Сокровище forever! Волынская Илона

Глава 15. Специалистка по особым поручениям

– Это надо снимать! – умирающим голосом пролепетала Карина Артюхова, почти с молитвенным экстазом глядя на входящую в двери группу.

Впереди, в одной руке сжимая лук, а другой придерживая висящий на плече полный колчан стрел, шагал высокий красавец «эльф» с разметавшимися по плечам локонами золотых волос. Следом из темного проема дверей появились две встрепанные девочки в коротеньких вечерних платьицах. На плече у каждой – железная булава, и даже изящная инкрустация серебром и бирюзой не позволяла принять их за дамское украшение. Зеленые глазищи девчонок воинственно поблескивали, а ярко-рыжие волосы пламенели, как два костра. А за ними… заполняя дверной проем окованными железом плечами, на пороге вырос… рыцарь! Начищаемая музейными уборщицами стальная грудь польской кирасы сияла в лучах электрических ламп. На голове красовалась каска, а половину лица закрывали темные очки! На руках рыцарь бережно держал даму. Не прекрасную. Скорее даже страшненькую, как натуральная ведьма из сказок – седые волосы торчком, хищный нос крючком, а на лбу вызревает здоровенная шишка!

– Эй, что за тетка? – с любопытством вопросил Неваляшкин.

– Господину сыщику нравится обижать беззащитных женщин! – поджала губы Раймунда.

Обозленный Салям, погромыхивая кирасой, промаршировал к столу и свалил свою бесчувственную ношу на лежащую на фуршетном столе старинную перину. Содрал каску с головы и взлохматил мокрые волосы.

– Это и есть наш загадочный незнакомец в черном плаще! – провозгласил он. – Похититель… Точнее, похитительница пекторали № 3!

– На этом столе что – постоянно действующий лазарет для похитителей? – возмутился Неваляшкин. – Сперва дедок, потом, пока вы там развлекались, эта успела на перинке поваляться, – он кивнул на насупленную Раймунду. – Кончай самодеятельностью заниматься, Остапчук! Вызови нормальных ментов, «Скорую», пусть разбираются!

– Я что, по-вашему, ненормальный? – обиделся Пилипенко.

– А это мы у твоего начальства выясним! – пригрозил Остапчук. – Сомневаюсь, что в милиции считается нормальным бросить пост и смотаться жрать.

– Меня спровоцировали! – с достоинством заявил Пилипенко. – Это была провокация! И не одна! Полные тарелки провокаций!

– Отец прав, – не обращая внимания на старшего лейтенанта, вмешался «эльф». – Тетка крепко огребла по башке кирпичом…

– Так ей и надо! – неожиданно влезла Раймунда и кровожадно воззрилась на бледную похитительницу. – Она нанесла страшный удар прямо по местоположению моего поэтического дара! – И Раймунда с силой ткнула себя пальцем в лоб – в сооруженную из салфеток повязку.

– Я не уверена, что ее поэтический дар помещается именно в голове, – шепнула на ухо сестре Кисонька.

– Пусть ответит за покушение на святое! – Жаждущая мести поэтесса ухватила оставшуюся на столе бутылку минералки и… перевернула ее над головой возлежащей на перине женщины.

– Не мочите экспонат! – завопила Светлана Вениаминовна, бросаясь к Раймунде.

– Это она, что ли, экспонат? – презрительно бросила поэтесса, продолжая поливать похитительницу из бутылки.

– Нет! Перина!

Похитительница судорожно закашлялась, отплевываясь от льющейся ей в лицо воды, и села. Отчаянно схватилась за голову и обвела столпившихся вокруг нее людей мутным взглядом. Сперва посмотрела на торчащего перед ней очкатого рыцаря, потом на вооруженных булавами девчонок, на «эльфа» при луке и стрелах и, наконец, на Раймунду… сдавленно застонала и рухнула обратно на залитую водой перину.

– Ты тут ушибленную из себя не строй! – налетел на нее Остапчук. – Видали мы здесь уже… одного ушибленного! – он покосился на старичка так злобно, что тот попятился и торопливо спрятался за спину Светланы Вениаминовны. – И вторую… прибабахнутую тоже, – следующий взгляд достался Раймунде. – Тебе кто велел пектораль трогать?

– Совесть! – решительно выдохнула похитительница. Бледная, с шишкой на лбу, с разметавшимися по перине мокрыми седыми прядями, со скорбно поджатыми губами, она казалась героической партизанкой на допросе. – Пектораль должна быть возвращена скифам!

– Скифов давно не существует, – пробормотала слегка растерявшаяся Мурка. – Их сарматы истребили…

– Это совершенно неважно! – седовласая похитительница была неумолима. В глазах ее сверкал фанатический блеск, смуглые пальцы скрючились, как когти. – Движение уже началось – музеи и библиотеки закрывают, а церкви восстанавливают! Курганы – священные места. Возвращение пекторали в родную землю станет еще одним шагом на пути закапывания отечественных исторических ценностей!

– Нет, ну ты посмотри на них! – Остапчук по старушечьи всплеснул руками. – Один ворует пектораль, чтобы новых скифов выкопать! – он снова зыркнул на прячущегося за Светланой Вениаминовной непрофессора. – Другая – чтобы старых закопать! Какое жулье пошло бескорыстное, все за идею! Одна только поэтесса пектораль стырила, чтоб свои книжки наклепать!

Раймунда задохнулась от возмущения:

– Вы смеете считать меня корыстной?! Разве мои стихи нужны мне? – она прижала пухлые ручки к забрызганной кровью старичка-ученого груди. – Они нужны людям! – проникновенно протянула поэтесса. – Человечеству!

– Позвольте, позвольте! – вмешался и дедок, выглядывая из-за спины Светланы Вениаминовны, как белка из дупла. – Если я и действовал не вполне законными методами – то только в интересах науки!

– А я – в интересах искусства! – не унималась Раймунда и, закатив глаза, продекламировала: – «Поэзия, куда же ты ушла?»

– На фиг! – рявкнул в ответ Остапчук.

– Попрошу не зачислять меня в один ряд с этими дамами! – посверкивая очками, потребовал похититель № 1, указывая на похитительниц № 2 и № 3. – Милочка, – старичок-ученый решительно подступил к кутающейся в перину активистке по закапыванию скифов, – каким образом вы собираетесь вернуть пектораль в землю? В огороде зароете?

– Мы восстановим скифские курганы по всей стране! – торжественно провозгласила та. – Преступно срытая археологами Толстая могила будет насыпана обратно в своем первоначальном виде, с пекторалью внутри!

– А завод? – спросил старичок.

– Что – завод? – опешила похитительница. – При чем здесь завод?

– Археологические экспедиции 70-х годов прошлого века назывались «новостроечными», – с торжеством глядя на нее, объявил старикан. – Их задачей было произвести раскопки курганов и извлечь все находки прежде, чем на этом месте будут выстроены металлургические заводы. Куда вы собрались девать завод, милочка, который теперь стоит на месте Толстой могилы? Или… – дедок склонил голову к плечу, рассматривая растерявшуюся похитительницу как некий диковинный экспонат, – вы впервые слышите об этом заводе? Закопать решили, а что и куда – узнать не удосужились? А может, вы и не собирались никакие курганы восстанавливать? А пектораль вам понадобилась совсем для другого?

– Молодец, дед, хоть и ворюга! – вскричал Остапчук. – Давай, тетка, колись! Твоей байке про «закопки» больше никто не верит.

Активистка «закопочного» движения еще некоторое время глядела на него в упор – потом вдруг звонко рассмеялась, мотая мокрыми седыми прядями.

– Надо же – поймал меня! Пенек старый, – поглядывая на непрофессора, хмыкнула она. – Ладно, чего уж там. Я понимаю, когда надо сдаваться. – Тон ее речи изменился, он стал спокоен и деловит. Тетка вольготно откинулась на перине. – Наняли меня, короче…

– Кто нанял? – по приказу из офиса быстро спросил Салям.

– Такой он дурак – светиться? – покачала головой женщина. – Аванс перевели через Webmoney еще месяц назад, а задание на «мыло» скинули за день до презентации…

– Так и написали – «сопри пектораль»? – влез Остапчук. – Ты что, профессиональная воровка, чтоб тебе такие заказы поступали?

– Я предпочитаю называть себя «специалисткой по особым поручениям», – мягко поправила его седая. – И заказ был вовсе не на кражу!

– Ага, значит, пектораль ты сперла по собственной инициативе? – пальцы разгневанного Остапчука невольно сжались в кулаки.

– Я ничего не крала, – невозмутимо заявила «специалистка по особым поручениям».

– Еще и отпирается! Все видели – как ты вот ей по башке дала и пектораль утащила! – продолжал возмущаться Остапчук.

– Я в точности выполнила указания заказчика. От меня требовалось только оказаться в музее к началу презентации…

Близняшки переглянулись. Они помнили – презентация началась почти на час позже, чем было написано в пригласительных. Сперва губернатор опоздал, потом мэра ждали… И тем не менее лихая тетка полезла в музей точно, когда приехал губернатор, иначе разыскивающему туалет Саляму не довелось бы застукать ее на окошке и устроить салочки по музею.

В тот же самый момент также недоуменно переглянулась и троица сыщиков в офисе «Белого гуся», слушавших признание похитительницы через микрофон на Саляме.

– …Спрятаться и дожидаться неподалеку от выставочного зала, пока оттуда не выскочит похититель. – Похитительница № 3 метнула иронический взгляд в дедка. – Я, правда, не ожидала, что вы за ним сразу такой толпой рванете, а потом будете по всему музею носиться! Но мне же платят не за красивые глаза, – с гордостью истинной профессионалки сказала она. – Я пересидела там, где меня никто не стал бы искать…

– Так это вы! – вдруг взвыл Пилипенко. – Я знаю, где вы прятались! – обличил он. – Здесь! В этом самом зале! Вы не просто украли пектораль… – Пилипенко сделал длинную паузу и зловещим тоном закончил: – Вы последние бутерброды съели!

– Скучно было сидеть, – мило улыбнулась «специалистка по особым поручениям». – Услышала, что вы возвращаетесь, и снова отступила в залы. Милый старичок явно не годился на роль вора. – Она насмешливо улыбнулась дедку. – Мне оставалось лишь подождать, пока тот, кто отнял у него пектораль, попытается изъять свою добычу.

Раймунда презрительно фыркнула и отвернулась.

– Как вы узнали, что презентация началась? – опасаясь, что Остапчук опять перебьет своими воплями, Вадька из рабочей комнаты агентства заставил Саляма задать мучавший его вопрос.

Женщина пожала плечами – тоже мне загадка!

– Мне на мобильник позвонили.

– Голос? Вы запомнили голос? – опередив и Вадьку, и Саляма, выпалила Мурка.

– Он сказал всего одно слово – «пора». По такому много не запомнишь. Ну, мне-то от демонстрации на ступеньках до окошка было недалеко…

– Про окно вы тоже узнали у заказчика? – быстро спросил Вадька в офисе. Салям в музее повторил его вопрос.

Женщина кивнула:

– Все было в письме. И что окно оставят открытым тоже…

И зал музея, и рабочая комната «Белого гуся» погрузились в задумчивое молчание.

– Любопытно, – бормотал Вадька. – Если заказчик так вовремя подал сигнал, да еще и окно открыл – значит, он был на презентации?

– Вадька! – вскричал Сева. – Голос, что мы слышали в наушниках! Еще до того, как пектораль открыли, до того, как Раймунда пришла! А человека не видели, он в камеру не попал! Ну помнишь, сразу после того, как старикан потребовал отдать пектораль?

– Точно! – щелкнул пальцами Вадька и нагнулся к микрофону.

– Кто с вами разговаривал? – повернувшись к старичку в зале музея, требовательно вопросил Салям. – Когда господин Остапчук отказался отдать пектораль – кто сказал вам: «Вы понимаете, что надо делать!»? Кто подбил вас украсть пектораль?

– Я действительно именно тогда решил взять ее… на время… для исследования… – глядя на решительного Саляма, промямлил дедок. – Но… со мной никто не разговаривал… То есть… Я был уверен, что это мой собственный внутренний голос!

«Специалистка по особым поручениям» ехидно расхохоталась:

– Ну и громко же он у тебя выступает – раз другие тоже слышат!

– Говорил же я – не все тут так просто! – яростно почесывая затылок, выдохнул Вадька. – Сами виноваты – беготней увлеклись, вместо того чтоб нормальное расследование проводить! Спроси, какой у нее «емэйл»?

– Спроси, какой у нее «емэйл»? – покорно повторил Салям.

На экране четко видны были устремленные на него удивленные взгляды.

– У кого – у нее? – настороженно поинтересовалась специалистка.

– У вас, – торопливо поправился Салям. – Адрес какой?

Седоволосая, видно, решив ничего не скрывать, покорно пробормотала адрес своего почтового ящика и нервно провела кончиком языка по губам:

– В горле пересохло!

– Еще бы – столько бутербродов съесть, – враждебно разглядывая ее, фыркнул Пилипенко.

Светлана Вениаминовна поглядела на него, как на безнадежно больного, и принялась разыскивать среди пластиковой посуды чистый стакан.

– Вадька-а! Ты что делаешь? – тем временем в офисе спросила Катька, видя, что брат принялся яростно терзать клавиатуру.

– Хочу отследить, откуда ей «мыло» скинули, – не отрываясь от клавиатуры, бросил Вадька.

– А пектораль искать не будем? – насторожился Сева.

– Ну найдем, – равнодушно сказал Вадька, не прекращая работать, – ее опять украдут!

– С чего ты взял? – перепугался Сева.

– Так в третий раз воруют! Тенденция, однако! – фыркнул Вадька. – Сам смотри: дедку кто-то писал, Раймунде тоже, теперь эта с ее виртуальным заказчиком! И пригласительные взялись неизвестно откуда, и демонстрация у музея. О, кстати! Пока я работаю, вели Саляму спросить – зачем она перед самым похищением с демонстрацией светилась?

– Входило в условия заказа, – на мониторе похитительница лишь пожала плечами. – Подробно расписали и что требовать, и чего говорить…

Светлана Вениаминовна тем временем нашла чистый стакан и принялась наливать в него минералку.

Вадька тоже пожал плечами:

– Не понимаю. Если хочешь украсть – зачем привлекать внимание? Это же глупо!

– Не с точки зрения заказчика! – глубокомысленно заметил Сева.

– Теперь я еще больше хочу с этим заказчиком познакомиться, – пробормотал Вадька. – А следы-то как замел! – почти с восхищением протянул он. – Я уже через сервер в Италии иду, а только что в Германии был! Ничего… – сквозь стиснутые зубы пробормотал компьютерный гений «Белого гуся», – от меня не спрячешься.

– Вадька-а, – опять протянула Катька, – ну найдешь ты этого заказчика… А Салям-то откуда про него узнает?

– Мы ему скажем. Если понадобится, – презрительно косясь на Катьку – что за дурацкие вопросы! – вместо Вадьки ответил Сева.

– Но Салям же у нас вроде бы самостоятельно расследование ведет! Вот он сидит там в музее, – она показала на экран, где Светлана Вениаминовна протягивала полулежащей похитительнице стакан с минералкой. – А потом – бац! – и знает уже, кто заказчик! Он что, компьютерный экстрасенс?

Похитительница на экране благодарно кивнула и приняла стакан.

– Черт! Она права! – продолжая напряженно стучать по клавиатуре, рявкнул Вадька. Нет, с этим надо что-то делать – младшая сестра просто не имеет права быть правой столько раз за один вечер! – Сева, скажи Саляму, чтоб он свою мобилку вытащил и сделал вид, что к Интернету подсоединяется!

– Чем вы там занялись? В тетрис играете? – к Саляму придвинулся Остапчук.

– Заказчика ищу, – вслед за Вадькой буркнул тот. – Уже почти нашел…

– Потом заказчика! – взвыл в зале музея несчастный бизнесмен. – Куда она ворованную пектораль дела?

– Я ничего не крала! – упрямо поджимая губы, повторила похитительница № 3. – Заказчик и не просил ее воровать – ее просто надо было переложить в другое место.

– Так пектораль еще здесь! – взревел Остапчук, мгновенно переходя от отчаяния к надежде. – Говори, где?

– Ребята, заказчик вовсе не за границей! – прикрывая микрофон, довольно сообщил Вадька. – Он у нас в городе! И ящик у него на местном сервере. – Вадька в офисе хищно пошевелил пальцами над клавиатурой, что сулило неведомому заказчику изрядные неприятности.

– Скажу, чего уж теперь скрывать, – тем временем хмыкнула похитительница.

– Есть! – радостно прошептал в офисе Вадька. – Знаете, что тут в папке «Исходящие»? Письма к дедку и Раймунде! Это он притащил в музей всю компанию психов! Специально! Ну и кто же ты такой умный?

Вадька в офисе пробежался пальцами по клавиатуре…

«Специалистка по особым поручениям» в музее отхлебнула из стакана…

Глаза у Вадьки выпучились, он издал невнятный хрип…

Глаза у специалистки выпучились, она издала невнятный хрип…

Стаканчик вывалился у нее из рук, обливая и без того мокрую перину остатками воды. Женщина вцепилась пальцами в горло. И с глухим «бум!» – удар головы о стол – рухнула навзничь.

…и с тихим присвистом ровненько задышала.

– Она спит! – специально громко, чтоб через микрофон Саляма ее хорошо слышали в рабочей комнате «Белого гуся», закричала Мурка, нащупывая пульс на запястье похитительницы. – Ей дали сильное снотворное! – Рыжая оглядела столпившихся вокруг людей – и ее взгляд остановился на бутылке в руке Светланы Вениаминовны. – Вы! – растерянно охнула девочка.

– Это не я! – Светлана Вениаминовна пятилась под устремленными на нее взглядами. – Я ничего не делала! Господин сыщик, ну скажите же им! – она повернулась к Саляму, все это время дисциплинированно, как ему и было велено, пялящегося в будто бы подключенный к Интернету мобильник.

– Вы ничего не делали, – так же заторможенно, как и Вадька в офисе, повторил Салям в музее. – Я только что зашел на почтовый ящик заказчика!

– Странно, – себе под нос прошептал «эльф», – а мне казалось, вы просто заставку разглядываете.

– Вот именно – казалось. – Салям спрятал мобильник за спину. – Сервер, с которого отправляли письма и вам… – Салям указал на старичка-ученого, – и вам, – он кивнул поэтессе, – и ей! – он покосился на сладко спящую «специалистку по особым поручениям». – Это сервер страховой компании «Няня для взрослых». Владелец…

Но договорить ему не дали:

– Ха! – громко сказал Неваляшкин. – Так это ж… «Остапчук-страх»! Короче, Остапчуковская страховая компания! Выходит, он все это время, считай, сам у себя пектораль тырил? И тетка эта тоже на него работала? – он ткнул пальцем в сторону спящей «специалистки по особым поручениям». – А как услышал, что она колоться начала, снотворного в минералку сыпанул, чтоб не разболтала, где пектораль запрятана? Чего ж ты ее не замочил – надежнее было бы! Ну ты даешь, Олежка! – Неваляшкин захохотал, раздувая красные щеки, приседая от восторга и тряся брюшком. В этот момент своего торжества он, как никогда, был похож на развеселившегося гнома.

Глава 16. Все сходится, но зачем?

– Вообще-то, на Остапчуке все сходится, – в офисе сказала Катька.

– Остапчук у нас уже был подозреваемым один раз – по другому делу! – возмутился Сева.

– Так что – это делает его честным человеком на веки вечные? – малая одарила его презрительным взглядом. – Он мог только сказать, что заказал для пекторали бронированную витрину – а на самом деле поставил самую обычную! Специально, чтоб разбить смогли! Раззадорил дедка-ученого своими письмами – специально, чтоб тот спер пектораль! Еще и подначил. Это он себя за внутренний голос выдавал! Это его камера не поймала! А если бы дедок все-таки не повелся – как запасной вариант была Раймунда. И Остапчук наверняка на самом деле знал, что прожорливый Пилипенко удерет к фуршету и пектораль останется без охраны! И сигнализацию Остапчук мог отключить! Пектораль украли, он вроде как ни при чем. Его «специалистка по особым поручениям» забирает добычу у вора и припрятывает. Остапчук бы ее через пару деньков потихоньку из музея вынес – и продал!

– Да зачем ему это надо? – почти в отчаянии крикнул Сева. – Не станет он даже из-за полутора лимонов подставляться – по сравнению с его состоянием это вообще не деньги!

– При условии, что у него еще есть состояние! – усмехнулся Вадька, наклоняясь к микрофону.

Глава 17. Полтора миллиона – не деньги

– Когда вы пришли на презентацию… – по Вадькиной указке Салям повернулся к Неваляшкину, – вы говорили что-то насчет денежных потерь господина Остапчука?

Все еще хихикающий «гном» смахнул слезы с маленьких хитрых глазок.

– Да он весь как есть потерянный! За последний месяц столько бабла выплатил – небось теперь у шофера на бензин занимает!

– У вас действительно нет денег? – журналистка Карина сжала кулачки, на щеках у нее полыхал гневный румянец. – А еще спонсорство обещал! Ладно! Так даже лучше! После того как выйдет наша передача – о бизнесмене, укравшем сокровище нации, – Карина обличающе указала на красного, как вареный рак, Остапчука, – спонсоры к нам в очередь построятся!

– Я ничего не крал! – раздувая щеки заорал бизнесмен. – Я… Можно вас на минутку? – взмолился он, поворачиваясь к Саляму и делая шаг в сторону темного проема дверей, явно приглашая выйти из зала. – Нам нужно поговорить!

– О! Правильно! – возрадовался Пилипенко. – Сейчас он этого в темноту заманит и по голове даст! А я его прямо на горячем арестую – чтоб знал, ворюга, как на честного, но голодного человека свои преступления сваливать!

– Вы только господину Остапчуку с собой стульчик дайте, – ехидно посоветовал Гена, – иначе он до головы господина сыщика не достанет!

Салям, железной башней возвышающийся и над Остапчуком, и над Пилипенко, лишь поглядел на них сверху вниз…

– Молчи, Салям! – немедленно распорядился в офисе нервно тискающий микрофон Сева. – Нам не до них, тут дело жизни и смерти! Если наш заказчик – это одновременно наш преступник, кто нам гонорар заплатит и за что?

Салям величественно кивнул и, помахивая так и оставшейся у него в руках каской, неторопливо направился в опустевшую нишу, усыпанную осколками разбитой витрины.

Остапчук быстренько потрусил рядом с ним. Остановился и, придвинувшись поближе к Саляму – его физиономия расплылась на весь офисный монитор, – зашептал, то и дело нервно оглядываясь на любопытно пялящихся на них людей:

– Честное слово! Клянусь! Не крал! – Бизнесмен провел ладонью по мокрому лбу. – А что проблемы у меня – так я ведь для того эту выставку и затеял, чтоб их решить!

– Поподробнее! – рубанул Сева в офисе, а следом и Салям.

– Я правда… имею… некоторые потери… – озираясь, прошелестел Остапчук. – На страховках! – резко выдохнул бизнесмен прямо в спрятанный микрофон Саляма. Ребята в офисе шарахнулись от компьютера.

– Ага! – в Катькином стиле азартно завопил Салям в музее. Тут же осекся, солидно откашлялся. – То есть… я хотел сказать… На страховке нажиться решили, господин Остапчук?

– Да я в своей компании эту проклятую пектораль застраховал! В своей! – заорал Остапчук уже в полный голос. Потом с ненавистью покосился на Неваляшкина, вытянувшего шею от усилия расслышать, о чем говорят Остапчук и сыщик, и сдавленным шепотом зачастил: – У меня выплат много было – год такой дурацкий: то пожары, то наводнения… Бабки отбивать надо! А быть страховщиком исторической ценности – это ж какая реклама! Годами работать будет! Вот и застраховал – на все время выставки. А она исчезла. – Физиономия Остапчука стала поистине трагической.

– Да-а, – потрясенно протянул Салям-Сева, – страховка на 150 миллионов…

– Какие сто пятьдесят? – Остапчук махнул рукой. – Она же государственная! Национальная! Бесценная! Страховка вдвое превышает номинальную стоимость! А где я столько денег возьму? – его голос упал до едва слышного шепота. – У меня не то что в страховой компании – со всех моих предприятий столько не соберешь! Мне конец! Во всех смыслах конец! – Остапчук запустил пальцы в стоящие дыбом волосы. Ребятам в офисе даже показалось, что седины в его шевелюре существенно прибавилось.

– О чем вы думали, когда страховали? – вслед за Вадькой пробормотал в музее Салям.

– Но я же не думал, что ее украдут! – это был истинный крик души.

– Мои люди проверят ваши слова, – внушительно объявил бизнесмену Салям-Вадька.

– Проверьте! И поверьте! – Полные неистовой надежды глаза Остапчука распахнулись на весь экран. – А меня подозревать нечего – чего меня подозревать, не надо меня подозревать! – зачастил он. – Нужно пектораль искать! Вот пектораль – это потеря! А все предыдущие мои потери – тьфу, не стоят внимания! Это для Неваляшкина такая сумма – деньги, а меня ерундой не возьмешь!

– При чем тут господин Неваляшкин? – раздраженно поинтересовался Салям-Сева. Клиент может вовсе без копейки остаться – да еще в тюрьму сесть, за невыполнение условий страховки, а все с конкурентом состояниями меряется!

– Так Неваляшкин же мне должен! – немедленно пояснил бизнесмен. – Одни только проценты с его долга все мои потери покрывают!

– Господин Неваляшкин вам должен? – переспросил Сева, заставляя Саляма повернуться в сторону напряженно прислушивающегося «гнома». Неваляшкин и его невозмутимый красавчик-сынок появились в кадре…

– Без документов занимал, под честное слово – хотя где были мои мозги, когда я ему на слово поверил? Теперь отдавать не хочет, весь вечер мне голову морочил, просил выплату отсрочить, иначе ему конец! Только лучше ему конец, чем мне, – эти деньги сейчас мне самому нужны, не отдаст – «крышу» натравлю! – продолжающий рассуждать о долгах Неваляшкина Остапчук замер с открытым ртом, когда частный сыщик вдруг круто развернулся на каблуках. Лязгая так и не снятой до сих пор кирасой, двумя длинными скачками преодолел расстояние от ниши до дверей и встал перед Светланой Вениаминовной и девчонками, собравшимися выйти из зала.

Глава 18. Простые потребности и непростое положение

– Вы куда это? – требовательно поинтересовался Салям.

– В туалет, – пожала плечами Мурка, с некоторым удивлением разглядывая замершего перед ними в угрожающей позе закованного в доспехи Младшего Служащего.

– Зачем?

Кисонька нехорошим взглядом уставилась Саляму в очки:

– Тебе… То есть вам… в подробностях объяснить? – осведомилась она. – Допустим, носик попудрить.

– Здесь пудрите, – предложил Салям.

– Здесь зеркала нет, – все еще сдерживаясь – надо же делать вид, что разговариваешь со взрослым сыщиком, а не с вредными мальчишками, – ответила Кисонька.

– В туалете его тоже не… – Сева в офисе осекся, а следом и Салям. – В вестибюле есть прекрасное зеркало, можно возле него расчесаться!

– Там нет света, – сквозь зубы процедила Кисонька. Мальчишки что, издеваются? Думают, это очень смешно?

– В туалете его тоже нет! – с отчаянием, вполне передающим ощущения ребят в офисе «Белого гуся», вскричал Салям. И тут же торопливо добавил: – Наверное.

– Вот мы пойдем и проверим, – фыркнула Кисонька, – раз ты… вы… точно не знаете!

Троица в рабочей комнате с ужасом разглядывала злющую Кисонькину физиономию на мониторе. Ну как она не понимает?! Вся проблема в том, что они знают точно!

– Там хотя бы вода есть – руки помыть? А то со здешней минералкой лучше не связываться! – пытаясь смягчить ситуацию, вмешалась Мурка.

«Нет там больше никакой воды!» – едва не заорал Сева, но вовремя прикусил язык. Так и не дождавшись возражений, девчонки аккуратно обошли Саляма и двинулись к выходу. За ними последовала и Светлана Вениаминовна.

– Тогда идите вдвоем! – догоняя их, завопил Салям. Сева еще рассчитывал спасти ситуацию – если девчонки отправятся в туалет без музейной дамы, можно им на мобильник позвонить, объяснить… – Остальные пусть у меня на глазах будут!

Светлана Вениаминовна вдруг смутилась:

– Девочки без меня не найдут…

– Туалет не найдут? Он же не иголка, чего там его искать. – С проснувшейся подозрительностью поглядывая на музейную даму, из-под локтя Саляма вынырнул Остапчук. – Или у вас там какие свои дела? – явно подозревая недавнюю помощницу в намерении отыскать и перепрятать его бесценную пектораль, процедил бизнесмен.

– Свои дела в туалете у меня, безусловно, есть, – с достоинством сообщила Светлана Вениаминовна, – как у всякого нормального человека! А не найдут потому, что… – Она снова засмущалась. – Ну нет у нас в музее туалета для посетителей!

– Как это – нет? – теперь уже опешила Мурка. – Мы с родителями в бог знает скольких музеях бывали – везде туалет есть! И в Эрмитаже, и в Третьяковке, и в Историческом музее… А если за границей – так по два-три туалета! На каждом этаже.

– Мы не Эрмитаж! И тем более не заграница! Им же на это деньги дают! А у нас на экспозиции не хватает! – со злостью выпалила Светлана Вениаминовна. – Туалет для посетителей сперва засорился, потом потек, затем совсем сломался… Мы его и закрыли! Теперь только тот, что для сотрудников, работает!

Троица в офисе снова переглянулась.

– Так идете в служебный? – агрессивно вопросила музейная дама.

– Конечно, идем! – немедленно согласились девчонки – по лицу Светланы Вениаминовны было понятно: еще одно слово о недостатках музейного сервиса – и им предложат терпеть хоть до Третьяковки!

– Мне тоже надо попудрить носик, – объявила Раймунда. – Вся эта беготня и стрессы вредны для цвета лица!

– И я пойду! – неожиданно вылез Пилипенко. – Кажется мне, что вы все тут сговорились, а сыщик ваш продался детской мафии!

Трепетная надежда, обычно появлявшаяся во взгляде Остапчука каждый раз, когда он смотрел на Саляма, вдруг сменилась жгучим подозрением. Ни слова не говоря, он пристроился в хвост направлявшейся в туалет процессии. Неваляшкин поглядел на него тоже подозрительно – и потрусил рядом.

– Папа, ты куда? – спросил Гена, нагоняя отца.

– Все пойдем! – воинственно объявил «гном». – И эту с собой возьмем! – он подошел к спящей «специалистке по особым поручениям» и взвалил ее себе на спину. – А то вдруг прикидывается – мы за порог, а она за пекторалью бегом! И ты тоже там не отсиживайся! – окрысился он на дедка-ученого. – А то знаю я вас, похитителей!

В результате вся компания, включая даже крепко спящую на плече у Неваляшкина «специалистку», вывалила за дверь и, возглавляемая Светланой Вениаминовной, пошлепала по лестнице на второй этаж – к туалету.

У экрана в рабочей комнате «Белого гуся» воцарился форменный траур.

Небольшая толпа поднялась на второй этаж…

– Ой! – Светлана Вениаминовна остановилась над дверью в служебный туалет.

Именно «над», а не «перед». Дверь лежала на полу, полностью перегораживая проход. Вырванный с корнем английский замок болтался на единственном винте.

Светлана Вениаминовна сделала робкий шажок, заглянула в пустой проем и открывающуюся за ним туалетную кабинку, освещенную скособоченной лампочкой с разбитым плафоном.

– Ой! – повторила она. – А что это… Кто…

Глава 19. Мое сокровище!

– Наверное, все-таки не надо было приказывать Саляму ломать дверь, – глядя, как остальные участники «туалетной экспедиции» набиваются внутрь и тут же замирают, молчаливые и неподвижные, с упреком сказал Вадька.

– Не надо было ему в ботинки что попало совать! – немедленно парировал Сева. – Тем более, оно все равно не работает!

– Кто ж знал, что та раковина так плохо держится! – простонал Вадька. – А как он умудрился унитаз зацепить, я вообще не понимаю!

И только одна Катька, не отрывающая глаз от монитора, неожиданно сказала:

– А знаете, по-моему, они не на унитаз смотрят!

Нерешительно перетаптывающийся позади всех Салям наконец сделал шаг вперед – и вдруг тоже замер. Катька опять была права. Конечно, несчастная туалетная кабинка выглядела так будто в ней какое-то время бушевал запертый внутри небольшой тайфун (что, кстати, почти соответствовало действительности, вот только музейному начальству лучше было об этом не знать!). Но столпившиеся в дверном проеме люди глядели совсем не на свернутый набок умывальник и даже не на развороченный унитаз…

В туалете стояла девушка. Невысокая, с ладной спортивной фигуркой, облаченная в просторные штаны и такую же свободную рубаху. Она гляделась в покрытое сеткой трещин зеркало и невозмутимо расчесывала гребнем вьющиеся темные волосы. Завидев в зеркало столпившихся за ее спиной людей, девушка едва заметно улыбнулась.

– Вы кто? – Остапчука женские прихорашивания не интересовали, его волновало другое.

– Зовите меня… Зариной, – после недолгой паузы сообщила девушка.

– Вы откуда взялись? – тут же влез Неваляшкин.