Разведывательно-диверсионная группа. «Слон» Негривода Андрей
Андрей посмотрел на этого «младшего сержанта» и понял, что Яша был прав – у Бекаса был бенефис!..
Та-та-та-та-та-та-та-та! – заливался его пулемет, посылая огненные, светящиеся в ночи струи к своей цели.
– А-а-а-а-а!!! С-с-су-у-ук-ки-и-и-и! – орал в экстазе Сергей. – Н-на-а-а-а!
Та-та-та-та-та-та-та-та-та-та!!!
– Бекас! Стой! Стой, придурок! Ведь кровью же истечешь, Серега! Тормози!!! Сто-ой!!! – проорал Андрей, пытаясь остановить своего пулеметного «Вильгельма Телля». – Теперь я сам буду штаб держать!
Только...
– Отвали, старшина! А-а-а-а-а-а-а-а! – было ему ответом, и длинная пулеметная очередь: – та-та-та-та-та-та-та-та!..
– Я пока еще тоже кое-что могу!..
...Эта вакханалия, как и предсказывал Яшка, продлилась минут десять... А потом Серега Черкасов как-то сразу сник, словно из воздушного шарика выпустили воздух... Он просто склонился над раскаленным пулеметом и затих...
– Яша! Пурген!!! Выноси Серегу! Бегом!!!
Ефрейтор, а Яков уже тоже успел стать «старшим солдатом», бросился к Бекасу и тут же схватил его за запястье, проверяя пульс.
– Как он, Пурген?!! Жив?!! – спросил Андрей и выпустил очередь из своего пулемета – афганцы не давали ни секунды передышки.
Та-та-та-та-та-та-та-та!!!
– Жив! – сказал ротный фельдшер и стал снимать с себя бронежилет. – Если донесу его до хирурга за пятнадцать минут – то он будет жить еще долго и, может быть, счастливо...
– А если нет?
– У него болевой шок и большая потеря крови...
– Ясно...
Та-та-та-та-та-та-та!!!
– Ты шо там со своим броником удумал, земеля?
Та-та-та-та-та!!!
– А ты когда-нибудь видел еврейского юношу, чтобы он был одновременно чемпионом и по тяжелой атлетике, и по бегу на длинные дистанции? – Яша уже надевал эту свою хлипкую защиту на Бекаса. – Нет? Так и я таки тоже! Серега сам килограммов восемьдесят весит, а еще моя сумка десять, да плюс броник на «младшого». Итого – сотня! Вторая броня – это уже перебор! Как бы не усраться по дороге!..
Та-та-та-та-та-та-та!!!
Андрей слушал этот треп и одновременно продолжал стрелять.
– Яша! Я все равно ни хрена не понял!
Та-та-та-та!
– Ползти с ним – долго, старшина, не успею! – Ефрейтор уже взваливал на свою спину раненого. – Так я решил пробежаться немного... Ты только прикрой меня немного... Первых метров сто, а дальше я сам... Ну! Гоцым-поцым паровоз!!! Ждите писем!!!
Пурген вскочил на ноги и ломанулся с раненым Бекасом за спиной напролом через кусты, уподобившись лосю.
«Давай, Яшка! Беги быстрее! Мы вас прикроем!..»
– Взво-од!!! – перекричал Андрей грохот боя. – Огонь!!! Огонь из всех стволов!!! Залпом!!!
Дружно застрочили два десятка автоматов, где-то бухал «Пламя» Привета, посылая к казармам очереди из гранат, на левом фланге заливался длинными очередями «ПК» Егорова...
А Слон...
Сержант установил осиротевший пулемет Бекаса рядом со своим и...
«Сейчас главное – не дать им по Пургену выстрелить, а там потом разберемся!..»
Та-та-та-та-та-та-та-та-та-та!!! Такого никто, ни до, ни после того боя больше не видел. Та-та-та-та-та-та-та-та-та!!! Андрей стоял на коленях и стрелял по казарме и штабу бригады охраны из двух пулеметов сразу!..
Он видел, куда летят его «трассеры», и пытался хоть как-то направлять пулеметные очереди в нужную сторону. Хоть как-то!.. Пулемет Калашникова – мощное, серьезное оружие, и управляться с ним, даже с одним, ах как не просто! А с двумя!.. Когда они оба дергаются как припадочные и скачут как ополоумевшие козлы от отдачи на своих сошках!.. Поди попробуй прицелиться!..
Та-та-та-та-та-та-та-та-та-та!!!
Но все же их огненные шмели, прочерчивая темень афганской ночи малиново-красными строчками, все чаще и чаще залетали в темные оконные проемы зданий...
От напряжения руки Слона свела судорога, и теперь он не то что не смог бы разжать кулаки, он не мог даже отпустить указательные пальцы, которые «замерзли», оттянув спусковые крючки пулеметов до упора...
Та-та-та-та-та-та-та!!!
– А-а-а-а-а-а!
Та-та-та-та-та-та!
– Пур-ге-е-ен!..
Вау-вау-вау!!! Вау-вау! Вау-вау-вау!!! – взвыли мартовскими котами афганские пули, прилетевшие с той стороны. Тух-ду-ду-дух! – выросли перед лицом Андрея смертоносные земляные фонтанчики.
Афганцы постепенно начали «нащупывать» этого безумного пулеметчика, а он презирал их, напрочь игнорируя.
Та-та-та-та-та-та-та-та!
– На-а-а-а-а!!!
Щ-щелк!!! Дзы-нь!!!
Конечно!.. Лента «ПК» – это не магазин «АКМСа», а ее 250 патронов – это, конечно же, не 30 в автоматном «рожке», но... Рано или поздно настает момент, когда и она заканчивается, когда и из нее выстреливает самый последний патрон...
– А-а-а-а-а!!! – Андрей никак не мог остановиться и все дергал и дергал замолчавшие пулеметы.
– Старшина, ложись! Ложись, идиот!
Кто-то рванул его сзади на себя и повалил на бок.
Ш-ш-ду-дух-х! – мощно разорвалась где-то поблизости граната. На голову посыпались комья мерзлой земли и срезанные осколками ветки и сучья.
У-у-у-у-у-у! – в ушах сержанта гудели и пикировали прямо на мозг тучи шмелей, и жалили прямо там, внутри головы...
– У-у-у-у-вой? – в его «обзоре» появился старлей Фокстротин.
Он смешно открывал рот, как рыба в аквариуме, и было видно, что он надрывает свои голосовые связки, да только... Разве же может говорить рыба?! Андрей придурковато улыбнулся своему ротному и вдруг...
Мощно, «во всю пасть», зевнул...
И в ту же секунду его голову «расколол пополам» грохот боя, который, словно снежная лавина в горах, ворвался в его уши...
– А-а-а-а! – не сдержался он и, приложив ладони к ушам, громко застонал. – А-а-а-а-а!!!
– Живой?!! Ты живой, Андрюха?!! – тормошил его Фокстротин.
– Кажись, так... Я еще не знаю... Шо это было?
– Из «РПГ» лупанули, суки! И правильно сделали! Я бы тоже лупанул! Может, хоть мозги тебе вправят и научат уму-разуму!..
Старлей, говоря все это, откопал из-под земли и веток оба пулемета, а затем еще и две коробки со снаряженными лентами.
– Ты ж, мудило, на себя весь огонь вызвал! Два пулемета из одной точки долбят! Да сюда, по всем правилам, надо было не один раз из гранатомета выстрелить, а как минимум три, для верности!.. Ты че тут за бенефис устроил, придурок?!!
– Пургена прикрывал... – Язык во рту почему-то превратился в негнущуюся доску, и Андрей им еле ворочал. – Он Бекаса понес... А времени отползать у Сереги не было... Так Яша сказал...
Старлей прервал на какую-то секунду свое занятие и посмотрел на Слона. Странно так как-то посмотрел... Изучающе... Словно видел его сегодня впервые...
А потом резко щелкнул затвором заряженного вновь пулемета:
– Ладно... Потом разберемся... Ты как?
– В башке гудит... А так нормально...
– Контузило тебя ко всему прочему... Стрелять сможешь?
– Меня ж не кокнули, Валера, – значит, смогу... – осклабился сержант и взял пулемет. – Не дождутся!!!
– Не понял?..
– Я тебе потом этот анекдот расскажу, старлей... После боя...
– Только не забудь, Андрюха!.. Ты мне должен одесский анекдот!..
– Ну-у-у, Валера!!! – Слон встряхнул гудевшей головой. – Так только ради этого стоит выжить в этой мясне!..
И в этот момент они оба услышали рев мощных двигателей у себя в тылу. И увидели свет фар...
– Обошли, суки... – проговорил Фокстротин и посмотрел на Андрея. – Танкисты, бля, мать их за ногу!.. Теперь пиздарики нам приснятся, старшина... Видать, не сумел Сархатов их остановить... Жаль... Анекдот твой так и не услышал – видать, не судьба...
Он схватил осиротевший пулемет Бекаса, вскочил на ноги и рванул бегом вдоль линии залегших десантников роты:
– Командирам четных отделений развернуть бойцов в тыл!!! Противник сзади!!! Приготовить «РПГ» и противотанковые гранаты!!! Пулеметчикам, огонь!!! Огонь!!! – проорал он так, что его, наверное, услышали и афганцы, потому что на какой-то миг, на долю секунды, зависла тишина. – Ог-гонь!!!
Он плюхнулся у самой кромки кустов, которые до сего момента были ротным тылом, и стал стрелять длинными очередями по приближавшимся фарам, которые в этой темени и снежной круговерти казались светящимися глазами огнедышащего дракона...
«Неужели зря все?.. Если это танковый батальон прорвался, тогда хана!.. Раздавят с двух сторон... – мелькнула мысль в голове Слона, и он по-волчьи оскалился. – Да фуев вам тачку! Не получится!..»
Он встал в полный рост и крикнул во всю глотку:
– Десантура!!! Из всех стволов! А-а-а-а-а!!!
Та-та-та-та-та-та-та-та!!!
Нет!!! Не зря их учили, не зря им внушали, что воздушно-десантные войска – элита Вооруженных сил!.. Командиры сумели, сами того не зная до этого момента, добиться того, что эти вчерашние мальчики превратились в настоящих солдат...
Наверное, сейчас в 9-й роте старлея Фокстротина не было ни одного солдата, кто не понимал бы, что все сложилось не в их пользу, но... Не дрогнул никто!!! Даже те, кто был ранен, а таких было уже несколько человек, снова взялись за оружие...
Та-та-та-та-та! Та-та-та! Та-та-та-та! – заливались очередями автоматы десантников, стреляя в обе стороны. Ду-ду-ду-ду-ду-ду-ду!!! – зарокотал где-то на фланге «АГС» Привета. Бу-бу-бу-бу-бу-бу-бу!!! – выросли грибы взрывов прямо перед танковыми фарами.
– Толя-ан!!! – орал Андрей в каком-то исступленном экстазе. – Молодца, Привет!!! Мочи гадов!!!
Афганцы-танкисты тоже начали отвечать. А как же иначе?!! По-другому и быть не могло!
Б-бу-у! – разорвался первый снаряд.
Б-бу-у, б-бу-у! – прилетела еще парочка.
«Шо-то хрень какая-то!!! – мелькнула в голове Андрея молния мысли. – Не танковые это снаряды разорвались! У „пятьдесятчетверок“ „стомиллиметровка“ стоит, а от него разрыв помощнее будет!..»
Та-та-та-та-та-та! – заливался длинными очередями пулемет в его руках. Та-та-та-та-та-та-та-та!!!
А вот мысли...
Мысли сержанта Ошехи, «офицера-артиллериста без диплома», не давали ему покоя... Что-то было не так! Но что?
«...Эти орудия поменьше будут!.. Намного! Эти миллиметров около семидесяти! – Он все продолжал стрелять, но делал это уже „на автопилоте“. – На орудия БМП или БМД похоже... На них 73-миллиметровые „Громы“ стоят... Или афганцы поменяли „сотки“ на „семидесятки“?!! А на кой фуй?..»
Б-бу-у, б-бу-у! – разорвалась в непосредственной близости от роты еще пара снарядов.
Та-та-та-та-та-та-та-та-та!!! – залился длинной очередью пулемет Фокстрота.
Та-та-та-та-та-та!!! – не отставал от него Андрей.
«...А лупят-то по нам прицельно!.. Только „ночников“ на „Т-54“ не ставили! Не было их еще тогда! – Сержант поливал очередями приближавшегося с тыла противника, а сомнения „серной кислотой“ все больше разъедали его мозг. – Зато они есть на наших бээмдэшках[22] !.. И калибр пушки подходит! Только... У афганцев их нет и быть не может!..»
Та-та-та-та-та!!! Б-бу-у!!! Б-бу-у!!!
И в этот момент «ротный старшина» учудил такое, что не лезло ни в какие ворота... И что спасло, в конце концов, жизни многим десантникам роты...
Андрей выскочил с пулеметом наперевес из своего жалкого укрытия и побежал навстречу танковой колонне, стреляя... в воздух:
– Стоять, на фуй!!! Стоять, дебилы!!!
– Андрюха, назад!!! – услышал он голос ротного за спиной.
Но теперь остановить сержанта могла только пуля... Даром, что ли, его Слоном «окрестили»?..
– А ну стволы в гору, мудачье!!!
Та-та-та-та-та-та-та!!!
И опять он выстрелил в воздух.
– Глаза, на фуй, с перепугу повылазили?!! В родную, бля, десантуру стрелять, долбоебы!!!
«Светящийся глаз» первого в колонне «Змея Горыныча» качнулся вперед и замер на месте. И «Змей» проговорил «человеческим голосом»:
– Это шо за фуй тут в поле скачет, а?!! Может, дать ему...ды?!!
«Наши! Наши, бля!!! Наши подошли, мать вашу за ногу!!!»
– Мож, нажмешь-ка на педали, пока вам пиздов не дали!!! Вы че, бля?!! Совсем офуели?!! Или нюх потеряли с перепугу?!!
Андрей бежал прямо на танковую колонну и уже видел в темноте очертания первой машины.
«Братская могила десанта[23] , на фуй! Точно наши!..»
Он побежал к бээмдэшке и уткнул в ее бронированный борт свой полуопустошенный уже пулемет:
– Вы в кого стреляли, мудозвоны?!! У нас из-за вас десяток раненых!..
– Ты кто такой вообще, добрый молодец с фуем наперевес?! «Обозначь» себя, военный!!!
Над Андреем, стоя на «броне» в полный рост, возвышался крепкий, коренастый парень, излучавший всем своим видом абсолютную уверенность в своих силах.
– Сержант Ошеха. Старшина 9-й роты N-ского гвардейского отдельного парашютно-десантного полка!.. А ты кто такой, красавец?!!
– Командир батальона майор Гусев! 103-я воздушно-десантная дивизия... – Он спрыгнул с БМД на землю и приблизился к Андрею вплотную. – Что ж вы, бля, себя не обозначили-то, старшина?
– Времени не было, товарищ майор...
– Евгений...
– Что? – Андрей все еще «весь был в бою» и не соображал, что происходит вокруг него.
Майор придавил пальцами к горлу ларингофон и проговорил:
– Внимание всем экипажам! Двумя белыми ракетами обозначить себя как «Я свой»! Батальон – в цепь!!! Ориентир – кромка лесополосы! Вперед!!! – И только после этого посмотрел на Андрея и снова протянул ему свою ладонь. – Женей меня зовут – Евгений, значит... А тебя?
– Андрей... – Слон едва сумел «отцепить» от пулемета свои сведенные судорогой пальцы и кое-как пожал жесткую, как доска, ладонь майора.
– Что же это ты, сержант, раненый по полю бегаешь?
– Я не раненый – я «поцарапанный»... А бегать больше некому... Кому, как не старшине?..
– Слушай ты, «поцарапанный»!.. – проговорил комбат в сердцах. – У тебя кровища из плеча хлещет, как из брандспойта!.. Ну-ка, бегом к медикам!..
– Потом, Женя... Сейчас не могу...
Он взглянул на майора и увидел, как за его спиной... БМД встала на дыбы и потом завертелась вокруг него в каком-то странном танце, словно многотонная гусеничная машина превратилась вдруг в балерину... В этом танце она закружила старшину, завальсировала его под хлопьями кабульского снегопада, и...
...Октябрь 1988 г...
... – И это все?!! – проговорил удивленный Филин.
– В общем, да...
– А потом что?
– Потом... – Слон ухмыльнулся уголком рта и в очередной раз закурил. – Потом я «проснулся» уже в Баграме, Филин... Через сутки... В медсанбате...
– Вырубился, значит...
– Да, командир, не дотянул я тогда до конца боя...
– А долго еще все продолжалось?
– Мужики наши потом рассказывали, что когда батальон десантуры развернулся в цепь всей техникой и пошел на афганцев, то они выбросили белую простыню минут через пять... Поняли, видать, что теперь им ловить нечего и лучше будет сдаться... В общем, самого интересного я не увидел...
Филин тоже закурил и спросил тихо:
– А как с потерями в роте после всего этого? Многих вы тогда потеряли, Слон?
Сержант ответил не сразу:
– Знаешь... Как ни странно, но не очень... «Двухсотых» было всего трое – мой взводный, лейтенант Димка Осокин, ефрейтор Пашка Игнатов и еще один пацаненок из второго взвода... «Трехсотых» было человек двадцать... Ротный в руку был ранен. Ну, и я в том числе...
– А как этот твой Пурген? Донес он тогда Бекаса?
– Донес!!! Еще как донес!!! – улыбнулся Слон. – Рассказывал потом, что бежал с Серегой на горбу, как скаковая лошадь!.. Успел... Бекас, как оказалось, был самым тяжелым из всех, кому в том бою досталось... Три пули навылет как-никак... Полгода лечился... Его после этого боя к «Красной Звезде» представили... Комиссовать хотели, а он ни в какую!.. Мол, хочу к своим пацанам вернуться...
– И вернулся? – изумился лейтенант.
– Вернулся... Бекас до сих пор служит!..
– Не понял! Это как это?
– Да просто, командир!.. Он после госпиталя, как оклемался, поступил в школу прапорщиков... В роту он вернулся только в ноябре 80-го... Так и служит до сих пор... Сначала он стал командиром пулеметной группы, а потом, когда меня списали из ВДВ, занял должность «старшины роты»... Так и служит... Ему еще и тридцати нет, Сереге-то, а он самый заслуженный прапорщик на весь полк...
– Сколько ж он в Афгане оттарабанил-то?
– Если вычесть время отпусков и отлеживания в госпиталях, то лет шесть... А если по времени службы считать, по календарю, то всю войну, Андрюха... Представляешь?! Всю эту долбаную афганскую войну!.. С 1 декабря 79-го по сегодняшний день, почти полных девять лет уже!.. Он вообще другой службы, вне войны, и не знает... Правда, я слышал, командир, что наш полк наконец-то выводят из Афгана... А может, и уже вывели...
– Ни хрена себе...
– Да, лейтенант... Таких бы, как Бекас, да побольше в нашу армию... Настоящий мужик...
Они помолчали какое-то время.
– Слушай, «замок»... А ты знаешь, что в самом Кабуле тогда творилось? Слышал? Ведь дворец Амина – про него хоть и слышали все, но ведь это не вся операция была... Я прав?
– Ну, а че? Прав, конечно... В Кабуле нужно было захватить что-то около полутора десятков важных объектов... Там, кстати, шуровал наш 3-й батальон, который прилетел из Ферганы только 25 декабря, и разведрота...
– Разведрота?
– Ну, да!.. Они через сутки после нас из Баграма на технике прибыли... Тогда, 27 декабря, именно наши разведчики, нашего полка, захватили кабульский телерадиоцентр...
– А ты сам про подробности какие-нибудь слышал?
– Ну... Немного... Насколько с разведчиками общаться приходилось...
– Расскажи!
– Так я особенно-то ничего и не знаю, Филин... – Сержант потер своей заскорузлой ладонью щеку. – Слышал только, что им была придана одна «Шилка» и девять спецов из «Зенита»... Наши должны были обеспечить захват внешней территории, а «зенитовцы» уже орудовали внутри зданий...
– Ну, и?..
– А что «ну, и»?!! – улыбнулся Слон. – Здесь тоже без бардака не обошлось! Операцию они начали вместе с нами, в 19.30, по общей команде на начало операции... В установленное время боевые машины начали выдвижение, но неожиданно были рассечены колонной выдвигающегося батальона десантников. БТР с «зенитовцами» отстал...
Слон улыбнулся и опять, как и несколько минут назад, посмотрел «мимо Филина».
– Я с этим старлеем, ну который тогда ротным у разведчиков был, Папов его фамилия, общался потом по службе довольно плотно... Ну и вспоминали иногда тот день... Так вот он рассказывал, что они тогда не знали, что в Кабуле, кроме них, находятся другие части ВДВ, а поэтому были крайне удивлены до самой жопы и не могли понять, откуда взялись здесь эти десантники. Представляешь?!! В Кабуле к тому времени уже почти двое суток были наш 3-й батальон и Витебская дивизия ВДВ в полном составе, а нашим разведчикам об этом ни хрена не сообщили!!!
– Бардака в армии и сейчас хватает... – согласился Филин. – И слава богу, что есть еще и такие офицеры, которые служат не за ордена и за звезды на погонах, а ради дела...
– Побольше бы таких!.. Как наш Батя...
– Так что там, с той разведротой?
– А что?.. Бардак бардаком, а наша разведрота вовремя подошла к своему объекту!.. Сориентировался Папов, молодец... Ну и штурманули весь этот комплекс... С двух сторон десантники ворвались на его территорию, смяв ворота и расстреляв часовых. Папов рассказывал, что его разведчики хоть и были тогда еще необстрелянными пацанами, а действовали дерзко и стремительно. Они сразу же открыли шквальный огонь. Три танка и БМП уничтожили из ручных гранатометов «Муха». Один танк возле КПП захватили, а экипаж взяли в плен. Остальные танки и БМП, а на объекте было одиннадцать танков и четыре БМП, сопротивления уже не оказали. Ни один танк не выстрелил из пушки, хотя все орудия были заряжены, а экипажи находились в полной боевой готовности. Им объявили боевую тревогу еще в 17.00, но не сказали, против кого придется воевать. Постреляв из пулеметов, боевые машины отъехали от объекта и стояли, чего-то выжидая. А тем временем группа «зенитовцев» ворвалась в здания радио– и телецентра и штурмом овладела ими. Весь бой продолжался около 40 минут... Такие дела, командир... И знаешь что?!! За весь бой в роте был всего один «трехсотый»! Один!!! Пацану ноги посекли... И все!!!
– Повезло...
– Папова и его зама, тоже старлея, за взятие телерадиоцентра к «Красным Звездам» представили.
– А твоего Фокстротина?
– Фокстрот за Тадж-Бек тоже получил «Красную Звезду». И заслуженно получил! – Слон улыбнулся и посмотрел на своего молоденького командира в лейтенантских погонах. – А вообще мой Фокстротин уже подполковник, командир нашего же полка и Герой Союза! Так-то...
- ...Пускай коротка ее бронеколонна,
- Последней ходившая в мирном строю,
- Девятая рота сбивает заслоны
- В безвестном декабрьском первом бою.
- Прости же, девятая рота, отставших,
- Такая уж служба, такой был приказ.
- Но завтра назначат на должности павших
- В девятую роту кого-то из нас.
- Войну мы подчас называем «работа»,
- А все же она остается войной.
- Идет по Кабулу девятая рота,
- И нет никого у нее за спиной...
– Ни хрена себе... Ну, а ты-то сам как? После того боя?
– Я? А что я?.. На мне все как на собаке заросло... – в который раз улыбнулся сержант. – Ранение-то плевое было... Так, кусок шкуры с мышцей вырвало... Просто кровищи много потерял... Меня наши медики подштопали, недельку в медсанбате отлежался, Новый год там встретил, и все... Принял временно взвод, вместо Осокина – кому-то же надо было командовать пацанами, пока новый офицер не приехал...
– И все?
– А что еще?
– Твоя «За отвагу» за тот бой, тезка?
Слон помолчал какое-то время и ответил, наконец-то:
– Не совсем...
– И опять я тебя не понял ни хрена!
– Понимаешь, командир... Тогда, в первые дни и месяцы, награждали очень скупо... Фокстрот меня представлял к «Красной Звезде» за Тадж-Бек... Только... Где-то там, в самых верхах нашего министерства, прочли мое личное дело, узнали, за что меня из училища отчислили...
– Ну, и?..
– Ну, и завернули его представление... Не достоин, мол, хулиган такой высокой правительственной награды... А эту «Отвагу» я получил чуть-чуть позже, через четыре месяца, в апреле... «По совокупности грехов», так сказать...
– Так ты что, не ушел на дембель весной?
– Нет, командир... Вместо дембеля я ушел со всем полком «прогуляться» по Панджшеру...
Часть третья
Ущелье «Пяти Львов»...
- ...Грянул выстрел в тишине,
- Взвил воронью стаю.
- На войне как на войне —
- Иногда стреляют.
- Гимнастерка на спине
- Расцвела вдруг буро.
- На войне как на войне —
- Не все пули – дуры...
- Пой, голос не жалей!
- Он, голос-то, живой!
- Встань, милая, с колен,
- Спой, милая, мне, спой...
Весна 1980 г. Афганистан. Баграм.
«... – Чекисты, мать вашу!..»
...Конец февраля...
...Это было первое письмо Андрею от его «царицы Тамары» с того самого момента, как он попал на землю Афганистана. Первое за три месяца...
Андрей почти сутки носил его во внутреннем кармане своей «афганки», не решаясь открыть, – боялся... Боялся узнать плохие новости...
«Почти три месяца прошло... Что же ты, Томочка моя, так долго мне не писала-то?.. Что произошло-то с нами?..»
Сутки... Эта добровольная пытка, это самоистязание длилось почти сутки!.. Андрей ходил сам не свой. Злой, как черт... И за эти сутки многим от него досталось. Обычно незлобивый, за эти сутки он объявил такое количество внеочередных нарядов за мелкие нарушения, что, в конце концов, капитан Фокстротин, а он к тому времени уже стал капитаном, вызвал своего старшину к себе...
– Слушай, сержант... Что с тобой происходит?
– Все в порядке, товарищ капитан!