Жизнь среди людей Рекунова Алиса

Первым делом я вытащил постельное белье из стиральной машины и повесил его на сушилку в ванной. Поскольку в ванной пол с подогревом, то я понадеялся, что белье высохнет быстро.

В 15:32 позвонила мама:

– Привет, Леша.

– Привет.

– Как ты там? – спросила она.

– Нормально. Как всегда. Делаю уборку.

– Очень кстати. Сегодня у нас гости.

– Игорь?

– Не только, – ответила она.

– Людмила Сергеевна?

– Нет, кое-кто другой. Мы будем часа через два. Может, немного позже.

– Ясно. Тогда пока.

– Пока, – сказала мама и отключила связь.

Снова гости? Нелучший способ провести субботний вечер.

Но зато у меня еще было время высушить мамино постельное белье.

Пока я сидел на полу ванной и сушил белье феном, Шрайк лежала в коридоре неподалеку, потому что боялась фена.

Я успел поменять постельное белье до прихода мамы и стал ждать гостей. Мне пришлось перечитать начало «Пасынков Вселенной», потому что я мало что запомнил из того, что читал ночью.

Мама позвонила и спросила, взять ли мне пиццу на ужин. Я согласился на пиццу и снова ждал. Читать не получалось, поэтому я выключил свет и смотрел в окно. Облаков не было, и через некоторое время я увидел созвездие Ориона. Моего старого друга.

Наверное, мне было лет пять, когда я впервые осознанно посмотрел вверх и увидел звезды. Мы поехали в гости к моим дедушке и бабушке по папиной линии. Они живут в Тосно. Мы шли с остановки, было морозно и совсем темно. Я помню, как посмотрел на небо, и небо обрушилось на меня. Ничего красивее я в жизни не видел. И до сих пор, кстати, не увидел.

Тогда мама и папа показали мне созвездие Ориона. Тогда они еще были вместе.

Но весной Орион исчез. Я думал, навсегда. Оказалось, его видно только осенью, зимой и ранней весной.

Каждый раз, когда он появлялся на небе, он был все тем же, а я уже немного другим.

От этого было немного грустно.

Мама пришла домой в 20:12.

Когда она открыла входную дверь, я уже ждал в прихожей. Шрайк тоже подбежала к нам здороваться.

Мама действительно была не одна. С ней был ее новый мужчина (в этом я не сомневался) и еще одна более молодая мужская особь. Эта особь была выше Гриши Зыбина и немного выше Игоря, но ниже Юры Бережкова.

– Добрый вечер, – сказал я.

Игорь пожал мне руку и только после этого повесил куртку на вешалку.

Мне стало неприятно, потому что, приходя домой, сначала надо мыть руки, а потом уже проводить ритуал рукопожатия.

– Привет, – мама поцеловала меня в щеку и приобняла незнакомого мне парня за плечи, – Это Влад. А это Леша.

– Привет, – сказал я.

– Влад – сын Игоря, – сказала мама и улыбнулась.

Он посмотрел на меня сверху вниз и пожал мне руку.

– Вот твоя пицца, – сказал Игорь, протянув мне картонную коробку.

Я поставил коробку на стол и пошел мыть руки. После этого мы сидели за кухонным столом, а я единственный ел пиццу. Очевидно, остальные уже поели.

Я разглядывал сына Игоря. Они вообще не были похожи.

Игорь смуглый и темноволосый, а Влад гораздо светлее, и лицо не такое широкое. Только волосы у них одинаково короткие.

А еще Влад был гораздо стройнее Игоря.

– Мы решили, что вам пора познакомиться, – сказал Игорь.

Я старательно растянул губы в улыбке.

– Влад и Игорь живут вдвоем, – сказала мама.

– Почему? – спросил я. – В нашей стране ребенка обычно оставляют матери.

– Мама Влада умерла восемь лет назад, – сказал Игорь.

– Сочувствую, – ответил я и опустил глаза.

Наверное, это ужасно, когда кто-то из родителей умирает.

Влад молчал, глядя куда-то вниз.

– Я поставлю чай, – сказала мама и встала.

Теперь мы сидели втроем и молчали.

– Вкусная пицца, спасибо, – сказал я, закрыв коробку, где осталась еще половина.

– Ты не будешь доедать? – спросил Игорь.

– Потом.

– Потом остынет. Ешь.

Я пожал плечами.

– Я съем кусочек, – впервые за вечер Влад заговорил.

Голос у него оказался очень низким. Даже ниже, чем у Игоря.

В итоге мы все съели по куску и покончили с пиццей.

– Какая-то пресная, – сказал Игорь и поморщился.

– Леша не любит пиццы, где много начинок, – мама улыбнулась. – Вы бы видели, как он оливки и ананасы выковыривает.

– А Владислав все ест, – сказал Игорь. – Он спортсмен. Легкоатлет.

– А я лучше всех в школе пробежал стометровку, – сказал я зачем-то.

Игорь рассмеялся.

– За сколько пробежал? – спросил Влад.

– За двенадцать и четыре.

Когда все допили чай, Влада и меня отправили в мою комнату. Шрайк сидела на диване, и Влад не стал усаживать ее к себе на колени. Вместо этого он сам сел рядом и погладил ее. Она не убежала, значит, ей не было неприятно.

– Ты не знал, что мы придем? – спросил он.

