Истории Выживших (сборник) Левицкий Андрей

Я прилег на спину, пытаясь расслабиться.

Сначала начали мучить головные боли. Не давали покоя бессонница и периодические мигрени. Потом привык. А сейчас стало настолько хреново, хоть на стенку лезь. Видимо, придется научиться с этим жить. Один черт, медикаментов нормальных почти не осталось после Пандемии. Нигде. А оставшееся постепенно приходило в негодность. Смысл пытаться что-либо изменить, если изменить не получится?

В общем, веселуха.

Повалявшись еще несколько минут, все-таки заставил себя пошевелиться. В голове возникло ощущение, будто стальной шар перекатился от одной стороны в другую, гулко ударившись о черепную коробку. Я скорчил гримасу, но по сравнению с настоящим приступом, это всего лишь отголосок, который вскоре пройдет. В ответ на мои телодвижения в углу сырой, неприятно пахнущей плесенью комнаты послышался шорох. Спустя секунду из полумрака блеснули два ярко-красных глаза.

Я замер, стараясь не провоцировать неизвестного соглядатая, попутно вспоминая, где оставил автомат. Оружие находилось там, где и должно: у правого бедра. Привычка всегда и везде находиться с готовым выстрелить автоматом давно переросла в устойчивый рефлекс. Немного успокоившись, несколько раз вдохнул и принялся наблюдать.

Зверь не спешил высовываться, явно осторожничая. Видимо, считал, что я все еще опасен. Хотя какая там опасность? Мир давно перевернулся с ног на голову, и человек поменялся ролями с окружающей средой, превратившись из охотника в жертву. Да, с зубами, да, способную огрызаться, но все же жертву. Сами виноваты, чего греха таить…

Ожидание уже порядком надоело. Лежать в одном положении становилось все труднее. Конечности постепенно начали затекать от перенапряжения. Я боялся, что скоро дрогну, спугнув зверя.

Словно в ответ на мое мысленное «фе» шорох усилился. Затем внезапно смолк, и на еле заметное пятно света вышла огромная, черная как смоль крыса. Вернее, ее дальний аналог. Так как назвать грызуном метровое животное с огромными, острыми как бритва клыками, венчающими вытянутую узкую морду, можно с очень большой натяжкой. Потоптавшись на месте, мутант поводил носом из стороны в сторону и сделал несколько шагов. Нащупав пальцами автомат, я осторожно сдвинул флажок предохранителя в режим одиночной стрельбы. Будет всего один шанс. Несмотря на внушительные размеры, зверь оставался все той же крысой. Трусливой тварью, нападающей лишь в случае, если полностью уверена, что жертва не нанесет вреда. Или терзаемая сильным голодом. Насчет второго можно не сомневаться: охотник из урбанистического падальщика еще тот. Навыков она так и не приобрела, питаясь, чем Бог пошлет. На сей раз он послал ей меня, вот только маленькая загвоздка: я не мертв и даже не ранен. И тоже хочу есть.

Крыса сделала еще несколько шагов. Боится…

Ну, давай же… Ну!

Я невольно засмотрелся на нее. Подумать только, еще пару лет назад морщился бы от отвращения при мысли, что это можно есть. А теперь? А теперь мне настолько по барабану – даже верится с трудом. Но факт. За долгое время отсутствия нормальной еды питаться приходилось всем, что имело хоть намек на съедобность, засунув брезгливость куда подальше. Голод – не тетка. Поначалу я их боялся, тупо расстреливал на расстоянии, стараясь свести шансы уродов к нулю. Но окончательно освоившись, уже не реагировал на каждое существо как на угрозу. Иногда они спасали мне жизнь, не давая сдохнуть от голода. Людей после смерти Дашки я сознательно избегал, заходя в поселения только из крайней необходимости.

При упоминании о еде в животе противно заурчало. Со жратвой действительно туговато. Тем временем мутант подобрался еще ближе, видимо решив, что с двуногим проблем не будет. Зря. До кучи хлама, откуда зверь появился, – метров пять-шесть. Не успеет.

Я резко сел и прицелился. Крыса дернулась назад. Поздно. В комнате прозвучали два выстрела. Пространство наполнилось дымом. В нос ударил кисловатый запах сгоревшего пороха.

Не дожидаясь, пока дым рассеется, я рванул к тушке, едва не упав: ноги все-таки успели порядком затечь. Ничего. Главное, мне удалось ее завалить. Одна пуля ушла в пустоту, зато вторая прошла навылет аккурат в районе лопатки. Очень удачно. Значит, есть шанс набить брюхо. Не деликатес, но что делать, если хочется жрать? Просто, банально, но от этого еще более страшно. Жрать!

Разделав тушку на несколько крупных частей, я соорудил небольшой костер из валяющихся в большом количестве разномастных деревяшек, водрузил на самодельную треногу котелок с водой, бросил туда мясо и принялся варить, периодически меняя воду. Лучше потратить время, чем сдохнуть, нажравшись вместе с мясом радионуклидов и прочей дряни, коей в каждом диком живом существе видимо-невидимо.

Как следует подкрепившись, я затушил костер, отодвинул трухлявую доску наглухо заколоченного окна, выглянул на улицу. Дождь заметно утих. Шторм прошел два дня назад. Обычно после него лило как из ведра несколько дней. В отличие от человека, Лес всегда убирал за собой. Сегодня истекали третьи сутки. Скоро можно выдвигаться дальше.

Вот только закончу начатое…

Порывшись в заметно опустевшем рюкзаке, выудил оттуда объемный сверток. Аккуратно развернув ткань, извлек толстую тетрадь. Пролистал две последние страницы, исписанные мелким убористым почерком, вспоминая, на чем остановился. Покрутив в пальцах карандаш, несколько раз глубоко вдохнул, собираясь с мыслями, и принялся писать, старательно выводя буквы.

До экспансии Леса я был писателем. Это не являлось основной работой, а скорее хобби, позволяющее окунуться в свой, ни на что не похожий мир. Уйти от проблем и забот.

С начала катастрофы пришлось забросить это дело, занявшись более важным – выживанием. Затем появилась Даша, отодвинув на второй план любые мысли и желания, кроме как обладать ею и не думать больше ни о чем. Даже в один отряд записались вместе, когда после Пандемии вышли из убежища, принявшись обустраиваться в новом, враждебном мире. Дальше тренировки, вылазки, стычки с мутантами и мародерами. Мы приспособились к иным условиям. Жизнь постепенно налаживалась. Пока… пока во время очередной вылазки Дашка не попала в облако ядовитой пыльцы, выброшенной неизвестным растением. Когда ее принесли в поселок, она уже находилась в глубокой коме. Спустя сутки Дарья умерла, так и не придя в сознание…

Мир рухнул в одночасье. Все, для чего жил на этом свете, исчезло. Лопнуло, как мыльный пузырь. Собрав необходимое, я покинул лагерь. Не мог больше находиться там, где все напоминало о ней…

С тех пор скитаюсь по миру, изредка натыкаясь на поселения людей. Бродяг, как они сами себя называют. Как ни крути, а без некоторых вещей выжить просто невозможно. Например, без патронов. Или тех же аккумуляторов.

Тогда вновь возникла потребность писать. Не знаю зачем… Возможно, чтобы не свихнуться от одиночества, а может, усиленно хотелось навсегда оставить в памяти прошлую жизнь. Скорее всего – второе. Ну а сейчас я просто описывал дни, проводимые в отшельничестве. Мир, окружающую природу, мутантов, поселения людей, их теперешний быт… Все, что, на мой взгляд, казалось интересным и важным. Быть может, в будущем эти записи станут полезны. Не знаю…

Работал я долго. Дождь все еще лил, карандаш царапал бумагу, день перевалил за половину. Скоро вечер, пора бы подумать о ночлеге. Идти на ночь глядя особо не хотелось. Месить грязь прохудившимися ботинками не добавляло оптимизма. Лучше переждать до утра и с рассветом двинуться дальше… на север.

За время скитаний путь был проделан немалый. Имея на руках старый автомобильный атлас Украины, я постоянно делал пометки проходимых маршрутов, где начинается Лес, где находятся поселения. Эта неделя не была исключением. Вот только не к месту начавшийся Шторм задержал на целых три дня, заставив сначала прятаться в подвале бывшей караулки, а затем двое суток торчать в единственной оставшейся комнате, где уцелела часть кровли. Военные, охранявшие когда-то довольно большой комплекс складов возле Балаклеи, вынесли все подчистую. Остальное завершил Лес, постепенно разрушая здания корнями исполинских деревьев, растущих с невероятной скоростью. Еще пару лет, и он доберется сюда, оттяпав новый кусок земли, принадлежащий теперь ему. По праву.

Мои мысли прервал какой-то гул. Звук далекий, не природный, оттого подозрительный. Я быстро упаковал тетрадь и сунул в рюкзак. Затем метнулся к окну, отодвигая доску. На западе сплошной стеной возвышался Лес. Величественный, страшный и смертельно опасный. На восток уходила степь, виднелись руины некогда большого складского комплекса. Откуда гул? Тем временем звук усилился. Его не спутаешь ни с чем, если хоть раз в жизни ездил за рулем. Значит – машина. Или несколько. А машины у нас имеет или Армия, или… Черт!

В подтверждение моих подозрений из-за бугра в километре выскочило два небольших грузовика. Следом за ними, словно чертики из табакерки, четыре легких кроссовых мотоцикла. Вскоре показалась основная колонна, состоящая из не менее двух десятков разномастных машин, похожих на диковинных животных из-за наваренных по периметру листов металла. По обоим краям колонны двигалось большое количество двух-трех колесных мотоциклов.

И тут я понял, что дело дрянь. Сомнений быть не могло: кочевники. Так называемый Черный рынок. Анархисты, презирающие всех и вся, считающие себя чуть ли не единственными хозяевами на этой земле. Воры, убийцы, насильники, мародеры. Одним словом – мразь. Сначала они проредили себе подобных, выбивая слабых и неугодных. А потом… потом стали объединяться в стаю. Удивительно, правда? Если раньше «homo sapiens» аж из кожи вон лез, доказывая свою индивидуальность и неповторимость, любыми средствами это демонстрируя где ни попадя, теперь резко изменил линию поведения. Теперь это не просто кучка отребья. Это стая… Вооруженная до зубов стая волков о двух ногах и двух руках.

То, что это они, – сомнений быть не могло. Несмотря на расстояние, глаза без труда различили камуфляжные штаны, высокие ботинки, кожаные куртки, вычурные шлемы и прочую байкерскую атрибутику.

Только этого не хватало. За время скитаний мне удавалось избегать контакта с ними. Правда, два раза не повезло. Тогда я отделался огнестрельным ранением в плечо и лишился всего добра. Потом выручил дозорный отряд Армии Возрождения, удачно оказавшийся рядом с поселком, куда меня занесла нелегкая обменять найденное. Военные оттянули кочевников на себя, полностью истребив банду. В остальных случаях удавалось сделать ноги раньше, чем меня обнаруживали. Однако в жизни не все складывается удачно. На этот раз фортуна явно решила сыграть со мной злую шутку.

Колонна протянула еще немного и встала. Вырвавшись вперед, мотоциклисты передовой группы резко осадили байки и уставились в сторону бывшей военной части, в одном из зданий которой прятался я. Во рту пересохло. С одной стороны, банда, не менее ста стволов. И я: один, вечером, посреди развалин. Кроме того, караулка стоит на окраине. У меня засосало под ложечкой. По всей видимости, кочевники снялись с предыдущего места и двинулись на поиски нового. Бывшая часть очень даже подходила.

Тем временем бандитам надоело топтаться на месте, и передовая группа двинулась вперед. Остальные остались на месте, решив дождаться, пока разведчики проверят развалины. Байкеры разделились, намереваясь обогнуть руины, а машины поперли по прямой, решив въехать через «парадный вход».

Пора валить. Я подхватил рюкзак, перезарядил автомат и прильнул к щели в окне. Грузовики при ближайшем рассмотрении оказались переделанными до неузнаваемости армейскими «УАЗами». Между нами около двухсот метров открытого пространства, не считая густо заросшего кустарником плаца и разрушенного до основания здания. По-видимому, штаба. Плохо. Решись я выглянуть, тут же засекут, и пиши пропало. Остается шанс уйти через пролом в заборе с задней стороны караульного городка. Там, где площадка разряжания оружия. Ограждение по периметру части местами сохранилось, скрывая внутреннее пространство от посторонних глаз. Я отлип от окна и осторожно двинулся к пролому в стене. Сейчас они объедут часть и дадут сигнал основной колонне. Времени в обрез. Дождь, наконец, закончился, вверх от земли потянулись клубы испарений, увеличивая шансы уйти незамеченным.

Черт, где же мотоциклы? Мимо меня они еще не проезжали, это факт. Словно в ответ на проскользнувшую мысль, до уха донесся рокот байка. По всей видимости, первая пара, решившая подъехать к части с моей стороны, осматривала каждый куст. Я замер, ожидая, пока мотоциклы проедут мимо. Всего десять метров от караулки до спасительной площадки. Но именно этот отрезок как на ладони. Урчание двигателя стало совсем близко. Я стоял возле пролома и молился, чтобы мотоцикл проехал мимо. Но, видимо, сегодня не мой день. Мотор громко рыкнул и затих. Я выругался про себя. Одиноко стоящее здание привлекло внимание отморозков, и теперь они решили проверить, что же находится внутри. Решение вполне логичное, но в данный момент совсем не нужное мне. Вскоре послышались осторожные шаги. Сжав цевье резко вспотевшей от напряжения ладонью, я поудобней перехватил автомат. Стрелять в этой ситуации – стопроцентное самоубийство. Но на ум пока ничего другого не приходило.

За стеной послышался хруст битого кирпича. Кто-то пробирался прямиком к пролому. И этот кто-то явно готов среагировать на опасность. Я задержал дыхание, стараясь унять сердцебиение. «Мотор» разошелся не на шутку. Казалось, его удары слышны по всей округе. Вдох, еще один, так, чтоб продрало легкие. Немного отпустило.

Тем временем невидимый пока мародер остановился возле прохода и замер, не решаясь заглянуть внутрь. Вскоре любопытство пересилило. В проеме показалась голова в размалеванном мотоциклетном шлеме. Я замер, не в силах пошевелиться, мысленно отсчитывая секунды. Говорят, решение, которое первым приходит в голову, – максимально верное. Срабатывает инстинкт самосохранения, призывая к действию. Но тем и отличается профессионал от любителя, что всегда имеет в запасе доли секунды, взвешивая, доверять ли инстинкту. Я относился ко второй категории, потому сделал то, что первым пришло в голову. Перехватив автомат, со всей силы вмазал байкеру прикладом по голове, метя в основание шеи. Противник оказался на голову выше меня, и удар прошел вскользь. Только потом до меня дошло, что попал прямо по шлему, который защитил владельца. Но это потом.

Получив сокрушительной силы подзатыльник, кочевник мешком повалился на пол, не издав ни звука. Обрадованный, я прислушался, пытаясь успокоиться, и выглянул в проем. Никого. Где второй? Видимо, остался возле мотоцикла, поджидая товарища.

Это играло мне на руку. Надеясь на удачу, я рванул к забору. Дальше – через степь к Лесу. Шансов мало, но это единственный выход. По крайней мере, можно залечь в траве, где с наступлением сумерек спрятать можно даже танк. Лишь бы добежать.

Я стремительно пересек площадку караульного города и подбежал к дыре в заборе. Когда до разбитой плиты оставалось не более двух метров, проем перегородил здоровенный детина в черном балахоне с автоматом наперевес.

– Оп! А ну замри! – крикнул верзила, направляя ствол мне в лоб.

Понимая, что сейчас нахожусь на грани жизни и смерти, я сделал вторую глупость. Не добежав буквально метр до байкера, встал как вкопанный. Видимо, сработал эффект неожиданности. До уха донесся еле различимый свист, и в следующую секунду страшной силы удар опрокинул меня на землю. В голове словно разорвалась граната. Я перевернулся на спину, тщетно пытаясь встать. Автомат улетел в неизвестном направлении. К горлу подкатила тошнота. Ноги отказали, по лицу потекло что-то горячее. Через секунду надо мной склонилась голова в приснопамятном шлеме и почему-то женским голосом воскликнула:

– Сука!

После чего сознание полностью померкло.

Боль пришла внезапно. Буквально ворвалась в мозг, заставляя открыть глаза. Надсадный кашель вырвался из глотки, сменяясь хрипом. Воздуха не хватало, к горлу подкатил тошнотворный комок. От неожиданности я попытался встать и тут же упал. Спустя секунду понял, что лежу голым на сырой земле. Руки и ноги оказались крепко связаны, лишая возможности нормально двигаться. Внезапно кто-то сильно пнул меня в бок, заставляя перевернуться на спину. Рефлекторно спасаясь от удара, я дернулся, пытаясь сменить положение. В шею тут же впился прочный кожаный ремень, сконструированный по принципу удавки. Вывернув голову, обнаружил, что пристегнут к толстому столбу, намертво врытому в землю. От него тянулась короткая цепь, не более двух метров длиной, заканчивающаяся ошейником.

Раздался смех.

– Очнулся, сучонок?

Надо мной склонились двое.

Один из байкеров присел на корточки с зажатым в руке факелом, приблизил лицо вплотную. В нос резко пахнуло перегаром какой-то жуткой бормотухи.

– А мы уж заждались. Пришлось разбудить. Сколько можно валяться? – Кочевник радостно заржал, обнажив гнилые зубы. – Видать, знатно тебя Маня пращой приложила, раз так долго кемарил.

Его напарник, верзила, на которого я наткнулся возле пролома, громогласно загоготал, оценив юмор.

– Ага, – здоровяк почесал длинную бороду, – думала, ухлопает крысеныша. А он, вишь, живучий.

Парочка вновь заржала. Первый вновь склонился ко мне, сдвинув на затылок старый танковый шлем, из-под которого торчали слипшиеся космы грязных волос. От давно немытого тела жутко воняло. Я ненароком подался назад. Кочевник тут же отреагировал:

– Что ты кривишься, скотина?! – проорал он, одной рукой схватив за ошейник, сдавливая мне горло. Во второй появился пистолет, который байкер прижал мне ко лбу, одновременно снимая с предохранителя. – Я тебе щас мозги вынесу, тварь!

– Это Манина добыча… – нерешительно прогудел второй.

– Да плевал я на эту Маню! Что, если она Драго дает, так ей все, а нам ничего?!

Кожаный ремень впился в горло, дышать стало нечем. Я задергался, безрезультатно пытаясь глотнуть воздуха.

– Вонючка! – раздался чуть поодаль низкий женский голос.

Кочевник тут же отпустил меня, резко переменившись в лице.

Парочка уставилась в сторону. Спустя минуту в пятно света, отбрасываемого факелом, вышла группа людей. Я повернулся на звук, подслеповато щурясь подбитым глазом. Впереди небольшой группы кочевников стояли мужчина и женщина. В первом тут же узнал Драго – по характерной лысине, украшенной сложной татуировкой, о которой ходили чуть ли не легенды. А вот девушку видел впервые. Высокая, стройная, затянутая в черный кожаный комбинезон, она явно выделялась на фоне остальных. Стоя рядом с Драго, она явно на полголовы выше его. А рост у бандита довольно немаленький.

В это время девушка быстро подошла к измывающейся надо мной парочке. Выхватив из набедренной кобуры пистолет, подбросила его, перехватывая за ствол. Коротко замахнувшись, ударила рукояткой по лицу собиравшегося меня убить байкера. Тот взвыл, прикрывая рукой разбитый рот, и упал навзничь. Кочевница отвесила ему пинка, метя высоким, почти до колена, сапогом в живот. Перевернувшись на бок, Вонючка лежал, не решаясь встать.

– Ты чего, Мань? – заикаясь, спросил бородач, попятившись назад. – Мы ж так…

– Я вижу, – хмыкнула женщина. – Сказано же: не твоя добыча… Дай сюда!

С этими словами она вырвала факел у верзилы и наклонилась ко мне.

– Это он? – спросил Драго.

Девушка повернулась к нему, коротко кивнув. Длинный хвост черных как смоль волос смешно подпрыгнул, описав полукруг.

В отблеске огня, наконец, удалось разглядеть ее поближе. Открытый лоб, без намека на морщины, прямой нос и резко очерченные скулы не портили лицо, а лишь гармонично дополняли. Но больше всего поразили глаза. Большие, ярко-зеленые, смотрели пристально, словно хотели заглянуть в самую душу.

– Ты смотри, не сдох, – произнесла она с заметным интересом.

– А должен был? – хрипло просипел я сквозь дробно стучащие зубы.

Холод сковал тело, конечности постепенно начали неметь. Еще немного, и я преспокойно окочурюсь. В глазах девушки заплясали чертики. Ситуация ее явно забавляла. В отличие от меня, вмиг понявшего, что шансы выжить близки к нулю.

– Чего трясешься? – поинтересовалась Маня.

– Холодно…

– Холодно? – Тонкие брови взлетели вверх. – А что нужно? Кроватку с теплым одеяльцем?

Охранники дружно заржали. Женщина зыркнула на них, отчего байкеры тут же заткнулись. Драго одобрительно хмыкнул, забавляясь процессом. Мне доводилось слышать, что главарь – тот еще садист. Теперь предоставилась возможность убедиться в этом воочию.

– Ты ж меня чуть не угробил, гаденыш… – Она приблизилась вплотную, обдав горячим дыханием. Зеленые глаза пылали огнем. Возникло ощущение, что еще чуть-чуть, и она собственноручно оторвет мне голову.

– Подвесить и содрать с живого кожу, – коротко бросил Драго. – За то, что посмел коснуться ее.

– Подожди, – ответила Маня, жестом останавливая двинувшихся ко мне головорезов. – Можно я пошалю чуток, а потом и… А?..

Главарь пожал плечами, выражая полное равнодушие, и, махнув рукой свите, зашагал в темноту, где в отдалении виднелась цепочка раскиданных в хаотичном порядке костров.

Маня посидела еще несколько секунд, бесцеремонно разглядывая меня с головы до пят. Затем встала и потянулась. Плотно облегающий поджарую фигуру комбинезон резко очертил крепкую грудь.

– Дайте ему что-нибудь надеть, – бросила она охранникам. – А то замерзнет раньше времени. Я скоро вернусь.

С этими словами девушка повернулась на каблуках и двинулась вслед за Драго.

Вонючка злобно посмотрел ей след, что-то бормоча под нос. Затем многозначительно зыркнул в мою сторону.

Спустя время бородач притянул какие-то вонючие тряпки и бросил мне. Развязав руки и ноги, заставил под стволом автомата быстро одеться. Я как можно дольше тянул время, стараясь размять затекшие конечности, но удар под дых ускорил процесс облачения. После чего меня вновь спутали и оставили в покое. Становилось все холоднее. Тряпье нестерпимо воняло и абсолютно не грело. Но мне сейчас было не до этого. Поерзав немного на сырой земле, я прикинул варианты. В плену у Черного рынка у несчастного две дороги: на виселицу или в рабство. В моем случае, скорее всего, первое. Подождут, пока эта извращенка нарезвится всласть, а потом просто четвертуют, бросив останки на съедение мутантам. Ладно, надо дождаться утра. Сейчас она явно не придет. Я повернулся на бок и закрыл глаза, молясь о скором избавлении от мук. Лучше б сдох, честное слово. Еще голова ни с того ни с сего начала странно гудеть. Такого раньше не было… А еще не давало покоя чувство опасности. Будто должно случиться что-то, о чем я пока не знаю. Несколько раз глубоко вдохнув, я попытался расслабиться.

Но в покое меня так и не оставили. Спустя полчаса кто-то подошел и легонько пнул в бок. Я резко повернулся, посмотрев на обидчика. Им оказалась Маня. Девушка стояла, почему-то не зажигая факела. Я прислушался. Со стороны костра доносился мерный храп. Вновь перевел взгляд на байкершу, удивленный визитом. Тем временем она присела рядом и еле слышно спросила:

– Кто ты?

– Человек, – ляпнул я первое, что пришло на ум.

– Я тебе сейчас яйца отрежу, – прошипела Маня, – если не перестанешь нести чушь. Имя?

– Странник.

– Это твое имя?

– Люди так называют. Хожу везде, странствую. Вот и прозвали…

– Странник… – Она пожевала губами, затем продолжила: – Это ты писал?

В руках у девушки была моя тетрадь. Я молчал, не зная, что ответить. И так понятно, раз ее нашли в моем рюкзаке. Зачем она уточняет?

– Ну?! – не выдержала Маня.

– Я.

Не говоря ни слова, она внезапно вскочила и бесшумно растворилась в темноте.

Я лег на спину, ничего не понимая. Что за вопросы и почему ее так интересует эта тетрадь? Ответ пришел скоро. Но лучше б я его не знал…

Несмотря на переживания и страх скорой кончины, мне удалось задремать. Внезапно новый легкий тычок вывел из цепких объятий сна. Я открыл глаза. Снова она. Вот только больше никто ни о чем не спрашивал. Девушка наклонилась, перерезала мне путы, затем отстегнула ошейник.

– Вставай, – коротко бросила она, протягивая руку.

Я медленно поднялся, растирая затекшие конечности.

– Одевайся.

Под ноги упал тюк. Я недоуменно посмотрел на Маню. В ее внешнем облике произошли кардинальные перемены. Куда-то улетучилась вся спесь и презрительный тон. Передо мной стояла абсолютно другая женщина.

– Быстрее, – прошипела она.

Я как мог быстро оделся, с удивлением отмечая, что ничего не пропало. Все вещи были в целостности и сохранности.

– Здесь три магазина и две гранаты, – сказала Маня, кидая мне разгрузку. – Бери. И автомат.

– А?..

– Заткнись и слушай. У тебя будет пятнадцать минут, чтобы свалить отсюда к чертовой матери. Я подниму тревогу, скажу, что ты убил охранников и сбежал. Затем поведу их по ложному следу. Долго мы искать тебя не будем. Ночь на дворе, самоубийц среди этого отребья нет.

– Убил? Но… – попытался вставить я, оглядываясь на тлеющий неподалеку костер.

Возле него в неестественных позах лежало два тела.

– Заткнись, а то передумаю, – оборвала меня Маня. – Оделся?

Я молча кивнул.

– Все, пшел, – сквозь зубы выдавила байкерша.

– А ты?

– Это мои проблемы. Главное, запомни: нам нужно встретиться. Это важно. Лучше всего подожди меня где-нибудь неподалеку.

– Зачем?

– Надо! – чуть не крикнула девушка. – И сделай так, чтобы через секунду тебя не было. Вот здесь, – она указала пальцем на моем атласе, – есть заброшенная деревня. Недалеко от Леса. Спрячься там и жди меня. Все! Время пошло!

Все еще не веря в собственную удачу, я кивнул, повернувшись, сделал шаг в темноту и замер. Меня вдруг опять охватило чувство сильной тревоги. Возникшее из ниоткуда, оно все больше усиливалось, пока не переросло в состояние, близкое к панике. Внезапно сильно заболела голова. Сердце бешено застучало в груди, норовя выпрыгнуть наружу… Дыхание участилось настолько, что легкие не успевали за ним.

– Ты чего? – спросила Маня, не понимая, что происходит.

– Сейчас…

Перед глазами поплыли радужные круги. Я тряхнул головой, пытаясь сосредоточиться, как вдруг в голове раздалось тонкое «Дзынь». Словно лопнул большой стеклянный шар, рассыпавшись на миллиарды маленьких осколков. В ушах послышалось странное гудение. Большой хор монотонно тянул одну ноту где-то вдалеке. Время остановилось. Я словно разделился. Одна часть продолжала находиться в ступоре, тогда как вторая повернулась к стоянке байкеров и посмотрела в темноту. Затем перевела взгляд на Лес. Гул усилился. Он становился все громче и громче, неумолимо приближаясь с каждой секундой. Звук шел именно из Леса. И тут на фоне гула я едва различил слова: «Смерть! Беги!» Вспышка боли пронзила мозг, вернув меня в обычное состояние. Еще не понимая, что происходит, я ухватил Маню за руку:

– Бежим!

– Э, ты сдурел? – Она попыталась вырваться, глядя на меня ошалевшими глазами.

– Я прошу тебя, пожалуйста, бежим! – Я оглянулся на Лес. Нарушаемая лишь отблесками костра темнота вдруг стала гуще, плотнее. Поднялся ветер. Ухо чутко уловило знакомый гул.

– Здесь… здесь смерть! – почти выкрикнул я, сильно потянув ее за собой.

Повинуясь моей воле, девушка перестала сопротивляться, и через мгновение мы уже неслись в темноту.

Бежать ночью – сомнительное удовольствие, а бежать в траве, доходящей местами до груди, – еще более сомнительное. Со стороны мы походили на пару носорогов, ломящихся сквозь густой кустарник. Я несся во весь опор, не замечая земли. Тело болело, не оправившись от пут и лежки на голой земле, дыхание сбилось практически сразу, но я не обращал на это внимания, стремясь уйти как можно дальше. Не знаю почему, но был уверен: если удастся отбежать от стоянки хотя бы пару километров – шансов на спасение гораздо больше. Таймер в голове мысленно отсчитывал секунды. Получалось, прошло всего около двух минут.

Раздавшийся за спиной крик заставил меня остановиться. Обернувшись, я увидел, как Маня показывает рукой в сторону лагеря кочевников.

– Господи… – вырвалось у меня.

Со стороны Леса появилась огромная туча. Присмотревшись, я с ужасом понял, что это стая. Тысячи птиц, оглашая пространство разноголосым криком, стремительно неслись в сторону лагеря кочевников. Несмотря на ночное небо, их клин отчетливо просматривался в лунном свете. Не прошло и пары минут, как передний край достиг места. А затем резко ринулся вниз.

Послышались крики, поднялась беспорядочная пальба. В лагере начался настоящий хаос. Мы замерли, завороженные жутким зрелищем. Словно влекомые невидимой силой, сотни мутировавших пернатых сыпались на головы бандитов, метя в лица, туловища, руки, ноги. Один раз мне довелось видеть, как небольшая кучка диких воронов до смерти забила пять взрослых коров в одном из поселений. А люди прятались в жалких лачугах, трясясь от страха. Добравшись до жертв, птицы принимались клевать, рвать когтями, бить крыльями и тут же стремительно уходили в небо, уступая место следующим. Затем шли на еще один заход. И так, пока истерзанная жертва не падала с ног.

Кочевники огрызались, но это равносильно стрельбе из гранатомета по муравьям. Небо разукрасили нити трассеров, рисуя затейливый узор. Пули десятками выкашивали яростно атакующих пернатых. Но силы были не равны. Скоро грохот автоматных очередей, вопли умирающих людей, птичий гомон смешались в одну сплошную какофонию звуков. Стая накрыла лагерь сплошным черным ковром, беспощадно убивая каждого.

Нельзя сказать, что мне жаль этих людей, однако зрелище внушало ужас.

– Идем, – сказал я оцепеневшей Мане. – Идем же!

Но она не шевелилась, глядя широко открытыми глазами на развернувшийся перед нами пир стервятников. Видя, что девушка никак не реагирует, я с силой тряхнул ее за плечи:

– Хочешь, чтобы и тебя так?! Они не остановятся, пока вокруг не останется ни одного живого существа. Бегом!

Подействовало.

Стараясь не оглядываться, мы побежали дальше, с каждым шагом удаляясь от смертельной опасности. Я прислушался к ощущениям. Ранее неведомое мне чувство предвидения куда-то ушло. Ему на смену пришла головная боль, которую я в пылу происходящего попросту не замечал. Стоило сконцентрироваться, возвращая себя в реальность, как боль тут же напомнила о себе, как следует стеганув по нервам. Я стиснул зубы. Сейчас главное – уйти как можно дальше. И не свалиться. Если дам слабину, нам конец. Ощущения, шедшие откуда-то из глубины подсознания, упорно твердили, что опасность еще не миновала. И она совсем рядом. Все было настолько явным, что я даже несколько раз оглянулся. Но вокруг ничего не происходило. Рядом бежала ушедшая в себя Маня, и больше никого. Немного успокоившись, я поднажал, радуясь отсутствию приступа.

Стоило об этом подумать, как в голове внезапно начал расти ком. О нет! Только не сейчас! Приступ, всегда приходящий неожиданно, и теперь не изменил повадкам, подкравшись в самый неблагоприятный момент. Усилием воли я сдерживал себя, как мог, стараясь не сорваться. Не вышло. Ком в голове лопнул, и боль подобно цунами прошлась по организму, цепляя каждую клетку. Вконец обессилев, я упал на землю с диким криком, не в силах больше терпеть. Лучше умереть сейчас. В эту минуту я был бы только этому рад.

Внезапно чья-то сильная рука подхватила меня за шиворот и резко дернула, отрывая от земли. Ничего не соображая, я обмяк как куль. Спустя мгновение почувствовал, как лежу на чем-то твердом, словно меня перебросили через жердь. Организм, больше не в силах сопротивляться, нырнул в темный омут беспамятства.

Я открыл глаза и судорожно втянул носом прохладный воздух. Как и приступ, пробуждение всегда одинаково. Дыхание перехватило, из груди вырвался хриплый, лающий кашель. Отдышавшись, я повалился на траву, пытаясь унять слабость. Эта зараза меня скоро доконает.

– Очнулся? – раздался знакомый голос.

Я повернул голову и увидел сидящую недалеко Маню. Девушка ворошила потухшие угли костра. Лицо сосредоточено, будто она о чем-то размышляла.

– Ну ты горазд в отключке валяться. – Маня наконец подняла голову и пристально глянула мне в глаза.

– Где мы? – Я облизнул пересохшие губы.

– В пяти километрах от стоянки.

– Как мы здесь очутились?

Девушка удивленно посмотрела на меня:

– Ты что, правда ничего не помнишь?

Я взъерошил волосы на затылке.

– Помню, бежали, потом мне стало плохо… Дальше все. Я, кажется, отключился…

Маня многозначительно хмыкнула:

– Когда ты упал, я оказалась в замешательстве. Потом мне больше ничего не пришло в голову, как понести тебя на плече. Не оставаться же там…

– Дела… – Я присвистнул от удивления. – Как ты смогла?

– Как-как? – Девушка вдруг засмеялась, обнажив ровные зубы. – Молча. Поверь, ты еще не тяжелый. Доводилось…

– Что?

– Об этом потом. Можешь пояснить, что это ты вытворил такое в степи?

– В смысле? – вопросом на вопрос ответил я, пока не понимая, к чему она клонит.

– Как ты узнал, что Лес нападет на лагерь? И почему спас меня? Ведь тебе ничего не стоило уйти одному. И тогда…

Голос девушки резко оборвался. Она замолчала на полуслове, видимо, представляя, что могло случиться, не потащи я ее за собой.

Несмотря на слабость, я сел и помассировал виски. О моем вчерашнем озарении остались лишь воспоминания, да и то расплывчатые. Сейчас самочувствие было обычным, как и день, и два назад. Что говорить?

– Не знаю, – нерешительно ответил я, тщательно подбирая слова. – Такое у меня впервые.

– То есть ты хочешь сказать, подобное случилось в первый раз?

– Да, – брякнул я, находясь в полном замешательстве.

– Ну а спас-то чего?

Я пожал плечами. Сказать, что Маня меня удивила, – не сказать ничего. В один момент из брутальной, нарочито вульгарной и жестокой байкерши превратилась в обычную девушку. Не нужно быть провидцем, чтобы понять – она не та, за кого себя выдавала у кочевников. Но как ее угораздило оказаться среди них – загадка. И еще моя тетрадь. Именно после того, когда Мане попались в руки записи, линия поведения резко изменилась. Она сбросила маску и пошла на риск, чтобы вытащить меня из плена. Зачем?

– Ладно, – махнула рукой Маня, – можешь не говорить. Это сейчас не суть важно. А эти боли…

– Приступ?

– Пусть будет приступ… Давно он у тебя?

– Несколько месяцев.

Суть разговора окончательно ушла от меня.

– После того, как побывал там?

– Где там?

Видимо, сюрпризы еще не закончились.

– Послушай… Я действительно не понимаю, о чем речь.

Маня пристально смотрела мне в глаза, словно пыталась уловить там что-то, понятное лишь ей… Наконец, резко поднялась, постояла несколько секунд, раскачиваясь с пятки на носок. Затем села у костра и ненадолго ушла в себя.

Возникла пауза.

Никто не решался задать следующий вопрос, хотя лично у меня их было навалом. Ситуацию разрядила Маня.

– Есть будешь? – неожиданно спросила она и, не дожидаясь ответа, бросила мне теплую банку тушенки, которую только что достала из золы.

Я поймал на лету предложенный завтрак, быстро вскрыл ножом и принялся уплетать за обе щеки, оценив качество продукта.

– Вкусно, – я одобрительно кивнул и продолжил чавкать. – Знакомая банка.

– Твоя, – хмыкнула Маня, как ни в чем не бывало работая ложкой.

– Моя? – От подобного хамства перехватило дыхание, и я чуть не подавился. – А ничего, если?..

– У тебя есть другие варианты? – безапелляционно заявила девушка.

Не найдя возражений, я продолжил жевать. Некоторое время мы молча набивали желудки, занятые своими мыслями. Наконец, мне осточертела эта игра в угадайку.

– Почему ты меня спасла?

Байкерша молча доела тушенку, выбросила банку, глубоко вздохнула:

– Видимо, ты и вправду ничего не знаешь…

– Да уж, наверное, – саркастическая ухмылка искривила мое лицо. – Потрудись, пожалуйста, пролить свет на темного заблудшего.

Девушка зябко поежилась от утренней прохлады и продолжила как ни в чем не бывало:

– Хорошо. Мое настоящее имя Марика. Фамилия тебе ровным счетом ничего не скажет, да и не важно все это… Я – полевой агент военной контрразведки Армии Возрождения. Более двух лет назад внедрилась в банду Драго. Кланы Черного рынка очень окрепли за эти годы, и было принято решение держать их под постоянным контролем. Чем мы и занимаемся. Моя основная задача – сбор, анализ и передача информации заинтересованным лицам.

Услышав сказанное, я почувствовал, как нижняя челюсть начала отвисать, с каждым словом опускаясь все ниже. Нет, я не был удивлен. Я был просто в шоке.

– Ты это серьезно? – Не знаю, как мне удалось задать этот вопрос, так как губы отказывались слушаться. – И много вас таких?

Маня серьезно кивнула:

– Да. Но в мои задачи входило не только это… До внедрения наше ведомство усиленно искало следы одной лаборатории, информации о которой кот наплакал. За несколько лет нам удалось кое-что накопать, чтобы хоть немного представлять, чем там занимались.

– Что за лаборатория?

– Помнишь, как все началось?

– Что именно? – уточнил я.

– Ну… – Маня-Марика замолчала, подбирая слова. – Как появился Лес, как начал наступать?

– В общих чертах… – Рука сама потянулась к затылку и принялась усиленно его чесать. – Правительство долго скрывало истинное положение дел, а потом уже было поздно. Придумали гербицид, Лес ненадолго остановился, затем пришла Пандемия. Вроде так.

– Все верно, – кивнула девушка. – Так вот. Когда Лес выпустил споры и начался мор, многих военных ученых-вирусологов успели эвакуировать. Им поставили задачу – вывести вакцину против этой заразы. Не знаю, сколько времени понадобилось для этого, однако найти решение проблемы удалось.

– Какой?

– Достоверно точной информации у нас нет. Многие документы проходили под грифом «Совершенно секретно» и были, скорее всего, уничтожены, когда стало ясно, что положение плачевное. Вернемся к лаборатории. Из тех обрывков, что мне удалось нарыть, стало ясно, что изобрели не противоядие, а вирус.