Жена №5 Луганцева Татьяна

Василий Николаевич понял, что сон, где на него напали черные кошки вместе со змеями, был в руку, и смирился с судьбой. Дело в том, что он действительно уже на нескольких делах встречался с госпожой Цветковой, и везде она из свидетелей плавно перетекала в главное действующее лицо. Дела эти были очень странными и запутанными, а Цветкова своим не сказать чтобы длинным носом лезла во все не касающиеся ее вопросы. Ему иногда даже казалось, что она сама их и запутывала для интереса. Следователь однажды поискал на нее данные и был приятно удивлен, когда была обнаружена целая папка информации. Следственными органами у Цветковой были взяты отпечатки пальцев, на что она любезно согласилась. Имелось и заключение опытного психиатра, что она психически здорова, просто обладает незаурядным характером и темпераментом истинного холерика.

— Это-то и пугает… — прошептал следователь.

— О! — оживилась Яна. — Никак Василий Николаевич?! Знакомые все лица! Друзья, нам несказанно повезло!

— А уж как мне повезло, — поежился Лебедев, вспоминая, что таки не оформил имущество в виде квартиры и дачи по завещанию.

Яна же продолжала как ни в чем не бывало:

— Дело о поджоге будет вести самый лучший на свете следователь. Знакомьтесь — фактически мой друг Лебедев Василий Николаевич. — Яна вскочила с кресла и фамильярно постучала милиционера по погонам, как будто представляя собравшимся диковинного зверя.

— Да… весь вечер на арене, — слабо кивнул Василий Николаевич, жалея, что вовремя не ушел из органов по состоянию здоровья, а то ведь нервишки у него после знакомства с Цветковой давно требовали всестороннего лечения.

— Боюсь, дорогой мой человек, вечера вам не хватит. Дело очень запутанное, — нахмурилась Яна, напуская на себя самый сосредоточенный вид.

— Правда? — переспросил следователь. — Яна Карловна…

— Да просто Яна! Что вы просто как не родной! — звякнула она золотыми браслетами.

Следователь прокашлялся, чтобы скрыть улыбку и нервный тик.

— Ну, родства между нами, слава богу, еще никто не устанавливал. И все же… Яна, вы разрешите мне задать несколько вопросов, все-таки я на работе… И я бы хотел, чтобы между нами не было особой фамильярности, чтобы меня не смогли уличить в предвзятости к кому-либо.

— Это ко мне, что ли?! — возмутилась Яна. — Какие глупости! Конечно, Василек, валяй!

Следователь прокуратуры покраснел, столкнувшись взглядом с красивым и весьма насмешливым мужчиной, поглядевшим на него оценивающе. У мужчины было перебинтовано плечо. Другие — пожилой дядька с устрашающей своим цветом шишкой на лбу и молоденькая, миленькая блондинка, казалось, никак не реагировали, они были слишком напуганы и, похоже, уже поняли, что из себя представляет Яна.

Несколько часов в элитном доме в центре Москвы царили хаос и вакханалия. Горели разлитый бензин и машины. Пожару была присвоена высокая степень сложности, но, как ни странно, потушить удалось быстро, и этому было свое объяснение. Во-первых, пожарные приехали очень быстро, так как их расчет находился недалеко от места возгорания. Во-вторых, к дому был хороший подъезд и даже своя огороженная территория, что является редкостью даже для элитных домов в центре Москвы ввиду малого места для застройки. В-третьих, огонь изначально был изолирован бетонным мешком и грудами металла, то есть машинами, не деревом и не тканями, по которым он мог бы распространиться по всему дому. Фактически горел только бензин в изолированном месте. Что сделали профессионалы? По черному ходу, расположенному далеко от главного входа и въезда в гараж, были эвакуированы все жильцы, находящиеся в доме. Для них не было опасности быть сожженными заживо, но существовала реальная угроза задохнуться от едкого дыма, который распространялся по системе вентиляции. Здесь пожарным и спасателям не пришлось много трудиться. В доме было всего 4 этажа с высоченными потолками плюс мансарда. Отсчет квартир с первого высокого этажа начинался с квартиры номер пять, по четыре квартиры разной индивидуальной планировки располагалось на этаже. Многодетных и многочисленных семей в этом доме, где квадратный сантиметр площади шел на вес золота, не было. Две квартиры вообще пустовали, так как еще не нашли своих владельцев, некоторые хозяева отсутствовали, поскольку жили за городом в коттеджах, а в московских квартирах появлялись лишь наездами. Основные жильцы чуть не угорели в подземном гараже, а когда выбрались из пекла, эвакуировались сами. Пожарные подцепили бензовоз, искореженный взрывом, и оттащили его от въезда в гараж. И сразу же, чтобы не дать огню притока кислорода, залили подвал специальной пеной, гасящей горюче-смазочные материалы. Пена быстро сделала свое дело, и бедствие было прекращено. Когда дым рассеялся, жильцам было разрешено вернуться в квартиры. Естественно, что от противного запаха их быстро избавить никто не обещал.

К работе приступили следственная бригада и страховые агенты, так как сам дом и все имущество в нем было застраховано. Несмотря на то что сильного ущерба огонь не причинил, все равно подземный гараж выглядел очень плачевно. Черные закопченные стены, потолок и пол, сгоревшая электропроводка и дорогие машины, которых здесь в каждой семье было по нескольку, превращенные в груду металлолома, причем сожженного. Сама же химическая пена уничтожила все живое вокруг дома в радиусе, намного превышающем даже территорию двора. От химии пожухла зеленая трава на газонах и любовно посаженные оформителем ландшафтов, нанятым самими жильцами, клумбы с цветами. Тяжелый запах гари распространялся по всему дому до мансарды, и было понятно, что этот запах будет преследовать жильцов еще длительное время, так как был очень въедливым и стойким. Приехавшие медики оказали медицинскую помощь нуждающимся прямо на месте. Одной женщине стало плохо на нервной почве, и ей сделали успокаивающий укол. Один пожарный получил легкий ожог кисти. Слегка вывихнутое и поцарапанное плечо Максима обработали зеленкой и туго перевязали, порекомендовав покой. А увидев рог Семена (по-другому эту шишку было не назвать), сразу сказали, чтобы он сделал рентген черепа, и, кстати, тоже порекомендовали покой. Медики не знали, что по соседству с Яной Цветковой покой может только сниться.

В какое-то мгновение Яна подняла голову и посмотрела на дом, прищурившись, словно проверяя, не наклонился ли он в результате пожара набок, словно Пизанская башня. Ее глаза уловили в одном из окон едва заметное движение. Ей показалось, что в окне мелькнул силуэт мужчины, наблюдающего за ними из окна квартиры. Она было удивилась, так как пожарные сообщали несколькими минутами ранее, что эвакуировали всех поголовно жильцов. Яна моргнула, и темный силуэт исчез. А после она забыла об этом инциденте.

Следователь решил поговорить сначала с людьми, которые, если бы не мощное плечо Максима, погибли бы в гараже. Они собрались в холле на втором этаже перед полностью стеклянной витражной стеной, расселись в мягких темно-бордовых бархатных креслах, стоявших в окружении больших живых цветов в горшках. Не хватало водопада или на крайний случай фонтанчика и неких райских поющих птиц. Все коридоры были выстланы красными ковровыми дорожками, которые пылесосили каждый день, стены были светлыми, потолки высокими с современным потайным светом, который сейчас не работал, отчего свет проникал только через большие окна во всю стену.

— Вы заметили что-нибудь подозрительное? — спросил Василий Николаевич, обращаясь ко всем сразу.

— И какой вы сейчас хотите услышать ответ? — за всех ответила Яна, мрачно глядя на следователя. — Нет, знаете, ничего подозрительного не было. Все как всегда! Подъехала цистерна, перекрыла выход, вылила бензин и подожгла его. Самое обычное дело! Так сказать, все как всегда! И заметьте, все это происходило у нас на глазах.

— Не язви, Цветкова…

— А я совершенно серьезно! И хватит меня называть язвой! Мне надоело! В конце концов, язвенная болезнь имеет тенденцию периодически обостряться.

— Сначала вы скажите, что вы имеете в виду? — задал совершенно правильный вопрос Максим, обращаясь к сотруднику правоохранительных органов.

— Вот! Сразу чувствуется, что мужчина зрит в корень, — почесал затылок следователь, бросая камень в огород Яны. — Дело в том, друзья мои, что это был поджог или покушение на убийство кого-то из вас.

Воцарилась неприятная пауза, во время которой Яна хмыкнула, Нелли всхлипнула, а Семен перекрестился не той рукой и не с той стороны, да еще и излишне осторожно и медленно, дабы не зацепить пылающий рог.

Следователь выдержал театральную паузу и пояснил:

— Цистерна с бензином была угнана, бензин выливался из нее преднамеренно, вам выход перекрыли тоже преднамеренно, а за то, что вы все остались живы, скажите спасибо господину Ведьмакину. В пылу вы не заметили, что и запасной выход был закрыт железным мощным болтом, который Максим Юрьевич просто согнул и выбил своим плечом, что удивительно… Не должны вы были выйти оттуда, мышки мои: я имею в виду здоровыми и живыми.

— Ага, мы должны были стать мертвыми и обуглившимися, — вторила ему Яна, — как не стыдно, Лебедев, здесь же находятся слабые женщины и больные люди, которые и так психически пострадали в огне.

— А вот что касается тебя, Цветкова, я бы сильно не расстроился, если бы узнал, что ты сгорела, — зачем-то так невежливо сказал Лебедев.

— Не дождетесь, — откликнулась Яна, совершенно не обижаясь, зная, что на самом деле следователь никому зла не желает, и думая: «И еще кто-то говорил о фамильярности… мышки… не должны были выйти… совсем распоясался…»

— Эксперты уже предположили, что это все было сделано преднамеренно и направлено против кого-то из вас. У вас есть другие объяснения?

— Это все — она! — вдруг неожиданным фальцетом закричал Семен, указывая на Яну. — Всегда все нормально было, а как только она здесь появилась, то сразу же за ней и приехала эта адская машина! Она… она… она… навела ее на наш дом! Спалить хотели эту выскочку, точно вам говорю! — заорал он таким голосом, что Яна всерьез испугалась за голосовые связки Семена.

— Расслабьтесь, Сеня, — удивленно посмотрела на покрасневшего охранника Яна: вот и доверяй этим охранникам! Она-то уже думала, что конфликт позади.

Василий Николаевич рассмеялся.

— Конечно, госпожа Цветкова — заметная личность, но то, что она не убийца, я могу гарантировать. Ее проверяли много раз, да и в ловушке она оказалась вместе с вами.

— Тогда ее хотят убить! — не сдавался Семен.

— Вот в это я охотнее поверю, только все, кто не отказался бы ее убить, сидят в тюрьме, — продолжал глумиться следователь.

— Да это тебя хотели убить! — взорвалась Яна, набрасываясь на Семена. — Так же довел какого-нибудь человека своей неуступчивостью, вот тебя и решили подпалить!

— Успокойтесь, не кричите так, я сейчас оглохну. Эксперты работают, — похоже, пытался успокоить сам себя Василий Николаевич. — Мы здесь и собрались, чтобы рассмотреть все существующие версии. Были еще люди вместе с вами?!

— Нет, нас было четверо, — ответил самый здравомыслящий из всех Максим.

— У вас есть враги? — обратился к нему следователь.

— Таких открытых нет, да и таких, которые хотели бы меня сжечь заживо, тоже, — не задумываясь, ответил Максим.

— Извините, а чем вы занимаетесь? Ваши конкуренты по бизнесу? — задавал очень важные вопросы Василий Николаевич.

— Мои конкуренты по бизнесу — милые женщины, обычно зрелого возраста, со скромной внешностью и часто несложившейся личной жизнью, — улыбаясь, ответил Максим, и Яна уже чуть было не сломала голову, думая о том, кем бы он мог работать. К ее стыду, ничего не шло в голову.

— Я с недавних пор писатель женских любовных романов, — ответил Максим, видя ее замешательство.

— Точно! — заорала она не своим голосом. — Максим Ведьмакин! Я вас и по телевизору видела, и книги ваши везде стоят. Вы же известный писатель!

— Да? — поднял бровь следователь, с удивлением глядя на Максима. Видимо, он не очень разбирался в любовной прозе, но на слово Цветковой поверил.

— У Макса огромные тиражи и соответствующие гонорары, — фыркнула Нелли, — а еще он пишет сценарии к фильмам. В этом доме могут жить только состоятельные люди!

— Я это уже понял, — кивнул следователь, — вас-то я знаю, то есть видел… У вас точно есть злопыхатели.

— Кто? — широко открыла глаза Нелли под смешок Яны.

— Люди, желающие вам зла, — пояснил Василий Николаевич.

— А… — глаза Нелли все еще ничего не выражали, а следователь решил схитрить: — Вы такая молодая, талантливая и красивая, и наверняка есть много женщин, ревнующих и завидующих вам?

— Да! Таких много! — попалась на крючок Нелли.

— Кто? Имена, адреса, место работы, — оживился следователь.

— Берите телефонную книгу да смотрите, — пожала плечами актриса.

— В смысле? — не понял Василий Николаевич.

— Мне завидуют все, и все жены ревнуют к своим мужьям, — пояснила Нелли, поправляя вырез на аппетитной груди. — Особенно из-за эротических сцен, когда мужское внимание полностью переключается на меня.

— А конкретнее никого не назовете? — расстроился следователь.

— Все! — упрямо выпятила нижнюю губу актриса.

— Поверим на слово и проверим, — пообещал Василий Николаевич, — а с домом вам повезло. Эксперты сказали, что не нарушился ни фундамент, ни несущие стены, так что проживать в нем вполне можно.

— А то бы что? — испугалась Нелли.

— А то бы выселили бы вас всех в гостиницу или другое место, а судьбу дома решали бы специальной комиссией, подлежит он сносу или восстановлению. Думаю, что вы можете быть свободны… пока. Но по вашим врагам и коллегам по работе все равно пройдет проработка, предупреждаю вас всех, кроме госпожи Цветковой.

— Почему меня выделили? — обиделась Яна. — Пусть моих врагов тоже проверяют.

— Боюсь, Цветкова, чтобы проверить всех ваших врагов и недоброжелателей, не хватит и нескольких лет. Гиблое это дело, Цветкова! Висяк! — вконец распоясался следователь, позволяя себе даже весьма наглую ухмылочку.

Яна наконец-то очутилась рядом с квартирой Изольды Игоревны, на втором этаже, под номером 12. Она открыла дверь ключами с брелком в виде зеленой лягушки, крепко держащей стрелу, видимо, выпущенную Иван-царевичем. Квартира Изольды Игоревны выглядела очень стильно и красиво. Максимум открытого пространства, современные экологические материалы в отделке, современная система освещения на фотоэлементах — и едкий запах сгоревшего топлива, пропитавший все вокруг. Яна простучала каблуками по ламинированным полам, отделанным под простую доску, прошла в большую гостиную с огромным столом по центру, классическими стульями и красивой круглой люстрой, висящей над центром стола, и подошла к большому окну нестандартной арочной формы. Вскоре все окна в квартире были открыты настежь для проветривания. Яна прошла в одну из двух туалетных комнат в этой квартире и испугалась, заметив незнакомого человека.

«Кто это? Что он тут делает? Меня никто не предупреждал, что в квартире живет негр», — за сотую долю секунды пронеслось в голове Яны, пока она не поняла, что видит собственное изображение в овальном обширном зеркале.

— Черт побери! — в голос протянула она. — Что ж мне никто не сказал, что я так паршиво выгляжу? Еще Василий Николаевич меня узнал! Совесть бы поимел, как в этом чудище с растрепанными волосами и грязным лицом можно было бы узнать меня?

Яна ощупала свои щеки, словно они ей не принадлежали, и сразу же полезла под душ, скинув одежду. Настоящая мраморная ванная темно-изумрудного цвета и роскошная итальянская сантехника с душем-массажером. Ей понравилось все, а мягкое большое полотенце тоже темно-зеленого цвета — еще больше. Яна щедро полила свои длинные волосы вкусно пахнущим гигиеническим составом и вышла из ванной. Теперь уже Яна спокойно смогла оценить обстановку в квартире подруги матери. В гостиной по стенам висели красивые картины, написанные акварелью и маслом, а в спальне хозяйки — фотографии ее самой в молодости и на театральных подмостках. В спальне была организована гардеробная для вещей, а еще у Изольды Игоревны был кабинет с рабочим столом и шкафом для книг. Две туалетные комнаты, кухня со стандартным набором функциональной мебели и дорогой техникой, кладовка с сухими, непортящимися продуктами и большим профессиональным холодильником. Лестница с кухни вела наверх на какой-то большой балкон с зимним садом. На открытом воздухе Яна быстро замерзла и спустилась вниз. Решив, что уже поздно, она преспокойненько направилась в спальню и рухнула плашмя на мягкую кровать.

«Отдых, только полноценный отдых сможет восстановить мои силы», — решила Яна, закрывая глаза. Как ни странно, но после перенесенного стресса заснула она очень быстро, и ей даже снился какой-то беспокойный и яркий сон. В конце ее сновидений она упала прямо в сугроб, и все бы было ничего, если бы не холод, разрывающий ее тело. Ресницы Яны дрогнули, и она поняла, что проснулась. То, что она увидела, ей явно не понравилось. Прямо над ней нависла тень мужчины с каким-то предметом в руках. Мужчина склонился над ней и явно хотел причинить ей вред. Яна отреагировала мгновенно. Она скатилась с кровати и, схватив с журнального столика декоративную вазу в виде статуи вождя африканского племени, что есть силы стукнула ею по голове незнакомца, издав при этом победный клич. Мужчина вскрикнул и упал на кровать. Яна метнулась по комнате и включила свет. На кровати лежал, корчась от боли и держась за голову, Максим собственной персоной.

— Ты?! — удивилась Яна. — Что ты здесь делаешь?! Какого черта?! — горячилась она, совсем позабыв, что стоит перед ним в одном белье. Но, похоже, Максиму тоже было не до рассматривания ее прелестей.

— Ты всех своих гостей так встречаешь? — сел на кровати Максим, рассматривая свою ладонь — она была в крови.

— Так то гостей! А ты тут что делаешь?! По-моему, я тебя не приглашала! Ночь на дворе! Напугал до смерти! — ругалась Яна, уже несколько переживая за Максима. — Больно?

— Приятно, — передразнил он ее.

— Пойдем в ванную, я посмотрю, — побежала Яна в ванную включить горячую воду, затем передумала и перевела кран в холодное положение. Максим плелся за ней, держась за голову. На его лбу на глазах надувалась красная шишка.

— Давай под холодную воду, — суетилась Яна, намачивая край махрового полотенца и прикладывая к его голове.

— Ты бы хоть оделась, — буркнул Максим.

— А ты не разглядывай меня! — фыркнула она в ответ, но завернулась в самое большое полотенце, добавив: — Не я к тебе ворвалась, и ночью покоя нет. Ну спасибо Изольде Игоревне, подсуропила! Как только сюда попала, так и началось! Неприветливо встретил меня этот домик, плохая у него аура.

— Что же твоя подруга ауру не почистит, раз уж прикидывается магом?

— А это ты у нее и спрашивай, а меня в покое оставь, — быстро отреагировала Яна.

— Со слов следователя я понял, что у тебя и раньше все время что-то начиналось, раз тебя уже знают.

— Больно умный! Вот я тебе мозги-то немного и укоротила.

— Спасибо большое, дорогая.

— А где твой нож? Или что ты там нес, чтобы меня убить или покалечить? — спросила Яна у Максима в лоб.

— Какой нож?! Ты с ума сошла? Я шел с фонариком. Хотел тебе позвонить или постучать, а у тебя дверь открыта нараспашку, я даже немного за тебя испугался в свете последних событий. Зашел, везде сквозняк и темень. Ты спишь, наклонился, чтобы проверить, все ли в порядке? А потом — искры из глаз!

— Да, это означало, что со мной все в порядке, — самодовольно заявила Яна.

— Кто-то говорил о любви к животным, — оторвал полотенце ото лба Максим.

— Кто? — спросила Яна, честно глядя на него.

Максим выдержал паузу.

— Я? — догадалась Яна. — Я не помню, когда я тебе успела сообщить о своей любви к животным, но отрицать не буду… Я люблю животных: лошадей, коров, собак… — Яна замерла, почувствовав какой-то легкий дискомфорт, который увеличивался у нее в душе как снежный ком.

— Вот и я о том же, — вздохнул Максим. — Вышел вечером на балкон покурить, слышу, кто-то плачет. Прислушался, не плачет, а скулит… Бедная собачка Томми на мансарде… Вот я и подумал, что это ты над ним издеваешься? Вроде въехала сюда с одной лишь благородной целью ухаживать за псиной, а сама почему-то закрыла его на мансарде.

За время его речи вся кровь, что содержалась в организме Яны, хлынула ей в голову. Она с ужасом поняла, что ни разу за весь вечер даже не вспомнила о Томми, а была занята мыслями исключительно о своей персоне, и даже катаклизм ее не оправдывает.

— Что? — поинтересовался Максим, заметив перемены в ее лице. — Не вспомнила даже?

Яна вместо ответа рванула из ванной на кухню и вверх по лестнице, ведущей на мансарду. Она перепрыгивала сразу через две ступеньки, а щеколду с двери чуть не сорвала. Чуть ли не голая, в одном полотенце и белье Яна вылетела под стеклянную крышу мансарды. Несмотря на то что был конец мая, ночью на улице было очень даже прохладно. В народе в таких случаях говорили, что-то там цветет — не то сирень, не то черемуха, но какое это могло иметь отношение к городу Москве, где уже давно ничего не цветет?

— Томми! Томми! Хорошая собачка! Ты где? Мама вернулась! Иди сюда! — засуетилась Яна, свистя и осматривая все вокруг. От ее взгляда не ускользнуло, что здесь было очень красиво. Такой интересной планировки последнего этажа Яна еще не видела. Потолок и стены были сплошь из стеклопакетов под дерево. Создавалось впечатление полного открытого пространства, и ночной вид центра Москвы стоил того, чтобы его увидеть. Светящиеся огнями дома выглядели инопланетными кораблями, а улицы с оживленным даже ночью движением напоминали волшебные реки, перетекающие одна в другую. При этом на мансарде была хорошая звукоизоляция и сохранялась тишина. Чтобы большая площадь не создавала ощущения пустоты, по всему периметру стеклянных стен стояли живые зеленые растения в горшках. Посередине крыши располагался бассейн с прозрачно-чистой изумрудной водой, а вокруг него стояли белые пластмассовые шезлонги и скамейки, словно на средиземноморском курорте.

— Красота! — невольно вырвалось у Яны.

— Это наше место отдыха, — пояснил пришедший за ней Максим.

— Что значит — наше? — спросила Яна.

— Всех жильцов дома. Кто живет сразу под мансардой, имеет свой собственный вход, а остальные — общий.

— Здорово, — как завороженная смотрела Яна на бассейн. Она плохо плавала и не очень любила моря и океаны, но зато имела какую-то необъяснимую тягу к бассейнам различной конфигурации.

— Эту площадь хотели разбить еще на квартиры и продать их, а мы — все жильцы — на равных долях выкупили этот кусочек неба и сделали себе здесь такую общую зону отдыха. Теперь платим зарплату специальному человеку, чистящему и следящему за бассейном, — с гордостью пояснял Максим.

— Да, бассейн на крыше в центре Москвы — это круто! — согласилась Яна, встрепенувшись. — Ну, вот! Мы опять отвлеклись! Где же Томми?

Они вдвоем принялись искать маленького терьера, заглядывая под каждый куст и скамейку. Собаки нигде не было. Яна впала просто в истерику.

— Что же делать? Где Томми? Мне же его доверили, и чем я отплатила за доверие? Что, если он утонул?

— В бассейне его нет, — быстро откликнулся Максим.

— А если он упал с крыши? — продолжала нервничать Яна, и на этот раз Максим промолчал, потому что такое теоретически было вполне возможно, хотя он в это и не верил.

— Где он, Макс?! — в отчаянье выкрикнула Цветкова, дрожавшая от холода и нервного возбуждения.

— Я не знаю, — честно ответил Максим, — я точно слышал его лай. Куда собака делась, ума не приложу! Он такой маленький… Но здесь его точно нет!

— Все! Я больше не могу! Я побежала искать Томми! — прокричала Яна и бросилась назад в свою квартиру, вернее, квартиру Изольды Игоревны, предположив, что они могли не заметить, как собачка забежала домой. Все с тем же Максимом в джинсах и чистой голубого цвета футболке, не очень гармонирующей с его красной шишкой на голове, Яна обыскала всю квартиру Изольды Игоревны, но собаку так и не нашла.

— Может, скотинка где-то прячется? — с надеждой в голосе спросила Яна. — Может, он специально надо мной издевается?

— Конечно, можно предположить в собаке такие умственные возможности, но я так не думаю. Томми нет ни на его месте, ни у его мисок с водой и кормом, — вполне здравомысляще ответил Максим.

Он видел, что Яна переживает вполне искренне, и решил ее подбодрить:

— Ладно, утро вечера мудренее, ложись спать, а утром еще раз поищем.

— Нет, я буду искать сейчас, — упрямо заявила Яна и, скинув полотенце, натянула свой длинный трикотажный джемпер ярко-малинового цвета, который мог вполне сойти за мини-платье.

Максим обреченно вздохнул. Он не мог оставить женщину одну в ночи и в печали. Они вместе обошли все этажи и закоулки дома, заглядывая и в техническое помещение, и в подвал, где располагалась прачечная, бильярдная. Отсек подземного гаража был опечатан. Собаку они не нашли, и Яна сдалась.

— Ладно, пошли спать, завтра еще по квартирам пройдусь.

— Умное решение, — согласился Максим.

— Ну и видок у тебя, — отметила Яна, невольно любуясь проделанной работой в виде шишки на лбу.

— Ты уже второму мужчине в этом доме набиваешь шишку. У тебя хобби такое? — лукаво спросил Максим.

— Ладно язвить! Ты вот что! Известный писатель! Принеси мне пару своих рукотворных рукописей… я имею в виду книг. Хочется иметь представление о твоем творчестве, — попросила Яна, чтобы хоть как-то отвлечься.

— А ты читаешь любовные романы? — спросил Максим Ведьмакин.

— Честно? Нет.

— Тогда тебе может не понравиться моя писанина, — несколько смущенно отметил Максим.

— Тебе что? Жалко?

— Конечно, принесу, — сдался он, проводя Яну до квартиры номер двенадцать.

Яна махнула ему рукой и вошла в жилище Изольды Игоревны, которое уже не казалось ей чужим, хотя что она тут собиралась делать без собаки, она ума не могла приложить.

Теперь она по-новому отнеслась к помещению и поняла, что ремонт, сделанный здесь Изольдой Игоревной, очень современно организовывал пространство, и уже по-другому оформление интерьера Яна и не представляла себе. Она устало прошла в спальню и ухнула лицом вниз на кровать в форме морской звезды. Сердце ее стучало слишком часто, мысли в голове проносились слишком быстро, а уши прислушивались, не раздастся ли по ламинатному полу стук маленьких лапок? Неизвестность не оставила ни одного шанса, чтобы заснуть. Яна села на кровати и приняла единственно правильное решение пойти искупаться в бассейне. Во-первых, она лелеяла мысль, что, возможно, Томми все-таки прячется на мансарде, и боялась думать, что он может свалиться в бассейн и ему никто не поможет. Во-вторых, увидев это великолепие с прозрачной водой на крыше, она вообще думать ни о чем больше не могла, да и, в-третьих, заснуть тоже не имела возможности. Яна решительным шагом направилась к лестнице, ведущей наверх, и снова оказалась на мансарде.

«Какие несознательные жильцы… Никого… Имеют такой шикарный бассейн и не пользуются. Да я бы не вылезала отсюда… хотя тоже бы, наверное, надоело».

— Томми, Томми! Глупая собака! Ну где же ты?! — Еще раз осмотрела все Яна и скинула свое малиновое платье.

Она спустилась по ступенькам в воду и проплыла от бортика до бортика несколько раз, испытав истинное блаженство, и наконец замерла, не выходя из воды. Все происходящее внизу, бурная ночная жизнь Москвы, казалось ей чем-то нереальным и потусторонним. Это действительно был оазис, островок совсем другой жизни, тишины и покоя, гармонии. Яна, наверное, пребывала бы на высшей точке блаженства, если бы не исчезновение несносной псины. Ее влажного лица коснулось легкое дуновение, Яна открыла глаза и обомлела. Если бы она не держалась руками за бортик, то точно бы ушла под воду. На мансарду со стороны, противоположной той, откуда появилась она, вошел высокий худой парень, отбрасывающий на пол длинную тень.

Он был достаточно молод, красив, у него были длинные шелковистые каштановые волосы, словно из рекламы шампуня, и какие-то грустные, большие, отрешенные глаза. Все бы было ничего, если бы не одна пикантная подробность: парень был абсолютно голым.

«Еще один купающийся… вот ведь е-мое… Он, наверное, всегда ходит ночью сюда, а тут я. Но, с другой стороны, нечего разгуливать в таком виде по лестнице, совсем уже», — подумала Яна, наблюдая, как парень прошел мимо нее, открыл одну пластиковую створку окна и вылез за пределы стеклянного ограждения.

«Что он делает?» — с ужасом подумала Яна.

Парень между тем медленно двинулся по узкому краю вдоль стеклянной конструкции.

«Да он — сумасшедший! Экстремал хренов! Сейчас свалится, а я буду виноватой!» — мелькнула мысль у Яны, и она вылезла из бассейна, мгновенно покрываясь гусиной кожей. Она приблизилась к приоткрытому окошку и тихонько позвала, выглядывая наружу:

— Эй, парень! Слышишь меня? Ты чего? Немедленно вернись!

Молодой человек не обращал на нее никакого внимания и продолжал свой путь. Его длинные волосы доходили ему почти до поясницы и красиво шевелились от небольшого ветерка на улице. Яну оскорбило его молчание.

«Словно я — таракан какой-то», — она почувствовала, как внутри нее закипает волна негодования.

— Эй, парень! Ты что думаешь себе?! Я что, не женщина для тебя?! Почему такое неуважение? Как ты смеешь ходить голым и еще делать вид, что меня не видишь? Немедленно возвращайся, мать твою! Будешь проделывать эти фокусы без меня!

Яна вылезла вслед за ним и пошла за странным парнем, балансируя между жизнью и смертью.

— Думаешь, я так не могу?! Да раз плюнуть! Сейчас я тебя догоню, и тебе не поздоровится! — пообещала она, пытаясь внушить себе, что огоньки внизу — не окна домов и фары машин, а всего лишь светлячки. И идет она не по узкому парапету, рискуя ежесекундно сорваться вниз, а по полю со светлячками в траве.

Она поняла, что сделала, как всегда, что-то не то, когда прошла несколько шагов и поняла, что развернуться не сможет. Ее шатало от каждого дуновения ветра, а ноги дрожали с каждой секундой все интенсивнее. Глаза с ужасом улавливали любое движение внизу, и голова кружилась все больше и больше. Яна могла сорваться в любую секунду, и осознание этой правды очень пугало ее.

— Эй, — позвала она, — слышишь, псих!! Помоги мне! Я сейчас сорвусь! Что ты замер, как истукан?! Сам делай что хочешь, я больше и пальцем не пошевелю, только помоги мне вернуться! Я больше и слова не скажу! Мне реально страшно! Ну что ты молчишь?! Помоги мне! Я сейчас разобьюсь, какого черта я за тобой полезла?! — сокрушалась Яна, положение которой усугублялось еще тем, что она была раздета и только что вылезла из прохладной воды, поэтому сильно замерзла. От холода, сковавшего ее мышцы, она абсолютно не чувствовала ног, и поэтому также могла сорваться вниз.

Ее поражала реакция парня. Он стоял как вкопанный, не реагируя ни на один из раздражителей извне.

— Ты ненормальный?! Хочешь покончить жизнь самоубийством? Валяй! Но я-то не хочу! Помоги сначала мне, а затем делай что хочешь! — все это было лишь гласом вопиющего в пустоте.

Она с ужасом смотрела на широкую спину, изо всех сил пытаясь приблизиться. Порыв ветра откинул его волосы в сторону, и Яне предстала огромная татуировка какого-то то ли змея, то ли дракона по всему позвоночнику. Она на секунду потеряла равновесие и схватила его за плечо с диким криком: «Караул!» Парень вздрогнул, вернее, по его телу прошла судорога, он резко развернулся и посмотрел на Яну совсем ничего не понимающими глазами.

— Ты кто?

— Дед Пихто! — огрызнулась Яна.

Внезапно парень посмотрел вниз и закричал как резаный:

— Где я? А! Там так высоко! Что это?!

Он резко развернулся и схватился за Яну холодными и влажными руками. Его огромные глаза со зрачком во всю радужную оболочку были последним, что Яна увидела, прежде чем они вместе сорвались с крыши и полетели вниз.

«Так все нелепо…» — все же успела мелькнуть мысль.

Глава 4

Есть сновидения, которые могут довести человека до учащенного сердцебиения, холодного пота и резкого пробуждения от ужаса. Такие сны бывают у каждого человека. Тогда хочется убежать и спрятаться от чего-то или кого-то злого, и человек в этой борьбе побеждает или проигрывает с переменным успехом. Так и случилось с Яной на этот раз. Какая-то огромная, черная, липкая масса пыталась поглотить ее с головой. Она судорожно глотнула воздуха и открыла глаза.

Сознание в таких случаях возвращается не сразу, поэтому Яне потребовалось секунд тридцать, чтобы понять, что перед ней сидит Максим с внимательными глазами и легкой улыбкой на лице и держит ее за руку. Яна до конца боялась вспомнить то, что с ней произошло накануне, нутром чуя, что случилось что-то ужасное, и спросила:

— Скажи, где я? — ее радовало уже то, что она легко вспомнила, кто перед ней находится, хотя этот человек даже не был ее хорошим знакомым.

— Ты меня узнала? — обрадовался Максим.

— А что? — несколько напряглась Яна. — Не должна была? Растеряла мозги?

— Да нет, ничего… значит, ты в себе.

— А я всегда в себе… такая у меня особенность организма, хоть Лебедев и не верит, что я вообще бываю когда-нибудь в себе. Где я? — повторила вопрос Яна.

— Где и была, в своей квартире, то есть не в своей, а в квартире Изольды Игоревны, которая попросила тебя присмотреть за милым пекинесиком, то есть терьером, хотя для меня это один черт…

— А… — наморщила лоб Яна. — А почему мне так больно?

— Где? — испугался Максим, и Яну искренне тронуло его участие.

— Как-то еще не поняла, вернее сказать, везде! — ответила Яна.

— А ты помнишь, как ты оказалась на крыше дома? — осторожно спросил Максим Юрьевич Ведьмакин, явно нервничая.

Яна задумалась, вспоминая и заодно концентрируясь на том, что же у нее все же болит. Как-то это все же напрягало ее.

— Ты знаешь, помню, хотя вспоминать, конечно, не хотелось. Главное, что я помню, как я сорвалась с крыши, и рядом кто-то был и тоже упал, явно не манекен, а живой человек, парень, но очень и очень странненький: это я тоже точно помню, — поморгала глазами Яна.

— Этот парень вполне реальный, — почему-то со вздохом ответил Максим, — зовут его Рустем, фамилия его Шаломенцев, ему двадцать восемь лет, и он жилец этого дома.

— Сколько полезной информации сразу! Очень хорошо, значит, я не совсем еще сошла с ума. А то эти длинные волосы, какие-то драконы на спине — я думала, что мне это все приснилось. Все, что происходило, было очень необычно и не очень реально. Он молчал, он был голый, он ходил по грани, не реагировал на меня, а вот я на кой… полезла за ним! Вспомню — вздрогну! Постой! Максим! Мы же упали вниз! Я не умерла? Я же не умерла, раз разговариваю с тобой?! Ты же ведь не отправился в эту ночь на тот свет, чтобы мы с тобой там встретились? — разволновалась Яна.

— Нет, нет, ты совершенно и абсолютно жива, — успокоил ее Максим.

— Слава богу! — вздохнула Яна.

— Вот Бог вам действительно помог, — согласился Максим, с тревогой рассматривая ее лицо.

— А этот… как его: Рустем жив? — забеспокоилась Яна.

— Жив, что с ним будет-то! — с некоторым раздражением в голосе ответил Максим и прокашлялся: — Я поясню…

— Да уж, пожалуйста, — попросила Яна.

— По отдельности вы разбились бы, а вот вместе спаслись, — сказал он, а Яна задумалась, не обманывают ли ее насчет того, что она не повредилась. Потому что она не совсем понимала, что он говорит. Точнее, не понимала ровным счетом ничего.

— Я поясню, — тут же сказал Максим.

— Да уж поясни…

— Сцепившись вместе, вы полетели вниз, и тут произошло чудо, по-другому это не назовешь. Ваши длинные волосы перепутались в воздухе и зацепились за балку балкона.

— Е-мое, — потрогала свою голову Яна, — я все поняла! У меня жутко болит голова! То есть волосы и как это… скальп! — даже обрадовалась Яна, что нашла объяснение своим болям неясной этиологии.

— Е-то, может, и твое, — по-писательски изысканно ответил Максим, сразу было видно, что человек в ладах с грамматикой, — а вот, извините, как это называется, по-вашему, по-медицински? Энурез случился у одной женщины.

— Что случилось? — переспросила Яна, отвлекаясь от своих мыслей.

— Энурез! Неконтролируемое мочеиспускание, — охотно пояснил Максим. — Когда она услышала сначала дикий крик, а потом стук на балконе.

— Кто «она»? — не поняла Яна.

— Домработница того, с кем ты направилась в полет. Вы и прицепились к его же парапету, — охотно пояснил Максим.

— Волосами?! — с ужасом спросила Яна. — И больше ничем? То есть я хочу уточнить…

— Можешь не продолжать, я же уже сказал, что только волосами. От боли, наверное, и потеряли сознание, так и висели… хорошо еще, что под ногами оказался тент, натянутый на одном из балконов, он тоже обеспечил вам спасение, на одних-то волосах вы вряд ли бы продержались: не Мюнхгаузены все-таки. Домработница, выйдя на балкон, услышав непонятные звуки, чуть дара речи не лишилась, когда заметила своего хозяина абсолютно голым, а рядом неизвестную девушку, мокрую и в нижнем белье. Что называется, шок — это по-нашему! Женщина смогла сдержаться, чтобы не упасть в обморок, и вызвала подмогу, то есть меня и… прости, охранника Семена.

— Боже мой! Еще и он меня созерцал в таком виде!

— Не только созерцал, но и здорово помог мне. Пока я разматывал ваши волосы, Семен удерживал вас на весу. Сорваться вниз вы могли в любую минуту, а вызывать пожарных с батутами было некогда. Была опасность, что Семен разожмет руку, в которой болталась ты, но он сдержался. Прости меня, но пришлось отрезать несколько прядей у тебя и у Рустема тоже. Он, в отличие от тебя, не потерял сознания, держался сам и держал тебя, чем здорово помог тебе.

— Ага! Помог! Если бы не этот идиот… Зачем он выперся на крышу в голом виде?!

— А ты зачем полезла за ним? — вопросом на вопрос ответил Максим.

— Как зачем?! Спасать! — ответила Яна.

— Тоже мне — спасательница! Да он всю жизнь там ходит! И никогда не падал, пока тебя не встретил.

— Так я еще и виновата, что с меня чуть скальп не слетел? — искренне удивилась Яна.

— Рустем — лунатик, а ты разбудила его и испугала, он не ожидал увидеть себя в таком виде на крыше, сразу же потерял сознание, вот вы и свалились. Но если ты считаешь, что он виноват или что он тебя столкнул, то не вопрос… я сейчас же вызову милицию.

— Вот этого не надо! — сразу же испугалась Яна.

Воображение сразу же услужливо представило ей лицо следователя Лебедева, который занесет в свой протокол еще один позорный факт ее биографии. Висеть рядом с голым мужиком на балконе… ужас! У Яны даже голова на время перестала болеть.

Она тут же погладила себя по волосам, словно приклеивая оторванный скальп, и вздохнула.

— Вот и хорошо! Рустем тоже не хочет привлекать милицию, — вздохнул в ответ Максим.

— Еще бы он хотел! Да ему лечиться надо! Ходит голый, видите ли, чуть не угробил меня! А ты чему улыбаешься? Милиция только что отъехала от вашего милого домика вместе с пожарными, а теперь бы ее вызвать вместе с медиками, а для этого психа — психиатра!

— Вы обо мне? — раздался приятный баритон.

Страницы: «« « 12345678 » ... »»