– Я знал, что кто-то придет, но не знал, кто именно.

– Ясно, – кивнул Влад и сел на диван. – Просто у тебя такое лицо было офигевшее. Я сам только недавно узнал, что у Лизы есть сын.

Я кивнул.

– Отстойно, да?

– Что? – спросил я.

– Ну отстойно, наверное, тебе. Лиза говорила, что ты скучаешь по отцу.

Я пожал плечами. Конечно, я скучал.

– А ты какую музыку слушаешь? – спросил Влад.

– Разную. Классическую.

– Как ты начал ее слушать? Нет, я ничего не хочу сказать, просто интересно.

– На уроках музыки нам много разной музыки ставили. Вот я и стал слушать.

– Круто. Я из классики только Моцарта, Баха и Бетховена знаю. И еще Шопена, – он рассмеялся. – А я люблю Muse, Garbage, Iinkin Park и всякое такое. Тебе нравится?

– Я вообще-то ничего из этого не слышал.

– Серьезно? – Он приподнял брови, – Ни фига себе. Ты и правда тепличный. Ну папа так сказал.

– Какой я?

– Тепличный, – повторил Влад.

– Тепличный? – спросил я, – Что это значит?

– Ну как овощи в теплицах растут. Так и ты. Ни с кем не общаешься, никуда не ходишь.

– Я хожу, – сказал я, – В бассейн ходил в Санкт-Петербурге. И на факультатив… ходил. И общаюсь с друзьями.

Влад махнул рукой и улыбнулся.

– Да забей. Не расстраивайся из-за того, что он говорит. Он часто говорит что-то стремное. Не только про тебя.

– Я не расстраиваюсь. Мне все равно, – сказал я, но почувствовал сомнение.

Мне ведь все равно?

– Да ты не парься. И мне говорит всякое. Типа мотивирует так.

– Ясно.

– А читать ты любишь?

– Да. Фантастику или научно-популярную литературу, – ответил я и вспомнил, что надо быть вежливым, – А ты?

– Мне нравится старое фэнтези.

Я кивнул. Я считал фэнтези бессмысленным и нелогичным, но не стал говорить об этом Владу.

– А это правда, что ты уже в десятом, хотя тебе четырнадцать?

Я кивнул.

– Вау. Это клево. И как? Не сложно?

– Ну, – я пожал плечами, – Нормально.

Гораздо сложнее быть новеньким в школе, чем учиться по школьной программе. Но я этого не сказал.

Влад осматривался в комнате. Шрайк сидела рядом с ним и мурлыкала.

– А это что?

Он подошел и указал на изречение Линьцзи.

– Цитата основателя дзен-буддизма.

Влад некоторое время смотрел на лист, а потом повернулся ко мне и сказал:

– Мне нравится.

– Мне тоже, – сказал я и подошел к нему.

Влад смотрел на меня сверху вниз своими ярко-голубыми глазами, и я отвел взгляд.

– Это трилобит? – спросил Влад, подойдя к стеллажу.

– Да. Там еще аммонит и окаменелое дерево. А на полке ниже метеориты: лунный, марсианский, три хондрита и ахондрит. И еще тектит.

– Тектит?

– Стекло, которое образовалось в результате падения и взрыва метеорита.

– Круто, – сказал Влад. – А как отличить лунный метеорит от марсианского?

– Ну у них разный состав. Марсианские метеориты всегда имеют вулканическое происхождение, а в лунных много анортита. Это металл. Но мне всегда нравились хондриты. У них почти такой же химический состав, как и у Солнца.

– Как это? Солнце же звезда.

– Ну они, конечно, немного отличаются. В метеоритах нет водорода и гелия, а Солнце почти полностью состоит из них. Но самое интересное, что эти метеориты сформировались еще из протопланетарного облака, – я взял в руку один из хондритов и положил его в руку Владу. – Этому камню больше четырех с половиной миллиардов лет.

– Правда? Это круто.

– Да, мне тоже так казалось.

– Почему казалось?

– Потому что… это сложно объяснить.

Мне очень хотелось поделиться с кем-нибудь своим новым пониманием. Конечно, я знал все это и раньше, но сейчас я воспринимал это более… глубоко.

– Этому метеориту примерно четыре с половиной миллиарда лет, но его атомам ровно столько же, сколько и Вселенной. Просто четыре с половиной миллиарда лет назад эти атомы стали метеоритом. Это часть прошлого. Но мы меняемся. На протяжении жизни мы все время меняемся. Клетки меняются, обновляются, отмирают. Когда ты родился, ты состоял из одних атомов, а сейчас из других. Если подумать, то это удивительно. Правда ведь?

– Если честно, я мало что понял. Какая связь между камнем и нами?

– Ну… Что-то замирает во времени, а что-то меняется. Постоянно меняется. Как мы.

Влад кивнул, а потом спросил:

– Откуда ты все это знаешь?

– Читал.

– Ясно, – он снова кивнул.

Мы замолчали, но я не хотел молчать. Я хотел говорить, говорить и говорить.

– А ты смотрел «Светлячка»? – спросил я.

– Нет, а что это?

– Хороший сериал. Хочешь посмотреть?

– Давай, – улыбнулся Влад.

Тогда я взял ноутбук со стола и сел на диван. Влад сел рядом со мной.

Мы успели посмотреть три серии, а потом Влад и Игорь уехали домой.