Цена любви Незнанский Фридрих

— Не знай я тебя столько лет, подумала бы, что ты нарочно говоришь глупости. Окончательный вариант макета известен только мне, Хэнксу и Джимми. Хэнкс — владелец журнала, следовательно, продавать информацию конкурентам явно не в его интересах. Я — главный редактор и работаю в этой должности вот уже восемь лет. Если бы я занималась подобными вещами, то неприятности начались бы много лет назад, а они начались почти сразу же, как мы взяли на работу Джимми Алена. Кстати, я навела справки, с прошлого места работы его уволили точно за такие же делишки.

— Но, Сандра, Джимми Ален лицо журнала!

— Пока да, но совсем скоро может получиться так, что лицо это превратится в самую отвратительную в мире задницу! Он, конечно, милашка, но подумай все же о том, что твоя карьера вряд ли стоит этого проходимца. Да, он талантлив, не спорю, но я все же предпочитаю иметь дело с теми, кто не сливает информацию на сторону.

Лишь громкий стук хлопнувшей двери был ей ответом, и, едва заметно пожав плечами, Сандра Уилсон принялась собирать разбросанные по всей поверхности стола бумаги. Самый неприятный — по крайней мере, она надеялась на это — разговор был позади, и теперь можно думать о том, кем заменить Джимми. На примете было несколько кандидатов, оставалось только решить, кому из них стоит отдать предпочтение. Нужно было также просмотреть присланные из агентства резюме и лишь затем решать, кого именно приглашать на собеседование. На все это могло уйти куда больше времени, чем она рассчитывала, но Сандра все равно не жалела о содеянном.

Работать с тем, кто тебя предает?! Нет, это не в моих правилах, мысленно произнесла Сандра и, подойдя к компьютеру, начала методично просматривать всю присланную на ее личный электронный адрес информацию.

Писем было столько, что она чуть было не отложила их просмотр на следующий день, но, вовремя вспомнив, что завтрашний день будет посвящен переговорам с возможными рекламодателями, приступила к работе. Уж лучше работа, чем вечернее, а потом и ночное, лишенное всяческого смысла одиночество.

Она уже почти закончила работу, как вдруг ее внимание привлекло еще одно послание.

Адрес явно не европейский, определила она. Письмо из Штатов. Интересно, кто это вспомнил о ней спустя столько лет?

Чувства, которые она с тихим упорством загоняла все эти годы в самый дальний угол своего сознания, вырвались наружу, и, еще не открыв письмо, Сандра уже знала, кто его автор.

Ричард! Это мог быть только он. Но что должно было произойти, чтобы он вдруг вспомнил обо мне спустя столько лет? — мысленно спросила она себя.

Прочитав письмо, Сандра встала из-за стола и, отойдя к окну, принялась рассматривать лежащую прямо перед ней улицу. После Нью-Йорка она долго не могла привыкнуть к тому, что окна ее кабинета находятся на уровне не сорокового, а всего лишь третьего этажа, а привыкнув, начала находить в этом особенную прелесть. Жизнь теперь не проходила мимо, а была неотъемлемой частью того, что происходило с ней. Множество звуков огромного города рождали особую музыку, и, всякий раз вслушиваясь в ее звучание, Сандра находила в ней нечто новое для себя. Вот и сейчас, вслушиваясь в доносившиеся до нее звуки, Сандра вдруг вновь почувствовала себя студенткой первого курса университета, без ума влюбленной в недосягаемого Ричарда Крафта. Интересно, знал ли он, насколько сильно она была влюблена в него? Наверное, нет. Слишком много в те годы кружилось вокруг нее поклонников, за спинами которых она прятала полные тоски глаза. Но как же он был красив! И как недосягаем! В те дни не она одна сходила по нему с ума, а как минимум половина девчонок с курса. Он же, как никто другой, умел оказывать предпочтение всем и никому конкретно. Лишь она, Сандра, порой удостаивалась задумчивых, полных непонятного ожидания взглядов, но с появлением Лоры прекратились и они. Странно, что после ее гибели он так и не женился. Благодаря Кэтлин Мэрфи, она, Сандра была в курсе дел Ричарда и знала, сколько женщин вилось вокруг него. Время от времени он оказывал предпочтение кому-нибудь из них, но так ни на ком и не женился. Но, как все же странно, что судьба, сделав зигзаг в двадцать с лишним лет, вновь свела их. Не напрямую, но косвенно все же свела. И почему именно ее, Сандру, он просит помочь своей дочери? Неужели все эти годы Ричард знал, что небезразличен ей?

Откинувшись на спинку стула, Сандра Уилсон мысленно перенеслась на годы назад и долго еще перебирала спрятанные в сердце воспоминания. Как же давно и как же недавно все это было! Прошло столько лет, а она вдруг вновь чувствует себя прежней Сандрой Уилсон, самой красивой и самой несчастной студенткой университета. Если бы она только вела себя тогда иначе! Возможно, все в ее жизни сложилось бы по-другому: была бы семья, дети и эта Джессика вполне могла бы быть ее, Сандры, дочерью. Но, хватит этих «если бы». От них начинает кружиться голова, замирает сердце и становится холодно в животе.

Посмотрев на календарь, Сандра машинально отметила, что до приезда Джессики осталось чуть больше недели. И за такой короткий срок нужно найти для нее не только жилье, но и работу?!

Все это было слишком уж неожиданно, и, с силой захлопнув окно, Сандра подумала о том, что такое к себе отношение могла позволить лишь нескольким людям, и Ричард Крафт был одним из них.

5

Лондон встретил их таким ярким солнечным днем, что Джессика даже засомневалась, туда ли они с Ланьи попали. Высокое ясное небо и яркая зелень листвы, по мнению Джессики, куда больше подходили, например, для Италии, чем для знаменитого своими туманами Лондона. Дорога от Хитроу до отеля, где у них были забронированы номера, заняла около полутора часов, и все это время Джессика рассматривала проносившиеся за окном автомобиля пейзажи. Кое-что было знакомо по фильмам и путеводителю, но, и знакомое и незнакомое, оно не переставало вызывать у нее восхищение. Биг-Бен, Вестминстерское аббатство, Дом парламента, галерея Тейта, собор Святого Павла, Тауэр — какие волнующие, наполненные необыкновенно глубоким смыслом названия! Отец был прав, настаивая на ее отъезде из Штатов. В Лондоне она быстрей придет в себя и обязательно найдет способ вернуть «Фледжберри-хауз».

Погруженная в свои мысли, Джессика не заметила, когда такси остановилось у самого входа в отель. Здание не было похоже на гостиницу, и первые несколько минут, пока Ланьи с таксистом выгружали багаж, Джессика с интересом осматривала его.

Поздний Ренессанс, определила она.

Очутившись же внутри, она поначалу подумала, что перенеслась как минимум на сто лет назад. Бархатные шторы, отделанные темными дубовыми панелями стены, полированный мрамор пола, бронзовые светильники, массивные кожаные кресла холла, сидящие в них странные, словно персонажи из прошлого, люди…

— У меня такое чувство, Ланьи, что в этом отеле время остановилось где-то на рубеже веков, — обратилась Джессика к своему спутнику.

— Ты правы, Джесс. «Виктория плейс» — уникальное в своем роде заведение. И хотя вся эта обстановка не более чем рекламный трюк, жить здесь и в самом деле очень приятно. Мистер Крафт всегда останавливался здесь, когда приезжал в Лондон.

— Рекламный трюк? Но кто тогда эти пожилые люди, вон те двое в твидовых костюмах и та женщина в странной шляпке и пенсне?

— Это платные гости. В основном все они вышедшие на пенсию и желающие подработать актеры. Читать газеты, спорить о том, какая партия победит на выборах, и вязать шарфики они могли бы и дома, но там им за это никто не стал бы платить. А здесь у них нечто вроде собственного клуба, они чувствуют себя кому-то нужными и не такими одинокими.

— Никогда не думала, что когда-нибудь увижу нечто подобное, — потрясенно произнесла Джессика. — А с ними можно разговаривать?

— Почему бы и нет? Все они довольно симпатичные люди, а общение с постояльцами и есть часть их работы.

— Позже обязательно познакомлюсь с кем-нибудь из них. Они такие забавные и такие милые…

Глядя на погрузившегося в какие-то свои, детские мысли Кевина, Дэниел не сумел удержаться от вопроса: — Ну, Кевин, нравится тебе наш новый дом?

— Нравится. А ты будешь жить здесь со мной?

— Ну конечно. Ведь это наш с тобой дом. А еще с нами будет жить миссис Хейдли. Она твоя новая няня, и я надеюсь, что вы понравитесь друг другу. А что это у тебя?

— Я нашел ее под кроватью. Правда, классная?

Оглядев старую, но явно чистую плюшевую панду, Дэниел хотел было предложить отнести игрушку на чердак, а вместо нее купить новую, но, увидев выражение глаз сына, произнес:

— Превосходная панда, совсем как настоящая. Ты уже придумал для нее имя?

— Да. Я назову ее Снупи. Ей нравится это имя, я знаю.

— Знаешь? Откуда?

— Не знаю, просто знаю — и все.

— Ну хорошо, Снупи так Снупи. А как тебе твоя новая спальня? Правда, здорово? Кровать такая большая, что на ней могут уместиться сразу несколько человек. А детская? Ты уже видел новые игрушки?

— Видел, но мне больше нравится Снупи. Она добрая и любит меня.

— Я рад, что у тебя появился такой замечательный друг, но, может, все же дашь панде отдохнуть и сходишь со мной куда-нибудь поужинать?

— А ты возьмешь мне пиццу? Мне надоела та еда, которую ты заказываешь в ресторане.

— Все что угодно, Кевин. Можешь даже залить ее майонезом и кетчупом, я не буду возражать. — Ведь нужно как-то отметить такое событие, как переезд в новый дом? Так почему бы не залитой майонезом и кетчупом пиццей, если сыну это так нравится?

Увидев стоявшую у ресепшена женщину, Джессика невольно залюбовалась ее роскошными рыжеватыми волосами и точеной, не подвергшейся возрастным изменениям, фигурой. С четырех ярдов я не дала бы ей больше тридцати, успела подумать Джессика и с улыбкой произнесла:

— Добрый день, миссис Уилсон. Рада познакомиться. Мне, право, неудобно, я должна была первой связаться с вами…

— Сандра. Зови меня Сандра, Джессика. Кстати, ты все равно не смогла бы связаться со мной. Я только вчера вернулась из Дублина. Но сейчас не об этом. Неделю назад я получила письмо от твоего отца, в котором он просит оказать тебе помощь и поддержку. Свободного времени у меня не очень много, но кое-что я все же смогла сделать. Может быть, пройдем куда-нибудь?

— Да-да, конечно. Здесь за углом есть довольно симпатичный ресторанчик, может туда?

— Прекрасно. Заодно съем что-нибудь. Столько работы, что порой вообще забываю о том, что нужно обедать.

Предоставив Джессике право самой делать заказ, Сандра воспользовалась передышкой в разговоре, чтобы внимательней рассмотреть девушку. Красива, кажется умна, прекрасно воспитана. Речь правильная, улыбка приятная, вот только взгляд, порой словно застывший, и глаза живут своей, отдельной жизнью, даже когда она улыбается. На вид не больше двадцати, но иногда кажется, что она гораздо старше.

— Миссис Уилсон… Сандра, я хотела спросить насчет десерта…

— Взбитые сливки по-ирландски с орехами и ликером и чашку кофе без молока и без сахара, — машинально ответила она и, дождавшись, когда официант отойдет от столика, обратилась к Джессике с вопросом, что вот уже неделю вертелся у нее на языке.

— Ну а теперь, Джессика, ты, быть может, расскажешь мне, что именно произошло с твоим отцом? Он и в самом деле осужден за неуплату налогов?

— Это очень запутанная история, миссис Уилсон… ой, извините, Сандра. Я сама узнала обо всем недавно и, честно говоря, до сих пор не могу поверить в то, что произошло. Но если в нескольких словах то… Несколько лет назад компаньон моего отца, Бойд Дженкинс, продал конкурентам формулу нового лекарства от аллергии. Отец обратился в полицию, но там сказали, что доказать его вину практически невозможно. В создание лекарства были вложены огромные средства… Можете представить состояние отца, когда оно было выпущено не им, а конкурирующей фирмой?! Через год, когда были внесены кое-какие изменения в формулу, отец взял кредит в банке и попытался наладить выпуск этого лекарства в Европе. Но в самый последний момент пришел вдруг запрет на его продажу. Какие-то проблемы с химическим составом, подробности мне не известны.

— Но при чем здесь сокрытие доходов?

— Те деньги, что были предназначены для уплаты налогов, были пущены в производство, платить налоги было просто нечем.

— Так, значит, кроме всего этого у Ричарда еще и огромный долг перед банком?

— Нет, долга уже нет. Банк забрал у нас все, что только можно было забрать. Акции, «Фледжберри-хауз», коллекцию папиных картин и даже мамины драгоценности.

— Да, не думала я, что все так серьезно. Но неужели ничего нельзя было сделать?

— Думаю, можно. Банк мог дать отцу отсрочку, но приближался совет директоров и, следовательно, вся отчетность должна была быть в полном порядке.

— Бред какой-то! — не в силах поверить услышанному, воскликнула Сандра.

— Я тоже так думаю. Но скорей всего дело в том, что сыну владельца банка очень уж понравился наш дом. Он даже предложил отцу купить его со всем содержимым.

Сандре показалось или она в самом деле увидела странный отсвет в глазах Джессики? Нечто среднее между тоской и неприязнью.

— И Ричард согласился?

— Да. Это очень выгодное предложение. Согласившись, отец может назначить цену сам и не зависеть от аукциона.

— Но тогда получается, что он лишил тебя всего!

— У меня есть деньги, целых восемьсот тысяч долларов. Это деньги моей матери. Первоначальная сумма была небольшой, но отец несколько раз удачно инвестировал ее. Он посоветовал мне купить квартиру в Лондоне, сказал, что в ближайшие несколько лет недвижимость обязательно вырастет в цене.

— Думаю, Ричард прав. Он попросил меня помочь тебе с квартирой. Заниматься ее поисками у меня, естественно, нет времени, но кое-что я для тебя все же сделала. Вот номера телефонов самых известных риелторов Лондона. Быть их клиентами сплошное удовольствие. Все желания выполняются словно по мановению волшебной палочки.

— Огромное спасибо, Сандра. Я сегодня же свяжусь с ними и, как только куплю квартиру, приглашу вас на новоселье.

— Ловлю на слове, Джессика. Ну а что касается работы, тут немного сложнее. Я ведь ничего не знаю о тебе, не знаю даже, какой колледж ты окончила.

— У меня диплом Высшей школы искусств.

— Прекрасно, а конкретней?

— Я дизайнер по интерьеру, правда еще без опыта работы. Но кое-что я все же могу показать. Правда, у меня нет его с собой, но, может, вы видели…

— Видела — что?

— Рождественская гостиная в декабрьском номере «Космополитена». Это была моя дипломная работа. Одна из наших преподавателей… короче, она показала мою работу главному редактору, после чего та появилась в журнале.

Услышав это, Сандра на несколько секунд впала в ступор. Рождественская гостиная! Да ведь увидев ее тогда, она чуть ли не с лупой рассматривала все детали интерьера! Даже Джимми Ален, говнюк хренов, и тот готов был признать, что подобный дизайн под силу только очень хорошему профессионалу! И вот этот самый профессионал перед ней — девушка, не имеющая практически никакого опыта работы!

— Честно говоря, ты порядком удивила меня, Джессика, — едва переведя дух, произнесла Сандра. — Я прекрасно помню тот номер, причем именно из-за этой самой гостиной. Превосходная работа! Даже не верится, что это дело рук такой молоденькой девушки!

— Ну не такая уж я и молоденькая. Мне уже двадцать два.

— Когда мне было двадцать два, я, как и ты, тоже считала себя вполне зрелой женщиной. Тогда я училась на первом курсе университета и даже была влюблена в твоего отца.

— Правда? Папа тоже признался, что был влюблен в вас, Сандра. Сказал только, что вокруг вас вилось столько поклонников, что вы не заметили его среди них.

— Ричард так сказал? — На миг Сандре стало нечем дышать.

Как жестока порой судьба! Почему, ну почему от нее всегда укрывалось то, что было понятно всем остальным?! Да потому, тут же сказала она себе, что у каждого свой путь и каждый поступает так, как может поступить лишь он один.

— Знаешь, Джессика, увидев тебя сегодня, я первым делом подумала о том, как ты не похожа на своего отца. Но сейчас я готова признать, что ошиблась. Ты очень похожа на мать, но глаза у тебя в точности такие, как у Ричарда. По крайней мере, именно такими они запомнились мне. У меня есть к тебе предложение. Оно касается работы. Я предлагаю тебе место ведущего дизайнера в «Lady’s life». Работа хлопотная, но интересная. Ну как, согласна?

— «Lady’s life»? Вы серьезно? Но ведь это самый читаемый журнал во всей Великобритании!

— Тебя это смущает?

— Нет, но вдруг я не справлюсь? — пересохшими от волнения губами произнесла Джессика. — Я должна дать ответ сейчас?

— Ну… можешь подождать до завтра.

— Нет, я не буду ждать, — справившись с волнением, произнесла Джессика. — Конечно же я согласна, ведь о таком шансе можно только мечтать. Но если вдруг…

— Никаких «вдруг», Джессика. С этого дня можешь рассчитывать на мою помощь и защиту, об остальном же не беспокойся. Да, есть еще кое-что. Тебе конечно же понадобится машина, но, так как движение здесь правостороннее, нужно будет как следует потренироваться или даже пройти специальную подготовку. Что же касается самой машины, то пока можешь пользоваться моей старой. Хотя не такая уж она и старая, ей всего два года и она в отличном состоянии. Вернешь, когда приобретешь собственную.

— Мне, право, неловко, Сандра. Вы столько сделали для меня…

— Ерунда. Ты тоже сможешь помочь мне, если приложишь максимум усилий для того, чтобы «Lady’s life» и дальше оставляла далеко позади своих конкурентов.

— Я постараюсь, Сандра.

— Вот и прекрасно, а сейчас извини, но мне уже пора. Увидимся завтра утром в головном офисе. Вот моя визитка — здесь все телефоны и адрес.

Попрощавшись с Сандрой, Джессика еще долго сидела на террасе ресторанчика, вспоминая прошлое и думая о будущем. Интересно, знал ли отец, что Сандра Уилсон была влюблена в него? Наверное нет, иначе обязательно предпринял бы что-нибудь. Она из тех женщин, что надолго оставляют след в сердце мужчины — такая красивая, уверенная в себе и в то же время такая простая. На такую женщину Дэниел Тейлор вряд ли повысил бы голос и уж точно не стал бы отнимать родной дом, сделала она неутешительный для себя вывод.

При мысли о Дэниеле сердце Джессики вновь странно сжалось и захотелось… Нет, об этом нельзя и думать! Дэниел Тейлор настоящий мерзавец и ничто не может оправдать его! Решено! Я стану такой же, как Сандра Уилсон! Такой же уверенной в себе и такой же красивой! — мысленно воскликнула она. Впереди ее ждал долгий день, и впервые за последнее время ей захотелось, чтобы день этот длился как можно дольше.

Тряхнув головой, Джессика встала из-за стола и, расплатившись за стакан сока, который заказала уже после ухода Сандры, вышла из ресторана. Переговорами с риелторами займется Ланьи, у него это лучше получится, а я начну делать то, что мне предназначено судьбой. Начну переделывать податливую глину в гранит, а когда переход будет завершен, сделаю все, чтобы небезызвестный Дэниел Тейлор разбил об этот самый гранит свой лоб! — решила Джессика, и едва заметная улыбка скользнула по ее губам.

Просмотрев предложенный мастером каталог, Джессика пришла к неутешительному выводу, что ей не нравится ни одна из представленных там причесок. Слишком женственно, ни одного намека на стервозность и непоколебимую уверенность в себе. И цвет! Разве можно говорить о какой-то там уверенности, если у тебя такой цвет волос?! Подойдя к огромному зеркалу, Джессика стянула стягивающую волосы ленту, и тут же ее плечи окутало искрящееся белое облако. Когда-то эти белокурые волосы были предметом зависти всех девчонок сначала в школе, а затем и в колледже.

А эти глаза? Голубые, ну прямо как у Барби! Нет, новая Джессика должна выглядеть иначе, и, что самое главное, она не должна быть похожа на то, что я вижу сейчас в зеркале.

— Вы уже определились, мисс?

Услышав голос мастера, Джессика резко обернулась и, произнеся одно короткое «да», подошла к креслу.

— Я хочу, чтобы вы как можно короче постригли весь этот белый кошмар и покрасили то, что останется, в какой-нибудь другой цвет. Можно бы, конечно, и в черный, но для черного у меня слишком белая кожа. Вам все понятно?

— Вообще-то да, — ошеломленный услышанным, произнес мастер. — Но у вас такие чудесные волосы, мисс! Неужели не жалко лишиться такой красоты?

— Не жалко. Иногда в жизни нужно менять все, включая длину и цвет волос. Приступайте, я закрою глаза и не буду вам мешать, а открою, когда вы закончите, тогда уж точно будет ощущение нового рождения.

Открыв наконец глаза, Джессика в изумлении уставилась на незнакомку в зеркале. Перемена была столь ощутимой, что в первые несколько секунд у нее даже дух захватило. Из зеркала на нее смотрела новая женщина. От пушистых белокурых волос не осталось и следа, на смену им пришла короткая, сделавшая ее почти неузнаваемой, стрижка. Но главным было даже не это, а то, что от легкомысленной с виду блондинки не осталось и следа. Темно-русые, с красивым кремовым оттенком волосы полностью изменили ее внешность, и, заметив, как изменился вслед за внешностью ее взгляд, Джессика чуть было не захлопала в ладоши от восторга.

— Вы довольны, мисс? — услышала Джессика откуда-то позади себя и, обернувшись, наткнулась на такой понимающий взгляд, что невольно испугалась.

Неужели я так никогда и не научусь скрывать то, что творится у меня в душе? — промелькнуло у нее в голове.

— Да, спасибо, я очень довольна. Цвет великолепен и стрижка тоже. Благодаря вам, я стала практически неузнаваемой. Прекрасная работа, лучшего результата я не могла бы и ожидать.

— Вы можете обратиться к другим нашим специалистам, мисс. Вашему новому облику необходим другой макияж, и, если хотите, они могли бы дать вам нужные рекомендации.

— Спасибо, я обязательно воспользуюсь вашим советом, но не сегодня. Мне нужно время, чтобы привыкнуть к своему новому облику.

Покинув салон, Джессика прошла к автобусной остановке. Можно было, конечно, спуститься в метро, но уж очень ей понравились огромные даблдеккеры.

Они словно слоны в городских джунглях, неповоротливые, но в то же время странно грациозные, с восторгом отметила она про себя.

Все в Лондоне вызывало у нее повышенный интерес, и рассматривая с верхней площадки автобуса городские улицы, она подмечала много такого, что давно уже не замечали коренные лондонцы. Машинально запустив руку в волосы, Джессика удивилась их отсутствию, но в ту же секунду вспомнила, что произошло всего час назад. Ветер странно холодил шею, и хотелось закутаться во что-нибудь теплое и мягкое.

«До тех пор не привыкнешь к жизни в чужом городе, пока не будешь знать, где расположены нужные тебе магазины», — вспомнились ей вдруг слова одной из сокурсниц, и, улыбнувшись своему отражению в оконном стекле, Джессика принялась думать о том, какой именно стиль подойдет ее новому облику. Вариантов было множество, но все их еще следовало опробовать на практике.

Внимательно разглядывая кронштейны с висевшей на них одеждой, Джессика остановила выбор на узких коричневых брюках, строгой белой блузке, бордовом атласном жилете и маленьком пиджаке из коричневого твида.

Стиль а-ля Моцарт, тут же определила она про себя и, передав выбранную одежду менеджеру торгового зала, отправилась в обувной отдел. Сразу же отвергнув обувь на высоком каблуке, Джессика выбрала легкие удобные туфли из коричневой замши. К туфлям ей тут же была предложена сумочка, и, не в силах устоять, она согласилась на ее покупку. Вернувшись в отель, она первым делом примерила купленные вещи. Изучая себя в зеркале, она пыталась понять, что чувствует, но не чувствовала ничего, кроме странной пустоты в душе. Холодный взгляд незнакомки ничем не напоминал так хорошо знакомый ей взгляд, а когда-то милая улыбка напоминала теперь ироничный оскал.

Ну что ж, теперь, когда никто уже не сможет узнать во мне прежнюю Джессику, можно наконец заняться тем, что, собственно, и составляет нынче цель моей жизни. Я соберу полное досье на Бойда Дженкинса и Дэниела Тейлора. Совсем скоро буду знать о них то, о чем они сами постарались бы никогда не вспоминать, и, когда информации будет достаточно, решу, что мне делать, мысленно произнесла она, глядя прямо в глаза своему отражению.

Странным было одно: мысли о Бойде Дженкинсе порождали холодную, ослепляющую ярость, тогда как при воспоминании о Дэниеле Тейлоре сердце ее вновь наполнялось странной тоской. Каждый день она говорила себе, что не должна думать о нем, но все равно думала, ища ему оправдания, и ненавидела себя за то, что по странной иронии судьбы именно он оказался тем, кто завладел ее сердцем. Вспоминался его взгляд, немного растерянный и мечтательный, когда он рассматривал «Фледжберри-хауз», его губы, падающие на лоб волосы…

Она не смогла бы объяснить, зачем мучит себя этими мыслями, но и не думать о Дэниеле Тейлоре не могла.

— Да ты, я вижу, неплохо устроился здесь, старина! О таком доме можно только мечтать! — воскликнул, окинув восхищенным взглядом гостиную, первый посетивший «Фледжберри» гость Дэниела. — Ты прав, Луис. Этот дом и в самом деле настоящее сокровище.

Откинувшись на спинку кресла, Дэниел не смог удержаться от сдержанной улыбки. Прав он был, что настоял на своем и купил этот дом. С тех пор как они поселились здесь, Кевина перестали мучить ночные кошмары, да и сам он засыпает, как только голова касается подушки. Наверняка это одно из тех мест на земле, где душа чувствует себя наиболее комфортно и где ее не мучают никакие мерзкие воспоминания о прошлой жизни. Иногда его, правда, одолевали мысли о прежних хозяевах дома, и тогда где-то внутри появлялся странный холод. В такие моменты он начинал сомневаться в правильности своих решений, но затем, видя сияющее, порозовевшее на свежем воздухе лицо сына, выбрасывал из головы все тревожащие его мысли.

— Кстати, Дэн, я тут недавно разговаривал с окружным прокурором, и он сказал, что у Ричарда Крафта совсем плохо со здоровьем. Адвокат подал прошение на его перевод из тюремной больницы в окружной госпиталь, и, кажется, уже завтра его должны перевести туда.

— Я не знал. А что с ним? Что-то действительно серьезное?

— Говорят, у него плохо с сердцем. Еще бы, столько потрясений сразу! Он ведь, кажется, потерял не только этот дом, но и компанию?

— Да, именно. Но кое-что здесь все же не так, это касается «Фледжберри». Я не совсем купил этот дом, вернее я его купил, но на определенных условиях. В приватном разговоре с Крафтом я обязался вернуть этот дом по первому же требованию бывшего владельца или его дочери, при условии, конечно, что он или она смогут выплатить необходимую сумму.

— И ты не побоялся заключить подобное соглашение?

— Нет. Я счел такое требование справедливым, тем более что чувствовал себя виноватым перед этим человеком.

— Виноватым? Но почему?

— Потому что не сумел возразить отцу.

— Да уж, ситуация не слишком приятная, но тот факт, что ты согласился на подобные условия, говорит о многом.

— Например, о том, что до развода с Клэр я вряд ли бы решился на подобный поступок.

— Именно так. Ты и в самом деле сильно изменился с тех пор, Дэн. Стал мягче и не таким категоричным, как раньше. А где сейчас дочь Крафта? И кто она вообще?

— Понятия не имею. Я не только ничего не знаю о ней, но и даже ни разу не видел. Хотя нет. Я видел ее мельком в тот день, когда приезжал сюда в первый раз. Она садилась в машину с пожилым мужчиной, наверное каким-нибудь дальним родственником. Лица я не видел, заметил только роскошные белокурые волосы и…

Сказав это, Дэниел вдруг замолчал. Неужели? Нет, этого не может быть! Подобные совпадения случаются лишь в кино, в реальной жизни им нет места! — мысленно воскликнул он.

— И?.. Ты не договорил. Что-то случилось?

— Да так, ничего, просто…

— Что?

— Та девушка в самолете… я вел себя с ней недопустимо, почти накричал на нее лишь за то, что она уронила журнал, а потом радовался как последний идиот, когда у нее возникли осложнения с таможенником.

— И что? При чем тут она?

— Мне кажется, что та девушка из самолета и есть дочь Крафта.

— С чего ты взял? — удивленно воскликнул собеседник.

— Наверное, из-за волос. Они были похожи на белое облако, в какой-то момент мне даже захотелось дотронуться до них, чтобы узнать, каковы они на ощупь. И еще то, как она поворачивала голову… Что-то необычайно трогательное было в наклоне ее головы. Это точно была она, сейчас у меня нет в этом никаких сомнений.

Испарина выступила у него на лбу, и вспомнилось то, о чем давно уже забыл разум, но не забыло сердце. Глаза девушки были полны такого искреннего недоумения, но в них не было ни капли злобы. Огромные, лучистые, словно пронизанные солнцем голубые озера… И губы, и длинные стройные ноги, и тонкие длинные пальцы… Почему? Ну почему он так повел себя с ней?! Неужели после совместной жизни с Клэр он никогда уже не сможет нормально общаться ни с одной женщиной? Неужели душа его так и останется отравленной жуткими воспоминаниями?

6

Осознав, кто перед ней, Сандра даже привстала со стула.

— О господи, Джесс, что ты сотворила с собой?! — не в силах скрыть удивление воскликнула она. — Что все же произошло? Ты стала совсем иной, словно родилась заново!

— Все прекрасно, Сандра. Просто захотелось что-то изменить в своей жизни, и я решила начать с внешности. Думаю, мне это удалось. Сама до сих пор не могу привыкнуть к этим переменам.

— Понятно. А знаешь, тебе идет. Действительно, совсем новый облик. Смесь элегантности, неприступности и, я бы даже сказала, стервозности. Ты именно этого хотела?

— Вы угадали, Сандра. Захотелось немного отгородиться от окружающего мира.

— Мне это знакомо. Но, прошу тебя, не закрывайся все же полностью в раковине, оставь небольшую щелку. Иначе потом будет тяжело возвращаться к нормальной жизни. Так ты готова приступить к работе, Джесс?

— Да, конечно. И… Сандра, я хотела поблагодарить вас за все, что вы сделали для меня. Не знаю, что бы я вообще делала без вашей поддержки. Это так важно для меня, поверьте.

— Я верю тебе, Джесс. Но не стоит тратить время на столь громкие слова. Еще неизвестно, кто кого больше выручил. А сейчас пойдем. Я познакомлю тебя с будущими коллегами. Думаю, они тебе понравятся.

Идя вслед за Сандрой, Джессика с любопытством осматривалась. Что, если я не понравлюсь работающим здесь людям? Или кто-то из них решит, что место ведущего дизайнера досталось мне потому, что Сандра Уилсон оказалась старой знакомой моего отца? И что будет, если я не справлюсь с работой и подведу Сандру? Словно почувствовав ее состояние, Сандра остановилась и, взяв Джессику за руку, произнесла:

— Не нужно так волноваться, Джесс. Ты талантливый дизайнер, и твоя рождественская гостиная лучшее тому подтверждение. В ней есть что-то такое, чему нигде нельзя научиться, оно есть или его нет вообще. Надеюсь, ты понимаешь меня?

— Кажется, да.

— Вот и прекрасно. Что же касается нашего знакомства… думаю, самое лучшее — это доказать на деле, что местом ведущего дизайнера ты обязана своему таланту, а не мне. Ну а теперь давай знакомиться. — С этими словами Сандра Уилсон отворила ведущую в редакционный блок дверь и, пропустив Джессику вперед, вошла следом.

Окинув еще раз внимательным взглядом стилизованную под джунгли студию, Джессика сделала знак фотографу начинать съемку. Как же она устала за этот месяц! Но затея, кажется, удалась на славу. Согласно замыслу Сандры, джунгли должны были плавно переходить в городской пейзаж, создавать иллюзию общности двух миров. Но то, что хорошо на натуре, не всегда выигрышно смотрится на странице журнала, и, помня об этом, Джессика решила не уходить из студии, пока не увидит хотя бы первые несколько снимков. То, что она увидела четверть часа спустя, чуть не заставило ее разрыдаться от отчаяния. Никакого слияния миров не получилось, и, мучительно вглядываясь в распечатанные снимки, она пыталась понять, что здесь не так. Дизайн удался, это она поняла сразу, едва взглянув на снимок, но тогда откуда стойкое ощущение фальши?

Модели! — вдруг поняла она. По их лицам должен стекать пот, и прически не должны быть волосок к волоску. Вода! Их нужно облить водой, причем сделать это так, чтобы они не успели понять, что именно с ними произошло. Тогда-то уж точно в их глазах появятся удивление и растерянность людей попавших в иной мир.

Шепнув несколько слов фотографу, Джессика вышла из студии, а вернувшись, улучила момент и выплеснула на стоявших друг возле друга моделей содержимое большого пластикового ведра. Стараясь не обращать внимания на возмущенные крики моделей, она сделала фотографу знак снимать и, едва дождавшись конца съемки, выхватила первые вышедшие из принтера фотографии. Только взглянув на них, Джессика почувствовала себя полностью вознагражденной за бессонные ночи и потраченные нервы. Все получилось именно так, как она задумала. Фигуры моделей больше не напоминали манекены, а казались неотъемлемой частью двух миров.

— Фантастика! Просто фантастика! Ты молодчина, Джесс! Такое впечатление, что это стопроцентная реальность, а не студийная бутафория. Кажется, стоит только захотеть — и сам окажешься там. Скажи, кто-нибудь уже видел фото? — Нет. Ларри ушел к себе, сказал, что займется монтажом завтра, а я решила показать вам первые пробные снимки.

— Скажи, а как тебе удалось заставить их вспотеть? И эти взгляды… Никакого наигрыша!

— Ничего особенного. Просто я окатила их водой из ведра, а, пока они удивлялись и возмущались, Ларри успел отснять целую пленку. Скорей всего, придется доплатить им за причиненные неудобства, но это, думаю, стоит полученных фотографий.

— Если понадобится, заплачу из собственного кармана. Да, кстати, а как у тебя с деньгами?

— Все хорошо, но я хотела… попросить десять дней отпуска. Хочу слетать домой повидать отца. Я очень волнуюсь за него, Сандра. Его письма… они стали другими. Я чувствую, не знаю как, но чувствую, что ему очень плохо.

— Да, конечно. Можешь лететь хоть завтра. Я сама хотела предложить тебе небольшой отпуск, но ты опередила меня. Когда планируешь уехать?

— Завтра вечером. Утром буду уже в Нью-Йорке, встречусь с адвокатом и попрошу его устроить мне свидание с отцом.

— Передай ему привет от меня.

— Обязательно передам. Спасибо, Сандра.

Нью-Йорк осенью. Как же он красив в восхитительном красно-желто-коричневом буйстве красок. Глядя из окна такси на проносившиеся мимо улицы, Джессика с удовольствием вдыхала знакомый с детства аромат. Нигде больше она не встречала такую смесь запахов. Океанский бриз, осенняя листва, запах бензина и еще чего-то неуловимого, чему она никогда не могла найти названия.

А что, если съездить в Ривердейл? — подумала вдруг Джессика, и в ту же секунду горячая волна пробежала по ее телу. Всего один только час — и я увижу родной дом! Увижу, тут же остановила она себя, но не посмею и близко подойти к нему! Дэниел Тейлор наверняка уже успел обосноваться в нем и не даст мне даже взглянуть на него!

Тоска по родному дому сменилась приступом гнева, и, любовно погладив лежавшую на коленях небольшую сумку, Джессика подумала о первом, приготовленном ею для Дэниела сюрпризе. Тяжело было вытеснить из головы мысли о нем, но она, кажется, справилась. А сколько было сводящих с ума сновидений! Уставшее от постоянного контроля сознание уносило ее в восхитительную страну грез, в которой не было места ненависти и в которой она была необыкновенно счастлива с Дэниелом. Но теперь все это в прошлом. И совсем уже скоро она окончательно справится со своими глупыми снами.

— Простите, мистер Брэдли, но я так ничего и не поняла. Так мой отец сейчас не в тюрьме? — Нет, мисс Крафт, ваш отец сейчас в больнице. Он в Центральном нью-йоркском госпитале. Две недели назад состояние его резко ухудшилось и из тюремной больницы его перевели в госпиталь.

— Но почему вы не сообщили мне об этом? Я бы сразу же приехала!

— Я хотел, но ваш отец, мисс, не разрешил. Скорей всего, он не захотел вас расстраивать.

— Неужели все так серьезно, мистер Брэдли? А может, врачи все же ошибаются?

— Нет, мисс Крафт, все именно так, как я вам сказал. Доктор Салливан, лечащий врач вашего отца, говорит, что его сердце может остановиться в любой момент.

Услышав это, Джессика отвернулась к окну и несколько минут молчала, не в силах произнести ни звука. Возникший в горле ком мешал дышать, а руки тряслись противной мелкой дрожью. Сделав над собой невероятное усилие, она смогла все же немного успокоиться, и, когда вновь обратилась с вопросом к адвокату, в голосе ее почти не осталось следов недавнего волнения.

— Я могу увидеть отца уже сегодня? Мне позволят встретиться с ним?

— Конечно, мисс. Но, думаю, нужно все же сначала поговорить с доктором Салливаном. Да, кстати, в каком отеле вы остановились?

— «Глэдис». Пересечение Двадцатой и Черч-стрит.

— Прекрасно. Я заеду за вами, как только получу согласие доктора Салливана.

Попрощавшись с адвокатом, Джессика решила немного прогуляться по городу. Нужно было привыкнуть к мысли, что скоро она может остаться совсем одна, но как же трудно было даже представить себе подобный исход! Погруженная в свои мысли, она не заметила, как дошла до Центрального парка, и пришла в себя, лишь услышав смех и крики снующих вокруг детей. Невольно улыбнувшись одному из них, она ускорила шаг и, выйдя к дороге, махнула проезжавшему мимо такси.

Идя вслед за медсестрой и адвокатом по бесконечно длинным коридорам госпиталя, Джессика мысленно повторяла все те слова, что собиралась сказать отцу. Но действительность оказалась настолько отличной от всего, что она представляла, что ей пришлось собрать воедино все свои силы. Этот лежащий на кровати человек не мог быть ее отцом, и тем не менее это был он. Бледное лицо, бескровные губы и взгляд, в котором не было уже ничего, кроме осознания приближавшегося конца. — Папа! — только и смогла вымолвить она.

— Джесс, девочка моя. Я так рад увидеть тебя еще раз. — Взгляд Ричарда обрел былую осознанность и даже глаза перестали поражать своим безжизненным выражением.

— Не говори так, папа. С тобой все будет в порядке. Не можешь ведь ты оставить меня совсем одну, не так ли?

— Тебе придется привыкать жить без меня, Джесс. Рано или поздно это все равно должно было произойти, так почему не сейчас? Вчера мне приснилась твоя мама, она ждет меня.

— Не говори так, ты обязательно поправишься, я знаю.

— Я многое сделал не так в жизни, Джесс, но кое-чему я все же научил тебя. Я говорю об умении смотреть правде в глаза. Умирать не страшно, но угнетает мысль, что по моей вине ты лишилась не только семейного бизнеса, но и «Фледжберри».

— Это не самое страшное, что могло произойти, папочка, — судорожно сглатывая слезы, ответила Джессика. — У меня хорошая работа, новые друзья. И еще Сандра. Она просила передать тебе привет, и, знаешь, Сандра, кажется, до сих пор влюблена в тебя. У нее становится такой странный взгляд, когда она говорит о тебе.

— Она была самой красивой девушкой в университете и однажды даже стала победительницей конкурса красоты. Странно, но я никогда не замечал, что нравлюсь ей. Всегда немного робел в ее присутствии.

— Наверное, она боялась быть отвергнутой. Ведь ты тоже был потрясающе красив в молодости.

— Да, совсем не то, что сейчас.

— Не говори глупости. Ты и сейчас самый потрясающий мужчина из всех, кого я знаю.

— Никак не могу привыкнуть к твоему новому облику, Джесс. Ты стала совсем другой. Твой взгляд полон грусти, но ты не должна грустить. Жизнь не закончится с моим уходом, и ты должна всегда помнить об этом.

— Да нет, я все та же, просто в голове у меня стало чуть меньше иллюзий. Но я не могу не грустить! Я не хочу оставаться без тебя!

— Ты и не останешься. Я всегда буду рядом с тобой, просто ты не будешь видеть меня. Жизнь не заканчивается, она просто переходит в какую-то другую форму.

— Извините, мисс Крафт, — раздался вдруг позади нее приятный, чуть хрипловатый голос. — Мое имя Патрик Салливан, я лечащий врач мистера Крафта. Могу я поговорить с вами?

— Да, конечно.

— Тогда идемте. Мистеру Крафту необходим отдых, и, пока он будет отдыхать, мы вполне можем поговорить. Давайте спустимся на второй этаж, там есть небольшое кафе, выпьем по чашке кофе.

На мгновение Джессике стало не по себе. Взгляд этого человека буквально окутал ее теплотой, заставив странно сжаться заледеневшее сердце. Как же давно она не чувствовала себя желанной и привлекательной! Как устала бороться с нелепыми мечтами! Вдруг этот доктор послан ей для того, чтобы она смогла наконец избавиться от воспоминаний и мечтаний о том, кто пусть косвенно, но все же явился причиной ее несчастий? Но, едва подумав об этом, она поняла тщетность своих надежд. Образ Дэниела Тейлора не желал уходить. Прочно укрепившись в ее сознании, он, казалось, давно уже жил там своей собственной жизнью, не позволяя никому заслонить себя.

Дорога до кафе заняла у них почти четверть часа. Идя вслед за доктором, Джессика ловила на себе множество любопытных взглядов и с невольным любопытством оглядывалась по сторонам. Это был иной мир, и она, к своему стыду, чувствовала себя лишней в нем. Войдя в кафе, Джессика сразу же прошла к стоявшему в самом дальнем углу столику и, сев спиной к двери, бессильно откинулась на спинку стула. Лицо отца стояло перед глазами, и она даже не пыталась остановить льющиеся из глаз слезы. Все, что она испытала до сегодняшнего дня, оказалось сущей ерундой по сравнению с тем, что она увидела сегодня.

— Мисс Крафт…

— Да, извините, доктор, я слушаю вас.

— Не в моих правилах обнадеживать родных, если сам я не уверен в благоприятном исходе. Ваш отец, мисс, может умереть в любой момент. Слишком высокий уровень холестерина в крови привел к образованию тромбов, один из которых может в любую минуту прекратить доступ крови к сердцу.

— Но неужели нельзя ничего сделать? Операция или еще что-нибудь?

Страницы: «« 1234567 »»

Читать бесплатно другие книги:

«Я возвратился, я прошел через сени и оглядываюсь вокруг. Это старый двор моего отца…»...
Моё знакомство с творчеством Говарда Филлипса Лавкрафта было совершенно спонтанным. Случайно один из...
Виктор Топоров (1946–2013) был не только знаменитым переводчиком, скандальным литературным критиком,...
К сожалению или к счастью, но во все времена люди устроены одинаково. Безусловно, накладывает отпеча...
Эта книга будет полезна тем, кто захочет познать свою женскую суть, постичь глубину и цикличность ра...
В Санкт-Петербургском Научно-исследовательском институте здорового сна, которым много лет руководит ...