Месть легионера Негривода Андрей
– Пойдем! – Горе звал их за собой куда-то дальше. – Я вам сейчас такое покажу... Эх! Жаль, что вывезти домой никак не получится!.. Это, знаете, вообще что?!
– Мечта идиота? – спросил Задира.
– Сам ты!.. О такой тачке любой уважающий машины водитель мечтает! Вот где классика!
Он прошел еще несколько метров и остановился:
– Сами смотрите, если не верите!
Четырьмя мощными лучами они осветили «мечту идиота» и... Горе был прав! Ни один мужик, уважающий автомобили и умеющий с ними обращаться, не остался бы равнодушным, и уж во всяком случае не прошел бы мимо...
Поблескивая лаком и хромированными деталями, перед ними во всей красе предстал шикарный автомобиль с откидным верхом, год рождения которого был «середина тридцатых годов прошлого века»...
Horh – красовалась небольшая блестящая надпись на его огромном капоте. Бежевый, с крыльями цвета бордо и такой же кожей салона, с откинутым теперь верхом, он, казалось, только пару часов назад возил в своем салоне немецкого генерала. А то, что это была именно генеральская машина, сомнений не вызывало вообще никаких, таким напыщенным и пафосным казался этот раритет автомобилестроения...
– Фи-фи-фиу-у-у! – присвистнул Задира. – Вот это агрегат!
– М-да!.. – Андрей обошел автомобиль вокруг. – Ценный «дедушка»... Такой на любом аукционе за бешеные деньги ушел бы в какую-нибудь коллекцию или музей...
– А я бы на нем сам ездил! – задумчиво проговорил Вадим. – Все девки в Воронеже были бы моими...
– Слушай, Горе, а что за фирма такая? – спросил Задира. – Я про такую даже не слышал.
– «Хорьх»! Темный ты человек, Клим! Эта фирма «умерла» сразу же после Отечественной, а до этого делала автомобили для высшего руководства чуть ли не для всей Европы!.. – Горе уселся за руль. – Его помыли, почистили и даже заводили, мужики! Видать, кто-то из наших партизан тоже неравнодушен к таким авто.
– Как ты его заведешь, Вадим? – спросил Водяной. – Ну, механизмы-то ладно, но аккумуляторы за столько лет сдохли наверняка! Да и бензин!..
На это замечание Горе только улыбнулся и поманил их всех за собой пальцем. Метрах в пяти от «Хорьха» стояли металлические столы и стеллажи, за которыми когда-то трудились автомеханики. К одному из таких столов и подошел Вадим:
– Не все ж наши партизаны воевать бегали...
На столе стояли два современных аккумулятора, а под столом четыре металлические двадцатилитровые канистры.
– Взяли разок, сходили в Дечаны, например, или еще куда, на разведку и рекогносцировку десяток человечков, посмотрели все в округе, а на обратном пути прихватили на спину по канистре да три батареи, которые найти сумели... Они не только «Хорьх» заводили, но еще и несколько мотоциклов!.. Опробовали для чего-то... Видать, искали два самых рабочих... Только вот с «Хорьха» аккумулятор почему-то обратно снимать не стали...
– А вот это уже совсем интересно, Вадя! – Что бы там ни было, а в первую очередь в Андрее всегда говорил разведчик. – Значит, «Хорьх» и пара мотоциклов?
– Точно!
– В общей сложности, если предположить, что эти агрегаты хотели использовать по их прямому назначению, то на них может уехать максимум одиннадцать человек...
– А если по дороге один сломается? – задал вопрос Водяной. – Внешне-то они сохранились хорошо, а вот что там внутри? Проедет такой пару десятков километров и амбец ему приснится! Что тогда? Пешком шуровать?..
– А тогда, Паша, народ со сломавшейся машины обязательно должен суметь уместиться в остальные... На мотоцикле с коляской можно ехать втроем, ну, максимум вчетвером... И что тогда?
– И тогда получается, командир, что наши «семь самураев» решили сваливать отсюда в скором времени!.. Без всего своего «колхоза»!.. Для того и технику готовили! Пять рыл в «Хорьхе» и по одному на мотоциклы...
Андрей достал карту:
– Если они будут уходить, то только на юг. – Андрей посмотрел повнимательнее на подробную карту дорог местности. – Смотрите... От Дечан им совсем не обязательно выходить на трассу Пьеч – Даковица...
– Джагглер говорил, что другой дороги здесь нет!
– Он родился на двести кэмэ севернее, мог просто не знать!.. Значит, так!.. Есть проселок на этот Жуник... – Андрей повел пальцем по карте. – Потом два села, Батуша и Бровина, а дальше, не доезжая трех километров до Даковицы, есть перекресток, в сам город или в горы, до деревни Жуб. Итого около пятидесяти кэмэ. От Жуба до старого пограничного перехода в Албанию всего пять километров и еще пяток уже до албанской деревни Жогаи. Все! Если сняться ночью или вечером, то к утру уже можно быть в Албании, имея под задницами три таких раритета, что всем семерым и их семьям на всю жизнь хватит и еще останется! И ноги по горам бить не надо!.. Ах, какие же они молодцы!..
– Получается, что весь свой «обоз» они попросту сдадут в этой Белой Церкви ооновцам?
– Не просто сдадут, Вадим! – Глаза Андрея горели каким-то странным огнем. – Они устроят там настоящую бойню, резню, а потом наверняка свалят по-тихому, пока «колхозников» болгары из Тутина будут колошматить от всей души!
– Правильно, кэп! – поддержал его Водяной. – На кой хрен им эти «гири на ногах»? Они без этих придурков обратно вернутся вдвое быстрее, суток за двое! А потом просто свалят из Косово!.. Похоже, что свое дело они здесь уже сделали, остался последний штрих, так сказать! В Белой Церкви...
Андрей посмотрел на Горе:
– Слава богу, Вадя, что ты нашел этот гараж! Теперь мы знаем и понимаем их планы, а это уже полдела!.. – И тут он улыбнулся. – Ладно!.. Зубы я тебе пока выбивать не буду... А насчет «Хорьха»... Если у нас все получится так, как надо, – я переговорю с нашим генералом по поводу этих твоих машин...
– Каких этих?
– Я про «бобик» для отца, который мы оставили в Бело Поле на заводе, пока не забыл, Горе... Здесь, в Пьече, французы стоят, так что, думаю, Паук сумеет помочь русскому «бескорыстному» прапорщику в его беде за его добровольную помощь группе «французов»...
– Пошел ты к черту, капитан! – Горе развернулся и пошел к выходу. – Я с вами не за баблосы пошел, а ради дела!.. И друзьям помочь еще хоть разок, как в старые добрые времена!.. А что до машин... Так ведь сердце кровью обливается, глядя на то, как хорошие вещи пропадают зазря!
Андрей подошел к прапорщику, который курил сигарету, пряча ее по старой афганской привычке в кулак:
– Ладно, Вадя... Не обижайся. Это я так шутить стал в последнее время... А насчет машин я и правда попрошу! Может, и получится... Он обнял его за плечи: – Пойдем к нашим...
Четверка друзей вернулась в «казарму», где оставшиеся члены группы уже успели поесть.
– Паша, – Андрей отозвал Водяного в сторону. – Ну, давай, что там у тебя? Что нашел?
– Это тоже надо видеть, кэп! Просто так и не расскажешь!
– Что ж вы меня сегодня весь вечер по этим норам таскаете? – проворчал Чиф совсем по-стариковски и пошел вслед за Водяным. – Горе! Пойдешь с нами!
Они прошли два небольших пещерных зала.
– Это оружейный склад у них здесь был, для гарнизона...
Вдоль стен и посредине в несколько рядов стояли штабеля стандартных темно-зеленых армейских ящиков.
Горе тут же открыл один из них:
– Вот это агрегат! – сказал он восхищенно. – Вещь!!! Эту штуковину я с собой возьму обязательно, а то мне эта американская пукалка совсем не нравится! Дерьмо собачье! А этот – солидно и надежно!
Вадим сбросил с плеча американскую М-16, которую выудил где-то из запасников еще в Рашке, поставил ее к стеллажу и вынул из ящика такой знакомый всем по старым фильмам немецкий пулемет «MG3».
– Вот это вещь!
– А патроны?
– Сейчас найдем! – проговорил уверенно прапорщик и побежал рысью вдоль штабелей, освещая фонарем и внимательно вглядываясь в маркировки на ящиках. – Мне всего-то пара коробок нужна со снаряженными лентами! Да и на крайний случай у Гранда одолжить можно, калибр-то тот же – 7.62!..
– Пацан! – вынес свой вердикт Водяной, глядя вслед Вадиму. – Машинки, пулеметики!..
– Пацан! – согласился Андрей. – Но с таким опытом, что его давно пора в аксакалы зачислять!.. Так что там у тебя, Паша?
Водяной, не говоря ни слова, подошел к штабелю, ящики которого отличались по своим размерам от остальных, и открыл верхний.
– Так-так!..
Находка Водяного не просто удивила Андрея. Теперь он не знал, что с нею делать...
В ящике лежали аккуратно упакованные для длительной консервации в промасленную пергаментную бумагу десять автоматов. Только не тех, которые опять же знакомы даже десятилетнему мальчишке по фильмам – эти были другие. Об этих экспериментальных немецких автоматах знали только эксперты-оружейники да еще те, кто по роду своей службы обязан был знать все, или почти все, о стрелковом оружии – разведчики-диверсанты...
– «MP-44», он же «SturmGewehr-44» (StG. 44), – проговорил лейтенант, доставая вороненый автомат из ящика.
– Он самый, Чиф! Он самый!.. Правда, я о нем практически ничего не знаю – оружие очень редкое, поэтому нам в «Аквариуме» только картинки показывали и так, парочку самых общих «ТТХ»...
– Этот автомат, Паша, был в свое время революционным в мире автоматического стрелкового оружия... И у него есть своя история... – Андрей осматривал солидный автомат со всех сторон. – В 42-м году высшее командование вермахта сделало заказ немецким фирмам на создание принципиально нового автоматического оружия под промежуточный патрон 7.93 миллиметра, мощного и надежного...
– Ни хрена себе патрончик! Из такого если очередью шмальнуть, то выжить шансов практически не остается!
– Вот именно, прапорщик!.. Фирма «Хенель» под руководством Хуго Шмайссера разработала свой образец такого автоматического карабина, но Гитлер после Сталинграда не желал начинать разработки и производство оружия нового класса – считал, что на это нет времени, поэтому разработка велась под обозначением «MP-43» (MachinenPistole – пистолет-пулемет). Первые образцы «МР-43» были успешно испытаны на Восточном фронте против Советской армии, и в 1944 году начали уже более или менее массовый выпуск нового образца оружия под наименованием «МР-44». А после того как результаты успешных фронтовых испытаний были представлены Гитлеру и им одобрены, номенклатура этого автомата была снова изменена, и образец получил окончательное обозначение «StG.44» (SturmGewehr-44, штурмовая винтовка). И хоть название SturmGewehr несло такой сугубо пропагандистский смысл, однако, как это всегда бывает, намертво прилипло не только к этому автомату, но и ко всему классу ручного автоматического оружия под промежуточный патрон...
– И что? Все современные штурмовые винтовки...
– Все, Паша, все!..
Андрей передернул затвор оружия и нажал на спусковой крючок. В пещере раздался громкий сухой щелчок сработавшего курка – оружие было в полном порядке!
– В общем и целом «МР-44» был довольно удачным образцом, Паша... Этот автомат обеспечивал ведение эффективного огня одиночными выстрелами на дальность до 600 метров и автоматическим огнем на дальность до 300 метров!
– Ни фига себе «ТТХ» для оружия тех лет!
– Вот именно! Прекрасное оружие!.. Он был первым массовым образцом оружия нового класса – штурмовые винтовки! И знаешь, если вспомнить все те штурмовухи, которые мы знаем, то сразу же становится понятно, что именно этот автомат оказал влияние на ВСЕ последующие разработки всех штурмовых винтовок во всем мире! Ну, и на наш автомат Калашникова, конечно же, тоже...
– А я все голову ломаю! Так «калаш» с него просто «слизали»?!
– Нет. У «калаша» и затворная рама немного другая, и система отвода газов из канала ствола... Но то, что за основу брался именно «SturmGewehr-44», так это абсолютно точно!
– И что? Успели им фрицы попользоваться?
– Не особенно... Война уже заканчивалась, Германия проигрывала, оружейные заводы бомбили и наши, и англичане, так что... Всего было выпущено порядка 500 000 автоматов «МР-44», а с окончанием Второй мировой его производство и вовсе закончилось. Но! Самое смешное то, что он до середины 50-х годов состоял на вооружении полиции ГДР и здесь, в воздушно-десантных войсках Югославии!.. Такие «пироги с котятами»!..
– М-да... «Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой!» – проговорил Водяной и посмотрел на Андрея. – А насчет самого смешного, Чиф... Пойдем, я тебе покажу... Только ты все же прапорщика к нашим мужикам отправь...
Андрей посмотрел внимательно на своего разведчика и крикнул вполголоса:
– Горе!
– Я здесь! – раздался голос Вадима из-за соседнего штабеля.
– Нашел патроны для своего «крокодила»?
Прапорщик появился в свете двух фонарей, словно вынырнул из черной воды. Он был увешан двумя пулеметными лентами крест-накрест через грудь, в одной руке он держал свой «MG3», а во второй железную коробку с третьей лентой.
– Кто ищет – тот всегда найдет! – улыбнулся он белозубо.
– А не тяжело будет?
– С Грандом поделюсь, он парень крепкий!
– Ладно... Иди к нашим и займись делом – очисти свой раритет от смазки, – Андрей кивнул на пулемет. – Раз захотел таскать, то и ухаживай за ним как положено.
– Бу сде! – улыбнулся Горе еще шире и отправился в «казарму».
– Ну что? Пойдем?
– Тут недалеко, Чиф. – Водяной пошел впереди. – Через один зал...
Они протопали под гулкими сводами пещеры, и вышли, наконец, в огромный зал. То, что он огромный, Андрей видеть не мог, но догадался по тому, как далеко ушло эхо их шагов.
– Так вот... Насчет самого смешного... – Водяной стал светить своим фонарем во все стороны.
Тугой желтый луч, удаляясь все дальше и дальше, рассеивался с расстоянием и становился шире, открывая все большие тайны бункера...
Здесь стояли станки... Рядами... Множество самых разных заводских станков! Токарные, фрезеровочные, сверлильные, штамповочные, шлифовальные... Чего здесь только не было! Между рядами станков были проложены узкоколеечные рельсы, а на них стояли небольшие вагонетки... Мощный луч фонаря до самого конца этого цеха не добивал – ряды станков уходили в темноту...
– Еп-пт-твою мать! – только и смог произнести Чиф.
– А теперь, капитан, действительно самое смешное...
Водяной потянул Андрея за рукав, и они из цеха нырнули в боковой ход, в который тоже вели рельсы.
Павел осветил фонарем стройные ряды штабелей уже знакомых зеленых ящиков:
– Узнаешь маркировочку?
На одном из ящиков Чиф прочел немецкое название «StG.44».
Он посмотрел на Павла недоумевающим взглядом и произнес:
– Не понял? Здесь что?..
– Здесь То, командир!.. Они их здесь делали...
Андрей присел на один из ящиков и закурил сигарету.
– Слышь-ка, прапор... – Он заговорил только через три минуты тяжелых раздумий, после того как докурил сигарету. – А ты-то сам понимаешь, что мы здесь нарыли?
– Масштабы этой находки, если честно, я еще не осознал... Но понял другое, потому что считать умею – здесь готового к употреблению мощного автоматического оружия столько, что хватит вооружить целую дивизию, а может, и больше!.. Не говоря об арсеналах для самой охраны! А там тоже до хрена и больше – оружия минимум на полк!.. Только тут заштабелированных ящиков около тысячи! А это по десятку автоматов в каждом!.. А вообще...
– А вообще, Паша, это оружейный завод, который, скорее всего, эвакуировали из Германии в югославские горы от греха подальше... Рабочий оружейный завод, прапорщик!.. Сам видел состояние всего оборудования и прочей техники – подвези пару мощных аккумуляторов, и все!.. Запусти турбину, и производство пошло!..
– А если эта турбина заводится как старые трактора тех лет от магнето, то и везти ничего не надо – я прямо сейчас смогу дать ток на весь этот завод, ну или через полчаса, когда генераторы выйдут на полную мощность...
– Тем более!.. И слава Богу, что его, этот завод, до сих пор не нашли!
– А партизаны?
– Теперь я просто уверен в том, что это янки!
Андрей остро взглянул на Павла:
– Эти своего не упустят, будь уверен!.. Свой «колхоз» они не просто сдадут «Каскам», Паша! Они позаботятся о том, чтобы из этих двадцати придурков не выжил ни один – здесь им свидетели не нужны!.. Четыре снайпера с отличной оптикой могут сработать два десятка этих полудурков меньше чем за минуту! Можешь мне поверить! Всего-то по пять «мишеней» на брата!.. Но они отдадут эту возможность «Каскам»! А сами просто зачистят концы...
– А ведь и правда!
– Правда, прапорщик, правда... И еще... «Мальчики» из Форт-Брэгга так никогда не поступили бы – они, как мы с тобой, Паша, они ломовые вояки. Тут все сложнее... Тут не иначе цэрэушники ковыряют... Причем не действующие, а пенсионеры, которых не хватятся на службе! Те, которые обижены на всех и вся, те, которые имеют соответствующую подготовку, как наш «курильщик», и те, которые имеют соответствующую информацию! А информация об этом не взорванном оружейном заводе может быть только в ЦРУ!.. Причем у кого-то, кто имеет доступ к засекреченным архивам, а это может быть человек, у которого звание не ниже, чем у нашего Паука!.. Это миллионы баксов, Паша, даже если только продать в третьи страны типа Анголы то, что уже готово к употреблению и лежит вот в этих ящиках...
– И что теперь со всем этим дерьмом делать?
– А вот этого я не знаю! Не-зна-ю!!!
Они закурили по второй сигарете.
– Получается, что все то, что начало происходить полтора месяца назад здесь, в Косово, просто операция прикрытия? – Павел задал, наверное, самый важный вопрос. – Отвлекающий маневр?
– Может быть...
– Т-твою-ю м-мать!!!
– «...Люди гибнут за металл – Сатана там правит бал!..». – Андрей уставился в переносицу Водяного, словно прицеливался. – Значит, так! «Варежку» на замок!!! Пауку доложу тогда, когда придет время!.. Сейчас возвращаемся к пацанам, легкий перекур, и пойдем за нашими партизанами...
– Думаешь, нагоним? Ночь на дворе...
– Сейчас не нагоним! У них десять часов форы... – Андрей смотрел на свои часы, которые показывали 19.40. – Но нагоним в Белой Церкви.
– Хочешь идти не по следам?
– По азимуту, Паша! А может, вообще вернемся в Бело Поле и поедем на «бобиках»! Тогда вообще наверняка достанем! Я пока не решил... Нам их следы теперь не нужны – мы поняли мотивы! А значит, и их действия!.. Теперь на тебя, прапорщик, вся надежда! Мы должны туда выйти как можно быстрее!..
Водяной сделал последнюю затяжку, бросил на пол окурок и раздавил его подошвой своего берца:
– Сделаем, капитан... Сделаем!
Они вернулись в «казарму», а через пять минут группа лейтенанта Фэрри уже выходила в ночь, в неизвестность, на тяжелый марш-бросок в погоню за партизанами...
Часть IV
«А я в Россию, домой хочу – я так давно не видел маму!..»
Лесоповал. «Был пацан»
- «...А он матери так писал:
- «Ты же знаешь про все сама,
- Сколько раз меня Бог спасал!..»
- И до следующего письма...
- И упал он заместо нас,
- Было малому тридцать лет...
- Правда есть, но на этот раз
- Бог промедлил, а снайпер нет...
- Был пацан, и нет пацана,
- Без него на земле весна...
- И шапки долой, и рюмки до дна
- За этого пацана!..»
7 апреля 2000 г. Косово.
Бьела Цырква
...За то время, пока они дошли до лесного перекрестка с двумя закрытыми шлагбаумами, Андрей принял окончательное решение. Они возвращались своим же маршрутом, через Белайе в Бело Поле.
Расчет его был прост.
Идти домой, как известно, всегда проще и быстрее, особенно если ты знаешь, что потом ты не будешь рвать жилы по горам еще двое суток, а преспокойно проедешь оставшееся расстояние в автомобиле – эдакая маленькая психологическая часть расчета. Что же касается части практической, то пройти немногим более тридцати километров до брошенного цементного завода Чиф рассчитывал часов за пять, максимум шесть. Во-первых, теперь им не нужно было постоянно красться в кустах в ожидании засады – партизаны ушли на север, и об этом четко говорили их следы. Во-вторых, идти довольно быстро они могли еще и потому, что теперь должны были спускаться с гор в долину, а идти вниз, как известно, всегда легче, чем подниматься. Да и луна... Она висела над головой таким огромным желтым прожектором, что было видно на сотню метров вперед! Да и погода помогала! Всего-то за один день солнце высушило пригорки, и если не влазить в небольшие низинки, где грязь была еще жирной и вязкой, как мягкий пластилин, то идти было довольно легко... И в-третьих! И это было, наверное, решающим фактором. Если бы группе удалось выехать из Бело Поле хотя бы в 2.00, то до рассвета, за оставшиеся пять часов, они почти наверняка успевали приехать в Бьелу Цыркву. Даже с учетом сложного горного серпантина и перевала на Мокрой Горе! Они успевали до рассвета!.. И тогда... Тогда они полностью, даже с лихвой, ликвидировали бы то свое двенадцатичасовое отставание от партизан, ушедших в рейд на Бьелу Цыркву пешком! И у них в запасе появлялось минимум двое суток на то, чтобы организовать качественную засаду и даже немного отдохнуть, пока «колхозники», ведомые «семью самураями», будут пыхтеть по горам...
Правда, был в этом плане и риск.
Самыми малыми неприятностями были возможные встречи с патрулями «Касок». Тогда Чиф был готов «вывести группу из тени», частично рассекретив операцию. Если патрули вообще захотели бы сначала разговаривать с десятком вооруженных, перепачканных в грязи и заросших щетиной мужиков, передвигающихся по дорогам на двух, явно местных, допотопных, но тем не менее мощных вездеходах во время комендантского часа. Тут, как говорится, могли сначала расстрелять из крупнокалиберных пулеметов, а потом спросить фамилии...
А вот большими неприятностями мог обернуться его просчет... Ведь партизаны не обязательно могли нацеливаться именно на эту деревню! Совершенно не обязательно! Это предположение строилось на простых математических подсчетах и догадках, но ведь у их командира эти подсчеты могли быть иными!
По три цинка эсэсовского сухого пайка на рыло – девять суток рейда? Восемь на марш-бросок туда и обратно и сутки на подготовку и проведение очередного наскока? А кто вообще сказал, что они собираются возвращаться? «Реанимированные» пара мотоциклов и кабриолет? А если у них есть еще одна база, если они подготовили ее еще до своего самого первого нападения и еды им требуется только в один конец? Тогда они вполне могли бы пройти за восемь суток вдвое больше, все двести километров, и сделать набег на ту же Рашку! Или Дожевице, на которую, кстати говоря, они уже наскакивали! Или Вучынице, в которой тоже есть христианская церковь, но эта деревня, в отличие от Дожевице, стоит в пятнадцати километрах от трассы, и добраться до нее по сельским проселкам довольно сложно!..
Варианты были! И только на один из них – нападение отряда партизан на Бьела Цырква – сделал ставку Андрей... Почему? Так подсказывала ему его интуиция. Та «чуйка» разведчика, о которой уже было немало сказано! И согласие всей группы с его выводами. Хотя и о Вучынице, и уж тем более о Дожевице знали все! Но предположение это даже не всплыло на том «военном совете», который устроил Андрей за пять минут до того, как покинуть «бункер». А это что-то да значило!.. Что-то такое говорило им всем о том, что дальше сотни километров, даже тертые-перетертые войной вояки пешком не пойдут. Они же сами тоже ведь не пошли! А уж тем более американцы – «дети асфальта и комфорта». И что-то смутное, несформированное, витающее в воздухе подсказывало, что эта вылазка будет последней, что будет она самой кровавой и что после нее эти пенсионеры-рейнджеры рассядутся по раритетным авто и уберутся восвояси – их миссия в Косово была закончена!.. А значит, очень далеко они не пойдут – настроение уже не то, чемоданное настроение! Расслабон!..
Поэтому Бьела Цырква!.. Хотя абсолютной уверенности в этом не было, а потому Андрей очень надеялся на свою воинскую фортуну, которая, как бы там ни было, но в конце концов всегда поворачивалась к нему лицом...
...Слегка запыхавшиеся, они, проскакав на рысях тридцать километров, вышли к цементному заводу в 1.10, почти на час раньше того графика, который наметил своим разведчикам Чиф – группа была «на взводе», адреналин бурлил в венах этих вояк, и ноги несли сами.
– Стой! – скомандовал Андрей, когда они подошли к тому подвальному складу, в котором ждали их «железные кони». – Десять минут перекур! Горе, Джагглер! Проверить машины!
– Будем заводить?
– Будем, Вадим, обязательно будем! Толкать их через весь поселок – только время терять! Завелись, сели и уехали – нам еще почти семьдесят километров по серпантину пилить, да через перевал перебираться! В Белой Церкви мы должны быть еще затемно, до 7.00!
– Ясно!
Они курили, пряча сигареты в кулак и, как цыплята около квочки, жались поближе к командиру.
– Как думаешь, кэп, угадали мы их направление? – прошептал за спиной голос Водяного.
Чиф взглянул в глаза своего следопыта:
«Все верят, что решение правильное, а сомненьице есть все же... Эх, ребята! Да кабы я знал, что правильно, что нет!.. Хуже всего, если нас кто-нибудь из „самураев“ срисовал и понял, что мы по их души здесь ошиваемся! Тогда нас могли просто запустить по ложному следу, чтобы мы подальше от завода убрались! Если это, не дай бог, так, то тогда они уже успели вернуться в пещеры, собрать свои вещи и уйти по-тихому куда подальше – времени на это было предостаточно...»
– Надеюсь, что мы не ошиблись, прапорщик... Если учитывать все подробности и нюансы... Надеюсь!
– Ладно... Поживем – увидим!..
– Прожуем – глотнем! – продолжил их старинную присказку Задира.
– Вот-вот! – Андрей плюнул на догорающий окурок и сунул его в щель кирпичной кладки у самой земли. – Прожуем – глотнем...
– Машины в поряде, Андрюха... – К ним подошел Горе. – Как и оставляли!
– Что с горючкой?
– По полбака в каждом. Хватит даже в Рашку вернуться.
– Нам бы до Белой Церкви хватило... – проговорил Клим. – А там... После нас хоть потоп!
Андрей внимательно посмотрел на своего друга, пытаясь понять, что творится в его душе, но... Времени на это не было...
– Заводи, Вадя, – ехать пора!
– Есть!
Через секунду в просторном подвале мощно рыкнули два отлаженных мотора, и разведчики расселись по машинам...
7 апреля...
Ехать по уже знакомой дороге было, что называется, веселее. Они точно так же, как и сутки назад, миновали блокпост города Пьеч на расстоянии, просто пересекли трассу на Даковицу на пятикилометровом удалении от ооновцев и покатили в темпе по сельским дорогам... Солнце за весь прошедший день потрудилось на славу! Теперь проселки были абсолютно сухими, и только в кюветах кое-где оставались грязно-серые, скукоженные снежные сугробы – весна набирала обороты. И даже в воздухе, ставшем всего за один день теплым, чувствовалась свежесть весны...
- ...Летят грачи, текут ручьи,
- И тает снег, и сердце тает!
- И даже пень в весенний день
- Березкой стройной стать мечтает!..
Андрею почему-то вспомнилась эта старая песня:
«...Летят грачи, текут ручьи... Или наоборот? Да хрен его знает! Не помню! Короче!.. Весна идет – весне дорогу!..»
К 4.00 они уже успели перемахнуть через перевал и стали постепенно спускаться к Рожайе. А еще через два часа без происшествий пересекли трассу и пустились проселками к конечной цели своего марша – небольшой деревне Бьела Цырква...
– Стоп! Приехали! – скомандовал Чиф и взглянул на часы. – 6.50... Мы с вами молодцы, мужики! Точно по графику! Теперь так... К машинам! Все ко мне!
Разведчики сгрудились вокруг лейтенанта:
– Партизаны идут уже сутки. По прямой у них не получится – тогда придется по-мокрому переправляться через Быстрицу и лезть в горы, а у «колхозников» такой подготовки нет. Значит, они будут обходить. От «бункера» до Белой Церкви по прямой километров девяносто пять, может, сто. Накинем им еще двадцатник на маневры по горам – итого сто двадцать. Если «самураи» свой «обоз» будут подгонять хоть немного, то сорок километров за сутки они, наверное, сделают. Значит, получается трое суток... Они могут выйти в наш район 8-го ночью или 9-го утром. – Андрей посмотрел по сторонам, в лица своих бойцов. – У нас есть тридцать шесть часов, мужики, чтобы, не привлекая внимания – это самое важное, осмотреться по окрестностям, определить их возможные цели, а соответственно и места возможных «лежек» для снайперов и подготовиться самим. Мужики! Главное помнить, что сам отряд – это «мясо». Страшны те, на кого это «мясо» будут выводить. Пацаны... Это четыре высококлассных снайпера с автоматической оптикой, а один из них еще и с тяжелой оптикой, с которой он может работать по целям с двух километров! Это настоящие профессионалы, а потому будут стрелять точно и без раздумий! На дальность прицельного огня из пулеметов они не подпустят! Поэтому их «работать» будем мы вдвоем – я и Вайпер. Задача остальных – не попасть на линию огня этих стрелков! Это приказ, мужики! Ни «трехсотые», ни уж тем более, не дай бог, «двухсотые» нам в группе не нужны! В крайнем случае их можно будет отпустить и прихватить позже и в другом месте... Задача ясна? Вопросы?
Ответом было молчание.
– Добро... Теперь будем осматриваться... Джагглер, Горе! Ваша первостепенная задача прямо сейчас – спрятать наш транспорт! Так, чтобы не далеко, но и не нашел никто посторонний.
– Сделаем!
– Остальные работают двойками в штатном режиме. Делите деревню на четыре сектора и полный «чес». Доклад – каждые полчаса. Или по экстренной... Деревня не очень большая, так что... В 12.00 мы должны иметь полный расклад... Я работаю автономно...О месте общего сбора сообщу... Все! Начали!..
Деревня находилась в небольшой горной долинке, окруженной со всех сторон пологими горами. Дорога, по которой группа Чифа добралась до деревни, не разрезала ее, как это следовало из карты, а проходила мимо, в полутора километрах от крайней хаты и была выше ее метров на двести. От дороги к самой деревне спускался полуторакилометровый кусок мостовой! Да-да! Именно мостовой! Жители Бьелой Цырквы, а скорее всего ее сельский совет самоуправления, приложили некогда довольно много усилий, чтобы завезти сюда битый камень и уложить эту мостовую! Но зато теперь они не зависели ни от весенней распутицы, ни от зимнего гололеда, что ложился на асфальт стеклом, ни от чего другого – выбраться из долины на дорогу было делом не ах каким сложным – камень есть камень, и годы ему нипочем...
Чиф стоял на этом взгорке, наблюдая в бинокль за тем, как слаженно ушли к деревне три его пешие двойки. Он смотрел на двойку четвертую, которая с ходу нашла место, где можно было оставить на время их «бобиков» – стоявший особняком от деревни заброшенный коровник – и теперь, приглушенно урча моторами, пробиралась туда. И на саму деревню – место предполагаемой схватки профессионалов от военного ремесла...
Было заметно, что деревня эта некогда, до войны, была довольно богатой. Теперь же здесь царило запустение. Основательные кирпичные дома под черепичными крышами и разукрашенными цветными красками стенами, которые теперь, без хозяев, облупились и выглядели довольно жалко, глядели на окружающий мир черными провалами разбитых окон и выбитых дверей – удручающая действительность. Он смотрел на улицы деревни, которые сплошь были мощены гранитом – рачительные хозяева не желали месить ногами грязь в ненастную погоду. На возвышающийся в самом центре села белый шпиль католической церкви... На террасы, спускавшиеся с гор, окружающих деревню, на которых были видны многочисленные деревянные столбики опор и сухие пока еще после зимы толстые виноградные лозы... Все было некогда ухожено и плодоносило-плодородило...
Андрей вдруг поймал себя на мысли, что вот именно в таком тихом месте или другом, но очень похожем, в горах, но не высоко, в деревне, но не в убогой, а в той, где живут настоящие крестьяне-трудяги, он и хотел бы, наверное, дожить со своей семьей, которой пока не было, до самой старости... Да и помереть здесь, среди этой красоты...
«Птфу-у, черт!!! Да что ж за ерунда такая у тебя в башке, капитан?! – Андрей сплюнул на дорогу и попытался прислушаться к себе. – Всю неделю эти мысли в мозгах крутятся!.. Может, пора уже?.. Может... Вот оно, твое место, Андрюха?.. Пробежал галопом свою дорогу, и тут твой финиш... Жаль... Жаль, что не на Родине, не в Одессе!.. Ну-ка, взять себя в руки, капитан!!! Еще никто не умер! Да и не дождутся!!! Смотри лучше по сторонам и думай!.. Параноик хренов!..»
Он отогнал от себя назойливые мысли и переключился на деловой настрой.
«Так!.. Люди в деревне есть... Вон легкий дымок из трубы, во дворе все подметено, поленья в аккуратной стопке лежат... Вон второй такой же двор... И еще один...Только собак почему-то нет!.. Будки есть, а собак нет... То ли сбежали с голодухи, хотя это вряд ли, то ли отстреляли их всех, чтобы под ногами не путались...»
Он подкрутил колесико своего бинокля и стал разглядывать белую католическую кирху, возвышавшуюся в самом центре деревни. Его электронный бинокль, чудо военной индустрии, позволял видеть очень многое... Английская фирма Bushwell, которая специализировалась на производстве оптической военной техники, применяла самые современные технологии... Бинокль Чифа давал не только мощное двадцатикратное увеличение и позволял рассматривать подробности объекта, находящегося на удалении около четырех километров, но еще и определял, как хорошая артиллерийская буссоль, дальность с погрешностью в метр и имел прицельную шкалу, как в оптическом прицеле, а кроме того, мог быть использован и ночью!.. Маленький, потому что он действительно был маленьким и легким, компьютер для выполнения специальных задач...
«Так!.. Подходы... – Он плавно повел биноклем слева направо, вглядываясь в склоны. – Прямо с гор они не пойдут – не придурки! Здесь хоть и перепад высот небольшой, но склоны затяжные... Дальность по верху и низу с разницей в полтора километра! И каждые полтора метра между столбами натянутая проволока в шесть рядов – по двадцать сантимов от земли до верха – и виноградная лоза. Чтобы такое заграждение преодолеть, разрезать проволоку каждого ряда, понадобится не меньше полусуток!.. Тогда что?..»
Он опять повел биноклем из стороны в сторону:
«...Остаются два распадка... С северо-запада... Удобно! Но партизаны идут с юга... Вот если бы с другой стороны, тогда вообще здорово!.. А так... Неудобно! Придется после трехсуточного марша заставлять „колхозников“ опять лезть в горку, чтобы что?.. – Андрей перевел свой „бинокулярный“ взгляд левее. – С юго-запада – самый вероятный вариант! Горы здесь сходятся с южной и западной сторон, образуя ущелье... Самое оно!.. Отсюда легко войти в деревню, нагадить по максимуму и уйти обратно... Значит, что?..»
Он опустил бинокль, потер пальцами глаза и опять стал всматриваться в открывающуюся перспективу:
«Значит, они пойдут в деревню с северо-запада! Вот что это значит!.. – Результаты рекогносцировки местности были налицо. – Если „самураи“ задумали сдавать свой обоз ооновцам, то они сделают именно так!.. Проведут „колхозников“ мимо цели, чтобы те знали единственный путь отхода, на всякий случай – вдруг кто выживет, а сами юго-западный распадок оставят для себя...»
Придя к таким выводам, теперь командир группы лейтенант Ферри превратился в штатного ее снайпера – Чифа.
«Тогда... Тогда „курильщик“ в деревню спускаться вообще не будет, нет смысла рисковать, полтора километра – это его рабочая дальность... Он будет в „лежке“ на том, противоположном холме... Хреново!.. – Андрей оценивал снайперскую позицию как истинный профессионал своего дела, как человек, который его знает от и до. – Сверху, с холмика, вся деревня как на ладони! Мать твою!.. По улицам передвигаться вообще будет нельзя!.. Хреново, Андрюха! Совсем хреново! Этот козлик со своей дурой может заблокировать всю деревню! Ладно!.. С этим попозже разберемся... А пока надо подумать, где улягутся еще трое стрелков...»
Андрей опустил бинокль и осмотрел всю картину, делая какие-то свои выводы: «Так... Утром или ночью они в деревню не сунутся – глупо и опасно... Значит, что? Значит, они поднажмут на педали и придут сюда 8-го к вечеру... Точно! Даже если они здесь и бывали, то уже прошло какое-то время, а значит, нужно по-новому провести разведку и рекогносцировку и занять позиции основным стрелкам. Наскок они сделают, скорее всего, ближе к утру, как в Белайе, часам к четырем... Ладно... С этим тоже разберемся по ходу дела. Где могут обосноваться три оставшихся „кукушки“?..»
Он раз за разом осматривал деревню через оптику своего бинокля, пытаясь понять, где могут быть организованы места их «лежек»: «Им надо найти места, так, чтобы можно было контролировать спины своих „колхозников“, контролировать деревню и иметь возможность в пиковой ситуации быстро отойти к юго-западному распадку... Это классика, которой учат любого снайпера – занимая позицию, в первую очередь подумай о быстром и скрытном отходе!..»
Сейчас Андрею пришлось вспоминать все, чему его учил в свое время Бык. Да... Удивительный это был человечище!..
Старший прапорщик Островский, а среди ратного люда, в узких кругах, просто Бык, обладал такими опытом и мастерством, что был единым инструктором на все отряды спецназа всех министерств и ведомств почившего в бозе СССР. Правда, лично он обучал премудростям снайперского дела далеко не каждого, и уж никак не по приказу – суров и груб был Бык, особенно с «паркетными» офицерами – таких он попросту посылал к черту, совершенно не стесняясь и не боясь последствий. Он обучал мастерству только тех, кто ему понравился... И буде пытался какой-нибудь такой командиришка надавить на Быка голосом или авторитетом, то такой тут же мог получить по репе, а потом дослуживать свой офицерский век где-нибудь в Забайкальском военном округе посреди тайги – ценили Быка, ох как ценили!.. И не только за мастерство высшей пробы, и не только за то, что у этого сурового куска были в арсенале практически все воинские награды, которые существовали, а кое-чего и не в единственном числе!.. И не только за то, что этого вояку поносило по миру так, что, наверное, и на карте не было столько стран, в скольких он побывал! Но были тогда еще в Генштабе несколько генералов и полковников, которые могли бы навсегда так и остаться лейтенантами в двух метрах под землей, если бы не он, Бык... Ну и, конечно же, само мастерство его... Пройти школу Быка означало высшую инстанцию – таких стрелков, как он, без преувеличения, в мире едва-едва набрался бы десяток... И Питон, и Филин, каждый в свое время прошли эту школу. Школу Быка...
«Эх! Питона бы сейчас сюда! Втроем с Витькой и Збигневом мы бы этих пижонов под орех разделали бы!.. Ладно... Чего уж теперь... Если они такие классные, как кажется, то у каждого должно быть по меньшей мере по две лежки!.. Не могут же они не понимать, что все их набеги тщательно изучаются и из них делают выводы!.. И не могут же они не понимать, что рано или поздно, но на них начнется охота, причем не ооновские облавы, а охота их же коллег, снайперов!.. И тогда... Находиться в лежке больше, чем на время одного выстрела, может быть смертельной глупостью!..»
Это была суровая правда. Потому что кто-кто, а уж Андрей на всю жизнь усвоил то, что сказал ему когда-то Бык: «Каждый снайпер обязан быть хорошим стрелком, но далеко не каждый хороший стрелок может быть снайпером! Тут очень многое зависит от состояния твоих мозгов, от терпения и упрямства!.. Стрелок в бою, он что? Выстрочил из автомата рожок-другой да и убрался восвояси, если повезло, конечно... А вот снайпер... Он своего права и времени на один-единственный выстрел порой может ждать несколько суток! И в таком ожидании самое главное – маскировка: залег в „лежке“, затаился и превратился в камень, в колоду, в придорожную кочку. И „засох“ до появления цели. Так, чтобы заяц попасся травкой, которая маскирует твою башку, и не догадался бы, что съел твою маскировку... А уж если выстрелил – меняй позицию не задумываясь! И помни, что у противника тоже может найтись парень, умеющий обращаться с оптикой, и со старой „лежки“ он даст тебе стрельнуть еще не больше одного раза!.. Запомни это, если хочешь выжить!..» Слова умудренного опытом снайпера-виртуоза, аса своего дела, которому удалось все же дожить до довольно преклонных годов, несмотря на бурную молодость. Эти слова были много раз ценнее любого самого дорогого бриллианта, потому что ценой им были человеческие жизни...
«По две „лежки“ на рыло... А ведь нет у вас, ребятки, такой возможности! – вдруг понял Андрей. – Ну, „курильщика“, положим, не достанешь из-за дальности – он может работать относительно спокойно, хотя и он не может знать наверняка, будет ли у его коллеги-противника тяжелая дальнобойная оптика или нет. А вот трое остальных рискуют! Ох как рискуют!.. А что если?.. Как там у Фауста? „Люди гибнут за металл!..“ А не боитесь ли вы, парни, оставлять у себя за спиной человека с таким оружием, который обладает многомиллионным секретом, как и вы сами?!. Ведь „колхозничков“ своих вы все вместе приговорили! А где гарантии, что он не приговорил вас самих, а?!.»
От этой родившейся вдруг мысли Чифа даже бросило в пот. Потому что именно в этом и могла быть разгадка всего этого косовского ребуса.
«Этот крендель ходил в Бело Поле со своим вторым номером безо всяких следопытов, значит, они лично ему просто не нужны – он и сам следопыт, каких поискать! Он безо всякого страха погони находился в „лежке“ у лесного перекрестка еще около полутора-двух часов, и только после этого стал догонять весь „обоз“... Тертый калач! И с нервами у него все в порядке... Значит, он запросто может „слить“ не только весь отряд, но и его разведчиков и даже первую снайперскую пару! И уйти налегке, вдвоем или втроем, прихватив с собой и командира... Тогда аккумуляторы на мотоциклах не понадобятся – втроем можно уйти и на одном „Хорьхе“!.. Значит, его второй номер будет где-то недалеко... На склоне в винограднике, на дальности, с которой позволяет работать его винтовка – пятьсот-шестьсот метров...»
В это время пошли доклады от его бойцов, которые немного отвлекли Андрея от напряженных раздумий и поисков:
– Джагглер Чифу!
– На приеме, – ответил Андрей.
– У нас чисто!
– Принял. Продолжайте!
– Вайпер!