Золотая книга романов о любви для девочек Щеглова Ирина

– Слушай, можно, я позвоню, а? – взмолилась Рита. – У меня батарея села. Очень надо!

Я неуверенно протянула ей телефон.

– Ой, спасибо! Иди, я сейчас.

Я послушно отступила, но в кафе не вошла, остановилась у самых дверей. Подслушивать нехорошо. Да я и не подслушивала. Так, краем уха… Рита звонила какому-то парню. Быстренько сказала, что звонит с чужого мобильника, что соскучилась, что у нее все нормально, потом чмокнула губами, изображая поцелуй. И все. Улыбнулась, вернула мне трубку и шагнула в кафе.

– Это мой парень, – объяснила она на ходу, – сама понимаешь, я не могла не позвонить.

Тут уж я не выдержала.

– У тебя есть парень? – спросила чуть слышно.

Взрослые стояли у стойки и обсуждали меню.

– Мы давно дружим, – подтвердила Рита. Она подошла к отцу и спросила, что он заказал.

– Пока ничего. Идем за столик, здесь обслуживают.

Взрослые уселись за один столик, Рита поманила меня пальцем и устроилась за соседним.

– Лера, ты что будешь? – спросила Женя.

– Не знаю, все равно…

– Пап, мне то же, что и тебе, – заявила Рита.

В итоге всем, кроме Татьяны, принесли солянку, а она взяла себе грибной суп.

– Здорово, правда? – Рита снова улыбнулась, стянула с себя куртку, повесила на спинку стула. Я посмотрела и сделала так же.

– Неплохо…

– Значит, ты в гости приехала? – начала допытываться Рита.

– Да, к тете, на каникулы…

Она внезапно рассмеялась и откинулась на спинку стула:

– Ты чего такая зажатая?

– Я? Нет, я не…

– Проблемы? Ты извини, если я лезу не в свое дело. Не хочешь – не отвечай.

Я вспомнила наставления Андрея, выдохнула и промямлила:

– Да так…

Но любопытство оказалось сильнее:

– Скажи, если можно, конечно, твой парень, он… как вы познакомились?

Я думала, что Рита откажется отвечать, но она не смутилась, даже наоборот:

– На даче, на дне рождения у друга.

Так просто, как нечто само собой разумеющееся.

– А эта дача, – медленно начала я, – ты была там с родителями?

– Нет, зачем же. Мы ездили с друзьями, – Рита посмотрела на меня удивленно.

Но я-то удивилась не меньше ее.

– И тебя отпустили? – произнесла с замиранием сердца.

– Конечно, – кивнула Рита, – я объяснила родителям, куда и зачем еду, рассказала, с кем. Вот и все. Разве ты так не делаешь?

– Я? Да я даже подумать не могу о таком!

– То есть как? Родители строгие? – допытывалась Рита.

Я опустила голову и уткнулась в тарелку.

– Поня-а-атно, – протянула Рита, – сочувствую.

Она помолчала немного, а потом спросила:

– Ну и как вы в вашем городе развлекаетесь?

– Шутишь, – я покачала головой, – последнее мое развлечение – поездка на трамвае с одноклассниками. Да и то родители потом такой скандал закатили!

Рита отложила ложку и уставилась на меня:

– В чем это ты так провинилась?

Я пожала плечами. И потихоньку рассказала Рите о своей семье. Она сидела, положив локти на стол, обхватив щеки ладонями. Попробовала бы я так сидеть, живо бы из-за стола выкинули. Но я этого не сказала. Просто подумала про себя.

Взрослые поторопили нас, чтоб мы заканчивали с едой.

Рита быстренько выхлебала солянку. А я за то же время смогла съесть только несколько ложек. Меня же приучили есть медленно, тщательно пережевывая пищу.

– Ой, какая же ты странная, – Рита подхватила куртки, свою и мою, взяла меня за руку и вывела из кафе.

Мы снова поехали. Только теперь я была почти счастлива. Рита сама расспрашивала меня, внимательно слушала мои ответы. Это же так замечательно – поговорить с человеком, который тебя понимает!

Разумеется, я рассказала ей и об Андрее. Стесняясь, спросила: почему он не хочет со мной встречаться? Да еще сказал мне после клуба: «Полная клиника».

– Ты его напугала, наверное, – предположила Рита.

– Напугала? Чем?

– Парни не любят, когда девчонки в первый же вечер говорят о своих проблемах, – объяснила Рита.

Я смутилась еще больше:

– А как же наш с тобой разговор?

– Девчонки – совсем другое дело, – ответила Рита. – А парню в первый же вечер – ни-ни! Понимаешь, надо уметь вызвать в нем интерес, чтоб он захотел добиваться тебя. А если ты, вот она – на его ладони сидишь, ножки свесила и на все готова, то ему делается скучно.

– Выходит, с парнями дружить невозможно? – Я даже испугалась.

– Да ладно! – засмеялась Рита. – Дружить можно и нужно, только целоваться при этом необязательно.

Я говорила очень тихо, склонившись к Рите, чтоб Женя не слышала. Но она, казалось, совершенно не интересовалась нашим разговором. И даже была довольна тем, что я наконец-то нашла себе собеседницу.

– Значит, я все испортила! – сказала я.

– Бывает. Ты же первый раз, – успокоила меня Рита, – теперь будешь умнее. Лучше скажи: ты с родителями пробовала говорить?

– Да я даже представить себе не могу этот разговор! – ужаснулась я.

– Ну не монстры же они у тебя! – заметила Рита, но резко сбавила тон. – Волнуются, понятно. Родители часто волнуются, они же нас любят. Тем более что у тебя мама такая… эмоциональная. Но, я думаю, при желании общий язык с ней найти можно.

Я впервые не согласилась с Ритой:

– Вот вы все говорите, что с родителями можно найти общий язык. Андрей утверждал, что его мама классная, ты со своим папой в прекрасных отношениях. А я никогда не могла просто поговорить с мамой! Представь – никогда! Я даже не знаю, с чего начать!

Тут Рита что-то вспомнила и усмехнулась:

– Знаешь, когда мне надо чего-нибудь добиться от своих, я прихожу домой после школы, все быстренько убираю, делаю уроки, готовлю еду. В общем, все, чтоб родителям понравилось. А потом, когда мама приходит или папа, я зову их на кухню, наливаю свежего чаю и завожу разговор. Начинаю издалека, но постепенно перехожу к главному. Правда, они уже знают все мои уловки и требуют, чтоб я сразу кололась. Но для твоих-то это в новинку будет. Так что это вполне подходящий способ начать разговор. Но запомни: будь настойчива! Не отступай от своего, доказывай.

– Что доказывать-то? – с тоской спросила я.

– Как что? – возмутилась Рита. – У тебя нет друзей, ты оторвана от жизни. Ты совершенно не адаптирована к ней, плохо ориентируешься. Ты что, всю жизнь собираешься провести возле маминой юбки?

– Нет…

– Так в чем дело, – настаивала Рита, – как ты думаешь жить дальше?

Я готова была разрыдаться. Но сдерживалась изо всех сил, боялась взрослых.

Рита неожиданно взяла меня за руку, сжала ее и произнесла вполголоса:

– Ну, прости меня, я, наверное, что-то не то говорю.

– Ты все правильно говоришь. Это я такая трусиха.

– Знаешь, – Рита тихонько засмеялась, – однажды зимой мама увидела меня без шапки. А было очень холодно. Причем она утверждала, что я была без шапки, а я, хоть убей, была уверена, что шапку не снимала. В итоге к вечеру вся наша семья поссорилась. И папа принял суровое решение – не пускать меня гулять. Понятно, что сгоряча. Представь, пришел человек домой с работы, а тут такой гвалт стоит.

Я надулась, но ни слова не сказала. Сидела дома неделю, вторую. Мама уже переживать начала, потому что мы с отцом не разговаривали. Такая мучительная ситуация была, просто ужас! Ну, я и позвонила одной женщине, матери моего друга, пожаловалась.

– Ты позвонила взрослой тетке?! – ужаснулась я.

– Да, а что тут такого, – удивилась Рита, она пожала плечами, – если хочешь знать, я вообще часто ей звоню. Это же здорово, обсудить со взрослым человеком свою проблему! Они знают гораздо больше нас. Я ведь с нормальной женщиной общаюсь, а не с какой-нибудь кикиморой, помешанной на правилах… Ой, извини, – Рита запнулась.

– Ничего, – вздохнула я. – И что тебе посоветовала твоя взрослая знакомая?

– Она-то мне и посоветовала поговорить с родителями. То есть собраться вечером и спокойно все обсудить. Я тоже боялась. Но знаешь, что она мне сказала: «Папа переживает так же, как и ты. Кто-то из вас должен сделать первый шаг, вот и сделай его». Понимаешь?

Я кивнула, правда, не очень уверенно, и спросила:

– И что ты сделала?

Рита заулыбалась:

– Поговорила, конечно.

Я даже задохнулась от любопытства:

– Тебя послушали?

– Ну, не все так сразу. Сначала мы просто обсудили историю с шапкой, которая все-таки была, потом выяснили, за что меня наказали. Понятно, не за шапку, а за скандал. Короче говоря, мы просто постарались понять друг друга.

– А потом? – не утерпела я.

– Потом вообще смешно было. Мои друзья написали плакат «Свободу Маргаритке» и явились с ним под наши окна. Папа выглянул и позвал всех к нам домой. Сказал: «Не пугайте соседей, нам с ними еще жить».

– О-о-о! Как замечательно! – Я откровенно ей завидовала. Но где я возьму таких друзей, которые напишут плакат и станут требовать моей свободы? И даже если такие появятся, мама просто милицию вызовет.

– Во-первых, ты преувеличиваешь, – остановила меня Рита, – а во-вторых, я не призываю тебя делать все точно так же. – Она снова засмеялась. – Конечно, если друзья с плакатом появятся под твоими окнами неожиданно, то твоя мама точно милицию вызовет. Надо постепенно приучать ее к тому, что ты взрослая.

Постепенно. Да, работы мне предстоит… Я посмотрела на улыбающуюся Риту и подумала: какая же она счастливая! Смогу ли так? Получится ли? Я совершенно не умею разговаривать со взрослыми.

– Да не бойся! Чего ты боишься? Начни с кого-то одного. Начни с Жени, она ведь твоя тетя?

– Да.

– Вот и заведи себе союзника.

Я с сожалением посмотрела на Женю. У меня оставалось не так уж много времени.

У отца Риты в Ярославле были какие-то дела. Рита должна была остаться у родственников. Татьяна тоже с кем-то встречалась. В общем, все, кроме нас с Женей, были при деле. Поэтому Женя предложила:

– Высадите нас у Ярославского кремля. Мы погуляем. Потом, когда закончите, подберите нас.

Мы распрощались с Ритой как самые лучшие подружки. Фургон уехал, и мы с Женей остались у белой стены.

Стал накрапывать мелкий противный дождик. Женю это не испугало, она раскрыла зонт и повела меня к массивным воротам. Но здесь мы столкнулись с табличкой, которая сообщала, что доступ в кремль на сегодня уже прекращен. Мы опоздали.

– Ну ничего, просто погуляем, – подбодрила меня моя тетя.

И мы часа полтора гуляли под дождем. Прыгали через лужи, прятались в подъездах. Я все хотела начать разговор, но никак не могла придумать первую фразу.

Перебрав в голове с десяток вариантов, я неожиданно для самой себя попросила:

– Можно, я останусь у тебя еще на несколько дней?

Женя растерялась.

– Давай зайдем куда-нибудь, выпьем чаю, – предложила она.

Мы нашли кафе, где, кроме нас, посетителей не было. Сели за столик. Женя долго помешивала чай, а я ждала.

– Почему ты хочешь остаться? – наконец спросила она.

Она выжидательно посмотрела на меня, а я промолчала, потому что не знала ответа.

– Я спросила не потому, что хочу поскорее от тебя избавиться, а потому, что я в данный момент несу за тебя ответственность, ты ведь понимаешь?

Я кивнула.

– Поэтому я должна знать, что говорить твоей маме. Ты ведь не хочешь, чтоб я снова выкручивалась и врала?

О, я хотела! Если бы Женя как-нибудь уговорила маму! Да пусть скажет ей все, что хочет, только бы остаться! Вслух я этого не произнесла.

– Что, дома все так плохо? – спросила Женя.

Я опустила голову.

– Ну не вешай нос, – она протянула руку и коснулась моего плеча. – Постарайся понять маму. Она тебя любит, боится за тебя. И… у нее это получается чрезмерно.

– Я понимаю… Но мне бывает так тяжело!

– Ты уже взрослая, – сказала Женя. – Пора учиться решать свои проблемы.

Я вздрогнула от этого слова «взрослая». Я-то считала, что взрослые, они совсем другие. Себя к ним я не относила, даже противопоставляла. Внезапно до меня дошло, что я действительно ничуть не отличаюсь от них. Я давно перестала быть маленькой девочкой. Я и ростом почти с отца. Но при этом кто я такая? Что могу, что знаю, к чему стремлюсь? Получается, что единственное мое желание – чтоб меня оставили в покое и разрешили гулять с друзьями.

Я сказала об этом Жене.

– Тоже немало, – заметила она, – человеку необходимо как состояние покоя, так и друзья, близкие люди.

Нас перебил телефонный звонок.

– Привет, Вика, – сказала Женя в трубку.

Потом она сообщила маме, что мы в Ярославле, только что осмотрели местный кремль и скоро поедем в Москву.

– Она просто преследует меня! – пожаловалась я. – Я телефон из-за этого отключаю.

– Это понятно, – устало согласилась Женя, – но я не могу отключить телефон. То есть я в отличие от тебя не снимаю с себя ответственности.

Мне стало стыдно и грустно.

– Что же делать?

– А ты с отцом не пробовала подружиться? – Она спросила это словно бы невзначай. Я сразу же вспомнила наш разговор, когда Женя рассказывала о моем папе, каким он был в детстве. Вспомнила, как мы с ним ходили в походы. Вспомнила даже мимолетное желание снова куда-нибудь поехать с ним.

– Тебе надо учиться общению, – посоветовала Женя.

Да, мне надо многому учиться…

Игорь и Татьяна нашли нас в этом кафе. Когда я забралась в машину, то увидела смеющуюся Риту.

– Вот это да! – обрадовалась я. – Ты же собиралась у родственников остаться.

– Передумала, – отмахнулась она, – тоска! И по своему парню соскучилась.

– Они не обиделись?

– Нет. Мы же заехали к ним, проведали. Все нормально.

– Я так рада тебя видеть!

– Супер! Знаешь что, – Рита склонилась ко мне, – пойдем завтра на сходку?

– Куда? – не поняла я.

Рита терпеливо объяснила, что народ общается на разных форумах в Интернете по интересам. И кто-нибудь время от времени предлагает встретиться. Назначают время и место, съезжаются и общаются.

– Это и называется – сходка, – закончила Рита. – Мне мой парень предложил. Я ему еще раз позвонила, говорю – еду обратно. А он и сообщает, что от нечего делать собрался потусить с народом. Так что, идем?

– А что там надо делать?

– Да что хочешь! – воскликнула Рита. – Знакомься, разговаривай, веселись! Кстати, заодно увидишь моего парня.

– Я-то не против, но надо у Жени спросить, – с некоторым сомнением сказала я.

– Да без проблем!

Рита тут же повернулась к моей тетке:

– Женя, отпустите завтра Леру со мной потусить?

– Идите, конечно, только не поздно.

– Нет, мы в четыре встречаемся в центре. Так что вечером будем дома. И не волнуйтесь, мы проводим Леру.

– Я вам верю, – улыбнулась Женя.

Надо же, как все просто. Рита честно спросила, ей даже в голову не пришло соврать. Женя отпустила меня, причем без лишних вопросов. Почему же в нашей семье не так?

– Ну вот, все улажено, – Рита довольно потянулась.

– А где это будет?

– На Манежке…

– На Манежке, это возле Манежа?

– Ну да…

Остаток дороги мы проспали.

Когда подъехали к нашему дому, Рита сонным голосом напутствовала:

9 Сходка

Утро было серым. Окно слезилось потеками дождя.

«Как же мы будем встречаться?» – подумала я, прижавшись носом к стеклу. По двору изредка пробегали размытые силуэты прохожих, прикрывшихся зонтами.

Татьяна в своем узбекском халате и Женя уютно сидели на кухне, пили чай. Пар поднимался над чашками маленькими облачками.

– О, вскочила! – удивилась Татьяна. – А мы сидим как мыши, чтоб тебя не разбудить.

– Я привыкла рано вставать.

– Даже не знаю, чем тебя сегодня занять, – сказала Женя.

– Так мы же с Ритой собрались погулять, – напомнила я.

– Погода – самое оно, – заметила Татьяна.

– Ерунда, в кафе посидят. И вообще, дождь может кончиться, – предположила Женя.

Они мне понравились. Такие уютные, домашние. Я умылась и уселась с ними, «слушать взрослые разговоры» – как сказала бы мама.

Потом они разошлись по своим делам. И я снова осталась в блаженном одиночестве. Неспешно вымыла посуду. Убрала на кухне. Мусор вынесла. Потом почитала Сэлинджера. И поняла, что идти мне никуда не хочется.

Но в три позвонила Рита и быстренько вывела меня из этого состояния.

– В метро ориентируешься? – тараторила она. – Приезжай на «Охотный Ряд», я тебя там встречу.

Я оделась, отыскала на вешалке зонтик и отправилась на сходку.

До «Охотного Ряда» добралась благополучно, ничего не перепутала. Рита ждала меня в центре зала между лестницами. Рядом с ней – симпатичный парень, волосы, мокрые от дождя, улыбается.

Они мне понравились.

Парня звали Игорем. Он взял нас под руки и повел к выходу.

На улице оказалось, что зонт есть только у меня. Мы втроем как-то уместились под ним и, смеясь, направились искать место сходки.

Я думала, что мы одни такие дураки – шатаемся под дождем. И ошиблась. Народу собралось человек сорок. Мы сбились в кучу, накрывшись зонтами, как крышей из цветной черепицы.

Многие были знакомы, кто-то радостно вопил, знакомые протискивались друг к другу, чмокали в щеки, пожимали руки. В какой-то момент Игорь и Рита отпустили меня, я стояла, сжатая со всех сторон совершенно незнакомыми ребятами, растерянная. Мой зонт колыхался где-то в стороне, он остался у Игоря. Кто-то крикнул:

– Народ, пойдем в Макдак!

Толпа одобрительно загудела, шевельнулась, задвигалась. Вдруг кто-то толкнул меня, сумочка сползла с плеча, я не успела ее подхватить, и она шлепнулась на мокрый асфальт. Я нагнулась, чтоб поднять ее. Но меня опередили. Какой-то парень успел первым. Мы чуть не столкнулись лбами. Я выпрямилась. Он подал мне сумку.

– Извини, пожалуйста, я нечаянно.

Я посмотрела на него. Он смутился, щеки покраснели. В одной руке – моя мокрая сумка, в другой – ручка зонта.

Ребята двинулись куда-то. Я оказалась под дождем. Хотела взять сумку.

– Подожди, – парень сунул мне зонт, достал из кармана куртки носовой платок и начал вытирать сумку.

– Испачкалась, – смущенно объяснил он.

– Ничего, – ответила я, вешая сумку на плечо.

Теперь он стоял под дождем и смотрел на меня. Высокий, тонкий, он слегка сутулился, словно боялся, что капли воды попадут ему за шиворот. На линзы очков уже осели крапинки дождя. Я приподняла зонт. Он послушно шагнул ко мне.

– Ромка! Привет! – к нам подбежали Игорь и Рита.

– Вот кого не ожидал увидеть! – радовался Игорь. – Как же ты решился выползти из-за компа?

– Подышать захотел, – ответил Рома.

– Вы уже познакомились? – спросил Игорь.

– Еще нет, – признался Рома.

– Это Лера, это Рома, – торопливо представил нас Игорь. – Меня все знают, Риту, надеюсь, тоже. Ну что, идем? А то наши все уже ушли.

Игорь и Рита шагали под моим зонтом. А я все еще стояла и не знала, что мне делать. Рома спросил робко:

– Идем?

– Да…

Он так и шел, согнувшись, потому что зонт был у меня, а я, как ни тянула руку вверх, не могла приноровиться к его росту.

То, что Макдак – это «Макдоналдс», я догадалась сразу. Нам повезло. В этот час народу тут было немного. Так что наша большая компания смогла разместиться кто где. Так как Рома топтался все время возле нас, мы оказались вчетвером за одним столиком. Тогда я смогла рассмотреть его получше. У него были густые вьющиеся волосы, темно-каштанового цвета. А когда он протер очки, я увидела его серые глаза с пушистыми ресницами. Он все время смущался и что-нибудь ронял. Мне приходилось отодвигать от края стола его бутерброд, следить, чтоб он не рассыпал картошку. Короче говоря, он был очень смешной и неловкий.