Плоть орхидеи Чейз Джеймс

Мисс Лолли отошла в угол. Кэрол видела ее большие темные глаза, обмотанный вокруг шеи белый шарф, который она носила, чтобы скрывать бороду.

– Садитесь, пожалуйста. Если бы я была помоложе, я бы тоже попыталась разыскать их.

Кэрол расстегнула плащ, сняла шапочку и резким движением отбросила волосы со лба.

– Вы знаете, где они?

– Что вы можете сделать им? – безнадежно сказала мисс Лолли. – Так же, как и я. Они сильные и хитрые. Никто не может одолеть их. – Она посмотрела на девушку и удивилась яростному пламени ее глаз.

– Они мне за все заплатят! – повторила Кэрол. – Какими бы сильными и хитрыми ни были. Они заплатят мне сполна, чего бы это мне ни стоило. Я пойду на все! Теперь это цель моей жизни. Единственное, что интересует меня!

Мисс Лолли покачала головой и дотронулась до шарфа.

– Пусть вам повезет, – ее голос дрогнул. – Посмотрите, как они обкарнали мою бороду. Макс сделал это, – слезы навернулись ей на глаза.

– Зачем он это сделал?

– Потому, что я отпустила вас. Лучше бы он убил меня! Я старая, несчастная женщина, дитя мое, и вам это покажется странным, даже глупым, но я любила свою бороду.

– Расскажите, как все было?

Мисс Лолли пододвинула поближе к Кэрол стул и поправила шарф.

– Они вернулись через два дня после того, как вы ушли. Фрэнк остался в машине. Макс зашел сюда. Я сидела как раз на вашем месте. Испугалась, но молча ждала, что будет. Наверное, он знал, что вас нет, потому что не спросил о вас. Я ему сказала, что мистер Шеррил уехал. Он долго стоял рядом и смотрел на меня. Потом поинтересовался, почему не ушла я. Я ответила, что идти мне некуда. – Мисс Лолли нервно теребила шарф. – Он ударил меня по голове. Когда я пришла в себя, они уже уехали. Потом я увидела, что моя борода обрезана. Борода была такая красивая, а он ее сжег. Это дьявол! Он знал, что потеря бороды огорчит меня больше всего.

– А Фрэнк?

– Он почему-то остался в машине, – недоумевающе пожала плечами мисс Лолли. – Это так на него не похоже – не насладиться видом моих страданий. И все же он остался в машине.

Кэрол улыбнулась. От этой улыбки по телу мисс Лолли пробежала дрожь.

– Он не вышел из машины, потому что ослеп. Когда они убили Стива, я выцарапала ему глаза.

Пораженная, мисс Лолли не сразу переспросила:

– Неужели? И врагу такого не пожелаю!

– Где они? – нахмурилась Кэрол. – Если вам известно, скажите. Если нет, я уеду. Пока я здесь сижу, они все дальше уходят от меня. Где они?

Мисс Лолли испугалась зловещего блеска зеленых глаз Кэрол.

– Не знаю, – ответила она. – Иногда они останавливались в комнате наверху. Там хранились их вещи. Они все забрали, когда уехали. Но потеряли одну фотографию. Я нашла ее на полу. Может быть, она пригодится вам?

– Где она? – возбужденно Кэрол приподнялась со стула.

– Когда вы постучали, я как раз рассматривала ее. – Мисс Лолли открыла ящик стола и бросила фотографию в круг света, оставляемый висящей под потолком лампой. Кэрол склонилась над ней.

Это было фото молодой женщины с черными волосами, причесанными на прямой пробор, ясно выделявшийся на карточке. Вульгарное, несколько асимметричное лицо с полными губами и большими глазами так и дышало примитивным сексуальным магнетизмом, почти животным, лишь слегка тронутым цивилизацией. Облегающий купальник четко очерчивал тело, своими линиями способное совратить даже святого. Внизу фотографии было написано:

«Дорогому Фрэнку от Линды».

Сохраняя бесстрастное выражение лица, Кэрол перевернула снимок и прочитала адрес фотографа:

«Кеннет Карр, 3971, Мейн-стрит, Санто-Рио».

Она долго рассматривала лицо женщины на фотографии. Мисс Лолли печально наблюдала за ней.

– Таких женщин мужчины не забывают! – заметила она, заглядывая через плечо Кэрол на фотографию. – Соблазнительное животное! Мужчинам нравятся такие. Если вы найдете ее, отыщется и Фрэнк.

– Да! – согласилась Кэрол.

Санто-Рио – маленький компактный городок курортного типа на берегу Тихого океана, где так любят отдыхать миллионеры. Никакой промышленности, если не считать нескольких чисто коммерческих предприятий, кабаре и ресторанов. Жители зарабатывали на жизнь тем, что обслуживали и развлекали богачей, приехавших отдохнуть сюда со всей страны. Наиболее ловкие и предприимчивые из них сосредоточили в своих руках азартные игры, ипподром, яхт-клубы, театры и кинематограф. К их числу относился и Эдди Реган, шантажист и мошенник, платный танцор и любовник.

Этот смазливый парень с черными вьющимися волосами, бледным лицом и ослепительной улыбкой вовсю пользовался своим шармом: женщины считали его неотразимым, особенно перезрелые и богатые, приезжавшие в Санто-Рио в поисках острых ощущений.

Иногда Эдди надоедало делить постель со стареющими матронами. Он хотел бы сам иметь девушку для души, но денег всегда катастрофически не хватало, и он лишь иногда позволял себе позабавиться с молодыми красотками.

Очередным его увлечением была Линда Ли, девушка с фотографии, утерянной Сулливанами.

Они встретились случайно. Однажды, когда Эдди, напустив на себя меланхолический вид, болтался на пляже в поисках подходящей жертвы, он заметил выходящую из воды Линду. И он, для которого не было тайн в любовных утехах, был поражен ее великолепным телом. Он был сражен, хотя, как профессионал в сексе, встречал на своем пути немало женщин с превосходными фигурами. Он решил немедленно познакомиться с красоткой.

И едва Линда растянулась на пляжном покрывале, подставив солнцу спину, Эдди тут же оказался рядом.

Линда тоже пришла от него в восторг: красивое лицо, матовая кожа, широкая грудь – чего еще было желать, настоящий супермен. Через несколько минут они стали друзьями, а несколько часов спустя – любовниками. Эдди обожал именно таких женщин – красивых, доступных и пылких. Однако никогда не заводил продолжительных связей, и здесь тоже думал, что Линда наскучит ему через неделю-другую, как это происходило со многими другими девушками, с которыми он был близок. Но прошло несколько дней, и Эдди обнаружил, что думает о Линде днем и ночью. Он начал пренебрегать своими обычными делами, чтобы подольше бывать с ней. Однажды даже не стал шантажировать очередную богатую даму, что могло принести ему кругленькую сумму, и вместо этого отправился с Линдой в ночной клуб.

Их связь продолжалась уже три недели и, к великому удивлению Эдди, оставалась такой же пылкой, как и в первый день. Он дошел до того, что пытался утвердить свое право владеть Линдой, соглашаясь пожертвовать свободой, которую до сих пор ценил больше всего на свете.

Линда же не имела ни малейшего желания связывать свою жизнь с Эдди. Одно дело принимать его каждую ночь, пока это ей нравится, и совсем другое – зависеть от него.

И получилось так, что подчиняясь, он сам не мог подчинить Линду и быть уверенным, что она полностью его. Линда привыкла вести роскошную жизнь. Это сбивало его с толку. У нее была великолепная, со вкусом обставленная вилла с садом, в котором росли экзотические растения, частный пляж. За садом ухаживал чернокожий садовник.

Вилла находилась на городской окраине в тихом уголке. Содержание такой усадьбы стоило больших денег. Она всегда покупала самые дорогие и элегантные вещи, которые только можно было найти в Санто-Рио. Откуда Линда брала деньги на все это? Какими деньгами она оплатила свой сверкающий «бьюик», в котором разъезжала по городу?

Сама Линда утверждала, что получила наследство от дяди-нефтепромышленника. Но Эдди был слишком тертый калач, чтобы поверить всему этому. Он был уверен, что никакого дяди не существует, а Линда нашла какой-то оригинальный способ добывать деньги. Красавец Эдди был уверен, что Линда влюблена в него по уши, и не допускал мысли, что он у нее не единственный.

А объяснение было довольно банальным – Линда была на содержании у человека, который оплачивал все ее расходы. Для нее этот любовник был просто находкой, хотя виделись они редко, так как дела заставляли его постоянно разъезжать по стране. И она большей частью была предоставлена самой себе. На его беду, он и не помышлял о других женщинах. От нее требовалось лишь одно: когда он появлялся, быть с ним ласковой и нежной. Правда, это было не очень приятно, хотя они и виделись не более четырех раз в год. Но в эти дни ей приходилось выносить многое: он был скучным, извращенным человеком, хотя, по мнению Линды, это окупалось его щедростью и безвредностью. И вот в этом-то последнем она жестоко ошибалась. Линда никогда не слышала о братьях Сулливанах, а если бы и слышала, то у нее никогда бы не появилось и тени подозрения, что ее содержатель – маленький человек с круглым красным лицом – один из опаснейших преступников страны – Фрэнк Сулливан. Если бы Линда знала, кем являлся Фрэнк, она вела бы себя гораздо осмотрительнее и побоялась бы изменять ему.

С Максом они встречались раза два-три. Он был единственным мужчиной, оставшимся совершенно равнодушным к ее чарам. Он не оценил ее неотразимой сексуальности и вдобавок пугал своей внешностью. Его глаза были напряженно неподвижными, как у змеи, а Линда всегда боялась змеи.

Если бы Эдди мог знать, что Линда любовница Фрэнка, он обошел бы ее за километр, так как немного слышал о неуловимых убийцах Сулливанах, хотя никогда и не встречал их. Однако теперь он зашел слишком далеко, Линда заслонила ему все на свете, и даже угроза мести одного из Сулливанов не устрашила бы его.

Послеполуденное солнце еще жгло вовсю, когда Эдди, небрежно держа руль алого «родстера» (прощальный подарок одной из перезрелых любовниц), ехал по Океан-бульвару. Он радовался жизни. Все шло как нельзя лучше.

В своем ослепительно белом костюме он был просто неотразим. Бронзовые мускулистые руки спокойно лежали на руле. Покрытые лаком ногти блестели на солнце. На лице сияла довольная улыбка, обнажавшая белоснежные зубы, которыми он так гордился. Женские сердца трепетали при виде его, и встречные красавицы оборачивались, чтобы посмотреть вслед его машине.

Примерно без четверти четыре он затормозил перед виллой Линды. В белых брюках, сандалиях из белой и красной кожи, оставлявших открытыми ее пальцы, и в ярко-красном купальнике, подчеркивающем ее прелести, она ходила по саду, любуясь прекрасно ухоженными клумбами, переливающимися всеми оттенками радуги от сотен цветущих на них цветов, нацепив на свой прелестный носик солнцезащитные очки с линзами величиной с блюдце. Каждый шаг подчеркивал соблазнительные округлости ее тела.

Эдди выскочил из машины, перемахнул невысокий заборчик и побежал по лужайке, улыбаясь Линде и готовый заключить ее в объятия.

– Как хорошо, что ты приехал, – промурлыкала она отработанным тоном. – Пойдем купаться?

– Попозже, – он погладил ее по талии, подбираясь к груди. – Подождем часов до шести. В это время вода должна быть отличной.

Линде были приятны ласки Эдди. Его прикосновения вызывали у нее сладостную дрожь, и словно электрические импульсы пробегали по телу. Никто из многочисленных мужчин, которых она знала раньше, не обладал таким сексуальным магнетизмом.

– А не выпить ли нам? – она взяла Эдди за руку.

– А вот это ни к чему, – прошептал Эдди, увлекая ее к дому.

Понимая, что, если она не охладит его пыл, потом будет поздно, Линда попыталась вырваться, но Эдди не зря потратил время, занимаясь спортом, неустанно тренируя свои мускулы. Несмотря на сопротивление, он затащил ее в спальню и бросил на постель.

– Ты ужасный человек, Эдди! – воскликнула Линда, задыхаясь. – Но на сей раз у тебя ничего не выйдет. Спустимся вниз, выпьем чего-нибудь легкого, а затем пойдем купаться…

Не обращая внимания на слова Линды, Эдди невозмутимо задернул занавески на окнах. Спальня погрузилась в таинственный полумрак. Увидев, что Линда намеревается улизнуть из постели, он, как коршун, набросился на нее.

– Вино и купание подождут, – он навалился на нее всем телом, надеясь, что она, как всегда было до этого, не станет особенно сопротивляться.

Но Линда на этот раз решила настоять на своем. Нет, она не станет потакать прихотям Эдди, уж слишком он напорист… Он никогда не интересовался, в каком она настроении и расположена ли она к любовным ласкам… Это ей уже стало надоедать. Насилие действовало ей на нервы. Когда Эдди самоуверенно навалился на нее, она, не долго думая, залепила ему оплеуху.

– Говорю же тебе, что не хочу! – сердито прошипела она.

Эдди сел и, наклонив голову, удивленно воззрился на нее. Его сильные руки по-прежнему сжимали ее. Злое выражение лица Линды возмутило его, и глаза сверкнули огнем.

– Ты хочешь получить взбучку? Ну, погоди!..

Вырвавшись, Линда бросилась к двери. Она уже поняла, чем это может закончиться. В самом начале их знакомства он однажды избил ее, так что на следующий день она была вся в синяках, и у нее было такое чувство, словно ее измолотили дубинкой. Нет, она не хотела повторения!

Вовремя среагировав на ее движение, Эдди схватил ее за руку и снова бросил на постель.

– Послушай, дорогой! Я прошу тебя, отпусти!.. – умоляла Линда, безуспешно пытаясь разжать стальные объятия. – Не надо бить меня! У меня так долго не проходят синяки! Эдди, ты же не станешь!.. Грубиян!.. Эдди, Эдди, остановись!.. Услышит прислуга!..

Получасом позже она, шатаясь, поднялась с постели.

– Ты настоящая скотина, Эдди! – задыхаясь, произнесла она. – Ты мне сделал больно… Я буду вся в синяках… Черт возьми, почему я так люблю тебя?..

Широко улыбнувшись, он вновь схватил ее в объятия. Линда прижалась к нему, страстно целуя его грудь. Окружающая реальность перестала существовать для них. Стрелки часов у изголовья кровати скрупулезно отмечали время, но оно перестало существовать для них. Они не замечали ничего… как зашло солнце и наступил вечер…

Эдди проснулся первым. Он лениво повернул голову, открыл глаза и рывком сел на постели. Сердце его будто провалилось куда-то, а кровь застыла в жилах. Сидя в ногах постели, на него в упор смотрел какой-то мужчина зловещего вида. Вначале Эдди решил, что это сон. Мужчина был одет во все черное, с худым, словно высеченным из камня лицом, и он все ближе и ближе придвигался к Эдди. Это было похоже на кошмар из фильма ужасов.

Эдди не придумал ничего лучшего, как толкнуть Линду. Проснувшись, она потянулась и замерла. В отличие от Эдди, она сразу узнала мужчину в черном. Страх парализовал ее, она даже не могла натянуть на себя простыню, а лежала неподвижно, как манекен, и едва дышала.

– Пусть этот тип убирается отсюда, – тихо велел Макс. – Я хочу поговорить с тобой!

Звук его голоса разрушил гипноз, который сковывал Линду и Эдди. Испуганная Линда прикрылась простыней, а Эдди выругался и сел с горящими от злобы глазами и сжатыми кулаками.

В руке Макса мгновенно блеснул нож. Он нагнулся и молниеносным движением провел лезвием по лицу, шее и груди Эдди. Казалось, лезвие только коснулось кожи, но тонкая струйка крови обагрила его след.

Мужество мгновенно оставило Эдди. Когда дело касалось драки с женщинами, он был молодцом. Но вид мужчины с ножом ужаснул его, он едва не потерял от страха сознание.

– Не убивайте меня, – бледный и дрожащий попросил он. – Я ухожу… Только не убивайте меня!

– Убирайся вон! – Макс глядел на него пустыми глазами.

– Ухожу, ухожу! – шептал Эдди, даже не подумав о Линде. Единственным его желанием было как можно скорее убраться отсюда, но руки дрожали и он никак не мог совладать с ними, пытаясь натянуть на себя одежду.

Макс нагнулся и вытер окровавленное лезвие о голое бедро Линды, наблюдая за ее реакцией. Его тонкие губы презрительно кривились.

Линду бил озноб, но она не пошевелилась. Ее глаза, в которых застыл ужас, не отрывались от ножа.

– Не оставляй меня, Эдди! – жалобно простонала она. Но Эдди уже закрыл за собой дверь.

Макс встал, спрятал нож и, найдя на стуле белый шелковый пеньюар, бросил Линде.

– Одевайся, шлюха!

Совершенно уничтоженная, Линда с трудом напялила на себя пеньюар. Он теперь обо всем расскажет Фрэнку… Что делать? Фрэнк прогонит ее! Ей снова придется вернуться к прежнему ремеслу – развлекать мужчин в ночных коробках. Она лишится всей этой роскоши, туалетов, машины… Лишится блестящей свободной жизни. Почувствовав приступ тошноты, она упала на постель.

Прислонившись к стене, Макс раскурил сигарету, и его глаза из-под полей низко надвинутой шляпы, не мигая, смотрели на Линду.

– Итак, мало того, что ты живешь за его счет, так еще имеешь наглость наставлять ему рога, – презрительно сказал он. – Я предупреждал этого идиота в отношении тебя. Ну ничего, теперь тебе придется отработать все деньги Фрэнка.

Линда вздрогнула.

– Не говорите ему! – взмолилась она. – Этого больше не повторится! Обещаю вам! Фрэнк любит меня! Зачем портить ему жизнь!

Макс выпустил струю дыма.

– Да, тут ты права, этого больше не повторится, – сказал он неожиданно. – Я ничего не скажу ему, не стану портить его жизнь.

Линда уставилась на него, стараясь унять дрожь.

– Я не верю вам! Достаточно хорошо разбираюсь в людях вашего сорта. Вы все расскажете ему!

– Заткнись! – приказал он. – На этот раз тебе все сойдет с рук. Теперь тебе придется неотлучно находиться при нем и делать все, что он прикажет. Придется спать с ним, когда он этого захочет, гулять с ним, брить его, читать книги, умывать по утрам, помогать решительно во всем. Ты будешь его глазами!

Линда решила, что он сошел с ума.

– Как глазами? Зачем? У него есть свои!

Макс зловеще улыбнулся. Подойдя к Линде, он схватил ее за волосы и запрокинул голову назад. Она не сопротивлялась, лишь смотрела расширенными от ужаса глазами.

– Учти, если ты попытаешься выкинуть какой-нибудь трюк со мной, я живьем сдеру с тебя кожу. И, как ты знаешь, я предупреждаю только раз! Если ты попытаешься удрать или обманешь его, я разыщу тебя, где бы ты ни пряталась, и кислотой напишу «Фрэнк» у тебя на лице. – Залепив пощечину, отбросившую Линду к стене, он выпрямился. – И что только этот идиот нашел в тебе? Пустышка-пустышкой, но и Фрэнк – король олухов! Но ничего не поделаешь, он хочет иметь тебя, и, клянусь, он получит тебя! Больше ему от жизни брать нечего!

Макс направился к двери, а Линда села на кровати, прижав руку к пылающей щеке. Макс открыл дверь и громко крикнул:

– Фрэнк, твоя милая ждет тебя!

Линда неподвижно сидела, неспособная стронуться с места. Глаза ее были устремлены на открытую дверь. Кто-то тяжело зашаркал ногами по полу. Шаги приближались все ближе, ближе… Линду охватил непреодолимый ужас.

Вошел Фрэнк… Он был в очках и опирался на палку, ощупью приближаясь к ней. Его взгляд был направлен выше ее головы – так обычно смотрят слепые. Его жирное бледное лицо выражало самые противоречивые чувства: неукротимое желание и сознание собственного убожества.

– Здравствуй, Линда, – он протянул к ней руки. – Вот я и вернулся! Вернулся домой!

Следующие две недели стали для Линды настоящим кошмаром. Сколько бы она ни прожила на свете еще, никогда не забудет их. Фрэнк не давал ей покоя ни днем ни ночью своими капризами и бесконечными требованиями. Если он не терзал ее ненасытной любовью, на которую Линда должна была отвечать, хотя и возненавидела эту обязанность, он просил читать ему, возить в машине, постоянно сидеть рядом и быть готовой выполнить любую его прихоть. Слепота ожесточила его. Свою бесчеловечность и жестокость он теперь вымещал на Линде. Он уже не видел ее красоты, постепенно она потеряла былую власть над ним. Он уже ничего не дарил ей: ни туалетов, ни украшений. Линда с тоской вспоминала прошлые дни, когда она без конца покупала себе обновки.

– Донашивай все, что у тебя есть, – говорил он. – Я все равно не могу видеть тебя в твоих нарядах. Я слепой, и мне безразлично, во что ты одета.

Он стал скуп и прижимист, проверял ее расходы, экономя на всем, не давая ей лишнего цента. Линде было невыносимо в такой обстановке, но она не могла уйти от него, боясь мести Макса. У нее не оставалось ни единой свободной минуты. Стоило отойти, как Фрэнк тут же принимался стучать палкой по полу и звать ее. Она возненавидела даже голос Фрэнка, с тоской вспоминая дни, проведенные с Эдди. Она писала ему жалобные письма, обливая их слезами.

А Эдди до разлуки даже не подозревал, как сильно привязался к Линде. Он боялся приехать к ней, настроение у него было ужасным, его мучила бессонница. Эдди постоянно думал о Линде, забросив прежние дела.

Пятнадцать дней спустя того дня, как Макс выгнал его из спальни Линды, он сидел в баре. До свидания с богатой пожилой дамой оставалось еще больше часа, и он, заказав виски, принялся вспоминать Линду. Рядом с ним на табурет уселась девушка, сразу привлекшая его внимание, тем более, что в баре, кроме них двоих, никого не было. Выглядела она неважно: одета в мешковатую одежду, на иссиня-черных волосах была криво напялена старомодная шляпка, большие очки в железной оправе закрывали пол-лица, на котором не было даже следов косметики.

Присмотревшись, Эдди отметил, что, если девушку переодеть и причесать, она была бы очень даже ничего, так как хорошо сложена, и у нее длинные стройные ноги. А так она не вызвала у Эдди большого интереса.

Эдди углубился в газету, краешком глаза, однако, следя за соседкой. Та жестом подозвала Эндрю, старого плешивого официанта. Эдди его хорошо знал.

– Я ищу временную работу, – голос девушки был спокойным, чуть хрипловатым. – Вы не знаете, кому требуется сиделка. Я могла бы присматривать за маленькими детьми или слепым.

Эндрю был человеком добрым и охотно помогал людям, если это было в его силах. Он положил на стойку салфетку и задумался.

– Нет, не могу помочь вам, – после минутного размышления сказал он. – Не знаю, кому бы мог порекомендовать вас. Наш городок маленький, но своеобразный… Вы понимаете, что я хочу сказать? Детей сюда никто не привозит, сюда приезжают, чтобы развлечься…

– Вообще-то у меня есть работа, но жалованье очень маленькое, – объяснила девушка, отпив глоток кофе. – Я хотела бы немного подработать.

– Сейчас я ничего не могу вам сказать, но если что-нибудь узнаю, буду иметь вас в виду.

– Буду очень благодарна вам, – сказала девушка. – Меня зовут Мэри Прентис. Я живу на Ист-стрит. – Эндрю дал ей карандаш и бумагу, и она старательно записала свой адрес. – Да, кстати, как я уже упоминала, у меня есть опыт работы со слепыми.

– Слепых в Санто-Рио даже днем с огнем не сыщешь. Но, если услышу что-нибудь интересное, непременно сообщу…

Девушка ушла.

Сдвинув на затылок шляпу, Эдди размышлял. «Да, – подумал он, – неплохая мысль… Гениальная мысль».

– Дай мне адрес этой куколки, Эндрю, – попросил он. – Я думаю, что смогу помочь ей. Я тут знаком с одним слепым. Наверняка он будет счастлив, если за ним будет ухаживать такая молоденькая сиделка. Он очень любит женское общество…

Днем позже Эдди встретился с Линдой в уединенном месте недалеко от виллы. Как только улеглись страсти по поводу встречи, Эдди оторвал от себя Линду и усадил на песок.

– Я хочу предложить тебе кое-что, дорогая. Времени у нас мало. Снотворное, которым ты угостила этого мерзавца, действует недолго. У меня есть кое-что другое.

– Я знала, что ты что-нибудь придумаешь! – воскликнула Линда. – Если бы у меня не было надежды, что ты найдешь выход, я бы покончила с собой.

Эдди начал успокаивать ее, хотя был абсолютно уверен, что Линда никогда бы не дошла до такой крайности.

– Я знаю одну молоденькую девушку, которая согласна на место сиделки. Попробуй уговорить слепого, что ты устала и тебе надо нанять молодую помощницу. Скажи, что перемена благотворно скажется на его здоровье и настроении, что сиделка будет читать книги и свежие газеты, приходя два-три раза в неделю.

– Ты думаешь, он позволит мне выходить из дома, когда у него будет эта девушка?

– Уверен! Он теперь не видит твоей красоты. Скоро интерес к тебе начнет ослабевать, и он захочет услышать новый голос. Кстати, у нее достаточно приятный голос. Она неухожена, но прекрасно сложена. Я намекнул, что ей придется быть не только сиделкой для моего клиента, и в случае чего за это хорошо заплатят. Судя по тому, что ты рассказала о нем, его интересует не столько чтение, сколько развлечения совершенно другого рода. Придет время, он захочет позабавиться с ней, а ты будешь мешать. Тогда он сам предложит тебе пойти прогуляться или сходить в кино на новый фильм. Ты поломаешься для приличия, но потом дашь уговорить себя. – Эдди обнял Линду. – А я всегда буду ожидать тебя здесь… Когда тебе удастся улизнуть, конечно. Ясно, что на это потребуется время, но иного выхода я не вижу… Тогда все обойдется без вмешательства того, другого. Ты знаешь, я не трус, но с Максом шутки плохи. Если Фрэнк клюнет на эту девушку, то клюнет и на других, которых мы будем ему подсовывать. Пусть развлекается! Это, правда, обойдется нам дорого, но я заработаю сколько надо, чтобы ты ни в чем себе не отказывала и принадлежала только мне одному. И ради этого я готов на любые жертвы. Если он заинтересуется девушкой, уверен, у него появится желание избавиться от тебя. Тогда и у Макса не будет причин устроить резню.

Линде была неприятна мысль жить под одной крышей с соперницей. Она, как собака на сене, ревниво относилась к Фрэнку, словно к своей собственности. Какая-то девчонка с улицы будет наравне с ней пользоваться роскошной виллой. Но это, к сожалению, единственная возможность избавиться от Фрэнка…

– Чтоб он сдох! – прошипела она. – Глаза б мои не видели этого типа. Чтоб он сдох!

– Он не сдохнет, успокойся. И дело не в нем. Пока есть Макс, тебе не уйти. И со мной, и с тобой будет покончено, в случае чего…

Скрепя сердце, Линда согласилась.

В течение следующей недели она жаловалась на усталость, пытаясь подготовить Фрэнка, прежде чем предложить нанять сиделку, Мэри Прентис. Была в плохом настроении, ускользала от его протянутых рук и постоянно, как советовал Эдди, ворчала по любому поводу. Она расписывала ему эту девушку, которую сама еще не видела, так заманчиво, что Фрэнк вскоре клюнул на приманку. Его начала радовать мысль, что он вскоре услышит другой голос. Может быть, этот голос будет поласковее?.. Но уж во всяком случае он не будет ни крикливым, ни плаксивым…

Наконец настал день, когда на вилле появилась Мэри Прентис. Линда ждала ее у ворот. Она обрадовалась, увидев безвкусно одетую девушку, приближавшуюся к ней по покрытой гравием дорожке. Вот недотепа! Если бы Фрэнк был зрячим, то не обратил бы на нее никакого внимания. А она-то воображала, что девушка сможет соперничать с ней! Нет, ей не нужно опасаться этой замухрышки! Линда едва не рассмеялась, вспомнив, с каким жаром она описывала Фрэнку достоинства этой недотепы. «Толстый идиот! – зло подумала она. – Жаль, что ты не подозреваешь, как я тебя надула!»

Мэри Прентис немало потрудилась, чтобы выглядеть некрасивой. На ней было бесформенное выцветшее платье, лицо без малейших следов грима, волосы неряшливыми прядями нависали над глазами. И все же эти глаза, огромные, зеленые, смотрелись великолепно.

Увидев Фрэнка, девушка еще больше побледнела и пошатнулась. Линде показалось, что та вот-вот упадет в обморок, но Мэри овладела собой.

Линда оставила девушку с Фрэнком, попросив что-нибудь ему почитать. Заглянув к нему после ухода Мэри, она застала его в хорошем настроении – довольным и веселым.

Мэри Прентис приходила через день уже в течение недели. Ее обязанностью было читать слепому. При этом постоянно рядом присутствовала Линда, следуя инструкциям Эдди. Она наблюдала за Фрэнком, с удовлетворением отмечая, что он становится все бодрее и веселее. Было ясно, что не книги занимают Фрэнка. Теперь его лицо мрачнело, если Линда обращалась к нему, напоминая о своем присутствии.

И вскоре предсказание Эдди сбылось.

– Ты совсем не выходишь, – начал как-то Фрэнк. – Ведешь себя, как затворница. Сходи-ка хоть в кино, это пойдет тебе на пользу. Теперь, когда есть кому за мной присмотреть, ты можешь отдохнуть, Линда.

Придя вечером на виллу, Мэри застала Фрэнка в полном одиночестве.

– Мисс Ли поздно придет сегодня? – осторожно спросила она.

– Да, – улыбнулся Фрэнк. – Я давно мечтаю остаться с вами наедине… Догадываетесь, почему?

– Полагаю, да, – ответила Мэри.

– Идите ко мне! – лицо Фрэнка оживилось.

Она подошла к креслу. Руки жадно потянулись к ней и принялись ощупывать ее тело. Лицо девушки исказилось от отвращения, но она осталась неподвижной, лишь сжала зубы и закрыла глаза. Ей казалось, что по телу ползает отвратительный паук с мохнатыми холодными конечностями.

Неожиданно она отпрянула в сторону.

– Нет! – воскликнула она. – Не здесь… В любую минуту может прийти мисс Ли…

– Пусть приходит! – пренебрежительно отозвался Фрэнк.

– Это ее дом, – настаивала Мэри, вглядываясь в лицо Фрэнка, словно надеясь прочесть его мысли. – У меня будут…

– Хватит ломаться! – крикнул Фрэнк, поднимаясь с кресла. – Я здесь у себя! К черту Линду! Она только и делала, что жила на мои деньги, а какой с нее прок? Иди сюда! Я хочу тебя, а не ее!..

– Нет, – твердо проговорила Мэри. – Поедем ко мне… Я не могу здесь, в этом доме…

– Хорошо, – рассмеялся Фрэнк, – прогулка не повредит мне. Я давно не вылезал из этой норы. Поехали. Линда вернется не раньше полуночи. Где ты живешь?

– На Ист-стрит, – ее огромные зеленые глаза засверкали. – У меня машина. Мы быстро доберемся туда.

Фрэнк вновь облапил ее и попытался поцеловать. Она едва не потеряла сознание, вырвалась и, вся дрожа, боясь, как бы голос не выдал ее, пообещала:

– Уже скоро!

– Согласен! – Фрэнк нетерпеливо взял девушку под руку. Она вывела его из дома и посадила в черный «крайслер», стоявший возле виллы.

– Откуда у вас такая роскошная машина? – удивился он, ощупав обивку и сиденья.

– Я взяла ее напрокат, – объяснила Мэри. Она включила двигатель, и машина черной тенью помчалась к сверкающим огням города.

– Как не хватает сейчас моих глаз! – воскликнул Фрэнк. – Я не могу видеть, куда меня везут, и как ты выглядишь. У меня такое предчувствие, что сегодня со мной будет покончено. Прощай жизнь со всеми ее удовольствиями!

– Как так? – спросила она, сжав руль так, что побелели суставы.

Фрэнк погладил ее по ноге.

– Поезжай быстрее, – попросил он. – Увидишь, я все еще на высоте. Надеюсь, в твоих жилах течет горячая кровь, красавица!

Она отшатнулась.

– Вы очень скоро почувствуете это.

Проехав по Океан-бульвару, она свернула на главный проспект города. Там было многолюдно. Нарядно одетые люди спешили в театры, рестораны, кабаре. Мэри свернула к тротуару и остановилась.

– Что такое? – спросил он недовольно. – Уже приехали?

– Да, это конец нашего путешествия! – в ее голосе послышались какие-то странные нотки. Фрэнк резко повернул голову, уставившись на нее невидящими глазами.

– Что ты задумала? – он схватил ее за запястье и вдруг замер: его чувствительные пальцы нащупали шрам, пробудив в нем смутные воспоминания. – Что это? – упавшим голосом спросил он.

– Шрам! – ответила она, не отрывая от него взора. – В детстве порезалась…

Он вспомнил… Точно такой же шрам был на руке маленькой Блендиш! Он выпрямился, инстинктивно чувствуя опасность, понимая, что надо бежать, но его желание обладать этой женщиной пересилило страх. Кэрол Блендиш далеко отсюда… Незачем вспоминать ее.

– Я знал одну девушку, у нее был точно такой же порез, – пробормотал он, и его одутловатое лицо перекосилось. – Она сумасшедшая! Негодяйка! Именно она выцарапала мне глаза!

– Это мне хорошо известно, – Кэрол резко выдернула руку. – А теперь я убью тебя!

Конвульсии скрутили тело Фрэнка.

– Кто ты? – крикнул он, шаря в поисках ручки.

– Кэрол Блендиш! Я давно ждала этой минуты! Сейчас твоя очередь, а уж потом я разделаюсь с Максом! – ее железные пальцы впились в его запястье.

Фрэнка охватила паника. Он ничего не видит, а вдруг она собирается проломить ему череп! И он повел себя именно так, как и ожидала Кэрол. Мысль о том, что он находится наедине с сумасшедшей, жаждущей мести женщиной, парализовала его ум. У него оставался только один выход: бежать, слиться с толпой, и тогда она не сможет его убить.

Фрэнк вырвался из ее цепких рук, толкнул дверцу и мешком выпал из машины. Едва только его ноги коснулись земли, он вскочил и побежал.

Кэрол захлопнула дверцу, наблюдая за бегущим прямо под колеса встречных машин Фрэнком.

– Смотри, Стив! – рыдая, произнесла она, положив руки на руль.

Машины мчались на полной скорости. Водители пытались объехать мечущегося по проезжей части безумца. Завизжали тормоза, закричали женщины, послышался свисток полицейского.

Неожиданно на перекресток выскочила еще одна машина. Увидев бегущего прямо навстречу им Фрэнка, пьяный Эдди, обнимавший одной рукой Линду, попытался объехать его. В свете фар перед глазами Эдди мелькнуло потное, перекошенное лицо. Он услышал крик Линды:

– Это Фрэнк!

Удар бампера отбросил тело Фрэнка прямо под колеса встречного грузовика.

В суматохе никто не обратил внимания на черный «крайслер», который медленно тронулся с места и растворился в потоке машин.

Медсестра провела Макса в одну из палат госпиталя в Уилтонвиле. Лицо Макса было непроницаемо, тонкие губы поджаты и только бледность выдавала волнение. Его попросили подождать, и он застыл у стены. Его мутило, отчаянно хотелось курить, но он только сунул руку в карман, нащупывая пачку сигарет. Появилась сестра, сделав приглашающий жест.

– Вы можете побыть у него не более двух минут. Он очень плох.

– Умирает?

– Да.

– Почему бы не сказать об этом сразу? – проворчал он. – Или боялись, что я заплачу?

Остановившись у кровати, он посмотрел на Фрэнка. Толстое, обрюзгшее лицо его было желтым, губы посинели, дыхание с хрипом вырывалось из груди.

– Я здесь! – резко сказал Макс, спеша побыстрее покончить с этой тяжелой и неприятной обязанностью.

Фрэнк еле слышно пытался что-то сказать. Макс наклонился к нему.

– Это была Кэрол Блендиш, – прошептал Фрэнк. – Она сказала… Сначала я… Потом ты… Я узнал ее по шраму…

Макс выпрямился.

– Нечего тебе, идиоту, связываться с потаскухами! Ты всегда был падок до них, – не скрывая злости и презрения, сказал Макс. – Пеняй на себя, но уж меня она не получит!..

Фрэнк попытался приподняться, из горла у него вырвались булькающие звуки. Макс кинул на него последний взгляд и пожал плечами.

– Прощай, голубок! – сказал он.

Вошла медсестра и накрыла лицо Фрэнка простыней. Макс перевел взгляд на нее: она была молода и красива. Хлопнув умершего по плечу, он проговорил:

– Вот еще одна куколка, но ты уже не увидишь ее, – надвинув шляпу на глаза, не оборачиваясь, он вышел из палаты.