Врата изменников Перри Энн

– Сэр Артур был убит, потому что попытался привлечь внимание к подозрительной и позорной деятельности некоторых лиц, – закончила миссис Питт.

– Боже праведный! Неужели это так? – Марч сделал глубокий вдох. – Милая леди, вы совершенно уверены в этом?! Это похоже…

– Миссис Чэнселлор мертва, – напомнила ему Шарлотта. – Теперь нет и мистера Чэнселлора. Неужели вы еще сомневаетесь в том, что это очень серьезно?

– Нет, конечно, нет. Но какая связь с…

– Это касается Африки. Вы согласны мне помочь?

Юстас колебался лишь мгновение. Как может он не помочь, лишить себя возможности проявить галантность, благородство в каком-то очень важном деле? Упустить возможность занять пусть маленькое, но свое местечко в анналах истории?

– Конечно, – согласился он с жаром. – Когда начнем?

– Что, если это будет завтра в полдень? Время ленча? – предложила его гостья. – Сама я, как вы понимаете, не могу пойти в клуб…

– Господи, конечно, нет! – испуганно воскликнул Юстас. Женщина в клубе джентльменов? Это было бы святотатством.

– Поэтому я буду ждать вас на улице, – закончила Шарлотта слегка раздраженно, но сдерживая себя.

Как же трудно ей это давалось! Какая нелепость! Почему сама мысль, что в мужском клубе может появиться женщина, должна приводить джентльменов в ужас, будто все они отдыхают там в голом виде? Это предположение показалось ей столь забавным, что она чуть не расхохоталась.

Увидев ее решительное лицо, Марч не на шутку встревожился:

– Я надеюсь, вы не собираетесь…

– Нет! – резко сказала Шарлотта. – Разумеется, я не войду в клуб, не беспокойтесь. Если вас это еще не убедило, то хочу сообщить для сведения: мой муж недавно получил повышение, и я сама заинтересована в том, чтобы соблюдать все правила приличий и не навредить ему. – Это было не совсем так, но могло успокоить Юстаса.

– Конечно, конечно, – важно сказал он. – Прошу простить, что я позволил себе выразить сомнение. А теперь скажите, что за информация вам нужна?

– Прежде всего о том, кто был в клубе в тот вечер. Кто где сидел, стоял или что-то делал. Как вообще обычно это бывает в джентльменских клубах.

– Ну, это узнать довольно просто. Томас мог бы сам опросить лакеев, – с удовольствием поддел ее Марч.

– Нет, оказывается, лакеи настолько заняты обслуживанием посетителей, что ничего не замечают вокруг, – ответила Шарлотта. – Кроме того, многие избегают разговоров с полицейскими, если это возможно, опасаясь невольно навредить своим коллегам.

– Понимаю, – неохотно произнес Юстас.

– Но вам не придется иметь дело с полицией. Вы все расскажете только мне, – успокоила его миссис Питт.

Она подумала, что, возможно, ему следует рассказать о том, как Фарнсуорт всячески препятствует Томасу в расследовании, но тут же решила, что так рисковать не стоит. Марч слишком благоговеет перед любым начальством, и, кроме того, он вполне может сам быть членом «Узкого круга» и входить в ту же ячейку, что и Фарнсуорт. В таком случае из ее затеи ничего не выйдет.

– Да, так, пожалуй, будет лучше, – ответил Юстас, успокоившись. Ведь о Шарлотте никто не знает, так что никаких неприятностей из-за этого дела не последует. – Хорошо. – Он потер руки. – Завтра утром и начнем. Что бы вы сказали насчет встречи завтра в одиннадцать на тротуаре у клуба «Мортон»?

Шарлотта поднялась:

– Я бесконечно вам благодарна, мистер Марч. Огромное вам спасибо. Я позволила себе составить примерный список главных подозреваемых, – поспешно добавила она, передавая ему листок бумаги. – Он вам должен помочь. Еще раз благодарю вас.

– Не стоит, милая леди, не стоит, – заверил ее Юстас. – Я с интересом жду завтрашнего дня.

Но на следующее утро в начале двенадцатого, находясь в большой гостиной клуба, Марч уже не чувствовал вчерашнего энтузиазма. Оглядываясь по сторонам – как будто бы в поисках места, где бы ему поудобнее сесть, – он гадал, как, черт побери, приступить к выполнению этого по меньшей мере необычного задания. Начать с расспросов вот так сразу, при свете дня, в довольно многолюдном месте, было бы признаком дурного воспитания. Не принято расспрашивать первого же собеседника о его действиях и поступках, какими бы они ни были. Не принято, и все. В этом как раз и смысл, и цель таких клубов. Сюда приходили именно для того, чтобы избежать ненужных вопросов, чтобы быть в компании и в то же время сохранять уединенность, быть среди людей, но наедине со своими мыслями.

Чувствуя себя полным дураком, Юстас сел там, где, по рассказам Шарлотты, сидел сэр Артур Десмонд и где он умер. Марч был уверен, что его лицо побагровело от стыда, хотя, как он вскоре понял, никому не было до него дела и никто не обратил внимания на его приход, как и положено в приличных клубах. Нет, он не должен был браться за это, несмотря на уговоры и лесть родственницы. Надо было вежливо, в необидной форме отказать ей, объяснить, насколько это невозможно, и распрощаться.

Но теперь было поздно. Юстас пообещал. Однако, как выяснилось, он не годится на роль странствующего рыцаря, да и Шарлотта не похожа на девицу в беде, к тому же она не в его вкусе – слишком умна, да и остра на язык.

– Доброе утро, сэр. Могу я что-либо принести вам? – раздался тихий голос у его локтя.

Марч вздрогнул от неожиданности. Рядом стоял официант.

– О, да, да. Маленький стаканчик виски был бы кстати… э-э-э…

– Да, сэр.

– Простите, но я не могу вспомнить ваше имя. Лицо мне кажется знакомым.

– Хорас Гайлер, сэр.

– Да, да, Гайлер. Я… э-э-э…

Юстас внезапно растерялся. Полный осел, подумал он о себе, но надо взять себя в руки. Не может же он сказать Шарлотте, что провалил все дело и что у него даже не хватило смелости начать его. Что может быть постыдней для него, чем трусость? Признаться в ней женщине было бы позором, а Шарлотте – просто самоубийством.

– Слушаю вас, сэр? – терпеливо ждал официант.

Марч втянул в себя воздух и приободрился.

– В последний раз, когда я был здесь, а это было в конце апреля, я разговорился с очень интересным человеком, – начал он. – Этот джентльмен поездил повсюду, был даже в Африке. Много порассказал мне о поселениях там и еще о всяком другом. Но я никак не могу вспомнить его имя. Возможно, он даже и не назвался. Иногда такое бывает, вы знаете.

– Естессно, сэр, – согласился Гайлер. – Вы хотели бы знать, кто он?

– Верно, – произнес Юстас с облегчением. – Я вижу, вы понимаете без лишних слов.

– Привычка, сэр. Где вы тогда сидели? Это, значицца, поможет вспомнить. И еще, опишите его, хотя бы приблизительно. Он в возрасте? Темный или блондин? Крупного телосложения или нет, сэр?

– Э-э-э… – Марч лихорадочно вспоминал, как Шарлотта описала ему главных подозреваемых. К сожалению, они все были разные. Но счастливая мысль вдруг осенила его. – Этот джентльмен был лыс, с крупным носом и очень светлыми голубыми глазами, – неожиданно уверенно произнес он. – Я особенно запомнил его глаза. Необычные, привлекающие внимание…

– Вы сказали, что он бывал в Африке? – переспросил официант.

– Совершенно верно. Вы знаете его?

– Вы были в читальном зале, сэр?

– Да, да, возможно. – Юстас сделал вид, что не совсем уверен.

– Похоже, что это, значицца, был мистер Хэзеуэй, сэр.

– Он был в клубе в тот вечер?

– Да, сэр. Недолго. – Лицо Хораса сочувственно омрачилось. – Он почувствовал недомогание, как я помню. Ушел в гардеробную, а потом, мне кажется, уехал домой, потому как в читальный зал он не вернулся, а сюда и вовсе не заходил, к сожалению. Хм, возможно, это был и не он, сэр. Вы долго разговаривали с тем джентльменом, который хорошо знает Африку?

– Мне кажется, довольно долго. – Марч дал волю своему воображению. Раньше он никогда не врал. Его учили всегда говорить правду, какой бы неприятной или скучной она ни была. В результате игра свободного ума была для него сладким запретным плодом. Какое, должно быть, это увлекательное занятие! – Собственно говоря, был еще один джентльмен с такими же обширными познаниями об Африке. Он совсем недавно возвратился из путешествия. Казался очень загорелым, светлые волосы. Может, знаете его? Довольно обветренное лицо. Высокий, худой, с военной выправкой. Немецкая фамилия или, возможно, голландская. Во всяком случае, звучит как иностранная, но сам он англичанин.

– Возможно, это мистер Крайслер, сэр? Похоже на него, по вашему описанию. Он был здесь, я помню. В этот день я многое запомнил, потому что, значицца, умер бедный сэр Артур Десмонд. Прямо здесь, на этом самом кресле, на котором вы сидите. Очень печальное было событие.

– Да, – согласился Юстас с некоторым испугом. – Да, вы правы, это имя кажется мне знакомым. Он знал сэра Артура?

– Нет, сэр. Сэр Артур оставался все время здесь, в малой гостиной, а, насколько мне известно, мистер Крайслер не покидал читального зала. Правда, он был там недолго. Пришел с кем-то повидаться и после ленча сразу же ушел.

– Он сюда не заходил? – переспросил Марч. – Вы в этом уверены?

– Абсолютно уверен, сэр, – убежденно ответил Гайлер. – И мистер Хэзеуэй тоже не заходил в гостиную. Значицца, оба эти джентльмена не могли быть тем собеседником, которого вы ищете. Боюсь, я ничем не смогу помочь вам, сэр. Мне очень жаль.

– Нет, нет, постойте, – настоятельно попросил Юстас. – Есть еще два джентльмена, которых я помню. Один, весьма начитанный, так и бросался цитатами, как помню, но простоват на вид, невысок ростом, грузен, а лицо у него сливается с шеей. – Он слово в слово повторял описание, данное ему Шарлоттой, потому что сам не решился бы говорить о благородных людях такими словами. – Круглые глаза, толстые пальцы… и отличная шевелюра, – уже сбиваясь, перечислял он приметы, чувствуя, как краска заливает его лицо. – Прекрасный голос.

Официант с любопытством смотрел на него:

– Похоже на мистера Эйлмера. Этот хорошо знает Африку, служит в Министерстве по делам колоний.

– Это он! – обрадованно воскликнул Юстас. – Это точно он.

– Да, он был в клубе в тот день… – припоминая, сказал Гайлер. – Но, кажется, он пришел и снова ушел…

– Когда это было? – живо спросил Марч.

– Около… полудня, сэр. Это не тот, кого вы ищете.

Юстас уже хорошо вошел в роль. У него отлично получалось, он это почувствовал. Сведений он набрал уже немало. Подумать только, он и не подозревал в себе такого таланта! Жаль, что повод печальный.

– Был и еще один, – сказал он, глядя в глаза официанту со всей возможной искренностью. – Я сейчас вспомнил. Высокий, темные вьющиеся волосы, изысканные манеры. Волосы чуть тронуты сединой. – Он коснулся рукой собственных висков. – Вот имя его не помню.

– Простите, сэр, по описанию это мог быть любой из наших членов клуба, – с сожалением ответил Хорас.

– Кажется, его звали… – Юстас нахмурился, словно припомная хорошо забытое. Ему не хотелось откровенно врать слуге. Ложь – это все-таки грех. Хотя выдумывать всякую всячину чертовски занятно… – Фамилия его напоминает что-то, прочно стоящее на ногах, уверенное… но вот что, не помню… Да, что-то устойчивое…

Официант окончательно растерялся:

– Устойчивое, сэр?

– Да, что-то, напоминающее устойчивый предмет… Стеллажи, полки… стенды… О, стенды!..

– Может быть, Стэндиш, сэр? – облегченно воскликнул Гайлер, да так громко, что задремавшие в креслах джентльмены недовольно обернулись. Официант смущенно покраснел.

– Невероятно! – с восхищением похвалил его Марч. – Именно он. Вы чертовски догадливы. – Лесть тоже была грехом и в то же время удивительно действенным оружием, стоило только посмотреть на этого малого, пришло ему в голову. Ну а о женщинах и говорить нечего – они рабыни лести. Польсти женщине, и она будет наслаждаться этим, как изысканным лакомством. – Вы совершенно правы, – продолжал торжествовать Юстас. – Стэндиш, без всякого сомнения.

– Да, сэр, мистер Стэндиш входил сюда и выходил, – подтвердил Хорас, даже порозовевший от щедрых похвал. – Не могу сказать, что я потом его видел. Но если хотите, я найду его. И мистер Хэзеуэй тоже сегодня в клубе. Он изредка завтракает здесь.

– Э-э-э… – Марча это предложение застало врасплох. – Видите ли… – Мозг его лихорадочно работал. – Прежде чем вы побеспокоите мистера Хэзеуэя, скажите, был ли мистер Стэндиш в этой гостиной в тот вечер?

Официант медлил с ответом.

– Непростой вопрос, я понимаю, – извинился Юстас. – Прошло столько времени. Не хотел бы оказывать на вас давление. Я буквально засыпал вас вопросами.

– Нет, нисколько, сэр, – быстро возразил Гайлер. Его память на лица при его профессии была его основным капиталом. – Этот день трудно забыть, сэр, после того как мы, значицца, обнаружили, что сэр Артур мертв. Это ведь я нашел его. Поверьте, это было ужасно.

– Я верю вам, – с сочувствием сказал его собеседник. – Представляю, каково вам было это видеть. Хорошо, что вы так быстро оправились от шока.

– Спасибо, сэр. – Хорас расправил плечи.

– Э-э-э, а он был при этом? Я имею в виду Стэндиша, – продолжал нажимать на него Юстас.

– Нет, сэр. По-моему, он играл в бильярд с мистером Ройтри. А потом ушел из клуба и поехал домой обедать, – ответил официант, напрягая память.

– А вечером его не было в клубе? – Марч старался подавить нотки живого интереса в своем голосе, но понимал, как плохо это ему удается.

– Да, сэр, я помню, что он был. И все из-за бедного сэра Артура. Мистер Стэндиш был в это время здесь. Когда приехал врач, я видел, как мистер Стэндиш уходил. Теперь, когда вы спросили, я точно вспомнил, что он был.

– Но он не входил в гостиную? – спросил явно разочарованный Юстас. Ему казалось, что он вот-вот получит желаемый ответ.

– Нет, сэр, не входил, – уже убежденно ответил Гайлер. – Его не было в гостиной. Скорее вы разговаривали с мистером Хэзеуэем, значицца, и совсем в другом месте. Простите, сэр, вы, очевидно, забыли. У нас есть зеленая гостиная, похожая на эту, там даже кресла стоят в том же порядке. Должно быть, это там вы беседовали.

– Может быть… – Марч хотел оставить себе возможность быстро сориентироваться. – Должно быть, вы правы. Мне надо освежить свою память. Благодарю вас за помощь. – Он вынул из кармана крупную купюру и, к великому удовольствию официанта, дал ему ее.

– А ваш виски, сэр?.. Я мигом вам принесу.

– Спасибо… да, спасибо.

Юстасу ничего не оставалось, как подождать, когда ему принесут виски, и не спеша выпить его. Если не сделать этого, он может привлечь к себе внимание, и о нем будут думать как о плохо воспитанном человеке, вообще не принадлежащем к высшему обществу. А этого он допустить не может. И вместе с тем Марч сгорал от нетерпения поскорее рассказать Шарлотте все, что он узнал, да еще так быстро. Он был очень доволен собой: ему отлично удалось все проделать, не вызвав подозрений.

Выпив виски, он поднялся и покинул гостиную. Шарлотта ждала его на ступеньках крыльца. Ярко светило солнце, но дул довольно сильный ветер.

– Ну как? – поспешила спросить она, как только Марч вышел из двери и они даже не успели спуститься со ступеней крыльца на тротуар. – Вы что-нибудь узнали?

– Кажется, да, и немало. – Юстас взял ее под руку и буквально потащил за собой, чтобы для прохожих они казались всего лишь супружеской парой, совершающей прогулку. Не следовало обращать на себя внимание. Как-никак он был членом фешенебельного клуба «Мортон» и собирался снова при случае туда заглянуть.

– Что же, говорите, – нетерпеливо потребовала миссис Питт, делая попытку остановиться.

– Продолжайте идти, милая леди, – сквозь зубы произнес Юстас, не поворачиваясь в ее сторону. – Не надо, чтобы кто-то заметил в нас что-то необычное.

Как ни странно, этот аргумент подействовал, и его спутница послушно пошла рядом.

– Но что же вы узнали?

Увидев выражение ее лица, Марч решил быть как можно более кратким.

– Мистер Стэндиш был в клубе вечером в эти часы, но официант утверждает, что он не входил в гостиную, где находился сэр Артур.

– Вы уверены, что это был Стэндиш?

– Без сомнения. Крайслер тоже был в клубе, но ушел раньше, как и Эйлмер.

Их обогнал человек в костюме в тонкую полоску. В руках у него, несмотря на ясный день, был зонт.

– Хэзеуэй, – продолжал Юстас, – разумеется, был там, но не в гостиной. Он внезапно почувствовал недомогание, ушел в гардеробную и там попросил вызвать ему кеб, в который швейцар помог ему сесть. Он и близко не подходил к тому месту, где сидел сэр Десмонд. Получается, что все ваши подозреваемые невиновны. Мне очень жаль, милая леди. – В сущности, он сожалел не о том, что разочаровал ее, а о том, что многообещающее приключение так ничем и не окончилось.

– Но кто-то же должен быть виновен! – протестующе воскликнула Шарлотта – слишком громко из-за шума проезжающих по улице экипажей.

– Только не они. Да, кто же в таком случае? – спросил Марч.

– Не знаю. Кто угодно.

Шарлотта внезапно остановилась, а поскольку она держалась за руку Юстаса, остановился и он. Пожилая пара, обходя их, с неодобрением и недоумением окинула их взглядом. Леди, судя по ее лицу, несомненно, была уверена, что между ними происходит ссора, и осудила Шарлотту, которая, как преданная жена, допустила ее в публичном месте.

– Перестаньте! – свистящим шепотом остановил Юстас свою собеседницу. – Это неприлично. Вы привлекаете внимание.

Сделав над собой усилие, миссис Питт придержала язык.

– Простите, – извинилась она, продолжая идти. – Мы должны снова попробовать, на этот раз более решительно.

– Что мы должны сделать более решительно? – спросил уже разгневанный Марч. – Никто из указанных вами людей не подходил к сэру Артуру и никак не мог подсыпать ему в коньяк опиум. Они не были с ним даже в одной комнате.

– А где был коньяк, который пил сэр Артур? – продолжала размышлять Шарлотта. – Возможно, они как-то передавали его друг через друга?

– Бросив в него яд? – В округлившихся от удивления глазах Юстаса было насмешливое недоверие. – Как? Незаметно всыпав его в рюмку на подносе у проходящего мимо официанта? Это смешно. Во-первых, никто из слуг этого не позволит, а если бы такое все же произошло, он запомнил бы этот случай и непременно рассказал бы о нем на допросе. К тому же как преступник мог знать, что эта рюмка коньяка предназначалась именно сэру Десмонду? – Марч распрямил плечи и чуть вскинул подбородок. – Вы мыслите нелогично, моя дорогая. Это недостаток всех женщин. Все ваши идеи практически неосуществимы.

Щеки Шарлотты заметно порозовели. Ее собеседник на минуту решил, что причиной тому был еле сдерживаемый гнев на него. Не очень приятно видеть разгневанную женщину, но, к сожалению, всем им это присуще.

– Да, – вдруг с неожиданным смирением сказала миссис Питт, опустив глаза на плиты тротуара. – Без вашей помощи я ничего не смогу сделать. Вы, безусловно, сможете заметить ошибку в аргументации или ложь в показаниях. Вы поможете мне довести все до конца, не так ли? Ведь вы не допустите, чтобы несправедливость восторжествовала?

– Я не представляю, что еще могу разузнать! – запротестовал Юстас.

– Вы должны узнать, что действительно произошло, более подробно, чем сделали сейчас. Я буду очень вам признательна. – Голос молодой женщины дрогнул, как бы от избытка чувств.

Марч не был уверен, что это за чувства, но Шарлотта была очень красивой. Приятно иметь такую даму своей должницей. Ведь тогда их встречи станут свободны от того неприятного чувства смущения, которое он до сих пор испытывал в ее присутствии. Это, возможно, поможет забыть унизительную сцену, которой когда-то она была свидетельницей.

– Хорошо, – великодушно согласился он. – Если вы уверены, что это что-нибудь даст.

– О, я уверена, совершенно уверена! – воскликнула миссис Питт, остановившись. Она повернулась и уже готова была идти обратно. – Я так обязана вам.

– К вашим услугам, мадам, – ответил Юстас не без самодовольства.

Но когда он снова вернулся в клуб, его внезапно охватили дурные предчувствия. Что он должен здесь найти? Марч чувствовал себя чертовски глупо, когда опять обратился к Гайлеру.

– Да, сэр? – с готовностью откликнулся тот.

– Простите, – начал Юстас, чувствуя, как краснеет. Все же настойчивость Шарлотты чрезмерна, подумалось ему, и он глупец, что дал себя уговорить. – Боюсь, я слишком назойлив…

– Нет, нет, сэр. Чем я могу быть вам полезен?

– Не могло так случиться, что мистер Стэндиш все же заглянул в гостиную?

– Я могу навести справки, сэр, если хотите, но, думаю, это бесполезно. Джентльмены не уходят из бильярдной, не окончив игру. Это, естессно, считается проявлением неуважения к партнеру, так же как и длительная отлучка, когда они заставляют партнера ждать.

– Да, да, конечно, я знаю, – поспешил согласиться с ним Юстас. – Не беспокойтесь. Мне не хотелось бы, чтобы мистер Стэндиш думал, что я считаю его невоспитанным человеком.

– Хорошо, сэр.

– Но… – Марч готов был чертыхнуться и недобрым словом помянуть Шарлотту, но не делать же этого при официанте! Он впутался в это сам, и теперь деваться некуда. Вот незадача! – Мистер… э-э-э… Хэзеуэй. Вы сказали, что он заболел. Это прискорбно. Как это случилось? Когда? Я что-то не помню такого.

– Но так оно и было, сэр. Я хорошо помню. Вы уверены, что не ошиблись днем, сэр? Простите, что спрашиваю. Возможно, вы были за день до этого или после. Это многое бы прояснило.

– Нет, нет, я не ошибаюсь. Я был именно в этот день и помню смерть сэра Артура так же хорошо, как и вы, – поспешно заверил его Юстас. – Что, вы сказали, произошло тогда с мистером Хэзеуэем?

– У него, значицца, вдруг сделался какой-то странный вид, и он тут же направился в гардеробную. А потом решил уехать домой. Он задержался в гардеробной еще на какое-то время, надеясь, что все пройдет. Но, видно, ему становилось хуже, потому что он позвонил и попросил помочь ему, бедняга. Один из официантов пошел к нему. Когда мистер Хэзеуэй попросил вызвать ему кеб, швейцар сделал это и помог ему сесть в него. В тот вечер мистер Хэзеуэй в клуб уже не возвращался, сэр, это точно.

– Понимаю, да, да, понимаю. Значит, не вы ему помогали?

– Нет, сэр. По правде сказать, я даже не знаю, кто из официантов пошел к нему, я просто, значицца, краем глаза видел его спину. Это мог быть Джонс. Похож по виду. Грузный, лысеющий мужчина. Да, это, наверное, был Джонс.

– Спасибо, вполне возможно. Благодарю вас. – Марч торопился закончить этот бесполезный разговор. Пусть Шарлотта сама извлекает из него крупицы нужного ей смысла, если он там есть. Он узнал все, что смог, и должен как можно скорее уйти отсюда. Его пребывание здесь становится уже опасным.

– Мистер Хэзеуэй сегодня здесь, сэр, – услужливо подсказал Гайлер. – Если хотите, я могу провести вас к нему.

– Нет… спасибо, – решительно отказался Юстас. – Я… думаю, что, пожалуй, зайду в гардеробную. Благодарю вас. Извините.

– Не за что, сэр, – пожал плечами Хорас и возвратился к своим обязанностям.

Поспешный уход Марча в гардеробную был похож на бегство. Это была во всех отношениях приятная комната, по-мужски достаточно строгая, но со всеми необходимыми условиями комфорта: умывальные раковины, горячая вода, чистые полотенца, зеркала, бритвы и ремни для их правки, мыло для бритья двух или трех сортов, лосьоны, помада для волос, бархотки для полировки обуви, гуталин, сапожные щетки и щетки для одежды. В гардеробной приятно пахло – похоже, сандаловым деревом.

Юстас, не собиравшийся воспользоваться ватерклозетом, просто сел на одну из удобных скамеек вдоль стен. Он бывал здесь всего раз или два, но все здесь показалось ему приятно знакомым. Здесь, видимо, отсиживался почувствовавший себя плохо Хэзеуэй, гадая, удастся ли ему без посторонней помощи добраться до дому. Марч оглянулся. У резной двери висел шнур звонка. О его цели ни над ним, ни под ним ничего не было написано, но все, должно быть, и так знали, зачем он нужен. Не раздумывая, Юстас встал, сделал два шага к двери и дернул за шнур.

На звонок тут же явился пожилой человек в униформе, не похожей на ливрею лакея, но и не имеющей никакого сходства с фраком официанта.

– Да, сэр, – спросил он вежливо тихим голосом. – Чем могу помочь?

Марч смешался. Ему ничего не было нужно. Он опять вспомнил Хэзеуэя.

– Вы официант? У вас несколько иная… одежда.

– Да, сэр, – согласился человек в странной униформе. – Я служитель гардеробной. Если вам нужен официант, я пошлю за ним, но, возможно, я смогу помочь вам? Это входит в мои обязанности тоже. Официанты обслуживают джентльменов в гостиных, читальном зале и других помещениях клуба.

Юстас совсем сконфузился.

– Разве не этим звонком вызывают официантов?

– Нет, сэр, это звонок в мою каморку, он не связан с буфетной, где находятся официанты. Могу я чем-нибудь помочь вам, сэр? Вы плохо себя чувствуете?

– Что? Нет, нет, я вполне здоров, спасибо. На здоровье не жалуюсь. – Мозг Марча лихорадочно работал. – Но вот мой друг, или, скорее, знакомый, рассказывал мне, что, почувствовав недомогание у вас здесь, в гардеробной, позвонил официанту в гостиной, и тот нашел ему кеб.

Он ждал, затаив дыхание, ответа.

– Нет, сэр, – терпеливо пояснил служитель. – Это невозможно. Наш звонок, как я уже сказал, не связан с буфетной. Он соединен только с моей комнатой, и больше ни с какой другой.

– Значит, он мне соврал! – торжествующе воскликнул Юстас.

Служитель посмотрел на него с той долей удивления, с которой разрешается в таких случаях смотреть на господ человеку скромной должности и положения. Но его удивили не слова странного члена клуба, а его неподдельная радость.

– Вы очень строги к своему другу, сэр. Но он действительно ошибся.

– Это был… Хэзеуэй, – не выдержал Марч, шагнув обеими ногами туда, куда ранее даже не заглянул бы со всеми предосторожностями. – Случилось это с ним в тот вечер, когда умер сэр Артур Десмонд. Разве не вы вызвали ему кеб?

– Да, сэр, я. Один из официантов – не наших, а нанятых на этот вечер – сказал мне о недомогании мистера Хэзеуэя. Откуда ему стало об этом известно, я не могу сказать.

– Вы хотите сказать, что это был один из ваших помощников? – дотошно уточнил Юстас.

– Нет, сэр, это был временно нанятый официант из гостиной. Хотя до сих пор не могу понять, как ему стало известно, что мистер Хэзеуэй в клубе, – недоуменно покачав головой, повторил служитель.

– Благодарю вас, я премного вам обязан. – Марч полез в карман и вынул шиллинг. Это было слишком много, но не мог же он сунуть его обратно в карман и начать искать трехпенсовую монету! К тому же он был в состоянии эйфории и готов на любые щедрости. Не колеблясь, он отдал шиллинг служителю.

– Благодарю, сэр, – сказал тот, скрыв свое удивление, и быстро опустил монету в карман, словно опасался, что господин передумает. – Если я вам понадоблюсь, позвоните, сэр!

– Да, да, конечно. – Бросив на него рассеянный взгляд, Юстас поспешил к выходу.

Шарлотта на этот раз ждала его поодаль на тротуаре. Видимо, она решила прогуливаться взад и вперед, а не стоять на месте, привлекая к себе внимание. Увидев сияющее лицо своего помощника, она поспешила к нему.

– Что вы узнали? – спросила она еще более нетерпеливо, чем раньше.

– Нечто просто невероятное, – сказал Марч. Волнение мешало ему сохранить привычный снисходительный тон, с которым он обычно разговаривал с женщинами. – Звонок в гардеробной не связан с буфетной, где обычно находятся официанты, или еще с какими-либо гостевыми помещениями клуба.

Миссис Питт растерялась.

– А разве он должен быть связан? – не понимая, спросила она.

– Разве не ясно? – Юстас подхватил ее под руку и повел по тротуару. – Хэзеуэй якобы позвонил из гардеробной, позвал официанта и велел ему найти кеб. Так сказал мне официант, обслуживающий в тот вечер гостиную. Сам он действительно видел, как официант прошел в гардеробную. Но как Хэзеуэй мог звонком вызвать официанта, если звонок в гардеробной не соединен ни с гостиной, ни с буфетной? – Марч продолжал держать Шарлотту под руку и идти рядом с ней прогулочной походкой. – Служитель гардеробной тоже сказал, что о недомогании сэра Хэзеуэя и о его просьбе вызвать кеб ему сообщил официант из гостиной. Хэзеуэй солгал! – Сам того не замечая, собеседник Шарлотты сильно дернул ее за руку. – Разве вы не понимаете? Он сказал, что не возвращался больше в гостиную. Во всяком случае, так утверждал мой официант… Но Хэзеуэй, должно быть, все же вернулся, если послал официанта за кебом! – Внезапно он остановился, и удовлетворенности в его глазах несколько поубавилось. – Хотя я не уверен, что это что-то доказывает…

– А что, если… – Миссис Питт тоже остановилась.

Дама с зонтиком, сделав вид, что не замечает их, прошла мимо с улыбкой на устах.

– Что? – нетерпеливо спросил Юстас.

– Не знаю… мне надо подумать. И, прошу вас, не сжимайте так мой локоть, мне больно…

– О… О! Простите. – Покраснев, Марч отпустил ее руку.

– Нанятый на этот вечер официант… – задумчиво произнесла Шарлотта.

– Да, они, оказывается, это практикуют, нанимая одного или двух, когда, должно быть, кто-то заболеет или еще почему-то не может выйти на работу.

– И в этот вечер был нанят официант со стороны? Вы в этом уверены?

– Да. Так сказал мне официант клуба. Он видел его.

– Каков он? – спросила миссис Питт, не замечая двух женщин со шляпными коробками, оживленно о чем-то болтавших неподалеку.

– Каков? – переспросил Юстас.

– Да, как он выглядел? – повысила от нетерпения голос Шарлотта.

– Э-э-э… мне описали его как пожилого, грузного, почти лысого… Зачем он вам?

– Хэзеуэй! – воскликнула молодая женщина.

– Что? – Марч тоже не обратил внимания на проходившего мимо мужчину, который неодобрительно и с тревогой посмотрел на его взволнованную спутницу и ускорил шаг.

– Хэзеуэй! – повторила Шарлотта. Теперь уже она в волнении сжала руку собеседника. – Что, если новым официантом был сам Хэзеуэй? Какой прекрасный способ совершить убийство! Кто обращает внимание на официантов, они же как невидимки! Хэзеуэй уходит в гардеробную, сославшись на недомогание. Там он, переодевшись, становится официантом, возвращается в буфетную, берет поднос, ставит на него рюмку с коньяком, в которую уже успел всыпать порошок опия, и несет его сэру Артуру как угощение от кого-то из друзей. После этого он сообщает, что мистер Хэзеуэй занемог, звонит из гардеробной и просит найти ему кеб. Таким образом, все знают, что Хэзеуэй в гардеробной. – Голос миссис Питт окреп. – Официант уходит в гадеробную, а спустя какое-то время все видят, как Хэзеуэй появляется из нее, чтобы уехать домой. Он зовет служителя гардеробной и просит его не только вызвать ему кеб, но и помочь ему сесть в него. Так он обеспечивает себе алиби – место пребывания и свидетелей. Сам в роли официанта он практически становится «невидимкой», что позволяет ему угостить от чьего-то имени сэра Артура коньяком со смертельной дозой яда. Дядя Юстас, вы просто гений! Вы разгадали загадку!

– Благодарю. – Лицо Марча стало пунцовым от удовольствия и гордости. – Спасибо, моя дорогая. – Он даже не услышал хихиканий нескольких дам в проезжавшем мимо открытом ландо. Но улыбка его тут же погасла. – Но почему? Почему мистер Хэзеуэй, занимающий столь высокое положение в Министерстве по делам колоний, отравил сэра Артура Десмонда, тоже высокопоставленного чиновника в Министерстве иностранных дел?

– О… – Шарлотта перевела дух. – К сожалению, все очень просто. Прибегнув к методу дедукции, мы можем, таким образом, предположить, что он является палачом в «Узком круге».

Лицо ее родственника застыло.

– Что вы сказали? О чем вы говорите, моя дорогая леди?

Миссис Питт изменилась в лице. Исчезла радость победы, остались лишь гнев и печаль потери. Юстаса напугала сила эмоций в этой женщине.

– Палач из зловещего братства «Узкий круг», – повторила она. – Во всяком случае, один из палачей. Он был подробнейшим образом проинструктирован, как убить сэра Десмонда, потому что…

– Это какая-то нелепость. – Марч был потрясен. – «Узкий круг», о котором вы не должны знать ничего, даже его названия, – это группа джентльменов, преданных служению обществу, защите таких ценностей, как честь, разумный и добрый порядок и благополучие каждого.

– Ерунда! – горячо возразила Шарлотта. – Это говорится всем новым рекрутам Круга, и они искренне верят этим словам. Знаете ли, Мика Драммонд верил, пока не узнал все. Но верхушка Круга присвоила себе всю власть и использует теперь ее в своих интересах.

– Моя дорогая… – попытался остановить ее Юстас, но она не собиралась уступать ему.

– Сэр Артур перед смертью пытался разоблачить этих людей.

– Но что он знал о них? – возразил Марч. – Только то, что родилось в его воображении?

– Он сам был членом Круга.

– Он? Э-э-э… – Юстас был поражен. Теперь и его начал грызть червь сомнений.

– Да, это так. Ему стали известны их намерения использовать поселения в Африке для собственного обогащения, и он решил предать гласности все, что знал о них. Но никто не хотел слушать даже того пока немногого, что он узнал и мог доказать. И чтобы он не разоблачил их полностью, его решили убить. Так они расправляются с теми, кто изменяет им. Разве вы этого не знали?

Неожиданные воспоминания, неприятные и пугающие, вернули мысли Марча к соглашениям, которые ему пришлось подписать, и клятвам верности, которые он дал. Тогда все это казалось чем-то забавным, неким увлекательным приключением, похожим на бессонную ночь сэра Галахада перед посвящением его в рыцари Круглого стола. В этом было все плохое и прекрасное, что так таинственно переплетается во всех романтических историях, сулящих испытания тем, кто готов пуститься в погоню за приключениями. Но что, если все это было всерьез? И преданность Кругу на самом деле должна быть превыше отца и матери, жены, брата и ребенка? Что, если он, Юстас, дав тайный обет, лишил себя права свободно выбирать и жизненные тяготы, и собственные обязательства?

Миссис Питт, должно быть, заметила страх в его глазах и почувствовала некоторое участие и, пожалуй, даже жалость к нему, смешанные, однако, с праведным гневом. Оба не замечали ничего вокруг – ни спешащих прохожих в двух шагах от них, ни проезжающих по мостовой экипажей.

– Ваша присяга хранить тайну – их надежная защита, – тихо сказала Шарлотта. – Они рассчитывают, что никто из вас не нарушит своего обещания, хотя многие из вас давали его, не подозревая, к чему это приведет или что обет молчания может скомпрометировать вас, предать то, во что вы верите, заставит поступиться честью, которая вам все равно уже не принадлежит. – В ее голосе зазвучало презрение, и теперь ее гнев был очевиден. – И конечно же, их орудие – это страх, на него они более всего полагаются.