Месть легионера Негривода Андрей
– Есть, товарищ майор! – Горе отдал честь и исчез в вечерних сумерках.
– Хороший офицер? – спросил Чиф майора.
– Вадим? – Комендант обернулся. – Считаю, что мне очень повезло иметь такого командира взвода разведки. Если бы не он... Очень опытный и заслуженный человек.
– У вас хорошие офицеры, месье майор.
– Горе не офицер – он прапорщик.
– Я считал, что на таких должностях в вашей армии служат только офицеры. А что такое прапорщик, месье комендант?
Майор замялся немного, видимо, подыскивая понятные объяснения для тупого француза:
– Горе получше и поопытнее иного офицера будет! Потому и на офицерской должности... А прапорщик... Ну, это что-то типа вашего унтер-офицера...
– Сержант? – «догадался» Андрей.
– Нет. Сержанта он как раз распекал... Это звание повыше... На несколько ступеней... Ну... Почти офицер! Не знаю, как вам объяснить!
– Я понял, месье майор!
– Вот и слава Богу, а то пристал... – пробурчал он под нос.
Чиф улыбнулся одними глазами и подал знак всей группе следовать за ним, а сам пошел вслед за комендантом Рашки...
Разместились они в довольно крепком, а самое главное, уцелевшем после всех коллизий просторном доме, который пустовал.
– Вот. – Майор распахнул входную дверь и вошел внутрь. – Это и будет вашей казармой... Печь здесь хорошая, дрова принесут через полчаса – я распоряжусь, так что не замерзнете. Все остальное здесь есть. Все, что осталось от прошлых хозяев... Неплохо, по всему видать, жили люди... Да! Завесьте окна одеялами для светомаскировки – тут у нас постреливать по ночам повадились. Снайперы какие-то непонятные... Месяц уже отлавливаем, и все без толку... Будут вопросы – милости прошу ко мне в штаб.
– Спасибо, месье майор.
– Не за что! Что ж, господа, отдыхайте, а у меня служба. – Майор попрощался и вышел.
– Ф-фу-уф! – перевел дух Задира. – Думал, помру... Чуть Кондратий не хватил!
– Да и меня тоже, кэп...
– Что-то случилось, Чиф? – обеспокоенно спросил Водяной. – Есть проблемы?
Андрей улыбнулся и посмотрел на Задиру:
– Нет, Паша. Это не проблема... Это скорее всего козырной туз, который случайно оказался в рукаве...
– Или «джокер»! – поддержал его Клим.
– Так что случилось-то? – подал голос Тень.
– Я думаю, мужики, вы все узнаете из первых рук, и очень скоро...
Через полчаса, как и обещал комендант, в дверь постучали.
– Заходите!
На пороге стояли двое солдат с довольно большими охапками поленьев, а за их спиной маячила знакомая тень.
– Дрова по приказу коменданта.
– Заходите же!
– Так, бойцы... – Прапорщик распоряжался деловито, как у себя дома. – Сложили дрова у печки... Кашин!
– Я! – ответил молодой десантник с лычками младшего сержанта на погонах. – Распаковывай рюкзак, накрывай на стол...
Парень сбросил с плеч стандартный плоский РД (рюкзак десантный) и стал извлекать из него «армейские деликатесы», которые входили в НЗ любой разведгруппы, уходящей на задание больше чем на трое суток: пару палок твердой, как полено, сырокопченой колбасы, несколько банок тушенки и гречневой каши с мясом, шоколад, пару кирпичей ржаного хлеба. Было в этом рюкзаке и кое-что неуставное: здоровенный, в кирпич размером, кусок копченого сала, какие-то рыбные консервы в томатном соусе и несколько головок чеснока.
– Гришак! Ну-ка, растопи печь по-быстрому! Чтобы жарко было! Пять минут!
– Есть!
Второй десантник склонился над принесенными дровами, достал из ножен, болтавшихся на ремне, внушительных размеров тесак и стал откалывать с его помощью большие щепы. Затем немного повозился у самой печи, и вот уже в доме послышалось потрескивание разгоравшихся дров... Прошло еще несколько минут, и в холодном доме стало тепло и уютно.
– Все, бойцы! Свободны! – Горе посмотрел на получившийся «натюрморт» оценивающим взглядом. – Доложите сержанту Нестеренко, что я вас отпустил, и отбой!
– Есть! – ответили в один голос десантники и вышли из дома.
Все это время бойцы группы Чифа наблюдали за происходящим в их «казарме», не проронив ни единого слова...
Горе прошелся еще раз от стола к печке и обратно, затем сбросил с плеч свой камуфлированный бушлат и проговорил:
– Хотелось бы мне знать, товарищи капитаны, где вас носило столько лет? – И вдруг сорвался с места и сграбастал в свои объятия Андрея и Клима. – Черти полосатые! Сейчас вы узнаете, как забывать Горе!!!
Они мяли и тискали друг друга не меньше пяти минут. И радовались, как дети, на глазах у недоумевающих «французов»...
4 апреля 2000 г. Рашка.
«– Что делать будем?..»
– ...Ну вот, товарищ старший прапорщик спецназа ВДВ, познакомься с моими «французами»... – произнес Андрей, когда они все вместе наконец-то уселись за стол. – Только Горе! Мы на задании!.. О том, кто мы такие, знают во всей Сербии всего несколько высших чинов в Белграде! Теперь и ты... Так что...
– Я те, Филин, ща как тресну в глаз и не посмотрю, что офицер! – притворился обиженным прапорщик. – Ты меня что, первый день знаешь, капитан?
– Ладно, проехали!
Андрей улыбнулся и взял со стола алюминиевую кружку, в которую вездесущий Горе уже успел набулькать из своей фляжки – три минуты назад он извлек из недр оставленного десантником РД три армейские баклаги, затянутые в брезент. Примеру Чифа последовали и все присутствующие.
– Ну, что? Хапнем «шила», братья славяне? За встречу!
– Поехали!
Они выпили неразбавленного медицинского спирта и зажевали это суровое спецназовское пойло тушенкой.
– Так что, знакомить-то будешь?
– Ладно, кусок... Куда от тебя денешься?.. Начнем с меня... – Андрей помедлил немного. – Я лейтенант Французской армии Ален Фэрри, позывной – Чиф...
– Вы из легиона, что ли?
– Из него, Вадим.
– А-а... Ну, тогда понятно...
– Задиру ты знаешь... Теперь он сержант... Позывной тот же.
Андрей подумал немного и продолжил:
– Водяной. – Горе и Водяной пожали друг другу руки через стол. – Зовут Павел Городецкий. Сержант. В прошлом твой коллега по несчастью – старший прапорщик спецназа ГРУ, «глубокое бурение». За Речкой бегал...
– Братишка, значит... – Суровые глаза Горя стали в один миг добрее.
– Оса. Сергей Кузнецов. Капрал. В «прошлой жизни» капитан пограничного спецназа. Ротный. Ишкишимский погранотряд. Ходил в рейды за Речку. До Джелалабада...
– И ты, братишка? – спросил Горе, пожимая крепкую ладонь.
– Было дело... – ответил Сергей.
– Тень. Владимир Кузнецов. Капрал. Оттуда – старлей, ротный, разведка. Кавказ...
– Братья? – только и спросил Вадим.
– Гранд. Алексей Гранкин. Капрал. Сержант из «зеленых»[23] . Замок. Пянджский погранотряд...
– И за Пяндж наверняка бегал?
– Пару раз... – ответил Гранд.
– Вайпер. Збигнев Бжиевски. Сержант. В пошлом майор-десантник Войска польского. Разведчик. Воевал в тогдашней Югославии...
– Бывал здесь?! Давно?
– Не тута. Пенч лет на позад... Проты босняков та хорватов...
– Ясно...
– Джагглер. Богуслав Иванишевич. Капрал-шеф. Воевал здесь три года назад.
– Где здесь?
– Богуслав – косовский серб. Родился в селе Плешин...
– Так это ж совсем рядом!
– Правильно, Вадим, он местный житель. Но в группу попал не только из-за этого – он пулеметчик, каких поискать...
– Что, в самом деле Фокусник? – Горе крепко пожал руку Богуславу.
– Знаешь, Горе... Думаю, что даже с моим Змеем можно было бы сравнить. Помнишь моего Лешку Гузенко?
– Погиб Змей... – Прапорщик как-то резко погрустнел. – Здесь, в Югославии, в 96-м...
– Да, я знаю... Мне Медведь рассказывал... – На глаза Андрея навернулась невольная слеза.
– И Тюлень твой тоже погиб... – Горе разлил остатки спирта из первой фляги по чашкам. – В Чечне... В 98-м, под Самашками...
– И про него знаю, Вадик... Жаль! Хорошие мужики были, настоящие!..
– Помянем?.. Третий тост!
Все встали, не сговариваясь, наклонили свои чашки так, чтобы из них пролилась на пол маленькая струйка, и выпили не чокаясь.
Старая традиция «братишек» – так поминать своих погибших боевых товарищей, мол, пусть они тоже выпьют с нами, за нашим столом...
Они помолчали немного, и Андрей поднял глаза на Вадима:
– Ну вот, прапор. Это наша группа...
– Что-то вы мне очень напоминаете разведчиков-диверсантов в «свободном полете»... Я прав, капитан?
Андрей посмотрел на Задиру:
– Не потерял нюх, прапорщик, а?
– Мой кадр! – улыбнулся в ответ Клим. – Сам воспитывал!.. От молодого салабона-призывника!
– Было дело... – улыбнулся Вадим в ответ.
– Тебя самого-то, прапор, как сюда занесло?
– Попутным... – Горе посмотрел задумчиво на своих старинных друзей. – После Чечни попал старшиной роты в Псковскую дивизию. Съездил в Ливан на годик, арабчуков уму-разуму учил, заодно деньжат немного поднакопил... Правда, зацепило меня там маленько... В Воронеже отлежался... Майор там один был, комбат... Как узнал, как и где я служил, пристал, шо банный лист к заднице... Потом предложили вернуться взводным в нашу бригаду – майор расстарался, а я и не раздумывал. А что!.. Офицеры старше майора все старые знакомые, прапора – тем более!.. Оформил перевод из Пскова... За арабские деньги квартирку прикупил, трехкомнатную... Так последних два года и тянул... Пару раз съездил в «Свободную Ичкерию», «носорогов» дрессировать... Опять поцарапало... Я, честно говоря, уже даже подумывал на пенсию сваливать! А что? Я в армии уже четырнадцать лет, на заднице по складам не сидел, сами знаете... Выслуги у меня уже больше тридцати лет – все ж год за два с половиной да год за три... Мне ж тридцать два всего отроду и выслуги столько же! Натуральный анекдот!..
Горе дотянулся до второй баклаги со спиртом и сноровисто разлил содержимое по стаканам. Потом подошел к печке, подбросил в жаркую топку несколько поленьев и вернулся за стол.
– ...А тут меня полгода назад вдруг Артист разыскал! Позвонил в штаб бригады! Там как узнали, кто и откуда звонит, аж на уши все встали! Давай меня по городку бегать разыскивать! Смех, да и только!.. Ну, вот он и предложил съездить взводным на Балканы, проветриться...
– Подожди!.. – поднял руку Задира. – Он же еще в 96-м, до той моей плюхи под Гудермесом, за пару месяцев, в Москву уезжал. В Центральный штаб ВДВ!..
– И что? – удивился прапорщик. – Все правильно – уезжал! И служил в штабе наш полковник на генеральской должности...
– Ну и?..
– «Ну и»!.. У Дяди Васи генеральские лампасы просто так не дают! Видать, полковнику Буше нужна была еще одна командировочка в горяченькое место! Я так думаю... Вот он обо мне и вспомнил заодно...
– Так Артист здесь, в Косово? – гаркнули в один голос Андрей и Клим и аж приподнялись со своих мест.
– Чего повскакивали-то, капитаны? – Горе был абсолютно невозмутим. – Давайте-ка накатим лучше еще по одной на душу населения!..
Они выпили, пожевали сала, но...
– Слушай, кусок... – приподнявшись, Клим через стол навис над прапорщиком. – Если ты сию минуту не расколешься и не скажешь, где сейчас Артист, – я тебя кончу прямо здесь, на глазах у народа! Как Тарас Бульба сына! Чем я тебя породил, тем я тебя и убью, на хрен! И тебе будет перед пацанами стыдно!
– Сам-то понял, что ляпнул? Это как вообще? По лбу, что ли?..
Разведчики уже давно ухохатывались, слушая диалог старинных друзей, держась за животы. В этих луженых тренированных желудках уже плескалось по сто пятьдесят чистого спирта, и затуманенные алкоголем мозги требовали небольшой встряски.
– Так, все! Достал ты меня, салабон!
Задира вышел из-за стола сбросил с себя куртку и тельник, оголяя торс.
– Выходи бороться, слон![24]
– Кто? Я – слон?! – Горе последовал примеру Задиры, оголив свой торс. – Да я тя щас на раз-два сделаю!
Два взрослых еще молодых мужика, улыбаясь, пошли в «хоровод», поигрывая рельефными мышцами...
Андрей смотрел, посмеиваясь, со стороны на эти мужские забавы, а мозг его сверлила одна мысль:
«Мама дорогая!!! Вы только посмотрите на этих вояк!.. Мои ровесники, нам же по тридцать два – тридцать три, а что с ними жизнь натворила? Е-мае!.. На теле что того, что другого клейма негде ставить – сплошь одни шрамы! Резаные, стреляные!.. А все туда же – бороться! – И тут он поймал сам себя на другом. – А ты-то сам, Андрюха? Какого хера тебе на пенсии не сиделось? Сейчас был бы уже дважды пенсионер... Вон, на пляж выйти, и то комплексуешь из-за своих меток!.. Телки на тебя засматриваются!.. А друзья смеются, что похож на того кота из мультика „Том и Джерри“ – если воды в рот наберешь, она вся через твои дырки и вытечет...»
Он вскочил из-за стола и встал между «противниками»:
– Так! Я буду рефери как старший по званию! – объявил. – Правила: никаких ударных приемов, только чистая борьба! Не хватало нам еще синяков на ваших табло и международного скандала! Кто нарушит – изгоняется на мороз! Ясно?
Оба противника кивнули.
– Тогда... Начали! – И он махнул рукой.
Горе, недолго думая, бросился в ноги Задиры, схватил его одной рукой за бедро, второй прихватил под мышку и приподнял над полом. Прием был прост и незатейлив, если знаешь армейский курс боевого самбо – вывести тело противника горизонтально над землей и приземлить его на плечи, переворачивая в воздухе вверх ногами. Дальше делай что хочешь – от такого удара противник, как правило, был выведен из строя секунд на тридцать-сорок...
Но... Только не в этом случае... Задира, который тоже прошел всю эту «школу» и был в незапамятные времена мастером спорта, знал все контрприемы... Он каким-то образом умудрился подцепить своей ногой ногу прапорщика в тот момент, когда тот заканчивал свой бросок, и они покатились по полу... Живым клубком узловатых, тренированных мышц...
Полминуты – и они замерли в такой сюрреалистической позе, что Сальвадору Дали даже в кошмарном сне не приснилось бы! Они оба поймали друг друга на болевой, и теперь, кто победит, могли решить только время и терпение каждого из борцов. Они кряхтели и сопели, пока... прямо перед их лицами не возникли две кружки.
– Брэк! – рявкнул Андрей. – А то кости друг другу переломаете! Все, пацаны! Заканчивайте!
Они поднялись с пола, обнялись, как настоящие братья, и взяли свои кружки.
– Силен, брат, силен! – тяжело дыша, проговорил Горе.
– А ты думал, что я в старперы переквалифицировался? – Задира тоже еле-еле переводил дыхание.
– Я тебя, когда под Гудермесом на себе по горам пер, думал, что вообще мешок с костями несу, кэп! – Прапорщик продолжал обнимать своего самого первого командира за плечи. – Силен, лосяра!
– А сам-то? Когда я тебя в Грозном с Минутки вытаскивал, вообще на мешок с дерьмом был похож! – хмыкнул Клим и приподнял свою кружку. – Дернем по малой за Войска Дяди Васи?
– А давай! – Горе впечатал свою кружку в кружку Задиры. – За них, за нас...
– И за спецназ! – поддержал старинный тост Андрей.
Все выпили с удовольствием, ибо этот тост настоящий спецназовец пить без удовольствия просто не может! А Горе уже наливал очередную порцию «шила».
– Куда погнал-то, Вадя? – задал законный вопрос Андрей. – Закуси!
– Потом закусим! – Он поднял свою кружку. – Наш тост!.. За косоглазие противника!!!
– Во дает, десантура! – улыбнулся Кузнецов-младший. – А я такого тоста даже и не слышал никогда!
– Потому не слышал, что мал еще! – прогудел веско Кузнецов-старший. – А потому пей, а главное, слушай, что старшие товарищи говорят! Это не стыдно, Вовка, у таких спецов уму-разуму поучится... Я сам, видишь, сижу, рот раззявил, а я в армии поболе твоего видал!
– Да вижу-вижу...
– Ну, что, отдышались, борцы? – спросил Андрей.
– Отдышишься с ним! – усмехнулся Задира. – Все ребра раздавил!
– Все! Поборолись, и хватит! – Андрей уселся за стол и уставился на прапорщика. – Так ты так и не сказал, Вадик. Артист тоже здесь?
– Здесь... Ну, не прямо здесь, конечно... – Горе соорудил себе бутерброд и откусил от него здоровенный кусок. – В Белграде он. В Объединенном штабе. Замкомандующего российских миротворцев. В Россию уже с лампасами вернется...
Андрей смотрел на улыбавшегося во все тридцать два Задиру и переваривал только что услышанное:
– Слышь-ка, старый прапорщик, ты даже не знаешь, что ты сейчас сказал!
– А что я сказал-то такого?
– Ты даже не представляешь, Горе, что ты сейчас сделал, какой бальзам пролил на мое сердце! Это, наверное, самая приятная новость за сегодняшний день!
– Это ты Артиста имеешь в виду?
– Его... Выпьем, мужики! – Андрей выпил очередную порцию спирта и посмотрел на своих людей. – Так! Внимание, группа! Информация для всех!
«Гуси» тут же посуровели лицами.
– Если в ходе задания что-то пойдет наперекосяк, не дай Бог... Если потребуется экстренная помощь... Оса, это тебя касается больше всех – ты наша связь!.. Пауку нужно будет сказать, чтобы он в экстренном порядке разыскал в штабе русского полковника Бушу и передал ему буквально следующее: «Артисту! 555. Сова! Филин и Задира просят помощи!»... Все запомнили?
Ответом были кивки.
– Вот и отлично!
– Крутой этот ваш Артист? – спросил Водяной.
Трое старых друзей переглянулись между собой многозначительно, а ответил за всех Горе:
– Ты же тоже был куском?
– Чуть ли не полжизни, – подтвердил Павел.
– И я так понимаю, не завскладом... На пенсию сам уходил?
– Не успел – списали...
– С первого раза?
– Да где там!.. Хотя пару раз думал, что врачуги спишут вчистую! Но командир отбивал от них, доказывал, что смогу тянуть лямку и дальше...
– Ясно... А вот скажи-ка, Павел... Ведь мы, куски, особая статья в армии, сам знаешь, не понравилось чего или надоело, написал рапорт, и гуляй ветер...
– Есть такое...
– А скажи-ка теперь, за кем ты поехал бы в самую горячую точку повоевать, если бы тебе не нужно было выполнять приказ, а, скажем, откликнуться на просьбу?
Водяной ответил не задумываясь:
– За своим капитаном, с которым в «Аквариуме» поплавал! А теперь, после Нигерии и Зимбабве, после того, как он меня вернул к нормальной жизни, вот за этим лейтенантом! – Павел показал на Андрея.
– Так вот, Паша! Артист, полковник Буша то бишь, для нас с Климом точно такой же человек. Это не паркетный офицер, и если станет генералом, то это будет заслуженно и правильно! И поможет он, не раздумывая, если что!..
– А-а!.. Ну, теперь понятно!
Разговор старых друзей медленно перетек в рабочее русло.
– Так, как тут дела в вашем хозяйстве, Горе?
Прапорщик прожевал кусок бутерброда и посмотрел на Андрея:
– Хреновые дела, Андрюха!
– А что так?
– Молотят нас! От души!.. – Он плеснул в кружки еще немного спирта. – Что хотят, то и творят, суки!.. В гарнизоне есть потери... Я сам уже четверых из взвода «трехсотыми» на Родину отправил...
– Постреливают?
– Тут почище, чем в Карабахе, будет!.. Тут не постреливают, а конкретно стреляют!.. Сегодня вам повезло – тихо! А так чуть ли не каждую ночь... Да и днем на патрули постоянно наскакивают... Саперная группа вообще пашет без отдыха – постоянно что-то новенькое находят, каждый день!.. Сейчас-то еще ничего... По снегу искать следы легче. А что будет, когда снег сойдет? Даже думать не хочется!..
– М-да... Не сладко...
– Так ведь и стрелять-то толком тоже нельзя! Сплошное блядство!.. Тут в городочке Новы Пазар хохлы стоят...
– Хохлы?
– Ну да! Аэромобильные войска! Короче, десантура украинская... Две роты. Ничего так, нормальные мужики... Так вот, Новы Пазар... Это километров двадцать с копейками от Рашки. У них там бодяга была совсем недавно... Понимаешь, в чем дело, Андрюха... Наскоки эти совершают албанцы! Причем довольно серьезно подготовленные коммандос.
– А почему думаешь, что албанцы?
– А кто ж еще? Ну, может, не именно албанцы, тут всяких хватает – боснийцы, хорваты... Главное, что мусульмане!.. Наскакивают на сербские деревни или поселки, особенно на те, где есть церкви, устраивают расколбас и сваливают! А иногда и не сваливают, а начинают в войну и с ооновцами играть... Да, так вот хохлы... Там километрах в пяти-семи есть деревенька Дожевице, а в ней церковь. Причем какая-то очень старая церковь, ей лет пятьсот, наверное... Православная. Здесь же половина сербов православные, а половина греко-католические...
Андрей взглянул мельком на Джагглера, и тот, подтверждая, кивнул.
– ...Католические еще так-сяк, а вот православные страдают по полной программе... Месяца полтора, что ли, назад был серьезный наскок на эту деревню... Ну, просто бойню устроили! С минометами, с тяжелыми пулеметами, ДШК, не иначе... Хохлы выскочили из города на четырех «коробочках» и туда... Деревню отбили, но у них там несколько «двухсотых» образовалось. Вот один прапор и решил со своим взводом прогуляться в горы да и зачистить их на хрен!..
– Ну и правильно! И что?
– Нормально пацаны пробежались!.. В Новы Пазар привезли на броне нескольких партизан, ну, для того, чтобы отмазаться перед старшими, на кой хрен в горы полезли! А через несколько дней местные албанцы вой подняли, что, мол, миротворцы вместо того чтобы выполнять свою миссию, отстреливают мирных албанцев! Стали требовать, чтобы выдали виновных! Вой подняли на все Балканы! С корреспондентами и телевизионщиками! Хохлам пришлось того прапора в срочном порядке на родину отправлять... Такие дела...
– Ясно... А что, в этом городе только хохлы стоят?
– Новы Пазар побольше Рашки будет, раза в три! Там еще итальяшки стоят, две роты, и батальон америкосов.
– И что эти, заморские?
– Мутные они какие-то, Филин. Их никто понять не может! – Вадим поднял свою кружку. – Выпьем еще по малой?
– Поехали!
Они выпили еще раз, закусили, и прапорщик продолжил свой «доклад»:
– Да! Американцы... Сколько было нападений, а они... Если выезжают макаронники или хохлы – то обязательно есть результат, пара-тройка партизан с оружием. Тут уже не скажешь, что мирный житель. А как америкосы, так обязательно опоздают или не найдут никого!.. У нас тут было пару раз, в Рашке... Отморозки прямо толпой шли на блокпост! Минами засыпали да выстрелами из РПГ. А на парочке «козлов» ДШК установили... Раздолбали все, что можно было... Короче, весело было! Танцор мужик опытный...
– Танцор?
– Да комендант наш, майор Водопляс!
– Понятно...
– Танцор мужик тертый – на Кавказе побегал, в Чечне... Понял, что этих красавцев двумя ротами не сдержать, ну и вызвал по рации подмогу. Так вот! Хохлы и итальяшки из Новы Пазара прилетели через полчаса. Минут через пятнадцать после них подтянулась еще одна рота итальянцев из поселка Лепосавич, им оттуда километров на десять дальше. Ну, мы все гамузом тот наскок и отбили...
– А янкесы что?
– А эти супермены приперлись часа через два после того, как... Когда мы уже все закончили!.. Все такие на понтах! Пальцы – веером, сопли – пузырями!.. Где тут, типа, у вас стреляют, мы их щас в мелкий винегрет!.. А сами с ружьишками своими ходят, затворами пощелкивают!.. Гордые собой! Это, мол, нас тут все испугались и попрятались... Козлы, короче, настоящие!.. Я одному капитану так и сказал...
– Ну, ясный красный! – улыбнулся Задира. – Горе, и «не сказал, что думал», – это два разных человека! Небось и «массаж лица» организовал?
– Ну, так... Не больно... Посидел на местной губе трое суток, на том и закончилось...
Они посмеялись немного, и Андрей достал карту:
– Так! Общая обстановка понятна... Теперь, Вадим, подробности...
Стол очистился от последствий банкета в одну секунду.