От судьбы не убежать Джоансен Айрис
– Ей это не понравится. Она не хочет, чтобы я за нее переживала. Поэтому я не взяла Цыганку и не стала ее искать.
– Но мне-то не стоит переживать из-за того, что твоя мама обо мне подумает. Она и так почти всегда на меня сердится. Поэтому я попрошу у тебя Цыганку и найду маму. Ладно?
Фрэнки с облегчением кивнула.
– Я думаю, с ней ничего не могло случиться. Лошадь никогда еще не сбрасывала ее, а Самсон ее любит. Просто…
– Она была какая-то напряженная. – Килмер соскочил с забора. – Когда мама вернется, ты успокоишься. – Он пошел к конюшне. – В какую сторону она поехала?
Девочка махнула рукой в западном направлении.
– К горам.
– Мои ребята патрулируют горы, Фрэнки. Если бы с ней что-то случилось, мы бы уже знали. Но я на всякий случай проверю.
– Ты ей не скажешь, что я за нее переживала?
– Обещать не стану. Иногда приятно узнать, что кто-то тебя любит и волнуется за тебя. Наверное, твоей маме грустно после смерти вашего друга Чарли. Может, сегодня ей особенно не по себе. – Килмер улыбнулся. – В любом случае мы ее спросим, а потом постараемся это исправить. Это лучше. Гораздо лучше, чем просто не обращать внимания. Может, вернешься в дом и позанимаешься музыкой, пока я не вернусь? Мне кажется, когда мама вернется, ей будет приятнее услышать музыку, чем увидеть тебя верхом на ограде.
Фрэнки кивнула и соскочила на землю.
– Попробую. Только мне трудно сосредоточиться, когда с мамой что-то не так.
– Я все улажу, Фрэнки.
Она пристально посмотрела на него, потом снова кивнула.
– Хорошо. – Фрэнки улыбнулась. – Я тебе верю. – Она побежала к дому. – Цыганка не любит оград. Шарахается от них. Будь осторожен.
Килмер смотрел, как ее фигурка скрывается в доме.
Я тебе верю.
Будь осторожен.
Господи, он чувствует себя средневековым воином, которого посвятила в рыцари королева. Горд, полон надежды и решимости, готов сразиться с драконами.
Интересно, у всех отцов дети вызывают такие чувства? Вероятно. Но для него это внове и заставляет вспомнить времена, когда он не был таким циничным сукиным сыном, как теперь. Сколько лет прошло? Пожалуй, в те времена ему было не больше лет, чем теперь его дочери.
Когда тебе восемь, как Фрэнки, все кажется возможным.
А когда у тебя есть Фрэнки, ты из кожи вон лезешь, чтобы даже невозможное стало возможным.
– Тебе не кажется, что пора возвращаться?
Вздрогнув, Грейс резко повернулась от ручья, в котором поила Самсона, и в нескольких ярдах от себя увидела Килмера верхом на Цыганке. Только его тут не хватало, раздраженно подумала она. Ей еще не удалось успокоиться, усмирить бурю чувств, вызванную разговором с Донованом.
– Нет. Разве что на то есть причина. Эта местность опасна для моего здоровья?
– Безопасна. – Килмер спешился и повел Цыганку к ручью. – Но Фрэнки переживает. Боится, что с тобой что-то случилось.
– Черт.
– Она права? – Килмер пристально вглядывался в ее лицо.
– Я возвращаюсь.
– Права.
– Ничего такого, что касалось бы Фрэнки.
– Все, что ты чувствуешь и делаешь, касается Фрэнки. Я обещал ей все уладить. С чего начинать?
– Не давай обещаний, которые не можешь выполнить.
– Будет исполнено. – Он печально улыбнулся. – Обратной дороги нет. Я никогда еще не давал обещаний ребенку. Такая огромная ответственность. Ты-то знаешь, а у меня все еще впереди. Так что скажи, что надо сделать, чтобы она перестала волноваться.
– Предоставь это мне.
Его улыбка погасла.
– Я и так слишком много оставлял на тебя. Больше не хочу.
Грейс отвела взгляд.
– Это пока мы с Фрэнки рядом. А так – с глаз долой, из сердца вон.
– Вы всегда были в моем сердце. А теперь всегда будете перед глазами.
– Я тебе не верю.
– Поверишь, если перестанешь смотреть куда угодно, только не на меня.
Грейс не отрывала взгляда от сосен на полянке прямо перед собой.
– Не хочу на тебя смотреть.
– Ты ведь хорошо разбираешься в людях и знаешь, что я никогда тебе не лгал. Даже когда рассказывал о твоем отце…
– Заткнись. – Она посмотрела ему в глаза. – Зачем вы с Донованом меня мучаете и заставляете выслушивать все это снова и снова? Почему не даете и дальше жить иллюзиями?
Килмер замер.
– Донован говорил с тобой?
– Сегодня утром, – сухо подтвердила она. – Не мог подождать.
– Прости. Я думал, что успею к нему первым. Не стоило тебе сейчас об этом рассказывать.
– А когда? Еще через девять лет?
– Я не мазохист. – Килмер покачал головой. – Просто хотел дать тебе еще немного времени.
– Ради всего святого. Я не беспомощная идиотка. – Она старалась говорить так, чтобы голос не дрожал. – Просто не хотела смотреть правде в глаза. И теперь осталась только боль и опустошенность. Но я справлюсь.
– Знаю. – Килмер помолчал. – Но не знаю, справлюсь ли я. Может, дашь мне совет?
– Тебе не нужны никакое советы. – Она взяла поводья и приготовилась вскочить в седло. – Я сказала Фрэнки, ты знаешь все па.
– Черта с два. – Он схватил ее за плечо и заставил отвернуться от Самсона. – Я спотыкаюсь, как слепой, с тех пор, как тебя увидел. – Его глаза сверкнули. – Не знаю, что на меня так подействовало.
– Секс.
– Да, черт возьми. Но не только. Секс даже мешал. Не оставалось времени выяснить, есть ли у нас шанс на что-то еще… Это я виноват. Надо было… Но каждый раз, когда я заговаривал с тобой о… – Килмер пожал плечами. – Будь у нас еще хоть несколько месяцев… Но я просто не мог не прикасаться к тебе. Только это казалось важным. Вот в чем дело.
И она не могла не прикасаться к нему.
– А если ничего больше и не было?
– У нас не хватило времени это выяснить. – Он поморщился. – А когда я узнал, что ты беременна, почувствовал себя обманутым и разозлился. Мне и в голову не приходила мысль о ребенке. Признаю. Я понял, что у меня нет надежды. Ты злилась на меня из-за отца, а я тебя обрюхатил, сделал тебе ребенка. Единственное, что я мог, – защитить тебя.
– Я хотела Фрэнки.
– Когда ты поняла?
Грейс покачала головой.
– И все-таки?
– Не будем ворошить прошлое. – Она попыталась отстраниться. – Не хочу об этом говорить.
– Знаю. Ты страдаешь. – Руки Килмера легли ей на плечи – медленно, словно нехотя. – Я оставлю тебя в покое. Скоро.
Грейс чувствовала, как участилось ее дыхание. От его ладоней жар распространялся по всему телу. Боже… Она сглотнула.
– Сейчас.
– Хорошо. – Килмер не отпускал ее. – Только не поможет, сама знаешь. Мы должны разобраться. Все закончилось слишком быстро. Это неправильно… Нам надо разобраться.
– Я разобралась восемь лет назад, когда родилась Фрэнки. Все кончено.
– Неправда. Почему же твое сердце бьется так сильно, что я вижу пульс у тебя на шее?
Она набрала полную грудь воздуха и отпрянула. Потом поспешно отвернулась и вскочила в седло.
– Не обманывай себя, – тихо сказал Килмер. – Ради собственной безопасности. Хотя решать тебе. Я не загоняю тебя в угол. – Он улыбнулся. – Но при первой же возможности могу загнать тебя в ближайшую кровать. Было бы неплохо. Тебе понравится, и ты это знаешь.
Да, понравится. Если чувства не обманывают ее, она, наверное, сходит с ума.
– Не теперь.
Килмер кивнул.
– Благородства ты от меня не дождешься. Будь я похож на Блокмена, отступился бы. Ты только что пережила потрясение, ты расстроена. Но я не Блокмен. Придется иметь дело со мной – таким, какой я есть.
– Я не обязана иметь с тобой никаких дел.
– Никуда ты не денешься. Я не собираюсь устраняться. Выбери роль, в которой ты готова меня видеть, потому что я не уйду.
Грейс смотрела на него, раздираемая противоречивыми чувствами. Безумие. Так не должно быть. Она приехала сюда, чтобы привести в порядок мысли, а теперь у нее голова идет кругом.
– Фрэнки тебя ждет, – тихо сказал Килмер.
Да, Фрэнки ждет. Фрэнки важнее той бури, которая бушует в сердце. Грейс сжала пятками бока Самсона, и жеребец галопом понесся через поля к ферме.
– Привет, мама. – Фрэнки встретила ее на ступеньках крыльца. Девочка окинула внимательным взглядом лицо Грейс, потом облегченно вздохнула. – Ты опять в порядке.
– Я всегда в порядке. – Она обняла дочь. – Ты сомневалась?
– Ты была… не такая. – Фрэнки покачала головой. – Не знаю. Но Джейк все уладил. Как и обещал.
– Правда? Откуда ты знаешь, что у него это получилось?
– Ты выглядишь, как после приятной прогулки. Ты вся сияешь.
– У тебя богатое воображение. – Грейс поцеловала дочь в щеку. – Но в следующий раз, когда будешь беспокоиться, просто подойди ко мне и скажи. А не обращайся к чужим людям.
– Джейк не похож на чужого, – ответила Фрэнки. – Мне нужно в амбар, к Роберту. Он сказал, что я не тренировалась в боевых искусствах с тех пор, как мы сюда приехали. Хочешь посмотреть?
– Обязательно. Иди. Я догоню – только умоюсь и возьму бутылку воды.
– Ладно. – Фрэнки сбежала по ступенькам, потом оглянулась. – Ты такая красивая, мама. Такая… молодая.
– Спасибо.
Грейс посмотрела, как Фрэнки бежит через двор к амбару, ныряет внутрь, потом пошла в ванную. Роберт поступает очень разумно, вынуждая Фрэнки погрузиться в повседневные дела, так что у девочки не остается времени вспоминать прошлую жизнь. Они все должны сосредоточиться на…
Боже.
Она увидела свое отражение в зеркальце аптечки. Потом подняла руку и нерешительно дотронулась до пылавшей румянцем щеки.
Сияет, как выразилась Фрэнки.
Снова двадцать три, и каждая минута жизни волнует и манит ее.
Нет, она не хочет возвращать то время. Не хочет снова стать беззащитной, исполненной грез и надежд.
И не хочет давать Килмеру власть, способную вызвать эти метаморфозы. Она была рядом с ним совсем недолго, а результат чувств, которые он разбудил, уже смотрит на нее из зеркала.
Господи, помоги. Ей опять двадцать три.
– Я недоволен. Хэнли, – сказал Марво. – Как Килмеру удалось протащить своего человека через наши позиции?
– Отвлекающий маневр второй группы, которую он разместил западнее. Когда мы поняли, что это ложная тревога, Килмер уже…
– Оставил меня в дураках. – Рука Марво на крышке письменного стола сжалась в кулак. – Отец учил меня, что самое ценное – это гордость, а ты позволил Килмеру три раза унизить меня. Сначала он украл кисет, потом проклятого осла, а теперь вывез раненого всего в десяти милях от Эль-Тарика. И в двух случаях из трех командовал моими людьми ты. – В его тоне сквозила угроза. – Надеюсь, на этот раз ты реабилитируешься, правда?
– Признаю свою вину, – сказал Хэнли. – Я думал… Нам не повезло…
– Не повезло? Не знаю такого слова. А теперь скажи, как мне переубедить партнеров, которые посчитают меня размазней и захотят вторгнуться на мою территорию?
– Мы найдем Килмера и Грейс Арчер.
– Когда?
– Переговоры с человеком из Лэнгли идут медленно. Он очень уклончив, – поспешно прибавил Хэнли, заметив выражение лица Марво. – Но я собираюсь вылететь туда сегодня же вечером и сам прослежу, чтобы мы получили то, чего добиваемся. Я не вернусь, пока не узнаю, где Килмер.
– Нет, ты не вернешься, пока у тебя не будет Килмера и Грейс Арчер. Я хочу преподать тебе урок. Необходимо уничтожить следы от твоих неудач. Никому не позволено думать, будто я слабее отца. И я не допущу, чтобы до сына дошли слухи, что я старею и глупею. – Его губы сжались в узенькую полоску. – Даю тебе семь дней на поимку Килмера и Арчер, Хэнли. Никаких отсрочек или оправданий. Семь дней. Потом я преподам тебе урок.
Глава 10
– Донован, это моя дочь Фрэнки, – сказала Грейс. – Она очень хотела с тобой познакомиться. Как тебя зовут, Донован? Кажется, я ни разу не слышала твоего имени, только фамилию.
– И не услышишь. Моя мама совершила ошибку и дала мне имя, абсолютно не подходящее к моей огромной силе и бесчисленным талантам. Лучше уж Донован.
– Интересно. Так и подмывает докопаться до правды, – пробормотала Грейс. – Фрэнки, когда-то мы с Донованом вместе работали. – Она прикрыла дверь спальни. – Он многому меня научил.
– Точно. – Донован протянул руку. – Очень рад познакомиться с тобой, Фрэнки. – Он нахмурился. – Но у такой красивой девочки должно быть и красивое имя. На самом деле тебя зовут Франческа, не так ли?
Девочка кивнула.
– Только оно слишком длинное. Мне больше нравится Фрэнки.
Донован перевел взгляд на Грейс.
– Почему Франческа, Грейс?
– В детстве я несколько лет провела в Италии, и мне всегда нравилось это имя. – Она улыбнулась Фрэнки. – Но не хотелось давать слишком пышное имя маленькой девочке, и Фрэнки показалось мне разумным компромиссом.
Донован покачал головой.
– Она способна с шиком носить имя Франческа.
– Чему вы научили мою маму? – спросила Фрэнки. – Шпионить?
– Небольшой курс начальной подготовки. Невозможно шпионить или воровать секреты, если не умеешь за себя постоять и выпутываться из опасных ситуаций.
Фрэнки нахмурилась.
– Но вы сами не очень-то хорошо выпутались. Вы ранены.
– Верно, – усмехнулся Донован. – Но уверяю тебя, я не был таким неуклюжим, когда учил твою маму. – Он посмотрел на Грейс. – Она была одним из лучших учеников. Я ею гордился. Разумеется, Килмер придушил бы меня за плохую работу. С него станется.
– Джейк? – улыбнулась Фрэнки. – Мама говорила, он умный. Мне он нравится.
– Мне тоже.
– Фрэнки, Доновану нужно поспать, – сказала Грейс. – Придешь к нему попозже.
– Кажется, мне опять хуже, – заявил Донован. – Не перебивай. Я хочу поближе познакомиться с твоей дочерью. Иди и оставь ее со мной, чтобы мы могли получше узнать друг друга.
