Шоу одинокого скелета Волынская Илона

– Вообще-то непонятно, почему он до сих пор не уехал, – задумчиво сказал Сева.

– Наверно, мой чертеж его с толку сбил, – самодовольно заявил Вадька. – Он теперь не знает, все стырил или еще что-то осталось.

– Так пошли, пока не разобрался!

И ребята рванули было с места, как вдруг Катька громко гаркнула:

– Стой! А Бомбина?

Недоуменные взгляды скрестились на пне, на котором все так же обиженно и монументально восседала Бомбина.

– Девчонка, что ли, с вами? – удивился Петька. – А я думал – из другого дома, просто гуляет тут.

– Я тут не гуляю, я тут в заложниках, – сквозь зубы процедила Бомбина. Вдруг она подскочила на своем пне, да так, что изрядный кусок мокрого подгнившего дерева отвалился и плюхнулся в собирающуюся лужу. – Мальчик! Девочка! Вы ведь не из этой шайки, помогите! Пожалуйста, бегите вон в тот крайний дом, там сейчас милиционер, не очень приятный дядя, но все-таки милиционер, скажите ему, здесь наша мафия и итальянская мафия, итальянец за мной ухаживал, но я не поддалась, тогда он с дружками меня похитил, они держат меня в лесу, под дождем, гусями грозятся, но я все равно не сдамся, я с мафией дел не имею, и пусть милиционер поторопится, потому что пень холодный…

– Ну так встань с пня, если боишься, что зад отвалится! – заорал Сева.

Бомбина на мгновение прекратила тарахтеть, а потом доверительно сказала Светке:

– Видишь, как он ко мне пристает? Но я буду холодна! – И она гордо задрала нос.

– Она что у вас – совсем того? – Петька покрутил пальцем у виска.

– Похоже, что совсем, – согласилась Мурка.

– Она у нас даже какая-то чересчур сумасшедшая, не думала, что такие бывают, – добавила Кисонька.

– Го-ород, – презрительно протянул Петька. – Машины, заводы, эта самая, как ее – экология плохая. Вот мозги и едут. Так мы идем или нет?

– Мы-то идем, а вот ее с собой тащить – стремно. Она нам любое дело изгадит, – задумчиво процедил Вадька.

– Так пусть домой, к Пилипенко, возвращается, – пожала плечами Светка.

– Нет! – вскричала Катька и даже топнула ногой.

– Почему нет? – удивленно переспросил Вадька.

– Потому что противная она, не хочу, чтоб по ее было, – выпалила Катька.

– Не аргумент, – решительно отмел ее слова Вадька, но тут вмешалась Кисонька:

– Ее нельзя отпускать, – твердо заявила она. – Через пять минут Пилипенко будет знать, и куда мы пошли, и что собираемся делать.

– Давайте мы ее тут оставим! – предложила Катька. – А Евлампий Харлампиевич будет ее охранять! Харли! Сторожить! – скомандовала Катька, и переваливающийся гусь подошел к Бомбине и замер у ее ног почти по стойке смирно: лапа к лапе, крылья строго сложены, шея настороженно вытянута, клюв наготове.

– Я ж говорю – экология, – прокомментировал Петька. – Все в вашем городе психованные. Очумели, гуся за сторожа оставлять?

– А вот посмотрим, – гордо улыбнулась Катька, ласково погладила гуся по голове и скомандовала: – Пошли!

Компания помчалась в сторону поселка.

– Быстрее давайте, – на бегу крикнула Светка, – а то жилец в лес умотает и до вечера не появится!

– А мама твоя нас не погонит? – на всякий случай спросил Вадька.

– Матери нету, она на работу ушла.

– А говорите – работы нет, – поддел Вадька.

– У нее не работа, у нее бизнес, – важно заявила Светка. – Она семечки на платформе продает.

– Ну и как идет? – мгновенно заинтересовался Сева.

Похоже, что бизнес у Светкиной мамы шел неплохо, во всяком случае, дом, возле которого они остановились, выглядел хоть и не таким роскошным, как виллы соседнего «Бродвея», но крепким и ухоженным.

– А что ж, – сказала Светка, с гордостью поглядывая на свой дом, – у нас не как у соседей. Папка не пьет совсем, весь день на работе, и мамка с семечками. И я ж не сижу: корова, поросята, куры. Жить можно. Заходите, молоком вас напою. Вы ж точно голодные.

