Жена №5 Луганцева Татьяна

Яна с Максимом синхронно повернули головы в сторону говорящего и увидели худого черноволосого парня, то есть Рустема. Выглядел он значительно лучше, чем когда Яна видела его в последний раз, хотя бы из-за того, что был одет, правда, одежда тоже была странноватая. Широкие черные брюки и черная трикотажная кофта, вся в каких-то красных иероглифах. Волосы собраны в некую кучку на затылке.

— Сеньор Якимаси, — сощурила глаза Яна, — как вы себя чувствуете?

— Врач сказал, что у нас обоих скальп прирастет обратно к голове, если мы не будем его больше смещать. Нельзя мыться, причесывать волосы, шевелить бровями и стоять на голове, — ответил парень вполне серьезным тоном.

Яна снова схватилась руками за голову, а Максим прыснул со смеха.

— Яна, он шутит!

— Мою «зубную фею» зовут Яна? — спросил Рустем.

— Ах, мы еще и шутники! — всплеснула руками Яна, поднимаясь с кровати, чувствуя легкое головокружение. — Откуда же это мы взялись такие экстранеординарные?

— Блондинки знают такие слова?

— То блондинки, а я — так просто поседела после таких полетов, — ответила Яна, с вызовом смотря в его дерзкие глаза.

— Прости, что напугал, — улыбнулся Рустем, причем сразу же поразил Яну самой красивой и располагающей улыбкой на свете, которая не была ни слащавой, ни наглой.

— Так это еще кто кого, — несколько смутилась она.

— Ладно, ребята, брейк! — попытался остановить их перепалку Максим, обращаясь к Яне. — Может, чего-то принести?

— Мартини со льдом, — ответила Яна, и он испарился, оставив их наедине.

Яна с Рустемом снова схлестнулись взглядами. Почему-то она всей кожей и всеми нервами и чувствами сразу поняла, что перед ней очень сильный противник. Сильный психологически. У парня были очень умные глаза, смелый взгляд, как она сразу отметила, и мощнейшая аура.

— Живу я здесь, — сразу пояснил Рустем, — в квартире номер пятнадцать.

— Что-то я не видела тебя среди спасенных пожарными людей, когда всех выводили из дома, — сказала Яна.

— А я и не выходил, — пожал плечами Рустем.

В глазах Яны возник немой вопрос, она даже вспомнила в окне мелькнувший силуэт.

— Я вообще не выхожу из дома, — ответил Рустем, — вот уже пять лет. Не спрашивай, почему, долгая история.

— А по крыше гуляешь?

— Не каждую ночь, но говорят, что часто, — улыбнулся Рустем, — и по этому и по многим другим поводам я посещал специалиста, то есть он посещал меня.

— Психотерапевт? Психиатр то есть? Ты серьезно?

— А как же! Не одна ты испугалась моего голого вида, пришлось проконсультироваться, — спокойно признался он.

— И что? — тут же заинтересовалась она.

— Таблетки, гипноз… и еще много разной фигни. Ничего не помогло, так что я продолжаю свои ночные путешествия, но ты первая и единственная, кто полез за мной вслед.

— Почему ты решил, что мне вздумалось спасать тебя? Может, я тоже ненормальная? Увидела голого мужика и рванула в бой! — с вызовом в голосе сказала Яна.

— А ты тоже шутница!

— Ага! Юморесса, юморица, юмортесса, — кивнула Яна.

— Почему-то я всегда думал, что со мной когда-то должно такое произойти.

— Что?

— Такая вот бредовая история. Но я зашел все-таки для того, чтобы сказать, что мне было бы не все равно, если бы из-за меня разбился человек. Извини.

— Ладно, проехали! — хлопнула его по плечу Яна, отчего парень отшатнулся, как укушенный.

— Чего ты дергаешься? — удивилась она.

— Нервный я, — пояснил парень, покрываясь липким потом.

«И правда, какой-то странный…» — мелькнула мысль, но виду Яна не подала. Теперь-то она уже видела, что находится в квартире Изольды Игоревны, и ее даже уложили на кровать в спальне хозяйки, что успокаивало.

— Врач нас действительно осмотрел, — подал голос Рустем, хитро улыбаясь, — Макс за тебя сильно переживал.

— Какой врач? — не поняла Яна.

— Осмотрел, сделал тебе успокаивающий, вернее снотворный, укол и уехал, но обещал еще вернуться, словно Карлсон.

— Как долго я спала? — спросила Яна.

— Часов шесть, — предположил Рустем, распахивая шторы и впуская в комнату яркий дневной свет. — Уже день, а свой полет мы совершили глубокой ночью.

Яна присвистнула, смотря на его красивый силуэт на фоне света.

— То-то я чувствую, что мне хреново. Я всего лишь переспала.

— С кем?

— Это не смешно! Совсем в другом смысле! — фыркнула Яна.

Она развернулась к Рустему и заметила, что он переместился в более темную часть комнаты, словно боясь солнечного света. Она также отметила, что он очень, если не сказать мертвецки, бледен.

— Ну, господин загадка, и чего ради вы пять лет не выходите из дома?

— Только дома чувствую себя в безопасности, — ответил Рустем.

— Мистер «улитка»? — Яна подняла над собой руки, сложенные треугольником и крикнула: — Я в домике!

— Точно! — засмеялся он, совершенно не обидевшись, что тоже импонировало Яне. Больше всего она не любила людей без чувства юмора, с ними Яне общаться было архисложно.

— Ты что, действительно пять лет не выходишь из дома? — с некоторым испугом в голосе спросила Яна.

— Я же тебе сказал.

— А с кем ты живешь?

— Один.

— Один?!

— Ну, у меня есть домработница Софья Изосимовна, которая много делает для меня.

— Носит продукты? Убирает дом?

— Это сейчас не так важно, все можно заказать. Ну, конечно, убирает, моет, стирает, в конце концов, готовит для меня обалденной вкусноты ежевичный пирог. — Рустем присел на край кресла, напряженно и прямо держа спину.

— Вот и я! — вошел к ним Максим с подносом в руках. — Сообразил тут немного перекусить. Не подрались еще? Знаешь, Рус, раньше я думал, что ты — самый странный тип на свете, но эта мадам вполне может дать тебе фору. Она въехала сюда только вчера, а уже двое мужчин, в том числе и твой покорный слуга, чуть не лишились глаз, и еще вот ты — волос.

— Я не жалуюсь, — улыбнулся Рустем.

— Говорят, что хотят взорвать соседние дома, чтобы построить новые, не портящие архитектурного лица нашего района. Так, может, ребята, вам объединиться и не нужно будет никаких взрывов — все само уйдет?

Яна посмотрела на поднос с горой тонких бутербродов с ветчиной и копченой колбасой, тремя чашечками кофе, россыпью шоколадных конфет и бутылкой мартини с ведерком льда и почувствовала жуткий голод.

— Ну что ж, позавтракаем, — взяла бутерброд Яна и целиком запихнула его в рот.

Максим подошел к шкафу с посудой и достал три бокала, разлил принесенный напиток и начал кидать лед в емкости.

— Я имел в виду мартини внутрь, а лед нам с Яной на голову, — подал голос Рустем, усмехаясь.

— Я с тобой согласна, — оценила она совет и, взяв один кубик льда, положила его на пульсирующее темя. — Хорошо!

Рустем последовал ее примеру.

— Да вы — ненормальные! — переводил взгляд с одного на другого Максим.

— Ты просто не висел подвешенным за волосы, — ответила Яна, — нас сейчас никто не поймет.

— Это точно! — поддержал Яну Рустем.

— Делайте как знаете, — махнул на них рукой Максим и тоже взял бутерброд. — О чем вы говорили?

— О том, как можно жить в такой дорогой квартире и не выходить из нее? На какие, извините, шиши? — задала вопрос Яна, смотря на странного парня, свое ночное привидение.

— А, Рус уже рассказал о своей странной особенности не высовывать носа из родного дома? — предположил Максим.

— Похоже, у него много особенностей, — захрустела хлебцем Яна, подмигивая Рустему.

— Он же один из самых известных компьютерных гениев, а они весьма странные ребята, — пояснил Максим.

— Программист? — спросила ошарашенная Яна, совершенно не ожидавшая, что у парня в драконах окажется такая приземленная профессия. Хотя это, конечно, объясняло его хорошую связь с внешним миром без выхода из дома.

— Бери выше. Один из важных аналитиков того, что делается по программному обеспечению. Может сделать любую программу, поставить защиту на любую важную информацию или взломать то, что надо взломать, — делал бесплатную рекламу своему соседу Максим, поедая все, что щедро принес пострадавшим.

— Мне пришлось досконально изучить и познакомиться с компьютером, так как я общаюсь с внешним миром только через него, — сказал Рустем, подтверждая мысли Яны и отпивая мартини.

— Когда-нибудь я щегольну знакомством с тобой, — сказала Яна, — зависнет «Виндоуз», а я так — раз! Крупному специалисту по компьютерам позвоню и попрошу помощи! — размечталась Яна.

— Я не против, — рассмеялся Рустем.

— Ничего себе, «Виндоуз» поправлять у нее будет человек, получающий по миллиону долларов за программу, написанную в течение трех месяцев, — выдал Максим с набитым ртом.

— Миллион долларов?! — ахнула Яна. — Не выходя из дома?! Неслабо ты тут устроился. Только зачем тебе такие деньжищи, если ты не можешь ими воспользоваться в полной мере? — задала она вполне правомерный вопрос.

— А они мне и не нужны, — пожал плечами Рустем, — у меня все есть. А эти безумные суммы, что приходят мне на счета, я переправляю дальше.

— Куда? — спросила Яна.

— Да не важно, — не захотел отвечать Рустем, зато Максим с радостью развил эту тему:

— Не скромничай, друг мой. Все его деньги идут на благотворительность, на детские дома, на фонд инвалидов Афганистана и Чечни, фонд помощи бездомным животным, больным раком, и еще много и много чего… Рус — знаменитость. Совершенно странный и совершенно бескорыстный.

— Я в рекламе не нуждаюсь, — ответил парень, и Яна почувствовала, что он смущается от столь пристального внимания к своей персоне.

— А с первого взгляда ты мне так не понравился, — протянула Яна, с восторгом смотря на Рустема, чем ввергла его в краску.

— Я не мешаю? — поинтересовался Максим, начиная нервничать и терять свое обаяние.

— Прекрати! — отозвался Рустем. — А сейчас, если ты позволишь, я все же приведу к тебе твою, то есть не твою, а Изольды Игоревны, вредную собачонку, пока она не перегрызла мне все провода в квартире, — сказал Рустем, поднимаясь.

— Томми!! Так он у тебя?! Я же везде искала!! Как здорово!! — обрадовалась Яна, переглядываясь с Максимом.

— Я вчера нашел зверюгу, блуждающей по дому и скулящей, вот и приютил. Знал, что ее хозяйка уехала на время, и сегодня хотел разобраться, что мне делать с Томми. А потом все это произошло, и стало уже не до собаки. Прости, что заставил нервничать.

— Да я так рада, что Томми не пропал, что всем все прощаю! — воскликнула обрадовавшаяся Яна, кидаясь на обоих мужчин с объятиями. Таким элегантным способом она желала скрыть, что опять забыла, ради чего, собственно, здесь оказалась.

Все складывалось как нельзя лучше. Яна даже решила, что с этого момента все злоключения закончились и начинается новая, размеренная, спокойная жизнь. А главное — скальп, как обещал доктор, опять приклеится к голове, которая не давала ей покоя. А проверить это они всегда смогут с Рустемом, подергав друг друга за волосы — по-дружески, так сказать, по-соседски.

Глава 5

Яна прожила два дня, одни из самых счастливых в своей жизни, спокойные и умиротворенные. Ежедневно она звонила своей домоправительнице Агриппине Павловне с целью справиться о здоровье сына и о том, как они проводят каникулы. После этого с утра на полдня уезжала на работу в «Белоснежку» и возвращалась в квартиру Изольды Игоревны, как можно дольше и нервнее паркуясь у дома под пристальным взглядом охранника. Делала это специально, чтобы пощекотать ему нервы. Почему-то прикипела душой к этой квартире и к этому дому, который сначала встретил ее так неприветливо. Нравилось все: и интерьер, и сам дом, да и, что там греха таить, жильцы дома, особенно некоторые. Не портило настроения даже то, что она должна была следить и ухаживать за собачонкой с достаточно скверным характером. Томми невзлюбил ее сразу, потому что она мало напоминала хозяйку и в первый же день ее появления в квартире ему пришлось пережить нервный стресс. Томми ведь чувствовал, что Яна не готова замирать от восторга перед его неземной красотой.

— Ну, извини! — Яна пыталась с ним договориться. — Не сразу я вспомнила о тебе, и что такого? Я же не твоя хозяйка и живу без собаки, вот и произошла оказия. Теперь-то что дуться? Ты, Томми, пойми, что у тебя тоже другого выхода нет, придется смириться и провести вместе несколько дней, а то и недель. Предлагаю тебе все-таки дружить, а то хуже будет.

Томми только злобно поблескивал глазками в ее сторону и тявкал, причем лаять норовил именно тогда, когда Яна хотела побыть в тишине. Есть он отказывался, но гадил везде, где ни попадя. Когда же Яна выносила его во двор, он не делал того, что должен был делать, к тому же еще и не давался ей обратно в руки, заставляя изрядно попотеть и побегать за ним.

Семен с шишкой на лбу злорадно наблюдал за ее пробежками — наступила его очередь порадоваться. Максим постоянно звал ее в гости, а вот сама Яна несколько раз звонила в квартиру номер 15, где жил Рустем, но ей так и не открыли. И это, если честно, очень обидело и завело ее, но прорваться к странному соседу она все равно не могла.

— Так всегда и бывает, пристают те, кто тебе не интересен: а вот к кому бы ты с удовольствием пошла в гости, даже не смотрит в твою сторону, — сообщила Томми Яна, чтобы он понял, что и у нее в жизни не все так гладко.

В квартире Изольды Игоревны Яна нашла еще одну комнату неизведанного мира, словно специально предназначенную для открытия. Она была полуовальной формы, с черными стенами и ярко-бирюзовым потолком. Пол был стеклянным и подсвечивался. Посередине на некотором, тоже стеклянном, подиуме стоял круглый большой прозрачный стол, уставленный красивыми разноцветными кристаллами. По стенам висели различные амулеты и разные странные и интересные вещи. Еще на столе лежали карты, какие-то разноцветные шарики и стояли пузырьки с непонятными порошками и жидкостями. Похоже, что именно в этой комнате Изольда Игоревна проводила свои обряды, гадания и предсказания.

«Да это целая наука! Или действо? Неужели просто театральная декорация, причем не дешевая? Хотя и понятно, это же работа, и офис должен выглядеть соответственно», — подумала тогда Яна.

Немного огорчало ее то обстоятельство, что Изольда Игоревна так и не соизволила за несколько дней ни разу позвонить. Хотя бы даже поинтересоваться, как чувствует себя ее обожаемый Томми. Тогда-то Яна и вспомнила, что и сама по оплошности так и не спросила телефон, а хозяйка квартиры, кажется, начисто забыла об этом.

«Весело, а что, если мне придется долго ждать ее возвращения? Я даже не узнала, куда она уехала, вот ведь балда!» — ругала себя Яна, и совершенно справедливо.

Что же касается ее красивой и такой противной соседки Молочной, так Яне приснился забавный сон. Словно Томми нагадил у той под дверью, и актриса восприняла этот знак как «черную метку», «сглаз», «порчу» и вообще что-то очень плохое, угрожающее жизни и карьере. Она прибежала к Яне в полной панике с просьбой помочь ей снять с нее порчу и почистить ауру.

— Вы же знакомая Изольды, значит, тоже что-то можете! — с большим волнением спросила актриса.

Вот тут уж Яна во сне и оторвалась по полной программе. Как только она не издевалась над Неллей, как ее не стращала!

— Все, дорогая, на вас заговор на смерть, не иначе, нет, хуже! Полная потеря молодости, привлекательности и сексуальности!

— Ужас! — ахнула Молочная.

— Очень сильный заговор на могильной земле и, извините, какашках. Как она лежала? — спросила Яна, серьезно смотря на актрису.

— Кто? — не поняла Молочная.

— Какашка, — пояснила Яна, — это очень важно.

— Я не помню, — прошептала актриса, бледнея.

— Очень плохо, но чувствую, что наверняка крестом, центральной колбаской на север.

— Что это означает? — голос актрисы дрожал.

— Очень плохо: хана!

Молочная рухнула ей под ноги с криком и причитанием:

— Дорогая Яночка, сделайте что-нибудь! Вы же такая умница! Такая красавица! Я для вас все сделаю!

— Веет могильным холодом, — загробным голосом проговорила Яна.

— Все, что угодно!

И вот тут фантазия Яны разыгралась в полном объеме. Актриса Молочная убирала у нее квартиру, чистя свою карму, мыла окна, открывая для космического света проходы, и прислуживала Яне за столом, усмиряя свою гордыню. Ничего не помогало Молочной, так как злобный песик гадил у нее под дверью в разных формах, каждой из которой Яна с завидным постоянством находила негативное объяснение. Ей этот сон очень нравился, даже не хотелось просыпаться.

Все началось в пятницу вечером, когда в квартиру Изольды Игоревны позвонили. Яна, как и дома, не спрашивая, собственно, кого это принесло, распахнула дверь, как истинный оптимист всегда надеясь, что хороших людей значительно больше. На пороге в каком-то умопомрачительно красивом платье стояла местная стервочка, чье лицо было засвечено по всем телеканалам — актриса Нелли Молочная собственной персоной. В одной руке она держала дорогую бутылку шампанского, в другой коробку импортного шоколада.

— Можно войти? — спросила кинодива и, не дожидаясь приглашения, вошла в квартиру, проскочив между Яной и косяком двери.

Чувствовалось, что она бывала здесь неоднократно. Она прямиком направилась в гостиную к шкафу с посудой и, вытащив два фужера под шампанское, со стуком поставив их на поверхность массивного стола с резными ножками. Яна даже онемела на время от такой, с позволения сказать, раскованности молодой актрисы. Может, у них в доме все жильцы были друг другу как родственники и могли вот так вот запросто заходить к соседям, как к себе домой.

— Э… тебе не кажется… — начала она.

— Нет, не кажется! — прервала ее Нелли. — Да брось ты, Яна! У нас в доме все относятся друг к другу как к родным, так что обойдемся без церемоний, — ответила молодая актриса, — шампанское умеешь открывать?

— Нет, — ответила Яна, с интересом рассматривая, как Нелли с особым остервенением срывает бумагу с горлышка бутылки.

Ее платье ярко-лилового цвета с открытой спиной, тонкими бретельками, доходило до земли и, наверное, стоило кучу денег. Длинные светлые волосы пребывали в творческом беспорядке, но Яна сразу поняла, что профессионалы несколько часов колдовали над шевелюрой, и такой «беспорядок» стоит очень дорого. Лицо Нелли, с идеальным цветом кожи, ярко, но очень искусно накрашенными глазами и блестящими пухлыми губами, было очаровательно.

— Ты со съемок? — догадалась Яна, размышляя о том, что вообще-то она не является постоянным жильцом этого дома и входить в здешнюю касту сумасшедших без комплексов до сих пор желания у нее не было.

— Со съемок, — будничным тоном ответила Нелли.

— Кино?

— Сначала кино, потом озвучка, затем съемка в рекламе туалетной воды, потом презентация… с нее я и сперла этот швейцарский шоколад, который обожаю, и мой любимой «Брют», — деловито ответила Нелли, размашистым шагом направляясь на кухню, по всей видимости, в поисках полотенца или чего-либо еще.

Яна последовала за ней, явно заинтригованная началом.

— Чего ищешь?

— А! — махнула рукой Нелли и вернулась в комнату к бутылке. — Будем открывать жутким способом.

— Это как? — испугалась Яна.

Маленькая, хрупкая и безумно привлекательная девица вцепилась в бутылку шампанского и принялась трясти ее со страшной силой.

— Сейчас газы сами выпихнут пробку! — сообщила Нелли заговорщицким шепотом.

— О, боже! — отшатнулась Яна, поняв, что Нелли уже на презентации успела слегка выпить, отчего и стала такой бесстрашной.

Слова «Может, не надо?» застряли где-то глубоко в горле. Яна завороженно наблюдала, как пузыри в зеленой бутылке собираются на войну, поднимаясь мощной белой пеной. Начинался атомный взрыв, который вылился с громким, оглушающим хлопком. Пробка вылетела, словно космический корабль с Байконура и стукнулась в потолок. В принципе струя шампанского, превращенная в белую пену, достигла вместе с пробкой того же потолка. Яна, запаниковав, кинулась с двумя фужерами за Нелли, желая, чтобы хоть часть шампанского попала в них. Гостья же напоминала пожарника с огнетушителем, которым поливала несуществующий огонь или пламя, бушующее у нее в груди. Яну умиляло то, что при всем этом безобразии молодая актриса весело смеялась и еще пыталась что-то изображать. Наконец половина пенистого напитка была благополучно вылита, а вторая половина была все-таки разлита по фужерам.

— Класс! — выдохнула Нелли.

— Ты находишь? — с недоверием спросила Яна, осматривая пятна на потолке, мокрый, дорогой ламинат и совершенно испорченное платье самой Нелли.

— Платье, — указала она ей, понимая, что сейчас веселье Молочной улетучится, а начнутся стенания и слезы.

Но актриса не оправдала ее надежд и на этот раз.

— Реквизит! — махнула она рукой, не обращая никакого внимания на испорченную красоту.

— Дорогое, наверное, — продолжала сокрушаться Яна.

— С меня не вычтут, я — звезда! — хмыкнула Нелли. — А если даже и вычтут, то у меня такие гонорары, что я и не замечу! Да нет! Они не отважатся даже позвонить и напомнить мне об этом! — отмахнулась Молочная и с остервенением приступила к разделке коробки шоколадных конфет, словно оперировала больного, лежащего на столе. Причем действие происходило в фильме ужасов. — Должна же я как-то расслабиться после такого сумасшедшего рабочего дня?

Не надо было быть психологом, чтобы понять, что Нелли чем-то встревожена, если не сказать, находится на гране нервного срыва.

— Ты успокойся, давай я открою, — прервала ее старания Яна и взяла коробку в свои руки, пока Нелли не обломала все ногти, прибавив работы еще и своему мастеру по маникюру.

Яну поразила перемена, которая произошла с актрисой Молочной. Первый раз, когда Яна ее увидела, та поразила ее своей глупостью и заносчивостью. Сейчас это был совсем другой человек — простой, неглупый и без всяких понтов. Яна видела ее насквозь, словно обнаженный нерв без оберток и ненужных фантиков.

Нелли села в кресло, поджав ноги, словно маленькая девочка, нервно крутя хрустальный бокал в маленьких худых пальцах.

— Наверное, устала? — участливо спросила Яна, садясь напротив.

— Что? — вздрогнула Нелли, дав понять, что даже не слышала ее вопрос, уйдя в свои мысли. — Устала?

— Ну, съемки, кино, реклама… — пояснила Яна, отпивая шампанское и оценивая его изумительный вкус.

— А… так это же моя работа! Нет, я не устала, я люблю свою работу, больше скажу, я — форменный трудоголик, — совершенно искренне сказала Нелли, не жеманничая и не закатывая глаза: мол, я такая великая актриса, я так устала, оставьте меня, оставьте.

Яна вконец растерялась. Нелли посмотрела на нее и рассмеялась.

— Думаешь, когда я была настоящая? Тогда в гараже или сейчас?

— Примерно так, — хмыкнула Яна, понимая, что она еще и не дура.

— Я уже и сама не знаю, — с горечью в голосе сказала Нелли. — Сейчас мне хорошо, сейчас я… прости за мое поведение в гараже. Иногда мне хочется быть стервой, я вхожу в этот образ и трудно выхожу из него.

— Этот образ тебе очень удается, — заверила Яна, чем вызвала у Нелли новый приступ смеха.

Яне же собеседница нравилась все больше и больше. Почему-то она поверила — или захотела поверить, — что Нелли настоящая сейчас.

— Я играю в одном сериале очень плохую героиню. Что она там только не делает: и отравила хорошую девочку, и соблазнила ее любимого мужа, и отняла их ребенка… Ух! Это только маленькая толика. А я иногда зацикливаюсь и остаюсь в образе или продолжаю жить жизнью героини, чтобы потом лучше представить ее на экране. Так и проскакивают мысли: а как бы сейчас повела себя моя Серафима? А что бы сейчас сказала или сделала Серафима? Что я могу внести еще в ее характер?

— Ты бы не увлекалась, — поежилась Яна. — Раздвоения личности не боишься?

— Мне не раздвоение грозит, а раз-де-ся-ти-ре-ние, — с трудом выговорила Нелли, поднимая бокал, — за тебя! За гостеприимную хозяйку!

— Я не хозяйка!

— А, не важно! Все равно ты мне нравишься. Мне и Изольда Игоревна нравилась, такая добродушная шарлатанка. А ты такая молодая, могла бы оказать честь и стать моей подружкой, я бы к тебе приходила и сплетничала, а то знаешь, целый день на людях, а поговорить не с кем.

Яна еще больше смутилась и уже не думала о внезапной причине появления Нелли.

— Ты забегай ко мне тоже, — сказала Нелли, — правда, я редко бываю дома, но буду рада.

— Спасибо. Ты тоже заходи. Может, все-таки снимешь платье, попробуем его застирать? Спасем? — Яна не могла оторваться от красивой материи, испорченной мокрыми пятнами.

— Выбрось из головы!

— Ты в кино в нем играла? Романтическая сцена?

— Реклама духов, — покачала головой Нелли, — чушь какая-то. Я иду по улице, захожу в какие-то магазины, в детский садик за ребенком, в таком виде прямо, прикинь? А какой-то мужик по запаху находит меня. Просто маньяк какой-то! Вроде как очень хорошие духи.

Яна улыбнулась.

— А мужчину кто играл?

— Не знаю… модель какая-то. Финальная сцена. Поцелуй. Хеппи-энд. Снято!

— А что за духи?

— А тоже не знаю. Новинка одного из каталогов косметики в следующем месяце.

— И что заставляет сниматься?

— Как ни банально — деньги! Порой за рекламный ролик получаешь больше, чем за многомесячную работу в кино. А творчества мне хватает, я люблю сниматься у талантливых, никому не известных, начинающих режиссеров, иногда даже бесплатно работаю, представь.

— С тобой интересно говорить, — ответила Яна, — а личная жизнь? Или при таком графике работы это совершенно глупый вопрос?

— Я счастливая женщина — по-своему, — ответила Нелли, улыбаясь и глядя на Яну сквозь хрусталь фужера.

— Так я и думала, рада за тебя! Конечно, молодая, красивая, талантливая, вокруг вьется целый рой, — поддержала ее Яна, отводя глаза, — все мы счастливы по-своему.

— Целый рой — это именно те слова, которые отражают истинное положение вещей. Рой ос, оводов, клопов, комаров или вурдалаков, — добавила Нелли, и Яна поняла, что она попала по больному, сама того не желая.

— Слушай, я знаю, что у тети Изольды в баре на кухне всегда имеется старое, доброе бургундское, это опять из какого-то фильма. Можно мне еще бокальчик? Не бойся, я не напьюсь, я вообще редко пью, боюсь пристраститься. Просто сейчас хочу рассказать о таких вещах, о которых уже давно никому не говорила, потому что схожу с ума и не в состоянии больше держать это в себе.

— Хорошо, сейчас принесу, — согласилась Яна. Початая бутылка вина стояла там, где и сказала гостья. Она плеснула напиток в бокалы и подала один Нелли, удивляясь, как на глазах меняется ее лицо. За считаные мгновения та словно постарела на несколько лет, сморщилась, глаза наполнились скорбью и горем. Яна, конечно, знала, что у актеров пластичные лица, но не думала, что настолько. Сама подстегивать Нелли к разговору она даже боялась. Та начала сама:

— Знаешь, какие кадры вокруг меня? Стилисты с нетрадиционной ориентацией, фотографы, артисты, все не прочь завязать служебный романчик, пока их жены вынашивают детей. Еще я могу переспать с режиссером, поучаствовать в оргии с продюсером. Что еще? О, много чего…

— Мне кажется, ты просто не любишь мужчин. Когда плохо к чему-то или к кому-то относишься, то и подмечаешь исключительно негативные черты, — осторожно отметила Яна.

— Просто мне есть с чем сравнить, дорогая. Говоря о том, что я счастливая, я имела в виду, что не обижена судьбой и знаю, что такое любовь. Один раз я ее испытала, я любила по-настоящему, понимаешь?

— Думаю, что да. Я любила несколько раз в жизни, — кивнула головой Яна, каждый раз и по-настоящему.

— У тебя большое сердце, а мне удалось испытать это только однажды. Знаешь, почему я об этом все время думаю? В моем окружении так много людей, совершенно не умеющих любить, ну просто не способных на это! Может, они просто еще не встретили свою половину? Не знаю, но не факт, что они ее встретят. А как тебе заявление нашего осветителя о том, что он любит свою жену, и при этом они на пару посещают клуб свингеров и меняются сексуальными партнерами? Это возбуждает их, освобождает от условностей и продлевает совместный брак, — все это Нелли выпалила на едином дыхании. — Ты считаешь, это тоже любовь?

— Не знаю, — пожала плечами Яна, — сколько людей, столько вариаций. Думаю, что нет, это не настоящая любовь, но ведь это только мое мнение. Они отделили чувства от секса, решив не ревновать, но любовь ведь нельзя расчленять, как тушу убитого зверя, на какие-то составляющие части.

— Ты очень умная женщина… Не зря я к тебе пришла, — сложив руки на коленях и отставив пустой фужер в сторону, сказала актриса. — А знаешь, у меня была очень чистая, светлая, первая юношеская любовь с одноклассником. Потом мы были вместе много лет, познали прелести взрослой любви, поклялись друг другу в вечной верности. Все банально, не так ли?

— У всех она, любовь, своя, и если у вас все было так, как ты говоришь, то это трогательно, — ответила Яна, не зная, что еще сказать.

— Мы были будто созданы друг для друга! — с надрывом в голосе произнесла Нелли и погрузилась в свои мысли.

— А что произошло? Ты все время говоришь в прошедшем времени, — заметила Яна.

— Случилось? Ах да… случилось… Прости, я бываю очень странная. Я вот этими самыми ручками разрушила свое счастье, — Нелли протянула вперед свои слегка дрожащие руки с каплями шампанского, — и тоже так банально: я ему изменила так открыто, так больно… И он ушел… не простил… — Нелли замолчала, а Яна не знала, что еще спросить. Было видно, что даже говорить об этом собеседнице трудно, не спрашивать же ее о подробностях?

— А ведь ты его знаешь, — откинулась на спинку кресла актриса.

— Кого? — испугалась Яна.

— Того, кого я люблю, — тихо ответила Нелли.

— Максим?! — догадалась Яна, вспоминая, что они перекидывались взглядами, как люди, кое-что знающие друг о друге.

— Максим?! — Нелли удивилась и рассмеялась. — Нет! Я говорю о Рустеме!

Страницы: «« 12345678 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Жанр своей новой книги «Уна & Сэлинджер» Ф. Бегбедер с присущим ему стремлением эпатировать определя...
Как осуществить свои заветные желания? Как добиться цели и успеха? Как раскрыть свои творческие спос...
Действие небольшой повести происходит на Северном Кавказе, но параллельно в двух временных промежутк...
Классический детектив: таинственное убийство и находка клада....
Эта книга о казачьих обрядах, традициях, культуре, о вековых устоях, которые чтили наши предки, и к ...
Аварии электросети (блекауты), локальные, техногенные и масштабные катастрофы могут в миг вывести из...