Ворон Дравин Игорь

Глава 11

А вот и тот самый знакомый переулок, я вернулся туда, откуда попал в болотный рай. Сколько дней меня не было, или я вернулся на мгновение позже своего ухода? Это вряд ли. Арагорн как-то мне сказал, что время вне его компетенции, какой-то Хронос всем там заправляет. Лучше всего мне сейчас зайти в дом Воронов и выяснить все последние новости. Вдруг меня за прогулы уже уволили и я стал свободен аки птица?! Это было бы самым лучшим известием за последнее время. Хотя Егор, дьявол, принц Лабин… Что-то я как бы привязался к нему, и дело не в том, что он точная копия Егора как по внешности, так и по характеру, дело в другом. Я взял на себя ответственность его защищать, и бросить принца одного без серьезной причины я не могу. Я постучался в дверь насеста Воронов. Тишина, хотя я знаю, что кто-то в доме наверняка есть. Не могут они уехать отсюда, пока не прояснят ситуацию с мечом.

— Барб! — Дверь распахнулась, и я оказался в объятиях Вака. — Я знал, что ты вернешься, все мы знали это. Заходи.

— Мы — это кто? — поинтересовался я.

— Вороны, Снежные Крысы и даже один Барсук. Расскажешь, куда ты ушел неведомыми путями и что с тобою было?

— Расскажу, а теперь давай в зал, есть хочу до невозможности. Кстати, сколько дней меня здесь не было?

— Шесть суток, Барб. Кто был тем богом, открывшим перед тобой путь? Садись, сейчас я все подам на стол.

— Да есть один такой божок по имени Арагорн. Мне не совсем ясно, что он хочет и чего добивается. И не открыл он передо мной путь, а, скорее всего, заманил, скотина он редкостная, да еще работу для себя выполнять заставил. Хорошо, что напарник мне опытный попался, а то я мог бы легко и не вернуться.

— Не наговаривай на себя, брат. — На стол передо мной плюхнулась миска каши с мясом. — Ты из таких переделок выходил, какие ни одному аничу даже не снились.

— Может быть, — я стал усердно поглощать еду, — а какие новости вообще, что интересного произошло в Гронлине за время моего отсутствия? — поинтересовался я.

— Да ничего особенного, кроме приезда в столицу тесса Бармаша, двоюродного брата короля.

— А он-то здесь что делает? Я слышал, между ними отношения не очень гладкие. Вернее сказать, что они терпеть друг друга не могут.

— Официальная причина — это четырнадцатилетие принца Лабина, а что на самом деле нужно этому стервятнику, никто толком не знает.

— А где все наши?

— Отец и братья отправились собирать последние ингредиенты для твоего лечения. Эти травы нужно срезать только ночью и сразу варить в почти готовом зелье. А вот и они, — услышав стук в дверь, расплылся в улыбке Вак. — Представляю себе, как они обрадуются и удивятся. — Брат сорвался с места.

И я себе представляю, значит, кашу нужно быстрее доедать. Наверняка Вак приготовил на четверых, а тут я появился нежданно-негаданно. Кто-то останется голодным, но в любом случае это буду не я. Кроме того, придется родичам рассказывать все без купюр, как лихо они определили вмешательство в жизнь некоего Барба неких сверхъестественных сил. Рассказать придется все без упоминания о моем иномирном происхождении.

— Вот такие пироги с котятами. — Я закончил краткий пересказ своих приключений.

Да, умудрился я произвести впечатление. Братья завороженно уставились на меня, дядя вообще забыл помешивать свое жутко пахнущее варево. Я их понимаю: игры богов, другие миры, чудо-оружие, междумирье и так далее и тому подобное.

— Значит, правдивы старые легенды. — Очнувшийся дядя стал быстро перемешивать сметанообразную смесь.

— Какие, отец? — поинтересовался Нок.

— Легенды о Пятидневной Лихорадке, в результате которой мы стали тем, кем являемся сейчас. Мы — это я имею в виду народ аничей, я имею в виду наших предков. А ведь до Лихорадки мы были обычными людьми и могли жить сколько угодно там, где нам хочется.

— Отец, а мне нравится быть аничем, — заявил Зак. — Мне нравится быть таким, какой я есть.

— Потому что у тебя нет выбора и ты не знаешь другой жизни. А если взглянуть правде в глаза, то мы живем в тюрьме, которую лишь изредка можем покидать на непродолжительное время. Легенды гласят, что боги наслали на нас эту болезнь в качестве наказания за что-то. Но наши предки смогли выжить. Более того, мы создали собственную богиню, мы помогли Матери осознать себя, и теперь ни один божок не смеет появляться в Полуденных горах.

— И обычные люди тоже мрут там как мухи, — заметил Зак.

— Да, вот поэтому нам так нужен этот меч. Барб, твоя информация просто бесценна. А если ты сейчас вспомнишь, где ты видел этот меч и что с ним случилось, я лично выбью твое имя на скале клана.

— Прямо сейчас мне глотать эту гадость?

— А чего тянуть быка за яйца? Ложись на пол, настойка пьется горячей, потерпи. — Дядя снял глиняный кувшинчик с жаровни и поставил его на стол. — Ложись давай, это не так больно, как кажется.

— Говорил маньяк малолетке, — проворчал я, укладываясь на шкуры, — а потом мне еще нужно будет лечить ожог гортани и пищевода от твоего «не так больно, как кажется».

— Барб, процесс будет долгим, пока ты будешь все вспоминать, дай нам посмотреть твои пружинные арбалеты, — попросил Вак.

— Держите, — я отстегнул метатели с предплечий, — только играйтесь с ними осторожно, опасные штуки. На расстоянии нескольких шагов иглы могут пробить даже кирасу.

— Готов? — Дядя протянул мне кувшинчик и приподнял мою голову.

— Не готов, а что это меняет? — Я сделал первый глоток, комок жидкого огня прокатился по горлу и надежно обосновался в желудке. — Дьявол! — вырвалось у меня, я торопливо сделал еще четыре глотка.

— Вот и все, справился. — Дядя забрал из моих ослабевших рук кувшинчик.

Перед глазами все начало плыть, звон в ушах, тело мгновенно покрылось испариной, дикая слабость, я даже не мог пошевелить пальцем, тошнота. Скорей бы потерять сознание, а то я сейчас сдохну, ну наконец-то это случи…

Сидящая в одноместной палате у кровати больного девушка перевернула очередную страницу книги и только собралась продолжить чтение, как раздался писк одного из аппаратов, находящихся в изголовье больного. Пару секунд она ошеломленно смотрела на показания магнитометра, а потом выскочила в коридор.

— Сестра, — перехватила она первую попавшуюся, идущую куда-то по своим делам женщину, — немедленно вызовите доктора Жако. Скажите ему, что мозговая активность господина Нелидова выросла на несколько порядков. Быстрее, сестра! — Девушка вернулась в палату. — Ромка, давай просыпайся, да просыпайся же ты, черт бы тебя побрал!

Воспоминания мертвого анича, в теле которого я нахожусь, нахлынули на меня волной, они захлестнули меня. Вот его детство, нельзя сказать, что оно было счастливым, его родители погибли при каком-то эксперименте, и Тулка, так звали анича, в тело которого я вселился, взял в свой дом дядя Дир, первый шаман клана Воронов. Он сам хотел провести испытание на себе, но совет клана запретил Диру так рисковать собой, и вместо него умерли мои родители, то есть родители Тулка. В расчетах была допущена небольшая ошибка, стоящая им жизни. Дир до сих пор не может себе этого простить. Юность, обучение владению оружием, основам целительства и многому остальному. Я отказался учиться шаманизму, хотя у меня были отличные способности, я не хотел идти по стопам своих погибших родителей. Военизированные игры с двоюродными братьями. Собрание совета клана, куда были допущены молодые воины от шестнадцати лет, гордые полученной татуировкой ворона. Речь Дира, объявившего о том, что можно повторить тот давний неудачный эксперимент, но для этого нужно только выбрать подходящего Ворона — первый попавшийся доброволец не подойдет. Должна быть особая кровь, кровь многих поколений шаманов. По закону подлости лучше всего подходил я. Хотел отказаться от столь высокой чести, но мой язык прилип к гортани при взгляде на ожидающих моего решения старейшин клана. На этот раз эксперимент прошел успешно, но с небольшим побочным эффектом. Я мог сколько угодно времени находиться вне Полуденных гор, все отлично, но находиться на территории аничей, на территории родного клана я мог только ограниченное время, иначе я умру как обычный человек, кроме того, я перестал расти, вот такой вот побочный эффект. Как же я тогда возненавидел своего дядю!

Я поселился в предгорьях и продолжил свое обучение со спускавшимися ко мне время от времени наставниками. Появление дяди с братьями, сообщившего мне, что если я выпью воду Матери, то больше года смогу находиться в горах. Потом можно будет выпить еще раз, еще раз и еще раз. Мое возвращение и истязание своего тела занятиями и тренировками. Ведь мое тело до самой смерти будет телом шестнадцатилетнего мальчишки. Значит, я должен быть лучшим во всем. Я в одиночку охотился на горных волков, пещерных медведей и росомах. Старейшины несколько раз говорили со мной, пытались остановить мои безумства, но я только молчал и продолжал делать то, что хотел. Меня не трогали, меня опасались и жалели, когда думали, что я этого не смогу увидеть. Вот мне исполняется двадцать два года, и я получаю первое задание за пределами Полуденных гор. Мой бледный цвет кожи позволял выдать себя за обычного крупного человека, что я и сделал. Я пролил кровь нескольких людей, но выполнил задание и вернулся в Полуденные горы со свитками, необходимыми совету клана вообще и Диру вместе с остальной бандой шаманов в частности, и стал готовиться к следующему заданию. Вот так я и жил, я был исполнителем решений совета клана за пределами гор. Не все задания сопровождались кровью. Большинство заключалось в поиске, покупке и доставке в горы книг, алхимических ингредиентов и тому подобной мелочи.

А потом я узнал, для чего все это делал. Совет клана искал меч судьбы, меч, способный сделать всех аничей подобными мне, но лишенных моих недостатков. Мало того, он был способен из обычного человека сделать анича. Много на что был способен меч забытого бога, охраняемый потомственными жрецами-хашинами и находящийся до недавнего времени неизвестно где. С помощью магии и информации круг шаманов наконец-то смог определить его примерное местонахождение, и мне надлежало это проверить.

Воспоминания о мече с такой силой начали всплывать в моей голове, что на некоторое время у меня в голове воцарился хаос. С большим трудом я смог упорядочить их. Да, я был очень плохим мальчиком. В принципе я и так об этом подозревал, когда, осматривая свои вещи на берегу озера, обнаружил интересные веревки понятного мне назначения, но чтобы настолько плохим… Ладно, жизнь Тулка я просмотрел полностью. Теперь пора узнать, что же со мной случилось на ролевке.

Вот я направляюсь к Арагорну с целью немножко его побить, а потом стал до отвращения миролюбивым и добродушным. Ну это я помню, а потом присел к костру, опрокинул пару стаканов для аппетита и стал уничтожать шашлык с овощами. Нет, не так, я стал добродушным только по отношению к божку, а к остальным людям и к ситуации вообще сохранились старые чувства. Особенно к Галине, не люблю я, когда мной пытаются манипулировать, особенно с таким независимым видом, типа я здесь совершенно не из-за тебя. Вот я толкаю локтем Серегу-летеху, уже прилично набравшегося, и объясняю ему, что девушка простаивает, как машина на штраф-стоянке. А вся ее внешняя холодность и неприступность — это только для отвода глаз, и если он не будет дураком, то сможет растопить сердце красавицы. Каким образом, ты сказок в детстве не читал? Конечно, нужно ее поцеловать! Не менжуйся, подойди и предложи ей шашлычную добавку на тарелке с зеленью и овощами, пока она будет думать, как вежливо тебе отказать, целуй ее, и все, дело в шляпе. Серега повелся и выполнил все мои рекомендации. Галина секунды на две оцепенела, а потом ноги летехи взмыли в воздух. Что тут началось!

Серега быстро поднялся и стал убегать куда-то вдаль от разъяренной Галины противолодочным зигзагом. Потом резко затормозил, пропуская не успевшую остановиться девушку вперед, истинный джентльмен, развернулся и побежал к костру. Тут он начал кружить вокруг него и нас, постоянно вопя, что он не хотел. Мы хохотали от души, но как только Галина приближалась к Сереге на опасно близкое расстояние, то Настя, то я вставали у нее на пути и старались задержать эту фурию. Наконец мне это надоело, и при очередном нарезаемом Галиной круге я схватил ее сзади за талию и прижал к себе. Но эта тигрица не успокоилась и стала вырываться. А Серега, отбежав на безопасное расстояние, громогласно заявил, что следующий раз он ее поцелует, только если его за это сделают генерал-майором. Галина, используя свои весьма специфические знания, умудрилась на мгновение вырваться из моего захвата, но тут же была вновь схвачена мной. Тогда, не переставая вырываться, она описала Сергею в нелитературной форме, что она с ним сделает, если он попробует повторить свой подвиг. Вкратце смысл ее слов был таков: для генерал-майора главное голова, чтобы фуражку носить, а органы размножения ему совершенно не нужны. Сергей отбежал еще дальше и заявил, что он готов к подвигам, но только за кресло заместителя министра МВД. И вообще, его на эту скользкую дорогу направил искуситель Роман. Короче, сдал он меня.

Галина мгновенно перестала вырываться, а потом тихо, срывающимся шепотом попросила ее отпустить. Я почувствовал неладное, развернул девушку и, сжав ладонями ее лицо, приподнял голову Пчелы. Глубокие омуты ее глаз стремительно наполнялись слезами. Мне стало погано. Таким подонком я давно себя не чувствовал, да еще Настя начала прожигать во мне дыру своим взглядом. Я прижал к себе Пчелу и стал извиняться перед ней за свой глупый розыгрыш. Извинялся долго, минут шесть, прежде чем руки Галины обвили мою шею и она, шмыгая носом, спрятала свое заплаканное личико у меня на груди.

Мы вернулись к костру, Пчела села рядом со мной и время от времени прижималась ко мне. Серега на всякий случай расположился с противоположной стороны костра и изредка насмешливо смотрел на нас, пока Галка не показала ему кулак. Потом Вадим пригласил всех на представление, в котором он тоже будет участвовать, и попросил меня как самого трезвого помочь ему с доспехом, там всякие ремни застегнуть и веревочки завязать. Вот этот момент я тоже помнил. Мы отправились вдвоем к его машине. Потом всей компанией мы смотрели, как мужчины, облаченные в железо, насколько хватило им фантазии и знания истории вооружения, лупили друг друга всевозможными железками. Затем мы вернулись в свой лагерь, и пьянка понеслась по новой, но уже без меня. Какое-то чувство подсказывало мне, что на сегодня хватит. Чувство не обмануло, мне позвонил Марк Наумович, стал дико извиняться в своем стиле и сообщил, что утром он улетает, срочные дела, и если я хочу с ним переговорить в ближайшие две недели, то он готов ждать меня в своем офисе хоть до рассвета. Но ему хотелось бы знать заранее направление разговора, чтобы подготовиться, а не просто толочь воду в ступе. Могу ли я сказать по телефону то, что для посторонних будет абсолютно бесполезной информацией? Вдруг нас слушают?

Я и сказал ему четыре слова: фонд, Жанна Кирилловна Проскурина. Марк Наумович молчал несколько секунд, а потом спросил меня, уверен ли я. Я ответил, что вывеска не всегда соответствует содержимому. На этом наш разговор закончился, и я стал судорожно прикидывать, как мне добраться до города. Настя мне ключи от машины ни за что не отдаст. Разбить боковое стекло и соединить провода зажигания напрямую? И тут ко мне опять подошел Арагорн и спросил, готов ли я к путешествию в другой мир. Называющий себя богом был послан подальше, у меня и здесь дел по горло, а глупые шутки быстро надоедают. На что эта скотина хмыкнула, пожелала мне счастливого пути и дала ключи от моей машины. Тогда я даже не задумался, откуда они у него. Совсем голова не работала.

Понимая, что меня собутыльники, а особенно Настя и Пчела попытаются задержать, я незаметно покинул компанию, сел в машину и поехал в город на встречу. Не так давно Марк Наумович жаловался мне, что он хочет создать благотворительный фонд для повышения собственного имиджа, типа он давно перестал восприниматься своими деловыми партнерами как нищий ювелир, кроме основной своей деятельности изредка приторговывающий антиквариатом и едва зарабатывающий себе на корочку хлеба. А среди людей его круга иметь подобный фонд стало чуть ли не обязанностью. Мол, не имеешь его, тогда о чем с тобой разговаривать, с нищетой голимой? Но есть одна проблема — некого поставить руководителем фонда. Верные люди у Марка Наумовича есть, да и сам он не пустит дело на самотек, будет держать все расходы под контролем, ни одна копейка, с таким трудом им заработанная, не прилипнет к чужим рукам. Тут нужен верный, инициативный и умный человек, хорошо знакомый с реалиями России, способный раскрутить фонд, создать ему такой имидж, чтобы все эти шлемазлы сдохли от зависти. Таких у него нет. Я посоветовал Марку Наумовичу не расстраиваться, а также поинтересовался, какой процент налогового бремени он рассчитывает списывать, оправдывая это благотворительностью. На что Марк Наумович мне заявил, что я совершенно неспособен понять искренние порывы его души. Мы посмеялись, и на этом разговор закончился. Тогда закончился, а сейчас продолжится.

Что это?! В свете фар на своей полосе я увидел ребенка. Фура по встречной. Я крутанул руль вправо. До ребенка было метров десять. Джип слетел с трассы. Торможение не помогло бы. Кувырок машины, еще один кувырок, удар, я поймал дерево. Подушки безопасности не сработали, вот халтурщики эти производители, и зря я не пристегнулся. Откуда он там взялся этот ребенок, его же не было?!

— Барб, Барб. — Кто-то растирал мне лицо мокрой тряпкой. — Барб, очнись, уже все сроки вышли, такое глубокое погружение в собственную память может быть опасным. Очнись же ты наконец.

— Отец, а чем опасно?

— Он может навсегда остаться там. Остаться в своей памяти по доброй воле. Заново переживать все то хорошее, что было у него.

— Много хорошего у меня есть и в реале. — Я открыл глаза. — Дядя, как я рад вас видеть. А что с вашим цветом кожи? Вы какой-то бледноватый, неужели решили раньше срока покинуть нас? Дядя, я же умру, потеряв вас.

— От счастья? — поинтересовался Дир.

— От него самого и от больной печенки. Я ведь по вам такие поминки устрою, что все обзавидуются. Я год от бочек с вином отходить далеко не буду.

— Ты вернулся, Тулк.

— Нет, — я встал на ноги, — я Барб, это мое настоящее имя.

— Будь по-твоему, — согласился со мной дядя. — Вспомнил что-то про меч судьбы забытого бога?

— Вспомнил, — я уселся в кресло, — все вспомнил. Я нашел его, нашел по следам охранявших его хашинов. Ведь в пещерах трудно что-то выращивать или разводить. Я их выслеживал полтора месяца. Раз в две недели небольшой обоз прибывал за продуктами в городишко Канрос, расположенный на границе Анорского и Шатского королевств. К нему уже настолько привыкли местные жители, что даже не обращали на него никакого внимания и не считали лиц, сопровождавших обоз, чужими в городе. Я оценил объем закупаемых на две недели продуктов, добавил треть на всякий случай сверху, и у меня вышло, что численность неизвестных составляет примерно четыре с половиной десятка. Я проследил за ними и обнаружил небольшую гряду, расположенную в абсолютно безлюдных местах вдали от любых торговых маршрутов. Еще несколько дней ушло у меня на разведку…

— Барб, — не выдержал дядя, — ты про меч мне расскажи!

— Несколько дней я потратил на разведку. Дядя, да не нервничайте вы так. Я же со всем уважением к вам рассказываю все в сокращенном варианте. Не описываю, как и чем я питался, где ночевал, как прятал отхожие места, и не надо скрипеть так зубами!

— Стервец, ты все не можешь простить меня.

— А ты можешь? — Я наклонился вперед. — Можешь простить себе смерть моих родителей или то, что сделали по твоему указанию со мной, и ты принимал в этом самое деятельное участие. Что молчишь, что глаза потупил? Слушай дальше, великий шаман клана Ворона. Через несколько дней я решил, что готов к вылазке. Я пробрался в пещеры и нашел главный зал бывшего храма забытого бога. Свернул шеи охранникам, зашел в святилище и увидел меч судьбы. Также увидел трех старших жрецов забытого бога. Я убил их, чтобы они не подняли тревогу, забрал меч и был таков.

— Ты похитил меч судьбы, ты прикасался к нему, — потрясенно прошептал дядя. — Барб, зная твой характер и привычки, тебя же специально предупреждали не один раз, только разведка, а уж касаться этого меча без специального ритуала означает скорую смерть! Судьба не терпит неуважения.

— А если я хотел умереть, если мне надоела такая жизнь? — поинтересовался я. — Как тебе такой вариант, дядя?

Дир сгорбился. Братья с тревогой и сочувствием смотрели на меня. На меня, а кто я теперь? Я обладаю памятью Тулка, я вместе с ним прожил всю его жизнь. Кто я такой сейчас?

— Что мне нужно сделать, чтобы ты простил меня, Тулк?

— Ничего, дядя. Кстати, у тебя стал развиваться ранний склероз, так дело скоро и до маразма дойдет, я Барб. Запомни это навсегда. Тулк похитил меч и пустился в бега. Хашины организовали погоню. Тулк несколько раз устраивал засады и обрубал концы, но это ему не помогло. Ты прав, дядя, судьба не терпит неуважения. Хашины сумели загнать его в угол, он спрятал меч судьбы и приготовился дорого продать свою жизнь. Ему это удалось, он убил последних своих преследователей, но и сам умер. Умер в неделе пути отсюда, на берегу небольшого лесного озера. Умер на рассвете, прижимаясь спиной к дереву, в дупле которого он и спрятал меч судьбы. Караульные вставшего на ночевку отряда Снежных Крыс обнаружили на месте боя двенадцать трупов хашинов и раненого Барба. Все, дядя, готовься к необходимому ритуалу и забирай эту железку. Сейчас я в казарму Крыс, а потом во дворец. Попаду туда как раз к рассвету. Вечером приду сюда снова, вдруг у тебя появятся ко мне вопросы. Братья, — я встал с кресла, — я рад, что вспомнил все, я рад нашей встрече. Приду с вином из королевского погреба, готовьтесь.

Я забрал у братьев пружинные арбалеты и направился к выходу. Бедный Тулк, даже врагу такой жизни не пожелаешь, я открыл дверь и вышел на улицу. Неудивительно, что он решил таким вот своеобразным образом покончить с собой. Правда, Тулк немного просчитался, он рассчитывал доставить меч в клан, а только потом умереть. Судьба любит посмеяться на планами оскорбившего ее. А вообще, Тулк был отличным парнем, но немного странным. Его чувство долга просто зашкаливало, оно было невероятно гипертрофированным. Если бы со мной так поступили, то я бы сразу всех послал подальше. Впрочем, я и так всех послал, когда нас цинично использовали, все ребята послали, что бы нам ни говорили про ДОЛГ, ОТВЕТСТВЕННОСТЬ и так далее. Все подали в отставку, хотя по сравнению с тем, как обошлись с Тулком, нас просто погладили по загривкам.

— Ну что, Виски, все выползли на намеченный рубеж атаки, — раздался у меня в ухе голос Командора. — Начали, — сказал командир и громко вздохнул.

Начали так начали, я откинул лохматку в сторону, привстал на одно колено и положил трубу гранатомета на плечо, справа метрах в пяти от меня те же действия проделал Сивый. А Глаз и Джек уже начали работать, я прицелился и выпустил гранату на свободу, вон как весело наши снайперы очистили крышу и принялись за периметр. Двойной взрыв сотряс дом. Вперед, сейчас все зависит только от нашей скорости, пробежать нужно всего метров сто пятьдесят. Бельгийский FN Minimi Para пытался все время побольнее ударить меня в бочину. А вздыхать будешь, Командор, когда все закончится, и мы, я на это надеюсь, не слишком многих потеряем. Быстрее, противник уже очухался. Из окна второго этажа высунулся пулеметный ствол и успел прочесать нас, прежде чем Джек снял пулеметчика. Бегущий передо мной Балт споткнулся и упал. Минус один. Быстрее, нужно не дать противнику занять позиции.

— Что вы делаете?! — раздался в наушнике голос «пиджака». — Вам же было запрещено исполь…

— Выбили дверь, — прорычал Командор, — уйди с канала.

Вот тупица, он что, ни разу не принимал участия в армейских операциях? Как бы мы еще вошли в здание? И никаких документов за дверью в принципе быть не может. Успели, я перепрыгнул через дымящиеся обломки двери. Лестница на второй этаж. Это работа для второй четверки, вернее уже тройки. Еще метров десять бега в глубь здания, и, сопровождаемый Сивым, я рванул по правому коридору. Бежавшие за нами Ганс и Белок свернули налево. Первая дверь. Напарник рывком открывает ее, одновременно уходя в сторону. Пулемет задергался в моих руках. Уходит с линии огня. Двое вроде гражданских были. Дальше. Сивый пытается открыть дверь, заперто. Я прямо через деревяшку начинаю поливать комнату. А теперь прижаться к стене. Ответного огня нет, но это еще ничего не значит. Дьявол, задержка по времени! Напарник в это время открывает третью дверь, прочесывает комнату, заглядывает в нее и получает несколько пуль в бронежилет. Дьявол, я срываю с пояса американское, выставленное на удар «яблоко». Подбегаю и отправляю гостинец негостеприимному хозяину комнаты. Прижаться к стене. Взрыв. А теперь причесать из пулемета. Трое в камуфляже. Осталась последняя комната, заперто. Прямо через дверь я начинаю ее причесывать. Прижаться к стене. В брезентовой сумке изначально была лента на двести патронов, всем хватит. Тоже ответного огня нет. А теперь снести очередью замок. Рывок двери на себя. Теперь закинуть внутрь пару «яблок». Прижаться к стене. Двойной взрыв. Я заглянул внутрь — один гражданский. Теперь санузел, открыть дверь и «яблоко» внутрь. Прижаться к стене. Взрыв. Открываю дверь — никого. Пробежаться до комнаты номер два, снести замок и закинуть внутрь гранаты. Пока все. Резко вернулся слух. Во всем доме непрерывно гремела стрельба как минимум из десятка стволов, хлопки гранат, ор пиджака и матерщина ребят, доносящиеся из наушников, служили своеобразным антуражем происходящему.

— Ты как? Оставайся здесь, полный контроль и зачистка, — сказал я начавшему подавать признаки жизни Сивому.

— Нормалек. Сделаю.

— Виски крыло плюс, — уведомил я Командора и всех ребят.

— Ганс и я минус, — прохрипел наушник голосом Белка.

Дьявол, я рванул в левое крыло дома. Как же так? Как же они одновременно могли подставиться? Лежащий в коридоре без половины черепа Ганс. Окровавленный Белок короткими очередями держит третью и четвертую комнату. Первые две зачищены. Я сорвал полный комплект «яблок» с пояса Ганса. Я же вам советовал! А вот они не постеснялись портить интерьер гранатами. Дверь третьей комнаты приоткрылась, и в щель кто-то просунул ствол автомата. Прижаться к стене. Длинная очередь прошла мимо. Боишься высунуться сильнее? Рывок вперед. А про мертвые зоны, ударить ботинком по стволу так, чтобы распахнулась дверь. Очередь подарить смельчаку и закинуть пару «яблок» внутрь. Прижаться к стене, образующиеся при такой стрельбе. Двойной взрыв, тебе никто не говорил? Причесать все из пулемета. Шесть тел, два на подоконнике. Глаз и Джек никому не дадут выбраться из дома через окна. Четвертая комната, Белок прекратил огонь. А то еще меня заденет. Только рановато прекратил. Причесать комнату сквозь дверь и прижаться к стене. А вот тут меня пытаются достать, как и я их, через дверь. Снести замок, рвануть дверь на себя. Прижаться к стене. Они тут хорошие, стены я имею в виду. Толстые, чтобы в комнатах было относительно прохладно. У ребят внутри началась перезарядка. Вот вам подарок в виде двух «яблок». Прижаться к стене. Двойной взрыв. На всякий случай опять причесываю комнату и открываю дверь. Всего двое. Опять санузел, приоткрываю дверь и забрасываю подарок. Взрыв. Что там внутри? Один решивший спрятаться, безоружный мертвый, засранец. А теперь контроль четвертой комнаты.

— Виски крыло плюс.

— Ком Корт минус. Заканчивайте быстрее.

Дьявол! Свой первый этаж моя команда зачистила, контроль третьей комнаты. А у Командора возникли проблемы. Странно. Контроль второй комнаты. Я склонился над Белком. Минус, вот почему он прекратил стрелять на секунду раньше необходимого. Контроль первой комнаты. Забрать гранаты у Белка.

— Сивый контроль плюс.

— Виски контроль плюс. Ком жди.

После потери Балта, как он там, жив или нет, их было трое. Но основная часть охраны всегда располагается между хозяином и возможной угрозой. Я отстегнул почти пустую брезентовую сумку и достал из-за спины полную. В данном случае охрана кучковалась на первом этаже. Ствол моей машинки раскален, безразлично.

— Готов? — Я пристегнул патронную сумку к пулемету.

— С трудом, — поморщился Сивый. — Хорошо, что это был «узи», а не «калаш».

— Пошли.

Восемь метров быстрым шагом, лестница на второй этаж. Я передернул затвор. Подняться по лестнице. А архитектура здесь совсем другая, никакой коридорной системы. Громадный холл, украшенный несколькими трупами в гражданке, но с оружием в руках. Чинуша держит левое крыло особняка, а Командор правое. О, даже «пиджак» здесь находится, сжимая в своих ручонках что-то вроде Ingram M11.

— Сивый. — Я указал на Кома.

Иван Иваныч, что, серьезно этой пукалкой рассчитывает кого-то завалить?

— Двигайся, — я хлопнул по плечу Чинушу, — ты идешь, я прикрываю.

На мгновение стрельба из коридора стихла, и я, как какой-то Рэмбо, стал посреди дверного проема и начал поливать коридор, не давая никому из противников поднять голову, пока Чинуша, быстренько пробираясь вдоль стены, сокращал дистанцию. Вот он оказался рядом с превращенной в щепки дверью в комнату, и в ход пошли гранаты. «Пиджак» почему-то не орет на нас, странно. Теперь моя очередь торопливо шагать. Все чисто, двое в камуфляже. Насколько я помню план особняка, к этой комнате, вроде гостиной, примыкают еще две и санузел. Стрельбы по нам нет. Мы переглянулись с Чинушей. За спиной раздалось несколько гранатных хлопков. Видимо, Командору надоело перестреливаться. Я показал Чинуше на комнаты, а себе взял санузел. Опять я начал портить сантехнику «яблоками». Чинуша от меня не отставал. Открыть дверь, никого. А что это напарник застыл столбом после обработки второй комнаты «яблоками»? Я отодвинул его в сторону. Ну, «пиджак»!

— Потом, все потом. — Я проверил первую обработанную Чинушей комнату, я проверил спальню хозяина особняка, никого. — Пошли, — я развернул напарника, — еще ничего не закончено.

Мы побежали, мы выбежали из гостиной. Хотя для, скорее всего, жены хозяина дома и трех его детей, спрятавшихся в детской комнате, все уже закончено. Мы уже в холле. Впереди опять раздались взрывы гранат. Правое крыло, лежащий в коридоре Кортик. Дьявол, слишком много потерь. Теперь что-то вроде приемной. Четыре трупа с оружием. Два в камуфляже, а два в гражданке, но все с оружием. Что здесь происходило?! Мы прибыли к шапочному разбору. Командор вместе с Сивым в два ствола закончили разносить дверь и, не обращая внимания на неприцельную пистолетную стрельбу, забросили два «яблока» в кабинет хозяина дома. Я, Чинуша и «пиджак» прижались к стенам, а эти, прости господи, ковбои ворвались внутрь помещения. Несколько очередей — и наступила тишина. Оригинальное решение не вынимать чеку из гранаты. Я посмотрел на часы. Местные привыкли к «яблокам», которые почему-то взрываются, а тут такая наколка. Вся акция заняла три минуты и двадцать две секунды, а мне показалось, что прошло не менее часа. И «пиджаку» сказать нечего, документация наверняка находится в кабинете, а здесь мы ничего не ломали путем взрыва.

— Всем выйти из помещения, — подал голос «пиджак», смотря на Командора и Сивого.

Те усмехнулись и покинули кабинет.

— Чинуша, иди и проверь, что там с Балтом, — сказал я, чтобы хоть чем-то занять летеху, отвлечь его от совершенно неуместных сейчас мыслей. И стал наблюдать, как «пиджак» обыскивает труп, скорее всего хозяина, точно хозяина. Найденные им ключи отлично подошли к небольшому стоящему в углу кабинета сейфу. Да «пиджак» еще и код знает. Что тут вообще происходило? А вот лицо второго трупа, явно страдающего ожирением в тяжелой форме, кого-то мне напоминает. Тем временем «пиджак» достал из кармана полиэтиленовый мешок и стал сгребать в него все содержимое сейфа. Закончив с этим делом, он подошел к лежащему на столе дипломату, открыл его, хмыкнул и закрыл. А потом приступил к тщательному обыску помещения.

— Виски, Балт готов, умер от кровопотери.

Дьявол. Положили почти половину группы из-за идиотских приказов многозвездных мудаков!

— Командор, — я посмотрел на стоящего рядом командира, — теперь можешь вздыхать. Балт, Кортик, Ганс и Белок получили свои пули.

Я развернулся и направился в холл. Как глупо все вышло, а ведь если бы мы действовали как привыкли, как нас учили, то у нас потерь вообще не было бы. Стоп, я внимательно посмотрел на один из лежащих в холле трупов. Добавить ему килограмм шестьдесят-семьдесят, да седину в волосы, и мы получим труп гостя хозяина дома. Я присел на корточки перед телом, а что у него так оттопыривается внутренний карман? Ну-ка, я вытащил на свет божий небольшой кожаный мешочек, раскрыл его и сразу все понял. Спрятать немедленно, пока никто из ребят не увидел и не стал задавать глупых вопросов. А если «пиджак» узнает о том, что я все понял…

— Командор, — позвал я, — когда и как мы отсюда уберемся?

— Иван Иваныч знает, и он обеспечивает нам и себе эвакуацию.

Понятно, обычно руководство просто дает коридор, а само улетает в голубом вертолете, а так мы будем под присмотром. Вдруг во время акции мы что-то неположенное заметили. «Пиджак», не просто заметили, а нашли то, что ты сейчас старательно ищешь в кабинете. Голову даю на отсечение, что в том дипломате находятся мертвые президенты, и ты с ним ни за что не расстанешься. Ребятам я пока ничего говорить не буду. Блаженны те, кто не знает, и жизнь у них гораздо продолжительнее. Папаша не надеялся уйти живым, слишком большая и медлительная мишень, он надеялся, что, может быть, хоть сын сумеет прорваться.

— Командор, к нам летит вертушка, — раздался в наушнике голос Джека.

— Немедленно все уходим, — дал нам ЦУ вышедший в холл «пиджак». — Все трупы остаются здесь. Я подчеркиваю, все.

— Как, почему? — тихо поинтересовался Командор.

— К нам едут гости, нет времени ими заниматься. Все вниз немедленно, через тридцать секунд нас тут быть не должно. Исполняйте приказ, Командор.

— Те успели дать сигнал тревоги, — вслух рассуждал я, спускаясь по лестнице, — а наше руководство в кои веки расщедрилось на спутниковое слежение за районом операции. С чего бы такая доброта. — Я вышел из особняка. Особое удовольствие мне доставила дернувшаяся щека Иван Иваныча. Он все слышал, как и остатки нашей группы. Я почему-то забыл отключить ларингофон. А «пиджак» склерозом, как я, не страдал, я побежал к месту приземления вертолета, вон как дипломат элегантно покачивается в его руке. Надо подумать, как надежно спрятать содержимое мешочка. А впрочем, что мне голову ломать, я знаю как минимум два способа обойти предстоящий нам на базе шмон. Потом после окончания процедуры проверки найду подходящее время и обрадую ребят, а затем будем вместе кумекать, как нам жить дальше.

— Опаздываешь, Командор, — поприветствовал я наконец-то заглянувшего в нашу палатку друга. — Тебя опять особист тряс?

— Нет, наливай, Виски. — Ком с кряхтением присел на лавку. — В общем, так, парни, — обвел он глазами нашу значительно сократившуюся команду военных советников. — Через несколько дней мы покидаем эти гостеприимные места и возвращаемся на родину.

— Интересно девки пляшут, — криво улыбнулся Чинуша. — А с чего это, Командор? Нам ведь еще несколько месяцев осталось советовать.

— Не знаю.

Так, лучшего момента не будет. Нас сейчас никто не слушает, Джек по моей просьбе сегодня утром проверил палатку и ничего интересного не нашел. Да какие могут быть к нам вопросы, мы же тупые штурмовики, и ничего не видели, спасибо Иван Иванычу, и ни о чем не догадываемся. Каждый день после возвращения с задания бухаем, поминая павших товарищей. Обычная картина. Но на всякий случай нас выгоняют отсюда на родину, вдруг лишнего сболтнем? Я развязал мешочек и высыпал на середину стола его содержимое.

— Командор, вот почему нас отсюда убирают. Из-за этого, о чем мы даже не догадываемся, и из-за одного красивого дипломата, вынесенного Иван Иванычем из кабинета мертвой цели.

— Брюлики? — Джек взял один камень и начал пальцами вертеть его.

— Деревня, это алмазы, брюликами они станут после огранки. Теперь всем понятны различные нюансы нашего последнего задания, начиная от постановки задачи и заканчивая вертолетом?

Я пригубил коктейль и стал рассматривать лица ребят. Полная тишина царила в палатке, почти полная. Настоящей идиллии мешали хруст сжимаемых кулаков, скрежет зубов и постепенно наливающиеся краской лица ребят. Да, любой из нас мог оказаться на месте Ганса, Белка, Кортика и Балта. Любой.

— Что теперь будем делать? — осведомился пришедший в себя первым Командор.

— Ничего особенного, при возвращении на базу нас ведь всех обшмонали и ничего не нашли, кроме нескольких трофеев, подсунутых мною Джеку и Сивому, себя я тоже не обделил. «Пиджаки» нас всех допросили не по одному разу…

— То-то я удивился, — Сивый хлопнул меня по плечу, — что наш особист в этом не принимал участия.

— Правильным курсом мыслишь товарищ. Наш молчи-молчи тоже не в курсах. А вот то, что мы не взяли с собой несколько трофеев, могло кому-то показаться странным. Парни, не напрягайте себе головы, я уже все продумал. Канал доставки я беру на себя. Кроме того, у меня есть знакомый антиквар, и камушками он тоже занимается. Он нас не сдаст, но получим мы максимум сорок процентов от реальной стоимости товара.

— Почему так мало? — поинтересовался Чинуша.

— Да потому, что он будет прятать концы в воду и заниматься огранкой выброшенного на улицу продукта. А там есть свои громадные сложности. Определить примерный район добычи этих булыжников не составляет большого труда для специалиста. Вы думаете, этот товар проходил по бумагам официально? Сорок процентов — это еще хорошая цена. На каждого из нас, включая невернувшихся, выйдет примерно по триста пятьдесят — четыреста тонн. Кроме того, этот антиквар поинтересуется, кто за всем этим стоит, кто нас так цинично использовал. Его связей в мире камней хватит для этого.

— Он точно нас не сдаст?

— Нет, Командор, когда я учился в школе, то каждое лето приезжал к нему в гости на несколько недель. Так сказать, отдыхал на берегу Черного моря и регулярно от скуки задавал другу нашей семьи каверзные вопросы, на которые тот с удовольствием отвечал. Вот поэтому я и знаю приблизительные расклады. Все согласны с моим планом? Вижу, что все. И последнее, парни. После того как я все это дело проверну, то помашу своим погонам ручкой.

— Не ты один, — хмыкнул Командор.

Вот я незаметно для себя, погруженный в свои воспоминания, и добрался до казармы аничей.

— Бонк, привет, — поздоровался я с остолбеневшим горцем. — Станк у себя? Да? Даже если мне без разницы, открывай калитку.

— Барб, ты вернулся!

— Да куда я от вас денусь. — Я проскользнул в машинально открытую Бонком калитку и стал резво взбираться по лестнице на второй этаж.

Мне не сюда, и не сюда, и совсем не сюда. Мне надо вот в эту дверь.

— Станк, привет, — заявил я лежавшему в постели шаману. — Как прошла встреча с моим дядей? Много вина было разлито по полу?

— Не очень, кувшина четыре, — почесал бороду Станк. — Зачем пришел?

— Новости узнать, копье свое забрать, да и просто я соскучился по тебе в последнее время…

— Так соскучился, что даже не сказал мне о своей ночной встрече с этим общипанным вороном Диром?

— Просили не говорить, а дядя клятвенно обещал мне, что после нашей встречи тем же утром навестит тебя. Неужели он не выполнил своего обещания?

— Выполнил, — хмуро сказал Станк. — Утром меня пригласили в представительство аничей, и там я увидел этого падальщика. Если бы не присутствие двух старейшин, то я бы сразу вырвал Диру бороду.

— А ты еще спрашиваешь, почему я тебе ничего не сказал. Представляешь, что бы было, если бы ты со мной пошел на встречу с ним?

— Представляю, наверное, ты был прав, ничего не сказав мне. Подожди, ты пришел за копьем, этот падальщик смог вернуть тебе память?!

— Да.

— Ненавижу Дира, опять он умудрился унизить меня! Теперь все аничи будут знать, что я не смог, а он смог. Старый мерзавец!

— Да не кипятись ты так. Лучше расскажи мне, что происходит в Гронлине. Ты ведь наверняка знаешь больше, чем Дир. Мне через сорок кликов нужно быть у дворцовых ворот.

— А ты расскажешь, где ты был?

— Зайди к Диру, он сам тебе расскажет. Вкратце могу сказать одно — старые легенды о Пятидневной Лихорадке, насланной на аничей богами или богом, правдивы.

Глава 12

Опершись на копье, я ждал рассвета около центральных ворот королевского замка. Что за порядки — темнота давно сказала прощай, а меня до сих пор не впускают в резиденцию монарха. Мол, Светило еще не показалось на горизонте. Вот вредные эти крабы под соусом. Сначала попытались меня прогнать, типа нечего всяким бродягам ошиваться у главного входа в местный дом отдыха с оружием в руках. А потом, когда я откинул капюшон, узнали, огорчились тем, что я все еще жив, а они так надеялись, так надеялись… И все равно не пустили во дворец. Мол, не положено, и все. Вот будь со мной Его Высочество, тогда да. Гады, а кто недавно тесса Капитана пропустил ночью во дворец без всякой положенной в таких случаях причины? Да дьявол с вами, подожду, недолго осталось. Отдохну и нервы в порядок приведу.

Как же меня измучил Станк! Я рассчитывал обойтись несколькими словами, вкратце описав причину моего короткого отпуска. Не получилось. Шаманская душа чуть ли не клещами вытянула из меня все подробности прогулки. А только потом решила отпустить, и то только потому, что Станк решил немедленно навестить Дира. Даже старая вражда между этими шаманами не воспринималась Станком как неодолимое препятствие к общению со старым падальщиком, и это еще было самое ласковое описание моего дяди, данное сердитой крысой. Ничего, как только Станк узнает о мече судьбы, так снова вдрызг разругается с Диром и на прощание громко хлопнет дверью. А может, и не хлопнет, может, просто выдоит моего дядю полностью, потом на основе полученной от меня информации они составят план действий. Утвердят его, пошлют сообщение в представительство аничей и только затем вцепятся друг другу в бороды. Жаль, что я не увижу эту сцену. Ничего, двоюродные братья мне ее опишут полностью.

— Тесс Барб, можете проходить, — сказал подошедший ко мне краб.

Вот ведь служаки, я со вздохом направился к воротам. Над горизонтом наблюдается только полоска Светила, зачем меня держали десять минут перед воротами? По правилам, пока полностью не взойдет местное солнце, доступа во дворец никому нет. Вот мелкие пакостники эти кра… Понятно, почему меня держали и почему сейчас впустили, я с улыбкой посмотрел на два несущихся ко мне малолетних вихря. Наверняка не обошлось без личного распоряжения Его Высочества.

— Барб, где ты пропадал?! — Лабин сначала уткнулся лбом в мою грудь, а потом, вспомнив о достоинстве, этикете и прочем, отступил от меня на шаг.

— Привет, Барб, а что это у тебя в руке? — Атор с юношеской непосредственностью вцепился своими ручонками в мое копье.

— Оружие, разве вы не видите, граф? Где я пропадал, не так важно, принц Лабин, важно другое, я полностью обрел свою память, и сегодня вот этой штукой буду вас гонять. Граф, отдайте мне копье, и пошли все вместе в фехтовальный зал принца с промежуточным заходом в мою комнату, переодеться надо.

— А ты расскажешь, где был? — продолжил допрос принц.

— Да и что ты там делал? — присоединился к Лабину Атор.

— Все расскажу, только вечером, после окончания ваших уроков. Потерпите парни.

М-да, я сосредоточенно обрабатывал манекен своими железками по очереди. А ведь я считал себя специалистом по ближнему бою. Мания величия у меня прошла быстро. С ребятами я поработал всего пару минут и понял, что нужно быстро заканчивать избиение благородных особ. Они мне в подметки не годились, и это еще легко сказано. Тулк был бойцом на голову лучше меня. Поэтому я с радостью воспринял появление мастера Байнара и отдал тяжело дышавших, промокших юнцов ему, а сам стал окучивать деревянного болвана. Как я ни старался работать только на технику, ничего у меня не получалось. Четыре манекена я уже разнес в щепки, причем абсолютно не прилагая для этого сил. Теперь вот доламываю пятого страдальца.

— Интересная у вас техника, тесс Барб, — заметил подошедший ко мне Байнар. — Никогда такую не видел. Поработаем вместе?

— Давайте, но мне нужен защитный костюм.

— Не беспокойтесь, тесс Барб. Я сейчас подберу вам защиту.

Байнар свистком прервал мучения братьев и отправился в подсобное помещение. Хм, видно, понравилось то, что я вытворяю, я направился к скамейке. Надо отдохнуть. Шестопером и молотом я с Байнаром работать не буду, покалечу еще его к дьяволу. Это мне совершенно не нужно. Секиру тоже оставляем про запас. Рукоять у нее слишком короткая. Байнар своим длинным мечом легко удержит меня на дистанции. Не буду же я ломать первым ударом его фамильный клинок. Еще расстроится.

— Привет, Капитан. — Я рухнул пятой точкой на скамью. — Не спрашивай меня, почему я отсутствовал и где был.

— Не буду, Барб. А все-таки где ты был? Я тут прихожу на урок Байнара с малышней и что вижу? Ты никогда не использовал копье…

— Правильно называть это оружие совной, — перебил я Капитана.

— Да хоть алебардой, — отмахнулся он. — Ты никогда им не пользовался, говорил, что не умеешь, а тут я прихожу и даже не понимаю, что ты вытворяешь. Где ты был, как смогли тебя научить так пользоваться этой рогатиной?!

— Я был далеко, а пользоваться совной всегда умел. Закончили разговор на этой веселой ноте. Больше ничего я тебе сказать не могу.

— Опять ваши горные тайны, — пробурчал Капитан. — Вечно вы все стараетесь хранить в секрете, даже то, сколько раз в день на толчок садитесь.

— Толчок — приятная тема разговора перед завтраком. Я пошел.

Вот ведь любопытный, все ему вынь да положи на прилавок. Перебьешься, Капитан, с помощью Байнара я стал натягивать на свое тело что-то вроде поддоспешника. Хм, какое громкое название для набитой конским волосом фуфайки с рукавами до локтя. Вот дьявол! Широкие рукава моей рубахи на мгновение задрались, и пружинные арбалеты, пристегнутые к моим предплечьям, продемонстрировали себя Байнару во всей красе.

— Интересное оружие, — хмыкнул мастер. — Вы полны сюрпризов, тесс Барб.

— Так давайте эти сюрпризы так и будут оставаться сюрпризами для всех остальных, включая принца и графа.

— Да я про них и не думал никому рассказывать. Я ничего не видел из того, что поможет сохранить вам жизнь принца. Начнем?