Красивый вопрос Бергер Уоррен

Что, если вы произведете одно маленькое изменение?

Слово «эксперимент» может ассоциироваться в воображении с лабораторными халатами и микроскопами или воскресить неприятные воспоминания о препарировании лягушек. Однако в нашем случае речь идет всего лишь о том, как действовать, руководствуясь вопросами. Вы задаетесь вопросом о чем-то новом или необычном, проверяете идею на практике и оцениваете результаты. Это и есть эксперимент.

Роджер Шенк, психолингвист, когнитивный психолог и специалист в области искусственного интеллекта, пишет: «В школе мы узнаем, что экспериментирование – это скучное занятие ученых, не имеющее ничего общего с нашей повседневной жизнью». Однако мы не осознаем, что сами часто занимаемся экспериментами, «когда устраиваемся на новую работу или пробуем применить новую тактику в знакомой игре», и нам следует делать это еще чаще, поскольку «каждый аспект жизни – это эксперимент, и мы сможем лучше его понять, если будем считать его таковым». Если вы станете наугад пробовать в жизни разные вещи, это может привести к случайным результатам. Но если вы станете осознанно пытаться применять новые подходы (если не пожалеете времени на размышления о том, почему их стоит опробовать и как их лучше всего проверить, а затем сделаете вывод, оказалась ли проверка успешной и стоит ли двигаться по этому пути дальше), то этот способ внесения изменений в вашу жизнь окажется более практичным.

Когда я обдумывал тему экспериментирования как способа действовать, руководствуясь вопросами, один из друзей посоветовал мне обратиться к журналисту и писателю Эю Джею Джейкобсу. «Всю жизнь он только тем и занимается, что проводит эксперименты над собой», – сказал мне друг. Я читал в журнале Esquire написанные от первого лица юмористические эссе Джейкобса, но не знал, что они были основаны на «экспериментах».

Джейкобс отличается неуемной любознательностью и часто задается вопросом, почему некоторые люди выбирают необычный образ жизни. Он говорит себе: «Что, если я сам попробую так жить?» – а затем сразу перескакивает на стадию «Как?» и начинает жить так же, как они. Например, однажды его заинтересовали люди, которые говорят: «Я буквально следую Библии». И у Джейкобса родился вопрос: «Да, они это говорят, но что, если я действительно попробую буквально следовать Библии?» Так он и поступал в течение целого года (свой опыт он хронологически описал в книге «Год, прожитый по-библейски»). Джейкобс отрастил окладистую бороду, носил только белое и без конца молился. Следуя библейской заповеди быть благодарным, Джейкобс выражал свою благодарность сотни раз за день. «Когда я включал лампу, – рассказывал он мне, – я благодарил Бога за посылаемый мне свет. Нажав кнопку лифта, я выражал благодарность за то, что он пришел, а потом за то, что он не рухнул в подвал и я не сломал шею. Такое поведение позволяет осознать, что существуют сотни вещей, которые каждый день проходят гладко, но мы почему-то фокусируемся на трех или четырех, которые вызывают нарекания».

Другой эксперимент Джейкобса заключался в том, чтобы от корки до корки прочитать все тридцать два тома «Британской энциклопедии» (чтобы понять, как чувствует себя человек, который «знает» все, что там написано). Еще один эксперимент он затеял, когда заметил, что мир бизнеса помешался на аутсорсинге, и задался вопросом: «Что, если я использую аутсорсинг в своей жизни?» Он нанял группу людей в Индии, которые делали за него все – от просмотра электронной почты до чтения сказок на ночь его сыну. «Даже с моей женой они ругались вместо меня», – говорит Джейкобс.

Как юмориста его привлекают экстремальные вещи, которые приводят людей в изумление. Но в то же время Джейкобс проводит мелкие, будничные эксперименты, получая интересный, поучительный опыт совершения первых маленьких шагов к изменению.

В рамках одного из более полезных проектов, который начался с опубликованной в Esquire статьи под названием «Проект рациональности», он решил записывать все, чем занимался в течение дня, и спрашивать себя, почему он принимал каждое решение, каким бы малозначительным оно ни было. «Почему я воспользовался зубной пастой Crest?» Думая об этом, он пришел к выводу: «Я сделал это потому, что в двенадцать лет у меня были друзья по летнему лагерю, которые постоянно твердили мне, что это крутая зубная паста. Именно поэтому я уже тридцать лет ею пользуюсь». Так же обстояло дело с многими другими повседневными занятиями и вариантами выбора: «Оказывается, мы очень многое делаем механически, не задумываясь».

Джейкобс считает, что время от времени человеку необходимо восстанавливать весь свой день, от подъема до отбоя, задавая вопросы и переоценивая каждую мелочь. «Заведенный порядок вещей напоминает бег на лыжах. Чем лучше накатана лыжня, тем легче бежать», – говорит он. Но если вы продолжите изменять эти вещи, то «вам не нужно будет следовать по накатанному пути и вы сможете смотреть на мир с других точек зрения».

В число таких мелких изменений может входить выбор другого маршрута поездки на работу. Или другого способа выполнения какой-то работы по дому, например заправки постели. Великолепные возможности для экспериментирования можно найти в сфере приготовления еды. Шеф-повар Крис Янг рассказал мне, что считает своей целью постоянно напоминать людям: «У вас дома есть замечательная лаборатория, которая идеально подходит для проведения экспериментов. Ее называют кухней». Мелкие изменения можно производить в том, как вы одеваетесь или укладываете волосы: «Почему нужно все время делать это одинаково? Что, если попробовать что-нибудь другое?» Джейкобс рассказал мне об одной женщине ортодоксальной иудейской веры, которая сообщила ему, что в шаббат всегда пытается находить какие-то мелкие вещи, которые она может сделать немного иначе, например вместо того, чтобы наносить помаду по часовой стрелке, она красит губы против часовой стрелки. «Есть что-то увлекательное в том, чтобы чуть больше задумываться о том, что делаешь». Когда вы изменяете одну мелочь и это срабатывает, у вас крепнет уверенность в своей способности изменить другие вещи – даже более важные.

Джейкобс предлагает еще один совет по проведению мелких изменений: если это необходимо, притворяйтесь, что получается, пока не получится. Чтобы выразить эту мысль иначе, он процитировал Милларда Фуллера, основателя благотворительной строительной компании Habitat for Humanity, который сказал: «Легче с помощью действий проложить путь к новому способу мышления, чем с помощью мыслей проложить путь к новому способу действий».

В действенности этого метода Джейкобса убедили его собственные эксперименты с мелкими изменениями: «Если вы будете просто идти вперед и делать что-то иначе, то достаточное количество повторений сможет изменить ваш разум. Если вы будете заставлять себя улыбаться, то сможете обмануть свой мозг и со временем начнете чувствовать себя более счастливыми». Джейкобс пробует подход «действовать так, словно…» на самых разных вещах – от изменения своей осанки до манеры вести себя так, словно полностью уверен в том, что делает. Когда Джейкобс ловит себя на том, что сомневается в каком-то проекте, то спрашивает себя: «Как поступил бы в этой ситуации оптимистичный, уверенный в себе человек?» Понимая, что такой человек отбросил бы все сомнения и продолжил бы движение вперед, Джейкобс пытается сделать то же самое.

Экспериментирование можно и нужно применять при совершении не только мелких, но и радикальных изменений. Хороший пример – смена карьеры. Как пишет Эрминия Ибарра, преподаватель организационного поведения в международной школе бизнеса INSEAD в Фонтенбло, Франция, и автор книги «Обретая “я”: Неординарные стратегии, изменяющие карьеру», самый лучший способ найти новую карьеру заключается в том, чтобы задавать вопрос «Что, если я попробую вот это?», а затем быстро совершать соответствующие действия.

Ибарра отмечает, что это отчасти противоречит общепринятому мнению. Большинство людей полагают, что для выбора идеальной новой карьеры сначала нужно посвятить много времени исследованию и планированию и лишь потом приступать к каким-то действиям. Смена карьеры, отмечает она, часто подразумевает необходимость корпеть над книгами о самопомощи, беседовать с людьми, способными предложить дельный совет, и ждать знамения, которое покажет вам ваше «истинное “я”», – и только тогда вы сможете уверенно двинуться в новом направлении. Ибарра считает, что все это неправильно. «Нам нужно действовать», – говорит она. Как показали ее исследования, процесс изменения карьеры в реальной жизни обычно занимает около трех лет и редко проходит гладко. Как правило, он состоит из ряда проб и ошибок, а то место, где мы в конце концов оказываемся, часто удивляет нас самих. Но главное условие успеха заключается в том, чтобы начать «пробовать и учиться» как можно быстрее.

Ключевым шагом к успешной смене карьеры Ибарра считает проведение экспериментов. Она советует искать временные назначения, сторонние контракты, практику консультанта или работу по совместительству, чтобы приобрести опыт или освоить навыки, необходимые в новой отрасли. Хорошие возможности для экспериментирования могут предоставлять программы повышения квалификации руководителей и творческие отпуска. «Мы узнаем, какие мы на практике, а не в теории, проверяя себя в реальной жизни, а не заглядывая внутрь».

Создатель метода экономичного стартапа Эрик Рис положил начало стремительно растущему движению, побуждающему компании заниматься тем же, что Ибарра советует делать людям, – экспериментировать, проверять новые идеи, чтобы посмотреть, какие из них сработают, и быстро внедрять новые продукты и услуги, чтобы «пробовать и учиться».

Рис считает, что методику и философию экономичного стартапа вполне можно применить к жизни отдельного человека. Базовые принципы остаются теми же. Когда вы начинаете новую карьеру, беретесь за креативный проект или проявляете инициативу в какой-то иной форме, вам приходится переключаться в режим стартапа – и в этой ситуации действуют правила экономичного подхода. Задавайте себе как можно больше вопросов «Что, если?..», чтобы обнаруживать новые возможности, которые вы сможете опробовать. Придавайте форму этим идеям и отправляйте их в окружающий мир. Получайте информацию о том, что работает, а что нет. Одним словом, экспериментируйте.

Что, если бы вы не могли потерпеть неудачу?

Одна из отличительных черт сильного вопроса заключается в том, что он быстро становится известным, и это в полной мере относится к вопросу, приведенному выше. Его популяризатором несколько десятилетий назад стал американский пастор и специалист по продуктивному мышлению Роберт Шуллер. Полная версия его вопроса звучала так: «Что бы вы попытались сделать, если бы знали, что не сможете потерпеть неудачу?»

В последние несколько лет этот вопрос переживает новый всплеск популярности, которым он обязан Регине Даган, бывшему руководителю Агентства по передовым оборонным научно-исследовательским проектам США, которая использовала его в своей получившей широкую известность речи на конференции TED. Кроме того, данный вопрос взял на вооружение влиятельный основатель проекта Х-мобиля компании Google Себастьян Трун, который постоянно цитирует его на социальном новостном сайте Reddit.

Несмотря на то что этот вопрос не отличается новизной (и что некоторые считают его неправильным), он являет собой замечательный пример красивого вопроса, способного вдохновлять и разжигать воображение. К тому же он служит хорошим дополнением к рекомендации «произвести одно маленькое изменение», поскольку помогает перейти от скромных действий к масштабным проектам.

Что, если телевизионная драма сможет стать поводом для изменения реальной жизни?

Когда в 2008 году закончился драматический телесериал «Прослушка», исполнительница одной из главных ролей актриса Соня Сон не захотела прощаться с Балтимором, где проходили съемки. Трудное детство пробудило в ней эмпатию к показанным в сериале страданиям людей, и ей захотелось оказать им посильную помощь. Поэтому она задалась вопросом: «Что, если мы используем идею сериала в школе и предложим детям обсуждать свои жизненные трудности так же, как это делали его герои? Сможет ли это помочь им выйти за пределы своего “я”, чтобы посмотреть со стороны, как они принимают решения и что могли бы делать иначе?» В 2009 году Сон стала основателем социальной программы «Перепрограммирование на изменения», посвященной реабилитации подростков, которые были вовлечены в преступную деятельность, и с удовлетворением убедилась в том, что обсуждение эпизодов сериала (наряду с другими упражнениями и уроками освоения жизненных навыков) действительно помогало трудным детям открыто рассказывать о своей жизни и менять представления о нравственности, причинно-следственных связях, важных решениях и последствиях.

Мы уже говорили о том, что компании иногда используют гипотетический вопрос «Что, если?..», чтобы на время снять ограничения, способные помешать амбициозному мышлению («Что, если бы затраты не были проблемой? Как мы могли бы действовать иначе?»). Те же самые принципы применяются, когда люди стремятся реализовать новые идеи или осуществить какие-то изменения в своей жизни. Самым серьезным препятствием в этих ситуациях часто становится страх потерпеть неудачу.

Когда я спросил Себастьяна Труна, почему вопрос «Что, если бы вы не могли потерпеть неудачу?» вызвал у него такой интерес, он ответил: «Люди терпят неудачи главным образом потому, что испытывают страх перед ними». По словам Труна, главным моментом в его подходе к совершению радикальных изменений является «готовность быстро потерпеть неудачу и с радостью встречать неудачи. Инноваторы должны быть бесстрашными».

Эту же мысль постаралась передать участникам конференции TED Регина Даган в своей речи, посвященной вопросу о невозможности неудачи. «Если вы действительно зададите себе этот вопрос, то неизбежно почувствуете себя некомфортно», поскольку вам станет ясно, что боязнь неудачи «удерживает нас от попыток совершать великие дела… и жизнь становится скучной. Перестают происходить поразительные вещи». Но если вы сумеете преодолеть этот страх, то «невозможные вещи внезапно станут возможными».

Понимание того, что мы должны приветствовать неудачи, сначала стало популярным в Кремниевой долине, но в последнее время принцип «Неудача – это хорошо» получил всеобщее признание и даже прозвучал в речи Опры Уинфри на церемонии присуждения ученых степеней студентам Гарварда в 2013 году. Внезапное распространение этой идеи многими было воспринято критически. Один из авторов, пишущих для сайта Big Think, использовал для описания этого тренда термин «фетиш неудачи» и отметил, что неудачи, несмотря на их восхваление в прессе, на самом деле часто являются болезненными и опустошающими.

Тем не менее число сторонников призыва приветствовать неудачи продолжает расти. Питер Симс подчеркивает, что боязнь неудачи внушают нам начиная с раннего возраста: «Родители ждали от вас все новых и новых достижений – в спорте, учебе, скаутской деятельности или работе. Учителя наказывали вас за “неправильные” ответы». Все стало еще хуже, когда вы вступили в мир бизнеса, где, по словам Симса, «современный индустриальный менеджмент по-прежнему считает своей главной задачей снижение рисков и предотвращение ошибок».

Тем временем в секторах, связанных с предпринимательством и творчеством, неудача считается неизбежным – и часто весьма полезным – шагом на пути к творчеству и новаторству. Изобретатель Eyewriter Мик Эбелинг отмечает: «Когда мы терпим неудачу, я начинаю смеяться. Это почти то же самое, что отметить галочкой очередной пункт плана: мы радуемся, что он пройден. Теперь мы находимся намного ближе к цели».

Опытные творцы знали это всегда. Поэт Джон Китс писал: «В определенном смысле неудача открывает прямой путь к успеху, поскольку каждое открытие того, что является ложным, заставляет нас искренне искать правду». Те, кому неудобно смеяться над неудачей, могут начать с постановки вопросов о ее природе и о том, как мы ее воспринимаем: «Какое значение неудача имеет для меня: я считаю ее конечным пунктом пути или временной стадией процесса?», «Как я отличаю приемлемую неудачу от неприемлемой?», «Смогу ли я использовать продуктивные мелкие неудачи как средство, помогающее избежать разрушительных крупных неудач?» (Не все неудачи равнозначны – и не все помогают продвигаться вперед. Некоторые могут становиться окончательными поражениями.)

Автор, блоггер и предприниматель Джонатан Филдс получил положенную долю неудач и еще большую долю успехов. На основании этого опыта он разработал ряд интересных идей относительно вопросов о возможности потерпеть неудачу, которые мы должны задавать себе сами.

К вопросу «Что, если бы вы не могли потерпеть неудачу?» Филдс относится скептически: «Он предлагает выдуманный сценарий. Меня больше интересует возможность провести людей через цепочку вопросов, которые придадут вам силу, необходимую, чтобы действовать, осознавая реальную вероятность того, что вы можете потерпеть неудачу».

Филдс считает, что новое предприятие нужно начинать с рассмотрения возможности неудачи, используя следующий вопрос:

«Если я потерплю неудачу, то как я от нее оправлюсь?»

Филдс отмечает, что мысли о неудаче часто являются размытыми и преувеличенными – мы боимся даже думать о ней. Он советует каждому, кто берется за рискованное дело, визуально представить, что реально произойдет в случае неудачи и что нужно будет сделать, чтобы подняться после падения.

Это поможет ясно понять, что неудача редко бывает полной. Вернуться назад можно почти всегда, и когда вы это поймете, то сможете двинуться дальше с большей уверенностью. Психолог и автор книг по когнитивной терапии Джудит Бек рассказала мне, что в работе с пациентами использует подобный вопрос: «Если случится самое худшее, как я смогу с этим справиться?» Согласно ее объяснению, «беспокойство людей слабеет, когда они знают, что сумеют пережить свой самый сильный страх и что у них есть внутренние и внешние ресурсы, которые помогут им через него пройти».

По мнению Филдса, нам следует задать еще один важный вопрос:

«Что, если я ничего не сделаю?»

Он помогает осознать, что желание произвести значительное изменение часто вызвано потребностью что-то изменить – и если мы не двинемся вперед, то наверняка пожалеем о том, что остались на месте. Любая существующая проблема может усугубиться. «Отойти в сторону невозможно», – говорит Филдс. Жизнь такова, что если вы не будете продвигаться вперед, то станете пятиться назад.

И наконец, Филдс советует вам спросить себя:

«Что, если я добьюсь успеха?»

«Это важно, потому что наш мозг запрограммирован таким образом, что мы автоматически начинаем фокусироваться на негативном сценарии, – говорит Филдс. – Поэтому, чтобы дать разуму шанс настроиться на что-то позитивное, на то, что будет реально побуждать к действию, а не вводить в ступор, очень полезно ясно представить, как будет выглядеть успех в этом предприятии». Другими словами, создайте для себя сильный стимул, побуждающий пойти на риск неудачи.

Необычный подход к вопросу Шуллера предложил блоггер и автор книги «Стартап за $100» Крис Гильбо. «Вместо того чтобы думать, что вы сделаете, если будете знать, что не сможете потерпеть неудачу, – пишет Гильбо, – может быть, лучше спросить: “Что действительно стоит сделать независимо от того, что вас ждет – неудача или успех?”»

Как мы могли бы открыть крышку и размешать краску?

Рассмотрение вопроса Гильбо о том, что стоит сделать, даже рискуя потерпеть неудачу, указывает на трудности, ради которых стоит заниматься такими инвестициями, разжигает воображение, вызывает искренний интерес и сближает людей. Ныне покойная общественная активистка Фрэнсис Пивей преуспела в том, что она считала «стратегическим опросом», а я назвал бы спрашиванием с открытым разумом и заботливым сердцем. Спрашивание Пивей оставило след в самых отдаленных уголках мира: в трущобах Бангкока, в раздираемой войной Боснии, в водах индийской реки Ганг и на ее второй родине, в городе Окленд.

Фрэнсис Пивей (которая умерла в 2010 году) была, мягко выражаясь, эксцентричной особой. Эта огромная, брызжущая весельем женщина иногда вела себя так, словно играла в комедии абсурда (после знакомства с ней в 1998 году австралийский журналист Дэвид Лезер написал, что, когда она хохотала, «у нее колыхались бока, ходила ходуном грудь, шевелились уши и тряслись щеки»). Однако это не мешало ей полностью посвящать себя общественной деятельности. Во время путешествий Фрэнсис возила с собой самодельную табличку, которую поднимала над головой в залах ожидания на железнодорожных вокзалах и других местах скопления людей. На ней было написано: «америка готова слушать».

Это был странный прием, но он работал: люди подходили к Пивей, иногда с опаской, чтобы узнать, что ей нужно. За несколько десятков лет она провела тысячи таких опросов. «Я отшлифовала свою технику опроса, – рассказала она Лезеру, – задавая открытые вопросы, которые вытягивали из людей откровенные мнения и истории, – вопросы типа «Что и как вы хотели бы изменить в своей жизни?».

Пивей верила, что использование правильных вопросов – открытых, интересных, порой слегка провокационных, но только не оценочных – позволяет вести конструктивный диалог с людьми, чья культура, политические взгляды и темперамент сильно отличаются от ваших. Такие вопросы способны обходить барьеры между людьми и находить точки соприкосновения. В конце концов, если опрос и дискуссия заходили достаточно глубоко, они могли способствовать разрешению конфликтов и проблем.

Пивей использовала свой метод «стратегического опроса» для работы над самыми разными проблемами. Как отмечалось в одном информационном сообщении, она помогала тайским проституткам, которым грозило изгнание из города, участвовала в программе раздачи еды бездомным в Осаке, добилась пересадки ботанического сада в хорватском городе Дубровник и даже помогла калифорнийским скейтбордистам, которых выгоняли из их любимых мест для катания. Одним из ее самых интересных проектов была кампания по привлечению общественного внимания к вопросу очищения реки Ганг. Для того чтобы лучше понять суть проблемы, она задавала местным жителям вопросы типа:

«Какое чувство вызывает у вас состояние реки?»

«Как вы объясняете состояние реки своим детям?»

Пивей говорила, что она тщательно подбирала формулировки, пытаясь не использовать слово «загрязнение» (которое могло обидеть людей, считавших реку священной), и вместо него строила вопросы и дискуссии вокруг «проявления заботы о реке». Она понимала, что людей ошеломляла масштабность задачи, поэтому начала увязывать вопросы с более далекой, пока еще не достигнутой целью:

«Как вы готовите своих детей к тому, что им придется очищать реку?»

Когда Пивей задавала вопрос в такой форме, людям приходилось признаваться, что они ничего не делали в этом отношении. «Они любили реку, любили своих детей, и отсутствие ответа на этот вопрос вызывало у них тревогу, которую нельзя было долго терпеть, – писала Пивей. – Диссонанс был слишком велик».

В результате родители организовали конкурс детских рисунков на тему состояния реки. Рисунки были выставлены в общественных местах, чтобы «взрослые увидели то, что видят дети, и им стало стыдно». Впоследствии этот конкурс стал крупным ежегодным событием. Но, как отметила Пивей, идея исходила не от нее – инициаторами стали сами местные жители – хотя, похоже, искрой, которая пробудила в них активность, стал вопрос Пивей.

Для самой Пивей вопросы служили чем-то вроде рычага, позволяющего отодрать присохшую крышку от банки с краской. «Если у нас появляется более длинный рычаг, или более динамичный вопрос, – писала она, – то его можно использовать, чтобы тщательно перемешать содержимое банки». В этой метафоре под содержимым понимаются идеи и ответы, которые находятся в головах у людей. Их нужно лишь немного взболтать, чтобы помочь этим мыслям соединиться. Но, помимо прочего, подход Пивей к спрашиванию позволяет устранить разобщенность, вызванную различием культур или взглядов, что кажется особенно актуальным в сегодняшнем поляризованном мире.

Что вы готовы сделать, чтобы помочь себе?

Пастор библейской церкви Джоэл Ван Дайк хотел достучаться до молодых обитателей Бэдлэнда, погрязшего в наркотиках района Филадельфии, но в течение многих лет не мог выяснить, как это сделать. Однажды наткнувшись на высказывание Эдварда Каммингса о «красивых вопросах», Ван Дайк попробовал использовать спрашивание как инструмент для налаживания контакта. Вместо того чтобы говорить ребятам, что он знает, в чем они нуждаются, решил спросить: «Что вы готовы сделать, чтобы помочь самим себе?» Готовность Ван Дайка погрузиться в атмосферу общины и задавать этот вопрос привела к поразительному разговору. Молодые члены общины (включая главарей банд) рассказали ему, что им очень хотелось иметь место для игры в гандбол, но их не пускали в местные спортзалы. «Организуйте большой турнир по гандболу, – сказали они Ван Дайку, – и мы приведем всех своих друзей». Церковь Ван Дайка стала спонсировать проведение четырех турниров в год, которые заодно служат пастору дополнительной трибуной для его проповедей.

Когда люди рассматривают вопрос под совершенно разными углами, ни одна из сторон не должна пытаться навязать свой ответ другой. В этом случае диалог либо превратится в спор, либо вообще закончится. Возможно, единственный способ выйти из тупика, куда нас заводят спорные вопросы, заключается в том, чтобы на время отложить декларативные заявления и подумать вот о чем:

«Если мы еще не пришли к взаимопониманию относительно ответа, то, может, сумеем хотя бы договориться о вопросе?»

Бывший рекламщик Йон Бонд, ставший общественным деятелем, вместе со своей женой Ребеккой недавно организовал движение, выступающее против насилия с применением огнестрельного оружия. Они создали его в ответ на происшедшее в 2012 году массовое убийство в начальной школе города Ньютаун, штат Коннектикут. Группа активистов пытается перевести дискуссию вокруг закона о контроле над оружием в формат вопроса «Как мы можем спасти жизни?».

«С помощью вопросов мы добились взаимопонимания между людьми, владеющими и не владеющими оружием», – рассказал мне Бонд. Вот несколько вопросов, по которым люди могли достичь согласия:

«Волнует ли вас проблема насилия с применением огнестрельного оружия?»

«Согласны ли вы, что владельцы оружия должны нести ответственность за его применение?»

«Разумеется, ответы на эти вопросы были положительными, – сказал Бонд, – а вот утверждения типа “Владельцы оружия обязаны повысить степень своей ответственности” вызвали неоднозначные, осторожные ответы». По мнению Бонда, вопросы должны быть «словесным эквивалентом разрешения конфликтов без применения насилия». Единственный способ повысить шансы на успех в решении острых вопросов, поляризующих общество, заключается в том, чтобы привлекать людей с обеих сторон, «а не в том, чтобы приводить их к повиновению силой». Вопросы, если их правильно сформулировать, могут демонстрировать уважение к обеим сторонам, приглашать к участию и способствовать конструктивному диалогу. Бывший рекламщик Бонд описывает этот подход как «умение тянуть вместо того, чтобы толкать. Этого нельзя сделать без использования вопросов».

Как отмечали Пивей и Бонд, эти вопросы обязаны учитывать особенности культуры, быть проницательными, уважительными и привлекательными. Это может потребовать проведения контекстного поиска со стороны тех, кто задает вопросы. Подход, использованный Фрэнсис Пивей и специалистом по пересечению границ Жаклин Новограц, показывает, что для этого лучше всего погрузиться в мир людей, чьи взгляды отличаются от ваших, «посидеть с ними на полу» и постараться увидеть проблемы с их точки зрения.

За неимением возможности это сделать нам следует прислушаться к совету одного из создателей Facebook Криса Хьюза, который в своей недавней речи на церемонии вручения дипломов призвал выпускников государственного университета Джорджии «сформировать привычку, которая поможет вам выбраться из вашего кокона. Следуйте за теми, с кем вы спорите в Twitter».

Хьюз, несомненно, согласен с тем, что нам нужно ставить под вопрос взгляды тех, с кем мы не соглашаемся, но делать это нужно с открытым, пытливым разумом:

«Почему они видят эту проблему именно так?», «Почему я вижу ее иначе?», «Какими предположениями каждый из нас руководствуется в своих действиях?»

В связи с этим настоятельно рекомендуется задавать другой вопрос, предложенный одним из ведущих инженеров Microsoft Майклом Корнингом, который рассказал мне, что полагается на него в работе и в жизни:

«Какова вероятность того, что я ошибаюсь?»

Как отмечает Корнинг, если время от времени брать тайм-аут, чтобы поразмышлять над данным вопросом, это позволит контролировать нашу естественную склонность быть чрезмерно уверенными в собственных взглядах. Помимо прочего, это поможет избегать разного рода проблем у вас дома, например ожесточенных споров, которые начинаются с ложных обвинений в том, кто переложил в другое место ключи от машины.

Эмпатическое спрашивание, способное помочь в преодолении пропасти между взглядами на вопросы, вызывающие раскол, может помочь переступить через порог, чтобы улучшить отношения с самыми близкими людьми: старым другом, соседом, коллегой, братом, тещей, старшим сыном – с кем угодно. Спрашивание в различных формах можно применить, чтобы лучше понять трудности в отношениях и начать пробовать возможные «лекарства». Если мы возьмем поднятый ранее гипотетический вопрос («Почему с моим тестем так трудно ужиться?»), то его необходимо проверить на наличие ложных предпосылок путем постановки под вопрос самого вопроса («Так ли это? Неужели нет никого, кто с ним легко уживается?»). Если он отлично ладит с другими людьми, в том числе, скажем, с другим своим зятем примерно вашего возраста, тогда самым лучшим вопросом «Почему?» окажется следующий: «Почему моему тестю так трудно ужиться со мной?»

К этому можно добавить несколько других «Почему?», которые помогут провести контекстный поиск:

«Почему я считаю, что мы плохо ладим?»

«Почему я хочу это изменить?»

«Почему отношения с другим зятем складываются у него лучше (и могу ли я извлечь из этого урок)?»

Ответы на данные вопросы могут создать благодатную почву для рассмотрения последующих предположений «Что, если?..» («Что, если мы сможем встречаться в более спокойной обстановке, а не только на сумбурных встречах всей семьи?») и стратегий «Как?» («Как я смогу уговорить его на такую встречу? Может, пригласить его посмотреть важную игру на новом телевизоре с большим экраном?») Применение этой методики поможет разделять проблему отношений на части, смотреть на вещи с точки зрения другого человека и использовать тактичное спрашивание, чтобы деликатно предлагать возможные идеи и решения.

Поиск общего языка – ключ к улучшению отношений с людьми. Если речь идет о вашей семье в целом, то, возможно, вопросы придется задавать вместе. Брюс Фейлер, автор книги «Секреты счастливых семей: Мужской взгляд», сумел значительно улучшить отношения в своей семье, просто выделив время для регулярных еженедельных встреч, на которых каждый раз все собравшиеся обсуждали одни и те же три вопроса:

«Что хорошего произошло в нашей семье на прошлой неделе?»

«Что мы могли сделать лучше?»

«Над чем мы будем работать на следующей неделе?»

Развивая идею, выдвинутую выдающимся экспертом по организационному управлению Стивеном Кови, Фейлер предлагает семьям составлять свои собственные заявления о миссии, подобные тем, что используются компаниями. Идея объединения семьи вокруг общей цели, несомненно, хороша, но я считаю, что вопрос о миссии вызовет больше энтузиазма, чем заявление. Миссию семьи можно, например, выразить так: «Как наша семья могла бы приносить больше пользы общине?» или «Как мы могли бы продолжить традиции наших предков?»

Большую пользу может принести совместное выяснение того, какой вопрос мог бы поставить самую значительную, увлекательную и многообещающую цель для всей группы. Занимаясь поисками такого вопроса (как в группе, так и самостоятельно), вы не захотите сделать необдуманный выбор.

Как найти свой красивый вопрос?

Когда в 2008 году Дуг Раух завершил успешную карьеру в должности президента сети супермаркетов Trader Joe’s, он мог просто уйти на покой и играть в гольф. Но так же, как многих других людей, Рауха не устраивал традиционный образ жизни пенсионера. «Я считаю, что многие из нас находят смысл жизни, когда начинают заниматься чем-то более важным, – сказал Раух. – Если вы удачливы в жизни, тогда вам, возможно, пора перейти из одной важной области – вашей карьеры – в другую».

Но как он собирался найти эту новую «важную область»? Раух не был уверен в том, что делал, но когда он приступил к поиску, то услышал о гарвардской программе предоставления стипендий и грантов для привлечения ушедших на пенсию руководителей бизнеса к перспективным проектам и инициативам. Программа была основана на логичном предположении, что опытные, способные пенсионеры охотно согласятся принять участие в работе над серьезными вопросами. Пенсионерам предлагались курсы подготовки и университетские источники информации для выбора конкретных интересных задач, но каждый участник, включая Рауха, должен был сам найти проблему, которой он хотел бы заняться.

«Я начал рассматривать множество разнообразных проблем, но все время возвращался к идее “Делай то, что лучше всего знаешь”, – вспоминает Раух. – А я лучше всего знал сферу продуктов питания». Кроме того, он сознавал, что в Америке пятьдесят миллионов людей голодают.

В процессе обдумывания этой проблемы Раух многократно прошел через циклы различных «Почему?», «Что, если?..» и «Как?» (Раух не был новичком в искусстве спрашивания: он практиковал и оттачивал его в Trader Joe’s, поскольку считал, что «спрашивание лежит в основе инноваций»).

Он начал с вопроса: «Почему сложилась ситуация, когда каждый шестой житель нашей страны голодает?»

По мере того как Раух продолжал контекстный поиск сути проблемы, тайна обрастала другими вопросами. Обнаружив, что голод и ожирение иногда существуют бок о бок, он задался вопросом: «Как может человек, страдающий ожирением, быть голодным?» В ходе работы над ним Рауху пришлось отвергнуть ряд общепринятых мнений, в частности о том, что голод является результатом нехватки калорий в рационе. Реальная причина голода заключается в том, что люди с ограниченными средствами склонны набивать желудок пищей, несущей пустые калории. «Когда у вас в кармане всего три доллара, вы получите гораздо больше калорий, если потратите их на чипсы и содовую», – сказал мне он. Но, поскольку в этих продуктах почти отсутствуют питательные вещества, вы все равно останетесь голодными.

Самый болезненный вопрос породило осознание того, «что 40 процентов полученной сельхозпродукции не попадает в желудок американского потребителя, – рассказал Раух. – И, конечно, это заставляет вас задуматься: “Почему так много хорошей еды оказывается на помойке?”»

После этого Рауху пришлось провести небольшое соединительное изыскание: «Когда начинаешь складывать одно к одному, вскоре приходишь к вопросу: “Что, если бы ты смог использовать одну проблему для решения другой?”»

Как специалист по супермаркетам он знал одно место, где еды было вдоволь, – на прилавках крупных магазинов, – и это привело его к вопросу: «Как нам заполнить едой из супермаркетов продуктовые пустыни[8]?»

В итоге Раух нашел потенциальное решение – создать предприятие общепита, которое будет с огромной скидкой скупать у владельцев супермаркетов и производителей неиспользованные продукты с истекшим сроком реализации, готовить из них питательные комплексные обеды навынос и предлагать их по смешным ценам на крупном крытом рынке в Бостоне.

К середине 2013 года Раух успел многое сделать для воплощения идеи в реальность. Он собрал деньги, необходимые для запуска предприятия, нашел подходящее помещение, стены которого планируется украсить творениями местных художников-граффитистов, чтобы передать атмосферу района. Раух надеется, что его продуктовый рынок будет обладать притягательностью супермаркетов Trader Joe’s, вселяющих в покупателей уверенность в том, что они приобретают качественную еду по низкой цене. Кто-то может спросить: «Почему бы не раздавать продукты даром?» Раух проработал этот вопрос и пришел к выводу, что такая идея нежизнеспособна, неразумна с точки зрения бизнеса и, что самое главное, не всегда соответствует тому, чего на самом деле хотят люди. К бесплатной раздаче продуктов многие относятся с подозрением, а думать, что ты совершил выгодную покупку, нравится всем. Осознание этого факта породило еще один гипотетический вопрос: «Что, если вместо бесплатной раздачи мы предложим сделку?»

История Рауха пока еще не закончена – к моменту написания этих строк он прошел половину всегда сложной стадии «Как?» («Как мы откроемся? Как привлечем людей к нашим дверям? Как будем наращивать объемы?»). Но его история служит хорошим примером того, как можно подойти к трудной задаче поиска красивого вопроса, над которым стоит потрудиться.

В ходе поиска своего вопроса Раух проявил смелость и амбициозность, выбрав одну из самых масштабных и тернистых проблем нашего общества. Он сделал это на том этапе жизни, когда по всем общепринятым понятиям нам следует отказаться от всего трудного и нового ради жизни в уютной и знакомой обстановке. Чтобы найти свой вопрос, Раух обратился к другим людям (создателям гарвардской программы предоставления стипендий и грантов) за помощью и советом. Кроме того, он огляделся вокруг, чтобы увидеть, в чем больше всего нуждается мир. Но вместе с тем он заглянул внутрь себя, чтобы спросить, что у него особенно хорошо получалось и как он сможет найти свежее и полезное применение этим навыкам.

Найти этот главный красивый вопрос, достойный применения ваших усилий, нелегко. Поэтому давайте сначала подумаем, почему этим стоит заниматься. У всех нас есть цели, планы, страстные желания, интересы и заботы. У каждого есть бесконечный список дел и тем для обдумывания, так почему мы должны добавлять к нему еще один серьезный, трудный вопрос, на который у нас нет готового ответа? Потому, что этот вопрос может стать движущей силой. У вас, как и у всех нас, есть списки вещей, которые нужно сделать, и целей, которых нужно достичь. Все они благополучно пылятся где-то в дальнем ящике. Но, если у вас появится захватывающий, интригующий вопрос, его будет трудно отложить в сторону или игнорировать. Выражаясь словами Дэвида Куперрайдера, сильный вопрос никогда не спит. Он может засесть в вашей голове так глубоко, что заставит вас работать над ним – как осознанно, так и неосознанно.

Следует ли нам отказаться от концепции ухода на покой?

Неуклонное старение беби-бумеров поднимает вопрос: «Можем ли мы по-прежнему позволять такому большому количеству людей выходить на пенсию раньше семидесяти лет?» И неужели уход на покой – это действительно самый приятный и продуктивный способ провести последние годы жизни? Глядя на рост населения старше шестидесяти лет, основатель движения Encore.org Марк Фридман спрашивает: «Почему мы не можем превратить эту зависимость в изобилие?» По мнению Фридмана, работники старшего возраста обладают ценным опытом и знаниями, которые можно использовать для создания «карьеры на бис» в некоммерческих организациях, благотворительных обществах и учебных заведениях, где постоянно возрастает потребность в людях с высокоразвитыми навыками. Движение Фридмана предлагает поддержку, помощь в поисках работы, гранты, учебники и курсы, помогая миллионам достигших пенсионного возраста беби-бумеров оставаться рабочей силой, крайне необходимой для осуществления перемен. Кроме того, он убежден, что мы должны поощрять людей всех возрастов составлять планы для периода «карьеры на бис», открывая индивидуальные целевые счета, созданные по образцу пенсионных счетов IRA, чтобы покрыть неизбежные расходы, связанные со сменой профессии и переучиванием.

Умение сформулировать личную проблему в форме вопроса обеспечивает и другие преимущества. Оно позволяет быть смелыми и оригинальными, потому что каждый может спросить что угодно. Вам не нужно быть признанным экспертом; от вас требуется лишь готовность сказать: «Я собираюсь выйти со своим вопросом в реальный мир и посмотреть, что смогу там найти». Это намерение позволяет занять выгодное положение для создания идей и привлечения поддержки. Дело в том, что, когда вы приходите к людям с ответами, они склонны вас игнорировать или ставить вам палки в колеса, но, когда вы предлагаете замечательный вопрос, им очень трудно подавить в себе желание что-то посоветовать или помочь вам ответить на него. Все это помогает создать необходимую движущую силу. Вопросы (во всяком случае, правильные) служат рычагами, позволяющими сдвинуть с места решение проблемы, поэтому мастера изменений часто используют их в качестве отправной точки.

Вы можете спросить: «Почему у меня должно появиться желание ограничиться одним вопросом? И если я на это соглашусь, то как мне найти тот вопрос, что подойдет лично мне?» Выбор конкретного вопроса (максимум двух) позволит вам фокусироваться на нем достаточно долго, чтобы вы смогли добиться в работе над ним определенного прогресса. Инноваторы, чьи биографии я изучал, полны великих идей. У каждого есть сотня вещей, которые им хотелось бы совершить. Но они склонны делать это по порядку, чтобы полностью посвящать себя одной конкретной задаче.

Себастьян Трун сравнивает каждый свой проект с восхождением на гору. Начинать нужно с выбора объекта для восхождения, а затем позаботиться о том, чтобы выбрать гору, которая вам нравится, «а не просто гору, на вершине которой вы хотели бы оказаться», потому что, если повезет, «вы проторчите на ней несколько следующих лет».

Что касается выбора вопроса, то следует отметить, что в какой-то степени ваш вопрос сам вас выбирает. Он вызывает у вас резонанс по какой-то неизвестной, понятной только вам причине. Красивым и достойным внимания его делает страсть, которую вы к нему испытываете. Ищите вопрос, который мы называем амбициозным, но побуждающим к действию, или, если воспользоваться определением физика Эдварда Виттена, вопрос, который достаточно труден, чтобы вызвать интерес, но достаточно реалистичен, чтобы породить надежду на него ответить. (Речь идет не о том, что вы должны найти ответы на все красивые вопросы. Сам Виттен, к примеру, так и не смог полностью ответить на свои вопросы о природе Вселенной, но рассказал мне, что работа над ними привела его к множеству других интересных открытий.)

Как показывают некоторые из приведенных в этой книге историй, люди находят самые подходящие для себя вопросы разными способами и в разных местах. Вы можете наткнуться на великолепный вопрос в результате несчастного случая, как Вэн Филлипс. Или, как Эдвину Лэнду, вопрос может достаться вам в виде неожиданного подарка от любознательного ребенка. Вопрос может стать результатом попытки справиться с бытовой проблемой, например с необходимостью платить за квартиру. Интересная особенность красивых вопросов заключается в том, что вам, возможно, не придется искать их где-то далеко. Часто они находятся прямо перед вами – в вашей компании или даже у вас в руке. Главное – увидеть их, но для этого, возможно, потребуется сделать шаг назад, изменить точку зрения, развить силу вюжаде.

Кроме того, красивые вопросы вы можете найти за пределами знакомой вам среды. Попытки Гэри Уайта ответить на масштабные вопросы водоснабжения, которыми занимается его некоммерческая организация Water.org, начались тогда, когда в студенческие годы он отправился на каникулы в Гватемалу и увидел там обитателей трущоб, страдавших от нехватки чистой воды. «Меня поразило осознание того факта, что я находился на расстоянии короткого перелета от Соединенных Штатов со всем их изобилием и видел перед собой детишек, набирающих в сточных канавах зараженную воду, которая могла их убить. Поэтому я просто не мог не задаться вопросом: “Почему так много людей не имеют доступа к этой жизненно необходимой вещи, которую остальные воспринимают как должное?”» Когда этот вопрос сформировался у него в голове, Уайт оказался «на крючке».

В сегодняшнем мире полным-полно так называемых дурных проблем[9], которые наслаиваются вокруг красивых вопросов. Это означает, что где-то глубоко внутри каждой из таких острых проблем скрывается пока еще не обнаруженный красивый вопрос исключительной ценности. Если такой вопрос будет извлечен на поверхность, мы сможем яснее увидеть суть проблемы.

Можно взять любую сложную социальную тему и постараться сформулировать ее в форме вопроса. Здравоохранение, голод, защита окружающей среды, уход за престарелыми – все эти и многие другие проблемы остро нуждаются в новых, более эффективных подходах, которые можно вывести на свет с помощью искусного спрашивания. Есть еще тема образования, которая проходит красной нитью через всю эту книгу, где можно найти массу фундаментальных вопросов, которые должны задавать не только преподаватели, ученики и новаторы в области образования, такие как Институт правильных вопросов, но и родители. Все мы знаем, что у родителей, которые не жалеют времени и сил на решение вопроса «Как я могу привить ребенку привычку спрашивать?», больше шансов развить любознательность у детей, которые вырастут и станут изобретательными людьми, умеющими решать проблемы. Именно это и делает данный вопрос красивым и достойным внимания.

Красивый вопрос может также быть направлен на реализацию вашего собственного потенциала и превращение вас самих в более любознательного, более интересного человека. Когда я спросил Пола Беннетта из IDEO, есть ли у него его собственный красивый вопрос, он ответил: «Я постоянно задаю себе вопрос: “Как мне сохранить вдохновение?”»

Беннетт считает, что делать это его обязывает работа: «Как креативному директору, под чьим началом работает шестьсот человек, мне необходимо обеспечивать наличие у них вдохновения, но, чтобы справиться с этой задачей, я должен сам сохранять вдохновение». Он приучил себя регулярно отмечать и оценивать возникающее вдохновение. «Невозможно испытывать вдохновение постоянно, но в течение дня возникают моменты, когда я говорю себе: “Остановись – сфотографируй этот момент в своем уме и запомни его”. Я считаю, что нужно уметь контролировать себя в царящей у нас сумасшедшей атмосфере и быть способным выдерживать паузу, чтобы разглядеть в ней что-то интересное и значительное, чем можно поделиться с другими». Беннетт сортирует все эти моменты и делится самыми лучшими из них с сотрудниками IDEO, а также с обширной аудиторией читателей своего блога «Хроники любознательности».

Для многих из нас красивым, притягательным вопросом может стать один из вариантов того, о чем говорит Беннетт: «Как нам самим постоянно находить вдохновение, чтобы мы могли вдохновлять других?»

Этот вопрос необходимо задавать снова и снова, раз за разом. На него нет однозначного ответа, во всяком случае, для творческого человека, который желает постоянно расти, совершенствоваться и заниматься инновациями. Если вы скажете: «Я нашел ответ: мне нужно продолжать делать то, что я делаю, и действовать так, как я действую», – это будет означать, что вы пытаетесь играть наверняка и, следовательно, рискуете потерять все, чего достигли.

Держись подальше от ответов, но старайся жить в середине вопроса – такое предупреждение написано на стене комнаты, где известный ирландский новеллист Колум Макканн пишет свои книги. Я спросил Макканна, что означает эта строка, и в ответ он написал в своем имейле: «Мы должны признать тот факт, что ответы довольно скучны. Нас, ирландцев, они приводят в ярость. Мы отвечаем на вопросы вопросами. Но, на мой взгляд, это хорошее состояние – быть слегка сбитыми с толку неожиданностями жизни».

Любопытно отметить, что красивые вопросы о работе («Почему нужно делать то, что мы делаем?», «Что, если мы сможем перевести это в другое место и на другой уровень?», «Как конкретно мы могли бы это сделать?») задают даже многие из тех, кто «добился успеха». Меня привело в восторг опубликованное New York Times в 2012 году интервью с киноактером Джейком Джилленхолом, где его спросили, почему он временно отказался сниматься в кино, чтобы сыграть сложную роль на театральной сцене. Джилленхол заявил, что его предыдущие звездные роли в кинофильмах, несмотря на успех, который они принесли, не помогли ему ответить на очень важный для него вопрос. «Я практически не прислушивался к себе, когда речь шла о проектах, в которых мне хотелось участвовать, – сказал он. – Мне нужно было выяснить, какого рода актером я хотел стать, и, двигаясь к этой цели, чувствовать себя уверенно». (Кроме того, Джилленхол сказал, что молодому киноактеру трудно заниматься таким самокопанием, поскольку «желание задавать вопросы не всегда приветствуется в Голливуде, где, похоже, все знают, что делают».) Наверное, актер Бен Аффлек, который занялся режиссурой, тоже пережил такой момент спрашивания, когда решил снять свой фильм «Операция “Арго”», удостоенный Оскара. К тому времени он уже снял два фильма и доказал себе, что способен быть режиссером. «После этого, – сказал Аффлек репортеру, – вопрос стал звучать так: “Теперь ты знаешь, что тебе это по силам. Пора подумать: что я хочу сказать людям?”»

«Что я хочу сказать людям?», «Почему это необходимо сказать?», «Что, если я смогу сказать это так, как не говорил никто раньше?», «Как я смог бы это сделать?» – действительно красивые вопросы для любого возраста.

Когда вы найдете свой красивый вопрос, уделите ему достаточно времени. Если этот вопрос действительно достоин рассмотрения, тогда он, скорее всего, будет смешанным, неприятным, изнурительным. Если вы увязнете, последуйте совету Жаклин Новограц: «просто попытайтесь перейти к следующему вопросу». Раздробите свой крупный вопрос на несколько мелких и работайте над ними. Продолжайте повторять циклы «Почему?», «Что, если?..» и «Как?», стараясь проводить через них абсолютно все – даже то, что вы не можете сдвинуться с места.

Не бойтесь изменять свой вопрос, даже если придется немного сузить его или уменьшить значимость. В других случаях вам может потребоваться сделать его шире или включить в него дополнительные элементы, превратив в сложный вопрос (который может стать громоздким, но останется красивым). Позаботьтесь о том, чтобы вывести свой вопрос на прогулку и сводить в музей. Выделите время и место для вдохновения, которое, как отмечает Вэн Филлипс, накатывает неожиданными волнами. Занимаясь инновациями, «вы действуете как серфер, который терпеливо дожидается прихода хорошей волны», – говорит Вэн (да, на созданном им протезе он занимается серфингом и бегом). Вы не знаете, когда придет волна, то есть когда сформируются эти непредсказуемые связи в нижних областях мозга, но вы должны быть к этому готовы. Если вы недостаточно обдумали свой вопрос – пусть вы даже его не задали, – то эти связи вряд ли сформируются и волна не материализуется никогда.

Вы можете обнаружить, как это бывает со многими спрашивающими, когда они начинают углубляться в проблему, что вещей, которые вы можете узнать, намного больше, чем предполагали вначале. Не бойтесь обнаружить, что очень многого не знаете. Тьма незнания всегда окружала вас. Вы просто не подозревали, насколько широко она простирается, пока не начали направлять на нее прожектор своих вопросов. Мастерам задавать вопросы нравится это великое неведение – они считают его землей неисчерпаемых возможностей в плане творчества и инноваций. Нейробиолог Стюарт Файрстейн считает, что все мы должны научиться такому восприятию, и с этой целью предлагает следующий красивый вопрос: «Что, если мы станем культивировать незнание, вместо того чтобы его бояться?»

Если мы решим этим заняться, нам понадобятся садовые инструменты, включая один особенный, который поможет нам копать, разрыхлять, сажать, ухаживать и выращивать.

«Что, если этот инструмент все время находился прямо здесь, в вашем заднем кармане, с самого детства?»