Третье Правило Волшебника, или Защитники Паствы Гудкайнд Терри
– Может, ты и прав, – невольно улыбнулась Верна. – Может, второй дневник мы сожгли вместе с ней, и она будет слать указания из мира мертвых.
Лицо Уоррена снова стало серьезным.
– А ты что, не знаешь, где его пара?
Подобрав платье, Верна уселась, придвинув стул ближе.
– Понятия не имею. Это какой-то ребус. Может, Энн таким образом хотела мне сказать, что если я найду второй, то найду и нашего врага.
Брови Уоррена сдвинулись к переносице.
– Полная бессмыслица. Как тебе только могло прийти это в голову?
– Я не знаю, Уоррен! – Верна провела ладонью по лицу. – Это единственное, до чего я смогла додуматься. Может, тебя осенит? Почему она не сообщила, где находится второй? Если бы он был у кого-то, кому можно доверять, она вполне могла просто написать имя, или хотя бы намекнуть, что второй дневник – у друга.
– Пожалуй. – Уоррен снова уставился на стол.
– В чем дело, Уоррен? – мягко спросила Верна. – Ты сегодня совсем не такой.
Уоррен посмотрел на нее. Взгляд у него был тревожным.
– Я прочитал пророчество, которое мне очень не нравится, – промолвил он наконец.
– И что в нем?
Уоррен долго молчал. Потом он двумя пальцами подтолкнул к Верне листок бумаги. Поколебавшись, она взяла его в руки и начала читать вслух.
Когда аббатиса и Пророк уйдут к Свету в священном обряде, на том огне вскипит котел обмана и возвысится лжеаббатиса, которая будет править до самой гибели Дворца Пророков. На севере же опоясанный мечом оставит его ради серебряной сильфиды, которую вернет к жизни, и она ввергнет его в объятия зла.
Верна боялась встретиться взглядом с Уорреном. Уронив бумагу на стол, она сложила руки на коленях, чтобы не было видно, как дрожат ее пальцы. Она молча сидела, уставившись в пол и не зная, что сказать.
– Это пророчество истинной ветви, – нарушил наконец молчание Уоррен.
– Смелое заявление даже со стороны такого талантливого толкователя, как ты. Сколько лет этому пророчеству?
– Нет и дня.
Верна подняла на него круглые от изумления глаза.
– Что?! – шепотом выговорила она. – Уоррен, ты хочешь сказать, что... что это твое? Что ты наконец сам составил пророчество?
Взгляд Уоррена был устремлен вдаль.
– Да. Я впал в некий транс, и в этом состоянии меня посетило видение. Вместе с ним пришли и слова. Наверное, то же самое происходило и с Натаном. Помнишь, я говорил тебе, что недавно начал понимать пророчества, как никогда до этого не понимал? Истинное понимание их приходит через видение.
– Но в книгах записаны слова, а не видения, – развела руками Верна.
– Слова – только способ их передать и вызвать видения у того, кто обладает даром пророчества. Все, что сестры изучили за последние три тысячи лет, лишь в малой степени приближает вас к постижению пророчеств. Слова – это всего лишь своего рода выключатель. Я это понял, когда ко мне пришло пророчество, которое ты прочла. В моей голове словно открылась запертая до того дверь. Сколько лет потрачено, а ключ к разгадке, оказывается, был все время во мне!
– Ты хочешь сказать, что можешь прочесть любое пророчество, и в видении тебе явится его истинное значение?
Уоррен покачал головой:
– Я лишь ребенок, делающий первые шаги. Мне предстоит пройти долгий путь, прежде чем передо мной откроется все.
Верна поглядела на лежащий на столе лист бумаги, потом отвела взгляд и принялась крутить перстень на пальце.
– А это, которое пришло к тебе, означает именно то, что написано?
Уоррен провел языком по пересохшим губам.
– Как и первый шаг ребенка, оно очень неровное. Это не самое точное из пророчеств. Можно сказать, это своего рода проба пера. Теперь, кстати, я понимаю, что и многие другие, которые я читал, тоже из этой категории, но...
– Уоррен, это правда или нет?!
Он задумчиво опустил рукава.
– Все правда, но слова, как и во всех пророчествах, не обязательно выражают то, что нам кажется.
Скрипнув зубами, Верна наклонилась к волшебнику.
– Отвечай на вопрос, Уоррен! Мы с тобой в одной лодке. Я должна знать!
Он с напускной небрежностью отмахнулся, словно хотел показать, что все это не так уж и важно, но Верна восприняла этот жест как предупреждение.
– Слушай, Верна, я знаю, что было в видении, но я новичок и не все понимаю, хотя это пророчество и сделано мною.
Верна твердо глядела на него.
– Рассказывай, Уоррен.
– Аббатиса в пророчестве – не ты. Не знаю, кто это, но не ты.
Верна, вздохнув, прикрыла глаза.
– Что ж, все не так плохо, как я было подумала. Во всяком случае, не я погублю Дворец. Так что можно попробовать превратить это пророчество в ложную ветвь.
Уоррен отвернулся и, схватив со стола листок с пророчеством, сунул его в книгу.
– Верна, чтобы кто-то другой стал аббатисой, ты должна умереть.
Глава 23
По его телу пробежала волна желания, и он понял, еще не видя ее, что она вошла в комнату. Его ноздри затрепетали, безошибочно почуяв свойственный только ей запах, и он опять почувствовал, что не в силах противостоять искушению.
Вместе с тем Ричард ощущал какую-то угрозу, неуловимую, как мелькнувшая в тумане тень, но от этого искушение становилось только сильнее.
С отчаянием человека, атакуемого многочисленными врагами, он схватился за рукоять меча, надеясь отсрочить свое падение, которое было почти неизбежно.
Впрочем, сейчас он надеялся не на обнаженную сталь, а на тиски магической ярости, которая даст ему сил устоять. Он выдержит. Должен выдержать.
От этого зависит все.
Ричард вцепился в рукоять меча и позволил волнам всепоглощающей ярости затопить его душу.
Подняв глаза, он увидел головы Улика и Игана, плывущие над толпой. Ее не было видно за спинами стоящих перед ним людей, но он знал, что она здесь.
Солдаты и дворяне начали расступаться, давая дорогу огромным д'харианцам и той, кого они сопровождали. Толпа заволновалась, словно поверхность озера, в которое бросили камень. Ричарду припомнилось пророчество, в котором его самого называли «камнем, брошенным в пруд», – создателем волн в мире живых.
И тут он увидел ее.
От сдерживаемой страсти у него перехватило дыхание. Она была в том же розовом шелковом платье, что и прошлой ночью, поскольку не взяла с собой другой одежды. Ричард вдруг отчетливо вспомнил ее слова о том, что она спит обнаженной, и почувствовал, как тяжело застучало его сердце.
Невероятным усилием воли он заставил себя сосредоточиться на делах. Она широко раскрытыми глазами смотрела на солдат, которых так хорошо знала. Это была кельтонская дворцовая гвардия, только теперь все они были одеты в д'харианскую форму.
Ричард встал рано и лично проследил за всеми приготовлениями. Спать все равно было невозможно: его терзали сны, полные плотских утех.
Кэлен, любовь моя, сможешь ли ты простить мне мои сны?
По его приказу во Дворец Исповедниц было доставлено все необходимое.
Обезоруженные кельтонцы не имели особой возможности возражать, но, надев темные кожаные доспехи, оглядели друг друга и остались довольны. Им объявили, что отныне Кельтон становится частью Д'Хары, и вернули оружие.
Теперь они стояли в ряд, гордые и бдительные, не сводя глаз с представителей других стран, которые еще не присоединились к Д'Харе.
Как оказалось, нет худа без добра. Метель, позволившая Брогану ускользнуть, задержала в городе официальных лиц и дипломатов. Ричард не преминул этим воспользоваться и приказал всех высокопоставленных лиц привести во Дворец. Он хотел, чтобы они присутствовали при капитуляции Кельтона, одного из самых могущественных государств Срединных Земель. Он желал преподать им последний урок.
Когда Катрин начала подниматься по ступенькам на возвышение, Ричард встал ей навстречу. Бердина шагнула в сторону, давая ей дорогу. Ричард расставил Морд-Сит по дальним углам подиума, чтобы они находились подальше от него. Кара хотела ему что-то сказать, но он даже слушать не стал.
Когда карие глаза Катрин остановились на нем, Ричард едва устоял на ногах.
Левая рука, сжимавшая рукоять меча, начала дрожать. Он напомнил себе, что ему не надо хвататься за меч, чтобы управлять его магией, и рискнул его отпустить.
Пытаясь научить его касаться Хань, Верна заставляла его представлять мысленно какую-нибудь картинку, чтобы сосредоточиться. Ричард тогда выбрал для этого Меч Истины и теперь тоже крепко держал в голове его мысленное изображение.
Но в сегодняшней битве с теми, кто стоит перед ним, от меча проку мало.
Сегодня от него требуются ловкая дипломатия и маневры, разработанные с помощью генерала Райбиха и его офицеров. Ричард надеялся, что все пройдет как надо.
– Ричард, что...
– Добро пожаловать, герцогиня. Все уже готово. – Ричард поцеловал ей руку с галантностью придворного кавалера, но, прикоснувшись губами к ее коже, почувствовал, как в сердце разгорается пламя. – Я знал, что вы захотите, чтобы представители других стран были свидетелями вашего отважного решения первыми присоединиться к нам в борьбе с Имперским Орденом, первыми проложить путь к спасению Срединных Земель.
– Но я... Да... Конечно...
Ричард повернулся к приглашенным. Они напряженно ждали дальнейшего развития событий, но все же на сей раз аудитория казалась куда спокойнее и покладистее, чем в прошлый раз.
– Герцогиня Лумхольц, которая, как вам, надеюсь, известно, вскоре станет королевой Кельтона, от имени своего народа приняла решение присоединить Кельтон к Д'Харе и пожелала, чтобы вы присутствовали при подписании ею акта о капитуляции.
– Ричард, – зашептала Катрин, чуть приблизившись, – я должна... Сначала нужно дать документы нашим юристам... Просто для уверенности, что они составлены правильно и не возникнет никаких недоразумений.
Ричард ободряюще улыбнулся.
– Хотя я нисколько не сомневаюсь, что документы составлены безупречно, но тем не менее предвидел ваше беспокойство и позволил себе вольность пригласить их на подписание. – Ричард махнул рукой. Раина схватила за локоть какого-то мужчину и втащила на подиум. – Мастер Сифолд, не выскажете ли вы вашей будущей королеве свое профессиональное мнение?
Мужчина поклонился.
– Как и говорит Магистр Рал, герцогиня, документы составлены безупречно и ясно. Никаких недоразумений быть не может.
Ричард взял со стола красивую грамоту.
– С вашего позволения, герцогиня, я хотел бы зачитать акт о капитуляции присутствующим здесь представителям стран, входящих в Срединные Земли. Пусть они убедятся в вашем мужестве и в вашей искренности.
Герцогиня Лумхольц гордо подняла свою очаровательную головку и окинула взглядом собравшихся.
– Да, Магистр Рал, прошу вас.
Ричард тоже взглянул в напряженные от ожида ния лица.
– Пожалуйста, не уходите. Это не займет много времени.
Держа перед собой бумагу, Ричард начал громко читать:
– Да будет известно всем народам, что Кельтон, подписывая сей акт, безоговорочно капитулирует перед Д'Харой. Подписано мною собственноручно как законно назначенным правителем Кельтона. Герцогиня Лумхолъц.
Ричард положил бумагу на стол, макнул перо в чернильницу и протянул его Катрин. Она замерла. Лицо ее сделалось пепельно-серым.
Ричард испугался, что герцогиня сейчас упадет. Выбора у него не оставалось. Призвав магию меча, он приблизил губы к уху герцогини и, стойко выдерживая мучительные волны желания, вызванного прикосновением к ее коже, шепнул:
– Катрин, когда мы покончим с этим, не согласитесь ли вы прогуляться со мной? Вдвоем? Я мечтал о вас всю ночь...
Нормальный цвет моментально вернулся к ее щекам. Ричард уже был уверен, что сейчас она обнимет его, и возблагодарил духов, когда этого не произошло.
– Конечно, Ричард, – шепнула в ответ герцогиня. – Я тоже мечтала только о вас. Давайте скорее покончим со всеми формальностями.
– Я горжусь вами, вашей силой и мужеством.
Герцогиня улыбнулась такой многообещающей улыбкой, что не только у Ричарда, но, наверное, у половины мужчин в зале вспыхнули уши.
Герцогиня взяла перо, не преминув коснуться при этом его руки.
– Я подписываю акт о капитуляции голубиным пером в знак того, что делаю это по доброй воле и во имя Мира, а не как потерпевшая поражение сторона. Мною руководит любовь к своему народу и надежда на будущее. И надежда эта связана с этим человеком – Магистром Ралом. От имени Кельтона клянусь в вечной мести тому, кто посмеет причинить ему вред.
Наклонившись, она поставила под документом витиеватую подпись.
Не успела она выпрямиться, как Ричард достал еще несколько бумаг и положил перед ней.
– Что...
– Письма, о которых вы говорили, герцогиня. Я не хотел обременять вас этой работой потом, когда мы сможем использовать время гораздо лучше. Ваши помощники помогли их составить. Пожалуйста, проверьте и убедитесь, что здесь изложено все, что вы хотели сказать, когда прошлой ночью предложили их написать.
Лейтенант Харрингтон из вашей дворцовой гвардии подсказал нам имя генерала Болдуина, командующего кельтонскими вооруженными силами, имена дивизионных генералов Каттера, Леидена, Несбита, Бредфорда и Эмерсона, а также еще нескольких гвардейских командиров. Вам нужно всего лишь подписать эти письма, адресованные каждому из них, в которых содержится приказ передать командование моим офицерам. Представители вашей гвардии отправятся в Кельтон с теми, кто примет командование. Ваш помощник адъюнкта, мастер Монтлеон, оказал нам огромную помощь в составлении инструкций министру финансов Пеллетье, мастеру Карлайла, министру стратегического планирования, губернаторам, управляющим торговыми миссиями, Камерону, Таку, Спунеру, Эшмору, а также Левардсону, Дудье и Фолкингему из министерства торговли. Коадъютор Шаффер не менее любезно предоставил нам список мэров. Мы не хотели нанести кому-то обиду, упустив хотя бы одного, поэтому попросили его сделать полный список. Здесь письма ко всем, но, конечно, текст один и тот же, только проставлены имена. Так что вам достаточно прочитать только одно, а потом подписать остальные. Мы отправим их прямо отсюда. Гонцы уже ждут. Каждого будет сопровождать солдат из вашей гвардии, чтобы не возникло недоразумений. Я собрал здесь всю вашу гвардию, чтобы в дальнейшем гвардейцы могли подтвердить подлинность вашей подписи.
Ричард перевел дух и выпрямился. Катрин, ошалело моргая, глядела на ворох бумаг. Ее помощники столпились вокруг, гордые своей работой, проделанной в столь короткий срок Ричард снова наклонился к герцогине.
– Надеюсь, я сделал все, как вы хотели, Катрин. Вы сказали, что сами обо всем позаботитесь, но я не хотел скучать без вас, пока вы будете заниматься канцелярщиной, поэтому встал пораньше и все приготовил. Надеюсь, вы довольны.
Она поглядела на лежащее сверху письмо и сдвинула его в сторону, чтобы прочитать следующее.
– Да... конечно...
Ричард придвинул ей кресло.
– Почему бы вам не присесть?
Катрин уселась и начала подписывать письма, а Ричард, сдвинув перевязь с мечом, сел рядом, в кресло Матери-Исповедницы. Он перевел взгляд на представителей стран Срединных Земель, наблюдавших за процедурой, и не сводил с них глаз, пока скрипело перо. Магическая ярость бурлила в нем, но он сдерживал ее, чтобы не терять сосредоточенности. На мгновение Ричард повернулся к кельтонским чиновникам.
– Сегодня вы проделали великолепную работу, и я почту за честь, если вы захотите и впредь использовать ваши способности. Уверен, что смогу найти им достойное применение, когда Д'Хара начнет расширяться.
Выслушав слова благодарности, Ричард снова обратил все внимание на молчаливых зрителей. Д'харианские офицеры за многие месяцы успели немало узнать о торговле в Срединных Землях. Пока Ричард вместе с ними гонялся за Броганом, он порасспросил их, а сегодня утром еще расширил свои познания. Если знаешь, что спрашивать, можно узнать многое. Особенную помощь в этом оказала госпожа Сандерхолт, которую Создатель не обделил ни слухом, ни любопытством.
– Некоторые из документов, которые подписывает герцогиня, касаются торговли, – сообщил Ричард выжидательно глядящим на него дипломатам. Катрин старательно водила пером. Он обласкал взглядом ее обнаженные плечи и усилием воли отвел глаза. – Поскольку отныне Кельтон входит в состав Д'Хары, вы должны отдавать себе отчет, что он не станет вести никаких торговых операций с теми, кто не присоединится к нам.
Он посмотрел на низенького толстого мужчину с курчавой седой бородой.
– Насколько я понимаю, представитель Гартрам, это ставит Лифанию в затруднительное положение. Поскольку границы Кельтона и Галеи отныне закрыты для всех, кто не входит в состав Д'Хары, для вашей торговли наступают трудные дни. На севере у вас Галея с Кельтоном, на востоке – Д'Хара и горы Ранг-Шада на западе. Вам будет довольно трудно найти руду, чтобы получить железо, которое раньше вы закупали у Кельтона в обмен на зерно. Но Кельтон отныне будет закупать зерно на складах Галеи. Поскольку эти два государства отныне входят в состав Д'Хары, им больше нет необходимости заниматься контрабандистами, и их армии могут полностью сосредоточиться на охране внешних границ. Д'Хара, в свою очередь, безусловно, найдет применение кельтонскому железу и стали. Советую вам поспешить с поиском руд, поскольку Имперский Орден нападет скоро и, вероятнее всего, с юга. Я подозреваю, что их войска пойдут прямо через Лифанию, а мои люди не станут проливать за вас кровь.
Ричард перевел взгляд на высокого сухопарого мужчину, почти лысого, если не считать нескольких седых волосинок на голом черепе.
– Посол Безанкур, с глубоким сожалением должен сообщить вам, что одно из этих писем содержит указания для комиссара Камерона. В нем говорится, что все соглашения между Сандерией и Кельтоном отныне дезавуированы. До тех пор пока и вы не войдете в состав Д'Хары. Весной Сандерия не сможет перегнать скот с равнин на высокогорные пастбища Кельтона.
Посол побледнел так, что его можно было принять за мертвеца.
– Но, Магистр Рал, нам негде пасти скот весной и летом! Летом наши равнины превращаются в пустыню. Что же нам делать?
Ричард пожал плечами:
– Могу посоветовать начать резать скот, чтобы сохранить хоть что-то.
Посол ахнул.
– Магистр Рал, соглашения между нами и Кельтоном действуют уже сотни лет! Вся наша экономика строится на овцеводстве!
– Меня это не касается, – выгнул бровь Ричард. – Я проявляю заботу только о наших союзниках.
Посол Безанкур умоляюще воздел руки.
– Магистр Рал, мой народ разорится! Вся страна опустеет, если нам придется вырезать скот!
Представитель Терио быстро шагнул вперед.
– Вы не можете этого допустить, Магистр! Хергборг зависит от поставок шерсти. Это... это... это уничтожит нашу промышленность!
– И тогда они перестанут торговать с нами, – заговорил еще один. – А нам приходится закупать зерно, потому что наши почвы непригодны для земледелия.
Ричард подался вперед.
– Тогда советую вам использовать эти аргументы в разговоре с вашими правителями и постараться убедить их, что капитуляция – единственный выход. Он оглядел остальных представителей. Вы цените независимость, но очень скоро начнете ценить объединение. Отныне Кельтон – часть Д'Хары. Торговые пути будут перекрыты для всех, кто не присоединится к нам. Я предупреждал, что никому не удастся отсидеться в сторонке.
Зал Совета наполнился протестами, мольбами и взываниями к милосердию.
Ричард медленно встал, и мгновенно воцарилась тишина.
Посол Сандерии обвиняющим жестом поднял костлявый палец.
– Вы безжалостный человек!
Ричард кивнул. В глазах его плескалась магия.
– Не забудьте сообщить об этом Имперскому Ордену, если вы предпочтете присоединиться к нему. – Он глянул сверху вниз на послов и дипломатов. – У вас были единство и мир под властью Совета и Матери-Исповедницы. Но, воспользовавшись ее отсутствием, пока она сражалась за вас и ваши народы, вы отказались от них ради собственной жадности. Вы повели себя как дети, передравшиеся за кусок пирога. У вас был шанс поделить пирог на всех, но вы предпочли украсть его у более слабых. Если вы сядете за мой стол, вам придется помнить о хороших манерах, но каждый из вас получит свой кусок хлеба.
На этот раз все промолчали. Ричард поправил на плечах плащ мрисвиза и вдруг осознал, что Катрин закончила подписывать бумаги и смотрит на него своими огромными карими глазами. Под ее мягким взглядом он не мог больше удерживать волшебную ярость меча.
Когда Ричард снова повернулся к представителям Срединных Земель, гнев исчез из его голоса.
– Погода установилась. Вам лучше двинуться в путь. Чем быстрее вы убедите своих правителей принять мои условия, тем меньше неприятностей придется пережить вашим народам. Я не хочу, чтобы кто-то страдал... – Он замолчал.
Катрин встала рядом и поглядела вниз, на людей, которых так хорошо знала.
– Делайте так, как говорит Магистр Рал. Он и без того уделяет вам больше времени, чем вы заслуживаете. – Повернувшись, она сказала одному из своих помощников:
– Пусть мои вещи немедленно доставят сюда. Я остаюсь здесь, во дворце Исповедниц.
– Почему она остается здесь? – спросил один из послов, подозрительно нахмурив брови.
– Как вам известно, ее мужа убил мрисвиз, – ответил Ричард. – Герцогиня попросила защиты, и я ей ее предоставил.
– Вы хотите сказать, что нам всем угрожает опасность?
– Очень может быть, – кивнул Ричард. – Ее муж был отличным фехтовальщиком, и все же... Впрочем, надеюсь, вы будете осторожны. Если вы присоединитесь к нам, то станете гостями дворца и окажетесь под защитой моей магии. Во дворце достаточно свободных покоев, но они останутся пустыми, пока вы не капитулируете.
Встревожено переговариваясь, представители стран Срединных Земель направились к выходу.
– Мы идем? – тихонько поинтересовалась Катрин.
Теперь, когда задача была выполнена, Ричард вдруг ощутил в душе пустоту которая, впрочем, немедленно заполнилась благодаря присутствию Катрин. Он взял ее под руку, и они двинулись прочь. Ричард собрал остатки воли и остановился в конце подиума, где стояли Улик и Кара.
– Все время держите нас в поле зрения. Ясно?
– Да, Магистр Рал, – хором ответили Кара и Улик.
Картин дернула его за рукав.
– Ричард!
Он наклонился к ней, и от ее теплого дыхания по телу юноши пробежала волна желания.
– Ты сказал, что мы будем одни. Я хочу остаться с тобой наедине. Совсем наедине. Прошу тебя!
Именно для этого мгновения Ричард копил силы. Но он больше не мог удерживать в воображении образ меча. В отчаянии он представил вместо меча лицо Кэлен.
– Здесь небезопасно, Катрин. Я это чувствую. Я не могу рисковать твоей жизнью. Когда я перестану чувствовать опасность, мы останемся наедине. Пожалуйста, постарайся меня понять – это только пока.
Она выглядела огорченной, но послушно кивнула.
– Хорошо – пока.
Когда они спускались с подиума, Ричард поглядел Каре в глаза.
– Не упускай нас из виду во что бы то ни стало.
Глава 24
Феба бухнула очередную пачку докладов на клочок свободного пространства, еще остававшегося на полированной крышке стола.
– Верна, можно задать тебе личный вопрос?
Верна подмахнула записку, поступившую с кухни, в которой испрашивалось разрешение на покупку новых котлов взамен прогоревших.
– Мы с тобой старые подруги, Феба. Ты можешь спрашивать меня о чем угодно.
Она перечитала запрос, а потом над своей подписью написала «отказать».
Пусть чинят старые. Напомнив себе, что следует улыбнуться подруге. Верна улыбнулась ей и кивнула:
– Спрашивай.
Круглые щечки Фебы вспыхнули. Она сжала ладони.
– Только не подумай, что я хочу тебя обидеть... Твое положение совершенно особенное, но я не могу спросить об этом ни у кого, кроме такой близкой подруги, как ты. – Она неуверенно кашлянула. – Скажи, что значит стать старой?
Верна издала смешок.
– Мы с тобой ровесницы, Феба!
Феба затеребила подол своего зеленого платья. Верна выжидающе смотрела на нее.
– Да, конечно... Но ведь ты отсутствовала больше двадцати лет. И постарела так же, как те, кто живет за пределами Дворца. Мне потребуется лет триста, чтобы так постареть. Ты... Ну, понимаешь... ты выглядишь, как... сорокалетняя.
– Да, – вздохнула Верна. – Путешествия старят. Во всяком случае, мое было именно из таких.
– Это было бы для меня ужасно – отправиться в путешествие и постареть. Скажи, а это больно – внезапно стать старой? Ты, наверное... Ну, не знаю... Не чувствуешь себя привлекательной и не испытываешь радости, да? Мне нравится, что мужчины за мной ухаживают. Я не хочу стать старой, как... Меня это мучает.
Верна откинулась на спинку кресла. Первым ее желанием было просто-напросто удавить Фебу, но она мысленно сосчитала до десяти и напомнила себе, что это личный вопрос, который она сама разрешила задать.
– Смею предположить, что для каждого это происходит по-разному, поэтому могу сказать лишь, что чувствую я. Да, Феба, немного больно сознавать, что многое ушло безвозвратно. Как будто, пока я ждала, когда же начнется настоящая жизнь, у меня незаметно украли юность. Но по милости Создателя в этом есть и хорошая сторона.
– Хорошая? Что же тут можно придумать хорошего?
– Ну, внутри я осталось прежней, только стала мудрее. Я обнаружила, что стала лучше понимать как себя саму, так и других. Стала ценить то, что никогда не ценила прежде. Стала лучше разбираться в том, что действительно важно для славы Создателя. Можно сказать, что теперь я чувствую себя более уверенно и меня гораздо меньше волнует, что обо мне думают другие, что касается мужчин... Ты побоялась об этом спросить прямо, но я все же отвечу. Мужчины меня по-прежнему интересуют, только теперь другие. Юнцы мне неинтересны. Меня больше привлекают мужчины моего возраста.
Глаза Фебы стали круглыми как плошки.
– Пра-авда? Тебе нравятся старики?
Верна поцокала языком.
– Я сказала – мужчины моего возраста, Феба. Какие мужчины нравятся тебе сейчас? Пятьдесят лет назад тебе бы и в голову не пришло даже взглянуть на твоего нынешнего ровесника. А парни того возраста, какого ты была пятьдесят лет назад, кажутся тебе смешными. Понимаешь, о чем я?
– Ну... Пожалуй.
По ее глазам Верна видела, что она ничего не поняла.
– Вот послушницы, которых мы сегодня видели, Элен и Валерия. Вспомни, что мы в их возрасте думали о женщинах, которым тогда было столько лет, сколько тебе сейчас?
Феба хихикнула, прикрыв рот ладошкой.
– Я считала их невероятно старыми! Никогда не думала, что мне когда-нибудь будет столько же лет!
– Ну а теперь как ты относишься к своему возрасту?
– Ну, я вовсе не старая! Тогда я была просто глупышкой. Мне нравится мой нынешний возраст. Я по-прежнему молода.
– Вот и со мной так же, – пожала плечами Верна. – Я больше не считаю тех, кто старше меня, стариками, потому что знаю: они видят себя такими же, как мы с тобой видим себя.
Феба сморщила носик.
– Кажется, я понимаю, что ты имеешь в виду, но все равно не хочу становиться старой.
– Феба, во внешнем мире за этот срок ты прожила бы уже три человеческих жизни. Ты, как и все мы, получила от Создателя неоценимый дар, чтобы у тебя было время учиться самой, а потом учить молодых волшебников. Это редкое благо, доступное лишь очень немногим.
Феба медленно кивнула. Верна Видела, что эти слова заставили ее задуматься.
– Ты говоришь мудрые вещи, Верна. Я всегда знала, что ты очень умная, но ты никогда прежде не казалась мне мудрой.
– Это тоже одно из преимуществ возраста, – улыбнулась Верна. – А наши юнцы считают мудрой тебя. В стране слепых и кривой – король.
– Но все равно – страшно видеть, как увядает твое тело и лицо покрывают морщины!