– Донован, но врач… – Грейс пожала плечами и посмотрела на Фрэнки. – Что скажешь?
– Она хочет остаться и послушать рассказ о своей маме, – сказал Донован. – Правда, Франческа?
– Фрэнки, – поправила девочка. – Да, если ему это не повредит. Ему правда хуже?
– Нет, это у него такие шутки, Фрэнки.
– Мне повредит, если мы с тобой не поговорим. – Донован бросил взгляд на Грейс и сладким голоском добавил: – Возможно, не только о маме. Полчасика, а, Грейс?
Другими словами, он обещает не упоминать о Килмере и их отношениях. Донован умеет быть благоразумным, если захочет. Но только если захочет. Она кивнула и открыла дверь.
– Полчаса. А потом спать, Фрэнки.
– Хорошо. – Фрэнки устроилась в кресле рядом с кроватью, не сводя глаз от лица Донована. – А почему маму учил ты, а не Джейк?
– Естественно, потому, что я круче.
– Если бы ты был круче, – покачала головой Фрэнки, – то Джейк работал бы на тебя.
Закрывая дверь, Грейс с трудом сдержала улыбку. Пусть Донован познакомится с Фрэнки – она преподнесет ему парочку сюрпризов. Дочь обычно говорит то, что думает, если только не опасается обидеть человека. Интуиция подсказала Фрэнки, что Донован достойный противник. Она будет оценивать его, а он ее.
– Как Донован?
Грейс повернулась и замерла, увидев на лестничной площадке Килмера.
– Кажется, в порядке. Лучше, чем я предполагала. Что говорит врач?
– Донован поправляется с нечеловеческой скоростью. Доктор Краллон с трудом удерживает его в кровати. – Он помолчал. – Я видел, ты привела к нему Фрэнки.
Грейс кивнула.
– Он хотел познакомиться с ней поближе, поэтому выгнал меня.
– И это ему сошло с рук?
– Я хочу, чтобы он с ней подружился. Полюбил ее. Мне хочется, чтобы весь мир ее полюбил. Может, тогда я смогу ее защитить.
– Разумно.
– Это от отчаяния, – покачала головой Грейс. Она хотела пройти мимо, но Килмер схватил ее за руку. – Нет. Не смей.
– Я смогу ее защитить, Грейс. Хочешь знать почему?
– Пусти.
– Потому что люблю ее. Она меня зацепила.
– Ты ее не получишь.
– Ради всего святого, я уже говорил, что не собираюсь отнимать у тебя дочь. Но почему ты не можешь позволить мне хотя бы то, что позволила Доновану? – Пальцы Килмера сильнее сжали ее руку. – Позволь мне общаться с Фрэнки, не опасаясь, что ты запаникуешь и уведешь ее. Твоя логика должна распространяться и на меня. Чем сильнее я ее люблю, тем лучше буду стараться ее защитить.
Какая уж тут логика, когда речь о нем. Одни чувства.
– Это… другое. Слишком много преград.
– Тогда сломай их, – хрипло сказал он. – Сломай все преграды. Ты знаешь, как это сделать. Я не утверждаю, что секс может все прояснить в наших отношениях, но он может нас сблизить и поможет взглянуть на проблемы под другим углом. Черт, о чем это я? Если мы будем так близки, я не смогу думать ни о чем, кроме того, что мы делаем. – Килмер разжал пальцы. – Не знаю, может, я использую Фрэнки, чтобы затащить тебя в постель… Надеюсь, я все-таки не такой сукин сын. – Он отвернулся. – Может, ты и права. Может, меня нельзя подпускать к Фрэнки.
Такого Килмера Грейс еще не приходилось видеть. Он всегда так уверен в себе. Она вдруг почувствовала симпатию, смешанную с отчаянием. Сначала он поразил ее вспышкой сексуальной энергии, а потом вывел из равновесия и заставил жалеть его.
– Ради бога, я не говорю, что не хочу подпускать тебя к Фрэнки.
Килмер выжидающе смотрел на нее.
– Я сказала, что не хочу… – Она двинулась по коридору к своей спальне. – Только не сбивай ее с толку. Она к тебе сильно привяжется, а потом ты ее бросишь. Ей и так досталось.
– Что ты ей говорила об отце?
– Ничего. Сказала, что совершила ошибку, но готова ее повторить, если у меня будет еще один такой же замечательный ребенок.
– И никого не винила?
– Почему я должна тебя винить? Я была взрослой и сама сделала выбор. Я себя не выгораживаю. Сама виновата. – Она открыла дверь. – Но ты устранился.
– Это жестоко.
– Лучше, чем не видеть первых шагов Фрэнки. Не слышать ее первых слов, не петь ей колыбельную. Ты не поймешь.
– Нет, я понимаю.
Она оглянулась и замерла, увидев его лицо. Возможно, он понял, чего лишился, и теперь страдает. Тогда, девять лет назад, ей иногда открывался настоящий Килмер, скрывавшийся за внешней невозмутимостью. Она восхищалась им, даже преклонялась, как перед героем, любила его тело, и ей нравилось все, что он с ней делал. А если бы она знала его по-настоящему? Что бы она выбрала: веру в отцовскую любовь или слово Килмера?
Прищурившись, он вглядывался в ее лицо.
– Грейс…
Она поскорей зашла в спальню и захлопнула дверь. Потом закрыла глаза и прислонилась к двери спиной. Ее тело словно таяло. Сердце билось сильно и быстро. Это безумие нужно прекратить.
Нет, невозможно. Пока она живет под одной крышей с Килмером, видит его каждый день. И нет никаких сомнений, что им с Фрэнки придется оставаться здесь до тех пор, пока опасность не минует. Она не может избавиться от Килмера, а при каждой их встрече напряжение только растет.
Нужно не обращать внимания. Придумать себе занятие. Проводить время с Фрэнки.
Грейс вдруг вспомнила взгляд Килмера перед тем, как она улизнула в спальню. Грубый, откровенный, горячий и такой притягательный… Она запаниковала – потому что словно смотрелась в зеркало.
Боже, надо научиться не обращать на это внимания.
– Кого ты любишь больше, Цыганку или Дарлинга?
Фрэнки, чистившая лошадь, подняла голову и увидела Килмера, прислонившегося к воротам стойла.
– Одинаково. Нечестно иметь любимчика. Лошади могут почувствовать и обидеться.
– Понятно, – улыбнулся Килмер. – А в глубине души?
Фрэнки задумалась.
– Понимаешь, они разные. Цыганка спокойная и ласковая, а Дарлинг нервный и… забавный. Я люблю обоих. Здорово, если бы Дарлинг оказался здесь.
– Но ведь у тебя и так полно дел. Музыка, Цыганка.
– Для друзей время всегда найдется. – Она снова взялась за скребок. – Но у меня мало друзей.
– Почему?
– Я не люблю то, что любят другие дети. Они считают меня странной.
– Это тебя беспокоит?
– Немножко. Иногда. С лошадьми все нормально. Многие дети в Таланвиле ездят верхом. Но очень мало кто играет на музыкальных инструментах, а музыку вообще никто не слышит.
– А ты бы отказалась от музыки ради друзей?
– Не говори глупостей.
– Это нужно понимать как «нет»?
– Музыка во мне. Я не могу ее остановить. И она заставляет меня чувствовать… не знаю… как будто я парящий орел или Дарлинг, когда он прыгает… – Она покачала головой. – Нет, Дарлинг боится, а я не боюсь музыки. Никогда не видела лошади, которая любит музыку.
– А я, кажется, видел.
Фрэнки подняла голову.
– Где?
– В Марокко. Две лошади. Твоя мама их тоже знает.
– Она мне никогда не рассказывала.
Читать бесплатно другие книги:
