Химическая свадьба Далквист Гордон

– Она мертва, ваше сиятельство. Вы найдете ее в комнате для переодевания, спрятанной в нише.

То, что герцогиня не побледнела, подтвердило, что кто-то уже нашел убитую.

– Но почему, ради всего святого?

Хотя герцогиня разгневалась, было видно, что она находится в замешательстве. Она сцепила руки. Суставы и пальцы дамы были такими толстыми, что кисти ее рук показались мисс Темпл не плотью, а парой перчаток, под которые были надеты кольца.

– Вы видели, как это произошло.

Мисс Темпл кивнула.

– Вы хладнокровны, девочка.

– Нет, ваше сиятельство, просто так развивались недавние события…

– Леди Аксвит! – Герцогиня поморщилась, недовольная своей медленной сообразительностью. – Она убедила меня дать графине аудиенцию с королевой – я не понимала, зачем такая срочность. И теперь леди Аксвит отравлена. Леди Хоптон должна была знать…

– Я думаю, что она сделала некоторые выводы и хотела поделиться с ее величеством или, что еще важнее, с вами, потому что вы ее величеству, я не уверена, что выберу правильное слово…

– Друг, – спокойным тоном подсказала герцогиня.

– Друг, – тихо повторила мисс Темпл. – Графиня и ее союзники обнаружили, как заставлять людей подчиняться. Я говорю «заставлять», но на самом деле – «порабощать».

– Неужели и вас заставили?

Мисс Темпл отрицательно покачала головой.

– О нет, я не рабыня графини. Я ее враг.

– Но вы помогали ей. – Графиня с угрозой посмотрела на мисс Темпл. – Та история, которую вы рассказали ее величеству, это была ложь?

Мисс Темпл очень хотелось облегчить душу и все рассказать, но она знала, что правда о герцоге, стекле, книгах, Вандаариффе и заговоре – а все это было необходимо сообщить, чтобы стала понятна история, рассказанная ею королеве, – задача, выходящая за рамки ее способности убеждать.

– Нет, ваше сиятельство. В этом-то и заключается ирония. Лорд Вандаарифф действительно изменник. Герцог Сталмерский был убит.

– Тогда почему сама графиня не могла просто доложить это? Почему леди Аксвит и леди Хоптон должны были умереть?

– Дело не в истинности истории, а в том, чтобы ее сообщить в нужное время. Графиня против лорда Вандаариффа, поэтому действует в интересах империи, но она также человек, наживающийся на хаосе, и в этом смысле – враг империи. Прибытие леди Хоптон смешало бы ее планы в тот момент, когда нельзя этого допустить. Конечно, ваше сиятельство знает, что королевство под угрозой.

– Происходят беспорядки…

– Если Роберт Вандаарифф осуществит свои планы… Не могу вспомнить, но было такое место, разрушенное и забытое…

– По крайней мере вами забытое.

– Они засеяли то место солью.

– Должно быть, Карфаген.

– Да, именно.

– Зачем Роберту Вандаариффу нужен еще один Карфаген? Почему он думает, что в его власти сделать это? Он безумен?

– О, абсолютно.

Герцогиня пристально смотрела на мисс Темпл, но, судя по опущенным уголкам рта, сомневалась в ее словах, Селеста невозмутимо продолжала:

– Поймите, что королеве или кронпринцу говорить что-либо бессмысленно, поэтому я обращаюсь к вам…

– Вы говорите это мне, потому что я поймала вас, когда вы прятались за креслом.

– Да, но, поверив Вандаариффу, правительство ее величества оказалось во власти сумасшедшего. Среди самых влиятельных людей вашей страны немало тайных рабов, служащих господину, богатство которого защищает его от возмездия.

– Но графиня…

– Вы считаете себя лично ответственной за ее появление и поступки здесь. – Мисс Темпл поняла, что обнаружила суть озабоченности герцогини, и рискнула прикоснуться к руке пожилой женщины. – Не нужно самообвинений. Я не виню себя, потому что знаю графиню. Даже если бы вы были предупреждены и пытались ей помешать, она бы все равно нашла способ добиться своего. Вы не должны думать, будто предали свою королеву, потому что вы здесь и действуете так, чтобы защитить ее.

Мисс Темпл совсем не верила в то, что говорила. Она испытывала острое чувство вины почти за все происходившее. В глубине сердца Селеста знала, что, сколько бы ей, как и герцогине, ни удалось сделать, чтобы загладить свое соучастие, ничто не исправит нанесенный ущерб и не изменит – чего она боялась и в чем была уверена – мрачную траекторию ее будущего. Она еще раз сжала руку герцогини и замолчала. Мисс Темпл слишком часто видела выражение лица, которое сейчас заметила у герцогини. Оно появлялось у людей, чья судьба в данный момент находилась в ее руках, пытавшихся оценить, чему из того, что она им сказала, можно верить, а что было ложью. Герцогиня ткнула пальцем в кожаный тубус под мышкой у мисс Темпл.

– Это принадлежит мистеру Шофилю?

– Нет, не принадлежит, – ответила девушка, а потом спросила умильным голосом: – Я не хочу забегать вперед, но меня повесят?

– Весьма вероятно. – Герцогиня взяла ее за руку. – И меня вместе с вами…

На плантации ее отца привилегии были связаны с собственностью, и воплощением социального статуса были слуги, выполнявшие разнообразные функции и роли, включенные во все аспекты ее жизни с грубой жестокостью. Поэтому нетерпимая манера поведения мисс Темпл, которую отмечали все – от персонала отеля «Бонифаций» до семейного круга Баскомбов, – воспринималась как естественное следствие ее плантаторского прошлого. Тонкости, отличавшие отношения найма от прямого владения людьми, там не были уместны и не интересовали ее. Как ни парадоксально, но, когда мисс Темпл окунулась в новую жизнь, полную приключений, стала общаться с людьми разных социальных слоев в разнообразных ситуациях, ее первоначальные представления об иерархии и власти лишь укрепились. Был ли это Четвертый драгунский полк его высочества, находившийся в распоряжении министра Граббе, или министерские чиновники на побегушках у миссис Марчмур, или наемники из личной армии Ксонка – детские представления мисс Темпл об автократии как реальной модели функционирования мира подтверждались снова и снова. Сильных мира сего, как огромную матку у насекомых, окружали толпы послушных подручных.

Шагая вместе с герцогиней по коридорам, мисс Темпл увидела совершенно иной механизм. Герцогиня не поражала ни красотой, ни умом, она не прибегала к насилию, но тем не менее к ней относились с почтением все, кого они встречали. Селеста сравнила это со своим собственным прибытием сюда. Она следовала за полковником Бронком, и в лицах встречных читалось почти полное отсутствие интереса к самому полковнику, хотя важность его миссии была очевидна. Герцогиня же, не прилагая никаких усилий, вызывала искреннее уважение. И хотя придворные готовы были мгновенно исполнить распоряжения леди, они вовсе не казались ее прислужниками, как мистер Нордлинг, посланный сопровождать Келлинга и доктора.

Разве двор королевы не был одной из самых жестких иерархических структур?

Мисс Темпл внимательно прислушивалась к приветствиям и замечаниям, которыми обменивалась со встречными ее высокопоставленная спутница. Они часто казались пустяковыми, особенно если учесть критическую ситуацию. Почему кого-то должны интересовать доставка молока или приглашения на концерт на следующей неделе? Селеста заметила, что чем тривиальнее была задача, тем больше волновался тот, кому ее поручили. Дело двигалось благодаря тому, что герцогиня, сама испытывавшая сильное эмоциональное напряжение (мисс Темпл видела это), умело налаживала порядок в хаосе двора, подобно тому, как черепаховый гребень расчесывает мокрые спутанные волосы… Без угроз, пощечин и грубых слов.

Мисс Темпл не пришла ни к какому выводу, потому что не знала, как герцогиня сможет противостоять солдатам полковника Бронка, если дело дойдет до настоящей схватки. А это наверняка произойдет. Тем не менее Селеста присматривалась и прислушивалась.

Мысль о насилии заставила мисс Темпл вспомнить о графине. Возможно, так теперь будет всегда. Предположим, что женщине удалось скрыться, но почему она попыталась убежать только теперь? Что изменилось или чего она в итоге добилась? Мисс Темпл допускала, что графиня доверяла полковнику Бронку и убежала, узнав о его предательстве. Но Селеста чувствовала неудовлетворенность, которая еще более усилилась, когда девушка поняла, что герцогиня ведет ее вниз на уровень бань по сырым лестницам и коридорам с отслоившейся краской.

Они остановились перед еще одной круглой стальной дверью, запиравшейся штурвалом, которую охраняли два лакея. Слуги, чьи белые парики потеряли форму от сырости, при виде герцогини вытянулись по стойке «смирно». Но она не успела приказать им открыть дверь, потому что послышался крик. Мисс Темпл обернулась и увидела, что по лестнице вслед за ними спускалась примерно дюжина людей.

– Оставайтесь с ними, – сказала герцогиня.

Селеста оказалась зажатой между лакеями. Ее притиснули спиной к штурвалу, и она почувствовала себя слабой, но ценной шахматной фигурой.

Мистер Шофиль прибыл первым, и по его раскрасневшемуся лицу и резкому тону было очевидно – он зол.

– У меня будут возражения, мадам!

За ним в сутолоке поднялись по лестнице мистер Келлинг, который все еще нес сундук, но вдобавок вернул себе кожаный футляр, за ним шел доктор Свенсон, угрюмо потиравший челюсть, между ними втиснулся мистер Нордлинг. Мисс Темпл не узнала остальных – это были солдаты из полка Бронка, чиновники из министерства в длинных сюртуках и еще несколько людей, как и Нордлинг, более ярко и модно одетые, скорее всего, придворные.

Шофиль держал в руке продолговатый ящичек и размахивал им, чтобы придать вес своим словам.

– Где она, ваше сиятельство? Где вы спрятали ее? Два человека погибли от рук этой женщины. Но она не проходила через караульное помещение. Она не прошла ни через один выход и даже не вылезала через окно.

– Мне не нравится ваш тон, мистер Шофиль.

Хотя герцогиня Когстедская была выше, чем мисс Темпл, но это ей не помогло – и мистер Шофиль, человек, привыкший доминировать и в тех ситуациях, когда ему приходится смотреть на собеседника снизу вверх, ответил презрительно:

– Вы организовали сегодняшнюю аудиенцию. Вы и Понт-Жюль потакали ей раз за разом. – Он фыркнул, указав на мисс Темпл. – То, что вот эта вместе с вами, объясняет вообще всё. – Шофиль кивнул на овальную стальную дверь. – Вы знаете, куда она ушла, и я требую, чтобы вы не вмешивались.

Герцогиня громко обратилась к собравшимся.

– Мистер Шофиль получил королевское предписание удалиться немедленно. Любой, кто останется с ним, понесет наказание.

– Какое наказание? – потребовал ответа Шофиль. – Ваш город горит, а вы здесь и можете повлиять на его судьбу не более, чем насосавшийся крови клещ на движение конного экипажа.

– Мистер Шофиль! Не имеет значения, чей вы племянник…

– Мой дядя не переживет эту ночь. Вам не стоит делать меня врагом. Отойдите.

Герцогиня не пошевелилась. Солдаты позади Шофиля стояли наготове. Мисс Темпл заглянула в глаза доктора Свенсона, но он глядел на нее как бы издалека – не то чтобы холодно, но безучастно. Она заволновалась. Он сдался?

Селеста поднялась на носки и шепнула лакеям:

– Вы должны открыть дверь и втащить в нее герцогиню. – Они не ответили, но один из них подвинулся ближе к стальному штурвалу.

– Вы не можете туда войти, – настаивала герцогиня. – Там ее величество.

– О, там ее нет, – парировал Шофиль.

– Мистер Шофиль, ваша дерзость плохо скажется на вашем будущем при дворе.

Глаза Шофиля блеснули. Этот человек получал удовольствие от подобного состязания в силе воли, но не решался применить насилие против герцогини. Однако, хотя он и не нападал, уходить он не собирался, и, если дверь откроется, он в нее войдет. Солдат начал вытаскивать саблю из ножен. Придворные с Нордлингом чуть попятились. Доктор Свенсон глядел в пол, как бы в подтверждение того, что он уже не тот, каким был прежде.

Что такого важного могло находиться за овальной дверью?

Уверенность Шофиля в том, что графиня может быть за дверью, говорила о том, что эта женщина могла проникнуть гораздо глубже в круг приближенных королевы, чем кто-либо подозревал. Если леди Аксвит сделала графиню своим доверенным лицом, возможно, она установила такие же тесные контакты и при дворе. Например, с лордом Понт-Жюлем или – возможно ли это – с самой королевой? Зачем же пришла герцогиня в эту комнату? Очевидно, чтобы выяснить, есть ли основания для ее собственных опасений. Мисс Темпл немедленно сообразила, что позволить Шофилю войти (и завладеть любыми уликами, которые он обнаружит) означало бы дать ему огромное преимущество: доказательство, что убийце оказывала милости королева.

– Этого человека следует арестовать! – Мисс Темпл указала пальцем на Шофиля, обвиняя его. – Он угрожает персоне ее величества! Ваш долг ясен! Если не все вы трусы…

Мистер Келлинг с грохотом бросил на пол сундук и потянулся к карману своего пальто. Он выхватил сверкающий короткоствольный револьвер, но не успел поднять руку и прицелиться, потому что оружие выпало из его руки, а Келлинг пронзительно завизжал. Мистер Нордлинг выхватил из трости спрятанное в ней тонкое лезвие и пронзил запястье Келлинга. Люди из министерства отступили, не примкнув ни к одной из сторон. Шофиль заревел от ярости и три раза ударил Нордлинга по лицу до того, как тот сумел высвободить оружие. Келлинг споткнулся о сундук и упал, сжимая раненую руку. Солдаты выхватили сабли. Придворные бросились на защиту Нордлинга, но солдаты оттеснили их. Лакеи, оттолкнув мисс Темпл в сторону, повернули штурвал.

Прогремел выстрел, и Селеста вздрогнула, осыпанная штукатуркой с потолка. Доктор Свенсон держал револьвер Келлинга.

Свенсон прицелился в солдат, а потом навел дуло на Шофиля.

– Первый же, кто двинется, умрет… и, вероятно, второй тоже. – Он обратился к солдатам, кивнув на их начальника. – Возможно, этот человек не стоит ваших жизней – если согласны, добро пожаловать ко мне.

– Вы не осмелитесь, – сказал Шофиль. – Это убийство.

Свенсон проигнорировал его.

– Футляр, мистер Келлинг. Толкните его по полу.

– Не делайте ничего подобного! – закричал Шофиль.

Доктор нацелил пистолет на его слугу и взвел курок.

– Смотрите на меня, мистер Келлинг.

Мужчина побледнел и повернулся виновато к своему хозяину – тот что-то бормотал и в отчаянии махал руками.

– Боже всевышний, довольно! – протестовал он. – Хватит!

Келлинг готов был толкнуть кожаный футляр к Свенсону, но доктор кивнул на мисс Темпл.

– Не мне, ей.

Келлинг толкнул футляр к ногам Селесты. Позади нее герцогиня уже прошла через овальную дверь, но остановилась и наблюдала.

– Полный идиотизм, – заявил Шофиль.

Свенсон снова прицелился в солдат.

– Положите сабли на пол…

Солдаты не подчинились. Вместо этого каждый из них сделал полшага в сторону, чтобы не мешать другим. Они вытянули вперед сабли, оценивая расстояние до Свенсона.

– Ну, хорошо, – сказал доктор. – Все понятно. Всем, кто хочет уйти, я советую это сделать. Я могу и промахнуться, знаете ли.

– Любой, кто уйдет, умрет, – крикнул Шофиль, на его губах снова заиграла улыбка. – По крайней мере для меня.

Люди из министерства переглядывались, но не уходили. Придворные сгрудились вокруг Нордлинга, вытиравшего манжетой разбитый нос. Свенсон сильнее сжал пистолет.

– Селеста, пожалуйста, уходите. Заприте за собой дверь.

– Идите со мной, – прошептала она.

– Передайте мои наилучшие пожелания ее величеству. Весь Макленбург готов служить ей.

Она не заметила движения Шофиля, или просто он действовал слишком быстро, но деревянный сундук полетел в Свенсона. Доктор увернулся, и сундук попал в лакея, открывшего дверь, удар был так силен, что сундук раскрылся, и бумаги разлетелись, а лакей упал, потеряв сознание. Мисс Темпл прыгнула в дверь. Пистолет доктора рявкнул: три быстрых выстрела, крики гнева и боли, но больше она ничего не увидела. Второй лакей захлопнул дверь и повернул штурвал, плотно запечатав мисс Темпл и герцогиню.

В комнате была тишина, ни звука от творившегося за дверью ада не проникало в нее. Мисс Темпл нашла тяжелый металлический канделябр и заклинила внутренний штурвал. Она повернулась к герцогине, все еще пребывавшей в оцепенении.

– Ее величество действительно здесь?

– Конечно, нет. Эти комнаты принадлежали лорду Понт-Жюлю.

Герцогиня привела ее в странную восьмиугольную комнату, на каждой стене были овальные двери.

– Это тоннели, – заявила мисс Темпл. – Шпионские тоннели, чтобы подслушивать или подглядывать.

– Много проходов за долгие годы было пробито к разным бассейнам. Понт-Жюль думал, что сможет их использовать для обеспечения безопасности ее величества.

– Разве графиня не сказала, что лорд также был убит?

– Quelle coincidence[10], – сухо пробормотала герцогиня. Обе женщины обернулись, услышав стук металла о входную дверь. Но канделябр не давал повернуть штурвал.

– Это будет продолжаться недолго, – сказала герцогиня. – Графиня была любовницей Понт-Жюля. Если она не проходила мимо постов, а я верю информации мистера Шофиля…

– Простите, – ответила мисс Темпл, – но я полагаю, что суть в другом. Ее аудиенция у королевы, по крайней мере отчасти, была предлогом, чтобы попасть сюда, именно в эту комнату.

– Зачем? Просто чтобы убежать?

– Нет. Я верю, что лорд Понт-Жюль, не подозревая об этом, дал ей возможность спрятать здесь какую-то вещь, которую она не могла носить с собой.

– Какую же?

Мисс Темпл поставила кожаный футляр на маленький столик и открыла его. Герцогиня охнула, увидев сверкающую синюю книгу.

– Боже правый… до меня доходили слухи…

Мисс Темпл быстро захлопнула футляр.

– Я не знаю ни где доктор Свенсон нашел ее, ни содержания, но у графини есть другая такая книга, и попытки использовать ее могут убить всех нас.

Дверь снова затряслась.

– Куда ведут тоннели? – спросила мисс Темпл.

– Они все ведут в купальни.

– Нет, куда они выходят?

– Никуда. Есть один или два выхода в другие помещения дома…

– Ей нужно было покинуть дом.

Герцогиня кивнула.

– Я знаю. В этом нет смысла. Если только…

Одно из разветвлений канделябра сломалось с оглушительным треском. Штурвал повернулся наполовину.

– Если только что? – спросила мисс Темпл.

Герцогиня показала на дверь рядом с кушеткой.

– Этот путь выводит к самому источнику…

Мисс Темпл мгновенно пересекла комнату. Она распахнула дверь и нашла на полу тоннеля красный конверт. Селеста разорвала его.

– О чем там говорится? – окликнула ее герцогиня. – Послание от нее?

Канделябр окончательно сломался, и в комнатах лорда Понт-Жюля послышались мужские голоса. Мисс Темпл скользнула в дверь, закрылась и повернула штурвал, оставив несчастную герцогиню по другую сторону.

Они пока не знают, какой дверью она воспользовалась, но, возможно, скоро узнают. Селеста ощупью шла в темноте, понимая, что нужно спешить. Убьет ли Шофиль герцогиню? Жив ли еще доктор Свенсон?

Ее вытянутая рука коснулась стены, а нога нащупала ступени. Темноту слегка рассеивал тусклый свет огарка свечи, прилепленного к камню. Селеста стояла перед бассейном бурлящей черной воды. У мисс Темпл перехватило дыхание. На земле лежала графиня…

Она выругала себя за глупую доверчивость. На земле лежало только черное платье графини. Мисс Темпл оглянулась, потом села на корточки, открыла футляр, достала «звездную карту» из кожаного пенала и сложила ее, разглаживая складки до тех пор, пока она не поместилась в футляр поверх книги. Селеста взяла мешочек с ключом Франчески и запихнула его под корсет. Она на секунду замерла и просунула пальцы глубже. Носового платка со стеклянным диском Вандаариффа под корсетом не оказалось.

Времени не было. Она содрала с себя платье, не заботясь о его сохранности – все равно больше его не увидит, и бросила рядом с одеждой графини. Послышался металлический скрежет из прохода позади. Сняла ли графиня нижнюю юбку? Сняла. Мисс Темпл стащила свою. Луч света появился в тоннеле. Дверь была открыта. Девушка закрыла футляр и поднесла красный конверт к пламени свечи, он сразу загорелся. В записке была всего одна небрежно нацарапанная строчка: «И так они будут воскрешены».

Селеста вдохнула как можно глубже. Прижав к телу футляр, она ступила в черную воду и камнем пошла ко дну.