Арийские мифы русов Белов Александр
Здесь наказание за любовную связь со Змеем Горынычем подано в форме языческого жертвоприношения. С подобной ритуальной «расчлененкой» мы уже сталкивались, когда говорили об Осирисе и об убитом брате. Тем не менее мотив былины выдержан в целом в христианском стиле. На это, в частности, указывает фраза: «язык знал дела еретические». Мы не откроем Америки, если скажем, что в средние века еретики, а также ведьмы, чародейки, волхвы и «простые» язычники подвергались жестоким пыткам, с них сдирали кожу, прижигали каленым железом и т. д. и т. п. Апофеозом пыток являлось сожжение на костре. Ведьм пытали тем, что связанных бросали в воду и смотрели: всплывет ли тело или пойдет ко дну… если всплывало, то это являлось дополнительным доказательством связи ведьмы с дьяволом. Как ни парадоксально средневековая церковная инквизиция использовала ритуалы, характерные для язычества; т. е. широко применяла те методы, против которых на словах боролась… Не умолчим и о том, что сожжение и утопление ведьм и колдунов являлось символом языческого жертвоприношения, которое, вероятно, практиковалось в былые времена в ночь на Ивана Купалу.
Так, А.Н. Афанасьев (живший до революции, когда позиции церкви были особенно сильны) посвятил целую главу в своей книге «Древо жизни» процессам по делу колдунов и ведьм на Руси и в России, а также пыткам, которым они подвергались. Не будем пересказывать эти жуткие истории.
А.Н. Афанасьев писал: «По». Тем не менее в народном сознании весьма долго сосуществовали и даже кое-где продолжают сосуществовать древняя арийская религия и новая христианская религия. И доказательством тому являются образы сказок, в которых чудесным образом соединены основы старой и новой веры. В этот отношении показательна валахская народная сказка «Цвет-королевич». Как мне кажется, эта сказка наполнена и купальскими образами.
В некотором царстве, в некотором государстве жил король, была у него дочь — красавица писаная. Раз в разгар лета пошла дочь с подругами в лес и сорвала там чудесный цветок. Принесла она цветок в свои хоромы и не могла от него глаз отвесть…
Вдохнула красавица цветочной плодородной пыльцы и сделалась беременна…
Обозлился царь, думал он, что царевна согрешила с молодцем без его ведома. Велел сколотить бочку, посадить туда дочь и пустить в синее море. Как ни плакала царевна, как ни божилась, что не было у нее никого — все напрасно. Не переменил своей воли царь. Так и сделали верные слуги царские — сколотили бочку, посадили туда царевну и пустили по воле волн и ветра.
Родила царевна в бочке сына-богатыря. Рос он не по дням, а по часам. И вот по воле бога вынесло бочку на берег. Разломил ее сын и вывел из заточения на вольный ветер свою матушку. Видят они — прекрасный замок стоит на берегу — в нем живут змеи-чудовища. Сразился с ними молодой богатырь — поубивал всех… Лишь один змей остался — спрятался он в потайной комнате.
Стали мать с сыном в змеином замке жить да поживать — невзгод не знали. А змей, когда в отлучке богатырь был, обернулся красивым юношей и к матери подступил с нескромными речами. Обольстил змей мать богатыря и стал с ней жить. Задумали они вместе, как богатыря извести.
Была в той местности великая черная гора, на ней обитал великий дух смерти, служили ему водяные нимфы. Послала мать по змеиному научению богатыря на ту гору, чтобы он принес матушке живой водицы испить — притворилась она нездоровой.
Пошел богатырь на ту гору и увидал нимф прекрасных. Полюбился богатырь нимфам, проведали они, зачем богатырь в гору идет, и стали они его отговаривать на гору подниматься. «Мол, живет там злой дух — погубит он тебя». Но не послушал их богатырь, помня материнский наказ, поднялся он на черную гору. Нашел там источник жизни и уже наклонился, дабы зачерпнуть из источника живой воды, как пал на гору густой черный туман. В ту же минуту закрутился вихрь, поднял он богатыря в воздух и разорвал его в воздухе на тысячи кусков, и разметал их вокруг горы. Тут же все стихло.
Вышли нимфы из воды, завыли, запричитали, стали звать свою царицу. Вышла из воды царица морская, повелела она своим служанкам собрать все части тела богатырского. Все члены нашли; все вместе сложили, не было лишь сердца богатырского — его унес злой змей. Окропила царица тело богатыря живой водой он и ожил. «Как же долго я спал, — сказал богатырь, — странно, мое сердце не бьется». «А как же ему биться, когда его нет, — отвечает ему царица морская. — У матери твоей оно, у змеиной полюбовницы в шкатулке хранится. Змей тебя погубил, ей твое сердце отнес…»
Научила царица морская богатыря — ты оденься в нищенское платье, остриги свои кудри русые, вымаж лик свой сажей черною и пойди во дворец, поиграй на свадьбе змеиной, вот тебе чудны гусельки — сами играют. На эти гусельки обменяй у своей матушки сердце свое.
Так и сделал богатырь, нарядился он в нищенское платье, остриг он кудри русые, вымазал лицо сажей черною и пошел во дворец на свадьбу змеиную. Как коснулся он чудо-гуселек, сами они заиграли, да так славно, что все словно в сон-забытье погрузилися.
«Что хочешь проси за эти чудо-гуселки», — мать сыну молвила. «А дай ты мне сердце богатырское, что в шкатулочки у тебя хранится», — отвечал ей нищий. Подивилась мать таким словам, но делать нечего, обменяла она гусли на сердце богатырское — больно приглянулись ей гусельки…
Воротился богатырь к царевне морской, та смочила сердце богатырское водой живой, кликнула птицу небесную. Взяла птица небесная сердце в клюв и вставила его в грудь богатырскую на место прежнее. Взял богатырь свой острый меч и пошел во дворец, где мать-преступница делила ложе со змеем окаянным. Отсек богатырь змею все три головы, а головы матушки отсечь не может — рука не поднимается. «Пусть судит тебя сам бог». Идет сын с матерью в чисто поле и говорит: «Становись рядом со мною матушка, кто из нас виноват, меч того сам найдет». Бросает он с этими словами острый меч вверх. Мать прижалась к сыну близко-близко. Но меч виноватого нашел — поразил он ее прямо в сердце.
Таинственный чудесный цветок, вдохнув пыльцу которого забеременела царевна, по свидетельству Афанасьева, у хорватов называют Перуновым цветом, а у хорутан — солнечником. На Руси такой цветок называют свети-цвет или жар-свет, а также цветком папоротника.
В одной русской сказке говорится о безутешной невесте, потерявшей жениха. На могилке жениха вырос прекрасный цветок. Его сорвала невеста, принесла домой. Любовалась им невеста, любовалась да и забеременела. В другой сказке говорится о том, что в полнолуние цветки на волшебном стебле оживают и начинают говорить человеческими голосами… и призывают незамужних девиц в полночный час.
Да и как мы помним, согласно преданиям, на Ивана-Купалу наливаются травы целебной силой. А в ночь расцветает волшебный цветок. Цветок здесь метафора мужской силы погибшего героя. Однако в сказке эта метафора принимает реальный образ фаллоса, пробужденного к жизни и к оплодотворению.
Согласно преданию, в ночь на Иванов день земля разверзается и клады, спрятанные в ней, «просушиваются». Напомним, что слово «клад» образовано от глагола «класть». Эти слова однокоренные со словом «кладбище» — место упокоения. Считалось, что клады в обычные времена стерегут покойники. И лишь в ночь на Иванов день земля разверзается. В это время внимательный человек видит, как в глубоких провалах и подземельях висят на медных и железных цепях огромные котлы и бочки полные злата-серебра. По краям котлов горят неугасимые лампады… Но как захочешь подойти поближе, все мигом исчезает…
Нужно знать условия, требуемые зароком, чтобы вынуть в эту ночь клады из земли. Без зарока клад не дается. Будешь рыть усерднее, будет тебе казаться, что вот-вот доберешься до клада, даже стукнет лезвие лопаты по кованой крышке сундука, но нет… в то же мгновение клад со страшным гулом проваливается в преисподнюю, из которой слышен гомерический хохот нечистой силы…
Даже если кому без дозволения и удается набрести на клад, то все равно унести его с собой нет никакой возможности. Едва дотронешься до злата, как во всем теле почувствуешь страшное расслабление — ни руки поднять, ни ногой ступить — словно руки-ноги перебиты.
А кто, взявши золото, выйдет из заговоренного подзeмелья, так будет все время кружить возле него, не в силу выйти на дорогу. Он так обессилет, что за благо почтет вернуться, все положить па прежнее место — где взял, и тогда с облегчением сможет он покинуть это место; и благодарен будет судьбе за спасение.
А в иной раз золотые сами промеж пальцев будут скакать, как живые. А земля при этом начнет смыкаться, железные двери затворяться. Человек почувствует опасность на веки под землей остаться. Все он положит, где взял и побежит оттуда, пока цел.
Если же не внемлет он грозным предостережениям, то покажутся ему видения страшные — начнут к нему приступать змеи огненные, раскрыв свои безобразные пасти, почует человек запах серы и гари и зловоние мертвяцкое… Поскачут к человеку черные собаки ужасные. Откроются подземелья и выйдут оттуда скелеты и чудища с криками: режь, бей, губи! В толпе мерзких существ покажется и сама матушка Смерть — дыша пламенем и щелкая зубами, вперит она в человека пустые глазницы и протянутся к нему тысячи костлявых рук в иступленном желании задушить его.
Около того самого места, где зарыто сокровище, бродит на страже дух его владельца, зарывшего его, а также духи-стражники.
Однако как только кончается действие зарока, клады сами поднимаются па поверхность и показываются путникам в виде блуждающих огоньков. Они могут обернуться то золотою веткою, то золотым петухом, то золотою наседкою с цыплятами, а также барашком, теленком, быком пли коровою, конем, свиньей или собакою, кошкою, а иногда и в человеческом образе. Это наиболее удобная пора, чтобы овладеть кладом. Нужно лишь ударить по нему наотмашь чем ни попадя — и клад рассыпется звонкою монетою.
По немецкому преданию, сокровище, зарытое в землю, приближается к поверхности каждый год на петушиный шаг. В назначенный срок сокровища сами являются на свет и ищут своего нового владельца. Один крестьянин рассказывал, как на лесной дороге внезапно появилась лошадь с золотистой шерстью. Она то забегала вперед, то оказывалась позади. Так продолжалось до тех пор пока крестьянин в сердцах не стукнул по этой лошади кнутом. В тот же миг волшебная лошадь рассыпалась целой грудой золотых монет…
Белорусы почитают владельца кладов Деда. Дзедка с горящими глазами, в нищем платье и сумой встречает путника и одаривает его золотыми, после чего бесследно исчезает.
На Украине рассказывают о старом деде Белуне, который, повстречавшись в лесу, просит утереть ему нос сопливый. Если сделать это, то старичок в тот же миг «рассыпится» золотом.
Не найденный клад, не давшийся в руки и не нашедший своего нового владельца, вновь возвращается в землю. Тогда говорят клад «оцвел».
В ночь на Ивана Купалу цветет папоротник. Это бывает в пору, когда на земле устанавливается воробьиная ночь — самая короткая в году. Согласно древнему преданию, в эту ночь останавливается колесница Солнца в небесной вышине, и Перун вступает в противоборство с Белесом. В эту ночь волхвы вызывали ураган и грозу. Битва Перуна и Велеса завершалась бурен и ливнем. А летний зной сменял обжигающе холодный дождь как из ведра.
Ровно в двенадцать часов в эту непроглядную ночь расцветает цветок папоротника — цветок Перуна. От него разливается такой яркий свет, что кажется, что само солнце оказалось в ночной глуши. Но этот цветок жив лишь одно мгновение: не успеешь и глазом моргнуть, как блекнет и исчезает, как будто его не было. Согласно поверью, его срывает нечистая сила и уносит в свои подземелья. Именно там, в недосягаемой глубине он будет гореть ярким пламенем до следующей Ивановой ночи, когда вновь чудесным образом окажется на поверхности.
Кто желает добыть цветок папоротника, должен накануне светлого праздника Ивана Купалы отправиться в лес, взяв с собой скатерть и нож. Он должен найти в лесу куст папоротника, сесть возле него, очертить возле куста ножом круг, разостлать скатерть, и, сидя в замкнутой круговой черте, не сводить глаз с куста. Как только загорится цветок и заблещет его нерукотворный свет, нужно его тотчас сорвать и поспешить домой, накрыв себя скатертью. А дома все тем же ножом разрезать себе палец или ладонь и в сделанную рану вложить цветок. Тогда все тайное и явное вмиг откроется человеку… и падут перед его мысленным взором все тайны мира, и не будет ничего скрытого для него.
Нечистая сила будет стремиться опередить человека. Возле замкнутого круга вокруг куста папоротника будут лежать змеи и, не отрываясь, смотреть на куст… Стоит человеку испугаться, как опередят его нечистые. Если успеет он сорвать цветок первым, то заколеблется земля, раздастся страшный визг, набросятся на него злобные чудища, скрежеща зубами. Если выронит человек цветок от испуга, не видать ему его никогда. Если не испугается и накроет себя скатертью и, не разбирая дороги, помчится домой, то он законный владелец цветка!
Могут наслать на него злобные фурии сон и проспит он свое счастье… Пока не добудешь цветка, боже упаси выступать из магического круга или оглядываться по сторонам — как повернешь голову, так и останется она навеки повернутой! Как только сорвал цветок, зажми его в руках крепко-крепко — беги домой со всех ног, без оглядки…
Тот, кто владеет цветком, становится вещим человеком. Он знает наперед будущее, а также настоящее и прошлое. Знает чужие мысли и понимает разговор птиц, зверей и гадов. Он по своему произволу может насылать на сердце девице неодолимую страсть. И нет той силы и такого сердца, которое могло бы устоять перед искушением. Всякий, кто носит цветок папоротника, делается невидимым для людей — будто его и нет. На самом деле он здесь и все ведает и знает, что творится подле него и в отдалении…
Рассказывают об одном крестьянине, который ночью в лесу искал пропавшую корову, да случайно лаптем зацепил цветок папоротника. Он в тот же миг отыскал корову, насмотрелся на зарытые в земле клады. Когда он пришел домой, то домочадцы его, слыша его голос, но, не видя его самого, пришли в ужас. Но вот он разулся — и в тот же миг все его увидали. Мужик этот позабыл вмиг обо всех кладах, которые видел, а все до того явное стало для него вновь скрытым. К нему подступил черт и купил у него лапоть за золотой, а вместе с лаптем унес и папоротников цвет.
Тот, кто владеет цветком, может «прыгать» с места на место, перед ним рассыпаются каменные горы, падают железные запоры. Он видит через каменные стены словно через стекло. Где пожелает оказаться — там и окажется. Именно поэтому цветок папоротника называют спрыг-травой, прыгун-травой, скакун-травой, а также разрыв-травой. Если приложить цветок к зарытой двери или замку, он мгновенно разлетится на части. Если бросить в кузницу, то не один кузнец не сможет сваривать и ковать в ней железо, хоть работу бросай!
Именно поэтому воры, когда им удается добыть волшебный цветок, разрезают палец и вставляют его в разрез, а затем заживляют рану. От прикосновения этим пальцем к сундуку запоры с него сваливаются, а замки раскрываются. Согласно народным побасенкам, кое-кто вживлял Перунов цвет в детородный орган. Такому человеку ни одна девка не отказывала, а его мужская сила была безгранична!
В русской народной сказке находим поэтический рассказ о мужике, нашедшем Перунов цвет и пребывавшем в долгой отлучке от семьи. У жены красавицы в это время собрались царевичи. Они сидят за столом, мед пьют да на чужую жену посматривают. В этот миг вернулся из дальних странствии муж с разрыв-травой. Его никто не заметил, лишь жена узнала по шагам его. Она и задает царевичам такую загадку: «У меня была шкатулка с золотым ключиком, да вот ключик потерялся, я уж найти не чаяла. А вот сейчас нашелся. Кто отгадает — за того замуж пойду».
Царевичи долго думали, думали, но так и не угадали — что это. Говорит красавица мужу: «Покажись мой друг ненаглядный». Добрый молодец показался. «Вот вам и разгадка — шкатулка это я, а золотой ключик — мой верный муж».
Таким образом, мы видим, что Перунов цвет обладает поистине чудесными свойствами. Он делает деву беременной, что вызывает определенные ассоциации с библейским мифом о непорочном зачатии. Мы можем предполагать, что миф этот имеет весьма древнюю историю и восходит к языческим временам. Религиозный реформатор Заратуштра также говорит о грядущем спасителе мира, который, по его словам, спустя три тысячи лег родится от девственницы и будет его собственным сыном.
Перунов цвет также оживляет то, что до этого было мертво. Стоит прикоснуться к скале волшебным цветком, как она вмиг разлетается в прах. Перунов цветок распускается, освещая округу своим дивным светом, тогда, когда открываются подземелья, наполненные кладами. Перунов цветок срывает запоры и отворяет железные двери. В этом можно увидеть ассоциацию с отверзающейся плотью — со способностью к плодоношению. Подземелья здесь являются символом плодоносящего чрева Матери — сырой-Земли.
В народных быличках Перунов цвет (цветок папоротника) иногда ассоциируется с крапивой. Предполагают, что такая ассоциация возникла оттого, что крапива жжется. И это жжение уподобляется действию огненного цветка. Такое отождествление можно встретить и в сказке Г.Х. Андерсена о двенадцати братьях, превращенных злой колдуньей в лебедей.
Единокровная сестра братьев дает обед молчания, пока не свяжет голыми руками из крапивы двенадцать рубах. Крапиву сестра берет на кладбище, куда ходит ночью. А весь день-деньской плетет из крапивы рубахи. Несмотря на такую странность в поведении прекрасную девушку полюбил местный королевич и взял за себя в жены. Но царевна не прекратила от того своего странного занятия, и, не проронив ни слова, продолжает свою работу. Руки у нее от крапивы распухли, плохо слушаются пальцы. Тем не менее не единого вздоха, ни жалобы не выходит из ее уст. На ее лице по-прежнему играет прекрасная улыбка. Людская молва приписывает царевне свойства ведьмы, и люди требуют сжечь царевну-ведьму на костре. Королевич уступает. И вот девушку вместе с ее поклажей везут на казнь. Она же ни на минуту не бросает свою работу. И вот в тот самый момент, когда разжигают костер и вводят на него красавицу, прилетают двенадцать лебедей — ее братья. Она набрасывает на них крапивные рубахи. И в тот же миг колдовские чары падают и лебеди превращаются в статных юношей — ее братьев. Лишь один рукавок не успела сплести красавица, и у одного брата вместо руки так и осталось крыло. Народ прозревает, что перед ним не ведьма, а жертва колдовства.
Эта чудная сказка, несомненно, основана на народных сказках и преданиях. Кладбищенская крапива обладает, как и волшебный цветок, выросший на могиле погибшего жениха или мужа, чудесными свойствами, она, конечно, не делает никого беременной — она оживляет. Под ее действием падают не только железные замки и оковы, но оковы колдовства.
Весьма любопытен мотив лебединых братьев из сказки Г.Х. Андерсена. Они переносят сестру в свою чудесную страну, подобно лебедям, запряженным в повозку Аполлона. Эта страна имеет все признаки рая. Только коснувшись этой чудесной земли, они становятся снова людьми.
Этот мотив часто встречается и в русских сказках, и в легендах о лебединых девах и русалках. Так, по народному поверью, у русалок пальцы на ногах соединены перепонкой, как у гусей. Об этом судит народная молва, когда видит оставшиеся на мокром песке русалочьи следы. Обычно русалки сглаживают песок и заметают свои следы, чтобы не выдать свою «лебединую» натуру. Однако, застигнутые врасплох, они бросаются к воде и не успевают этого сделать. Вот тогда-то и можно увидеть их «гусиные» следы.
В сказке о Морском царе и его премудрой дочери Иван-царевич отправляется за тридевять земель, подходит к морю-окияну, прячется за кусты. В ту пору в означенный час прилетают туда стая лебедей (уточек). Они сбрасывают свои белые крылышки-перышки на берегу и входят в воду обнаженными девицами. Они резвятся в воде, не замечая, что за ними наблюдает Иван-царевич. Наш герой тихонько подкрался и взял перышки-крылышки Василисы Премудрой. Все чудесные девицы испугались, похватали свои перышки-крылышки, мигом обернулись лебедями и улетели. Осталась одна Василиса Премудрая. Она просит Ивана-царевича отдать ее белый наряд, а в награду обещает стать его женой.
Похожий сюжет имеется и в индийской мифологии, когда бог-пастушок Кришна, спрятавшись, ворует одежду у юных пастушек. Он готов возвратить им их только за страстный поцелуй.
Премудрая Лебедь-птица, красная девица выведена и в былине о Потоке-Михайле Ивановиче:
Белая лебедушка — через перо птица вся золотая, а головка у ней — красным золотом увитая, скатным жемчугом усаженная. Вынимает Поток из налушна тугой лук, из колчана колену стрелу, хочет стрелять по лебеди.
Глава 15. О ЧУДЕСНОМ РОЖДЕНИИ ВОЛХВА ВСЕСЛАВЬЕВИЧ
Отожествление умерших с лебедями весьма древний мотив. Он встречается во многих индоевропейских мифах. Интересен и сюжет древнегреческого мифа о превращении громовержца Зевса в лебедя, увлеченного красотой Леды.
Лебединый мотив прочно связан с солнцем. Так, согласно древнеиндийской легенде, некий риши (мудрец), постигший законы бытия, силой мысли своей превращает свое тело в золотого лебедя. Он вздымается над грешной землей и устремляется к солнцу… и соединяется с солнцем, обретая вечное блаженство. В греческой трагедии Эсхила умирающий лебедь также отрывается от земли и устремляется к солнцу, он издает свой последний крик — поет свою «лебединую песню», после чего мертвый низвергается в пучину морскую.
Лебедь и солнце — мотив, часто обыгрываемый в русских народных сказках.
Якуты верили, что их народ ведет свою родословную от девицы-лебедя, спустившегося на Землю от самого солнца. Бурятские роды Шарят и Харят передавали свою родовую легенду о том, что происходят они от брака шамана и девицы-лебедя.
Лебедь — птица вещая — говорят русские народные сказки. Появляется она с приходом весны, затем улетает за море, унося с собой весну, плодородие и солнце.
Мы можем предполагать, что лебедей наши далекие пращуры отождествляли с русалками — жителями водоемов. У индусов сохранились некоторые рудименты такого отождествления. Так, небесных дев (апсарасы), населяющих воздушную область между землей и солнцем, они называют «шествующими по водам». Небесные девы склонны к оборотничеству, что объяснимо их туманной, облачной природой. Апсарасы любят превращаться то в лебедей, то в небесных коров, несущих в своих сосцах обильное молоко. В этом виде их настигают и доят грозовые гении — гандарвы.
У чехов об осенних туманах, когда они поднимаются вверх, говорят: «бабы встали». В Баварии же темное,ждевое облако называют: «баба с щелоком» (кипучим дождем). В летнее время бабы или Мраченка (от слова мрачно — черная туча) выходят из глубоких колодцев и возносятся по воздуху ввысь. Затем они «плавают» в облаках и низвергаются вниз вместе с проливным дождем.
Подобные представления отражены и в поговорках, и пословицах. Так, на Руси, когда моют ребенка, приговаривают: «Шла баба из-за моря, несла кузов здоровья: томусему кусочек, тебе весь кузовочек!». После чего, окачивая водой, говорят: «С гуся вода, с тебя худоба; вода бы к низу, а ты бы кверху!» (подымался, рос).
Здесь мы видим отожествление тучи с полногрудой женой, дарующей молоко — целительную дождевую влагу в дни летнего зноя.
Как пишет А.Н. Афанасьев:
Согласно поверьям, у русалок во глубине вод имеется прекрасное жилище — хрустальный чертог, отделанный бриллиантами, яхонтами, жемчугом, разнообразными раковинами. Когда сияет дневное солнце, можно видеть, как волны перекатываются через кровли прекрасного дворца и бегут дальше… У чехов есть водна панна, высокая красивая царица вод, имеющая бледное лицо. Ее жилище сделано из серебра и золота и украшено розами и перлами. Такой же богатый дворец имеется, по литовскому преданию, и у царицы балтийского моря Юраты.
Народное предание связывает русалок с водой, однако более древние источники указывают на то, что русалки имеют и иное жилище, не связанное с водной стихией. Так, в «Абевеге русских суеверий» записано, что русалки живут не только в реках, но и в горах. Они любят бегать по их скатам. Очевидно, именно поэтому чехи называют высокие скалы — «бабьи горы». В Паисьевском сборнике рукописи новгородского Софийского собора говорится о требах, поставляемых рекам, источникам и берегиням. Слово «берегиня» происходит пли связано со словом «берег». «Берег» или «брег» — это и есть гора. Тогда можно отожествить берегиню с горыней — хранительницей скал и гор.
В русской мифологии русалки связаны и с лесом. По весне, выходя из водоемов, они разбегаются по соседним рощам и лесам и практически полностью смешиваются с лесунками — хранителями леса. Они точно так же любят по вечеру качаться на ветвях деревьев, и манят к себе путников своим чудесным сладкоголосым пением.
До революции кое-где сохранялся обычай: по весне на Светлую и Троицкую неделю крестьяне, выходя в лес, свивали ветви двух соседних березок. Дабы русалки и лесунки могли качаться на них как на качелях. На Днепре до сих пор есть старый густой лес, который называют «гаем русалок».
На Руси верили, что русалки появляются с первыми грозами, с разливами рек, когда распустится верба и зазеленеют поля. Они остаются в этом мире до глубокой осени, а затем вместе с перелетными птицами мигрируют на юг. В старинных хрониках упоминаются русальи игрища, подлежащие запрету. Эти игрища проходили на русалью неделю. В Украине по сей день четверг на Троицкой неделе называется русальчин велик день. В этот день устраивались пляски, хороводы в лесу, с музыкой, ряжением. Считалось, что в хороводе кружатся и сами русалки, которым посвящались эти празднества.
Однако русалки приносят не только благо. По народным представлениям злые ветры и ливни — это все проказы русалок. Чтобы колосья налились, вызрели, дали хороший урожай, нужна погода тихая, с умеренными дождями, а потому до сих пор в некоторых областях России можно встретить некие пережитки обряда изгнания русалок. Следующее за троицей воскресенье под Рязанью называли русальным заговеньем. На другой день там сооружали куклу русалки из соломы; вокруг нее водят хороводы. После чего хоровод разделяется на две стороны. Одна часть людей, принимающих участие в празднике, пытается отнять, разорвать куклу и развеять ее по ветру, другая часть не позволяет ей это сделать. Играющие обливают друг друга водой и посыпают песком, в конце концов русалку «ловят» и с песнями несут к реке и бросают в воду, чтобы она жила там и не «воровала хлеб».
Таким образом, обряд проводов русалок можно отнести к магическим древним обрядам, цель которого — умерить весеннее буйство стихии. Иногда этот обряд называли проводами весны.
В русских сказках Иван-царевич похищает крылышки у Царевны-лебеди, и в обмен на них получает обещание жениться. Но и Царевна-лебедь, если так можно выразиться, выдвигает встречное условие — она предупреждает его, что до определенного срока будет иметь лебединый облик. Не утерпел Иван-царевич и сжег до срока лебединые крылышки, и отправляется навечно Царевна-лебедь в иные края — в царство смерти…
В этой сказке находит свое отражение философская сторона бытия: быстротечность человеческой жизни. Эта сказка повествует о разлученных влюбленных, о непреодолимой силе рока. Сама матушка-смерть вмешивается в брачную песнь влюбленных.
Если Перунов цвет оживляет, пробуждает из векового сна, то волшебный прут Бабы-Яги, стоит лишь ей махнуть им, прикоснуться к кому-либо, превращает того в камень.
Этот волшебный прутик Бабы-Яги тождественен молниеносному жезлу Гермеса, прикосновением которого он погружает в вечный, беспробудный сон.
Можно вспомнить детскую игру «в замри», когда водящий прикосновением волшебного прутика и заветными словами «замри» и «отомри» превращает играющего то в каменного истукана, то вновь оживляет его. Несомненно, в этой простой игре нашла свое отражение древняя вера наших пращуров в воскресение из мертвых.
Индусы верят, что после смерти душа человека может вселиться не только в человеческое тело, но и в тело животного. По дыму погребального костра мудрецы (риши) предсказывают, каков будет жизненный путь этой души в следующем воплощении. Похоже на то, что и русские сказки с их чудесными превращениями людей в разных птиц и животных также восходят к тому же единому древнему источнику, что и индийская вера в перевоплощение.
Помните, как пел В. Высоцкий: «Хорошую религию придумали индусы… Вот этот славный пес был раньше человеком…». В том-то и дело, что не индусы это придумали. Такие представления восходят к архетипическому наследию древних ариев или, если угодно, индоевропейцев.
В русской сказке главный герой превращается в сопливого козла. Вероятно, это не просто метафора. Козлоногий древнегреческий Пан олицетворяет похотливое начало в человеке. Да и наши современники часто по делу и без дела употребляют жаргонное слово «козел», отожествляя своего обидчика с этим самым архетипическим «сопливым» козлом.
Однако нет вечных мук на земле, как нет вечного блаженства на небе — быстротечна жизнь козла. Сказочный козел мечтает о том, чтобы поскорее прекратилась его козлиная жизнь. И вдруг «козел» видит гусли; и в его голове оживает древнее предание — как только коснешься ты священных струн, спадет с тебя шкура козлиная. «Козел» бросается к гуслям и начинает своими копытцами водить по струнам. И в тот же миг пробуждается в нем человеческое начало — пробуждается его душа. Падает с его плеч шкура козлиная, и он становится распрекрасным молодцем.
Похожий сюжет можно встретить у одного древнегреческого автора IV века до н. э. Он ведет повествование от имени человека, превращенного в осла. Подглядывая за хорошенькой ведьмой, он узрел, что та, обнажившись, натерлась мазью волшебной и после того превратилась в ворону и вылетела в раскрытое окно. Человек этот, не будь дурак, тоже захотел побывать в птичьем облике. Он разделся, натер себя с головы до пят мазью волшебной… но перепутал баночку. И превратился в осла — симпатичного длинноухого. Его собственный конь не узнал его и чуть не вышиб ему глаз копытом, когда он опечаленный отправился на конюшню, дабы отведать овса.
Ослу этому с человеческой душой пришлось много претерпеть, прежде чем он снова обрел свой человеческий облик. Только сделал он это, не прикоснувшись копытами к струнам, а отведав роз — такова была сила заклятия.
Да что и говорить, путь этого осла не был усыпан розами, хотя к розам он «подсознательно» стремился всю свою ослиную жизнь. Греческий автор очень натурально, можно сказать изнутри «ослиной» шкуры, повествует о всех «издержках» и неприятностях такого превращения. Так, «новому» ослу давали только солому да овес, которых он терпеть не мог. И вот как-то его хозяин застал своего осла за странным занятием. Во дворе был накрыт стол. Пока никого не было, осел набросился на жаркое, обильно запивая его вином из кувшина. Хозяин смекнул, что такого необычного осла можно показывать за деньги. Он накрывал стол, и осел к вещей радости всех присутствующих чинно завтракал запеченными птенчиками, запивая вином. Однако жена «сообразительного» хозяина смекнула, что осел годится и на кое-что еще. После обильной еды и питья у осла возникла похоть… Жена хозяина рискнула пойти на сексуальный эксперимент… Она была обворожительна, как пишет древнегреческий автор. Дело кончилось тем, что осла стали показывать на арене, сначала он ел мясные деликатесы, пил вино, а затем он взбирался на установленное на арене ложе с возлежащей на нем пышногрудой красавицей. Публика неистовствовала. Недаром говорят: ей (публике) только хлеба и зрелищ…
В благодарность ослу и бросили с арены заветные розы, которые он тут же съел и на глазах у изумленной публики превратился в человека.
Что тут началось… Публика требовала вернуть ей деньги, обвиняя устроителей в мошенничестве. Под видом осла скрывался мужчина…
А прекрасная жена хозяина, так проникновенно гладившая его шерстку, когда он был ослом, отвергла его как мужчину, выпроводив вон. Она недвусмысленно сказала ему, что любила его за кроткий нрав, за большие уши, за понимающие глаза и за большой ослиный… пенис. Ничего из перечисленного у него не оказалось после того, как он стал человеком.
После этого автор комедии саркастически вопрошает: «Для чего же я тогда стал человеком?». Красотка его отвергла, публика побила, и никто не собирается его кормить и поить просто так — потехи ради.
Если чудесная Царевна-лебедь выходит замуж за Ивана-царевича, то в образе чудесной рыбы может являться сам бог…
Вспомним популярную в народе сказку «По щучьему велению…». Пойманная дураком Емелей волшебная щука выполняет его заветные желания. И эти желания подстать самому Емеле — дурацкие. «Хочу, чтобы по моему прошению, по щучьему велению царевна понесла во чреве плод». Тут же то и случается — царевна делается беременной.
Этот сюжет присутствует в иных народных сказках, когда девы рожают богатырей. Так, у одной царицы не было детей. Мудрец сказал ей, как поступить; по его наущению слуги закидывают в море шелковый невод, сплетенный семилетками, — мальчиками и девочками. Этим неводом ловят одну единственную рыбку золотую. Повара готовят из рыбы рагу, и рыбу съедает царевна; остатки же обгладывает кухарка, а помои выпивает корова. Вот с того самого дня и понесли все трое и одновременно родили трех сыновей: Ивана-царевича, Ивана-кухарченка и Ивана-коровьего сына. Не по дням, а по часам росли молодцы и превратились в трех могучих богатырей земли русской…
Сходный сюжет существовал и у сербов. Вилы (русалки) говорят королю:
В этих народных сказках легко улавливается мотив, воплощенный А.С. Пушкиным в своей «Золотой рыбке». Как видим, народный сюжет более… натуралистичен.
В русских сказках распространен сюжет об огненном змее (драконе), который прилетает к одинокой вдовушке через трубу и принимает облик ее умершего мужа. Вдовушка, не искушенная в чародействе, принимает дракона за своего мужа и вступает с ним в недозволенную связь. В результате она беременеет и рожает чертенка.
Думается, что такие сюжеты восходят к еще более древним временам. Эти сюжеты получили негативную окраску, однако прежде они могли трактоваться совсем в ином свете.
Так, род китайских императоров, согласно древним манускриптам, ведется от красного дракона. Императоры гордились тем, что у них такие прародители. Судя по народным сказкам, в былые времена были распространены между тотемными животными — волками, медведями и людьми. Например, народные сюжеты о медвежьей свадьбе — яркое тому подтверждение. О лебедях, вступавших в брачные отношения с людьми, уже говорилось…
Конечно, не нужно излишне натурализировать эти сюжеты — никто из наших предков не занимался зоофилией. Это сами боги принимали облик тотемных животных и в таком виде вступали в брачные отношения с людьми. Видимо отсюда происходит поколение смертных героев, рожденных от бессмертных богов.
Дракон, как воплощение света и огня, похищал красавицу. После чего красавица рожала богатыря, который рос не по дням, а по часам. Наши пращуры верили, что в наших телах горит огонь, аналогичный огню небесному. Мистическая связь с божеством огня позволяла красавице родить богатыря…
На мой взгляд, подобные сюжеты, если они были, вполне могли впоследствии трансформироваться в соблазнение безутешных вдовушек огненным змеем. Вспомним хотя бы веру наших предков в оплодотворяющую силу молнии, после хорошей грозы появляются не только грибы в лесу, но и зарождаются детки в утробе материнской.
Дьявол, как его трактует средневековое богословие, как раз есть «исчадие ада». Образ дьявола, как и черта, прочно связан с огнем. Однако огненная природа этих персонажей трактуется скорее в негативном, чем в позитивном плане. Можно вспомнить в этой связи такие выражения, как «геена огненная». Согласно преданию, до нашей эры у южных (Солнечных) ворот Иерусалима за стеной древнего города находилось место, где постоянно горели огни. Там сжигали тела умерших. Возле этого места распространялись дым и характерный запах. Это место так и называлось Геена. Эпитет «огненная» был присовокуплен позже.
Для ариев и иных народов, живших в те далекие времена, огонь был началом всех начал — благодаря внутреннему огню мужское семя оплодотворяло женскую утробу. Погребальный костер был логичным завершением жизненного пути — посредством погребального костра внутренний огонь, скрытый в человеке, поднимался вместе с дымом к своему источнику — огню небесному.
«МОЛОТ ВЕДЬМ»
Однако средневековые богословы по-своему переосмыслили древний мотив. Так, в известном средневековом трактате «Молот ведьм» мы читаем, что дьявол способен принимать разные личины. Так, он посещает не только незамужных девиц, жен и вдов, но и мужчин. В урочный час он, приняв облик женского духа, является на ложе к мужчине и сбивает его с пути истинного. Ученые богословы утверждали, что дьявол при этом преследует одну цель — завладеть мужским семенем. Когда дело сделано, он оставляет мужчину раскаиваться о содеянном, и уже приняв облик мужского духа, отправляется соблазнять дев, жен и вдов. Соблазнив оных, он делит с ними ложе и оплодотворяет их спермой, «украденной» у мужчины. В результате жены беременеют и рожают дьявола — ибо, как заключают авторы трактата, ребенок, рожденный от дьявола, тоже есть дьявол. По этой причине всех участников богопротивного действа следует сжечь на костре; прежде, конечно, изрядно попытав, дабы те очистили свою душу раскаянием. Снисхождения не должно быть ни для кого — ни для мужчин, поддавшихся соблазну, ни для женщин, сотворивших блуд и родивших демона, ни для самих детей, в которых вселился демон при самом их зачатии.
Авторы «Молота ведьм» борются с мракобесием и беззаконием по-своему. Они в своей книге приводят жуткие народные истории, когда ведьма насылает на мужчин импотенцию, когда она дажё лишает их полового члена, так что вместо этого важного органа является лишь гладкая кожа. Они также рассказывают о том, что в народе верят, будто бы ведьма хранит «украденные» половые члены в особом ящике или птичьем гнезде, что они в своем убежище двигаются, как живые, и что она даже их кормит, как птиц.
Авторы клеймят все эти народные суеверия и открывают истину — оказывается, мужчине лишь кажется, что у него «украли» половой член, на самом деле он на месте, ведьма вводит в заблуждение мужчину, искажая его восприятие от органов чувств…
Авторы рассматривают некий случай с юношей, который, якобы потеряв половой член, упросил ведьму вернуть его на прежнее место. Авторы, используя «научный» подход, разъясняют читателям, что сначала ведьма обманула органы чувств юноши, заставила поверить его, что у пего пропал половой член. А затем она за определенную услугу якобы возвратила то, что и так никуда не исчезало…
Вывод прост — ведьмы морочят народу голову, обманывают его с личной корыстью. Сначала создают проблему, а потом якобы ее успешно разрешают. Как мне кажется, от таких «научных» изысканий и опровержений один шаг до «научного» атеизма.
Кто куда девает половые члены и в каком гнезде их держит — это, конечно, вопрос спорный, но все объяснять обманом чувств тоже не годится — ведьмы, это не ловкие фокусники, по крайней мере, они (ведьмы, а не фокусники) представители отжившей религиозной системы.
В этой связи можно вспомнить произведение древнегреческого автора Петроння «Сатирикон». Героя этого произведения поражает страшный недуг. Петроний со знанием дела описывает ведьму, которая берется излечить юношу от импотенции. Условие простое — провести ночь в ее объятиях… Дело кончается тем, что юноша сбегает от любвеобильной ведьмы, не разбирая дороги.
В России ведьм называли вещицы (от слова вещая). Однако до революции бытовали былички о вещицах, которые резко диссонировали со столь благородным названием ведьмы. Так, поселяне были уверены, что вещицы обладают умением выкрадывать из утробы спящих матерей ребеночка и вместо него кладут головню или краюху хлеба. Украденный же ребеночек становился жертвой злодеяния. Вещицы разводили на шестке огонь, жарили и съедали его. Аналогичным образом думали о вещицах, которые выкрадывают у влюбленных сердца, а вместо них вставляют обрубок дерева или пучок соломы. Дабы предотвратить похищение из утробы детей, беременные подпоясывались мужниным пояском, надевали мужичий кафтан или шапку. Считалось, что вещиц отпугивает такое переодевание.
Злонамеренность ведьм проявлялась и том, что они выкрадывали или заманивали к себе маленьких детей, жарят их в печи и, насытившись этим страшным яством, катаются по земле и причитают: «Покачусь, повалюсь, Ивашкина мяса наевшись». Однако такое изображение ведьм ^является, несомненно, более поздним. Мы можем предполагать, что в былые, безвозвратно утраченные времена ведьма была в большом почете у русов. Об этом, в частности, красноречиво говорит само ее имя — ведьма, образованное от слова (знать).
Быть может поэтому у правопреемницы ведуньи — Бабы-Яги есть разнообразные волшебные вещи: огненная ступа и огненная метла, при помощи которых она летает по поднебесью. У Бабы-яги также имеются волшебные огнедышащие кони, сапоги-скороходы, ковер-самолет, гусли-самогуды и меч-самосек. Все эти волшебные предметы помогают Ивану-царевичу, когда он отправляется в сказочное царство Кощея Бессмертного.
Весьма интересно и то обстоятельство, что там, где в русских сказках действует Баба-яга, в албанских и греческих сказках действует ламия и драконида. Да и у самих славян Баба-яга и мифическая змеиха выступают как персонажи тождественные. А в словацкой сказке сыновья Ежи-бабы изображены лютыми змеями. Подобно змею лютому Баба-яга любит сосать белые груди красавиц, тем самым лишая их жизненной силы. Наконец, подобно змею Баба-яга пожирает человеческое мясо. Быть может поэтому на Руси Бабу-ягу кое-где называли ярою. Да и ведьму в Киеве называли змеей. А у Царь-девицы также змеиный облик.
Все это может являться свидетельством того, что в былые времена в представлении наших предков существовали не только огнедышащие драконы, ворующие красных девок, но и драконихи, губящие добрых молодцев.
По народным поверьям, змей-искуситель летает не к обычным девицам, а к чародейкам и ведьмам. Он наделяет последних волшебной силой. Можно вспомнить былину о Тугарине Змеевиче:
Родила княжна могучего богатыря Волхва Всеславьевпча. В день его рождения сотряслася земля, всколыхнулося море… Немало подвигов совершил славный богатырь….
Здесь мы видим, что само имя богатыря Волхв Всеславьевич — указывает на принадлежность к жреческому сословию волхвов.
Подобного рода предания существуют вокруг реальных исторических личностей. Так, согласно летописям, Вещий Олег был рожден его матерью от огненного змея. Аналогичное предание сохранилось и о рождении Александра Македонского. По свидетельству Тита Ливия, он родился от огромной змеи, которую часто видели в спальне его матери, которая тотчас уползала, как только появлялись люди. Светоний сообщает, что император Август был зачат драконом. Мать Августа заснула как-то в храме Аполлона. Ночью к ней явился дракон и совершил с ней соитие. Так появился на свет «божественный» Август.
Здесь мы видим ту же историю, что и с «волчьей» родословной. Вести свою родословную от дракона в былые времена было почетно. Это было знаком божественного рождения. Подобные предания бытовали до недавнего времени в несколько иной форме. Так, многие в народе верили, что если звезда упадет во двор к кому-то, то в той избе девица потеряла невинность. Именно поэтому места падения звезд и метеоров до недавнего времени считались священными, туда предпринимали паломничество бездетные жены, дабы зачать детей.
В отношении черта в некоторых областях России использовалось до недавнего времени жаргонное слово (от слова похищать). Несомненно, такое обозначение черта осталось от былых времен, когда черт был огненным змеем. Похищая красавиц, змей уносит их в подземный мир, где хранятся его бесчисленные сокровища и живая вода. Внутри горных вертепов блистает неугасимый огонь. Да и сам змей получил позже прозвище пекельного (от «пекло» — ад). Нередко и сегодня народное воображение наделяет черта огромным зевом и драконовыми крыльями. Сам же дракон в воображении народа нередко наделялся телом человека, но имеющим голову дракона. Такая трактовка роднит его, например, с волкодлаком, имеющим тело человека и голову волка. В одной былине змей показан в виде богатыря, со змеиной головой на плечах. Он едет на славном богатырском коне; на плече у него сидит черный ворон (похититель живой воды), а позади него бежит хорт (собака-ветер).
Со змеями связано немало древних легенд, которые наделяют последних охранительной функцией. Так, лужичане различают три рода огненных змеев. Одни из них носят своим любимцам золото из подземных кладовых, другие обеспечивают хороший урожай зерна, плодородие скота и благополучное рождение детей, а последний род змеев наделяет молоко коров целебной силой и отменным вкусом. Он также заботится, чтобы коровы были здоровы, сыты и довольны. Такое разделение мифического змея на три типа, вероятно, отражено в изначальной трехголовости змея. Одна голова дарует богатство и власть, другая — наделяет растения, животных и человека функцией плодоношения, третья — сохраняет скот и дарует обильную влагу.
Быть может, такие воззрения о змее восходят к древнему божеству славян Триглаву. Очень вероятно, что и арии могли поклоняться трехглавому змею. Некие рудименты такого отношения к огненному змею мы встречаем в крестьянской среде и сегодня. Так, чехи полагают, что огненнокрасный змей приносит деньги, синий змей — зерновой хлеб, а домовый змей (домовый драк) приносит молоко и масло для своего хозяина. Кто убьет гада-господарика, тот лишится счастья в скотоводстве, и на нолях его будут родиться одни плевелы. Летты прямо указывают на змеев как на молочных матерей, вскармливающих своих нареченных детей. С живой водой прочно связаны понятия здоровья, крепости, сил, красоты, молодости, заживления ран, восстановления после болезни, а также омоложения и восстания из мертвых.
На территории России находят змеевики — браслеты, выполненные в виде змей. Это говорит о том, что в былые времена змей воспринимался как защитник, нежели как поработитель. На Руси также вышивали на ладанках змеиные головы в единой связке. Число до 12. Они иногда обрамляли лицо… и расходились эти змеиные головы на длинных шеях от него как лучи. Все это указывает на солярное происхождение священных змей. Это несколько напоминало голову греческой Медузы Горгоны, обрамленную змеями… В Скифии в одном из курганов Причерноморья найден бронзовый панцирь, на котором изображена голова богини со змеями вместо волос, что позволяет говорить о том, что образ, идентичный образу Горгоны, был широко распространен в древнем мире.
В самом деле, в русских народных сказках мы встречаем и совсем иное отношение и к огненному дракону, и к его представительнице на земле — змее. Так, в Белоруссии рассказывали быличку о мужике, который приносил змею подношение — он регулярно ставил на кровлю своего дома яичницу. В благодарность змеи носил мужику золотые деньги. Мужик разбогател, стал видным купцом. И как-то забыл поставить змею на крышу его обычное угощение. Раздосадованный змей прилетел в полночь, и не обнаружив любимого яства, спалил весь дом вместе со всем добром. И стал мужик бедняк-бедняком.
В другой сказке рассказывается о змее-целителе. Как-то на мать и сына напали разбойники. Они убили малолетнего сына. Безутешная мать, склонившись над бездыханным телом, долго оплакивала сына, пока вдруг не заметила рядом мертвую змейку. К ней подползла живая змейка, держа во рту три листочка. Она приложила эти листочки к телу мертвой змеи и она тотчас ожила. И обе змейки тут же уползли. Мать взяла эти три листочка и приложила к телу мертвого сына. И тотчас кровавые раны затянулись, и сын ожил со словами: «Как долго я спал».
Подобные архетипичные воззрения по отношению к змее характерны и для других народов. Так, у древних греков змея считалась символом возрождения, повой жизни. Очевидно, недаром Асклепий — бог врачевания — изображался с жезлом, увитым змеями. Он являлся сыном Аполлона и наделен был богами способностью омолаживать старых и воскрешать мертвых. Согласно греческой легенде, когда он отдыхал от забот в тени раскидистого дерева, внезапно выползла змейка и обвилась вокруг его посоха. Асклепий посчитал это недобрым знаком, и убил эту змею. Но тут же выползла другая змея, держа во рту чудесную травку. Эта змея приложила эту травку к убитой змее и та тут же ожила. Обе змеи уползли. После этого Асклепий поверил в предзнаменование и в свой дар целительства. Похожий жезл имеет и Гермес — повелитель мертвых. Он прикасается своим увитым змеями жезлом к умершим и одним этим пробуждает их к вечной жизни.
ТРАВА-МЕДЯНИЦА ОЖИВЛЯЕТ… И УБИВАЕТ
Существует и немецкая сказка о юноше, который потерял свою любимую подругу. Он горько плачет над ее бездыханным телом. Вот тут появляется змея, которую он разрубил своим мечом пополам. Но вслед за ней выползает другая змея, которая держит во рту зеленый листик. Она прикасается этим листиком к своей убитой подруге и рана мгновенно срастается… Тогда юноша оживляет этим листиком свою мертвую невесту.
Аналогичную легенду можно найти и в былине о богатыре Потоке. Подземная (горынская) змея приносит Потоку живой воды, силу которой он пробует сначала на убитом им змееныше, а затем тем же способом оживляет свою молодую жену. Жена Потоки принадлежала к роду лебединых нимф, что указывает па ее переменчивый прав. Она живет то в мире мертвых, то в мире живых.
Тождество этих легенд позволяет судить о едином источнике их происхождения, который, возможно, восходит еще к арийским временам, когда змеи и драконы были в особом почете.
В былине змее присваивается эпитет «горынская» или «подземная», тем самым указывается на связь этой змеи с огненным Змеем Горынычем.
Сказочный эпос рисует нам образ дракона с гремя, шестью, двенадцатью головами. Чем больше голов, тем сильнее змей. На лубочных картинах огненный змей нередко изображается с шестью крыльями. Сразу возникает аналогия с «шестикрылым Серафимом» В русских и словацких сказках конь дракона способен летать по поднебесью, так как у него двенадцать крыльев за спиной. Что касается сказочной травки, дарующей исцеление, то скорее всего это трава-медяница. Она «растет слепой, зрение получает в Иванов день, а когда увидит человека, то бросается на него стрелой и пробивает насквозь». Похожее поверье существует и о змее-медянице. Она слепа весь год и прозревает лишь на Иванов день. Она бросается на человека и пробивает его, словно стрела. Здесь мы видим, как уподобляется растение (чудесный цветок) и змея молнии или стреле (надо отметить, что сам огненный змей изображается с тремя стрелами, зажатыми в пасти, а хвост дракона представляет собой четвертую стрелу.) Это позволяет отождествить и змею и растение с Перуновым цветом, который цветет в ночь на Ивана Купалу. Именно в эту ночь возможны всякие превращения и оживление мертвецов. Трава-медяница и змея-медянка могут в этот день пронзить человека и сделать его мертвым.
Глава 16. ЗМЕИНЫЙ ЦАРЬ
Наши предки уподобляли пребывание в змеиной горе пребыванию на том свете. Так, согласно словацкой сказке, некий овчар как-то увидел чудо: множество змей ползло со всех сторон к некой горе. Каждая змея выискивала травку, которая росла подле горы, срывала ее и прикасалась ею к горе. После чего чрево горы раскрывалось, и змея заползала проворно вовнутрь. Овчар сказал себе: «Ну и чудо, интересно, смогу ли я попасть в эту гору таким же макаром?»
Он сорвал травку, прикоснулся ею к скале и тот же миг перед ним раскрылся пространный вход в скалу. Не без страха овчар вошел внутрь, готовый при малейшей опасности выскочить немедленно наружу. Однако как только он вошел в чрево скалы, каменная скала с грохотом за ним затворилась…
Внутри скалы было светло как днем от искусственного солнца, сиявшего под сводами пещеры. Кругом блистало золото — груды золота — в слитках, монетах и золотых украшениях… На золоте спало множество змей, свившихся клубками. А на золотом столе в центре пещеры спала огромная змея с золотой короной на голове. В короне той сиял дивным светом змеиный камень. Он и освещал всю пещеру как солнце. Овчар возжелал похитить драгоценный камень, и, приблизившись к огромной змее, вынул змеиный камень из золотой короны и сунул его в карман. Сразу стало не зги не видно… Овчаром внезапно овладел глубокий сон. Когда же он проснулся, то увидел вокруг себя множество змей. Главный змей спросил овчара: «Это ты взял камень из моей короны — отвечай! Если ты отдашь его мне, то я позволю тебе унести отсюда столько золота, сколько сможешь». Овчар отдал заветный камень главной змее. Змея взяла камень в пасть и прикоснулась им к скале, и тотчас каменная стена расступилась. Овчар оказался снаружи с грудой золота. «Эге», — подумал овчар, — да я теперь богатый человек!»…Однако как только кончились у овчара деньги, он вновь пришел к скале и вновь вошел в ее чрево при помощи заветной травы. Он вновь украл у спящего царя змей заветный камень из короны. Но на этот раз решил не возвращать его змее. «Я и сам могу выйти отсюда, прикоснувшись змеиным камнем к скале, и могу унести золота сколько захочу», — подумал он. Как только овчар коснулся змеиным камнем стены, стена рухнула и погребла его под собой…
Согласно болгарскому поверью, змеиный царь обитает в глубокой норе в огромной горе. На голове у царя есть корона. В ней сияет, словно солнце, бриллиант. Если завладеть этой короной с бриллиантом, то станешь мудрым и бессмертным, как король змей.
Среди армян, живущих в пределах своей исторической родины, сохранилось поверье, что все змеи имеют свою царицу, которая живет в недрах горы Арарат. Во рту змеиная царица сжимает волшебный камень. И лишь два раза в год царица выпускает камень изо рта. Она подбрасывает его вверх под своды подземелья, и он сияет в этот миг как солнце, ослепляя своим светом всех собравшихся узреть это событие змей. Вечное счастье будет даровано тому, кто проберется невидимым в змеиную гору Арарат и схватит на лету волшебный камень.
Мы видим, что подобные легенды о змеином камне распространены у самых разных народов индоевропейской группы. Эти легенды тождественны легендам о чудесном камне Чинтамани, распространенным в Тибете.
Похожие легенды бытуют в Украине. Там рассказывают, что в недрах земли обитает гигантская змея — царь-уж. У этой змеи на голове два рога. Одни золотой, другой бриллиантовый. Раз в год в ночь на Ивана Купалу гигантская змея выползает на поверхность земли. Если встретив ее, быстро расстелить перед ней красный платок или красную скатерть, змея, увидев это, сбросит свои рожки. Надо взять эти рожки и зарыть их под двумя дубами. Один из них вскоре засохнет, а другой весь покроется зеленью и станет стремительно расти. Тот рог, который был зарыт под засохшим дубом — мертвящий, его нельзя трогать. Прикоснувшегося к нему в обычное время он ввергает в сон и оцепенение. Тот же рог, который закопан под распустившимся дубом, следует выкопать. Он приносит счастье. Он способен оживлять и лечить смертельные болезни.
Мы видим, что два рога царственной змеи тождественны жезлу Гермеса. Один рог мертвящий. Он превращает все живое в камень. Именно его использует царь подземного мира, чтобы обездвижить и усыпить всякого, кто попадает в его царство. Другой рог — оживляющий. Прикоснувшись им к каменному истукану, можно заставить его двигаться и вдохнуть в него жизнь.
Змеиный камень подобен солнцу. Он и есть солнце, проглоченное мифическим змеем Апопом в конце его дневного пути. Однако змей вовсе не является «исчадием ада». Он вовсе не есть «губитель» солнца. Согласно славянским сказкам, солнце гостит в прекрасном дворце змея ночью и покидает его под утро, восходя на небосвод. В сказках говорится о трех змеиных царствах и трех змеиных дворцах: медном, серебряном, золотом. Во всех трех царствах по очереди гостит в течение ночи солнце. Сказки рассказывают и о жемчужном и алмазном змеиных дворцах. Так, об алмазном дворце говорится, что он вертится словно ветряная мельница, и что из него видна вся вселенная — все государства земли, как на ладони… Дворец этот, подобно избушке Бабы-Яги, поворачивается на курьих ножках или собачьих пятках… Про медный дворец змея говорится, что он поворачивается на сорочьей ноге… несомненно, что дворец этот расположен в том месте, где проходит земная ось. Жемчужный дворец змея подобен куполу звездного неба, которое движется по кругу.
Отзвуки этих космогоний мы можем увидеть и в сказке об Иване Поиялове. В ней говорится, что в той стороне, где жил Иван, не было дня. Там царствовала вечная ночь. Произошло это потому, что змей «негостеприимно» проглотил солнце. Герой отправился туда, где стоит змеиный дворец и поворачивается на одной ноге. Герой сразился со змеем и повергнул его. Разломив огромную змеиную голову своей богатырской палицей (молнией), он выпустил из змеиной головы солнце, которое тут же воссияло на небосклоне.
В сказке о Василисе — золотой косе рассказывается о живой воде. Ей приданы эпитеты: богатырская, сильная, змеиная.
Многоглавые змеи, испускающие жгучее пламя, лежат у входа в солнцево царство (в Ирий, царство вечного лета) и стерегут там доступ к криницам с живой водой.
В сказках часто можно видеть образ райского сада, в котором бьют ключи с живой и мертвой водой, там растут моложавые (молодильные) яблочки. А вокруг того сада обвился кольцом огромный змей, так что голова и хвост его сошлись.
В сказке про Ивана Голого и Марка Бегуна рассказывается о том, что огненный змей указал героям путь к двум священным озерам. Пришли богатыри на берег одного озера, кинули в воду веточку зеленную. Веточка вспыхнула ярким пламенем и сгорела дотла. Пришли на берег другого озера и кинули в воду головню. Она же тотчас пустила ростки и зазеленела листьями. Таким образом, в сказке противопоставляется озеро мертвое с огненной водой и озеро с живой водой. Этот мотив встречается и в других сказках, где змеи стерегут в глубоких подземельях бочки с сильной (живой) водой. Змеи сражаются с богатырями. В пылу сражения и те и другие устремляются в эти подземелья. Кто скорее добежит туда и отведает той живительной воды, тот и победит в битве. Очевидно, отсюда пошло поверье на Руси, что если кого укусит ядовитая змея, то он должен немедленно бежать к воде и омыть в ней свою рану. Если же быстрее змея, укусившая его, доберется до воды, то человек тот умрет.
При солнечном затмении считалось, что дракон похищает солнце. В этом случае требовалось закрывать колодцы, чтобы охранить воду от порчи и потравы.
Да и по немецким преданиям драконы отравляют колодцы и тем самым вредят людям и коровам.
Живая вода наделяет тех, кому удалось ее испить, великой мудростью и предвидением. Есть ради чего совершить «ходку» на тот свет и «поспорить» с огненным змеем.
Живой водой может стать и обычная каша, если сварить ее со змеиной травой.
В Малороссии ходил рассказ о пастухе и его наемном помощнике — пастушке. Как-то раз пастушок увидел, что пастух, сказав заветные слова, призвал к себе змей со всей округи. Каждая из этих змей приползала к пастуху, держа во рту неведомую травку, и оставив ее у его ног, ползла прочь. Собрал пастух всю принесенную ему змеями траву и сварил из нее варево. Съел и заснул, а пастушку перед тем велел вымыть его котелок, но перед тем наказал: «Да, смотри, не отведывай моей каши!». Не утерпел пастушок: наскреб с боков полную ложку варева, да и съел. И в тот же миг чудно ему стало! Видит он и слышит, что каждая травка на степи колышется, одна к другой наклоняется и шепчет: «Я от такой-то болезни помогаю!», «У меня такая сила!». Вздумал он подойти к возу, а волы говорят: «Вот идет закладывать нас в ярмо!» Во всех звуках, которые до него долетали, слышал он разумные слова. И ветер шептал, что скоро погода переменится, и деревья друг с другом переговаривались.
Как видим, отношение к огненному змею вовсе не однозначно. Змей выступает как носитель мудрости, помощник… и заступник. Так, у чехов в сельской местности говорят, что если кто разбогатеет, то у него в избе поселился плевник (огненный змей). По свидетельству древнего мифа, он низвергается во время грозы молнией через печную трубу на домашний очаг и получает «прописку». По старинному чешскому поверью, в каждой избе есть свой домовой змей, который иногда показывается людям. В некоторых деревнях утверждают и поныне, что в доме живет не один плевник, а муж с женой и малыми детушками. Как только умрет змей-муж, тотчас умрет и хозяин дома, а если умрет жена-змея, то умрет жена хозяина. То же самое и в отношении их детушек. Змей этих в Белоруссии называют домовыми цмоками (змеями). Они берегут семью o r всякого несчастья и заботятся о богатстве и процветании.
В одной индийской деревне особо почитают кобру. При входе в деревню сооружен небольшой храм, в котором проходят службы с участием кобр и прихожане подкармливают рептилий сладостями и молоком. При этом кобры ведут себя весьма миролюбиво. Вокруг этой деревеньки за многие годы не отмечено ни одного нападения этой ядовитой змеи на человека.
На островах Малайского архипелага обитает ядовитая змея, которую называют храмовая куфия. Свое название эта ямкоголовая гадюка получила из-за того, что она заселяет знаменитый Змеиный храм на острове Пенанг, близ западного побережья Малакки. Прихожане и служители культа собирают со всей округи змей и приносят их в храм, который змеи считают своей вотчиной. Тысячи рептилий сидят на стенах и зданиях, свешиваются с ветвей деревьев и отдыхают на жертвенных чашах. Местные жители кормят и обожествляют змей, а за это те платят им взаимностью. Не зарегистрировано ни одного случая, чтобы змея ужалила в храме или его окрестностях прихожанина или туриста.
В Италии в деревушке Кокулло в начале мая ежегодно проходит змеиный праздник. Недели за две до него местные жители и туристы, желающие принять участие в празднике, лазают по окрестным холмам в поисках болотных гадюк. Они ловят их руками без всякого опасения, что змея укусит, приносят домой и держат в плетеных корзинах, регулярно подкармливая лягушками и молоком. Во время праздника жители, взяв на руки своих холоднокровных друзей, отправляются в местный собор, возле которого установлена статуя святого Доменико. Люди вешают своих питомцев на статую. Те словно того и ждут. Змеи взбираются на статую и покрывают собой шею, плечи и голову изваяния. По окончании молебна участники праздника отправляются к холмам и выпускают змей. Во время праздника даже маленькие дети играют со змеями и это ни у кого не вызывает вопросов. Все знают, что местные змеи не кусаются…
Этот праздник очень древний. Согласно преданию, несколько тысяч лет назад в этих местах водилось уйма змей, и они очень досаждали местным пастухам. Чуть ли не ежедневно от их укусов гибли овцы и люди. Пастухи обратились за помощью к жрецу Аполлона и тот, принеся жертву своему Богу, изрек, что отныне змеи не будут кусать скот и людей. А люди должны будут ежегодно устраивать змеиный праздник, во время которого будут безбоязненно общаться со змеями… Как видим, традиция жива по сей день.
Отдельные люди также умеют устанавливать со змеями доверительные отношения. Так, согласно легенде, Сергий Радонежский решил построить обитель на холме, который назывался змеиная горка. Сергий «попросил» змей покинуть сей прекрасный уголок, и те беспрекословно послушавшись святого, больше никогда не появлялись в окрестностях Сергиевой лавры.
Впрочем, бывают случаи другого рода. Местный житель одного киргизского городка убивал змей всегда и всюду. Для этого он их специально разыскивал. И змеи решили отомстить обидчику. Они появлялись перед ним, когда он того совсем не ждал. У окружающих сложилось впечатление, что на этого человека змеи открыли настоящую охоту. В результате житель был укушен сразу двумя ядовитыми змеями, причем одна была кобра, другая — гюрза. Спасти человека не удалось.
Отнюдь не новость, что с разными животными можно вступать в мыслительный диалог. Змеи — не являются исключением. Шаманы умеют разговаривать со змеями и устанавливают с ними доверительные отношения.
Известный ученый М. Харнер как-то решился на эксперимент. Он выпил шаманский напиток, который приготовили для него индейцы конибо. Он впал в каталептическое состояние, в котором общался с духами рептилий. Эти духи поведали ученому, что являются истинными хозяевами Земли. И очень недовольны тем, что люди считают только себя разумными созданиями, и в упор не замечают холоднокровных тварей. Ученому пришлось собрать всю свою волю, чтобы вырваться из объятия рептильных духов…
После того как Харнер очнулся, он поведал шаману о недовольстве рептилий. Однако шаман лишь усмехнулся на это, сказав: «Они всегда так говорят, на самом деле они являются хозяевами подземного мира».
Некие рудименты почитания огненного змея можно увидеть в так называемой бытовой магии. Так, в Украине традиционно вышивают рушники. Они представляют собой длинное белое полотнище с защитным орнаментом по краям. Очевидно, что это метафора огненного змея. Также и длинные вязаные половицы в крестьянских хатах являются метафорой того же самого. Мало кто задумывается над тем, что всем известная ковровая дорожка отсылает нас к образу огненного змея.
В Украине в особом почете лук и чеснок. Считается, что они охраняют от всякой нечисти. В Галиции и Малороссии накануне рождества кладут перед каждым прибором. Порой рождественский стол устилают сеном и в него кладут три головки чеснока и двенадцать луковиц. Тем самым призывают родового пената взять под свою охрану семью на целый год.
Чеснок и лук и в самом деле похожи на змея. Под рождество среди головок чеснока выискивали такую, в которой было двенадцать долек. Эти двенадцать долек чеснока символизируют двенадцать месяцев года. Чеснок и лук выпускают зеленые стрелы. Эти стрелы в народе издревле отождествлялись со змеем; а сама луковица или головка чеснока — с солнцем. Недаром связки лука и чеснока хранят в темном чулане, что соответствует периоду заточения зимнего солнца. Да и на Руси до сих пор говорят: «Лук от семи недуг». Считается, что лук и чеснок охраняют от всякого зла болезни и порчи. Несомненно, это поверие связано не только с биофламаноидами и витамином С, но и с верой в охранительную силу растения-талисмана… Белая мякоть лука и чеснока уподобляется солнцу, а зеленые стрелы — весеннему расцвету природы. Очевидно с солнцем, с его охранительной функцией связана и белая соль, а также сало. О чем красноречиво и недвусмысленно говорит сходство слов «солнце», «соль», «сало»…
Белая змея на Руси издревле считалась олицетворением солнца. Увидевшему такую змею открывался тайный язык животных и растений. Он становился «мудрый як змей».
К огненному змею обращались, ища помощи в любви. Так в одном народном заговоре на любовь говорится:
Очевидно, под огненным змеем здесь понимаются те огненные духи, которые вызывают осуждение у средневековых богословов. Так, святой Августин еще в 420 году н. э.
Согласно преданию «старины глубокой», нечто похожее проделывали с доверчивыми простаками феи и эльфы. Они выкрадывали у мужчины семя и оплодотворяли с его помощью нужную им женщину. Она рожала эльфа или фею, которую они уносили сразу после рождения к себе…
Оказывается также, что эльфы и феи не оставляют своих проделок и сегодня, в наш просвещенный век. Согласно заявлению некоего англичанина по имени Лофлин, к нему по ночам являлась «обворожительно-прекрасная фея». Он настолько обессилел от ее красоты и страсти, что предпочитал ночевать у знакомых.
Аналогичные заявления можно услышать и в другой части света — в Индии. Так, один брахман из Южной Индии рассказывал о своих молодых годах; когда был увлечен оккультным тантризмом, то к нему по ночам стала являться обнаженная гостья «не вполне человеческого облика». Более опытный товарищ растолковал ему, что это была
Мохиня — демон подземного мира. Она наделяет своих любовников невероятной сексуальной силой. В течение одной ночи она может принять 18 разных форм и может потребовать от любовника, чтобы он удовлетворил все эти формы. Она также защищает своего любовника от врагов и исполняет его желания. Однако если мужчина изменит Мохине с земной женщиной, тут уж ему не будет пощады. Он захлебнется собственной кровью, ни с того ни с сего хлынувшей горлом.
Индусы верят, что глубоко под землей обитают Наги — полубожественные существа, имеющие змеиное тело и одну или несколько человеческих голов. Наги по своему желанию могут менять свой внешний вил. Никем не узнанные, они живут среди людей, выходят за людей замуж и женятся на них. Причем выбирают себе в брачные партнеры великих царей и героев. Обворожительная красота, а также умение менять облик открывает перед ними все двери. Тайно они могут влиять на решения, принимаемые правителями в свою пользу. Наги также обладают способностью оживлять мертвых. Именно им принадлежит весь подземный мир — патала. В своей подземной столице Бхоговати они хранят все несметные сокровища земли. Тех из людей, кто узнает тайну Нагов, ждет неминуемая смерть.
Наги, согласно древним легендам, вступают в любовные связи, как с мужчинами, так и с женщинами. Потомки Нагов от смешанных браков также обладают удивительными способностями. Они становятся жрецами и магами. Они изначально, но факту своего рождения приобщены к обоим мирам: земному и подземному. Сохранилось древнее предание о том, что кхмерский король, согласно древним манускриптам, должен был проводить каждую ночь с многоголовой Нагиней и удовлетворять ее неуемную похоть. От этого зависело благосостояние всей страны. Король попадал в подземный мир нагов, уцепившись за волшебное дерево, которое каждую ночь опускалось в преисподнюю, а каждое утро поднималось наружу.
У индусов есть степень определения родства — так называемая солнечная династия. Вести свою родословную от солнца очень почетно. В солнечной династии состоят цари, герои, люди.
Согласно же славянской, мифологии солнечный рай — ирий стерегут огненные змеи. Именно эти существа имеют обыкновение вступать в интимные отношения с царями, царицами, чародейками, героями… Как мы помним, в результате смешанных браков рождаются богатыри, имеющие признаки драконов. Они наделены особыми способностями. Они могут становиться невидимыми, когда захотят, летают по поднебесью с бешеной скоростью, их оружие обладает удивительной способностью умертвлять и оживлять.
Локализация славянского рая может быть решена в пользу определенного региона. Как уже говорилось, такие страны, как Иран, Ирак, Сирия, Ливия, Фригия, Аравия по своему звучанию похожи на слово «Ирий». На «ирий» похоже удивительным образом и слово «арий». Быть может арийская прародина как раз и располагалась в районе Передней Азии и Ближнего Востока. По крайней мере, так считают некоторые ученые. Так, работа академика Т.В. Гамкрелидзе и В.В. Иванова «Индоевропейский язык и индоевропейцы» указывает на Переднюю Азию как на возможный район зарождения индоевропейской общности в V–IV тыс. до н. э. Родина индоевропейцев представляется областью с горным ландшафтом. Отсюда понятны такие народные персонажи, как Змей Горыныч, обитающий в горе, и Огненный змей, обитающий в жерле вулкана.
С индоевропейцами связана и такая метафора, как «солнце-колесо». В этой связи можно вспомнить и славянский обычай зажигать колесо и пускать его по берегу в реку во время праздника Ивана Купалы. Это символизирует собой ритуальное «погребение» солнца… На Масленицу в Сибири возят сани с установленным на них вертящимся колесом. На него усаживают парня, наряженного в женское платье, с кокошником, что олицетворяет солнце в женском образе. При этом славят Коляду — новорожденное солнце.
В народных загадках солнце названо шаром вертянским: «По Заре зарянской катится шар вертянский; никому его не обойти и не объехати». Да и сегодня говорят в народе: «Солнце закатилось».
В старинной русской сказке о богатыре Еруслане выведен образ «вольного царя Огненного Щита». Этот царь выезжает на восьминогом коне подобно скандинавскому Одину, у которого был превосходный восьминогий конь Слейпнир. Здесь мы видим древнюю метафору изображения солнца. Символом солнца являлось колесо с восемью спицами или же круг, образованный восемью извивающимися огненными змеями.
В сказании о Еруслане говорится о том, что в землю Русскую пришел враг, разорил ее и увел в полон 12 богатырей, выколол им глаза и посадил их в темницу сырую. Когда прознал об этом Еруслан-воин, он поехал за тихие воды, за теплые моря — к вольному царю Огненному Щиту и Пламенному Копью. Царь этот и в огне не горит, и в воде не тонет; он испускает из себя пламя и сжигает всех своих врагов. На пути своем Еруслан спустился в подземный мир и достал спрятанный там волшебный меч. Тем мечом он рассек вольного царя надвое и вынул желчь его. Совершивши такой подвиг, он вернулся назад, на Русь. Он освободил 12 богатырей и смазал им глаза добытой желчью огненного царя. Богатыри тут же прозрели…
Очевидно, что 12 богатырей — это двенадцать месяцев в году. Прозрение богатырей, а также символический акт жертвоприношения огненного царя, свидетельствует об «убийстве» солнца и его возрождении. Желчь же является метафорой солнечного света.
Подобно тому, как боги, согласно индийским мифам, принесли в жертву космического человека Пурушу и создали из его частей тела вселенную, подобно этому Еруслан рассек солнечного бога надвое и добыл этим актом солнечный свет.
Надо также отметить, что солнце на Руси с его восходом изображалось народившимся младенцем, а с его заходом — дедушкой-золотой головушкой, серебряной бородушкой. Таким образом, солнце погибало и возрождалось не только два раза в год, но и каждое утро и каждый вечер. Это созвучно мифам египтян, когда богиня Неба Нут рожает ребеночка солнце, который путешествует в золотой ладье по небу. Вечером же солнце погибает. Специалисты утверждают, что солнечный культ утвердился в Египте в XVI веке до н. э. Вполне возможно, что этот миф был позаимствован египетским фараоном из Передней Азии. У хеттов, живших в этом регионе как раз в это время, был культ солнца-царя. Солнце тогда называли не иначе как «Мое солнечное божество». В славословии солнцу говорилось в частности, что единый царь вселенной создал всех живых существ: в том числе людей. Создание это проходило в несколько этапов…
Читать бесплатно другие книги:
