем именно, уточнять не буду, предполагаю, что это очевидно и без моих комментариев. Для этой коварной цели Мэтью использовал здешнее красное вино, пользовавшееся большим успехом у посетительниц. Вот тут-то и начиналась загвоздка. Все дело в том, что я могу хлестать красное вино практически как компот, с той только разницей, что компот, с моей точки зрения, вкуснее. К вину я равнодушна. Зато мой кавалер пить не умел совсем. После первой же бутылки стало очевидно: мне никогда не напиться до такого состояния, при котором я соглашусь на повторное свидание, не говоря уж о том, ради чего он так старательно наполнял мой бокал.

Пока Мэтью говорил, что мои глаза похожи на звезды, я терпела. Промолчала и тогда, когда он заявил, что у меня лебединая шея. Когда я представила себе, будто моя голова сидит на длинной тонкой шее, изогнутой на манер вопросительного знака, мне стало слегка не по себе, но я смолчала. После следующей пары бокалов молодой человек сменил тему и заговорил о лошадях. Он принялся обсуждать как лошадиные породы, так и различные подробности ухода за этими животными. Тут я просто задумалась о своем, благо принимать участие в разговоре было совершенно не нужно: Мэтью прекрасно справлялся самостоятельно. Он сам задавал каверзные вопросы и сам же развернуто на них отвечал. Я же не слишком интересовалась лошадьми, хотя временами могла с удовольствием покормить их с ладони. Путешествовать я предпочитала пешком, если того позволяли расстояние и погода. Люблю ощущать под ногами твердую землю, тут уж ничего не поделаешь.

Под вдохновенно льющуюся речь о расчесывании грив, проверке зубов и причудливой взаимосвязи между здоровьем лошади и цветом ее навоза я почти задремала. Проснуться пришлось от того, что от слов Мэтью перешел к делу. Это могло бы быть терпимо, если бы он хотя бы соображал, что делает. Увы, несколько лишних бокалов не оставляли для этого никакого шанса. Сначала он положил руку мне на коленку. При этом его пальцы с силой надавили на настолько болезненную точку, что я чуть не завизжала. Пришлось, скрипя зубами, разжимать пальцы юноши и перекладывать его руку на его же собственное колено. Молодой человек в силу сильной стадии опьянения перемены не заметил. Он принялся поглаживать колено, а затем стал передвигать руку, плавно спуская ее вниз по голени. Я наблюдала за данным процессом с плохо скрываемым интересом. Наконец Мэтью сопоставил движения своей руки с собственными ощущениями и, прокашлявшись, распрямил спину.

Далее молодой человек попытался одной рукой обнять меня за плечи. При этом он промахнулся и стал заваливаться назад, чуть не упав со скамьи. Пришлось хватать его за грудки и водружать обратно. В довершение Мэтью решил поцеловать меня в щечку. Он начал наклонять голову в мою сторону, но посреди процесса забыл, зачем именно это делает, и мирно задремал, положив голову мне на плечо. С такой наглостью я смириться никак не могла и, брезгливо приподняв его голову, переложила на стол – стараясь при этом не оторвать ее от туловища.

Единственный повод для утешения в данной ситуации заключался в том, что я была не одинока. Как минимум одному человеку в трактире приходилось сейчас не намного лучше, чем мне. За соседним столиком Оливия разговаривала практически без перерыва и по мере того, как она развивала свою мысль, лицо Адриана становилось все более и более мрачным. Девушка распространялась о самых разных вещах, однако вся ее речь на деле сводилась к одной общей мысли. В двух словах ее тезис можно было сформулировать так: все плохо. Новые платья присылают из-за границы с большим опозданием, так что те успевают выйти из моды к тому моменту, когда достигают наших берегов. Местная портниха, услугами которой пользуется Оливия, шьет из рук вон плохо. На вопрос Адриана, почему бы в таком случае не поискать другую портниху, девушка ответила, что все остальные еще хуже, так что приходится довольствоваться тем, что есть. Погода в последнее время стоит ужасная. Сегодня, например, безумно душно, и у Оливии весь день болит голова. До вчерашнего дня было прохладнее? Да, но тогда было, наоборот, слишком холодно, на улицу нельзя было и носа высунуть, не укутавшись по самые уши. Ну и так далее в том же духе. Хотя до меня доносился отнюдь не весь разговор, к концу вечера мне и самой стало казаться, что коллективное самоубийство – это единственное, что остается сделать всем присутствующим.