– И голодные, как звери, и спать хотим, – согласился Вадька, вслед за ней входя в дом. – Только сперва дело.

– Ага, – кивнула Светка и вдруг остановилась, словно налетела на стенку. Петька и сыщики столпились у нее за спиной.

– Ты чего?

– Ужас, – почти всхлипнула Светка и показала на пустое место под вешалкой.

– Какой ужас? Нет там ничего!

– Ага, нету, – снова согласилась Светка. – Тут жильцовы сапоги стоят, когда он дома. А сейчас нету. Проворонили, – она готова была разреветься.

Вадька присел на корточки и, сам не зная зачем, принялся рассматривать пол под вешалкой. Пол был самый обычный.

– М-да… Опоздали, – глубокомысленно процедил Вадька и снизу вверх поглядел на столпившихся вокруг ребят. – Ушел.

Он поднялся, тщательно отряхнул колени, руки. Ребята смотрели на него выжидательно, словно рассчитывали, что все проделанные им процедуры помогут разгадать тайну похищенных документов.

Вадька почесал в затылке, надеясь расшевелить непослушные мозги. Видно, почесывания им и не хватало, потому что мозги тут же соблаговолили выдать идею:

– Давайте хоть комнату его посмотрим.

– Так нельзя, – с досадой возразила Светка.

– Конечно, в чужие комнаты заглядывать нельзя, неприлично, – осторожно согласилась Кисонька, – но у нас же исключительный случай!

– Неприлично – фигня, а вот замок… Он свой замок навесил и, как уходит, всегда комнату запирает. Мама обижается, а терпит – все ж таки живые деньги мужик платит.

– Замок, говоришь? – переспросил Вадька и улыбнулся хищной улыбкой. – А ну показывай, какой там замок.

Замок был самый обычный, новенький, навесной, какие в каждом хозяйственном продаются. Любимая Вадькина отмычка легко скользнула внутрь, замок щелкнул и открылся.

– Вы, городские, все так замки потрошите, или ты и правда из мафии? – неодобрительно спросил Петька.

Вадька неопределенно дернул плечом, вытащил замок из скоб и тихонько толкнул дверь. Чуть скрипнув, та приоткрылась.

Глава XX

Последний шанс

Сыщики робко заглянули внутрь. Комната была самая обычная: кровать, тяжелый широкий стол, старый, но крепкий шкаф. От остальных комнат дома ее отличал только дикий, просто жуткий беспорядок да еще какой-то странный, противно-сладковатый запах.

– Во свинарник! – изумилась Мурка.

– Да ты что! – обиделась Светка. – Да у нас в свинарнике в жизни такой пакости не было, – и она брезгливо покосилась на валяющуюся поверх покрывала кучку заскорузлых носков.

– Это потому, что свиньи носков не носят, – утешила ее Катька.

– Много ты понимаешь в свиньях! – взвилась Светка. – Они знаешь какие умницы! Они…

– Мы будем про свиней трепаться или все-таки преступником займемся? Что это у него тут такое? – Мурка показала на газеты, расстеленные по столу и широкому подоконнику. На газетах ровненько лежали какие-то маленькие, темные, высохшие кусочки и такие же сухие стебельки.

Вадька опасливо дотронулся до одного из кусочков кончиком пальца, потом аккуратно взял один, размял, понюхал и недоуменно покачал головой.

– Не знаю я, что это.

– Темные вы, городские! – Петька глядел на Вадьку с невозмутимым превосходством. – А еще трындят – в городе все такие крутые, такие, как это… продвинутые. А про самую обычную дурь не знаете.

– Какую еще дурь?

– Ну дурь, дурь – наркоту. То-то мужик так запирался – боялся, что Светкины родители догадаются.

– Это что, наркотики? – с почти мистическим ужасом переспросила Кисонька и на шаг отступила от стола.

– Понты гнилые, – уверенно сказала Мурка. – Помните, ребята, мы видели настоящую наркоту, когда мебельных бандитов ловили. Она такая, как порошок, в мешочках.

– Никакие не понты! – возмутился Петька. – Кого хочешь спроси! Грибки это, ядовитые. Их наркоманы собирают, сушат, потом толкут и кайфуют.

– Правда. У нас в школе пацан помер, – тихо сказал Сева. – Тоже из наркоманов. Купил у кого-то таких вот то ли грибков, то ли травку, попробовал и помер.

– Вот, – обрадовался подтверждению Петька. – Я-то думал, чего вашего жильца вечно шатает, как пьяного, а самогоном не пахнет. А он, оказывается, нарик. Только что-то он поздно приехал, грибы-то в лесу уже тю-тю. Одна гниль осталась.

– Совсем плохой, наверное, – предположил Вадька. – А может, гнилье как раз самое забористое? Мы ж не знаем их наркоманский бизнес.

– Никакого наркоманского бизнеса не будет! – твердо сказала Светка. – Сам пусть как хочет подыхает, а чтобы он из нашего дома отраву в город вез – фиг ему! Все мамке скажу, пусть она его поганые деньги ему в рожу кинет. А это сейчас сгребу и в печку!

Светка схватилась за газету, но Петька удержал ее за руку:

– Погоди, ты ж ребятам все расследование поломаешь! Вернется, увидит, что его грибочков нет, и сразу смоется вместе с документами.

– Да какие документы! – отмахнулся Вадька. – Вы что, думаете, вот этот нарик дохлый и есть наш похититель? Да наш на международном уровне работает, его полиция всей Европы ищет, он на куче языков говорит, дерется как черт, планы хитроумные выдумывает – и грибками травится? Да будь наш вор наркоманом, его бы уже сто раз поймали. Опять мы лопухнулись.

– Тогда точно в печку, – скомандовала Светка и поволокла газету прочь.

Ребята затолкали газеты вместе со всем содержимым в пылающий зев печи, распахнули все окна и двери, чтобы мерзкий запах не наполнял комнаты, а сами убрались во двор.

– Сейчас прогорит, и я вас завтраком накормлю, – сказала Светка. – А потом все его шмотье в мешок сгребу и комнату помою, чтобы духу его здесь не было.

– А вам-то мы ничем не помогли, – опечалился Петька.

– Да, погано, – согласился Вадька. – И идей по нулям. Может, еще раз попробовать нашего вора на что-нибудь выманить? – и тут же покачал головой. – Не, не купится он. Как говорится, бомба два раза в одну воронку не падает.

– Падает, – уверенно ответил Петька. – У меня братан старший, так он, ну, этот… который воюет по контракту… – Петька неожиданно смутился, – и ничего такого, нормальная работа, опасная! Он деньги присылает… Жить-то надо…

– Так мы ничего и не говорим, – сказала Мурка. Вообще-то наемников она не уважала, но ссориться с Петькой не хотелось.

Петька какое-то время подозрительно всматривался в их физиономии, наконец успокоился:

– Так он говорит – фигня насчет бомбы. Он сам один раз видел. В бомбовую воронку за две минуту, прямо у него на глазах, две бомбы подряд – шарах! шарах! А потом, представляешь, прямо через нее – танки! Колонна! А сверху артиллерия ударила, ураганным огнем. И это еще не все! Он глазам не поверил! Самолет-разведчик подбили, и он – прикиньте! – свалился на то самое место! На воронку! Просто место такое было – самый центр боя. Там если уж дерутся, то как следует, чтобы никаких огрехов.

– Если дерутся – как следует. А если воруют – тоже как следует, чтобы без огрехов, – словно в бреду пробормотал Вадька. Вдруг он вскочил и схватил Петьку за руку: – Телефон!

– Да нету у нас телефона, я ж тебе сказал – за неуплату отключили по всему поселку.

– А если вдруг «Скорую» вызвать или еще что?

– Тут база отдыха неподалеку, тридцать минут ходу – если бегом, то быстрее, – вмешалась Светка.

Вадька на мгновение задумался, лицо его стало бледным и решительным.

– Последний шанс, – тихо сказал он. – Не получится – значит, конец. Мурка, дай ребятам номер Володи, который нас сюда вез. Люди, бегите на эту вашу базу, звоните Володе, расскажите, что тут делается, что телефон не работает. Пусть бросает все и на газах мчится сюда. Скажите, если за час не доедет, вот их папа разорится и сам Володя без работы останется. Да, пусть еще два мобильника прихватит.

Светка и Петька вскочили, готовые не рассуждая бежать к телефону – таким решительным и командирским стал голос Вадьки.

– Погодите, – скомандовал он. – Потом позвоните в милицию, майору Владимирову. Скажете, что преступник вот-вот себя обнаружит и чтобы он тоже мчался сюда – с пистолетом, с наручниками, с ОМОНом – в общем, что найдет.

– А вы? – испуганно спросила Света.

– А мы…

Глава XXI

Вынос стула

– Что ты в эту Бомбину впилась, ну просто не сестра, а клещ какой-то, – бухтел Вадька, пробираясь сквозь лес к опушке. Светка уже убежала звонить, а Петька вел их к дому близняшек по полузаросшей тропинке. Только сперва Катька потребовала, чтобы они зашли за Бомбиной, оставленной под охраной гуся.

– Правда, может, пусть она пока там посидит? – поддержал друга Сева. – Хоть под ногами мешаться не будет. Заберем, когда дело сделаем.

– Дождь, – возразила Мурка. – И холодно.

– Ничего, не растает.

– Растает Бомбина, не растает – мне тридцать четыре раза по фигу, – пропыхтела Катька отводя ветку от лица. – А Евлампия Харлампиевича я не оставлю.

– Нет там ни гуся вашего, ни этой Бомбины. Вы че, и правда думаете, птичка сторожить будет? Убрел ваш гусь давно, будем потом его по всему поселку искать. А девчонка домой смылась.

Деревья, наконец, расступились, и компания вышла на опушку. На пне никто не сидел. И вообще никого не было.

– Ну, что я говорил! – удовлетворенно сказал Петька. – Нет гуся!

В тот же миг неподалеку гоготнули, и из-за ближайшей сосны выбрался Евлампий Харлампиевич.

– Харли, миленький, тебя кто-то обидел? – запричитала Катюха.

Вид у того и впрямь был помятый. Белые перья взъерошены, а на длинной шее появились даже залысины, словно кто-то начал гуся ощипывать да бросил.

Горестно стеная, Катька обвила шею гуся руками, принялась приглаживать перья. Евлампий Харлампиевич издал самый натуральный вздох, положил голову хозяйке на плечо и страдальчески прикрыл глаза. Даже Вадьке стало его жалко. Он протянул руку и смущенно погладил гуся по голове, по могучему клюву. На ладони остались розоватые пятна. Вадька поднес ладонь к носу, принюхался:

– Люди, да у него клюв в крови! Харли долбал кого-то!

Вадька присел возле гуся на корточки.

– Харли, кто тебя так? А ты кого? И где Бомбина?

Евлампий Харлампиевич оторвался от Катьки, гоготнул грозно, но и торжествующе, и вытянул вверх шею. Ребята задрали головы.

Высоко-высоко в сосновых ветвях, крепко прижавшись к шершавому стволу, охватив его ногами и руками, сидела Бомбина.

– Очуметь, – тихо сказал Вадька. – Как она туда залезла?

– А ты на брюки ее погляди, – давясь от хохота предложил Сева.

Вадька посмотрел. Хотя, собственно говоря, смотреть было не на что – брюк на Бомбине почти не осталось. Вместо них висели грязные неопрятные лоскуты, из-под которых просматривались голые ноги.

– М-да… При таком раскладе и на Эйфелеву башню забежишь, – кивнула Мурка.

– Харли не виноват, – горячо запротестовала Катька. – Я не знаю, но уверена – она первая начала… – тут она на мгновение примолкла, задумчиво посмотрела на гуся, на его ободранную шею и крылья, и вдруг огонь безумной ярости полыхнул в Катькиных глазах. – Она обижала моего гуся! Да я ее… – И Катька рванула к дереву.

В одну секунду сестры повисли у нее на руках, а Вадька вцепился сестре в плечи. Только Сева не шелохнулся – похоже, он был совсем не против того, чтобы до Бомбины добралась еще и Катька.

– Совсем психи, – подвел черту Петька. – Гусь себя сторожевой собакой считает, девка за него убить готова… Одно слово – городские.

– Сию минуту прекрати, – пропыхтела Кисонька, с трудом удерживая вырывающуюся Катьку. – Воспитанные девушки себя так не ведут!

В ответ Катька сказала слово, которое не только воспитанным девушкам, но и портовым грузчикам знать не полагалось.

– Ну-ка хватит! – командирским голосом гаркнула Мурка. – Харли боевой гусь, а не размазня какая, он уже сам Бомбине все разъяснил. А нам дело надо делать!

– Слава богу, вспомнили! – ехидно процедил Петька.

Катька еще пару раз дернулась, потом затихла, тяжело перевела дух:

– Ладно, все, пускайте, – бросила она. – Да пускайте, говорю, не трону я ее. Пока.

Ребята с опаской поглядели на взбешенную девчонку и разжали руки. Катька потерла запястья, размяла плечи, подхватила своего обожаемого гуся на руки и отошла в сторону:

– Снимайте ее и побежали, время уходит.

– Можно подумать, мы не из-за тебя застряли, – возмутился Вадька, задрал голову и прокричал: – Эй, ты, слезай! Катька не тронет. Гусь тоже.

– Ни за что, – донесся с сосны гордый ответ. – И не уговаривайте меня!

– И не будем, – покладисто согласился Вадька. – Нам же проще. Народ, пошли домой.

– Домой? – всполошились на сосне. – Туда, где дядя милиционер? Подождите, я с вами.

И, ловко хватаясь за ветки, Бомбина принялась спускаться.

Кисонька задумчиво наблюдала за ней.

– Во торопится, дяденьке милиционеру настучать хочет, как мы ее в заложники взяли, – хмыкнул Сева. – Ну что ты на нее уставилась, пошли скорее, слезет – догонит.

Кисонька двинулась следом за Севой, пару раз она обернулась, с удивлением разглядывая плотную фигуру Бомбины. Та топала позади всех, и чувствовалось, как источаемый ею праведный гнев волной затопляет все вокруг, грозит накрыть с головой.

Возле калитки Петька остановился:

– Ну, с богом. Чуть что – я поблизости, подстрахую.

– Ты что, страховой агент? – презрительно процедила Бомбина.

– Молчала бы, гусем заклеванная, – ухмыльнулся тот.

Бомбина одарила его тяжелым взглядом, вскинула голову и обронила:

– Я иду в свою комнату. Мне нужно переодеться. А когда переоденусь… – в голосе ее звучала недвусмысленная угроза.

Вадька только нетерпеливо передернул плечами – не до Бомбины сейчас.

Крепко пожав руку Петьке, сыщики решительно зашагали к дому. В коридоре они коротко переглянулись, Сева и Катька рванули вверх по лестнице на веранду, а остальные направились в гостиную, туда, откуда слышался злой гул голосов.

– Не смейте говорить гадости о наших детях! Они ни в чем не виноваты! Мы не позволим, чтобы вы за их счет делали карьеру! – кричала Мария Алексеевна, и лицо этой всегда элегантной дамы было красным, некрасивым и измученным.

– Машенька, успокойся, – просил ее муж, а Лена Федорова и госпожа Мбонго суетились рядом с валерьянкой и водой, и на двух языках шипели малоприятные слова в адрес Пилипенко.

– Вы бы, дамочки, обе успокоились, а то ведь привлеку, ей-богу привлеку! За неуважение ко мне! – отбивался Пилипенко. – Детишки ваши смылись – факт! Стали бы они смываться, если невиноватые?

– Да я когда вас на улице вижу – на другую сторону перехожу! – фыркнула возмущенная Мурка. – Оставьте маму в покое!

– Деточки вернулись! – ядовито процедил Пилипенко. Он поднялся, и теперь его громадная туша нависала над Муркой. – А вот сейчас деточки все как один поедут со мной! Посидим, поговорим – куда бегали, где портфельчик спрятали… – закончить Пилипенко не успел. Неведомая сила подняла толстенного лейтенанта над землей, пронесла по воздуху и свалила на диван. Обиженно застонали пружины.

– Во массу наел, еле подняли, – пропыхтел сосед Юра, потирая уставшие руки.

– Угу, – согласился его брат Саша и потряс запястьями.

– Сопротивление аресту! – вякнул с дивана Пилипенко, но тут неожиданно послышался короткий гортанный вскрик, и из кресла взвился японец. Господин Хотоёси приземлился возле дивана, мелькнула рука, и перед лицом Пилипенко завис маленький жесткий желтый кулачок. Потом кулачок медленно разжался, и в лицо старлею уперлись такие же желтые и такие же жесткие пальцы.

– Понял-понял, – забормотал Пилипенко, вжимаясь в глубь дивана. – Сижу-лежу. – И он действительно плотно приник к подушке.

– Are you karate-master? – немедленно заинтересовалась Мурка.

– No, I don’t. – не отводя глаз и ладони от Пилипенко, ответил японец. – But he doesn’t know it. He is very strange cop, it will be better if he stays on the sofa.[3]

– Точно, – кивнул Вадька и решительно вышел на середину комнаты. – Послушайте меня, пожалуйста, – в горле неожиданно запершило, он сбился, судорожно сглотнул.

– Вадик, может, потом? – немедленно вмешалась Мария Алексеевна. – Видишь, что делается? Сейчас не до детских игр, честное слово! Взрослым надо заняться серьезными делами.

– Вы двое суток бегаете, как курицы с отрезанными головами, только квохчете, и называете это серьезными делами? – зло спросила Мурка.

– Курица с отрезанной головой не квохчет, – поправил ее папа.

– Тебя курица волнует?! – взвилась Мария Алексеевна. – У девчонки голова разбита, она матери хамит…

– Она не специально, у нее стресс…

Вадька быстро глянул на часы, сгреб со стола плоскую хрустальную конфетницу и решительно шарахнул ее об пол. Грохнуло, золотистые шоколадки и прозрачные кусочки стекла разлетелись по всему полу.

– Ой! – отчетливо произнесла госпожа Мбонго и попятилась.

– Да замолчите же! Дайте сказать! – возопил Вадька и, пользуясь наступившей тишиной, зачастил: – Мы сделали фальшивый чертеж, чтобы похититель за ним пришел и себя выдал. Но вы все пришли, всем чертеж понадобился…

Сергей Николаевич, проспавший всю беспокойную ночь, изумленно вскинулся, а его гости принялись смущенно переминаться и прятать глаза.

– …мы тогда из засады вылезли, думали, что теперь не найдем похитителя. Но вор все-таки пришел! Пришел, когда никто уже его не ждал! Глупо с нашей стороны, конечно, только там, на веранде, была еще одна ловушка, в нее-то наш похититель и попался!

Вадька взмахнул рукой, и на пороге появились Сева и Катька. На руках у них были плотные резиновые перчатки, а держали они… стул. Самый обыкновенный стул с веранды. Но прежде чем удивление взрослых перешло в недоумение, Вадька торжественно ткнул в стул пальцем и скомандовал:

– Упакуйте улику!

Сестры вытащили прихваченные с кухни рулончики прозрачной полиэтиленовой пленки и принялись быстро и старательно закатывать в нее стул.

– Чтобы отключить камеру и поиздеваться над нами своими фигами, вор залез на стул. Ха-ха, он думал, что самый умный! Только все стулья на веранде были покрыты специальным, совсем незаметным составом, фиксирующим микроследы! Я про него в Интернете вычитал, его сделать – проще простого. А еще мы ходили в поселок и позвонили Володе, шоферу Сергея Николаевича. Он сейчас заберет стул и отвезет его в город, в лабораторию. Потом эксперты приедут сюда и сличат полученный след со всеми ногами, какие есть в доме! И все, вору конец!

Вадька перевел дух, и тут же с улицы послышался призывный гудок автомобиля.

– Слышите? Это Володя приехал! Ребята, выносите стул!

Бережно и почтительно сыщики подхватили главную улику и двинулись к двери. Вадька остался, его ищущий взгляд попеременно впивался в лицо то одного, то другого взрослого.

Послышался удаляющийся гул мотора.

– Володя уехал, улика скоро будет в лаборатории, – напряженным голосом сказал Вадька. Никто из взрослых не шелохнулся.

За Вадькиной спиной послышались шаги – вернулись остальные компаньоны детективного агентства «Белый гусь». Мурка вложила Вадьке в руку прохладную трубку привезенного Володей мобильного телефона. Никакого движения. Вадька внимательно глядел на сидящих в гостиной людей, а те так же внимательно глядели на него.

– Вот сделают в лаборатории анализ, привезут результаты, сличат… – мечтательно начал Вадька, – похитителя быстро вычислят, нас тут немного. И сбежать ему не удастся, менты наверняка группу захвата привезут. А вот как узнают, кто он такой, не только документы найдут, но и все его старые дела раскрутят. Надо же, чем дальше Володя уезжает, тем хуже у похитителя дела. Скоро совсем плохи станут.

Вадька в очередной раз пошарил взглядом по физиономиям. Его слушали с интересом – но и только. Ни на одном лице не видно было страха, никто не пытался кинуться вдогонку уезжающей машине.

– Что вы сидите, как замороженные? – в отчаянии вырвалось у Вадьки. – Слышите, что я говорю: еще чуть-чуть, Володя уедет так, что и не догонишь!

– Слушай, парень, – удивленно прогудел сосед Саша, – ты что, опять нас на понт берешь, как с чертежом? Ты хотел, чтобы вор сам себя выдал, вдогонку за тем стулом кинулся? А на стуле и нет ничего, да?

– Я сразу догадалась, – самодовольно заявила госпожа Мбонго. – Только молчала – а вдруг у мальчика получится?

– Игры, детские игры, – процедила Мария Алексеевна, поднимаясь. – А еще вазу мою разбили!

– Ну хоть телефон привезли, сейчас в нормальную милицию позвоним, – вздохнул папа девчонок и потянулся к Вадьке за мобильником.

В этом момент телефон зазвонил сам. Стараясь хоть на мгновение скрыться от укоряющих взглядов, Вадька опустил глаза, ткнул пальцем в кнопку и поднес трубку к уху.

Бешеный, почти нечленораздельный крик рванул из телефона, выплеснулся в комнату, хлестнул по натянутым нервам.

– Что? Что? Как преследуют? – тоже закричал Вадька. – Ребята, за Володей погоня! Мотоциклист!

– Не может быть! – ахнула Кисонька. – Некому его преследовать, все подозреваемые здесь! – И она обвела взглядом толпящихся в гостиной людей, словно хотела убедиться, что все они на месте.

– Может не может – за ним, быстро! – скомандовала Мурка и кинулась к гаражу.

Сыщики помчались за ней.

Гаражная дверь была распахнута, из разнесенного вдребезги цифрового замка жалко торчали спутанные провода.

Ребята вбежали внутрь. Машина, изящная «Ауди» родителей, стояла, тяжело завалившись на бок, колесо было безжалостно вспорото. А симпатичный легонький японский мопед, на котором Мурке и Кисоньке разрешалось ездить по заброшенным дорогам, – исчез!

– Федоровы дадут машину, в их гараж вор не мог забраться! – не растерялась Мурка.

Но прежде чем братья Федоровы успели сообразить, чего же от них требуется, послышались истошный визг протекторов, тарахтение, и из-за угла вылетел старенький замызганный мотоцикл с коляской.

– Садитесь, быстро! – гаркнул из-под шлема Петька.

В одну секунду Вадька оседлал заднее сиденье и вцепился в потертую кожу Петькиной куртки. Рядом в коляску сиганула Мурка, а Катька в обнимку с гусем рухнула сверху, прямо рыжей на колени.

Девчонки и гусь еще возились в коляске, переругиваясь и гогоча, как Петька уже ударил по газам, мотоцикл прыгнул вперед, Вадька судорожно обхватил Петьку за плечи, и они понеслись.

– Куда? А мы? – отчаянно заорали вслед Кисонька и Севка.

– Стойте, немедленно остановитесь! – неслись сзади голоса взрослых.

Но мотоцикл ревел и летел вперед.

Глава XXII

Страницы: «« ... 4567891011 »»

Читать бесплатно другие книги:

Предлагаем вашему вниманию статью из журнала «Россия и мусульманский мир № 4 / 2010»В журнале публик...
Содержание издания определяют разнообразные материалы по культурологии....
Содержание издания определяют разнообразные материалы по культурологии....
Содержание издания определяют разнообразные материалы по культурологии....
Предлагаем вашему вниманию статью из журнала http://www.litres.ru/valentina-schensnovich/rossiya-i-m...
На страницах этой книги оживают драматические страницы истории XVI–XVII вв.: чума в Генуе и костры и...