Раскаленная броня. Танкисты 1941 года Кисляков Максим

12

Танкисты временно устроились у костра прямо в центре лагеря. Игорь пробежал еще раз взглядом по скудному хозяйству лагеря. Всего он насчитал не больше сотни бойцов. Оружие увидел, дай бог, у половины, обмундирование бойцов и даже некоторых младших командиров в совсем плачевном состоянии. Кого ни возьми – не форма, а лохмотья. По изможденным лицам и так понятно, что отступление и дальнейшая жизнь в лесах и в окружении – не хлеб с вареньем. В общем, с виду не боевой отряд, а горстка оборванцев. Хорошо хоть дисциплина не страдает. С таким политруком-комиссаром, как этот Станкевич, – не забалуешь, с улыбкой подумал Игорь.

Баир ходит довольный. Романа Демина и вправду определили в полевой лазарет. Его бережно положили на носилки и перенесли под брезентовый навес. Конечно, не госпиталь, но какой-никакой комфорт все же есть – у каждого бойца топчан из соломы. Это лучше, чем быть брошенным на самодельных носилках в траву прямо на солнцепек.

Баир, пока устраивал Демина, опоздал к раздаче еды и теперь хлебает похлебку холодной. Да и похлебкой ее назвать трудно. В мутноватом постном бульоне плавает полкартошины и горстка гречневой крупы.

Но это его не смущает, башнер Шагдаров довольный лопает похлебку за обе щеки, щурит глаза-щелочки, капли бегут по подбородку и падают на грудь.

– Ну чего там, в лазарете-то? – спросил Семен, облизнув ложку. – Жить-то наш Ромка будет?

– Типун тебе… – буркнул Баир и улыбнулся. – Будет, конечно. Прочистили рану, заменили повязку. Пришлось помочь немного сестричкам, подержать нашего сержанта – уж больно вырваться пытался. Но ничего, справились. Спит сейчас.

– Эх, таки и нам бы прикорнуть, а, товарищ лейтенант? После столь сытной каши-то грех лицо не придавить, а?

– Отставить спанье! – отчего-то хмуро бросил Игорь. – Разляжетесь тут, как псы бродячие. Да и что за слова у тебя вечно сыплются – «грех»! Что за словечки антисоветские? Вот услышит товарищ комиссар, всыплет нам по первое число!

– Ну это так, народное… Извините, товарищ лейтенант. Больше не повторится, – обиженно произнес Семен.

– Ну ладно, – смягчившись, проговорил Игорь. – Вздремнуть надумаете – идите в тенек. Но далеко не заходить – мало ли!

Лицо Семена расплылось в улыбке, он подмигнул Баиру.

– Слушаюсь, товарищ лейтенант. Есть за буйки не заплывать!

Покончив с похлебкой, Игорь грызет горстку сухарей, некоторые из них уже начали плесневеть. Лейтенант вздохнул, отковырнул зеленый налет и отправил сухарь в рот, вкусно хрустнул.

Внезапно Протасов ощутил легкий толчок в бок. Он повернулся и тут же натолкнулся взглядом на заросшее нескладной бородой лицо, глазки маленькие, смеющиеся. Лоб разрезает приличная морщина, на голове засаленная клетчатая кепка, да и вообще одет был не по-военному – на теле ветхая безрукавка, длинная рубаха подпоясана веревкой, на ногах старые плисовые штаны исчезают в видавшей виды кирзе. Игорь бросил на них взгляд и сразу едва не подавился – на подошвах отчетливо проглядывались шипы! Такие сапоги только в вермахте были.

Мужичок перехватил взгляд Игоря, кивнул.

– Трофейные, – ответил он с довольной улыбкой и хлопнул ладонью по голенищу. – Хоть и вражьи, но удобные, зараза!

Игорь ничего не ответил и принялся дальше хрустеть оставшимися сухарями. Рядом Баир сидит и спешно хлебает похлебку, безучастно смотрит на едва горящий костерок. Недалеко от костра свернулись калачиками, сопят несколько солдат.

– Чёй-то я вас не видел тута раньше. Откуда будете? – вновь обратился к Игорю мужичок. – Форма у вас забавная. Диверсанты, што ли?

– Танкисты мы, – недовольно бросил Протасов и принялся протирать пучком травы глиняную тарелку. Он судорожно придумывал, как бы отделаться от говорливого мужика. – А откуда идем – то военная тайна. Понял, мужик?

– Да ты не серчай, сынок. Я вот тоже места себе не нахожу. С одной стороны – живу в соседней деревушке. С другой – вот в этом отряде. – Мужик многозначительно поднял палец и чуть тише, но торжественно добавил: – Тайно!..

– Почему тайно? Взял бы да перебрался в отряд, коли служить хочешь.

– А-а-а, тут дело сложное, – загадочно проговорил мужик, странно чему-то улыбнулся.

– Чего тут сложного?

– Э, не скажи! У меня все ж таки там дом, хозяйство, родня какая-никакая.

Игоря вдруг полоснуло раздражение.

– Мужик, какая родня, какой дом? Врага нужно бить, а не по углам сидеть. Вон комиссар говорит – каждый солдат на счету!

– Так ведь и не сижу по углам-то. Отряду помогаю чем могу. А что сам не могу стрелять, так стар уже, силы не те. Зато другим годен.

– Это чем же?

– Мозгой, например, – как-то хитро и чересчур добродушно произнес мужик. – Можно и не только винтовкой бить фашиста. Да и опасненько мне – прибьют ведь. А хозяйство на кого? Разве что немцу оставить… Так, может, и вправду сдаться немцам, хватит по лесам-болотам бродить, а? Глядишь, пощадит немчура-то, коли добровольно…

Он вновь ткнул локтем в бок Игоря, на лице опять хитрющая, как у кота, улыбка. Лейтенант совсем взбеленился, ярость буквально начала душить его.

– Слушай, дед, прекрати нести пораженческую чушь! И вообще, перед тобой командир Красной Армии, а ты тут на подсобье! Забываешься, старик! Если заняться нечем, иди дрожи под кустом, пока не шлепнули тебя, шкурник!

Мужик вдруг подскочил и воскликнул:

– Сопляк ты еще, дурья твоя башка! А еще литенант, тьфу!

От неожиданности Баир уронил уже пустую тарелку на землю, один из спящих солдат у костра поднял один глаз, но вскоре опять донеслось его похрапывание.

Игорь почувствовал приступ стыда. Понял, что погорячился, хотел было извиниться, но слов найти нужных не мог.

– Отставить ругань! – внезапно раздался бодрый голос капитана-пограничника. – Захарыч, ты опять присел на уши молодым? Занялся б делом лучше. Вон, воды бы с солдатами натаскал бы, что ли.

– Воду пусть молодые и таскают! – раздраженно бросил Захарыч, но тут же добавил мягко, даже как-то грустно: – А я все ж таки раненым пойду помогу. Машка-то, поди, забегалась совсем.

Игорь провожает сгорбленную спину мужика, казалось, на Захарыча вдруг обрушилась тяжеленная гора – он едва передвигает ноги в трофейных сапогах. Почему-то к горлу подкатил ком.

– Ты обиды-то не держи на него. Он из местных. Сына с первых дней на войну отправил. Недели не прошло, а он уже похоронку получил. В городе у него дочь с ребенком осталась. Помогает. – Пограничник повернулся и тоже уставился в удаляющуюся спину Захарыча. – Он мужик свой, проверенный. Нужный.

– Может, и проверенный. А почему тогда у вас не обоснуется? А то, как я понял, мотается туда-сюда. Может, он шпион?

Пограничник вдруг засмеялся. Игорь нахмурился, он и сам понял, что чушь брякнул. Дед этот даже на треть шпиона не тянет.

– Ну, может, и не шпион… Да какая польза от него? Старик, он и в лесу старик. Не боец.

– Ну не скажи. Нужный он, нужный. Пусть, да, и не солдат. Но – пользу приносит не меньше, чем рота стрелков.

– И чем же он…

– А вот этого пока знать не обязательно, лейтенант, – перебил Игоря пограничник и добавил: – Да и потом, если у нас обоснуется, немцы быстренько всю родню его к стенке. Да еще и соседей прихватят.

– М-да, дела… – подал голос Баир. Он задумчиво смотрит на затухающий костер, как вдруг ощутил, что на него смотрят и капитан, и лейтенант. Он повернулся, виновато улыбнулся и заторопился.

– Я, это, к Демину пока схожу, – произнес он спешно и быстро удалился, через мгновение серо-стальной танковый комбинезон исчез за близлежащими кустами.

Пограничник проводил его взглядом, улыбнулся и обратился к Протасову:

– Я чего, собственно, лейтенант, к тебе пришел. Дело есть. Серьезное.

– Я готов, товарищ капитан! – с готовностью произнес Игорь, быстро закинув оставшиеся крошки в рот и спешно прожевывая.

– Ну тогда иди за мной, в землянку к комиссару. Там все подробные инструкции получишь.

Игорь последовал за пограничником. Вновь у двери в землянку к комиссару перед ними вырос часовой, вытянулся и козырнул. Пограничник вновь отмахнулся привычным «вольно!» и потянул дверь на себя, та жалобно скрипнула, с готовностью поддалась. Командиры шагнули в полутьму землянки.

Комиссар Станкевич буквально нависает над картой, руки расставлены широко и, словно массивные колонны древнегреческого храма, упираются в стол.

– Товарищ комиссар, разрешите? – сразу с порога обратился пограничник.

Комиссар поднял глаза, Игорю показалось, что синяки под глазами стали еще больше, а морщины глубже.

– Да, да, – произнес Станкевич и вновь опустил глаза на карту.

Пограничник вместе с Протасовым подошли вплотную к столу. Игорь смог разглядеть, как на карте появились какие-то новые пометки, кружки и пунктирные стрелки. Комиссар, будто почувствовав интерес Игоря, посмотрел на него.

– Быстро, однако, меняется обстановка… – устало проговорил комиссар и опустился на скамью, лишь чуть слышно скрипнули сапоги. – Очень быстро…

– Отступаем?

– Да, фронт еще откатился. Минимум на 30 километров восточнее.

– А контрудара не намечается? Хотя бы сдерживающего?

– Какой там… – Комиссар махнул рукой и схватил голову двумя руками, глаза бесцветными стекляшками смотрят на оплывшую свечу, подрагивающий огонек отражается в зрачке. Слышно, как в углу скребется мышь. – Так что готовься, капитан, к лесной жизни. К нашим уже своими силами вряд ли выйдем… – Комиссар продолжил как завороженный смотреть на огонек свечи. Но вскоре спохватился, посмотрел на Протасова: – Но я о другом, лейтенант, хочу поговорить. Есть серьезное задание. Поможешь?

– Так точно! – с готовностью произнес Игорь.

– Ну, так, значит, задание такое. Сегодня вечером, до захода солнца, нам нужно проникнуть в город. Ваша задача – сработать как прикрытие.

Игорь сдвинул брови.

– Разведка?

– Не совсем. Нужно кое-кого встретить…

Игорь внимательно посмотрел на комиссара, потом на пограничника.

– Прошу прощения, товарищ комиссар, не совсем ясна задача.

– Нужно сопроводить одного человека в город, прикрыть его и вернуть обратно, – вставил пограничник. – Чего уж тут непонятного?

– Да, именно так, лейтенант. У нас в отряде есть один из местных. Проводник. Зовут его Степан Захарыч, он из местных.

При этих словах пограничник прыснул смехом. Волна стыда неприятно кольнула Игоря, он потупился.

– Чего такое, лейтенант? – недоуменно спросил комиссар.

– Да так, товарищ комиссар, – за Игоря ответил пограничник. – Уже познакомились они…

– Да? Ну вот и хорошо.

Комиссар кашлянул в кулак и продолжил:

– Так вот, Степана Захаровича нужно сопроводить в город. В случае чего – прикрыть. Но это в крайнем случае, – комиссар бросил взгляд на капитана. – В самом крайнем случае, товарищ Сорокин. Это ясно?

– Так точно, товарищ комиссар!

Комиссар перевел взгляд на лейтенанта.

– Так-с, сопроводите, значит, Захарыча до города. Там, в городе, вас будет ждать второй человек, он вам передаст часть груза. И исчезнет. Вы примете груз и отойдете вот в это место, – комиссар указал желто-зеленую область на карте. – Места там тихие, вас точно никто не обнаружит.

– Ясно, – кивнул Протасов. – А что за груз, товарищ комиссар?

Комиссар покосился на капитана, потом произнес:

– Нужный, лейтенант, нужный!

Станкевич выдохнул и продолжил:

– Значит, так-с, в этом месте будете ждать нашего Степана Захарыча. Он пробудет в городе до утра, так что придется переночевать под открытым небом.

– Ну, это не проблема, – отозвался пограничник. – Даже полезно. Свежий воздух…

– Да-да… Там встретите нашего Захарыча и отправитесь обратно. Вроде все, – комиссар сделал паузу и прибавил: – Да! И не забывайте – в городе немцев как грязи. Поэтому никуда не суемся, встречаем нашего человека в условленном месте и пулей обратно! Вот такое задание, лейтенант. Ну, справитесь?

– Так точно, товарищ комиссар!

– Я тоже так думаю. Сложного ничего нет, тем более твои бойцы посвежее наших-то будут. Сам видел, какие из них вояки сейчас… – Комиссар замолчал, взял наполовину скуренную папиросу, прикурил от свечи. – В общем, на сборы – час, – заключил он.

– Так точно! Разрешите идти?

– Иди, – кивнул комиссар, повернулся к пограничнику, – да, и возьмите с собой по полпайка, больше дать не могу!

– Есть!

Игорь козырнул и направился к выходу, рука оттолкнула деревянную дверь, та вновь противно скрипнула, в глаза лейтенанта мгновенно ударил яркий свет, выбил слезу.

Комиссар проводил взглядом лейтенанта, когда за ним захлопнулась дверь, он облегченно выдохнул.

– Как думаешь, не завалятся? – произнес капитан. – Рискованно, все-таки бойцы неизвестные…

– Ну вот и проверим, – спокойно ответил комиссар. – К тому же действительно из нашей сотни сейчас мало кто годен. А эти бодрые еще. Думаю, справятся. Если сам не начнешь стрелять при виде первого же немца.

Капитан промолчал. Комиссар бросил на него взгляд, в нем читалось недовольство.

– А то знаю, как ты можешь…

Капитан вновь ничего не ответил. Комиссар отвел взгляд, пыхнул клуб горького дыма.

– Ладно, товарищ Сорокин, иди готовься. На сборы – час. Потом выступаете. Да, не забудь пайки прихватить. Но меру знай! Мне еще сотню ртов кормить!

– Есть!

Капитан отдал честь, шагнул к двери.

– Капитан, а таскуна все-таки разыщи! – бросил вслед комиссар, капитан остановился и повернулся. – У нас из припасов – крохи остались. Но и те таскают! День-два и пухнуть начнем, так что разберись, я тебя прошу, Сорокин!

– Будет сделано! – капитан отдал честь. – Разрешите идти?

– Да, конечно, иди, капитан.

Капитан шагнул к выходу, скрипнула дверь. Комиссар глубоко затянулся, огонек уперся в картонную гильзу, ожег края.

Игорь задумчиво ходит по лагерю. Солдаты давно уже спят. Лишь раненые в дальней медпалатке иногда постанывают, просят пить. Роман Демин идет на поправку, медсестра говорит – крепкий парень, сдюжит большую потерю крови. Но сейчас Протасова почему-то больше интересовал мужик Захарыч. И это почему-то – угрызение совести. И вправду, как он, комсомолец, будущий коммунист, мог так оскорбить человека, который мало того что сына потерял, так еще и рискует своей жизнью. Да что там своей – все родные в опасности! А он, действительно совсем еще юный лейтенантик, бросил в него – «шкурник!». Нет, подумал Игорь, нужно извиниться. Да и подбодрить как-то этого Захарыча.

Игорь выдохнул и уверенно направился к тлеющему костерку на середине поляны. Захарыч обычно крутится где-то там. Однако возле костра его не оказалось, бодрствующие солдаты сказали, что он как ушел в лазарет, так и не возвращался. Игорь хмыкнул и направился к лазарету. Наверняка там и Баира встретит. Семена пока будить не стал.

Осталось несколько десятков метров, еще один поворот и перед ним на утоптанной полянке прямо посреди леса появится полевой лазарет. Уже более отчетливо слышны были стоны, как вдруг Игорь увидел, нет, скорее почувствовал какое-то движение в густом кустарнике. Протасов приблизился к кустарнику, пальцы осторожно раздвинули ветки, и внутри все оборвалось – тот самый Захарыч бесцеремонно шерудил в ящиках и кулях импровизированного продовольственного склада. Захарыч торопится, спешно запихивает бумажные свертки в вещмешок. Среди кулей отчетливо видна краюха хлеба, белые песчинки крупы. Лейтенант заметил даже, как из кармана плисовых брюк торчит кусок мыла. Вот же, курва-мать, промелькнула в голове Игоря догадка. Так вот он, таскун! Игорь сжал зубы до ломоты, желваки надулись.

Внезапно Захарыч вздрогнул, – Игорь неудачно переступил с ноги на ногу и хрустнул веткой, – край одного из кулей разошелся и на траву сыпанула струйка гречихи. Захарыч чертыхнулся и проворно запрятал куль с крупой обратно. Тут же принялся спешно задвигать оторванные крышки на ящиках, отодвигать кули и мешки подальше, воровато оглядываться.

Игорь нервно сглотнул и, стараясь не шуметь, отступил от кустарника. Получилось. Игорь выдохнул, стер проступившую испарину и шагнул к лазарету. В голове буквально роем носятся мысли.

«Стоп! – приказал сам себе лейтенант. – А почему я сбегаю, будто вор я? Надо вернуться и задержать!» Лейтенант решительно развернулся и быстрым шагом направился к кустарнику, через мгновение он словно медведь ворвался на территорию продсклада. Однако там уже никого не было. Даже следов не осталось, с удивлением приметил Игорь. «Матерый, значит», – пробежало в голове.

– Вот тебе и не первый раз в деле, товарищ капитан, – язвительно произнес Игорь.

Он решительно направился к землянке комиссара. Зло буквально душит его.

– Эй, лейтенант! – окликнул Игоря знакомый голос. Он повернулся и увидел приближающегося к нему капитана-пограничника.

«А может, ему все рассказать?» – Игорь внимательно рассматривает фигуру пограничника, глаза сощурил недоверчиво. «Пожалуй, нет. Что-то сдается мне, что не нужно этого. Лучше сразу комиссару».

– Лейтенант, ты готов выступать? – обратился к Игорю пограничник.

– Так точно, товарищ капитан!

– А где бойцы твои?

– Да спят еще, товарищ капитан, намаялись, вот и отдыхают.

– Ну так поднимай бойцов! Пора!

– Есть!

Лейтенант козырнул и направился за Семеном. Мимо проплывает в тени землянка комиссара. Может, сейчас и доложить, промелькнуло у Игоря. «Хотя нет, лучше после задания. Времени и вправду мало, а так нарвусь еще на гнев комиссара. Этот может шею намылить!»

Семен спит как ребенок, разве что пальцы в рот не сует. Игорь с улыбкой смотрит на него. Будить совсем не хотелось. Но – надо!

– Подъем, товарищ сержант Горобец.

Семен от тряски нахмурился, сдвинул брови и что-то промычал. Игорь тряхнул его еще раз за плечо, Сема попытался отмахнуться,

– Эй, слышь, сержант Горобец! Давай вставай! Хватит дрыхнуть!

Семен вновь недовольно промычал что-то похожее на «отвалите, товарищ лейтенант», но тут же опомнился и подскочил. Сонные глаза ошалело смотрят на Игоря, тело со сна пошатывает.

– Т-то-товарищ лейтенант, – заплетающимся языком произнес Семен. – Я го-готов!

Игорь улыбнулся, на помятой щеке отчетливо проступает вмятина от подложенного под голову вещмешка, несколько травинок нелепо прилипли ко лбу.

– Умойся давай и ко мне – дело есть!

– Слушаюсь!

Семен с кряхтением, будто немощный старик, поднялся и пошатывающейся походкой направился к журавлю колодца. Вскоре пришел и Баир. На этот раз лицо невеселое, понурое.

– Сестричка сказала, что температура повысилась у Ромки-то, – грустно произнес Баир, задумчиво глядя куда-то вдаль. – Говорит – это плохо.

– Ну, это еще не беда, – как можно веселее произнес Семен, но не вышло – Баир недовольно покосился. – Температура, подумаешь? Будто никогда не болел простудой! Ослаб он сильно за эти дни – вот и температура.

– Да я тоже так подумал. – Баир набрал в горсть воды и плеснул себе на лицо. – Но сестричка сказала, что тут дело другое. Рана могла воспалиться…

– Ладно вам гадать! – вмешался лейтенант. Ему не хотелось, чтобы перед походом ребята думали о своем раненом товарище. – Лучше думайте, как задание выполнить!

– А чего тут думать, товарищ лейтенант? Прикрытие оно и есть прикрытие. Да, Баир?

Семен ткнул локтем Шагдарова, тот ничего не ответил, лишь насупился.

– Эх, Сема, Сема, твое юморение нас когда-нибудь погубит.

– Та не скажите, товарищ лейтенант, до этого лишь помогало.

Игорь вдруг посерьезнел. К ним шагнул Степан Захарыч, как всегда, веселый. Баир даже удивился, немного позавидовал: ишь ты! Война кругом, а он духа не теряет, бодрится.

– Ну что, соколики, – обратился Захарыч к танкистам, глаза с веселым прищуром. – Готовы старикашку доставить в городишко-то?

И тут Игорь Протасов вспыхнул.

– Послушай, ты!.. – зло процедил Игорь, руки сами собой сжались в кулаки.

– Хватит уже собачиться! – вмешался капитан-пограничник и запустил в Игоря зеленый тряпичный ком. Игорь перехватил, от неожиданности едва не выронил.

– Что это?

– Камуфляж, – буркнул пограничник. – В своей танковой форме вас за версту видать, быстренько погорите. – Капитан протянул еще два тряпичных свертка Баиру и Семену. – Так что напяливайте и поживее. У вас две минуты. Ну, живо!

Игорь развернул тряпичный комок, он раскрылся зеленым полотном, по всей поверхности хаотично разбросаны желтые и коричневые пятна, они замысловато переплетаются, да так, что лейтенант не сразу нашел где верх, где низ.

– Ну что, лейтенантик, мудреная обновка-то? – произнес смешливым голосом старик.

Игорь зло покосился на него, старик добродушно глянул в ответ, губы растянуты в широкой улыбке. Протасов скрежетнул зубами, но ничего не ответил.

– Гляди, лейтенант, мы теперь и диверсанты-разведчики, – весело произнес Сема Горобец. – Ребята бы в училище не поверили!..

– Хватит там разговорчиков! – рявкнул Игорь, Семен недовольно покосился, выпятил губу.

С горем пополам облачились в камуфляж. Капитан всех обошел, пристально оглядел каждого.

– Хорошо! А теперь всем попрыгать! – скомандовал он.

– Чего? – едва слышно, будто сам у себя, спросил Игорь.

Капитан услышал, повернулся к нему, глаза швырнули молнию.

– Я не понял, – чего тебе непонятно?

– Прыгать-то зачем? – спросил Игорь немного растерянно, уже понимая – глупость произнес.

– А затем, лейтенант! Это вы там в танке грохочете всем чем можно, а в нашем деле тишина нужна, верно, Захарыч?

– Точно, – коротко ответил старик, глаза лукаво смотрят на лейтенанта.