Шоу одинокого скелета Волынская Илона
– Ты, нет – ты, ладно – я! – и вперед выступил сосед Юра. Лена и Саша подпирали его с обеих сторон – то ли для поддержки, то ли чтоб не сбежал.
– Видишь ли, Машенька… – дипломатично начал Юра, но Мария Алексеевна остановила его одним словом:
– Вижу, – и она кивнула на телевизор.
– Но нам бы не хотелось, чтобы у тебя сложилось ложное представление о том, что ты там увидела, – лихорадочно забормотал Юра, окончательно сбился, стряхнул с себя руки жены и брата и скрылся за спинами остальных гостей.
Мария Алексеевна брезгливо поглядела на соседей, приятелей и деловых партнеров и переключилась на детей.
– Итак, я жду ваших объяснений! – в ее голосе ощутимо слышался металл.
Теперь уже для сыщиков настала пора переминаться с ноги на ногу и выталкивать друг друга вперед.
– Видишь ли, мама… – наконец начала Кисонька.
– Вижу. – Мария Алексеевна снова кивнула на телевизор. – Вижу, что вы превратили семейную беду в развлечение.
Сыщики недоуменно уставились на нее.
– Мам, ты чего? – обиженно протянула Мурка. – Где тут развлечение?
– А это что? – Мама в очередной раз кивнула на экран. – Все хороши, нечего сказать. В доме несчастье, отец чуть с ума не сошел, мне пришлось его лекарствами отпаивать, а они… Гости поживиться решили, а дети игру в сыщиков затеяли. Вместо того чтобы помочь отцу…
– А мы что делаем? – Мурка почти кричала.
– Ваши игрища – это, по-твоему, помощь?
– А что тогда – помощь? Посуду помыть? Или сидеть в углу тише воды, ниже травы? Ну конечно, чистые тарелки и полная тишина сра-азу же спасут папу от разорения!
– Не смей дерзить матери! – завелась Мария Алексеевна. – Немедленно иди в свою комнату и ложись в постель! Остальных это тоже касается. Спать, быстро!
– Так утро уже скоро! – заныла Катька.
– Знать ничего не желаю! Марш в свои комнаты!
– Вот интересно: мы – единственные люди, кто хоть как-то пытается папе помочь! И мы же, получается, самые виноватые! – воскликнула Мурка и гневно затопала вверх по лестнице.
– Вот только твоих обид папе сейчас и не хватает, – бурчала мама, поднимаясь за ней следом.
Девчонки уже подошли к своей комнате, как вдруг дверь распахнулась, и на пороге встала позевывающая Бомбина.
– Ну вот, я думала, что раньше всех встану, – недовольно сказала она. – Думала, покажу вам, как надо не лениться! А вы, оказывается, тоже рано поднимаетесь. А могли бы спать допоздна, раз богатенькие! – с упреком сказала она.
– Ну вы видали эту Золушку! – сквозь зубы процедил Сева.
– Не стоит беспокоиться, обычно в этом доме в… – Кисонька глянула на часы, – в четыре утра все еще спят.
– Ты-то, девочка, тут при чем, ты же в этом доме не живешь. Пусть Мурка ответит или Кисонька, – Бомбина ткнула пальцем в Вадьку.
Вспыхнувший Вадька смущенно покосился на Марию Алексеевну. Та хмыкнула.
– Идите, наконец, в постели. И ты, деточка, тоже, – мама кивнула Бомбине. – На тебе очень симпатичная ночная рубашечка, но бегать в ней по лестнице – это лишнее.
Бомбина повернулась, нашла глазами Катьку и уставилась на нее с немым трагическим упреком.
– Чего? – растерянно спросила Катька.
– Вот видишь – симпатичная! – Бомбина зажала подол своей длиннющей рубашки в горсти и обвиняюще сказала Катьке: – Симпатичная! А ты… А ты говоришь – вредного цвета, люди с ума сходят! Ты! У тебя просто вкуса нет! – И гордо задрав нос, Бомбина уплыла обратно в комнату.
Глава XVIII
Пилипенко захватывает власть
– У нас на месте преступления – полный облом! – возмущался Вадька. Он походил на охотничьего пса – стоял на четвереньках и словно принюхивался к полу, диванам, стенам. Он походил на охотничьего пса, потерявшего след, – такая растерянная у него была физиономия.
Вадька безнадежно поглядел на Севу снизу вверх и уселся на пол.
– Ты только подумай: ведь он же как-то вошел, подкрался к Мурке сзади, стукнул ее, потом стул взял, залез, дотянулся до камеры, выключил ее – и ни единого следа! Будто по воздуху прилетел!
– Спуститься-то можно? – опасливо поинтересовался Севка. Он сидел на столе, по-турецки поджав ноги. На стол его загнал Вадька: стоять на полу было нельзя – вдруг там следы преступника, сидеть на стульях – ни в коем случае, ведь преступник воспользовался стулом, чтобы дотянуться до прицепленной над карнизом камеры. И подходить к диванам Вадька тоже запретил – так, на всякий случай.
– Спускайся! – безнадежно махнул рукой Вадька.
Севка спрыгнул со стола, обвел взглядом веранду:
– М-да, обули нас по полной программе.
– Главное, я в упор не врубаюсь: как он к камере подобрался? Он ее даже увидеть не должен был! Никто же не видел, никто! Девчонки не заметили, а они ведь точно знали, что камера есть!
– Может, и преступник знал?
– Откуда?
Севка пожал плечами:
– Подслушал, догадался – мало ли! Большой Босс ясно написал – суперкрутой мен наш похититель. Профессионал.
– А мы – лохи ушастые, – горестно подытожил Вадька. – Пошли, что ли, вниз, еще раз пленку посмотрим.
– Чего там смотреть, все уже видели, – Севка оглушительно зевнул. – Может, лучше задрыхнем? Вторую ночь почти не спим!
– Какой-то гад нас кидает по-черному, а я спать пойду? – взъярился Вадька. – Нет уж, ты как хочешь, а я вниз, к видаку.
И, схватив кассету, Вадька помчался по лестнице.
Севка унылым взглядом уставился на такой удобный, такой манящий диван, еще разок зевнул, чуть не свихнув себе челюсть, и поплелся следом за другом.
Возле комнаты девчонок он остановился. Даже поднял руку, чтобы постучать, но тут же передумал. Сквозь дверь было слышно, как быстро, с легкими повизгиваниями, тарахтит Бомбина. Нет, встречаться с Бомбиной Севе никак не хотелось.
Сева спустился в гостиную, сгреб с дивана подушку и калачиком свернулся на ковре рядом с Вадькой. Шеф агентства «Белый гусь» яростно терзал пульт, снова и снова прокручивая появление их неведомого противника. Каждый раз, как на экране возникала громадная фига, Вадька злобно шипел, потом отматывал пленку обратно и начинал смотреть с начала.
Две минуты Сева честно таращился на экран, но видео гудело так монотонно, а большой пушистый ковер был таким мягким, что мальчишка и сам не заметил, как стал тихонько соскальзывать в сон.
– Фигня, ну какая фигня! – возопил над его головой Вадька. – Ничего, никаких зацепок и идей тоже никаких! У, башка тупая! – И в полном расстройстве чувств Вадька стукнул себя пультом по голове.
Похоже, получилось чувствительно, потому что Вадька снова взвыл, на этот раз от боли, и отшвырнул пульт прочь. И тут же в гостиной раздался оглушительный рев:
– Что? Где? Откуда? Всем стоять, стрелять буду!
С дивана приподнялась внушительная туша старшего лейтенанта Пилипенко. Физиономия у лейтенанта была мятая, поперек щеки, словно боевой шрам, рдел рубец от подушки. В руке Пилипенко сжимал отброшенный Вадькой пульт и будто пистолетом водил им из стороны в сторону, выцеливая противника.
– Смотреть надо, куда кидаешь, – зло процедил Сева.
Вадька виновато повел плечом:
– Я забыл про него совсем.
Как полицейский в американском боевике, Пилипенко ухватил пульт двумя руками и раскорячился на полусогнутых ногах. Слышно было, как хрястнула ткань на его мятых форменных брюках. Пульт нацелился прямо в ребят.
– Попались! – вскричал Пилипенко. – Руки за голову, лицом к стене, считаю до трех!
– А умеете? – невинно спросил Сева.
Но прежде чем Пилипенко успел отреагировать на столь вопиющее хамство, сверху послышались хлопанье дверей, возгласы и топот. Разбуженные обитатели дома мчались выяснять, почему шум и какие еще неприятности готовят им несчастливые выходные. Впереди всех летели Мурка с Кисонькой и Катька, позади ковылял папа девчонок. Судя по физиономии, он еще не очухался от снотворного, которым его напичкала жена.
Возбужденная полуодетая толпа скатилась по лестнице и в недоумении остановилась, разглядывая Пилипенко, который продолжал целиться из пульта в мальчишек. Вперед протолкалась Мария Алексеевна.
– Вы почему здесь? – накинулась она на мальчишек. – Сказано же было – спать! Вот свалитесь от переутомления, что ваши родители мне скажут?
– Да мы… как-то… – забормотал Вадька.
– Нам на веранде страшно, – нашелся Сева. – А вдруг вор вернется?
– Господи, ну какая же я глупая, – немедленно раскаялась мама девчонок. – Конечно же, я должна была найти вам другое место. Простите меня, мальчики, столько всего навалилось, я совсем голову потеряла. А всё вы, – она тут же нашла новый объект для своего возмущения и накинулась на Пилипенко. – Дрыхнете тут, а в доме настоящий кошмар творится! Вы нас охранять остались или напитки пробовать и телевизор смотреть? – Она обвиняюще показала на пульт в руках у Пилипенко и полупустую бутылку американского виски.
Пилипенко очумело потряс головой, разгоняя сонную одурь, и попытался ногой затолкать бутылку под диван. Та тут же свалилась и медленно и торжественно выкатилась на середину комнаты под перекрестный огонь презрительных взглядов.
Пилипенко смущенно хмыкнул и принялся совать пульт под мышку. Видно, рассчитывал найти там скрытую кобуру. Но кобура так и не нашлась, и он просто сунул пульт за ремень брюк. Толстый живот надавил на кнопки, и телевизор немедленно включился. Громадная черная фига в очередной раз расплылась на весь экран.
– Это что такое? – возопил Пилипенко.
– Да так, почти ничего, не стоит вашего просвещенного внимания, – иронически протянула Кисонька. – Просто пока вы тут невинно развлекались, вор в очередной раз проник в дом, избил мою сестру и оставил вам привет.
– Вор? Мне? Фигу? – свистящим шепотом переспросил Пилипенко.
– Он. Вам. Ее, – с удовольствием подтвердила Мурка.
– Да я его!.. – взвыл Пилипенко и, грозно размахивая выхваченным из-за пояса пультом, выскочил за дверь.
И тут же со двора послышались вскрик и торжествующий рев Пилипенко.
Сыщики переглянулись.
– Он что, кого-то поймал? – неуверенно предположила Кисонька.
– Чего стоим? Быстро за ним! – И Катька кинулась следом за Пилипенко.
– Там холодно, оденьтесь! – вскричала Мария Алексеевна, но ее не слушали ни дети, ни взрослые – всем не терпелось узнать, кого же поймал Пилипенко.
Первым, кого увидели сыщики, очутившись во дворе, был высокий мальчишка из поселка. Лицо у пацана было бледное и растерянное, он стоял, высоко подняв руки, а за его спиной возвышался торжествующий Пилипенко. Одной рукой Пилипенко прижимал пульт к спине мальчишки, а другой – крепко держал за плечо девчонку в выцветшей куртке.
– Попались! – вновь издал свой любимый боевой клич Пилипенко. – Будете знать! Быстро все отдавайте! Пристрелю! – и он для убедительности ткнул мальчишку пультом в спину.
– Отдали мы уже, отдали, у нас больше нету! – в ужасе кричал пацан. – Убери пистолет!
– Отдали? – радостно вскинулся папа девчонок.
– Что отдали? – устало поинтересовался Вадька, пробираясь в первый ряд.
– Так аппарат! Самогонный! Бабка еще на той неделе сдала!
Из толпы зрителей вынырнула Кисонька, подошла к беснующемуся Пилипенко и подергала его за рукав:
– Будьте так любезны, отдайте наш пульт, пожалуйста.
– Что? – ошеломленно переспросил Пилипенко.
– Пульт, – терпеливо повторила Кисонька и требовательно протянула ладошку. – Без него телевизор смотреть неудобно.
– Какой еще… – Пилипенко опустил глаза и вдруг осекся. Он недоуменно пялился на свою правую руку, явно не способный понять, почему то, что он считал пистолетом, вдруг превратилось в пульт от телевизора.
Мальчишка из поселка извернулся, глянул через собственное плечо и тут же шагнул в сторону:
– Тьфу, – зло сплюнул он. – Пульт! А я-то думал – пистолет!
– Пульт, пистолет – разницы никакой, – торопливо заявил Пилипенко и попытался быстренько спрятать пульт в карман. Но бдительная Кисонька перехватила его руку, и пульт наконец-то перекочевал к законным хозяевам. – Все равно я тебя поймал. Колись быстро, ворюга, чистосердечное признание смягчает наказание.
Пилипенко схватил мальчишку за шиворот.
– Чего я сделал-то? – заныл мальчишка.
– Проникновение в жилище…
– Вообще-то он за калиткой стоит, внутрь не заходит, – прокомментировала Лена Федорова.
– Нанесение тяжких телесных повреждений…
– Кто – он? – возмутилась Мурка. – Да если бы это был он, я бы его в бараний рог! В один момент!
– Похищение важных государственных документов… – продолжал Пилипенко.
– Коммерческих, – поправил Сергей Николаевич.
Но вошедшего в раж Пилипенко уже невозможно было остановить:
– Сопротивление сотрудникам милиции, организованная преступность…
– Извините, вы – маньяк? – поинтересовалась Кисонька.
– Кисонька, как тебе не стыдно! – ахнула Мария Алексеевна.
– А что здесь такого, – невозмутимо заявила Кисонька. – Так как? – Она снова повернулась к Пилипенко.
– Кисонька, а почему ты считаешь нашего милиционера маньяком? – спросил похрюкивающий от еле сдержанного хохота папа.
– А чего он все время цепляется? – немедленно подхватила Мурка. – Сперва к нам, потом вот к ребятам. Они, между прочим, к нам пришли.
– Зачем это? Курьеры небось, да? Сами документики у папаши выкрали, а им передать решили? – подозрительно поинтересовался Пилипенко.
– Мы на рыбалку собирались! – бухнула Катька.
Сестры воззрились на нее с недоумением, а Вадька тихонько застонал.
– А чего? Рыбку ловить… – смущенно забормотала Катька.
– В такую погоду? – изумилась Мария Алексеевна и поглядела на застилающие небо темные тучи.
– Ну-у, специальная рыбалка, – неуверенно вмешался поселковый пацан, опасливо поглядывая снизу вверх на Пилипенко. – Осенняя.
– Да что ты врешь! – Обеими руками Пилипенко встряхнул своих пленников, словно пойманных за шкирку котят. – Тут сроду рыба не клевала, хоть осенью, хоть весной!
– У кого не клевала, а у кого очень даже клевала! Рыбачить тоже уметь надо! – вмешалась девчонка в выцветшей куртке.
– А вот заберу вас к себе в отделение, там и разберемся, кто умеет рыбачить, а кто нет! – пригрозил Пилипенко.
– Ну хватит! – вмешался папа девчонок. – Я еще не знаю, что тут произошло ночью – Машенька, разве можно такое сильное снотворное давать! Но с вами, старший лейтенант, я дела иметь не желаю, ясно? Я немедленно звоню в город, пусть приезжают профессионалы и разбираются. С вами в том числе. Может, моя дочь права, вы и правда маньяк?
– Ну и как же будете звонить, телефончики-то отключились? – поинтересовался Пилипенко.
Сергей Николаевич пожал плечами и вытащил из кармана домашней куртки мобильник.
– Отпустите детей, наконец, – сказал он и принялся настукивать номер. Послышались тихие гудки, потом ему ответили.
– Владимиров, ты? – спросил Сергей Николаевич. – Слушай, майор, у меня тут…
И в этот момент пухлая ладонь вцепилась в мобильник, заодно прихватив и ухо Сергея Николаевича. Пилипенко дернул, и телефон в одно мгновение оказался у него в руках. Лейтенант нажал на отбой.
– Вы что, совсем с ума сошли? – вскричал папа девчонок, держась за поцарапанное ухо. – Вы что вытворяете? Немедленно отдайте телефон!
– Сейчас, разбежался! – буркнул Пилипенко и сунул мобильник в карман. – Детишек своих отмазать хотите? В прошлый раз получилось, а сейчас не выйдет! Я их всех разоблачу! И старые их дела вскрою. Я еще докажу, что Пилипенко в нашей милиции самый умный!
– Ага, теперь я понимаю, почему у нас в городе преступникам раздолье! – усмехнулась Лена.
– Да! – не понял иронии Пилипенко. – Потому что из-за всякой подлой пацанвы самых умных и талантливых по районам разогнали! Но я еще вернусь! Никто не отнимет у меня это дело! Всем быстро сдать мобильники! Без разговоров!
– Да с какой радости!.. – начал было Саша, но брат перебил его:
– Сейчас не спорь с ним, лучше отдай, – торопливо сказал Юра. – А то получится сопротивление властям. Зато потом мы на него такую телегу накатаем, его не то что в район, его на три метра в землю загонят.
– Без разговорчиков! – рявкнул Пилипенко. – Где мобильник?
– В доме, – ответил Юра.
– И наши, – испуганно пискнула госпожа Мбонго.
– В дом, все до единого! – словно Наполеон, простер руку Пилипенко.
Толпа покорно потянулась к дому.
– Люди, я его прямо полюбить готов! – восторженно прошептал Вадька.
– За что это? – Сева даже остановился от изумления.
– Так он же сейчас мобильники у всех заберет! У всех, понимаешь! Значит, тот, который наш похититель, никакой мобильник к ноутбуку не подключит и никуда документы не перешлет! Мобильник-то у Пилипенко в кармане!
– Тогда я знаю, кто похититель! – восторженно подскочила Катька. – Ваш сосед Саша, вот кто!
– Почему?
– Потому что он телефон отдавать не хотел, вот почему!
– Наш папа тоже не хотел, – резонно возразила Мурка. – Кому ж приятно свой мобильник отдавать.
Вслед за взрослыми ребята втянулись в прихожую. И тут же им навстречу кинулась мама девчонок с охапкой их курток в руках.
– Дети, быстро все одевайтесь и бегите отсюда! – скомандовала она, не глядя тыча куртки им в руки. – Идите к вашим друзьям, позвоните майору Владимирову, пусть скорее едет сюда! Домой не возвращайтесь, не хватало еще, чтобы этот сумасшедший утащил вас в отделение. Вот деньги, поешьте где-нибудь. Да бегите же быстрее! – она подтолкнула их к выходу и кинулась обратно в комнату, туда, откуда раздавался начальственный рык Пилипенко. Старлей конфисковывал мобильники.
– А я никуда не пойду! – решительно заявила Бомбина и отбросила от себя Катькину куртку, впопыхах сунутую ей Марией Алексеевной. – Я не из вашей компании, ни в каких преступлениях не замешана, мне милиции бояться нечего! Правильно вас дядя лейтенант подозревает! И итальянец ваш – наверняка мафиозо! – Бомбина гневно ткнула пальцем в Севу. – А еще ко мне клеился, бандитто!
– Я к тебе клеился? – взвился Сева, но Катька дернула его за рукав.
– Я не миллионерша и не из мафии, но если ты сию минуту не выметешься на улицу… – процедила Катька, – я… Я на тебя гуся натравлю! Ха-арли! – высоким голосом скомандовала она, – готовность один!
И боевой гусь Евлампий Харлампиевич, растопырив крылья и вытянув шею, двинулся на Бомбину так грозно, что та в ужасе пискнула и в мгновение ока выскочила за дверь.
– Я тебе покажу, как мою курточку швырять, – пробормотала Катька, подобрала одежду и выбежала следом. Остальные сыщики бросились за ней.
Глава XIX
Неизвестный в поселке
Они стояли на опушке леска у окраины поселка. Редкие капли дождя просачивались сквозь листву и противно шлепались на головы. На пеньке неподалеку, демонстративно отвернувшись от остальной компании, восседала возмущенная Бомбина.
– Ну и зачем ты тех ребят защищать кинулась? – спросил Вадька.
– А вы – зачем? – немедленно окрысилась Мурка.
– А мы – как ты, – ответила Катька.
– «Как я!» – передразнила Мурка. – Мне бы в голову не пришло про рыбалку ляпнуть! Хорошо, что маме не до того, а то бы она нам устроила допрос с пристрастием, с чего нас на рыбалку понесло. Мы с Кисонькой даже не знаем, за какой конец удочки держаться!
– Нашла чем хвастаться, – фыркнули из-за кустов, и на опушку выбрались старые знакомые – высокий мальчишка и девчонка в выцветшей куртке.
– Так все-таки, чего ты их перед Пилипенко отмазывала? – делая вид, что не замечает нежданных гостей, поинтересовался Вадька. – По мне, так они самые подозрительные и есть. Прошлой ночью шлялись и сегодня – все нормальные люди еще десятые сны смотрят, а они опять шляются. Как раз возле вашего дома!
– А сами-то! – немедленно возмутился мальчишка. – Вы прошлой ночью тоже шлялись, вот она, – он ткнул пальцем в девчонку, – из-за вас чуть в луже не утопла. А сегодня… Может, это у вас в городе в полпятого только спать ложатся, а мы люди занятые, у нас уже час как народ по хозяйству крутится, – вставил мальчишка.
– Говорю же, самые подозрительные, – все так же не глядя на него, сказал Вадька. – В лужах вечно валяются и шляются, когда народ по хозяйству крутится.
– Ты, конечно, прав, Вадька, – вздохнула Мурка. – И подозрительные они, и в лужах валяются, и шляются где ни попадя. Только наш похититель – он ведь международный! По разным странам ворует, значит, должен постоянно ездить. А мы сюда почти каждые выходные приезжаем – и этих ребят постоянно видим.
– А может, они на неделе по Европам скачут, а на выходные – обратно, – уже сдаваясь, пробормотал Вадька.
– Если бы я всю неделю по Европам таскался, кто бы огород полол? – поинтересовался мальчишка. – Меня бы бабка просто убила.
– А я бы по Европам помоталась, – мечтательно сказала девчонка. – Интересно же! Меня Светкой зовут. А он – Петя. А вы – ничего ребята, не подлые. Отмазали нас.
– Слушайте, что у вас вторую ночь делается? Метушня какая-то, вы по поселку шастаете, мент от вас не вылазит, – вмешался Петька.
– Вы поэтому и приперлись? – спросила Мурка.
– Ага, – кивнула Светка. – Интересно же! – Глаза ее горели неутолимым любопытством.
Тяжко вздыхая, сыщики ввели новых друзей в курс дела.
– Ух ты! – воскликнула Светка. – Мало того, что ворюга, так еще и международный! Интересно же, как в кино!
– Вам класс, а у нас отец без копейки останется! – обиделась Мурка.
– Слабаки вы, городские. Да у нас в поселке этих копеек уже сто лет никто не видел, и ничего – живем, – фыркнул Петька.
– Куча народу работу потеряет! – возмутился Вадька.
– Вот я и говорю – слабаки! Большое дело! У нас в поселке все сто лет без работы сидят, и ничего – живем!
– А давайте мы вам поможем, – вдруг предложила Светка.
– С чего это? – Разобиженный Вадька подозрительно прищурился.
– Так интересно же! – одновременно ответили поселковые, а Петька солидно добавил:
– Вы, городские, тут без нас фиг чего найдете.
– Мы и с вами фиг чего найдем, – мрачно буркнул Вадька. – Провалилось наше расследование. Вычислить никого не вычислили, выманить – тоже не выманили. Бездари мы, а не сыщики. Надо нашему знакомому майору звонить, может, он поможет.
– Ну, со звонком не получится, у нас во всем поселке телефоны не работают.
«Знаю», – чуть не ляпнул Вадька, но вовремя прикусил язык. Если ребята узнают, что это они с Муркой телефоны вырубили – побьют, и даже будут правы.
Петька между тем продолжал:
– Телефоны у нас уже два месяца как отключили – за неуплату. Только на вашем «Бродвее», да в отделении у Пилипенко остались.
Сыщики переглянулись, Вадька услышал, как Мурка тихонько вздохнула с облегчением. Оказывается, не они оставили поселок без телефона.
– Зато у нас в поселке новый человек есть, – понизив голос до таинственного шепота, сказала Светка.
Сыщики дружно охнули.
Петька, довольный произведенным впечатлением, кивнул:
– Между прочим, как раз за два дня до вашего приезда появился. Никто его не знает, ни с кем он не разговаривает, зачем приехал – не рассказывает. Целыми днями или по лесу шастает, или в комнате сидит.
– А комнату он у моей мамки снял! – с торжеством заявила Светка и, увидев, что никто не понимает ее восторга, досадливо пояснила: – Наш дом как раз за вашим – забор к забору!
– Рехнуться можно! – ошеломленно сказал Вадька. – Значит, гости-то ни при чем! Мы похитителя в доме ищем, а он все это время просто через забор шастает!
– Что бы вы без нас делали! – свысока обронил Петька.
– Как он выглядит? – спросила Кисонька.
– Жуткий такой! – сделала круглые глаза Светка. – Бледный весь, глазищи мутные, а худющий – аж ребра торчат!
– Это он! – умирающим голосом простонала Катька.
– Кто?
– Скелет!
– Какой скелет? – Петька вздрогнул, а Светка как-то странно уставилась на компаньонов.
– Никакой! – отрезал Вадька. – Это у сестрицы моей шиза такая. Персональная.
– И ничего не шиза, скелет все видели. И ты первый!
– Первым скелет увидел я, – возразил Сева.
– Может, достаточно про скелет? – раздраженно потребовала Кисонька. – Может, кто-нибудь соблаговолит вспомнить – похититель увезет документы, и тогда наш папа пропал! И ваша мама, между прочим, тоже!