Префект Рейнольдс Аластер

– То есть Парнасс погибнет?

– Сюда он не вернется. Я показала ему, как задавать настройки. Он точно знает, что нужно делать.

– Кому-то нужно спуститься туда и отговорить Парнасса, – сказала Редон. – Он такой же гражданин, как мы, и не должен ради нас жертвовать собой.

– Когда он ушел?

– Довольно давно.

– Больше чем на сто секунд выдержку не поставить. И ждать Парнассу нечего.

– Значит, мы вот-вот покатимся?

– Если хлыст сработает. Если роботы не прорвались через завалы и не остановили его. – Талия понимала, что должна испытывать благодарность, но вместе этого чувствовала себя преданной. – Черт его дери! Зачем принес меня сюда? Столько времени потратил!

– Может, кому-то стоит?..

Договорить Редон не успела. По шару прокатилась взрывная волна. Судя по тому, как тряхнуло позвоночник Талии, хлыст рванул с максимальной мощностью. Лишь тогда Талия вспомнила, что он новый, полученный со склада пару недель назад. Энергии в нем было предостаточно.

Шар сильно качнуло. Анклав за окном накренился, потом снова выровнялся. Секунда грохота плюс несколько секунд эха – вот и весь взрыв.

Опять стало тихо. Ни шар, ни анклав за окном больше не качались.

– Не получилось! Шар не скатывается, мать его так! – выругалась Талия.

– Погодите, – тихо сказал Келлибо.

– Ничего не получилось, гражданин Келлибо. Мы не движемся. Силы взрыва не хватило. Я подвела вас, запорола наш единственный шанс.

– Да погодите вы!

– Что-то происходит, – вмешался Катбертсон. – Слышите, как скрежещет металл?

– Мы наклоняемся, – объявила Редон. – Смотрите!

Талия повернула голову в тот самый момент, когда белый шарик архитектурной модели покатился к окну напротив центра голосования.

Снизу донесся громоподобный вой, словно подпиленная балка разом лишилась всей своей крепости. За ней завыла вторая балка, потом третья, потом хором завыло столько балок, что и не сосчитать.

Пол накренился еще сильнее. Талия почувствовала, как натянулись путы. Угол крена уже составлял градусов десять-пятнадцать. Внизу что-то гнулось и смещалось. У Талии эти звуки ассоциировались не с разрушением здания, а с агонией дикого зверя.

Тем временем угол наклона достиг двадцати градусов и продолжал расти.

– Получилось, – сказала она. – Мы движемся.

Разбросанную одежду и строительный мусор понесло к внешней стене. Модель музея загремела по полу и развалилась на части. Угол вырос градусов до тридцати. У Талии засосало под ложечкой. Анклав за окном наклонялся все страшнее. Стали видны участки, которые из шара прежде не просматривались, а предстоящий спуск неожиданно показался куда длиннее. Пятьсот метров – высота немалая. Вспомнилось, что говорил Келлибо: «Этот трюк смахивает на самоубийство».

Вдруг он прав?

Крен увеличивался быстрее. Сорок градусов, сорок пять. Казалось, руки сейчас оторвутся, а ведь пока их оттягивал лишь вес Талии. Когда шар покатится, станет еще хуже. Пятьдесят пять градусов. В окнах замаячило основание башни. Мимолетного взгляда хватило, чтобы понять: насчет боевых роботов она не ошиблась. Насколько просматривалась башня, они были везде – облепили ее, словно черная плесень. Наверняка они подобрались к самому шару.

Что-то сломалось. Шар упал на несколько метров, словно верх башни рассыпался или просел под весом роботов. Потом раз – и шар покатился по стене. Угол крена подскочил до девяноста градусов. Проанализировать ситуацию или хотя бы оценить, на сколько они спустились, не хватало времени. Времени хватало для одной-единственной мысли: «Пока получается!»

На миг руки потянуло особенно сильно. Талия решила, что шар достиг основания башни и теперь катится по горизонтали. Она попробовала определить, замедляется ли шар, только разве на таком сосредоточишься?

Среди натужных хрипов послышался голос Келлибо:

– По-моему, мы уже за территорией музея.

– Неужели? – отозвалась Талия, перекрикивая сумасшедший грохот.

– Скорость не снижается. Только бы над полосой окон не пролететь!

Такой вариант ни Талия, ни Парнасс не рассматривали. Они считали, что шару хватит разгона, чтобы докатиться до окон и проломить их. О том, что огромная скорость способна пронести его вдоль по полосе, даже не подумали. Зато теперь Талия с ужасом поняла, что шар может прокатиться вдоль анклава и остановиться в его конце.

– Полосу уже видно? – спросила она.

– Вроде бы видно, – ответила Мэриэл Редон. – Только что-то не так.

– Слишком быстро катимся?

– Дело не в этом. Мы ведь должны катиться по прямой?

– Да, – ответила Талия. – А мы не по прямой катимся?

– Полосу окон я вижу, но мы приближаемся к ней под углом.

Встревоженная Талия не знала, что и думать. Они с Парнассом считали, что от основания башни шар покатится прямо или с минимальными отклонениями, вызванными препятствиями и трением. Сейчас она присмотрелась к кувыркающейся местности, попробовала разглядеть серую полосу окон и поняла, что Редон права. От прямой они отклонились, причем сильно, на столкновение с руинами не спишешь.

– В чем дело? – пролепетала Талия. – Мы же все просчитали. Шар должен был катиться прямо к окнам.

– К окнам мы и катимся, – ответил Катбертсон, сдавленный голос которого узнавался с трудом. – Просто вы забыли о силе Кориолиса.

– Шар должен двигаться по прямой, – повторила Талия.

– Так и есть. Но анклав вращается и заставляет нас двигаться не по прямой, а по спирали. Все дело в системе отсчета, префект.

– Сила Кориолиса… Черт, в «Доспехах» училась – и забыла о силе Кориолиса! – посетовала Талия. – Мы же не на планете, а во вращающемся цилиндре, мать его!

Шар снижал скорость. Местность за окошком-иллюминатором кувыркалась раза в два медленнее, чем вначале. Талия уже различала ориентиры, которые ее спутники заметили раньше.

– Ничего страшного, – успокоил ее Катбертсон. – Мы просто катимся к другой полосе.

– Для нас это принципиально? – спросила Талия.

– По-моему, нет. Пробьем эту полосу вместо той.

– В ближайшие секунды, – добавила Мэриэл Редон. – Приближаемся к окнам. Всем приготовиться. На краю цилиндра нас здорово тряхнет.

Талия приготовилась, насколько способен это сделать человек, скрученный в бараний рог. Когда шар с цилиндра перелетел на стеклянную гладь полосы окон, закружилась голова. По геометрически идеальной дуге шар скользил с невероятной плавностью. Скорость гасило только сопротивление воздуха, и она более-менее стабилизировалась.

– Пробей окна! – шептала Талия шару. – Пожалуйста, пробей! И не разгерметизируйся, когда это случится.

Прежде чем войти в штаб, Дрейфус постучал. Он считал необходимым соблюдать субординацию. Допуск «Панголин» во многом уравнивал его со старшими префектами, только сыпать соль на рану ни к чему.

– Дрейфус, боюсь, вы опоздали, – объявила Бодри, прерывая разговор с другими старшими префектами. – Устойчивая Вегетативность только что уничтожена.

Том даже за стол не сел – сразу подошел к модели Единой системы. С прошлого раза число рубиновых бусинок не увеличилось, только Дрейфуса это не утешало: он знал, какой ценой был замедлен натиск Авроры.

– Сколько эвакуировали?

– Сто семнадцать тысяч при населении сто тридцать тысяч. Неплохо, если учесть, что эвакуированные были без пяти минут мертвецами.

– Сейчас наша главная задача – вывезти население анклавов, на которые Аврора предположительно нападет в ближайшее время, – объявил Клирмаунтин. – Наши мониторы показывают, что потоки долгоносиков меняют направление. Им известно, что «веретено» и Устойчивая Вегетативность уже вышли из игры.

– Хотите сказать – уничтожены? – переспросил Дрейфус.

– Не суть важно. В данный момент мы точно не знаем, куда долгоносики направятся дальше. Кандидатов несколько. К сожалению, они не из числа тех, где мы уже проводим эвакуацию. Поэтому начинаем сначала.

– Куда направляют эвакуируемых?

Судя по реакции префектов, Дрейфус затронул больную тему.

– При идеальном раскладе мы везли бы их в другую часть Блистающего Пояса, подальше от авангарда Авроры, – ответил Клирмаунтин. – Но даже на скоростных кораблях полет туда и обратно отнимет слишком много времени. Единственный приемлемый вариант – эвакуировать на сравнительно близкие анклавы, чтобы тратить минимум времени.

– Продолжайте.

Клирмаунтин оглядел коллег:

– Увы, ожидаемый фронт наступления Авроры затрагивает часть анклавов, на которые мы перевозим эвакуируемых.

– Понятно.

– Это значит: при эвакуации населения тех анклавов придется снимать с места и новоиспеченных беженцев. При наличных ресурсах ситуацию мы более-менее контролируем, но фронт расширяется, число анклавов, попавших под удар, растет в геометрической прогрессии, проблема беженцев скоро станет основным ограничивающим фактором. – Клирмаунтин развел руками, показывая, что бессилен, как это ни прискорбно. – В этой ситуации придется принимать нелегкие решения.

– Сегодня мы нанесли торпедный удар по двум населенным анклавам. Нелегкие решения уже приняты.

– Я о том, что помощь придется направлять с максимальной рациональностью, – проговорил Клирмаунтин с натянутой улыбкой.

– Разве не этим мы уже занимаемся?

– Да, но скоро этого станет мало. Чтобы вывести из-под удара максимальное число граждан, придется помогать лишь тем, кто не станет нас задерживать.

– Понимаю, к чему вы клоните. Считаете, коматозников нужно бросить.

– Разве они поймут, что с ними стало?

– Граждане добровольно погрузились в кому, при условии, что за ними присмотрит Устойчивая Вегетативность, а если сам анклав с задачей не справится, выручат «Доспехи». Мы дали обещание этим людям.

– Вы беспокоитесь, как бы сдержать обещание, данное людям с мыслительной активностью капусты? – раздраженно осведомился Клирмаунтин.

– Я просто хочу понять, куда мы катимся. Коматозники нам неудобны – чудесно, избавляемся от них. Кто следующий? Недостаточно быстрые и симпатичные? Не поддержавшие нас на последнем референдуме об оружии?

– Не стоит впадать в мелодраму, – проворчал Клирмаунтин. – Дрейфус, вы явились сюда только для того, чтобы дискредитировать нашу и без того проблемную программу эвакуации?

– Клирмаунтин прав, – проговорила голограмма Джейн Омонье со своего обычного места за столом. – Коматозники – страшная обуза, куда проще перекрыть им систему жизнеобеспечения. Они затормозят эвакуацию, значит создадут лишний риск для остальных. Но Том еще более прав. Стоит переступить черту лишь раз – заявить, что одни граждане нам важнее других, – и можно смело сдаваться Авроре. Но мы так не сделаем. Наши принципы выше этого. Мы «Доспехи».

– Спасибо, – чуть слышно прошептал Дрейфус.

– Но нельзя, чтобы коматозники сильно мешали эвакуации, – продолжала Омонье. – Поэтому с ними нужно разобраться сейчас же, чтобы не терять времени потом. Давайте перебросим их подальше от Аврориного фронта – может, даже за пределы Блистающего Пояса, если найдем подходящее место.

– Потребуются корабли и человеческие ресурсы, – заметила Бодри.

– Понимаю, но сделать это нужно. Лилиан, у тебя есть предложения?

– Можно подумать о хосписе «Айдлвилд». Там привыкли к внезапным наплывам спящих с ограниченными возможностями, значит и с коматозниками справятся.

– Отличное предложение. Ты все организуешь?

– Займусь сейчас же. Верховный префект Омонье… – Бодри умолкла.

– Да?

– Прошло почти шесть часов. Ну… после разговора с Авророй.

– Спасибо за напоминание, я в курсе.

– Я лишь о том, что… с учетом ее возможностей… наших проблем с эвакуацией и ограниченным запасом ядерного оружия…

– Да, Лилиан?

– Считаю разумным по крайней мере рассмотреть предложение Авроры. – Фраза у Бодри получилась натянутой, лицо дышало напряжением. – Раз победа ей гарантирована, мы обязаны максимально облегчить переходный период для граждан Пояса. Аврора пригрозила умертвить жителей анклавов, которые уже захватила. Боюсь, угрозу она выполнит, если мы не разошлем код передачи власти по Блистающему Поясу. Если хотим свести потери к минимуму, возможно, стоит сделать, как она велит.

– Чувствую, мы готовы поднять белый флаг, – проговорил Дрейфус.

– При всем уважении, полевой префект Дрейфус… – раздраженно начала Лилиан.

– При всем уважении, старший префект Бодри, закройте рот. – Дрейфус демонстративно отвернулся от Бодри и посмотрел на Клирмаунтина. – В штаб я пришел с конкретным предложением, и оно не имеет никакого отношения к капитуляции. Не возражаете, если я воспользуюсь моделью Единой системы?

– Хотите воспользоваться – можете создать копию у себя в отсеке, – ответил Клирмаунтин.

– Пусть эту запускает, – с опаской проговорила Омонье. – Том, что ты хочешь нам показать?

– Может, ничего существенного, а может, новый адрес Часовщика.

Омонье подняла бровь. Дрейфус не поделился с ней заблаговременно догадками, так что она знала не больше других.

– Тогда мы готовы немедленно тебя выслушать.

– Я верну модель на несколько часов назад, хорошо?

– Делай все, что нужно, – разрешила Омонье.

Дрейфус возвратил Единую систему к тому моменту, когда начал отслеживать катер Сааведры.

– Давайте вспомним, что перед нами, – предложил он, пока датчик времени прокручивался назад. – Модель Единой системы в режиме реального времени показывает состояние Блистающего Пояса и его анклавов. Еще она показывает Йеллоустон, но не статический вид планеты из космоса, а постоянно меняющееся трехмерное изображение, скомпилированное из отснятого с множества орбитальных точек.

– Мы все прекрасно это знаем, – буркнул Клирмаунтин.

– Давайте выслушаем Тома, – тихо попросила Омонье.

– Модель фиксирует все происходящее на Йеллоустоне. Перемены погоды, цвет облаков… Все заносится в память. Даже те редкие случаи, когда облака расходятся и видна поверхность планеты. Но дело не только в этом. – Цифры замерли: модель вернулась к состоянию на момент вылета Сааведры. Дрейфус ткнул пальцем в блестящий диск на Поясе. – Это астероид «Доспехов». – Он сдвинул палец на пару сантиметров вправо. – Здесь Сааведру видели перед тем, как она скрылась от наших сенсоров. В открытом космосе мы, несмотря на маскировку катера, определили бы его местонахождение с точностью до нескольких световых секунд. В гуще Пояса это невозможно, особенно при нынешнем кризисе, и Сааведре это известно.

– Ты говорил, что мы ее потеряли, – напомнила Омонье. – Что-то изменилось?

– Сааведра заявила, что гнаться за ней бесполезно, поскольку у нас ни один корабль к полету не готов. Она блефовала. Может, сверхбыстрых кораблей наготове не было, зато были корабли с большим запасом топлива и боекомплектом, чем у ее катера. – Дрейфус оторвал взгляд от модели. – В общем, я навел кое-какие справки и выяснил: в последнее время сотрудники «Головни» – про «Головню» ведь всем известно? – часто пользовались трансатмосферными кораблями, даже брали их на задания, которые таких кораблей не требовали. Возникает вопрос: зачем им это?

– Думаешь, они переправили Часовщика на Йеллоустон? – спросила Омонье.

– Похоже на то, – кивнул Дрейфус. – Конечно, сам по себе этот факт не слишком ценен. Йеллоустон – большая планета с великим множеством укромных уголков.

– Почему же они сразу Часовщика не спрятали там, а не в Раскин-Сартории? – спросила Бодри.

– Дело в степени риска, – ответил Дрейфус. – Навещать Часовщика в «пузыре» было так просто, что они занимались этим целых пять лет тайком от нас. Полеты на Йеллоустон скрыть труднее. Наверное, Йеллоустон они считали временным укрытием и собирались переправить Часовщика куда-нибудь на Пояс, но тут в игру вступила Аврора.

– Том, это великолепно, – похвалила Омонье, – только вопрос не решен. Ни у «Доспехов», ни у местной полиции нет возможности прочесать целую планету в поисках тайного убежища, особенно сейчас.

– Прочесывать не надо. Я точно знаю, где это убежище. – Дрейфус показал на изображение ночной стороны Йеллоустона, темное, за исключением холодного голубого мерцания замороженной молнии на южном полюсе. – Корабль Сааведры замаскирован, но даже невиконт невидим лишь до определенной степени. Чтобы не выдать себя, Сааведра была вынуждена лететь быстро и активно использовать недоступные ЦКТ зоны, совсем как префект на секретном задании.

– Какой нам от этого прок?

– После входа в атмосферу вариантов у Сааведры было немного. Она наверняка хотела бы погрузиться медленно и плавно, но тогда надолго зависла бы на подлете к Йеллоустону. Поэтому вошла резко и быстро, используя атмосферу как буфер.

– Тут мы ее и засекли, – продолжила Омонье.

Дрейфус улыбнулся. Ему нравилось, что Джейн всегда опережает его на шаг. Они словно рабоали в паре, подыгрывали друг другу, чтобы не осрамиться перед остальными, которым наверняка казалось, что каждая их реплика продумана и отрепетирована.

– Камеры уловили вот эту вспышку, – уточнил Дрейфус, пока модель менялась до заданной им временной отметки, и указал на пульсирующую у экватора Йеллоустона розовую точку. – Она соответствует характерным признакам корабля размером с катер, входящего в атмосферу на той же скорости, что была у катера Сааведры, пока он не пропал из поля зрения. Префекты, это Сааведра.

– Корабли постоянно курсируют между Йеллоустоном и Поясом, – заметил Клирмаунтин.

– Да, но не на такой скорости. Большинство подлетают к Йеллоустону медленно, при входе в атмосферу включают малую тягу. После референдума, на котором верховный префект запросила чрезвычайные полномочия, транспортный поток поредел. Люди сидят тихо, в надежде, что страсти улягутся.

– Место входа самое обычное, – проговорила Бодри.

– Согласен. Не исключено, что Сааведра еще долго летела в атмосфере. В этом случае, почему диспетчеры планеты ее не заметили? Мне кажется, Сааведра приземлилась быстро и резко, вблизи места назначения.

– Но ведь там ничего нет, – чуть наклонила голову Бодри. – Вижу погоду над Городом Бездны на дневной стороне планеты. Может, я забыла географию Йеллоустона, но Сааведра же в тысячах километров от ближайшего поселения.

Дрейфус дал модели Единой системы новую команду.

– Вы снова правы, Лилиан. Ближайший к ней населенный пункт на поверхности – Лореанвиль, в восьми тысячах километрах к западу. Только ни Лореанвиль, ни другое поселение под куполом не заинтересовало бы «Головню». Там не разгуляешься: на каждом шагу местная полиция.

– Так куда полетела Сааведра?

– Панораму поверхности! – приказал Дрейфус модели.

Супервещество атмосферного слоя вмиг рассеялось, обнажив складчатую поверхность Йеллоустона, покрытую хребтами, расселинами, кипящими холодными озерами, обжитую лишь выносливейшими организмами, приспособленными к метано-аммиачной атмосфере.

– Там ничего нет, – произнесла Бодри.

– Сейчас нет, а раньше было. – Дрейфус отдал другую команду, и поверхность испещрили красные символы с краткими комментариями.

– Том, что это? – спросила Омонье.

– Места бывших колоний или баз, построенных в додемархистские времена, в эпоху Американо. Большинству этих тоннелей и строений триста лет. Двести с лишним лет назад они стали руинами. – (Развивать тему не было смысла: Сааведра вошла в атмосферу прямо над заброшенной колонией.) – Может, это совпадение, только я так не думаю.

– Что это за место? – спросила Омонье.

– В эпоху Американо его называли Девятой поверхностной базой, или Девятой ПБ. Другие названия, если и были, у нас не зафиксированы. – Дрейфус пожал плечами. – Дело давнее.

– Давнее, но кое-что там осталось.

– «Головне» нужна не полностью готовая к работе база, а укрытие, чтобы держать там Часовщика и следить за ним. Заброшенная колония – самое то.

– Там что-то сохранилось?

– На поверхности – почти ничего, если верить картам. А вот по нашим старым данным, Девятая ПБ уходит вниз на несколько уровней. В геологическом отношении местность там устойчивая. Подземные уровни могли сохраниться сравнительно неплохо. Возможно, они и герметичности не утратили.

Клирмаунтин медленно выдохнул:

– В таком случае нужно отправить на Йеллоустон оперативников. Возможно, ничего там и нет, только рисковать нельзя. Наша главная задача – защитить Часовщика.

– При всем уважении, старший префект, я не советую отвечать на эти разведданные масштабными действиями, – возразил Дрейфус. – Поскольку ничего пока не случилось, можно быть относительно уверенными, что Аврора не сделала выводов, аналогичных нашим. Но если стянем туда силы, если перебросим в атмосферу внутрисистемники – Аврора заметит и заинтересуется брошенной базой американо.

– Очевидные факты она сопоставит в два счета, – сказала Омонье. – Том прав: скрытность необходима. Часовщика нужно защитить, пока у Авроры не появилось и тени подозрения, что мы им занимаемся. Следовательно, массовая переброска техники и специалистов исключена. – Джейн сделала паузу. Воздух звенел от напряжения. – Однако кому-то следует туда отправиться. Я бы себя предложила – как-никак одну встречу с Часовщиком пережила, – только по очевидной причине это не вариант.

– Вас мы так и так не отпустили бы, – сказал Дрейфус. – С Часовщиком вы встречались, будучи полевым префектом. Значит, это задание для полевого префекта.

– Не обязательно для тебя.

– Считаю это задание своим с тех пор, как поговорил с капитаном ультранавтов. Разрешите мне побеседовать с Часовщиком.

– Он не беседует. Он убивает.

– Значит, нужно найти с ним общий язык. Занять гибкую позицию.

– Даже если потребуются уступки? – ужаснулся Клирмаунтин.

– Даже если так.

– Я не позволю!

– Тогда советую подумать насчет новой работы. Боюсь, Авроре, когда она захватит власть, старшие префекты не понадобятся.

В дверь постучали, вошла девушка. Дрейфус узнал ее: это она сообщила о враждебных действиях со стороны первых четырех анклавов, которые захватила Аврора.

– Снова плохие новости? – спросил Дрейфус.

– Не знаю, сэр, – ответила девушка, испуганно вглядываясь в напряженные лица префектов. – Мне велели срочно сообщить вам, что в ситуации вокруг Дома Обюссонов есть изменения.

– Какие еще изменения? – спросил Дрейфус, втайне страшась ответа.

– Сэр, вот изображения, полученные внутрисистемным крейсером, который дежурит у Дома Обюссонов. – Дрожащими руками девушка положила компад на стол. – Анклав разгерметизирован. Одна из оконных полос пробита: воздух вылетает в стометровую брешь.

Дрейфус притянул компад поближе и, повернув к себе, увидел анклав-сосиску и струю холодного серого воздуха, исторгающуюся из его бока.

– Откуда взялась брешь?

Девушка смотрела на Дрейфуса и отвечала ему одному, невольно игнорируя остальных, даже верховного префекта.

– Сэр, очевидно, полосу пробил некий предмет. Внутрисистемник следит за металлическим шаром, медленно удаляющимся от анклава по траектории свободно брошенного тела.

У Дрейфуса в горле пересохло.

– Что за шар?

– Непонятно, сэр. Ни на корабль, ни на оружие он не похож. Экипаж внутрисистемника запрашивает разрешение.

– Какое разрешение?

Девушка взмахнула ресницами:

– Выстрелить, сэр, уничтожить непонятный объект.

– Через мой труп, мать вашу! – выругался Дрейфус.

– Осторожность не помешает, – заметил Клирмаунтин. – Вдруг это часть Аврориного плана по захвату власти?

– Это Талия.

– Откуда такая уверенность? Мы же не представляем, что задумала Аврора.

– Власть она захватывает с помощью долгоносиков, – напомнил Дрейфус. – Зачем рисковать, меняя тактику, если и существующая работает прекрасно?

– Мы не можем знать, что у Авроры на уме.

– Я могу. Она не откажется от численного преимущества, которое дают долгоносики. Как ни крути, это часть ее плана.

– Из чего автоматически не следует, что шар связан с Талией Нг, – заметила Бодри. – Неловко говорить, но нет доказательств, что она не погибла в самом начале, на стадии захвата.

– Раз считаем ее погибшей, почему не бомбардировали Обюссоны?

– Потому что остается шанс, пусть даже призрачный, что местное население уцелело. Однако из этого не следует со всей очевидностью, что Талия среди выживших. – Бодри бросила на Дрейфуса сочувственный взгляд. – Понимаю, вам тяжело это слушать, только нужно реально смотреть на вещи. Каковы шансы, что Талия находится в шаре? Мы не знаем ни что он собой представляет, ни тем более как пробил полосу окон. Том, Талия лишь младший префект. Она много знает о центрах голосования и, не сомневаюсь, постаралась бы защитить граждан, но давайте трезво оценивать ее шансы на успех. Задания повышенной опасности она практически не выполняла. Поправьте меня, Том, но, по-моему, ранее Талия участвовала в одной-единственной блокаде.

– Я знаю Талию, – упирался Дрейфус. – Она сделала бы максимум возможного.

– Тм, понимаю, вы хотите как лучше, но нельзя позволить неизвестному объекту…

– Соедините меня с внутрисистемником, – перебила ее Омонье.

Девушка активировала браслет.

– Верховный префект, вы на связи.

– Это Джейн Омонье, – начала проекция. – С кем я говорю?

– С капитаном Сарасотой, – продребезжал женский голос. – Мэм, чем я могу быть полезна?

– Капитан, вы следите за объектом, появившимся из Дома Обюссонов?

– Он у нас на прицеле, верховный префект. Готовы выстрелить по вашей команде.

– Нет, не стреляйте. Сохраняйте наивысшую оборонительную готовность, но приблизьтесь к непознанному объекту на дистанцию сканирования тепловизором. Хочу знать, есть ли в нем люди.

– А если есть?

– Доставьте их сюда, и чем скорее, тем лучше.