Чаровница Брук Кристина
Сесили нахмурилась. Он явно намекал на супружеские отношения. И опять она смутилась: об этом ей почти ничего не было известно. Если бы она знала, что теряет, тогда, быть может, ей было бы легче отделаться от его приставаний.
А может быть, он хотел ей предложить нечто большее, чем плотское удовольствие? «Не будь наивной», – поспешила одернуть себя Сесили. Смешно было бы ожидать от Ашборна чего-то возвышенного.
Любовь, как ее понимала Сесили, требовала времени, большей близости, созревания. Она встречалась с Ашборном всего три раза – ни больше ни меньше. Как ей было хорошо известно, Ашборн был опытным сердцеедом. Невероятно, чтобы он был способен влюбиться с первого взгляда!
К чему клонилось дело и каким будет конец, Сесили почти не сомневалась. Его светлость герцог Ашборн привык удовлетворять все свои прихоти. Его гордость, упрямство увлекли его на очень опасную дорожку – нет, не для него самого, а для нее, Сесили. Он ухаживал за ней, флиртовал, а если бы она влюбилась в него, то забавлялся бы с ней на протяжении всего сезона. Игрушка на несколько месяцев. А что будет потом, уже разгадав его характер, Сесили прекрасно понимала. Что касается помолвки, то и тут все было яснее ясного. Помолвку Ашборн воспринял как оскорбление, а с другой стороны, как своего рода вызов.
Если она уступит ему и разорвет помолвку, что будет тогда? Ничего хорошего! Потешив свое самолюбие, он в конце концов бросил бы ее, а она осталась бы ни с чем, да еще с чувством вины перед Норландом: ни за что ни про что обидела хорошего, доброго человека.
– Я хочу жениться на вас, Сесили, – спокойно и твердо произнес Рэнд.
Все поплыло перед ее глазами, закачалось, завертелось, но голос холодного разума все-таки возобладал.
– В самом деле? Вы готовы и на это ради того, чтобы все вышло по-вашему. Как вы можете жениться на мне?
– Я не знаю как! – Он нервно взмахнул руками. – Но я знаю, что так и будет. По-моему, как вы совершенно справедливо изволили заметить.
Сесили смутилась, прижав руки к щекам. Нет, это опять его проклятая гордость. Может ли здравомыслящий человек жениться на девушке, которую он почти не знает?
А что, если…
От этой мысли в груди Сесили больно кольнуло.
– Вы случайно не разорились?
Ее богатое приданое делало ее лакомым кусочком для безденежных джентльменов.
Его брови от изумления едва не полезли на лоб. Растерявшись, Ашборн промолвил первое, что с трудом сформулировало его потрясенное сознание.
– Конечно, нет.
– В таком случае я не… – Сесили запнулась. В душе взметнулся вихрь самых противоречивых мыслей и чувств, ей стало грустно и тяжело.
Внезапно что-то теплое, утешительное коснулось ее щеки. Его ладонь. На мгновение покой снизошел на сердце Сесили, но тут же опять ее охватила грусть.
– Посмотри мне в глаза. – Его голос звучал почти умоляюще. – Скажи, но только честно, что ты чувствуешь, когда я вот так нежно касаюсь твоего лица? Что касается меня, то когда ты рядом, я забываю обо всем. А когда тебя нет со мной, я все время думаю о тебе.
Он нагнул голову ниже, и его теплое дыхание коснулось ее губ. Сесили вздрогнула: она слишком хорошо знала, каким магическим воздействием обладают эти губы. Как же он говорил, да, «вишня, крем, шоколад…».
Сесили мотнула головой и выпалила:
– Нет, нет, нет! Я не испытываю никаких чувств к вам!
– Неужели? – Он вопросительно склонил голову набок, словно ничуть ей не веря.
Ашборн имел полное право сомневаться, и это право он получил именно благодаря тому бесцеремонному поцелую. Сесили попыталась собрать всю свою волю, чтобы не поддаться опасной близости этих теплых, нежных и таким манящих губ.
Но тут на помощь губам пришли его руки, такие же нежные и умелые. Одна из его рук обвила ее за талию, слегка прижав к себе. Коварная рука. Сколько же в ней скрытого чувственного желания, несмотря на то, что она в перчатке!
А когда другая рука ласково прикоснулась к ее губам, то оборона Сесили задрожала, угрожая рассыпаться на части. Она хотела крикнуть ему «перестань», но язык ее не слушался. В отчаянии Сесили прокляла свою собственную слабость. Неужели она не сможет устоять?
Рэнд привлек ее к себе. Их разделяло одно лишь дыхание. Но в последний миг Сесили отвернулась в сторону, сумев избежать смертельно опасного поцелуя. И тут же ею овладели злость и желание сопротивляться.
Упершись рукой в его грудь, она слегка оттолкнула его от себя. В его глазах мелькнуло откровенное недоумение, но не грусть, не боль. Все правильно – у Сесили отлегло от сердца: влюбленный мужчина переживал бы, мучился, тогда как он… просто играет с ней.
– Давайте поговорим о чем-нибудь другом, на более спокойную тему, – холодно сказала она. – Например, о бумагах Джонатана. Надеюсь, вы не забыли о своем обещании?
Ашборн задрожал. «От злости, что ничего не вышло», – подумала Сесили. Ей тут же стало легче при взгляде на явно обескураженного герцога. Она даже ощутила легкое злорадство.
Впрочем, он быстро пришел в себя, и лишь слабая напряженная нотка, звучавшая в голосе, выдавала его раздражение.
– Чердак в моем загородном доме, да будет вам известно, это акры и акры пространства, предназначенного для хранения множества разнообразных вещей. С тех пор как я положил туда бумаги Джонатана, прошло немало лет. Для того чтобы найти их, нужно время.
Сесили сразу настолько расстроилась, что Ашборн понял, что перегнул палку. Но он тут же поправился:
– Чтобы сделать вам приятное, я лично отправлюсь туда на их поиски, если на следующей неделе не получу от дворецкого никаких известий. Вы довольны?
Нет, Сесили не была довольна. Напротив, при мысли, что он прочитает ее письмо, ее пробрал ужас. Ведь тогда в его руках окажется мощное оружие, с помощью которого он сможет вдребезги разбить ее помолвку, которая так ему не нравится. Нет, письмо должно попасть прямо к ней, минуя чьи-либо руки, тем более его.
– Мне бы хотелось самой принять участие в поисках, – промямлила Сесили, прекрасно понимая, что тем самым напрашивается в гости в его загородный дом.
Ашборн на миг задумался.
– В таком случае почему бы мне не устроить званый вечер в моем поместье? Вы тогда бы смогли сами поискать бумаги.
Заметив ее колебания, он прибавил:
– Я даже приглашу Норланда.
Сесили подозрительно посмотрела на него. Ради чего герцог приглашает Норланда, которого терпеть не может? Вероятно, вынашивает некий макиавеллиевский план. Но тут же она мысленно отмела прочь все колебания.
Пусть вынашивает. Конечно, от него вполне можно ожидать какого-нибудь подвоха, но она будет начеку. Приходилось рисковать ради письма, которое надо было во что бы то ни стало найти.
– Об этом лучше всего переговорить с Монфором. – Она осторожно двинулась в темноте к выходу.
– Сесили!
– Да?
Ей следовало бы отчитать его за то, что он опять, в который раз, называет ее по имени, но она уже устала противостоять упорному натиску его, как ей казалось, безумной прихоти.
– Когда свадьба? Время уже назначено?
– Да, через три недели.
Ну почему он никак не хочет смириться с неизбежным?!
– В таком случае, – его голос звучал так твердо и решительно, что у Сесили мурашки побежали по спине, – у меня в запасе три недели для того, чтобы заставить вас передумать.
Глава 10
После ухода Сесили Рэнд, немного выждав, вышел из беседки, направляясь к главному дому, но не по той тропинке, по которой пошла Сесили, а по другой. Он не хотел ее ненароком скомпрометировать.
Поднялся ветер, набежала тучка, и посыпался мелкий дождик, его капельки золотились в сиянии луны. Ашборн ускорил шаги, как вдруг едва не натолкнулся на кого-то, кто шел ему навстречу.
Ашборн отшатнулся в сторону и поспешно извинился. Не успел он пройти мимо, как чья-то огромная сильная рука остановила его, схватив за плечо.
– Не так быстро, приятель.
– Кто это, Гриффин? – За спиной мужчины раздался женский голос.
– Да ведь это Ашборн, – бросил через плечо лорд Трегарт, обращаясь к жене.
Леди Розамунда осторожно выглянула из-за его спины, где она, по всей видимости, чувствовала себя в полной безопасности. Обойдя Гриффина, она присела в реверансе. Как ни странно, но начавшийся дождик нисколько ее не беспокоил. Слов нет: кузина Сесили, леди Розамунда, была настоящей красавицей. Сколько раз Рэнд танцевал с ней – с огромным наслаждением – до ее замужества.
Ашборн поклонился в ответ.
– Случайно вы не встретили кого-нибудь в саду, ваша светлость? – поинтересовалась леди Трегарт. – Я послала в беседку мою кузину, чтобы она поискала там платок. Может, вы невзначай видели ее?
– Нет, не видел, – солгал Ашборн. – Впрочем, я не заходил так далеко, а тут совсем некстати начался дождь.
Леди Трегарт вздохнула, как будто чему-то обрадовавшись.
– Не буду дольше вас задерживать, – улыбнулся Рэнд. – С вашего позволения я вернусь назад в дом.
Трегарт что-то буркнул в ответ. Странно, зачем им надо было искать Сесили в саду?
Чуть отойдя, Рэнд невольно оглянулся. До его слуха долетел тихий смех Розамунды и довольное ворчание Трегарта, который, нагнувшись, страстно целовал ее руки.
Ах вот оно что. Романтическое свидание.
Рэнду вдруг стало обидно и завидно. Как же повезло этому увальню, Трегарту, – любить и быть любимым. Тяжело вздохнув, Ашборн направился в дом.
Бал был в самом разгаре. И безусловно, его виновница была в центре всеобщего внимания. Хуже того, она танцевала вместе со своим женихом.
Скрипнув зубами, Рэнд отправился на поиски герцога Монфора.
Обменявшись учтивостями, Ашборн приступил к интересующей его теме.
– Во время нашей последней встречи вы выразили сожаление, что я никак не участвую в деятельности опекаемого вами министерства.
– Да, что-то припоминаю. – Монфор проявлял не более чем вежливый интерес, но в его фигуре внимательный наблюдатель сразу бы заметил напряжение, говорившее о его скрытой заинтересованности.
Бедняга не догадывался о том сюрпризе, который готовился преподнести ему Ашборн.
– Меня заинтересовало ваше предложение. Завтра я зайду к вам, чтобы все обсудить.
– Тем самым вы доставите мне неизъяснимое удовольствие, – отвечал Монфор, кивая головой.
Рэнд мрачно ухмыльнулся: «Удовольствие, хм, ну что ж, посмотрим, что вы запоете, когда услышите, чего я буду от вас добиваться».
Сесили, которая продолжала танцевать с веселым видом, не покидало странное волнение. Вопреки ее надеждам, Ашборн не уехал с бала после их разговора, а, напротив, остался и все время не сводил с нее глаз. Она ощущала на себе его взгляд, даже не смотря в его сторону.
В отличие от Монфора, она своей женской интуицией предчувствовала какую-то неприятность, подвох. Она не питала иллюзий насчет Ашборна, более того, зная, насколько изобретателен его ум, от страха пыталась угадать, что он выкинет.
Ее внутреннее волнение нарастало, но она, умело притворяясь, выглядела безмятежно веселой. Но ее веселость резко поубавилась, как только она заметила, что Ашборн двинулся в ее сторону.
В этот миг она пила лимонад в компании с Бекингемом и Лидгейтом и чуть было не поперхнулась. Ашборн, высокий, худощавый, проходил сквозь толпу легко, как нож сквозь масло.
Она быстро проговорила:
– Бекс, ты пригласил меня на следующий танец.
Тот взглянул на нее ошарашенными глазами: Бекингем совсем не танцевал.
– Нет-нет, и не проси.
Сесили повернулась к Лидгейту и взяла его за руку:
– Значит, ты, Энди. Ты будешь моим партнером во время вальса.
Лидгейт, кузен, смерил ее насмешливым взглядом:
– Черт побери, танцевать с кузиной два раза за один бал – это дурной тон. У меня есть репутация, и мне не хотелось бы ее портить.
Лидгейт окинул гостей внимательным взглядом:
– Интересно, кто этот счастливец, кто так сильно напугал тебя?
– Энди, пожалуйста, – взмолилась Сесили.
– А-а, Ашборн, очень рад. – Бекингем поклонился, делая вид, что не замечает недовольства кузины. – Пришли пригласить на танец?
Сесили метнула на Бекингема такой взгляд, что если бы он мог убивать, то тот тут же пал бы бездыханным.
Ашборн смотрел на Сесили.
– Совершенно верно! – Он протянул к ней руку. – Леди Сесили?
Энди почти силой вырвал бокал лимонада из пальцев кузины и слегка подтолкнул ее вперед.
– Не тревожьтесь за нас, дорогая кузина. Ступайте танцевать.
У Сесили, брошенной своими ужасными родичами на съедение Ашборну, не оставалось ничего иного, как подчиниться. Она робко, почти невесомо, прикоснулась пальцами к его руке.
В его глазах заплясал насмешливый огонек.
– Я польщен.
Боже, он еще смеет смеяться над ней!
Этот бал, вне всякого сомнения, стал для Сесили самым длинным и тяжелым в ее жизни. Сердце так колотилось в груди, как будто хотело выпрыгнуть, а горло так перехватило, что она не могла вымолвить ни слова.
Почему раньше она никогда не обращала внимания на то, каким чувственным, каким интимным танцем является вальс? Там, в саду, наедине с ним в беседке она чувствовала себя в опасности. Но, как оказалось, она была не в меньшей опасности здесь, посередине освещенной множеством свечей залы, на виду у множества гостей.
Сильные ловкие руки Ашборна бережно обхватили ее, она положила правую руку ему на плечо, и они закружили в вальсе.
Он держал ее в руках, словно перышко, что одновременно и пугало, и восхищало Сесили. Хотя она думала больше о другом: о том, чтобы, кружась и вращаясь, быть от него как можно дальше или, вернее, не сужать круг из сплетенных рук, который разделял – или соединял, смотря как считать, – их танцующие фигуры. Поймав себя на этой мысли, Сесили смутилась, ей стало стыдно за свою робость, или точнее трусость. Решительно вздернув подбородок, она посмотрела ему прямо в лицо и опять растерялась. Она тут же вспомнила о поцелуе.
Ее охватило желание – это было глупо, смешно и досадно. Она попыталась подавить его, но чем больше старалась, тем сильнее оно давало о себе знать. Крайне не вовремя, и крайне неудобно!
Сесили пыталась успокоить себя тем, что это всего лишь физическая реакция организма, своего рода аппетит, сродни голоду или жажде. Разве Джейн не объясняла ей когда-то, что мужчины могут испытывать желание, не испытывая при этом любви?
Точно так же это, должно быть, относится и к женщинам. Разве могла она любить Ашборна, особенно сейчас, когда он смотрел на нее в присущей ему несносной манере, так, как будто знал, что творится внутри ее?
– Перестаньте глядеть на меня такими глазами, – прошептал он, мило улыбаясь, словно говорил комплимент. – О нас пойдут сплетни.
Сесили едва не оступилась:
– Какими глазами? Что за сплетни?
– Вы смотрите на меня так, как будто думаете, поцеловать меня или убить. Дорогая леди Сесили, вам пора смириться с мыслью, что вы никогда не выйдете замуж за Норланда.
Нацепив на лицо светскую улыбку, Сесили, как можно непринужденнее, проговорила:
– Глубоко заблуждаясь, вы начинаете говорить дерзости. Это не только невыносимо, но и неприлично.
– К сожалению, это не настолько неприлично, насколько бы мне того хотелось. Но ведь я обещал вам вести себя хорошо на людях, разве не так?
– Вам повезло, что нас окружает толпа гостей, в противном случае я стукнула бы вас по носу, – с очаровательной улыбкой произнесла Сесили.
Ашборн усмехнулся:
– У вас будет прекрасная возможность поупражняться в кулачном искусстве во время званого вечера, который я намерен устроить в своем загородном доме на следующей неделе.
– Но для этого вам понадобится заручиться согласием Монфора. – Сесили боялась, что Монфор даст разрешение, и одновременно ей очень хотелось быть на этом вечере.
– Монфор согласится, – небрежно промолвил Ашборн, вращая партнершу. – Я позабочусь об этом.
– Вы слишком самоуверенны, – удивилась Сесили. – Если бы вы лучше знали герцога, то не были бы столь оптимистичны.
– Напротив, – ответил Ашборн. – Я слишком хорошо знаком с его методами. Управлять его светлостью довольно легко. Надо только показать ему, как его собственные интересы могут согласовываться и совпадать с его желаниями.
Сесили прищурилась, размышляя над услышанным. Она никогда не встречала человека, который смог бы управлять поступками герцога, но, как оказалось, на место такого человека претендовал Ашборн и, может быть, не без оснований.
– В политике, вполне возможно, – резонно заметила Сесили. – Но неужели вы в самом деле думаете, что герцог поставит свои собственные интересы превыше моего счастья?
Хотя в светском обществе Монфора считали холодным и бесчувственным, Сесили знала, что это далеко не так.
– Полагаю, он согласится на мое предложение, – ловко обходя острые углы, ответил Ашборн. – Вы назвали меня самоуверенным, пусть так. Но любой скажет вам, что вы будете счастливее в браке с нахальным Ашборном, чем со скромным Норландом. Монфор, возможно, желал, чтобы это прояснилось до вашей официальной помолвки с Норландом, он ведь не слепой и видит все преимущества от перемены жениха.
Сесили вздрогнула – Ашборн был на редкость проницательным. Нет, не тогда, когда утверждал, что она будет более счастливой с ним. Что за чушь! Но Монфор действительно не раз прозрачно намекал ей насчет того, чтобы отказаться от помолвки с Норландом. Вероятно, он внимательно отнесется к вмешательству Ашборна.
Земля закачалась под ногами Сесили.
– Вы говорите о нашем браке как о решенном деле. Но здесь все решаю я, а не мой опекун. Я вам прямо скажу: я никогда не выйду замуж за вас.
Ашборн улыбнулся:
– Нет, выйдете. Хотите пари?
В его улыбке было столько неотразимого обаяния, что у Сесили закружилась голова.
Помотав головой, она ответила:
– Но почему вы не хотите оставить меня в покое? Вокруг вас столько леди, любая из них будет счастлива, если вы только поманите ее пальцем. Ну зачем вам нужна именно я?
– Сам не знаю, – продолжая вальсировать, признался Ашборн. – Вы мне нужны, вот и все.
Глава 11
Сесили попросила Розамунду поехать вместе с ней в имение к Ашборну, но та отказалась, поскольку ждала в гости Жаклин Мадокс, родную сестру Гриффина.
– Досадно, право! – вздохнула Розамунда. Они с Сесили в этот момент прогуливались по Гайд-парку. – Мне бы так хотелось посмотреть, как посыпятся во все стороны искры.
– С чего это ты взяла? Ты ведь знаешь, что я умею владеть собой.
– Ха-ха-ха, кто бы говорил, – звонко рассмеялась Розамунда. – Видела бы ты себя со стороны, когда танцевала с Ашборном на прошедшем балу. Ты смотрела на него, словно готова была растерзать на месте. Интересно, о чем ты с ним беседовала?
– Что за чепуха! Светская беседа, ничего особенного. – Сесили не хотела вдаваться в подробности, чтобы ненароком не сболтнуть лишнего, тем более если Розамунда уже заметила некую близость между ней и Ашборном. Кроме того, Розамунда была романтичной особой и запросто могла опять начать разговор о разрыве помолвки, а он уже навяз у Сесили в зубах.
– Любопытно, что скрывается за приглашением? – вдруг спросила Розамунда.
– А за ним что-то скрывается? – Сесили попыталась разыграть невинное недоумение.
– Брось, – снова рассмеялась Розамунда. – Разве не видно, Ашборн совершенно поражен тобой. Сражен наповал.
– Сражен мной, – задумчиво проговорила Сесили. Ей очень хотелось, чтобы так оно и было на самом деле, но… – Он видит во мне лишь игрушку, которую ему очень хочется заполучить. Тут нет никакого настоящего чувства. Хотя не мне судить, я плохо знаю мужчин.
Розамунда нахмурилась.
– Но для чего он ждал помолвки и только после того, как она была официально объявлена, начал преследовать тебя, причем весьма энергично и слишком открыто? – Розамунда задумчиво повертела в руках зонтик от солнца. – Честно говоря, его поведение меня удивляет, неприятно удивляет. Никогда не думала, что он способен вести себя так предосудительно – бросать тень на юную девушку.
Розамунда явно подозревала Ашборна в желании завязать интимные отношения с ее совсем молоденькой кузиной. В искреннем порыве Сесили схватила ее за руку:
– Нет, нет, ты заблуждаешься!
Не зная почему, но ей хотелось встать на защиту чести Ашборна. Хотя, по совести, защищать его честь было довольно сложно, раз он преследовал невесту другого мужчины, но тем не менее…
– Он намерен жениться на мне, – потупившись, прошептала Сесили.
– Что? – Розамунда остановилась, пораженная ее признанием.
Сесили торопливо оглянулась по сторонам – нет ли кого-нибудь рядом, кто мог бы ненароком подслушать их разговор, – но вокруг было пустынно.
– Вчера на балу, там, в беседке, Ашборн сделал мне предложение. – Вспомнив обстоятельства той беседы, Сесили язвительно усмехнулась. – Это было не столько предложение руки и сердца, сколько повеление выйти за него замуж.
– И что ты ему ответила? – с живостью спросила Розамунда.
– Конечно, отказала. А что я еще могла ему ответить? Ведь я помолвлена с Норландом.
– Все верно, но… – Розамунда тактично не стала высказывать свою мысль вслух, хотя та и так была ясна. Сравнив двух мужчин, она, безусловно, ставила Норланда на второе место. Поняв ее, Сесили нахмурилась – ее буквально распирало от возмущения.
– Конечно, ты знаешь, что я нисколько не возражала против того, чтобы выйти замуж за человека, которого выбрали мне в мужья родители. Все шло гладко, никто из родственников тоже не был против, пока не объявился Ашборн. И тут все накинулись на меня, намекая, что хорошо было бы оставить Норланда ради этого… – она запнулась, – …самодовольного хлыща с титулом герцога.
Глаза Розамунды выражали уже не удивление, а напряженную ищущую мысль.
– Сесили?
– Да?
– А когда ты познакомилась с герцогом Ашборном? Я что-то не припоминаю, чтобы он бывал у нас в гостях.
– Мы… не знакомы, – Сесили замялась. – То есть знакомы, но лишь едва.
– Странно, ты говоришь «едва», а герцог делает тебе предложение? – Розамунда задумалась. – Он, должно быть, влюбился в тебя или по крайней мере так считает.
Влюбился? От одного этого слова мурашки побежали по спине Сесили.
– Боже мой, Розамунда, конечно, нет. Ему нужна жена, не знаю, что за блажь пришла ему в голову, но он, видимо, решил, что я почему-то подхожу ему. Ты же знаешь, таково большинство мужчин, уж если что-то западет джентльмену в голову, то он не успокоится до тех пор, пока не получит желаемого. Полагаю, у него не было и мысли о браке, но после объявления о помолвке в нем, видимо, заговорило тщеславие.
От пристального взгляда Розамунды Сесили стало немного не по себе.
– Странно, нарисованный тобой Ашборн выглядит упрямым глупцом, тогда как я наслышана о его остром и тонком уме.
– Да при чем тут его ум? – вздохнула Сесили. – Бог знает, куда он девается у мужчин, как только дело касается женщины. Даже самые умные из них начинают чудить и выкидывать разные глупости. Ничего не могу сказать о его уме. Из моего опыта общения с ним что-то не заметила в нем особого ума.
– Разумеется, ты права, – лукаво улыбнулась Розамунда. – Но если у тебя сложилось о нем столь нелестное мнение, то зачем тогда ты едешь к нему в имение на званый вечер? Тебе что, нечем заняться в городе?
– Герцог Монфор решил, что у меня несколько утомленный вид и что мне будет полезно немного проветриться за городом.
В голове Сесили вдруг промелькнула одна мысль.
– Розамунда, я давно хотела тебя спросить. Когда скончался Джонатан, кто принес известие о его смерти Монфору?
Ее вопрос озадачил Розамунду, и та призадумалась.
– Не могу вспомнить, – наконец промолвила она. – Нет, боюсь соврать. Кажется, герцог узнал, как и все мы, из слухов. А почему тебя вдруг это так заинтересовало?
Сесили покачала головой:
– Да так, ничего особенного.
Розамунда дружески похлопала ее по руке. У Сесили перехватило дыхание, к горлу подступили слезы. Боль утраты с годами не прошла – она лишь пряталась, порой прорываясь наружу.
В ответ Сесили улыбнулась с благодарностью и после небольшой паузы переменила тему беседы:
– Скажи, дорогая, что ты намерена надеть на пикник, который устраивает леди Бэмфри?
Вернувшись с бала, Рэнд немедленно написал письмо дворецкому в свое загородное имение, в котором велел сделать все необходимые приготовления к приезду небольшого количества гостей.
Хотя времени оставалось немного, у него не было сомнений в том, что все будет сделано в срок и как следует. Прислуга была вышколена, более того, ей выплачивалось щедрое жалованье, гасившее все возможное недовольство, которое могли вызывать подчас неумеренно высокие требования герцога.
Прислуга призвана была избавлять его от будничных, приземленных забот, – проще говоря, от жизненной рутины, – позволяя ему предаваться размышлениям о более высоких материях и более важным занятиям.
Например, имением в целом. Благосостоянием своих арендаторов. Помимо загородного имения, Ашборн владел еще пятью поместьями и различной частной собственностью в Лондоне. Он увлекался научными изысканиями, поддерживал деньгами те исследования, которые казались ему наиболее интересными и перспективными. Кроме того, нельзя было забывать и о многочисленной родне, донимавшей его вечными просьбами, главным образом о деньгах.
Для того чтобы его ничто не отвлекало от ухаживаний за леди Сесили, надо было переделать кучу дел, как мелких, так и важных. Ничто не должно было омрачить визит его гостей и предстоящий званый вечер.
И вот, кажется, все было готово… Ашборн мысленным взором окинул свое имение.
Цветы, расставленные в вестибюле и в главном зале. Достаточно ли их? Наверное, да. Ему казалось, что их красота и гармония сумеют создать у его гостей праздничное настроение.
Дамы оценят его внимание. Беспокоило лишь одно: хорошо ли справилась со своей задачей миссис Джастин? Убранство внутренних помещений должно было поражать изяществом и вкусом. Он помнил, как тонко и глубоко Сесили чувствует художественную соразмерность и красоту.
Обходя в который раз залы и комнаты своего имения, Рэнд старался смотреть на них не столько своими глазами, сколько глазами своей возлюбленной. Глядя на сам дом, на окружавший его парк, он явственно ощущал лишь один недостаток, бьющий в глаза, – отсутствие женской руки, способной придать его жилищу еще большее изящество и комфорт.
Ашборн застыл на месте, пораженный одной мыслью, от которой едва не рассмеялся над самим собой. Он пригласил Сесили ради того, чтобы произвести на нее впечатление. А что, если она будет шокирована увиденным?
Впрочем, он не собирался, образно говоря, ломать руки в отчаянии – не таков был его характер. Как только она выйдет за него замуж, он сразу предоставит ей полную свободу действий по благоустройству всего поместья, и в первую очередь дома.
Поручив прислуге завершить оставшиеся приготовления, Рэнд прошел в библиотеку и сел за работу. Надо было привести все свои дела в порядок, чтобы в ближайшую неделю ничто, никакая мелочь, не отвлекало его от главной цели, ради которой он пригласил Сесили к себе в имение, – добиться во что бы то ни стало ее благорасположения.
Несмотря на все старания и приготовления, приезд леди Сесили застал Рэнда врасплох. Он действовал, как обычно действуют в таких случаях: рассылаются приглашения, назначается дата празднества, причем гостям предоставляется некоторая свобода во времени приезда.
Почему-то Рэнду казалось, что никто не приедет раньше понедельника. Но он недооценил энтузиазма Сесили. О, как ему хотелось, чтобы ее горячее стремление было вызвано не содержанием его чердака, а интересом к нему самому!
Поразил не только ранний приезд Сесили, но и выбор спутницы. Девушку сопровождала леди, не старая и не молодая, довольно красивая и одетая чрезвычайно элегантно и к тому же давняя знакомая Ашборна.
– Леди Арден. – Рэнд склонился в почтительном поклоне. – Какой неожиданный, но приятный сюрприз.
Она недоуменно вскинула брови. Последняя их встреча не отличалась, мягко говоря, особой теплотой: Ашборн вежливо, но твердо отмел все попытки леди Арден навязать ему ту или иную леди в качестве невесты. Зато теперь отношение Ашборна к браку изменилось на прямо противоположное, и он с радостью готов был принять помощь леди Арден, разумеется, если ее выбор будет совпадать с его выбором. «Об этом следует поговорить с ней с глазу на глаз», – мгновенно промелькнуло в голове у Рэнда.
Леди Сесили присела в реверансе, а затем с каким-то мрачным недоумением перевела глаза с лица Ашборна на лицо леди Арден.
– Вы, кажется, знакомы?
– Мое дорогое дитя, – добродушно улыбаясь, обратилась к ней леди Арден. – Я прихожусь этому юноше теткой.
Читать бесплатно другие книги:
