Месть легионера Негривода Андрей

...Андрей был похож на зомби, а в его голове поселилась одна мысль:

«Я отомщу за тебя, Клим, братишка!.. Найду эту падлу и пристрелю, как бешеного пса!!! И плевать, кто он и кем был!..»

В 9.30 утра, когда страсти понемногу улеглись, ооновцы собрали все трупы боевиков, а его бойцы доложили, что среди боевиков нет «курильщика» и еще одного, скорее всего самого командира всего этого отряда. Когда Тень доложил, что эти двое ушли в горы через юго-западный распадок, при этом он сам чуть было не стал жертвой страшной пули, выпущенной из винтовки «курильщика» – спасло Владимира только то, что они уходили очень быстро и снайпер стрелял на бегу, от бедра и практически не целясь. Когда вся его команда собралась над телом погибшего друга. Именно тогда в его голове и созрело это решение:

– Горе, Джагглер! Наши машины сюда!.. – проговорил он тихо, но твердо.

Через пять минут, когда два стареньких «бобика» остановились рядом, пофыркивая двигателями, он сказал, не глядя ни на кого:

– Вайпер! Принимаешь командование группой! Оса – рацию мне! Слушать приказ, бойцы! Грузите в машину Клима. Во вторую одного из снайперов. Остальных «самураев» отдадите этому болгарскому капитану. Только обязательно снять с них солдатские жетоны!!! В сопровождении болгар добираетесь до Тутина. Там связаться с Пауком. Пусть поговорит с Артистом... Хотя... Я свяжусь с ним сам... Надо, чтобы вас в районе Новы Пазара встретил патруль из Рашки. В Новы Пазар не ходить – там американцы, они могут у вас отобрать своего земляка. В Рашку вызываете вертолет, вывозите Задиру, стрелка этого сраного и улетаете сами. Это все!

– А ты?

– А я иду за этой сукой, Водяной! И я его достану!!!

– Я с тобой!

– Нет!

– Да! – рявкнул Павел и остро посмотрел на Андрея. – Клим был не только твоим другом, но и моим!

– Пойдешь под трибунал, сержант-шеф!

– А и хрен с ним! Зато за Клима отомщу – оно того стоит!..

– Я тоже иду! – твердо проговорил Горе.

– Нет, Вадим!

– Ты не можешь мне приказать, Филин, я военнослужащий другой армии! Так что... На том и решим!

– Ладно...

Он посмотрел на своих полных решимости друзей, на тот адский огонь мести, который уже полыхал в их глазах, и понял, что они пошли бы и без него, сами пошли бы! И никакая на свете сила не остановила бы этих парней. Да и его самого тоже!..

– Гранд, Джагглер... Отдайте мужикам свои пулеметы... Нам они могут здорово пригодиться... Вайпер! Стрелка, жетоны и этот немецкий пулемет передать лично Жерарди – это приказ, Збигнев!!! Иначе все будет зря...

– Командир, – проговорил Оса. – Я тоже братишка... А Вовка хоть за Речкой и не был, но пацан что надо! Сам знаешь! Мы тоже пойдем с тобой!

Братья Кузнецовы, Сергей и Владимир, сверлили взглядами своего командира.

– Нет, пацаны!

Он был им всем благодарен за то, что ему, если возникла бы такая надобность, не пришлось бы спрашивать о добровольцах. Сейчас у него была другая цель, и от добровольцев приходилось отбиваться. Но он был безмерно благодарен этим мужикам, которые осознавали всю опасность и все равно были готовы без вопросов последовать за своим командиром.

– Сегодня в бой идут одни старики... – Он грустно улыбнулся.

– Анджей!

– Все, Вайпер! Выполнять приказ!!!

– Да, пан лейтенант!

– По машинам!..

Они трое так и стояли посреди дороги, глядя вслед машинам, увозившим их друга, словно провожали в последний путь своего непримиримого, вечно спорящего, но такого надежного в трудную минуту, всегда готового прикрыть собой слабого, Задиру... Он так и погиб... Как настоящий солдат! Как настоящий русский офицер! Разменяв в лихолетье свою жизнь на жизнь маленькой девочки...

Андрей оторвал взгляд от дороги только тогда, когда весь караван скрылся вдалеке за поворотом дороги, став похожим на белую гусеницу...

Он посмотрел на своих «аксакалов», полных решимости, и рявкнул:

– За мной!

И... Припустил по мостовой такой крупной рысью, словно... Словно и не было этого изнуряющего затяжного боя, словно за плечами не было тяжелого оружия, словно им троим снова было по двадцать лет от роду, словно они только сейчас, отоспавшиеся, поднялись с кроватей и побежали на зарядку, как это было много лет назад...

Деревню, с востока на запад, пересекли по главным улицам за пять минут. Миновали водокачку и водонапорную вышку, на которой «ночевал» сегодня Тень и из пробоин которой вытекали последние ручейки воды – следы работы «курильщика». И побежали дальше, по пути отхода той «сладкой парочки»...

Сердце в груди Андрея колотилось загнанным в клетку зверьком, а он, словно робот, все тянул и тянул в горы:

«Достану! Достану тебя, падлюга!!! И на куски порву!..»

– Стой, капитан! – рявкнул над ухом голос Павла. – Стой! Хватит!.. Прешь напролом уже четыре часа! Стой, идиот!!!

Филин почувствовал, что ему сделали подножку, но по-другому он сейчас остановиться просто не смог бы... Нога заплелась за ногу, и он рухнул со всего маху лицом в мох...

Казалось, силы в один миг ушли куда-то в землю. Их не хватало даже на то, чтобы перевернуться. Он так и заговорил, лежа лицом в мох:

– Они опережают нас на пять часов...

– Опережали, командир... – проговорил рядом запыхавшийся Водяной. – Опережали... Но они идут намного медленнее нас, Андрюха!.. Кто-то из них ранен, достал кого-то все же с водокачки наш Вовочка...

– Сколько мы отыграли времени, Паша?

– Судя по следам, они теперь опережают нас часа на три... Они часто останавливаются на перекур, значит, раненому становится хуже или он теряет кровь... Хотя следов крови не видно пока... Надо передохнуть, Андрюха! Если будем идти в таком темпе, то до вечера мы их достанем, но будем в таком состоянии, что он нас за три секунды перещелкает как цыплят!..

– Паша... Ты же знаешь, куда он идет!

– Не успеет! – убежденно произнес Водяной. – Достанем раньше!

– Ладно... Перекур десять минут.

Силы постепенно возвращались к нему. Андрей уселся поудобнее, опершись спиной о ствол дерева, настроил радиостанцию и проговорил в эфир:

– Путник вызывает Гнездо! Гнездо для Путника!

– Гнездо на связи!

– Чиф вызывает Паука!

Через минуту в наушнике возмущенно проговорили:

– Паук для Чифа! Почему ушел самостоятельно? Почему не связался со мной сразу после боя? Где ты?

– Есть важная информация, Паук!..

Андрей взглянул на Водяного, и тот молча кивнул. Затем он взглянул в глаза Горе и прошептал тихо:

– Не обижайся, Вадим...

Горе посмотрел на лейтенанта непонимающим взглядом, а тот уже говорил в переговорник станции:

– Преследуем двоих боевиков... Они пойдут к «бункеру» в Высоки Дечаны...

– Откуда такая уверенность, Чиф?

Через пять минут генерал Жерарди стал третьим человеком, который узнал об оружейном заводе в горах. А Горе четвертым...

Генерал переваривал полученную информацию почти две минуты:

– Ясно... Это многое объясняет... Я отдам приказ, и сегодня же одна наша рота заблокирует и завод, и все дороги вокруг него!

– Нет, Паук! Если они почувствуют хоть что-нибудь, то уйдут в горы. Тогда достать их будет очень тяжело, если вообще возможно... А мне надо их достать – это уже не служба, а личное дело!..

– Мы заблокируем все дороги...

– Это личная просьба, мон женераль!.. Так, как они идут сейчас, то к заводу могут выйти завтра вечером. Мы постараемся их догнать раньше... Но та, наша рота, из Пьеча, должна быть «на крыле»... Не раньше завтрашнего вечера, Паук! Я должен это сделать!

– Добро... – Генерал ответил еще через минуту, видимо, решение это далось ему с трудом. – Мне тоже нравился этот парень... У тебя времени тридцать шесть часов, Чиф! Потом я поднимаю ооновцев!

– Принял! Конец связи!

Горе смотрел на Андрея широко раскрытыми глазами:

– Без обид, кэп!.. Я бы тоже никому не сказал, если бы... Твою мать! – Он мощно долбанул кулаком по земле. – Так все это... Клим... Ооновцы, сербы... Все ради пары копеек?!

– Там миллионы, Вадя... Десятки миллионов баксов... – проговорил Водяной.

– Да хоть миллиарды!.. Устроить все это мочилово по всему Косово за ради этого сраного бабла?!. Вот теперь этот гад разозлил меня окончательно!.. Теперь я сам, лично, его загрызу!

– Нет, прапорщик, «курильщик» мой... – проговорил устало Андрей. – Это наша с ним дуэль!..

Он посмотрел на посеревшие от усталости лица своих друзей, на огонь, который все сильнее разгорался в их глазах, и подумал:

«А ведь мы со стороны выглядим как ополоумевшие придурки! Если выскочим на ооновский патруль, то он даже не подумает спросить, кто мы такие, – сразу будет палить из всех стволов!..»

– Все, мужики... Время! Мы сидим, а они идут!.. Пора и нам брать ноги в руки! – Он поднялся и побежал трусцой. – За мной, разведка!..

...Андрей никогда не давал пустых обещаний. Не стал он делать этого и сейчас, разговаривая с Жерарди...

Они нагнали двоих оставшихся в живых «самураев» под утро...

В деревне Кучиште...

Маленькая высокогорная Кучиште – в этих местах Мокра Гора плавно переходила в Чорны Горы, и высота над уровнем моря здесь была больше двух с половиной тысяч – жалась к крутым склонам, и ее пополам разрезала узкая, но при этом асфальтированная дорога на Пьеч. Самая обычная деревушка, каких много теперь было в Косово. Деревня-призрак... Везде здесь были видны последствия войны. Все было разбито, разграблено или попросту сожжено. Возвращаться в эти угрюмые места, на эти пепелища желающих не находилось...

Они вышли к деревне около 3.30. К первой деревне за все время этого сумасшедшего марш-броска по горам, на пределе человеческих возможностей...

– Стоп!

Андрей даже не сказал, а просто резко поднял правый кулак и остановился, как вкопанный, – жест этот в системе армейской распальцовки означал «Внимание!»...

Деревня лежала ниже по склону и была видна как на ладони, но что-то остановило Чифа. Что-то, что и объяснить-то невозможно.

Он стоял у толстого ствола сосны и смотрел вниз, на деревню. Все было видно как на ладони даже без приборов – полнолуние... Луна казалось такой огромной и такой близкой, что, наверное, до нее можно было дотянуться рукой... Этот призрачный свет выкрасил всю округу в фантастический, какой-то холодно-белый цвет, и даже тени были какими-то неземными...

– Что? – спросил шепотом Горе.

– Они здесь...

– Что видел? – Это задал вопрос уже Водяной.

– Ничего... Просто знаю...

Ничего странного или смешного, просто инстинкт разведчика. Видимо, он что-то увидел, но что, еще не смог понять и сообразить.

– Они здесь... И «курильщик» нас ждет...

Не говоря больше ни слова, они отошли от края горы и собрались вместе.

– Так, пацаны... – Лицо Чифа в лунном свете казалось гипсовой маской. – Он нас ждет... Будет работать на убой...

– Снизу?

Вопрос Павла был правильным и закономерным. В горах, и это аксиома, всегда имеет преимущество тот, кто выше. Таковы уж эти горные условия, таков уж здесь воздух, что играет с глазами даже многоопытных вояк злые шутки – стрелять снизу вверх очень трудно – это знают все, кто хоть единожды побывал с оружием в горах...

– Он найдет точку повыше, но... Попытается нас отработать из самой деревни... Снизу...

– Он не может знать, сколько человек пошли за ним! – сказал Вадим.

– И в этом наш главный козырь...

Андрей потер щеки, затем глаза кулаками:

– В общем, товарищи прапора! Работаем так... Выходите на гребень с пулеметами. Разлет между вами должен быть не меньше двадцати метров... Найдете места обязательно с укрытием – и заляжете. Деревьев много – сами сообразите, не маленькие... Я иду вниз... «Фальконы» только на прием! По моей команде надо как-то дать ему понять, что на гребне кто-то есть...

– Я прикурю... – сказал Горе.

– И сразу за дерево! У него реакция, что у кобры, Вадим! Промедлишь секунду, и он тебе влепит пулю прямо в лоб!

– Не влепит... Не успеет...

– Надо дать ему выстрелить, тогда поймаем по вспышке...

– Ясно.

– Потом, по моей команде, длинными очередями в два ствола. Надеюсь, что я его засеку и дам наводку... Все ясно?

– Может, лучше я пойду? – спросил Водяной наудачу, потому что знал ответ заранее.

– Паша... Решили...

Андрей поправил кобуру с пистолетом, ножны и отложил в сторону свою винтовку – прекрасное оружие, но в ближнем бою от него мало толку:

– Если что, из нее сработаете... Все! Я пошел! Готовность десять минут!

Он отбежал метров двести в сторону и ринулся вниз.

Расчет был прост и незатейлив.

Здесь склон горы был «лысым», без деревьев и кустов. Андрей решил попросту озадачить до невозможности снайпера, если тот действительно наблюдал за склоном и подходами к деревне. Там, где залегли Водяной и Горе, по склону росли довольно густые кусты, и в них можно было спрятаться. Об этом знал и наблюдатель. А вот придурок, который бежит сломя голову по открытой местности, его удивит. Да и Андрея удивил бы, чего скрывать! На этом и был построен весь расчет! Удивление и осознание того, что что-то происходит не так, как положено, – это три-четыре секунды. Развернуть тяжелую винтовку в его сторону – это еще две. Да и прицелиться по такой мишени не просто, да еще и ночью – еще три-четыре секунды... Итого в запасе у лейтенанта было минимум десять секунд, чтобы успеть если и не вбежать в деревню, то уж во всяком случае выскочить из сектора обстрела и попасть в «мертвую зону» оружия снайпера, туда, где он уже не может тебя достать при всем своем желании...

То ли этот сумасшедший демарш Андрея по склону остался незамеченным, то ли «курильщик», как и рассчитывал Чиф, не успел среагировать, но тишина в деревне осталась ненарушенной. Все было так же тихо и безмолвно.

«...Ну, вот и ладненько!.. Теперь поиграем в прятки... Я ищу!..»

Андрей крался по узким улочкам, высматривая дома повыше, и глазом снайпера пытался оценить, а значит, и определить то место, где мог бы занять позицию он сам. А раз так, то почти наверняка ее займет и «курильщик». Наконец Филин вышел к довольно основательно построенному двухэтажному каменному дому. Он прикинул на глазок, глядя из-за забора, сектор обстрела и понял, что это может быть именно То место. Правда, становилось понятно, почему его спуск к деревне остался без внимания – эту часть сектора перекрывали четыре высокие ели...

«...Ну что, братья славяне... Приступим, помолясь...»

– Горе.

В эту же секунду у основания ствола одной из сосен появились на секунду крохотное светлое пятнышко.

– Б-бу-у!!!

Выстрел был такой силы, что у лейтенанта на секунду заложило уши. Опыт его не подвел – «курильщик» был именно там, где и представлял себе Андрей, на втором этаже, у окна, выходящего на склон.

«...Вот ты и попался, с-сука!.. Теперь я тебя рвать буду!..»

– Я его засек, – проговорил наушник голосом Водяного.

– Добро... Через десять секунд начинаете работать по окну с двух стволов. И не дайте ему выстрелить еще раз!.. Я пойду внутрь! Отсчет!

Он сделал несколько глубоких вдохов, словно собирался нырнуть, и...

– Та-та-та-та-та-та-та! – разорвала тишину длинная пулеметная очередь.

– Та-та-та-та-та-та-та! – заработал второй пулемет. – Та-та-та-та-та-та!..

От таинственной тишины, повисшей над деревней-призраком, не осталось и следа. Жизнь прошла по кругу, и сюда опять вернулась война...

Пули выбивали мелкую кирпичную крошку из стены, и срикошетившие летели огненным веером, напевая свою смертельную песню, как ополоумевшие мартовские коты:

– В-ва-яу-у! В-вя-у!..

Андрей перемахнул через забор и рванул к невысокому крыльцу.

Взлететь на три ступеньки, распахнуть дверь ударом ноги и влететь в довольно большую комнату. На все это ушли считаные секунды...

У окна стоял крепкий, но при этом худощавый человек в натовском утепленном камуфляже. На левом плече, прямо поверх куртки были намотаны бинты... Острый орлиный нос, острый орлиный взгляд серых глаз, горделивая осанка даже сейчас... Все выдавало в нем породу...

«...Правильно его Паша „Персонажем“ назвал... Точно! Породистый, козлина! „Ну, настоящий полковник!“, мать его!..»

А «настоящий полковник» тем временем показал, что он еще и настоящий боец-профессионал... Он резко довернул корпусом и навскидку трижды выстрелил в сторону Чифа...

Лейтенанта спасло только то, что он каким-то чудом, за секунду до выстрелов, увидел, что кобура его противника пуста, и сделал кувырок через голову в сторону «полковника». Когда же Андрей вырос перед персонажем в полный рост, то его рука уже сжимала обратным хватом огромный боевой нож.

– Х-хе-ек!..

Мощная струя крови из перерезанного горла ударила прямо в лицо...

«...Не надо было дергаться, падла!.. И с пистолетиками баловаться!..»

Филин подхватил пистолет «полковника» и ринулся к лестнице.

– Та-та-та-та-та-та! Та-та-та-та-та-та! – заливались два пулемета длинными очередями, заглушая все остальные звуки.

– В-ва-ау-у! В-вав, в-вав! В-вау-у-у! – подвывали рикошетившие пули, создавая невыносимую для непривычного уха какофонию.

Он уже влетал в комнату, где засел «курильщик», когда:

– Б-бу-у! – рявкнула еще раз мощная винтовка.

«Сука неугомонная!..»

– Бах-бах! Бах-бах!

Андрей стрелял из двух рук двумя двойками...

...Бойцы спецподразделений всегда обучались стрелять из пистолета дуплетом. То есть по принципу «одна секунда – два выстрела». Обычная милиция так не стреляет! Ну, разве что бойцы ОМОНов и СОБРов, которые успели побывать в Чечне... Тут все просто. При штурме объекта твой противник просто обязан быть нейтрализован, если ты не хочешь получить пулю в спину. Здесь не стоит задача арестовать или взять в плен... И, главное, что счет идет даже не на секунды – на доли секунд! Думать, решать, судить-рядить... На все это просто нет времени – либо ты, либо тебя! Другого выбора не дано!.. А две пули, при хорошей подготовке, практически гарантия, что противник нейтрализован. Это отрабатывалось и вбивалось в голову на уровне рефлекса. Филин уже даже и не умел нажимать на спусковой крючок один раз, если это была не винтовка с оптикой...

Его пули влетели в оба плеча снайпера...

Это больно... Это по-настоящему больно, когда тебе четырьмя тяжелыми девятимиллиметровыми пулями дырявят сразу оба плеча...

Но... «Курильщик» был настоящим солдатом! Таким, что Андрей было даже зауважал его... На несколько секунд...

Он рухнул на пол у подоконника, но не издал при этом ни единого звука!.. Вот где была школа...

– Ну что, сука, добегался? – прошептал тихо Филин.

Андрей был страшен сейчас. Его лицо, руки, его камуфляжная куртка... Все было залито бурыми потеками крови... Словно вурдалак, восставший из могилы и уже отведавший человеческой плоти... И его голос... Замогильный, сиплый... Только от всего этого можно было получить инфаркт...

Сердечного приступа с «курильщиком», конечно же, не случилось – не тот случай, он и не такое видал! Но... Испугался он не на шутку... Раненый, он начал пытаться говорить «очень убедительно» и почему-то очень быстро, словно боялся не успеть:

– Is a greater mistake, the soldier! I the major of forces of special purpose of the United States of America![42]

– Ты вонючая гнида, а не майор! – прорычал Андрей.

– I wish to talk to the consul, the soldier! I have on this right! I am wounded! Medical aid is necessary to me!!![43]

– Ты, падла, имеешь право только на пулю! – Андрей прицелился в лоб «курильщика».

И тот наконец-то, видимо, понял, что на горло этого человека не возьмешь. И еще он понял, наверное, что сейчас надо сказать что-то очень важное, чтобы спасти свою никчемную жизнь:

– We military people, the soldier! It is service! Anything personal!!![44]– сказал майор и понял, что сказал что-то совсем не то, что хотел.

Андрей просто взорвался: