Санкция на жизнь Палий Сергей
Начинать поиск стоило с самых безопасных кают, расположенных дальше всего от КПП, — чтобы, в случае успеха, шанс уйти незамеченным был выше.
Стас, держа автомат наготове, подошел к самой правой двери и потянул на себя. Закрыто.
Ясно. Значит, здесь никого нет, потому что, как поведал Уиндел, санкционеры не опускались до того, чтобы запирать пленников.
Следующие две каюты тоже оказались закрытыми. А вот четвертая по счету дверь свободно отворилась, впуская Нужного внутрь.
Просторное помещение было освещено приглушенным светом двух диодных ламп. На мониторе, вделанным прямо в небольшую барную стойку, светился геральдический знак российского сектора СКО, а под ним ярлычок ограниченного доступа в бортовую сеть. На журнальном столике стоял графин с водой и ваза с фруктами. ллюминатора не было, зато всю стену украшало темное голографическое панно с помигивающим глазком ждущего режима. Что ж – уютно и со вкусом. Не под стать тесной каморке Тюльпина или жестким койкам в учебке. Видать, консулов и прочую дипломатическую дребедень на флоте уважают, и социальные санкции у них здесь – ого-го…
На большом, обитом шелкосодержащей тканью диване сидел мужчина с аристократичным лицом, облаченный в глаженые брюки, черные лаковые туфли и светлый пуловер. Он демонстративно отвернулся при виде вооруженного офицера и злобно рявкнул что-то на незнакомом языке.
Стас, не говоря ни слова, вышел, прикрыл за собой дверь и… нос к носу столкнулся с молодым охранником в лейтенантском мундире санкцира-спецназовца и, тяжелой кобурой на поясе.
Оба на миг офигели от такой встречи.
— Привет, — негромко сказал Нужный, выйдя из ступора. — Руки за голову заведи и встань на колени.
— Ты чо, офонарел, младлей? — так же тихо ответил лейтеха, отступая на шаг назад.
— В принципе да, — согласно кивнул Стас и щелкнул предохранителем «Рарии». — Говорят, этой штуковиной можно деревья косить. Руки на череп. Сам на колени.
Охранник сглотнул и послушно положил ладони на затылок. Опустился на пол.
— У вас здесь содержится эвакуированная гражданка России с Земли Y, работавшая ранее в органах госбезопасности. Кажется, у них это называется ФСБ… Имя – Вера. Я прав?
Лейтеха едва заметно кивнул, не сводя с Нужного ненавидящего взгляда чуть раскосых черных глаз.
— Ты в караулке – один?
— Один.
— Где камеры наблюдения?
— У КПП и в каждой каюте.
— Свиньи, подглядываете за людьми. Стыдно должно быть. — Стас укоризненно цыкнул зубом. Он специально напускал на себя побольше цинизма, чтобы заглушить страх. — Медленно поднимайся и веди к ней. Не геройствуй, и все разойдутся отсюда живыми.
Лейтеха встал и хотел было опустить руки, но Стас недвусмысленно клацнул предохранителем, переводя «Рарию» на режим ведения автоматического огня. Ладони охранника тут же взлетели обратно и словно бы приклеились к короткому ежику черных волос.
Держась в трех шагах сзади, Стас двинулся вслед за ним к одной из дверей, расположенных рядом с постом. Мельком покосился на камеру, покручивающую стеклянным глазком у потолка, и быстро отвернул лицо. Хотя бы топорных свидетельств собственного партизанского поведения не стоило оставлять для будущего расследования санкцирам-безопасникам…
Из первой каюты продолжали доноситься редкие всхлипы женщины, которую, видимо, пытался утешить горе-спецназовец.
Остановившись возле соседней двери, охранник сказал:
— Здесь.
— Отойди правее на два метра, встань лицом к стене, чтобы я тебя видел. Руки с затылка не убирать. А рискнешь потянуться к кобуре – положу на месте без предупреждения.
— Ты боевиков, что ли, насмотрелся, герой? — дерзко откликнулся лейтеха, но указания Нужного меж тем выполнил.
— Утухни.
Стас медленно сместился в сторону, не опуская нацеленного на него ствола. Толкнул дверь плечом, она открылась.
В этой каюте свет горел гораздо ярче, чем у чопорного мужика. Осколки разбитого графина лежали аккуратно сметенные в кучку, но еще не убранные. На мониторе наличествовали следы насильственного срыва растровой пленки подручными средствами, а в темной бархатистой линзе голографического панно торчала отломанная от журнального столика ножка.
Вера сидела на диване, поджав под себя босые ноги и нахмурив лобик.
— Вали вон, — проворчала она, как только открылась дверь.
Несколько секунд Стас стоял, пытаясь совладать со слабостью, охватившей все тело. Если бы в этот момент лейтехе пришло в голову обезоружить его, то это произошло бы без единого выстрела. Нужный, наверное, и не заметил бы, что у него из рук вырвали автомат.
Разом вспыхнуло у него в сердце все то, о чем он переживал с момента, когда последний раз видел ее, перепачканную в грязи, на обочине подмосковной дороги. А потом безумным калейдоскопом пронеслись перед глазами кусочки их мимолетного совместного прошлого: первая встреча на Неглинке, умопомрачительный секс у нее в квартире, лихая поездка на микроавтобусе, бойня посреди леса…
Словно кинопленку резко мотнули назад, сворачивая время и руша причинно-следственные связи…
— Привет, — сказал он.
Вера подняла голову. Удивленно посмотрела на него своими серо-зелеными глазами, слегка прищурилась, словно не узнавая. И вдруг ее взгляд будто бы кто-то усилил. Это сложно было сравнить с чем-то… Ее глаза стали видеть насквозь, словно их способность различать грани окружающего мира возросла на порядок…
«Это как… увеличивают резкость изображения на экране, или как… приближает телеобъектив фотокамеры», — рассеянно подумал Стас, встряхнув головой. Покосился на лейтеху, но тот продолжал смирно стоять лицом к стене и держать ладони на затылке.
Вера опусила ноги, нашарила ботинки и надела их, не отрывая диковатого взора от Нужного. Поднялась и подошла ближе, так и не произнося ни слова.
Он почувствовал, как от нее едва уловимо пахнет шампунем. Невольно оглядел русые волосы, собранные в пушистый хвост, провел взглядом вниз, по женственному лицу, длинной шее, полузабытым линиям фигуры, облаченной в серый хлопчатобумажный костюм без карманов с пришитой номерной биркой на груди.
— Тебя из тюрьмы, что ль, забрали? — удивленно спросил Нужный, чтобы разбить ставшее нестерпимым молчание. — Я так и думал, что не только у нас лагеря для антисоцов есть. Или… как они здесь называются?…
Она вместо ответа как-то растерянно, невпопад кивнула. И спросила, запинаясь:
— Ты… неужели ты все это время меня искал?
— Искал. — Слово сорвалось с губ само.
— У вас же… В вашем мире, насколько мне известно, совсем иные нормы отношения с женщинами. Очередные браки, матримониальные списки…
— Значит, что-то изменилось.
— А зачем ты… — она покосилась на охранника, — диверсию затеял?
— Потому что… — Стас поискал нужные слова. В голову лезла всякая пафосная труха. — В общем, я пришел за тобой. Я хочу забрать тебя и вернуться в нашу систему – там теперь безопасней, поверь мне. Но просто так тебя никто не отпустит. Поэтому я… — Нужный неопределенно пожал плечами. — Вот, собственно, и всё. А сейчас нам нужно срочно валить отсюда.
— Если я тебя обниму, это может закончиться плохо, — полувопросительно сказала Вера.
Стас взглянул на лейтеху. Парень был на взводе, хоть и старался тщательно это скрыть.
— Да, Вера. Немного позже… Эй, лейтенант, слушай меня внимательно. Ты мне отдаешь ключ-карту от аварийного выхода, что в противоположной стороне от КПП, свой интерком и пистолет. Сам заходишь в каюту, я тебя запираю, и мы уходим. Алгоритмика ясна?
— Да уж не дурак. Только далеко вам не уйти, младлей.
— А вот это пусть тебя не заботит… Вера, видишь ту открытую дверь? Загляни туда и крикни Уиндела, моего… э-э… напарника. Пусть выходит. Ждите меня у аварийного выхода. И тише, пожалуйста! Не приведи вакуум, сейчас остальные пленные заподозрят неладное и повыскакивают из своих кают. Нам нужно постараться уйти по-английски.
Вера понимающе кивнула и скользнула на цыпочках к подсобке.
— А теперь медленно снимай портупею с кобурой и бросай мне под ноги, — вновь обратился Стас к лейтехе. — Смотри, не вздумай даже прикасаться к застежке.
Охранник повиновался.
— Ключ-карту, — потребовал Стас, поднимая одной рукой увесистую кобуру и швыряя щурившемуся после полутьмы Жаквину, которого Вера уже выволокла в коридор.
Лейтеха бросил на пол пластиковый прямоугольничек.
— Снимай интерком с уха, выдергивай микрофон и заходи в каюту.
Охранник исполнил все требуемое. Перед тем как дверь за ним закрылась, он выцедил:
— А все-таки ты дурак, младлей.
— Знаю, — кивнул Нужный, проводя по кодеру пластиком и пробуя, надежно ли заблокирован замок.
Удостоверившись, что дверь заперта, он обернулся к Вере и Уинделу. Произнес, криво усмехнувшись:
— Ну что, партизаны, теперь осталась сущая ерунда. Захватить боевой истребитель и пролететь на нем сотню-другую миллионов километров, оставаясь, по возможности, незамеченными.
Из первой каюты выглянула заплаканная женщина, заставив Стаса резко вскинуть ствол «Рарии». Она подозрительно сдвинула бровки и, ничуть не пугаясь наставленного на нее оружия, спросила:
— А где тот приятный молодой человек, что так внимательно отнесся ко мне в момент слабости?
— В соседней каюте, — сердито ответил Стас. — Ковыряет ложкой подкоп в двигательный отсек.
Женщина, не поняв юмора, уточнила:
— То есть теперь мне придется самой делать себе коктейли?
После этих слов выдержка Стаса дала сбой. Он молниеносно метнул ствол вниз и дал короткую очередь в пол. Пластиковая крошка ламината разлетелась во все стороны, пули срикошетили в стену и с противными шлепками увязли в ней. Грохот оглушил всех пристутсвующих. Женщина бросилась на пол, визжа, как ультразвуковой генератор.
— Всем спасибо, все свободны! — заорал Нужный, отступая к аварийному выходу и увлекая за собой Веру. Ошарашенный Жаквин засеменил рядом, брезгливо держа в руках кобуру с пистолетом.
— Это, по-твоему, называется уйти по-английски? — обронила Вера, когда противный женский визг наконец поутих.
— В принципе… нет, — ответил Стас. В его глазах плясали сумасшедшие огоньки победы. — Впрочем, мне плевать. Я ведь нашел тебя. И теперь нам пора домой.
Глава 6
Последний рейс
Солнечная система Y. Высокая орбита Земли
Гриша ждал, где условились. Когда Стас вошел в коридорчик за карантинными боксами, он тут же вскочил с пола и спросил:
— Нашли Димана?
— Нет, его уже нет на борту. Отправили к Точке на одном из российских фрегатов.
Пацан поник.
— Ладно, не куксись. Найдется твой приятель, его же не на казнь повели, в самом деле, — поспешно вытаскивая из шкафчиков легкие технические скафандры, сказал Нужный. — Ты можешь лететь с нами.
— А куда вы?
— Домой. В Солнечную Икс.
Гриша помял в руках белоснежную ткань скафа, брошенного ему Стасом.
— Я не могу, — вздохнул он. — У меня здесь предки остались. Они с ума сойдут. А батя еще и выпороть грозился…
Стас внимательно посмотрел на него. Времени на сантименты совершенно не осталось: если они не воспользуются мизерным шансом забраться на «Янус» сейчас – во время штатной продувки стартовых ячеек, — то больше такого может и не представиться.
— Я здесь уже вне закона и подпадаю под действие военного трибунала, — пробормотал Нужный, покусывая в напряженном раздумье губу. — Единственное, что могу сделать для тебя, если решишь остаться, — порекомендовать найти капитана третьего ранга Сергея Тюльпина и передать ему лично от меня вот это…
Стас вновь отнял у Уиндела КПК и быстро начеркал стилом в блокноте быстрой записи: «Сергей, если ты не до конца превратился из солдата в клерка, помоги этому пацану вернуться к своим родителям. И вот еще что: извини, что не последовал твоему доброму совету и все-таки наделал глупостей. Твой бывший ведомый С. Нужный».
— Держи, — протянул он Грише КПК. — Не буду ничего обещать, но… вдруг сработает. Это действительно все, что я могу для тебя сделать. Каюта Тюльпина в офицерском секторе. И ты все же… это самое… скинь «химзу» свою замызганную, а то пригребут на первом же посту. Вот, техскафандр хотя бы надень – меньше в глаза бросаться будешь.
— Спасибо, — буркнул пацан, пытаясь разобраться с застежкой внутреннего комбеза.
Стас обернулся к Вере и Уинделу.
— А теперь слушайте внимательно. Каждую неделю в стартовых ячейках проводят профилактическую продувку вакуумом. Открывают на полчаса внешнюю заслонку. Уж не знаю, рассадника какой заразы они боятся, но факт идиотизма налицо… Естественно, в это время все санкционеры-инженеры, техперсонал и прочие лица покидают помещения ячеек и внутренние шлюзовые отсеки. По какому-то невероятному стечению обстоятельств очередная продувка должна начаться совсем скоро… Знаешь, Уиндел, в такие моменты я даже начинаю верить в собственную исключительность… В общем, как только в ячейке откроют внешнюю переборку, у нас будет минут пять до того, как диспы поднимут общую тревогу и отправят за нами в погоню лучших пилотов, с которыми я не так давно летал крыло к крылу. Пять минут – это в самом лучшем случае. Шанс выжить – процентов двадцать. Но зато в остальных восьмидесяти – нам уготована быстрая разделка рентгеновскими лазерами или ракета с антивеществом в кормовые стабилизаторы, потому что включить протекционный щит без соответствующей настройки спецов не удастся. Вот такой расклад.
— Но сначала нам надо попасть на борт? — подозрительно приподняв одну бровь, предположила Вера.
— О да, — кивнул Стас, фиксируя предохранительную скобу на горловине скафа. — Это как раз самый захватывающий параграф моего гениального плана.
— Знаешь, — шмыгнул носом Жаквин, — раньше я в основном боялся далеких, почти абстрактных вещей, ну вроде столкновения Солнечных систем. Но чем дольше пребываю рядом с тобой, когда ты в таком вот… нестабильном психическом состоянии… тем сильнее начинаю бояться вещей близких и очень реальных.
— Ты сам предложил угнать истребитель! — огрызнулся Нужный.
— Я думал, мы сделаем это как-то… цивилизованно.
— Не паникуй, теоретик. Ты еще не слышал о моей грандиозной задумке. Все пройдет цивилизованней некуда. — Стас помог Вере справится с подсоединением кислородных шлангов к шлему. — Ты, Уиндел, пойдешь первым…
— Это уже совсем не смешно! — окрысился ученый, шарахая в сердцах перчаткой об пол.
— А я и не смеюсь. Даже не улыбаюсь. Глянь, какое у меня мурло серьезное. И зря ты думаешь, что мое психическое состояние нестабильное. Оно на протяжении последней четверти часа очень даже стабильное, просто слегка аффективное. Наверное, меня та плаксивая тетка фразочкой про коктейли доконала. Так вот, кратко излагаю суть маневра…
Ни разу в жизни титулованный астроном Жаквин Уиндел не попадал в столь глупое и одновременно опасное положение.
Однажды в молодости в жилищнораздельном комплексе он забрел по рассеянности в женский туалет, где схлопотал по мордасам сумочкой. Глупо? Еще как! Потом, через много лет, он валялся придавленный плитой на «Хароне-зеро» в метановом аду возле остановленного конвейера после взрыва в забое. Опасно? А то ж!
Но ничто не могло сравниться с тем, что ученый собирался сделать теперь.
— Абсурд, — бормотал он, ступая по подсвеченному полу перешейка, ведущего к внутреннему шлюзу. — Самоубийство… Точнее – абсурдное самоубийство.
— Заткнись и сделай рожу понаглее, — посоветовал Нужный, идущий следом.
Когда они приблизились к переходному отсеку, сработали датчики движения и впереди предупреждающе замерцал алый огонек.
Остановились.
Стас взял Веру за руку и крепко стиснул ее пальцы через ребристую перчатку скафа. Почувствовал легкое ответное пожатие.
Переборка с шипением отошла в сторону, и навстречу им вышел худосочный мужик с нашивками инженерных войск на расстегнутом не по уставу кителе. В сопровождении плечистого санкцира-спецназовца в активированной броне.
— Я начальник инженерной бригады, — сообщил худосочный, недоверчиво разглядывая пожаловавшую троицу. — Доступ в ячейки запрещен, через несколько минут – штатная обработка вакуумом.
Больше всего Стас боялся, что в последний момент у ботана сдадут нервы и он начнет нести ахинею.
Но Уиндел, как ни странно, за считаные секунды преобразился и сыграл свою роль выше всяких похвал.
— Мы из бактериологической лаборатории 3-Б, — проговорил он начальственным тоном, не снимая шлема. — По имеющимся данным, на обшивку вверенных вам истребителей был занесен неизвестный вирус с Земли Игрек. Он может создать угрозу жизни и здоровью людей, находящихся на борту авианосца. Мы имеем санкцию, подтвержденную адмиралом Скирюком, на проведение осмотра борта JU-22-4 и анализа степени опасности ситуации. Вам должны были сообщить. Посторонитесь.
Жаквин довольно уверенно двинулся вперед.
Начальник инженерной бригады удивленно глянул на спецназовца, но тот лишь непонимающе пожал плечами. Жест в тяжелой броне получился неуклюжим и страшноватым.
В глубине ангаров прозвучал сигнал трехминутной готовности – до открытия внешней переборки осталось совсем немного времени.
— Нам ничего не говорили о вашем прибытии, — нервно застегивая китель, проговорил начальник инженеров. — К тому же здесь вот-вот откроют переборку! Вам нельзя…
— Вирус неисследован и, возможно, опасен, — подойдя к нему вплотную, отчеканил Уиндел. — Вам и всему обслуживающему персоналу необходимо срочно пройти карантинный контроль. Офицер, — обратился он к спецназовцу, явно накидывая тому пару званий, — немедленно проводите всех инженеров в изолятор.
Санкцир, воодушевленный обращением «офицер», соображал недолго. Он обернулся к начальнику и виноватым голосом сказал:
— Виктор Петрович, я обязан… следовать санкции адмирала.
— Да какой санкции?! — взбеленился тот. — Может, это вообще… дезертиры какие-нибудь! Может, они блефуют! Нам потом погоны вместе с башкой снимут!
— Ты пойми, Петрович, если мы какую заразу на борт пропустим, нам кое-чего посерьезней снимут, — весомо проведя стволом возле гениталий, сказал спецназовец.
— Эти машины через пространство прошли, прежде чем на «Данихнов» вернуться! А в открытом космосе никакая зараза не выживает, остолоп!
И тут Уиндел нанес решающий удар. Он хамски оттеснил худосочного начальника плечом и ввинтил:
— Родной мой, если бы ты хорошо учился, то знал бы, что споры некоторых известных растений выживают даже в глубоком вакууме. А здесь – вообще непонятно что! Может, почище чумы бубонной! Ну-ка, живо в карантин на дезактивацию и тщательное медобследование! И не мешайте нам работать.
«Либо сейчас, либо никогда», — решил Стас, волоча Веру за собой через шлюзовой отсек.
— Ибланы! — в чисто человеческом порыве милосердия возопил начальник, вырываясь из лап спецназовца. — Там через минуту распахнется внешняя заслонка! Вас же в космос вынесет!
— А мы уцепимся за что-нибудь, — пообещал Жаквин, глядя, как закрывается двойная дверь внутреннего шлюза.
Спустя секунду блокирующие сервомеханизмы шикнули и затихли. Теперь во всем просторном помещении стартовой ячейки слышалось лишь заунывное постанывание аварийной сирены.
— У нас секунд сорок! — крикнул Стас. — Если не успеем забраться в «Янус», окажемся за бортом! Без вариантов! Здесь воздух не откачивают! Автоматика просто открывает переборку! Вынесет махом!..
И все трое рванули к возвышающейся в центре ангара махине истребителя, словно заклейменные раскаленным железом в зад.
Взбираясь по трапу к переходному кессону, Стас хлопнул корабль по покрытой гарью обшивке и мысленно шепнул: «Извини, мне некогда написать на тебе название, Ренегат. В другой раз, лады?»
Ключ замысловатой формы, который он так и не сдал в дежурку, к счастью, подходил не только для активации движков «Януса», но и для разблокировки внешнего люка. Дрожащими пальцами Стас вставил его в ромбовидную прорезь, повернул против часовой стрелки до упора, вдавил рычаг разблокировки и с облегчением услышал лязг механизмов и шум отпорной гидравлики. Мигнул зеленый огонек стабилизации давления.
Люк пополз в сторону.
В ангаре тем временем громыхнуло, и раздался надрывный свист вытекающей в пространство атмосферы. Уши мгновенно заложило.
Стас, затравленно оглядываясь, втолкнул в открывшийся наконец шлюз Веру, за ней пинками загнал запыхавшегося Уиндела и, выдернув ключ, задраил люк.
— Уложились в норматив. Тридцать восемь секунд, — хрипло констатировал Уиндел и ухватился за стенку, чтоб не свалиться.
— Ты что, считал? — опешил на мгновение Нужный.
— Всегда мысленно отвлекаюсь на что-то несуразное, когда волнуюсь.
— А я думала, это только у меня такая проблема… — часто дыша, сказала Вера.
— Психи, — обронил Стас, запихивая их через второй кессон внутрь корабля. — Реальные такие психи…
Когда Стас активировал бортовые компенсаторы ускорения в GM-режиме, на мгновение возникла тошнотворная невесомость. Запустив реакторы, он без предварительного тестирования вывел компьютер в режим экстренного старта. Телеметрические системы гневно просигналили, что пилот находится на борту без специального полетного скафандра, но быстро утихли, когда Нужный шарахнул кулаком по сенсорам.
За обзорным иллюминатором уже сверкал космос – заслонка полностью открылась, впустив леденящую стихию пространства внутрь ангара.
Убирая шасси, Стас отметил, что на панели горит входящий сигнал вызова из диспетчерской.
— Не сейчас, ребята, — буркнул он, выруливая маневровыми жидкостниками. — Главное, чтобы топлива и окислителя хватило…
— Как мы попадем к Точке? — беспокойно спросил Уиндел. — Наверняка тяжелые суда нас собьют при первой возможности…
— Мы попробуем выйти за плоскость эклиптики и по длинной параболе зайти с противоположной стороны. Надеюсь, оттуда нас ждать не станут… А сейчас, будь добр, сядь сзади и не мешай. А то машину покромсают еще раньше.
Ученый умолк. Нужный выбрался из неудобного техскафандра и уселся в пилотское кресло.
— Ну, спокойного нам вакуума, — вздохнул он и потянул штурвал на себя, заодно резко увеличивая тягу.
Истребитель рванулся вперед, будто только и ждал оказаться в холодных объятиях космоса. Плазменные струи, выстрелившие из сопел, опалили стенки стартовой ячейки и часть внешней обшивки авианосца. Уже через полминуты Нужный перешел на гравитонники, давая форсажную тягу и уводя машину круто «вверх», прочь от орбиты Земли, за плоскость эклиптики.
— Из главного калибра они лупить не станут, а вот истребители сейчас вслед за нами пошлют, — вслух рассуждил Стас. — Но минут пять форы у нас есть – пока пилоты добегут до ангаров.
— Разве малые корабли не патрулируют такие крейсера, как «Данихнов»? — резонно уточнила Вера, расстегивая свой скаф.
— Сейчас дежурное звено находится на барражном периметре с другой стороны авианосца, это не меньше ноль-одной световой секунды от нас.
— Радует…
Стас нахмурился, глядя на экран радара ближнего радиуса.
— А меня такая мозаика не радует… — ткнул он пальцем в две яркие точки. — Это что еще за хрень?
Быстро пробежав по сенсорам, он вывел на дисплей распознавание целей по признаку «свой – чужой», жалея, что нет возможности работать с трехмерной картинкой, которую обеспечивала только конструкция шлема полетного скафа.
Две строчки замерцали перед Стасом, как приговор.
Свой фрегат. Класс «Militrus». Номерная маркировка 7_
Свой фрегат. Класс «Militrus». Номерная маркировка 9_
— Твою бабушку! Они два фрегата за нами отправили!
— Это очень плохо? — кашлянул сзади Уиндел.
— Это… — Стас обернулся и посмотрел на него с кривой ухмылкой. — Это хана, ботан. Учитывая, что у нас не работает протекционный щит. У этих дурынд на борту гравитонное оружие! А мы сейчас уходим за эклиптику, подальше от стационарных орбит, официальных трасс и скоплений кораблей, лишь упрощая им моральную задачу садануть нам в корму направленной аномалией Вайслера – Лисневского! Комментарии нужны?
— Ты бы с диспетчерами, что ли, поговорил, — дрогнувшим голосом предложила Вера. — А то вон как ближняя связь надрывается. И дальняя тоже замигала.
— Откуда тебе известно, что здесь замигало? — подозрительно прищурился Стас.
— Я же все-таки в разведке служила раньше, — пожала она плечами. — У нас еще в академии был краткий курс основ пилотирования. А различия между системой управления вашими кораблями и нашими не такие уж существенные. Так что датчик тяги от сигнала входящего вызова я отличить могу.
Стас нервно почесал подбородок и включил прием.
«…борт JU-22-4, ответьте! На связи ведущий диспетчер авианесущего крейсера „Данихнов“, — разразился динамик голосом Ильи Шато. — …борт JU-22-4, ответьте! В случае невыхода на связь в течение минуты мы будем вынуждены санкционировать ваше уничтожение!»
— Потише, Илюх, — отозвался Нужный, — я и так переутомился, а ты тут еще разшумелся.
«Нужный, ты вконец с катушек слетел? — возопил Шато. — Сейчас же выйди на любую стабильную орбиту, выруби движки и дезактивируй все орудия и системы защиты! В этом случае у тебя есть шанс на военный трибунал!»
— Не могу я, — сказал Стас. — Я, конечно, каюсь, что увел ценную машину у вас из-под носа, но… не могу. Мне нужно… исчезнуть.
«Куда исчезнуть?» – не понял Илья.
— Как бы тебе объяснить… — Нужный поискал слова, параллельно приводя все оборонные системы в полную боевую. — Из этой жизни исчезнуть. Выпасть из мира, в котором мы с тобой выросли и живем. Спрятаться от системы. Понимаешь? Больше я тебе сказать не могу. Извини. Хотя вот еще что… Когда-то давно я хотел стать твоим очередным другом. Но потом все поменялось… Ты себя не вини. Тут вовсе не в тебе дело.
«Стас, не дури… — начал Шато, но его кто-то отпихнул от микрофона, площадно матерясь. Через мгновение в кокпите раздался голос Тюльпина: – Я же просил, ведомый, не делай глупостей».
— Я вам передал послание, там все сказано.
«Получил я твое послание, поэт доморощенный, — огрызнулся каптри. — Тяга такая. Пацану я помогу. Но это все, что я могу сделать для тебя. То, что ты натворил, — немереный залет, боец. Это тебе не безобидные потасовки в офицерской устраивать… Через полминуты фрегаты выйдут на расстояние эффективного поражения. Командование решило не рисковать и не пытаться взять вас на абордаж. Санкционировано уничтожить корабль с диверсантами на борту. Прощай. Спокойного вакуума не желаю, сам понимаешь».
— Спасибо, — улыбнулся Стас. — Знаешь, капитан третьего ранга, а ведь ты – человек.
Динамик в ответ лишь посипел помехами.
Нужный отключил связь. Поставил гасители несущих радиочастот на максимум. Взглянул на радар. Зеленые точки приближались с заметной даже для глаза скоростью. Цифры, отображающие расстояние, бежали катастрофически быстро – все-таки по тяговой мощности «Янус» на прямых разгонных траекториях существенно уступал таким серьезным судам.
Рубку уже давно наполнял прерывистый сигнал тревоги: оборонка тщетно пыталась сбить с толку системы наведения противника – гравитонный конус орудий был слишком широк для ухода с линии атаки.
Оставалось десяток секунд до попадания в зону поражения и еще столько же на ожидание выстрела. Маневрировать уже не имело смысла.
Уиндел сокрушенно вздохнул и пробормотал:
— Жаль. Глупо как-то получилось.
Стас повернулся к Вере. Он не знал, что говорить в таких случаях, потому что таких случаев с ним доселе не случалось.
— Это смерть? — одними губами спросила она.
Нужный кивнул.
— Значит, уже можно тебя обнять…
Они так крепко стиснули друг друга, что у Стаса даже перед глазами на миг потемнело. А когда багровые круги растворились, в мозг вдруг стукнуло.
Такое очень редко бывает в космосе – чтобы очевидная вещь до последнего момента оставалась за кадром сознания. Обычно в пространстве все просчитано и неоднократно пересчитано, но в этот раз – наверное, из-за общей сумбурности бегства – самое простое решение не приходило Нужному в голову.
И тут – стукнуло…
Гравимагнитники!
Если врубить новейшие движки, предназначенные для полетов в атмосфере, и суммировать их мощность с мощностью обыкновенных гравитонников… есть вероятность уйти от преследования!
Считать и размышлять времени не было – счет пошел на секунды: системы защиты уже возвестили протяжным гудком, что боевые операторы фрегатов закончили наведение.
Стас резко отстранил Веру и бросился к пульту. На ходу он проорал через плечо:
— Оба! Ложитесь на пол! На спину! Упритесь ногами в противоположную стенку!
Он упал в кресло, точными движениями отщелкнул на панели предохранительные скобки и активировал зажигание на всех четырех гравимагнитниках. Истребитель тряхнуло. Блокирующая программа вывела на экран сообщение, что одновременное включение всех маршевых движков опасно для здоровья пилота, так как компенсаторы ускорения не переведены в усиленный режим.
— Момент истины, — сказал Нужный, закрывая глаза и выводя рычагом тягу на максимум.
Вся машина мелко завибрировала, в силовых контурах скакнуло напряжение, и проводка заискрила в стыке защитного кожуха. Через мгновение раздался невыносимый гул, и Стаса вжало в спинку кресла чудовищным ускорением. «Янус» мотнуло сначала в одну сторону, затем в другую. Шлемы от скафов и прочие незакрепленные предметы закувыркались по всему кокпиту.
Нужный открыл глаза, чтобы увидеть, как звездный хоровод скачет за иллюминатором в бешеном ритме.
А спустя секунду пространство вокруг подернулось призрачно-лиловой пленкой, в которой без труда можно было узнать гравитонную струю. Фрегат все же ударил главным калибром…
Запищал счетчик радиации сразу во всех диапазонах. Зубы заломило, мозг будто поместили в микроволновку, по шее прошла судорога, кончики пальцев стало покалывать. Стас застонал и рефлекторно врубил жидкостники, чтобы еще хоть на йоту увеличить тягу. Погасла подсветка на сенсорной панели, рябью помех подернулись все экраны и дисплеи, а в двигательном отсеке что-то засвистело, уходя в область ультразвука, и громко хлопнуло…
Читать бесплатно другие книги:
