Искушение ирландца О'Райли Кэйтлин
– Я тоже люблю тебя, моя красавица Полетта. – Его рука замерла на ее животе. – И люблю этого ребенка, потому что он делает нас семьей.
Полетта накрыла его ладонь своей, чувствуя, как от его нежности к горлу подступают слезы.
– Я тоже.
– Знаешь, я женюсь на тебе до возвращения в Лондон.
Обрадованная тем, что они наконец поженятся, Полетта заулыбалась. Она хотела стать женой Деклана и вместе с ним воспитывать их ребенка.
– Это очень разумно, – согласилась она.
Он рассмеялся низким горловым смехом.
– Ничто из случившегося не кажется разумным, – посерьезнев, покачал головой он. – Ни то, что ты здесь, в Дублине, со мной. Ни то, что все винят меня в убийстве жены. Ни то, что меня предал мой кузен. Ни то, что тебе пришлось выкрасть мою дочь, чтобы вернуть ее мне. Ни то, что твоя семья помогла освободить меня из тюрьмы. Во всем этом нет никакого смысла. За исключением тебя. Ты придаешь смысл всему. Ты делаешь все идеальным.
– Мы идеально подходим друг другу, Деклан.
– За всю мою жизнь никто не верил в меня. Кроме тебя.
Его слова тронули Полетту, и она робко улыбнулась в ответ:
– Я отлично разбираюсь в людях.
– Разбираешься! – И он поцеловал ее в носик.
– Мне думается, Мара была рада, когда мы сказали ей о будущей свадьбе, – промолвила Полетта, вспоминая личико дочери Деклана, когда ей сообщили, что они намерены пожениться.
– Конечно, она обрадовалась, – пожал плечами Деклан. – Она ведь любит тебя.
– А я люблю ее.
– Я никак не могу поверить, что она снова говорит. – В голосе Деклана прозвучала растерянность.
– Так хорошо слышать ее голос.
– Даже не знаю, как отблагодарить тебя за то, что ты забрала Мару. Я сошел бы с ума, если бы сестры Маргарет запустили в нее свои когти.
– Я знаю. В тот вечер в Кэмелморе я не могла придумать ничего другого, как только украсть ее. Когда Мара согласилась уехать со мной, иного пути не было. Хотя Джеффри решил, что я сошла с ума.
– То, что она согласилась добровольно уехать с тобой, доказывает, что она любит тебя. И я бесконечно благодарен Аддингтону и мужу твоей сестры за все то участие, которое они приняли в моем освобождении.
– Они уже занимались этим еще до того, как я попросила их о помощи. Они любят меня, и потому были рады помочь тебе.
– У тебя невероятно любящая семья, Полетта. Лучшей я и вообразить себе не могу. Зрелище, которое представляли на открытии ты и твои сестры, заставило меня почувствовать себя счастливым. Мара уже полюбила твою сестру Джульетту. И конечно, Сару. Теперь, когда собираюсь войти в вашу семью, я ощущаю благостное смирение.
При этих словах Полетта притихла. Ей повезло вырасти в любящей и крепкой семье. Ничего другого она не знала. А Деклан потерял родителей в десятилетнем возрасте. У него нет ни братьев, ни сестер, а единственный родственник, кузен Джеральд, предал его самым ужасным образом. Полетта не могла представить себе такую боль. Когда у нее возникали трудности, она могла опереться на поддержку и советы сестер и их мужей. Ее глубоко тронуло то, как отнесся Деклан к теплоте и дружному единству ее семьи. То есть к тому, что она часто воспринимала как само собой разумеющееся.
– Я счастлива иметь такую семью, – прошептала она. Последние несколько месяцев она ужасно боялась, что ее родственники узнают о ее чувствах к Деклану, боялась, что они разочаруются в ней или осудят. Их мнение так много для нее значило. Однако когда они все узнали, то повели себя вовсе не так, как она боялась. Нет: они сделали все, что было в их силах, чтобы помочь ей и Деклану.
– Да, я поистине счастлива, – повторила она.
– Несомненно, – подтвердил Деклан. – Думаю, это относится к нам обоим.
– Теперь ты и Мара – часть моей семьи.
– Когда-то я был частью семьи Маргарет. – Он безрадостно рассмеялся. – Поэтому я поначалу растерялся, когда ты сказала, что у тебя четыре сестры… потому что мой предыдущий опыт со свояченицами оказался на редкость неудачным.
Она кивнула:
– Я так и поняла.
Он откликнулся улыбкой:
– Но твои сестры чудесные и очаровательные. Колетта обаятельная умница, это я выяснил, когда встретился с ней в книжной лавке. С Лизеттой и Иветтой я виделся очень коротко, но к тому времени был уже очарован Джульеттой.
– Да, Джульетта у нас совершенно уникальна.
– И Харрисон Флеминг отличный человек. Разумеется, я теперь неравнодушен к их дочери Саре, зная, как быстро она подружилась с Марой. Твои племянники Филипп и Саймон – маленькие джентльмены. А Аддингтон…
– Что насчет Джеффри?.. – осведомилась Полетта.
– Признаюсь, сначала он мне не слишком понравился. Он ясно дал понять, что осуждает меня. И не доверяет мне в том, что касается тебя. Но он был прав, что не доверял мне. И с тех пор он доказал, что является прекрасным человеком.
– Я тебе говорила, что Джеффри нам как брат, и в чем-то он проявляет больше заботы, чем проявил бы настоящий.
– Именно это он и заявил мне в книжной лавке, когда рассказал о ребенке. Я понял, как он заботится обо всех вас… как по-доброму к вам относится. Знаешь, в тот день после нашей ссоры я пытался разыскать тебя, готов был извиниться и жениться на тебе. Я надеялся, что увижу тебя в Девон-Хаусе, когда вечером явился туда за Марой. Где ты была?
– Я пряталась от тебя и всех остальных наверху в новой лавке. В своем кабинете, – призналась она. – Прости, что вела себя как идиотка.
Лежа на боку, он по-прежнему не снимал ладони с ее живота и одновременно начал ее ласкать.
– Не извиняйся. Я тоже вел себя как идиот. Я был уязвлен тем, что о ребенке мне сообщил Аддингтон, а не ты. Мне было больно, что ты не захотела рассказать все сама.
– Знаю… Но ты ясно дал понять, что не хочешь жениться еще раз, а я не желала, чтобы ты чувствовал себя обязанным, вынужденным жениться на мне, поэтому…
– Ты предпочла бы убежать с сестрой в Америку и никогда не рассказала бы мне о ребенке? – прервал он ее.
– Ну, так я решила поступить в крайнем случае… но не думаю, что смогла бы действительно пойти на это. – Полетта поцеловала его, осознав, насколько ранил его ее глупый план. – Я была просто переполнена страхами и сомнениями. Пожалуйста, прости меня.
– Понимаю, что ты была отчаянно встревожена, и это все моя вина. И прежде всего я прошу прощения, что поставил тебя в такое положение.
– О, Деклан, не жалей ни о чем! – воскликнула она, приложив палец к его губам. – Это опровергает все, что мы с тобой делали. Я не жалею ни об одном нашем вечере с тобой.
Он посмотрел на нее с изумленным восторгом и нежно поцеловал.
– Ах, Полетта, я просто не знаю, что делать с тобой, девочка.
Она многозначительно улыбнулась в ответ:
– Нет, знаешь.
– Разумеется, знаю, – усмехнулся он и навис над ней. Его рот накрыл ее губы жарким и требовательным поцелуем.
Полетта наслаждалась ощущением веса его тела на себе. Он ласкал ее с такой бесконечной нежностью… Это длилось часами, но она никак не могла им насытиться.
Глава 31
Противостояние
Голова Джеральда О’Рорка разламывалась, в висках стучало: накануне он выпил слишком много и чувствовал себя отвратительно. Сейчас ему нужно было еще немного бренди, чтобы смягчить мучения. Он только что с трудом заставил себя вылезти из постели. Солнце в октябрьском небе уже стояло высоко, и свет, льющийся снаружи в большие окна спальни в хозяйских покоях, почти ослепил его.
– Закрой эти проклятые занавески! – проревел он камердинеру, который поспешил к окну, дабы исправить свою третью ошибку за этот день. Первая – разбудил Джеральда сообщением, что в кабинете ждут важные гости. Вторая – сказал, что не знает, кто эти гости.
– Ты чертов идиот! – проворчал Джеральд, прижимая ладони к ноющим вискам. – Где Элис? – спросил он, заметив наконец, что его молодой жены нет в комнате.
– Я не знаю, милорд. – Камердинер заметался по комнате, подавая Джеральду халат и наливая бокал бренди. – Полагаю, она со своей портнихой.
Джеральд благодарно проглотил напиток. Жидкость обожгла горло, горячей волной прокатившись вниз. Ну конечно, Элис занималась с портнихой. Где еще ей быть?! Кажется, теперь ей каждый день необходимо новое платье. Он передал пустой бокал обратно слуге, жестом показывая, что хочет еще.
Трясущимися руками Джеральд с трудом натянул халат. Кто, черт побери, явился к нему в такой час, да еще заявив, что по крайне важному делу? Его желудок взбунтовался, не принимая проглоченное бренди.
– Принеси мне кофе, что ли, – потребовал Джеральд, торопливо заглатывая содержимое второго бокала. Вытерев рот тыльной стороной ладони, Джеральд спросил: – Так ты понятия не имеешь, кто приехал?
– Нет, милорд, Грегсон только сказал, что дело срочное и вам нужно немедленно спуститься.
– Ты уверен, что они здесь не для того, чтобы увидеть миссис Ханлон или миссис Холлингуэрт? – Сестры Маргарет были вне себя, когда явились в Кэмелмор, чтобы забрать Мару, и обнаружили, что ее нет. Они кричали, обзывая его самыми гадкими словами, требуя сообщить, где их племянница. Конечно, Джеральд чувствовал себя полным идиотом, потому что понятия не имел, куда подевалась девочка, но быстро придумал историю о том, что отправил ее в Дублин за новым гардеробом. Деирдр и Эдейн были очень недовольны всем этим. А он тем временем послал в Дублин несколько лакеев, чтобы они попытались что-нибудь выяснить. У него были подозрения, что леди, назвавшаяся невестой Деклана, девочку увезла с собой.
– Простите, милорд, не знаю, – пробормотал камердинер. – Грегсон больше ничего мне не сказал.
– Господи боже! Все вы просто куча тупиц. Подай мне кофе и помоги одеться, а потом немедленно разыщи Элис.
– Да, милорд.
Джеральд любил, чтобы его называли «милорд». Это так приятно звучало, а поскольку Деклан был арестован и Джеральд стал практически хозяином поместья, он приказал всем слугам Кэмелмора обращаться к нему только «милорд». Джеральд являлся частью этого величественного дома. Он знал это всю жизнь. Не его вина в том, что мать была старшей сестрой наследника, а потом еще совершила глупость, выйдя замуж за человека низкого сословия.
Его мать, леди Виктория Ривз, влюбилась в незнатного бедного учителя Френсиса О’Рорка, хотя, будучи красавицей дочерью графа Кэмелмора, могла выйти за кого угодно. Но нет, его мать была равнодушна к материальным благам и вышла замуж за человека без всяких перспектив. Ее семья должна была бы отречься от нее, но старый граф, его дед, слишком любил дочь, и его не тревожило, что она вышла замуж за босяка.
К счастью для Джеральда, он воспитывался не в нищете, потому что дед поддерживал молодую семью деньгами. Однако это все же не было жизнью в роскоши, на которую Джеральд имел право. Тем временем кузен Деклан, на десять лет моложе его, рожденный от младшего брата его матери, получил все на серебряном блюдечке. После смерти деда, оставившего титул отцу Деклана, привилегированная жизнь кузена стала еще лучше, а Джеральду приходилось смотреть на это со стороны, как бедному родственнику, рассчитывая только на подачки.
Когда Деклану было всего десять лет, его родители попали в ужасное дорожное происшествие и спустя несколько дней оба погибли. Это оставило Деклана и Джеральда единственными оставшимися в живых членами семейства.
Как старший в роду, Джеральд считал своим долгом присматривать за юным кузеном, жившим в Кэмелмор-Мэноре. Джеральд знал, что если что-то случится с Декланом, то титул, поместье и все состояние естественным образом перейдут к нему. Не то чтобы он планировал причинить Деклану какой-то вред: тот был очень милым мальчиком, и Джеральд искренне привязался к нему.
Однако по мере того как Деклан взрослел, Джеральда все больше терзала мысль, что Кэмелмор принадлежит ему так же, как и Деклану. Оба они были законными внуками графа. Почему же случайность рождения погубила его жизнь? Только потому, что Джеральд родился у дочери графа, а не у сына? Только поэтому он должен был быть отстранен?
Когда Деклан по глупости женился на Маргарет Райан, Джеральд увидел, что его шанс на владение Кэмелмором ускользает все дальше. А если у Деклана появится сын, то ускользнет навсегда. Облегчение при рождении Мары было невероятным, Джеральд слишком хорошо знал, что дочь не может унаследовать титул. Он ждал в тревожной неуверенности, но у Деклана и Маргарет детей больше не было.
В то же время Джеральд понимал, что должен жениться и продлить линию рода со своей стороны. Обеспечить наследование. Встреча с очаровательной и хитроумной, хоть и небогатой Элис Кеннеди перевернула его жизнь. Элис сразу поняла, как обстоит дело и что сможет получить Джеральд, если убрать с дороги Деклана.
Сообразив, что если что-то случится с Декланом, первым подозреваемым, естественно, станет Джеральд, Элис придумала блестящий план – обвинить Деклана в смерти его ветреной жены. О разладе в их семье знали все, и было легко заставить людей поверить, что виновником смерти Маргарет был Деклан.
Их план работал идеально. До той ночи в Голуэе, когда Джеральд увидел, как все рассыпается на его глазах.
Однако риск того стоил.
Теперь Деклан арестован за поджог, и оставалось только завершить формальности, чтобы все стало официально принадлежать Джеральду. Тогда Кэмелмор будет навсегда его собственностью. После всего, через что он прошел, Джеральд, безусловно, заслужил это.
Одевшись, он поглядел в зеркало и счел себя достаточно презентабельным, чтобы встретиться с таинственными гостями, поджидавшими его в салоне. Спускаясь по лестнице, он снова задумался, куда пропала Элис. Головная боль несколько поутихла. Третий бокал бренди помог. Занятый своими мыслями, Джеральд не обратил внимания на встревоженные лица слуг, которые, перешептываясь, теснились по углам, а при его приближении разбегались с пути как тараканы.
Добравшись до личного кабинета графа, Джералд постарался унять дрожь в руках и затем открыл дверь…
И испытал жестокое потрясение: он увидел самого Деклана Ривза, графа Кэмелмора, сидевшего за широким дубовым письменным столом в центре комнаты. В кабинете было еще несколько человек. На диване расположилась та красивая мисс Гамильтон и английский лорд, перед которым Элис в тот вечер выставила себя полной дурой. Около книжных полок стоял незнакомый джентльмен с длинными белокурыми волосами. Его руки были скрещены на груди. И самое странное – на противоположной стороне кабинета на диване рядом с сестрами Райан и строгой гувернанткой сидела Мара Ривз. Потрясение быстро сменилось в груди Джеральда отчаянной тошнотой, и он подумал, что сейчас его вырвет перед всеми этими людьми. Происходило что-то неладное. Каким образом Деклан освободился из тюрьмы? Что все эти люди делали в Кэмелмор-Мэноре?
– Деклан, мой мальчик! – воскликнул Джеральд, не в силах скрыть свое удивление. – Как поживаешь? Что случилось? У тебя, должно быть, хорошие новости! Тебя отпустили?
Деклан не улыбнулся, голос его прозвучал холодно:
– Джеральд, как любезно с твоей стороны наконец присоединиться к нам. Мы ждали целое утро. Да, я могу себе представить твое удивление. Вчера меня выпустили за недостатком улик, и вот я поспешно приехал домой, чтобы сообщить эту новость тебе. – Он на миг замолчал, пристально глядя на кузена. Кажется, они выяснили имя настоящего преступника, устроившего пожар в Голуэе.
Грудь Джеральда пронзила резкая боль. Он почувствовал, что ему трудно дышать.
– Это чудесные новости. Я бесконечно рад их услышать.
– Я так и думал, что ты обрадуешься. Пожалуйста, присядь, – приказал Деклан. – Я хотел бы поделиться этой информацией со всеми вами. – Он махнул рукой сестрам Маргарет, которые выглядели одновременно и недовольными, и заинтригованными.
– Я буду рад послушать, – произнес Джеральд, осторожно направляясь к двери. – Но знаю, что Элис тоже захочет узнать эти новости. Позволь мне пригласить ее присоединиться к нам. – Если ему удастся немедленно уехать, они с Элис еще до заката смогут оказаться в Дублине на борту корабля и покинуть страну. У него припрятано некоторое количество денег, но им следует поторопиться. В эту минуту он готов был отправиться хоть на край света.
– О, не беспокойся насчет Элис, – мрачно усмехнулся Деклан. – Она уже все знает. Она ждет в соседней комнате и присоединится к нам после того, как мы поговорим с тобой.
На лбу Джеральда выступил холодный пот, ноги задрожали. Что они рассказали Элис? И, что важнее, что Элис рассказала им? Давящая боль в сердце усиливалась с каждой минутой. Он должен поскорее выбраться из этой комнаты. Но дверь загораживал незнакомец с длинными белокурыми волосами.
– Сядь, Джеральд, – прозвучал бескомпромиссный голос Деклана.
Джеральд бросил на него встревоженный взгляд и неуверенно опустился на единственный незанятый стул.
Деклан заговорил:
– Хочу представить тебе моего адвоката, мистера Себастьяна Вудза. Он лучший адвокат во всей Англии. Мистер Вудз, это мой кузен, о котором я вам рассказывал, Джеральд О’Рорк.
Будучи не в силах заговорить, Джеральд только кивнул в сторону длинноволосого джентльмена. В висках стучало, грудь теснила судорога, руки тряслись. Джеральд с трудом держал голову. Он страшился того, что должно было произойти. А больше всего он старался уклониться от зеленых глаз маленькой Мары Ривз.
Себастьян Вудз откашлялся, его пронзительные глаза сверлили Джеральда. Адвокат резко произнес:
– У меня несколько важных вопросов к вам, мистер О’Рорк. Однако прежде чем я их задам, я хотел бы спросить кое о чем некую особу, присутствующую в этой комнате. Прошу всех сохранять полное молчание.
Адвокат подошел к дивану и опустился на колени перед Марой. Его поведение совершенно изменилось. Он добродушно улыбнулся девочке, голос его звучал спокойно и мягко:
– Мара, я знаю, ты помнишь ту страшную ночь, когда умерла твоя мама. Знаю, что ты не любишь вспоминать об этом. Но я хочу попросить тебя о большой услуге. Твой правдивый ответ очень-очень важен. Он может помочь твоему отцу и тетушкам. Никто не рассердится на тебя, что бы ты ни сказала. – Себастьян Вудз замолчал, но не сводил глаз с Мары.
Все в комнате замерли.
– Мара, ты понимаешь, что должна быть очень честной и сказать правду?
– Да, – тихо, но ясно прошептала Мара.
Потрясенный тем, что девочка заговорила, Джеральд стиснул взмокшие руки и почувствовал, как под костюмом потекли по спине струйки пота. Когда ребенок начал снова разговаривать? Что она успела наговорить? Тыльной стороной ладони он стер пот с верхней губы и устремил глаза вниз, не зная, куда глядеть.
– Ты хорошая девочка, – промолвил Себастьян Вудз. – Ладно. Я знаю, ты была очень храброй всю эту неделю, когда твоего отца не было дома, и мне нужно, чтобы ты еще немного побыла храброй. Ты сможешь?
Она кивнула, миссис Мартин ободряюще похлопала ее по руке.
– Мара, можешь рассказать мне, кого ты видела в Кенмор-Хаусе в ночь пожара?
Девочка снова кивнула.
– Кого? – ободрил ее адвокат.
– Папу.
– Да, это верно, – улыбнулся Себастьян Вудз. – Твой отец был там с тобой. А был ли там кто-нибудь еще, кого ты знаешь?
Джеральд решил, что его сердце лопнет здесь и сейчас. Он старался отвести взгляд, смотреть куда угодно, только не на Мару. Но не смог. Его глаза словно прикипели к одетой в розовое маленькой девочке на диване. Ее золотые волосы ореолом обрамляли нежное личико. Он никогда не хотел причинять ей вред. Она доброе и милое создание, и он не желал ей таких страданий. Если бы только эта девочка оставалась спать в своей постельке.
В то время ночи она давно должна была быть в постели, а не бродить по дому одна, путаясь под ногами, мешая его планам!
После того как он успешно разжег огонь в комнате, расположенной прямо под спальней Маргарет, Джеральд должен был убраться восвояси. И все было бы прекрасно, если бы он так и поступил. Однако в последний момент его охватила паника и сожаление о содеянном. И вместо поспешного бегства он замер на черной лестнице, чтобы вызволить Маргарет из ее спальни, пока туда не добрался огонь.
Но было уже поздно.
Пламя распространялось быстрее, чем он рассчитывал. Когда Джеральд добрался до спальни Маргарет, услышал ее отчаянные крики и увидел сочащийся из-под двери дым, попытался открыть дверь, но ручка оказалась безумно горячей, а дверь была заперта, и он оцепенел. С противоположного конца коридора с криками бежала Мара Ривз. Она звала мать. Увидев там Джеральда, она остановилась. Ошеломленный ее появлением, Джеральд накричал на нее:
– Убирайся обратно в постель, Мара. Ты очень плохая девочка!
Пронзительные крики Маргарет наполняли воздух, запах жег ноздри. Напуганный до смерти, Джеральд не знал, что делать. Ему вообще не полагалось в эту ночь находиться в Голуэе, и никто его там не видел.
За исключением испуганной маленькой девочки, стоявшей перед ним.
Еще один жуткий вопль Маргарет, похожий на крик попавшего в ловушку животного, пронзил его сердце. Мара побежала к двери, отчаянно пытаясь помочь матери. Джеральд отпихнул ее назад так сильно, как только мог, девочка упала на пол, а он кричал ей:
– Мара плохая девочка! Иди в постель! Убирайся отсюда!
Маргарет, должно быть, удалось наконец открыть дверь, потому что та внезапно распахнулась и из спальни вырвалось пламя. Джеральд отскочил, и благодаря этому его только слегка опалило. Он упал на пол и пополз прочь. Он увидел, как в ночной рубашке, которую уже охватил огонь, появилась Маргарет. Она отчаянно кричала от боли. Ее длинные серебристо-белокурые волосы уже начали гореть. Языки пламени выбросились в коридор, отрезая Джеральду путь к Маргарет и Маре. Теперь они кричали обе. Огонь быстро распространялся в его сторону. Джеральд не мог добраться ни до одной из них, не преодолев стену огня. Именно тогда в нем проснулся инстинкт выживания, и Джеральд сбежал в противоположном направлении, затем спустился по черной лестнице и как можно быстрее выскочил из дома.
Окончание той ночи слилось для него в неясный туман. Ему удалось отыскать своего коня, спрятанного им на лугу, а потом он скакал чуть не до потери сознания. Ужас того, что он натворил, гнал его прочь. Ему повезло, что он уцелел, повторял он себе. Однако Джеральд тревожился о Маре. Как он мог оставить ее одну, беспомощную и беззащитную, в этом аду? Он думал только об этом, пока не узнал на другой день, что она выбралась из огня невредимой.
Теперь Мара сидела напротив и пристально смотрела на него. В этот момент Джеральд понял, что все кончено. Все узнают, что он сотворил.
И Себастьян Вудз снова тихо повторил вопрос:
– Был ли там в ту ночь кто-нибудь еще, кого ты знаешь? Кроме твоих матери и отца?
Мара медленно кивнула. Ее зеленые глаза были устремлены на Джеральда.
– Да, там был дядя Джеральд. Он сказал, что я плохая девочка.
В тишине комнаты можно было бы услышать падение иголки. Из глаз Джеральда полились слезы. Он не мог их остановить.
– Прости, Мара, милая. Прости меня.
– Ты хорошая девочка, Мара. Спасибо, что рассказала нам правду, – произнес Себастьян Вудз. Он встал с колен и направил на Джеральда суровый взгляд.
Из-за стола немедленно встал Деклан и, подойдя к дочери, подхватил ее на руки, крепко прижав к себе.
– Ты очень храбрая девочка, Мара, дорогая. И я очень тебя люблю. – Затем он опустил ее на пол. – Миссис Мартин, почему бы вам не забрать Мару наверх и не дать ей что-нибудь интересное? Например краски… или книжки.
– Разумеется, лорд Кэмелмор. – Потрясенная услышанным, гувернантка с трудом улыбнулась, встала и взяла Мару за руку. – Пойдем, дорогая. Взрослым нужно многое обсудить.
Когда они удалились, атмосфера в комнате стала еще напряженнее. Джеральд потянулся к карману и достал платок. Он плакал как дитя от стыда и раскаяния и вытирал глаза. Подняв их, он увидел, что все присутствующие смотрят на него с осуждением, возмущением и презрительной жалостью. На лице Полетты Гамильтон читалось отвращение. Обе сестры Райан были ошеломлены. Лорд Аддингтон смотрел так, словно был готов убить его. Адвокат довольно ухмылялся. А Деклан… на его лице смешались боль и отвращение к предательству. Видеть это для Джеральда было невыносимо.
– Я не хотел верить, что это был ты, Джеральд, – промолвил Деклан, и в его голосе прозвучали разочарование и презрение. – Я действительно не хотел. И никогда бы не поверил, что ты способен на такое. Ты убил Маргарет. И если бы я не нашел тогда Мару, она погибла бы вместе с матерью.
Джеральду отчаянно захотелось глотнуть бренди. Боль в груди усилилась до того, что он едва смог проговорить:
– Я сожалею.
Полетта Гамильтон поднялась с дивана и, подойдя к Деклану, встала рядом. Он защищающим жестом обнял ее за плечи.
Себастьян Вудз постучал в дверь соседней комнаты и позвал:
– Теперь можете привести миссис О’Рорк.
Один из самых массивных лакеев Кэмелмора вошел в кабинет, сопровождая неохотно двигавшуюся Элис. Жена Джеральда пребывала в дикой ярости.
– Как вы смеете обходиться со мной подобным образом? – крикнула она присутствующим, но тут заметила в комнате Джеральда, заливавшегося слезами как младенец. Тогда она закатила глаза с выражением полного презрения на лице: – Господи боже! Ты все им рассказал. Не так ли?
Джеральд не рассказывал, но понимал, что они и так все знают. Все было кончено. Они с Элис потеряли все, чего хотели достичь своим тщательно разработанным планом.
– Присядьте, миссис О’Рорк, – вежливо проговорил Себастьян Вудз. – У нас только что состоялась интересная беседа с вашим мужем.
Элис надменно проследовала к дивану, который только что освободили Мара и миссис Мартин. Скрестив руки на груди, Элис нетерпеливо притопывала ножкой.
– Тогда что же вам понадобилось от меня?
– У нас к вам несколько вопросов, – сообщил Себастьян Вудз, окидывая ее критическим взором. – Знали ли вы о плане вашего мужа устроить пожар?
– Да, конечно. Неужели вы думаете, что он сам это придумал? – презрительно рассмеялась она.
При этих жестоких словах жены по щекам Джеральда потекли крупные слезы.
Адвокат продолжил допрашивать Элис:
– Вы тоже были там в ночь пожара?
– Нет, не была! – почти рявкнула она. – Если бы я там была, все было бы сделано как надо. Никто из них не выжил бы.
Джеральд, осознав презрение жены, зарыдал в голос.
Себастьян Вудз продолжил свои вопросы:
– Кто посылал письма мисс Гамильтон и лорду Кэмелмору?
Элис бросила на Джеральда гневный взгляд.
– Мы оба. У нас в Лондоне был человек, следивший за Декланом. Мы хотели, чтобы он вернулся в Ирландию и был брошен в тюрьму или навсегда сбежал из страны. Мы надеялись, что письма напугают его. Но они только оборвали их маленький роман. – Элис осуждающе посмотрела на Деклана и мисс Гамильтон.
– Мне нужно имя вашего человека в Лондоне, – сказал адвокат.
– Господи, оставьте его в покое! Он мой братец и просто оказал мне услугу, – раздраженно бросила Элис. – Я не хочу, чтобы он снова отправился в тюрьму.
– Однако ваш брат тоже заслужил серьезные обвинения, – с удовлетворением заметил адвокат. – Наверное, ему придется отправиться в тюрьму. Как и вам.
Деклан добавил:
– Мы поняли, что письма посылали вы. Полетта сказала, что в тот день, когда она приехала в Кэмелмор, вы уже знали о ней и обо мне, а я ни единой душе не рассказывал о дружбе с мисс Гамильтон.
Джеральд, рыдая от стыда, не мог поднять глаза ни на Деклана, ни на Элис.
– Джеральд, после всего, что вы говорили нам о Деклане, именно вы и оказались тем, кто убил нашу сестру? – внезапно выпалила Эдейн Райан Ханлон, недоуменно глядя на него.
– Вы с самого начала уверяли нас, что это Деклан виноват в пожаре! – ломая руки подтвердила Деирдр Райан Холлингуэрт.
Джеральд ничего не мог сказать в защиту. Он только все громче рыдал и пожимал плечами.
– Я не понимаю, как такое могло случиться! – буквально взвыла Эдейн.
Все еще растерянная, Деирдр спросила:
– Но, Деклан, кто все эти люди? Кто эта леди?
– Полетта Гамильтон – женщина, которую я люблю, – объявил Деклан. – И эта прекрасная леди, в отличие от тех, кто знал и должен был доверять мне, поверила, когда я сказал, что не имею никакого отношения к смерти Маргарет.
Прижав руки к лицу, Джеральд безутешно рыдал.
Глава 32
Свадьба
Папа женится на мисс Гамильтон!
Мара была так возбуждена, что не могла устоять на месте, хотя миссис Мартин проинструктировала ее, как следует держать себя в часовне. Мара непрерывно переступала с ноги на ногу. На ней было белое кружевное платьице с рюшами, недавно купленное для нее в модной лавке Дублина. Мара была переполнена гордостью: ей позволили стать частью свадебной церемонии, и она изо всех сил старалась быть маленьким ангелом, которым, по словам папы, она казалась в нарядном новом платье. Но она была ужасно рада, потому что мисс Гамильтон сделала папу счастливым и потому что она сама тоже любила мисс Гамильтон.
Мисс Гамильтон была доброй и заботливой и никогда не сердилась на Мару. Из-за нее папины глаза вновь улыбались. Теперь Мара сможет ходить в волшебную книжную лавку когда захочет и всегда сможет играть с Сарой Флеминг. Завтра они все отправятся на большом корабле обратно в Лондон. Сара сказала, что это корабль ее отца и что они с Марой смогут играть все путешествие!
Ожидая, пока начнется свадьба, Мара стояла в маленькой часовне, держа папу за руку. Девочку охватила нервная дрожь, когда она увидела, что все присутствующие смотрят на нее. Папа сказал, что это небольшое собрание, но Мара видела, что за ними наблюдает множество людей. Миссис Мартин с гордостью улыбалась. Мара никогда не видела миссис Мартин так нарядно одетой да еще в задорной шляпке с перышком. Лучшая подружка Мары Сара Флеминг беспрестанно хихикала и даже высунула язык, за что немедленно получила нагоняй от матери. Как только папа и мисс Гамильтон поженятся, Сара станет кузиной Мары! Это ее тоже взволновало. Маре уже велели называть родителей Сары тетей Джульеттой и дядей Харрисоном. Мара с восторгом думала о том, что у нее скоро будут тетя и дядя, которых не надо бояться.
Ее глаза устремились на других ее тетушек, Деирдр и Эдейн, которые тоже находились в часовне, все еще одетые в черное и с очень серьезными лицами. Обычно они пугали Мару суровыми словами и чопорными манерами. Они очень отличались от тети Джульетты, живой и всегда улыбающейся. Мисс Гамильтон рассказала, что у нее есть еще сестры, которые тоже станут девочке тетями, и Мара встретится с ними в Лондоне. Мара не могла дождаться возвращения в большой лондонский дом. Ей хотелось снова поиграть там с Сарой, Филиппом и Саймоном. Теперь у нее будет большая семья!
В этот момент дама, сидевшая в глубине помещения, тихо заиграла на арфе, и все встали. Папа улыбнулся Маре и легонько сжал ее ладошку. Мара ощутила в груди веселый пузырек радости.
Затем в часовню вошла мисс Гамильтон, опираясь на руку милого лорда Аддингтона, который вчера угостил Мару мятными леденцами. О, мисс Гамильтон такая красивая! Мара не могла сдержать вздох восторга. Длинное платье мисс Гамильтон было из белого шелка с лентами, каскадом спускающимися по спине, а белокурые волосы, собранные в узел на макушке, украшала корона из белых роз. Лицо мисс Гамильтон сияло от счастья. Она была похожа на принцессу из сказки «Спящая красавица». Мисс Гамильтон лучезарно улыбалась папе, направляясь к нему по проходу в центре часовни. Потом она встретилась глазами с Марой и улыбнулась ей. У Мары потеплело внутри.
Когда они подошли к алтарю, лорд Аддингтон поцеловал невесту в щеку, а потом пошел и сел рядом с Флемингами. Тогда мисс Гамильтон взяла Мару за другую руку, и теперь девочка оказалась между ней и папой. Священник начал говорить. Он был совсем старый и лысый. Казалось, что он говорил очень долго, все про любовь, и про любовь, и про что-то такое, что он называл «священным бракосочетанием».
Мара вела себя очень тихо, как положено хорошей девочке, но внимательно слушать было очень трудно и мысли ее разбежались.
Прошлым вечером у нее был долгий разговор с папой и мисс Гамильтон. Мара обрадовалась, потому что папа сказал, что теперь она может называть мисс Гамильтон мамой. Мара очень тосковала по матери. И поскольку ее мама ушла навсегда, было бы хорошо завести другую, которая заботилась бы о ней. Особенно такую замечательную, как мисс Гамильтон. Мара хотела новую маму, и если выбирать в целом свете, то мисс Гамильтон подходила больше всех.
Папа еще объяснил Маре, что дядя Джеральд уехал, потому что это он устроил тот страшный пожар. Маре было грустно думать о дяде Джеральде. Она не понимала, зачем он совершил такой жестокий поступок. Он всегда был добр к ней, до той ночи пожара, когда так рассердился на нее, но Мара не хотела быть плохой девочкой, она не нарочно выбралась тогда из постели. Ей просто приснился плохой сон, и она хотела увидеть маму.
Папа еще сказал, что Мара больше никогда не должна вспоминать о пожаре. Эта мысль понравилась Маре больше всего. Тем более что воспоминания эти становились все туманнее и слабели день ото дня. Так что это ее вполне устраивало.
Сию минуту два самых любимых человека на свете были рядом с ней.
Наконец старый священник перестал говорить, и папа с мисс Гамильтон поцеловались. Мара хихикнула. Она не хотела этого делать, но не смогла удержаться. Тогда они оба наклонились и обняли ее, а потом папа взял ее на руки. Он пронес ее в маленькую комнату позади алтаря, где папа и мисс Гамильтон взяли чернильные ручки и подписали какие-то бумаги. После этого они поцеловались снова. И Мара снова не могла не засмеяться.
Тогда папа спросил:
– Ну и что ты думаешь о своей первой свадьбе, дорогая?
Она улыбнулась:
– О, это было замечательно! Теперь у меня есть новая мама.
– Отлично. – Он крепко обнял ее. – Потому что я тоже решил, что это было замечательно.
Ей понравилось, что папа счастлив, и еще она знала, как он радуется, что она снова заговорила. Правда, было немножко странно громко разговаривать после такого долгого молчания.
Мисс Гамильтон отвела ее в сторону и обняла. Мисс Гамильтон всегда пахла, как цветок.
– Я очень счастлива выйти замуж за твоего отца, Мара, – промолвила она своим нежным голосом. – А самое чудесное, что у меня еще будет лучшая дочка на свете. Я знаю, что мы говорили об этом прошлым вечером, но скажу еще раз: ты можешь называть меня мамой или Полеттой.
– Я хочу называть тебя мамой.
– Это трогает мое сердце, – сказала мисс Гамильтон, и глаза ее наполнились слезами. Впрочем, вид у нее был счастливый. Она поцеловала Мару в щеку. – Ты очень милая маленькая девочка.
– Я могу выбрать себе любую книжку? – серьезно поинтересовалась Мара.
Мисс Гамильтон рассмеялась, вытирая глаза.
Читать бесплатно другие книги:
