Месть легионера Негривода Андрей
А Водяной тем временем стоял у двери на коленях уже третью минуту... Вот, наконец, он легонько всего на несколько сантиметров приоткрыл тяжелую дверь, заглянул в щелку одним глазом, затем открыл ее пошире, но только так, чтобы суметь просочиться на мельницу, встал с колена и шагнул внутрь, показав при этом два пальца левой руки.
«Твою мать! На самом входе два „сюрприза“?! Потому и следов сюда нет! Да и вон та ямка, перед самой дверью, если честно, очень похожа на старую воронку от противопехотки...»
На мосту Водяной появился только через пять минут. И опять поднял вверх два пальца...
Ожидание затягивалось... Павел продвигался очень медленно, то и дело вставая на колени... И наконец у самого края дальнего «быка» замер в напряженной позе, стоя на одном колене и прицеливаясь в кусты.
– Пш-пш-пш! – прошипел наушник. – Чисто!
Андрей махнул рукой, приказывая всей группе начать движение, и вслед за Осой вбежал внутрь старой мельницы. Эх! Если бы было тогда время осмотреть весь этот «механизм» и поудивляться! Но даже бросив мимолетный взгляд по сторонам на большие, основательно отшлифованные каменные «блины», которые и были жерновами, на довольно замысловатый механизм деревянного редуктора, который теперь был сломан и не крутил жернова, на всю окружающую обстановку, он понял, что мельницу эту строили никак не меньше сотни лет назад! А значит, и всю дамбу...
«Старина-то какая!..»
Но задумываться над этим и тем более устраивать экскурсионный осмотр времени не было...
Филин приблизился к Водяному и заговорил тихо:
– Что нашел?
– Перед входом растяжка. Свежая... – Павел говорил, глядя тем временем на противоположный берег. – Дверь была заблокирована на открывание. И тоже свежак... Внутри нашел две противопехотки. Нажимные. Но не мощные. Типа тех «лепестков»[32] , которые за Речкой рассыпали по тропам... Ну и на самом мосту еще парочку таких же...
– Шесть ловушек на пятнадцать метров?
Павел кивнул головой:
– Кто-то здесь очень не хочет, чтобы этой переправой пользовались, и взрывать ее тоже не хочет, потому что другой, скорее всего, поблизости нет... Очень неплохой переходик через реку для «бесколесной пехоты», тихий и уютный...
– Похоже... Что думаешь?
– Думаю, как бы на том бережку еще парочки «лепестков» не нашлось, и камешком бросать нельзя – взрыв выдаст...
– Надо проверять, Паша, и идти дальше...
– Да знаю я, командир!.. Потому и сижу здесь, как попугай на жердочке на всеобщем обозрении, к берегу присматриваюсь... Пока ничего похожего не увидел... Пока...
– Надо идти...
– Ладно!.. Я прыгну сейчас, а вы меня подстрахуйте, когда уже там буду, – как бы тут еще и наблюдателей с оптикой не обнаружилось...
Водяной привстал с колена, отошел на несколько метров назад, разбежался и, мощно оттолкнувшись от самого края моста, прыгнул на противоположный берег. Он коснулся камней берега в полуметре от воды, сделал кувырок и встал на одно колено. В руках его уже была автоматическая винтовка, которой он опять нацелился на кусты в ожидании выстрелов...
Тишина не нарушилась... Только бормотание Быстрицы в потоке да небольшое шуршание ветра в ветках кустарника.
«Или охраны нет, – подумал Андрей. – Или они выжидают, пока вся группа будет на берегу, чтобы потом прижать ее к реке...»
Водяной подождал полминуты и, больше не теряя времени, стал внимательным взглядом осматривать берег и кусты. Он продвигался довольно быстро, хотя со стороны казалось, что он замер и ничего не делает... Вот он скрылся в кустах и...
– Пш-пш-пш! – прошипел наушник.
«Все! Поехали на ту сторону!..»
Андрей подал сигнал, пропустил впереди себя Задиру и прыгнул с моста на берег третьим... Через две минуты уже вся группа собралась в кустах, в которые еще совсем недавно первым нырнул Водяной.
– Тут есть кое-что, Чиф... – прошептал он на ухо Андрею и потянул за собой.
В десяти метрах от берега, в густом кустарнике, лежала довольно неохотно замаскированная четырехметровая лестница...
– Вот так они и перебираются на дамбу, кэп... Туда идут – лестница на мельнице лежит, перебрались обратно – здесь, в кустиках бросают...
– Значит, та снайперская пара уже перебралась на эту сторону и потопала куда-то в горы... Куда?
– Найдем! Главное, что мы у них на хвосте повисли!
– Они могут свои «лепестки» и по дороге разбрасывать, Паша.
– Могут, – согласился Водяной. – Но не будут.
– Почему?
– Потому что самонадеянные мудаки!.. И потому, что даже на берегу ни одного не оставили!.. Либо они у этих красавцев закончились, либо они свято верят в то, что, нарвавшись на сюрпризы на мельнице и на дамбе, дальше никто не пойдет...
– Может быть... Но ты не особенно-то надейся на их дебильность, прапорщик! У них тоже хорошие спецы есть! Может, они так на психологии играют – «если здесь нет, то дальше ничего не будет!» Может и должно быть! По всем канонам!
– Да ладно... Знаю!..
– Все! Закончили треп! Группа! Разобраться согласно боевым номерам! Начинаем движение!..
Апрель 2000 г. Горы Высоки Дечаны
«Аэродром»...
По каким признакам в этом месиве снега и грязи находил Водяной следы, и находил ли их вообще, было неизвестно, но зато было заметно другое – группа, хоть и петляя немного, но шла, ведомая им и Задирой, довольно споро и в определенном направлении – разведчики Чифа знали свое дело...
Солнце светило вовсю, улыбаясь с высокого голубого неба девяти взрослым мужчинам с суровыми лицами и обвешанным оружием. Казалось, что даже невесть откуда появившиеся воробьи, чирикая на ветках кустов и деревьев, смеялись над их потугами залезть в горы. Мол, куда же вы поперлись, идиоты, в такую распутицу? Лучше бы дома сидели, радовались наконец-то наступившей весне и ждали, пока все просохнет!..
Они прошли около десяти километров, выбиваясь из сил в уже основательно подтаявшей и раскисшей грязи, когда наушник Чифа опять прошипел сигнал внимания:
– Пш-пш! Пш-пш-пш!
Разведчикам опять требовался его командирский взгляд, а может, и совет.
– Что тут у вас? – спросил Андрей через две минуты, приблизившись к залегшим в кустах Водяному и Задире.
– Дорога... Скорее всего та, которую мы ищем...
Андрей посмотрел туда, куда показал рукой Павел, и... Ничего не увидел.
– Где дорога, Водяной?
– Не ищи колею или асфальт, Андрюха, – прошептал на ухо Задира. – Посмотри повнимательнее по сторонам.
«Да... Чего это я... Какая, на хрен, дорога? Здесь же не ездил никто уже лет пятьдесят с лишним!.. Ну-ка, соберись, командир! А то так и до беды недалеко!..»
Он устал... Но еще он понимал, что его люди устали ничуть не меньше его самого, выбились из сил, перетаскивая на своих берцах пудовые комки вязкой, липкой, как тесто, грязи, а к своей цели пока так и не приблизились... Андрей потер кулаками покрасневшие глаза и стал внимательно всматриваться в ту сторону, которую указали разведчики. И увидел!..
Метрах в сорока от них из-под таявшего сугроба проглядывал пень. Всего-то сантиметров на двадцать! Но... Пень этот был странным... Дерево, которое росло когда-то из этого пня, было сломано давным-давно и от него не осталось и следа, но странным было не это, а другое – над самым сугробом из пня торчал небольшой железный крюк. Проржавевший от времени, теперь он уже больше походил на ветку, но... Тем не менее это был железный крюк!
Андрей с удивлением и немым вопросом взглянул на своих друзей.
– Наверное, сломанный столб колючего ограждения, – ответил на немой вопрос Задира.
– Наверняка немецкая дорога, – подтвердил Водяной. – Немцы вообще любили ограждать колючкой все что ни попадя, а если этот объект, который они здесь строили, на самом деле был бункером, то тут и минные поля были на подступах, и колючка с двух сторон, и патрули с собаками за внешней стороной с интервалом прохождения в две минуты...
– А как же тогда маскировка с воздуха?
Андрей уже понял, что его друзья правы, но на то он и был командиром, чтобы досконально убедиться в их правоте, задавая каверзные вопросы. Хотя этот вопрос он задавал скорее самому себе.
– Деревья нависают над самой дорогой, ком. Посмотри, – Павел прочертил в воздухе некую кривую, которая повторяла контур старой дороги. – Здесь трудились инженеры, знающие свое дело!.. Просеку, как это делают на лесозаготовках в Сибири или Белоруссии, здесь не прорубали, иначе с воздуха все было бы как на ладони. Здесь целенаправленно прореживали лес! Вырубали только молодые низкие деревья и кустарник. И получилось, что дорога хоть и петляет по лесу, как будто здесь бегал припадочный заяц, но она плотно замаскирована сверху кронами старых высоких деревьев!.. М-да-а!.. Умели строить фрицы, что и говорить...
– Ну а второй ряд колючки?
– Найдем, если поискать! Хотя я тебе даже так, на глазок могу сказать. Где она может быть...
Андрей посмотрел внимательно по сторонам и проговорил:
– Да и я тоже... Ты говорил, что на подступах могут быть минные поля, Паша?
– Насколько мне известно из истории, то у немцев система защиты важных и особо важных объектов даже была описана в отдельном «Уставе инженерных войск по возведению фортификационных сооружений», и защита таких объектов минными полями в этом уставе была прописана красной ниткой.
– А немцы – народ скрупулезный и дисциплинированный, как известно... – продолжил Андрей. – Тогда, прапорщик, на тебя вся надежда...
– Есть предложение, ком.
– Слушаю.
– Если наскочим на такое поле, то можем увязнуть надолго – немцы минировали очень хитроумно... Нужно выходить на дорогу...
– А если наскочим на наших «друзей»?
– Не думаю. Они провели свою последнюю операцию сутки назад. А судя по сообщениям Паука, наскоки происходят не чаще, чем раз в неделю... Снайперская пара, которая ходила в Бело Поле наверняка для того, чтобы отследить движения «Касок» на блокпосту, возвращалась пешком и упарилась не меньше нашего... Так что... Снайперы сейчас либо отдыхают где-нибудь, либо встретились с основной группой партизан и подались всем скопом подальше отсюда... В Высоки Дечаны или даже в Черны Горы, чтобы отсидеться и перевести дух...
– И подготовиться к очередной пакости, – подвел итог Задира.
– Добро... – ответил Андрей, оценив все за и против и взглянув на часы. – Время 14.50. Выходим на дорогу...
«Через час сеанс связи с Пауком, а докладывать нечего... Дорога? Но это вовсе не значит, что партизаны обязательно должны были быть именно здесь где-нибудь, поблизости... Мало ли за ту войну дорог, бункеров и других режимных объектов было построено немцами? Да хоть тот же самый бункер фюрера в лесах под Винницей, „ставка на Восточном фронте“! Как он там назывался, „Вервольф“, что ли, или еще как-то? Ну и что? Нашли, взорвали на хрен, и все! Кто туда теперь ездит?!. Да и не нашли мы пока „свой“ бункер, и неизвестно, найдем ли... Может, эта дорога вообще к какому-нибудь карьеру по добыче гранита ведет... Ладно! Время еще есть... За этот час, может, еще что и прояснится...»
Дорога шла вверх довольно круто, но идти группе тем не менее стало намного легче. Теперь бойцы выбрались из долины и шли по старому хвойному лесу. Старая хвоя, которая годами и десятилетиями осыпалась здесь с елей и сосен, настелила на земле довольно толстый, упругий ковер. Под ногами пружинили старые пожелтевшие иголки и недавно упавшие, пока еще зеленые, попадались небольшие шишки, а в кое-каких местах проглядывали на камнях островки мха. Грязи, той, которую они месили ногами еще насколько часов назад, переправившись через реку, здесь почти не было... Теперь Андрей отпустил своих дозорных на расстояние визуального контакта на всякий случай, и они уже несколько раз припадали на одно колено с винтовками на изготовку, остановленные жестом «Внимание!», а потом... Потом Андрей понял причину этих коротких остановок. Белки! Серые, довольно крупные, с красивыми пушистыми хвостами, вздыбившимися кверху, они сновали по лесу одна за другой по каким-то своим беличьим делам.
«Белки здесь не пуганые, людей особенно не боятся – значит, места тихие и глухие... – подумал он тогда. – Значит, сюда редко кто забирается, в этот медвежий угол... Или не успели испугаться... Тогда это намного хуже... Значит, те, кого эти пушистики не успели испугаться, – профессионалы, которые умеют передвигаться по лесу так, чтобы не пугать его население... Два варианта, а какой из них правильный? Узнаешь только тогда, когда дойдешь до крайней точки своего пути... Или не успеешь узнать, потому что тебя тот профессионал остановит своей пулей...Черт! Да что же это такое-то, мать его! Что за мысли в голову лезут уже неделю?! Откуда? И Клим, вон, тоже говорит, что чуйка какая-то в башке вертится... Нет! Собраться надо, капитан! А то так и до беды недалеко... Все! О деле думать! Думать о деле!..»
Андрей посмотрел на часы – 15.50. До сеанса связи с Жерарди оставалось десять минут. Он совсем уже собрался было объявить привал, дать бойцам поесть и отдохнуть, когда, нарушая приказ, в радиоэфир вышел Задира:
– Всем стой! Готовность «Ноль!»! Вызываю Чифа!
Прозвучало это как гром среди ясного неба! И имело эффект разорвавшейся гранаты! Все, включая и Андрея, упали на мягкий хвойный ковер там, где находились в эту секунду, всю вторую и третью секунды они отползали к ближайшим укрытиям, кто какое нашел поблизости, – ствол дерева, пень, большая кочка, камень – и затем замерли, напряженно ощетинившись автоматными стволами...
Филин подождал две минуты, контрольное время, и прямо так, на животе, по-пластунски пополз к своему разведдозору. Двести метров по-пластунски... Кто-нибудь пробовал? Да ничего особенного! Минута с небольшим!..
Водяной и Задира ожидали его, заняв оборону за толстыми стволами двух старых сосен.
– Что? – спросил он одними губами, не издав при этом ни звука.
Ответом была «распальцовка» Водяного...
Как это ни странно, но Андрей начинал свою службу тогда, когда горбачевская перестройка уже вовсю катила по стране. И к тому времени, к 88-му, уже начинал зацветать махровым цветом рэкет. Но!.. Это только к «лихим» 90-м годам в этот «бизнес» пришли бандитские группировки отморозков, спортсменов-неудачников из ударных видов спорта, у которых на самом деле не было никаких спортивных талантов, но были годы тренировок за плечами и напрочь отбитые мозги спортсменами талантливыми. Такие кадры были, как правило, очень амбициозны и считали, что судьи с ними обошлись несправедливо. И уходили из большого спорта в большой рэкет. Но это было позже. А в начале, в 85-м, была большая амнистия в честь 40-летия Победы в Великой Отечественной. Тогда на свободу вышло огромное количество воров. Не убийц, насильников и грабителей, пользовавшихся в своем промысле оружием, а именно воров – форточников, майданщиков и поездных, медвежатников, исчезающих как класс «вид» воровского мира, и щипачей. Ну и еще фармазонщики и шпилевые, конечно!.. Про форточников и поездных – понятно. Майданщики крали чемоданы у зазевавшихся приезжих на вокзалах. Медвежатники – вскрывали сейфы, фармазоны – мошенничали, как могли, шпилевые – шпилили в карты на пляжах, в поездах и курортах охочих до легких денег «жирных тузов». А вот щипачи... Это была высшая каста... Они щипали по сумочкам и карманам в очередях и городском транспорте. И уважали их в ихнем же мире больше всех!.. И все тогдашние воры в законе, или почти все, начинали свои карьеры именно как щипачи-карманники... А главный рабочий инструмент для такого вора – его абсолютная выдержка, ведь порой им приходилось смотреть своей жертве прямо в глаза, делая вид, что ничего не происходит, и... Пальцы! Пальцы, которые должны были уметь «жить своей жизнью», чтобы кормить своего хозяина! Вот щипачи постоянно их и разминали своими тренажерами – то спичечный коробок крутит между пальцами, без дела, то монетку, то сигаретку, то игральную карту, то четки... Их руки никогда не пребывали в покое! А уж разговаривали они между собой, особенно если «терки» эти были не особенно лицеприятны, на пятьдесят процентов руками! Распальцовывали тему, так сказать... И было это в те времена модно и круто, даже среди тех, кто к воровскому миру никаким боком не относился... Так жила вся страна!.. Вот и в армию это попало именно оттуда... Вообще-то «разговор пальцами» в узкоспецифической спецназовской среде официально назывался «Жестово-символьная связь» (ЖСС), и основные общепринятые жесты даже были описаны в специальной литературе для служебного пользования (ДСП). Но термин ЖСС так и не прижился, а прижилась воровская «распальцовка»... С волками жить – по-волчьи выть...
...Водяной с помощью нескольких жестов объяснил причину остановки группы, показав Андрею то, на что они выскочили.
Три совершенно, то есть абсолютно аномальных предмета, которые даже своим видом вносили абсолютный, ненужный и неестественный диссонанс в окружающую природную идиллию... Наследие прошлого...
«Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой»...
Прямо посреди леса стояла сторожевая будка!.. Старая, покосившаяся от времени и видно, что уже много лет не используемая, деревянная будка для часового... И два закрытых шлагбаума... Закрытых! Два шлагбаума!..
Андрей приблизился к своим разведчикам вплотную, нос к носу, ухо к уху:
– Что думаешь?
– Ерунда какая-то! Не пойму! – ответил Водяной.
– На кой здесь этот перекресток?! – поддержал его Задира.
– Смотрели?
– Еще нет, – ответил Клим. – Ждали группу...
– Ясно...
Его разведчики поступили абсолютно правильно. Как настоящие профи своего дела! И это была не трусость. Да и можно было ли их, этих вояк от плоти и крови, заподозрить в столь низменных чувствах! Да никогда! Это была абсолютно правильная тактика для диверсантов! Сунься они вдвоем и попади в засаду – группа сразу же осталась бы без своих следопытов. Сразу!.. А любой, тот, конечно, кто хоть немного понимает в специфике действия спецназа, понимает и знает, что группы разведчиков-диверсантов настолько малочисленны только потому, что каждый из ее членов ВАЖНОЕ ЗВЕНО! Здесь слабых звеньев просто не бывает! Потому, что каждому в любом случае хочется выжить!!! Поэтому ее разведчики-следопыты должны быть не только профессионалами в своем деле, но еще и понимать, что от того, выживут они или нет, зависят жизни еще нескольких людей, твоих друзей-товарищей...
Андрей шепнул в микрофон своего «Фалькона»:
– Группе – «Ноль!». Все ко мне!
О том, что в лесу что-то произошло, не догадались, наверное, даже вездесущие белки... Но... Через две минуты Филин почувствовал некую ауру... Ауру мужского напряжения и готовности к действию – группа была рядом...
– Паша.
Водяной отвел наконец-то взгляд от прицельной планки своей «австрийской невесты», видимо, тоже почувствовал ту ауру и смог на секунду расслабиться и посмотреть в глаза Андрея.
– Надо глянуть.
Водяной только кивнул и в низком присяде пошел на объект...
Андрею, да и всем остальным, оставалось только смотреть за своим следопытом-минером, который рисковал сейчас больше всех...
Секунды... Минуты...
«Что?!! – орал Андрей мысленно. – Что ты там нашел, прапорщик!!!»
Водяной сначала провел какое-то время в покосившемся от времени «скворечнике» охраны, потом проскользил несколько метров по одной из дорог и подал знак. Сжатый кулак, указательный палец вверх и сразу книзу к земле – «Внимание! Один ко мне!».
«Клим не пойдет! Нельзя ему!..»
Андрей поднял руку и показал раскрытую ладонь, а затем еще два пальца – «Седьмой!». «Седьмым» в его группе был Тень.
Как только Владимир осторожно приблизился к Водяному, тот сразу же отправил его с разведкой по одной из веток этой дороги, приказав не ходить дальше километра, а сам отправился по второй... Андрей видел, как его разведчики разбежались в разные стороны, и приготовился ждать.
«Что же он там нашел, наш „водолаз“? – мучился он мыслью первые пять минут. Через десять минут в Андрее начало расти беспокойство. – Вот же черти. Куда они запропастились? Пора на связь с Пауком выходить и нельзя – кто знает, что они там нашли? Ну! Ну же!!! Где вы, мужики?!.»
Ожидание затягивалось, и в душе Чифа все сильнее и сильнее закипала тревога. С момента ухода разведчиков прошло уже пятнадцать минут, затем еще пять... Он уже был готов отправить на их поиски Задиру и Горе, когда вдруг ожил наушник:
– Пш-пш, пш-пш! – И тут же еще раз: – Пш-пш, пш-пш!
Только сейчас Андрей едва заметно вздохнул с облегчением – они оба, его разведчика, подали сигнал «Внимание! Я иду!».
Прошло еще две минуты, и две камуфлированные тени скользнули с дороги и упали рядом с лейтенантом, переводя дыхание. В глазах обоих светился огонек азарта, тот, который бывает иногда у заядлого охотника, когда он преследует хорошую, жирную дичь.
– Что? – Андрей вопросительно посмотрел на Павла.
Но Водяной, шмыгнув носом, перевел взгляд на Тень, мол, пусть сначала он докладывает. Владимир, более молодой и более азартный, тут же и воспользовался предоставленной возможностью:
– Значит, так... – Он как бы задумался на секунду, с чего начать свой доклад, и стал говорить, захлебываясь собственными словами. – Есть следы... Вверх, в горы...
– Володя, не торопись! – усмехнулся Андрей. – Спокойнее!.. Что видел, что нашел, о чем догадался?
«Старлей, комроты разведки, – подумал Чиф. – Награды имеет... А пацан пацаном!.. Его вперед пустили поискать неизвестно чего, а он взял да и нашел! Теперь ему срочно хочется поделиться своей находкой!.. А ведь и я был точно таким же, в двадцать четыре – двадцать пять – резким, уверенным в себе и думающим, что круче меня могут быть только вареные яйца, да и то не все... Ничего, нестрашно... Пусть Вовка порезвится, пока молодой и здоровье позволяет, – это неплохо и даже на пользу делу...»
– Короче, так!..
Кузнецов-младший все же был настоящим офицером, который умел обуздать переполнявшие его эмоции. Он вздохнул глубоко, перевел дыхание и заговорил более внятно:
– От будки в сторону гор видны четкие следы. Следы идут с той стороны, куда ходил Водяной, и ведут куда-то туда, вверх, к гряде... – Заметив, как Павел одобрительно кивнул, он приободрился и продолжил: – Следы свежие. Часов пять-шесть, не больше!.. Шла группа, очень неоднородная и разномастная по своему составу...
– Поясни. – Это заявление Кузнецова-младшего очень заинтересовало Андрея.
– Сначала шла разведка. Головной дозор. Шли очень умно! По двум краям дороги, а это разлет метров в пять и с интервалом в столько же. Шли довольно быстро, но при этом осторожно – ширина шага не больше полуметра с упором на носок, а размер обуви у обоих около 43-го... Мужики с таким размером обуви имеют обычно около 180 роста и шаг около восьмидесяти-девяноста сантиметров. Значит, шли либо в полуприсяде, либо специально медленно, всматриваясь и вслушиваясь... Но то, что это профи, – вне сомнений!.. Индейскому шагу на носок надо учиться специально и долго!.. Дальше... – Он на секунду задумался. – Дальше шла основная группа. Эти – «колхозники»! Шагали толпой, без порядка и строя, как кому в голову взбредет! Натоптали, что стадо баранов на выпасе! Рыл двадцать, не меньше! Курили, жрали по дороге... Еще и болтали во весь голос, наверное... Короче! Полные лопухи и придурки! Вот!..
Он достал из кармана какую-то промасленную бумажку, в которую явно заворачивали что-то жирное, домашнюю колбасу, копченую рыбу или сало. И горсть окурков от самых дешевых болгарских сигарет без фильтра «Шипка», что-то типа нашей «Примы» – такие же противные и вонючие.
– И еще, командир! Это самое интересное! – Владимир абсолютно по-детски приберег самое важное напоследок. – За «колхозом» опять шли профессионалы. Но эти, думаю, самые крутые, покруче своей собственной разведки будут!.. Шли четыре человека. След в след!..
– Почему четыре, Тень? – От веселости Андрея в одну секунду не осталось и намека. – Можешь пояснить?
– Я посмотрел глубину следа и рядом поставил маленький эксперимент – наступил насколько раз в одно и то же место... Такой след, какой оставил арьергард, получается после четырех нажатий...
– Ясно... Что еще?
– Кто-то из них курит...
– И что? Бросает окурки так же, как и «колхозники»?
– Э не-ет! Этот курит так же, как и мы! И следов не оставляет!
– Но ты нашел...
– Так точно!
Владимир извлек из другого кармашка окурок и сгоревшую толстую охотничью спичку, ту, которая не намокает, не задувается ветром, зажигается от любого трения по чему-нибудь шершавому и горит довольно долго благодаря нанесенному на нее специальному химическому составу.
– Вот! – подал он свои находки Чифу.
– Как нашел, если говоришь, что умные и следов не оставляют?
– И на старуху бывает проруха... – улыбнулся Тень. – Устал, наверное, этот курильщик... В одном месте оступился немного и сошел с протоптанной «лыжни»... Я и пошарил руками вокруг – думал, может, сюрприз заложили... На расстоянии вытянутой руки, под «ковер» засунул...
– Какой руки?
– Левой. Причем, что интересно, не вперед или назад запихивал, а строго вбок! Значит, в правой руке было оружие, и довольно тяжелое, и он ловил равновесие!.. Вся эта группа ушла в сторону горной цепи утром, часов шесть назад, а может, и больше...
– Правильно, старлей... Все правильно...
Андрей смотрел на находку, которая теперь лежала на его ладони:
– Паша, что у тебя?
– По составу группы Тень уже все сказал. Все верно, и я полностью подтверждаю. Партизан этих около взвода... Есть еще кое-что, командир...
– Слушаю!
– Мы имеем дело с какой-то непонятной бандой башибузуков, но во всей этой толпе есть человек шесть-семь очень серьезных кадров. Во-первых – двое разведчиков-следопытов, во-вторых – командир, который очень грамотно и умело организует все эти наскоки, и в-третьих – две снайперские пары.
Эта новость была самой неприятной.
– Две все-таки... – Андрей посмотрел Павлу в глаза.
– Да, Чиф, две пары... Причем это не стрелок и корректировщик-дальномерщик, как обычно комплектуются такие пары, – это два равноценных стрелка...
– Итого против нас играют четыре винтовки с оптикой...
– Хуже, капитан...
– Что нашел, прапорщик?
– Наш курильщик, который ходил в Бело Поле на цемзавод... Он в паре с еще одним протопал туда тридцать с лишним, отбился от стаи «оборотней», полежал на промерзшем бетоне три часа, потом пробежался тридцать обратно, заминировав по ходу дела переправу, и это ночью! И провернул это все наш красавец за неполные сутки!..
– М-да... Серьезный противник... – Андрей потер лоб. – Почти с нашим воспитанием. Тут и налегке-то по такой погоде, да в горах, да с отдыхом всего-то в три часа, тяжеловато будет. А парниша дальше пошел...
– Если бы... Он шел не налегке, Андрюха...
Андрей придвинулся вплотную к Водяному, так, чтобы было слышно только им троим:
– Говори!
– На этом перекрестке была снайперская засада из двух «лежек», кэп... Первая метрах в пятидесяти от «скворечника». Удобное такое местечко... Здесь кто-то отдыхал с милой такой, средней «американочкой»... Симпатичная винтовочка... «Barret М98» калибра 7.62...
– Самозарядная, автоматическая, магазин на 10 патронов. Десятикратный прицел «М3а Ultra», эффективная дальность до 600 метров... – Андрей вспомнил ТТХ этой прекрасной винтовки. – Стояла на сошках?
– Правильно, ком! А ее сошки, сам знаешь, ни с какой другой не спутаешь!
– Значит, отстрелялись в Белайе, прибежали сюда и залегли в засаду?
– Точно! Дальше они не ходили!
– А второе гнездо?
– Там была вторая такая же, метрах в двадцати за спиной и левее метров на пятьдесят... Грамотные, суки! Если одного сделаешь, то второго на «хоп» просто не успеешь – и дальность другая, и разворачиваться придется!.. Только...
– Паша, не тяни кота за яйца – времени нет! Что там?
– На вторую лежку пришел наш курильщик... Видать, устал, потому и не заботился особенно о маскировке... Я его пукалку тоже по ямкам от сошек определил... – Он как-то странно взглянул на Андрея и сказал наконец: – Серьезная машинка... Light Fifty...
– А ты знаешь, прапорщик, что делали с теми гонцами в старину, которые приносили плохие вести?
– Иди к черту, командир! – делано обиделся Водяной. – Я ему дело говорю, а он...
– Ладно... Значит, так! Что мы имеем? – Он посмотрел на своих разведчиков. – Мы имеем четырех высококлассных стрелков с американскими винтовками. Троих с оптикой среднего калибра, которая используется в спецподразделениях США. И четвертого... С довольно редкой даже в Штатах современной автоматической, что очень важно, винтовкой «Barret M82A1», имеющей обиходное название в узких армейских кругах «Легкая „пятьдесят“», под патрон Brauning 50-го калибра, то есть 12.7 миллиметра и эффективной дальностью стрельбы до двух километров! И из винтовочки этой можно почти со скоростью пулемета прицельно отработать всю нашу группу, потому что у нее магазин на одиннадцать патронов!.. Веселее некуда! М-мать их!!!
– Этот парень отмахал в снегопад и распутицу больше шестидесяти кэмэ за неполные сутки с такой дурой за плечами и не стал отдыхать – он сменил в лежке предыдущую снайперскую пару, провел в ней со своим напарником около часа и ушел вслед за основным отрядом, как сказал Тень, след в след! И только один раз ошибся, когда оступился, маскируя окурок...
– Новоявленный Джон Рэмбо или новоявленный Терминатор?
– Не знаю, Чиф, не знаю... Может, «нарик» законченный, а может, и хуже – сидит на допингах, которые засекреченные биохимики сооружают, а потом на таких, как мы, опробуют... А может, действительно суперпрофи! Но таких кадров во всем мире считаные единицы, и про них все и все знают, потому что уникумы!.. У него слоновья выносливость и железные нервы!.. Но он курит! Курит много, но по чуть-чуть – значит, пытается бросить. – Водяной протянул Андрею на своей раскрытой ладони два окурка в полсигареты и две сгоревшие охотничьи спички. – Это я нашел на лежке. Маскировал так же, как и тот, который нашел Тень, под «ковер»... Marlboro Medium... Такие сигареты ему надо где-то брать. А где?.. Судя по всему, курева ему хватит еще дней на пять-шесть, а дальше он его будет искать! Потому что не бросит – работа у нас нервная... И не найдет! А курильщик без сигарет нервничает и допускает ошибки, ком! На этом его можно поймать!.. Сейчас тут пусто. Они все ушли, Чиф... И еще...
– Все ко мне! – скомандовал Андрей в микрофон, не дав закончить Водяному.
Минута, и группа была в сборе.
– Мужики... Есть новости. – Он посмотрел на Павла. – Расскажи все сначала. Потом ты, Володя...
Через три минуты последние разведданные были известны всем. Нет – это был не глупый поступок, а скорее наоборот – мудрый... Поступок человека, умудренного опытом диверсионной жизни разведчика – кто-то что-то может вспомнить из своего личного опыта, да мало ли! И потом! В разведке всегда существовал негласный закон, что в поиске каждый член группы имеет право голоса – это вам не строевые части, здесь, если погибать, то всем!..
– Что думаем? – задал он вопрос после доклада разведчиков.
– Слушай, ком... – подал голос Оса. – Может, я и не прав, но мне это напоминает то, как действовали янки за Речкой сразу после нашего вывода... Была группа суперспецов, человек шесть-семь, ну, может, до десяти, которые рулили толпой местных добровольцев-придурков... Набирали «стадо» рыл в тридцать-сорок и наскакивали на заставы в Бадахшане... Сами на рожон не лезут, а только координируют, секут ситуацию и отсиживаются где-нибудь в стороне поблизости... И отстреливают комсостав из оптики... У меня так двое друзей легло – комзаставы и замкомразведки погранокруга – вместе из «бурсы» выпускались... А джигиты им пофигу – пушечное мясо! Таких придурков-фанатиков только свистни – очередь образуется...
Филин посмотрел на реакцию всей группы и понял по ней, что Кузнецов-старший попал в яблочко.
– Похоже... Значит, янки?
– Не знаю!.. – сказал Задира.
– Почему?
– А что мы имеем?! Набор окурков Marlboro Medium и следы от сошек американских снайперских винтовок? А еще что?! Догадки и домыслы?! А если это вообще какие-нибудь «Гуси», которые резвятся на просторе?!
– Чьи «Гуси», кто им платит? – спросил Андрей.
– А, скажем, ветераны хер знает чего, которым скучно сидеть дома, есть опыт, скажем, по «Буре в пустыне», есть обида на командование, и есть баблосы и море неистраченного адреналина!.. Как вам такой вариант?
– Почти реально, Клим... Но здесь не голливудское кино... Light Fifty даже за большие бабки в магазине не купишь... – проговорил Водяной. – Да и управляться с этой машинкой... Я вот, например, знаю всего нескольких человек, которые могут работать эффективно с такой оптикой – Питон, наш ком Чиф и в моей «прошлой жизни» были еще двое, которые работали с ВСК-74... Збигнев, вот ты, к примеру, смог бы сработать с такой рушницей?
– Только ежли буде бардзо валежно! То не моя зброя! (Только если станет очень тяжело! Это не мое оружие!)
– Вот! – Павел посмотрел на Задиру торжествующим взглядом. – Это говорит штатный снайпер группы!..
– Ладно! – Андрей прекратил этот спор. – Мысли?
– Это америкосы! – уверенно сказал Оса.
– Почему?
– Такой подготовкой обладают, кроме наших и американцев, только английские SAS... Но им здесь делать нечего, как и нашим... Да и сигаретки редкие...
– И это все?
– ...И редкое, специфическое оружие, управляться с которым надо учиться не один год, тоже американское!.. Думается мне, что здесь бегает какая-то очень серьезная группа из Форт-Брэгга[33] , о которой даже свои не знают! Ведь мы такие же! Партизаны!..
– Может быть, может быть... Павел! – Андрей вновь взглянул на Водяного. – Что еще ты мне не успел доложить?
– Аэродром!
– Нашел?!
– В двухстах метрах от перекрестка лес заканчивается. Вернее, его в свое время закончили... Абсолютно ровная площадка, пятьсот в длину и двести в ширину... Котловина посреди гор, эллипс... Вполне хватало для посадки тогдашнего транспортника... Со всех сторон нависающие скалы... И...
– Что?