Префект Рейнольдс Аластер

– Прекрасно.

– В идеальном мире обыватели расценили бы появление корабля как доказательство того, что преступление совершено и ультра проявили достаточную расторопность, стремясь наказать себе подобных.

Дрейфус поскреб щетину на щеках. Нужно побриться.

– В идеальном мире мы с тобой остались бы без работы.

– Джейн считает вполне вероятным односторонний акт агрессии со стороны отдельных сил, если они поймут, что тут замешаны ультра.

– Иными словами, не исключается война между ультра и Блистающим Поясом.

– Надеюсь, до такого абсурда не дойдет, – проговорил Спарвер. – Впрочем, мы имеем дело с немодифицированными людьми.

– Я немодифицированный человек.

– Вы странный.

Капитан Пелл отвернулся от консоли и, глянув на Дрейфуса с помощником, поднял очки.

– Конечное приближение, сэр. Там много мусора и паров летучей жидкости, поэтому предлагаю остановиться на трех тысячах метров.

Большую часть корпуса Пелл перевел в прозрачный режим, чтобы с борта наблюдать за «Аккомпанементом теней». Дрейфус заметил, что «Аккомпанемент» не в порядке. Совсем не в порядке. Кронштейны двигателей представляли собой зазубренные, расплющенные культи. Сами двигатели отсутствовали. Корабль летел боком, а не, как обычно, носом вперед. Не корпус, а свидетельство мощной атаки: в зияющих ранах виднелись устройства, раскалившиеся от непонятного удара. Клубы сизого дыма вырывались наружу и спиральным шлейфом двигались за медленно кружащимся калекой.

Дрейфус понял, что на «Аккомпанементе теней» пожар.

– Наверное, ультра называют это правосудием, – сказал Спарвер.

– Пусть называют как хотят, – огрызнулся Дрейфус. – Я просил свидетелей, а не гору обугленных трупов. – Он повернулся к Пеллу. – Как скоро «Аккомпанемент теней» достигнет границы Блистающего Пояса?

– Через четыре часа двадцать восемь минут.

– Я предупредил Джейн, что мы уничтожим «Аккомпанемент» за три часа до того, как он достигнет внешней орбиты анклава. Значит, у нас еще девяносто минут. Как наши боеголовки?

– Настроены и готовы к использованию. Зону удара мы уже наметили, но до обстрела хотелось бы стабилизировать траекторию «Аккомпанемента». В данный момент мы рассматриваем варианты буксировки.

– Пожалуйста, постарайтесь побыстрее.

Специалисты по буксировке оказались асами, и, пока Дрейфус пил кофе, они прикрепили три буксирных установки к ударопрочным узлам горящего корабля.

– Работаем коррекционными импульсами, сэр, – пояснил один из буксировщиков. – Это займет немного времени. Нужно упорядочить движение корабля весом миллион тонн, чтобы он не треснул, как сухой прутик.

– Признаки жизни на борту есть?

– Пожар закончился, – ответил Пелл. – Герметичность корпуса нарушена, и на корабле отсутствует воздух. Высокая температура не дает возможности искать выживших по термоточкам, но мы их ищем по электромагнитным признакам. Выжившие наверняка в скафандрах, а значит, можно уловить электромагнитный шум систем жизнеобеспечения. Впрочем, мало шансов найти живых.

– Статистику шансов я не запрашивал, – проворчал Дрейфус, не в силах совладать с нервами.

Справиться с болтающимся кораблем удалось минут за тридцать. Специалисты повернули его продольной осью к Блистающему Поясу, чтобы в случае осечки боеголовок минимизировать зону столкновения. Буксирам не вывести «Аккомпанемент теней» на безопасную траекторию, они разве что вытолкнут его на менее заселенную орбиту – авось между анклавами проскочит. Издали Блистающий Пояс напоминал гладкое кольцо из потускневшего серебра. Блики десяти тысяч анклавов слились в световую дугу.

Дрейфус напоминал себе, что космос практически пуст, но глаза отказывались в это верить.

– Долго еще? – спросил он.

– Чуть меньше часа, сэр, – ответил Пелл.

– Откройте мне переходной шлюз, желательно в переднем километре корабля. Если кто уцелел, они наверняка там.

Пелл замялся.

– Сэр, вам стоит взглянуть на это, прежде чем идти на борт «Аккомпанемента теней». Мы только что перехватили радиосигнал, сильнее всех, что слышали с начала приближения.

– Что за сигнал?

– Голосовое сообщение. Сигнал слабый, но удалось довольно точно его локализовать. Он исходит из термоточки, за которой мы наблюдаем.

– Вы же говорили, что не видите термоточки из-за тепловых помех.

– Сэр, я имел в виду термоточки внутри корабля, а эта снаружи.

– Кто-то выбрался?

– Не совсем, сэр. Она как будто на корпусе. Вот приблизимся, и я дам картинку почетче.

Пелл повел внутрисистемный крейсер к «Аккомпанементу теней». Операция обещала стать рискованной. Субсветовик стабилизировали, но, полностью лишенный воздуха, он истекал паром: это выкипал и улетучивался запас воды. Вместе с паром разлетались обломки – и мелкие блестящие осколки, и куски искореженного металла размером с дом. Мелочь билась о корпус крейсера с душераздирающим стуком и звоном. Порой Дрейфус ощущал сверхзвуковую отрыжку – это автоматические пушки «Демократического цирка» перехватывали обломки покрупнее.

Осталось сорок пять минут.

– Сэр, я вычленил звуковой сигнал, – доложил Пелл. – Хотите послушать?

– Давайте, – кивнул Дрейфус и нахмурился.

Когда устройство внутренней связи воспроизвело запись, Дрейфус понял, почему капитан не хотел проигрывать сигнал без предупреждения. Короткая запись напоминала какофонию – такую услышишь, перебирая радиочастоты. Но было в той какофонии нечто необъяснимо жуткое, пронзившее Дрейфуса до мозга костей. Человеческий голос, полный боли или страха или того и другого вместе, казался звуковым воплощением страдания. Сколько боли в той записи – в сердце Дрейфуса распахнулась дверь, которую он держал закрытой наглухо.

– Вы картинку подготовили?

– Фокусирую, сэр. Сейчас выведу на стену.

На прозрачной стене появился нос субсветовика. Пелл дал крупный план, и на миг Дрейфуса ошеломило изящество корабля, похожего на готический шпиль. Потом показалось нечто совершенно не готическое.

Ультранавт в скафандре! Он распластался так, словно его руки и ноги были прибиты к корпусу «Аккомпанемента теней». Дрейфус сразу понял, что перед ним капитан Дравидян.

Капитан Дравидян был жив.

Ультра потрудились на славу. Свою жертву они распяли на корпусе «Аккомпанемента теней», головой к носу корабля. В голени и предплечья вбили крючья – прямо через броню скафандра. Примерно такими крючьями крепят корабли к астероидам и кометам. На гипералмазном наконечнике страшные зарубки, чтобы ненароком не выскользнул. Отверстия залепили быстросохнущим герметиком, вот корпус и не разгерметизировался. Полностью обездвиженного, Дравидяна вдобавок приварили к корпусу. Сварочный шов толстой серебристой змейкой вился по обшивке – скафандр словно прирос к корпусу «Аккомпанемента теней».

Специальная обувь удерживала Дрейфуса на корпусе субсветовика. Невесомый, он стоял напротив капитана и думал, что при самом виртуозном владении режущими инструментами узника не освободить: времени не хватит.

Капитан останется на своем корабле до самого конца – до столкновения с Блистающим Поясом или до ядерного взрыва. Через визор шлема за Дрейфусом и Спарвером следили глаза – широко раскрытые, живые. А вот надежды в них не было.

Дравидян хорошо понимал, какие у него шансы.

Левой рукой Дрейфус размотал оптоволоконный кабель с правого запястья. Такой скафандр, как на Дравидяне, он видел впервые. Наверное, его впопыхах смастерили из подручных средств – частью самодельные детали, частью древние, ровесницы химических ракет. Но почти все скафандры совместимы. Разъемы для подачи воздуха и энергии веками соответствуют нескольким стандартным интерфейсам. С каналами связи то же самое.

Дрейфус разыскал нужный разъем в рукаве Дравидяна и воткнул туда оптоволоконный кабель. Минуты убегали одна за другой, но вот контакты состыковались, и в шлеме зашипел чужой циркулятор воздуха – Том услышал системы жизнеобеспечения Дравидяна.

– Капитан Дравидян, надеюсь, вы меня слышите. Я Том Дрейфус, полевой префект «Доспехов».

Пауза длилась дольше, чем рассчитывал Дрейфус. Том уже почти не надеялся на ответ, когда уловил сдавленный вздох Дравидяна.

– Я слышу вас, префект Дрейфус. Верно, я Дравидян. Вы молодец, что угадали.

– Жаль, что мы раньше не добрались. Я слышал сигнал. Вам было больно.

– Да, было.

Неужели Дравидян усмехнулся?!

– А сейчас?

– Сейчас полегче. Скажите, что они сделали? Ноги и руки болели адски, но я… ничего не видел. Они не позволили. Так что, меня расчленили?

Дрейфус осмотрел приваренное к кораблю тело, словно убеждаясь, что видит Дравидяна целиком.

– Нет, – ответил он. – Вас не расчленили.

– Вот и славно. Значит, я уйду более-менее достойно.

– Простите, но я не понимаю.

– У ультра целая система наказаний преступников. Меня сочли «предположительно виновным». Предположительно, но не определенно. Если бы невиновность исключалась, меня расчленили бы.

– Вас прибили к кораблю, – объявил Дрейфус. – Прибили и приварили.

– Да, я видел свет.

– Я не могу ни вытащить вас из скафандра, ни отделить скафандр от корпуса, ни вырезать кусок корпуса. За полчаса не успею.

– За полчаса?

– Увы, мне приказано уничтожить этот корабль. Очень жаль, что вам, капитан, пришлось страдать. Обещаю, наше правосудие сработает чисто и быстро.

– У вас боеголовки?

– Повторяю, все закончится быстро.

– Вы очень добры, префект. На спасение я и не надеялся. Когда ультра что-то затевают… – Дравидян не договорил.

Дрейфус кивнул.

– Но вы говорили о правосудии, – вспомнил Дравидян, восстановив не то дыхание, не то ясность ума. – Стало быть, уверены в моей виновности?

– Капитан, совершено чудовищное преступление. Имеющиеся у меня доказательства не оставляют сомнений, что в нем участвовал ваш корабль.

– Я сбежал, – проговорил Дравидян. – Укрылся в парковочном секторе, решив, что там буду в безопасности, а мои доводы встретят с пониманием. Зря я это сделал. Лучше довериться вашему правосудию, чем полагаться на своих.

– Я бы вас выслушал, – заверил Дрейфус.

– Случилось совсем не то, что кажется на первый взгляд.

– Тот анклав уничтожен вашим двигателем.

– Да, это я признаю.

– Вы вернулись на свой корабль озлобленным, потому что вам сорвали выгодную сделку.

– Я сожалел, что та семья аннулировала переговоры. Но это не значит, что мне хотелось всех убить.

– Раскин-Сарторий уничтожен неслучайно. В обратное никто не поверит.

– Я не говорил про случайность. Это преднамеренное уничтожение мирного анклава. Но я тут ни при чем. И мой экипаж тоже, – добавил капитан с неожиданным пылом.

– Преступление либо совершено, либо нет.

– Кто-то спровоцировал его. Кто-то проник на «Аккомпанемент теней» и использовал его против «пузыря» Раскин-Сарторий. Мы стали орудием убийства, а не убийцами.

– Хотите сказать, кто-то проник на корабль и узнал, как запустить и отключить двигатель, чтобы уничтожить «пузырь»?

– Да, – проговорил Дравидян с такой безысходностью, словно перестал надеяться, что его аргументы будут приняты. – Вы совершенно правы.

– Хотел бы я поверить вам на слово.

– Префект, спросите себя: зачем мне сейчас врать? Мой экипаж уничтожили, сожгли заживо на этом самом корабле. Меня заставили слушать крики товарищей, их мольбы о помощи. Корабль растерзали, как голодные волки терзают бешеного зверька. Меня пытали и приварили к носу корабля. Еще немного – и я умру.

– И все же я… – начал Дрейфус.

– Не представляю, в чьих интересах такая трагедия. Выяснить это – не моя задача, а ваша. Но клянусь, мой экипаж не совершал преступления.

– Пора подумать о том, как отсюда убраться, – негромко сказал Спарвер.

Дрейфус поднял руку, требуя тишины.

– Но кто-то из ваших подчиненных наверняка тут замешан, – сказал он Дравидяну.

– Никто из тех, кому я доверял и кого считал своей настоящей командой. За других, впрочем, не ручаюсь.

– О ком вы?

– Неподалеку от Йеллоустона мы взяли пополнение. Часть экипажа перешла на другие корабли, и у нас появились вакансии. Кто-то из новичков мог…

– Капитан? – нарушил паузу Дрейфус.

Дравидян заговорил другим тоном, словно вспомнив:

– Случилось нечто странное. Вышел из строя шаттл, поэтому мы приблизились на субсветовике к Раскин-Сарторию, а не прилетели туда на шаттле из парковочного сектора. Тогда о неполадке я особо не думал: сделка была на мази. Сейчас же вспоминаю инцидент с шаттлом и утверждаюсь в мысли, что это диверсия.

– Не понял.

– Кто-то вывел шаттл из строя, префект. Кто-то захотел, чтобы «пузырь» оказался в зоне поражения «Аккомпанемента теней». Прежде я думал, что преступление, совершенное от нашего имени, – это месть за сорванную сделку, кто-то на корабле решил наказать анклав и его жителей. Сейчас я считаю иначе. – Дравидян замолчал, лицо за стеклянным визором стало совершенно неподвижным.

Только Дрейфус решил, что капитан умер или потерял сознание, как тот снова зашевелил губами:

– А сейчас я гадаю, не кроется ли тут чей-то умысел.

– Не просто убийство, а убийство преднамеренное и хладнокровное?

– Я могу лишь изложить вам ход событий.

– Те новобранцы… Что о них скажете?

– Ничего особенного. Шестеро или семеро – и прожженные типы, летавшие на других кораблях, и молокососы, плутающие в трех соснах. Лично я ни с кем из них не встречался, только постращал по громкой связи, как водится, когда они на борт поднялись.

– Даже имен не знаете?

– Извините, префект. Знал бы что-нибудь, сообщил бы вам.

Дрейфус кивнул: если Дравидян и впрямь уверен в собственной невиновности, утаивать доказательства ему незачем.

– Не пойму, зачем уничтожать «пузырь», если не из-за сорванной сделки?

– Расследование ведете вы, префект. Вы и скажите.

– Вы скоро умрете, – тихо напомнил Дрейфус. – Этого не изменить, что бы я ни сказал и ни сделал.

– Но вы верите, что я говорю правду?

– Я верю, что настоящее расследование еще впереди. Если факты подтвердят вашу невиновность, я позабочусь, чтобы их предали огласке.

– Надеюсь, вы настоящий профессионал.

– Об этом судить не мне.

– Преступники убили тысячу человек. Если добавить экипаж моего корабля, жертв еще больше. Им не понравится, что префект сует нос в их дела и пытается свести их старания на нет.

– Нам платят не за популярность.

– Префект Дрейфус, вы кажетесь человеком порядочным. Я и по голосу это чувствую. Мы, ультранавты, неплохо разбираемся в характерах. Мои люди тоже были порядочными. Даже если не сумеете реабилитировать меня, постарайтесь оправдать их. Такой гибели они не заслужили. «Аккомпанемент теней» ни разу меня не подвел. Он тоже не заслужил такой гибели. – Дравидян замялся, потом спросил: – Как там с боеголовками?

Дрейфус глянул на Спарвера, тот похлопал по рукаву, словно под ним были часы.

– Двадцать минут, шеф.

Том повернулся в сторону движения мертвого корабля. Вдали виднелись Йеллоустон и Блистающий Пояс. Дневная сторона планеты была еще освещена. Нет, не почудилось: Пояс стал шире с тех пор, как Дрейфус любовался им в последний раз. Том различал и «зерна» отдельных анклавов. Немного времени, терпения и доскональное знание орбит анклавов помогут опознать самые крупные. К примеру, серебряный блик у западного края планеты – это, часом, не «карусель» Новая Венеция вращается среди оживленных центральных орбит? А гирлянда рубиново-красных огоньков чуть правее – не характерный знак восьми анклавов Цепи возрождения? В таком случае синеватый блик чуть восточнее – Дом Саммартини или Силвестовский институт изучения затворников.

– Капитан, время почти вышло.

– Маленькое дополнение, префект. Возможно, пустяк, а возможно, вам пригодится. Решайте сами.

– Слушаю вас.

– Переговоры с Раскин-Сарторием велись с соблюдением стандартных норм секретности. Мы так привыкли. Тем не менее кто-то связался с Дельфин из-за пределов «пузыря» и предложил ей условия лучше наших. Получается, кто-то знал, в чем дело.

– Или же дело в удаче. Кто-то знал, что Дельфин продает свои работы, потом увидел ваш корабль возле «пузыря» и сделал очевидные выводы.

– И убедительно перебил нам цену? Вряд ли, префект. Кто-то заранее позаботился, чтобы «Аккомпанемент теней» превратился в орудие убийства. Задача несложная – выставить нас мстителями. Тут требовался правдоподобный мотив.

– Хотите сказать… сорванная сделка – тактическая хитрость, якобы дающая вам мотив для ответного удара?

– Именно так.

Шахматные фигуры в голове у Дрейфуса заняли новую, угрожающую позицию.

– Значит, «пузырь» Раскин-Сарторий уничтожили по другой причине.

– Вам осталось лишь выяснить по какой, – сказал Дравидян.

Капитан Пелл выпустил торпеды, и они понеслись к «Аккомпанементу теней». При двадцати g они достигли «Аккомпанемента» менее чем за полторы минуты. За миг до попадания они разлетелись веером, потом с разных сторон понеслись к жертве. Яркие выбросы их двигателей казались когтями, хищно сжимающимися вокруг корабля Дравидяна.

Три взрыва слились в одну вспышку. Когда разлетелся мусор и рассеялась радиация, не осталось ни корабля-убийцы, ни его капитана.

С холодной уверенностью, что вся работа впереди, Дрейфус отвернулся от окна.