Золотая ложь Фритти Барбара
– Перед вами… – начал он.
– О чем, черт возьми, вы думаете, общаясь с прессой? – набросилась на него Пейдж, не дав договорить.
– Я с прессой не общался.
– А кто тогда? Они все знают. Мой телефон трезвонит целый день. Все хотят знать о драконе. Многие наши клиенты беспокоятся, нет ли угрозы для их бесценных артефактов. Моя мать в ярости. Только этого нам сейчас не хватает, когда отец в коме. – Она наконец перевела дыхание.
Теперь пришла очередь Райли высказаться:
– Я не звонил никуда, ни в какие средства массовой информации, Пейдж. Я упомянул о драконе полицейскому детективу вчера вечером. Спросил, не нашли ли они чего-то в переулке.
– Полиция сообщила прессе? – недоверчиво нахмурившись, спросила она.
– Уверен, у кого-то есть источник в ведомстве. И вы сами сказали, что жизнь семьи Хатуэй – излюбленный источник новостей для таблоидов.
– Да. – Пейдж вздохнула. – Мне нужно сесть и перевести дух.
Райли убрал кучу газет с ближайшего кресла.
– Как вы меня нашли, кстати?
– Ваша секретарша помогла.
– Уволю ее завтра же утром.
Пейдж слабо улыбнулась.
– Наверное, я должна извиниться. Мне не следовало приезжать сюда. Но если бы я не накричала сейчас на вас, то взорвалась бы. А вот теперь выпустила пар… Спасибо.
– Как отец? – поинтересовался Райли.
– Без перемен. Сердце разрывается, когда вижу его в таких обстоятельствах: лежачего, беспомощного. Сейчас возле папы моя мать и медсестра. Дедушка собирается остаться там на ночь. Он, наверное, решит проблему в своей манере, то есть стремительно и очень быстро: просто прикажет отцу очнуться.
– Неужели у него столько власти?
– Вы еще спрашиваете? Он так считает, но папа вышел из-под его контроля много лет назад. Они никогда не ладили. Я думаю, именно поэтому папа начал так много путешествовать: просто бежал из дома.
– Вам тоже нужно бежать? – Он с любопытством посмотрел на нее.
– Я уже убежала. Знаете ведь, что я переехала из нашего дома несколько лет назад. Признаться честно, там я не могла дышать. Мой дед повесил портреты всех предков на стенах в холле. Каждый раз когда я иду мимо, то чувствую, что они смотрят на меня, удивляясь, почему я, единственная из Хатуэев, должна продолжать родословную. Я даже не могу сохранить их имя официально, поскольку я дочь, а не сын, что стало причиной глубокого разочарования моего деда. Наверное, моя мать с готовностью усыновила бы моего мужа, чтобы он стал Хатуэем.
Райли улыбнулся.
– Это было бы экстремально. Но не думаю, чтобы нашлось много мужчин, готовых отказаться от своей собственной фамилии.
– Женщины же отказываются, – возразила Пейдж. – Почему бы мужчине не сделать то же самое?
– Потому что это чересчур… – Райли замешкался с ответом.
– Чересчур что?
– Легкомысленно. Неправильно. Если мужчина, за которого вы выходите замуж, готов отказаться от своей фамилии и принять вашу, от него надо бежать со всех ног. – Он сел на диван напротив нее, уперся руками в колени. – Кстати, вы помолвлены, не так ли?
– Кто вам сказал?
– Моя секретарша Кэри.
– Тогда вы точно должны ее уволить.
Он усмехнулся.
– Вы хотите сказать, это не так?
– Разве вы видите на моем пальце кольцо?
– Нет, но я имел уникальную возможность познакомиться с вашим ревнивым другом вчера вечером в больнице.
Пейдж пожала плечами, избегая его прямого взгляда.
– Мартин просто оберегал меня. Он не ревнует. Зачем ему? Между мной и вами ничего нет. Я вам даже не нравлюсь.
– Разве я это сказал?
– А разве нет? – возразила Пейдж.
– Нет. Я так не думаю.
– Вы сказали, что не доверяете мне.
– Это не одно и то же, – заметил Райли.
Она наклонила голову, бросив на него изучающий взгляд.
– Не только мне вы не доверяете, верно? Почему вы настолько циничны? Что вас сделало таким или кто?
– Я таким родился.
– Неправда. В первый раз слышу о врожденной недоверчивости. Такого не бывает.
– Почему бы нам не поразмышлять об этом за пиццей? – Он встал и направился к телефону. – Какую предпочитаете?
Пейдж посмотрела на него пристальным взглядом с прищуром, который обычно помогал ей скрывать смущение.
– Я не останусь на пиццу.
– Почему? Вы не голодны?
– Да, но…
– Вы можете помочь мне с расследованием, пока мы ждем пиццу, – добавил Райли, кивнув в сторону ноутбука на столе. – Я нашел несколько интересных рассказов о драконах, но ни одного описания мифологического существа, похожего на бабушкиного любимца. Может быть, вы знаете сайты получше?
– Да, я могу попробовать поискать, – поколебавшись, кивнула Пейдж.
– Так какую пиццу вы хотите? – повторил он вопрос.
– Удивите меня.
Он поднял бровь.
– Вы уверены? Только потом не жалуйтесь.
Она улыбнулась ему.
– Хатуэи никогда не жалуются.
Через сорок пять минут Райли знал, что Пейдж нравятся маслины, грибы, пепперони и лук, но она украдкой убирает болгарский перец, когда никто не смотрит. Она молниеносно нанизывала по нескольку кусочков на вилку, слишком занятая поиском на разных сайтах по искусству.
Ему нравилось смотреть, как она работает, ее глаза сосредоточены на экране, иногда она щурилась, разбирая мелкий шрифт. Он даже улыбнулся от удовольствия, когда она недовольно хмурилась и смешно морщила нос, уставясь на компьютер, работавший слишком медленно, или на курсор, упиравшийся в тупик. Такие маленькие трудности не останавлят упорную Пейдж!
Она просто работала, причем старательно. Она не жаловалась ни на то, что единственным напитком, который он мог ей предложить, было пиво, или что у него нет салфеток или бумажных полотенец, а только туалетная бумага, которой можно спастись от капающего сыра и томатного соуса.
Пейдж, вероятно, обратила внимание, что его квартира обставлена разнокалиберной мебелью – как он говорил, остатками, которые он собрал у друзей-холостяков, женившихся или просто съезжающихся с подружками. Поскольку женщины устраивали их совместное гнездо сообразно вкусам и возможностям пары, от старой мебели приходилось отказываться.
Пусть подстраиваются друг под друга и выкидывают «старых друзей»! Ему хорошо здесь, с громадным телевизором, с разномастными уютными креслами, кожаным диваном, с памятными футбольными сувенирами, среди которых майка профессионального футбольного клуба «Сан-Франциско Форти Найнерс». Ни одна женщина не стоила того, чтобы всего этого лишиться.
– Алло… Привет…
Голос Пейдж вернул его к действительности.
– Что?
– Я говорю с вами уже пять минут.
– Простите. Вы что-то нашли? – Он обошел вокруг стола, чтобы лучше видеть монитор. К сожалению, близость Пейдж отвлекала его. Ее волосы пахли полевыми цветами, на которых он не прочь бы был поваляться.
Пейдж постучала ногтем по экрану.
– Легенда о драконе, очень похожем на вашего.
Райли заставил себя сосредоточиться. «Этот рисунок, сделанный неискушенной рукой самоучки, словно был скопирован с пропавшего дракона», – подумал он.
– Автор статьи отсылает нас к временам династии Чжоу, – продолжала Пейдж. – На этот период указывал и мой отец. Но самое интересное в этой истории то, что в ней идет речь о двух драконах, составляющих единый комплект со специальной шкатулкой.
– Это совсем не похоже на то, что у нас есть.
– Может быть, нет. Но… – Она умолкла.
– Но что? – нетерпеливо спросил Райли.
– Это увлекательная история. Хотите послушать? – Пейдж повернулась к нему, и он увидел нетерпеливый свет в карих глазах. То, что она нашла, захватило ее воображение.
– Давайте.
– Речь идет о маленькой девочке, дочери императора Китая. Император страдал сильными головными болями, вся империя пришла в отчаяние, но никто не мог найти способ облегчить его боль. Говорят, он входил в раж во время приступов, громил все и уничтожал довольно ценные вещи. Даже не щадил своих подданных.
Однажды дочь императора гуляла в лесу и нашла длинный кусок бамбука, она подула в него и услышала дивную мелодию. Девочка принесла бамбуковую флейту во дворец, и в ту ночь, когда ее отец страдал от головной боли, она заиграла для него. Музыка оказалась волшебной. Она мгновенно сняла его боль. Император объявил, что флейта – подарок богов, и эта девочка, его дочь, сумела унять его боль, хотя никто не мог…
– Какое отношение это имеет к драконам? – прервал ее Райли, чувствуя, что Пейдж собралась рассказывать еще долго. Она явно была очарована легендой.
– Потерпите, я подхожу к этому. Император решил, что флейту следует беречь как бесценное сокровище. Флейту поместили в специальную шкатулку, а охранять ее должны были два специальных бронзовых дракона. Они по-особому соединялись между собой. И если один дракон был поврежден или потерян, шкатулка с флейтой не открывалась. А с девочкой, первой дочерью второй жены, обращались как с принцессой.
– А дальше?
Пейдж посмотрела на него исподлобья.
– Флейта и драконы представляли большую ценность. Многие в царстве завидовали новому положению девочки. Можно себе представить, что произошло дальше.
– Кто-то украл флейту.
– Украли все: драконов, шкатулку, флейту. Что еще хуже, император в приступе гнева убил свою дочь. Потом он велел принести много бамбука во дворец, но никто не смог сделать вторую такую флейту. Волшебства больше не было, только отчетливый плач раздавался по всей безутешной империи.
– Где же счастливый конец? – поинтересовался Райли.
– Никакого счастливого конца. Император поклялся отомстить всем тем, кто хотя бы дотронется до любой части этого набора – шкатулки, драконов или флейты. И проклял первых дочерей этих людей.
– Так что же случилось дальше?
– Не знаю.
– Что значит – не знаете? – Райли прокрутил текст на мониторе до конца, чтобы найти окончание истории. – И это все?
– В этой истории есть мораль.
– Я понял. Воровство – это плохо. Но я хочу знать, кто взял шкатулку, и флейту, и драконов и что случилось с ними потом?
Пейдж улыбнулась.
– В вас говорит профессионал. Вы должны раскрыть преступление, в противном случае в мире нарушится равновесие. Один плюс один всегда равно двум. Пропавшие вещи должны быть найдены. Каждое начало должно иметь конец.
– Это естественный порядок вещей, – пожал плечами Райли. – Я только не понимаю, каким образом эта история имеет отношение к дракону моей бабушки.
– Может быть, никакого. Но, возможно, стоит пристальней изучить ее. Вы не заметили на вашем драконе следов от соединения с другим?
Райли покачал головой.
– Я его особо не рассматривал. Держу пари, это сделал ваш отец. А как насчет другого парня из его лаборатории? Он ведь работал в тот день.
– Раймонд Ли? – Ее глаза расширились. – Боже мой, только что вспомнила. Я не говорила с ним. Он вчера заболел. Я знаю это, потому что, когда искала отца, пошла в лабораторию, подумала, что они там вместе, но помощник мистера Ли сказал мне, что его нет.
Райли почувствовал, как сердце забилось быстрее. Он посмотрел на часы. Было почти девять вечера.
– У вас есть его домашний номер?
– Он есть в его личном деле, но у меня с собой – нет.
– Вы можете найти его, верно? – настаивал Райли.
– Завтра, когда откроется магазин.
– Как насчет того, чтобы найти сегодня вечером?
– У меня нет доступа к этим файлам на моем компьютере, – пояснила Пейдж.
– Не волнуйтесь об этом. Поехали в магазин. Я открою вам эти файлы.
8
– Это нарушение правил, – сказала Пейдж, впуская Райли в темный офис. Магазин закрывался в шесть часов по будням и в пять по выходным. Хатуэй никогда не продлевали время работы. Ее дед всегда говорил, что, если люди хотят что-то купить, они найдут время для этого в течение дня.
Она включила свет, но по-прежнему испытывала усталость и ломоту во всем теле. Пейдж приходила в магазин после его закрытия и раньше, но еще никогда с такой целью – заглянуть в файлы, не относящиеся к ее работе.
– Вы владелица магазина, Пейдж, – напомнил ей Райли. – Расслабьтесь! Вы имеете право на доступ к любой информации, имеющей отношение к бизнесу.
– Моя мать ни за что не согласится с вами. – Пейдж обошла вокруг стола, чтобы включить компьютер. – Она важный босс.
– Важнее вашего отца? Разве это не семейный бизнес?
– Да, но моя мать думает иначе. Она, наверное, в большей степени больше Хатуэй, чем отец. Выйдя замуж за него, она избавилась от своей семьи. Я даже не знакома с бабушкой по материнской линии и мамиными сестрами.
– Правда? – удивился Райли. – Значит, у вашей матери есть свои скелеты в шкафу. Интересно.
– Моя мама выросла в бедности и бесится из-за этого. Теперь она богата и злится на другое, например почему мой дед не видит в ней генерального директора. Она по крови не Хатуэй, а значит, не может занять такое положение. Мой отец тоже не может, потому что он мало времени проводит в магазине. Но ему это неважно.
– Остаетесь вы, – подвел итог Райли.
– Именно так. Если я проявлю себя достойным образом, когда-нибудь все это станет моим, но, конечно, не в ближайшее время.
– Похоже, ваш дед по-прежнему в деле, – прокомментировал Райли.
– Он очень волевой человек, сильный телом, умом, и у него на все собственная точка зрения. – Пейдж включила компьютер и посторонилась, пропуская Райли на свое рабочее место. Сама она устроилась на краю стола, наблюдая, как он работает.
– Пароли? – бросил он, не отрываясь от экрана.
Она назвала те, что были известны ей, и следила за его пальцами, летающими по клавиатуре. Казалось, эта территория ему абсолютно подвластна. Она не могла не спросить его:
– Где вы учились?
– Я самоучка, – ответил он, по-прежнему не отрываясь от экрана.
– Вы в колледже специализировались на компьютерных технологиях?
– Я не учился в колледже.
– Правда? А почему? – Все ее знакомые учились в колледже. Даже Джерри удалось сделать это на государственные средства.
– Не было денег. Как зовут парня, которого ищем?
– Раймонд Ли. Но ведь существуют стипендии, финансовая помощь для учебы.
– Да, но что вы об этом знаете?
– Достаточно. И я думаю, что при ваших способностях, если бы вы захотели, то пошли бы учиться.
– Вместо этого я пошел служить в армию. Вот он, Раймонд Ли. – Райли записал адрес на листке бумаги.
Райли служил? Хотя, учитывая его командный тон, ничего удивительного.
– В каких войсках вы служили?
– В морской пехоте.
– Мне кажется, вам больше подходит отдавать приказы, чем исполнять их.
– Одна из причин, почему я теперь бывший морской пехотинец, – криво улыбнулся Райли.
Пейдж нахмурилась, ее взгляд скользил по экрану, она поняла, что Райли просматривает теперь не персональные данные сотрудников, а что-то другое.
– Что вы делаете?
– Проверяю кое-что.
– Нашу инвентаризацию?
– Не записал ли кто-нибудь дракона как часть имущества в тот день, когда мы его принесли? Ваш отец дал нам квитанцию на это. Но я не вижу.
– Это, скорее всего, в разделе возможных приобретений или что-то вроде того. – Она умолкла, понимая, что его следует остановить, но он смотрит опись вещей, и вряд ли стоит поднимать шум. К тому же ей интересно было узнать о нем больше. – А что такое морская пехота на самом деле? Вы участвовали или видели какой-нибудь бой?
– Да, но не хочу говорить об этом, – сказал он, бросив на нее острый взгляд, прежде чем снова повернуться к компьютеру.
– У морских пехотинцев есть выражение «Семпер что-то».
– Семпер Фи[8].
– А вы?
– Моей стране – абсолютно.
Пейдж взяла ручку со стола и принялась вертеть в пальцах.
– А как насчет женщины?
– Я никогда не был женат.
– Но у вас были длительные отношения с кем-то.
– Почему вы так уверены?
– Потому что вы… вы неплохо смотритесь.
Райли улыбнулся.
– Вы так считаете?
Она почувствовала, как теплая волна окрасила щеки.
– Взгляд со стороны.
– Теперь это так называется? – Райли вдруг повернулся на стуле и встал. Он уперся руками в края стола, словно давая ей почувствовать, что такими широкими могут быть его объятия. Он не прикасался к ней, он нависал над ней, а она испытывала волнение от близости мужского тела.
– Что… что вы делаете? – быстро спросила Пейдж, и сердце ее заколотилось быстрее под его горящими глазами, устремленными на нее.
– Взгляд со стороны, – повторил он ее слова.
Она облизала губы и тут же смутилась, потому что его взгляд переместился на них.
– Мы должны вернуться к… – Что они должны делать? Она никак не могла вспомнить. Этот парень стоит слишком близко, он лишил ее возможности дышать. А потом он подвинулся еще ближе, его рот прижался к ее губам. Он не спрашивал, можно ли ее поцеловать. Он просто сделал то, что хотел. Рот Райли был таким теплым, губы требовательные, нетерпеливые, его язык устремился глубже, он делал там, что хотел, она чувствовала, как тает, растворяется в этом поцелуе. Его горячие руки легли ей на талию, и она покорно прильнула к нему.
Она гладила его по спине, ей нравилось чувствовать твердые мышцы под пальцами. Их ноги переплелись, отыскивая наиболее удобное положение. Ее спина пока еще не касалась крышки стола, но она поняла, насколько быстро они продвигаются. Неужели это рука Райли на ее ноге, вот уже на бедре…
Боже мой! Еще минута, и она будет заниматься сексом на собственном столе.
Пейдж торопливо отстранилась, оттолкнула его и, задыхаясь, произнесла:
– Стоп.
Райли смотрел на нее потемневшими голубыми глазами, в них горело желание. Он жадно хотел ее. И она тоже – как бы ей хотелось не останавливать его. Но невозможно. Она не из тех женщин, которые занимаются сексом с едва знакомым мужчиной. А она совсем не знала Райли, недостаточно, по крайней мере. Да, он очень сексуальный, очень привлекательный мужчина, этого нельзя отрицать. Он вселял в нее безрассудство, но импульсивность – не самая достойная причина… Внезапно доводы логики показались совершенно неважными. Так же как здравый смысл или рациональное мышление.
Райли заставил ее почувствовать себя женщиной, причем желанной. Но она не просто женщина. Она Хатуэй. А значит, никакого секса на офисной мебели.
Пейдж глубоко вздохнула и провела рукой по волосам, по-прежнему остро осознавая, что Райли не сводит с нее глаз.
– Почему… ты… это… сделал? – спросила она, спотыкаясь на каждом слове.
Он на мгновение задумался, потом сказал:
– Просто захотел.
– Ну, ты не можешь делать то, что хочешь, не спросив сначала.
– А есть мужчины, которые всегда спрашивают, прежде чем поцеловать? – удивился Райли.
– Да, конечно.
– И что ты обычно отвечаешь?
– Это зависит от ситуации, и мужчины, и всего остального. – Она помахала рукой в воздухе, ей не нравилась улыбка, расплывшаяся по его лицу. – Это не смешно.
– Смешно.
– Ну, не делай этого снова. Не целуй меня без предупреждения.
– Значит, тебе не понравилось? Я, значит, вообразил, как твои ногти царапали мне спину, твои вздохи, когда мой язык…
– Не мог бы ты остановиться? – перебила его Пейдж, чувствуя неловкость и смущение. – Плохо, что мы поцеловались. И незачем об этом говорить.
Райли снова засмеялся.
– Боже мой, какая ты смешная. Ты не девственница, ведь нет?
Она ощетинилась, приготовившись к обороне.
– Не твое дело.
– Может быть, будет моим.
– Почему?
– Потому что я хочу вас, мисс Хатуэй. Что вы думаете об этом?
У нее перехватило дыхание от его откровенного признания. Она, конечно, не девственница, но ее опыт в этом совсем невелик. В самом деле, Пейдж могла пересчитать по пальцам одной руки своих любовников, и она подозревала, что Райли потребуется несколько рук, чтобы пересчитать свои победы. Он дерзкий и уверенный в себе мужчина, он знает, что привлекателен для женщин. Высокомерие отвращало ее от него, но почему-то и влекло, почти непреодолимо.
– Ты просто пытаешься добраться до меня, – сказала она наконец. – И у тебя получилось.
Слезая со стола, Пейдж оттолкнула его, чтобы посмотреть на экран компьютера. Ее глаза округлились, когда она вгляделась в текст. Райли сумел взломать бухгалтерскую программу – не только финансовые отчеты компании, но и личный кабинет отца.
– Что это?
– Электронная чековая книжка твоего отца. Видимо, он проводит все финансовые операции через Интернет. И очень активно.
– Ты не должен смотреть, – запротестовала Пейдж. – Это конфиденциальная информация.
Райли перегнулся через ее плечо и нажал клавишу, показывая ей операции за последние несколько лет.
– Видишь что-нибудь интересное, Пейдж?
– Нет, я не хочу ничего видеть. Это не наше дело. – Она потянулась, чтобы закрыть окно на компьютере, но Райли остановил ее.
– Подожди секунду. Я там кое-что заметил, прежде чем ты отвлекла меня.