Голова Мэтью по-прежнему покоилась на столе и благодушно похрапывала. Мне это надоело и, поднявшись со скамьи, я перешла к стойке трактирщика и уселась напротив него.

– Коньяк, – лаконично сказала я, косясь в сторону покинутого кавалера. Кавалер исчезновения своей дамы не заметил.

Трактирщик засуетился, и вскоре передо мной стоял кубок, на четверть наполненный янтарным напитком.

– Налей-ка чего-нибудь выпить, – раздалось слева от меня.

Я повернула голову. На соседний стул как раз садился Адриан. Переведя взгляд на его столик, я увидела, что к Оливии присоединилась какая-то барышня, по-видимому, приятельницы случайно встретились здесь и теперь пользовались случаем, чтобы поделиться последними новостями.

– С радостью! Чего изволите? – Трактирщик был сама любезность.

– Яду, – мрачно попросил Адриан.

– Мне тоже, – тут же присоединилась я. – И как только мне самой не пришло это в голову?

– Не примазывайся, – отозвался он.

– Тебе что, жалко? – Я была полна возмущения. – За свой яд я сама заплачу, можешь не беспокоиться.

– Денег мне как раз не жалко. Боюсь, вдруг яда не хватит.

– Леди, господин, мне, право же, неловко вас прерывать, – вмешался улыбающийся трактирщик, – но боюсь, что яда мы не держим.

– Ну вот, я же говорил, что мне не хватит, – вздохнул Адриан. – Ну тогда чего-нибудь другого и лучше покрепче.

– Могу предложить превосходный портвейн, мы совсем недавно его получили.

– Ну давай портвейн, – пожал плечами Уоллес.

Он покосился в сторону Оливии и ее подруги, девушки беспечно болтали и выглядели вполне довольными жизнью.

– Никогда не могла понять, зачем вы, мужчины, встречаетесь с женщинами, болтовню которых не в состоянии переносить, – честно призналась я, потягивая коньяк. Очень, кстати сказать, неплохой.

– Кто бы говорил, – хмыкнул Адриан, кивая в сторону недвижимости, в которую превратился Мэтью.

– Я с ним пришла в первый и последний раз, – попыталась защититься я. – Никто не застрахован от ошибки.

– Ну вот видишь.

– Да, но вы с Оливией не первый день встречаетесь, – возразила я, горячо настаивая на том, что наши с ним случаи – совершенно разные.

– А ты откуда знаешь? – поинтересовался Адриан, отхлебнув поданного трактирщиком портвейна. – В окна, что ли, опять заглядывала?

– Да больно надо! – огрызнулась я. – Что я там нового-то увижу? А вот в холле я вас пару раз встречала. Надеюсь, это не является вторжением в частную жизнь? А то, знаешь ли, крайне неудобно передвигаться по гостинице с закрытыми глазами. К тому же твоя барышня что-то интересно рассказывала про дурные приметы, сглазы и наведение порчи. Как такое было не запомнить?

Адриан, по-видимому, тоже помнил. Он непроизвольно поморщился и снова основательно приложился к портвейну.

– Вот я и говорю: зачем встречаться с девушкой, если потом приходится напиваться? – победоносно заключила я.

– Так ведь известное дело зачем, – вступился за клиента трактирщик. – В постели небось больно хороша, – пояснил он, подмигнув Адриану. Тот продолжил пить, делая вид, будто разговор его не касается. Но это трактирщика ничуть не смутило. – С женщинами ведь в чем вся проблема, – развивал свою мысль он, – в том, что после постели с ними еще и разговаривать приходится.

Адриан только что не нырнул в кружку, мне даже показалось, что он вот-вот захлебнется. Я гневно сверлила трактирщика взглядом. Тот напора не выдержал и опустил глаза.

Некоторое время пили молча. Я снова посмотрела на свой столик. Состояние кавалера было тяжелым, но стабильным: он продолжал спать. Как бы мне от него избавиться? Не отвозить же парня домой, право слово!

– Трактирщик! – примирительно позвала я. – Скажи, а у тебя в заведении не найдется какой-нибудь кровати?

Хозяин трактира в первый момент непонимающе нахмурился, затем его лицо прояснилось.

– Вы имеете в виду отдельную комнату для любовных утех? Это мы завсегда устроим. Оплата почасовая. Ежели захотите, можем и молодого человека предоставить.

– Какого молодого человека? – У меня вытянулось лицо.

Адриан оторвался наконец от портвейна и с интересом следил за разговором.

– Так какого захотите, найдем. Хотите, блондина, а можно и брюнета. У нас желание клиента – закон.

– А лысого можно? – с энтузиазмом поинтересовалась я.

– Можно и лысого, но за дополнительную плату, – немного подумав, ответил трактирщик.

Ну еще бы. Молодой человек, которому придется побрить голову налысо, может на некоторое время остаться потом без клиенток.

– Интересно, а я-то по наивности думала, что в трактирах все больше девушек предлагают, – подумала вслух я. И очень напрасно.

– Ах, так вы девушкой интересуетесь? Так можем и девушку предоставить!

По выражению лица Адриана было очевидно, что его интерес к разговору возрастает с каждым словом. Его до сих пор бледное лицо даже приобрело некоторое подобие румянца.

– Девушек – это вот к нему, – отрезала я, стремясь хоть как-то ухудшить настроение развеселившегося соседа.

– Так, значит, все-таки молодого человека? – нахмурился трактирщик, которому никак не удавалось разгадать пожелания клиентки со свойственной ему обычно предупредительностью.

– Послушай, я тут от одного молодого человека не знаю, как избавиться, а ты мне еще одного предлагаешь! – простонала я. – Если бы мне нужна была комната для любовных утех, я бы так прямо и сказала. А меня интересует ровно одна кровать, односпальная, понимаешь? Одно койко-место, куда можно будет уложить отдельно взятый труп.

– А что, разве здесь есть труп? – вконец запутался трактирщик.

– Будет, – мрачно пообещала я, снова косясь на Мэтью.

К моему удивлению, недвижимость зашевелилась. Мой спутник распрямил спину, встал из-за стола, покачнулся, но сумел сохранить вертикальное положение. Громко объявив, неизвестно к кому обращаясь, что ему надо сходить до ветру, он направился к выходу. Я почувствовала, как мое лицо заливает краска. Хотелось быстренько соорудить табличку «Я не с ним!» и повесить ее себе на шею. Хорошо хоть многие посетители успели уже покинуть заведение, свидетелей моего позора могло оказаться существенно больше.

Я повернула раскрасневшееся лицо к трактирщику.

– Еще коньяку, – просто сказала я.

Тот молча выполнил заказ.

Дверь во второй раз широко распахнулась, вот только вошел через нее не Мэтью. Вместо него в трактир быстро, один за другим вбежали пятеро вооруженных людей. Двое держали в руках заряженные арбалеты, у остальных были обнажены мечи.

– Это ограбление, никому не двигаться! – крикнул тот, что вошел вторым. – Не советую, – жестко добавил он, увидев, как один из посетителей медленно потянулся к мечу. – Пристрелим. Всем, кто хочет уйти отсюда живыми, советую не делать глупостей. Жизнь как-никак дороже побрякушек.

Посетители притихли, тишину нарушало лишь тиканье настенных часов, прежде остававшееся незаметным.

– Мое имя Уилл Статли, – продолжал грабитель. Я удивленно изогнула брови. – Многие из вас про меня слышали. Мы с друзьями собираем пожертвования в пользу бедняков. Надеюсь, здесь нет скупцов. Так что готовьте ваши деньги и драгоценности. И ты, трактирщик, не забудь про свои сбережения.

Трактирщик изменился в лице. Адриан аккуратно положил руку на пояс и разочарованно сжал губы: отстегнутые ножны остались лежать рядом со столиком. Мои кинжалы были при мне, но метать их я не умела, да и пристрелили бы меня после первой же попытки.

У одного из посетителей сдали нервы, а может быть, он просто был уверен, что успеет добежать до окна. Окно было большое, а стол, за которым он сидел, располагался у самой стены. Разбойник выстрелил из арбалета, и незадачливый беглец, опрокидывая стулья, упал на пол. Из спины торчала короткая стрела.

Кто-то вскрикнул. Посетители отпрянули, вжавшись кто в стену, кто в спинки стульев, трактирщик нырнул за стойку. В груди медленно, но верно закипала злость. Человек, попытавшийся сбежать через окно, одет был не так чтобы богато. Должно быть, лишь изредка заходил в трактир, чтобы немного себя побаловать. У него и брать-то небось было особенно нечего, бежать он кинулся просто с перепугу. Я медленно обвела зал взглядом. Уилл Статли, говорите? Никакого отношения к Уиллу Статли никто из вас, ребята, не имеет. А если вы из его шайки, тогда вам же хуже. Я ему и самому потом устрою – мало не покажется.

– Эй, а ты действительно тот самый Уилл Статли? – спросила я, склонив голову набок.

Самозванец отвлекся от сбора «пожертвований» и повернулся ко мне.

– Он самый, – нагло заявил он. – А что?

– Просто любопытно. – Я кокетливо улыбнулась. – О тебе ходит очень много слухов. За то, чтобы посмотреть на настоящего Статли, можно, пожалуй, заплатить и драгоценностями.

– Вот здравый взгляд на вещи, – одобрительно заметил он.

Я неторопливо, напоказ, сняла сережку, затем вторую.

– Только из рук в руки, – предупредила я, постреливая в грабителя глазками.

Ухмыльнувшись, он предоставил товарищам продолжить работу, а сам двинулся ко мне.

– Ну точно будет что рассказать девчонкам, – довольно заметила я. – А потрогать тебя можно?

– Можно не только потрогать, – хохотнул он. – Только сейчас я малость занят.

– Ну хорошо, я подожду. – Я многозначительно посмотрела ему в глаза. – А вот и обещанная плата.

Я извлекла из кулака одну из сережек и покатала ее в пальцах. Сережка медленно перекочевала в руку разбойника. А вот со второй случилась незадача. Я якобы попыталась забросить ее ему в ладонь, но слегка промахнулась. Украшение пролетело мимо и упало на пол у грабителя за спиной.

– Ой… – Я невинно захлопала глазками.

Лже-Статли обернулся, увидел сережку, но нагнуться, чтобы ее поднять, не успел. Мой кинжал уже занял удобное место поперек его горла.

– Меч бросай, – посоветовала я.

Разбойник послушался и разжал пальцы. Адриан подхватил меч, едва тот успел коснуться пола.

– Трактирщик, неси веревку, – бросил он за стойку.

Самозванец дернулся, и я сильнее надавила сталью на шею.

– Веди себя спокойно. На такую мразь, как ты, у меня рука не дрогнет, – честно предупредила я.

– Сука! – процедил он сквозь зубы.

– С девушкой повежливей, – посоветовал Адриан, взвешивая меч в руке.

– Это точно, – согласилась я. – А то я ведь могу и расстроиться. Ну что, господа грабители, насколько высоко вы цените жизнь своего предводителя?

Ответом была выпущенная из арбалета стрела. Не знаю, в кого бы она попала – в меня или в грабителя, но удар принял на себя табурет, своевременно выставленный Адрианом вместо щита.