НКВД. Война с неведомым Бушков Александр
А вот в той деревушке, где к нам приходили в гости… Что-то там было определенно неладно. Из озера вытекала речушка, и в том месте мы несколько раз ставили верши на карасей. Всякий раз, отправившись в одиночку их проверять, я чувствовал себя… как-то неуютно, что ли. А это было не просто странно – предельно странно: никаких дремучих лесов, голая степь, всего-то метров на восемьсот отойти от деревни, зайти в редкий кустарник… Ни единого зверя на десятки километров, и уж тем более никаких лихих людей. А вот поди ж ты: не по себе, и точка. И беспричинно подмывало оглянуться, и неуютно было как-то даже в ясный солнечный день, и на душе как-то муторновато. Плохое было место, вот что. Говорили, там и в гражданскую, и после гонялись друг за другом красные, белые, зеленые и вовсе уж непонятно кто, говорили, что в окрестностях в те времена валялось немало оставшихся без погребения убиенных. Говорили еще, что в тех местах зверствовал Аркадий Гайдар – но это отдельная тема, к которой я еще когда-нибудь вернусь. Честное слово, есть интересные материалы, не вполне укладывающиеся в стройную картину марксистско-ленинского мировоззрения. Как-нибудь в следующий раз. Когда время к полуночи, не особенно хочется вспоминать все, что рассказывали давным-давно иные старики о тех годах… А сейчас на часах именно полночь.
«Да, а потом-то? – спохватится, быть может, иной любитель доводить все до логического конца. – Что вы, четверо, сделали потом?»
Отвечаю честно и четко: а – ни хрена. Что тут можно сделать? Даже со своими о происшествии как-то не говорили, не тянуло…
С прошествием лет, обсудив все же эту тему с умными и пожившими гораздо поболе таежными людьми, я все же могу строить кое-какие версии. Подобных незваных гостей на Руси испокон веков именовали домовыми…
Пожалуй, все дело в том, что мы тогда в избу не попросились. Есть старый обычай у охотников, таежников, понимающих людей: перед тем как поселиться или просто переночевать в пустующей избушке, нужно по всем правилам попросить позволения у хозяина. Не обязательно вслух. А мы ничего подобного не сделали – речь ведь шла не об охотничьем пристанище в лесу, а о нормальной избе посреди деревни. Кто бы мог подумать?
Промашку дали, оказалось…
А что до мистики, то закончить лучше на веселой ноте.
Отправляясь на сей раз в поле, болтаясь в последний день по городу Абакану (областной центр, сто тысяч населения в те времена) и увлеченно пропивая аванс, мы познакомились с одним близким по духу парнишечкой, каковой со старой работы-то уволился, а вот новую все подыскивал, не в силах найти то, что подходило его вольнолюбивой душе.
А у нас как раз не хватало человека в бригаду. Ищи его потом на месте, в глухомани, в крохотных вымирающих деревушках…
Короче говоря, крепко подпоив нашего нового знакомца, мы ему красочно и цветисто обрисовали все прелести вольной и беззаботной геологической жизни, где работают раз в неделю по прихоти, где завались тушенки и сгущенки, спирта и баб, где чистый воздух, романтика и превышающие всякое воображение заработки…
Клюнула рыбка. Повело товарища на безделье и романтику.
Мы, не теряя даром времени (благо документы у этого орла все имелись при себе), вмиг доставили нового друга в управление, где он подмахнул договор, сдал документы, получил аванс, сапоги и спецодежду. И поехал с нами. Сутки после этого мы его поддерживали в невменяемо-пьяном состоянии.
А теперь представьте себе ощущения человека, которой с дичайшего похмелья продрал наконец глаза. Нас, корешков новоявленных, он вообще-то смутно припоминает. Однако твердо знает, что пить с нами садился в немаленьком городе, областном центре, где многоэтажные здания, телебашня, асфальт, машины на улицах, милиция при свистках и погонах, одним словом, цивилизация и урбанизация.
Меж тем вокруг – глушь неописуемая. Озеро какое-то огромнющее в окружении скучных возвышенностей, два десятка избушек – и это все! А город-то где? Где областной центр? И вообще, где это я? Ясно, что на Земле, но это ж не город…
Ну в точности как в восемнадцатом веке, когда этаким вот, совершенно аналогичным образом вербовали моряков на новую службу. Называлось это «зашанхаить». Нажрется в кабаке бедолага с новыми приятелями, а обнаружит себя на палубе корабля в открытом море…
Человеку вежливо и душевно объяснили: ты, мил друг, имеешь честь пребывать в некоем населенном пункте, отстоящем от города Абакана километров на четыреста. Это ежели по прямой. А по железной дороге или автомобильному тракту даже дальше.
То-есть как? Зачем я здесь? Что я тут делаю?
Так ты ж, голубь, заявление о приеме на работу подписал – именно в нашу славную партию. И аванс получил, и пропить его уж успел, и все документы твои в конторе в означенном граде Абакане. Словом, сейчас похмелимся, приятель, а завтра, благословясь, на работу выходим…
Здесь? В глуши? Не хочу!!! Не надо мне такой романтики! Я человек свободный, полноправный гражданин, не имеете права насильно удерживать, я вам не какой-нибудь негр под ярмом колонизаторов!
Объясняют человеку: кто ж спорит, милый, что человек ты свободный… Оченно верим. Только вот ведь незадача какая – никто не обязан твою свободную и независимую личность транспортировать в места, более приближенные к цивилизации. Пожалуйста, увольняйся хоть через минуту. Только имей в виду: до ближайшего железнодорожного вокзала полсотни верст бездорожьем, да и оттуда до Абакана – четыреста километров чугункой. А у тебя денег ни копейки, паспорта тоже нет, и даже сапоги на тебе казенные, вместе с авансом полученные. Иди, кто ж тебя держит! Добирайся, как знаешь…
Вот это, судари мои, и была полная и законченная мистика! Вы попробуйте себе представить этакое вот пробуждение от алкогольного дурмана в какой-то глуши, в рабство геологическое запроданным. Пили посреди цивилизации, а очнулись… Мистика-а…
Между прочим, парню мы оказались невольными благодетелями. Как ни терзали его поначалу похмельные страхи, в конце концов он добросовестно отработал сезон. И второй. И третий. Прижился. Нашел именно то, чего искал неосознанно. Лет через восемь я его встретил – и он по-прежнему в геологии трудился, не собираясь уходить. Благодарил даже. За то, что помогли отыскать его жизненное предназначение…
Вместо послесловия
Размышляя, нужно ли этой книге послесловие вообще, и можно ли написать в нем нечто такое, чего бы не было в предисловии, я в конце концов решил рассказать несколько историй… История первая – о кубинской летающей тарелке.
Лет восемь назад решил я помочь своему старому знакомому, работавшему тогда в одной из тех газет, что принято с высоколобым снобизмом именовать «бульварными» (хотя, по моему глубокому убеждению, твердая бульварная газета лучше сотни интеллигентских листков, наполненных исключительно глупым самовыражением вкупе с примитивнейшими оценками действительности). Они тогда как раз делали пилотный номер своего дочернего издания, требовались завлекательные, совершенно эксклюзивные материалы.
Вот я и решил помочь по дружбе старому приятелю, а заодно и повеселиться. Часа через два на столе у него лежала большая, грамотно слепленная статья. Там живописно и убедительно повествовалось, как году в семидесятом, по совершенно точным сведениям скрывших свои имена офицеров из советского контингента, где-то в горах на юге Кубы потерпела аварию «летающая тарелка». Шмякнулась так, что превратилась в дружеский шарж на самогонный аппарат.
Нет нужды добавлять, что эта история мною была выдумана на месте (в отличие от вошедших в эту книгу), и, чтобы оставить лазеечку для понимающих людей, я изрядно пошутил с топонимикой и именами собственными. Испанским, в общем, не владею, но под рукой у меня был отличный словарь. Географические названия и имена в переводе на русский звучали примерно так: на юге Кубы, в провинции Ослиная Лужайка, в горах Битые Кирпичи, неподалеку от деревни Местный Дурдом патрульный милиционер Законченный Идиот из полка «Цирковые клоуны», проходя неподалеку от речушки Козлиная Моча, увидел обломки НЛО. Из соседнего городка Дохлая Селедка вскоре приехал известный астроном Сукин Сын Алкоголик и в сжатые сроки…
Примерно так. Юмор не в том, что статья эта определенной категорией читателей была принята за чистую монету. Примерно так оно и обстоит с добрыми девяноста процентами публикаций об НЛО. Юмор в том, что один наш общий с журналистом знакомый, страсть как повернутый на «летающих тарелках», тоже принял публикацию за подлинное свидетельство – а ведь он был как раз переводчиком с испанского и язык знал прекрасно. Но таков уж менталитет фаната, что он не обратил внимания на вышеупомянутые словесные «мины». И, когда мы растолковали ему, в чем дело, был расстроен. Тогда только принялся уныло бормотать что-то в том духе, что ему «некоторые термины» показались какими-то странными…
Но и это еще не все. Примерно недели через три к моему знакомому явился шустрый типчик средних лет и с ходу заявил, что он как раз и есть родной племянник одного из помянутых в статье советских офицеров. И за смешную сумму в сто долларов готов поделиться остальными, еще более сногсшибательными подробностями, слышанными от дяди…
Мой знакомый ухитрился не ржать вслух. Он спокойно, весьма интеллигентно положил перед визитером тот самый пухлый русско-испанский словарь и вместе с ним начал переводить имена и названия… К чести авантюриста, он сориентировался моментально. Вежливо раскланялся и смылся от греха подальше…
История вторая – о вступившем в контакт с инопланетянами деревенском мужичке.
Дело было году в девяностом. В одном из крупных городов гласность и перестройка докатились до такого разврата, что общество уфологов функционировало практически легально и даже выпускало нечто вроде печатного бюллетеня. Так вот, к ним явился выглядевший крайне озабоченным учитель, живший в одной из близлежащих крупных деревень и заявил, что его односельчанин, сельский шоферюга, мужичок простой, как карандаш, уже несколько месяцев пребывает в телепатическом контакте с инопланетянами.
Не стоит думать, будто то уфологическое общество и другие ему подобные состоят исключительно из людей, выражаясь политкорректно, альтернативного психического здоровья. В подобных организациях хватает вполне вменяемых, толковых, рационально мыслящих людей, отнюдь не склонных слепо верить любой принесенной в клювике шизофрении. Есть, конечно, и «клиника», но не она делает погоду…
Трезвомыслящие скептики приступили к изучению принесенной учителем стопы бумаг. И вскоре стало ясно, что история отнюдь не простая, весьма даже загадочная…
Как правило, «контактеры» так называемые – народ убогий, начисто лишенный фантазии и навыков элементарной логики. Их так называемые «отчеты» обычно примитивны и скучны. Инопланетянин мужского пола по имени Гианэя из созвездия Плюк сообщает, что они там у себя гораздо развитее землян, и, если земляне не откажутся от ядерной энергии (варианты: винопития, вырубки лесов, двигателей внутреннего сгорания), Земле непременно наступит кирдык по законам тридцать седьмого с четвертью пространства… Примерно так. Максимум фантазии, на который способна пенсионерка со средним специальным образованием или кришнаитствующий студентик.
Здесь все было совершенно иначе. Учитель клялся и божился, что знает этого мужика лет тридцать, всю свою сознательную жизнь.
Шоферюга, как уже говорилось, простой, словно две копейки. Человек, в общем, неплохой, почти не пьющий, но напрочь лишенный того, что можно высокопарно поименовать «духовной жизнью». Все его культурные запросы ограничиваются просмотром телевизора и забиванием «козла» с соседями. Не только книг, но и газет не читает вовсе. Нет, он не дурак и не шизофреник – просто духовные потребности у мужика минимальнейшие. Бывают такие люди, и они вовсе не плохи, не тупы – просто-напросто неразвиты духовно (от чего, заметим в скобках, ничуть не страдают).
И тем не менее! Всерьез заинтересовавшийся учитель записал за мужичком сотни полторы страниц убористым почерком. Прочитав все вдумчиво, оказался перед лицом нешуточной загадки…
Эта объемистая рукопись содержала полное, детальное, подробное описание жизни на какой-то далекой планете. Детальное и подробное: свадебные обряды, космическая техника, операции по зажиганию погасших звезд, описание подпространства, в котором путешествуют их корабли. И так далее… Еще подробнее описывалась война этой человекоподобной расы со злобными, вовсе не человекоподобными врагами – и снова масса деталей, подробностей… При всем при том, то и дело попадаются неизвестные инопланетные слова – названия звезд и планет, космических кораблей, многого другого…
Все это складывалось, учитель был уверен, в некую систему. Он бил себя в грудь и доказывал, что этот человек просто не способен придумать такого «из головы». Не та голова.
Активисты-уфологи рукопись прочитали столь же вдумчиво. И пришли в некоторое смятение. Учитель был прав: все это оказалось отнюдь не примитивно, поражало полетом фантазии, обилием деталей и подробностей…
Представительная делегация, не поленившись, поехала на деревню к мужичку. Два дня общалась с ним самим, с соседями и вообще односельчанами.
Вердикт был убийственным: все, абсолютно все, совершенно все обстоит именно так, как рассказывает учитель. В его словах не было ни малейшего преувеличения, ни малейшего искажения действительности. Все так и есть: они вынуждены признать, что этот мужичок просто не в состоянии сочинить из головы подобный фолиант. Никто пока что не может утверждать со всей определенностью, но история, очень похоже, выламывается за рамки обычного. Ни примитива, ни розыгрыша, ни шизофрении….
К делу подключались все новые и новые заинтересованные люди. И все они, даже заядлые скептики, в конце концов разводили руками: положительно, здесь что-то есть… Кто-то даже нацелился писать об этом книгу…
И вышла бы она в свет, и добавила бы настоящих загадок… Но кто-то из уфологических активистов ненароком пересекся с активистом из клуба любителей фантастики. И последний, спец в своем деле, уже через пять минут безжалостно зарубил рождавшуюся сенсацию на корню.
Заявил, что помянутая рукопись сотни на полторы страниц – вольное переложение классического романа Френсиса Карсака «Пришельцы ниоткуда», перевод с французского. И в доказательство притащил пухлый покетбук в мягкой обложке, выпущенный давным-давно в серии «Зарубежная фантастика».
Активисты, сталкиваясь лбами, кинулись сличать. Сличили. И приуныли. Чертов любитель фантастики был стопроцентно прав…
Стали искать концы. И вот что выяснилось.
Шоферюга не брал в руки книжек двадцать лет – с тех пор, как пришел из армии. А вот в армии, он припоминал, ему случалось, точно, от нечего делать пару раз брать книжки в руки и даже прочитывать их от корки до корки. Служил он где-то на «точке» – в отдалении от цивилизации, в увольнение идти было просто некуда, разве что к медведю в гости…
Он, конечно, не помнил ни названий этих книжек, ни авторов, ни содержания. Но по хронологии все совпадало: роман Карсака был издан в шестьдесят седьмом, так что вполне мог оказаться в армейской библиотечке в шестьдесят девятом – семидесятом…
Текстуально все совпадало. Ну что ж, давно известно, что человек никогда ничего не забывает. Ему только кажется, что он забыл. На деле же все, абсолютно все воспоминания хранятся где-то в глубине мозга. И при определенных условиях могут всплыть. Как всплыл в памяти у шоферюги двадцать лет назад прочитанный и забытый роман… Да, а «телепатический контакт с пришельцами»? Ну что ж, легкие психические расстройства проявляют себя в самой разной форме. Сельчанин вспоминал книгу – но уверен был, что ее ему телепатически вкладывают в голову инопланетяне, как рассказ о своем галактическом житье-бытье…
Всем было очень обидно – на горизонте в кои-то веки замаячил призрак настоящей сенсации. А не подвернись любитель фантастики? Роман-то к тому времени был прочно забыт, не переиздавался…
История третья – о серебряном колечке.
Бабушка моя в тридцатом году шла с подругой по дороге за городом, и они нашли прямо на дороге бумажку, в которую были завернуты два колечка – обыкновенных, простеньких, серебряных, с пробой-клеймом уже советских времен.
Они долго колебались, брать или не брать. Обе были женщинами простыми, высшим образованием не отягощенными, провинциальными. И наслышаны были о неких тонкостях таких вот находок.
Колечки кто-то мог просто-напросто потерять. А мог и оставить с умыслом. По убеждению иных, такие вещи делаются со строго определенной целью: принести нашедшему либо добро, либо вред. Или помочь в жизни, или передать свое невезение, беду, а то и что похуже…
Потому-то подруги и колебались. Мало ли на что эти колечки заряжены… Однако взяли в конце концов. Времена стояли бедные и голодные, такое вот колечко, хоть и простенькое, но серебряное, было ценностью нешуточной.
Так вот, ни с бабушкой, ни с ее подругой ничего плохого не случилось потом. Не было черной полосы – а вот полоса везения безусловно была. И в голодные годы бабушка выжила, и уцелела за три года немецкой оккупации в Белоруссии (где, между прочим, погиб каждый четвертый), и дочь, мою мать, сохранила. И от карающей руки МГБ в пятьдесят втором без особых собственных усилий увернулась…
Она умерла в семьдесят втором, колечко досталось мне, и я его носил на мизинце тринадцать лет. И теперь, обозревая прошлое, не могу избавиться от впечатления, что полоса везения присутствовала – очень уж от многих серьезных (а то и – серьезнейших) неприятностей избавлялся легко, словно все обходилось само собой, само по себе рассасывалось.
В восемьдесят пятом переехал в Красноярск, женился и начал в жизни совершенно новый этап – без всяких прежних излишеств, богемных эскапад и безделья. Однажды ночью, ложась спать, уронил кольцо с мизинца за диван. Поленился вставать и зажигать свет – завтра найдется, никуда не денется…
Так ведь – делось. Утром колечка не было. Нигде.
Комнату я перевернул вверх дном – сначала один, потом привлек жену. Кольцо исчезло. И не было ни единой щелочки, куда оно могло бы провалиться. И не было никакого котейки, способного его укатить в другую комнату – а впрочем, я и другие комнаты вверх дном перевернул, привык я к этому колечку за тринадцать лет, с пальца не снимал…
Такие дела. Можно, конечно, выдумать убедительное объяснение (между прочим, любопытно будет послушать, я такого так и не отыскал). Но лично я не могу избавиться от убеждения, что колечко это выполнило некую свою задачу, доведя хозяина до этапа, на котором оно уже не требовалось.
Это было, было…
Одним словом, вот вам три истории. Одна – сплошное надувательство, вторая – сложное недоразумение. А третья… Третью можно толковать и так, и этак. Все вместе они, по-моему, являют собой прекрасный пример многообразия и сложности самых разных аспектов Необычайного…
А мои собственные мысли по поводу всего, что в книге старательно изложено…
Самое интересное, что все рассказанные мне истории (и много других, в которые вполне можно верить) все же подчиняются определенным законам. «Обратите внимание, – сказал Симонэ. – Вельзевул в его рассказе не всемогущ». Вот именно. Всегда есть какие-то законы и закономерности. Просто мы их не знаем. Просто мы, как писали классики, до этого не слыхивали о полях, имеющих своим квантом рыжего карлика в удушливо-черном костюме…
Наличие этих закономерностей можно только интуитивно угадывать. Подвергнуть их рациональному анализу невозможно. Возьмем, например, истории о неких сущностях, которые, прикинувшись добрыми знакомыми, уводят за собой человека к черту на рога. Примерно можно понять, почему эти создания исчезают при упоминании имени Божьего. Но почему такой же эффект вызывает вопрос: «Куда мы идем?» Попробуйте-ка объяснить… Почему именно этот вопрос, и никакой другой? Объяснение, быть может, простейшее, но как нам его узнать и от кого?
А как прикажете быть с таким случаем – когда люди, близко знавшие Ю.В. Андропова, не сговариваясь, описывают одно его вполне безобидное пристрастие? Не понимая, что именно описывают. А описывают они, никаких сомнений, один старый и эффективный прием из практики финских и саамских колдунов, позволяющий, выражаясь ученым языком, подключаться к информационному полю биосферы! Совпадение? Или в свои молодые годы Юрий Владимирович в Карелии кое-чему научился? Кто бы знал…
В свое время я прилежно перелопачивал европейский фольклор – с одной-единственной целью. Отыскать нечто, не оказывающее влияния на человека вообще.
Понимаете ли, вся описанная в сказках и мифах, в легендах и быличках нечисть, все загадочные существа, все феи и гномы, баньши и гоблины, призрачные собаки, морские кони, лесовики, шишиги взаимодействуют с человеком-наблюдателем. Иногда они ему помогают, иногда вредят. Иногда приносят пользу, иногда – одни напасти. Но, повторяю, всегда имеет место быть воздействие. Последствия.
И вот я задался вопросом: найдется ли в европейском фольклоре некая сущность, некое явление, не оказывающее на человека никакого воздействия – ни плохого, ни хорошего? Конечно, некоторые призраки именно так себя и ведут, ни кладов не открывают, ни беды не пророчат. Все верно, но только – некоторые. А не найдется ли некоего отдельного, самостоятельного вида сверхъестественного, совершенно к человеку индифферентного?
И ведь отыскался, после долгих поисков! Оказывается, в скандинавском фольклоре издревле известны так называемые «ночные всадники». Люди с ними сталкиваются в глухом лесу, исключительно ночью. По тропинке медленно проезжает непонятный всадник, определенно не имеющий отношения к миру живых….
И – все! Никогда в жизни этот призрачный всадник не приносил увидевшему его ни добра, ни зла. Никогда не вступал с человеком в контакт. Просто-напросто проехал по лесу ночной порой – и сгинул без дальнейших последствий…
Быть может, это не единственный пример – но другие мне пока что не встречались.
И снова – ни малейших объяснений. Хотя объяснения, быть может, предельно просты.
Один из тех, чьи рассказы приведены в этой книге, подметил интересную вещь: настоящее Необычайное – всегда Непонятное. Непонятное напрочь. Почему в некоторых случаях прекрасно помогает святая вода и молитва, а в других – как раз площадная матерщина? Кто знает…
Гадать бессмысленно. Разве что процитировать в заключение концовку одного из романов В. Пикуля.
Что-то навсегда осталось недосказанным.
Знать бы нам – что?
Красноярск, 2003
Читать бесплатно другие книги:
